Фатеева Людмила. Знай свое место

   В комфортабельной отдельной палате Лене были созданы все условия, о которых не могли и мечтать обычные пациенты. И медсестры заглядывали к ней чаще, чем к остальным. Отправив очередную заботливую сестричку ко всем чертям, Лена кое-как поднялась. Пройдясь от стены до стены, она обнаружила на тумбочке видеокассету. Решив, что это привет от Петра Ивановича, она поставила кассету.
   Лена немного ошиблась: кассета была приветом, скорее, для Петра Ивановича. Только не дошел привет до адресата. А для Лены стал последней каплей. Теперь она уже совершенно не знала, чему и кому можно верить в этой жизни. Лена мертво смотрела на экран, сначала не веря глазам своим. На второй раз до нее понемногу начинал доходить смысл увиденного.
   В первых кадрах с экрана на зрительницу глянули доверчивые глаза детей. Два десятка ребятишек от шести до двенадцати лет выходили из автобуса. Воспитатель с каменным лицом направлял их небольшими отрядами к дверям мрачного здания. А потом началось немыслимое. Детей партиями загоняли в небольшие герметичные камеры с хитрыми стеклами в одной из стен. Через это одностороннее окно несколько взрослых наблюдали за ребятами. Вот один из них повернулся, и Лена узнала своего старого мудрого друга, такого правильного во всех отношениях, заботливого, милого. Правда на пленке он был совсем не таким, каким знала его Лена. Равнодушно взирал он на запертых в камере детей, словно это было скопище насекомых. Вот Петр Иванович махнул рукой и в стене камеры открылся люк. В отверстие пролезло что-то вроде граммофонной трубы с зонтиком у основания. Труба выплеснула мощнейшую струю вязкой тишины, ощущаемую даже в видеозаписи. И в камере началось нечто невообразимое. Дети, толкая друг друга, устремились к стенам, словно пытаясь укрыться от невидимого врага. В широко распахнутых глазенках светился ужас. Уже закрылся люк, увлекая за собой странное приспособление, а маленькие человечки начали сходить с ума, видя какой-то свой кошмар. Налезая на соседей, ребятишки, младшие - с ревом, постарше - с перекошенными лицами, метались по камере. Звука не было. Но от этого немого кино и без того становилось жутко. Беззвучно бились о стены камеры вопли детей, обезумевших от страха. Дети лезли друг на друга, образовывая шевелящуюся кучу, словно ища укрытия от невидимого чудовища. Один малыш, самый маленький, тупо карабкался на самый верх, хватаясь за чьи-то руки, ноги, но каждый раз слабые ручонки соскальзывали, и он кубарем летел вниз. Вот малыш слетел еще и еще, и, наконец, замер на полу. Живая копна колыхалась и брыкалась, а мальчик лежал совершенно неподвижно, мертво уставив полные недетского ужаса глаза на только ему видимого врага. Откуда-то из недр, куча выплюнула маленький снаряд. Худенькая девочка, в клочья изодранном платьице, плюхнулась в двух метрах от первой жертвы. Видеокамера отъехала, охватив всю комнату. Только тогда Елена заметила, что малыш был далеко не первым. В разных, явно не живых, позах на полу лежали дети. Мертвые от страха дети. В углу смеялась пустым смехом совершенно седая девочка лет восьми.
   После короткого затемнения последовала сцена номер два. Та же камера, только детей заменили женщины. Самых разных возрастов. Те же зрители за тем же хитрым стеклом. Та же пушка-граммофон. И у женщин была совсем иная реакция, а, может, заряд был совсем другой. Настороженная женская масса резко превратилась в дикое стадо. Словно по команде, женские тела ринулись в бой. Они молотили друг друга с неистовой злобой, бультерьерской целенаправленностью и слепой жестокостью. По серым фигурам поползли темные потоки крови, полетели клочки выдранных волос. Сцепившиеся тела катались по полу, оставляя за собой страшные следы. Свалка кипела и вспучивалась волнами.
   И снова объектив камеры обратился к бесстрастным зрителям. Петру Ивановичу что-то шептал на ухо человек в форме цвета хаки, а тот в ответ важно кивал.
   Третья сцена снова отличалась от предыдущих только подопытными. Здесь в роли кроликов были задействованы мужчины. Взрослые дядьки, насупившись, ждали своей участи. И дождались. За трубой закрылся люк, и практически сразу началось превращение. Взрослые угрюмые люди перевоплощались в обиженных младенцев. Распустив губы по подбородку и страдальчески изогнув брови, первым отреагировал здоровенный бугай в клетчатой ковбойке. Он присел на корточки, и, раззявив рот, беззвучно захныкал. Его сосед охватил голову руками, и, раскачиваясь из стороны в сторону, заплакал горючими слезами. Слезы лились рекой, падали на шею, на грудь. Скоро вся камера напоминала ясельную группу детского сада. Кто-то, стоя на коленях, долбился головой о стену, кто-то рвал на себе одежду, шевеля губами в причитаниях, кто-то просто сидел на полу и горько рыдал. Мужики исчезли, оставив вместо себя малолетних несмышленышей.
   Петру Ивановичу пожимали руки, одобрительно похлопывали по плечу, явно выражая полное удовлетворение увиденным. А он снисходительно улыбался, будто говоря: Это все мелочи, ерунда, то ли еще будет.
   Елена, словно расковыривая свежую рану, смотрела фильм снова и снова. Вдруг на нее накатила паника. Она металась по палате, заламывая руки, кусала пальцы, чтобы сдержать вопль. Хотелось бросаться на стены и выть в голос. Порвалась единственная ниточка, за которую она безотчетно хваталась в последнее время, чтобы не вычеркнуть свое имя из списка живых. Дальше-то что? Лена неимоверным усилием усмиряла порывы бешенства, зачем-то поминутно глядя на часы.
   Стрелки не дошли на два деления до шестнадцати часов, когда сердце бухнуло, на миг затормозило работу и запустилось вновь. Лена прислушалась. И улыбнулась. Она не ошиблась. Внутренний слух уловил хищный призыв. Абсолютно уверенная, что никто не увидит и не остановит, Лена мышью выскользнула в пустой коридор. Клиника добросовестно блюла сонный час. Черным ходом, как была, в халате, Лена выскочила за дверь и устремилась на зов. Смысла бороться она уже не видела.
   Он ждал ее. Проскользнув в отворившуюся дверь, Лена, также не глядя в глаза любовнику, остановилась на пороге спальни. Он не стал дожидаться, пока Лена пройдет к кровати, разденется и ляжет. Набросился сразу. Хищно рванул затрещавший халат, растерзал рубашку, холодные руки требовательно охватили тело. В предчувствии новой чудесной муки, Лена отдалась этим жестким рукам, стуча зубами от непонятного страха.
   Истерзанная и опустошенная, она лежала на полу, пытаясь отдышаться. Сегодня творилось совершенно невообразимое. И Лена поняла, что не сможет уйти от него даже на минуту. Что готова остаться здесь на каких угодно условиях, уборщицей, полотеркой, лизальщицей пяток. Но с ним, чтобы каждую минуту замирать в предчувствии жестоких ласк.
   - Хочешь освежиться, дорогая? - равнодушно осведомился мучитель.
   Лена подняла голову и увидела бутылку. Рот моментально наполнился слюной. Трясущимися руками она охватила стеклянное тело и надолго присосалась к горлышку. Непривычно нежно любовник поддержал бутыль за донышко.
   Переживая первые минуты блаженства, когда вино огненной лавой стремительно бежит по жилам и напористо вливается в кровь, Лена услышала:
   - Это наше последнее свидание, дорогая. Хотя, кто знает...
   Рука дрогнула и Лена опрокинула содержимое бутылки в рот. Пила пока хватало дыхания. Яростно, словно наказывая себя.
   - Все, иди милая, - погладила по голове холодная рука. - Теперь все будет хорошо.
   Лена оторвалась от пойла и прохныкала:
   - Не хочу, позволь мне остаться с тобой, - она так много хотела сказать, но он перебил.
   - Ты вернешься в больницу и ляжешь в постель. Недолго тебе там осталось находиться. Возьми такси, - протянул он Лене несколько купюр. - Мы, может быть, увидимся, когда придет время, - последнюю фразу он говорил, уже отвернувшись к окну.
   Лена сразу поверила голосу. Медленно одеваясь, она поглядывала на спину любовника, все еще надеясь, что он передумает. Он даже не оглянулся. Закрывая за собой дверь, Лена глазами молила: посмотри на меня, посмотри. Ее мольбы разбились об эту жесткую спину. Шатаясь, спустилась по лестнице и побрела прочь.
   Мужчина смотрел, как женщина ковыляет через двор. Пять минут до трассы, двадцать на дорогу. Пятнадцать минут еще туда-сюда. Он перевел взгляд на часы. Все верно, ровно через сорок минут она покинет этот Мир. Возможно, там ей будет лучше. И вряд ли они увидятся. Опустошенные до дна восстановлению не подлежат.
   Машину поймала сразу. По дороге ей стало нехорошо. Машины вокруг заплясали хороводом, пешеходы исполняли свой танец, смешной и бессмысленный.
   - Приехали, - через плечо бросил водитель.
   Отдала деньги, не считая, и с третьей попытки вышла из машины. Уже не опасаясь, что ее увидят, Лена пересекла больничный двор. Дверь черного хода оставалась открытой. И снова коридор был тих. Словно, больница вымерла. До кровати Лена добралась по стеночке.
   - Допилась, - вслух пробормотала она, падая на разворошенную постель. Повернулась на бок, подложила под голову руку и закрыла глаза. Сон накатывал быстро, сплошной завесой. "Без всяких галлюцинаций, это хорошо", - подумала Лена, проваливаясь в черноту сна.
   4.
   Даниил
   Я без единого содрогания исполнил приказ. Тело вернулось туда, где его должны были обнаружить. Ты - робот, дорогой мой, сказал я себе, получив очередное задание от "крестного", солдат, раб и пёс своего Хозяина. Интересно, я и мысли начал соответственно, отмечая в сознании происходящее словно видимое со стороны. И действовал также.
   После провала в Горске меня отозвали в Москву. Я вернулся к прежнему заданию - и вовсе омерзительному делу. Но я не принадлежал себе. Я должен был исправить промах, хоть меня и уверяли в отсутствии моей вины, упирая на волю случая. Что ни говори, я все-таки подтолкнул ту парочку друг к другу. Может, и на самом деле я не был виноват в случившемся.
   Но в Горске я работал с мужчиной, лишь чуть-чуть подкорректировав поведение девушки. А тут, в Москве основным объектом была женщина. Задача формулировалась просто: подчинить, сломать, а в нужное время - устранить. Тогда впервые в жизни мне предстояло соитие с женщиной. Еще и с такими вероломными намерениями. Остатки души покинули меня. Глаза потухли и даже в образе, неважно каком, зияли, как два мертвых отверстия.
   Но на поверку оказалось не так и плохо. Власть над беспомощным, таким податливым телом...
   Завершив доверенное мне дело, я позвонил по заранее обговоренному телефону и мертво доложил:
   - Объект на месте.
   Если бы у меня остались хоть какие-то лохмотья чувств, я ужаснулся - если мой голос не был живым, то ответивший, судя по интонациям, вернее, их совершенному отсутствию, принадлежал самой смерти:
   - Отправляйтесь по старому адресу и ждите.
   В мозгу на фоне бездонной пустоты черной жирной пиявкой вырос и затрепыхался жестокий знак вопроса - "Какого цвета Бог..?"
   5.
   Алхимик
   Во все века вера держалась плотно на одном уровне. В расцвете инквизиции еще была какая-то надежда. А мелькали иногда мысли, мелькали. А когда обрела равновесие вера в Единого Многоликого Властелина, ушло в прошлое могущество инквизиции, Алхимик и вовсе опустил руки. Тщательно созданная структура Ордена распалась, сотрудники рассеялись, по всему миру, сея мелкие и вялые ростки суеверий. Лишь немногие остались при нем - и среди них верный Артур, сторожевой пес и преданная сиделка. Во многом благодаря ему Алхимик нашел силы возродить былую власть, едва узрев первые проблески перемен. Долгий труд не был напрасным: не сразу, конечно, но у Алхимика под началом образовалось мощное ядро Теней. Слава Миру, хватило тогда ума сжить со свету Инквизитора с его идеями гениальными. Так-то спокойнее. Есть свое царство, и хватит. Зато единовластие и спокойствие.
   А Человечество нищало духом, у него забрали идолов, выкорчевали из сознания образ Единого Многоликого Властелина. Попарившись в кровавой бане, люди тщетно пытались заполнить пустоту в сознании после изъятия оттуда очередного светлого образа. Но лишь метались, как во тьме. Выцвели идеалы, протухли герои, вывороченные наизнанку. И началась великая вакханалия безверия. Сообщение главного аналитика о наступлении нужного момента не застало врасплох: почва достаточно подготовлена. Можно было засевать чистое поле, с которого выпололи сорняки, мешавшие становлению Алхимика как верховного главнокомандующего.
   Довольно много времени ушло на всеобщий сбор. Волна образования новых божков и возрождения старых суеверий покатилась по миру. Община получила мощный заряд и хорошую подпитку, которой хватило на первый рывок. При помощи своих выкупили это замечательное здание в центре города, выбили бюджетные дотации на первое время, чтобы не было претензий со стороны налоговых и иных служб. На смену Ордену пришел институт. И на малоприметном здании в центре Москвы появилась вывеска: НИИ ПССиП. Когда шеф объявил полную мобилизацию всех ресурсов, институт вздохнул как кобыла перед финальным забегом, и приступил к работе. Вдохновленные аналитики тщательно изучили основные темы человеческого интереса, вычислили алгоритм внушаемости и просчитали наиболее полезные и действенные ходы.
   Тысячи теней пошли в народ. В толпу, вытягивая людские суеверия, забытые в веках, на свет мирской. Результат оказался ошеломляющим. Могучая вера людей в сверхъестественное, за неимением ничего иного, возродила к жизни сотни тысяч теней. И работа развернулась вовсю. С экранов телевизоров, со страниц газет и журналов, из радиоприемников неслись истеричные вопли шизофреников о контакте с вампирами и ведьмами. Полтергейст, наряду с инопланетянами, стал особенно модным. Снова закрутились столы в многочисленных гостиных, призывая умершие души. Скоробогатеи снова скупали дома и квартиры с привидениями, в ночных ресторанах хвастались наличием фамильного призрака. Создавались клубы ясновидящих и фонды в защиту вурдалаков и за легализацию магии. При отделах кормились несколько смертных. Некоторые люди старались не только за щедрое вознаграждение, но и за идею. Ценным, хоть и несколько суетливым был сотрудник по фамилии Гейда (позже он изменил одну букву в фамилии, устав от ехидных замечаний - гей, да? - часто спрашивали его). Он успевал и выпускать книги о своих контактах со сверхъестественным (о расплетании косичек, заплетенным домовыми в лошадиных гривах, об исследовании счетчиком Гейгера тропинок, протоптанных инопланетянами), и выступать на телевидении с совершенным бредом сивой кобылы, но очень убедительным бредом. Весьма дорожили Тени еще одним человеком - Глыбой. Он четко обозначил фронт своих работ и повел мощную атаку на домохозяек. Астрологические прогнозы Глыбы заполонили все средства массовой информации.
   Мастерски спровоцированные теневым институтом самоубийства нескольких талантливых и потому вечно голодных ученых, не то, чтобы очень видных, но весьма способных, никого не удивили и шумихи не вызвали. Их Тени спустя короткое время, потребовавшееся на реабилитацию, устроились под началом Алхимика. И институт начал работать на полную мощность, время от времени делясь с человечеством малой толикой накопленной за века и поставленной на научную основу информацией. Скоро институт, благодаря серьезным, как считали люди, открытиям, завоевал известность и признание, изредка помогал государственным мужам решать проблемы, разрабатывая оптимальные методы психологического воздействия на человеческие умы и чувства, тем самым обеспечив себе практически полное невмешательство во внутренние дела института. В частности, примером, такого рода брошенной кости человечеству, явилась практическая разработка психотропного оружия.
   Всю эту карусель направлять было непросто. Вот тут-то и была особенно важна "Батарейка", подключающаяся к хозяину и дающая ему все человеческие признаки. Иными словами, превращающая тень в человека. Прежние "Батарейки" Алхимик использовал лишь для поддержания легенды своего замечательного и таинственного дара. Хотелось, ох, как хотелось воздвигнуть себе пьедестал. Но что он мог сделать с жалкой кучкой аналитиков, оставшейся при нем в худшие времена, без мощной команды, безоговорочно верящей ему и идущей за Алхимиком, закрыв глаза. Большую армию нужно хорошо питать. Алхимик терпеливо ждал, пока человеческое сырье дойдет до кондиции. Все решает один момент. Главное не пропустить его. Нет, он все правильно рассчитал.
   Старая Батарейка, довольно сильная, она подходит по многим параметрам. Но не по всем. Раньше-то ему больше и не надо было. А вот на сегодняшний момент Даша - исключительный материал. До Дашиной мощности Леночке далеко. Кроме того, она ненормально быстро приходит в негодность из-за неумеренного потребления алкоголя (непростительный недосмотр). Сколько ни бился Алхимик, сколько ни работал над Батарейкой, каких только усилий и методов ни применял, человеческий порок, или, как сейчас называют, болезнь, брала верх. Словно кто-то подталкивал Батарейку к пропасти, на дне которой водка в достаточном количестве, чтобы захлебнуться. Вот и сейчас она не в форме. И все еще верит в него. Слабенько, но мерцает зеленый огонек надежды на пульте.
   Шеф звонил недавно в больницу. Спит Леночка. Ничего, оклемается и на этот раз. Сослужит последнюю службу.
   Алхимик привык к бедной женщине, как привыкал к прежним "Батарейкам". И в глубине души сожалел, что скоро придется с ней расстаться. Бывало, он пускал слезу перед прощанием. Но желание существовать полноценно объясняло и оправдывало все.
   Новая Батарейка в двух шагах. Ее надо только активизировать, после чего легко и быстро произвести замену. Для этого надо подогнать свой образ под ее идеал. Завтра Артур закончит расчеты. Потом - визуальный контакт - самая важная часть подключения. Глаза в глаза. И девочка начнет работать. Это будет всем батарейкам батарейка, аккумулятор. Самый подходящий возраст - юношеский максимализм дорогого стоит. Кроме того, в этой поре девочка остро нуждается в Учителе, который бы взял за руку и повел по правильной дороге. Никого похожего сейчас возле Даши нет. Тут Артур замечательно постарался - и мать удалил со сцены, и отца нейтрализовал. Завтра Алхимик войдет в ее жизнь ламой, духовным наставником и явит собой воплощение всех ее стремлений и мечтаний. Вчера от нее уже пришел довольно-таки мощный всплеск, зарядивший его от макушки до пяток, наполнивший живой водой тающую оболочку. И это только после первого собеседования, даже до личного прямого контакта и процедуры активации! Значит, выбор правильный. Но нехорошее предчувствие не исчезало. Незачем ждать до вечера. Примерные характеристики идеала есть, а точные Артур должен принести с минуты на минуту. Как она там? Не стоило, наверное, так доверяться подчиненным и выпускать девочку из поля зрения. Внезапно вспомнились подозрительные горские "случайные" накладки во время операции. Что-то происходит не то, Интуиция тревожно взбрыкнула и стукнула копытом в ядро сознания - неужели чужая игра? Но чья?
   Шеф настроился на волну Даши, но внезапно ощутил дискомфорт. Что такое? Принялся было прощупывать ближайшее окружение, но тут дверь распахнулась и на пороге появился донельзя встревоженный Наблюдатель. Без доклада. Такого еще не было.
   - У нас неприятности, шеф, - Наблюдатель был явно напуган. - Старая "Батарейка" сдохла. На контрольном мониторе аварийный сигнал, судя по отметке времени - больше часа. Дежурный дематериализовался по неизвестным причинам.
   Стала понятна причина дискомфорта. Шеф почувствовал, как в мозг просочился и набирает силу мутного потока ручеек страха, обещавший перерасти в не контролируемую сознанием безумную панику. Этот ужас почему-то материализовался в испуганного вислоухого щенка неизвестной породы, который сразу наделал со страху лужу на ухоженный паркет, и забился под кресло. Шефа сорвало на визг.
   - В чем дело, я недавно подключался. Елена была жива. Как так могло получиться?
   Наблюдатель только пожал плечами.
   6.
   Артур посмотрел на часы. Внутри гулко бухало, словно сердце у смертного. Сейчас Наблюдатель должен быть у шефа. Пока все шло по плану. Зафиксировав время последнего подключения шефа к "Батарейке", ее тут же накачали паленым пойлом со смертельным букетом сивушных масел, отчего та вскорости и загнулась. Артур бросил взгляд на диван, где, безвольно свесив руку, лежала девушка. Полчаса назад он выхватил ее из толпы наугад, чтобы подпитаться ее верой для решающего разговора с шефом. Артур наклонился над ней, зацепил сознание и вытащил из сна. Проснувшись, девушка вскрикнула. Артур оскалился, показав громадные клыки (видно, судьба у него такая - но выбора не было, приходилось снова обряжаться в вампира).
   - Давай, голуба, поработаем.
   Девица вжалась в спинку дивана. Она забралась бы и под диван, если б смогла туда забиться. Над ней нависло воплощение ее самых диких фантазий. Словно из ее снов выбрался кровожадный вурдалак, чтобы увести из земной жизни в холодный мрачный ад. Липкий ужас сжал сердечко стекловатной лапой, остановив привычный равномерный ход. Сердце глухо и судорожно ухнуло в последний раз, щелкнуло резинкой от трусиков и остановилось.
   Артур глянул в остановившиеся глаза донора и равнодушно констатировал: разрыв сердца. Но девица перед смертью выплеснула такой заряд, что хватит на несколько дней. Хотя, вряд ли пригодится. Скоро, совсем скоро Артур избавится от необходимости кормиться жалкими крохами случайных людей и подключится к своему двойнику. Что ж, не будем оттягивать долгожданный момент. Пора.
   Артур, словно прощаясь, оглядел свой кабинет, собрал в единый комок волю, эмоции и разум. В кабинет он шефа вошел неслышно и, кажется, вовремя - в самый разгар скандала.
   Наблюдателя заметно поколачивало - то ли от возбуждения, то ли от осознания происходящего, а Алхимик, выпучив абсолютно круглые безумные глаза, наступал на него. Шефа трясло не меньше. Артура он даже не заметил.
   - Кто заблокировал девчонку? Где ваша хваленая оперативность? Кто был на вахте?
   - Новенький, Азнавур, его дежурство, - ответил Наблюдатель. Слабенький мальчик, отметил он про себя, хлопот с ним не было. А поменять сетку расписания смен - вообще дело плевое.
   - Как могли поставить зеленого мальчишку? Где ваши глаза и уши? Мозги, наконец?! Вы каждый день докладывали мне об успешном ходе операции, а сейчас выясняется, что у вас прокол на проколе! Старая "Батарейка" мертва, новая вне нашей досягаемости. И об этом говорите мне вы! Вы - главный контролер и Наблюдатель!
   Наблюдатель хорошо сделал свое дело. Над Дашей был двойной блок - его и Артура. Вернее, тройной - Ирина должна была, и тоже, наверняка, уже присоединилась к защите. Шеф не только не мог пробиться в Дашино сознание, он даже не мог установить место ее нахождения.
   Наблюдатель обронил туманную фразу про тень-новичка, приставленную к новой "Батарейке", которая, вероятно, самоуправствует.
   - Что? Мы не в силах пробить защиту новообращенной? Бред! - Глаза шефа остановились. - Это он... Я знал, чувствовал, что рано или поздно он объявится и предъявит свой счет.
   - Кто, шеф? - недоумевал Наблюдатель, сжимая что-то в кулаке.
   - Инквизитор, - прошептал шеф. - Обложил! Как червя!
   Мысли шефа лихорадочно шныряли, словно мыши, увидевшие свору котов. Что-то сообразив, Алхимик бросился к сейфу. Лязгнула дверца, и шеф, пошарив на полках, вытащил запечатанную капсулу.
   Сколько раз он рассматривал ее, но проверить содержимое как-то в голову не приходило. Слишком был уверен. Кто же там, если не Инквизитор? В мозгах Алхимика произошло замыкание, и он яростно затеребил капсулу. Он судорожно терзал оболочку, совершенно не думая, что извлечь содержимое невозможно. Все естество Алхимика сосредоточилось на этом глупейшем и бесполезнейшем занятии.
   Вот он, подходящий момент. Артур почувствовал, что мозг шефа совершенно выпустил из-под контроля присутствующих. Еще бы - за зловещей угрозой старого врага можно и не заметить появления новых. А когда Артур увидел щенка под креслом в луже, он понял, что это значит - шеф в совершенной панике. Если не сказать - в беспамятстве. Не теряя времени и не давая шефу опомниться, Артур запустил крючок в его мозг. Где? Где она?
   Алхимик не ожидал вторжения. И не сразу понял, что происходит. Он даже не сопротивлялся, когда Артур лазил по закоулкам его самых сокровенных мыслей, до сего времени скрытых за семью печатями спецзащитой психотренинга.
   Вот! Вот она - формула. Ключ к новой жизни. Быстро считав информацию, Артур презрительно взглянул на шефа. Тряпка, хватило только на описавшегося щенка. Даже защититься не попытался. Да, впрочем, чем? На что он теперь годен? Со смерти "Батарейки" прошло больше часа, донора под рукой нет, да Алхимик и забыл, наверное, как подпитываться от случайного донора. От его могучей силы остался пшик, и то - вялый. Через час Артур отыщет свою "Батарейку" и здравствуй, девочка моя! Вот он - долгожданный час.
   Кивнув Наблюдателю, Артур мысленно передал вырванную у шефа информацию ему. Тот устремился к компьютеру, на ходу протянув Артуру ладонь с капсулой странной конструкции.
   - Держи его на прицеле, пока я не закончу. Да поосторожней, она очень мощная. Новая...