Фатеева Людмила. Знай свое место

   - Они летят, летят. Смотри туда.
   Артур встал и вытянул руку. Я посмотрела в указанном направлении. Сначала в небе появились темные точки. Они увеличивались, увеличивались. Я глазам не поверила: на воду садились утки. То есть удивилась я не уткам. А реакции Артура.
   - Люди к птицам относятся презрительно, - вдохновенно заговорил Артур, не отводя глаз от уток. - А не понимают, что птицы умнее человека только потому, что не бояться казаться слабее и глупее, чем есть на самом деле. Ты посмотри, они прилетели издалека. Как они узнали, что я здесь? Их не звали, не предупреждали. А вот - смотри, прилетели. Это они тебя побаиваются. Освоятся подплывут поближе.
   И действительно: спустя несколько минут утки, недолго посовещавшись, направились к нам. Артур взял кусочек печенья и бросил в воду. Утки, конечно, красивые существа. Но я смотрела в основном на Артура. Счастливая улыбка не сходила с лица его образа, обнажая мощные белые клыки. Кусок за куском бросал он лакомство птицам, разговаривал с ними, как с равными. Как завороженная, я не сводила с Артура глаз.
   Наконец я мысленно пихнула себя. Очнись, наивная, он отводит тебе глаза. Птички, озеро, пастораль прямо-таки. Пастушков с пастушками не хватает. Хотя, стадо здесь было бы ни к чему - естественные скотские ароматы меня не воодушевляли.
   - Артур, - окликнула я его. - Зачем ты меня сюда притащил? Уток покормить?
   Он застыл с занесенной рукой. Кусок хлеба упал на кромку берега у самой воды. Возмущенно крякнула утка. Лицо Артура застыло безжизненной маской Тени.
   - Да, спасибо, что напомнила. О чем ты хотела поговорить?
   Чтобы начать разговор, мне снова понадобилось вспомнить, зачем я здесь и с кем.
   Кажется, мне удалось обвести его вокруг пальца. Я красочно изобразила метания своей души, еще хранившей отзвук человеческих чувств и потребностей. Тут очень помог разговор с Инквизитором. Мне запомнилось, как он описывал собственные ощущения в самое первое время существования в виде Тени. Я говорила, что не могу спокойно видеть людей: отчаянно хочется поесть вкусненького, а оно проскальзывает сквозь пальцы. Хочется и можно взять любую тряпку в магазине - а надеть ее не на что. В конце концов, хочется снова ощутить тяжесть мужского тела. Да опять же не на чем. Артур сочувственно кивал.
   - Я следила за тобой Артур, - виновато потупилась я. - Но у меня не было иного выхода. Ты был единственной ниточкой. И я кое-что поняла. Поняла, что Тень может материализоваться, но не знает, как это сделать. Вот я и решила прийти и открыто поговорить. Я уже поняла, что в вашем институте работают сплошь тени. Чем я хуже? Ты мне поможешь обрести тело и работу, а я уж на что-нибудь пригожусь. Будет случай, не забуду благодеяния. Я понятно говорю, Федя?
   - Более чем, - проговорил Артур, пребывая в задумчивости. - И не зови ты меня больше Федей. Я Артур, запомни, пожалуйста. Значит, зла на меня не держишь?
   - Какого зла, Артур? Я сама попросила тебя лишить меня прежней природы. Что ты оставил меня на этом свете - даже лучше. За что я должна тебя ненавидеть? За то, что наврал с три короба, наплел про империю вампирскую, что показал путь к иному существованию?
   Артур прикидывал варианты, я чувствовала, как пытливо прощупывал он мое сознание. Я вспомнила уроки Инквизитора и, воспользовавшись моментом, сработала на отдачу. Его мысли зазвучали для меня вслух.
   Похоже, она говорит правду. Кое о чем догадалась, это не страшно. Окажу ей услугу, это обяжет ее отплатить, когда придет время. Правда, когда она была человеком, еще тогда удивлялся, как это такую простушку занесло в киллеры? Ну, что ж. Попытка не пытка. Ко всему, лучшего шпиона в Дашином доме и найти трудно: ей легче всего войти к ним в дом и на полном основании находиться рядом с объектом. Обучить ее азам защиты и питания. И все дела.
   - Убедила, - дружелюбно улыбнулся он. - Кстати, если я тебе и наврал, то только в отношении вампиров. А про империю все чистая правда. Она существует. А центр ее находится здесь, в России, в Москве. Можно сказать, я вхожу в состав правительства, если тебе так понятнее. Хотя, в принципе, у нас тут почти что монархия. Ну, о структуре я тебе рассказывал. Должна помнить. Хотя для тебя и не важно это. Тебе должно быть интереснее другое. А именно: я беру тебя в штат. Полное обучение материализации не займет много времени. Для начала дам тебе задание, немного сходное с твоей человеческой специальностью. Будешь до поры до времени охранять одну девушку. Твоя задача - постоянно рядом и не допускать ни малейшего вмешательства в ее сознание. Разумеется, я буду тебя контролировать. И заодно проверю твою искренность и работоспособность. И самое главное: если ты почувствуешь, что тот, кто пытается преодолеть твою защиту сильнее тебя, а ты это обязательно почувствуешь, девчонку надо нейтрализовать. На твое усмотрение: сведи с ума, убей, если тебе это проще. Прояви фантазию, но к девочке никто не должен пробиться. Поверь, иначе будет только хуже, и не только Даше. Уж лучше пожертвовать ей одной, чем тысячами других жизней. И еще. Понимаешь, есть одно "но". Она дочь твоего приятеля Музыканта.
   - А зачем она вам? - притворно удивилась я.
   - А это уже не твое дело. Стажеры вопросов не задают. Выполнишь задание будешь работать. Нет, извини, мы с тобой расстанемся.
   Я ощутила слабый холодок, понимая, что это значит - "расстанемся".
   - Тебя не коробит, что ты должна будешь увести дочь у друга? - впился мне в мозги Артур.
   - Он всего лишь человек, - пожала я плечами. - Друзья бывают у людей. А я тень. У меня только собственное эго в чистом виде.
   На этой ноте мы завершили лирическую часть. Далее последовали инструкции, которые я, честно говоря, слушал вполуха. Но я была готова к тому, что придется искупаться в море лжи, проявить чудеса изворотливости, если я хочу вырвать Дашу из лап Алхимика.
   Вроде бы, все детали были обсуждены. Но меня занимал еще один важный вопрос.
   - А разве с шефом собеседования не будет? - с наивным видом поинтересовалась я. - Ты вправе самолично решать кадровые вопросы?
   Артур усмехнулся:
   - Это такая мелочь, право, что не хочется ради нее отвлекать шефа. Я говорил о тебе, он оставил вопрос на мое усмотрение.
   Я смотрела на Артура и изо всех сил старалась подавить растущую гадливость: прав был старик-Инквизитор - далеко пойдет ученик. И самый главный простофиля в институте - шеф. Умный, расчетливый, а простофиля. И никакие утки меня не введут в заблуждение. Гитлер, например, любил собак, особенно фокстерьеров.
   - Ну, приступим к обучению? - потянулся Артур. - Или раздумала?
   - Что ты, - испугалась я, - я готова.
   Вернулись в Москву мы глубокой ночью. Артур по дороге балагурил, дурачился, говорил, что с удовольствием обратился бы в утку, но люди охотней верят в нелепых чудищ, чем в милых птах. Но на подлете к городу, он вновь превратился в бесстрастного теневика и напомнил:
   - Не сделай ошибки, девочка моя. Мне не хотелось бы делать тебе больно.
   - Все будет сделано как надо, Артур, - заверила я его.
   Но не уточнила - кому надо. На том и расстались.
   15.
   Там, на острове, экскурс в историю теневого мира Инквизитор проводил мастерски, современные интриганы-политики не обладали и малой долей его красноречия. Ирина слушала, как увлекательный детективный роман, отмечая, что теория интриги мало изменилась с тех далеких времен, и нравы теней и людей все также были далеки от совершенства. Она все реже отвлекалась от речей старика, все острее ощущала течение времени, смену веков и стремительность развития Мира - то интуитивно, то чистым подсознанием, то благодаря быстро развивающемуся воображению. И всем существом вживалась в образы незнакомых людей и Теней.
   Инквизитор
   Настал день, когда мы торжественно объявили об успешном завершении работы и эксперимента. В общине творилось невообразимое. С трудом утихомирив толпу, мы приступили к оплотществлению собратьев.
   Мы вылавливали запоздалых путников, залетали в неприступные замки и жилища простых людей, совершали набеги на отдаленные селения, разнося повсюду трудно вообразимые мифы и легенды.
   Поначалу трудно было. Пока раскачаешь воображение невежественных людей. Первое время самым распространенным был образ привидения. Но это мало устраивало - слишком уж эфемерными получались создания. А нужна была стопроцентная плоть. Со временем наработалась целая методика возбуждения человеческой фантазии".
   - Что за методика? - быстро среагировала Ирина. - Посвятите, я тоже хочу.
   - Сперва теория, потом практика, - усмехнулся старик. - Куда торопишься?
   "Это было время небывалого всплеска суеверий. По миру поползли рассказы о кровожадных вампирах, о могущественных и таинственных божествах, страшных монстрах, призраках и тому подобной чуши. На самом деле, ничего этого, конечно, не было, как ученый, мог бы дать голову на отсечение, если бы это было возможно. Но людям надо только намекнуть, чуть подтолкнуть. При желании мы могли бы творить историю. И, я думаю, в таком варианте получилось бы лучше, чем у людей. Тени, обладающими воистину неограниченными возможностями, в силах построить идеальный Мир. Впрочем это отдельный разговор.
   Тени смелели. Все дальше шли мечты и претворялись в действительность. Оплотщевление шло к совершенству.
   Не обходилось и без казусов. Да вот, что далеко ходить. С одним из моей команды конфуз однажды приключился. Сам поведал, как добрую шутку. Прознал он, что одна знатная дамочка буквально помешана на драконах. Ну, просто мечтает встретить чудом выжившее чудо-юдо. Пробрался он в ее покои ночью, проник в сны. И видит, что сеньора в ночных грезах с драконом амуры крутит. Парень сны считывает и в дракона облачается. И вдруг как икнет - до того в раж вошел, что дымом собственным подавился. Чешуйчатое тело содрогнулось, хвост самопроизвольно как долбанет по полу - аж звон пошел. Дамочка просыпается от грохота и видит предмет своих тайных мечтаний. И что же делает благопристойная и уважаемая сеньора? Падает в обморок? Дурным голосом зовет на помощь? Как же! Она тут же кидается на дракона и начинает претворять в жизнь свои вожделения. Ну, он несколько опешил, не ожидал такой прыти от дамы, но какой же дурак откажется от легкой победы? Поддержал он ее порыв. Ну, старается, пыхтит. Но скоро замечает, что сеньора как-то охладевает. Он удваивает усилия, а дамочка все холоднее становится. Вдруг она отталкивает дракона и заворачивается в какую-то тряпку. Дракон к ней, мол, что же ты? А она так брезгливо ручкой отмахивается и говорит:
   - Уйди, червяк, разочарованию моему нет предела. Видно вся сила у тебя в хвост ушла или в головы. Вони много, а толку нет. Мой конюший посильней тебя, скользкого, будет. Чешуя драконья получается у нас с тобой, а не лямур.
   И парень начал таять - так быстро разуверилась сеньора в драконьих чарах. Долго потом у него комплекс был. Но со временем оклемался, когда додумался, что для амурных дел надо входить в образ беса - тут ни одна не откажет. И не останется недовольной. Оттуда и пошло выражение - беса тешить.
   Но такие промашки случались редко. Главное, дело было сделано.
   Со временем, конечно, люди становились образованней, с развитием цивилизации менялись представления о Мирах и их обитателях. Становились другими и принимаемые тенями образы - более похожими на людей, уродливые формы оболочки заменялись более приличными, такими, в которых уже становилось возможным показываться людям.
   Как странно, Шура перевоплощается без всяких приспособлений и заклинаний, без физико-химических фокусов и энергетических подключений. А нам надо обязательно к кому-то присосаться. Невелика честь - стать пиявкой. Спросить старика: а не пробовали жить за счет музыки? Чтоб ей отдавать все силы и энергию и из нее же получать подпитку? Что ответит? О, как глянул! Ну, отвлеклась, устала, дай передохнуть. Сложный вопрос, Инквизитор? Или здесь тоже есть ограничения - что можно знать, а что не положено?
   Казалось, живи и радуйся, - Инквизитор все меньше возмущался переключениями собеседницы на свое, словно не замечал. - Теней не так много, места хватит всем. Бескрайнее пространство в распоряжении. Весь Мир - без границ. Но мой доверенный Алхимик так не считал.
   Видишь ли, существовал один нюанс. Какой бы образ ни принимала Тень, вместе с ним она обретала и человеческую сущность. Со всеми страстями, желаниями, чаяниями, надеждами, достоинствами, недостатками. И тогда создавалось общество. Если раньше теней держало вместе желание обрести плоть, то потом теневым братством двигали животные порывы - сбиться в стадо под предводительством вожака. Но с человеческим уклоном. Среди теней стали появляться свои карьеристы, честолюбцы и прочие элементы, как полезные, так и не очень. В общем, потихоньку наше братство обжило свой Мир и стало очеловечивать его. Начали создаваться структуры власти, зарождаться интриги, вестись политические игрища. Алхимик завертелся в самой гуще событий и скоро стал заметной персоной. Успеха в науках он не достиг, но определенную репутацию ученого мужа заимел. Многие прислушивались к его словам. И потихоньку Алхимик двинулся к заветному трону, видя идеалом собственную диктатуру. На большее его мозгов не хватало. Шире надо было смотреть. И большего достичь. Ну и мир с ним.
   Ученые "Веры чистой воды" поначалу пытались что-то делать - двигать науку вперед, как-то направить теневиков на путь истинный. Но вскоре эти романтики от науки поняли всю тщетность своих усилий и даже вред, который могут принести их труды человечеству. Плюнули и, отказавшись от плоти, упорхнули в дальнее далеко - свободная от образа Тень может преодолевать любые расстояния, проникать в безвоздушное пространство - перед ними открывался Космос, иные Миры и пространства".
   "А я-то боялась! Вот балда! Это ж надо так лопухнуться?! Хотя, успею еще. Интересно, а Солнце мне по плечу?"
   "Неужели невежество еще так сильно, до сих пор? Ну что тебе Солнце сделает? Воды бойся, темнота.
   Итак, общество теней освободилось от нежелательных элементов. Оставшиеся строили свое существование по людским законам. Увидев, что дело идет к повторению истории человечества, только на более высоком и качественно ином уровне развития, но с моралью и устоями старого мира, без учета Теневых особенностей, я глубоко задумался. Зрела во мне одна идея. Ибо не только о Тенях заботился, но и о Человечестве не забывал. И поделился кое-какими соображениями с Алхимиком, видя в нем лидера.
   Он меня с интересом выслушал. Даже признал превосходство моих планов. Обманули меня глаза его: так загорелись, заблестели. Ошибка оказалась роковой. Как я мог? До сих пор не пойму, что за помрачение сознания одолело? Потом я понял, что означал этот блеск. Идея-то Алхимику понравилась. А размах такой не по плечу. Тут либо делить власть со мной, либо... Но делиться не хотелось. Хотелось власти единоличной. Нежно он лелеял мечту стать властелином в Мире теней. Большего он боялся. А мое предложение могло стать привлекательным для всего Теневого общества.
   Ха! Неужели ты так прост, Инквизитор? Тебя послушаешь - гений интриги. А по понятиям - святая простота. Что бы ты сказал о сегодняшнем мире? Вам, небось, тогда и не снилось... Да не смотри на меня так. Я ж ласково, любя, можно сказать.
   Как это - так? - отозвался Инквизитор. - Обычно смотрю. Это ты мыслями прыгаешь. Тебя ж просветить хочу. Ты слушай, слушай, на ось мотай.
   Раньше Алхимик не вызывал подозрений. Обретя тело, он не интересовался ни женщинами, к каковым ваш покорный слуга возымел вдруг великую симпатию, ни такими простыми радостями жизни, как вкусно и со знанием поесть, попить хорошо выдержанные изысканного вкуса вина. Я поначалу подумал, что он увлекся наукой. И только приветствовал это, ибо нет ничего противнее существа, предающегося лишь плотским утехам - они должны быть лишь приятным дополнением. Но и наука перестала интересовать Алхимика, если не служила его целям. В политику полез.
   А я, все еще разгоряченный успехом оплотществления, не хотел успокаиваться на достигнутом. Я жаждал найти способ максимального очеловечивания тени. Этой безумной бациллой я заразил еще несколько теней, и мы засели за работу. Даже Алхимик, охладевший было к трудам научным, присоединился к нам. Дело двигалось с трудом. Бывало, мы бросали работу над основной темой и, отдыхая, вели отвлеченные научные беседы, спорили, в наших спорах порой рождались новые идеи. Одной из таких идей стала "капсула Джафара".
   Для меня это было чисто научным экспериментом. Стало просто интересно получится или нет? Ибо решался вопрос: можно ли уничтожить тень? Я начал работу над этой идеей, чтобы доказать невозможность полного распада тени, а Алхимик преследовал иную цель - добиться распада. К моему удивлению, он оказался прав: мы нашли способ. Единственное, что удручало, наша теория обречена была остаться неподтвержденной экспериментально. Грешно использовать в таких изуверских опытах себе подобных. Но я снова ошибся в Алхимике. Тайком от всех он опробовал "капсулу", ибо капсула и была той ракетой, на которой он с легкостью влетел на Олимп лидерства.
   Вот тебе и средневековый дед! Да он на Нобелевскую премию тянет! Хотя, как все глобальные изобретения, его открытие вряд ли принесло бы ему счастье.
   А я, получается, сменила шило на мыло. Вернее, Мыльного на шило. Какая разница: в Человеческом Мире теневики, здесь - Тени. И там соки тянут, и здесь. Причем оба Мира из людей сосут. Как еще Человечество выжило, непонятно. Там интриги, тут интриги. Везде борьба за власть. Интересно, а есть ли здесь свой Шура?.
   Как раз в это время и появился в общине мой ученик. Как я уже говорил, он умертвил себя в камере смертников. Как оказалось, после моего ухода от правосудия братья-инквизиторы взялись за него. Получилось, что я, сам того не ведая, послужил причиной гибели моего самого близкого человека. Артур был выходцем не из простого люда. Младенцем подкинули мне его под дверь в шелковых пеленках с вышитым золотом именем. Или какой лорд согрешил с кухаркой, или герцогиня с бравым солдатиком, или просто ребенок пришелся не ко двору - так и осталось тайной навеки, да я и не выяснял. Не до того было. Поначалу я мальчишку и не замечал почти что: нанял кормилицу, нянек (не захотел отдавать его в сиротский приют - все-таки чувствуешь, что живая душа рядом). Мальчишка вырос и оказался на редкость способным. Я стал уделять ему больше времени. Заметив тягу Артура к знаниям, я начал обучать его грамоте и разным премудростям. Он заменял мне сына, я ему - отца. Более трогательных отношений я не знал. Я делился с ним всем: кровом, едой, мыслями, некоторыми открытиями. Но до самого сокровенного не допускал - меньше знаешь, лучше спишь. Как я сейчас уже думаю, не так смерть моя огорчила его, как обидело недоверие с моей стороны в тайных исследованиях. Оскорбился Артур сильно, что я, не приобщил его к делу, что не разделил с ним тревог, что не предупредил о возможной опасности. На допросах он молчал, не снисходя до разговоров с палачами. Это только еще больше убедило мучителей в его виновности. Артура приговорили к сожжению. Он не стал дожидаться казни, как я уже говорил, выбрав "более легкий" способ ухода из жизни. В ночь перед казнью он перегрыз себе вены. С характером был мальчик.
   И Тенью Артур помнил свою обиду, рожденную в застенках инквизиции. А, обретя плоть, он вскормил эту неприязнь до невероятных размеров - как ни пытался Артур скрывать свои истинные чувства, отчуждение лезло наружу. Хоть и спас я его однажды.
   Инквизиция долго свирепствовала. Страшно расправлялась по малейшему подозрению.
   Боже, страхи-то какие! Подземелья, пыточные, низколобые палачи, раскормленные, как буйволы, мясные, как нынешние штангисты. Кровь на ступенях, измученные люди с вывернутыми руками, с расплющенными пальцами, расплавленный свинец льется в горло через подобие граммофонной трубы. Хотя, все-таки, страшнее нынешних криминальных новостей трудно что-то придумать. И в детективах современных изощряются, кто страшнее и кровавее придумает. Нет, это за океаном жизнь, может, и идет по спирали вверх, а у нас, на Востоке, как омут суживается. Впрочем, что мне сейчас Восток и Запад. Хоть Антарктида. Вот возьму, плюну на все и в воду прыгну. Там была не жизнь, и здесь, если придется участвовать в чьих-то играх, пошлю всех к черту - и Терру, и Эйр, и братьев Теней - вернусь в первобытное естество. Опять сгоряча выводы делаю. Может, все не так и плохо? А, старик?.
   Инквизитор потемнел, но не счел нужным отвлекаться на мелочи.
   Однажды Артур обернулся вампиром и отправился в город. Что ему там понадобилось, не знаю. Тем более в таком облачении. В общем, схватили его на базаре, да так быстро, что он опомниться не успел и от растерянности, наверное, даже из образа не вышел. Хотя, мог бы. А может, специально не захотел, чтобы Тенью не бродить по земле. Кто его поймет? Уловил я условный сигнал: Артур в опасности - кто-то по цепочке передал. Куда его поволокут, было известно.
   Видишь ли, в те времена что удумали. Чтобы определить в человеке нечистую силу, его связывали по рукам и ногам и бросали с обрыва в реку. Если то нул честный человек. И его хоронили достойно. Если же держался на плаву, значит, ведьмак. Таких вылавливали крюками и потом сжигали прилюдно. Поспешил я к тому обрыву, куда вел меня внутренний голос.
   Ошибки не было: моего мальчика, связанного, раскачали и швырнули в воду. К тому времени Артур то ли очухался, то ли одумался, пожить, так сказать, захотел. В общем, понял я, что сейчас он из образа выйдет. Это в воде-то! Молодой, неопытный - растворится моментально в хитрой массе. Рванулся я к нему и подхватил на лету. И быстрее, быстрее стал забираться выше и выше. Внизу монахи и солдатня уже тащили баграми пустую оболочку, колыхавшуюся на поверхности, которая должна была скоро растаять. Вот, наверное, паники было. И разговоров кумушкам на год хватило.
   На безопасной высоте Артур удостоил меня только глухим "спасибо". Но со словом благодарности прозвучали в моем сознании и другие: все равно не прощу.
   Вот так-то. Установить хорошие отношения трудно. Сломать - легче легкого. И восстановлению дружба, равно как и любовь, не подлежит.
   Брр-р! Нет, пожалуй, в воду больше не полезу! Бедный Артур, как же тебе все обрыдло, если ты решился на этот шаг? Значит, не меня одну одолевают черные мысли? Ему-то, пожалуй, легче было: хоть немного своих рядом. Я-то совсем одна. Хотя, как сказать. Иногда от близости именно своих и бросает в дрожь. Собственно, почему я так о нем волнуюсь? Он не слишком обо мне беспокоился, когда сотворил из меня невесть что.
   Вот именно, - поддержал Ирину Инквизитор. - Хотя, при жизни Артур никогда бы так не поступил. Тем более с женщиной.
   Я не знаю, как Алхимик перетянул мальчика на свою сторону, чем заморочил голову. Но скоро стали они неразлучны. Только вряд ли Алхимик посвящал его в свои далеко идущие планы: Артур не способен ударить в спину. Он может вызвать на честную дуэль, но напакостить исподтишка - никогда.
   Алхимик все распланировал заранее. Первой его жертвой должен был стать я, как самый опасный для его будущего. Я уже сказал, что мое видение Теневого существования устроило бы всех. И тогда мечтам и чаяниям Алхимика пришел бы конец. Значит, меня надо было устранить. Тут и капсула Джафара ко времени оказалась. Только невдомек было Алхимику, что я, словно по наитию какому-то, втайне разработал нейтрализатор.
   Однажды ночью он внезапно появился в опочивальне, сотворившись из воздуха близ камина. Но сущность инквизитора еще не выветрилась из меня полностью. Я ощутил только легкое дуновение внезапного сквозняка и тут же проснулся. Восьмым чувством осознал присутствие непрошеного гостя и потянулся за нейтрализатором, который всегда держал под рукой. Я успел. Капсула сработала бесшумно: лежащая рядом со мной тень прелестной дамы, так и не проснувшись, стала таять, уменьшаясь в размерах. Когда она уже совершенно съежилась, крохотное темное пятно на постели облепилось подобием пленки, которую невозможно ни порвать, ни расплавить. Тень была навеки запечатана в "капсулу Джафара". Я ничем не мог помочь подруге, мощности нейтрализатора едва хватило на меня самого, опытный образец, что поделаешь. Я быстро ушел сквозь постель, через пол и укрылся в надежном убежище. Алхимику досталась лишь капсула с запечатанной тенью моей спутницы. И только благодаря ей я остался существовать. Алхимик просто не заметил вторую тень. Убежденный в собственной непогрешимости, он довольствовался полученной капсулой, посчитав ее моим саркофагом.
   Алхимик истребил всю мою ученую команду в ту ночь, стремясь сделать некоторые открытия лишь своей собственностью. А убийцей объявил меня. Убийцей и предателем братства, использовавшим смертельное изобретение в своих целях. Сам же стал защитником общины от моих происков. Он показал общему собранию капсулу, где якобы был заточен навечно коварный интриган и опасный враг общины. Так я стал частью легенды о Тени-спасителе теневого народа, которую с великим трепетом передавали тени из поколения в поколение, а Алхимик защитником и правителем Теневого союза. Он набрал команду лизоблюдов, рвущих друг у друга воображаемые портфельчики, и укрепил свою власть. Догадайся, кто стал его правой рукой? Правильно, Артур. Как уж окрутил его Алхимик наверное, как и всех, окончательно настроив мальчика против меня.
   Как ты сказал тогда, Инквизитор - обычная практика? Вот-вот. Значит, тоже побывал в моей шкуре? Не совсем, правда, но похоже, похоже.