Филатов Никита Александрович. Танец с саблями

   - На деловую встречу.
   - С кем?
   - Судя по всему, с вами.
   - Кто тебя послал? Конкретно! Ты мне, бля, вола тут не крути.
   - Послушайте, какая разница! Вы ведь что-то хотите продать? А я как раз представляю возможного покупателя...
   Снова ладонь перекрыла воздух и болевой удар, казалсь, вывернул наизнанку каждую клеточку организма. В этот раз Виноградову удалось на несколько секунд потерять ощущение реальности - и первое, что он увидел, придя в себя, была факсовая копия какой-то фотографии:
   - Правда, на тебя совсем не похож? Хорошо, я после той первой встречи засомневался - попросил "братков" переслать из России ещё и портретик курьера... На всякий случай!
   Человек, называвшийся не так давно господином Юргенсом, убрал бумагу в карман и продолжил:
   - Вот кто должен был прилететь! А появляешься ты. Почему? Не желаешь говорить... Попробуем ещё раз?
   - Не надо больше!
   - Сам напросился. Ну?
   - Я и не должен был походить на того парня...
   - Больше всего ты похож на мента, - прошипел непрошеный визитер. - На мента, работающего под прикрытием!
   - Угадали.
   - Не понял? - удивился "немец".
   - Одно другому не мешает...
   - Говори!
   Некоторое время Владимир Александрович потратил на изложение придуманной специально для такого случая людьми Генерала "легенды". В интересах пущей убедительности ему пришлось несколько раз запинаться и ломать безупречную стройность повествования - тогда собеседник немедленно и охотно применял болевой шок... После чего допрос опять возвращался в деловое русло.
   Наконец, "господин Юргенс" решил, что информации достаточно:
   - Значит, это у тебя теперь есть два с лишним миллиона долларов?
   - У меня? Нету! - Виноградов представил себе уютный прибалтийский кабачок и рыжую физиономию "одинокого волка" по фамилии Френкель:
   - Они есть у моих друзей.
   - Где?
   - Видите ли, господин Юргенс... После того, как погиб мой предшественник, друзьям пришлось принять некоторые дополнительные меры предосторожности.
   - Какие? - Виноградовская версия убийства курьера в Москве, очевидно, не противоречила имевшейся у "немца" информации.
   - Ну, например, я никак не могу ответить на ваш вопрос. И не потому, что не хочу, а потому, что просто не знаю! Мне не положено знать.
   - Логично, хотя... - собеседник сделал движение, будто снова готов прибегнуть к "детектору лжи". И нехорошо осклабился, увидев судорожную реакцию беспомощного человека:
   - Зачем же они тебя прислали, такого красивого? Без полномочий, без чемоданчика...
   - На разведку. Руки развяжите, а то совсем невмоготу!
   - Потерпишь. Не так уж долго осталось.
   Помолчали, обдумывая ситуацию. Первым заговорил хозяин положения:
   - Что ты должен узнать?
   - Нужно убедиться в том, что моих друзей здесь не "кинут". И что это не полицейская ловушка.
   - Интере-есно! Каким же образом?
   - Я профессионал. Я умею.
   - Да ну? Профессионал... - хмыкнул "господин Юргенс", красноречиво оглядывая связанного майора:
   - Что же ты, профи, так влип?
   - Расслабился.
   - Быва-а-ает! Японцы говорят - и обезьяна срывается с дерева... Умирать не хочешь?
   - Пока нет. Не хочу.
   - А придется...
   - Ну и глупо... Вместо хорошего бизнеса получите гнилую разборку. Тебе-то что, но вот тех твоих, с кем на теплоходе договаривались - их доста-анут. Обязательно достанут, поверь!
   - За что же?
   - За подставу.
   - А никто ничего не докажет!
   - А никто ничего доказывать и не будет! Чай, не в суде присяжных, верно? - Сейчас от красноречия и актерских способностей Владимира Александровича зависила его жизнь. Требовалось постараться:
   - Ну, а тебя уже свои сами порешат, когда узнают, из-за чего сыр-бор разгорелся. Так что, встретимся на том свете! И очень скоро...
   "Немец" насупился. Уличное освещение за окном делало его лицо неестетсвенно плоским и морщинистым.
   - Хорошо. Допустим, я тебя сейчас развяжу. Что станешь делать?
   Владимир Александрович ответил не раздумывая:
   - Дам тебе в морду!
   - Хм-м... А потом?
   - Потом - посмотрим.
   Снова помолчали. Телевизионное шоу кончилось и теперь под тихую, грустную музыку компьютерная графика показывала погоду на планете. В Санкт-Петербурге была переменная облачность без осадков, температура двенадцать-четырнадцать градусов.
   По Цельсию, разумеется...
   - Как ты будешь докладывать результаты?
   - Вернусь - доложу...
   - Врешь! Должен быть способ экстренной связи. У вас ведь осталось всего три дня, верно?
   - Допустим.
   Тут уж приходилось импровизировать. Очевидно, сидящий напротив человек знал о предстоящей сделке ещё что-то, о чем не смог или не посчитал нужным сообщить майору "заказчик" с еврейской фамилией. Или это очередные штучки помешанного на конспирации шефа?
   - Значит, деньги уже здесь... Или на подходе.
   - Возможно.
   - Где и с кем у тебя контакт? Быстро отвечай!
   - Пош-шел ты... Уй-йо! О-ах!
   - Еще добавить?
   - Сволочь... - едва отдышавшись и разметав ресницами влажную пелену на глазах процедил Виноградов. - Вот на такой случай мы и подстраховались!
   - Неужели?
   - Ненавижу вас, отморозков... "Братва", блин!
   - Зато я вас, продажных ментов, так люблю! - ощерился непрошеный посетитель. - Ну?
   - Мне надо быть послезавтра в полдень в Мадриде. Парк Ретиро... Кто-то подойдет.
   - Кто?
   - Он меня знает, а я его нет.
   - Пароль? Сигналы опасности?
   - Брось, это ничего никому не даст. Повторяю - человек прекрасно знает меня в лицо! И лицо это должно быть, по меньшей мере, не битым...
   Телевизор неожиданно замолчал - видимо, и здесь не по всем каналам вещают круглые сутки. Теперь запросто можно было орать и звать на помощь.
   - Слышь? Или ты сейчас же меня развязываешь, или...
   - Подожди, дай подумать! - уже почти попросил "немец". Чувствовалось, что ему нелегко принять решение:
   - Без глупостей?
   Вот и все, подумал Виноградов. Если этот гад сейчас засунет мне в пасть какую-нибудь тряпку и переключит телевизор на работающую программу значит, не договорились. Разговор окончен, и можно вспоминать отходные молитвы...
   Майор отчетливо представил себе, как пуля из ствола вороненого "люгера" почти беззвучно ввинчивается в оцепеневший от ужаса мозг. Может, заорать прямо сейчас, не дожидаясь развязки? Это вряд ли поможет остаться в живых, но появится шанс осложнить убийце отступление - вдруг, кто услышит из коридора!
   Однако, обошлось без эксцессов.
   - Наверное, потом буду жалеть, но... - совсем по-киношному покачал головой "господин Юргенс". - Считай, что я почти поверил!
   Одним болезненным рывком он ослабил и снял с запястьев Владимира Александровича хромированную цепочку - такие когда-то использовались в полиции ГДР вместо наручников. Надежно и очень практично...
   - Ну, ты с-сука... - первым делом Виноградов сел и принялся восстанавливать кровообращение в кистях рук. Потом дотронулся до подсыхающей корки на лице. - Бля-а!
   - Не, следов никаких не останется, - успокоил его человек напротив.
   - Обещаешь?
   - Обещаю! С таким рассчетом и делалось.
   - Ну, тогда и я свое слово сдержу. Лови... - майор без замаха, коротко, подцепил кулаком массивную челюсть "немца". Потом добавил с левой:
   - Х-хак!
   Голова противника мотнулась из стороны в сторону, тело обмякло и неторопливо сползло через поручень кресла. Подождав, пока седоватый затылок коснется коврового покрытия на полу, Владимир Александрович встал и с неприличным для потомственного российского интеллигента наслаждением ударил незваного гостя ногой в пах. И ещё пару раз - теперь уже только по печени и по почкам.
   После такой обработки господин Юргенс запросто сможет претендовать на оформление инвалидности в своем профессиональном союзе... Впрочем, сейчас он был без сознания и на грубость не отреагировал. Так же, как не отреагировал и на "личный досмотр", учиненный майором в лучших милицейских традициях.
   - Смотри-ка ты...
   Патрона в патроннике не было! Предохранитель не снят... Никаких документов - только бумажник с кредитками и мелочь: песеты, немецкие марки, доллары. Из нагрудного кармана вывалился только ключ от номера "господина Юргенса".
   Стараясь не причинять себе лишней боли, Виноградов занялся ревизией собственного организма: видимых повреждений не обнаружилось, но общее состояние было омерзительным. Ныли и подрагивали мышцы, мутило, до носа не дотронуться... То, что ему удалось в рукопашную сделать с "немцем", скорее следовало отнести на счет перелившихся через край эмоций.
   Владимир Александрович взял со столика ключи, открыл мини-бар и извлек оттуда холодную банку пива. Потом помешкал, вздохнул и заменил пиво "колой".
   За спиной почудилось шевеление... Нет, все в порядке - лежит себе тело и каши не просит.
   Однако, нужно поторопиться! Сковырнув алюминиевое кольцо, Виноградов в несколько глотков осушил половину шипящего содержимого банки. Затем набрал полный рот и шумно выпустил жидкость в лицо лежащему - так, как хозяйки спрыскивают белье перед глажкой.
   - Мы-ым-м...
   - С добрым утром, господин Юргенс!
   - О-о-о...ах!
   - Не придуривайся, - тихо и почти ласково попросил Виноградов. Мочки ушей, если на них воздействовать умеючи, способны вернуть к реальности даже постоянного клиента питерского вытрезвителя. Соответствующие навыки приходят с опытом - а уж этого-то у майора имелось в достатке:
   - Как, очухался?
   - Падла ментовская! За что?
   Владимир Александрович даже опешил:
   - Еще и спрашиваешь? Убью!
   - Ну и зря, - человек на полу сплюнул кровь, с удивлением посмотрел на свои ничем не связанные руки и попытался встать с ковра:
   - Теперь, пожалуй, верю, что не "подстава".
   Виноградов ногой придавил его обратно:
   - Да ты с самого начала не сомневался, кто я и что! Бил ведь так, чтобы следов утром не осталось - верно?
   - Верно! - кивнул собеседник.
   - А стрелять даже и не думал...
   - Всегда лучше перестраховаться. А лишняя проверочка в нашем деле не помешает!
   - Ну, ты сволочь! - Виноградова передернуло от одного воспоминания о пережитых только что волнах боли и унижения. - Проверочка? Я тебя, бля, сейчас...
   - Ладно! Ладно... Чего ты? - "немец" отшатнулся к противоположной стене, потом убрал руку от паха и потрогал челюсть:
   - Поквитался же! В расчете?
   Чужая наглость часто действовала на майора обезоруживающе. Почувствовав это, собеседник воспрял духом:
   - Я ведь не со зла, какие могут быть обиды?
   Владимир Александрович в ответ только выругался - грязно и нецензурно.
   - Да брось ты! Водки налей, а?
   - Может, ещё задницу подставить?
   Препираясь по инерции, Виноградов, однако, уже доставал из бара плоскую бутылку:
   - Виски есть, водки нету.
   - Давай! Что же делать...
   Выпили. Посидели, уставясь на неработающий телевизор.
   - Ладно. Утро скоро... Бумажник вернешь? И ключи!
   - Забирай.
   - Деньги пересчитать? А то помню я вас, ментов! - хмыкнул гость. - Так и норовили обчистить.
   - Давно из России? - решил не обижаться на шутку Виноградов. - На "постоянке" или "беженец"?
   - Я германский гражданин, понял? Уже второй год... И паспорт - чистый!
   - И даже имя настоящее?
   - Настоящее, какое папа с мамой дали! - непонятно зачем приосанился собеседник. - Мы из-под Саратова, город Энгельс - слышал? Республика немцев Поволжья...
   - У "хозяина"-то побывать успел?
   - Где? - гражданин Германии господин Юргенс сделал удивленное лицо:
   - А, на зоне! Нет, не сидел - как раз вовремя смылся. На историческую, бляха, родину...
   - Понял. - Виноградов разлил по стаканам остатки.
   - А почему интересуешься?
   - Да так... Больно уж ты какой-то блатной! Чересчур. - Владимир Александрович посмотрел прямо в глаза человеку напротив и добавил:
   - Скорее, даже - приблатненный.
   Ответ последовал без задержки:
   - Ну, и ты тоже на моего бывшего участкового Василия Тимофеича мало похож! Пистолет у тебя?
   - Допустим.
   - Отдай!
   - Вообще-то, есть разные волшебные слова. Например, "пожалуйста"! Не забыл?
   - Мне уйти? - посетитель сделал вид, что поднимается из кресла. Разговора не будет?
   Но вскоре он уже рассовывал по карманам заботливо отделенные друг от друга майором - патроны россыпью, обойму и пистолет.
   - У себя соберешь! - Отдавать готовое к бою оружие не хотелось, поэтому Виноградов нехитрым способом опять уравнял шансы.
   - Теперь - порядок. Слушай внимательно! Повторять не буду...
   Разговор не затянулся - электронной будильник у кровати показывал начало шестого, когда Владимир Александрович прикрыл за ночным гостем дверь и направился в ванную.
   Принял душ, переоделся, привел лицо в относительный порядок.
   - Здравствуй, дорогой друг! - поприветствовал он собственное изображение в зеркале. - Ну и рожа у тебя, однако.
   Вид действительно показался на троечку с минусом.
   К тому же внезапно и нестерпимо заболела голова - лобные пазухи, виски, затылок... Насколько знал себя Виноградов, о том, чтобы заснуть в такой ситуации не могло быть и речи. Требовался привычный анальгин или двойная доза чего-нибудь новомодного.
   Все одно к одному! Аптечка, верная спутница в нскончаемых командировках, на этот раз по закону подлости осталась дома. Постанывая, Владимир Александрович влез в шорты, натянул футболку и отправился вниз, к спасительной стойке портье.
   Полутемный, сумрачный коридор встретил его тишиной: ничего удивительного, все нормальные люди спят... По идее, следовало поберечься. Но майор был настолько поглощен пульсирующей, разрывающей изнутри черепную коробку болью, что пренебрег даже элементарными мерами предосторожности.
   И ничего плохого не произошло! Очевидно, лимит всяких гадостей, выделенных провидением на его долю в этот день, исчерпался.
   - Сеньор? - девушка за стойкой, к искреннему удивлению Виноградова, вовсе и не думала спать на работе. Она даже не дремала, и в отличие от большинства тружеников российского гостиничного бизнеса никак не выразила своего неудовольствия внезапным появлением постояльца.
   Как мог, Владимир Александрович по-английски поведал ночной красавице о своей беде.
   - Пор фавор! - улыбнулась та. И достала - сначала блестящую упаковку таблеток, а затем минеральную воду в миниатюрной бутылочке...
   - Русский? - Створки лифта почти беззвучно разьехались в стороны, и в холл шагнул озабоченный чем-то пресс-секретарь:
   - Эста муй бьен... Хорошо! Вы можете мне помочь?
   - Разумеется, Хуан! - Владимир Александрович пребывал в эйфории от стремительно наступающего облегчения. - Чем?
   - Видите ли, дело очень деликатное. Никого не хочется специально будить... Вы ведь знали англичанина - того, с бородой и трубкой?
   Так вот и вышло, что рассвет Виноградов встречал уже на пути в Луарку.
   А потом были - опознание трупа в морге и протокол, составленный вежливым полицейским. Данные Владимира Александровича офицер переписал с его паспорта, не удосужившись даже глянуть дальше... Очевидно, визовыми проблемами занимался здесь другой департамент и иностранный гость, к тому же согласившийся потратить на формальности личное время, опасности для страны не представлял.
   Впрочем, у майора на случай излишней придирчивости представителей власти имелась, конечно, вполне пристойная версия - её предложил спутнику закаленный в боях с испанской бюрократией пресс-секретарь "Черной недели". Оставалось только поражаться, как легко умеют обходить и обходят разнообразные запреты внешне законопослушные европейцы.
   Помятый вид Владимира Александровича никого не удивил - каждый третий иностранец на фестивале мучался по утрам похмельем, а тут ещё разбудили ни свет, ни заря... А к моменту "случайной" встречи на набережной с девушками он уже почти не отличался от окружающих.
   Девицы-красавицы... Виноградову почему-то вспомнилась лиловая плеть осьминожьего щупальца, вывесившаяся за край блюда. Потом - сигарета в пальцах француженки и очерченная яркой помадой улыбка Габриэлы.
   - Хола, сеньор! Пуэрта дель Соль...
   Владимир Александрович с трудом разлепил веки:
   - Грациас! - видимо, он умудрился-таки заснуть перед самым прибытием.
   Симпатичный водитель подмигнул понимающе и прошел дальше по салону, заглядывая под сиденья и на багажные полки - то ли забытые вещи искал, то ли бомбу...
   Большинство пассажиров уже толпилось снаружи, выволакивая из автобусного чрева на асфальт многочисленные чемоданы и сумки. Остальные терпеливо ждали своей очереди на выход у передней двери.
   Виноградов окончательно пришел в себя. Встал, подхватил необременительный багаж последним шагнул наружу.
   Собственно, это был не автовокзал - скорее, просто конечная остановка нескольких городских маршрутов. Судя по схемам и указателям, отсюда можно было без труда добраться практически в любой конец Мадрида. Некоторое время Владимир Александрович пытался дисциплинированно, как учили, зафиксировать в памяти номера автобусов и названия хотя бы конечных станций - но вскоре понял, что голова его не способна сейчас даже на такую малость. Майор плюнул, в прямом смысле слова, себе под ноги - и пошел к ближайшему светофору...
   Площадь Пуэрта дель Соль, на которой он находился, с первого же взгляда производила впечатление величественной роскоши: разметавшиеся по сторонам переспективы улиц, памятник в центре, ярко освещенная громада комплекса фирменный магазинов "Корт Инглез".
   Виноградов даже не стал проверяться - вечер в испанской столице ещё только начался, и людская толчея на площади все равно надежно укрыла бы от непривычного к местным условиям глаза толково приделанный "хвост".
   Теперь надо вспомнить инструктаж. Значит, так: "Если встанешь лицом к универмагу, то..." Идти оказалось действительно недалеко. Буквально несколько шагов по оживленной Каррера де Сан Херонимо, потом направо первый же дом на улице Виктория.
   Угловое кафе наполняло вечерний воздух потрясающим ароматом копченого мяса. Матово-черные винные бутылки традиционно пылились на витрине, а внутри, за стойкой, что-то жевали и пили немногочисленные посетители.
   Странно! В поле зрения не было ничего, даже отдаленно напоминающего гостиницу - ни гербов, ни ярких вывесок, ни услужливого швейцара. Может, спросить? Как назло, неприметная улочка без особых достопримечательностей у прохожих популярностью не пользовалась.
   Адрес соответствует... Слава Богу! Среди множества латунных и пластиковых табличек на входной двери майор разглядел, наконец, нужную: "Хостал Веракруц, 3 этаж". Значит, верно - именно здесь находятся те шикарные аппартаменты, в которых Владимиру Александровичу предстоит провести навалившуюся на город ночь.
   Утомленный путник нажал на кнопку звонка. Некоторое время его, очевидно, разглядывали через укрытый среди каменных завитушек обьектив, потом кто-то что-то прохрипел в переговорное устройство. Виноградов без труда произнес выгравированное на металлическом прямоугольнике название. Дверь зажужжала и тихо щелкнула дистанционным замком...
   Лифт, естественно, не работал. Но, хотя бы, имелся в наличии - а ведь для большинства разбросанных по миру заведений того же класса его посчитали бы неприличным излишеством.
   "Хостелы" здорово отличались от своих более респектабельных собратьев, "отелей"... Комфорт в них был сведен к минимуму и рассчитан на относительно неприхотливого западного студента - что, впрочем, вполне соответствовало санитарно-гигиеническим потребностям россиянина среднего достатка.
   Зато цены! Дешевле был только ночлег под открытым небом, да и то не всегда...
   - Буэнас ночес!
   - Хола! - Мордатый сторож с дымящейся сигаретой в углу рта равнодушно проследил за поднимающимся по лестнице посетителем - и потом снова углубился в изучение затрепанного каталога с торреадором на обложке.
   ... Больше всего это походило на сданный в аренду коммерческим фирмам дом из "нежилого фонда" где-нибудь в центре Петербурга: несколько разномастных дверей на каждой лестничной площадке, повсюду таблички и указатели, повторяющие те, что красовались внизу, у входа. Какие-то агентства, бюро, представительства корпораций... Пару раз в названиях встретилось слово "Хостал...", но "Веракруц" среди них не было.
   Ага! Вот и то, что надо. Повторилось: кнопка звонка, обьектив телекамеры и голос из динамика.
   - Ви-но-гра-дов! - как было велено, назвался в ответ Владимир Александрович.
   Массивная, под старину, дверь открылась.
   Пропускной режим у них тут - как в Центральном банке... Хорошо, хоть не обыскивают - впрочем, нет никакой гарантии, что рентген уже давно не просветил потенциального жильца насквозь.
   - Сеньор? - человек за стойкой улыбался, но все равно больше напоминал отставного тюремного надзирателя, чем работника сферы обслуживания.
   - Владимир Виноградов, - повторил посетитель.
   Дверь за спиной с нехорошим скрежетом вернулась на место. Щелкнул замок.
   - Грациас! - поблагодарил портье. Сверился с записями в листке заказов, попросил паспорт и начал заполнять какой-то формуляр.
   Теперь появилась возможность осмотреться.
   Довольно уютно... Холл с телевизором и уходящей вверх широкой лестницей, ковры, акварели на стенах.
   - Сеньор! - натурально изобразил гостеприимство человек за стойкой. Получив без сдачи обозначенную внизу расчетного листка и смешную даже по питерским меркам сумму, вернул паспорт:
   - Бьенвенидо, сеньор.
   После чего прихватил с доски за спиной один из дюжины ключей и вышел к посетителю.
   - О, мучос грациас! - поблагодарил Виноградов и проследовал за провожатым. Сначала - на небольшую общественную кухонку с полным набором посуды и всевозможной электроники. Потом - в "бытовку" со стиральной машиной и всем необходимым для приведения в порядок гардероба. Третьим номером программы была неприметная, теряющаяся среди других, дверца в полутемном конце извилистого коридора.
   Мужчина толкнул её - не заперто. Что-то вроде пожарного выхода в целую систему лесенок и разделяющихся переходов... Идеальный способ уйти незамеченным, и не только на случай возгорания дома!
   Убедившись, что постоялец оценил дополнительную услугу, провожатый вручил майору ключ с цифрой на массивном брелке и не оборачиваясь потопал обратно, на рабочее место.
   Номер оказался даже лучше, чем полагал Виноградов. Тесный, конечно, но со всеми удобствами: умывальник, душевая кабинка, унитаз. Чистые полотенца и прочее, без чего не обойтись - вплоть до куска мыла в одноразовой упаковке.
   Из обстановки в крохотной комнатушке имелись: кровать, столик универсального назначения, встроенный в стену шкаф и одинокий стул. Для телевизора места внизу уже не оставалось - однако, хозяева умудрились установить его на кронштейне под самым потолком. Так, что наслаждаться изображением можно было только в положении лежа... Впрочем, это почти не огорчало: все равно двигаться по номеру некуда и незачем.
   Открыв по привычке окно, Владимир Александрович высунулся наружу. Да, это не "Дон Мануэль"... Вид не радовал - глухой и не слишком опрятный дворик-колодец с какими-то вытяжками, трубами и бачками. Однако, имелось и неоспоримое достоинство - на расстоянии вытянутой руки по стене опускался к асфальту с крыши бесконечный, ржавый металлический трап.
   Виноградов включил на полную мощность воду в душе - напора хватало, струи получились острыми и горячими, как он любил. Но прежде следовало проверить замок на входной двери и принять кое-какие не слишком мудреные меры защиты от непрошенного вторжения...
   Приведя себя в божеский вид и переодевшись в чистое, Владимир Александрович прямо с ногами залез на кровать. Без суеты потянулся к столику, взял ключи...
   Собственно, сами ключи никакого интереса не представляли: один от номера, второй годился одновременно и для кухни, и для "бытовки". Но толстая, в несколько звеньев, металлическая цепочка соединяла их с чем-то вроде увестистого брелка грушевидной формы.
   Со стороны это, очевидно, выглядело уморительно... Виноградов сначала внимательно осмотрел "грушу" со всех сторон, колупнул пальцем рельефно выделяющиеся цифры, потряс ключами над ухом, потом наоборот - посидел неподвижно, прислушиваясь к происходящему внутри брелка. Казалось, майор изо всех сил борется с соблазном попробовать его на зуб или по меньшей мере лизнуть. Наконец, решившись, Владимир Александрович надавил на дно "груши" и одновременно повернул сужающуюся часть по часовой стрелке.
   Конструкция разделилась на две неравные доли и из неё на одеяло вывалился миниатюрный контейнер.
   Очевидно, тайником пользовались нечасто, потому что Виноградов ещё несколько томительных минут провозился над тем, чтобы соединить в первоначальном виде плохо притертые друг к другу детали. Сказывалась и нервознная торопливость - лежащий рядом цилиндрик постоянно притягивал взгляд и отвлекал от процесса сборки.
   Наконец, ключи со звоном откатились на свое место в дальнем углу столика.
   - Бьен! - похвалил себя Владимир Александрович. Теперь можно было заняться делом.
   Майор аккуратно, пожалев мимоходом об отсутствии пинцета, вытянул из контейнера содержимое. Расправил его на крахмальной поверхности пододеяльника...
   Кусок плотной бумаги размером с большую почтовую марку или этикетку от спичечного коробка: два края идеально ровные, а два, как выразились бы специалисты, "носят ярко выраженные следы термического воздействия". Обгорели, проще говоря!
   Водяные знаки, тоненькая блестящая полоска по диагонали... Кусочек тисненого крупными латинскими буквами текста и цифра - по меньшей мере "двести", потому что второй ноль виден, но поместился не полностью. Виноградов повертел перед глазами, меняя освещенность и угол наклона, довольно сложную, многоцветную голограмму с эмблемой Европейского союза и ожерельем из едва различимых звездочек. Это уже было что-то... Но вот то ли это, что нужно?