Энтони Пирс. Зеленая мать

   Когда первый из преследователей подбежал, они были уже в воздухе.
   — Эй! — крикнул мужчина, когда ковер с пассажирами чуть не врезался в него, и попытался схватить их.
   Левой рукой Орб треснула его по шее. Она сделала это не раздумывая, и сама себя испугалась, почувствовав удар. Ковер летел к реке, на лету набирая высоту.
   Гитарист поглядел вниз.
   — О Господи! — воскликнул он и попробовал вцепиться в ковер обеими руками.
   — Прекрати! — прошипела Орб ему в затылок. — Ты его перевернешь!
   В самом деле, и без того перегруженный ковер начал опасно крениться.
   Гитарист попытался сжаться в маленький комочек:
   — Вот влипли, а!
   — Закрой глаза и сиди тихо!
   Они летели над водой, медленно опускаясь. Ковер все-таки не выдерживал двойной вес.
   — Не дадим им удрать! — кричали преследователи.
   Орб боялась взглянуть назад. Она сосредоточилась на том, чтобы подгонять ковер вперед. Тот пошатывался, но повиновался.
   Сзади раздался громкий хлопок. В них стреляли!
   Орб сделала единственное, что можно было сделать в этой ситуации, — направила ковер вниз, чтобы он, падая, набрал скорость.
   — А-а-а! — закричал гитарист, почувствовав, что проваливается. — Господи Иисусе!
   Орб закрыла ему глаза ладонями, как будто защищала ребенка от яркого света.
   — Расслабься, все в порядке, сиди, расслабься! — сказала она. Под пальцами было мокро — гитарист плакал. Тогда Орб крепко обняла его.
   Сработало. Парень действительно немного расслабился, чувствуя себя в безопасности в ее объятиях.
   Еще один выстрел. Ковер провалился сквозь водяную пыль, чуть не задел поверхность воды и врезался в крутой берег реки. Орб и гитарист скатились вниз.
   Третий выстрел вспенил воду недалеко от них. Во всяком случае, стреляли преследователи не слишком метко.
   — Туда! — крикнула Орб и потащила своего спутника в нужном направлении.
   Беглецы нырнули в тучу водяной пыли за большим камнем в реке. На некоторое время это прикрытие защитит их от выстрелов с противоположного берега.
   Гитарист уставился на реку.
   — Лучше тебе было меня бросить! — выдохнул он. — Из-за меня тебя чуть не убили!
   — Я не могла так поступить! — возмутилась Орб.
   — Ты же знаешь, я ничтожество и наркоман на крючке у АП. Тоже мне, потеря!
   — Прекрати немедленно! — огрызнулась Орб. — Ты…
   Впрочем, что бы она ни сказала, это будет слабым утешением.
   — Ты хороший музыкант!
   — Да какой я музыкант?! Я играю хорошо только тогда, когда действует твоя магия! Это все ты, а не я! — Парень на минутку задумался. — Но я отблагодарю тебя, клянусь! Каким бы ничтожеством я ни был, я всем обязан тебе. И жизнью тоже!
   — Я буду рада, если ты просто избавишься от АП.
   Гитарист перекатился на живот и уткнулся лицом в землю:
   — О Боже! Если бы я только мог!
   — А нельзя просто прекратить его принимать?
   — Ты не представляешь себе, каково это!
   — Ты прав, совсем не представляю. Но если бы я хотела отказаться от чего-то, я бы и в руки не взяла запретное.
   Гитарист поднял голову, чтобы посмотреть на нее. Лицо его было перемазано в грязи — с виду типичный зомби. Он через силу сунул руку в карман и достал оттуда маленький пакетик.
   — На, возьми! Это все, что у меня есть! И не давай мне!
   Орб с отвращением взяла пакетик.
   — И из-за этого ты губишь свою жизнь? — Она убрала наркотик подальше. — Буду рада, если ты никогда не попросишь его обратно.
   Юноша не ответил. Он снова плюхнулся лицом в грязь.
   Спустя некоторое время преследователи сдались, ведь через реку они перебраться все равно не могли. Орб услышала, как уезжает их грузовик. Но жизнь с цыганами научила ее нескольким хитростям.
   — Думаю, нам лучше не возвращаться на тот берег. Там может быть засада.
   — Точно, — согласился гитарист. От этих слов юноше заметно полегчало — он не хотел снова подниматься в воздух.
   — Думаю, я могла бы вылезти на этот обрыв, — размышляла Орб вслух, — но, по-моему, лучше воспользоваться ковром. Впрочем, ты, если хочешь, можешь карабкаться.
   — Заметано! — сообщил гитарист и полез вверх.
   Орб уселась на ковер, положила рядом арфу и гитару и пожелала, чтобы ковер взлетел. Теперь, избавившись от лишнего груза, ковер снова стал легким и послушным в управлении. Вскоре Орб уже сидела наверху, поджидая гитариста.
   — Я не знаю, где мы сейчас, — сказала она, когда юноша вылез и сел рядом с ней. — Возвращаться к такси будет ненужным риском. Думаю, что в ближайшем городе нас тоже ожидают неприятности. Лучше всего теперь пойти совсем в другую сторону.
   — Куда, например?
   — Например, к Клеверной Горе. Это должно быть рядом. Поищем там Рыбу.
   — Я готов, — сказал гитарист.
   — Может, мне забрать у тебя гитару и лететь на ковре, а ты пойдешь пешком? — предложила Орб.
   Молодой человек с радостью согласился. Ему совсем не хотелось второй раз залезать на ковер.
   — К Клеверной Горе, — сказала Орб вслух, чтобы и гитарист услышал.
   Ковер затрепетал и развернулся передним концом к северу. Орб с облегчением вздохнула — по крайней мере, гора находится по их сторону реки.
   — Он сам знает, куда лететь? — спросил парень. — Вот так, по названию?
   — Он может следовать и простым указаниям, — объяснила Орб. — Но я не знаю, где эта Клеверная Гора, а он способен навестись на любую указанную точку. Очень удобно.
   — Магия — штука хорошая, — согласился гитарист.
   Молодой человек шел пешком, а ковер летел рядом с ним с той же скоростью. Идти было удобно — не дорога, конечно, но и не те булыжники, по которым приходилось пробираться у реки. Поэтому двигались они быстро и через час достигли подножия горы. Предстояло разобраться, есть ли тут Рыба. Орб понятия не имела, чего ей ждать.
   — Думаю, надо просто позвать его, — сказала она. — Если же он появится, тогда мне придется э-э… танцевать.
   — А что не так с этим танцем?
   — Ну, это такой специальный танец.
   Орб постаралась успокоиться, потом приложила руки ко рту и громко позвала:
   — Иона!
   Гора задрожала. На мгновение Орб испугалась, что сейчас начнется землетрясение. И тут прямо из горы в воздух выплыло что-то огромное и коричневое.
   Орб и гитарист застыли на месте, пораженные зрелищем. Правду говорила старая цыганка — гигантская Рыба действительно плавала в земле и в воздухе, будто в воде!
   Иона описал в воздухе круг и повис прямо перед Орб. Он ждал.
   Орб внезапно смутилась:
   — Я никогда не… Что же мне теперь делать?
   — Танцевать, — хрипло сказал гитарист.
   Орб взглянула на него и обомлела. У юноши был совсем больной вид.
   — Что с тобой? Если бы я знала, что тебе так трудно идти пешком…
   — Ерунда! Ну, хреново мне, но… — Его передернуло.
   И тут Орб все поняла:
   — Это АП! Тебе плохо, потому что ты не принял наркотик!
   — Точно, сестренка.
   — Но ты выглядишь ужасно!
   — Я и чувствую себя ужасно. Ничего не поделаешь — по-другому не выйдет. Лучше танцуй давай, пока эта рыбка не разозлилась.
   — Да, но…
   — Тебе нужна музыка, — сказал гитарист. — А ты не можешь играть на арфе, раз ты танцуешь. Стало быть, играть придется мне.
   Юноша вытащил гитару и попытался играть, но у него так дрожали руки, что вместо аккордов получались какие-то мяукающие звуки. Он попытался сосредоточиться. Лучше не стало. Лицо гитариста было пепельно-бледным.
   — Неужели это происходит так быстро? — в ужасе спросила Орб.
   — З-заколдованная АП действует в два счета, — ответил гитарист, стуча зубами.
   Он заикался, и Орб не могла на это не отреагировать. Когда-то она любила заику.
   — На, возьми! — крикнула девушка, бросая ему пакетик. Она не могла больше этого выносить, а ведь плохо-то было не ей!
   Гитарист вцепился в пакетик, как утопающий хватается за соломинку.
   — Господи, я же пытался! — бормотал он. — Но АП не отпустила меня!
   Он взял щепотку порошка, поднес ее к носу и вдохнул.
   Эффект был потрясающим. Уже через несколько секунд цвет лица у юноши восстановился, дыхание выровнялось. Он взял гитару и ударил по струнам — теперь все было в порядке.
   — Что играть?
   — Что угодно, — сказала Орб. — То, что я собираюсь делать, для меня так же тяжело, как для тебя — остаться без наркотика.
   — Ага.
   Он заиграл какую-то песню. Музыка звучала прекрасно, вот только магии не было.
   Но ведь ей нужна магия! Орб должна танцем убедить Рыбу, что она цыганка. Если магии не будет, ее естественная стыдливость помешает ей танцевать этот откровенно непристойный танец, а истинные цыгане спокойно относятся к подобным вещам. Только магия может помочь ей сделать это.
   — Нужна магия!
   Гитарист покачал головой:
   — Я же говорил, что без тебя я — ничто! Когда ты поешь и играешь — это одно, сейчас же…
   — Надо! — прошипела Орб и тряхнула его за плечо.
   И тут магия пришла. Прикосновение Орб придало игре юноши волшебную силу. От звуков гитары задрожала земля, а трава на склоне горы и листья деревьев закачались в такт музыке. Огромное тело Рыбы тоже затрепетало, откликаясь.
   Орб убрала руку, но магия не исчезла. Теперь их с гитаристом связывала какая-то электрическая сила. Казалось, разом звучат не меньше тысячи гитар.
   — Боже мой! — прошептал парень.
   Рыба неподвижно висела в воздухе, глядя на них. Орб поправила одежду — подняла юбку повыше и туго натянула блузку. Зрелище получилось гораздо более эротичным, чем ей хотелось. Но танану танцуют только так, а она намерена танцевать.
   И Орб начала танцевать. Она представила себе, что гигантская Рыба — это ее партнер, темноглазый цыган с блестящими глазами. Он тоже танцует, отвечая на ее движения. Орб боялась, что у нее ничего не получится, ведь она так устала, да и стеснялась танцевать танану перед кем бы то ни было. Но музыка оказалась сильнее и заставила ее сделать из танца настоящее представление. Орб превратилась в молодую влюбленную цыганку. Ни один мужчина не устоит перед ней!
   Она поводила бедрами, поворачивалась и бросала на своего воображаемого партнера долгие призывные взгляды. Потом томно вздыхала и начинала кружиться, а потом снова вертела бедрами. Все здесь служило одной цели: позы и взгляды, движения и само тело — грудь, бедра и развевающиеся волосы. Танана захватила ее, подчинила своему ритму. Никогда еще Орб такой не была — даже когда на самом деле занималась любовью. Имитация оказалась сильнее самой страсти. Орб стала бесстыдной, соблазнительной, похотливой, она принимала такие позы, что, будь на ее месте кто-нибудь другой, девушка сгорела бы со стыда. Да, это была танана!
   Наконец Орб остановилась, усталая, но возбужденная. Она сделала все, что могла. Теперь дело за Рыбой. Музыка тоже смолкла. Гитарист уставился на Орб, как загипнотизированный, не в силах вымолвить ни слова.
   — Мы хотим найти Ллано, — выдохнула Орб.
   Гигантская Рыба задумалась. Потом медленно опустилась вниз, на землю, и даже чуть-чуть под землю, так что рот ее оказался на уровне их ног. Почва ни капельки не сопротивлялась, принимая огромное тело. Похоже, для Ионы не существовало реальной земли — все, в чем он плавал, казалось ему водой.
   Иона распахнул огромную пасть. Глотка его была похожа на большую пещеру. Там было светло и сухо.
   — Нам что, надо зайти… туда? — спросила потрясенная Орб. — Чтобы нас проглотила Рыба?
   Иона терпеливо ждал.
   — Лучше уж зайти, — сказал гитарист. — Эта тварь могла слопать нас в любой момент, если бы захотела.
   Похоже, происходящее произвело на него менее сильное впечатление, чем танец.
   Они подобрали инструменты и вошли в огромный открытый рот. Длинный коридор глотки вывел их в большую освещенную комнату. В стенах ее были выступы в виде столов, стульев и даже диванов.
   Гитарист тут же плюхнулся на ближайший диван.
   — Мать честная! — пробормотал он.
   Рыба начала двигаться. Орб поспешно присела возле стены. Стены оказались полупрозрачными, и видно было, что делается снаружи. Гора и деревья медленно поплыли назад. Точнее, это Иона поплыл вперед, плавно и неторопливо.
   — Мы летим, — сказала Орб. — Ты не боишься?
   — Мы плывем, — возразил гитарист, — и это меня ни капельки не волнует. Здесь безопасно.
   На удивление быстро показались городские дома. Орб всматривалась в лица прохожих, но те, судя по всему, не замечали огромной Рыбы. Как и Морт, Иона был невидим для большинства людей.
   Подплыв к дому Луны, Иона остановился. Оба грифона взлетели с громкими криками, однако Иона не обратил на них ни малейшего внимания — для него они были чем-то вроде мух.
   Орб прошла по длинному коридору глотки и выглянула наружу в открывшийся рот Рыбы.
   — Все нормально! — крикнула она.
   Грифоны узнали девушку, одновременно описали двойную петлю и уселись на место. Гитарист тоже вышел, выглянул изо рта Рыбы и отшатнулся.
   — Слушай, ты бы попросила его спуститься!
   — Ох, да! — согласилась Орб. Она была так заинтригована происходящим, что забыла об очевидных вещах. — Иона, спустись, пожалуйста, вниз!
   Гигантская Рыба медленно опустилась. Когда рот ее оказался на уровне лужайки, Орб и гитарист вышли. Тут же в дверях появилась Луна.
   — Ну, я вижу, вы нашли себе средство передвижения, — сказала она.
   — Похоже на то, — кивнула Орб. — Иона, это Луна. Луна, познакомься с Ионой.
   — Очень приятно, — вежливо сказала Луна.
   Иона чуть шевельнул плавником — вероятно, поздоровался.
   — Нам рассказали о нем цыгане, — объяснила Орб. — Он тоже ищет Ллано.
   — Да, знаю. Я навела справки, когда поняла, каким образом вы намерены сюда прибыть. Только учти: эта Рыба не совсем надежна.
   — Во всяком случае, не опасна?
   — Нет — для тебя и твоих друзей. Дело в том, что Иона — не слуга, а союзник, и порой ваши интересы могут не совпадать. Ничего большего мне выяснить не удалось.
   — Иногда мне жаль, что наше с тобой будущее скрыто, — пробормотала Орб.
   — Мы могли бы узнать его и избежать таким образом многих неприятностей!
   — Я уверена, что такая защита необходима, — сказала Луна. — Мой отец редко ошибался в том, что касалось магии.
   Она еще раз внимательно оглядела огромную Рыбу:
   — Ну что ж, давайте заносить вещи.
   — Прямо сейчас? — спросила Орб, поднимая бровь.
   — У миссис Глотч полно заявок. Я велела ей начинать составлять вам расписание, поскольку вы уже решили транспортную проблему.
   — А ты уверена в нас. Мотылек? — спросила Орб, улыбаясь.
   — Конечно, Глазик, а как же иначе! — ответила Луна, и сестры крепко обнялись.
   Орб отнесла вещи в новое жилище. Внутри Рыбы оказалось несколько комнаток, разгороженных костяными стенками. Их было удобно использовать под спальни. В хвосте Ионы находились ванная комната с проточной водой и уборная. Похоже, кому-то пришлось потрудиться, чтобы приспособить тело Рыбы под удобную для людей квартиру.
   — А как же он ест? — спросила Орб.
   — Думаю, он не нуждается в пище. Пока Иона проклят, он как бы не живет. А есть он сможет лишь тогда, когда освободится от проклятия и снова станет смертным.
   — Значит ли это, что, когда мы найдем Ллано, нам лучше находиться снаружи?
   — Не исключено! — рассмеялась Луна. — Но ты сначала найди его!
   Мальчики въехали тем же вечером. Для удобства процедуры Иона пришвартовался у окна их квартиры. Никто из посторонних не заметил происходящей странной процедуры. Музыканты просто заносили багаж через рот огромной Рыбы и возвращались за новой порцией, как будто загружали обыкновенный фургон. За квартиру они предоставили расплачиваться миссис Глотч, а сами просто освободили помещение.
   Орб так устала за день, что рано легла спать. Кровать ее составляла единое целое с полом спальни и была мягкой и удобной. Более того, она даже принимала форму тела лежащего, однако не продавливалась, а именно создавала комфорт. Да, путешествовать внутри живого создания в каком-то смысле весьма удобно!
   Среди ночи Орб вдруг проснулась от чьих-то голосов. Она молча лежала и слушала, продолжая недоумевать. Голоса звучали совсем рядом, но в комнате никого не было. Вскоре до Орб дошло, что костяные стенки каким-то образом передают звук и она слышит то, что говорится совсем в другом месте. Прежде Орб этого эффекта не замечала — когда Луи-Мэй и мальчики вносили вещи и располагались, те же стены милосердно глушили все звуки.
   — Так ты летел? — недоверчиво спросил органист. — На ее коврике?
   — Я перепугался до смерти, — ответил гитарист. — Но, как я уже сказал, за нами гнались разъяренные горожане. Они думали, что мы цыгане, а река…
   — Но ведь ковер рассчитан на одного!
   — Ну, она вроде посадила меня впереди, а сама уселась сзади и обхватила меня руками и ногами…
   — Стой, мужик! — перебил его ударник. — Ты что, был у нее между ног?
   — Наверно. Я так перепугался, что не обратил внимания. Эта река…
   — Нет, ты прямо скажи! Значит, ты сидел вот так, а она за тобой — вот так, и все это на том малюсеньком коврике? Ее титьки упирались тебе в спину, а ляжки…
   — Черт бы тебя побрал, не в этом дело! Она спасла мою дурацкую жизнь! И мне было не до того, я видел только проклятую реку, пока она не закрыла мне глаза руками и не успокоила.
   — Черт, если бы я был на твоем месте…
   — Да? — с вызовом поинтересовался гитарист. — А как насчет твоей черненькой пташки?
   — Слушай, мужик, не смей звать…
   — А ты на меня не наезжай! — парировал гитарист. — У нас с Орб ничего не было! Я ей безразличен, она просто хотела спасти мою дурацкую жизнь и, может быть, избавить меня от зелья. И ты представь, я три часа был без дозы, потому что меня начало ломать уже тогда, когда я отдал ей чертов пакетик, а потом прошло еще не меньше часа! Но я не смог завязать — пришлось играть, а у меня руки так и тряслись. А она должна была плясать, и…
   — Она плясала?
   — Да, и еще как! Никогда такого не видел! Ей надо было доказать Рыбе, что она цыганка, а этот цыганский танец — ну просто… Никогда не видел порнухи круче! Она такое вытворяла, я чуть все струны не порвал!
   — Она? — насмешливо переспросил ударник. — Да она помрет на месте, если узнает, как у нее юбка задирается при игре! Подумать только, увидят ее ножки!.. Да она считает, что быть соблазнительной — это преступление!
   — Не забудь, она нам нужна. Без нее мы — ничто. Забудь про ее юбку!
   — Сам забудь про ее юбку! — парировал ударник. — А я на репетициях сижу прямо напротив нее. Ножки у девочки — высший класс!
   — У нее все — высший класс, — сказал органист. — Ты что, думаешь, я слепой? Я стою у нее за плечом, и ты думаешь, у меня слюнки не текут, когда я заглядываю ей за вырез? Но нам повезло в десять раз больше, чем мы заслуживаем, когда она к нам пришла, и неужто кто-нибудь захочет ее разозлить? Держите свои грязные мысли при себе и думайте о музыке!
   — Угу, — согласился ударник. — Так я к чему это все говорю-то! Все мы знаем, что она никогда не будет так танцевать, как ты нам заливаешь. Тело у нее что надо, кто спорит, но мозги не так устроены.
   — Она правда плясала! — настаивал гитарист. — Я ж вам говорю, я как раз перед этим взял понюшку…
   — Как понюшку? Зелье же так почти не доходит!
   — Ты что, стал бы я при ней ширяться! Привел себя в норму и ладно, лишь бы пальцы не дрожали! Нет, ты понимаешь, с нами-то она вся из себя скромница, но как взялась за дело — ну, мать моя женщина! Я видел те еще танцы, однако то, что она выдавала… Да столетний старец от такого завелся бы!
   — Значит, она только с нами такая ханжа, — задумчиво пробормотал ударник. — Интересно все-таки, зачем ей Ллано? Ну, я понимаю, мы хотим избавиться от зелья, но у нее-то есть все, чего только можно пожелать!
   — Сиди и радуйся, что Орб с нами, — отозвался гитарист. — Я бы уже помер, если бы не она.
   — Так мы собираемся прибирать эту чертову комнату или нет? — поинтересовался ударник.
   Последние слова было слышно плохо. Орб, как могла, напрягала слух, но различала лишь неясный шум, в котором не удавалось выделить даже отдельные голоса, не то что уловить смысл сказанного.
   Орб лежала с открытыми глазами и размышляла. Какое странное совпадение! Почему-то слышно было только тогда, когда речь шла о ней. Голоса мальчиков ее разбудили — возможно, они заговорили о ней раньше, чем она проснулась. Но как только тема сменилась, слышимость пропала.
   Совпадение? Как жаль, что у нее нет больше маленькой зеленой змейки, которая умела отвечать «да» и «нет» простым сжатием пальца! Сейчас Орб находится внутри другого волшебного существа, и, быть может…
   В дверь тихонько постучали.
   — Орб, ты уже легла?
   — Я все равно не сплю. Заходи, Луи-Мэй.
   — Я не хотела тебя беспокоить, — начала девушка, — однако тут случилась такая забавная вещь…
   — Услышала голоса?
   — Да, а откуда ты знаешь? Я уже засыпала, а потом вдруг донеслись слова «черненькая пташка» — и так ясно, как будто говорили у меня над ухом. И я поняла, говорят обо мне. Но они сказали только…
   — Чтобы тебя больше так не называли, — закончила за нее Орб.
   — Ты тоже это слышала? А я потом слушала-слушала, но так ничего и не услышала. То есть если я вообще не спала…
   — Думаю, мы просто узнали еще об одном свойстве Рыбы, — сказала Орб. — Когда кто-то о ком-то говорит, этот второй все слышит. Они упомянули тебя, когда разговаривали обо мне. Поэтому я слышала несколько больше, чем ты.
   — Значит, я не спятила! — с облегчением вздохнула Луи-Мэй.
   — Я тоже. Но знаешь, лучше нам быть осторожнее и думать, что мы говорим о других. По крайней мере, здесь.
   Луи-Мэй понимающе улыбнулась:
   — А сами тем временем можем и послушать!
   Орб улыбнулась в ответ. Ей нравилась Луи-Мэй.
   — А правда, что у меня юбка слишком высоко задирается, когда я играю на арфе?
   Девушка задумалась.
   — Никогда не обращала внимания, но, наверное, да — когда ты сидишь, скрестив ноги. Во всяком случае, не исключено. Ты хочешь сказать, что парни под нее заглядывают?
   — Нет, просто заметили. Лучше я перейду на брюки.
   — Тогда они узнают, что ты их подслушала!
   — М-да… Но если я не…
   — Я подарю тебе свои! — догадалась Луи-Мэй. — Выходит, ты будешь их носить, чтобы меня не обидеть. По крайней мере, на репетициях.
   — Конечно, я не захочу тебя обидеть, Луи-Мэй! — серьезно ответила Орб.
   — Интересно, скоро они заметят?
   — Это во многом зависит от нас, — сказала Орб. Девушки замолчали, опасаясь, что их беседу тоже могут услышать и тайна перестанет быть тайной.
   Луи-Мэй вернулась к себе. Орб еще некоторое время лежала в темноте и размышляла. Оценка, которую дали ей молодые люди, вызывала у нее смешанные чувства. С одной стороны, любой женщине нравится, когда ее считают красивой, но, с другой стороны, нельзя же так грубо! У нее видели только «титьки» и «ляжки», а ей бы хотелось чего-то более возвышенного. Однако…
   В то же время она узнала кое-что про Иону. Орб сразу Иона понравился, и чем больше она о нем узнавала, тем больше он ей нравился.
   Утром девушки проснулись первыми. Музыканты привыкли спать допоздна.
   — Знаешь, — сказала Луи-Мэй, — если мы ничего не предпримем на этот счет, нам с тобой придется и готовить, и убирать. Кто хочет готовить?
   — Ох! — воскликнула Орб. — Я и не подумала. Нам нужна прислуга.
   — Можно будет заняться этим, когда пойдем за покупками.
   — За какими покупками?
   — За брюками.
   Орб вспомнила и рассмеялась. На самом деле ее сильно смущала подслушанная беседа. Одна мысль о том, что кто-то смотрит на ее бедра, когда она играет… Надо будет делать вид, что ей все равно, а это нелегко. Как бы ей хотелось отплатить мальчишкам той же монетой! Но, конечно же, она этого не сделает.
   Еды у них не было никакой — вполне достаточная причина, чтобы покинуть Иону, который продолжал висеть около дома Луны. Орб приказала огромной Рыбе опуститься вниз, и девушки вышли. Затем Иона снова всплыл на уровень крыши.
   — Почему люди не пялятся на него? — спросила Луи-Мэй.
   — Просто не видят, — объяснила Луна. — Иона позволяет увидеть себя только избранным. Когда вы внутри, вы тоже невидимы.
   — С трудом верится, — покачала головой девушка.
   — Иона! — крикнула Луна. — Ты не покажешь им, как это делается?
   Огромная Рыба медленно растаяла в воздухе. Небо над домом казалось теперь абсолютно пустым.
   — Да, теперь поверить легче! — признала Луи-Мэй.
   Луна накормила девушек завтраком, потом Луи-Мэй отправилась за покупками, а Орб — в агентство по трудоустройству. Связи Луны и здесь пригодились — когда Орб пришла, служащий уже ждал ее со списком в руках.
   — Но вы даже не знаете, чего я хочу! — удивилась девушка.
   — Женщину на должность повара и экономки. Компетентную, не болтливую и малопривлекательную.
   Орб слегка опешила. Да, именно этого она и хотела — назло мальчишкам привести женщину, на чьи ножки они не станут пялиться. От слов служащего ей стало немного стыдно, но не настолько, чтобы изменить требования.
   — Да, хорошо, я поговорю с ними.
   — В данный момент есть только один претендент, — сказал служащий. — Интерес к вашему предложению резко упал, когда мы сказали кандидаткам, что им придется неизвестно сколько времени путешествовать в компании юных музыкантов.
   — Ума не приложу, что это они вдруг! — насмешливо пробормотала Орб. — Ладно, покажите мне то, что есть.
   Претендентка оказалась изможденной пятидесятилетней женщиной. Прически у нее не было никакой, энтузиазма — тоже.