Эванс Глория. Разговор о любви

   — Хочу узнать, что у вас там происходит, — ответила Габриель.
   Тим прислонился спиной к высокой кроватной спинке и уставился на Джоанну из-под полуопущенных ресниц.
   — По-моему, ты все уже узнала, — процедила Джоанна сквозь зубы.
   — Я не о вас говорю, дорогая. Я звоню сейчас из дома Андрэ. Приехала сюда, чтобы полить цветы, и застала здесь Марго.
   — Она вернулась в Монреаль? — удивленно спросила Джоанна.
   Тим подался вперед.
   — Да, бедняжка здесь, — ответила Габриель. — Явилась полчаса назад и отказывается разговаривать со мной. Сказала только, что поругалась с Андрэ, и больше ничего не желает объяснять. Твой дядя в Сент-Адель?
   — Я понятия не имею, где он, — пробормотала Джоанна, беспомощно отводя в сторону свободную руку.
   — Давай-ка вот что сделаем: ты сходи, посмотри, там ли Андрэ. Если он на месте, поговори с ним, а потом перезвони мне. Я буду ждать твоего звонка здесь, у Марго. Договорились?
   — Договорились.
   — Я очень за них переживаю, дочка. Боюсь, как бы не развелись. Марго в таком настроении, что, кажется, готова на крайние меры.
   — Будем надеяться на лучшее, мама. — Джоанна положила трубку.
   — Наверное, Габриель попросила тебя побеседовать с Андрэ? — догадался Тим. Джоанна хмуро кивнула. — Если хочешь, это сделаю я.
   Она с удовольствием согласилась бы, но не желала, чтобы он погружался в их семейные дела глубже, чем это уже произошло, поэтому покачала головой.
   — Спасибо, не надо. Я сама…
   Она поднялась с кровати, обернув себя простыней.
   — Можно узнать, почему ты не хочешь, чтобы я смотрел на тебя голую? — спросил он, наблюдая за каждым ее движением.
   Джоанна слегка нахмурилась и решительно прошла к комоду, в который вчера перед сном сложила свои вещи.
   — У меня нет настроения разговаривать сейчас на подобные темы, — строго ответила она, выдвигая верхний ящик и доставая из него джинсы и свитер. На душе у нее скребли кошки. Мысли о том, что подумала о них с Тимом ее мать, и о разладе между Андрэ и Марго теснились в ее голове, переплетаясь и причиняя боль.
   Она удалилась в ванную. А три минуты спустя уже вышла Оттуда умытая и одетая.
   Тим все так же сидел в кровати, прислонившись к спинке. Лучи холодного зимнего солнца, проникая в комнату сквозь широченное окно, освещали его торс, подчеркивая рельефы мышц груди и плеч. Взглянув на него, Джоанна сразу же отвернулась, сердясь на себя за то, что не может им не восхищаться.
   — Надеюсь, мы вернемся к нашему разговору позднее, когда ты будешь в должном настроении, — с ленивой неторопливостью произнес Тим.
   Она опять насупилась и, никак не отреагировав на его слова, зашагала к двери, бросая на ходу:
   — Иди в душ первым, а то придется потом долго ждать, когда он освободится!
   — Как прикажете! — шутливым тоном отозвался Тим.
   Андрэ сидел, склонившись над бумагами, в гостиной на облюбованном месте — за небольшим столом у окна. Услышав шаги Джоанны, он поднял голову и посмотрел на нее с наигранной веселостью.
   — А-а! Джо! Наконец-то! А я было подумал, что в этом доме никто никогда уже не проснется.
   Джоанна бросила взгляд на часы — без десяти одиннадцать.
   — М-да, уже действительно поздновато.
   Она пристальнее рассмотрела дядю. Его вьющиеся с проседью волосы лежали несколько беспорядочно и были абсолютно сухими, усы торчали в разные стороны, как старая щетка, глаза в красных прожилках по-особому блестели. Он сидел в тех же рубашке и брюках, в которых был вчера вечером. С краю на столе перед ним стояли две пустые кружки с остатками кофе на дне. Создавалось такое впечатление, что ночью он вообще не ложился спать.
   — Где Тим?
   — Принимает душ, — не задумываясь, сказала Джоанна, лишь секунду спустя сообразив, что ее ответ прозвучал чересчур интимно.
   Она поспешила заговорить о том, для чего, собственно, и спустилась сюда:
   — Что произошло между тобой и Марго? На правой щеке у Андрэ дрогнул мускул, но выражение его лица нисколько не изменилось.
   — Кстати, давно хотел сказать тебе, каким я нахожу твоего Тима, — произнес он с таким видом, будто не услышал ее вопроса. — Весьма и весьма умным парнем. Вчера вечером мы поговорили с ним о моих делах. Должен признать, он поддержал разговор как настоящий профессионал. А какая у него должность в вашем «Свитиз»? Ты говорила, но я не запомнил.
   — Он работает в моем отделе менеджером по рекламе, — ответила Джоанна.
   — Менеджером по рекламе? — Усы Андрэ еще больше стали похожими на щетку, а кустистые брови подпрыгнули вверх. — Человек с такими мозгами не может работать простым менеджером! — Он улыбнулся, поднял указательный палец и помахал им в воздухе. — На твоем месте, Джо, я всерьез обеспокоился бы. Сместить тебя с должности Тиму ничего не стоит.
   Джоанне показалось, что ее окатили ледяной водой. Причина, по которой ей ни в коем случае не следовало вступать с Тимом в близость, вновь всплыла в ее сознании. Тим мечтал занять в «Свитиз» место начальника отдела рекламы. То есть лишить ее горячо любимой работы. Он шел к своей цели напролом, а она, дурочка, лишь помогала ему в этом.
   В течение нескольких минут она неподвижно стояла перед дядей, словно музейная восковая фигура. Потом опомнилась и заставила себя заговорить о том, о чем собиралась:
   — Я вышла, чтобы спросить у тебя…
   — Догадываюсь, о чем, — прервал ее Андрэ, отворачиваясь и опять склоняясь над своими обожаемыми документами. — О Марго. Это она трезвонила полчаса назад?
   — Нет, звонила мама, — ответила Джоанна. Ей хотелось забыть о том, что случилось между ней и Тимом, слишком нестерпимую боль доставляли теперь эти воспоминания, но перед ее глазами настойчиво проплывала одна картинка за другой. — Так что же произошло?
   — Ничего особенного. — Андрэ с деланной беспечностью махнул рукой. — Марго вскочила сегодня спозаранку и объявила, что возвращается в Монреаль.
   — И ты даже не попытался остановить ее? — Джоанна округлила глаза.
   — Нет, — спокойно ответил он. — Уж если эта женщина загорается какой-нибудь бредовой идеей, она непременно добивается своего, пытаться спорить с ней не имеет ни малейшего смысла. Я знаю ее как облупленную. — Он поднял со стола верхний лист бумаги, разделенный на несколько колонок и пестрящий цифрами, и с увлечением уставился в него.
   Джоанна постояла с ним рядом еще некоторое время, но, осознав, что думает уже не о нем и не о Марго, медленно развернулась и вышла в прихожую. Когда она поднималась по лестнице, возвращаясь на второй этаж, у нее слегка кружилась голова, а душа была наполнена чем-то тяжелым и мерзостным. Каждый шаг давался ей с трудом, и она крепко держалась за перила, боясь споткнуться и упасть.
   Как мне выбираться теперь из этой путаницы? — барабанной дробью стучало в ее висках. Как вести себя с Тимом, как заставить своих родственников прекратить считать нас влюбленными голубками? Сумею ли я сохранить работу или уже не имеет смысла надеяться на это?
   Она входила в комнату, в которой спала прошлой ночью вместе с Тимом, как вдруг открылась дверь справа, и на ее пороге показались Энтони и Виолетта.
   — Привет! — широко улыбнулся Джоанне брат. — Кто это так настойчиво звонил недавно?
   — Мама, — устало ответила Джоанна.
   — Мы были в ванной, вот и не поднимали трубку, — пояснила Виолетта умиротворенно.
   Счастливые! — с завистью подумала Джоанна, глотая подкативший к горлу ком. Им нет нужды от кого-то что-то скрывать, они давно влюблены друг в друга, скоро поженятся. Я же стыжусь прошлой ночи и не раз еще пожалею о ней. А о совместном посещении с Тимом ванной и мечтать не могу.
   — Марго в Монреале, — выдала она без предисловий. — Мама попросила меня поговорить с Андрэ. По-моему, сегодня он вообще не ложился спать.
   — Ничего себе! — Виолетта сделала два шага вперед и в задумчивости остановилась напротив Джоанны. — Что же нам делать?
   — Всем доброе утро! — послышался из-за спины Джоанны веселый голос Тима. Она повернула голову и проследила за тем, как он, вытирая полотенцем мокрые волосы, прошел в одних не застегнутых на молнию джинсах к своей сумке и принялся что-то в ней искать.
   Джоанна испуганно и смущенно посмотрела на невесту брата. Та отрешенно прижималась к Энтони. Глаза обоих светились радостью.
   Виолетта подмигнула.
   — Слава Богу, что в этом доме отношения не клеятся лишь у одной пары, — многозначительно прошептала она.
   Щеки Джоанны побагровели. Она раскрыла рот, готовая сказать что угодно, лишь бы разуверить Виолетту в ее ложном убеждении, но в это самое мгновение заметила, что взгляд юной красавицы устремлен в глубь спальни. Сознание Джоанны опалила чудовищная догадка. Она медленно повернула голову и проследила за взглядом Виолетты. Та смотрела на валявшиеся на полу полупрозрачную сорочку и трусики. На них же пялился и Энтони.
   — Это не то, что вы можете подумать… — пробормотала Джоанна, сгорая от стыда и беспомощности.
   Энтони тихо рассмеялся, а Виолетта шагнула к будущей золовке и с сестринской нежностью чмокнула ее в щеку.
   — Ничего не объясняй, дорогая. Уверяю тебя, мы все правильно понимаем.
   Они с Энтони взялись за руки и переглянулись.
   — Насчет примирения Андрэ и Марго мы поговорим позднее, — предложила Виолетта. — Бедные!
   Джоанна проводила их растерянно-отчаянным взглядом, а когда, все так же за ручку, они пошли вниз по лестнице, влетела в свою спальню и захлопнула дверь.
   — Андрэ здесь? — спросил Тим, продолжая копаться в сумке.
   — Да! — выпалила Джоанна. — И не намеревается куда бы то ни было уезжать!
   Тим поднял голову и посмотрел на нее с недоумением.
   — Что это с тобой? Ты чем-то рассержена?
   — Еще как! — подтвердила его догадку Джоанна, меча взглядом молнии.
   — Послушай, я понимаю, что ты сильно переживаешь за своего дядю, но помочь ему сейчас вряд ли кто сможет, — миролюбиво проговорил Тим. — Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, так это не лезть ни ему, ни Марго в душу и не соваться в их личную жизнь.
   — Вот как?! — упирая руки в бока и склоняя набок рыжеволосую голову, прокричала Джоанна. — Почему же тогда всех так волнуют мои проблемы, личная жизнь в том числе? А ты еще всячески потакаешь в этом моим родственникам?! Сегодня, например, сделал уже немало, для того чтобы укрепить в их сознании шальную идею о том, что мы — влюбленная парочка!
   — Как это?
   — А так! Схватил телефонную трубку! Выплыл из ванной полуголым!
   — Я просто не захватил с собой рубашку, — с завидным спокойствием, еще больше раззадоривая тем самым Джоанну, ответил Тим. Она в своем запале посчитала, что его отговорка просто смешна. — И потом я не думал, что ты распахнула дверь и разговариваешь с кем-то.
   — Может, ты еще скажешь, что я сама во всем виновата? — презрительно щурясь, воскликнула она.
   — Да о чем ты?
   — О том, как моя семья смотрит на наши с тобой отношения!
   — Я ничего не понимаю, Джоанна. Прошлой ночью мы занимались любовью, но твоя семья здесь абсолютно ни при чем. Это было наше с тобой решение…
   — Ты в этом уверен? — взвизгнула Джоанна, краснея до самой макушки. — Нас упорно подталкивают друг к другу, считая, что тем самым делают нам одолжение! Если бы Марго не переселила нас в эту чертову спальню, между нами ничего не произошло бы!
   — Постой, постой… Ты не права, — так же невозмутимо, но несколько растерянно произнес Тим. — Мы взрослые люди и находились в здравом уме, когда решились на близость. На это нас подтолкнула страсть, а вовсе не твои родственники.
   — Нет! — выкрикнула Джоанна, энергично качая головой. — Ты просто не хочешь смотреть правде в глаза. Но я все равно не попадусь ни в твою, ни в их ловушку, запомни!
   Лицо Тима окаменело. Ничего подобного он не ожидал от нее услышать, более того, ему было совершенно непонятно, о чем она толкует.
   — Джоанна, прошу тебя, успокойся! И объясни, что ты имеешь в виду.
   — То, что я прекрасно помню твою угрозу сместить меня с должности начальника нашего отдела, — прошипела она, сверкая глазами.
   Тим тряхнул головой, теряя терпение.
   — Мне кажется, тебе следует немного остыть, ведь ты не в состоянии нормально разговаривать, — произнес он, надевая на себя рубашку и натягивая ботинки. — Поговорим обо всем после.
   — После?
   — Да, после. — Он смерил ее ледяным взглядом. — А сейчас я пойду и немного прогуляюсь.
   — Попутного ветра! — съязвила Джоанна, широкими шагами приближаясь к кровати и опускаясь на нее.
   Тим вышел, не добавив больше ни слова.
   Джоанна чуть было не выскочила вслед, чтобы попытаться остановить его. Но ничего подобного не сделала, лишь склонила голову и прижала к горящим щекам ладони.
   Я не должна за ним бегать, подумала она, чуть не плача. И нам не следует проводить вместе так много времени. А то я настолько к нему привыкну, что окончательно пропаду.
   Тим вышел на улицу и, неуютно поежившись — к северным холодам он никак не мог привыкнуть, — медленно побрел по дорожке, покрытой коркой притоптанного снега, направляясь к небольшому участку, заросшему соснами.
   Было ясно, безветренно и солнечно. Людей, не боящихся морозов, погода определенно радовала. Тим видел это по восторженным улыбкам и оживлению взрослых и детей, прогуливающихся и играющих тут и там в снежки. Он тоже с удовольствием порадовался бы и снегу, и этому белому холодному солнцу. Но его душа тосковала по теплу, а минусовая температура воспринималась как настоящее наказание.
   Надо приспосабливаться, подумал он, втягивая голову в поднятый воротник теплой зимней куртки и засовывая руки в карманы. Неизвестно, сколько еще времени мне придется торчать в этих краях.
   Его мысли плавно переключились на минувшую ночь, и на душе у него потеплело. Но как только ему вспомнился момент расставания с Джоанной, сразу по спине прокатилась волна озноба.
   Проклятье! — подумал он с тоской. Все идет наперекосяк! В кои веки я так сильно увлекся женщиной, но не могу даже романа с ней закрутить! Мы работаем вместе. Да, это проблема. Только вчера ночью, как мне показалось, нам все же удалось с этой проблемой справиться. Черт! По-видимому, я ошибся. Джоанна еще не знает, что владелец «Свитиз» — мой отец и что я устроился работать в отдел рекламы вовсе не для того, чтобы сместить ее с должности начальника, а совсем с иными целями… Если бы я только мог обо всем ей рассказать!
   В голове его сгущался какой-то вязкий туман, а на сердце давил тяжелый груз.
   Надо бы встряхнуться, смахнуть с себя эту хандру, подумал он и как раз в этот момент почувствовал удар в спину каким-то небольшим — величиной с детский кулак — предметом. В его голове за полсекунды пронеслась вереница всевозможных предположений, что именно это могло означать. Он даже приготовился к драке, прежде чем догадался, что произошло. Снежок! Кто-то бросил в кого-то снежок, но промазал и угодил ему в спину.
   Он медленно повернулся и тут же увидел своего обидчика. На удалении шагов десяти от него стоял, застыв на месте от испуга и растерянности и приоткрыв рот, веснушчатый мальчишка лет восьми без двух передних зубов. О том, что его зимний комбинезон, сплошь облепленный снегом, ярко-синего цвета, можно было только догадываться по двум пятнам, проглядывавшим в районе плеча и на колене. Он смотрел на Тима так, будто ждал от него вынесения приговора.
   Отличная возможность развеяться, осенило вдруг Тима. А заодно и приобщиться к зимним квебекским забавам.
   С невообразимой проворностью он наклонился к земле, загреб рукой снега, слепил его в комок и бросил в мальчишку.
   Тот, в первое мгновение слегка опешив, воспринял его поступок со щенячьим ликованием: разразился звонким смехом, запрыгал на месте и захлопал в ладоши. Потом, так же быстро, слепил очередной снежок и уже без стеснения запустил его, попав Тиму прямо в нос.
   Ощущение, которое Тим в этот момент испытал, было пренеприятнейшим: обжигающе холодный снег забился ему в ноздри, затрудняя дыхание, и тут же начал таять, больно пощипывая кожу. Но им уже владел боевой азарт, и, быстро смахнув с лица белую колючую массу, он с еще большим запалом сделал второй снежок и бросил в своего маленького ловкого соперника.
   Джоанна, позвонив маме, долго слонялась по дому, не зная, чем ей заняться. От мыслей о Тиме у нее уже трещала голова, но отделаться от них не было никакой возможности. Теперь она понимала, что вела себя утром не вполне правильно. Незачем было повышать голос, к тому же она не имела права сваливать на Тима всю вину за то, что между ними происходило. Около полудня, когда до обеда оставался час, ощущая себя морально истерзанной, она собралась и вышла из дома, решив прогуляться по территории «Шантеклера».
   Ей хотелось спокойно побродить в сосновом лесочке, располагавшемся справа от их коттеджа, подышать морозным воздухом и прояснить мысли. Однако ее ждало совсем иное развлечение.
   Джоанна свернула на нужную тропинку, задумчиво побрела к соснам, но вскоре остановилась и изумленно ахнула, не веря своим глазам. Среди веселой ватаги визжащих ребятишек носился как угорелый ее Тим!
   Безумное мероприятие, в котором этот огромный мужчина явно не без удовольствия принимал участие, представляло собой настоящий снежный бой. Тим и несколько мальчишек лет семи — девяти, очевидно, входили в одну команду и с забавной увлеченностью обстреливали своих врагов — более многочисленную группу, состоявшую из одних детей.
   Наверное, они посчитали, что Тим один заменяет нескольких малышей, улыбаясь, решила Джоанна. Хотя ему, не привыкшему к снегу и холоду, не так-то просто было носиться по сугробам.
   Только сейчас она обратила внимание на то, что как на Тиме, так и на некоторых детях нет шапок, и, присмотревшись, увидела их валяющимися на снегу. Перчатки и варежки тоже были разбросаны по всему полю боя, а воины лепили свои боеприпасы голыми руками, красными от мороза.
   Джоанна постояла на месте несколько минут, потом, ощутив внезапный приступ зависти и нестерпимое желание так же отчаянно порезвиться, быстрыми шагами подошла к игравшим и громко, чтобы ее услышали, прокричала:
   — А мне можно с вами?
   Смех и гиканье резко оборвались, и участники сражения все, как один, повернули головы и с изумлением уставились на пожелавшую присоединиться к ним Джоанну. Сильнее всех удивился, как ей показалось, Тим. Он смотрел на нее так, словно видел перед собой НЛО.
   Самый высокий из мальчишек, по-видимому, самый старший и самый смелый, первым нарушил воцарившееся молчание.
   — Возьмем ее! Она тоже большая и будет в нашей команде. А Бен и Вилли перейдут к Тиму, и тогда нас будет поровну!
   — Но ведь она женщина! А женщин на войну не берут! — пронзительно звонким голосом возразил худенький живой мальчик с торчавшими из-под съехавшей набок шапки соломенными волосами.
   — Я умею воевать не хуже мужчин, — попыталась возразить Джоанна и, скинув варежки, нагнулась и ловкими умелыми движениями слепила крепкий снежок. — Вот, посмотрите! — Она прицелилась в ствол ближайшей сосны и запустила в него снежный шарик.
   — Метко стреляет, — рассудительно серьезным тоном заключил высокий мальчик. — Берем ее!
   Джоанна сжала пальцы правой руки в кулак и резко подняла ее, торжествуя.
   — Будешь в нашей команде, — проинструктировал ее командир.
   Джоанна послушно кивнула и заняла место среди принявшей ее в свои ряды ребятни. Ее взгляд встретился с взглядом Тима. Он смотрел на нее как-то странно: изучающе, недоверчиво и с откровенным восхищением.
   Бой закончился через сорок минут, которые для всех его участников пролетели, как одна. Прервала сражение мама веснушчатого мальчика в комбинезоне, позвав его обедать. Следом за ней пришел чей-то папа, и Тим посмотрел на часы, предварительно расчистив их от снега.
   — Ребята, нам всем пора подкрепиться! — объявил он. — Солдаты должны хорошо питаться.
   — Это правильно! — подтвердил старший мальчик. — Классно мы повоевали! — Его серьезное лицо вдруг просияло счастливой улыбкой.
   — Просто отлично! — подхватила Джоанна, тоже улыбаясь и стряхивая со штанов налипший снег.
   Обед заказали в коттедж — горячий суп с фрикадельками из говяжьего фарша, отбивные, салат из оливок, помидоров и брынзы и пирожные с чаем. Сидя за столом и за обе щеки уплетая еду, Джоанна взахлеб рассказывала Виолетте, Энтони и Андрэ о сумасшедшей игре в снежки, а Тим дополнял ее рассказ множеством подробностей.
   Между ними за время этой несерьезной битвы друг против друга установился полный мир, и они оба радовались этому и выражали свою радость, как только могли: взглядами, интонацией, улыбками.
   — После обеда предлагаю всем вместе сходить в кино, а потом прокатиться на мотосанях! — предложила Виолетта, выслушав Джоанну и всласть нахохотавшись.
   — Отличная идея! — воскликнула Джоанна, поднимая руки, сцепляя их под подбородком в замок и устремляя вопросительно-восторженный взгляд на Тима.
   При других обстоятельствах он, несомненно, отказался бы от прогулки на мотосанях, как ни экзотично и заманчиво звучало это слово. Сегодня ему и так пришлось пробыть на морозе слишком долго. И не просто пробыть, а провозиться в ненавистном снегу. Но он видел по глазам Джоанны, что ей эта затея ужасно нравится, и не мог лишить ее удовольствия.
   — Я согласен.
   — А я — вы уж простите меня — не составлю вам компании, — сказал Андрэ деловитым тоном.
   Поездка на мотосанях произвела на Тима незабываемое впечатление. Оказалось, что управлять ими не сложнее, чем кататься на велосипеде. Перед поездкой им подобрали все необходимое: комбинезоны, перчатки, шлемы и подшлемники, а инструктор ознакомил их с правилами безопасности. Ощущения радости, скорости и свободы, красота умиротворенных зимних пейзажей засели в сердце Тима светлым пятном. Единственным, что на протяжении всей прогулки отравляло его удовольствие, был холод, от которого в итоге его руки и ноги превратились в ледышки.
   Вернувшись в коттедж, он долго стоял в прихожей, прислонившись спиной к стене, не в состоянии и пальцем пошевелить.
   Джоанна, Энтони и Виолетта, розовощекие и бодрые, разделись и разулись, а он все охал, твердя, что умирает.
   — Я кое-что придумала! — воскликнула вдруг Виолетта. — Надо провести тебя на кухню и зажечь там плиту. Разогреешься в два счета!
   Энергичным движением она взяла Тима за руку и потащила за собой. Синее пламя конфорок на плите действительно помогло ему прийти в чувства буквально за несколько минут.
   — Присядь, — заботливо произнесла Виолетта, придвигая стул.
   Тим послушно сел и принялся расстегивать куртку.
   — Знаешь, по-моему, я догадалась, что между вами происходит, — прошептала Виолетта, наклоняясь к нему и прикрывая рот ладонью.
   Он удивленно взглянул в ее васильковые глаза и прищурился.
   — Мы знакомы с Джоанной два года, но за это время я хорошо узнала ее. Она не особенно доверяет мужчинам и даже сторонится их. — Ее взгляд приобрел загадочное выражение. — Вы нравитесь друг другу, но у вас все еще так зыбко, я угадала?
   Тим пожал плечами и кивнул. Виолетта оглянулась на дверь и ближе наклонилась к Тиму.
   — Будь понастойчивее, Тим! Я вижу, что Джоанна от тебя без ума. И знай: мы с Энтони на твоей стороне. — Она лукаво подмигнула ему и поднесла к губам палец, давая понять, что об их секрете никому не станет известно. — Можно дать тебе один совет? — Ее голос стал еще тише, и Тиму пришлось напрячь слух, чтобы разобрать, о чем она говорит. — Замани сегодня Джоанну в ту дополнительную ванную на втором этаже. В ней потрясающе огромная ванна и суперромантическая обстановочка. Пока вас не было, я поставила туда флакон с ароматизированной солью и пену — и то и другое с запахом жасмина. На Джоанну жасминовый аромат действует опьяняюще.
   Она посмотрела на него своими блестящими голубыми глазами и выразительно повела бровью.
   Тим улыбнулся.
   — Спасибо тебе.
   Во внезапно распалившемся воображении он уже лежал вместе с Джоанной в пенной ванне, благоухающей жасмином. Но голос разума занудно проник в его эротические грезы и забубнил: «Нет-нет, Тим! Ты не должен прибегать к обману и хитростям. Не можешь рассказать Джоанне о вашей с отцом тайне, тогда хотя бы убеди её в том, что она дорога тебе. Она, а не ее ДОЛЖНОСТЬ. И сделай это честным путем…»

9

   Джоанна думала, что Тим, уставший после насыщенного бурными событиями дня, сразу отправится в спальню и уснет. Но он, отогревшись в кухне у плиты, явился в гостиную и уселся на диван, вытянув длинные ноги.
   Виолетта, пришедшая за пять минут до него, что-то шепнула на ухо Энтони, и тот сразу же зевнул, прикрыв рот ладонью. Если бы Джоанна не знала брата как свои пять пальцев, то, возможно, и поверила бы, что ему действительно хочется спать. Но ей были известны все его уловки, и она поняла, что он зевнул специально, и тотчас заподозрила неладное.
   — Надеюсь, вы не обидитесь, если мы с Виолеттой вас покинем? — с наигранным сожалением спросил Энтони. — После этой прогулочки мы едва живы.
   — Но ведь вы еще не ужинали! — воскликнула Джоанна, пытливо вглядываясь в лица брата и его невесты. — Я думала, мы закажем чего-нибудь и перекусим.
   — О, нет! — сказала Виолетта, подмигивая Тиму. — Мы и вправду настолько устали, что едва держимся на ногах.
   Джоанна недоверчиво сузила глаза и уставилась на будущую невестку так, будто хотела прожечь в ее хорошеньком лобике дыру.
   Виолетта рассмеялась.