Страница:
Я читал эти строки между делом – между любовными оргиями, теперь уже основательно напрягавшими мое изможденное жизненными невзгодами сердце. Как и любой другой графоман, я не мог не продолжать работать над своей книгой, потому что эмоции очищают не только семенники, но и освежают мышление, крепят руку писателя. Кто будет сомневаться в том, что основой творчества является эгоцентризм – желание дать возможность поблудить фантазии. У меня появился стимул для творчества – это был побег от реальной жизни, от ее "вязкой прозы", сплошь состоящей из тривиальных ритуалов, пошлых традиций, затасканных символов. Словесным же витийством я украшал собственную жизнь, развлекал себя, насыщал честолюбие. А если Бог посылал удачи композиционного или стилистического плана, удачные развороты сюжета, то создавалась иллюзия вхождения в Искусство – великое таинство, дороже которого ничего нет и не может быть на свете! Никакая женщина не может остановить творческий порыв, даже даря своему визави "райское наслаждение", подобное "Баунти". Наоборот, она подталкивает его к "краю пропасти", а пропасть та ведет в Неизведанное. Прав был Иосиф Бродский, декларировавший замечательный тезис: "Самое красивое слово – "Независимость"! Литератор ловит творческий кайф, именно купаясь в океане Независимости, обеспечиваемой человеческой фантазией и Божественной волей.
И я снова и снова, с нарастающей энергией, как только выпроваживал свою любимую на работу, устремлялся к рукописи, редактируя ее, шлифуя пересказ логики жизни, имеющей отношение к людям прошлых веков и настоящего времени. Мне особенно нравилось историческое препарирование – сравнение мирской суеты, присущей российской действительности и жизни народов иных государств. Я последовательно и со смаком снимал однотипные временные слои – один за другим – словно разделывая огромную рыбу. Сперва соскабливалась пошлая блестящая чешуя-мишура, рожденная популяризаторами исторических фактов, больше похожих на анекдоты. Потом подрезалась и отслаивалась толстая кожа архивной недоступности. А вот уже дело доходило и до вытапливания жирка цивилизованного благополучия, очищения мяса сытого социума от костей экономики. Далее следовало извлечение и удаление подгнивших внутренностей, составляющих психологию нации. Мое патологоанатомическое прошлое буйствовало в стане врачебных подходов – я копал глубоко, со знанием дела, и прокурорской настойчивостью, словно готовил "протокол вскрытия" для ответственной судебной акции. В том было что-то от некрофилии, садизма, криминальной разборки – извращенцы всех мастей и категорий могли бы мне аплодировать, не жалея ладошек…
"Король Англии Генрих VIII был женат на бывшей супруге своего старшего брата, умершего быстро и неожиданно. Екатерина Арагонская была дочерью могущественного испанского государя. Во втором браке что-то случилось с ее душой и телом, и она никак не могла подарить королю наследника. В 1520 году при английском дворе появилась четырнадцатилетняя красавица, подававшая большие надежды. Ее звали Анна Болейн (1507-1536). Совсем маленькой девочкой она прошла воспитание в свите принцессы Марии во Франции. Теперь Анна служила в штате королевы Клод, жены Франциска I. На известном совместном празднике королей Англии и Франции, памятном историкам как "поле золотой парчи", Анна Болейн блистала в изысканных нарядах, смущая покой монархов и царедворцев молодостью, чистотой, обаянием, умом, музыкальными и прочими способностями. Она-то и смутила покой Генриха VIII. Девочка была непроста и потребовала за близость с королем законного супружества. Ради этой страсти король затеял бракоразводный процесс, для чего был подключен папа римский Климент VII. Не трудно себе представить, как решил бы столь простой вопрос родившийся в 1530 году российский монарх Иван Грозный: пожалуй он не стал бы тянуть волынку с цивилизованным бракоразводным процессом. Ведь Грозный в последствии был женат многократно и с нелюбимыми женами расправлялся на иной – азиатский манер. Бесспорно, российский монарх не был ни рыцарем, ни масоном.
У Анны Болейн был только один физический дефект, легко маскируемый платьем с длинным напускным рукавом: на левой руке были видны зачатки фаланги шестого пальца. Но ее самое главное достоинство заключалось в умении кружить голову королю, особенно не демонстрируя шестипалую кисть, а подключая для этой цели исключительно ум. Генрих VIII был столь наэлектризован красавицей, что для начала за недостаточное усердие в бракоразводном процессе отправил в 1529 году в отставку канцлера королевства – кардинала Уолси. От эшафота царедворца спасла только естественная смерть, наступившая в 1530 году.
Новым канцлером был назначен сэр Томас Мор (1478-1535) – великий гуманист своей эпохи, написавший потрясающие труды – "История Ричарда III" и знаменитая "Утопию". Модель идеального общества в дальнейшем стала прообразом для творческих потуг социалистов, коммунистов всех мастей, в том числе и большевиков. Они тоже не были рыцарями, но некоторые успели стать масонами. Гениального гуманиста, перед которым преклонялись многие короли и мыслители мира, не уберегли "утопии" от эшафота. Однако ни тюрьма, ни естественный страх смерти не сломили Томаса Мора, его только заставило дрогнуть неожиданное предсмертное общение с любимой дочерью. Девушка сумевшей прорваться сквозь охрану на пути следования к эшафоту. Великий мыслитель дрогнул, обнимая сотрясающиеся от рыданий плечи дочери, но потом сумел взять себя в руки. Уже приклоняя голову на плаху, великий мыслитель попросил палача убрать его бороду из-под секиры, ибо она "никогда не совершала государственной измены". Какими странными бывают люди в экстремальные мгновения.
Эта последняя шутка стала "хитом" английского общества на долгие годы. Но ей Генрих VIII, разжиревший до безобразия, мог противопоставить только поведенческую реальность, напоминающую народу Англии о сказке "Синяя борода". Он остался отъявленным сатрапом: вскоре Анна Болейн, ставшая королевой, была отправлена на плаху по обвинению в мнимых прелюбодеяниях. Генрих VIII на том не остановился: затем он успешно похоронил свою третью жену Джейн Сеймур (1509-1537). Правда, его роль в том была относительная – всем распорядился Бог: Джейн родила королю наследника, но скончалась от родовой горячки.
Анне Клевской (1515-1557) – четвертой жене Генриха VIII удалось по воле Божьей выпутаться из брачных уз без потери головы, получив при этом три тысячи фунтов среднегодового дохода. Новая женитьба – на кузине Анны Болейн – Екатерине Говард (1522-1542) закончилась традиционно: ее ждало отсечение головы якобы за супружескую измену. Нарушить традицию удалось лишь шестой жене – Екатерине Парр (1512-1548). Она до брака с Генрихом VIII была дважды замужем и дважды овдовела, приобретя завидный опыт усмирения сатрапов. Правда, и над ее головой однажды сгустились тучи: например, однажды на людях она сумела выиграть у короля партию в шахматы. А это было уже сверхсерьезное нарушение этикета. Генрих VIII уже отдал приказ об ее аресте, но, предупрежденная друзьями, Екатерина явилась к королю рано утром и сообщила ему выдуманную историю о том, что ей удалось во время игры незаметно стащить с доски фигуру, чем и было вызвано ее игровое преимущество. "Спортивное соревнование" закончилось опалой епископа Гардинера, интриговавшего против королевы: Екатерина обвинила его в соучастии "подлога" на шахматной доске. Теперь королева старалась всячески избегая выигрышных шахматных партий, что и позволило ловкой женщине пережить супруга.
Генрих VIII думал, что умирает на руках преданной, верной супруги. Но королева слишком хорошо знала цену его рыцарскому достоинству, ведала о многих злодеяниях супруга. Женщина не могла любить этого человека. Ровно через месяц после смерти короля Екатерина вышла замуж за свою тайную симпатию – генерал-адмирала Томаса Сеймура, графа Сэдли. Но с его стороны то был только брак по расчету, не принесший счастья королеве. Обманутая в любви, Екатерина Парр тихо отошла в мир иной, проведя последние дни почти в полном одиночестве. Бог всем воздает за грехи по их заслугам! Может быть, во всем была виновата тяга к игре в шахматы, перенесенной с искусственной доски на плоскость реальной жизни.
В это время Иван Грозный еще только сосал сиську, со злостью шамкая упругими деснами, до крови кусая сосок кормилицы. Совсем скоро тяга к крови приведет отрока к кровавым играм: он будет получать наслаждение, сбрасывая с колоколен и теремов Кремля беззащитных животных – кошек и собак. А подростком он уже вовсю давил горячими лошадьми людей на улицах Москвы. В матримониальных художествах Иван Васильевич, пожалуй, перещеголял Генриха VIII: он был официально женат семь раз и незадолго до смерти пытался сосватать за себя родственницу английской королевы Марию Гастингс. Наш Иван получил неожиданный отказ от тридцатилетней невесты. Видимо к тому времени английская разведка уже охватила плотным информационным кольцом российский двор. Очевидно одно: что-то, видимо, у Ивана Грозного происходило с разумом под конец жизни. Патологический страх в конце жизни сковал разум последнего из Рюриковичей. Отечество родное, видимо, сильно наскучило Ивану Васильевичу!.. Рыцари среди монархов в России, может быть, начались только с императора Павла I. Он даже предложил государям всех стран, вместо кровопролитных баталий, приводящих к многочисленным жертвам простого народа, решать споры в ходе личных рыцарских поединков. Павел I и его супруга Мария Федоровна были образованнейшими людьми своего времени. Они оставили в собранных ими коллекциях замечательные раритеты. Павел Петрович старался быть и ответственным администратором: он подписывал в месяц в среднем 42 законодательных акта, направленных, как ему казалось, на пользу отечеству. Петр I подписывал 8, Екатерина II – 12, Александр I – 37. В период правления Павла был основан Дерптский университет, Медико-хирургическая академия, училище военных сирот в Петербурге, женский институт ордена Святой Екатерины, находившийся под патронажем императрицы. Но Павлу I, как и его отцу Петру III, пришлось принять смерть мученика. Только для отца роковой фигурой явилась собственная супруга Екатерина Великая, а для Павла – его собственный сын Александр Освободитель. Все в этом мире состоит из парадоксов и часто из противоречий".
"Кто мудр, тот заметит сие, и уразумеет милость Господа" (Псалом 106: 43).
С годами мои мысли крепчали, и филологию последовательно вытесняла физиология. Юношеская фантазия рисовала широкие сексуально-эпические полотна. "Вся жизнь у "вечных всадников" проходила в седле: у татарских завоевателей потная холка лошади натирала клитор женщинам и более массивные пещеристые тела мужчинам… Родство этой части анатомии объединяло желания, а потому, почувствовав неотвратимый влекущий зуд, всадники и всадницы падали с коней на землю, заголялись задницы, и начиналось бешенство плоти!.. Прямо здесь – в степи, в любом месте, в любом количестве, в любых вариациях… А такая динамика уже рождала другой звук – "Трах", "Трах", "Тара-рах"!.. Секс-шопов тогда не было, и заменить натуральное применение натуральных органов было невозможно, а потому и нежелательно!"…
Сегодня, как и каждый день этой недели, моя психея, стряхнув следы святого ночного порока, потешив меня несложным завтраком, ушла на службу. Я же уселся за свой старенький компьютер, ощущая себя татарином и монголом одновременно, только что изрядно пошалившими на ковре необозримых степей, – в пределах моей квартиры, вестимо. Да, теперь я вновь вскочил на "потную холку" своей неутомимой кобылки!.. Сакраментально!.. Кто-то думает, что автор методично правит текст, а на самом деле привычная легкость "скачки по тексту", в избранном внутренней физиологией ритме, начинает мозжить "пещеристое тело" – а там уже именно "рукой подать" до незатейливого, но "искрометного греха"… Вспомнилось и произнеслось: "Граждане! Не стреляйте в белых лебедей!"… Все мы, "советские служащие", лишены этой справедливой всеядности – "всадники, всадницы свалились на задницы"!.. Сколько себя помню, никогда не мог обходиться только "домашним сексом" – всегда тянуло к "шашням" еще и на работе или по пути на работу, и по пути с работы. Приятно иметь что-то теплое, отзывчивое в своем департаменте – на своем этаже, в своем кабинете. Но время идет, просчитываются "отзывчивые души", и сфера "легких восторгов" расширяется. Зона блуда требует расширения, хотя бы виртуального: на каждом этаже, в каждом помещении, в каждом доме, в каждом городе, в каждой стране… Да мало ли какие еще возможны градации: тут важно переступить через условную черту, чтобы начал работать закон парных случаев, быстро переходящий в цепную реакцию, а затем уже и в броуновское движение…
Примерно через час мой слух уловил чье-то настойчивое старание отомкнуть входную дверь ключом снаружи. На всякий случай я вооружился "тонфу" и не стал мешать злоумышленнику творить свое черное дело. Наконец, ключ снаружи вышиб ключ, вставленный изнутри, отмыкание сработало и… Дверь распахнулась широко и решительно: на пороге стоял Владимир во всей своей рыцарской красе…
– Александр Георгиевич, вы, как я погляжу, осваиваете новую профессию – умение сильно волновать своих друзей…
– А что, разве объявлен мораторий на частную жизнь? – парировал я атаку Владимира.
– Нет, конечно, ничего нового наше правительство пока не объявляло относительно частной жизни. Но по законам святого братства, вы должны извещать людей, волнующихся за ваше благополучие, хотя бы о состоянии здоровья.
Голос Владимира, как всегда был ровным, но какие-то отдельные нотки беспокойства прорывались сквозь волевые заслонки.
– Все пропали – Верещагин, Федоров, оба Сергеева затаились – как, позвольте вас спросить, мне вести себя, о чем думать?.. Может быть, на моей душе грех какой-нибудь остался, не замеченный мной. И теперь все избегают меня?.. – Володя говорил, а сам улыбался.
Тогда я и понял, что "грех", скорее всего, он уже взял на душу. И грех тот исключительно по женской линии. Я решил ударить не в бровь, а прямо в глаз!..
– Ты, Володя, кончай "моросить" на пол, как нашкодивший щеночек, а говори прямо: трахнул Анну или еще нет?..
Нависло гробовое молчание, моя метода оправдала себя – "шоковая терапия" опустошает не только карманы у населения, но и души близких нам людей, заставляя их быть откровеннее и смотреть на себя прямее, мыслить конкретнее, осознавая собственные слабости, зависимость от личных пороков и прессинга обстоятельств. Лицо Владимира слегка порозовело – он явно не ожидал такого вопроса и именно в такой редакции. А чего, собственно говоря, мне его, бугая здорового, жалеть!.. Анна, между прочим, теперь мне приходится в некотором роде "названой дочерью", я ведь несу за нее моральную ответственность… Хорошие дела: пока мы с ее матушкой тешились неделю в теплой постельке, покрывались испариной сексуального усердия, превышающего общепринятые физиологические нормы, мой более молодой друг совратил дочку…
– Александр Георгиевич, даже на тигров и львов в Африканских джунглях охотятся мягче и изящнее, чем вы нападаете на меня сейчас. – Владимир произносил печальные слова, и в голосе трепетали нотки натуральной оскорбленности.
Он был неплохим актером. Смешно сказать, но раньше я его таким не видел. Но меня на мякине не проведешь. Я тоже умею строить из себя целку – это все мы уже давно проходили и хорошо освоили… Мне стало обидно до слез за святую женщину – за Долорес! ЕЕ муж, Владимир, полковник ГРУ, приехал в отечество и сразу же нашкодил. А верная супруга там, в далекой Австралии, томится, мается… может быть, не спит ночами, недоедает!… Ну, кажется, это я уже понес полную околесицу: в богатейшей стране Австралии – она недоедает! Чушь какая-то!.. Трудно бывает переключиться с мук творчества на муки жизни: легко сбиваешься с вымысла на реальность и наоборот…
– Меня же не было в городе, – продолжал между тем защищаться Владимир, – я уезжал на несколько дней в командировку. А в тот день с Анной мы сходили в "Идеальную чашку" – маленькое кафе на Садовой. Вы знаете это уютное местечко для студенчества?.. Я от души покормил ее пирожными, напоил кофе, а она от души их натрескала – почти с десяток… Анна же еще совсем девочка, наивный ребенок, у нее тяга к сладостям еще не прошла… Какие могут быть подозрения?!
И опять я не хотел верить Владимиру: собственные грехи всегда рождают подозрительность. Я-то ведь хорошо знал наш с Олегом недостаток: мы не умели любить, нас только хватало на то, чтобы блудить. Кто знает, может быть, и живут на свете святые мужчины, способные любить всю жизнь только одну-единственную женщину. Мы не имели к ним никакого отношения. Потому я и не верил Владимиру.
– Мылом мылят мочалку, а не мой кумпол: Анна – еще девочка маленькая, ребенок… А ты, совратитель, святошей прикидываешься. А от такого греха не долго и до более страшного! Вон в Америке целая компания служителей католической церкви проштрафилась! Бедный папа римский – в замешательстве, не знает куда глаза от отчаянья спрятать. Опозорили святую церковь!..
Потом я задумался: но, "отсутствовал в городе", – это аргумент… Хотя, много ли времени нужно для того, чтобы девушку сделать женщиной, особенно при обоюдном согласии? А то, что она девочка, так это не помеха. По себе знаю, чем старше становишься, тем больше тянет к молодым, да ранним… Бодрит душу, плоть и лечит как-то от изъянов бытия!..
Вообщем – с контроля Владимира пока снимать не буду! Но все же он меня несколько успокоил…
– А вы, Александр Георгиевич, что же за целую неделю моего отсутствия в городе не удосужились даже позвонить "названной дочурке", уточнить как там у нее дела обстоят?.. Ничего себе моралист!.. Да и маман у девочки – тоже хороша: слишком увлеклась "сладостями"!..
Без всяких там поросячьих намеков! Мы с моей подругой могли бы спокойно обойтись без нотаций. Видишь, говнюк, долги решил возвращать! Обидели его сердешного, пирожные все сосчитал ребенку! Каждую чашечку кофе учел. Беспощадные мысли меня раздирали, но сказать вслух, пожалуй, было нечего, и я решил свернуть разговор…
– Володя, не обижайся, – сменил я гнев на милость, – это была простая проверка – на вшивость. Ты лучше скажи как обстоят твои дела? Подозреваю, что тебя сюда привело не праздное любопытство, не забота о моей скромной персоне. Тем и объясняется "незаконное вторжение в пределы частной собственности".
Володя смотрел на меня спокойно, оценивая направление "внутренней бури". Что-то в поведении Владимира невольно наводило на мысль: да, передо мной действительно кристально чистый человек, не способный воспользоваться гипнозом очарования для того, чтобы совратить неопытную девочку. Но мне опять-таки мешало клеше собственного опыта. Еще от младых лет в моей душе бурлили "темные силы" …
– Ах, Александр Георгиевич, как мы бываем зависимы от собственных представлений. – раздался голос Владимира. – Это порой заводит нас черте куда…
Он был, конечно, прав… Я бы мог рассуждать и дальше в том же ключе, до бесконечности, выстраивая абсолютно идеальный образ мужчины-праведника, но тогда "внутренняя правда" моим собственным усилием воли была бы скрыта от "независимого эксперта"… Но где живут эти самые "независимые эксперты" – самые справедливые и бескорыстные на свете?.. На какое-то мгновение опустилось, как кишечный пассаж, все что было внутри меня – мысли, душевное равновесие, мотивация поступков.
Я улетел в тексты уже написанной части книги. "Любому школьнику известно, что в ходе Столетней войны Англии с Францией в 1428 году английская армия в союзе с герцогом Бургунским осадила крепость Орлеан. Положение для защитников крепости приобретало характер неумолимо надвигающейся катастрофы. Неожиданно на арену войны вырвалась маленькая, скромная крестьянка – простушка Жанна д’Арк. Голоса свыше внушали ей волю к победе, приказывали идти на войну, бороться с оккупантами. Явившись ко двору Карла VII, Жанна сумела вселить во многих уверенность в свое особое предназначение. Короля особенно поразило загадочное обстоятельство: Жанна предсказала, что в церкви Святой Екатерины в местечке Фиербуа хранится древний меч, на его лезвие пять крестов – особые знаки. Король немедленно послал гонцов в эту мало кому известную церковь: меч был обнаружен там и именно с крестами! Мистическое озарение решило судьбу Жанны д’Арк. Она повела королевскую армию, сумевшую в решительном сражении снять осаду с Орлеана. После первой грандиозной победы военные успехи посыпались одни за другими, как из рога изобилия. Французы вернули себе многие города, общий ход войны переломился в пользу Франции окончательно. Все это сделала "маленькая девочка", слышавшая "Голоса", никогда не отдававшаяся мужчине, верная только Богу.
Аристократы и король испугались народного подъема, грозивший перелиться и в бурю гнева. Отчаянное сопротивление англичанам сплотило нацию. Но это свершилось не по призыву короля или официального духовенства, а под влиянием особого обаяния маленькой девочки. Популярность Жанны д’Арк превратилась в знамя гнева простых людей. И вот тут началось традиционное противодействие знатных подлецов, умеющих ловко плести интригу: сперва Жанну предали, подняв перед самым носом мост, препятствующий входу в ворота крепости Компьен. Героиню лишили защиты крепостных стен и 23 мая 1430 года, и она попадает в плен к бургунцам, а те перепродают за 10 тысяч франков "Освободительное Знамя" Франции англичанам. Беззащитное, чистое существо обвинили в ереси и колдовстве. 30 мая 1431 года Жанну д’Арк, обрядив в рубище и шутовской колпак, прилюдно сожгли на костре"…
Жанна – Анна! – звучало в моем мозгу. В этих именах было много созвучного, не хватало, чтобы и судьбы девушек была идентичны!.. Простота, порой, побеждает темные силы. Но такое происходит редко! Для того требуется повеление свыше!.. Я задавал себе вопрос: "Почему же Бог не уберег Жанну?"… Но мой ответ повисал в воздухе – трудно было подвести какую-нибудь оправдательную логику под страшные явления, случающиеся порой в нашей жизни. Сколько явных и скрытых подлецов я встречал на свете. Все они, конечно, оправдывали себя, находили "понимание", поддержку и оправдание у других… Чтобы как-то свести концы с концами в этом сложном соревновании гипотетических соответствий, причинно-следственных связей, я пытался убеждать себя в том, что грешники будут потом обязательно наказаны. Но в глубине души рождалось сомнение в таком очень правильном с точки зрения Божьей морали тезисе. Дело в том, что и подлецы, и отъявленные дураки, и мерзавцы всех мастей демонстрировали почти абсолютную психологическую защищенность от угрызений совести – они редко подвергали себя "самоедству", плыли как непотопляемы пароход "по чистой воде". На их фоне выглядели по крайней мере странно те, кому уже при жизни можно ставить памятник за добродетели. Тогда я начинал понимать, что в морали святости что-то не то, здесь спрятана какая-то иная логика…
И я снова и снова, с нарастающей энергией, как только выпроваживал свою любимую на работу, устремлялся к рукописи, редактируя ее, шлифуя пересказ логики жизни, имеющей отношение к людям прошлых веков и настоящего времени. Мне особенно нравилось историческое препарирование – сравнение мирской суеты, присущей российской действительности и жизни народов иных государств. Я последовательно и со смаком снимал однотипные временные слои – один за другим – словно разделывая огромную рыбу. Сперва соскабливалась пошлая блестящая чешуя-мишура, рожденная популяризаторами исторических фактов, больше похожих на анекдоты. Потом подрезалась и отслаивалась толстая кожа архивной недоступности. А вот уже дело доходило и до вытапливания жирка цивилизованного благополучия, очищения мяса сытого социума от костей экономики. Далее следовало извлечение и удаление подгнивших внутренностей, составляющих психологию нации. Мое патологоанатомическое прошлое буйствовало в стане врачебных подходов – я копал глубоко, со знанием дела, и прокурорской настойчивостью, словно готовил "протокол вскрытия" для ответственной судебной акции. В том было что-то от некрофилии, садизма, криминальной разборки – извращенцы всех мастей и категорий могли бы мне аплодировать, не жалея ладошек…
"Король Англии Генрих VIII был женат на бывшей супруге своего старшего брата, умершего быстро и неожиданно. Екатерина Арагонская была дочерью могущественного испанского государя. Во втором браке что-то случилось с ее душой и телом, и она никак не могла подарить королю наследника. В 1520 году при английском дворе появилась четырнадцатилетняя красавица, подававшая большие надежды. Ее звали Анна Болейн (1507-1536). Совсем маленькой девочкой она прошла воспитание в свите принцессы Марии во Франции. Теперь Анна служила в штате королевы Клод, жены Франциска I. На известном совместном празднике королей Англии и Франции, памятном историкам как "поле золотой парчи", Анна Болейн блистала в изысканных нарядах, смущая покой монархов и царедворцев молодостью, чистотой, обаянием, умом, музыкальными и прочими способностями. Она-то и смутила покой Генриха VIII. Девочка была непроста и потребовала за близость с королем законного супружества. Ради этой страсти король затеял бракоразводный процесс, для чего был подключен папа римский Климент VII. Не трудно себе представить, как решил бы столь простой вопрос родившийся в 1530 году российский монарх Иван Грозный: пожалуй он не стал бы тянуть волынку с цивилизованным бракоразводным процессом. Ведь Грозный в последствии был женат многократно и с нелюбимыми женами расправлялся на иной – азиатский манер. Бесспорно, российский монарх не был ни рыцарем, ни масоном.
У Анны Болейн был только один физический дефект, легко маскируемый платьем с длинным напускным рукавом: на левой руке были видны зачатки фаланги шестого пальца. Но ее самое главное достоинство заключалось в умении кружить голову королю, особенно не демонстрируя шестипалую кисть, а подключая для этой цели исключительно ум. Генрих VIII был столь наэлектризован красавицей, что для начала за недостаточное усердие в бракоразводном процессе отправил в 1529 году в отставку канцлера королевства – кардинала Уолси. От эшафота царедворца спасла только естественная смерть, наступившая в 1530 году.
Новым канцлером был назначен сэр Томас Мор (1478-1535) – великий гуманист своей эпохи, написавший потрясающие труды – "История Ричарда III" и знаменитая "Утопию". Модель идеального общества в дальнейшем стала прообразом для творческих потуг социалистов, коммунистов всех мастей, в том числе и большевиков. Они тоже не были рыцарями, но некоторые успели стать масонами. Гениального гуманиста, перед которым преклонялись многие короли и мыслители мира, не уберегли "утопии" от эшафота. Однако ни тюрьма, ни естественный страх смерти не сломили Томаса Мора, его только заставило дрогнуть неожиданное предсмертное общение с любимой дочерью. Девушка сумевшей прорваться сквозь охрану на пути следования к эшафоту. Великий мыслитель дрогнул, обнимая сотрясающиеся от рыданий плечи дочери, но потом сумел взять себя в руки. Уже приклоняя голову на плаху, великий мыслитель попросил палача убрать его бороду из-под секиры, ибо она "никогда не совершала государственной измены". Какими странными бывают люди в экстремальные мгновения.
Эта последняя шутка стала "хитом" английского общества на долгие годы. Но ей Генрих VIII, разжиревший до безобразия, мог противопоставить только поведенческую реальность, напоминающую народу Англии о сказке "Синяя борода". Он остался отъявленным сатрапом: вскоре Анна Болейн, ставшая королевой, была отправлена на плаху по обвинению в мнимых прелюбодеяниях. Генрих VIII на том не остановился: затем он успешно похоронил свою третью жену Джейн Сеймур (1509-1537). Правда, его роль в том была относительная – всем распорядился Бог: Джейн родила королю наследника, но скончалась от родовой горячки.
Анне Клевской (1515-1557) – четвертой жене Генриха VIII удалось по воле Божьей выпутаться из брачных уз без потери головы, получив при этом три тысячи фунтов среднегодового дохода. Новая женитьба – на кузине Анны Болейн – Екатерине Говард (1522-1542) закончилась традиционно: ее ждало отсечение головы якобы за супружескую измену. Нарушить традицию удалось лишь шестой жене – Екатерине Парр (1512-1548). Она до брака с Генрихом VIII была дважды замужем и дважды овдовела, приобретя завидный опыт усмирения сатрапов. Правда, и над ее головой однажды сгустились тучи: например, однажды на людях она сумела выиграть у короля партию в шахматы. А это было уже сверхсерьезное нарушение этикета. Генрих VIII уже отдал приказ об ее аресте, но, предупрежденная друзьями, Екатерина явилась к королю рано утром и сообщила ему выдуманную историю о том, что ей удалось во время игры незаметно стащить с доски фигуру, чем и было вызвано ее игровое преимущество. "Спортивное соревнование" закончилось опалой епископа Гардинера, интриговавшего против королевы: Екатерина обвинила его в соучастии "подлога" на шахматной доске. Теперь королева старалась всячески избегая выигрышных шахматных партий, что и позволило ловкой женщине пережить супруга.
Генрих VIII думал, что умирает на руках преданной, верной супруги. Но королева слишком хорошо знала цену его рыцарскому достоинству, ведала о многих злодеяниях супруга. Женщина не могла любить этого человека. Ровно через месяц после смерти короля Екатерина вышла замуж за свою тайную симпатию – генерал-адмирала Томаса Сеймура, графа Сэдли. Но с его стороны то был только брак по расчету, не принесший счастья королеве. Обманутая в любви, Екатерина Парр тихо отошла в мир иной, проведя последние дни почти в полном одиночестве. Бог всем воздает за грехи по их заслугам! Может быть, во всем была виновата тяга к игре в шахматы, перенесенной с искусственной доски на плоскость реальной жизни.
В это время Иван Грозный еще только сосал сиську, со злостью шамкая упругими деснами, до крови кусая сосок кормилицы. Совсем скоро тяга к крови приведет отрока к кровавым играм: он будет получать наслаждение, сбрасывая с колоколен и теремов Кремля беззащитных животных – кошек и собак. А подростком он уже вовсю давил горячими лошадьми людей на улицах Москвы. В матримониальных художествах Иван Васильевич, пожалуй, перещеголял Генриха VIII: он был официально женат семь раз и незадолго до смерти пытался сосватать за себя родственницу английской королевы Марию Гастингс. Наш Иван получил неожиданный отказ от тридцатилетней невесты. Видимо к тому времени английская разведка уже охватила плотным информационным кольцом российский двор. Очевидно одно: что-то, видимо, у Ивана Грозного происходило с разумом под конец жизни. Патологический страх в конце жизни сковал разум последнего из Рюриковичей. Отечество родное, видимо, сильно наскучило Ивану Васильевичу!.. Рыцари среди монархов в России, может быть, начались только с императора Павла I. Он даже предложил государям всех стран, вместо кровопролитных баталий, приводящих к многочисленным жертвам простого народа, решать споры в ходе личных рыцарских поединков. Павел I и его супруга Мария Федоровна были образованнейшими людьми своего времени. Они оставили в собранных ими коллекциях замечательные раритеты. Павел Петрович старался быть и ответственным администратором: он подписывал в месяц в среднем 42 законодательных акта, направленных, как ему казалось, на пользу отечеству. Петр I подписывал 8, Екатерина II – 12, Александр I – 37. В период правления Павла был основан Дерптский университет, Медико-хирургическая академия, училище военных сирот в Петербурге, женский институт ордена Святой Екатерины, находившийся под патронажем императрицы. Но Павлу I, как и его отцу Петру III, пришлось принять смерть мученика. Только для отца роковой фигурой явилась собственная супруга Екатерина Великая, а для Павла – его собственный сын Александр Освободитель. Все в этом мире состоит из парадоксов и часто из противоречий".
"Кто мудр, тот заметит сие, и уразумеет милость Господа" (Псалом 106: 43).
2.1
Пролетела неделя, как один день: я жил по всем правилам "науки молодоженства" – отключив телефон, не отвечая на стук в дверь, не проверяя корреспонденцию, собравшуюся в почтовом ящике, мы с моей партнершей усиливали нажим на покрытие широкой тахты. Внешний мир для меня не существовал, я наслаждался только общением с внутренней, "глубинной сутью". Ну, а у женщин она, как известно, сосредоточена в одном органе, имеющем сложное латинское название и привычное бытовое звучание, состоящее из режуще-скользящей фонетики вначале и завершающем четким – "Да"!.. Вот именно тот последний акцент – "Да!" "Да!"… – и бился в моем мозгу, подхлестываемый эгоизмом гормонов. А взгляд рисовал необозримые просторы природы: степь звенела писком любопытных, а потому не всегда осторожных сусликов, песнями обезумевших от безвоздушных ныряний птиц, звоном совершенно безмозглых цикад. Все собиралось в однозначные звуки: "П…", "З…", "Да"! Пищащая гласная в этом затяжном стоне терялась, подобно незаконнорожденному ребенку на шумном вокзале. На фоне большой работы соединительная функция маленького "и" только ласкала и подмазывала "неразделимое"… По молодости лет – но это было уже слишком давно – я мучил себя уточнениями происхождения этого загадочного слова, принесенного нам бойкими татарами на хвостах своих низкорослых, но плодовитых и страшно выносливых лошадей. Мне хотелось разобраться: "А из какого органа у меня-то прет и прет безумная энергия?" Не может же все замыкаться на примитивном сгустке железистых клеток, спрятанных у человека в малом тазу. Явно, дело не обходилось без участия Космоса, его энергетических полей, которым было наказано Богом патронировать размножения людской популяции, утверждаясь всерьез на планете Земля…С годами мои мысли крепчали, и филологию последовательно вытесняла физиология. Юношеская фантазия рисовала широкие сексуально-эпические полотна. "Вся жизнь у "вечных всадников" проходила в седле: у татарских завоевателей потная холка лошади натирала клитор женщинам и более массивные пещеристые тела мужчинам… Родство этой части анатомии объединяло желания, а потому, почувствовав неотвратимый влекущий зуд, всадники и всадницы падали с коней на землю, заголялись задницы, и начиналось бешенство плоти!.. Прямо здесь – в степи, в любом месте, в любом количестве, в любых вариациях… А такая динамика уже рождала другой звук – "Трах", "Трах", "Тара-рах"!.. Секс-шопов тогда не было, и заменить натуральное применение натуральных органов было невозможно, а потому и нежелательно!"…
Сегодня, как и каждый день этой недели, моя психея, стряхнув следы святого ночного порока, потешив меня несложным завтраком, ушла на службу. Я же уселся за свой старенький компьютер, ощущая себя татарином и монголом одновременно, только что изрядно пошалившими на ковре необозримых степей, – в пределах моей квартиры, вестимо. Да, теперь я вновь вскочил на "потную холку" своей неутомимой кобылки!.. Сакраментально!.. Кто-то думает, что автор методично правит текст, а на самом деле привычная легкость "скачки по тексту", в избранном внутренней физиологией ритме, начинает мозжить "пещеристое тело" – а там уже именно "рукой подать" до незатейливого, но "искрометного греха"… Вспомнилось и произнеслось: "Граждане! Не стреляйте в белых лебедей!"… Все мы, "советские служащие", лишены этой справедливой всеядности – "всадники, всадницы свалились на задницы"!.. Сколько себя помню, никогда не мог обходиться только "домашним сексом" – всегда тянуло к "шашням" еще и на работе или по пути на работу, и по пути с работы. Приятно иметь что-то теплое, отзывчивое в своем департаменте – на своем этаже, в своем кабинете. Но время идет, просчитываются "отзывчивые души", и сфера "легких восторгов" расширяется. Зона блуда требует расширения, хотя бы виртуального: на каждом этаже, в каждом помещении, в каждом доме, в каждом городе, в каждой стране… Да мало ли какие еще возможны градации: тут важно переступить через условную черту, чтобы начал работать закон парных случаев, быстро переходящий в цепную реакцию, а затем уже и в броуновское движение…
Примерно через час мой слух уловил чье-то настойчивое старание отомкнуть входную дверь ключом снаружи. На всякий случай я вооружился "тонфу" и не стал мешать злоумышленнику творить свое черное дело. Наконец, ключ снаружи вышиб ключ, вставленный изнутри, отмыкание сработало и… Дверь распахнулась широко и решительно: на пороге стоял Владимир во всей своей рыцарской красе…
– Александр Георгиевич, вы, как я погляжу, осваиваете новую профессию – умение сильно волновать своих друзей…
– А что, разве объявлен мораторий на частную жизнь? – парировал я атаку Владимира.
– Нет, конечно, ничего нового наше правительство пока не объявляло относительно частной жизни. Но по законам святого братства, вы должны извещать людей, волнующихся за ваше благополучие, хотя бы о состоянии здоровья.
Голос Владимира, как всегда был ровным, но какие-то отдельные нотки беспокойства прорывались сквозь волевые заслонки.
– Все пропали – Верещагин, Федоров, оба Сергеева затаились – как, позвольте вас спросить, мне вести себя, о чем думать?.. Может быть, на моей душе грех какой-нибудь остался, не замеченный мной. И теперь все избегают меня?.. – Володя говорил, а сам улыбался.
Тогда я и понял, что "грех", скорее всего, он уже взял на душу. И грех тот исключительно по женской линии. Я решил ударить не в бровь, а прямо в глаз!..
– Ты, Володя, кончай "моросить" на пол, как нашкодивший щеночек, а говори прямо: трахнул Анну или еще нет?..
Нависло гробовое молчание, моя метода оправдала себя – "шоковая терапия" опустошает не только карманы у населения, но и души близких нам людей, заставляя их быть откровеннее и смотреть на себя прямее, мыслить конкретнее, осознавая собственные слабости, зависимость от личных пороков и прессинга обстоятельств. Лицо Владимира слегка порозовело – он явно не ожидал такого вопроса и именно в такой редакции. А чего, собственно говоря, мне его, бугая здорового, жалеть!.. Анна, между прочим, теперь мне приходится в некотором роде "названой дочерью", я ведь несу за нее моральную ответственность… Хорошие дела: пока мы с ее матушкой тешились неделю в теплой постельке, покрывались испариной сексуального усердия, превышающего общепринятые физиологические нормы, мой более молодой друг совратил дочку…
– Александр Георгиевич, даже на тигров и львов в Африканских джунглях охотятся мягче и изящнее, чем вы нападаете на меня сейчас. – Владимир произносил печальные слова, и в голосе трепетали нотки натуральной оскорбленности.
Он был неплохим актером. Смешно сказать, но раньше я его таким не видел. Но меня на мякине не проведешь. Я тоже умею строить из себя целку – это все мы уже давно проходили и хорошо освоили… Мне стало обидно до слез за святую женщину – за Долорес! ЕЕ муж, Владимир, полковник ГРУ, приехал в отечество и сразу же нашкодил. А верная супруга там, в далекой Австралии, томится, мается… может быть, не спит ночами, недоедает!… Ну, кажется, это я уже понес полную околесицу: в богатейшей стране Австралии – она недоедает! Чушь какая-то!.. Трудно бывает переключиться с мук творчества на муки жизни: легко сбиваешься с вымысла на реальность и наоборот…
– Меня же не было в городе, – продолжал между тем защищаться Владимир, – я уезжал на несколько дней в командировку. А в тот день с Анной мы сходили в "Идеальную чашку" – маленькое кафе на Садовой. Вы знаете это уютное местечко для студенчества?.. Я от души покормил ее пирожными, напоил кофе, а она от души их натрескала – почти с десяток… Анна же еще совсем девочка, наивный ребенок, у нее тяга к сладостям еще не прошла… Какие могут быть подозрения?!
И опять я не хотел верить Владимиру: собственные грехи всегда рождают подозрительность. Я-то ведь хорошо знал наш с Олегом недостаток: мы не умели любить, нас только хватало на то, чтобы блудить. Кто знает, может быть, и живут на свете святые мужчины, способные любить всю жизнь только одну-единственную женщину. Мы не имели к ним никакого отношения. Потому я и не верил Владимиру.
– Мылом мылят мочалку, а не мой кумпол: Анна – еще девочка маленькая, ребенок… А ты, совратитель, святошей прикидываешься. А от такого греха не долго и до более страшного! Вон в Америке целая компания служителей католической церкви проштрафилась! Бедный папа римский – в замешательстве, не знает куда глаза от отчаянья спрятать. Опозорили святую церковь!..
Потом я задумался: но, "отсутствовал в городе", – это аргумент… Хотя, много ли времени нужно для того, чтобы девушку сделать женщиной, особенно при обоюдном согласии? А то, что она девочка, так это не помеха. По себе знаю, чем старше становишься, тем больше тянет к молодым, да ранним… Бодрит душу, плоть и лечит как-то от изъянов бытия!..
Вообщем – с контроля Владимира пока снимать не буду! Но все же он меня несколько успокоил…
– А вы, Александр Георгиевич, что же за целую неделю моего отсутствия в городе не удосужились даже позвонить "названной дочурке", уточнить как там у нее дела обстоят?.. Ничего себе моралист!.. Да и маман у девочки – тоже хороша: слишком увлеклась "сладостями"!..
Без всяких там поросячьих намеков! Мы с моей подругой могли бы спокойно обойтись без нотаций. Видишь, говнюк, долги решил возвращать! Обидели его сердешного, пирожные все сосчитал ребенку! Каждую чашечку кофе учел. Беспощадные мысли меня раздирали, но сказать вслух, пожалуй, было нечего, и я решил свернуть разговор…
– Володя, не обижайся, – сменил я гнев на милость, – это была простая проверка – на вшивость. Ты лучше скажи как обстоят твои дела? Подозреваю, что тебя сюда привело не праздное любопытство, не забота о моей скромной персоне. Тем и объясняется "незаконное вторжение в пределы частной собственности".
Володя смотрел на меня спокойно, оценивая направление "внутренней бури". Что-то в поведении Владимира невольно наводило на мысль: да, передо мной действительно кристально чистый человек, не способный воспользоваться гипнозом очарования для того, чтобы совратить неопытную девочку. Но мне опять-таки мешало клеше собственного опыта. Еще от младых лет в моей душе бурлили "темные силы" …
– Ах, Александр Георгиевич, как мы бываем зависимы от собственных представлений. – раздался голос Владимира. – Это порой заводит нас черте куда…
Он был, конечно, прав… Я бы мог рассуждать и дальше в том же ключе, до бесконечности, выстраивая абсолютно идеальный образ мужчины-праведника, но тогда "внутренняя правда" моим собственным усилием воли была бы скрыта от "независимого эксперта"… Но где живут эти самые "независимые эксперты" – самые справедливые и бескорыстные на свете?.. На какое-то мгновение опустилось, как кишечный пассаж, все что было внутри меня – мысли, душевное равновесие, мотивация поступков.
Я улетел в тексты уже написанной части книги. "Любому школьнику известно, что в ходе Столетней войны Англии с Францией в 1428 году английская армия в союзе с герцогом Бургунским осадила крепость Орлеан. Положение для защитников крепости приобретало характер неумолимо надвигающейся катастрофы. Неожиданно на арену войны вырвалась маленькая, скромная крестьянка – простушка Жанна д’Арк. Голоса свыше внушали ей волю к победе, приказывали идти на войну, бороться с оккупантами. Явившись ко двору Карла VII, Жанна сумела вселить во многих уверенность в свое особое предназначение. Короля особенно поразило загадочное обстоятельство: Жанна предсказала, что в церкви Святой Екатерины в местечке Фиербуа хранится древний меч, на его лезвие пять крестов – особые знаки. Король немедленно послал гонцов в эту мало кому известную церковь: меч был обнаружен там и именно с крестами! Мистическое озарение решило судьбу Жанны д’Арк. Она повела королевскую армию, сумевшую в решительном сражении снять осаду с Орлеана. После первой грандиозной победы военные успехи посыпались одни за другими, как из рога изобилия. Французы вернули себе многие города, общий ход войны переломился в пользу Франции окончательно. Все это сделала "маленькая девочка", слышавшая "Голоса", никогда не отдававшаяся мужчине, верная только Богу.
Аристократы и король испугались народного подъема, грозивший перелиться и в бурю гнева. Отчаянное сопротивление англичанам сплотило нацию. Но это свершилось не по призыву короля или официального духовенства, а под влиянием особого обаяния маленькой девочки. Популярность Жанны д’Арк превратилась в знамя гнева простых людей. И вот тут началось традиционное противодействие знатных подлецов, умеющих ловко плести интригу: сперва Жанну предали, подняв перед самым носом мост, препятствующий входу в ворота крепости Компьен. Героиню лишили защиты крепостных стен и 23 мая 1430 года, и она попадает в плен к бургунцам, а те перепродают за 10 тысяч франков "Освободительное Знамя" Франции англичанам. Беззащитное, чистое существо обвинили в ереси и колдовстве. 30 мая 1431 года Жанну д’Арк, обрядив в рубище и шутовской колпак, прилюдно сожгли на костре"…
Жанна – Анна! – звучало в моем мозгу. В этих именах было много созвучного, не хватало, чтобы и судьбы девушек была идентичны!.. Простота, порой, побеждает темные силы. Но такое происходит редко! Для того требуется повеление свыше!.. Я задавал себе вопрос: "Почему же Бог не уберег Жанну?"… Но мой ответ повисал в воздухе – трудно было подвести какую-нибудь оправдательную логику под страшные явления, случающиеся порой в нашей жизни. Сколько явных и скрытых подлецов я встречал на свете. Все они, конечно, оправдывали себя, находили "понимание", поддержку и оправдание у других… Чтобы как-то свести концы с концами в этом сложном соревновании гипотетических соответствий, причинно-следственных связей, я пытался убеждать себя в том, что грешники будут потом обязательно наказаны. Но в глубине души рождалось сомнение в таком очень правильном с точки зрения Божьей морали тезисе. Дело в том, что и подлецы, и отъявленные дураки, и мерзавцы всех мастей демонстрировали почти абсолютную психологическую защищенность от угрызений совести – они редко подвергали себя "самоедству", плыли как непотопляемы пароход "по чистой воде". На их фоне выглядели по крайней мере странно те, кому уже при жизни можно ставить памятник за добродетели. Тогда я начинал понимать, что в морали святости что-то не то, здесь спрятана какая-то иная логика…