Страница:
– Меня призвали в семьдесят восьмом, – сказал Безотказэн. – Я даже прошел подготовительные лагеря. К счастью, в том году умер царь и короновался цесаревич. У молодого императора хватало других дел, так что русские отступили. Обошлось без меня.
– Я где-то читала, что из ста тридцати лет войны воевали по-настоящему всего семь лет.
– Но уж если воевали, – добавил Безотказэн, – то воевали жестоко.
Я прищурила глаза. Он пил воду, забыв предложить мне.
– Вы женаты? Дети есть?
– Нет, – ответил Безотказэн. – У меня просто не было времени найти себе жену, хотя я в принципе не против брака. Просто ТИПА – не самое подходящее место, чтобы подыскать себе пару, да и я, если честно признаться, не слишком общителен. Но недавно я подал на конкурс на такую же должность литтектива в Огайо и прошел основной отбор. И я подумал: вот самое время обзавестись женой.
– Там хорошо платят, да и офисы отличные. Я бы сама крепко задумалась, представься мне возможность, – ответила я.
Я и правда так думала.
– Да? В самом деле? – спросил Безотказэн со слабеньким воодушевлением, тем не менее контрастировавшим с его холодноватыми манерами.
– Конечно. Новый сценарий жизни, – заикаясь, пробормотала я, лихорадочно соображая, как сменить тему. Похоже, Безотказэн меня неправильно понял. – А вы… ну… долго работаете литтективом?
Безотказэн немного подумал.
– Десять лет. Я получил в Кембридже степень по литературе девятнадцатого века и сразу же пошел в литтективы. Джим Крометти заботился обо мне с первого дня моей службы. – Он задумчиво уставился в окно. – Может, если бы я был там…
– …то вы умерли бы оба. Тот, кто шесть раз стреляет человеку в лицо, явно не посещает воскресную школу. Он убил бы вас не задумываясь. Все эти «если бы» ни к чему не приведут, поверьте, уж я-то знаю. У меня два хороших друга погибли от рук Аида. Я раз сто крутила в голове случившееся, а поняла только одно: представься мне шанс вернуться туда, все, скорее всего, закончилось бы точно так же.
Лотти принесла суп и корзиночку свежеиспеченного хлеба.
– Угощайтесь, – сказала она. – За счет заведения.
– Но… – возразила было я.
Лотти жестом попросила меня замолчать.
– Берегите дыхание, – бесстрастно сказала она. – После той атаки, когда все это дерьмо вскрылось, после первой волны смертей – вы вернулись помочь, чем сможете. Вы – вернулись. Мне это нравится.
Она повернулась и ушла.
Суп был хорош. «Ройос коминьо» еще лучше.
– Виктор сказал мне, что вы в Лондоне работали по Шекспиру, – сказал Безотказэн.
Шекспир считался самым престижным направлением в работе литтектива. К нему примыкала поэзия «озёрной школы», чуть пониже ранжировалась комедия эпохи Реставрации. Даже в самых демократичных организациях всегда сама собой выстраивается неофициальная иерархия.
– В Лондоне почти нет простора для продвижения по службе, так что после пары лет работы мне отдали Шекспира, – ответила я, отламывая кусок хлеба. – У нас в Лондоне много хлопот с бэконианцами.
Безотказэн поднял взгляд.
– А как вы оцениваете бэконианскую теорию?
– Не слишком высоко. Как и многие, я считаю, что в Шекспире есть больше, чем сам Шекспир. Но чтобы сэр Фрэнсис Бэкон прикрывался малоизвестным актером? Не верю.
– Он был опытным законоведом, – пустил Прост пробный шар. – Многие пьесы пронизаны юридической лексикой.
– Это ничего не значит, – парировала я. – Грин, Нэш и в особенности Бен Джонсон использовали юридическую фразеологию, а юристом никто из них не был. И не надо мне говорить о так называемых шифрах.
– Ну, за это не беспокойтесь, – ответил Безотказэн. – Не стану. Я тоже не бэконианец. Он этого не писал.
– А вы-то почему так уверены?
– Если вы читали его «De Augmentis Scientarium», то знаете, что Бэкон подверг популярную драму суровой критике. Более того, когда труппа Шекспира обратилась к королю за дозволением создать театр, их перенаправили к костюмеру. Угадайте, кто громче всех протестовал против нового театра?
– Фрэнсис Бэкон? – спросила я.
– Точно! Кто бы ни писал эти пьесы, это не Бэкон. В свое время я сам сформулировал пару теорий на тему Шекспира. Вы слышали об Эдварде де Вире, семнадцатом графе Оксфордском?
– Смутно.
– Имеются указания, что, в отличие от Бэкона, он и правда умел писать, и хорошо. Минуточку…
Лотти принесла к столику телефон. Вызывали Безотказэна. Он промокнул губы салфеткой.
– Да? – Он посмотрел на меня. – Да, она здесь. Мы сейчас едем. Спасибо.
– Проблемы?
– Ваш дядя и ваша тетя… Не знаю, как и сказать, но… их похитили!
У дверей дома моей матери стояло несколько полицейских машин и автомобилей ТИПА. Собралась небольшая толпа – пялиться в сад через забор. По другую сторону забора столпились дронты и пялились на зевак, не понимая, с чего вся эта суматоха. Я показала свой бэдж дежурному офицеру.
– Литтектив? – презрительно обронил он. – Я не могу пропустить вас, мэм. Только полиция и ТИПА-9.
– Это мой дядя! – сердито сказала я, и офицер неохотно отступил в сторону.
В Суиндоне ничуть не лучше, чем в Лондоне: на бэдж литтектива смотрят как на автобусный билет.
Я нашла маму в гостиной среди влажных «клинексов», села рядом и спросила, в чем дело. Она шумно высморкалась.
– Я позвала их на обед в час дня. Приготовила сноркеры. Любимое блюдо Майкрофта. Поскольку никто не ответил, я пошла в мастерскую. Они оба исчезли, двери нараспашку. Майкрофт не мог уйти вот так, не сказав ни слова!
Это правда. Дядя никогда не выходил из дому без крайней необходимости. После того, как Оуэнс спекся, вся беготня выпадала на долю тети Полли.
– Что-нибудь украли? – спросила я оперативника из ТИПА-9.
Холодный взгляд ясно говорил, что от расспросов литтектива этот тип не в восторге.
– Кто знает? – безразлично ответил он. – Насколько я понял, вы недавно были у него в мастерской?
– Вчера вечером.
– Тогда, может, взглянете и скажете?
Меня проводили в мастерскую Майкрофта. Задние двери были взломаны. Я тщательно осмотрелась. Стол, где Майкрофт держал своих червей, был пуст; я заметила только шнур электропитания с массивной вилкой на два штекера, которую дядя вставлял в разъем на тыльной стороне Прозопортала.
– Здесь кое-что было. Несколько аквариумов, только вместо рыбок наполненных червями, и большая книга, чем-то похожая на средневековую церковную Библию…
– Можете нарисовать? – спросил знакомый голос.
Я обернулась и увидела в тени Джека Дэррмо, курившего сигаретку и наблюдавшего за техником «Голиафа», который водил по земле гудящим детектором.
– Ну-ну, – сказала я. – Я не я, если это не Джек Дэррмо. Что «Голиафу» до моего дяди?
– Можете нарисовать? – повторил он.
Я кивнула, и один из голиафовцев протянул мне карандаш и бумагу. Я набросала то, что запомнила: сложную комбинацию шкал и рукояток на верхней обложке книги и тяжелые бронзовые застежки. Джек Дэррмо взял рисунок и с большим интересом стал его рассматривать. Тут в мастерскую вошел еще один голиафовский техник.
– Ну? – спросил Дэррмо.
Агент резко отсалютовал и показал Дэррмо пару больших, слегка оплавившихся зажимов.
– Профессор Нонетот на скорую руку присоединил кабель к подстанции по соседству. Я поговорил с нашими электриками. Они сказали, что зафиксировали прошлой ночью три необъяснимые утечки энергии примерно в один и восемь мегаватт каждая.
Джек Дэррмо придвинулся ко мне.
– Лучше не вмешивайтесь, Нонетот, – сказал он. – Похищения и кражи – это не для литтективов.
– Кто это сделал? – спросила я.
Но Дэррмо ни во что не ставил других людей, и меня в первую очередь. Он ткнул мне в лицо пальцем:
– Расследование вас не касается. Мы будем держать вас в курсе. Или не будем. Как я сочту нужным.
И пошел прочь.
– Это был Ахерон, не так ли? – раздельно проговорила я.
Дэррмо замер на полушаге и обернулся.
– Ахерон мертв, Нонетот. Сгорел дотла на двенадцатом перекрестке. И не баламутьте город своими фантастическими теориями, цыпочка. Могут подумать, что вы чокнулись куда сильнее, чем на самом деле.
Он улыбнулся без малейшего намека на теплоту и вышел из мастерской к ожидавшей его машине.
15. ЗДРАВСТВУЙТЕ И ПРОЩАЙТЕ, МИСТЕР КЭВЕРЛИ
– Потрясающе! – негромко сказал Ахерон, рассматривая Прозопортал Майкрофта. – Воистину потрясающе!
Майкрофт ничего не ответил. Его слишком занимала судьба Полли. Осталась ли жена живой и здоровой после того, как над ней закрылась поэма? Невзирая на все его возражения, бандиты выдернули шнур прежде, чем портал снова открылся. Он не знал, способен ли выжить человек в таких обстоятельствах. На время путешествия ему завязали глаза. Теперь он стоял в прокуренном салоне большого и некогда роскошного отеля. Все еще впечатляющая отделка была оборванной и потертой. Инкрустированный перламутром рояль выглядел так, словно на нем не играли много лет, а бар с зеркальной задней стенкой печально пустовал. Майкрофт выглянул в окно, пытаясь понять, где находится. Догадаться оказалось нетрудно. Множество желто-коричневых автомобилей «гриффин» и полное отсутствие рекламных щитов сказали Майкрофту все: он находился в Народной Республике Уэльс, вне защиты и досягаемости закона. Вероятность бегства была ничтожной, да и если он удерет – что потом? Допустим, он сумеет перебраться через границу, но куда он пойдет без Полли? Ведь она все еще томится в поэме, превратившись в слова, напечатанные на листочке бумаги, который Аид сунул в нагрудный карман. Вряд ли удастся отнять его без ужасной борьбы, но ведь и этого мало. Нужно еще вернуть книжных червей и Прозопортал, иначе Полли останется в Вордсвортовской тюрьме навеки. Майкрофт нервно прикусил губу и огляделся. Кроме них с Аидом, в комнате находилось еще четыре человека – и двое из них были вооружены.
– Добро пожаловать, профессор Нонетот, – сказал Аид, широко улыбаясь. – Один гений приветствует другого!
Он жадно смотрел на Прозопортал. Провел пальцем по ребру аквариума. Черви занимались экземпляром «Мэнсфилд-парка» и обсуждали вопрос, откуда сэр Томас брал деньги.
– Сами понимаете, в одиночку я не справлюсь, – сказал Аид, не глядя на Майкрофта.
Один из присутствующих поерзал, поудобнее устраиваясь в кресле. Просто кресел здесь было больше, чем кресел, сохранивших обивку.
– Следующий шаг – получить от вас полную поддержку. – Аид серьезно посмотрел на Майкрофта. – Вы ведь поможете мне, не так ли?
– Скорее умру! – холодно ответил Майкрофт.
Ахерон округлил брови и широко улыбнулся.
– Ни секунды не сомневаюсь. Однако я вел себя грубо. Я похитил вас, украл труд всей вашей жизни и даже не представился.
Он подошел к Майкрофту, горячо пожал ему руку. Майкрофт не реагировал.
– Меня зовут Аид. Ахерон Аид. Возможно, вы слышали обо мне?
– Ахерон вымогатель? – медленно проговорил Майкрофт. – Ахерон похититель и шантажист?
На улыбку Ахерона эти обвинения нисколько не повлияли.
– Да, да и еще раз да, – подтвердил он. – Вы забыли сказать «убийца». Сорок два убийства, друг мой. Первое – всегда самое сложное. Потом уже все равно, повесить ведь могут только один раз. Это немножко похоже на то, когда ешь песочное печенье: как ни старайся, все время рассыпается. – Он снова рассмеялся. – Знаете, у меня была стычка с вашей племянницей. Правда, она выжила.
И на тот случай, если Майкрофт вдруг подумал, что в его темной душе осталось немного доброты, быстро добавил:
– Я этого не планировал.
– Почему вы так поступаете? – спросил Майкрофт.
– Почему? – повторил Ахерон. – Почему? Да ради славы, конечно же! – пророкотал он. – Не правда ли, джентльмены?
Присутствующие послушно закивали.
– Слава! – повторил он. – И вы можете разделить ее со мной! – Он подтолкнул Майкрофта к столу и вытащил папку с газетными вырезками, – Посмотрите, что обо мне пишут!
Он продемонстрировал заголовок:
– Думаю, – начал Майкрофт, – что вы могли бы использовать свой интеллект куда с большей пользой, служа человечеству, а не обкрадывая его.
Ахерон явно обиделся:
– А что в этом забавного? Добропорядочность – слабость, веселье – яд, безмятежность – для посредственности, а доброта – для неудачников. Главной причиной для совершения самых мерзких и отвратительных преступлений – скажем прямо, я считаюсь экспертом в этой области – является само преступление. Конечно, обогащение приятно, но оно лишает преступление привкуса порока, низводя его на самый низкий уровень, единственно доступный тем, кто отмечен чрезмерной алчностью. Истинное беспричинное зло встречается так же редко, как и настоящее добро, а мы все знаем, какая это редкость…
– Я хочу домой.
– Конечно! – улыбнулся Ахерон. – Гоббс, открой…
Человек, стоявший у двери, отворил ее и отошел в сторону. За дверью виден был вестибюль старого отеля.
– Я не говорю по-валлийски, – пробормотал Майкрофт.
Гоббс закрыл дверь и задвинул щеколду.
– В Мертире это вроде как недостаток, старина, – улыбался Аид. – Без языка вы далеко не уйдете.
Майкрофт беспокойно посмотрел на Аида.
– А Полли?
– Ах да, – ответил Аид. – Ваша прелестная жена.
Он вынул из кармана листочек со стихотворением, достал длинную золотую зажигалку и эффектно зажег ее.
– Нет! – воскликнул Майкрофт, дернувшись вперед.
Ахерон поднял бровь, пламя почти лизнуло листочек.
– Я останусь и помогу вам, – устало произнес Майкрофт.
Ахерон расплылся в широкой улыбке и снова сунул листочек в карман.
– Смелый человек. Вы не пожалеете. – Он немного подумал. – Хотя нет, можете и пожалеть.
Майкрофт нервно поерзал в удобном кресле.
– Кстати, – сказал Аид, – я представил вам моих товарищей?
Майкрофт печально покачал головой.
– Нет? Как я рассеян. Вон тот человек с карабином – мистер Деламар. Его готовность к повиновению сравнима только с его тупостью. Он сделает все, что я скажу, и умрет за меня, если понадобится. Что-то вроде рыжего сеттера, только в человеческом варианте, если угодно. У него коэффициент интеллекта ниже, чем у неандертальца, и он верит только тому, что читает в желтой прессе. Мистер Деламар, друг мой, вы сегодня совершили положенное злодейство?
– Да, мистер Аид. Я ехал со скоростью семьдесят три мили в час.
Аид нахмурился:
– Звучит не слишком злодейски.
Деламар хмыкнул:
– Это через торговый центр «Арндэйл»?
Аид погрозил ему пальцем и недобро усмехнулся:
– Очень хорошо.
– Спасибо, мистер Аид.
– Теперь мистер Гоббс. Он довольно оригинальный актер, чьи таланты Английское Шекспировское товарищество имело глупость проигнорировать. Мы попытаемся исправить эту ошибку. Не правда ли, мистер Гоббс?
– Совершенно верно, – ответил мистер Гоббс, надменно кланяясь.
Он щеголял в трико, кожаной безрукавке и гульфике. Десять лет АШТ обходила его при распределении ролей во всех заслуживающих внимания постановках, понизив в разряде до статистов и дублеров, и он стал так опасно неуравновешен, что это заметили даже актеры. Он присоединился к Ахерону вскоре после побега из мест заключения, куда попал за превышение рамок интерпретации трагедии: играя Лаэрта, убил Гамлета по-настоящему.
– Третий – Мюллер, доктор, с которым я подружился после того, как его выгнали со службы при несколько грязных обстоятельствах. Мы как-нибудь поговорим об этом за обедом, если не будем есть мясо по-татарски.[10] Четвертый – Феликс-7, один из самых доверенных моих компаньонов. Прошлое помнит в пределах всего одной недели, будущее его не интересует. Думает только о работе, которую ему предстоит выполнить. У него нет ни совести, ни жалости, ни милосердия. Отличный парень. Побольше бы таких.
Аид радостно хлопнул в ладоши.
– Ну, начнем? Я уже почти час не совершал никаких гадостей!
Майкрофт неохотно подошел к Прозопорталу и начал готовить его к сеансу: накормил книжных червей, вымыл и вычистил аквариум, подключил к книге питание, настроил прибор, тщательно сверяясь с записями в ученической тетрадке. Пока Майкрофт работал, Ахерон перелистывал старую рукопись, написанную мелким почерком, изобилующую правкой и перевязанную поблекшей красной лентой. Он просмотрел несколько отрывков и наконец нашел нужный.
– Отлично! – довольно фыркнул он.
Майкрофт закончил проверку и отошел.
– Все готово, – вздохнул он.
– Великолепно! – просиял Ахерон и протянул ему рукопись. – Откройте портал вот здесь.
Он похлопал по странице. Майкрофт неторопливо принял рукопись и посмотрел на заголовок.
– «Мартин Чезлвит»! Злодей!
– Вы напрасно льстите мне, профессор.
– Но, – продолжал Майкрофт, – если вы что-то измените в оригинальной рукописи…
– Как раз этого я и добиваюсь, дорогой Майкрофт, – сказал Аид, взяв Майкрофта за щеку двумя пальцами и легонько потрепав. – Этого… я… и добиваюсь. Как осуществить вымогательство, не показав всем, какой вред я могу нанести, если пожелаю? Короче, что забавного в грабеже банков? Пиф-паф, деньги на стол… К тому же убивать гражданских скучно. Все равно что стрелять по кроликам, привязанным к колышкам. Мне подавай взвод тайной полиции!
– Но вред… – бессвязно выкрикивал Майкрофт. – Вы сумасшедший?
Глаза Ахерона гневно сверкнули, и он схватил Майкрофта за горло.
– Что? Что ты сказал? Сумасшедший, ты говоришь? М-м? А? Ну? Что?
Аид все сильнее стискивал руки. От ужаса профессора пробил ледяной пот: он понял, что его сейчас задушат.
– Что? Что ты сказал?
Зрачки Ахерона начали расширяться, и Майкрофт ощутил, что мрак затягивает его разум.
– Думаешь, весело получить при крещении такое имечко, а? Аид! Гадес! Знаешь, каково строить свою жизнь согласно чьим-то там ожиданиям? Что такое родиться с интеллектом, для которого остальные люди – просто кретины?
Майкрофт умудрился кашлянуть, и хватка на горле ослабла. Пленник, задыхаясь, рухнул на пол. Ахерон, встав над ним, погрозил пальцем:
– Никогда не называйте меня сумасшедшим, Майкрофт. Я не сумасшедший, я просто… ну, сторонник иной морали, вот и все.
Аид снова вручил профессору «Чезлвита», и больше никаких понуканий не понадобилось. Майкрофт поместил рукопись и червей в старую тяжелую книгу, и через полчаса бешеной деятельности устройство было заряжено и отрегулировано.
– Готово, – жалко пролепетал Майкрофт. – Остается только нажать эту кнопку, и портал откроется. Он останется открытым в лучшем случае десять секунд. – Он глубоко вздохнул и покачал головой. – Да простит меня бог…
– Я вас прощу, – ответил Ахерон. – Я ближе.
Аид подозвал Гоббса, который переоделся в черный военный комбинезон. На нем был тканевый пояс со всевозможными предметами, полезными при внеплановом вооруженном ограблении: большим фонарем, кусачками, веревкой, наручниками и пистолетом.
– Ты помнишь, за кем идешь?
– За мистером Кэверли, сэр.
– Отлично. Я чувствую, что у меня созрела речь.
Он залез на резной дубовый стол.
– Друзья! – начал он. – Сегодня великий день для науки и роковой – для романов Диккенса!
Он помолчал ради пущего эффекта.
– Товарищи мои, мы стоим на пороге художественного варварства столь чудовищного, что я сам почти стыжусь его. Все вы верно служили мне много лет, и хотя ни у кого из вас нет души столь подлой, как моя, и лица передо мной тупы и непривлекательны, я все же отношусь к вам с большой теплотой.
Ответное бормотание обозначало благодарность.
– Тишина! Думаю, честно будет сказать, что я – самый низкий человек на этой планете и самый блестящий криминальный талант нынешнего столетия. План, к осуществлению которого мы приступаем сегодня, без преувеличения самый дьявольский из когда-либо изобретенных человеком, несомненно не только вознесет вас на вершину списка лиц, объявленных в розыск, но и сделает вас настолько богатыми, что даже ваша алчность не поможет представить соответствующие масштабы! – Он сложил руки на груди. – Итак, начнем наше приключение, вступив на путь к успеху нашего лучшего криминального предприятия!
– Сэр?
– В чем дело, доктор Мюллер?
– Все эти деньги. Я не вполне уверен. Я бы предпочел Гейнсборо. Ну, вы знаете, тот парнишка в голубом костюмчике.
Ахерон несколько секунд смотрел на подручного, медленно расплываясь в улыбке.
– Почему бы и нет? Гнусность и любовь к искусству! Какая божественная дихотомия! Вы получите своего Гейнсборо! А теперь давайте… Что такое, Гоббс?
– Вы не забыли, что АШТ должна принять мою версию шотландской пьесы «Макбет: Больше никаких мистеров Симпатяшек»?
– Конечно нет.
– Восемь недель проката?
– Да-да, и «Сон в летнюю ночь» с бензопилой. Мистер Деламар, а вы хотите чего-нибудь для себя?
– Ну, – сказал человек с собачьими мозгами, задумчиво потирая затылок, – могу я попросить, чтобы именем моей мамочки назвали какую-нибудь станцию автосервиса?
– Непробиваемо туп! – заметил Ахерон. – Думаю, это несложно. Феликс-семь?
– Мне ничего не надо, – стоически ответил Феликс-7. – Я просто ваш верный слуга. Служить доброму и умному хозяину – лучшее, что может ожидать в этой жизни разумное существо.
– Я его обожаю! – сказал Аид остальным. Он хихикнул и снова повернулся к Гоббсу, который готовился к прыжку. – Итак, ты усвоил, что тебе надо делать?
– В точности.
– Тогда, Майкрофт, открывайте портал. Удачи, дорогой мой Гоббс!
Майкрофт нажал зеленую кнопку, последствием чего были яркая вспышка и сильный электромагнитный импульс, заставивший бешено заметаться стрелки всех компасов на много миль в округе. Возник мерцающий прямоугольник, Гоббс глубоко вздохнул и шагнул вперед. Как только он это сделал, Майкрофт нажал красную кнопку, портал закрылся, и в комнате воцарилась тишина. Ахерон посматривал на Майкрофта, который не сводил глаз с таймера на огромной книге. Доктор Мюллер читал «Мартина Чезлвита» в мягкой обложке, отслеживая успехи Гоббса. Феликс-7 следил за Майкрофтом, а Деламар рассматривал какую-то липкую дрянь, которую откопал в ухе.
Через две минуты Майкрофт снова нажал зеленую кнопку. Гоббс вернулся, волоча за собой мужчину средних лет в плохо сидящем костюме с высоким воротником и в шейном платке. Преступник едва дышал и в изнеможении тут же плюхнулся на ближайший стул. Его пленник изумленно осматривался по сторонам.
– Друзья мои, – начал он, глядя на полные любопытства лица, – вы застали меня в неприглядном виде. Молю объяснить мне значение того, что я могу описать лишь как неприятное недоразумение…
Ахерон подошел к нему и по-дружески приобнял за плечи:
– Ах, сладостный запах успеха… Добро пожаловать в двадцатый век и реальность. Мое имя Аид.
Человек поклонился и радостно пожал протянутую руку, решив, что оказался среди друзей.
– Ваш покорный слуга, мистер Аид. Меня зовут мистер Кэверли, проживаю у миссис Тоджер и служу инспектором. Должен признаться, что не имею ни малейшего понятия о великом чуде, мне поведанном, но умоляю, объясните, коль скоро вы автор этого парадокса, что случилось и чем я вам могу помочь.
Ахерон улыбнулся и похлопал гостя по плечу.
– Мой дорогой мистер Кэверли! Я мог бы провести с вами много часов в рассуждениях о сути диккенсовского изложения событий, но это воистину будет тратой моего драгоценного времени. Феликс-семь, вернись в Суиндон и оставь тело мистера Кэверли там, где его найдут поутру.
Феликс-7 крепко взял мистера Кэверли за руку.
– Да, сэр.
– О, еще вот что, Феликс-семь…
– Да, сэр?
– Раз ты все равно уходишь, угомони заодно и Старми Арчера. Он мне больше не нужен.
Феликс-7 потащил мистера Кэверли прочь. Майкрофт плакал.
16. СТАРМИ АРЧЕР И ФЕЛИКС-7
– Я где-то читала, что из ста тридцати лет войны воевали по-настоящему всего семь лет.
– Но уж если воевали, – добавил Безотказэн, – то воевали жестоко.
Я прищурила глаза. Он пил воду, забыв предложить мне.
– Вы женаты? Дети есть?
– Нет, – ответил Безотказэн. – У меня просто не было времени найти себе жену, хотя я в принципе не против брака. Просто ТИПА – не самое подходящее место, чтобы подыскать себе пару, да и я, если честно признаться, не слишком общителен. Но недавно я подал на конкурс на такую же должность литтектива в Огайо и прошел основной отбор. И я подумал: вот самое время обзавестись женой.
– Там хорошо платят, да и офисы отличные. Я бы сама крепко задумалась, представься мне возможность, – ответила я.
Я и правда так думала.
– Да? В самом деле? – спросил Безотказэн со слабеньким воодушевлением, тем не менее контрастировавшим с его холодноватыми манерами.
– Конечно. Новый сценарий жизни, – заикаясь, пробормотала я, лихорадочно соображая, как сменить тему. Похоже, Безотказэн меня неправильно понял. – А вы… ну… долго работаете литтективом?
Безотказэн немного подумал.
– Десять лет. Я получил в Кембридже степень по литературе девятнадцатого века и сразу же пошел в литтективы. Джим Крометти заботился обо мне с первого дня моей службы. – Он задумчиво уставился в окно. – Может, если бы я был там…
– …то вы умерли бы оба. Тот, кто шесть раз стреляет человеку в лицо, явно не посещает воскресную школу. Он убил бы вас не задумываясь. Все эти «если бы» ни к чему не приведут, поверьте, уж я-то знаю. У меня два хороших друга погибли от рук Аида. Я раз сто крутила в голове случившееся, а поняла только одно: представься мне шанс вернуться туда, все, скорее всего, закончилось бы точно так же.
Лотти принесла суп и корзиночку свежеиспеченного хлеба.
– Угощайтесь, – сказала она. – За счет заведения.
– Но… – возразила было я.
Лотти жестом попросила меня замолчать.
– Берегите дыхание, – бесстрастно сказала она. – После той атаки, когда все это дерьмо вскрылось, после первой волны смертей – вы вернулись помочь, чем сможете. Вы – вернулись. Мне это нравится.
Она повернулась и ушла.
Суп был хорош. «Ройос коминьо» еще лучше.
– Виктор сказал мне, что вы в Лондоне работали по Шекспиру, – сказал Безотказэн.
Шекспир считался самым престижным направлением в работе литтектива. К нему примыкала поэзия «озёрной школы», чуть пониже ранжировалась комедия эпохи Реставрации. Даже в самых демократичных организациях всегда сама собой выстраивается неофициальная иерархия.
– В Лондоне почти нет простора для продвижения по службе, так что после пары лет работы мне отдали Шекспира, – ответила я, отламывая кусок хлеба. – У нас в Лондоне много хлопот с бэконианцами.
Безотказэн поднял взгляд.
– А как вы оцениваете бэконианскую теорию?
– Не слишком высоко. Как и многие, я считаю, что в Шекспире есть больше, чем сам Шекспир. Но чтобы сэр Фрэнсис Бэкон прикрывался малоизвестным актером? Не верю.
– Он был опытным законоведом, – пустил Прост пробный шар. – Многие пьесы пронизаны юридической лексикой.
– Это ничего не значит, – парировала я. – Грин, Нэш и в особенности Бен Джонсон использовали юридическую фразеологию, а юристом никто из них не был. И не надо мне говорить о так называемых шифрах.
– Ну, за это не беспокойтесь, – ответил Безотказэн. – Не стану. Я тоже не бэконианец. Он этого не писал.
– А вы-то почему так уверены?
– Если вы читали его «De Augmentis Scientarium», то знаете, что Бэкон подверг популярную драму суровой критике. Более того, когда труппа Шекспира обратилась к королю за дозволением создать театр, их перенаправили к костюмеру. Угадайте, кто громче всех протестовал против нового театра?
– Фрэнсис Бэкон? – спросила я.
– Точно! Кто бы ни писал эти пьесы, это не Бэкон. В свое время я сам сформулировал пару теорий на тему Шекспира. Вы слышали об Эдварде де Вире, семнадцатом графе Оксфордском?
– Смутно.
– Имеются указания, что, в отличие от Бэкона, он и правда умел писать, и хорошо. Минуточку…
Лотти принесла к столику телефон. Вызывали Безотказэна. Он промокнул губы салфеткой.
– Да? – Он посмотрел на меня. – Да, она здесь. Мы сейчас едем. Спасибо.
– Проблемы?
– Ваш дядя и ваша тетя… Не знаю, как и сказать, но… их похитили!
У дверей дома моей матери стояло несколько полицейских машин и автомобилей ТИПА. Собралась небольшая толпа – пялиться в сад через забор. По другую сторону забора столпились дронты и пялились на зевак, не понимая, с чего вся эта суматоха. Я показала свой бэдж дежурному офицеру.
– Литтектив? – презрительно обронил он. – Я не могу пропустить вас, мэм. Только полиция и ТИПА-9.
– Это мой дядя! – сердито сказала я, и офицер неохотно отступил в сторону.
В Суиндоне ничуть не лучше, чем в Лондоне: на бэдж литтектива смотрят как на автобусный билет.
Я нашла маму в гостиной среди влажных «клинексов», села рядом и спросила, в чем дело. Она шумно высморкалась.
– Я позвала их на обед в час дня. Приготовила сноркеры. Любимое блюдо Майкрофта. Поскольку никто не ответил, я пошла в мастерскую. Они оба исчезли, двери нараспашку. Майкрофт не мог уйти вот так, не сказав ни слова!
Это правда. Дядя никогда не выходил из дому без крайней необходимости. После того, как Оуэнс спекся, вся беготня выпадала на долю тети Полли.
– Что-нибудь украли? – спросила я оперативника из ТИПА-9.
Холодный взгляд ясно говорил, что от расспросов литтектива этот тип не в восторге.
– Кто знает? – безразлично ответил он. – Насколько я понял, вы недавно были у него в мастерской?
– Вчера вечером.
– Тогда, может, взглянете и скажете?
Меня проводили в мастерскую Майкрофта. Задние двери были взломаны. Я тщательно осмотрелась. Стол, где Майкрофт держал своих червей, был пуст; я заметила только шнур электропитания с массивной вилкой на два штекера, которую дядя вставлял в разъем на тыльной стороне Прозопортала.
– Здесь кое-что было. Несколько аквариумов, только вместо рыбок наполненных червями, и большая книга, чем-то похожая на средневековую церковную Библию…
– Можете нарисовать? – спросил знакомый голос.
Я обернулась и увидела в тени Джека Дэррмо, курившего сигаретку и наблюдавшего за техником «Голиафа», который водил по земле гудящим детектором.
– Ну-ну, – сказала я. – Я не я, если это не Джек Дэррмо. Что «Голиафу» до моего дяди?
– Можете нарисовать? – повторил он.
Я кивнула, и один из голиафовцев протянул мне карандаш и бумагу. Я набросала то, что запомнила: сложную комбинацию шкал и рукояток на верхней обложке книги и тяжелые бронзовые застежки. Джек Дэррмо взял рисунок и с большим интересом стал его рассматривать. Тут в мастерскую вошел еще один голиафовский техник.
– Ну? – спросил Дэррмо.
Агент резко отсалютовал и показал Дэррмо пару больших, слегка оплавившихся зажимов.
– Профессор Нонетот на скорую руку присоединил кабель к подстанции по соседству. Я поговорил с нашими электриками. Они сказали, что зафиксировали прошлой ночью три необъяснимые утечки энергии примерно в один и восемь мегаватт каждая.
Джек Дэррмо придвинулся ко мне.
– Лучше не вмешивайтесь, Нонетот, – сказал он. – Похищения и кражи – это не для литтективов.
– Кто это сделал? – спросила я.
Но Дэррмо ни во что не ставил других людей, и меня в первую очередь. Он ткнул мне в лицо пальцем:
– Расследование вас не касается. Мы будем держать вас в курсе. Или не будем. Как я сочту нужным.
И пошел прочь.
– Это был Ахерон, не так ли? – раздельно проговорила я.
Дэррмо замер на полушаге и обернулся.
– Ахерон мертв, Нонетот. Сгорел дотла на двенадцатом перекрестке. И не баламутьте город своими фантастическими теориями, цыпочка. Могут подумать, что вы чокнулись куда сильнее, чем на самом деле.
Он улыбнулся без малейшего намека на теплоту и вышел из мастерской к ожидавшей его машине.
15. ЗДРАВСТВУЙТЕ И ПРОЩАЙТЕ, МИСТЕР КЭВЕРЛИ
Мало кто сейчас помнит мистера Кэверли. Если вы читали «Мартина Чезлвита» до 1985 года, вы, возможно, и запомнили третьестепенного персонажа, жившего в дощатом домике миссис Тоджер. Он любил разговаривать с Пекснифами о бабочках, о которых почти ничего не знал. Увы, в романе его больше нет. Его шляпа висит на крючке внизу 235-й страницы, и это все, что от него осталось…
Мильон де Роз. Журнал «Четверг Нонетот» № 6
– Потрясающе! – негромко сказал Ахерон, рассматривая Прозопортал Майкрофта. – Воистину потрясающе!
Майкрофт ничего не ответил. Его слишком занимала судьба Полли. Осталась ли жена живой и здоровой после того, как над ней закрылась поэма? Невзирая на все его возражения, бандиты выдернули шнур прежде, чем портал снова открылся. Он не знал, способен ли выжить человек в таких обстоятельствах. На время путешествия ему завязали глаза. Теперь он стоял в прокуренном салоне большого и некогда роскошного отеля. Все еще впечатляющая отделка была оборванной и потертой. Инкрустированный перламутром рояль выглядел так, словно на нем не играли много лет, а бар с зеркальной задней стенкой печально пустовал. Майкрофт выглянул в окно, пытаясь понять, где находится. Догадаться оказалось нетрудно. Множество желто-коричневых автомобилей «гриффин» и полное отсутствие рекламных щитов сказали Майкрофту все: он находился в Народной Республике Уэльс, вне защиты и досягаемости закона. Вероятность бегства была ничтожной, да и если он удерет – что потом? Допустим, он сумеет перебраться через границу, но куда он пойдет без Полли? Ведь она все еще томится в поэме, превратившись в слова, напечатанные на листочке бумаги, который Аид сунул в нагрудный карман. Вряд ли удастся отнять его без ужасной борьбы, но ведь и этого мало. Нужно еще вернуть книжных червей и Прозопортал, иначе Полли останется в Вордсвортовской тюрьме навеки. Майкрофт нервно прикусил губу и огляделся. Кроме них с Аидом, в комнате находилось еще четыре человека – и двое из них были вооружены.
– Добро пожаловать, профессор Нонетот, – сказал Аид, широко улыбаясь. – Один гений приветствует другого!
Он жадно смотрел на Прозопортал. Провел пальцем по ребру аквариума. Черви занимались экземпляром «Мэнсфилд-парка» и обсуждали вопрос, откуда сэр Томас брал деньги.
– Сами понимаете, в одиночку я не справлюсь, – сказал Аид, не глядя на Майкрофта.
Один из присутствующих поерзал, поудобнее устраиваясь в кресле. Просто кресел здесь было больше, чем кресел, сохранивших обивку.
– Следующий шаг – получить от вас полную поддержку. – Аид серьезно посмотрел на Майкрофта. – Вы ведь поможете мне, не так ли?
– Скорее умру! – холодно ответил Майкрофт.
Ахерон округлил брови и широко улыбнулся.
– Ни секунды не сомневаюсь. Однако я вел себя грубо. Я похитил вас, украл труд всей вашей жизни и даже не представился.
Он подошел к Майкрофту, горячо пожал ему руку. Майкрофт не реагировал.
– Меня зовут Аид. Ахерон Аид. Возможно, вы слышали обо мне?
– Ахерон вымогатель? – медленно проговорил Майкрофт. – Ахерон похититель и шантажист?
На улыбку Ахерона эти обвинения нисколько не повлияли.
– Да, да и еще раз да, – подтвердил он. – Вы забыли сказать «убийца». Сорок два убийства, друг мой. Первое – всегда самое сложное. Потом уже все равно, повесить ведь могут только один раз. Это немножко похоже на то, когда ешь песочное печенье: как ни старайся, все время рассыпается. – Он снова рассмеялся. – Знаете, у меня была стычка с вашей племянницей. Правда, она выжила.
И на тот случай, если Майкрофт вдруг подумал, что в его темной душе осталось немного доброты, быстро добавил:
– Я этого не планировал.
– Почему вы так поступаете? – спросил Майкрофт.
– Почему? – повторил Ахерон. – Почему? Да ради славы, конечно же! – пророкотал он. – Не правда ли, джентльмены?
Присутствующие послушно закивали.
– Слава! – повторил он. – И вы можете разделить ее со мной! – Он подтолкнул Майкрофта к столу и вытащил папку с газетными вырезками, – Посмотрите, что обо мне пишут!
Он продемонстрировал заголовок:
«УЖЕ 74 НЕДЕЛИ АИД ЗАНИМАЕТ ПЕРВОЕ– Впечатляет, а? – гордо сказал он. – А вот эта?
МЕСТО В СПИСКЕ ЛЮДЕЙ, ОБЪЯВЛЕННЫХ
В МЕЖДУНАРОДНЫЙ РОЗЫСК!»
«ЧИТАТЕЛИ ЖАБ-НЬЮС– «Сова» утверждает, что казнь для меня – слишком мягкое наказание, а «Крот» требует от Парламента возвращения колесования! – Он рассыпал листки перед Майкрофтом. – Что думаете?
НАЗЫВАЮТ АИДА САМОЙ ОТВРАТИТЕЛЬНОЙ ЛИЧНОСТЬЮ!»
– Думаю, – начал Майкрофт, – что вы могли бы использовать свой интеллект куда с большей пользой, служа человечеству, а не обкрадывая его.
Ахерон явно обиделся:
– А что в этом забавного? Добропорядочность – слабость, веселье – яд, безмятежность – для посредственности, а доброта – для неудачников. Главной причиной для совершения самых мерзких и отвратительных преступлений – скажем прямо, я считаюсь экспертом в этой области – является само преступление. Конечно, обогащение приятно, но оно лишает преступление привкуса порока, низводя его на самый низкий уровень, единственно доступный тем, кто отмечен чрезмерной алчностью. Истинное беспричинное зло встречается так же редко, как и настоящее добро, а мы все знаем, какая это редкость…
– Я хочу домой.
– Конечно! – улыбнулся Ахерон. – Гоббс, открой…
Человек, стоявший у двери, отворил ее и отошел в сторону. За дверью виден был вестибюль старого отеля.
– Я не говорю по-валлийски, – пробормотал Майкрофт.
Гоббс закрыл дверь и задвинул щеколду.
– В Мертире это вроде как недостаток, старина, – улыбался Аид. – Без языка вы далеко не уйдете.
Майкрофт беспокойно посмотрел на Аида.
– А Полли?
– Ах да, – ответил Аид. – Ваша прелестная жена.
Он вынул из кармана листочек со стихотворением, достал длинную золотую зажигалку и эффектно зажег ее.
– Нет! – воскликнул Майкрофт, дернувшись вперед.
Ахерон поднял бровь, пламя почти лизнуло листочек.
– Я останусь и помогу вам, – устало произнес Майкрофт.
Ахерон расплылся в широкой улыбке и снова сунул листочек в карман.
– Смелый человек. Вы не пожалеете. – Он немного подумал. – Хотя нет, можете и пожалеть.
Майкрофт нервно поерзал в удобном кресле.
– Кстати, – сказал Аид, – я представил вам моих товарищей?
Майкрофт печально покачал головой.
– Нет? Как я рассеян. Вон тот человек с карабином – мистер Деламар. Его готовность к повиновению сравнима только с его тупостью. Он сделает все, что я скажу, и умрет за меня, если понадобится. Что-то вроде рыжего сеттера, только в человеческом варианте, если угодно. У него коэффициент интеллекта ниже, чем у неандертальца, и он верит только тому, что читает в желтой прессе. Мистер Деламар, друг мой, вы сегодня совершили положенное злодейство?
– Да, мистер Аид. Я ехал со скоростью семьдесят три мили в час.
Аид нахмурился:
– Звучит не слишком злодейски.
Деламар хмыкнул:
– Это через торговый центр «Арндэйл»?
Аид погрозил ему пальцем и недобро усмехнулся:
– Очень хорошо.
– Спасибо, мистер Аид.
– Теперь мистер Гоббс. Он довольно оригинальный актер, чьи таланты Английское Шекспировское товарищество имело глупость проигнорировать. Мы попытаемся исправить эту ошибку. Не правда ли, мистер Гоббс?
– Совершенно верно, – ответил мистер Гоббс, надменно кланяясь.
Он щеголял в трико, кожаной безрукавке и гульфике. Десять лет АШТ обходила его при распределении ролей во всех заслуживающих внимания постановках, понизив в разряде до статистов и дублеров, и он стал так опасно неуравновешен, что это заметили даже актеры. Он присоединился к Ахерону вскоре после побега из мест заключения, куда попал за превышение рамок интерпретации трагедии: играя Лаэрта, убил Гамлета по-настоящему.
– Третий – Мюллер, доктор, с которым я подружился после того, как его выгнали со службы при несколько грязных обстоятельствах. Мы как-нибудь поговорим об этом за обедом, если не будем есть мясо по-татарски.[10] Четвертый – Феликс-7, один из самых доверенных моих компаньонов. Прошлое помнит в пределах всего одной недели, будущее его не интересует. Думает только о работе, которую ему предстоит выполнить. У него нет ни совести, ни жалости, ни милосердия. Отличный парень. Побольше бы таких.
Аид радостно хлопнул в ладоши.
– Ну, начнем? Я уже почти час не совершал никаких гадостей!
Майкрофт неохотно подошел к Прозопорталу и начал готовить его к сеансу: накормил книжных червей, вымыл и вычистил аквариум, подключил к книге питание, настроил прибор, тщательно сверяясь с записями в ученической тетрадке. Пока Майкрофт работал, Ахерон перелистывал старую рукопись, написанную мелким почерком, изобилующую правкой и перевязанную поблекшей красной лентой. Он просмотрел несколько отрывков и наконец нашел нужный.
– Отлично! – довольно фыркнул он.
Майкрофт закончил проверку и отошел.
– Все готово, – вздохнул он.
– Великолепно! – просиял Ахерон и протянул ему рукопись. – Откройте портал вот здесь.
Он похлопал по странице. Майкрофт неторопливо принял рукопись и посмотрел на заголовок.
– «Мартин Чезлвит»! Злодей!
– Вы напрасно льстите мне, профессор.
– Но, – продолжал Майкрофт, – если вы что-то измените в оригинальной рукописи…
– Как раз этого я и добиваюсь, дорогой Майкрофт, – сказал Аид, взяв Майкрофта за щеку двумя пальцами и легонько потрепав. – Этого… я… и добиваюсь. Как осуществить вымогательство, не показав всем, какой вред я могу нанести, если пожелаю? Короче, что забавного в грабеже банков? Пиф-паф, деньги на стол… К тому же убивать гражданских скучно. Все равно что стрелять по кроликам, привязанным к колышкам. Мне подавай взвод тайной полиции!
– Но вред… – бессвязно выкрикивал Майкрофт. – Вы сумасшедший?
Глаза Ахерона гневно сверкнули, и он схватил Майкрофта за горло.
– Что? Что ты сказал? Сумасшедший, ты говоришь? М-м? А? Ну? Что?
Аид все сильнее стискивал руки. От ужаса профессора пробил ледяной пот: он понял, что его сейчас задушат.
– Что? Что ты сказал?
Зрачки Ахерона начали расширяться, и Майкрофт ощутил, что мрак затягивает его разум.
– Думаешь, весело получить при крещении такое имечко, а? Аид! Гадес! Знаешь, каково строить свою жизнь согласно чьим-то там ожиданиям? Что такое родиться с интеллектом, для которого остальные люди – просто кретины?
Майкрофт умудрился кашлянуть, и хватка на горле ослабла. Пленник, задыхаясь, рухнул на пол. Ахерон, встав над ним, погрозил пальцем:
– Никогда не называйте меня сумасшедшим, Майкрофт. Я не сумасшедший, я просто… ну, сторонник иной морали, вот и все.
Аид снова вручил профессору «Чезлвита», и больше никаких понуканий не понадобилось. Майкрофт поместил рукопись и червей в старую тяжелую книгу, и через полчаса бешеной деятельности устройство было заряжено и отрегулировано.
– Готово, – жалко пролепетал Майкрофт. – Остается только нажать эту кнопку, и портал откроется. Он останется открытым в лучшем случае десять секунд. – Он глубоко вздохнул и покачал головой. – Да простит меня бог…
– Я вас прощу, – ответил Ахерон. – Я ближе.
Аид подозвал Гоббса, который переоделся в черный военный комбинезон. На нем был тканевый пояс со всевозможными предметами, полезными при внеплановом вооруженном ограблении: большим фонарем, кусачками, веревкой, наручниками и пистолетом.
– Ты помнишь, за кем идешь?
– За мистером Кэверли, сэр.
– Отлично. Я чувствую, что у меня созрела речь.
Он залез на резной дубовый стол.
– Друзья! – начал он. – Сегодня великий день для науки и роковой – для романов Диккенса!
Он помолчал ради пущего эффекта.
– Товарищи мои, мы стоим на пороге художественного варварства столь чудовищного, что я сам почти стыжусь его. Все вы верно служили мне много лет, и хотя ни у кого из вас нет души столь подлой, как моя, и лица передо мной тупы и непривлекательны, я все же отношусь к вам с большой теплотой.
Ответное бормотание обозначало благодарность.
– Тишина! Думаю, честно будет сказать, что я – самый низкий человек на этой планете и самый блестящий криминальный талант нынешнего столетия. План, к осуществлению которого мы приступаем сегодня, без преувеличения самый дьявольский из когда-либо изобретенных человеком, несомненно не только вознесет вас на вершину списка лиц, объявленных в розыск, но и сделает вас настолько богатыми, что даже ваша алчность не поможет представить соответствующие масштабы! – Он сложил руки на груди. – Итак, начнем наше приключение, вступив на путь к успеху нашего лучшего криминального предприятия!
– Сэр?
– В чем дело, доктор Мюллер?
– Все эти деньги. Я не вполне уверен. Я бы предпочел Гейнсборо. Ну, вы знаете, тот парнишка в голубом костюмчике.
Ахерон несколько секунд смотрел на подручного, медленно расплываясь в улыбке.
– Почему бы и нет? Гнусность и любовь к искусству! Какая божественная дихотомия! Вы получите своего Гейнсборо! А теперь давайте… Что такое, Гоббс?
– Вы не забыли, что АШТ должна принять мою версию шотландской пьесы «Макбет: Больше никаких мистеров Симпатяшек»?
– Конечно нет.
– Восемь недель проката?
– Да-да, и «Сон в летнюю ночь» с бензопилой. Мистер Деламар, а вы хотите чего-нибудь для себя?
– Ну, – сказал человек с собачьими мозгами, задумчиво потирая затылок, – могу я попросить, чтобы именем моей мамочки назвали какую-нибудь станцию автосервиса?
– Непробиваемо туп! – заметил Ахерон. – Думаю, это несложно. Феликс-семь?
– Мне ничего не надо, – стоически ответил Феликс-7. – Я просто ваш верный слуга. Служить доброму и умному хозяину – лучшее, что может ожидать в этой жизни разумное существо.
– Я его обожаю! – сказал Аид остальным. Он хихикнул и снова повернулся к Гоббсу, который готовился к прыжку. – Итак, ты усвоил, что тебе надо делать?
– В точности.
– Тогда, Майкрофт, открывайте портал. Удачи, дорогой мой Гоббс!
Майкрофт нажал зеленую кнопку, последствием чего были яркая вспышка и сильный электромагнитный импульс, заставивший бешено заметаться стрелки всех компасов на много миль в округе. Возник мерцающий прямоугольник, Гоббс глубоко вздохнул и шагнул вперед. Как только он это сделал, Майкрофт нажал красную кнопку, портал закрылся, и в комнате воцарилась тишина. Ахерон посматривал на Майкрофта, который не сводил глаз с таймера на огромной книге. Доктор Мюллер читал «Мартина Чезлвита» в мягкой обложке, отслеживая успехи Гоббса. Феликс-7 следил за Майкрофтом, а Деламар рассматривал какую-то липкую дрянь, которую откопал в ухе.
Через две минуты Майкрофт снова нажал зеленую кнопку. Гоббс вернулся, волоча за собой мужчину средних лет в плохо сидящем костюме с высоким воротником и в шейном платке. Преступник едва дышал и в изнеможении тут же плюхнулся на ближайший стул. Его пленник изумленно осматривался по сторонам.
– Друзья мои, – начал он, глядя на полные любопытства лица, – вы застали меня в неприглядном виде. Молю объяснить мне значение того, что я могу описать лишь как неприятное недоразумение…
Ахерон подошел к нему и по-дружески приобнял за плечи:
– Ах, сладостный запах успеха… Добро пожаловать в двадцатый век и реальность. Мое имя Аид.
Человек поклонился и радостно пожал протянутую руку, решив, что оказался среди друзей.
– Ваш покорный слуга, мистер Аид. Меня зовут мистер Кэверли, проживаю у миссис Тоджер и служу инспектором. Должен признаться, что не имею ни малейшего понятия о великом чуде, мне поведанном, но умоляю, объясните, коль скоро вы автор этого парадокса, что случилось и чем я вам могу помочь.
Ахерон улыбнулся и похлопал гостя по плечу.
– Мой дорогой мистер Кэверли! Я мог бы провести с вами много часов в рассуждениях о сути диккенсовского изложения событий, но это воистину будет тратой моего драгоценного времени. Феликс-семь, вернись в Суиндон и оставь тело мистера Кэверли там, где его найдут поутру.
Феликс-7 крепко взял мистера Кэверли за руку.
– Да, сэр.
– О, еще вот что, Феликс-семь…
– Да, сэр?
– Раз ты все равно уходишь, угомони заодно и Старми Арчера. Он мне больше не нужен.
Феликс-7 потащил мистера Кэверли прочь. Майкрофт плакал.
16. СТАРМИ АРЧЕР И ФЕЛИКС-7
Наилучшим преступным умам нужны наилучшие соучастники. Иначе все теряет смысл. Я обнаружил, что не могу осуществлять свои самые безумные планы, если мне не с кем разделить успех, если я не вижу восхищение в глазах товарищей. Мне это нравится. Очень великодушно…