Страница:
который непосредственно, сразу, без переходных мер, в России неосуществим,
но вполне осуществим и насущно необходим в результат такого рода переходных
мер. Задача немедленной и особой организации в деревнях Советов рабочих
депутатов, т. е. Советов сельскохозяйственных наемных рабочих отдельно от
Советов остальных крестьянских депутатов выдвигается при этом с крайней
настоятельностью" (Ленин, т. XX, ч. 2, с. 84 -- 85).
В письмах из Швейцарии Ленин требует от Ганецкого201
принятия мер для перепечатания во что бы то ни стало цитированных выше
тезисов из "Социал-демократа", No 17, от 13 октября 1915 г., как
"архиверных".
"Ленин сразу неистово выступает против старого лозунга демократической
диктатуры пролетариата и крестьянства, означавшего в новых условиях
превращение большевистской партии в левый фланг оборонческого блока",--
пишет тов. Троцкий в "Уроках Октября" (Троцкий, "1917", ч. I, с. XX). Он
дальше прибавляет:
"Правда, Ленин иногда говорил, что Советы рабочих, крестьянских,
солдатских депутатов в первую эпоху Февральской революции осуществляли собой
до известной степени революционно-демократическую диктатуру пролетариата и
крестьянства. И это верно постольку, поскольку эти Советы вообще
представляли власть. Но как неоднократно разъяснял Ленин, Советы
февральского периода осуществляли лишь полувласть. Они поддерживали власть
буржуазии, оказывая на нее полуоппозиционное "давление". Именно это
межеумочное положение и позволяло им не выходить из рамок демократической
коалиции рабочих, крестьян и солдат. По формам властвования эта коалиция,
поскольку она опиралась не на урегулированные государственные отношения, а
на вооруженную силу и непосредственное революционное усмотрение, тяготела к
диктатуре, не дорастая, однако, до нее на несколько голов. Именно в этой
демократической неоформленности полувластной коалиции рабочих, крестьян и
солдат заключалась неустойчивость соглашательских Советов. Они должны были
либо сойти на нет, либо взять в свои руки власть по-настоящему. А взять
власть они могли не в качестве демократической коалиции рабочих и крестьян,
представленных разными партиями, а в качестве диктатуры пролетариата,
руководимого единой партией и ведущего за собой крестьянские массы, начиная
с их полупролетарских слоев. Другими ело-
172
173
вами, демократическая рабоче-крестьянская коалиция могла наметиться
лишь как незрелая, не поднявшаяся до подлинной власти форма,-- как
тенденция, но не как факт" (Троцкий, "1917", ч. I, с. XX-XXI).
Эта передача содержания одной из теоретически наиболее замечательных
глав работы Ленина, никуда не годится. Многими нашими товарищами, среди них
есть большевики с предвоенным стажем, она передается очень просто: когда
Ленин приехал в Россию, то увидел, что вся эта история с демократической
диктатурой есть, деликатно выражаясь, чепуха, что надо с ней кончить. Они
ссылаются на место в докладе Ленина на Петроградской общегородской
конференции от 14 апреля [19] 17 г., на которой Ленин сказал: "Тут нужен
пересмотр "старого" большевизма", указывают на неистовые нападки Ленина на
каменев-ское повторение старых лозунгов, забывая о словах Ленина из
заключительного слова на той же конференции, что "из линии большевизма
вытекает новая жизнь". Что же, может быть, Ленин принужден был действительно
"перевооружиться", может быть, история доказала иллюзорность его лозунга, т.
е. неверность основной оценки движущих сил, данной большевизмом. Вопросы эти
чересчур важны, чтоб на них ответить ссылкой на то, что "Ленин иногда
говорил".
Надо прежде всего изучить своеобразие положения, созданного Февральской
революцией. Анализ этого своеобразия принадлежит к наиболее гениальным
страницам ленинского творчества. На многие отдельные пункты этого анализа
указывали, кроме Ленина, и другие. Но диалектика состоит именно в охвате
совокупности явления, обхвате его со всех сторон и линии развития его
противоречий. Первым решающим моментом в этом своеобразии была революционная
(против воли) роль англо-французского капитализма. Вот что сказал об этом
Ленин в своем докладе от 14 апреля:
"Движущие силы революции мы определили совершенно верно. События
оправдали наши старые большевистские положения, но наша беда в том, что
товарищи хотели остаться "старыми" большевиками. Движение масс было только в
пролетариате и крестьянстве. Западноевропейская буржуазия всегда была против
революции. Таково положение, к которому мы привыкли. Вышло иначе.
Империалистическая война расколола буржуазию Европы, и это создало то, что
англо-французские капиталисты из-за империалистических целей стали
сторонниками
русской революции. Английские капиталисты составили прямо заговор с
Гучковым, Милюковым и командующими верхами армии. Англо-французские
капиталисты стали на сторону революции. Европейские газеты сообщают целый
ряд случаев поездок посланников Англии и Франции для переговоров с
"революционерами" вроде Гучкова. Это союзник революции непредвиденный. Это
привело к тому, что революция вышла так, как никто не ожидал. Мы получили
союзников не только в лице русской буржуазии, но и англо-французских
капиталистов. Когда я говорил это же в реферате за границей, мне один
меньшевик сказал, что мы были неправы, ибо-де оказалось, что буржуазия нужна
была для успеха революции. Я ему ответил, что это было "необходимо" лишь для
того, чтобы революция победила в восемь дней. Ведь Милюков заявил до
революции, что если победа лежит через революцию, то он против победы.
Нельзя забывать этих слов Милюкова. Итак, революция в ее первом этапе
развивалась так, как никто не ожидал" (Ленин, т. XX, ч. I, с. 175-176).
Какие последствия имел этот факт? В 1905 г. Ленин рассчитывал, что
развертывающийся кризис революции поставит у власти рабочих и крестьян,
относящихся с недоверием к буржуазии. Тут у власти стала буржуазия, потому
что: 1) поддержал ее мировой капитал и 2) потому, что крестьянство,
предполагаемый союзник рабочих, имело доверие к буржуазии. Мировая война,
детище капитализма, т. е. буржуазии, должна была в дальнейшем своем развитии
поднять крестьянские массы против буржуазии. Но раньше, чем это случилось,
она вызвала в нем чувство, что из этого омута нельзя выбраться одним без
помощи опытных военачальников, политиков, и т. д. Вторая причина этого
доверия и одновременно второй решающий момент своеобразия положения -- это
изменения среди самого крестьянства.
Чем отличается позиция крестьянства в 1917 г. от его позиции в 1905
гг.? Тем, что: "нельзя быть уверенным, что крестьяне пойдут непременно
дальше буржуазии, и выражать свою уверенность в крестьянстве, в особенности
теперь, когда оно повернуло к империализму и оборончеству, т. е. к поддержке
войны" (Ленин, т. XIV, ч. 2, с. 414).
И дальше:
"Сейчас крестьян с Милюковым... бьет социализм. Крестьянин идет за
Милюковым и Гучковым -- это факт" (т. ХЩ ч. 2, с. 425).
Откуда этот факт и каковы его последствия?
"Часть мелкой буржуазии заинтересована в этой политике капиталистов.
Здесь сомневаться не приходится и поэтому не позволительно пролетарской
партии возлагать теперь надежды на
175
общность интересов с крестьянством. Мы боремся за то, чтобы
крестьянство перешло на нашу сторону, но оно стоит, до известной степени
сознательно, на стороне капиталистов" (т. XTV, ч. 2, с. 417).
Первое: крупная буржуазия, поддержанная англо-французским
империализмом, перекинулась на сторону революции, чтобы взять в руки ее
руль. Второе. Часть крестьянства сознательно, другая бессознательно на
стороне буржуазии. Какие последствия вытекают из этого?
"Оригинальность положения в двоевластии... Только на месте здесь мы
узнали, что Совет рабочих и солдатских депутатов отдал власть Временному
правительству202. Совет рабочих и солдатских депутатов есть
осуществление диктатуры пролетариата и солдат; среди последних большинство
крестьянство -- то и есть диктатура пролетариата и крестьянства. Но эта
"диктатура" вошла в соглашение с буржуазией. Тут и нужен пересмотр "старого"
большевизма. Создавшееся положение показывает, что диктатура пролетариата и
крестьян переплелась с властью буржуазии. Положение изумительно
своеобразное. Не бывало таких революций, чтобы представители революционного
пролетариата и крестьянства, будучи вооружены, заключили союз с буржуазией;
имея власть, уступили ее буржуазии. Буржуазия имеет в своих руках силу
капитала и силу организации. Надо еще удивляться, что рабочие оказались все
же достаточно организованными. Буржуазная революция в России закончена,
поскольку власть оказалась в руках буржуазии. Здесь "старые" большевики
опровергают: "она не закончена -- нет диктатуры пролетариата и крестьян". Но
Совет рабочих и солдатских депутатов и есть эта диктатура" (Ленин, т. XX, ч.
2, с. 107).
В "Письмах о тактике", направленных против позиции
Каменева203, Ленин говорит:
"Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства"
уже осуществилась (сноска: в известной форме и до известной степени) в
русской революции, ибо эта "формула" предвидит лишь соотношение классов, а
не конкретное политическое учреждение, реализующее это соотношение, это
сотрудничество. Совет рабочих и солдатских депутатов -- вот вам уже
осуществленная жизнью "революционно-демократическая диктатура пролетариата и
крестьянства". Эта формула уже устарела. Жизнь ввела ее из царства формул в
царство действительности, облекла ее плотью и кровью, конкретизировала и тем
самым видоизменила" (Ленин, т. XTV, ч. 1, с. 29).
Говоря, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и
крестьянства уже осуществилась, он добавляет "в из-
вестной форме и до известной степени" и добавляет дальше, что лозунг
революционно-демократическая диктатура это была теория, "...которая, как
всякая теория, в лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь
приближается к схватыванию сложности жизни" (т. XIV, ч. 1, с. 29).
Эти формулировки он повторяет в разных сочетаниях и нюансах, так
например, в проекте платформы "Задачи пролетариата в нашей революции" он
указывает:
"Русская революция марта 1917 г. не только смела всю царскую монархию,
не только передала всю власть буржуазии, но и дошла вплотную до
революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Именно
такой диктатурой (т. е. властью, опирающейся не на закон, а на
непосредственную силу вооруженных масс населения) и именно указанных классов
являются Петроградский и другие местные Советы рабочих и солдатских
депутатов" (Ленин, т. XIV, ч. 1, с. 40).
Рассмотрим внимательно это место, которое теоретически является узловым
для понимания вопроса. Достаточно указания Ленина, что теория
демократической диктатуры разделяет судьбы всякой теории, чтобы подчеркнуть,
что дело идет не о каком-то мимоходном изречении, о какой-то парадоксальной
характеристике такого противоречивого явления, как двоевластие, и тем менее
о какой-то хитрости, при помощи которой вождь большевизма хотел закрыть
факт, что лозунг демократической диктатуры, стержневой лозунг всей
большевистской политики оказался яйцом, выеденным историей,-- что дело идет
о центральном теоретическом моменте для оценки судеб большевистской тактики
за годы 1905 -- 1917. И тот факт, что на этот момент не обратили главного
внимания защитники ленинских лозунгов 1905 г. и что от него отмахиваются
противники,-- показывает, что не учтена теоретическая сущность спора.
Во-первых, что означает, что "теория, в лучшем случае, лишь намечает
основное, общее, лишь приближается к схватыванию сложности жизни". Ленин
предостерегает перед грубым, упрощенным пониманием политических лозунгов.
Ленин, как Маркс, создал политические лозунги на основе глубокого
теоретического анализа, который базировался на всем их понимании
исторического процесса. Понимал же он этот процесс по всем правилам
диалектики. По сегодняшний день нет работы, действительно выясняющей
существо марксовой диалектики и ее отношения к гегелевской. Ленин, как мало
кто другой из учеников Маркса, занимался этим вопросом, который даже у
Плеханова очень мало разработан. Заметки Ленина о "Логике" 1егеля
показывают,
177
какими тонкими пальцами дотрагивался он чутких весов вопроса об
отношении понятий к действительности и об формах их развития. Ленин был
стихийным диалектиком громадной силы, жизненности, но он был и очень
сознательный диалектик. При-родность его диалектики состоит в том, что
жизненные противоречия прямо бросаются ему в глаза, что хватает он их на
лету, как самое важное. Сознательность его диалектики состоит в том, что он
отображает жизненные противоречия с художественной точностью, не изменяя
взаимоотношений, не угрубляя абрисов, так сказать, передавая цвет событий со
всякими их оттенками. Когда он говорит, что "всякая теория, в лучшем случае,
лишь намечает основное, общее, лишь приближается к схватыванию сложности
жизни", то это означает: теория намечает в данных явлениях главное и
основное. Но, во-первых, она не в состоянии охватить всех моментов дальнего
и т. д. разряда, хотя обязательно стремится к схватыванию всех сторон дела.
Во-вторых: и основная черта явления, и второ- третьеразрядное развиваются во
времени и пространстве. Это развитие, может быть, видоизменит силу и
взаимоотношения этих факторов, а поэтому видоизменит и анализируемую
совокупность. Общественная теория, вдобавок, это не только наблюдение и
анализ, но и выводы для действия. Теоретику-революционеру приходится, когда
он дает анализ явления, сделать практические выводы из данного положения, но
позже, когда видоизменяются соотношения составных частей анализируемого
явления, когда привносятся новые элементы из окружения, тогда реализуется
исторически только часть лозунга или он реализуется в неожиданном виде, в
разном переплетении, ибо самое явление уже сильно изменилось. Переведем этот
общий смысл слов Ленина на конкретный язык фактов.
Ленин в 1905 г., анализируя при помощи марксизма своеобразие русской
революции, наметил основную черту этого своеобразия, состоящую в том, что
благодаря уровню социально-политического развития России, русская революция
будет еще демократической революцией, хотя руководить ею будет пролетариат.
Ибо основная масса угнетенных классов поднимется в ней не во имя борьбы с
капиталом, а во имя борьбы за устранение остатков крепостничества. Из этих
двух основных фактов (армия революции рабоче-крестьянская -- причем
крестьянство в большинстве -- но руководит рабочий) Ленин сделал основной
тактический вывод, что рабочий класс и крестьянство призваны вместе разбить
царизм и установить совместно свою демократическую диктатуру. Этим Ленин
наметил общий вывод, закрепив его конкретной формулой. Люди, не продумавшие
сложности метода марксизма и ленинизма, поняли дело
так: непременно дело должно кончиться совместным правительством рабочих
и крестьян, да, некоторые даже подумали, что это непременно должно быть
коалиционное правительство партий, рабочей и крестьянской. Если бы они более
внимательно и более вдумчиво читали, хотя бы "Две тактики", то они могли бы
прочесть следующее:
"Возможно, что русская революция кончится "конституционным выкидышем",
как сказал однажды "Вперед"204, но разве это может оправдать
социал-демократа, который бы накануне решительной борьбы стал называть этот
выкидыш "решительной победой над царизмом". Возможно на худой конец, что не
только республики мы не завоюем, но и конституция-то будет призрачная,
"шиповская"205, но разве извинительно было бы со стороны
социал-демократа затушевывание нашего республиканского лозунга".
И дальше:
"Удастся буржуазии сорвать русскую революцию посредством сделки с
царизмом,-- тогда у социал-демократии фактически руки окажутся именно
связанными против непоследовательной буржуазии,-- тогда социал-демократия
окажется растворившейся "в буржуазной демократии" в том смысле, что
пролетариату не удастся наложить своего яркого отпечатка на революцию, не
удастся по-пролетарски или, как говорил некогда Маркс, "по-плебейски"
разделаться с царизмом.
Удастся решительная победа революции,-- тогда мы разделаемся с царизмом
по-якобински или, если хотите, по-плебейски. "Весь французский терроризм,--
писал Маркс в знаменитой "Рейнской газете"206 в 1848 г.,-- был ни
чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с
абсолютизмом, феодализмом и мещанством". (См. К.Маркс, издание
Ме-ринга207, т. III, с. 211.) Думали ли когда-нибудь о значении
этих слов Маркса те люди, которые пугают социал-демократических рабочих
пугалом "якобинизма" в эпоху демократической революции"? (Ленин, т. VI, с.
319, 337).
Они были бы обязаны обратить внимание на цитированное уже выше место из
статьи 1908 г., разъясняющей вопрос о коалиции партий.
Для Ленина уже в 1905 г. совсем не следовало, что из наличия
демократического заряда русской революции революция непременно должна
победить и то в своей демократической фазе. Он допускал возможность сделки
буржуазии с царизмом; разрядки демократического заряда, недостаточности его
разрывной силы. Если бы столыпинская политика208
окончилась удачей, а ведь теоретическую возможность этого он никогда не
исклю-
179
чал, то понадобилось бы новое развитие капитализма, создание новых
противоречий, объединяющих народные массы на почве борьбы уже с буржуазией
для того, чтоб снова началась революция. Но она была бы тогда уже
социалистической. В чем же основном правильной оказалась старая
большевистская теория 1905 г.? В том, что совместное выступление
петроградских рабочих и крестьян (солдат Петроградского гарнизона)
опрокинуло царизм. В основном, ведь формула 1905 г. "предвидит" лишь
соотношение классов, а не конкретное политическое учреждение, реализующее
это соотношение, это сотрудничество. Это основное осуществилось. Пролетариат
и крестьянство совместно разбили царизм, но они его еще не добили. Для этого
надо было создать совместное правительство. Пролетариат и крестьянство
создали его в виде Советов рабочих и солдатских депутатов, Совет -- орган их
диктатуры, ибо власть он получил не в силу закона, а потому что сила была на
его стороне. Но тут начинается что-то новое. Рабочие и крестьяне, разбивши
царизм, доверяются буржуазии, делят с ней власть, допускают создание
буржуазного Временного правительства. Это новое -- сила буржуазии,
покинувшей царизм, чтобы изнутри взнуздать революцию. Эта сила развилась за
последние двенадцать лет.
Что же, это новое убивает старое, основное? Пока нет. Броневики стоят
не только у Зимнего дворца209, но и Смольного210.
Новое в явлении не убило старого, но:
"Двух властей в государстве быть не может. Одна из них должна сойти на
нет, и вся буржуазия российская уже работает из всех сил, всяческими
способами, повсюду над устранением и обессилением, сведением на нет Советов
рабочих и солдатских депутатов, над созданием единовластия буржуазии.
Двоевластие выражает лишь переходный момент в развитии революции, когда
она зашла дальше обычной буржуазно-демократической революции, но не дошла
еще до "чистой" диктатуры пролетариата и крестьянства" (Ленин, т. XIV, ч. 1,
с. 41).
Почему это новое в явлении, конкретизирующееся во Временном
правительстве, не убило старого ядра, приведшего к созданию Советов? Потому
что буржуазия, заседающая во Временном правительстве, не разрешила еще
крестьянского вопроса, не подчинила себе крестьянства; крепко связаться
удалось ей в деревне только с кулаком. Но существование этого кулака
совместно с военным переплетом оказалось достаточным, чтобы создать
Временное правительство рядом с Советами. Борьба решит, не является ли это
новое ядро временным, неспособным к жизни, не будет ли оно убито старым, от
которого оно оттягивает жизненные соки. Поэтому не надо терять из виду, что
осуществился лозунг демократической диктатуры, но не только он
осуществился. И кто говорит только об этом осуществлении, тот не
понимает всей сложности положения и выхода из него, ибо выход будет зависеть
от того, победит ли в явлении новое или старое. Мы думаем, что мы достаточно
остро, наглядно подчеркнули все громадное значение этих ленинских мест об
известной форме и известной степени, в которой осуществилась демократическая
диктатура -- громадное с точки зрения теории и практики. У нас есть
несколько работ о ленинской диалектике, но все они даже не пытаются
разработать этот вопрос; конкретно, систематически проследить, как Ленин ее
в действительности, в жизни применяет. Гениальный анализ двоевластия [ 19]
17 г. принадлежит к ярким примерам его теоретического величия и его
диалектической силы. Мы повторяем, не годится растрачивать этого наследия
фразой о том, что Ленин "иногда" говорил, что демократическая диктатура
осуществилась постольку поскольку; а именно, что Ленин в [19] 17 г.
отказался от лозунга 1905 г., что он его ликвидировал, мнения, высказываемые
разными товарищами, показывают просто теоретическую безграмотность,
неспособность понять всю глубину ленинского анализа. Эта неспособность
приводит к непониманию ленинской тактики в Февральской революции, которая
представляется упростителям как простой прямой поворот от демократической
диктатуры к социалистической.
Какие выводы о возможностях дальнейшего развития делает Ленин? Он
делает вывод о возможности двух путей развития. Один путь: капиталистическое
развитие в России зашло так далеко, что уменьшилась острота аграрного
вопроса, являющаяся объективной основой большевистской тактики 1905 г. Тогда
кулак, зажиточный и середняк пойдут до конца с буржуазией, тогда гордиев
узел211 войны должен быть разрублен непосредственно мечом
пролетарской диктатуры рабочих и бедноты. Но:
"Возможно, что крестьянство возьмет всю землю и всю власть. Я не только
не забываю этой возможности, не ограничиваю своего кругозора одним
сегодняшним днем, а прямо и точно формулирую аграрную программу с учетом
нового явления: более глубокого раскола батраков и беднейших крестьян с
крестьянами хозяевами.
Но возможно и иное: что крестьяне послушают советов мелкобуржуазной
партии эсеров, поддавшейся влиянию буржуа, перешедшей к оборончеству,
советующей ждать до Учредительного собрания, хотя до сих пор даже срок его
созыва не назначен.
Возможно, что крестьяне сохранят, продолжат свою сделку с буржуазией,
сделку, заключенную ими сейчас через посредст-
181
во Советов рабочих и солдатских депутатов, не только формально, но и
фактически.
Возможно разное. Было бы глубочайшей ошибкой забывать об аграрном
движении и аграрной программе. Но такой же ошибкой было бы забывать
действительность, которая показывает нам факт соглашения, или употребляя
более точное, менее юридическое, более экономически классовое выражение --
факт классового сотрудничества буржуазии и крестьянства.
Когда этот факт перестанет быть фактом, когда крестьянство отделится от
буржуазии, возьмет землю против нее, возьмет власть против нее,-- тогда это
будет новый этап буржуазно-демократической революции, и о нем речь будет
идти особо.
Марксист, который по случаю возможности такого будущего этапа, забывает
свои обязанности теперь, когда крестьянство соглашается с буржуазией,
превратился бы в мелкого буржуа. Ибо он на деле проповедовал бы пролетариату
доверие к мелкой буржуазии ("Она, эта мелкая буржуазия, это крестьянство,
должна отделиться от буржуазии еще в пределах буржуазно-демократической
революции"). Он по случаю "возможности" приятного и сладкого будущего, когда
крестьянство не будет хвостом буржуазии, эсеры, Чхеизде, Церетели, Стекловы
не будут придатком буржуазного правительства,-- он по случаю "возможности"
приятного будущего забыл бы о неприятном настоящем, когда эсеры и
социал-демократы не выходят из роли придатка буржуазного правительства,
оппозиции "Его Величества" Львова" (Ленин, т. XTV, ч. 1, с. 3, 30 - 31).
В первом случае незавершенная революционно-демократическая диктатура,
ибо диктатура есть полная власть,-- двоевластие означает, что Совет, орган
демократической диктатуры, не имеет полноты власти -- перейдет
непосредственно в пролетарскую диктатуру. В другом случае -- разрыва между
Советом и Временным правительством, т. е. между крестьянством и буржуазией,
наступит новый этап буржуазно-демократической революции. Она будет завершена
до конца. Что более правдоподобно. Революционер должен исходить из
фактического положения, уже создавшегося, а не из возможного, ибо, исходя из
худшего положения, отхода части союзников, он принимает контрмеры
мобилизации низов, которая является единственным средством заставить
но вполне осуществим и насущно необходим в результат такого рода переходных
мер. Задача немедленной и особой организации в деревнях Советов рабочих
депутатов, т. е. Советов сельскохозяйственных наемных рабочих отдельно от
Советов остальных крестьянских депутатов выдвигается при этом с крайней
настоятельностью" (Ленин, т. XX, ч. 2, с. 84 -- 85).
В письмах из Швейцарии Ленин требует от Ганецкого201
принятия мер для перепечатания во что бы то ни стало цитированных выше
тезисов из "Социал-демократа", No 17, от 13 октября 1915 г., как
"архиверных".
"Ленин сразу неистово выступает против старого лозунга демократической
диктатуры пролетариата и крестьянства, означавшего в новых условиях
превращение большевистской партии в левый фланг оборонческого блока",--
пишет тов. Троцкий в "Уроках Октября" (Троцкий, "1917", ч. I, с. XX). Он
дальше прибавляет:
"Правда, Ленин иногда говорил, что Советы рабочих, крестьянских,
солдатских депутатов в первую эпоху Февральской революции осуществляли собой
до известной степени революционно-демократическую диктатуру пролетариата и
крестьянства. И это верно постольку, поскольку эти Советы вообще
представляли власть. Но как неоднократно разъяснял Ленин, Советы
февральского периода осуществляли лишь полувласть. Они поддерживали власть
буржуазии, оказывая на нее полуоппозиционное "давление". Именно это
межеумочное положение и позволяло им не выходить из рамок демократической
коалиции рабочих, крестьян и солдат. По формам властвования эта коалиция,
поскольку она опиралась не на урегулированные государственные отношения, а
на вооруженную силу и непосредственное революционное усмотрение, тяготела к
диктатуре, не дорастая, однако, до нее на несколько голов. Именно в этой
демократической неоформленности полувластной коалиции рабочих, крестьян и
солдат заключалась неустойчивость соглашательских Советов. Они должны были
либо сойти на нет, либо взять в свои руки власть по-настоящему. А взять
власть они могли не в качестве демократической коалиции рабочих и крестьян,
представленных разными партиями, а в качестве диктатуры пролетариата,
руководимого единой партией и ведущего за собой крестьянские массы, начиная
с их полупролетарских слоев. Другими ело-
172
173
вами, демократическая рабоче-крестьянская коалиция могла наметиться
лишь как незрелая, не поднявшаяся до подлинной власти форма,-- как
тенденция, но не как факт" (Троцкий, "1917", ч. I, с. XX-XXI).
Эта передача содержания одной из теоретически наиболее замечательных
глав работы Ленина, никуда не годится. Многими нашими товарищами, среди них
есть большевики с предвоенным стажем, она передается очень просто: когда
Ленин приехал в Россию, то увидел, что вся эта история с демократической
диктатурой есть, деликатно выражаясь, чепуха, что надо с ней кончить. Они
ссылаются на место в докладе Ленина на Петроградской общегородской
конференции от 14 апреля [19] 17 г., на которой Ленин сказал: "Тут нужен
пересмотр "старого" большевизма", указывают на неистовые нападки Ленина на
каменев-ское повторение старых лозунгов, забывая о словах Ленина из
заключительного слова на той же конференции, что "из линии большевизма
вытекает новая жизнь". Что же, может быть, Ленин принужден был действительно
"перевооружиться", может быть, история доказала иллюзорность его лозунга, т.
е. неверность основной оценки движущих сил, данной большевизмом. Вопросы эти
чересчур важны, чтоб на них ответить ссылкой на то, что "Ленин иногда
говорил".
Надо прежде всего изучить своеобразие положения, созданного Февральской
революцией. Анализ этого своеобразия принадлежит к наиболее гениальным
страницам ленинского творчества. На многие отдельные пункты этого анализа
указывали, кроме Ленина, и другие. Но диалектика состоит именно в охвате
совокупности явления, обхвате его со всех сторон и линии развития его
противоречий. Первым решающим моментом в этом своеобразии была революционная
(против воли) роль англо-французского капитализма. Вот что сказал об этом
Ленин в своем докладе от 14 апреля:
"Движущие силы революции мы определили совершенно верно. События
оправдали наши старые большевистские положения, но наша беда в том, что
товарищи хотели остаться "старыми" большевиками. Движение масс было только в
пролетариате и крестьянстве. Западноевропейская буржуазия всегда была против
революции. Таково положение, к которому мы привыкли. Вышло иначе.
Империалистическая война расколола буржуазию Европы, и это создало то, что
англо-французские капиталисты из-за империалистических целей стали
сторонниками
русской революции. Английские капиталисты составили прямо заговор с
Гучковым, Милюковым и командующими верхами армии. Англо-французские
капиталисты стали на сторону революции. Европейские газеты сообщают целый
ряд случаев поездок посланников Англии и Франции для переговоров с
"революционерами" вроде Гучкова. Это союзник революции непредвиденный. Это
привело к тому, что революция вышла так, как никто не ожидал. Мы получили
союзников не только в лице русской буржуазии, но и англо-французских
капиталистов. Когда я говорил это же в реферате за границей, мне один
меньшевик сказал, что мы были неправы, ибо-де оказалось, что буржуазия нужна
была для успеха революции. Я ему ответил, что это было "необходимо" лишь для
того, чтобы революция победила в восемь дней. Ведь Милюков заявил до
революции, что если победа лежит через революцию, то он против победы.
Нельзя забывать этих слов Милюкова. Итак, революция в ее первом этапе
развивалась так, как никто не ожидал" (Ленин, т. XX, ч. I, с. 175-176).
Какие последствия имел этот факт? В 1905 г. Ленин рассчитывал, что
развертывающийся кризис революции поставит у власти рабочих и крестьян,
относящихся с недоверием к буржуазии. Тут у власти стала буржуазия, потому
что: 1) поддержал ее мировой капитал и 2) потому, что крестьянство,
предполагаемый союзник рабочих, имело доверие к буржуазии. Мировая война,
детище капитализма, т. е. буржуазии, должна была в дальнейшем своем развитии
поднять крестьянские массы против буржуазии. Но раньше, чем это случилось,
она вызвала в нем чувство, что из этого омута нельзя выбраться одним без
помощи опытных военачальников, политиков, и т. д. Вторая причина этого
доверия и одновременно второй решающий момент своеобразия положения -- это
изменения среди самого крестьянства.
Чем отличается позиция крестьянства в 1917 г. от его позиции в 1905
гг.? Тем, что: "нельзя быть уверенным, что крестьяне пойдут непременно
дальше буржуазии, и выражать свою уверенность в крестьянстве, в особенности
теперь, когда оно повернуло к империализму и оборончеству, т. е. к поддержке
войны" (Ленин, т. XIV, ч. 2, с. 414).
И дальше:
"Сейчас крестьян с Милюковым... бьет социализм. Крестьянин идет за
Милюковым и Гучковым -- это факт" (т. ХЩ ч. 2, с. 425).
Откуда этот факт и каковы его последствия?
"Часть мелкой буржуазии заинтересована в этой политике капиталистов.
Здесь сомневаться не приходится и поэтому не позволительно пролетарской
партии возлагать теперь надежды на
175
общность интересов с крестьянством. Мы боремся за то, чтобы
крестьянство перешло на нашу сторону, но оно стоит, до известной степени
сознательно, на стороне капиталистов" (т. XTV, ч. 2, с. 417).
Первое: крупная буржуазия, поддержанная англо-французским
империализмом, перекинулась на сторону революции, чтобы взять в руки ее
руль. Второе. Часть крестьянства сознательно, другая бессознательно на
стороне буржуазии. Какие последствия вытекают из этого?
"Оригинальность положения в двоевластии... Только на месте здесь мы
узнали, что Совет рабочих и солдатских депутатов отдал власть Временному
правительству202. Совет рабочих и солдатских депутатов есть
осуществление диктатуры пролетариата и солдат; среди последних большинство
крестьянство -- то и есть диктатура пролетариата и крестьянства. Но эта
"диктатура" вошла в соглашение с буржуазией. Тут и нужен пересмотр "старого"
большевизма. Создавшееся положение показывает, что диктатура пролетариата и
крестьян переплелась с властью буржуазии. Положение изумительно
своеобразное. Не бывало таких революций, чтобы представители революционного
пролетариата и крестьянства, будучи вооружены, заключили союз с буржуазией;
имея власть, уступили ее буржуазии. Буржуазия имеет в своих руках силу
капитала и силу организации. Надо еще удивляться, что рабочие оказались все
же достаточно организованными. Буржуазная революция в России закончена,
поскольку власть оказалась в руках буржуазии. Здесь "старые" большевики
опровергают: "она не закончена -- нет диктатуры пролетариата и крестьян". Но
Совет рабочих и солдатских депутатов и есть эта диктатура" (Ленин, т. XX, ч.
2, с. 107).
В "Письмах о тактике", направленных против позиции
Каменева203, Ленин говорит:
"Революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства"
уже осуществилась (сноска: в известной форме и до известной степени) в
русской революции, ибо эта "формула" предвидит лишь соотношение классов, а
не конкретное политическое учреждение, реализующее это соотношение, это
сотрудничество. Совет рабочих и солдатских депутатов -- вот вам уже
осуществленная жизнью "революционно-демократическая диктатура пролетариата и
крестьянства". Эта формула уже устарела. Жизнь ввела ее из царства формул в
царство действительности, облекла ее плотью и кровью, конкретизировала и тем
самым видоизменила" (Ленин, т. XTV, ч. 1, с. 29).
Говоря, что революционно-демократическая диктатура пролетариата и
крестьянства уже осуществилась, он добавляет "в из-
вестной форме и до известной степени" и добавляет дальше, что лозунг
революционно-демократическая диктатура это была теория, "...которая, как
всякая теория, в лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь
приближается к схватыванию сложности жизни" (т. XIV, ч. 1, с. 29).
Эти формулировки он повторяет в разных сочетаниях и нюансах, так
например, в проекте платформы "Задачи пролетариата в нашей революции" он
указывает:
"Русская революция марта 1917 г. не только смела всю царскую монархию,
не только передала всю власть буржуазии, но и дошла вплотную до
революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Именно
такой диктатурой (т. е. властью, опирающейся не на закон, а на
непосредственную силу вооруженных масс населения) и именно указанных классов
являются Петроградский и другие местные Советы рабочих и солдатских
депутатов" (Ленин, т. XIV, ч. 1, с. 40).
Рассмотрим внимательно это место, которое теоретически является узловым
для понимания вопроса. Достаточно указания Ленина, что теория
демократической диктатуры разделяет судьбы всякой теории, чтобы подчеркнуть,
что дело идет не о каком-то мимоходном изречении, о какой-то парадоксальной
характеристике такого противоречивого явления, как двоевластие, и тем менее
о какой-то хитрости, при помощи которой вождь большевизма хотел закрыть
факт, что лозунг демократической диктатуры, стержневой лозунг всей
большевистской политики оказался яйцом, выеденным историей,-- что дело идет
о центральном теоретическом моменте для оценки судеб большевистской тактики
за годы 1905 -- 1917. И тот факт, что на этот момент не обратили главного
внимания защитники ленинских лозунгов 1905 г. и что от него отмахиваются
противники,-- показывает, что не учтена теоретическая сущность спора.
Во-первых, что означает, что "теория, в лучшем случае, лишь намечает
основное, общее, лишь приближается к схватыванию сложности жизни". Ленин
предостерегает перед грубым, упрощенным пониманием политических лозунгов.
Ленин, как Маркс, создал политические лозунги на основе глубокого
теоретического анализа, который базировался на всем их понимании
исторического процесса. Понимал же он этот процесс по всем правилам
диалектики. По сегодняшний день нет работы, действительно выясняющей
существо марксовой диалектики и ее отношения к гегелевской. Ленин, как мало
кто другой из учеников Маркса, занимался этим вопросом, который даже у
Плеханова очень мало разработан. Заметки Ленина о "Логике" 1егеля
показывают,
177
какими тонкими пальцами дотрагивался он чутких весов вопроса об
отношении понятий к действительности и об формах их развития. Ленин был
стихийным диалектиком громадной силы, жизненности, но он был и очень
сознательный диалектик. При-родность его диалектики состоит в том, что
жизненные противоречия прямо бросаются ему в глаза, что хватает он их на
лету, как самое важное. Сознательность его диалектики состоит в том, что он
отображает жизненные противоречия с художественной точностью, не изменяя
взаимоотношений, не угрубляя абрисов, так сказать, передавая цвет событий со
всякими их оттенками. Когда он говорит, что "всякая теория, в лучшем случае,
лишь намечает основное, общее, лишь приближается к схватыванию сложности
жизни", то это означает: теория намечает в данных явлениях главное и
основное. Но, во-первых, она не в состоянии охватить всех моментов дальнего
и т. д. разряда, хотя обязательно стремится к схватыванию всех сторон дела.
Во-вторых: и основная черта явления, и второ- третьеразрядное развиваются во
времени и пространстве. Это развитие, может быть, видоизменит силу и
взаимоотношения этих факторов, а поэтому видоизменит и анализируемую
совокупность. Общественная теория, вдобавок, это не только наблюдение и
анализ, но и выводы для действия. Теоретику-революционеру приходится, когда
он дает анализ явления, сделать практические выводы из данного положения, но
позже, когда видоизменяются соотношения составных частей анализируемого
явления, когда привносятся новые элементы из окружения, тогда реализуется
исторически только часть лозунга или он реализуется в неожиданном виде, в
разном переплетении, ибо самое явление уже сильно изменилось. Переведем этот
общий смысл слов Ленина на конкретный язык фактов.
Ленин в 1905 г., анализируя при помощи марксизма своеобразие русской
революции, наметил основную черту этого своеобразия, состоящую в том, что
благодаря уровню социально-политического развития России, русская революция
будет еще демократической революцией, хотя руководить ею будет пролетариат.
Ибо основная масса угнетенных классов поднимется в ней не во имя борьбы с
капиталом, а во имя борьбы за устранение остатков крепостничества. Из этих
двух основных фактов (армия революции рабоче-крестьянская -- причем
крестьянство в большинстве -- но руководит рабочий) Ленин сделал основной
тактический вывод, что рабочий класс и крестьянство призваны вместе разбить
царизм и установить совместно свою демократическую диктатуру. Этим Ленин
наметил общий вывод, закрепив его конкретной формулой. Люди, не продумавшие
сложности метода марксизма и ленинизма, поняли дело
так: непременно дело должно кончиться совместным правительством рабочих
и крестьян, да, некоторые даже подумали, что это непременно должно быть
коалиционное правительство партий, рабочей и крестьянской. Если бы они более
внимательно и более вдумчиво читали, хотя бы "Две тактики", то они могли бы
прочесть следующее:
"Возможно, что русская революция кончится "конституционным выкидышем",
как сказал однажды "Вперед"204, но разве это может оправдать
социал-демократа, который бы накануне решительной борьбы стал называть этот
выкидыш "решительной победой над царизмом". Возможно на худой конец, что не
только республики мы не завоюем, но и конституция-то будет призрачная,
"шиповская"205, но разве извинительно было бы со стороны
социал-демократа затушевывание нашего республиканского лозунга".
И дальше:
"Удастся буржуазии сорвать русскую революцию посредством сделки с
царизмом,-- тогда у социал-демократии фактически руки окажутся именно
связанными против непоследовательной буржуазии,-- тогда социал-демократия
окажется растворившейся "в буржуазной демократии" в том смысле, что
пролетариату не удастся наложить своего яркого отпечатка на революцию, не
удастся по-пролетарски или, как говорил некогда Маркс, "по-плебейски"
разделаться с царизмом.
Удастся решительная победа революции,-- тогда мы разделаемся с царизмом
по-якобински или, если хотите, по-плебейски. "Весь французский терроризм,--
писал Маркс в знаменитой "Рейнской газете"206 в 1848 г.,-- был ни
чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии, с
абсолютизмом, феодализмом и мещанством". (См. К.Маркс, издание
Ме-ринга207, т. III, с. 211.) Думали ли когда-нибудь о значении
этих слов Маркса те люди, которые пугают социал-демократических рабочих
пугалом "якобинизма" в эпоху демократической революции"? (Ленин, т. VI, с.
319, 337).
Они были бы обязаны обратить внимание на цитированное уже выше место из
статьи 1908 г., разъясняющей вопрос о коалиции партий.
Для Ленина уже в 1905 г. совсем не следовало, что из наличия
демократического заряда русской революции революция непременно должна
победить и то в своей демократической фазе. Он допускал возможность сделки
буржуазии с царизмом; разрядки демократического заряда, недостаточности его
разрывной силы. Если бы столыпинская политика208
окончилась удачей, а ведь теоретическую возможность этого он никогда не
исклю-
179
чал, то понадобилось бы новое развитие капитализма, создание новых
противоречий, объединяющих народные массы на почве борьбы уже с буржуазией
для того, чтоб снова началась революция. Но она была бы тогда уже
социалистической. В чем же основном правильной оказалась старая
большевистская теория 1905 г.? В том, что совместное выступление
петроградских рабочих и крестьян (солдат Петроградского гарнизона)
опрокинуло царизм. В основном, ведь формула 1905 г. "предвидит" лишь
соотношение классов, а не конкретное политическое учреждение, реализующее
это соотношение, это сотрудничество. Это основное осуществилось. Пролетариат
и крестьянство совместно разбили царизм, но они его еще не добили. Для этого
надо было создать совместное правительство. Пролетариат и крестьянство
создали его в виде Советов рабочих и солдатских депутатов, Совет -- орган их
диктатуры, ибо власть он получил не в силу закона, а потому что сила была на
его стороне. Но тут начинается что-то новое. Рабочие и крестьяне, разбивши
царизм, доверяются буржуазии, делят с ней власть, допускают создание
буржуазного Временного правительства. Это новое -- сила буржуазии,
покинувшей царизм, чтобы изнутри взнуздать революцию. Эта сила развилась за
последние двенадцать лет.
Что же, это новое убивает старое, основное? Пока нет. Броневики стоят
не только у Зимнего дворца209, но и Смольного210.
Новое в явлении не убило старого, но:
"Двух властей в государстве быть не может. Одна из них должна сойти на
нет, и вся буржуазия российская уже работает из всех сил, всяческими
способами, повсюду над устранением и обессилением, сведением на нет Советов
рабочих и солдатских депутатов, над созданием единовластия буржуазии.
Двоевластие выражает лишь переходный момент в развитии революции, когда
она зашла дальше обычной буржуазно-демократической революции, но не дошла
еще до "чистой" диктатуры пролетариата и крестьянства" (Ленин, т. XIV, ч. 1,
с. 41).
Почему это новое в явлении, конкретизирующееся во Временном
правительстве, не убило старого ядра, приведшего к созданию Советов? Потому
что буржуазия, заседающая во Временном правительстве, не разрешила еще
крестьянского вопроса, не подчинила себе крестьянства; крепко связаться
удалось ей в деревне только с кулаком. Но существование этого кулака
совместно с военным переплетом оказалось достаточным, чтобы создать
Временное правительство рядом с Советами. Борьба решит, не является ли это
новое ядро временным, неспособным к жизни, не будет ли оно убито старым, от
которого оно оттягивает жизненные соки. Поэтому не надо терять из виду, что
осуществился лозунг демократической диктатуры, но не только он
осуществился. И кто говорит только об этом осуществлении, тот не
понимает всей сложности положения и выхода из него, ибо выход будет зависеть
от того, победит ли в явлении новое или старое. Мы думаем, что мы достаточно
остро, наглядно подчеркнули все громадное значение этих ленинских мест об
известной форме и известной степени, в которой осуществилась демократическая
диктатура -- громадное с точки зрения теории и практики. У нас есть
несколько работ о ленинской диалектике, но все они даже не пытаются
разработать этот вопрос; конкретно, систематически проследить, как Ленин ее
в действительности, в жизни применяет. Гениальный анализ двоевластия [ 19]
17 г. принадлежит к ярким примерам его теоретического величия и его
диалектической силы. Мы повторяем, не годится растрачивать этого наследия
фразой о том, что Ленин "иногда" говорил, что демократическая диктатура
осуществилась постольку поскольку; а именно, что Ленин в [19] 17 г.
отказался от лозунга 1905 г., что он его ликвидировал, мнения, высказываемые
разными товарищами, показывают просто теоретическую безграмотность,
неспособность понять всю глубину ленинского анализа. Эта неспособность
приводит к непониманию ленинской тактики в Февральской революции, которая
представляется упростителям как простой прямой поворот от демократической
диктатуры к социалистической.
Какие выводы о возможностях дальнейшего развития делает Ленин? Он
делает вывод о возможности двух путей развития. Один путь: капиталистическое
развитие в России зашло так далеко, что уменьшилась острота аграрного
вопроса, являющаяся объективной основой большевистской тактики 1905 г. Тогда
кулак, зажиточный и середняк пойдут до конца с буржуазией, тогда гордиев
узел211 войны должен быть разрублен непосредственно мечом
пролетарской диктатуры рабочих и бедноты. Но:
"Возможно, что крестьянство возьмет всю землю и всю власть. Я не только
не забываю этой возможности, не ограничиваю своего кругозора одним
сегодняшним днем, а прямо и точно формулирую аграрную программу с учетом
нового явления: более глубокого раскола батраков и беднейших крестьян с
крестьянами хозяевами.
Но возможно и иное: что крестьяне послушают советов мелкобуржуазной
партии эсеров, поддавшейся влиянию буржуа, перешедшей к оборончеству,
советующей ждать до Учредительного собрания, хотя до сих пор даже срок его
созыва не назначен.
Возможно, что крестьяне сохранят, продолжат свою сделку с буржуазией,
сделку, заключенную ими сейчас через посредст-
181
во Советов рабочих и солдатских депутатов, не только формально, но и
фактически.
Возможно разное. Было бы глубочайшей ошибкой забывать об аграрном
движении и аграрной программе. Но такой же ошибкой было бы забывать
действительность, которая показывает нам факт соглашения, или употребляя
более точное, менее юридическое, более экономически классовое выражение --
факт классового сотрудничества буржуазии и крестьянства.
Когда этот факт перестанет быть фактом, когда крестьянство отделится от
буржуазии, возьмет землю против нее, возьмет власть против нее,-- тогда это
будет новый этап буржуазно-демократической революции, и о нем речь будет
идти особо.
Марксист, который по случаю возможности такого будущего этапа, забывает
свои обязанности теперь, когда крестьянство соглашается с буржуазией,
превратился бы в мелкого буржуа. Ибо он на деле проповедовал бы пролетариату
доверие к мелкой буржуазии ("Она, эта мелкая буржуазия, это крестьянство,
должна отделиться от буржуазии еще в пределах буржуазно-демократической
революции"). Он по случаю "возможности" приятного и сладкого будущего, когда
крестьянство не будет хвостом буржуазии, эсеры, Чхеизде, Церетели, Стекловы
не будут придатком буржуазного правительства,-- он по случаю "возможности"
приятного будущего забыл бы о неприятном настоящем, когда эсеры и
социал-демократы не выходят из роли придатка буржуазного правительства,
оппозиции "Его Величества" Львова" (Ленин, т. XTV, ч. 1, с. 3, 30 - 31).
В первом случае незавершенная революционно-демократическая диктатура,
ибо диктатура есть полная власть,-- двоевластие означает, что Совет, орган
демократической диктатуры, не имеет полноты власти -- перейдет
непосредственно в пролетарскую диктатуру. В другом случае -- разрыва между
Советом и Временным правительством, т. е. между крестьянством и буржуазией,
наступит новый этап буржуазно-демократической революции. Она будет завершена
до конца. Что более правдоподобно. Революционер должен исходить из
фактического положения, уже создавшегося, а не из возможного, ибо, исходя из
худшего положения, отхода части союзников, он принимает контрмеры
мобилизации низов, которая является единственным средством заставить