Страница:
Она прошла к елке в углу и зажгла на ней гирлянду — золотисто-рубиновые мигающие огоньки.
— Сейчас поставлю чайник.
— Не надо, — остановил ее Тим. Она взглянула на него вопросительно.
— Ты же сам сказал, что мечтаешь согреться?!
— Я готов был наплести тебе что угодно, лишь бы ты пригласила меня к себе, — признался Тим.
— Что? — Брови Джоанны смешно изогнулись, образуя нечто похожее по форме на крыши домиков с детских рисунков. — Может, и второй проблемы, которую ты якобы не в силах игнорировать, тоже не существует?
Тим пожал плечами.
— Может. Если не считать проблемой разгоревшуюся между нами страсть. — Он робко подошел к ней, положил ладони на тонкую талию и тут же почувствовал, как от его прикосновения напряглось ее стройное гибкое тело.
Джоанна закрыла глаза и замерла, одурманенная его теплом. Некоторое время оба они стояли неподвижно, словно опасаясь того, что вот-вот могло на них обрушиться.
Потом его рука медленно соскользнула на бедро молодой женщины, и она приглушенно застонала.
— Тим… Не надо…
— Не надо? — горячо прошептал он, топя лицо в ее ароматных волосах. — Но я безумно хочу тебя, ты ведь понимаешь!
Порывистым движением Джоанна обхватила пальцами его предплечья.
— Мы работаем вместе, Тим… Романы между сотрудниками не заканчиваются ничем хорошим.
Ее слова не были лишены смысла. Тим и сам только сегодня утром дал себе слово держаться на расстоянии от умопомрачительной начальницы. Но ее близость настолько затуманивала голову и пробуждала столь неуемные желания, что противостоять всему этому было уже невозможно.
Ну что произойдет такого ужасного, если мы действительно закрутим с ней роман? — подумал вдруг он, крепче притягивая к себе Джоанну и смакуя запах ее мягких волос. Долг перед отцом я в любом случае выполню, а потом признаюсь ей во всем. Уверен, она поймет и не затаит обиды.
— Да, мы работаем вместе. И что с того? — пробормотал Тим ласково, начиная поглаживать ее по спине. — Уверяю тебя, несмотря ни на что в офисе я буду продолжать относиться к тебе, как положено.
Джоанна резко вскинула голову.
— А если я сама не выдержу и чем-нибудь выдам себя?
— Я не допущу такого безобразия! — игриво проводя носом по ее носику, произнес Тим. — Просто возьму ситуацию под свой контроль и в присутствии посторонних не стану к тебе подходить, но уж в те моменты, когда никого не будет рядом…
Его взгляд сделался загадочно-возбужденным, а на губах заиграла настолько озорная улыбка, что Джоанна не сдержалась и тоже заулыбалась.
— Что же будет происходить в такие моменты?
— Мы будем обниматься и целоваться.
— Перестань дурачиться, Тим! — воскликнула Джоанна, тщетно пытаясь напустить на себя строгости. — Я говорю вполне серьезно.
— Хорошо, хорошо! — Он поднял руки ладонями вперед, как побежденный солдат, сдающийся в плен. — Я буду уводить тебя в туалет и только там целовать.
— Тим! — Джоанна, смеясь, легонько ударила его по широкой груди, твердой как камень. — Хватит нести чушь!
— Ладно, если поцелуйчики в туалете тебя не устраивают, заменим их чем-нибудь другим. — Тим наклонил голову и нежно провел кончиком языка по ее виску.
— Чем, например? — еле слышно спросила она.
— Например, записками эротического содержания. Я буду заваливать тебя ими в течение целого дня, — прошептал он ей на ухо. — Под вечер от этих посланий ты будешь сходить с ума от желания поскорее заняться со мной любовью. — Он принялся покрывать легкими поцелуями ее щеки, нос, подбородок, потом прильнул к губам, полураскрытым и влажным. Она, хоть и не сознавалась в том самой себе, ждала этого момента больше всего на свете.
Тим хотел повторить медленный, изучающий поцелуй прошлой ночи, но, как только почувствовал вкус губ Джоанны, как будто лишился рассудка. Так горячо, продолжительно и безудержно ему не доводилось целовать еще ни одну женщину.
Его руки, словно не принадлежа ему, действовали самостоятельно как два отдельных упрямых существа, обласкивая всю Джоанну — ее плечи, руки, бедра, полную мягкую грудь…
В какой-то момент и она, и он вдруг осознали, что незаметно опустились на пол, но как это произошло — ни один из них не помнил. Их сердца колотились все громче, а дыхание превратилось в вереницу прерывистых вздохов и сдавленных стонов. Руки Тима слегка дрожали от возбуждения, когда он расстегивал пуговицы на блузке Джоанны. Через мгновение шелковая блузка отлетела куда-то в сторону дивана. За ней следом отправился лифчик из черного кружева.
У Джоанны была потрясающая грудь — высокая, упругая, округлой формы, как у Мадонны Литты Леонардо да Винчи. По ней прыгали золотистые отсветы от мигающей елочной гирлянды. Некоторое время Тим просто смотрел на нее, будто зачарованный. Потом пробормотал, не отрывая глаз от чудесного зрелища:
— Я без ума от тебя, Джоанна! И в данную минуту, поверь, мне нет никакого дела до нашей с тобой работы…
Джоанна побледнела, сглотнула и, резко повернувшись, потянулась за сброшенной одеждой. В мгновение ока обе вещицы уже опять были на ней. Не глядя на Тима, она расправила плечи, поднялась, прошла к дивану и опустилась на него в мрачном молчании.
— Джоанна… — растерянно, почти испуганно пробормотал он. — Что произошло? Я чем-то обидел тебя?
Она покачала головой, продолжая избегать его взгляда.
— В чем тогда дело? — спросил он, вставая и направляясь к ней.
— Хорошо, что ты напомнил мне о главной причине, по которой мы с тобой не должны вступать в связь, еще до того, как дело зашло слишком далеко, — проговорила она, неуютно ежась.
— О чем ты? — Тим опустился рядом с ней на диван и бережно взял ее за руку, холодную как лед.
— Да все о том же… Ведь ты задумал сместить меня с руководящей должности, хочешь занять мое кресло… — На последнем слове ее голос дрогнул.
Тим бережно сжал миниатюрную кисть женщины в своей широкой ладони.
— Все, чего я хочу, так это тебя, милая моя. Притом до умопомешательства! И ты меня хочешь, разве не так?
Джоанна на секунду-другую прикрыла веками глаза и ничего не ответила. Но по тому, как вздымалась ее грудь и подрагивали веки, он понял, что не ошибается. Некоторое время оба они молчали. Тим ждал.
— Однажды, когда я была совсем маленькой, родители повезли меня в зоопарк, — наконец заговорила Джоанна. — Не знаю, понравились ли мне тогда медведи и жирафы, но точно помню, что пузатый детеныш бегемота произвел на меня ошеломляющее впечатление.
В другой, более подходящий момент Тим, несомненно, с увлечением выслушал бы ее рассказ, но сейчас эти сентиментальные воспоминания почему-то резанули его слух. Откинувшись на спинку дивана, он с плохо скрываемым раздражением спросил:
— Почему именно бегемот так поразил твое воображение?
— Сама не знаю, — ответила Джоанна. — Наверное, в тот день со мной приключилось нечто вроде любви с первого взгляда. Так вот, с тех самых пор на протяжении нескольких лет я мечтала, что на день рождения мне подарят такого же бегемотика.
— А его, естественно, никогда не оказывалось среди остальных подарков, — сказал Тим.
— Да, — подтвердила Джоанна с грустной улыбкой. — Я жутко расстраивалась, а родители каждый раз объясняли мне, что бегемотику было бы очень плохо в человеческом жилище. Но я старалась расти послушной девочкой и отчаянно верила в осуществление своей мечты. Она так и не сбылась, зато я усвоила один важный урок.
— Какой? — спросил Тим, когда Джоанна замолчала и погрузилась в раздумья.
— Ты получаешь в жизни далеко не все, что хочешь, поэтому и не должен мечтать о том, чего не можешь иметь.
Теперь в размышления углубился Тим. Джоанна смотрела на часы на противоположной стене — тоже старинные, как и мебель, — машинально следя за большой стрелкой, беззвучно отсчитывающей минуты: одну, вторую, третью…
— Насколько я понимаю, ты ставишь меня в один ряд с пузатым бегемотиком, — произнес наконец Тим.
— Именно, — ответила Джоанна, радуясь, что он все понял правильно.
Тим провел по лицу ладонью свободной руки.
— Знаешь, я не согласен с тобой. Если на свете переведутся мечтатели, то люди превратятся в роботов, и мечты действительно перестанут сбываться, — с жаром возразил он.
— Возможно, ты и прав, — ответила Джоанна с грустью, неохотно поднимаясь с дивана. — Но в нашем с тобой случае вообще не на что рассчитывать. И сейчас тебе лучше уйти.
Тим мог еще раз поцеловать ее и, таким образом, заставить Джоанну хотя бы на время забыть о довлеющих над ними запретах, , но не сделал этого. Ведь пока эта женщина не верила в то, что между ними уже зародились любовные отношения, и не догадывалась, что дальнейшего их развития им так же не избежать, как и наступления рассвета после ночи.
— Пожалуй, ты права. Мне пора домой. — Он тоже встал с дивана.
Они сухо попрощались, и звук захлопнувшейся за Тимом двери болью отозвался в ее сердце.
Что я сделала? — подумала Джоанна. Зачем лишила радости и себя саму, и другого человека? Разве теперь, когда он ушел, я испытываю хоть какое-то удовлетворение? Нет, мне плохо, одиноко, я тоскую, как подранок гусь на опустевшем озере.
5
— Сейчас поставлю чайник.
— Не надо, — остановил ее Тим. Она взглянула на него вопросительно.
— Ты же сам сказал, что мечтаешь согреться?!
— Я готов был наплести тебе что угодно, лишь бы ты пригласила меня к себе, — признался Тим.
— Что? — Брови Джоанны смешно изогнулись, образуя нечто похожее по форме на крыши домиков с детских рисунков. — Может, и второй проблемы, которую ты якобы не в силах игнорировать, тоже не существует?
Тим пожал плечами.
— Может. Если не считать проблемой разгоревшуюся между нами страсть. — Он робко подошел к ней, положил ладони на тонкую талию и тут же почувствовал, как от его прикосновения напряглось ее стройное гибкое тело.
Джоанна закрыла глаза и замерла, одурманенная его теплом. Некоторое время оба они стояли неподвижно, словно опасаясь того, что вот-вот могло на них обрушиться.
Потом его рука медленно соскользнула на бедро молодой женщины, и она приглушенно застонала.
— Тим… Не надо…
— Не надо? — горячо прошептал он, топя лицо в ее ароматных волосах. — Но я безумно хочу тебя, ты ведь понимаешь!
Порывистым движением Джоанна обхватила пальцами его предплечья.
— Мы работаем вместе, Тим… Романы между сотрудниками не заканчиваются ничем хорошим.
Ее слова не были лишены смысла. Тим и сам только сегодня утром дал себе слово держаться на расстоянии от умопомрачительной начальницы. Но ее близость настолько затуманивала голову и пробуждала столь неуемные желания, что противостоять всему этому было уже невозможно.
Ну что произойдет такого ужасного, если мы действительно закрутим с ней роман? — подумал вдруг он, крепче притягивая к себе Джоанну и смакуя запах ее мягких волос. Долг перед отцом я в любом случае выполню, а потом признаюсь ей во всем. Уверен, она поймет и не затаит обиды.
— Да, мы работаем вместе. И что с того? — пробормотал Тим ласково, начиная поглаживать ее по спине. — Уверяю тебя, несмотря ни на что в офисе я буду продолжать относиться к тебе, как положено.
Джоанна резко вскинула голову.
— А если я сама не выдержу и чем-нибудь выдам себя?
— Я не допущу такого безобразия! — игриво проводя носом по ее носику, произнес Тим. — Просто возьму ситуацию под свой контроль и в присутствии посторонних не стану к тебе подходить, но уж в те моменты, когда никого не будет рядом…
Его взгляд сделался загадочно-возбужденным, а на губах заиграла настолько озорная улыбка, что Джоанна не сдержалась и тоже заулыбалась.
— Что же будет происходить в такие моменты?
— Мы будем обниматься и целоваться.
— Перестань дурачиться, Тим! — воскликнула Джоанна, тщетно пытаясь напустить на себя строгости. — Я говорю вполне серьезно.
— Хорошо, хорошо! — Он поднял руки ладонями вперед, как побежденный солдат, сдающийся в плен. — Я буду уводить тебя в туалет и только там целовать.
— Тим! — Джоанна, смеясь, легонько ударила его по широкой груди, твердой как камень. — Хватит нести чушь!
— Ладно, если поцелуйчики в туалете тебя не устраивают, заменим их чем-нибудь другим. — Тим наклонил голову и нежно провел кончиком языка по ее виску.
— Чем, например? — еле слышно спросила она.
— Например, записками эротического содержания. Я буду заваливать тебя ими в течение целого дня, — прошептал он ей на ухо. — Под вечер от этих посланий ты будешь сходить с ума от желания поскорее заняться со мной любовью. — Он принялся покрывать легкими поцелуями ее щеки, нос, подбородок, потом прильнул к губам, полураскрытым и влажным. Она, хоть и не сознавалась в том самой себе, ждала этого момента больше всего на свете.
Тим хотел повторить медленный, изучающий поцелуй прошлой ночи, но, как только почувствовал вкус губ Джоанны, как будто лишился рассудка. Так горячо, продолжительно и безудержно ему не доводилось целовать еще ни одну женщину.
Его руки, словно не принадлежа ему, действовали самостоятельно как два отдельных упрямых существа, обласкивая всю Джоанну — ее плечи, руки, бедра, полную мягкую грудь…
В какой-то момент и она, и он вдруг осознали, что незаметно опустились на пол, но как это произошло — ни один из них не помнил. Их сердца колотились все громче, а дыхание превратилось в вереницу прерывистых вздохов и сдавленных стонов. Руки Тима слегка дрожали от возбуждения, когда он расстегивал пуговицы на блузке Джоанны. Через мгновение шелковая блузка отлетела куда-то в сторону дивана. За ней следом отправился лифчик из черного кружева.
У Джоанны была потрясающая грудь — высокая, упругая, округлой формы, как у Мадонны Литты Леонардо да Винчи. По ней прыгали золотистые отсветы от мигающей елочной гирлянды. Некоторое время Тим просто смотрел на нее, будто зачарованный. Потом пробормотал, не отрывая глаз от чудесного зрелища:
— Я без ума от тебя, Джоанна! И в данную минуту, поверь, мне нет никакого дела до нашей с тобой работы…
Джоанна побледнела, сглотнула и, резко повернувшись, потянулась за сброшенной одеждой. В мгновение ока обе вещицы уже опять были на ней. Не глядя на Тима, она расправила плечи, поднялась, прошла к дивану и опустилась на него в мрачном молчании.
— Джоанна… — растерянно, почти испуганно пробормотал он. — Что произошло? Я чем-то обидел тебя?
Она покачала головой, продолжая избегать его взгляда.
— В чем тогда дело? — спросил он, вставая и направляясь к ней.
— Хорошо, что ты напомнил мне о главной причине, по которой мы с тобой не должны вступать в связь, еще до того, как дело зашло слишком далеко, — проговорила она, неуютно ежась.
— О чем ты? — Тим опустился рядом с ней на диван и бережно взял ее за руку, холодную как лед.
— Да все о том же… Ведь ты задумал сместить меня с руководящей должности, хочешь занять мое кресло… — На последнем слове ее голос дрогнул.
Тим бережно сжал миниатюрную кисть женщины в своей широкой ладони.
— Все, чего я хочу, так это тебя, милая моя. Притом до умопомешательства! И ты меня хочешь, разве не так?
Джоанна на секунду-другую прикрыла веками глаза и ничего не ответила. Но по тому, как вздымалась ее грудь и подрагивали веки, он понял, что не ошибается. Некоторое время оба они молчали. Тим ждал.
— Однажды, когда я была совсем маленькой, родители повезли меня в зоопарк, — наконец заговорила Джоанна. — Не знаю, понравились ли мне тогда медведи и жирафы, но точно помню, что пузатый детеныш бегемота произвел на меня ошеломляющее впечатление.
В другой, более подходящий момент Тим, несомненно, с увлечением выслушал бы ее рассказ, но сейчас эти сентиментальные воспоминания почему-то резанули его слух. Откинувшись на спинку дивана, он с плохо скрываемым раздражением спросил:
— Почему именно бегемот так поразил твое воображение?
— Сама не знаю, — ответила Джоанна. — Наверное, в тот день со мной приключилось нечто вроде любви с первого взгляда. Так вот, с тех самых пор на протяжении нескольких лет я мечтала, что на день рождения мне подарят такого же бегемотика.
— А его, естественно, никогда не оказывалось среди остальных подарков, — сказал Тим.
— Да, — подтвердила Джоанна с грустной улыбкой. — Я жутко расстраивалась, а родители каждый раз объясняли мне, что бегемотику было бы очень плохо в человеческом жилище. Но я старалась расти послушной девочкой и отчаянно верила в осуществление своей мечты. Она так и не сбылась, зато я усвоила один важный урок.
— Какой? — спросил Тим, когда Джоанна замолчала и погрузилась в раздумья.
— Ты получаешь в жизни далеко не все, что хочешь, поэтому и не должен мечтать о том, чего не можешь иметь.
Теперь в размышления углубился Тим. Джоанна смотрела на часы на противоположной стене — тоже старинные, как и мебель, — машинально следя за большой стрелкой, беззвучно отсчитывающей минуты: одну, вторую, третью…
— Насколько я понимаю, ты ставишь меня в один ряд с пузатым бегемотиком, — произнес наконец Тим.
— Именно, — ответила Джоанна, радуясь, что он все понял правильно.
Тим провел по лицу ладонью свободной руки.
— Знаешь, я не согласен с тобой. Если на свете переведутся мечтатели, то люди превратятся в роботов, и мечты действительно перестанут сбываться, — с жаром возразил он.
— Возможно, ты и прав, — ответила Джоанна с грустью, неохотно поднимаясь с дивана. — Но в нашем с тобой случае вообще не на что рассчитывать. И сейчас тебе лучше уйти.
Тим мог еще раз поцеловать ее и, таким образом, заставить Джоанну хотя бы на время забыть о довлеющих над ними запретах, , но не сделал этого. Ведь пока эта женщина не верила в то, что между ними уже зародились любовные отношения, и не догадывалась, что дальнейшего их развития им так же не избежать, как и наступления рассвета после ночи.
— Пожалуй, ты права. Мне пора домой. — Он тоже встал с дивана.
Они сухо попрощались, и звук захлопнувшейся за Тимом двери болью отозвался в ее сердце.
Что я сделала? — подумала Джоанна. Зачем лишила радости и себя саму, и другого человека? Разве теперь, когда он ушел, я испытываю хоть какое-то удовлетворение? Нет, мне плохо, одиноко, я тоскую, как подранок гусь на опустевшем озере.
5
Смеркалось. Джоанна весь день провела на свежем воздухе и проголодалась как волк. Как только они приехали в Сент-Адель и расположились в одном из домиков гостиничного комплекса «Шантеклер», она сразу же переоделась и отправилась на улицу с намерением занять себя чем-то, лишь бы отвлечься от настырно лезущих в голову дурацких мыслей. Наилучшим образом ей в этом помог прыжок на эластичном канате с металлической вышки.
Вернувшись, она застала своих родственников в каком-то странно-отрешенном состоянии. Энтони с Виолеттой сидели у камина и лениво вполголоса беседовали. Андрэ расположился за письменным столом и листал какие-то документы. Марго полулежала на диване, уткнувшись в свежий номер «Космополитена».
— Уф, какой на улице мороз! — воскликнула Джоанна, входя в гостиную.
На ее слова никак не отреагировали.
— Уже без четверти семь, я умираю с голоду. — Она умышленно громко протопала к креслу.
Однако никто даже не повернул головы в ее сторону.
— Эй! Мы сегодня ужинаем или вы все сразу сели на диету?
Марго нехотя опустила на диван раскрытый журнал, а Энтони и Виолетта наконец-то прекратили болтать и пытались сообразить, о чем идет речь. Но дядя Андрэ и ухом не повел, продолжая увлеченно заниматься своим делом.
— По-моему, идти на ужин еще рановато, — несколько манерно произнесла Виолетта. —. Я, например, есть ни капельки не хочу. К тому же у Андрэ разболелся зуб, и он только что принял таблетку… Правда, Андрэ?
Тот, нехотя оторвавшись от бумаг, поднял голову.
— Да, я еще немного подожду, пусть подействует обезболивающее. Хотя вы можете идти без меня…
— Нет-нет, ни в коем случае! Мы пойдем все вместе, куда торопиться… — Марго сладко потянулась и опять уткнулась в журнал.
Джоанна вздохнула, подошла к окну и уставилась на занесенную снегом дорожку. К вечеру поднялась метель и от нее, колдующей за окном, в теплом помещении стало еще уютнее. Настроение Джоанны потихоньку сползало к нулю. Хотя с утра ее одолевало предчувствие чего-то очень хорошего, она запрещала себе впадать в пустые иллюзии. И правильно делала, иначе не избежать бы ей горького разочарования.
Подумаешь! — усмехнулась она и направилась к себе в комнату. Не хватало еще расстраиваться из-за всякой ерунды!
С улицы донесся шум остановившейся у крыльца машины. Марго отбросила журнал, соскочила с дивана, вышла в прихожую и распахнула дверь. Джоанна с Виолеттой тоже выскочили из комнаты.
— О, как мы рады тебе! — встретила Марго показавшегося на пороге Тима.
Джоанна остолбенела. В первые несколько мгновений она буквально лишилась дара речи.
— Ты вовремя приехал, Тим! — с неподдельным дружелюбием прощебетала Виолетта. — Еще бы немного, и Джоанна умерла от нетерпения!
— Правда? — Взгляд Тима устремился на Джоанну, и в эту секунду у всех возникло ощущение, что для него в этом мире осталась лишь она одна.
Джоанна насупилась.
— Все ясно. Вот кого вы ждали! Поэтому и не торопились на ужин, да? — Она гордо вскинула голову, всем своим видом демонстрируя, что Тим ни минуты не занимал сегодня ее мыслей. — Я весь день провела на улице, страшно проголодалась и мечтаю о единственном — поскорее поужинать.
Тим улыбнулся, ничуть не пугаясь ее воинственности, и подошел к ней.
— Сладкий десерт ты получишь незамедлительно, — пробормотал он с нежностью, наклоняя голову.
Не успела она сообразить, что означают эти слова, как его губы коснулись ее рта. Последовал непродолжительный, но страстный поцелуй. Джоанна прервала его сама, когда осознала, что поддается власти самых запретных желаний, причем в присутствии родственников.
— Ты с ума сошел! — вскрикнула она, объятая внезапной вспышкой гнева — прежде всего на саму себя. — Являешься без предупреждения, лезешь с поцелуями!
— Ну и отлично! — воскликнула Марго. — Если бы он предупредил тебя о своем приезде, что это был бы за сюрприз?
Джоанна нервно усмехнулась и быстрыми легкими шагами вернулась в гостиную. Марго, Тим и Виолетта переглянулись и отправились вслед за ней.
Быть может, мне не следовало приезжать? — подумал Тим. Вдруг она и впрямь не хочет видеть меня здесь… Не переоценил ли я степень ее заинтересованности во мне?
— Здорово, Тим! — Энтони поднялся со скамейки, подошел к гостю и пожал ему руку. — Мы ждали тебя раньше.
Тим улыбнулся.
— Извините, но меня задержали кое-какие дела.
— Рады, что ты благополучно до нас добрался, Тим! — Андрэ поздоровался с ним за руку. — Снегу навалило!.. Я боялся, как бы ты не застрял где-нибудь в пути.
Джоанна, все это время наблюдавшая за происходящим с приоткрытым ртом, подбоченилась и возмущенно произнесла:
— Выходит, о приезде Тима не знала только я? Замечательно! За кого, интересно, вы все меня принимаете?
— За подругу Тима, которая не могла не обрадоваться его появлению, — с недоумением оглядывая ее упертые в бока руки, заметила Марго.
Джоанна любила родственников, но их ослиное упрямство зачастую приводило ее в бешенство. Если они втемяшивали себе что-нибудь в голову, спорить с ними не имело смысла. Плотно сжав губы, она метнула в Тима, всячески поддерживающего ее семейство в стойком заблуждении по поводу их романа, испепеляющий взгляд.
Он, почувствовав его на себе, повернул голову и посмотрел на нее как-то странно: серьезно и как будто с сожалением.
Джоанна осуждающе прищурилась.
О чем он сожалеет? — подумала она. О том, что приехал сюда, о том, что ввязался в эту историю? Может, увидев мою реакцию, уже подумывает поселиться отдельно или вернуться в Монреаль? О нет! Только не это!
За ужином в одном из уютных ресторанчиков Марго, Андрэ, Энтони и Виолетта без умолку болтали и смеялись. Тим поддерживал разговор, однако вел себя сдержаннее обычного и то и дело выразительно поглядывал на Джоанну, как будто хотел спросить у нее что-то или угадать по выражению ее лица нечто крайне важное. Джоанна не смотрела на него и все время молчала, удивляя родственников столь нетипичным для нее поведением.
После ужина решили пройтись по территории «Шантеклера». Снег прекратился, но его намело столько, что по дорожкам, предназначенным специально для пеших прогулок, люди пробирались с большим трудом. Мороз немного спал, воздух казался кристально свежим, и хотелось надышаться им перед сном до опьянения.
Марго взяла Андрэ под руку и повела его вперед. Виолетта, смекнувшая, что та сделала это умышленно, шепнула что-то на ухо Энтони, и, оглянувшись на Тима с Джоанной, они тоже ускорили шаг.
Когда от родственников их уже отделяло некоторое расстояние, Джоанна заговорила с Тимом:
— Не понимаю, зачем ты это сделал? Ты не должен был приезжать сюда без приглашения.
— Но меня пригласили! — ответил Тим, повернув к ней голову и залюбовавшись ее милым профилем. — Вчера вечером, вернувшись домой, я позвонил Марго, чтобы еще раз поблагодарить ее за радушный прием. Она-то и предложила мне составить вам всем компанию. Мы обговорили детали и вместе решили, что тебе ничего не скажем.
— По-моему, я понятно объяснила тебе вчера, что считаю верхом безрассудства сближаться с коллегами и не хочу этого делать, как бы сильно меня к ним ни тянуло.
У нее в душе бушевал ураган. Она твердо знала, что не должна вступать с Тимом в близость, но соблазн был необъятно велик, а от этого и размеры ее внутреннего конфликта раздулись до ужасающих размеров. Желания и чувства смешались в ней, превратившись в хаос, и она уже не знала, как ей быть.
— Я даже рассказала тебе историю про бегемотика, раскрыла перед тобой душу, надеясь на понимание и на помощь с твоей стороны!
— Верно, ты раскрыла передо мной свою душу, — растягивая слова, ответил Тим. — А заглянуть в мою даже не попыталась.
Джоанна растерянно моргнула. Нортон был прав. Она действительно слишком увлеклась своим видением их ситуации и ни разу не потрудилась взглянуть на нее его глазами. Некоторое время они пробирались вперед по заснеженной дорожке в полном молчании, слушая скрип снега под ногами и приглушенные голоса ушедших вперед парочек.
— И что же творится в твоей душе? — уже куда мягче спросила Джоанна, переборов себя.
— В ней живет твердое убеждение в том, что нам с тобой следует отбросить сомнения, страхи, предрассудки и начать встречаться, — сказал Тим спокойно.
А потом, когда я полностью растворюсь в тебе, ты с легкостью скинешь меня с моей должности и забудешь о моем существовании, мрачно усмехаясь подумала Джоанна. Нет уж, не дождешься! Поищи себе другую дурочку!
— Наши мнения не сходятся, — заметила она сухо. — Останемся каждый при своем.
Последовала еще одна тягостная пауза. Тим взглянул на часы. Как раз в этот момент Виолетта и Энтони крикнули что-то Марго и Андрэ. Те остановились, развернулись, и все четверо зашагали назад, махая Тиму и Джоанне руками.
— Уже поздно, — пробормотал Тим. — По-видимому, все хотят домой.
Джоанна кивнула и, развернувшись, направилась обратно.
— Если хочешь, я буду спать на диване в гостиной, — предложил он спустя пару минут.
— Что? — послышался сзади громкий голос Марго. Они уже приблизились настолько, что могли слышать, о чем разговаривает впереди-идущая парочка. — О чем ты, Тим? В нашем коттедже три чудесные спальни! Ютиться в гостиной не придется никому! Тим ничего не ответил.
Судя по всему, между Марго и Андрэ во время прогулки приключилась ссора. Такое у них часто происходило в последние дни, в основном, как думалось Джоанне, по одной и той же причине — из-за чрезмерной занятости Андрэ.
В коттедж Марго вошла первой и, любезно пожелав спокойной ночи всем, кроме мужа, прошагала на второй этаж в свою спальню.
— Скажите, пожалуйста! — проворчал Андрэ и прошел в гостиную, наверняка собираясь опять засесть за ненавистные Марго бумаги.
Виолетта и Энтони хихикнули, простились с Джоанной и Тимом и удалились в свои апартаменты.
У Джоанны после катания на коньках, продолжительной ходьбы и в особенности после отчаянного прыжка с вышки, ныло все тело. В голове у нее царил беспорядок, и она мечтала оказаться как можно скорее в теплой мягкой кровати.
— Я очень устала, — сдержанно сказала она Тиму и шагнула к лестнице. — Пойду спать.
Он поколебался некоторое время, размышляя, куда ему лучше податься, и направился вслед за ней.
Джоанна, находясь уже в ванной, услышала, как открылась и закрылась дверь спальни, и поняла, что от затеи улечься спать на диване Тим отказался. Мгновенно охваченная волной возбуждения, она торопливо вылезла из душа, вытерлась пушистым светло-зеленым полотенцем и критически посмотрела на себя в зеркало.
В ее спальне было две кровати, отделенные друг от друга широкой тумбочкой и торшером. Поэтому-то она и не настаивала на том, чтобы Тим спал в гостиной, — тешила себя мыслью, что если им и придется лечь в одной комнате, то все равно не вместе.
Наверное, улегся сейчас на одну из кроватей и принял какую-нибудь соблазнительную позу, подумала она, расправляя волосы. Наверняка он кажется себе неотразимым и уверен, что я перед ним не устою, при первой же возможности скину с себя маску строгой дамы и брошусь ему на шею. Какой наивный!
Джоанна закуталась в длинный махровый халат, стиснула зубы и, нахмурив брови, вошла в спальню.
Каково же было ее удивление, когда она увидела Тима не на кровати, а у раскрытого шкафа. Он что-то доставал с одной из средних полок и стоял к Джоанне спиной.
— Что ты делаешь? — спросила она, от растерянности забыв, что должна выглядеть суперстрогой.
— Достаю постельное белье, — невозмутимо ответил Тим.
— Но… — Джоанна посмотрела на кровати, аккуратно застеленные светло-зелеными простынями.
Тим повернулся к ней, держа в руках комплект точно такого же белья.
— Когда я сказал, что могу спать и на диване в гостиной, ты ничего не ответила. Я воспринял это как одобрение.
Джоанна вдруг почувствовала испуг, смешанный с обидой и надеждой. Ей представилось, что они ложатся спать в одном доме, но в разных комнатах, и ее сердце будто сдавили металлические тиски.
— Здесь две кровати, — заметила она небрежно. — Думаю, не произойдет ничего страшного, если ты останешься ночевать в этой спальне.
Тим прижал комплект белья к груди, будто у него его собирались отнять, и его губы неожиданно расплылись в улыбке.
— А если бы здесь была всего одна кровать, думаешь, произошло бы что-то страшное?
— Думаю! — выпалила Джоанна с легким раздражением.
Улыбка медленно сползла с губ Тима. Его лицо посерьезнело, взгляд сделался задумчивым и сосредоточенным.
— Ты боишься меня? Не доверяешь мне? Полагаешь, я смог бы против твоей воли…
— Нет! — прервала его Джоанна, взволнованно сцепляя тонкие пальцы рук в плотный замок. — Я не тебя боюсь, а в первую очередь себя!
Тим прищурился и склонил голову набок, словно не расслышал ее слов или не понял, что она имеет в виду. Потом приблизился к ней и с нежностью и восхищением провел пальцем по ее щеке.
От этого признания Джоанны сердце Тима обволокло приятным теплом. Другие женщины, с которыми он когда-либо встречался, будто не умели сознаваться в том, что они действительно испытывали, а все время кого-то из себя строили, плели невидимые сети, хитрили и лгали. Тиму это не нравилось, но он привык к подобным выходкам и уже не ожидал ни от одной из знакомых женщин, а уж тем более от загадочной Джоанны, такой искренности.
— Значит, ты все же неравнодушна ко мне, — прошептал он.
— Да, неравнодушна! — с той же отчаянной честностью выдала Джоанна. — Но не хочу и не могу с тобой сближаться. И четко знаю, что правильно делаю.
Тим отступил на шаг.
— Хорошо. Я уважаю твое мнение и ни на чем не стану настаивать.
Джоанна приоткрыла рот, пораженная и разочарованная его ответом, но тут же взяла себя в руки и кивнула.
Тим потер глаза.
— Я сегодня очень рано проснулся и тоже едва держусь на ногах. Пожалуй, нам с тобой пора ложиться спать. — Он повернулся к Джоанне боком и стянул с себя свитер.
Хорошо, что в этот момент ее лица никто не видел. На нем отразилось столько восторженных эмоций, что ей за свою несдержанность стало бы до ужаса стыдно. Еще с первого момента их знакомства она обратила внимание на его пропорциональную, атлетически сложенную фигуру, однако до настоящего времени не имела возможности оценить ее по достоинству.
Оставшись в одной футболке, плотно облегающей его богатырские плечи, мускулистую грудь и сравнительно узкую талию, Тим аккуратно свернул свитер и положил его на стул, придвинутый к спинке кровати. Джоанна, опомнившись, резко отвернулась в сторону как раз в то мгновение, когда он выпрямился и посмотрел на нее.
— Тебе ванная больше не понадобится?
— Нет, — односложно ответила Джоанна, не поворачиваясь. Она понимала, что смотрится неестественно, но ее щеки предательски пылали, и демонстрировать их Тиму ей страшно не хотелось.
— Тогда я пойду, приму душ. — Он достал из своей сумки какой-то пакет, — видимо, с туалетными принадлежностями, — и прошел в ванную.
Джоанна немного расслабилась и принялась махать перед лицом ладонями, чтобы остудить щеки.
Ну и история! — подумала она. О нас только романы писать. Конечно, неизвестно, каким будет финал, но начало просто фантастическое! Мы даже не встречаемся, а вся моя родня мысленно наверняка уже готовится к свадьбе.
Она прошла к ближайшей кровати и устало на нее опустилась. В ванной зашумела вода, и ей сейчас же невольно представилось, как Тим стоит под душем… Обнаженный, растирающий по коже ароматный гель…
Хватит! — скомандовала она себе. С каких это пор я стала настолько сексуально озабоченной? Совсем лишилась способности управлять своими эмоциями, скоро точно чокнусь!
Она вскочила на ноги, прошлась взад и вперед по комнате, желая успокоиться и, пока не вышел Тим, улечься в постель, чтобы избежать дальнейших осложнений. Но ее взгляд вдруг упал на туго набитую папку из коричневой кожи, торчащую из раскрытой сумки Тима.
Что в ней? — полюбопытствовала она, останавливаясь посредине комнаты в полном замешательстве. Какие-то документы?.. Но зачем они ему здесь?
Вернувшись, она застала своих родственников в каком-то странно-отрешенном состоянии. Энтони с Виолеттой сидели у камина и лениво вполголоса беседовали. Андрэ расположился за письменным столом и листал какие-то документы. Марго полулежала на диване, уткнувшись в свежий номер «Космополитена».
— Уф, какой на улице мороз! — воскликнула Джоанна, входя в гостиную.
На ее слова никак не отреагировали.
— Уже без четверти семь, я умираю с голоду. — Она умышленно громко протопала к креслу.
Однако никто даже не повернул головы в ее сторону.
— Эй! Мы сегодня ужинаем или вы все сразу сели на диету?
Марго нехотя опустила на диван раскрытый журнал, а Энтони и Виолетта наконец-то прекратили болтать и пытались сообразить, о чем идет речь. Но дядя Андрэ и ухом не повел, продолжая увлеченно заниматься своим делом.
— По-моему, идти на ужин еще рановато, — несколько манерно произнесла Виолетта. —. Я, например, есть ни капельки не хочу. К тому же у Андрэ разболелся зуб, и он только что принял таблетку… Правда, Андрэ?
Тот, нехотя оторвавшись от бумаг, поднял голову.
— Да, я еще немного подожду, пусть подействует обезболивающее. Хотя вы можете идти без меня…
— Нет-нет, ни в коем случае! Мы пойдем все вместе, куда торопиться… — Марго сладко потянулась и опять уткнулась в журнал.
Джоанна вздохнула, подошла к окну и уставилась на занесенную снегом дорожку. К вечеру поднялась метель и от нее, колдующей за окном, в теплом помещении стало еще уютнее. Настроение Джоанны потихоньку сползало к нулю. Хотя с утра ее одолевало предчувствие чего-то очень хорошего, она запрещала себе впадать в пустые иллюзии. И правильно делала, иначе не избежать бы ей горького разочарования.
Подумаешь! — усмехнулась она и направилась к себе в комнату. Не хватало еще расстраиваться из-за всякой ерунды!
С улицы донесся шум остановившейся у крыльца машины. Марго отбросила журнал, соскочила с дивана, вышла в прихожую и распахнула дверь. Джоанна с Виолеттой тоже выскочили из комнаты.
— О, как мы рады тебе! — встретила Марго показавшегося на пороге Тима.
Джоанна остолбенела. В первые несколько мгновений она буквально лишилась дара речи.
— Ты вовремя приехал, Тим! — с неподдельным дружелюбием прощебетала Виолетта. — Еще бы немного, и Джоанна умерла от нетерпения!
— Правда? — Взгляд Тима устремился на Джоанну, и в эту секунду у всех возникло ощущение, что для него в этом мире осталась лишь она одна.
Джоанна насупилась.
— Все ясно. Вот кого вы ждали! Поэтому и не торопились на ужин, да? — Она гордо вскинула голову, всем своим видом демонстрируя, что Тим ни минуты не занимал сегодня ее мыслей. — Я весь день провела на улице, страшно проголодалась и мечтаю о единственном — поскорее поужинать.
Тим улыбнулся, ничуть не пугаясь ее воинственности, и подошел к ней.
— Сладкий десерт ты получишь незамедлительно, — пробормотал он с нежностью, наклоняя голову.
Не успела она сообразить, что означают эти слова, как его губы коснулись ее рта. Последовал непродолжительный, но страстный поцелуй. Джоанна прервала его сама, когда осознала, что поддается власти самых запретных желаний, причем в присутствии родственников.
— Ты с ума сошел! — вскрикнула она, объятая внезапной вспышкой гнева — прежде всего на саму себя. — Являешься без предупреждения, лезешь с поцелуями!
— Ну и отлично! — воскликнула Марго. — Если бы он предупредил тебя о своем приезде, что это был бы за сюрприз?
Джоанна нервно усмехнулась и быстрыми легкими шагами вернулась в гостиную. Марго, Тим и Виолетта переглянулись и отправились вслед за ней.
Быть может, мне не следовало приезжать? — подумал Тим. Вдруг она и впрямь не хочет видеть меня здесь… Не переоценил ли я степень ее заинтересованности во мне?
— Здорово, Тим! — Энтони поднялся со скамейки, подошел к гостю и пожал ему руку. — Мы ждали тебя раньше.
Тим улыбнулся.
— Извините, но меня задержали кое-какие дела.
— Рады, что ты благополучно до нас добрался, Тим! — Андрэ поздоровался с ним за руку. — Снегу навалило!.. Я боялся, как бы ты не застрял где-нибудь в пути.
Джоанна, все это время наблюдавшая за происходящим с приоткрытым ртом, подбоченилась и возмущенно произнесла:
— Выходит, о приезде Тима не знала только я? Замечательно! За кого, интересно, вы все меня принимаете?
— За подругу Тима, которая не могла не обрадоваться его появлению, — с недоумением оглядывая ее упертые в бока руки, заметила Марго.
Джоанна любила родственников, но их ослиное упрямство зачастую приводило ее в бешенство. Если они втемяшивали себе что-нибудь в голову, спорить с ними не имело смысла. Плотно сжав губы, она метнула в Тима, всячески поддерживающего ее семейство в стойком заблуждении по поводу их романа, испепеляющий взгляд.
Он, почувствовав его на себе, повернул голову и посмотрел на нее как-то странно: серьезно и как будто с сожалением.
Джоанна осуждающе прищурилась.
О чем он сожалеет? — подумала она. О том, что приехал сюда, о том, что ввязался в эту историю? Может, увидев мою реакцию, уже подумывает поселиться отдельно или вернуться в Монреаль? О нет! Только не это!
За ужином в одном из уютных ресторанчиков Марго, Андрэ, Энтони и Виолетта без умолку болтали и смеялись. Тим поддерживал разговор, однако вел себя сдержаннее обычного и то и дело выразительно поглядывал на Джоанну, как будто хотел спросить у нее что-то или угадать по выражению ее лица нечто крайне важное. Джоанна не смотрела на него и все время молчала, удивляя родственников столь нетипичным для нее поведением.
После ужина решили пройтись по территории «Шантеклера». Снег прекратился, но его намело столько, что по дорожкам, предназначенным специально для пеших прогулок, люди пробирались с большим трудом. Мороз немного спал, воздух казался кристально свежим, и хотелось надышаться им перед сном до опьянения.
Марго взяла Андрэ под руку и повела его вперед. Виолетта, смекнувшая, что та сделала это умышленно, шепнула что-то на ухо Энтони, и, оглянувшись на Тима с Джоанной, они тоже ускорили шаг.
Когда от родственников их уже отделяло некоторое расстояние, Джоанна заговорила с Тимом:
— Не понимаю, зачем ты это сделал? Ты не должен был приезжать сюда без приглашения.
— Но меня пригласили! — ответил Тим, повернув к ней голову и залюбовавшись ее милым профилем. — Вчера вечером, вернувшись домой, я позвонил Марго, чтобы еще раз поблагодарить ее за радушный прием. Она-то и предложила мне составить вам всем компанию. Мы обговорили детали и вместе решили, что тебе ничего не скажем.
— По-моему, я понятно объяснила тебе вчера, что считаю верхом безрассудства сближаться с коллегами и не хочу этого делать, как бы сильно меня к ним ни тянуло.
У нее в душе бушевал ураган. Она твердо знала, что не должна вступать с Тимом в близость, но соблазн был необъятно велик, а от этого и размеры ее внутреннего конфликта раздулись до ужасающих размеров. Желания и чувства смешались в ней, превратившись в хаос, и она уже не знала, как ей быть.
— Я даже рассказала тебе историю про бегемотика, раскрыла перед тобой душу, надеясь на понимание и на помощь с твоей стороны!
— Верно, ты раскрыла передо мной свою душу, — растягивая слова, ответил Тим. — А заглянуть в мою даже не попыталась.
Джоанна растерянно моргнула. Нортон был прав. Она действительно слишком увлеклась своим видением их ситуации и ни разу не потрудилась взглянуть на нее его глазами. Некоторое время они пробирались вперед по заснеженной дорожке в полном молчании, слушая скрип снега под ногами и приглушенные голоса ушедших вперед парочек.
— И что же творится в твоей душе? — уже куда мягче спросила Джоанна, переборов себя.
— В ней живет твердое убеждение в том, что нам с тобой следует отбросить сомнения, страхи, предрассудки и начать встречаться, — сказал Тим спокойно.
А потом, когда я полностью растворюсь в тебе, ты с легкостью скинешь меня с моей должности и забудешь о моем существовании, мрачно усмехаясь подумала Джоанна. Нет уж, не дождешься! Поищи себе другую дурочку!
— Наши мнения не сходятся, — заметила она сухо. — Останемся каждый при своем.
Последовала еще одна тягостная пауза. Тим взглянул на часы. Как раз в этот момент Виолетта и Энтони крикнули что-то Марго и Андрэ. Те остановились, развернулись, и все четверо зашагали назад, махая Тиму и Джоанне руками.
— Уже поздно, — пробормотал Тим. — По-видимому, все хотят домой.
Джоанна кивнула и, развернувшись, направилась обратно.
— Если хочешь, я буду спать на диване в гостиной, — предложил он спустя пару минут.
— Что? — послышался сзади громкий голос Марго. Они уже приблизились настолько, что могли слышать, о чем разговаривает впереди-идущая парочка. — О чем ты, Тим? В нашем коттедже три чудесные спальни! Ютиться в гостиной не придется никому! Тим ничего не ответил.
Судя по всему, между Марго и Андрэ во время прогулки приключилась ссора. Такое у них часто происходило в последние дни, в основном, как думалось Джоанне, по одной и той же причине — из-за чрезмерной занятости Андрэ.
В коттедж Марго вошла первой и, любезно пожелав спокойной ночи всем, кроме мужа, прошагала на второй этаж в свою спальню.
— Скажите, пожалуйста! — проворчал Андрэ и прошел в гостиную, наверняка собираясь опять засесть за ненавистные Марго бумаги.
Виолетта и Энтони хихикнули, простились с Джоанной и Тимом и удалились в свои апартаменты.
У Джоанны после катания на коньках, продолжительной ходьбы и в особенности после отчаянного прыжка с вышки, ныло все тело. В голове у нее царил беспорядок, и она мечтала оказаться как можно скорее в теплой мягкой кровати.
— Я очень устала, — сдержанно сказала она Тиму и шагнула к лестнице. — Пойду спать.
Он поколебался некоторое время, размышляя, куда ему лучше податься, и направился вслед за ней.
Джоанна, находясь уже в ванной, услышала, как открылась и закрылась дверь спальни, и поняла, что от затеи улечься спать на диване Тим отказался. Мгновенно охваченная волной возбуждения, она торопливо вылезла из душа, вытерлась пушистым светло-зеленым полотенцем и критически посмотрела на себя в зеркало.
В ее спальне было две кровати, отделенные друг от друга широкой тумбочкой и торшером. Поэтому-то она и не настаивала на том, чтобы Тим спал в гостиной, — тешила себя мыслью, что если им и придется лечь в одной комнате, то все равно не вместе.
Наверное, улегся сейчас на одну из кроватей и принял какую-нибудь соблазнительную позу, подумала она, расправляя волосы. Наверняка он кажется себе неотразимым и уверен, что я перед ним не устою, при первой же возможности скину с себя маску строгой дамы и брошусь ему на шею. Какой наивный!
Джоанна закуталась в длинный махровый халат, стиснула зубы и, нахмурив брови, вошла в спальню.
Каково же было ее удивление, когда она увидела Тима не на кровати, а у раскрытого шкафа. Он что-то доставал с одной из средних полок и стоял к Джоанне спиной.
— Что ты делаешь? — спросила она, от растерянности забыв, что должна выглядеть суперстрогой.
— Достаю постельное белье, — невозмутимо ответил Тим.
— Но… — Джоанна посмотрела на кровати, аккуратно застеленные светло-зелеными простынями.
Тим повернулся к ней, держа в руках комплект точно такого же белья.
— Когда я сказал, что могу спать и на диване в гостиной, ты ничего не ответила. Я воспринял это как одобрение.
Джоанна вдруг почувствовала испуг, смешанный с обидой и надеждой. Ей представилось, что они ложатся спать в одном доме, но в разных комнатах, и ее сердце будто сдавили металлические тиски.
— Здесь две кровати, — заметила она небрежно. — Думаю, не произойдет ничего страшного, если ты останешься ночевать в этой спальне.
Тим прижал комплект белья к груди, будто у него его собирались отнять, и его губы неожиданно расплылись в улыбке.
— А если бы здесь была всего одна кровать, думаешь, произошло бы что-то страшное?
— Думаю! — выпалила Джоанна с легким раздражением.
Улыбка медленно сползла с губ Тима. Его лицо посерьезнело, взгляд сделался задумчивым и сосредоточенным.
— Ты боишься меня? Не доверяешь мне? Полагаешь, я смог бы против твоей воли…
— Нет! — прервала его Джоанна, взволнованно сцепляя тонкие пальцы рук в плотный замок. — Я не тебя боюсь, а в первую очередь себя!
Тим прищурился и склонил голову набок, словно не расслышал ее слов или не понял, что она имеет в виду. Потом приблизился к ней и с нежностью и восхищением провел пальцем по ее щеке.
От этого признания Джоанны сердце Тима обволокло приятным теплом. Другие женщины, с которыми он когда-либо встречался, будто не умели сознаваться в том, что они действительно испытывали, а все время кого-то из себя строили, плели невидимые сети, хитрили и лгали. Тиму это не нравилось, но он привык к подобным выходкам и уже не ожидал ни от одной из знакомых женщин, а уж тем более от загадочной Джоанны, такой искренности.
— Значит, ты все же неравнодушна ко мне, — прошептал он.
— Да, неравнодушна! — с той же отчаянной честностью выдала Джоанна. — Но не хочу и не могу с тобой сближаться. И четко знаю, что правильно делаю.
Тим отступил на шаг.
— Хорошо. Я уважаю твое мнение и ни на чем не стану настаивать.
Джоанна приоткрыла рот, пораженная и разочарованная его ответом, но тут же взяла себя в руки и кивнула.
Тим потер глаза.
— Я сегодня очень рано проснулся и тоже едва держусь на ногах. Пожалуй, нам с тобой пора ложиться спать. — Он повернулся к Джоанне боком и стянул с себя свитер.
Хорошо, что в этот момент ее лица никто не видел. На нем отразилось столько восторженных эмоций, что ей за свою несдержанность стало бы до ужаса стыдно. Еще с первого момента их знакомства она обратила внимание на его пропорциональную, атлетически сложенную фигуру, однако до настоящего времени не имела возможности оценить ее по достоинству.
Оставшись в одной футболке, плотно облегающей его богатырские плечи, мускулистую грудь и сравнительно узкую талию, Тим аккуратно свернул свитер и положил его на стул, придвинутый к спинке кровати. Джоанна, опомнившись, резко отвернулась в сторону как раз в то мгновение, когда он выпрямился и посмотрел на нее.
— Тебе ванная больше не понадобится?
— Нет, — односложно ответила Джоанна, не поворачиваясь. Она понимала, что смотрится неестественно, но ее щеки предательски пылали, и демонстрировать их Тиму ей страшно не хотелось.
— Тогда я пойду, приму душ. — Он достал из своей сумки какой-то пакет, — видимо, с туалетными принадлежностями, — и прошел в ванную.
Джоанна немного расслабилась и принялась махать перед лицом ладонями, чтобы остудить щеки.
Ну и история! — подумала она. О нас только романы писать. Конечно, неизвестно, каким будет финал, но начало просто фантастическое! Мы даже не встречаемся, а вся моя родня мысленно наверняка уже готовится к свадьбе.
Она прошла к ближайшей кровати и устало на нее опустилась. В ванной зашумела вода, и ей сейчас же невольно представилось, как Тим стоит под душем… Обнаженный, растирающий по коже ароматный гель…
Хватит! — скомандовала она себе. С каких это пор я стала настолько сексуально озабоченной? Совсем лишилась способности управлять своими эмоциями, скоро точно чокнусь!
Она вскочила на ноги, прошлась взад и вперед по комнате, желая успокоиться и, пока не вышел Тим, улечься в постель, чтобы избежать дальнейших осложнений. Но ее взгляд вдруг упал на туго набитую папку из коричневой кожи, торчащую из раскрытой сумки Тима.
Что в ней? — полюбопытствовала она, останавливаясь посредине комнаты в полном замешательстве. Какие-то документы?.. Но зачем они ему здесь?