Филатов Никита
Танец с саблями
Никита Филатов
ТАНЕЦ С САБЛЯМИ
Роман
"Вайшампайяна сказал: стань тенью Бхарата, и
злые глаза смерти не смогут увидеть тебя."
МАХАБХАРАТА
ПРОЛОГ
Вяленые человеческие уши есть нельзя. Ну, не то, чтобы совсем нельзя, никаких медицинских противопоказаний нет, но... Хорошего в такой пище мало.
И разве что рыжая американка с телевидения могла поверить жутковатой сказке кого-то из "бешеных" про то, как лишился левого уха их командир по прозвищу Тайсон. Дескать, после некой не слишком удачной операции пришлось ему почти две недели проползать по горам - в одиночку и без грамма жратвы. Холодно, враги кругом, а кушать хочется... Вот и удалил себе товарищ капитан с помощью верного тесака малую часть плоти! Подсолил, подержал на солнышке и употребил внутрь без особого удовольствия, хотя и с аппетитом.
Американка оказалась крепенькой, видавшей виды - и в обморок рухнула только после того, как в подтверждение своих слов рассказчик извлек из наплечного кармана нечто - серое и пахнущее лазаретом:
- Вот, мадам... Носим теперь с собой, на всякий случай. Не желаете угоститься?
Журналистку откачали, шутнику поставили на вид - а история эта заняла достойное место в неопубликованной нигде летописи частей специального назначения.
Вообще, о "бешеной" роте Тайсона на этой войне говорили и писали даже больше, чем надо - кто-то с завистью, кто-то со страхом и легкой брезгливостью. Что же касается партизан, то они просто выплачивали за каждого убитого разведчика фантастическую сумму в конвертируемой валюте и давали орден на красивой ленточке.
Собственно, из-за этого капитан и лишился того, что в медицинской литературе замысловато именуется "наружным отделом перифирической части слухового анализатора".
На слово своим джигитам начальство противника не слишком доверяло, мало ли чего привидится в горячке боя! И вполне резонно требовало предьявлять доказательства подвига - труп, или ещё что-нибудь в том же духе...
Вот и повадились "гвардейцы" убитым разведчикам уши резать. Не из-за какой-то особой жестокости или коварства, нет! Просто для отчета.
И не то, чтобы часто им это удавалось, но... война есть война - без потерь не обходится. Приятно, конечно, смотреть, когда Шварц или Норрис "в одни ворота" чужих автоматчиков крошат, в жизни же все далеко не так гладко.
Потому как, с той стороны тоже не детский сад воюет!
Вот и самому Тайсону как-то не повезло: две пули в "броник", одна по каске. Упал, конечно - не дышит, не шевелится. Лицо в крови... Покойник, одним словом.
И джигит-гвардеец, видимо, так же решил. Под шумок заполз поближе, чиркнул ножиком - и обратно, предьявлять к оплате вещественное доказательство.
А капитан остался лежать - живой, контуженый только на совесть... но уже без уха.
Еще хорошо, что местные воинские обычаи и славные боевые традиции федеральных войск не требовали снятия скальпов! Впрочем, в тот момент он даже на такую мерзость никак бы не отреагировал - все-таки, тройной удар... Это же только в головоломных сюжетах советских фантастов, перековавшихся от безденежья в писатели-детективщики, главный герой лишь почесывается после прямых попаданий. На самом деле - даже если выдержат и каска, и бронежилет! - удар получается такой силы, что потом долгое время пребываешь в прострации и некотором изумлении. Жизнь возвращается медленно и неохотно, в основном через боль от поломанных ребер и кровавые круги перед глазами...
Словом, ухо командирское так и не вернули - засада от долгого боя с разведчиками уклонилась, а преследовать "гвардейцев" по горам не было ни сил, ни возможности. Зато сам легендарный Тайсон уже через неделю появился в расположении роты: с бинтами на черепе и физиономией человека, в любую минуту ожидающего подначки от товарищей по оружию.
Долго ждать, впрочем, не пришлось. После первых же "боевых" лучший друг, взводный Лапин порылся в карманах и вытащил на свет Божий нечто, завернутое в тряпицу:
- Командир... Не подойдет, нет? Мы тут "духа" завалили, ему уже не потребуется.
- Р-размер не мой!
До классического мордобоя дело тогда не дошло - и начало "охоте за ракушками" было положено. Со временем оформились и неписаные правила: например, полноценной добычей считались только уши "гвардейцев" - парней из партизанского спецназа. Остальные котировались в соотношении один к двум, а за попытку подсунуть товарищам по оружию женское ухо вообще могли на месяц отстранить от выездов на операции... Обнаружились и народные умельцы, специализировавшиеся на вялении и консервации "трофеев".
Атмосфера состязательности и боевого азарта - в духе забытых уже социалистических соревнований - молниеносно овладела взводами и ротами "бешеных". От разведчиков перекинулся в другие армейские подразделения, дошел до штабов...
Вскоре после этого капитана и отозвали в распоряжение командующего Группировкой. А потом, по слухам, то ли комиссовали вчистую, то ли направили на учебу в какую-то из многочисленных академий.
Впрочем, война продолжалась...
- Командир! Куда же он... Леха, Тайсона не видел?
- Чего орешь... Иду.
Прозвище свое Тайсон получил, разумеется, не за цвет кожи или повышенную сексуальную активность. Просто, весом и размерами кулаков он ничуть не уступал американцу - и ещё неизвестно, чью победу праздновал бы профессиональный ринг, сложись карьера выпускника Военного института физкультуры несколько иначе.
Но... Кому-то в жизни достаются золотые чемпионские пояса и пальмы у теплого океана. А кому-то - пахнущий сыростью и оружейной смазкой блок-пост на заброшенной трассе.
Обижайся на судьбу, не обижайся... Плевать! Тайсон выругался и поглубже натянул черную вязаную шапочку.
Выбираясь наружу, он постарался не наступить на лежащее у самого порога тело. Кажется, это был тот самый сержантик - единственный, кто сообразил открыть огонь по нападавшим. Остальные погибли, даже не увидев, что происходит... Сколько человек было-то на блок-посту - семеро? Или больше?
Зря! Зря они, все-таки... Не прояви пацаны ненужную бдительность остались бы живы. Домой бы вернулись...
Вздохнув, командир наклонился и аккуратно переложил убитого в тень - с точки зрения маскировки смысла в этом не было никакого, но давно известно, что лучше думается, когда чем-нибудь заняты руки.
А как раз сейчас и настало самое время подумать...
Окончательно рассвело, но холод прошедшей ночи ещё не покинул истертые придорожные камни - и тем приятнее казался на ощупь не успевший выстудиться после недавней стрельбы ствол автомата.
Горы... Здесь не было линии горизонта, только серая муть облаков иногда подползающая вплотную к трассе, иногда с неохотой крадущаяся от перевала куда-то вверх, по заляпанным редкой растительностью отвесным склонам. Впрочем, сами заснеженные вершины с дороги никому и никогда разглядеть не удавалось...
Время шло - и вместе с ним к обочине нехотя подползала тень от подбитого ещё в прошлом году, да так и брошенного за ненадобностью бронетранспортера. Подстелив для удобства чей-то ставший бесхозным бушлат, командир уселся на обломок бетонной плиты:
- Ну? Что скажете, доктор?
- Да он все равно больше не знал ни черта!
- Уверен?
Подошедший виновато пожал плечами.
- Руки хоть вытри...
- Ага, - стараясь на всякий случай не поднимать на собеседника взгляд, парень завозился с индивидуальным пакетом:
- Бывает, командир... Не сердись, а?
- Детский сад! Уйди с глаз моих, чучело...
Положим, носатый действительно рассказал все. Или почти все - пойди теперь, проверяй! Надо же, как он не вовремя сдох...
Командир с досадой посмотрел на удаляющуюся спину: тоже мне, Доктор Айболит! Сопляк, а не дипломированный специалист по допросам... Единственного "языка" угробил.
- Постой.
- Да, командир?
- Уходим. Скажи ребятам, пусть "картинку" делают.
- Есть! - со слухом у Тайсона было теперь неважно, поэтому подчиненные отвечали ему несколько громче, чем требовалось.
- Не ори...
Следовало "списать" сегодняшние трупы на партизан - да так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Восточный колорит, азиатская жестокость... Особо, видимо, копать и не будут - кому надо? Война! Но кое-какие традиционные для здешних "гвардейцев" следы придется оставить.
Грязная работа... Ладно, Айболит провинился - теперь пусть смывает кровью. И радуется пусть, что не своей, а чужой.
И ведь предупреждал же!
Еще когда затемно на трассу вышли: если "ниву" на посту тормознут, валить всех, кроме пассажира. Носатый требовался живым, а по возможности невредимым.
Тормознули...
И нет, чтобы документы проверить, положенный "дорожный налог" получить - да отпустить восвояси. Не-ет! То ли глупые ребята в наряде попались, то ли жадные.
Через мощную оптику видно было, как будят похмельного лейтенанта, как начинают копаться в багажнике автомашины... А уж когда повели мирных путников куда-то внутрь, под замок - делать нечего, пришлось отдавать команду.
Сработали, честно говоря, на четверку с минусом - из-за той очереди, которую выпустил в небо высунувшийся из бункера паренек. Остальные, внутри и снаружи, умерли тихо, почти безболезненно: даже офицер не успел дотянуться до пистолета, рухнув простреленым лицом в разложенные на столе документы.
- Монтана! - прокомментировал тогда результаты атаки слегка запыхавшийся Айболит. Он возник за спиной в такой же точно, как у командира черной вязаной шапочке с прорезями для глаз. - Хоп?
- Хоп, - пожал плечами Тайсон. Определить их национальную и воинскую принадлежность в таком наряде было весьма затруднительно, и его сейчас интересовала первичная реакция задержанных.
Реакция, впрочем, была несколько неожиданной - водитель с удивительной при его возрасте и комплекции сноровкой метнулся к автомату, висящему в изголовье ближайшей застеленной койки.
Кто-то выстрелил... Насчет толстяка никаких "охранительных" инструкций не поступало, поэтому боец отреагировал по обстановке - ещё одно лишенное жизни тело со стуком осело на глиняный пол.
- Ну? - командир придвинул ствол почти вплотную к покрытому потом лбу пассажира "нивы".
Тот сглотнул слюну и с трудом шевеля губами ответил что-то на местном наречии - разобрать удалось только, что речь идет об Аллахе.
- Чего? Хорош придуриваться, по-русски отвечай!
Глаза пассажира удивленно округлились.
На вид ему было лет пятьдесят: высокий лоб, чисто выбритое лицо с большим даже по здешним меркам носом. Дорогие очки...
Именно по очкам и пришелся первый удар:
- Отвечай, сука! - основной эффект достигался на этом этапе не болью, а унижением допрашиваемого.
- Я учитэл... Учитэл, из города.
Он медленно, с трудом вставал с пола, даже не пытаясь поднять отлетевшую прочь оправу.
- Слушай! Умереть можно по-разному. Можно так... - командир показал на застреленного офицера. - А можно так!
Второй удар был куда страшнее предыдущего.
- Понял?
- Я учитэл... Школный учитэл...
- Дай-ка! - "дипломированный" Айболит уже доставал из брезентового чехла нечто отдаленно напоминающее маникюрный набор:
- Смотри, мужик... Я не хотел, ты сам напросился.
Носатый держался на удивление долго - даже дольше, чем можно было ожидать от человека с высшим образованием. В конце концов, он конечно же начал отвечать на вопросы, но потом как-то незаметно взял - и умер на середине фразы...
- Сап-пожник!
- Вы меня, командир? - провинившийся "специалист по допросам" выполз откуда-то из-за камней и присел рядом.
- Тебя... Готовы?
- Можно сматываться.
- Тогда уходим! - и в этот момент сверху, со склона, ударил пулемет.
- Мама родная... - судя по тому, как и откуда велся огонь, можно было сделать два вывода.
Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.
Второй: сработали крепкие профессионалы. Потому что бойцы сейчас у Тайсона, конечно, не те, что были в "бешеной" разведроте, но и они кому ни попадя убить себя втихаря не позволят.
По камням расплескалась ещё одна очередь - скорее, предупредительная, чем на поражение.
- Трассу возьми! Я - туда...
Перестрелка тем временем принимала все более оживленный характер. Со склонов поливали от души: по меньшей мере две серьезные огневые точки, не считая дюжины автоматов. Снизу отвечали короткими очередями - скупо и только по необходимости.
Кажется, никого пока не подстрелили.
- Внимание!
В стороне, куда только что скрылся помощник Тайсона, шумно испортил воздух ручной гранатомет. Значит, и там...
- Внимание! Внимание! Вы окружены...
Он даже не сразу понял, что это надрывается обыкновенный переносной мегафон. Стрельба стихла и, несмотря на рассыпчатое горное эхо, стало возможным разобрать слова:
- ...предлагается ровно через шестьдесят секунд, оставив на месте оружие, выйти к шлагбауму с поднятыми руками. Повторяю. Вам предлагается...
Рядом плюхнулся Айболит. Доложил:
- Командир, дорога перекрыта!
- Понял уже.
- Ребята ждут... Прикажи чего-нибудь!
- Не суетись, пехота.
Средствами связи группу никто не укомплектовал, это вам не централизованное снабжение. Денег до задницы, а на дело не допросишься...
Впрочем, паники пока не было.
- Свои, вроде... - сосед постарался произнести это как можно небрежнее. Ясно, что на подобный оборот событий он не рассчитывал. - Как думаешь, командир?
- А кто нам теперь - свои? - вполне резонно продемонстрировал интерес Тайсон. - Может, они ещё хуже, чем разные чужие!
Невидимый и недосягаемый человек с мегафоном замолк - видимо, пошел отсчет времени. Что-то не так, что-то не... Вот именно! Мало того, что к ним никак не обращались, это ещё куда ни шло, существует тысяча вполне логичных допусков и обьяснений. Но... Положено же представляться, черт побери! Во всех приказах и инструкциях:
"Я, полковник такой-то, командующий сводной группировкой федеральных сил в таком-то районе (или обозначение войсковой части)... во избежание бессмысленных жертв... гарантирую то-то и то-то."
Да и вообще...
- Командир! Мне-то куда?
- Полежи пока рядом. На всякий случай.
Парень хмыкнул, не слишком весело:
- Сейчас начнут...
- Посмотрим, - Тайсон скосил глаза на бегущую по циферблату трофейного "кардинала" стрелочку:
- Да... уж!
Народ наверху попался серьезный, слов на ветер не бросал - точно, секунда в секунду, ожили оба крупнокалиберных пулемета.
Особого урона это нанести не могло, но на психику действовало. Сосед подкатился поближе:
- Во дают! Головы не поднять.
Вид у него был скорее злой, чем испуганный - и командир похвалил себя за выбор помощника. Война приучает не ошибаться в людях.
- Освоился?
- Бывало хуже...
Ну, это, положим, вряд ли...
Длинная очередь пробежала не более чем в полуметре от их укрытия, не причинив никакого вреда.
- Сейчас, когда стихнет, проверь мужиков! - из-за многократно усиленного эхом треска и грохота пришлось орать:
- Понял? Пусть потихоньку стягиваются - вон туда, к подбитому БэТээРу! Прорываемся дружно, по моему сигналу - в направлении черной скалы...
- Есть, - кивнул готовый уже сорваться с места Айболит.
- Стой! Запалите пока "дымовухи".
- Ага! - в наступившей тишине ответ прозвучал неожиданно и неприлично громко. - Тьфу, черт...
- Сам потом вернешься.
- Понял. Выполняю...
Парень выкатился из укрытия и почти одновременно с его исчезновением снова ожил мегафон:
- Внимание! Предлагаю немедленно сложить оружие... Повторяю немедленно! В случае отказа будет открыт огонь на поражение. Повторяю - на поражение.
Голос спокойный, уверенный. Профессиональный... Без намека на местный акцент.
Сволочи, больше и времени не дают, чтобы принять ультиматум. Некрасиво! Он расстегнул брезентовую поясную сумку с пиротехникой и не глядя вытянул то, что нужно:
- Ладушки... - тут и там над позициями обороняющихся уже вспенились черные облака дымовой завесы. Ветра почти не было, поэтому облака эти набухали и расползались, не очень спеша и образуя некое подобие маскировки. - Ну же, давайте!
Однако, вместо ожидаемого шквала пулеметных очередей воздух наполнился частым, но не громким пощелкиванием. Ошпарило руку пониже локтя - пуля вырвала ткань и оставила болезненный след на коже.
- Снайперы! - вывалился из дыма Айболит. - Одного за другим... Не спрятаться, сука!
Был он грязен, весь в копоти - но невредим.
- Готовы?
Дышать стало совсем невозможно, глаза слезились.
- Половина ранена... А убитых нет! - доложил парень и сам удивился тому, что сказал. - Командир, а ты уверен насчет...
Непонятно, откуда и с помощью каких приборов вел огонь стрелок, но реагировал он на малейшую неосторожность: пуля попала соседу Тайсона в шею, сзади.
- А-ах... ап... - раненый потянул в себя воздух, судорожно захлопав губами.
- Вот, бля! - на остальных членах группы командир уже заранее поставил крест, но вот этот парень должен был бы здорово облегчить отход. Теперь придется в одиночку.
- Трам-вай...
- Что? - не понял Тайсон.
- Пятый год... горы. Забыл, как трамвай... прокатиться.
В другое время бывший разведчик оказал бы умирающему уважение, но сейчас приходилось заботиться о себе. Снайперы задачу выполнили - загнали его людей в норы и щели...
Да чтоб им всем пусто было!
Командир отодвинул от себя переставшего дышать парня и приготовился.
Ждать пришлось недолго.
Со стороны дороги коротко выплюнул очередь импортный пистолет-пулемет, его поддержал ещё один - но выстрелы обороняющихся сразу же утонули в накатившемся сверху потоке огня. Очевидно, противник подошел совсем близко.
Продержаться бы ребятам минут десять!
Царапина у локтя не беспокоила, но на всякий случай следовало провести по ней смоченным слюной пальцем. Пора... По-змеиному обтекая канавы и нагромождения валунов, командир погибающего подразделения выбрался за пределы поста. Живых на пути не встретилось, только трупы: свои - и чужие, солдатские, оставшиеся после ночной атаки.
Кончен бал, погасли свечи...
Сзади, впрочем, ещё кто-то отстреливался, и пару раз даже с гулким, нестрашным хлопком разорвались ручные гранаты.
- Стоять!
Не раздумывая, он выпустил очередь - и возникшую на пути фигуру отшвырнуло на камни.
Прыжок... перекат... ещё очередь!
Откуда-то ответили - над головой, почти в упор:
- Стой!
До следующего автоматчика оказалось не больше двух метров - прыжковая дистанция, можно рискнуть.
- Стоять, козел! - слева, на камне, целился в голову беглецу ещё один, под стать остальным: здоровый, в комбинезоне асфальтового цвета и высоких десантных ботинках. - Руки...
Погон или знаков различия ни на ком не наблюдалось, но морды были явно рязанские.
- Вы чего, ребята...
- Падай, сука! Руки за голову.
За спиной - грамотно и без лишнего шума - кто-то спрыгнул вниз.
- Ох, ребята... Зря вы так.
- Ага! Зря.
- Сам ляжешь, или помочь?
Стало слышно, как по горному склону с тихим шелестом осыпаются мелкие камушки.
"Беспорядок - это не отсутствие порядка. Это
специально организованный порядок. И нацио
нальный характер тут совершенно ни при чем...
Взятка, обман, страх - сплетаются и образуют
систему. Систему кажущегося бардака, а на са
мом деле - систему жесткого порядка. Бандит
ски-бюрократического порядка."
Генерал Александр Лебедь
Г Л А В А П Е Р В А Я. Р О С С И Я
- Помните? Раньше часто пели: "Утро кра-асит... каким-то там цве-етом... стены дре-евнего Кремля!"
- Да, действительно - чудесная панорама.
- Не то сло-ово! - хозяин кабинета с некоторой грустью отодвинулся от окна и привычным движением прикрыл невесомые белые жалюзи. - Садитесь.
На вид ему было не больше сорока. Рыхловатый, безукоризненно выбрит...
- Кофе, чай? Может быть, минералки?
- Спасибо! Все равно. То же, что и вы, наверное.
Повинуясь нажатию одной из многочисленных кнопок, отозвался "интерком":
- Слушаю, Иван Альбертович!
- Леночка, будьте любезны... Два кофе.
- Хорошо, Иван Альбертович.
- Вот - так и живем... - неизвестно, по какому поводу произнес хозяин. Потом спохватился:
- А представьте - когда Спасителя закончат? Уберут все эти заборы, краны... Приезжайте ко мне через годик, вместе полюбуемся.
- Вы москвич?
- Это уже интервью? - улыбнулся Иван Альбертович. Он сейчас удивительно гармонировал с обстановкой - серый костюм, белоснежная рубашка... Даже галстук в тон депутатскому значку. - Извините!
Мелодичная трель заставила хозяина поднять трубку одного из телефонов:
- Да!... Конечно. Очень рад слышать...
Это была, очевидно, прямая линия - не "вертушка", но и не тот номер, который указывается в справочниках. При обычных звонках попадаешь сначала на секретаршу.
- Прошу прощения, - оторвался от разговора Иван Альбертович и виновато пожал плечами:
- Очень важный звонок... Оттуда! - и розовый палец при этом взметнулся куда-то на уровень шкафа.
- Ничего-ничего, - понимающе закивал гость. - Мне надо выйти?
- Что вы! Сидите, сидите. - Хозяин возмущенно замахал перед носом ладонью, но чувствовалось, что ему приятно. Прокашлявшись, вернулся к невидимому собеседнику:
- Тут у меня пресса, понимаешь... Нет, все в порядке. Значит, по поводу открытия консульства...
Гость, в ожидании кофе, осматривал обстановку.
Собственно, не покривив душой её можно было назвать "убранством": дубовые резные панели сочетались с какими-то светлыми, и не менее дорогими породами дерева. Мебель под стать им, огромный ковер на полу... И привычные в тысячах офисов атрибуты, каким-то непостижимым образом не нарушающие стиль и гармонию кабинета: персональный компьютер, несколько телефонных аппаратов, селекторная связь. Итальянские жалюзи использовали редко - из окна открывается чудесный вид на распластанную под ногами Москву, характерный для большинства кабинетов Государственной думы.
Золоченые, пыльные корешки Энциклопедии. Справочники, специальная литература... Кроме положенного по статусу государственного флага и портрета президента над головой, из украшений имелись: массивный глобус "под старину", семейное фото и картина Рустама Хамдамова в металлической раме.
- Все, договорились. Перезванивать нужно?... Добро! Значит, встретимся. Привет своим... Пока, будь здоров.
Иван Альбертович был на редкость хорошо воспитан, поэтому, положив трубку, виновато вздохнул:
- Еще раз - простите! Я ведь дал указание - ни с кем не соединять во время нашей встречи, но...
- Да я понимаю, не беспокойтесь.
- Хорошо! Это очень хорошо, когда представители вашей профессии могут поставить себя на место собеседника. Ведь труд чиновника в нашем государстве, ещё только формирующем свои демократические институты...
- Тем более - выборного чиновника! И такого уровня...
- Вот именно, - с достоинством и любовью к себе кивнул хозяин кабинета. - Помню, как в девяносто первом, на волне перемен...
- Это уже интервью? - улыбнулся корреспондент.
- Да... пожалуй! - рассмеялся хозяин. Собеседник ему положительно нравился: чуть помоложе самого Ивана Альбертовича, одет аккуратно, но без претензий. Не пытается, как большинство его собратьев по перу, корчить из себя "совесть нации", однако и в друзья не лезет.
Словом, держит дистанцию.
- Разрешите?
- Да, Леночка, конечно!
Наблюдая, как симпатичная секретарша хороших кровей сервирует мужчинам кофейный столик, он все же решился:
- Коньячку? Чисто символически?
- Ну, за компанию... с удовольствием!
- Леночка, оформи нам?
- Сейчас, Иван Альбертович, - девушка с интересом посмотрела на гостя: с точки зрения её шефа, совместная выпивка считалась чем-то вроде поощрения для особо отличившихся. В основном, он пил в одиночестве или с ближайшими друзьями. Случалось, в кампанию попадала и сама Леночка, но это уже было совсем другое дело - и заканчивались такие застолья вполне определенным образом...
- Итак? - поинтересовался хозяин, когда первые капли маслянистой, пахнущей дубом и солнечным светом жидкости перетекли из бокалов на языки.
- Изумительно. Армения? - корреспондент даже прикрыл глаза от удовольствия.
- Точно угадали - "Наири", коллекционный! Из тех самых, ещё времен Союзного МИДа, запасов... - приятно все-таки пообщаться с ценителем. Но пора и честь знать:
- Вы готовы?
- Разумеется! - заторопился молодой человек, опуская на блюдечко чашку с недопитым кофе.
- Да вы не нервничайте... Александр Александрович.
Визитная карточка с эмблемой самого тиражного еженедельника страны лежала на столе, прямо перед глазами, поэтому запоминать имя-отчество гостя не было никакой нужды.
- Лучше просто - Александр. Саша...
- Хорошо, - согласился хозяин.
Положение обязывало, но оно же давало некоторые, вполне обьяснимые, преимущества.
- Можно начинать?
- Да, пожалуйста. Спрашивайте. Постараюсь ответить вам и вашим читателям как можно подробнее... и честнее! - последнее слово он выделил. Выделил отчетливой интонацией человека, которого и без того невозможно заподозрить даже в намеке на ложь.
- Расскажите немного о себе.
- С самого начала? - хозяин с улыбкой следил за не очень уклюжими, торопливыми движениями корреспондента: на полированной поверхности стола появились допотопный магнитофон, блокнот, ручка.
- Да, конечно - о семье.
- Ну, вообще-то, сам момент рождения я помню не слишком отчетливо! уголками губ Иван Альбертович обозначил вполне допустимую самоиронию и собеседник кивнул, показав, что шутка принимается. - А если серьезно... Биография самая обыкновенная. Родился я в Сибири, в семье военнослужащего. Жили небогато, поэтому доучиться в школе не пришлось - пошел в профтехучилище, получил рабочую специальность. Потом армия. Перебрался в Москву, поступил в институт...
ТАНЕЦ С САБЛЯМИ
Роман
"Вайшампайяна сказал: стань тенью Бхарата, и
злые глаза смерти не смогут увидеть тебя."
МАХАБХАРАТА
ПРОЛОГ
Вяленые человеческие уши есть нельзя. Ну, не то, чтобы совсем нельзя, никаких медицинских противопоказаний нет, но... Хорошего в такой пище мало.
И разве что рыжая американка с телевидения могла поверить жутковатой сказке кого-то из "бешеных" про то, как лишился левого уха их командир по прозвищу Тайсон. Дескать, после некой не слишком удачной операции пришлось ему почти две недели проползать по горам - в одиночку и без грамма жратвы. Холодно, враги кругом, а кушать хочется... Вот и удалил себе товарищ капитан с помощью верного тесака малую часть плоти! Подсолил, подержал на солнышке и употребил внутрь без особого удовольствия, хотя и с аппетитом.
Американка оказалась крепенькой, видавшей виды - и в обморок рухнула только после того, как в подтверждение своих слов рассказчик извлек из наплечного кармана нечто - серое и пахнущее лазаретом:
- Вот, мадам... Носим теперь с собой, на всякий случай. Не желаете угоститься?
Журналистку откачали, шутнику поставили на вид - а история эта заняла достойное место в неопубликованной нигде летописи частей специального назначения.
Вообще, о "бешеной" роте Тайсона на этой войне говорили и писали даже больше, чем надо - кто-то с завистью, кто-то со страхом и легкой брезгливостью. Что же касается партизан, то они просто выплачивали за каждого убитого разведчика фантастическую сумму в конвертируемой валюте и давали орден на красивой ленточке.
Собственно, из-за этого капитан и лишился того, что в медицинской литературе замысловато именуется "наружным отделом перифирической части слухового анализатора".
На слово своим джигитам начальство противника не слишком доверяло, мало ли чего привидится в горячке боя! И вполне резонно требовало предьявлять доказательства подвига - труп, или ещё что-нибудь в том же духе...
Вот и повадились "гвардейцы" убитым разведчикам уши резать. Не из-за какой-то особой жестокости или коварства, нет! Просто для отчета.
И не то, чтобы часто им это удавалось, но... война есть война - без потерь не обходится. Приятно, конечно, смотреть, когда Шварц или Норрис "в одни ворота" чужих автоматчиков крошат, в жизни же все далеко не так гладко.
Потому как, с той стороны тоже не детский сад воюет!
Вот и самому Тайсону как-то не повезло: две пули в "броник", одна по каске. Упал, конечно - не дышит, не шевелится. Лицо в крови... Покойник, одним словом.
И джигит-гвардеец, видимо, так же решил. Под шумок заполз поближе, чиркнул ножиком - и обратно, предьявлять к оплате вещественное доказательство.
А капитан остался лежать - живой, контуженый только на совесть... но уже без уха.
Еще хорошо, что местные воинские обычаи и славные боевые традиции федеральных войск не требовали снятия скальпов! Впрочем, в тот момент он даже на такую мерзость никак бы не отреагировал - все-таки, тройной удар... Это же только в головоломных сюжетах советских фантастов, перековавшихся от безденежья в писатели-детективщики, главный герой лишь почесывается после прямых попаданий. На самом деле - даже если выдержат и каска, и бронежилет! - удар получается такой силы, что потом долгое время пребываешь в прострации и некотором изумлении. Жизнь возвращается медленно и неохотно, в основном через боль от поломанных ребер и кровавые круги перед глазами...
Словом, ухо командирское так и не вернули - засада от долгого боя с разведчиками уклонилась, а преследовать "гвардейцев" по горам не было ни сил, ни возможности. Зато сам легендарный Тайсон уже через неделю появился в расположении роты: с бинтами на черепе и физиономией человека, в любую минуту ожидающего подначки от товарищей по оружию.
Долго ждать, впрочем, не пришлось. После первых же "боевых" лучший друг, взводный Лапин порылся в карманах и вытащил на свет Божий нечто, завернутое в тряпицу:
- Командир... Не подойдет, нет? Мы тут "духа" завалили, ему уже не потребуется.
- Р-размер не мой!
До классического мордобоя дело тогда не дошло - и начало "охоте за ракушками" было положено. Со временем оформились и неписаные правила: например, полноценной добычей считались только уши "гвардейцев" - парней из партизанского спецназа. Остальные котировались в соотношении один к двум, а за попытку подсунуть товарищам по оружию женское ухо вообще могли на месяц отстранить от выездов на операции... Обнаружились и народные умельцы, специализировавшиеся на вялении и консервации "трофеев".
Атмосфера состязательности и боевого азарта - в духе забытых уже социалистических соревнований - молниеносно овладела взводами и ротами "бешеных". От разведчиков перекинулся в другие армейские подразделения, дошел до штабов...
Вскоре после этого капитана и отозвали в распоряжение командующего Группировкой. А потом, по слухам, то ли комиссовали вчистую, то ли направили на учебу в какую-то из многочисленных академий.
Впрочем, война продолжалась...
- Командир! Куда же он... Леха, Тайсона не видел?
- Чего орешь... Иду.
Прозвище свое Тайсон получил, разумеется, не за цвет кожи или повышенную сексуальную активность. Просто, весом и размерами кулаков он ничуть не уступал американцу - и ещё неизвестно, чью победу праздновал бы профессиональный ринг, сложись карьера выпускника Военного института физкультуры несколько иначе.
Но... Кому-то в жизни достаются золотые чемпионские пояса и пальмы у теплого океана. А кому-то - пахнущий сыростью и оружейной смазкой блок-пост на заброшенной трассе.
Обижайся на судьбу, не обижайся... Плевать! Тайсон выругался и поглубже натянул черную вязаную шапочку.
Выбираясь наружу, он постарался не наступить на лежащее у самого порога тело. Кажется, это был тот самый сержантик - единственный, кто сообразил открыть огонь по нападавшим. Остальные погибли, даже не увидев, что происходит... Сколько человек было-то на блок-посту - семеро? Или больше?
Зря! Зря они, все-таки... Не прояви пацаны ненужную бдительность остались бы живы. Домой бы вернулись...
Вздохнув, командир наклонился и аккуратно переложил убитого в тень - с точки зрения маскировки смысла в этом не было никакого, но давно известно, что лучше думается, когда чем-нибудь заняты руки.
А как раз сейчас и настало самое время подумать...
Окончательно рассвело, но холод прошедшей ночи ещё не покинул истертые придорожные камни - и тем приятнее казался на ощупь не успевший выстудиться после недавней стрельбы ствол автомата.
Горы... Здесь не было линии горизонта, только серая муть облаков иногда подползающая вплотную к трассе, иногда с неохотой крадущаяся от перевала куда-то вверх, по заляпанным редкой растительностью отвесным склонам. Впрочем, сами заснеженные вершины с дороги никому и никогда разглядеть не удавалось...
Время шло - и вместе с ним к обочине нехотя подползала тень от подбитого ещё в прошлом году, да так и брошенного за ненадобностью бронетранспортера. Подстелив для удобства чей-то ставший бесхозным бушлат, командир уселся на обломок бетонной плиты:
- Ну? Что скажете, доктор?
- Да он все равно больше не знал ни черта!
- Уверен?
Подошедший виновато пожал плечами.
- Руки хоть вытри...
- Ага, - стараясь на всякий случай не поднимать на собеседника взгляд, парень завозился с индивидуальным пакетом:
- Бывает, командир... Не сердись, а?
- Детский сад! Уйди с глаз моих, чучело...
Положим, носатый действительно рассказал все. Или почти все - пойди теперь, проверяй! Надо же, как он не вовремя сдох...
Командир с досадой посмотрел на удаляющуюся спину: тоже мне, Доктор Айболит! Сопляк, а не дипломированный специалист по допросам... Единственного "языка" угробил.
- Постой.
- Да, командир?
- Уходим. Скажи ребятам, пусть "картинку" делают.
- Есть! - со слухом у Тайсона было теперь неважно, поэтому подчиненные отвечали ему несколько громче, чем требовалось.
- Не ори...
Следовало "списать" сегодняшние трупы на партизан - да так, чтобы ни у кого не возникло сомнений. Восточный колорит, азиатская жестокость... Особо, видимо, копать и не будут - кому надо? Война! Но кое-какие традиционные для здешних "гвардейцев" следы придется оставить.
Грязная работа... Ладно, Айболит провинился - теперь пусть смывает кровью. И радуется пусть, что не своей, а чужой.
И ведь предупреждал же!
Еще когда затемно на трассу вышли: если "ниву" на посту тормознут, валить всех, кроме пассажира. Носатый требовался живым, а по возможности невредимым.
Тормознули...
И нет, чтобы документы проверить, положенный "дорожный налог" получить - да отпустить восвояси. Не-ет! То ли глупые ребята в наряде попались, то ли жадные.
Через мощную оптику видно было, как будят похмельного лейтенанта, как начинают копаться в багажнике автомашины... А уж когда повели мирных путников куда-то внутрь, под замок - делать нечего, пришлось отдавать команду.
Сработали, честно говоря, на четверку с минусом - из-за той очереди, которую выпустил в небо высунувшийся из бункера паренек. Остальные, внутри и снаружи, умерли тихо, почти безболезненно: даже офицер не успел дотянуться до пистолета, рухнув простреленым лицом в разложенные на столе документы.
- Монтана! - прокомментировал тогда результаты атаки слегка запыхавшийся Айболит. Он возник за спиной в такой же точно, как у командира черной вязаной шапочке с прорезями для глаз. - Хоп?
- Хоп, - пожал плечами Тайсон. Определить их национальную и воинскую принадлежность в таком наряде было весьма затруднительно, и его сейчас интересовала первичная реакция задержанных.
Реакция, впрочем, была несколько неожиданной - водитель с удивительной при его возрасте и комплекции сноровкой метнулся к автомату, висящему в изголовье ближайшей застеленной койки.
Кто-то выстрелил... Насчет толстяка никаких "охранительных" инструкций не поступало, поэтому боец отреагировал по обстановке - ещё одно лишенное жизни тело со стуком осело на глиняный пол.
- Ну? - командир придвинул ствол почти вплотную к покрытому потом лбу пассажира "нивы".
Тот сглотнул слюну и с трудом шевеля губами ответил что-то на местном наречии - разобрать удалось только, что речь идет об Аллахе.
- Чего? Хорош придуриваться, по-русски отвечай!
Глаза пассажира удивленно округлились.
На вид ему было лет пятьдесят: высокий лоб, чисто выбритое лицо с большим даже по здешним меркам носом. Дорогие очки...
Именно по очкам и пришелся первый удар:
- Отвечай, сука! - основной эффект достигался на этом этапе не болью, а унижением допрашиваемого.
- Я учитэл... Учитэл, из города.
Он медленно, с трудом вставал с пола, даже не пытаясь поднять отлетевшую прочь оправу.
- Слушай! Умереть можно по-разному. Можно так... - командир показал на застреленного офицера. - А можно так!
Второй удар был куда страшнее предыдущего.
- Понял?
- Я учитэл... Школный учитэл...
- Дай-ка! - "дипломированный" Айболит уже доставал из брезентового чехла нечто отдаленно напоминающее маникюрный набор:
- Смотри, мужик... Я не хотел, ты сам напросился.
Носатый держался на удивление долго - даже дольше, чем можно было ожидать от человека с высшим образованием. В конце концов, он конечно же начал отвечать на вопросы, но потом как-то незаметно взял - и умер на середине фразы...
- Сап-пожник!
- Вы меня, командир? - провинившийся "специалист по допросам" выполз откуда-то из-за камней и присел рядом.
- Тебя... Готовы?
- Можно сматываться.
- Тогда уходим! - и в этот момент сверху, со склона, ударил пулемет.
- Мама родная... - судя по тому, как и откуда велся огонь, можно было сделать два вывода.
Первый: ребят, оставленных на внешнем охранении, уже нет в живых.
Второй: сработали крепкие профессионалы. Потому что бойцы сейчас у Тайсона, конечно, не те, что были в "бешеной" разведроте, но и они кому ни попадя убить себя втихаря не позволят.
По камням расплескалась ещё одна очередь - скорее, предупредительная, чем на поражение.
- Трассу возьми! Я - туда...
Перестрелка тем временем принимала все более оживленный характер. Со склонов поливали от души: по меньшей мере две серьезные огневые точки, не считая дюжины автоматов. Снизу отвечали короткими очередями - скупо и только по необходимости.
Кажется, никого пока не подстрелили.
- Внимание!
В стороне, куда только что скрылся помощник Тайсона, шумно испортил воздух ручной гранатомет. Значит, и там...
- Внимание! Внимание! Вы окружены...
Он даже не сразу понял, что это надрывается обыкновенный переносной мегафон. Стрельба стихла и, несмотря на рассыпчатое горное эхо, стало возможным разобрать слова:
- ...предлагается ровно через шестьдесят секунд, оставив на месте оружие, выйти к шлагбауму с поднятыми руками. Повторяю. Вам предлагается...
Рядом плюхнулся Айболит. Доложил:
- Командир, дорога перекрыта!
- Понял уже.
- Ребята ждут... Прикажи чего-нибудь!
- Не суетись, пехота.
Средствами связи группу никто не укомплектовал, это вам не централизованное снабжение. Денег до задницы, а на дело не допросишься...
Впрочем, паники пока не было.
- Свои, вроде... - сосед постарался произнести это как можно небрежнее. Ясно, что на подобный оборот событий он не рассчитывал. - Как думаешь, командир?
- А кто нам теперь - свои? - вполне резонно продемонстрировал интерес Тайсон. - Может, они ещё хуже, чем разные чужие!
Невидимый и недосягаемый человек с мегафоном замолк - видимо, пошел отсчет времени. Что-то не так, что-то не... Вот именно! Мало того, что к ним никак не обращались, это ещё куда ни шло, существует тысяча вполне логичных допусков и обьяснений. Но... Положено же представляться, черт побери! Во всех приказах и инструкциях:
"Я, полковник такой-то, командующий сводной группировкой федеральных сил в таком-то районе (или обозначение войсковой части)... во избежание бессмысленных жертв... гарантирую то-то и то-то."
Да и вообще...
- Командир! Мне-то куда?
- Полежи пока рядом. На всякий случай.
Парень хмыкнул, не слишком весело:
- Сейчас начнут...
- Посмотрим, - Тайсон скосил глаза на бегущую по циферблату трофейного "кардинала" стрелочку:
- Да... уж!
Народ наверху попался серьезный, слов на ветер не бросал - точно, секунда в секунду, ожили оба крупнокалиберных пулемета.
Особого урона это нанести не могло, но на психику действовало. Сосед подкатился поближе:
- Во дают! Головы не поднять.
Вид у него был скорее злой, чем испуганный - и командир похвалил себя за выбор помощника. Война приучает не ошибаться в людях.
- Освоился?
- Бывало хуже...
Ну, это, положим, вряд ли...
Длинная очередь пробежала не более чем в полуметре от их укрытия, не причинив никакого вреда.
- Сейчас, когда стихнет, проверь мужиков! - из-за многократно усиленного эхом треска и грохота пришлось орать:
- Понял? Пусть потихоньку стягиваются - вон туда, к подбитому БэТээРу! Прорываемся дружно, по моему сигналу - в направлении черной скалы...
- Есть, - кивнул готовый уже сорваться с места Айболит.
- Стой! Запалите пока "дымовухи".
- Ага! - в наступившей тишине ответ прозвучал неожиданно и неприлично громко. - Тьфу, черт...
- Сам потом вернешься.
- Понял. Выполняю...
Парень выкатился из укрытия и почти одновременно с его исчезновением снова ожил мегафон:
- Внимание! Предлагаю немедленно сложить оружие... Повторяю немедленно! В случае отказа будет открыт огонь на поражение. Повторяю - на поражение.
Голос спокойный, уверенный. Профессиональный... Без намека на местный акцент.
Сволочи, больше и времени не дают, чтобы принять ультиматум. Некрасиво! Он расстегнул брезентовую поясную сумку с пиротехникой и не глядя вытянул то, что нужно:
- Ладушки... - тут и там над позициями обороняющихся уже вспенились черные облака дымовой завесы. Ветра почти не было, поэтому облака эти набухали и расползались, не очень спеша и образуя некое подобие маскировки. - Ну же, давайте!
Однако, вместо ожидаемого шквала пулеметных очередей воздух наполнился частым, но не громким пощелкиванием. Ошпарило руку пониже локтя - пуля вырвала ткань и оставила болезненный след на коже.
- Снайперы! - вывалился из дыма Айболит. - Одного за другим... Не спрятаться, сука!
Был он грязен, весь в копоти - но невредим.
- Готовы?
Дышать стало совсем невозможно, глаза слезились.
- Половина ранена... А убитых нет! - доложил парень и сам удивился тому, что сказал. - Командир, а ты уверен насчет...
Непонятно, откуда и с помощью каких приборов вел огонь стрелок, но реагировал он на малейшую неосторожность: пуля попала соседу Тайсона в шею, сзади.
- А-ах... ап... - раненый потянул в себя воздух, судорожно захлопав губами.
- Вот, бля! - на остальных членах группы командир уже заранее поставил крест, но вот этот парень должен был бы здорово облегчить отход. Теперь придется в одиночку.
- Трам-вай...
- Что? - не понял Тайсон.
- Пятый год... горы. Забыл, как трамвай... прокатиться.
В другое время бывший разведчик оказал бы умирающему уважение, но сейчас приходилось заботиться о себе. Снайперы задачу выполнили - загнали его людей в норы и щели...
Да чтоб им всем пусто было!
Командир отодвинул от себя переставшего дышать парня и приготовился.
Ждать пришлось недолго.
Со стороны дороги коротко выплюнул очередь импортный пистолет-пулемет, его поддержал ещё один - но выстрелы обороняющихся сразу же утонули в накатившемся сверху потоке огня. Очевидно, противник подошел совсем близко.
Продержаться бы ребятам минут десять!
Царапина у локтя не беспокоила, но на всякий случай следовало провести по ней смоченным слюной пальцем. Пора... По-змеиному обтекая канавы и нагромождения валунов, командир погибающего подразделения выбрался за пределы поста. Живых на пути не встретилось, только трупы: свои - и чужие, солдатские, оставшиеся после ночной атаки.
Кончен бал, погасли свечи...
Сзади, впрочем, ещё кто-то отстреливался, и пару раз даже с гулким, нестрашным хлопком разорвались ручные гранаты.
- Стоять!
Не раздумывая, он выпустил очередь - и возникшую на пути фигуру отшвырнуло на камни.
Прыжок... перекат... ещё очередь!
Откуда-то ответили - над головой, почти в упор:
- Стой!
До следующего автоматчика оказалось не больше двух метров - прыжковая дистанция, можно рискнуть.
- Стоять, козел! - слева, на камне, целился в голову беглецу ещё один, под стать остальным: здоровый, в комбинезоне асфальтового цвета и высоких десантных ботинках. - Руки...
Погон или знаков различия ни на ком не наблюдалось, но морды были явно рязанские.
- Вы чего, ребята...
- Падай, сука! Руки за голову.
За спиной - грамотно и без лишнего шума - кто-то спрыгнул вниз.
- Ох, ребята... Зря вы так.
- Ага! Зря.
- Сам ляжешь, или помочь?
Стало слышно, как по горному склону с тихим шелестом осыпаются мелкие камушки.
"Беспорядок - это не отсутствие порядка. Это
специально организованный порядок. И нацио
нальный характер тут совершенно ни при чем...
Взятка, обман, страх - сплетаются и образуют
систему. Систему кажущегося бардака, а на са
мом деле - систему жесткого порядка. Бандит
ски-бюрократического порядка."
Генерал Александр Лебедь
Г Л А В А П Е Р В А Я. Р О С С И Я
- Помните? Раньше часто пели: "Утро кра-асит... каким-то там цве-етом... стены дре-евнего Кремля!"
- Да, действительно - чудесная панорама.
- Не то сло-ово! - хозяин кабинета с некоторой грустью отодвинулся от окна и привычным движением прикрыл невесомые белые жалюзи. - Садитесь.
На вид ему было не больше сорока. Рыхловатый, безукоризненно выбрит...
- Кофе, чай? Может быть, минералки?
- Спасибо! Все равно. То же, что и вы, наверное.
Повинуясь нажатию одной из многочисленных кнопок, отозвался "интерком":
- Слушаю, Иван Альбертович!
- Леночка, будьте любезны... Два кофе.
- Хорошо, Иван Альбертович.
- Вот - так и живем... - неизвестно, по какому поводу произнес хозяин. Потом спохватился:
- А представьте - когда Спасителя закончат? Уберут все эти заборы, краны... Приезжайте ко мне через годик, вместе полюбуемся.
- Вы москвич?
- Это уже интервью? - улыбнулся Иван Альбертович. Он сейчас удивительно гармонировал с обстановкой - серый костюм, белоснежная рубашка... Даже галстук в тон депутатскому значку. - Извините!
Мелодичная трель заставила хозяина поднять трубку одного из телефонов:
- Да!... Конечно. Очень рад слышать...
Это была, очевидно, прямая линия - не "вертушка", но и не тот номер, который указывается в справочниках. При обычных звонках попадаешь сначала на секретаршу.
- Прошу прощения, - оторвался от разговора Иван Альбертович и виновато пожал плечами:
- Очень важный звонок... Оттуда! - и розовый палец при этом взметнулся куда-то на уровень шкафа.
- Ничего-ничего, - понимающе закивал гость. - Мне надо выйти?
- Что вы! Сидите, сидите. - Хозяин возмущенно замахал перед носом ладонью, но чувствовалось, что ему приятно. Прокашлявшись, вернулся к невидимому собеседнику:
- Тут у меня пресса, понимаешь... Нет, все в порядке. Значит, по поводу открытия консульства...
Гость, в ожидании кофе, осматривал обстановку.
Собственно, не покривив душой её можно было назвать "убранством": дубовые резные панели сочетались с какими-то светлыми, и не менее дорогими породами дерева. Мебель под стать им, огромный ковер на полу... И привычные в тысячах офисов атрибуты, каким-то непостижимым образом не нарушающие стиль и гармонию кабинета: персональный компьютер, несколько телефонных аппаратов, селекторная связь. Итальянские жалюзи использовали редко - из окна открывается чудесный вид на распластанную под ногами Москву, характерный для большинства кабинетов Государственной думы.
Золоченые, пыльные корешки Энциклопедии. Справочники, специальная литература... Кроме положенного по статусу государственного флага и портрета президента над головой, из украшений имелись: массивный глобус "под старину", семейное фото и картина Рустама Хамдамова в металлической раме.
- Все, договорились. Перезванивать нужно?... Добро! Значит, встретимся. Привет своим... Пока, будь здоров.
Иван Альбертович был на редкость хорошо воспитан, поэтому, положив трубку, виновато вздохнул:
- Еще раз - простите! Я ведь дал указание - ни с кем не соединять во время нашей встречи, но...
- Да я понимаю, не беспокойтесь.
- Хорошо! Это очень хорошо, когда представители вашей профессии могут поставить себя на место собеседника. Ведь труд чиновника в нашем государстве, ещё только формирующем свои демократические институты...
- Тем более - выборного чиновника! И такого уровня...
- Вот именно, - с достоинством и любовью к себе кивнул хозяин кабинета. - Помню, как в девяносто первом, на волне перемен...
- Это уже интервью? - улыбнулся корреспондент.
- Да... пожалуй! - рассмеялся хозяин. Собеседник ему положительно нравился: чуть помоложе самого Ивана Альбертовича, одет аккуратно, но без претензий. Не пытается, как большинство его собратьев по перу, корчить из себя "совесть нации", однако и в друзья не лезет.
Словом, держит дистанцию.
- Разрешите?
- Да, Леночка, конечно!
Наблюдая, как симпатичная секретарша хороших кровей сервирует мужчинам кофейный столик, он все же решился:
- Коньячку? Чисто символически?
- Ну, за компанию... с удовольствием!
- Леночка, оформи нам?
- Сейчас, Иван Альбертович, - девушка с интересом посмотрела на гостя: с точки зрения её шефа, совместная выпивка считалась чем-то вроде поощрения для особо отличившихся. В основном, он пил в одиночестве или с ближайшими друзьями. Случалось, в кампанию попадала и сама Леночка, но это уже было совсем другое дело - и заканчивались такие застолья вполне определенным образом...
- Итак? - поинтересовался хозяин, когда первые капли маслянистой, пахнущей дубом и солнечным светом жидкости перетекли из бокалов на языки.
- Изумительно. Армения? - корреспондент даже прикрыл глаза от удовольствия.
- Точно угадали - "Наири", коллекционный! Из тех самых, ещё времен Союзного МИДа, запасов... - приятно все-таки пообщаться с ценителем. Но пора и честь знать:
- Вы готовы?
- Разумеется! - заторопился молодой человек, опуская на блюдечко чашку с недопитым кофе.
- Да вы не нервничайте... Александр Александрович.
Визитная карточка с эмблемой самого тиражного еженедельника страны лежала на столе, прямо перед глазами, поэтому запоминать имя-отчество гостя не было никакой нужды.
- Лучше просто - Александр. Саша...
- Хорошо, - согласился хозяин.
Положение обязывало, но оно же давало некоторые, вполне обьяснимые, преимущества.
- Можно начинать?
- Да, пожалуйста. Спрашивайте. Постараюсь ответить вам и вашим читателям как можно подробнее... и честнее! - последнее слово он выделил. Выделил отчетливой интонацией человека, которого и без того невозможно заподозрить даже в намеке на ложь.
- Расскажите немного о себе.
- С самого начала? - хозяин с улыбкой следил за не очень уклюжими, торопливыми движениями корреспондента: на полированной поверхности стола появились допотопный магнитофон, блокнот, ручка.
- Да, конечно - о семье.
- Ну, вообще-то, сам момент рождения я помню не слишком отчетливо! уголками губ Иван Альбертович обозначил вполне допустимую самоиронию и собеседник кивнул, показав, что шутка принимается. - А если серьезно... Биография самая обыкновенная. Родился я в Сибири, в семье военнослужащего. Жили небогато, поэтому доучиться в школе не пришлось - пошел в профтехучилище, получил рабочую специальность. Потом армия. Перебрался в Москву, поступил в институт...