Фатеева Людмила. Знай свое место

   Все-таки какие-то эмоции я сохранила, как остаточные явления человеческих качеств. Поэтому некоторое время непроизвольная способность свободно перемещаться в пространстве изумляла и поначалу пугала. Но закалка прежних лет пригодилась. Быстро же я привыкла к новому способу передвижения! Снимаю шляпу перед Оливером Стоуном, создателем фильма Птаха. Тогда я, вот уж умная Маня, лишь пожала плечами - была же кому-то охота снимать фильм про шизофреника, мечтающего стать птицей. Весь фильм все ждала чего-то, а главного так и не увидела. Как Человек мог понять и прочувствовать чувство полета? Только в фильме герой, представляющий себя птицей, и видел, как птица: землю, живущую под ним своей жизнью, существ, перемещающихся при помощи ног, предметы, ненужные и непонятные. Но мне все видится по-другому. Всем существом своим, всей новой природой я охватываю единое пространство, отмечаю частности, причем суть каждой частности становится ясна, как белый день. На смену страху пришло наслаждение. Ох, как безумно радостно было барахтаться в воздушных потоках. Открытие, что воздух неоднороден, забавляло, как ребенка. Словно по горке, скатываешься в воздушную яму, поднимаешься наверх и снова падаешь. Какие там аттракционы! Им и не снилось. А вот облака при ближайшем знакомстве оказались не такими уж приятными ребятами. Мало того что занудные, как наша учительница математики, они еще и мокрые, словно слюнявые описавшиеся младенцы без памперсов. Снизу смотреть на них намного лучше. А вот свободные потоки славные. Свои в доску. Открытые, понятные, без всяких задних мыслей. Наверное, потому, что истинно свободные.
   Как не хватает стука сердца! Он сейчас был бы кстати. Наверное, сердечко так же и стучало бы, как в Птахе, отбивая истинно Габриэлевский варварский ритуальный ритм. Там-та-та-та-та-та, там-та-та-та-та-та, там-та-та-та-та-та, бей в тамтамы! Выше! Выше! Выше-е-е-э! Ох-Хо!!
   Кувыркайся не кувыркайся, а нельзя же вечно дуреть от безграничного пространства и абсолютного слияния с ним. Эйфория от полетов начала мешать. Что же, я так и буду бесконечно вертеться в пространственных дырах? Спустись с небес на землю, нежить неизвестного вида! Шура! Как он там? Впрочем, с Шурой все было в порядке, не маленький ребенок все-таки, на первой время я его обеспечила. Теперь пора и Мир повидать. Вперед, к далям и высям! Может, там найду-таки объяснение своему пост-смертному существованию.
   Усталости, как у всякой нежити, не было. Куда лететь - неважно. Как высоко - не имеет значения. Кислородное голодание не грозит. Парила в высях занебесных, изредка снижаясь к земле. Э-э, кажется в Азию занесло! Стрелы минаретов, монотонное завывание муллы. Ну уж нет, в Европу, только в Европу. Заворачивай!
   Самолет! Привет, пилотам! Ух! Сквозь корпус самолета я еще не проходила. А настоящий ли это самолет? Не муляж? Да нет, вон какие пилоты сосредоточенные, грозы боятся. Не переживайте, договорюсь я с этой тучей, я знаю ее, славная тетка.
   Кажется, я себя обнаружила. Только чем? Лица летчиков перекосились, глаза выкатились, бледность неестественная. Кажется, мне пора. В салоне народа маловато, рейс непопулярный, наверное. Ничего интересного. Ну их.
   В космос рвануть, что ли? Боязно что-то - смогу ли? Что там за среда? Глупо, конечно, все равно ведь неживая, но чувства полетной свободы терять не хотелось.
   Эх, дура была человеком, на что годы потратила! Жратва, тряпки, грязные заработки, изредка случайные мужики и миллион проблем. Вот, чем надо было заниматься - наслаждаться жизнью. Учиться видеть все ее хорошие стороны, даже в бедах находить отдушину. А ведь и деньги были - весь Мир перед тобой. Если не можешь охватить руками - и не надо! Смотри и радуйся пока ты живая! Надо же, ничего не видела. Да и хотела ли? Вот Шура наверняка хочет по Миру покататься. Египетские пирамиды, греческие храмы, ну и что, что в развалинах, переродятся в его песнях. Уж он-то не упустит ни минуты из жизни. Только вот меня с ним уже не будет.
   О, черт! Задумалась, разогналась умница свободная. Интересно, здесь штрафуют за превышение скорости? Смотря что считать штрафом. Кажется, лучше заплатить, чем висеть беспомощно над океаном. Над бескрайней темно-синей массой воды. Если верить интуиции, то вода мне родственница. Но не сестра родная, а, скорее, как строгая дальняя тетка. Испаряясь, вода сопровождала меня в перелетах, тьфу, облака тягучие, замерзая образовывала трудно преодолимую преграду. А в упругом состоянии вода становилась еще более непонятной, чужой и в это же время оставалась близкой по духу. Особенно настораживает, что вода обладает собственной памятью. Нутром чую.
   Упархивать в дальние атмосферные слои, я еще не решалась. Но в воды океана... Попробовать, что ли... Э! Была не была!
   Если бы я вела дневник, то написала бы о главном приключении и о самом сильном эмоциональном ударе в моей новой жизни примерно так:
   В первый раз нырнула безбоязненно. Первый и последний. Красиво там, в бескрайних глубинах, спору нет, но как-то неуютно. Наверное, от бессознательного ощущения, что растворяешься в соленых водах и заряжаешься древними знаниями живой природы - прародительницы Жизни и соприкасаешься с первичным Разумом - Законом, создавшим этот Мир. И ощущаешь свой возраст в миллиардах лет. Пропуская меня сквозь мягкие, но неподвластные никаким силам объятия, вода манила и приглашала остаться. Мы одной природы, что тебе Терра, зачем тебе Эйр, останься, - пела сладко вода, но что-то опасное звучало в ее напевах. Господи, помоги! И тенью пробки вылетела на поверхность. И, даже взлетев высоко над Водой, я все еще ощущала сильный магнетизм пра-Матери. Он будил память, поднимая из глубин сознания щемящее чувство, что когда-то я уже слышала это, еще чуть-чуть, и я вспомню - когда и где.
   ...
   Если это пустыня и всё вокруг как есть - навечно,
   Тогда скажи мне, чем могу стать я
   Падением дождя?..
   ...
   Ну что может быть другого в твоих снах
   Снах безумного лунного человека.
   (Генезис, "Безумный Лунный Человек", из спетых песен)
   Поэтому я, можно сказать, обрадовалась, увидев в бескрайнем океане остров. Земля потянула к себе со страшной силой. Подлетев к острову ближе, я распознала чуть слышимый в занудстве ветра голос, словно кто-то пел. Эфир был чист и покоен, лишь в одном направлении неслись слабые волны. Звук мог идти только с этого пустынного острова. Я опустилась на голые камни и двинулась вдоль берега мимо замысловатых фигур гранитных нагромождений. Почти что побрела, чтобы создалось хоть еле уловимое ощущения, что иду по земле. Утерянное и забытое чувство, я все еще тосковала по нему.
   Голос становился все громче. Он скрипел и хрипел, но что-то печальное и в то же время призывное слышалось в нем.
   Поначалу я подумала, что человека обстоятельствами или случаем занесло на необитаемый остров, и он сошел с ума. Но потом до меня дошло, что слышу-то я его как-то совсем внутренне. Такое со мной случилось впервые. Неужели я нашла себе подобного?!
   Спеша, я оторвалась от земли и устремилась к подножию единственной на острове скалы, торчащей в небо как окаменевший средний палец великана. Глянув на этот гигантский памятник тектонической деятельности природы я захотела хихикнуть по-человечески - вспомнилось дежурное оскорбление жестом из американских боевиков.
   И тут я увидела Его! На пологом каменистом уступе нахально развалилось нечто. Откровением стукнула мысль: я, наверное, такая же? Ведь в зеркало мне не удавалось себя увидеть - оно просто не отражало меня. Я смотрела с изумлением: на голом камне, словно на шикарном ложе, заложив руки за голову, сероватым пятном распластался прозрачный старец - словно тень невидимого человека. Но странная тень. Сквозь него можно было разглядеть бурый наскальный мох, слюдяные блестки. И в то же время старик имел четкие очертания человеческого тела. Контуром выделялся он на камне. Я пялилась на него довольно долго. Вдруг песня прервалась, и старец приветливо спросил:
   - Salve! Quo vadis? (Здравствуй! Куда идешь? - лат.) Откуда ты, res nullius? (никому не принадлежащая, бесхозная - лат.)
   Удивительно, но мертвая латынь показалась мне родной и понятной в этом пустынном месте, а смешение языков и вовсе естественным. Наверное, пройдя через множество жизней, человек усваивает и закладывает в себе многоязычный архив. Я почувствовала, что пойму речь, прилетевшую ко мне, любую фразу, на каком бы языке, наречии она ни была бы передана. Тем не менее, от неожиданности встречи я смешалась и невольно то ли присела, то ли закрутилась винтом, словно вьюнок смерча в реверансе, пытаясь изобразить почтение.
   Старик пошел рябью.
   - Оставь церемонии. Я и при жизни был не сторонник кривляния, а уж теперь тем паче. Лучше скажи, зачем нарушила мое уединение?
   - Здравствуйте, я... Я также выгляжу? - мне казалось, что это важнейший вопрос на данный момент.
   - Хм, для меня, думаю, также, хотя я ни разу не видел себя со стороны. А людям тебя не увидеть и в таком виде. То есть, вообще не увидеть.
   Я только мысленно хлопала глазами, пытаясь представить себя этаким незаретушированным наброском художника-графика. Вроде, не так уж и плохо должно быть.
   Старец с любопытством изучал меня.
   - Новообращенная, что ли? И не развеяли, и к себе не взяли? Странно. Может, ты шпионка? Ну-ка, пододвинься поближе.
   Я осторожно приблизилась к старику.
   - Точно, новенькая. Обратить обратили, а просветить забыли.
   - Извините, я не знаю, как к вам обращаться, - волнуясь, заговорила я. Вы говорите непонятные вещи. Кто я? Кто вы? Я ничегошеньки не понимаю.
   Старикан немного приподнялся над землей.
   - Прежде чем вопросы задавать, сначала о себе рассказать надо, - проворчал он. - Кто ты - тебе лучше знать. Если сомневаешься, почтительно попроси старших. Они мно-о-го знают, - он словно насмехался надо мной. - Но вы же, молодежь, и просить-то толком не умеете. Эх, в мои молодые годы... - старик мечтательно замолчал.
   Я молчала в нерешительности. Вот все они, такие - бабки на лавочках сидят и лясы точат, а деды только и ловят момент для поучения. Пенек замшелый. Но придется как-то подстраиваться под него. Иначе так ничего и не узнаю. Почувствовав, что в сентиментальной задумчивости старик может просидеть несколько лет, я мысленно кашлянула, корректно напомнив о себе.
   - М-да, - очнулся старец, - может я и пенек, но далеко не замшелый.
   Ну, уж и подумать ничего нельзя. Но не страх удержал меня от других непочтительных мыслей - скорее, просыпающееся уважение. Это тоже не осталось незамеченным.
   - На первый раз прощаю. Ну, так как? Побеседуем? Или ты ответы просто так получить хочешь?
   Придется ломать комедию. Да какая разница, если ему так хочется...
   - Дедушка, миленький, - бросила я умоляющий посыл, - просвети меня, невежественную, наставь на путь истинный, - что я несу?!
   Тон я выбрала верный - потешила стариковское эго.
   - Какой я тебе дедушка? - все еще ворчливо, но уже совсем мирно отозвался старик. - Я дедушка дедушек твоих прадедушек. Располагайся, дитя, рядом, да рассказывай. Я послушаю, может, поверю, помогу. А может, и нет.
   Я опустилась на камни, минуту молчала, упорядочивая мысли, и начала рассказ.
   Раскрылась, как на духу: про киллерство, про встречу с Федей на крыше, про бегство, про Шуру и Федину помощь в собственном самоубийстве, благодаря которому обрела новую природу. Я вспомнила последние дни моей жизни до мельчайших подробностей. Старик слушал очень внимательно, наверное, соскучился по разговорам.
   - И с тех пор обретаюсь между небом и землей, как бы это высокопарно не звучало. Вы - первый из мне подобных, встреченный мной, я чувствую это, заключила я. - Естественно, я ничего не знаю. Существуют ли где мои собратья по духу, или я да вы одни такие во всей Вселенной?
   - Размечталась. Исключительная нашлась. А что до духа... - хмыкнул старик. - А ты, значит, смертных на Харонову переправу отправляла? Где-то мы с тобой коллеги. Только я дело делал, а ты вершила самосуд.
   - Вы были палачом? Но ведь я тоже не по собственной прихоти убивала. Тех людей тоже приговаривали, правда, не власти, но и не я же.
   - Палачом, - исказился старик, - ох уж эта проза жизни. Хотя, нас и так называли. Но я не думаю, что мы заслуживали такого звания. Мы честно делали свое дело. Я служил великому делу Инквизиции. Инквизитор - это тебе не чурка безмозглая, мозги плебейские, сила бездумная. Профессия моя - изящная в своем роде была. Я был мастером: такие интриги закручивал, ходы выстраивал, шикарные партии разыгрывал - нынешним шахматистам и не снилось. Правда, до поры до времени. Я же тебя не осуждаю. К слову пришлось. А с мясниками недостойными меня не сравнивай - обидно.
   Инквизиция (inquisitio - расследование)
   -- судебно-следственный орган католической церкви, созданный в средние века для борьбы с атеизмом, свободомыслием, ересями, для преследования противников папской власти;
   -- жестокая пытка, утонченное издевательство.
   Инквизитор
   -- член инквизиции;
   -- жестокий человек, утонченный мучитель.
   Старик помолчал. Успел-таки обидеться, что ли? Упаси Бог!
   - Кто, говоришь, с тобой на крыше беседовал?
   - Федя.
   - Что ты мне - Федя? Назваться и Васей можно! Опиши, как сможешь! Ну, передай портрет его, представь, как вживую.
   Легко сказать - опиши! Но вдруг в памяти всплыл тот день, с такими четкими деталями, будто вчера было. Значит, в нынешнем состоянии мне присуща и идеальная память? Не потеряется? Я торопливо начала дорисовывать особые приметы приятеля-вампира. Изобразила его неожиданные переходы от сантехника к дворянину, любимые выражения, жесты. Прокрутила в сознании всю информацию, которую смогла восстановить. Старик словно с листа читал мои мысли. От него повеяло волнением.
   - Значит, теперь он Федя? Ах, гаденыш, ах пакостник, ах молодец! Видно высоко взобрался. Падать не боится.
   - По-моему, он ничего не боится, а как с крыши смело падал...
   - Да я не о том... - перебил раздраженно старец. И добавил с некоей гордостью - Конечно, у меня школу прошел. Хорошую школу. Иного я от него и не ожидал. Порода...
   Старческий маразм или необычайная прозорливость? Если мы с ним одной природы, скорее, второе.
   - Что смотришь? Ученик мой, Артур. Как ни назовись мальчик, я его всегда узнаю.
   - Откуда вы взяли? По тем крохам, что я вспомнила, вы моментально узнали своего ученика?
   - Ах, дитя. Уж я-то наверняка знаю, что никаких вампиров не существует. Ни вампиров, ни прочей нечисти. Сам заварил когда-то всю эту кашу. А узнать Артура по твоему описанию было нетрудно. Слишком хорошо я его знаю.
   - А почему же вы не вместе?
   - Все мы в Месте. Только не каждый свое знает и занимает. Всё не так просто, дорогая моя. Это я - изгой, так сказать. А они друг за друга держатся. И правильно делают, между прочим. Это я анархист - власти над собой не признаю. Потому и обитаю здесь, отшельником.
   - Да объясните же, наконец! Что загадки загадываете? - взмолилась я. - Я же ровным счетом ничего не знаю. Какую кашу вы заварили? Кто такой Федя-Артур? Кто я? Кто вы? Не понимаю я речей ваших!
   Дворовый дедушка исчез, разом перевоплотившись в почтенного старца, знающего себе цену. Недолго поразмыслив, стоит ли тратить драгоценное время на такую мелочь, как я, он все-таки снизошел.
   - С точки зрения обывателей, помешавшихся на утрированной человечеством донельзя мистике, мы - Тени. И ты, и я. И Артур. Много нас.
   - Тени чего?!
   - Прошлого, дорогая моя, собственного прошлого, - шевельнулся старик. - Но это самое большое заблуждение смертных. Sub specie aeternitatis (с точки зрения вечности - лат.), мы - высшие. Субстанция не менее реальная и материальная, чем Зло, чистый Разум и Душа. Мы мыслим и существуем теоретически вечно. И ты ступила на первую из верхних ступеней бытия. Значит, была достойна.
   - Достойна чего?
   - Мальчики, не все сразу - так говаривала Красная Шапочка, проснувшись после веселой пирушки в хлеву под коровьим выменем. Так что не всё сразу, нетерпеливая. И никогда не смешивай и не путай самодостаточное качество первопричины с вторичными откликами следствия. Законы Судьбы поливариантны, хотя и просчитываемы при достаточном уровне Знания. A livre ouvert (без подготовки - фр.) тебе будет трудно понять, если я все на тебя обрушу с порога. Так и быть, просвещу тебя, убогую, ad honores (даром, безвозмездно лат.). Давно я не вел беседы, разве что с ветром. Да что этот бродяга разумного сказать может? Слушай и не перебивай. А то замолчу, и останешься ни с чем, - он снова смеялся надо мной.
   Я вся обратилась в выражение максимального и почтительного внимания.
   - Давным-давно...
   ...Продолжение еще последует. Всему свой час. Чем хорошо моя теперешняя сущность - не надо искать клочок бумаги, старательно записывать, время от времени тряся уставшей рукой и проклиная день и час, когда решила вести дневник. Воспоминания сами укладываются в ячейки памяти, которая не упускает ни малейшего битика информации. А, если верить старику, может пригодиться любая мелочь. Все надо доводить до конца. Пусть мне нет никакого дела до всего Человечества. Но у меня в жизни был один единственный человек, который увидел во мне Человека. Он - единственная ценность, которая еще имеет значение. Никакими деньгами не измеримое. Я все еще в долгу перед ним. И ты, нечисть, должна вытащить его из истории, которая, если говорить словами Инквизитора, началась давным-давно...
   3.
   Даша
   ...Давным-давно Даша уже испытывала подобное ощущение.
   "Меня с огромной скоростью везли вниз на каталке. Не по прямой лестнице, а по спиральной, виток за витком. Я была словно замотана в кокон, спелената так туго, что не могла шевельнуть ни единым пальчиком. Темнота была непроницаемая совершенно. Единственное, что я смогла увидеть через какое-то время - белые руки по локоть, заботливо поправлявшие на мне покрывало. Слышались голоса, но я не могла разобрать ни слова. Затем вспыхнул свет. Буквально на секунду, но такой яркий, просто ослепительный. Голоса стали громче. В один миг я вспомнила, где я и зачем здесь. Я вернулась в этот мир, хотя не очень-то и хотелось.
   Та же операционная, тот же стол. Операция была несложной. Может, анестезиолог не совсем верно рассчитал дозу наркоза, и я чуть дольше положенного не приходила в сознание. Как бы то ни было, я открыла глаза.
   Сейчас из обещанного предвидения своей судьбы я увидела лишь маленький кусочек, из которого поняла крайне мало. То ли туман, то ли дым. За серой завесой метался отец, пытаясь пробиться ко мне сквозь невидимую стену. Я не понимала, чего он так волнуется? Рядом со мной был надежный человек, правда, я не видела лица, но точно знала, что это друг. Меня взяли за руку, и я, прощально взмахнув отцу другой рукой, безбоязненно пошла в самую гущу серой, но совсем не страшной тучи. Что было там, за пределом тучи, я не узнала..."
   Возвращение в реальность напоминало пробуждение после наркоза. Видение пропало, и передо мной возник московский тупик, уличное кафе и тот самый парень. Это меня удивило: мне почему-то казалось, что очнусь я в другом, незнакомом месте.
   - Ну, и где же мое будущее?
   - Ты так ничего и не увидела? Ну, не страшно. Немного тренировки, и ты будешь читать не только свое будущее, но и определять судьбу любого человека. Но сначала надо научиться предвидеть события, выстраивать логическую цепочку в зависимости от характера, стремлений человека, от его веры. При хорошем учителе это лишь дело времени.
   Вот это да! Если этот парень не чокнутый и не валяет дурака... Интересно, интересно. Какие перспективы открываются! Неужели это не сон?
   - Ты предлагаешь мне учиться у тебя? - медленно проговорила я, проверчивая в скатерти дырку ножом.
   - Почему бы и нет? Никем другим ты сейчас не задействована. До учебного года далеко. Отец ушел в себя и понять тебя не хочет, мать занята только собой. Искать новых друзей хлопотно, тем более в большом городе. Почему бы ни использовать ситуацию с пользой?
   Я пыталась оценить происходящее, еще не решаясь поверить.
   Наверное, именно это состояние называют шоком. Может, он гипнотически воздействовал на меня, и я все ему выложила? Нет, гипноз на меня не действует - пробовали уже интереса ради в Горске. Хотя, гипноз - сильная штука. Обучиться тоже не мешает. Или это все - лапша на уши? Может, просто встать и уйти? Но внутренний голос твердил: "Останься".
   - Не надо ломать голову, кто я такой. Если интересно, я сам тебе расскажу. Самое время познакомиться. Зовут меня Артур. Я работаю в научно-исследовательском институте. Специалист по причинно-следственным связям.
   - Астроном, что ли? - Даша сама почувствовала, что сморозила глупость.
   Артур усмехнулся.
   - Узковато мыслишь, Дашенька, - Даша вздрогнула - она не представлялась. Ты думаешь - один мир на Земле, другой на Луне, третий, скажем, на Марсе. А ты ни разу не задумывалась, сколько миров существует рядом с тобой? А ты и не замечаешь. А их много, Даша, они каждый день, час, минуту соприкасаются друг с другом. Пронизывают друг друга. Влияют один на другой, другой на третий. И так бесконечно. Вот и ищем оптимальные для человечества пути сосуществования. Неужели не интересно прикоснуться к иному миру? Большинство так называемых чудес у нас поставлено на научную основу, изучено и объяснено.
   Даша скорчила недоверчивую гримасу.
   - Вот не знала, что в Москве есть подобный институт. И что, можно туда приехать, посмотреть, чем вы занимаетесь?
   - Сколько угодно! Хоть завтра.
   - Так просто? Вы каждого встречного с улицы посвящаете в свои тайны?
   - У нас нет тайн от народа, - насмешливо произнес Артур. - Мы работаем на его благо. Но не обязательно народу знать источник этого блага.
   - А почему мне можно?
   Артур долил сока в Дашин стакан.
   - Похвальная подозрительность. Дело в том, что мы обрабатываем для одного высшего учебного заведения анкеты и задания потенциальных абитуриентов. Насколько я помню, ты регулярно и всегда вовремя отправляла свои работы? И хорошие работы, смею заверить. Ты и еще несколько ребят показались достойными нашего внимания.
   На гордый блеск Дашиных глаз Артур ответил прямым наглым взглядом.
   - Потому и решили приоткрыть для вас, избранных, дверцу. Но остальные кандидаты на поверку оказались менее интересными. А вот ты - весьма подходящая личность.
   Даша до предела выпрямила спину и выпятила нижнюю губу. Чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы Артур заметил.
   - Вот в таком ключе... - закончил он введение в общий курс.
   - Значит, наша встреча не случайна? - небрежно обронила Даша, бросив надоевший нож на стол, мельком отметив, что дырка осталась приличная. Поставив на дырку стакан, Даша бросила короткий взгляд на собеседника.
   - Встреча не случайно, а вот скатерть ты попортила основательно. Кстати, прими добрый совет: оставь свои примитивные ловушки. Это не Горск, Даша, это Москва. За такие вещи быстро голову свернут. И мяукнуть не успеешь. Так как насчет завтра?
   Даша икнула и смутилась. И совсем запуталась. Опасности она не ощущала. Так чего же городить огород? А вдруг все правда? Такой шанс выпадает раз в жизни. Второго предложения может и не поступить. Лови удачу за хвост.
   - А почему завтра, не сегодня?
   - Ты очень устала, Даша. Ты впервые потратила столько энергии, попробовав заглянуть в будущее. Я отвезу тебя домой. А завтра, если хочешь, я позвоню тебе, и мы договоримся о встрече.
   Артур пристально смотрел Даше в самые зрачки, слова ввинчивались в сознание. Она почувствовала необыкновенную усталость, даже зевнула. Даша кивнула, соглашаясь. "Завтра разберемся, - подумала девушка. - Посмотрим, что за птица".
   Пока Даша дремала снулой щукой за столиком кафе, Артур рассчитался с хмурой надувшейся официанткой, так и не простившей разоблачения хитрой комбинации с мороженым из морга, и поймал на проспекте извозчика.
   В такси Даша уснула и проспала до самого дома. Артур довел ее до квартиры, галантно попрощался и ушел, напомнив о завтрашних планах. Даша сонной мухой прошлась по квартире, скривилась при виде блуждающего в дебрях самого себя отца, глотнула воды прямо из-под крана, и завалилась спать. Сон был легкий, глубокий, без сновидений.
   - С будущим ты хорошо просчитал. Затравил девчонку. И главное, в условиях, максимально приближенных к действительности. Можно было показать и еще что-нибудь.
   - Зачем? Наживку она заглотила. Завтра повезу ее в институт.
   - Смотри, Артур, не переборщи. Ты - лучший, но слишком многое поставлено на карту. Уже слишком много вложено в операцию. Ошибиться нельзя. Иначе тебя ждет капсула Джафара.
   - Я знаю, шеф. И готов подчиниться любому вашему решению. Но я уверен в правильности своих действий. Рассказать о встрече Даша никому не может. Она вообще обо мне и вчерашних чудесах вспомнит только при звуке моего голоса. Считаю возможным переход на заключительный этап. Завтра мы с ней встречаемся, выясняем основные параметры, получаем подтверждение, день на обработку. И она ваша.
   - Дерзай, Артур. Да, что там с той девкой? Ну, киллершей? Нашел след? Где ее носит?
   - Нет, шеф. Сгинула бесследно. Может, в Воде растворилась - опыта-то никакого. Может, на отшельников-одиночек наткнулась. С ними и осталась. Никаких следов.
   - Ну и мир ее Тени... Ладно, свободен.
   Хороший мальчик. Наблюдатель утверждает, что ему можно довериться полностью. А это еще тот жук. Ни одной человеческой слабости - голая логика и абстрактные теории. С патологической ненормальностью уважительно относится почему-то только к собакам. Сколько раз шеф персонально рылся в головах своих сотрудников. У всех время от времени мелькали нехорошие мыслишки. Даже у Артура. У Наблюдателя - никогда. Приятно иметь дело с учеными чистой воды. Побольше бы их, да вот где взять...