Страница:
возрождающегося на почве разложения крупного капитализма ремесленника, то
образование старой простой товарной формы отнюдь не должно еще служить
основанием для зарождения нового капитализма. Ставить вопрос так значило бы
признать нереальность перспективы со-
циалистической революции" (Стенографический отчет VIII съезда, с. 94).
Ленин отвечал на это, что относиться реально к перспективам
социалистической революции и значит видеть то, что есть. А есть то, что
наряду с национализацией промышленности и самым передовым в мире
политическим строем на базе мелкого производства при промышленном разорении
и бедности происходит возрождение капитализма в целом ряде областей (уже
тогда в разгар военного коммунизма и гражданской войны, задолго до нэпа).
Чистый империализм,-- отвечал Ленин Бухарину на VIII съезде,-- никогда
не существовал нигде, не существует и никогда существовать не будет. Это
есть, наверно, обобщение всего того, что говорилось о синдикатах, артелях,
трестах, финансовом капитализме, когда изображали финансовый капитализм так,
как будто никаких основ старого капитализма под ним нет.
Это не верно, особенно это будет не верно для эпохи после
империалистической войны... Мы в России сейчас переживаем последствия
империалистической войны и начало диктатуры пролетариата. В то же время в
целом ряде областей России, которые были более отрезаны друг от друга, чем
прежде, мы переживаем возрождение капитализма, развитие его первой стадии.
Из этого не выскочить. Если написать программу так, как хотел тов.
Бухарин,-- эта программа будет неверна... Из этой разнока-либерности, из
этого построения из разного материала, как это ни неприятно, мы не выскочим
в течение очень долгого периода. Когда выскочим, создадим другую программу.
Но тогда мы будем жить в социалистическом обществе (т. XVI, с. 112 -- 113).
Имеются ли в экономическом развитии социалистических республик и всего
мира за годы 1919 -- 1924 или 1924 -- 1928 такие явления, которые
оправдывали бы пересмотр этих категорических предсказаний Ильича на будущее,
а также формулировки проекта V конгресса? Безусловно, нет. Наоборот:
несмотря на происшедшую за послевоенные годы колоссальную концентрацию
хозяйства империализма, они сейчас много дальше, чем в годы войны и инфляции
(1914 -- 1924) от натурального хозяйства, планомерности, организованности,
безраздельного господства монополий и чистого империализма38.
Общеизвестно далее, что именно за послевоенные и особенно последние
годы в колониальных странах вследствие развития промышленного и
сельскохозяйственного капитализма на национальной базе мелкого производства
и свободы торговли, наряду с предприятиями иностранных капиталистов, выросла
23
и окрепла туземная промышленность и буржуазия (Индия, Китай и
др[угие]). Это в основном и является той базой, которая порождает могучее по
размаху, имеющее колоссальное значение для борьбы с империализмом
национальное движение.
Наконец, в стране пролетарской диктатуры сектор частного капитала в
промышленности, торговле и особенно в сельском хозяйстве сейчас в абсолютных
числах бесспорно больше, чем в конце гражданской войны или даже во время
VIII съезда РКП, когда раскулачивание и осереднячение деревни у нас уже было
в основном закончено. Наибольшие успехи наиболее массовид-ного у нас
капитализма -- сельскохозяйственного, кулацкого -- приходятся как раз на
время после стабилизации валюты, совпадающее со временем, протекшим после
составления проекта V конгресса. Официально признанным фактом ведь является
теперь, что несколько лет нэпа превратили одну десятую крестьян в кулаков и
одну пятую -- в близких к ним зажиточных середняков, столкнув на другом
полюсе одну треть крестьянства в бедноту. Поэтому сейчас составлять проект
программы К[ом-мунистического] И[нтернационала], в котором развитие раннего
капитализма написано в плюскваперфектум39 и отнесено к прошлой,
доимпериалистической стадии развития -- значит повторять в более опасном
месте и в более тяжелой форме ошибку того геростратовски40
знаменитого, злосчастного автора, который писал три года тому назад в
"Большевике", что "кулак это жупел, остаток старого мира... отдельные
умирающие единицы".
Отрицать или замалчивать в программе К[оммунистическо-го]
Щнтернационала] продолжающееся частичное нарождение и развитие раннего
капитализма -- значит заодно замазывать важнейшее экономическое противоречие
империализма и противоречия нашего собственного развития. Это значит
изображать положение империализма лучше, чем оно есть на самом деле, и
закрывать глаза на наши собственные важнейшие и главнейшие трудности.
Пытаясь дать "цельную картину" развития современного капитализма,
авторы проекта программы впали в противоречие с самими собою и с Лениным в
вопросе о неравномерном развитии. В самом деле: в конце первой главы
приводятся знакомые слова Ленина, что "неравномерность экономического и
политического развития есть безусловный закон капитализма. Эта
неравномерность еще более усиливается и обостряется в эпоху империализма."
Дальше говорится, какие выводы "отсюда следуют"; но нигде не говорится,
откуда следует и из чего вытекает самый этот закон неравномерности развития
капитализма. И действительно:
из данного в проекте анализа капитализма, как сплошь
монополистического, с тенденцией к госкапитализму и "единому мировому
тресту", неравномерность не вытекает и с ним не связана. В проект эти слова
Ленина вклиниваются, как чужеродное тело, вместо того чтобы резюмировать
необходимое изображение разных сторон капиталистического развития.
Можно ли не говорить совсем о развитии при империализме ранних стадий
капитализма и в то же время говорить о неравномерности империализма в
ленинском смысле? Нельзя, ибо Ленин имел в виду не количественную
неравномерность достигнутых уровней развития (в одной стране добывается
больше угля, в другой меньше и т.п.), а качественное разнообразие
общественных форм, экономических укладов разных отраслей хозяйства и
связанную с этим неравномерность темпа, так же как и неравномерность
экономического и политического развития. Как известно, Ленин выводил из
закона неравномерности разновременность победы пролетарских революций в
различных странах (в рамках одной и той же эпохи социальной революции),
во-первых, одновременную возможность пролетарских революций и национальных
войн, во-вторых, сочетание империалистических, гражданских, национальных и
колониальных восстаний, в-третьих. Все это можно вывести из закона
неравномерности только в том случае, если его понимать в том смысле, что
одновременно с высшей развиваются и низшие стадии капитализма; что в одном
месте последний начинает загнивать или его господство уничтожается
пролетарской революцией, тогда как в другом он в то же время сызнова
нарождается.
Если же понимать неравномерность в смысле количественном, т. е. что в
одной стране производится больше металла, угля и др[угих] товаров, то это
неверно и из этого даже нельзя вывести одних только империалистических войн:
последние могут иметь место как раз тогда, когда у соперников начинают
выравниваться уровни производства и тем самым увеличиваются шансы на победу.
1ермания только тогда стала помышлять о борьбе с Англией, когда в начале XX
века уровень производства у нее стал приближаться к английскому; Англия
теперь только потому уступает Америке, что уровень развития последней много
превосходит уровень Англии самой или даже вместе с ее возможной союзницей,
континентальной Европой. Война между ними станет возможной только тогда,
когда их производственные и военные уровни более или менее выровняются. В
этом отношении империализм как раз действует нивелирующе, выравнивающе, так
как все империалистические страны стремятся догнать уровень своего
соперника, выровняться с ним, а то и обогнать его.
25
Можно сказать, что при стремлении и возможности обогнать своего
соперника происходит восстановление неравномерности на новой основе: более
развитая прежде страна теперь отстает в развитии. Такую увертку для спасения
количественного понимания закона неравномерности придумал Э.
Гольденберг41. Но это совершенно очевидная и притом
схоластическая увертка, так как отставшая от более молодой страны, но все же
находящаяся на достаточно высоком уровне капиталистическая страна (например,
Англия) не прекращает своей борьбы за то, чтобы не отстать, а при
возможности опередить своего молодого обогнавшего ее соперника (например,
Америку или Германию), что обозначает дальнейшую тенденцию к нивелировке. Но
в процессе этой нивелировки империализм втягивает в мировой рынок все новые
страны и континенты с самыми разнообразными экономическими и политическими
условиями, развивает все новые отрасли хозяйства, открывает новые источники
сырья и способы их использования, разрушает докапиталистические уклады,
будучи, однако, не в состоянии подчинить их прямо себе. Это создает источник
величайшей неравномерности капитализма; на этой почве порождаются
всевозможного рода конфликты, войны, революции. Это делает из империализма
начало эры социальной революции, но и создает для нее ряд первостепенных
трудностей, делая возможным в отдельных случаях разгром революционных сил по
частям. Это же делает возможным и победу социалистической революции в
отдельных странах, но делает невозможным в них одних изолированно взятых
завершение социалистического строя (уничтожение товарного хозяйства и
классового деления общества).
Проект оставляет все эти процессы вне своего поля зрения, но в то же
время много раз повторяет слова о неравномерности капиталистического
развития. Однако эти слова от простого их повторения не становятся ни более
ясными, ни более обоснованными, а, наоборот, повисают в воздухе и ведут к
неправильным выводам. Мы в этом сейчас же убедимся при рассмотрении другого
новшества проекта, в котором нам такая же бухаринская старина слышится.
Именно: в вопросах о госкапитализме и ультраимпериализме .
а) Тенденция развития к "национализации" и к "госкапитализму"
В первоначальном проекте тов. Бухарина, предложенном IV конгрессу
Коммунистического] И [нтернационала] (в 1922г.), говорилось: "Процесс
централизации капитала в его мировом
масштабе привел, таким образом, в тому, что в рамках мирового хозяйства
создались могучие государственно-капиталистические тресты" (Бухарин,
"Атака", сборник статей, 1924, с. 289).
При переработке проекта комиссией конгресса это было вычеркнуто. Во
всем проекте V конгресса отсутствует указание на госкапитализм как на
порождение или тенденцию финансового капитализма. Самый термин
"госкапиталистический трест" в проекте V конгресса отсутствует. Зато в новом
проекте мы находим уже два специальных абзаца (с. 15 и 18), в которых
говорится и о госкапитализме и даже о "едином всемирно-государственном
капиталистическом тресте" как тенденции развития финансового капитализма.
Эта фантазия не признается еще, правда, осуществившимся фактом, как
следовало из бухаринско-го проекта 1922 г., но все же трактуется как
тенденция политико-экономического развития финансового капитализма. На
странице 15-й проекта мы узнаем, что госкапитализм -- это такая же
обнаруживающаяся тенденция империализма, как милитаризм. После указания на
неизбежность войн проект устанавливает, что "финансовый капитализм
обнаруживает поэтому тенденцию к развитию государственно-капиталистических
форм, облегчающих борьбу на внешнем рынке и военную мобилизацию хозяйства, с
одной стороны, и к исключительно чудовищному росту милитаризма... с другой"
(с. 15).
В то же время в проекте совершенно не упоминаются международные тресты
и картели-союзы капиталистов разных стран и их борьба за экономический
разлад мира. Это явление Ленин считал настолько важным фактом, что включал
его в один из пяти главных признаков империализма. В нынешней экономике и
политике империализма эти союзы капиталистов разных государств играют
колоссальную роль, наполняя шумом своей борьбы весь капиталистический мир:
достаточно указать на всемирно известные нефтяные тресты
Стандард-Ойл42 и Роял-Датч-Шелл43, электротехнические
тресты, которые еще Ленин приводил в своей работе как классический пример
этого рода объединений, европейский стальной синдикат и борьбу вокруг его
создания и т. п.
Совершенно непостижимо и необъяснимо, как это программная комиссия ИККИ
не заметила "слона" международных союзов капиталистов разных стран и в то же
время уделила столько внимания "козявке" госкапитализма, превратив ее в
тенденцию мирового развития. Это можно объяснить только тем, что программная
комиссия сознательно стала на точку зрения оспаривавшихся Лениным взглядов
тов. Бухарина на эти вопросы. Тов. Бухарин на основе одностороннего
обобщения опыта мировой войны создал теорию (развитую им в работах времени
импери-
27
алистической и гражданской войн "Империализм и мировое
хозяйство"44 и "Экономика переходного периода"), по
которой у финансового капитализма имеется тенденция к "национализации", т.
е. к самоорганизации в национальных рамках в единый, охватывающий все
национальное хозяйство "государственно-капиталистический трест",
противоставляющий себя на мировой арене другим таким же
государственно-капиталистическим трестам, борющимся между собою за
господство над миром и за организацию последнего в "единый мировой трест".
После смерти Ленина тов. Бухарин пытается превратить эту свою теорию в
официальное учение партии. В 1925 г. он подарил партии ряд сомнительных по
своей ценности теоретических открытий и политических лозунгов, связанных с
понятием государственного капитализма. Такова теория двух стратегических
планов ("Большевик", No 4 за 1925 г.) Ленина, один -- 1917 -- 1921 гг.;
другой -- 1922 г., из которых второй ("набросанный на смертном одре", как
говорил однажды Бухарин) отменял первый. Таково и заявление, сделанное на
литературном совещании в ЦК и напечатанное в статье тов. Бухарина в журнале
"Красная новь"45 (книга 4-я, май 1925 г., с. 265): "по двум
вопросам из всех тех, по которым я спорил с В. И. [Лениным], я не согласен
до сих пор: это по вопросу о пролетарской культуре и государственном
капитализме". И дальше Бухарин высказывал тот взгляд, что не то Ленин позже
изменил свою точку зрения на госкапитализм, не то с самого начала защищал ее
не по теоретическому убеждению, а из "практических и педагогических
соображений".
Взятый под обстрел возникавшей тогда Ленинградской оппозицией за
ревизию ленинизма тов. Бухарин хотя и не взял обратно этих своих заявлений,
но временно прекратил дальнейшую пропаганду своей теории госкапитализма.
Этому благополучному отступлению Бухарина помогло еще то обстоятельство, что
тов. Зиновьев, взявшийся за теоретическое обоснование платформы оппозиции
1925 г., сумел при своей полной неспособности к обобщающему мышлению
поставить вопрос так, что Бухарину очень легко удалось на XTV съезде
превратить весь спор в схоластическое препирательство о том, "как назвать"
нашу госпромышленность. На XV партсъезде, когда оппозиция оказалась
организационно разбитой, тов. Бухарин счел момент удобным снова выдвинуть
свою теорию, на этот раз уже в применении к мировому развитию финансового
капитала. Теперь уже против теории Бухарина выступил один тов. Шацкин (тов.
Лозовский возражал только против практических выводов этой теории), за что
Бухарин обрушился на Шац-кина с самыми резкими нападками, обвинив его,
наконец, в "колебаниях в сторону оппозиции". Тов. Шацкину пришлось
оставить спор по большому вопросу о госкапитализме и начать защищаться
от страшного обвинения в "малюсеньких колебаниях" в сторону оппозиции. После
этой победы над Шацкиным на XV партсъезде тов. Бухарин сделал теперь попытку
обезопасить себя от дальнейших нападок превращением своей теории в
официальный символ веры всего Коминтерна.
В своем докладе на XV партсъезде тов. Бухарин впервые после
вынужденного перерыва возобновил эти попытки и защищал свою теорию в
применении к современному империализму в выражениях, почти совпадающих с
формулировкой нового проекта программы:
"Мы имеем, с одной стороны,-- говорил тов. Бухарин на XV партсъезде,--
рост противоречий между различными капиталистическими государствами, с
другой стороны, мы имеем процесс организации капиталистических сил внутри
страны, что выражается в тенденциях в сторону государственного капитализма".
И дальше:
"Я бы это формулировал таким образом, что, если, с одной стороны, между
государственными капиталистическими организмами мы наблюдаем сейчас рост
конфликтов и пр., то, с другой стороны, этот рост конфликтов заставляет
буржуазию внутри страны по возможности быстрее закручивать гайку
концентрации и централизации капитала. Или по другому формулируя, мы имеем в
настоящее время обострение тенденций развития в сторону к госкапитализму при
буржуазной диктатуре (с. 568)."
По Бухарину, следовательно, устанавливаемый им закон развития "в
сторону к госкапитализму" есть только другая формулировка марксова закона
концентрации и централизации капитала. Чтобы дать сразу ясное и полное
представление о том, что это за "другая формулировка" того же якобы закона и
какая теория кроется за "новыми" формулировками нового проекта программы, я
вынужден буду, к сожалению, привести одну длинную выдержку из статьи тов.
Бухарина, впервые напечатанной им в 1925 году46, хотя и
написанной в 1916 году, но не напечатанной тогда, потому что Ленин отказался
ее напечатать в сборнике "Социал-демократа"47, органе ЦК нашей
партии, для которого она была специально написана:
"Организационный процесс,-- читаем мы в этой статье тов. Бухарина,--
привел к превращению каждой национальной системы капитализма в
"государственно-капиталистический трест"... Прежде основной категорией
экономической жизни была частнохозяйственная ячейка, отдельное предприятие,
которое встречается как конкурент со всяким другим. Эпоха финансово-
29
го капитала кладет конец такому положению вещей. Исчезает прежде всего
основа капиталистического индивидуума: отдельное частное предприятие как
клетка экономического организма. Более того, в значительной степени исчезает
и противоречие между различными подгруппами господствующих классов. Так
создается система коллективного капитализма, которая до известной степени
противоположная по своей структуре капитализму в его прежних формулировках.
Отдельный капиталист исчезает... он уже не конкурирует со своими
"земляками"; он кооперирует с ними, ибо центр тяжести конкурентной борьбы
переносится на мировой рынок, а внутри страны конкуренция замирает...
Государственная власть всасывает, таким образом, почти все отрасли
производства; она не только охраняет общие условия эксплуатационного
процесса; государство все более и более становится непосредственным
эксплуататором, который организует и руководит производством как
"коллективный собирательный капиталист"..."
Итак,-- резюмирует тов. Бухарин эту главу,-- государственный капитализм
есть законченная формулировка государственно-капиталистического треста.
Процесс организации устраняет постепенно анархию отдельных частей
"народно-хозяйственного механизма, ставя всю экономическую жизнь под
железную пяту империалистического государства".
Эта цитата дает нам в "химически" чистом виде ту теорию, которая в
завуалированной форме дана в формулировках нового проекта, якобы
представляющих только, по словам Бухарина, другую формулировку прежнего, т.
е. марксова закона концентрации капитала. Вместе с тем эта цитата проливает
дополнительный свет на то, какой смысл содержится в изложении законов
конкуренции и анархии производства в прошедшем времени.
Статью свою тов. Бухарин сопроводил примечанием, в котором утверждает:
1) что Ленин в свое время не напечатал статьи только потому, что полагал,
что здесь развиваются неверные взгляды на государство, во-вторых, что в этом
вопросе ошибка была не стороне Ильича, ибо "он тогда неправильно относился к
положению о "взрыве" государства (разумеется, буржуазного) , смешивая этот
вопрос с вопросом об отмирании диктатуры пролетариата... Занимаясь вопросом,
Ильич пришел к тем же выводам относительно диктатуры, а затем развил учение
о диктатуре настолько, что сделал целую эпоху в развитии теоретической мысли
в этом направлении".
Оставим в стороне некрасивую проделку тов. Бухарина, исправившего
задним числом свою статью, для того чтобы доказать, что это он подсказал
Ильичу центральную идею пролетар-
ской революции -- положение о взрыве буржуазного государства--и
изобразить себя учителем Ильича в этом вопросе. Ограничимся только следующим
замечанием: если бы даже Ленин нашел правильным то, что писал тов. Бухарин
по вопросу о взрыве государства, то он никак не мог бы согласиться с
развиваемой в этой статье теорией госкапитализма. А в этом именно главное
содержание и главная идея статьи. Но об этом тов. Бухарин совершенно
умалчивает в своем примечании, имеющем целью сказать читателю, что автор
статьи и ныне считает ее правильной и не противоречащей взглядам Ленина.
Между тем, если бы внутри отдельных стран конкуренция все больше
замирала, если бы эта "новая формулировка" старого закона оказалась верной,
т. е. если бы конкуренция внутри отдельных стран все больше замирала, если
бы капитализм, хотя бы в национальном масштабе, становился "организованным"
и "коллективным" капитализмом48, то всю марксову теорию
капитализма, представляющую собой обобщение от капитализма, основанного на
частной собственности и товарном производстве с конкуренцией, анархией
производства, классовой дифференциацией -- надо было бы сдать в архив, как
еще при жизни капитализма потерявшую значение попытку его осмысливания. Не
даром же в те времена, когда тов. Бухарин бесхитростно и открыто
пропагандировал свою теорию, он вполне последовательно заявил, что "старые
испытанные орудия марксистской мысли, отчеканенные Марксом на основе весьма
реального существования соответствующих производственных отношений, начинают
давать осечку. А в обиходе практической жизни,-- бросает Бухарин с
пренебрежением,-- они продолжают некритически рассматриваться как средство
действительного понимания явлений хозяйственной жизни" ("Экономика
переходного периода", ГИЗ, 1920, с. 125).
б) Теория "единого мирового госкапиталистического треста"
Эта ошибочная и немарксистская теория, которой придерживаются авторы
проекта, приводит к тому, что последняя не дает (и при занятой позиции не
может дать) никакой экономической критики социал-демократической теории
ультраимпериализма, ограничиваясь только политической критикой ее.
Формулировка проекта по этому вопросу такова:
"Империализм пытается разрешить это противоречие (между уровнем
производительных сил и ограниченными рамками империалистических государств),
огнем и мечом прокладывая дорогу единому всемирному
государственно-капиталистическому тресту, организующему все мировое
хозяйство. Но эта воспеваемая социал-демократическими идеологами
ультраимпериа-
31
диетическая утопия встречает на своем пути непреодолимые объективные
препятствия такого масштаба, что капитализм неизбежно должен пасть под
тяжестью своих собственных противоречий. Ряд империалистических войн,
вырастающих в мировые войны, путем которых закон централизации капитала
стремится дойти до своего всемирного предела единого мирового треста,
сопровождается такими разрушениями, взваливает такие тяжести на плечи
рабочего класса и миллионов колониальных пролетариев и крестьян, что
капитализм неизбежно должен погибнуть под ударами пролетарской революции (с.
18)".
Итак, "непреодолимые объективные препятствия", встречаемые
ультраимпериалистической тенденцией, исключительно военно-политического
порядка: войны, разрушения и вызываемая ими пролетарская революция.
Экономических препятствий для осуществления социал-демократической утопии
"единого всемирного госкапиталистического треста" проект программы
Коммунистического] Щнтернационала] не находит. Проект утверждает, что
финансовый капитализм именно в этом направлении и развивается, но что
пролетарская революция, вырастающая из войны, не даст этому
осуществиться49. Проект тем самым апеллирует к политике против
экономики, выкидывая вон тот экономический аргумент, который Ленин
неоднократно называл "существенным", "коренным", "важнейшим", "главнейшим"
во всей марксистской критике империализма. Подтвердить это можно было бы
десятком цитат из разных работ Ленина об империализме. Приведу только одну
образование старой простой товарной формы отнюдь не должно еще служить
основанием для зарождения нового капитализма. Ставить вопрос так значило бы
признать нереальность перспективы со-
циалистической революции" (Стенографический отчет VIII съезда, с. 94).
Ленин отвечал на это, что относиться реально к перспективам
социалистической революции и значит видеть то, что есть. А есть то, что
наряду с национализацией промышленности и самым передовым в мире
политическим строем на базе мелкого производства при промышленном разорении
и бедности происходит возрождение капитализма в целом ряде областей (уже
тогда в разгар военного коммунизма и гражданской войны, задолго до нэпа).
Чистый империализм,-- отвечал Ленин Бухарину на VIII съезде,-- никогда
не существовал нигде, не существует и никогда существовать не будет. Это
есть, наверно, обобщение всего того, что говорилось о синдикатах, артелях,
трестах, финансовом капитализме, когда изображали финансовый капитализм так,
как будто никаких основ старого капитализма под ним нет.
Это не верно, особенно это будет не верно для эпохи после
империалистической войны... Мы в России сейчас переживаем последствия
империалистической войны и начало диктатуры пролетариата. В то же время в
целом ряде областей России, которые были более отрезаны друг от друга, чем
прежде, мы переживаем возрождение капитализма, развитие его первой стадии.
Из этого не выскочить. Если написать программу так, как хотел тов.
Бухарин,-- эта программа будет неверна... Из этой разнока-либерности, из
этого построения из разного материала, как это ни неприятно, мы не выскочим
в течение очень долгого периода. Когда выскочим, создадим другую программу.
Но тогда мы будем жить в социалистическом обществе (т. XVI, с. 112 -- 113).
Имеются ли в экономическом развитии социалистических республик и всего
мира за годы 1919 -- 1924 или 1924 -- 1928 такие явления, которые
оправдывали бы пересмотр этих категорических предсказаний Ильича на будущее,
а также формулировки проекта V конгресса? Безусловно, нет. Наоборот:
несмотря на происшедшую за послевоенные годы колоссальную концентрацию
хозяйства империализма, они сейчас много дальше, чем в годы войны и инфляции
(1914 -- 1924) от натурального хозяйства, планомерности, организованности,
безраздельного господства монополий и чистого империализма38.
Общеизвестно далее, что именно за послевоенные и особенно последние
годы в колониальных странах вследствие развития промышленного и
сельскохозяйственного капитализма на национальной базе мелкого производства
и свободы торговли, наряду с предприятиями иностранных капиталистов, выросла
23
и окрепла туземная промышленность и буржуазия (Индия, Китай и
др[угие]). Это в основном и является той базой, которая порождает могучее по
размаху, имеющее колоссальное значение для борьбы с империализмом
национальное движение.
Наконец, в стране пролетарской диктатуры сектор частного капитала в
промышленности, торговле и особенно в сельском хозяйстве сейчас в абсолютных
числах бесспорно больше, чем в конце гражданской войны или даже во время
VIII съезда РКП, когда раскулачивание и осереднячение деревни у нас уже было
в основном закончено. Наибольшие успехи наиболее массовид-ного у нас
капитализма -- сельскохозяйственного, кулацкого -- приходятся как раз на
время после стабилизации валюты, совпадающее со временем, протекшим после
составления проекта V конгресса. Официально признанным фактом ведь является
теперь, что несколько лет нэпа превратили одну десятую крестьян в кулаков и
одну пятую -- в близких к ним зажиточных середняков, столкнув на другом
полюсе одну треть крестьянства в бедноту. Поэтому сейчас составлять проект
программы К[ом-мунистического] И[нтернационала], в котором развитие раннего
капитализма написано в плюскваперфектум39 и отнесено к прошлой,
доимпериалистической стадии развития -- значит повторять в более опасном
месте и в более тяжелой форме ошибку того геростратовски40
знаменитого, злосчастного автора, который писал три года тому назад в
"Большевике", что "кулак это жупел, остаток старого мира... отдельные
умирающие единицы".
Отрицать или замалчивать в программе К[оммунистическо-го]
Щнтернационала] продолжающееся частичное нарождение и развитие раннего
капитализма -- значит заодно замазывать важнейшее экономическое противоречие
империализма и противоречия нашего собственного развития. Это значит
изображать положение империализма лучше, чем оно есть на самом деле, и
закрывать глаза на наши собственные важнейшие и главнейшие трудности.
Пытаясь дать "цельную картину" развития современного капитализма,
авторы проекта программы впали в противоречие с самими собою и с Лениным в
вопросе о неравномерном развитии. В самом деле: в конце первой главы
приводятся знакомые слова Ленина, что "неравномерность экономического и
политического развития есть безусловный закон капитализма. Эта
неравномерность еще более усиливается и обостряется в эпоху империализма."
Дальше говорится, какие выводы "отсюда следуют"; но нигде не говорится,
откуда следует и из чего вытекает самый этот закон неравномерности развития
капитализма. И действительно:
из данного в проекте анализа капитализма, как сплошь
монополистического, с тенденцией к госкапитализму и "единому мировому
тресту", неравномерность не вытекает и с ним не связана. В проект эти слова
Ленина вклиниваются, как чужеродное тело, вместо того чтобы резюмировать
необходимое изображение разных сторон капиталистического развития.
Можно ли не говорить совсем о развитии при империализме ранних стадий
капитализма и в то же время говорить о неравномерности империализма в
ленинском смысле? Нельзя, ибо Ленин имел в виду не количественную
неравномерность достигнутых уровней развития (в одной стране добывается
больше угля, в другой меньше и т.п.), а качественное разнообразие
общественных форм, экономических укладов разных отраслей хозяйства и
связанную с этим неравномерность темпа, так же как и неравномерность
экономического и политического развития. Как известно, Ленин выводил из
закона неравномерности разновременность победы пролетарских революций в
различных странах (в рамках одной и той же эпохи социальной революции),
во-первых, одновременную возможность пролетарских революций и национальных
войн, во-вторых, сочетание империалистических, гражданских, национальных и
колониальных восстаний, в-третьих. Все это можно вывести из закона
неравномерности только в том случае, если его понимать в том смысле, что
одновременно с высшей развиваются и низшие стадии капитализма; что в одном
месте последний начинает загнивать или его господство уничтожается
пролетарской революцией, тогда как в другом он в то же время сызнова
нарождается.
Если же понимать неравномерность в смысле количественном, т. е. что в
одной стране производится больше металла, угля и др[угих] товаров, то это
неверно и из этого даже нельзя вывести одних только империалистических войн:
последние могут иметь место как раз тогда, когда у соперников начинают
выравниваться уровни производства и тем самым увеличиваются шансы на победу.
1ермания только тогда стала помышлять о борьбе с Англией, когда в начале XX
века уровень производства у нее стал приближаться к английскому; Англия
теперь только потому уступает Америке, что уровень развития последней много
превосходит уровень Англии самой или даже вместе с ее возможной союзницей,
континентальной Европой. Война между ними станет возможной только тогда,
когда их производственные и военные уровни более или менее выровняются. В
этом отношении империализм как раз действует нивелирующе, выравнивающе, так
как все империалистические страны стремятся догнать уровень своего
соперника, выровняться с ним, а то и обогнать его.
25
Можно сказать, что при стремлении и возможности обогнать своего
соперника происходит восстановление неравномерности на новой основе: более
развитая прежде страна теперь отстает в развитии. Такую увертку для спасения
количественного понимания закона неравномерности придумал Э.
Гольденберг41. Но это совершенно очевидная и притом
схоластическая увертка, так как отставшая от более молодой страны, но все же
находящаяся на достаточно высоком уровне капиталистическая страна (например,
Англия) не прекращает своей борьбы за то, чтобы не отстать, а при
возможности опередить своего молодого обогнавшего ее соперника (например,
Америку или Германию), что обозначает дальнейшую тенденцию к нивелировке. Но
в процессе этой нивелировки империализм втягивает в мировой рынок все новые
страны и континенты с самыми разнообразными экономическими и политическими
условиями, развивает все новые отрасли хозяйства, открывает новые источники
сырья и способы их использования, разрушает докапиталистические уклады,
будучи, однако, не в состоянии подчинить их прямо себе. Это создает источник
величайшей неравномерности капитализма; на этой почве порождаются
всевозможного рода конфликты, войны, революции. Это делает из империализма
начало эры социальной революции, но и создает для нее ряд первостепенных
трудностей, делая возможным в отдельных случаях разгром революционных сил по
частям. Это же делает возможным и победу социалистической революции в
отдельных странах, но делает невозможным в них одних изолированно взятых
завершение социалистического строя (уничтожение товарного хозяйства и
классового деления общества).
Проект оставляет все эти процессы вне своего поля зрения, но в то же
время много раз повторяет слова о неравномерности капиталистического
развития. Однако эти слова от простого их повторения не становятся ни более
ясными, ни более обоснованными, а, наоборот, повисают в воздухе и ведут к
неправильным выводам. Мы в этом сейчас же убедимся при рассмотрении другого
новшества проекта, в котором нам такая же бухаринская старина слышится.
Именно: в вопросах о госкапитализме и ультраимпериализме .
а) Тенденция развития к "национализации" и к "госкапитализму"
В первоначальном проекте тов. Бухарина, предложенном IV конгрессу
Коммунистического] И [нтернационала] (в 1922г.), говорилось: "Процесс
централизации капитала в его мировом
масштабе привел, таким образом, в тому, что в рамках мирового хозяйства
создались могучие государственно-капиталистические тресты" (Бухарин,
"Атака", сборник статей, 1924, с. 289).
При переработке проекта комиссией конгресса это было вычеркнуто. Во
всем проекте V конгресса отсутствует указание на госкапитализм как на
порождение или тенденцию финансового капитализма. Самый термин
"госкапиталистический трест" в проекте V конгресса отсутствует. Зато в новом
проекте мы находим уже два специальных абзаца (с. 15 и 18), в которых
говорится и о госкапитализме и даже о "едином всемирно-государственном
капиталистическом тресте" как тенденции развития финансового капитализма.
Эта фантазия не признается еще, правда, осуществившимся фактом, как
следовало из бухаринско-го проекта 1922 г., но все же трактуется как
тенденция политико-экономического развития финансового капитализма. На
странице 15-й проекта мы узнаем, что госкапитализм -- это такая же
обнаруживающаяся тенденция империализма, как милитаризм. После указания на
неизбежность войн проект устанавливает, что "финансовый капитализм
обнаруживает поэтому тенденцию к развитию государственно-капиталистических
форм, облегчающих борьбу на внешнем рынке и военную мобилизацию хозяйства, с
одной стороны, и к исключительно чудовищному росту милитаризма... с другой"
(с. 15).
В то же время в проекте совершенно не упоминаются международные тресты
и картели-союзы капиталистов разных стран и их борьба за экономический
разлад мира. Это явление Ленин считал настолько важным фактом, что включал
его в один из пяти главных признаков империализма. В нынешней экономике и
политике империализма эти союзы капиталистов разных государств играют
колоссальную роль, наполняя шумом своей борьбы весь капиталистический мир:
достаточно указать на всемирно известные нефтяные тресты
Стандард-Ойл42 и Роял-Датч-Шелл43, электротехнические
тресты, которые еще Ленин приводил в своей работе как классический пример
этого рода объединений, европейский стальной синдикат и борьбу вокруг его
создания и т. п.
Совершенно непостижимо и необъяснимо, как это программная комиссия ИККИ
не заметила "слона" международных союзов капиталистов разных стран и в то же
время уделила столько внимания "козявке" госкапитализма, превратив ее в
тенденцию мирового развития. Это можно объяснить только тем, что программная
комиссия сознательно стала на точку зрения оспаривавшихся Лениным взглядов
тов. Бухарина на эти вопросы. Тов. Бухарин на основе одностороннего
обобщения опыта мировой войны создал теорию (развитую им в работах времени
импери-
27
алистической и гражданской войн "Империализм и мировое
хозяйство"44 и "Экономика переходного периода"), по
которой у финансового капитализма имеется тенденция к "национализации", т.
е. к самоорганизации в национальных рамках в единый, охватывающий все
национальное хозяйство "государственно-капиталистический трест",
противоставляющий себя на мировой арене другим таким же
государственно-капиталистическим трестам, борющимся между собою за
господство над миром и за организацию последнего в "единый мировой трест".
После смерти Ленина тов. Бухарин пытается превратить эту свою теорию в
официальное учение партии. В 1925 г. он подарил партии ряд сомнительных по
своей ценности теоретических открытий и политических лозунгов, связанных с
понятием государственного капитализма. Такова теория двух стратегических
планов ("Большевик", No 4 за 1925 г.) Ленина, один -- 1917 -- 1921 гг.;
другой -- 1922 г., из которых второй ("набросанный на смертном одре", как
говорил однажды Бухарин) отменял первый. Таково и заявление, сделанное на
литературном совещании в ЦК и напечатанное в статье тов. Бухарина в журнале
"Красная новь"45 (книга 4-я, май 1925 г., с. 265): "по двум
вопросам из всех тех, по которым я спорил с В. И. [Лениным], я не согласен
до сих пор: это по вопросу о пролетарской культуре и государственном
капитализме". И дальше Бухарин высказывал тот взгляд, что не то Ленин позже
изменил свою точку зрения на госкапитализм, не то с самого начала защищал ее
не по теоретическому убеждению, а из "практических и педагогических
соображений".
Взятый под обстрел возникавшей тогда Ленинградской оппозицией за
ревизию ленинизма тов. Бухарин хотя и не взял обратно этих своих заявлений,
но временно прекратил дальнейшую пропаганду своей теории госкапитализма.
Этому благополучному отступлению Бухарина помогло еще то обстоятельство, что
тов. Зиновьев, взявшийся за теоретическое обоснование платформы оппозиции
1925 г., сумел при своей полной неспособности к обобщающему мышлению
поставить вопрос так, что Бухарину очень легко удалось на XTV съезде
превратить весь спор в схоластическое препирательство о том, "как назвать"
нашу госпромышленность. На XV партсъезде, когда оппозиция оказалась
организационно разбитой, тов. Бухарин счел момент удобным снова выдвинуть
свою теорию, на этот раз уже в применении к мировому развитию финансового
капитала. Теперь уже против теории Бухарина выступил один тов. Шацкин (тов.
Лозовский возражал только против практических выводов этой теории), за что
Бухарин обрушился на Шац-кина с самыми резкими нападками, обвинив его,
наконец, в "колебаниях в сторону оппозиции". Тов. Шацкину пришлось
оставить спор по большому вопросу о госкапитализме и начать защищаться
от страшного обвинения в "малюсеньких колебаниях" в сторону оппозиции. После
этой победы над Шацкиным на XV партсъезде тов. Бухарин сделал теперь попытку
обезопасить себя от дальнейших нападок превращением своей теории в
официальный символ веры всего Коминтерна.
В своем докладе на XV партсъезде тов. Бухарин впервые после
вынужденного перерыва возобновил эти попытки и защищал свою теорию в
применении к современному империализму в выражениях, почти совпадающих с
формулировкой нового проекта программы:
"Мы имеем, с одной стороны,-- говорил тов. Бухарин на XV партсъезде,--
рост противоречий между различными капиталистическими государствами, с
другой стороны, мы имеем процесс организации капиталистических сил внутри
страны, что выражается в тенденциях в сторону государственного капитализма".
И дальше:
"Я бы это формулировал таким образом, что, если, с одной стороны, между
государственными капиталистическими организмами мы наблюдаем сейчас рост
конфликтов и пр., то, с другой стороны, этот рост конфликтов заставляет
буржуазию внутри страны по возможности быстрее закручивать гайку
концентрации и централизации капитала. Или по другому формулируя, мы имеем в
настоящее время обострение тенденций развития в сторону к госкапитализму при
буржуазной диктатуре (с. 568)."
По Бухарину, следовательно, устанавливаемый им закон развития "в
сторону к госкапитализму" есть только другая формулировка марксова закона
концентрации и централизации капитала. Чтобы дать сразу ясное и полное
представление о том, что это за "другая формулировка" того же якобы закона и
какая теория кроется за "новыми" формулировками нового проекта программы, я
вынужден буду, к сожалению, привести одну длинную выдержку из статьи тов.
Бухарина, впервые напечатанной им в 1925 году46, хотя и
написанной в 1916 году, но не напечатанной тогда, потому что Ленин отказался
ее напечатать в сборнике "Социал-демократа"47, органе ЦК нашей
партии, для которого она была специально написана:
"Организационный процесс,-- читаем мы в этой статье тов. Бухарина,--
привел к превращению каждой национальной системы капитализма в
"государственно-капиталистический трест"... Прежде основной категорией
экономической жизни была частнохозяйственная ячейка, отдельное предприятие,
которое встречается как конкурент со всяким другим. Эпоха финансово-
29
го капитала кладет конец такому положению вещей. Исчезает прежде всего
основа капиталистического индивидуума: отдельное частное предприятие как
клетка экономического организма. Более того, в значительной степени исчезает
и противоречие между различными подгруппами господствующих классов. Так
создается система коллективного капитализма, которая до известной степени
противоположная по своей структуре капитализму в его прежних формулировках.
Отдельный капиталист исчезает... он уже не конкурирует со своими
"земляками"; он кооперирует с ними, ибо центр тяжести конкурентной борьбы
переносится на мировой рынок, а внутри страны конкуренция замирает...
Государственная власть всасывает, таким образом, почти все отрасли
производства; она не только охраняет общие условия эксплуатационного
процесса; государство все более и более становится непосредственным
эксплуататором, который организует и руководит производством как
"коллективный собирательный капиталист"..."
Итак,-- резюмирует тов. Бухарин эту главу,-- государственный капитализм
есть законченная формулировка государственно-капиталистического треста.
Процесс организации устраняет постепенно анархию отдельных частей
"народно-хозяйственного механизма, ставя всю экономическую жизнь под
железную пяту империалистического государства".
Эта цитата дает нам в "химически" чистом виде ту теорию, которая в
завуалированной форме дана в формулировках нового проекта, якобы
представляющих только, по словам Бухарина, другую формулировку прежнего, т.
е. марксова закона концентрации капитала. Вместе с тем эта цитата проливает
дополнительный свет на то, какой смысл содержится в изложении законов
конкуренции и анархии производства в прошедшем времени.
Статью свою тов. Бухарин сопроводил примечанием, в котором утверждает:
1) что Ленин в свое время не напечатал статьи только потому, что полагал,
что здесь развиваются неверные взгляды на государство, во-вторых, что в этом
вопросе ошибка была не стороне Ильича, ибо "он тогда неправильно относился к
положению о "взрыве" государства (разумеется, буржуазного) , смешивая этот
вопрос с вопросом об отмирании диктатуры пролетариата... Занимаясь вопросом,
Ильич пришел к тем же выводам относительно диктатуры, а затем развил учение
о диктатуре настолько, что сделал целую эпоху в развитии теоретической мысли
в этом направлении".
Оставим в стороне некрасивую проделку тов. Бухарина, исправившего
задним числом свою статью, для того чтобы доказать, что это он подсказал
Ильичу центральную идею пролетар-
ской революции -- положение о взрыве буржуазного государства--и
изобразить себя учителем Ильича в этом вопросе. Ограничимся только следующим
замечанием: если бы даже Ленин нашел правильным то, что писал тов. Бухарин
по вопросу о взрыве государства, то он никак не мог бы согласиться с
развиваемой в этой статье теорией госкапитализма. А в этом именно главное
содержание и главная идея статьи. Но об этом тов. Бухарин совершенно
умалчивает в своем примечании, имеющем целью сказать читателю, что автор
статьи и ныне считает ее правильной и не противоречащей взглядам Ленина.
Между тем, если бы внутри отдельных стран конкуренция все больше
замирала, если бы эта "новая формулировка" старого закона оказалась верной,
т. е. если бы конкуренция внутри отдельных стран все больше замирала, если
бы капитализм, хотя бы в национальном масштабе, становился "организованным"
и "коллективным" капитализмом48, то всю марксову теорию
капитализма, представляющую собой обобщение от капитализма, основанного на
частной собственности и товарном производстве с конкуренцией, анархией
производства, классовой дифференциацией -- надо было бы сдать в архив, как
еще при жизни капитализма потерявшую значение попытку его осмысливания. Не
даром же в те времена, когда тов. Бухарин бесхитростно и открыто
пропагандировал свою теорию, он вполне последовательно заявил, что "старые
испытанные орудия марксистской мысли, отчеканенные Марксом на основе весьма
реального существования соответствующих производственных отношений, начинают
давать осечку. А в обиходе практической жизни,-- бросает Бухарин с
пренебрежением,-- они продолжают некритически рассматриваться как средство
действительного понимания явлений хозяйственной жизни" ("Экономика
переходного периода", ГИЗ, 1920, с. 125).
б) Теория "единого мирового госкапиталистического треста"
Эта ошибочная и немарксистская теория, которой придерживаются авторы
проекта, приводит к тому, что последняя не дает (и при занятой позиции не
может дать) никакой экономической критики социал-демократической теории
ультраимпериализма, ограничиваясь только политической критикой ее.
Формулировка проекта по этому вопросу такова:
"Империализм пытается разрешить это противоречие (между уровнем
производительных сил и ограниченными рамками империалистических государств),
огнем и мечом прокладывая дорогу единому всемирному
государственно-капиталистическому тресту, организующему все мировое
хозяйство. Но эта воспеваемая социал-демократическими идеологами
ультраимпериа-
31
диетическая утопия встречает на своем пути непреодолимые объективные
препятствия такого масштаба, что капитализм неизбежно должен пасть под
тяжестью своих собственных противоречий. Ряд империалистических войн,
вырастающих в мировые войны, путем которых закон централизации капитала
стремится дойти до своего всемирного предела единого мирового треста,
сопровождается такими разрушениями, взваливает такие тяжести на плечи
рабочего класса и миллионов колониальных пролетариев и крестьян, что
капитализм неизбежно должен погибнуть под ударами пролетарской революции (с.
18)".
Итак, "непреодолимые объективные препятствия", встречаемые
ультраимпериалистической тенденцией, исключительно военно-политического
порядка: войны, разрушения и вызываемая ими пролетарская революция.
Экономических препятствий для осуществления социал-демократической утопии
"единого всемирного госкапиталистического треста" проект программы
Коммунистического] Щнтернационала] не находит. Проект утверждает, что
финансовый капитализм именно в этом направлении и развивается, но что
пролетарская революция, вырастающая из войны, не даст этому
осуществиться49. Проект тем самым апеллирует к политике против
экономики, выкидывая вон тот экономический аргумент, который Ленин
неоднократно называл "существенным", "коренным", "важнейшим", "главнейшим"
во всей марксистской критике империализма. Подтвердить это можно было бы
десятком цитат из разных работ Ленина об империализме. Приведу только одну