Энтони Пирс. Заклинание для хамелеона

   — Извини меня, Старейшина. Я женюсь. Какое второе условие?
   Сейчас это случится! Бинку хотелось, чтобы он ничего не слышал, словно этим он мог отменить приговор. Но талантом такого рода он не обладал.
   — Что ты примешь трон Ксанфа.
   От удивления Бинк разинул клюв. То же случилось и со ртом Хамелеона. Трент застыл, словно вновь пораженный параличом.
   Затем Роланд согнул одно колено и медленно опустился на землю. Его примеру в молчании последовали и остальные Старейшины.
   — Видишь ли, Король умер, — пояснил Хамфри. — Для страны важно иметь на троне хорошего человека и сильного Волшебника, сочетающего способность командовать со сдержанностью и умом, Но умеющего быть жестоким, когда это необходимо для защиты Ксанфа. Как, к примеру, в случае вторжения вихляков или подобных опасностей. Человек, который, кроме того, может обеспечить потенциального наследника, чтобы Ксанф не оказался вновь в столь трудной ситуации. Такого монарха любить вовсе не обязательно, но мы должны иметь его. Я не подхожу абсолютно, так как вряд ли смогу отнестись с должным вниманием к деталям правления. Волшебница Ирис не годится, даже если бы она не было женщиной, из-за своей несдержанности, а еще один человек, калибра Волшебника, не обладает ни личными качествами, ни талантом, отвечающим нуждам короны. Следовательно, Ксанфу нужен ты, Волшебник. Отказаться ты не можешь, — и Хамфри тоже склонил колено.
   Злой Волшебник, бывший Злой, склонил голову в молчаливом согласии. В конце концов он завоевал Ксанф.
   Церемония коронации была роскошнейшей. Отряд кентавров маршировал с ошеломляющей точностью, присутствовали люди и разумные звери со всего Ксанфа. Волшебник Трент, с этого момента Король-Трансформатор принял сразу и корону, и невесту, и обе они были великолепны.
   Конечно, не обошлось без насмешливых замечаний, высказанных украдкой, но большинство граждан соглашались, что Король выбрал мудро.
   — Если она слишком стара, чтобы родить наследника самой, они могут усыновить мальчика-Волшебника.
   — В конце концов, он — единственный, кто может с ней справиться и контролировать ее действия, и ему с ней не будет скучно.
   — И это устранит последнюю настоящую угрозу королевству...
   Они еще не подозревали о других, не менее ужасных внешних и внутренних угрозах.
   Бинк, которому вновь вернули человеческий облик, стоял один, разглядывая место, где раньше росло Дерево Джустина. Он был рад за Трента, уверенный, что из него получится прекрасный Король. Хотя он теперь страдал от определенного разочарования. Что ему делать теперь?
   Мимо прошли трое юношей — Зинк, Джама и Потифер. Они были подавлены, шли с опущенными головами, зная, что их шалостям пришел конец. С новым Королем им придется вести себя хорошо, иначе их трансформируют.
   Затем подошли два кентавра.
   — Я так рада видеть тебя, Бинк! — воскликнула Чери. — Разве не чудесно, что тебя не изгнали в конце концов! — она подтолкнула своего спутника. — Правда, Честер?
   Честер изобразил на лице вымученную улыбку.
   — Да, конечно, — пробормотал он.
   — Ты должен нас навестить, — оживленно продолжала Чери. — Честер о тебе часто вспоминает.
   Непроизвольно мощные руки Честера сделали удушающее движение.
   — Да, конечно, — несколько оживился он.
   Бинк сменил тему разговора.
   — Знаете, я встретил в джунглях Германа-отшельника. Он умер героем. Он воспользовался своей магией... — Бинк замолчал, вспомнив, что кентавры рассматривали наличие магии у кентавров как верх неприличия. Вероятно, такое мнение изменится, когда Трент опубликует знания, полученные из библиотеки замка Ругна. — Он организовал компанию, которая уничтожила вихляков раньше, чем они заразили весь Ксанф. Я надеюсь, что имя Германа будет окружено почетом для вас в будущем.
   К его удивлению Честер улыбнулся.
   — Герман был моим дядей, — сказал он. — Он был великим кентавром. Меня всегда дразнили из-за его изгнания. Ты говоришь, он теперь герой?
   — У нас не принято говорить о неприличном в присутствии девушек, — рот Чери неприязненно сжался. — Идем, Честер.
   Честер был вынужден уйти. Но он обернулся.
   — Навести нас поскорее, Бинк, — сказал он. — Расскажи всем, что сделал дядя Герман для Ксанфа.
   Они ушли. Неожиданно Бинк почувствовал, что к нему вернулось хорошее настроение. Честер был последним существом, с кем он ожидал бы иметь что-то общее, но был рад, что так случилось. Бинк очень хорошо знал, что такое, когда тебя дразнят за какой-то предполагаемый, даже не твой собственный недостаток. И ему действительно захотелось рассказать подходящей аудитории о Германе, кентавре-отшельнике, обладавшем магическим талантом.
   Теперь к нему подошла Сабрина. Она была такой же красивой, как и раньше.
   — Бинк, я сожалею о том, что произошло раньше, — сказала она. — Но сейчас, когда все образовалось...
   Она была так же привлекательна, как и Хамелеон в ее красивой стадии, но она была, кроме того, и умна. Подходящая невеста для почти любого мужчины. Но Бинк слишком хорошо знал ее теперь. Его талант предотвратил его женитьбу на ней, держа себя в глубокой тайне. Хитрый талант...
   Он оглянулся и увидел нового телохранителя, которого Трент взял по рекомендации Бинка. Человек, который мог определить местонахождение чего угодно, включая опасность, прежде чем она наступит. В королевской форме солдат был просто потрясающе великолепен и совершенно впечатляющ по осанке.
   — Кромби! — позвал Бинк.
   Кромби подошел к ним.
   _ Привет, Бинк. Я сейчас на службе, поэтому не могу задержаться поболтать. Что-то срочное?
   — Я только хотел представить тебя этой красивой леди, Сабрине, — сказал Бинк, — Она рисует в воздухе очень приятные голограммы, — он повернулся к Сабрине. — Кромби хороший человек и прекрасный солдат, которому покровительствует Король. Но он не совсем доверяет женщинам. Думаю, он просто не встречал подходящей. И мне кажется, вы должны познакомиться друг с другом.
   — Я думала... — начала Сабрина.
   Кромби разглядывал ее с определенным циничным интересом и она вернула ему взгляд. Он рассматривал ее физические данные, которые были превосходными; она обдумывала его положение во дворце, которое тоже было превосходным. Бинк не был уверен, сделал ли он только что правильно или уронил мешок с ягодами-бомбами в дырку унитаза. Время покажет.
   — Прощай, Сабрина, — сказал Бинк и ушел.
   Король Трент вызвал Бинка на королевскую аудиенцию.
   — Извини за задержку с вызовом, сказал Король, когда они остались одни. — Было невпроворот всяких формальностей.
   — Коронация, свадьба, — согласился Бинк.
   — Это тоже. Но в основном, определенным моральным урегулированием. Корона опустилась на мою голову довольно неожиданно, как ты знаешь.
   Бинк знал.
   — Если я могу задать вопрос, Ваше Величество...
   — Почему ты не оставил Хамелеона и не сбежал в джунгли? Тебе одному, Бинк, я отвечу. Отбросив в сторону моральные соображения — что я тоже учитывал — я подсчитал то, что в Мандении называют шансами. Когда ты улетел в замок Доброго Волшебника, что твои шансы на успех составляют три к одному в твою пользу. Если бы ты потерпел неудачу, я все равно остался бы в безопасности. Так что нужд покидать Хамелеона у меня не было. Я знал, что Ксанфу нужен новый Король, так как, по всем сведениям, Король-Шторм сдавал очень быстро. Шансы, что Старейшины найдут более компетентного Волшебника, нежели я, на эту должность, тоже были три к одному. И так далее. Сложив все вместе, я понял, что мои шансы получить трон равны девять из шестнадцати, и лишь три из шестнадцати падали на казнь. Это гораздо лучше, чем одному бороться за выживание в джунглях, шансы на это я оценил как один к двум. Понял?
   — Эти цифры... я не вижу... — покачал головой Бинк.
   — Тогда поверь мне на слово, что это было весьма практичное решение, рассчитанный риск. Хамфри был моим другом, я был уверен, что он меня не предаст. Он знал, что я прикинул шансы, но это не имело значения, потому что именно в таком человеке нуждался Ксанф. Поэтому он мне подыграл. Но не без того, чтобы у меня не было серьезных опасений во время суда. Роланд заставил меня попотеть.
   — Меня тоже, — присоединился к нему Бинк.
   — Но будь даже шансы хуже, я все равно поступил бы так же, — нахмурился Трент. — И приказываю тебе никому не рассказывать об этой слабости. Народ не захочет иметь Королем человека, который может уступить личным чувствам.
   — Не знаю, — ответил Бинк, хотя про себя не считал это недостатком. В конце концов, Трент спас Хамелеона.
   — А теперь к делу, — энергично произнес Король. — Конечно, я дарую и тебе, и Хамелеону королевское разрешение остаться в Ксанфе без наказания за самовольное возвращение из ссылки. Нет, это не имеет отношения к твоему отцу. Я даже не знал, что ты сын Роланда, пока не увидел его и не заметил фамильное сходство. Он ничего не говорил насчет тебя. Интересное уклонение от конфликта. Роланд будет занимать важное место в новой администрации, уверяю тебя. Но это к делу не относится. Больше ни для кого не будет изгнаний или ограничений на иммиграцию из Мандении, если только она не связана с насилием. Конечно, все это означает, что ты свободен от необходимости демонстрировать свой магический талант. Во всем Ксанфе лишь ты и я понимаем его специфичность. Конечно, при этом присутствовала и Хамелеон, но она не была в состоянии понять значение происходящего. Хамфри тоже знает лишь, что ты обладаешь магией класса Волшебника. Поэтому все останется нашей тайной.
   — О, я не возражаю...
   — Ты не совсем понял, Бинк. Очень важно, чтобы истинная причина твоего таланта оставалась тайной. В этом сущность твоего таланта, он должен быть скрытым. Открыть его — значит ослабить его силу. Вот почему он так тщательно охраняет себя от разоблачения. Вероятно, мне было позволено узнать о нем только для того, чтобы охранять тайну от остальных, и я намерен это делать. Больше не узнает никто.
   — Да, но...
   — Я вижу, что ты все еще не понимаешь. Твой талант удивительно тонок. В целом это талант класса Волшебника, эквивалентный любой другой магии в Ксанфе. Все прочие граждане от класса «пятно на стене» до Волшебника уязвимы теми типами магии, которыми они не обладают. Ирис можно трансформировать, Хамфри можно досадить иллюзиями. Понял суть? Только ты фундаментально застрахован от любых форм магии. Тебя можно обмануть, поставить в неловкое положение, но никогда не повредить магически. Это широкая защита.
   — Да, но...
   — Практически, мы не знаем ее крайних пределов. Вспомни, как ты вернулся в Ксанф, не открыв никому своего таланта, никому, кто мог бы рассказать. Все наши приключения могут оказаться лишь одной гранью твоего таланта. Хамелеон и я могли быть просто инструментами для твоего безопасного возвращения в Ксанф. Один ты мог бы попасть в ловушку в замке Ругна или быть раненным вихляками. Поэтому я оказался на месте, чтобы облегчить твой путь. Твой талант, возможно, даже защитил тебя от манденийского меча, поставив между ним и тобой Хамелеона. Я открыл твой талант, как ты знаешь, при помощи своей собственной магии. Через его эффективное воздействие на мою магию. Так как я полный Волшебник, твой талант не мог полностью противостоять мне, как в случае магии меньшей силы. Но все равно он действовал, чтобы защитить тебя. Он не мог помешать мне полностью, так как я смог ранить тебя, поэтому он встал на мою сторону, способствуя устранению нашей ссоры, сделав тебя Королем таким образом, на который ты мог бы согласиться. Может быть, твой талант изменил мое намерение убить тебя. Отсюда мой вывод, что это было решение твоего таланта — позволить мне узнать его природу, так как это знание, как ты видишь, глубоко изменило мое отношение к тебе и твоей безопасности. — Он замолчал, но Бинк не заговорил. Ему трудно было переварить за один присест изложенную концепцию. Он полагал, что его талант ограничен, не действуя на тех, кто ему был дорог, но, кажется, он его недооценил. — Итак, ты видишь, — продолжал Трент, — мой трон может быть просто самым удобным местом и средством, чтобы обеспечить твое благополучие. Возможно даже, что все эти события — твоя ссылка и смерть Короля-Шторма в столь подходящий момент — являются частями магического плана. Твоя ссылка привела в Ксанф меня, одного, без армии, но вместе с тобой. Я, естественно, гадать не собираюсь, просто ли совпадение привело меня в те дни к границе Ксанфа, твой талант может использовать и еще более запутанные цепи обстоятельств. Я не хочу выступать против тебя и, может быть, заболеть и умереть, как это произошло с моим предшественником, когда он стал действовать против твоих интересов. Нет, Бинк, я не хотел бы быть твоим врагом, если бы уже не был твоим другом. Поэтому я решил стать сознательным помощником в сохранении твоей тайны и обеспечении твоего благополучия, насколько я смогу. Зная твое отношение к Ксанфу, я постараюсь быть самым лучшим Королем и начать новый Золотой Век в истории Ксанфа, чтобы ты никогда не пострадал ни от каких прямых или косвенных угроз из-за ошибок в моем направлении. Теперь ты понял?
   — Думаю, да, Ваше Величество, — кивнул Бинк.
   Трент встал и сердечно похлопал Бинка по спине.
   — Отлично. Пусть лучше все будет хорошо, — он помолчал, задумавшись еще о чем-то. — Ты решил, чем теперь займешься? Я могу тебе предложить все, что хочешь, кроме короны, разумеется... хотя это может оказаться возможным в твоем будущем, если...
   — Нет! — воскликнул Бинк. Затем ему пришлось поправиться, заметив широкую ухмылку на лице Трента. — Я имею в виду, да, я подумал о работе... Я... ты как-то сказал, — Бинк заколебался, ощутив странную неловкость.
   — Ты, кажется, невнимательно слушал, Бинк. Все, что ты захочешь, ты получишь... если это в моей нынешней власти. Но мой талант — трансформация, а не прорицание. Говори!
   — Ну, в джунглях, когда мы ждали Хамелеона, помнишь, как раз перед вихляками... Мы говорили о загадке...
   Трент поднял королевскую длань.
   — Больше ничего не надо. Отныне я назначаю тебя, Бинк из Северной Деревни, Официальным Исследователем Ксанфа. Твоей обязанностью станут любые загадки магии. Ты будешь изучать их там, где потребуется, пока они не станут для тебя ясными. И будешь представлять доклады прямо мне для включения их в королевские архивы. Твой тайный талант делает тебя уникально приспособленным для проникновения в самые глухие уголки Ксанфа, так как анонимный Волшебник не нуждается в телохранителях. Эти уголки давно созрели для изучения. Первым твоим заданием будет открыть подлинный источник магии Ксанфа.
   — Я... Э... благодарю вас, Ваше Величество, — поблагодарил Бинк. — Думаю, эта работа понравится мне много больше, чем быть Королем.
   — Возможно, ты оценишь, насколько это меня радует, — улыбнулся Трент. — Теперь отправимся к девушкам.
   Заклинатель расстояний переправил их обоих и внезапно они оказались перед входом в замок Ругна.
   Подъемный мост был отремонтирован и блистал свежим полированным деревом и начищенной бронзой. Ров был вычищен и был теперь укомплектован чудовищами самой лучшей породы. Мерцали зубья подъемной решетки, с самых высоких башен свисали яркие вымпелы. Замок был восстановлен в полном великолепии.
   Бинк всмотрелся в то, что мельком заметил в стороне. Похоже на небольшое кладбище? О, нет! Что-то двигалось там, белое, словно кость, с волочащимися остатками одежды. Затем земля открылась и с последним приветственным взмахом руки зомби опустился на место отдыха.
   — Спи с миром, — пробормотал Трент, — я сдержал слово.
   А если бы нет, неужели бы зомби двинулись маршем через джунгли, чтобы добиться своего? Это была загадка, которую Бинк не собирался разгадывать.
   Они вошли в замок Ругна. Все шесть призраков приветствовали их в вестибюле. Все были полностью людьми. Милли быстро удалилась, чтобы известить Королеву о прибытии Короля.
   Ирис и Хамелеон вместе сбежали по лестнице, одетые в одежды из кладовых замка. Волшебница пребывала в естественном состоянии, но так красиво одетая и причесанная, что была весьма привлекательна. Хамелеон же вернулась в свою «центральную» фазу, среднюю как по уму, так и по внешности.
   Королева не притворялась в нежных чувствах к Тренту. Это был брак по расчету, как и предвиделось. Но ее удовольствие от своего положения и возбуждение от жизни в таком замке были подлинными.
   — Это чудесное место! — воскликнула Ирис. — Хамелеон показала мне весь замок, а призраки помогли подобрать одежду. Комнаты просто великолепны, есть все, что хочешь, и все настоящее. А замок так хочет угодить... я знаю, что мне здесь будет очень хорошо.
   — Прекрасно, — ответил Трент. — Теперь сделай красивое лицо, у нас будут гости.
   Женщину средних лет мгновенно сменила ошеломляюще красивая, пышная молодая женщина в платье с большим декольте.
   — Я просто не хотела смущать Хамелеона... ты знаешь, в ее «средней» стадии.
   — Ты не смутишь ее ни в какой стадии. Теперь извинись перед Бинком.
   Ирис сделала реверанс, захватывающий дух, перед Бинком. Она была готова делать, что угодно, лишь бы оставаться Королевой... и человеком. Трент мог превратить ее в бородавчатую жабу... или в ту фигуру, что она сейчас изображала. Он мог, наверное, сделать ее достаточно молодой, чтобы она смогла родить ему наследника трона. Трент был владыкой, а у Ирис, похоже, отсутствовало намерение подвергать это сомнению.
   — Прости, Бинк, я действительно сожалею. Я не знала, что ты собираешься созвать Старейшин и сделать Трента Королем.
   Бинк, правда, тоже об этом не знал.
   — Забудем об этом, Ваше Величество, — неловко произнес он. Он взглянул на Хамелеона, похожую сейчас на Дию, девушку, в которую он влюбился с самого начала, несмотря на мрачные предостережения Кромби. На него напала робость.
   — Ну же, иди смелее, — прошептал ему на ухо Трент. — Сейчас она достаточно умна.
   Бинк подумал, что многие приключения были связаны с поисками Хамелеоном заклинания, которое сделало бы ее нормальной, когда она и так была вполне удовлетворительна, и такой она была. Сколько людей провели свою жизнь подобным образом, пытаясь найти для себя заклинание, какие-то выгоды вроде серебряного дерева или политической власти, или незаслуженной славы, когда все, что им действительно нужно — это простая удовлетворенность тем, что они уже имели? Иногда то, чем они владели, было много лучше того, что они считали, им хочется. Хамелеон считала, что хочет стать нормальной. Трент полагал, что ему нужно завоевать Ксанф при помощи армии, а сам Бинк мечтал о таланте, который он мог бы продемонстрировать. Каждый считал, что ему что-то надо. Но в конце концов, настоящей целью Бинка оказалось сохранение Хамелеона, Трента и себя такими, какие они есть, и заставить Ксанф принять их.
   Он не хотел пользоваться своим преимуществом перед Хамелеоном, когда она была глупой. Он хотел быть уверенным, что она понимает все последствия, прежде чем он... прежде чем он...
   В носу неожиданно защекотало. Он чихнул.
   Ирис подтолкнула Хамелеона локтем.
   — Да, конечно, я выйду за тебя замуж, Бинк, — произнесла Хамелеон.
   Трент засмеялся. Потом Бинк поцеловал Хамелеона... свою обычную сверхнеобычную девушку. Она нашла свое заклинание, все в порядке; она околдовала его. Оно было таким же, как и проклятие Кромби — любовь.
   И наконец Бинк понял смысл того знамения — он был тем ястребом, который унес Хамелеона. Больше она никогда не будет свободной.