Страница:
— Нет. — Морган улыбнулся и распустил ее густые черные волосы. Они рассыпались по плечам. — У меня другие намерения.
Его губы запечатлели поцелуи на ее гладких плечах и в ложбинке между полукружиями белых грудей. Изабель затрепетала.
— Ты сделал меня самой счастливой из женщин, — прошептала она и вздохнула, отдаваясь нежной ласке его рук и губ. У нее кружилась голова, словно она парила на облаке счастья. Она провела кончиком языка по его щеке. — Я хочу, чтобы наша брачная ночь не кончалась.
— Даю тебе в этом слово, родная, — поклялся Морган. Он подхватил Изабель и крепко прижал к себе. Она почувствовала себя такой слабой и беззащитной на его руках. Огромная нежность охватила Моргана. Неожиданно влага начала застилать ему глаза. — Я буду любить тебя до самого утра, ты ведь именно этого хочешь.
Изабель счастливо вздохнула и прижалась лицом к его плечу.
— Да, мой любимый, я хочу этого. И если эта ночь окажется всего лишь сном, то это будет самый чудесный сон в моей жизни.
Ночью наступила оттепель. Западный ветер принес с собой и теплый воздух. Изабель проснулась от громкой капели.
Со двора доносились голоса, затем послышался топот копыт. Изабель выглянула в окно и с удивлением увидела, что епископ и другие священники мчались от их замка с такой скоростью, словно за ними погнался сам дьявол. Их повозка сильно подпрыгивала на ухабах. Она едва не перевернулась на повороте, из нее выпали какие-то вещи. Но никто даже не потрудился поднять их.
Почему такая спешка? Должно быть, они уехали без завтрака, ведь только начинало светать. Изабель охватило тяжелое предчувствие, когда она вспомнила о больном священнике. Интересно, они взяли его с собой или оставили ей на попечение.
Когда Изабель подошла к спальне, где спал отец Барнаби, ее тревога усилилась. Дверь была широко распахнута. Заглянув в темную комнату, она сразу же отпрянула от резкого неприятного запаха, с которым не встречалась прежде. Отец Барнаби раскинулся на кровати поверх покрывал. Он лежал неподвижно, его грудь не поднималась. Либо он так тихо спал, либо умер.
Подойдя поближе к кровати, Изабель больше не сомневалась. Она с ужасом увидела, что его лицо уже потемнело, а кровь запеклась на губах и на покрывале. Ночью у него в легких произошло кровотечение.
Изабель вся похолодела. Неужели священник умер от чумы? Но не было видно огромных опухолей, которые, как говорили, всегда сопровождали чуму. Не было и багровых пятен на коже от внутренних кровотечений.
Попятившись, Изабель выскочила из комнаты.
Когда рассвело, слуги вынесли мертвеца из комнаты. Изабель ужаснулась, заметив появившуюся на его шее опухоль. Она еще не сделалась огромной, размером с яблоко, как описывали, скорее она напоминала желудь. Похоже, отец Барнаби умер до того, как опухоли начали расти. Тело не стали осматривать, опасаясь заразиться. Да в этом и не было необходимости. Изабель была убеждена, что их незваные гости принесли с собой чуму!
Морган, и Изабель завтракали в полном молчании. Красивые рождественские гирлянды не радовали, казались неуместными. Все слуги стали ходить на цыпочках, страшась даже говорить о болезни.
Морган обнаружил во дворе оставленный сундук с сокровищами, которые, вероятно, и были обещанной платой за ночлег епископа. После сегодняшнего торопливого бегства гостей многое в их непонятном поведении становилось ясным.
Морган вспомнил о своем забавном предположении. По роскошному одеянию священников можно было судить, что они сели на коней, едва отошли от алтаря. Теперь он не видел в этом ничего смешного. Стало ясно: золотые блюда, подсвечники, чаши и другие сокровища были украдены из церкви. А может, из нескольких церквей — уж очень много сундуков было на их повозке.
Он послал слуг поднять то, что упало на дорогу во время их поспешного отъезда. Слуги принесли украшенную алмазами чашу, изысканную дароносицу и гостию, которые вчера, вероятно, украшали какой-нибудь алтарь.
В оставленном сундуке были такие же краденые вещи. Морган приказал отнести сокровища в часовню. Там более подходящее для них место.
Моргана всякий раз охватывала злость, когда он думал, что этот толстый епископ и его приспешники скорее всего убегали от чумы. Но они ведь несли ее с собой, поэтому и не могли обогнать призрак смерти. Морган решил, что они направлялись с награбленным добром в Бристоль, надеясь отплыть в какой-нибудь безопасный порт.
Если бы он верил в святость служителей церкви, как Изабель, то одно это сразу бы открыло ему глаза. Но Морган и так знал, на что способна церковь. Многие священники одевались с такой же роскошью, как и знать, держали для своих утех женщин или мальчиков, в зависимости от наклонностей. Морган понимал, что они порочили религию, которой были призваны служить. Пороки, присущие простым смертным, не должны иметь места среди тех, кто решил посвятить свою жизнь служению Богу.
К полудню страхи Изабель усилились. Двое слуг, что заботились об отце Барнаби, почувствовали себя плохо. Все началось с сильного чихания и кашля, словно они простудились.
Но уже было известно, с какой скоростью развивается болезнь. Изабель не сомневалась, что они заразились чумой.
Больных поместили в отдельную комнату, надеясь не допустить распространения заразы. Слуги, убиравшие спальню, где умер отец Барнаби, закрыли лица льняными повязками. Изабель велела сжечь всю постель. Она разложила по всему дому пахучие травы и не снимала с запястья серебряную ладанку, что дал ей брат Эндрю. Она наполнила ее свежими травами, которые должны были отгонять чуму.
К утру заболевшие слуги умерли.
Изабель оцепенела от ужаса, узнав эту новость. Как быстро! Она думала, что люди долго болеют чумой. Она строго приказала Моффату сразу же сообщать ей, если еще кто-то в доме заболеет.
Днем Моффат пришел со своим первым мрачным докладом. Еще двоим стало плохо, хотя в этот раз больные горели в лихорадке, кожа у них покраснела. Старая Гилти решилась ухаживать за больными, и Изабель была очень благодарна ей за такое самопожертвование.
— Нужно узнать, далеко ли распространилась чума, — сказал Морган за обедом.
Звон колоколов доносился с ближайшей церкви. Время от времени, когда ветер менял направление, слышался тревожный колокольный звон и других церквей.
— Ты только подумай! Ведь они знали, что среди них есть больной, и приехали сюда, — сердито произнесла Изабель. — Как они посмели! Ведь знали, что могут заразить и нас? А мы как дураки были так польщены их присутствием.
— На меня они не произвели такого впечатления, как на тебя, моя любовь. Но теперь это не важно. Слава Богу, они уехали. Если действовать быстро, то, может, удастся остановить распространение заразы. Надо узнать, есть ли чума в соседних деревнях. Наверное, именно поэтому поля казались пустынными в тот день. Люди сидели по домам из-за чумы. А может, они уже умерли, — добавил он.
— Хорошо, только будь осторожен, — предупредила Изабель, хотя на сердце у нее было очень тяжело. — Сначала поезжай в монастырь Амбри. Узнай, как там моя тетя Бланш. Морган кивнул.
После обеда в сопровождении нескольких добровольцев из числа своих людей Морган отправился все разузнать.
Чума не добралась до деревень в Амбри, так что нужно было отправляться дальше. Когда они подъехали к первой деревне за пределами поместья, Морган закрыл лицо повязкой, приказав своим людям сделать то же самое.
Растаявший снег превратил узкую деревенскую улочку в труднопроходимую трясину. Лошади скользили и вязли в грязи всю дорогу. Никто не вышел им навстречу, и Моргану это показалось зловещим признаком. Вдоль дороги лежало несколько овечьих трупов. Морган сделал вывод, что эта болезнь поражает и животных.
В первой лачуге Морган обнаружил бездыханные тела всей семьи, распростертые на тюфяках. То же самое повторилось в следующей хижине и дальше. Возле кузницы лежала светловолосая женщина, ее тело было обмотано веревкой. Сначала Морган подумал, что ее задушили, но потом понял: жена кузнеца была слишком тяжелой, больной кузнец не смог ее донести до церкви и тогда решил дотащить. Он и сам не ушел далеко, так и остался лежать возле прокопченной двери. Оба тела страшно почернели, и Морган попятился от них. Больше не было смысла оставаться здесь.
Морган приказал своим людям возвращаться. В мрачном настроении он выбрал дорогу, что вела на восток. В этой деревне животные бродили среди хижин. Корова, завидев людей, направилась к ним с жалобным мычанием, ее вымя раздулось от молока.
Здесь оказалось много живых людей. Им посоветовали держаться подальше от монастыря — там все были заражены чумой, которую занесли бродячие нищие. Они также услышали, что в городах не хватало священников, чтобы хоронить умерших, и что городские улицы заросли травой. Умерших от чумы хоронили в больших общих ямах, поскольку некому было рыть отдельные могилы.
Морган был мрачен. Он и Изабель оставались в полном неведении относительно кошмара, который расползался по земле, пока они жили в Амбри.
Морган забеспокоился о своих людях. Наверное, в Уэльсе ничего не знали об опасности. Нужно вернуться домой и предупредить всех. Если не пускать в деревни чужаков, иметь достаточный запас воды и еды, тогда есть надежда уберечься.
А как же Изабель? Сердце Моргана замерло. Она ведь общалась со священником, который вскоре умер. Он пел им в свой предсмертный час. Если Изабель не заразилась, надо немедленно увезти ее из Амбри. Не переставая тихо молиться, Морган развернул коня и направился к поместью. Он уже знал, что должен делать.
— Милая, так будет лучше для тебя. В Стоунхеме можно поднять мост и никого не пускать. Если чумы там еще нет, ты будешь в безопасности. Подумай об этом. Тебе придется оставаться там, пока чума не исчезнет.
— Я не могу вернуться в Стоунхем, к Лайонелу. Я хочу остаться с тобой. О Морган, здесь будет безопаснее всего.
— Ты не можешь оставаться здесь, — решительно ответил он.
— Но почему мне нельзя пойти с тобой? — спросила Изабель.
— Потому что я не знаю, что там ожидает нас. Может, чума еще не добралась до Уэльса. Если бы я был уверен в этом, ты поехала бы со мной. Но я не уверен. Я должен предупредить своих людей, чтобы они приняли меры предосторожности. Только так можно избежать самого худшего.
— Но почему ты считаешь, что в Стоунхеме безопаснее, чем здесь? Ведь там Лайонел. Мы же больше не собираемся развлекать здесь гостей, — с улыбкой заметила Изабель, стараясь хоть немного рассеять ужас, вызванный страшной болезнью.
— Чума уже в доме и без гостей. Мы выезжаем сегодня, пока не поздно. В Стоунхеме можно закрыться ото всех. Лайонел, вероятно, еще при дворе, старается произвести впечатление на короля. Ты должна поднять мост и никого не пускать. Здесь этого нельзя сделать. А скоро выжившие будут приходить сюда и просить подаяния. Я уже видел много оборванных бедняков на дорогах.
Изабель нехотя уложила вещи в свой сундук, поместила в корзины собак и соколов. Она взяла с собой в дорогу нескольких слуг. Люди Моргана, так же как и он, торопились поскорее добраться домой, чтобы все узнать.
Небольшая группа усталых путников тащилась по размытым дорогам на юг, к Стоунхему.
Морган ничего не говорил Изабель, но сам уже решил: если лорд Харли окажется в замке, он вызовет этого братца на поединок. Благороднее дать ему возможность защищаться, чем просто убить, хотя Моргану доставило бы большое удовольствие вонзить кинжал по самую рукоятку в черное сердце Лайонела Харли!
Окрестности вокруг Стоунхема были серыми и пустынными. Приближаясь к селению, путники всегда закрывали платками лица, чтобы защититься от болезни. В деревнях царило запустение, оставшийся в полях урожай и заброшенные сады свидетельствовали о беде. Скорбный колокольный звон сопровождал их постоянно во время поездки. Изабель начала думать, что на земле не осталось ни одного места, куда не добралась бы безжалостная чума.
Они проводили ночи в повозке, боясь заразиться от путешественников в гостиницах или тавернах. Изабель была охвачена печалью и отчаянием, но она спокойно спала в объятиях Моргана, черпая утешение в его силе. Разделяя ее печаль, он не предлагал ей заниматься любовью, да и она сама не стремилась к этому. Они теснее прижимались друг к другу в темноте, словно одна только сила любви могла защитить их от опасности.
За все это время никто из них не заболел. Проходили дни, но болезнь не проявлялась, и Морган вздохнул с облегчением. Похоже, им каким-то чудом удалось не заразиться от зачумленной свиты епископа.
Замок Стоунхем показался впереди, серый и громадный в утренней дымке. Вокруг стояла неестественная тишина, словно все кругом вымерло. Здесь даже колокола не звенели. В ложбинах и под деревьями собирался туман.
Мертвые овцы лежали на лугу возле замка — чума уже побывала здесь.
Когда всадники подъехали ко рву, Морган с удивлением заметил, что подъемный мост был опущен. На башнях не было видно дозорных. Он остановился и громко крикнул, но ответа не последовало. Они проехали по деревянному мосту во внутренний двор, и только тогда наконец появился человек.
Ворота замка были распахнуты, решетка поднята.
— Эй, леди Изабель и лорд Нельс просят принять их.
Мужчина, прислонившийся от слабости к деревянному столбу, покачал головой:
— Нет, милорд, вы не должны входить внутрь этого склепа.
Изабель ахнула, услышав такие слова.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, предположив, что это был один из воинов Лайонела. — Где ваш господин? Он все еще в Лондоне? Почему мост опущен? Мы проехали по нему, и нас никто не остановил.
Человек пожал плечами:
— Никто сюда не ездит. Мы в безопасности. У нас такой защитник, который охраняет нас лучше любой армии. Его привез из Лондона наш великодушный господин. На вашем месте, леди, я бы развернул коня и без оглядки умчался отсюда.
Отряд все же подъехал к замку. Трава проросла среди булыжников, каменные стены покрылись диким плющом. Несколько тощих собак рылись в кучах мусора, свинья и корова разгуливали по огороду.
С опаской оглядевшись, всадники спешились. Морган взял с собой трех человек и попросил Изабель оставаться снаружи, пока он не узнает, что происходит в замке.
В сопровождении воинов он прошел под низкой каменной аркой, что вела в замок. В нос им ударил резкий неприятный запах. Они снова предусмотрительно закрыли рот и нос платками. Где-то совсем рядом послышались пение и смех. Морган и его люди остановились и удивленно переглянулись. Они ожидали увидеть только болезнь и уныние. Из зала доносились пьяные голоса. Игравший приятную музыку сильно фальшивил. Взрывы хохота эхом разносились по всему замку.
В зале происходила шумная пирушка. Воины остановились у входа в зал. Их глазам предстало поразительное зрелище.
Полуголые крестьяне танцевали в кругу, хохоча и спотыкаясь, некоторые держали кружки с элем и пили во время танца. Несколько воинов и слуг сидели развалясь за столом, заставленным грязной посудой и протухшей едой. Крестьяне что-то хрипло горланили и хватали танцевавших женщин за голые груди, целовали их. На куче грязного тряпья кто-то открыто занимался блудом. С пьяными воплями и смехом танцоры валились на пол. Охрипшие музыканты кинулись к бочке с элем.
Наконец кто-то заметил гостей. Растрепанная женщина направилась к ним, раскачивая бедрами. На ее красном лице заиграла улыбка.
— Заходите, мои дорогие. Нам нужна свежая кровь. — Она чмокнула и распахнула вырез, выставляя свою грудь. С приглашающей улыбкой женщина повернулась к Моргану, который стоял ближе всех: — Посмотри, что у меня есть для тебя.
— Где твой господин? — спросил Морган и отступил, когда соблазнительница стала приближаться.
Женщина махнула рукой в сторону помоста.
Морган повернулся и с удивлением увидел одинокую фигуру, скорчившуюся за столом перед камином.
— Лорд Харли?
Лайонел поднял голову, его глаза были налиты кровью.
— А, заходите, присоединяйтесь к веселью. Никто из нас не протянет больше недели. Но мы обещаем вам дорогу в ад.
Громкий хохот раздался в ответ на его приглашение, и женщина поползла вверх по ступеням, открыто навязываясь ему. Сначала Лайонел не обращал на нее внимания, но когда она сделалась настойчивой, то он отшвырнул ее пинком. Женщина с визгом отлетела на кучу тряпья.
— Что все это значит? — спросил Морган.
— Что значит? — переспросил Лайонел. — Ничего. Сейчас мы живы, но скоро умрем. И вы тоже. Никто не спасется.
— Кто все эти люди? Они не жили в замке. Зачем они здесь?
Лайонел пожал плечами:
— Они мои гости. Здесь они едят и пьют… они гниют… они умирают. Такова судьба всего живого.
— Ты тоже болен? — спросил его Морган. Ему показалось, что эта бессмысленная болтовня свидетельствовала о помешательстве Лайонела. — А что с твоей женой? Что с детьми?
Лайонел уставился на него, стараясь в полумраке разглядеть, кто с ним говорит. Он вытер с лица пот.
— Умерли, все умерли. И я тоже. Это не я. Это лишь то, что осталось от Лайонела Харли. Скоро червяки съедят всех в Стоунхеме. И тогда наступит конец всему. Ты веришь в это, странник?
— Возможно, — согласился Морган, оглядев огромный зал. Теперь его глаза привыкли к полумраку. Он увидел трупы. Они лежали вдоль стены, куда их оттащили. От отвращения Моргана передернуло.
— Почему ты не прикажешь своим людям выгнать весь этот пьяный сброд? Надо похоронить мертвых. Иначе вы все умрете.
— А какой в этом смысл? Да, мы умрем, — сказал Лайонел и зашелся в кашле. Он с трудом поднялся со своего кресла и оперся о край стола. — Я весь разбит. Эта сука, моя сестра, погубила меня. Мне незачем больше жить.
Он снова начал кашлять, прижимая ко рту смятый платок. Когда он поднял голову, Морган увидел кровь на его губах. Одежда Лайонела была мятой и грязной, поседевшие волосы спутались и сальными прядями спадали на лицо. Морган никогда не видел его таким неопрятным. Это был совсем другой человек!
— Ты болен. Тебе нужно лечь в постель.
— Нет… нет… туда нельзя идти. Эта мертвая сука лежит в моей кровати, — со слабой улыбкой произнес Лайонел. — Подумать только, она всегда была как мертвая в моей постели. — Он хмыкнул, поражаясь своему глубокомыслию, и у него начался новый приступ кашля.
Морган смотрел на своего врага. Его ненависть вдруг исчезла. Вот наконец он встретился лицом к лицу с Лайонелом Харли, но не мог убить несчастного. Теперь Лайонел вызывал жалость, а не гнев.
Морган направился к выходу. Здесь больше нечего было делать. Ему хотелось поскорее выбраться из этого ада. Хорошо, что Изабель осталась во дворе и не увидит, как осквернено ее родовое гнездо.
— О Боже! Лайонел! Неужели это ты?
Морган резко обернулся, услышав ее голос. Изабель стояла рядом, прижав руки к лицу. Все-таки она пошла за ними. Морган был готов на все, лишь бы она не видела этого разврата и падения.
— Изабель, назад! Не приближайся! — сердито крикнул он, преградив ей дорогу.
— Изабель, — повторил Лайонел, услышав знакомое имя. — Так зовут мою сестру. Эта подлая сука предала меня. Она причина всего этого. Только она виновата в том, что произошло.
— Выходи отсюда, — сердито приказал Морган, подталкивая ее к выходу. Он понимал, что уже поздно. Она все видела и вдохнула отравленного воздуха этого зала.
Морган велел своим людям вывести Изабель из замка.
Лайонел громко требовал эля, проклиная и слуг, и крестьян, которые не обращали на него внимания. Морган еще стоял в зале. Он уже ничего не мог сделать для Лайонела Харли, на котором была печать смерти. Если подойти ближе, можно заразиться. Тогда Морган принесет чуму домой, к своим людям. Ему очень повезет, если он не заразится в этом логове смерти.
Приняв решение, он поспешил выбраться на свежий воздух. Морган молча вскочил на коня. Изабель тихо плакала, сидя в седле. Она отвернулась, когда он сказал, что ей не нужно было заходить в замок. Но это уже не имело значения. У Изабель навсегда останется в памяти страшная картина пьяного разгула в большом зале Стоунхема. Эти падшие люди отчаянно приближали свой конец, забыв обо всех приличиях. Морган и сам впервые увидел такое.
Долгое время они ехали в молчании. Жуткая сцена стояла у них перед глазами. Оставалось только торопиться домой, в Уэльс, и молить Бога, чтобы им удалось опередить чуму.
Глава 16
Его губы запечатлели поцелуи на ее гладких плечах и в ложбинке между полукружиями белых грудей. Изабель затрепетала.
— Ты сделал меня самой счастливой из женщин, — прошептала она и вздохнула, отдаваясь нежной ласке его рук и губ. У нее кружилась голова, словно она парила на облаке счастья. Она провела кончиком языка по его щеке. — Я хочу, чтобы наша брачная ночь не кончалась.
— Даю тебе в этом слово, родная, — поклялся Морган. Он подхватил Изабель и крепко прижал к себе. Она почувствовала себя такой слабой и беззащитной на его руках. Огромная нежность охватила Моргана. Неожиданно влага начала застилать ему глаза. — Я буду любить тебя до самого утра, ты ведь именно этого хочешь.
Изабель счастливо вздохнула и прижалась лицом к его плечу.
— Да, мой любимый, я хочу этого. И если эта ночь окажется всего лишь сном, то это будет самый чудесный сон в моей жизни.
Ночью наступила оттепель. Западный ветер принес с собой и теплый воздух. Изабель проснулась от громкой капели.
Со двора доносились голоса, затем послышался топот копыт. Изабель выглянула в окно и с удивлением увидела, что епископ и другие священники мчались от их замка с такой скоростью, словно за ними погнался сам дьявол. Их повозка сильно подпрыгивала на ухабах. Она едва не перевернулась на повороте, из нее выпали какие-то вещи. Но никто даже не потрудился поднять их.
Почему такая спешка? Должно быть, они уехали без завтрака, ведь только начинало светать. Изабель охватило тяжелое предчувствие, когда она вспомнила о больном священнике. Интересно, они взяли его с собой или оставили ей на попечение.
Когда Изабель подошла к спальне, где спал отец Барнаби, ее тревога усилилась. Дверь была широко распахнута. Заглянув в темную комнату, она сразу же отпрянула от резкого неприятного запаха, с которым не встречалась прежде. Отец Барнаби раскинулся на кровати поверх покрывал. Он лежал неподвижно, его грудь не поднималась. Либо он так тихо спал, либо умер.
Подойдя поближе к кровати, Изабель больше не сомневалась. Она с ужасом увидела, что его лицо уже потемнело, а кровь запеклась на губах и на покрывале. Ночью у него в легких произошло кровотечение.
Изабель вся похолодела. Неужели священник умер от чумы? Но не было видно огромных опухолей, которые, как говорили, всегда сопровождали чуму. Не было и багровых пятен на коже от внутренних кровотечений.
Попятившись, Изабель выскочила из комнаты.
Когда рассвело, слуги вынесли мертвеца из комнаты. Изабель ужаснулась, заметив появившуюся на его шее опухоль. Она еще не сделалась огромной, размером с яблоко, как описывали, скорее она напоминала желудь. Похоже, отец Барнаби умер до того, как опухоли начали расти. Тело не стали осматривать, опасаясь заразиться. Да в этом и не было необходимости. Изабель была убеждена, что их незваные гости принесли с собой чуму!
Морган, и Изабель завтракали в полном молчании. Красивые рождественские гирлянды не радовали, казались неуместными. Все слуги стали ходить на цыпочках, страшась даже говорить о болезни.
Морган обнаружил во дворе оставленный сундук с сокровищами, которые, вероятно, и были обещанной платой за ночлег епископа. После сегодняшнего торопливого бегства гостей многое в их непонятном поведении становилось ясным.
Морган вспомнил о своем забавном предположении. По роскошному одеянию священников можно было судить, что они сели на коней, едва отошли от алтаря. Теперь он не видел в этом ничего смешного. Стало ясно: золотые блюда, подсвечники, чаши и другие сокровища были украдены из церкви. А может, из нескольких церквей — уж очень много сундуков было на их повозке.
Он послал слуг поднять то, что упало на дорогу во время их поспешного отъезда. Слуги принесли украшенную алмазами чашу, изысканную дароносицу и гостию, которые вчера, вероятно, украшали какой-нибудь алтарь.
В оставленном сундуке были такие же краденые вещи. Морган приказал отнести сокровища в часовню. Там более подходящее для них место.
Моргана всякий раз охватывала злость, когда он думал, что этот толстый епископ и его приспешники скорее всего убегали от чумы. Но они ведь несли ее с собой, поэтому и не могли обогнать призрак смерти. Морган решил, что они направлялись с награбленным добром в Бристоль, надеясь отплыть в какой-нибудь безопасный порт.
Если бы он верил в святость служителей церкви, как Изабель, то одно это сразу бы открыло ему глаза. Но Морган и так знал, на что способна церковь. Многие священники одевались с такой же роскошью, как и знать, держали для своих утех женщин или мальчиков, в зависимости от наклонностей. Морган понимал, что они порочили религию, которой были призваны служить. Пороки, присущие простым смертным, не должны иметь места среди тех, кто решил посвятить свою жизнь служению Богу.
К полудню страхи Изабель усилились. Двое слуг, что заботились об отце Барнаби, почувствовали себя плохо. Все началось с сильного чихания и кашля, словно они простудились.
Но уже было известно, с какой скоростью развивается болезнь. Изабель не сомневалась, что они заразились чумой.
Больных поместили в отдельную комнату, надеясь не допустить распространения заразы. Слуги, убиравшие спальню, где умер отец Барнаби, закрыли лица льняными повязками. Изабель велела сжечь всю постель. Она разложила по всему дому пахучие травы и не снимала с запястья серебряную ладанку, что дал ей брат Эндрю. Она наполнила ее свежими травами, которые должны были отгонять чуму.
К утру заболевшие слуги умерли.
Изабель оцепенела от ужаса, узнав эту новость. Как быстро! Она думала, что люди долго болеют чумой. Она строго приказала Моффату сразу же сообщать ей, если еще кто-то в доме заболеет.
Днем Моффат пришел со своим первым мрачным докладом. Еще двоим стало плохо, хотя в этот раз больные горели в лихорадке, кожа у них покраснела. Старая Гилти решилась ухаживать за больными, и Изабель была очень благодарна ей за такое самопожертвование.
— Нужно узнать, далеко ли распространилась чума, — сказал Морган за обедом.
Звон колоколов доносился с ближайшей церкви. Время от времени, когда ветер менял направление, слышался тревожный колокольный звон и других церквей.
— Ты только подумай! Ведь они знали, что среди них есть больной, и приехали сюда, — сердито произнесла Изабель. — Как они посмели! Ведь знали, что могут заразить и нас? А мы как дураки были так польщены их присутствием.
— На меня они не произвели такого впечатления, как на тебя, моя любовь. Но теперь это не важно. Слава Богу, они уехали. Если действовать быстро, то, может, удастся остановить распространение заразы. Надо узнать, есть ли чума в соседних деревнях. Наверное, именно поэтому поля казались пустынными в тот день. Люди сидели по домам из-за чумы. А может, они уже умерли, — добавил он.
— Хорошо, только будь осторожен, — предупредила Изабель, хотя на сердце у нее было очень тяжело. — Сначала поезжай в монастырь Амбри. Узнай, как там моя тетя Бланш. Морган кивнул.
После обеда в сопровождении нескольких добровольцев из числа своих людей Морган отправился все разузнать.
Чума не добралась до деревень в Амбри, так что нужно было отправляться дальше. Когда они подъехали к первой деревне за пределами поместья, Морган закрыл лицо повязкой, приказав своим людям сделать то же самое.
Растаявший снег превратил узкую деревенскую улочку в труднопроходимую трясину. Лошади скользили и вязли в грязи всю дорогу. Никто не вышел им навстречу, и Моргану это показалось зловещим признаком. Вдоль дороги лежало несколько овечьих трупов. Морган сделал вывод, что эта болезнь поражает и животных.
В первой лачуге Морган обнаружил бездыханные тела всей семьи, распростертые на тюфяках. То же самое повторилось в следующей хижине и дальше. Возле кузницы лежала светловолосая женщина, ее тело было обмотано веревкой. Сначала Морган подумал, что ее задушили, но потом понял: жена кузнеца была слишком тяжелой, больной кузнец не смог ее донести до церкви и тогда решил дотащить. Он и сам не ушел далеко, так и остался лежать возле прокопченной двери. Оба тела страшно почернели, и Морган попятился от них. Больше не было смысла оставаться здесь.
Морган приказал своим людям возвращаться. В мрачном настроении он выбрал дорогу, что вела на восток. В этой деревне животные бродили среди хижин. Корова, завидев людей, направилась к ним с жалобным мычанием, ее вымя раздулось от молока.
Здесь оказалось много живых людей. Им посоветовали держаться подальше от монастыря — там все были заражены чумой, которую занесли бродячие нищие. Они также услышали, что в городах не хватало священников, чтобы хоронить умерших, и что городские улицы заросли травой. Умерших от чумы хоронили в больших общих ямах, поскольку некому было рыть отдельные могилы.
Морган был мрачен. Он и Изабель оставались в полном неведении относительно кошмара, который расползался по земле, пока они жили в Амбри.
Морган забеспокоился о своих людях. Наверное, в Уэльсе ничего не знали об опасности. Нужно вернуться домой и предупредить всех. Если не пускать в деревни чужаков, иметь достаточный запас воды и еды, тогда есть надежда уберечься.
А как же Изабель? Сердце Моргана замерло. Она ведь общалась со священником, который вскоре умер. Он пел им в свой предсмертный час. Если Изабель не заразилась, надо немедленно увезти ее из Амбри. Не переставая тихо молиться, Морган развернул коня и направился к поместью. Он уже знал, что должен делать.
— Милая, так будет лучше для тебя. В Стоунхеме можно поднять мост и никого не пускать. Если чумы там еще нет, ты будешь в безопасности. Подумай об этом. Тебе придется оставаться там, пока чума не исчезнет.
— Я не могу вернуться в Стоунхем, к Лайонелу. Я хочу остаться с тобой. О Морган, здесь будет безопаснее всего.
— Ты не можешь оставаться здесь, — решительно ответил он.
— Но почему мне нельзя пойти с тобой? — спросила Изабель.
— Потому что я не знаю, что там ожидает нас. Может, чума еще не добралась до Уэльса. Если бы я был уверен в этом, ты поехала бы со мной. Но я не уверен. Я должен предупредить своих людей, чтобы они приняли меры предосторожности. Только так можно избежать самого худшего.
— Но почему ты считаешь, что в Стоунхеме безопаснее, чем здесь? Ведь там Лайонел. Мы же больше не собираемся развлекать здесь гостей, — с улыбкой заметила Изабель, стараясь хоть немного рассеять ужас, вызванный страшной болезнью.
— Чума уже в доме и без гостей. Мы выезжаем сегодня, пока не поздно. В Стоунхеме можно закрыться ото всех. Лайонел, вероятно, еще при дворе, старается произвести впечатление на короля. Ты должна поднять мост и никого не пускать. Здесь этого нельзя сделать. А скоро выжившие будут приходить сюда и просить подаяния. Я уже видел много оборванных бедняков на дорогах.
Изабель нехотя уложила вещи в свой сундук, поместила в корзины собак и соколов. Она взяла с собой в дорогу нескольких слуг. Люди Моргана, так же как и он, торопились поскорее добраться домой, чтобы все узнать.
Небольшая группа усталых путников тащилась по размытым дорогам на юг, к Стоунхему.
Морган ничего не говорил Изабель, но сам уже решил: если лорд Харли окажется в замке, он вызовет этого братца на поединок. Благороднее дать ему возможность защищаться, чем просто убить, хотя Моргану доставило бы большое удовольствие вонзить кинжал по самую рукоятку в черное сердце Лайонела Харли!
Окрестности вокруг Стоунхема были серыми и пустынными. Приближаясь к селению, путники всегда закрывали платками лица, чтобы защититься от болезни. В деревнях царило запустение, оставшийся в полях урожай и заброшенные сады свидетельствовали о беде. Скорбный колокольный звон сопровождал их постоянно во время поездки. Изабель начала думать, что на земле не осталось ни одного места, куда не добралась бы безжалостная чума.
Они проводили ночи в повозке, боясь заразиться от путешественников в гостиницах или тавернах. Изабель была охвачена печалью и отчаянием, но она спокойно спала в объятиях Моргана, черпая утешение в его силе. Разделяя ее печаль, он не предлагал ей заниматься любовью, да и она сама не стремилась к этому. Они теснее прижимались друг к другу в темноте, словно одна только сила любви могла защитить их от опасности.
За все это время никто из них не заболел. Проходили дни, но болезнь не проявлялась, и Морган вздохнул с облегчением. Похоже, им каким-то чудом удалось не заразиться от зачумленной свиты епископа.
Замок Стоунхем показался впереди, серый и громадный в утренней дымке. Вокруг стояла неестественная тишина, словно все кругом вымерло. Здесь даже колокола не звенели. В ложбинах и под деревьями собирался туман.
Мертвые овцы лежали на лугу возле замка — чума уже побывала здесь.
Когда всадники подъехали ко рву, Морган с удивлением заметил, что подъемный мост был опущен. На башнях не было видно дозорных. Он остановился и громко крикнул, но ответа не последовало. Они проехали по деревянному мосту во внутренний двор, и только тогда наконец появился человек.
Ворота замка были распахнуты, решетка поднята.
— Эй, леди Изабель и лорд Нельс просят принять их.
Мужчина, прислонившийся от слабости к деревянному столбу, покачал головой:
— Нет, милорд, вы не должны входить внутрь этого склепа.
Изабель ахнула, услышав такие слова.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она, предположив, что это был один из воинов Лайонела. — Где ваш господин? Он все еще в Лондоне? Почему мост опущен? Мы проехали по нему, и нас никто не остановил.
Человек пожал плечами:
— Никто сюда не ездит. Мы в безопасности. У нас такой защитник, который охраняет нас лучше любой армии. Его привез из Лондона наш великодушный господин. На вашем месте, леди, я бы развернул коня и без оглядки умчался отсюда.
Отряд все же подъехал к замку. Трава проросла среди булыжников, каменные стены покрылись диким плющом. Несколько тощих собак рылись в кучах мусора, свинья и корова разгуливали по огороду.
С опаской оглядевшись, всадники спешились. Морган взял с собой трех человек и попросил Изабель оставаться снаружи, пока он не узнает, что происходит в замке.
В сопровождении воинов он прошел под низкой каменной аркой, что вела в замок. В нос им ударил резкий неприятный запах. Они снова предусмотрительно закрыли рот и нос платками. Где-то совсем рядом послышались пение и смех. Морган и его люди остановились и удивленно переглянулись. Они ожидали увидеть только болезнь и уныние. Из зала доносились пьяные голоса. Игравший приятную музыку сильно фальшивил. Взрывы хохота эхом разносились по всему замку.
В зале происходила шумная пирушка. Воины остановились у входа в зал. Их глазам предстало поразительное зрелище.
Полуголые крестьяне танцевали в кругу, хохоча и спотыкаясь, некоторые держали кружки с элем и пили во время танца. Несколько воинов и слуг сидели развалясь за столом, заставленным грязной посудой и протухшей едой. Крестьяне что-то хрипло горланили и хватали танцевавших женщин за голые груди, целовали их. На куче грязного тряпья кто-то открыто занимался блудом. С пьяными воплями и смехом танцоры валились на пол. Охрипшие музыканты кинулись к бочке с элем.
Наконец кто-то заметил гостей. Растрепанная женщина направилась к ним, раскачивая бедрами. На ее красном лице заиграла улыбка.
— Заходите, мои дорогие. Нам нужна свежая кровь. — Она чмокнула и распахнула вырез, выставляя свою грудь. С приглашающей улыбкой женщина повернулась к Моргану, который стоял ближе всех: — Посмотри, что у меня есть для тебя.
— Где твой господин? — спросил Морган и отступил, когда соблазнительница стала приближаться.
Женщина махнула рукой в сторону помоста.
Морган повернулся и с удивлением увидел одинокую фигуру, скорчившуюся за столом перед камином.
— Лорд Харли?
Лайонел поднял голову, его глаза были налиты кровью.
— А, заходите, присоединяйтесь к веселью. Никто из нас не протянет больше недели. Но мы обещаем вам дорогу в ад.
Громкий хохот раздался в ответ на его приглашение, и женщина поползла вверх по ступеням, открыто навязываясь ему. Сначала Лайонел не обращал на нее внимания, но когда она сделалась настойчивой, то он отшвырнул ее пинком. Женщина с визгом отлетела на кучу тряпья.
— Что все это значит? — спросил Морган.
— Что значит? — переспросил Лайонел. — Ничего. Сейчас мы живы, но скоро умрем. И вы тоже. Никто не спасется.
— Кто все эти люди? Они не жили в замке. Зачем они здесь?
Лайонел пожал плечами:
— Они мои гости. Здесь они едят и пьют… они гниют… они умирают. Такова судьба всего живого.
— Ты тоже болен? — спросил его Морган. Ему показалось, что эта бессмысленная болтовня свидетельствовала о помешательстве Лайонела. — А что с твоей женой? Что с детьми?
Лайонел уставился на него, стараясь в полумраке разглядеть, кто с ним говорит. Он вытер с лица пот.
— Умерли, все умерли. И я тоже. Это не я. Это лишь то, что осталось от Лайонела Харли. Скоро червяки съедят всех в Стоунхеме. И тогда наступит конец всему. Ты веришь в это, странник?
— Возможно, — согласился Морган, оглядев огромный зал. Теперь его глаза привыкли к полумраку. Он увидел трупы. Они лежали вдоль стены, куда их оттащили. От отвращения Моргана передернуло.
— Почему ты не прикажешь своим людям выгнать весь этот пьяный сброд? Надо похоронить мертвых. Иначе вы все умрете.
— А какой в этом смысл? Да, мы умрем, — сказал Лайонел и зашелся в кашле. Он с трудом поднялся со своего кресла и оперся о край стола. — Я весь разбит. Эта сука, моя сестра, погубила меня. Мне незачем больше жить.
Он снова начал кашлять, прижимая ко рту смятый платок. Когда он поднял голову, Морган увидел кровь на его губах. Одежда Лайонела была мятой и грязной, поседевшие волосы спутались и сальными прядями спадали на лицо. Морган никогда не видел его таким неопрятным. Это был совсем другой человек!
— Ты болен. Тебе нужно лечь в постель.
— Нет… нет… туда нельзя идти. Эта мертвая сука лежит в моей кровати, — со слабой улыбкой произнес Лайонел. — Подумать только, она всегда была как мертвая в моей постели. — Он хмыкнул, поражаясь своему глубокомыслию, и у него начался новый приступ кашля.
Морган смотрел на своего врага. Его ненависть вдруг исчезла. Вот наконец он встретился лицом к лицу с Лайонелом Харли, но не мог убить несчастного. Теперь Лайонел вызывал жалость, а не гнев.
Морган направился к выходу. Здесь больше нечего было делать. Ему хотелось поскорее выбраться из этого ада. Хорошо, что Изабель осталась во дворе и не увидит, как осквернено ее родовое гнездо.
— О Боже! Лайонел! Неужели это ты?
Морган резко обернулся, услышав ее голос. Изабель стояла рядом, прижав руки к лицу. Все-таки она пошла за ними. Морган был готов на все, лишь бы она не видела этого разврата и падения.
— Изабель, назад! Не приближайся! — сердито крикнул он, преградив ей дорогу.
— Изабель, — повторил Лайонел, услышав знакомое имя. — Так зовут мою сестру. Эта подлая сука предала меня. Она причина всего этого. Только она виновата в том, что произошло.
— Выходи отсюда, — сердито приказал Морган, подталкивая ее к выходу. Он понимал, что уже поздно. Она все видела и вдохнула отравленного воздуха этого зала.
Морган велел своим людям вывести Изабель из замка.
Лайонел громко требовал эля, проклиная и слуг, и крестьян, которые не обращали на него внимания. Морган еще стоял в зале. Он уже ничего не мог сделать для Лайонела Харли, на котором была печать смерти. Если подойти ближе, можно заразиться. Тогда Морган принесет чуму домой, к своим людям. Ему очень повезет, если он не заразится в этом логове смерти.
Приняв решение, он поспешил выбраться на свежий воздух. Морган молча вскочил на коня. Изабель тихо плакала, сидя в седле. Она отвернулась, когда он сказал, что ей не нужно было заходить в замок. Но это уже не имело значения. У Изабель навсегда останется в памяти страшная картина пьяного разгула в большом зале Стоунхема. Эти падшие люди отчаянно приближали свой конец, забыв обо всех приличиях. Морган и сам впервые увидел такое.
Долгое время они ехали в молчании. Жуткая сцена стояла у них перед глазами. Оставалось только торопиться домой, в Уэльс, и молить Бога, чтобы им удалось опередить чуму.
Глава 16
Блодуэн потянулась и радостно улыбнулась. В тихой комнате было слышно ровное дыхание спавшего рядом Родри. Снаружи все постепенно оживало этим зимним утром. Вспугнутые вороны громко каркали. Они кружили над башнями замка, прежде чем сбиться в стаю и направиться в долину.
Жизнь продолжалась, словно ничего не произошло. Но ведь все изменилось! Блодуэн переполняло счастье. Родри пробудил в ней женщину. Он любил ее! Она повторяла это снова и снова. Когда Морган уехал, чтобы защитить честь своей женщины, Блодуэн много думала о будущем. Она наконец поняла, что должна делать. Хотя это было трудное решение.
Покорная и раскаивающаяся, Блодуэн прискакала к Родри и умоляла его о прощении. Сначала она думала, что Родри собирается прогнать ее. С суровым лицом он появился у ворот своего небольшого дома. Сердце Блодуэн переполнилось любовью при виде могучего широкоплечего мужчины в боевом кожаном камзоле. Черные волосы Родри развевались на ветру. В этот момент она ни в чем не могла отказать ему. Родри был великолепным воинственным правителем. Обладая мистической силой, он был способен повести людей за собой.
Блодуэн спешилась и преклонила перед ним колени. В руке она сжимала старинную реликвию Нельсов — золотой диск с изображением дракона, который передавался из поколения в поколение наследнику земель. — Это тебе, — тихо произнесла она. Родри поднял ее с колен. Они смотрели друг другу в глаза, стоя плечом к плечу, как равные правители этой земли. Даже сейчас Блодуэн трепетала от восторга, вспоминая этот волнующий день. Позже Родри прибыл в Ллисвен, чтобы осмотреть замок и его укрепления, но не остался. Блодуэн с трудом удалось скрыть свое разочарование, она думала, что он станет жить здесь вместе с ней. Еще нет, ответил он, еще не время.
Она повернулась и провела рукой по его прямому носу, а потом наклонилась и поцеловала его в губы.
Глаза у Родри открылись, и он мгновенно проснулся. — О, Блодуэн, — произнес Родри, словно это удивило его. — Уже рассвело? — спросил он, уклоняясь от ее ласк и даже не взглянув на ее соблазнительную позу.
Блодуэн почувствовала, что оказалась в глупом положении. Она быстро накрылась одеялом.
— Да, уже пора вставать, — согласилась девушка, подавив свое разочарование. Она рассердилась. Она почувствовала, что готова расплакаться. Да, она испытала наслаждение в объятиях Родри, была рада стать его женщиной, но ненавидела появившуюся слабость. Она не привыкла к слезам и вздохам.
Блодуэн откинулась на подушку, с наслаждением рассматривая мощный торс Родри, покрытый черными волосами. Он был настоящий воин. Сильные мускулы выпирали на руках и ногах, как корни деревьев. Но ее любопытство привлекала другая часть его тела. Только однажды ей удалось увидеть Родри совсем обнаженным, но ему это не понравилось. Он всегда приходил к Блодуэн в темноте и всегда торопился. Может, так и должно быть в отношениях между мужчиной и женщиной, Блодуэн не знала. Она любила его безгранично, несмотря на то что иногда Родри грубо пренебрегал ее чувствами. Но Родри олицетворял для нее все на свете. Ее любовь к нему была важнее семьи и даже важнее самой жизни, решила Блодуэн. На глаза навернулись слезы. Черт возьми, опять эта слабость, которую она так презирала.
— Почему ты не разбудила меня раньше? Я могу опоздать, — проворчал Родри, вылезая из кровати и поворачиваясь к ней спиной.
Снова Блодуэн охватило разочарование. Она скользнула по кровати и начала гладить его спину. Он был таким прекрасным мужчиной! Дикий, непокорный… ее мужчина.
Родри отстранился от ее ласки и быстро оделся.
— Тебе рано уезжать. Мы еще не завтракали.
— Нет, я должен ехать. У меня срочное дело с одним соседом.
— Что это за сосед?
— Айвар Вулфбей.
Блодуэн вздрогнула и перекрестилась при упоминании этого имени. Ей не нравилось, что Родри имел дело с колдуном.
— Что тебе нужно от него?
— Он поможет мне определить верное время.
— Для чего?
Родри обернулся и улыбнулся ей. Затем, наклонившись над кроватью, он убрал прядь волос с ее груди и поцеловал маленькие холмики. Блодуэн затрепетала от наслаждения. Она попыталась притянуть Родри к себе, но он быстро выпрямился.
— Ты все узнаешь. Верь мне, Блодуэн, и не задавай слишком много вопросов.
Блодуэн смотрела в окно. Она видела, как он ускакал прочь в сопровождении шести воинов. Ничто больше не напоминало о пребывании Родри Маунта в Ллисвене, поскольку он не оставлял ничего из своих вещей. Он сам говорил, что вещи можно использовать в колдовстве, чтобы причинить человеку вред. Тогда Блодуэн рассмеялась, а он буквально позеленел от злости. Всякий раз, когда Родри уезжал, Блодуэн чувствовала себя брошенной. Словно его никогда и не было здесь, словно эти восторженные свидания были только в ее воображении.
Блодуэн встревожилась, вспомнив, зачем Родри поскакал к колдуну. Какое верное время пытался определить Родри? Вражеских нападений не было. Но ей сообщили, что Родри собирал значительные военные силы. Это озадачило Блодуэн. Родри не нужны были воины, чтобы воевать против Алисвена, потому что по ее повелению гарнизон примет его как господина. Конечно, Хью, помощника Моргана, придется тогда убить: он никогда не признает Родри своим господином. Управляющего, Мервина, можно будет убедить. Она уже начала заниматься этим — сказала, что постоянное отсутствие Моргана приносит много вреда их людям. Эти доводы показались Мервину убедительными. Все становилось на свои места, как ей и хотелось. Стремясь завоевать любовь Родри, она воспользовалась той властью, что была у нее, — властью над старинным владением Нельсов. Некоторые могли это назвать предательством, но ведь она нашла своим людям могущественного господина, которому были подвластны даже силы природы.
Жизнь продолжалась, словно ничего не произошло. Но ведь все изменилось! Блодуэн переполняло счастье. Родри пробудил в ней женщину. Он любил ее! Она повторяла это снова и снова. Когда Морган уехал, чтобы защитить честь своей женщины, Блодуэн много думала о будущем. Она наконец поняла, что должна делать. Хотя это было трудное решение.
Покорная и раскаивающаяся, Блодуэн прискакала к Родри и умоляла его о прощении. Сначала она думала, что Родри собирается прогнать ее. С суровым лицом он появился у ворот своего небольшого дома. Сердце Блодуэн переполнилось любовью при виде могучего широкоплечего мужчины в боевом кожаном камзоле. Черные волосы Родри развевались на ветру. В этот момент она ни в чем не могла отказать ему. Родри был великолепным воинственным правителем. Обладая мистической силой, он был способен повести людей за собой.
Блодуэн спешилась и преклонила перед ним колени. В руке она сжимала старинную реликвию Нельсов — золотой диск с изображением дракона, который передавался из поколения в поколение наследнику земель. — Это тебе, — тихо произнесла она. Родри поднял ее с колен. Они смотрели друг другу в глаза, стоя плечом к плечу, как равные правители этой земли. Даже сейчас Блодуэн трепетала от восторга, вспоминая этот волнующий день. Позже Родри прибыл в Ллисвен, чтобы осмотреть замок и его укрепления, но не остался. Блодуэн с трудом удалось скрыть свое разочарование, она думала, что он станет жить здесь вместе с ней. Еще нет, ответил он, еще не время.
Она повернулась и провела рукой по его прямому носу, а потом наклонилась и поцеловала его в губы.
Глаза у Родри открылись, и он мгновенно проснулся. — О, Блодуэн, — произнес Родри, словно это удивило его. — Уже рассвело? — спросил он, уклоняясь от ее ласк и даже не взглянув на ее соблазнительную позу.
Блодуэн почувствовала, что оказалась в глупом положении. Она быстро накрылась одеялом.
— Да, уже пора вставать, — согласилась девушка, подавив свое разочарование. Она рассердилась. Она почувствовала, что готова расплакаться. Да, она испытала наслаждение в объятиях Родри, была рада стать его женщиной, но ненавидела появившуюся слабость. Она не привыкла к слезам и вздохам.
Блодуэн откинулась на подушку, с наслаждением рассматривая мощный торс Родри, покрытый черными волосами. Он был настоящий воин. Сильные мускулы выпирали на руках и ногах, как корни деревьев. Но ее любопытство привлекала другая часть его тела. Только однажды ей удалось увидеть Родри совсем обнаженным, но ему это не понравилось. Он всегда приходил к Блодуэн в темноте и всегда торопился. Может, так и должно быть в отношениях между мужчиной и женщиной, Блодуэн не знала. Она любила его безгранично, несмотря на то что иногда Родри грубо пренебрегал ее чувствами. Но Родри олицетворял для нее все на свете. Ее любовь к нему была важнее семьи и даже важнее самой жизни, решила Блодуэн. На глаза навернулись слезы. Черт возьми, опять эта слабость, которую она так презирала.
— Почему ты не разбудила меня раньше? Я могу опоздать, — проворчал Родри, вылезая из кровати и поворачиваясь к ней спиной.
Снова Блодуэн охватило разочарование. Она скользнула по кровати и начала гладить его спину. Он был таким прекрасным мужчиной! Дикий, непокорный… ее мужчина.
Родри отстранился от ее ласки и быстро оделся.
— Тебе рано уезжать. Мы еще не завтракали.
— Нет, я должен ехать. У меня срочное дело с одним соседом.
— Что это за сосед?
— Айвар Вулфбей.
Блодуэн вздрогнула и перекрестилась при упоминании этого имени. Ей не нравилось, что Родри имел дело с колдуном.
— Что тебе нужно от него?
— Он поможет мне определить верное время.
— Для чего?
Родри обернулся и улыбнулся ей. Затем, наклонившись над кроватью, он убрал прядь волос с ее груди и поцеловал маленькие холмики. Блодуэн затрепетала от наслаждения. Она попыталась притянуть Родри к себе, но он быстро выпрямился.
— Ты все узнаешь. Верь мне, Блодуэн, и не задавай слишком много вопросов.
Блодуэн смотрела в окно. Она видела, как он ускакал прочь в сопровождении шести воинов. Ничто больше не напоминало о пребывании Родри Маунта в Ллисвене, поскольку он не оставлял ничего из своих вещей. Он сам говорил, что вещи можно использовать в колдовстве, чтобы причинить человеку вред. Тогда Блодуэн рассмеялась, а он буквально позеленел от злости. Всякий раз, когда Родри уезжал, Блодуэн чувствовала себя брошенной. Словно его никогда и не было здесь, словно эти восторженные свидания были только в ее воображении.
Блодуэн встревожилась, вспомнив, зачем Родри поскакал к колдуну. Какое верное время пытался определить Родри? Вражеских нападений не было. Но ей сообщили, что Родри собирал значительные военные силы. Это озадачило Блодуэн. Родри не нужны были воины, чтобы воевать против Алисвена, потому что по ее повелению гарнизон примет его как господина. Конечно, Хью, помощника Моргана, придется тогда убить: он никогда не признает Родри своим господином. Управляющего, Мервина, можно будет убедить. Она уже начала заниматься этим — сказала, что постоянное отсутствие Моргана приносит много вреда их людям. Эти доводы показались Мервину убедительными. Все становилось на свои места, как ей и хотелось. Стремясь завоевать любовь Родри, она воспользовалась той властью, что была у нее, — властью над старинным владением Нельсов. Некоторые могли это назвать предательством, но ведь она нашла своим людям могущественного господина, которому были подвластны даже силы природы.