Страница:
которого было создание капиталистических условий в русской деревне. Война
сорвала этот процесс, сохранила варварство русской деревни, усиливая его
ужасы ужасами империалистической войны. Но война усилила со своей стороны
связь помещичьего режима с капитализмом и мировой буржуазией. Клемансо
спрашивал еще в 1906 г. представителей кадетов, возражает ли русская
буржуазия против займа царизму. Во время войны Милюков умолял мировую биржу
о займе для крепостнического царского правительства, Ллойд Джордж, наиболее
радикальный из представителей находящейся у власти мелкой буржуазии, Ллойд
Джордж225, который перед войной вел бешеную кампанию против
английских помещиков, как разбойничьего отродья, молил на коленах своего
валлийского бога226 даровать победу армии, руководимой русскими
крепостниками. Представители мелкой буржуазии в России врастали, благодаря
капиталистическому подъему, с каждым днем больше в капиталистическую
систему, требующую врачей, инженеров, учителей, чиновников, ветеринаров,
кооператоров для обслуживания потребностей капиталистического развития.
Одновременно рабочий класс, который в 1903 г. послал на Лондонский съезд
русской социал-демократии227 только двух рабочих, который в 1905
г. в январе еще ходил с иконами к царю, который в годы реакции имел уже 1000
луч-
ших своих сыновей в вузах тюрьмы и ссылки, прошел в годы перед войной и
во время войны университетский курс политических наук и дал уже в [19] 17 г.
русским народным массам десятки тысяч вождей. Таким образом исторический
процесс внес в Февральскую революцию все мыслимые противоречия. Тенденция
этих противоречий: усиление капитализма, ослабление крепостнических
элементов, т.е. ослабление мелкобуржуазно-демократических, усиление
пролетарских. Одновременно Февральская революция показала такое сращивание
верхов мелкой буржуазии с крупной буржуазией, что мелкобуржуазные вожди
крестьянства, рядящиеся до этого времени в тогу социализма, через свое
раболепство перед капитализмом, очутились на коленах перед помещиком. То же
самое случилось с вождями городской мелкой буржуазии, которыми исторически
оказались меньшевики. В "Двух тактиках" в 1905 г., разбирая резонерство
меньшевиков, Ленин предостерегал их, что они еще очутятся в стане защитников
помещиков. Это казалось через край перехватывающей полемикой. Что вышло
исторически? Верхние слои мелкой буржуазии оказались, благодаря результатам
капиталистического развития за 12 лет, связанными с крупной буржуазией;
крупная с полукрепостническими помещиками; вся поме-щичье-капиталистическая
система с мировым империализмом, который таким образом оказался в последней
линии гарантом остатков русского крепостничества. Благодаря тому, что в
качестве подпорок остатков русского крепостничества, разъедаемых развитием
капитализма, оказались дредноуты Виккерса228 и пушки Шнейдера и
Крезо229 и золотые подвалы "Банк оф Ин-гланд"230 и
сталелитейные заводы Дитлеемской стальной корпо-
рации" , то кустарные топоры, пики и косы русских крестьян, даже
руководимых рабочим классом, не были достаточны для выкорчевания гнилых пней
русского феодализма, охраняемого стальной броней русского и мирового
капитализма. Должны были двинуться паровые молоты Путиловского
завода232 и Бал-
тиискои верфи" .
И так будет во всех странах, в которых молодой капитализм растет на
невыкорчеванной почве средневековья. Чем раньше стык двух систем
эксплуатации приведет к социальному взрыву, тем больше характер этого взрыва
будет отвечать понятию демократической революции и найдет свое полное
выражение в демократической диктатуре; чем позже, тем больше он сократит
демократический период революции, тем более он придает ей пролетарский
характер. Отношение демократической диктатуры к пролетарской -- это есть
вопрос отношения характера и степени крестьянского кризиса к степени
капиталистического развития.
193
4. Ленинский лозунг демократической диктатуры и идея так называемой
"перманентной революции"
Мы подходим к заключительной части нашей беглой работы, целью которой
являлось указать только на узловые пункты вопроса, не выясненного достаточно
теоретически, огрубленного во имя фракционных интересов, отражающих
социальные сдвиги, происходящие в стране. Хотим подвести итоги.
Какие основные черты ленинской теории? Она родилась как теория
революционной борьбы пролетариата в стране молодого капиталистического
развития, в стране с неразрешенными вопросами, которые на Западе решала
буржуазия. Поэтому эта теория, вытекающая из нее тактика применимы во всех
странах молодого капиталистического развития, в которых буржуазия не
ликвидировала вопросов, оставленных ей в наследство предыдущими
социально-политическими формациями. Основная черта, отличающая круг идей,
называемых теорией и тактикой "перманентной революции", от ленинской теории
состоит в смешении этапа буржуазной революции с этапом социалистической.
Но ленинская теория демократической революции великолепно понимает, что
исторические этапы буржуазной и социалистической революций, происходящих в
окружении зрелого капитализма, не могут быть отделены друг от друга
китайской стеной. Заминка начавшейся демократической революции, ее поражения
могут открыть путь капиталистическому развитию, которое в десяток или в два
десятка лет настолько видоизменяет социальную структуру страны, что создает
элементы социалистической революции, не уничтожая элементов демократической.
Тогда налицо переплетение двух типов революции, предопределяющее их
перерастание. Этот процесс может быть сжат историей в месяцы, может быть
растянут и на годы. Ленинская теория подготовляет и к короткому перерастанию
и к продолжительному. Теория перманентной революции совершенно бессильна и
бесплодна в период "чистой" демократической революции (совсем чистой никогда
нет); в период переплетения двух типов революции находит уже почву под
ногами, ибо дело клонится к социалистической революции. Она, понятно, не
становится от этого правильной, ибо нельзя вычеркнуть того факта, что она
предъявляла претензии на применяемость в период, когда была вполне
неприменяемой. Когда, например, тов. Троцкий пишет, что "эта (его -- К. Р.)
оценка подтвердилась целиком, хотя бы с перерывом в 12 лет" (Л.Троцкий "1905
г.", изд. второе, с. 5), то, понятно, это утверждение не имеет ничего общего
с исторической действительностью. Нельзя считать, что "оправдалась" оценка
неверная по отношению к революции 1905 г.
потому, что, благодаря поражению этой революции и двенадцатилетнему
капиталистическому развитию, возникла вторая революция, являющаяся
переплетением демократической и социалистической. Но, как мы сказали уже, с
момента, когда начинается переплетение, эта неверная в 1905 г. теория
приближается к действительности, поскольку эта действительность приближается
к диктатуре пролетариата, но переменчиво упрощает эту действительность, она
не в состоянии объяснить всей ее сложности, ибо, хотя новая революция
содержит уже в растущей мере элементы, ведущие к диктатуре пролетариата, то
она исходит еще из элементов демократической революции. Не понимая или даже
отрицая эти последние, нельзя достаточно сознательно и терпеливо относиться
к проблеме перерастания. Стоящий на почве перманентной революции по
необходимости имеет тенденцию к форсированию событий. Если условия
предопределяют скорый процесс перерастания, эта тенденция может сыграть даже
полезную роль, независимо от ее теоретически неверного источника. При более
медленном темпе перерастания, при большей сложности положения, эта теория
может привести к выкидышам.
Какие теоретические корни этой теории? (О социальных не говорю, ибо
факт, что на основе этой теории тов. Троцкому не удалось создать какой бы то
ни было массовой фракции, доказывает, что родилась она из теоретической
ошибки одиночек, а не из потребностей какого бы то ни было класса или
серьезной классовой прослойки). Мы уже видели, что почвой этой теории было
отсутствие учета различия между странами старого капиталистического развития
и молодого капиталистического развития, обремененного наследием предыдущих
социальных формаций. Ленин, полемизируя с тов. Троцким в 15 г., в статье о
"Двух линиях революции" упрекал тов. Троцкого, что "оригинальная теория
Троцкого берет у большевиков призыв к решительной революционной борьбе
пролетариата и к завоеванию им политической власти, а у меньшевиков --
"стирание" роли крестьянства. Крестьянство-де расслоилось и
дифференцировалось; его возможная революционная роль все убывала; в России
невозможна "национальная" революция: "мы живем в эпоху империализма, а
"империализм противопоставляет не буржуазную нацию старому режиму, а
пролетариат -- буржуазной нации" (Ленин, т. XIII, с. 213).
Этот упрек верен и в части, в которой Ленин устанавливает общность
взглядов тов. Троцкого и меньшевиков на крестьянство. Это признает сам тов.
Троцкий, когда в статье в "Нашем слове" от 17 сентября 1915 г., критикуя
тезисы Аксельрода, Мартынова и Мартова234, пишет:
195
"О городской демократии, как о революционном факторе, говорить не
приходится, остается крестьянство. Но насколько мы знаем, ни Аксельрод, ни
Мартов не питали преувеличенных надежд на его самостоятельную роль. Пришли
ли они к выводу, что за протекшее десятилетие непрерывной дифференциации в
среде крестьянства эта роль возросла. Такое предположение шло бы явно
наперекор и теоретическим соображениям и всему историческому опыту"
(Л.Троцкий, "1905 г.", второе издание, с. 290).
Но несмотря на этот факт, было бы глубоко ошибочно считать эту теорию
меньшевистской или полуменьшевистской. Методология и политические цели не
одно и то же. Марксист Ленин в борьбе с народниками в "Развитии капитализма"
переоценил степень достигнутого капитализмом развития в России. Это делал и
Струве, но Ленин сделал это в связи с подчеркиванием растущей революционной
роли пролетариата; у Струве же эта переоценка послужила базисом для перехода
к либерализму, для обоснования надежд на господствующую роль буржуазии.
Меньшевизм, как это доказала история, был теорией городского мещанства,
мелкобуржуазно настроенных городских рабочих, тянущих коалицию с хозяином, с
буржуазией и поэтому отворачивающихся от мужика с его варварством, но и с
крестьянской войной. Меньшевики пришли к коалиции с буржуазией не потому,
что недооценивали крестьянство, а недооценивали крестьянство потому, что
хотели быть партией не революции, а оппозиции. Ничего общего с этой точкой
зрения не имел тов. Троцкий. С момента, как вы-кристаллизировались
политические разногласия между большевизмом и меньшевизмом и
выкристаллизовалась особая позиция т. Троцкого, то эта позиция была позицией
революционной борьбы против буржуазии. Она не учитывала правильно всех
путей, которые в России вели к пролетарской диктатуре, и поэтому большевизм
как теория должен был расти не только в теоретической борьбе с меньшевиками,
но и со взглядами тов. Троцкого. Но когда пришло время социалистической
революции, идея перманентной революции должна была по необходимости привести
тов. Троцкого к большевизму, то же, как Роза Люксембург, стоящая на точке
зрения очень близкой к точке зрения тов. Троцкого, должна была прийти к
современному коммунизму.
Борясь против характеристики точки зрения, т. н. "исторического
троцкизма" как меньшевистской, не только во имя исторической правды, но и
потому, что эта характеристика является орудием правого крыла партии,
сползающего к мелкой буржуазии, ленинцы-большевики должны продумать все
уроки старой идейной борьбы и понять всю правильность заявления тов.
Троцкого, что в тех основных вопросах, в которых он боролся против
Ленина -- прав был Ленин, а не он. Понимание этого необходимо не только
потому, что нельзя бороться за сохранение завоеваний Октября, не понимая
путей, приведших к Октябрю, но и потому, что ленинцы-большевики, как
интернационалисты, должны помочь революционерам Востока найти правильный
путь к их Октябрю. Этот путь может быть найден только при помощи ленинской
теории. Это покажем в следующей статье, посвященной вопросам китайской
революции и спорам, вызванным в наших рядах.
Необходимость продумания до конца этого вопроса усугубляется еще тем
фактом, что история создает теперь известные социальные условия для того,
чтобы ошибка одиночек получила более широкое распространение. В Западной
Европе нет крестьянства, могущего сыграть революционную роль. Только
полупролетариат деревни и сельские рабочие могут идти рука об руку с
революционным пролетариатом. Поэтому в Западной Европе коммунисты с трудом
усваивают точку зрения Ленина на демократическую революцию. Роза Люксембург
и мы, бывшие люксембургианцы, отражали этот факт. Но западноевропейские
коммунисты обязаны понять эту точку зрения, если хотят суметь помочь
колониальным революциям, которые являются демократическими революциями. В
самой России идет, благодаря процессу сползания, известная дезинтеграция
ленинского учения. Правая часть ВКП выдвигает связь с крестьянством, взятым
как целое, на первый план, доходя до теории врастания кулака, т. е.
деревенской буржуазии, в социализм. Новой части партии угрожает опасность
возникновения тенденций, отрывающих развитие пролетарской революции от ее
союзника -- крестьянства.
Платформа оппозиции стоит на почве ведущего начала промышленности, т.
е. пролетариата социалистической революции, сохранила и конкретно развила
ленинскую точку зрения, но если бы суждено было дальнейшее перерождение
партии, если бы начатый исключением верхушки оппозиции раскол партии
закрепился и углубился и большевики-ленинцы оказались вне влияния на
политику советского правительства, оказались бы лишенными возможности
исправлять политику партии, то на полюсе большевиков-ленинцев могла бы
появиться почва для непонимания и упрощения теории Ленина.
Уважаемый тов. Троцкий.
Ваше письмо, озаглавленное "Дорогие друзья..."236, получил,
его размножил и разослал.
197
Совершенно не понимаю, для чего понадобилось Вам исказить мое писание и
приплести мне какую-то небылицу о том, что я будто бы опасался, "как бы вся
левая каша не сварилась без нас". Насколько мне помнится, подобной мысли у
меня в письме совершенно не было, и если Вы решились утверждать о ее
существовании, то, надо полагать, что ее происхождение обязано исключительно
Вашей богатой фантазии. Для чего это Вы выдумали? Может быть, Вы этим самым
хотели показать свою способность к выдумыванию разных несуществующих вещей.
Но, уважаемый, тогда так и нужно было бы написать, а не вводить людей в
заблуждение.
Ведь Вы же должны знать, что на Ваших письмах мы учимся критиковать
противника, но, как мне кажется, нельзя и даже вредно учить нас критиковать
так, как критикуете Вы. По Вашему выходит: если хочешь кого-нибудь здорово
раскритиковать, то в таком случае без всякого стеснения прежде всего припиши
ему нечто, что критиковать ты можешь с успехом и... дело будет в шляпе.
Нечего сказать, силен, очень силен в таком случае будет критик и в
особенности тогда, когда он имеет почти исключительные права на
распространение своих статей. Я понимаю, для чего это нужно делать Сталину,
но никак не могу понять, для чего это понадобилось Вам. Второе, что меня
крайне удивило в Вашем письме, это недемократическое отношение к
"инакомыслящим": что -- слышится в Вашем письме -- вздумал критиковать,
значит, у тебя есть "нетерпение... индивидуалистическое, деляческое,
интеллигентски-оппортунистическое: ох, как бы там вся левая каша без меня не
сварилась". Но позвольте, ведь подобное утверждение не только глупое, но и
прежде всего непозволительное для хоть сколько-нибудь честного человека.
Такое отношение можно назвать как угодно, но только не товарищеским
отношением. Хотите Вы или не хотите, но выходит так, что тот человек,
который проповедует расширение демократии, сам в то же время совершенно не
способен придерживаться ее принципам. Вы своими действиями не только не
способствуете благим намерениям Карла Радека обрушиться на людей, которые в
любое время и несмотря ни на что обязательно "подмахнут всякое заявление Л.
Д." [Троцкого] (письмо Радека от 2 августа к тов. В.)237, но
наоборот: способствуете насаждению среди оппозиционеров послушания. Мне же
думается, что существование подобных отношений ничего кроме вреда нам
принести не смогут. А из этого логика такова: побольше демократии и более
серьезное отношение к демократии.
Я вовсе не обвиняю Вас в том, что Вы напрасно указали на существование
у меня соглашательских настроений. Они у меня были. Если они не так заметны
в письме, адресованном к Вам,
то они налицо в других письмах, и в них я указывал, что проповедуемое
мною соглашение весьма условное. Я думал, что нам удобнее всего войти в
партию, использовав тактический маневр, дабы нам опять представилась
возможность снова распространять свои взгляды среди партийцев, находящихся в
плену у теперешнего руководства коммунистической партии. То, что у меня было
тогда, я вовсе не отрицаю. Но я крайне возмущен, когда мне приписывают то,
чего у меня не было и нет, как например, лично Вами выдуманная и мне без
всякого стеснения приписанная Ваша "каша".
Теперь относительно нарисованных Вами в своем письме перспектив
оппозиции. Мне думается, что хотя Вы и недолюбливаете оптимистически
настроенных людей и предлагаете всегда рассчитывать на худшее, Вы тем не
менее сами в этом вопросе стоите, как мне кажется, на оптимистической точке
зрения. Как будто бы в самом деле возможен только тот случай, который
рисуете Вы: просветившись, благодаря наличию противоречий в политике у
существующего руководства ВКП(б), рабочий класс обязательно воспримет наши
идеи, обратит взоры в нашу сторону и тем самым революция будет спасена. На
деле, по-моему, возможен второй, гораздо худший случай, о котором нельзя не
упомянуть в особенности в таком письме, в котором пишется о дальнейших
перспективах оппозиции. Именно: рабочий класс сможет определить путь, по
которому движется наше пролетарское государство, только тогда, когда будет
уже поздно исправлять все совершенные ошибки ЦК, когда революция встанет
непосредственно перед пропастью, толчок к падению в которую будет дан в
ближайший же момент.
Этого забывать никак нельзя, тем более, что ЦК имеет могучие средства
(легальные и нелегальные) к тому, чтобы резкость существующих противоречий
сгладить и убаюкивать партийную массу и весь рабочий класс казенным
благополучием. И в этом отношении тов. Радек совершенно правильно делает
весьма необходимое заявление, что сосланная оппозиция сделать может весьма и
весьма немногое к предотвращению надвигающейся опасности. Поэтому наша
задача не только учиться марксизму, не только констатировать сдвиг
центристов вправо или влево, но и прежде всего изыскание новых средств к
распространению идей оппозиции в партийной массе и в рабочей массе. Ибо без
массы мы ничто.
С коммунистическим приветом
1 сентября 1928 года Сибирь, г. Кокчетав.
199
P. S. Прилагаю копию из своего письма, которое я вынужден был разослать
своим товар [ищам] в связи с "левой кашей". Считаю весьма необходимым чтобы
Вы или тов. Седов присылали мне исходящие от Вас статьи и письма. Думаю, что
причина к этому Вам будет ясна без лишних слов.
С ком[мунистическим] приветом В. Чернышев
...Прилагаемое письмо (т. е. это копия с того письма, которое я
получил) было мне принесено почтальоном в субботу 25 августа с. г. Таким
образом, свое путешествие от Алма-Аты (от Л. Д. Троцкого] ) до г. Кокчетава
оно совершило без малого в полтора месяца, сообщаю это я на всякий случай,
дабы не быть заподозренным в том, что я намеренно задержал его у себя.
По прочтению его Вы увидите, что хотя моя фамилия в нем и не
упоминается, но тем не менее оно направлено также и против моего письма.
Признаться, я был просто поражен, когда прочитал в нем те строки, которые
якобы выражают сущность моего письма. То, что в сущности должно было бы по
праву отнесено (как всякому хоть сколько-нибудь умеющему разбираться в
букваре русского языка, будет понятно по прочтению всего письма Троцкого) к
товарищам Теплову238, Преображенскому и другим, то все так
неожиданно было повернуто на мою голову. Все мысли, изложенные мною в своем
письме, Троцкий порядком переврал и приписал мне многое из того, чего у меня
совершенно не было в том письме. Прежде всего на счет того, что я будто бы
боялся, как бы левая "каша" не сварилась без меня. Должен прямо сказать, что
к подобному утверждению у меня нет в письме совершенно никакого повода.
Мне думается, что для того чтобы утверждать это, нужно было бы прежде
всего показать, что я на решения ЦК смотрел как на комплекс левых
мероприятий, все время расширяющихся и укрепляющихся, которые в недалеком
будущем должны обязательно перейти в настоящий левый курс, движение от
которого во все ближайшее время вправо со стороны нашего руководства было бы
совершенно невозможно. Но именно этого-то в моем письме и не было. Наоборот,
сочиняя его в двадцатых числах мая и указывал в нем, что левые мероприятия
ЦК имеют тенденцию несколько расшириться (что и случилось: через несколько
дней в начале июня было опубликовано воззвание ЦК о самокритике), я тем не
менее полагал, что от всех этих левых решений возможен скоро сдвиг вправо,
вследствие чего я и предлагал в своем письме, воспользовавшись революционной
ситуацией, вмешаться в работу партии т. обр., "чтобы уничтожить всякую
возможность к обратному поправению".
Я говорил, что нужно использовать благоприятный момент для борьбы, для
создания настоящего левого курса, указывая рабочему классу "на
недостаточность его (ЦК) мероприятий", в принятых им решений, а тов. Троцкий
уверяет, что "молодой студент" будто бы полагает, что левый курс (или как он
выражается, "левая каша"), если уже не сварилась, то обязательно скоро
сварится, и, что самое главное, совершенно без помощи оппозиции. Невольно
при этом вспоминаются стихи Некрасова:
Я в деле собственном моем, Конечно, не судья; но в том, Что обвинитель
мой читал, Своей статьи я не узнал, Так пахарь был бы удивлен, Когда бы рожь
посеял он, А уродилось бы зерно Ни рожь, ни греча, ни пшено, Ячмень колючий
-- и притом Наполовину с дурманом...
Я вооружился в этом письме против всех товарищей-оппозиционеров,
заявляющих: что бы там ни произошло, что бы там ни делалось -- буду сидеть
здесь до тех пор пока меня не пригласят -- обратно, указывая, что нам не
следует ждать, пока там не додумается кто-нибудь пригласить оппозицию
обратно в Москву, но подготовлять наше возвращение своими собственными
силами, Троцкий же, беря так мыслящих людей под свою защиту, заявляет мне:
не тронь, брат, их, иначе худо будет. Особенно не критикуй, иначе ты
капитулянт, тебе припишем мы разные, хотя и чуждые тебе мысли и пр. и пр.
Однако, несмотря на то, что я в письме пострадал, я считаю его весьма
важным, т. к. Троцкий изложил в нем свое мнение по вопросу: как быть дальше,
насколько я понял, задача оппозиции, по Троцкому, заключается в следующем:
никаких соглашений, никаких компромиссов ни с правыми, ни с центристами и
непрерывная критика их неправильной политики. Оппозиции нужно поддерживать
все левые мероприятия центристов тем, что она 1) не должна заключать блок с
правыми и 2) должна каждый раз, когда это в действительности имеется,
констатировать факт сдвига. Партийная масса, вследствие противоречивости
политики ЦК, пробуждается, прозревает. Скоро она восстанет против главных
виновников теперешнего положения в стране и в партии и обратит все свои
взоры в сторону оппозиции. Этого часа оппозиции нужно терпеливо дожидаться.
Вот те замечания, которые я хотел написать по поводу письма тов. Троцкого.
С приветом Виктор Чернышев 27 августа 1928 г.
201
Август характеризуется дальнейшим напряжением спроса -- со стороны
деревни. Четвертый квартал прошлого года был на 4% ниже текущего года --
доходы населения возросли на 16 -- 17%, а сельского на 30 -- 35%.
Промышленность по продуктам широкого потребления дает рост на 22 -- 23%.
Спрос должен сбалансироваться предложением.
Сокращение кустарной и мелкой промышленности,
не компенсируемое увеличением промышленной продукции.
Рост хлебных цен способствует увеличению спроса дерев
ни, особенно верхушечной части.
Положение о том, что районы товаром снабжены на 60 --
70 -- 80% не соответствует действительности.
Понижение урожая в результате дождей в Центр [ально-] Чер
ноземной области. Уменьшение урожайности в июле на 10,15%.
сорвала этот процесс, сохранила варварство русской деревни, усиливая его
ужасы ужасами империалистической войны. Но война усилила со своей стороны
связь помещичьего режима с капитализмом и мировой буржуазией. Клемансо
спрашивал еще в 1906 г. представителей кадетов, возражает ли русская
буржуазия против займа царизму. Во время войны Милюков умолял мировую биржу
о займе для крепостнического царского правительства, Ллойд Джордж, наиболее
радикальный из представителей находящейся у власти мелкой буржуазии, Ллойд
Джордж225, который перед войной вел бешеную кампанию против
английских помещиков, как разбойничьего отродья, молил на коленах своего
валлийского бога226 даровать победу армии, руководимой русскими
крепостниками. Представители мелкой буржуазии в России врастали, благодаря
капиталистическому подъему, с каждым днем больше в капиталистическую
систему, требующую врачей, инженеров, учителей, чиновников, ветеринаров,
кооператоров для обслуживания потребностей капиталистического развития.
Одновременно рабочий класс, который в 1903 г. послал на Лондонский съезд
русской социал-демократии227 только двух рабочих, который в 1905
г. в январе еще ходил с иконами к царю, который в годы реакции имел уже 1000
луч-
ших своих сыновей в вузах тюрьмы и ссылки, прошел в годы перед войной и
во время войны университетский курс политических наук и дал уже в [19] 17 г.
русским народным массам десятки тысяч вождей. Таким образом исторический
процесс внес в Февральскую революцию все мыслимые противоречия. Тенденция
этих противоречий: усиление капитализма, ослабление крепостнических
элементов, т.е. ослабление мелкобуржуазно-демократических, усиление
пролетарских. Одновременно Февральская революция показала такое сращивание
верхов мелкой буржуазии с крупной буржуазией, что мелкобуржуазные вожди
крестьянства, рядящиеся до этого времени в тогу социализма, через свое
раболепство перед капитализмом, очутились на коленах перед помещиком. То же
самое случилось с вождями городской мелкой буржуазии, которыми исторически
оказались меньшевики. В "Двух тактиках" в 1905 г., разбирая резонерство
меньшевиков, Ленин предостерегал их, что они еще очутятся в стане защитников
помещиков. Это казалось через край перехватывающей полемикой. Что вышло
исторически? Верхние слои мелкой буржуазии оказались, благодаря результатам
капиталистического развития за 12 лет, связанными с крупной буржуазией;
крупная с полукрепостническими помещиками; вся поме-щичье-капиталистическая
система с мировым империализмом, который таким образом оказался в последней
линии гарантом остатков русского крепостничества. Благодаря тому, что в
качестве подпорок остатков русского крепостничества, разъедаемых развитием
капитализма, оказались дредноуты Виккерса228 и пушки Шнейдера и
Крезо229 и золотые подвалы "Банк оф Ин-гланд"230 и
сталелитейные заводы Дитлеемской стальной корпо-
рации" , то кустарные топоры, пики и косы русских крестьян, даже
руководимых рабочим классом, не были достаточны для выкорчевания гнилых пней
русского феодализма, охраняемого стальной броней русского и мирового
капитализма. Должны были двинуться паровые молоты Путиловского
завода232 и Бал-
тиискои верфи" .
И так будет во всех странах, в которых молодой капитализм растет на
невыкорчеванной почве средневековья. Чем раньше стык двух систем
эксплуатации приведет к социальному взрыву, тем больше характер этого взрыва
будет отвечать понятию демократической революции и найдет свое полное
выражение в демократической диктатуре; чем позже, тем больше он сократит
демократический период революции, тем более он придает ей пролетарский
характер. Отношение демократической диктатуры к пролетарской -- это есть
вопрос отношения характера и степени крестьянского кризиса к степени
капиталистического развития.
193
4. Ленинский лозунг демократической диктатуры и идея так называемой
"перманентной революции"
Мы подходим к заключительной части нашей беглой работы, целью которой
являлось указать только на узловые пункты вопроса, не выясненного достаточно
теоретически, огрубленного во имя фракционных интересов, отражающих
социальные сдвиги, происходящие в стране. Хотим подвести итоги.
Какие основные черты ленинской теории? Она родилась как теория
революционной борьбы пролетариата в стране молодого капиталистического
развития, в стране с неразрешенными вопросами, которые на Западе решала
буржуазия. Поэтому эта теория, вытекающая из нее тактика применимы во всех
странах молодого капиталистического развития, в которых буржуазия не
ликвидировала вопросов, оставленных ей в наследство предыдущими
социально-политическими формациями. Основная черта, отличающая круг идей,
называемых теорией и тактикой "перманентной революции", от ленинской теории
состоит в смешении этапа буржуазной революции с этапом социалистической.
Но ленинская теория демократической революции великолепно понимает, что
исторические этапы буржуазной и социалистической революций, происходящих в
окружении зрелого капитализма, не могут быть отделены друг от друга
китайской стеной. Заминка начавшейся демократической революции, ее поражения
могут открыть путь капиталистическому развитию, которое в десяток или в два
десятка лет настолько видоизменяет социальную структуру страны, что создает
элементы социалистической революции, не уничтожая элементов демократической.
Тогда налицо переплетение двух типов революции, предопределяющее их
перерастание. Этот процесс может быть сжат историей в месяцы, может быть
растянут и на годы. Ленинская теория подготовляет и к короткому перерастанию
и к продолжительному. Теория перманентной революции совершенно бессильна и
бесплодна в период "чистой" демократической революции (совсем чистой никогда
нет); в период переплетения двух типов революции находит уже почву под
ногами, ибо дело клонится к социалистической революции. Она, понятно, не
становится от этого правильной, ибо нельзя вычеркнуть того факта, что она
предъявляла претензии на применяемость в период, когда была вполне
неприменяемой. Когда, например, тов. Троцкий пишет, что "эта (его -- К. Р.)
оценка подтвердилась целиком, хотя бы с перерывом в 12 лет" (Л.Троцкий "1905
г.", изд. второе, с. 5), то, понятно, это утверждение не имеет ничего общего
с исторической действительностью. Нельзя считать, что "оправдалась" оценка
неверная по отношению к революции 1905 г.
потому, что, благодаря поражению этой революции и двенадцатилетнему
капиталистическому развитию, возникла вторая революция, являющаяся
переплетением демократической и социалистической. Но, как мы сказали уже, с
момента, когда начинается переплетение, эта неверная в 1905 г. теория
приближается к действительности, поскольку эта действительность приближается
к диктатуре пролетариата, но переменчиво упрощает эту действительность, она
не в состоянии объяснить всей ее сложности, ибо, хотя новая революция
содержит уже в растущей мере элементы, ведущие к диктатуре пролетариата, то
она исходит еще из элементов демократической революции. Не понимая или даже
отрицая эти последние, нельзя достаточно сознательно и терпеливо относиться
к проблеме перерастания. Стоящий на почве перманентной революции по
необходимости имеет тенденцию к форсированию событий. Если условия
предопределяют скорый процесс перерастания, эта тенденция может сыграть даже
полезную роль, независимо от ее теоретически неверного источника. При более
медленном темпе перерастания, при большей сложности положения, эта теория
может привести к выкидышам.
Какие теоретические корни этой теории? (О социальных не говорю, ибо
факт, что на основе этой теории тов. Троцкому не удалось создать какой бы то
ни было массовой фракции, доказывает, что родилась она из теоретической
ошибки одиночек, а не из потребностей какого бы то ни было класса или
серьезной классовой прослойки). Мы уже видели, что почвой этой теории было
отсутствие учета различия между странами старого капиталистического развития
и молодого капиталистического развития, обремененного наследием предыдущих
социальных формаций. Ленин, полемизируя с тов. Троцким в 15 г., в статье о
"Двух линиях революции" упрекал тов. Троцкого, что "оригинальная теория
Троцкого берет у большевиков призыв к решительной революционной борьбе
пролетариата и к завоеванию им политической власти, а у меньшевиков --
"стирание" роли крестьянства. Крестьянство-де расслоилось и
дифференцировалось; его возможная революционная роль все убывала; в России
невозможна "национальная" революция: "мы живем в эпоху империализма, а
"империализм противопоставляет не буржуазную нацию старому режиму, а
пролетариат -- буржуазной нации" (Ленин, т. XIII, с. 213).
Этот упрек верен и в части, в которой Ленин устанавливает общность
взглядов тов. Троцкого и меньшевиков на крестьянство. Это признает сам тов.
Троцкий, когда в статье в "Нашем слове" от 17 сентября 1915 г., критикуя
тезисы Аксельрода, Мартынова и Мартова234, пишет:
195
"О городской демократии, как о революционном факторе, говорить не
приходится, остается крестьянство. Но насколько мы знаем, ни Аксельрод, ни
Мартов не питали преувеличенных надежд на его самостоятельную роль. Пришли
ли они к выводу, что за протекшее десятилетие непрерывной дифференциации в
среде крестьянства эта роль возросла. Такое предположение шло бы явно
наперекор и теоретическим соображениям и всему историческому опыту"
(Л.Троцкий, "1905 г.", второе издание, с. 290).
Но несмотря на этот факт, было бы глубоко ошибочно считать эту теорию
меньшевистской или полуменьшевистской. Методология и политические цели не
одно и то же. Марксист Ленин в борьбе с народниками в "Развитии капитализма"
переоценил степень достигнутого капитализмом развития в России. Это делал и
Струве, но Ленин сделал это в связи с подчеркиванием растущей революционной
роли пролетариата; у Струве же эта переоценка послужила базисом для перехода
к либерализму, для обоснования надежд на господствующую роль буржуазии.
Меньшевизм, как это доказала история, был теорией городского мещанства,
мелкобуржуазно настроенных городских рабочих, тянущих коалицию с хозяином, с
буржуазией и поэтому отворачивающихся от мужика с его варварством, но и с
крестьянской войной. Меньшевики пришли к коалиции с буржуазией не потому,
что недооценивали крестьянство, а недооценивали крестьянство потому, что
хотели быть партией не революции, а оппозиции. Ничего общего с этой точкой
зрения не имел тов. Троцкий. С момента, как вы-кристаллизировались
политические разногласия между большевизмом и меньшевизмом и
выкристаллизовалась особая позиция т. Троцкого, то эта позиция была позицией
революционной борьбы против буржуазии. Она не учитывала правильно всех
путей, которые в России вели к пролетарской диктатуре, и поэтому большевизм
как теория должен был расти не только в теоретической борьбе с меньшевиками,
но и со взглядами тов. Троцкого. Но когда пришло время социалистической
революции, идея перманентной революции должна была по необходимости привести
тов. Троцкого к большевизму, то же, как Роза Люксембург, стоящая на точке
зрения очень близкой к точке зрения тов. Троцкого, должна была прийти к
современному коммунизму.
Борясь против характеристики точки зрения, т. н. "исторического
троцкизма" как меньшевистской, не только во имя исторической правды, но и
потому, что эта характеристика является орудием правого крыла партии,
сползающего к мелкой буржуазии, ленинцы-большевики должны продумать все
уроки старой идейной борьбы и понять всю правильность заявления тов.
Троцкого, что в тех основных вопросах, в которых он боролся против
Ленина -- прав был Ленин, а не он. Понимание этого необходимо не только
потому, что нельзя бороться за сохранение завоеваний Октября, не понимая
путей, приведших к Октябрю, но и потому, что ленинцы-большевики, как
интернационалисты, должны помочь революционерам Востока найти правильный
путь к их Октябрю. Этот путь может быть найден только при помощи ленинской
теории. Это покажем в следующей статье, посвященной вопросам китайской
революции и спорам, вызванным в наших рядах.
Необходимость продумания до конца этого вопроса усугубляется еще тем
фактом, что история создает теперь известные социальные условия для того,
чтобы ошибка одиночек получила более широкое распространение. В Западной
Европе нет крестьянства, могущего сыграть революционную роль. Только
полупролетариат деревни и сельские рабочие могут идти рука об руку с
революционным пролетариатом. Поэтому в Западной Европе коммунисты с трудом
усваивают точку зрения Ленина на демократическую революцию. Роза Люксембург
и мы, бывшие люксембургианцы, отражали этот факт. Но западноевропейские
коммунисты обязаны понять эту точку зрения, если хотят суметь помочь
колониальным революциям, которые являются демократическими революциями. В
самой России идет, благодаря процессу сползания, известная дезинтеграция
ленинского учения. Правая часть ВКП выдвигает связь с крестьянством, взятым
как целое, на первый план, доходя до теории врастания кулака, т. е.
деревенской буржуазии, в социализм. Новой части партии угрожает опасность
возникновения тенденций, отрывающих развитие пролетарской революции от ее
союзника -- крестьянства.
Платформа оппозиции стоит на почве ведущего начала промышленности, т.
е. пролетариата социалистической революции, сохранила и конкретно развила
ленинскую точку зрения, но если бы суждено было дальнейшее перерождение
партии, если бы начатый исключением верхушки оппозиции раскол партии
закрепился и углубился и большевики-ленинцы оказались вне влияния на
политику советского правительства, оказались бы лишенными возможности
исправлять политику партии, то на полюсе большевиков-ленинцев могла бы
появиться почва для непонимания и упрощения теории Ленина.
Уважаемый тов. Троцкий.
Ваше письмо, озаглавленное "Дорогие друзья..."236, получил,
его размножил и разослал.
197
Совершенно не понимаю, для чего понадобилось Вам исказить мое писание и
приплести мне какую-то небылицу о том, что я будто бы опасался, "как бы вся
левая каша не сварилась без нас". Насколько мне помнится, подобной мысли у
меня в письме совершенно не было, и если Вы решились утверждать о ее
существовании, то, надо полагать, что ее происхождение обязано исключительно
Вашей богатой фантазии. Для чего это Вы выдумали? Может быть, Вы этим самым
хотели показать свою способность к выдумыванию разных несуществующих вещей.
Но, уважаемый, тогда так и нужно было бы написать, а не вводить людей в
заблуждение.
Ведь Вы же должны знать, что на Ваших письмах мы учимся критиковать
противника, но, как мне кажется, нельзя и даже вредно учить нас критиковать
так, как критикуете Вы. По Вашему выходит: если хочешь кого-нибудь здорово
раскритиковать, то в таком случае без всякого стеснения прежде всего припиши
ему нечто, что критиковать ты можешь с успехом и... дело будет в шляпе.
Нечего сказать, силен, очень силен в таком случае будет критик и в
особенности тогда, когда он имеет почти исключительные права на
распространение своих статей. Я понимаю, для чего это нужно делать Сталину,
но никак не могу понять, для чего это понадобилось Вам. Второе, что меня
крайне удивило в Вашем письме, это недемократическое отношение к
"инакомыслящим": что -- слышится в Вашем письме -- вздумал критиковать,
значит, у тебя есть "нетерпение... индивидуалистическое, деляческое,
интеллигентски-оппортунистическое: ох, как бы там вся левая каша без меня не
сварилась". Но позвольте, ведь подобное утверждение не только глупое, но и
прежде всего непозволительное для хоть сколько-нибудь честного человека.
Такое отношение можно назвать как угодно, но только не товарищеским
отношением. Хотите Вы или не хотите, но выходит так, что тот человек,
который проповедует расширение демократии, сам в то же время совершенно не
способен придерживаться ее принципам. Вы своими действиями не только не
способствуете благим намерениям Карла Радека обрушиться на людей, которые в
любое время и несмотря ни на что обязательно "подмахнут всякое заявление Л.
Д." [Троцкого] (письмо Радека от 2 августа к тов. В.)237, но
наоборот: способствуете насаждению среди оппозиционеров послушания. Мне же
думается, что существование подобных отношений ничего кроме вреда нам
принести не смогут. А из этого логика такова: побольше демократии и более
серьезное отношение к демократии.
Я вовсе не обвиняю Вас в том, что Вы напрасно указали на существование
у меня соглашательских настроений. Они у меня были. Если они не так заметны
в письме, адресованном к Вам,
то они налицо в других письмах, и в них я указывал, что проповедуемое
мною соглашение весьма условное. Я думал, что нам удобнее всего войти в
партию, использовав тактический маневр, дабы нам опять представилась
возможность снова распространять свои взгляды среди партийцев, находящихся в
плену у теперешнего руководства коммунистической партии. То, что у меня было
тогда, я вовсе не отрицаю. Но я крайне возмущен, когда мне приписывают то,
чего у меня не было и нет, как например, лично Вами выдуманная и мне без
всякого стеснения приписанная Ваша "каша".
Теперь относительно нарисованных Вами в своем письме перспектив
оппозиции. Мне думается, что хотя Вы и недолюбливаете оптимистически
настроенных людей и предлагаете всегда рассчитывать на худшее, Вы тем не
менее сами в этом вопросе стоите, как мне кажется, на оптимистической точке
зрения. Как будто бы в самом деле возможен только тот случай, который
рисуете Вы: просветившись, благодаря наличию противоречий в политике у
существующего руководства ВКП(б), рабочий класс обязательно воспримет наши
идеи, обратит взоры в нашу сторону и тем самым революция будет спасена. На
деле, по-моему, возможен второй, гораздо худший случай, о котором нельзя не
упомянуть в особенности в таком письме, в котором пишется о дальнейших
перспективах оппозиции. Именно: рабочий класс сможет определить путь, по
которому движется наше пролетарское государство, только тогда, когда будет
уже поздно исправлять все совершенные ошибки ЦК, когда революция встанет
непосредственно перед пропастью, толчок к падению в которую будет дан в
ближайший же момент.
Этого забывать никак нельзя, тем более, что ЦК имеет могучие средства
(легальные и нелегальные) к тому, чтобы резкость существующих противоречий
сгладить и убаюкивать партийную массу и весь рабочий класс казенным
благополучием. И в этом отношении тов. Радек совершенно правильно делает
весьма необходимое заявление, что сосланная оппозиция сделать может весьма и
весьма немногое к предотвращению надвигающейся опасности. Поэтому наша
задача не только учиться марксизму, не только констатировать сдвиг
центристов вправо или влево, но и прежде всего изыскание новых средств к
распространению идей оппозиции в партийной массе и в рабочей массе. Ибо без
массы мы ничто.
С коммунистическим приветом
1 сентября 1928 года Сибирь, г. Кокчетав.
199
P. S. Прилагаю копию из своего письма, которое я вынужден был разослать
своим товар [ищам] в связи с "левой кашей". Считаю весьма необходимым чтобы
Вы или тов. Седов присылали мне исходящие от Вас статьи и письма. Думаю, что
причина к этому Вам будет ясна без лишних слов.
С ком[мунистическим] приветом В. Чернышев
...Прилагаемое письмо (т. е. это копия с того письма, которое я
получил) было мне принесено почтальоном в субботу 25 августа с. г. Таким
образом, свое путешествие от Алма-Аты (от Л. Д. Троцкого] ) до г. Кокчетава
оно совершило без малого в полтора месяца, сообщаю это я на всякий случай,
дабы не быть заподозренным в том, что я намеренно задержал его у себя.
По прочтению его Вы увидите, что хотя моя фамилия в нем и не
упоминается, но тем не менее оно направлено также и против моего письма.
Признаться, я был просто поражен, когда прочитал в нем те строки, которые
якобы выражают сущность моего письма. То, что в сущности должно было бы по
праву отнесено (как всякому хоть сколько-нибудь умеющему разбираться в
букваре русского языка, будет понятно по прочтению всего письма Троцкого) к
товарищам Теплову238, Преображенскому и другим, то все так
неожиданно было повернуто на мою голову. Все мысли, изложенные мною в своем
письме, Троцкий порядком переврал и приписал мне многое из того, чего у меня
совершенно не было в том письме. Прежде всего на счет того, что я будто бы
боялся, как бы левая "каша" не сварилась без меня. Должен прямо сказать, что
к подобному утверждению у меня нет в письме совершенно никакого повода.
Мне думается, что для того чтобы утверждать это, нужно было бы прежде
всего показать, что я на решения ЦК смотрел как на комплекс левых
мероприятий, все время расширяющихся и укрепляющихся, которые в недалеком
будущем должны обязательно перейти в настоящий левый курс, движение от
которого во все ближайшее время вправо со стороны нашего руководства было бы
совершенно невозможно. Но именно этого-то в моем письме и не было. Наоборот,
сочиняя его в двадцатых числах мая и указывал в нем, что левые мероприятия
ЦК имеют тенденцию несколько расшириться (что и случилось: через несколько
дней в начале июня было опубликовано воззвание ЦК о самокритике), я тем не
менее полагал, что от всех этих левых решений возможен скоро сдвиг вправо,
вследствие чего я и предлагал в своем письме, воспользовавшись революционной
ситуацией, вмешаться в работу партии т. обр., "чтобы уничтожить всякую
возможность к обратному поправению".
Я говорил, что нужно использовать благоприятный момент для борьбы, для
создания настоящего левого курса, указывая рабочему классу "на
недостаточность его (ЦК) мероприятий", в принятых им решений, а тов. Троцкий
уверяет, что "молодой студент" будто бы полагает, что левый курс (или как он
выражается, "левая каша"), если уже не сварилась, то обязательно скоро
сварится, и, что самое главное, совершенно без помощи оппозиции. Невольно
при этом вспоминаются стихи Некрасова:
Я в деле собственном моем, Конечно, не судья; но в том, Что обвинитель
мой читал, Своей статьи я не узнал, Так пахарь был бы удивлен, Когда бы рожь
посеял он, А уродилось бы зерно Ни рожь, ни греча, ни пшено, Ячмень колючий
-- и притом Наполовину с дурманом...
Я вооружился в этом письме против всех товарищей-оппозиционеров,
заявляющих: что бы там ни произошло, что бы там ни делалось -- буду сидеть
здесь до тех пор пока меня не пригласят -- обратно, указывая, что нам не
следует ждать, пока там не додумается кто-нибудь пригласить оппозицию
обратно в Москву, но подготовлять наше возвращение своими собственными
силами, Троцкий же, беря так мыслящих людей под свою защиту, заявляет мне:
не тронь, брат, их, иначе худо будет. Особенно не критикуй, иначе ты
капитулянт, тебе припишем мы разные, хотя и чуждые тебе мысли и пр. и пр.
Однако, несмотря на то, что я в письме пострадал, я считаю его весьма
важным, т. к. Троцкий изложил в нем свое мнение по вопросу: как быть дальше,
насколько я понял, задача оппозиции, по Троцкому, заключается в следующем:
никаких соглашений, никаких компромиссов ни с правыми, ни с центристами и
непрерывная критика их неправильной политики. Оппозиции нужно поддерживать
все левые мероприятия центристов тем, что она 1) не должна заключать блок с
правыми и 2) должна каждый раз, когда это в действительности имеется,
констатировать факт сдвига. Партийная масса, вследствие противоречивости
политики ЦК, пробуждается, прозревает. Скоро она восстанет против главных
виновников теперешнего положения в стране и в партии и обратит все свои
взоры в сторону оппозиции. Этого часа оппозиции нужно терпеливо дожидаться.
Вот те замечания, которые я хотел написать по поводу письма тов. Троцкого.
С приветом Виктор Чернышев 27 августа 1928 г.
201
Август характеризуется дальнейшим напряжением спроса -- со стороны
деревни. Четвертый квартал прошлого года был на 4% ниже текущего года --
доходы населения возросли на 16 -- 17%, а сельского на 30 -- 35%.
Промышленность по продуктам широкого потребления дает рост на 22 -- 23%.
Спрос должен сбалансироваться предложением.
Сокращение кустарной и мелкой промышленности,
не компенсируемое увеличением промышленной продукции.
Рост хлебных цен способствует увеличению спроса дерев
ни, особенно верхушечной части.
Положение о том, что районы товаром снабжены на 60 --
70 -- 80% не соответствует действительности.
Понижение урожая в результате дождей в Центр [ально-] Чер
ноземной области. Уменьшение урожайности в июле на 10,15%.