Страница:
показывают.
- Я не знаю, где я, - сказал он. - Я был без сознания, когда меня сюда
принесли.
Маг задумался на мгновенье, потом встал.
- Вот там, - сказал он, показав вправо от направления, куда он
показывал перед этим, - высокая гора, выше других. Вот там, - он чуть
сдвинул руку, - в небе пять огней, вот так, - он нарисовал в воздухе их
расположение.
Через некоторое время Паг понял. Человек показывал на Каменную Гору и
на созвездие, которое называлось Пять Бриллиантов. Он был в той долине, куда
они прискакали.
- Я... правда, я не знаю сколько.
Маг посмотрел на кубик в руке Пага. Он продолжал мерцать розовым
светом.
- Хорошо. Ты говоришь правду.
Тут Паг понял, что он держал в руке какое-то устройство, которое
сообщит его пленителям, если он попытается их обмануть. На него нахлынуло
черное отчаяние. Он понял, что все надежды на выживание, которые он питал,
связаны с предательством отечества.
Маг задал еще несколько вопросов о войсках вне долины. Большинство их
осталось без ответа, потому что Паг не присутствовал на тайных
стратегических совещаниях, и допрос принял более общий характер, об обычаях
Мидкемии, но для цурани это, казалось, было очень интересно.
Допрос продолжался несколько часов. Паг иногда чувствовал дурноту:
напряженность обстановки смешалась с утомлением. Один раз ему дали крепкого
напитка, который на некоторое время восстановил силы, но головокружение
осталось.
Он отвечал на каждый вопрос. Несколько раз он обходил правду, говоря
только часть запрашиваемых сведений, и ничего добровольно. Несколько раз он
видел, что и маг, и господин раздражались, не зная, что делать с ответами,
которые были неполными или запутанными. Наконец господин показал, что допрос
окончен, и Пага вытащили вон из палатки. Маг последовал за ним.
Снаружи маг встал перед Пагом.
- Мой господин говорит: "Я думаю, этот слуга, - он ткнул Пага в грудь,
- он... - он поискал слово. - Он умный." Мой господин не против умных слуг,
потому что они хорошо работают. Но он думает, что ты слишком умный. Он
приказал сказать тебе быть осторожным, потому что теперь ты раб. Умный раб
может прожить долго. Слишком умный раб умирает быстро, если... - снова
пауза. Потом он широко улыбнулся. - Если посч... посчастливится. Да... вот
это слово. - Он еще раз прокатил слово по рту, как будто смакуя. -
Посчастливится.
Пага отвели обратно к пленным и оставили наедине с его мыслями. Он
огляделся и увидел, что остальные пленники проснулись. Большинство из них
пало духом. Один открыто рыдал. Паг поднял глаза к небу и увидел над горами
на востоке узкую розовую полоску, возвещающую восход.
Дождь не прекращался.
Около входа в пещеру возле костра плотной кучкой сидели гномы. На их
лицах отражалась мрачность дня. Долган пыхтел трубкой, а остальные трудились
над доспехами: ремонтировали разрубы и разрезы в коже, чистили и смазывали
металл. На огне закипал горшок с тушеным мясом.
Томас сидел в глубине пещеры, на коленях лежал меч. Он без выражения в
глазах смотрел мимо остальных, сфокусировав глаза на какой-то точке далеко
за ними.
Семь раз гномы Серых Башен натыкались на вторженцев и семь раз они
наносили тяжелые потери. Но было ясно, что число цурани не уменьшалось.
Теперь недоставало многих гномов. Их жизни дорого достались врагу, но еще
дороже - семьям Серых Башен. У долгожителей-гномов было меньше детей, чем у
людей, и разница в возрасте между ними составляла многие годы. Каждая потеря
наносила гномьему народу гораздо больший вред, чем люди могли себе
представить.
Каждый раз, когда гномы собирались и из шахт нападали на долину, Томас
был впереди. Его золотой шлем указывал гномам путь. Его золотой меч описывал
над дракой дугу, тяжело опускался и звенел о врага. В бою замковый мальчишка
превращался в образ силы, в сражающегося героя, чье присутствие вселяло в
цурани страх и ужас. Если бы у него и оставались какие-то сомнения в
магической природе оружия после того, как он прогнал призрак, то после
первого же боя они бы рассеялись.
Они собрали в Калдаре тридцать гномов-воинов и прошли через шахты к
южной части захваченной долины. Они неожиданно напали на патруль цурани
неподалеку от шахт и убили их всех. Но в бою Томас был отрезан от гномов
тремя воинами цурани. Когда они набросились на него, занеся мечи над
головами, он почувствовал как что-то взяло над ним контроль. Нырнув между
двумя, как сумасшедший акробат, он убил обоих одним ударом слева направо.
Третий был быстро положен сзади, прежде чем успел прийти в себя от
неожиданного броска Томаса.
После драки Томаса наполнила новая для него бурная радость, также
несколько пугающая. На всем обратном пути он ощущал прилив неизвестной
энергии.
В каждом последующем бою у него появлялись те же сила и умение. Но
буйная радость стала более настойчивой, а последние два раза начались
видения. Теперь видения впервые пришли незваными. Они были обрывочными,
образы накладывались один на другой.
Сквозь них он видел гномов и лес вдали. Но поверх этого был народ,
давно умерший, и места, исчезнувшие из памяти живущих. Залы, украшенные
золотом, были освещены факелами, бросающими пляшущий свет на хрусталь,
стоящий на столах. Кубки, никогда не знавшие человеческой руки, поднимались
к губам, изогнутым в чуждых человеческому уму улыбках. Великие владыки давно
умершей расы вкушали перед его глазами праздничный ужин. Они были странными,
но вместе с тем хорошо знакомыми, похожими на людей, но с эльфийскими ушами
и глазами. Высокие, как эльфы, но шире в плечах и толще в костях. Женщины
были красивы, но их красота тоже была чуждой.
Видение приняло более четкую форму, стало живее, чем когда-либо раньше.
Томас услышал приглушенный смех, звук чуждой музыки и слова на языке этого
народа.
Голос Долгана вырвал его из видения.
- Поешь немного, паренек?
Уловив это частью сознания, он подошел к Долгану и взял предложенную
миску с мясом. Когда его рука дотронулась до миски, видение исчезло и он
потряс головой, чтобы избавиться от остатков.
- С тобой все в порядке, Томас?
Томас медленно сел, глядя на своего друга.
- Не уверен, - нерешительно сказал он. - Что-то есть. Я не совсем
уверен. Просто устал, наверное.
Долган посмотрел на мальчика. Бои, в которых он участвовал отражались
на его юном лице. Он уже больше был похож на мужчину, нежели на мальчика. Но
кроме обычной закалки характера, ожидаемой от боя, с Томасом происходило
что-то еще. Долган еще не решил, были ли эти перемены в целом к лучшему или
к худшему, если их вообще можно было рассматривать в рамках этих понятий.
Шести месяцев наблюдения за Томасом было недостаточно, чтобы прийти к
какому-либо заключению.
С тех пор как он получил в дар от дракона доспехи, Томас стал бойцом с
легендарными возможностями. И мальчик... нет, молодой человек, набирал вес,
несмотря даже на то, что часто пища была скудной. Как будто что-то
заставляло его расти, чтобы доспехи стали ему впору. И черты его лица тоже
становились немного странными. Нос стал чуть угловатее, выточенный более
тонко, чем раньше. Брови сильнее изогнулись, а глаза стали посажены глубже.
Это все еще был Томас, но Томас с легкой переменой во внешнем виде, как
будто он походил на кого-то еще.
Долган глубоко затянулся и взглянул на белый плащ Томаса. Семь раз в
бою - и все еще чистый. Грязь и кровь отказывались впитываться в его ткань.
А рисунок с золотым драконом сиял так же ярко, как и когда они нашли плащ.
То же было и со щитом. Много раз по нему били, но на нем не осталось ни
одной зазубрины. Гномы настороженно относились к таким вещам: они давно уже
пользовались магией при изготовлении мощного оружия. Но тут было что-то еще.
Прежде чем судить, они подождут и посмотрят, к чему все это приведет.
Они закончили скудную трапезу, и один из часовых вышел на лужайку перед
пещерой.
- Кто-то идет.
Гномы быстро вооружились и встали наготове. Вместо цурани в их странных
доспехах появился единственный человек, одетый в темно-серый плащ и тунику
Наталского Следопыта. Он прошел прямо на середину лужайки и охрипшим от
нескольких дней бега по влажному лесу голосом объявил:
- Приветствую, Долган из Серых Башен.
Долган шагнул вперед.
- Приветствую, Гримсворт из Натала.
С тех пор как чужаки захватили Вольный Город Уолинор, следопыты служили
разведчиками и гонцами. Человек вошел в пещеру и сел.
Ему дали миску с тушеным мясом, и Долган спросил:
- Какие новости?
- Боюсь, ничего хорошего, - сказал он, жуя мясо. - Пришельцы удерживают
жесткую линию фронта за долиной к северо-востоку от ЛаМута. В Уолинор пришли
подкрепления из их родной земли, и теперь они как нож стоят между Вольными
Городами и Королевством. Когда я две недели назад отбывал, они уже трижды
совершали набег на главный лагерь войска Королевства, и может еще с тех пор.
Они уничтожают крайдийские патрули. Я должен сказать вам, что считается, что
они скоро начнут продвигаться на вашу территорию.
- А почему герцоги так считают? - растерянно спросил Долган. - Наши
разведчики не видели, чтобы в этих местах враг становился активнее. Мы
нападаем на каждый патруль, который они высылают. Пожалуй, они хотят
оставить нас в покое.
- Не уверен. Я слышал, что маг Калган считает, что цурани ищут металлов
из ваших шахт, хотя я не знаю почему. В любом случае, так сказали герцоги.
Они считают, что будет атака на входы в шахты из долины. Я еще должен
сказать вам, что войска цурани, возможно, перемещаются в южный конец долины,
потому что на севере давно не было большой атаки, а только маленькие набеги.
Так что вы должны делать то, что считаете наилучшим, - сказав это, он
сосредоточился на еде.
Долган немного подумал.
- Скажи, Гримсворт, есть ли новости об эльфах?
- Мало. С тех пор как чужаки вторглись в южную часть эльфийских лесов,
мы отрезаны от них. Последний эльфийский гонец прорвался за неделю до моего
ухода. По последним сведениям, они остановили варваров на бродах реки
Крайди, там, где она протекает через лес.
Еще есть слухи о каких-то чужеземных тварях, дерущихся вместе с
чужаками. Но, насколько я знаю, только несколько жителей сожженных деревень
видели этих тварей, так что я не придавал бы слишком большого значения тому,
что они говорят.
Однако есть одна интересная новость. Похоже, патруль из Ябона однажды
завернул дальше, чем обычно, к берегам Небесного озера. На берегу они нашли
останки цурани и гоблинов из Северных Земель, совершающих набег на юг. По
крайней мере, нам не нужно беспокоиться о северных границах. Возможно, мы
смогли бы заставить их драться друг с другом и оставить нас на время в
покое.
- Или объединиться против нас, - сказал Долган. - Но все же я думаю,
что это маловероятно, потому что гоблины склонны сначала убивать, а потом
уже вести переговоры.
Гримсворт усмехнулся.
- Хорошо, что эти два кровожадных народа стоят друг у друга на пути.
Долган кивнул. Он надеялся, что Гримсворт прав, но его встревожила
мысль о том, что северные народы (так гномы называли живущих в Северных
Землях) тоже ввязались в войну.
Гримсворт вытер рот тыльной стороной ладони.
- Я останусь здесь только на ночь, потому что если я хочу безопасно
пробраться через их линии, я должен двигаться быстро. Они продвигают патрули
вверх по берегу, отрезая Крайди, бывает, на несколько дней. Я проведу там
некоторое время, а потом побегу в лагерь герцогов.
- Ты вернешься? - спросил Долган.
Следопыт улыбнулся. Зубы сверкнули на фоне темной кожи.
- Наверное, если боги будут благосклонны. Если не я, то один из моих
братьев. Может быть, вы увидите Длинного Леона: его послали в Эльвандар, и,
если с ним все в порядке, он, может быть, завернет сюда с вестями от леди
Агларанны. Было бы хорошо узнать, как идут дела у эльфов.
Услышав имя эльфийской королевы, Томас поднял голову. Долган пыхнул
трубкой и кивнул. Гримсворт повернулся к Томасу и впервые заговорил прямо с
ним.
- Я принес тебе сообщение от герцога Боррика, Томас.
Это Гримсворт первым сообщил от гномов помимо прочих новостей, что
Томас жив и здоров. Томас хотел вернуться с Гримсвортом в войско
Королевства, но Наталский Следопыт отказался взять его, ссылаясь на то, что
ему нужно двигаться быстро и тихо.
- Герцог рад, что с тобой все в порядке и ты здоров, - продолжил
Гримсворт. - Но он также послал тебе печальные вести. Твой друг Паг пал в
первом набеге на лагерь цурани и был взят ими в плен. Лорд Боррик разделяет
твою утрату.
Томас молча встал и прошел вглубь пещеры. Он сел к задней стенке и
несколько мгновений сидел неподвижно, как скала, окружающая его. Потом плечи
его слегка затряслись, потом все сильнее, и наконец он весь задрожал, а зубы
застучали, словно от холода. Потом выступили непрошенные слезы, и он
почувствовал, как горячая боль, стискивая грудь, поднимается к горлу. Он
беззвучно втянул в себя воздух, и его тело сотрясли тихие рыдания. Боль
стала почти невыносимой, и внутри него возникло семя холодной ярости,
которая стала прорываться вперед, замещая горячую боль и печаль.
Долган, Гримсворт и остальные смотрели, как он возвращается в свет
костра.
- Скажи, пожалуйста, герцогу, что я благодарю его за то, что он думает
обо мне, - попросил Томас следопыта.
Гримсворт кивнул.
- Хорошо, скажу, паренек. Я думаю, сейчас ты можешь побежать со мной в
Крайди, если хочешь вернуться домой. Уверен, что принцу Лиаму пригодился бы
твой меч.
Томас немного подумал. Хорошо было бы снова увидеть дом, но в замке он
будет всего лишь еще одним учеником, хоть и носящим оружие. Ему позволят
сражаться, если на замок нападут, но, конечно, ему не позволят участвовать в
набегах.
- Спасибо, Гримсворт, но я останусь. Здесь еще много чего нужно
сделать. Я попросил бы тебя передать моим матери и отцу, что я в порядке и
думаю о них, - сказал он и садясь добавил:
- Если мне суждено вернуться в Крайди - я вернусь.
Гримсворт пристально посмотрел на Томаса, и уже, казалось, собирался
заговорить, но заметил, что Долган слегка качнул головой. Следопыты Натала
больше других людей Запада понимали эльфов и гномов. Здесь происходило
что-то, что Долган хотел на настоящее время оставить скрытым, и Гримсворт
склонился перед гномьей мудростью.
Как только трапеза была окончена, расставили часовых, а остальные
приготовились ко сну. Костер постепенно гас, и Томас услышал звуки
нечеловеческой музыки и снова увидел пляшущие тени. Прежде чем сон охватил
его, он ясно увидел одну фигуру, стоящую немного в стороне от остальных:
высокий воин с суровым лицом, спокойный и могучий, одетый в белый плащ с
золотым драконом.
ТОМАС СТОЯЛ ПРИЖАВШИСЬ спиной к стене туннеля. Он улыбался ужасной
жестокой улыбкой. Глаза расширились: ярко-белое вокруг бледно-голубых
радужных оболочек. Он стоял неподвижно. Пальцы сжимались и разжимались
вокруг эфеса его бело-золотого меча.
Перед глазами мерцали образы: высокие изящные люди, летающие на спинах
драконов и живущие глубоко под землей. Внутренний слух различал еле слышную
музыку и странный язык. Давно умерший народ взывал к нему, народ,
изготовивший эти доспехи, совершенно не предназначенные для использования
человеком.
Видения приходили все чаще и чаще. В основном он мог сохранять сознание
свободным от них, но когда в нем поднималась жажда боя, как сейчас, образы
обретали глубину, цвет и звук. Напрягшись, он мог слышать слова. Они были
тихими, но он почти понимал их.
Он потряс головой, возвращаясь к настоящему, оглядел темный проход,
больше не удивляясь своей способности видеть в темноте, и подал сигнал в
перекрещивающийся туннель Долгану, который стоял со своими людьми наготове
метрах в пятнадцати от него. Долган ответил ему движением руки. С каждой
стороны широкого туннеля стояло по шестьдесят гномов, ожидая, пока можно
будет захлопнуть ловушку. Они ждали маленькую группу гномов, бегущую перед
отрядом цурани и ведущую врага в мышеловку.
Их насторожил звук шагов. Через мгновенье к нему присоединился звук
ударяющегося друг о друга оружия. Томас напрягся. В поле зрения появилось
несколько гномов. Они шли спиной вперед, защищаясь от врага. Проходя боковые
туннели, гномы не подали ни малейшего знака своей осведомленности о
затаившихся у стен собратьях.
Как только первые воины цурани прошли, Томас закричал:
- Вперед! - и выпрыгнул в туннель.
Туннель внезапно наполнился вертящимися и рубящимися телами. Цурани в
основном были вооружены мечами, плохо подходящими для тесных туннелей, а
гномы умело работали топорами и молотами. Томас махнул мечом вокруг себя, и
несколько тел упало. Мерцающие факелы цурани отбрасывали на стены прохода
безумные пляшущие тени, которые мешали теперь что-нибудь разобрать.
Из арьегарда цурани раздался крик, и чужаки стали отступать обратно по
туннелю. Те, у кого были щиты, вышли вперед, образовав стену, из-за которой
мечники могли атаковать. Гномы не могли дотянуться далеко, чтобы причинить
хоть какой-нибудь вред. Каждый раз, когда гном атаковал, стена щитов
выдерживала, а нападающему отвечали мечом из-за щита. Враг короткими рывками
отступал.
Томас продвинулся вперед, так как он достаточно далеко доставал мечом,
чтобы нападать на держащих щиты. Он уложил двоих, но как только один падал,
другой тут же занимал его место. И все-таки гномы теснили их, и они
отступали.
Они дошли до пещеры славы, и вошли в нее на самом низком уровне. Цурани
быстро заняли позицию в центре, образовав неровный круг из щитов. Помедлив
мгновенье, гномы напали.
Томас взглянул на один из уступов сверху и уловил там глазом едва
заметное движение. Во тьме шахты невозможно было увидеть что-либо ясно, но
какое-то внезапное чувство встревожило его.
- Смотрите наверх! - крикнул он.
Большинство гномов прорвались сквозь стену щитов и были слишком заняты,
чтобы обратить на него внимание, но некоторые ближайшие к нему прекратили
атаку и взглянули наверх. Один, стоящий рядом с Томасом, закричал:
- Сверху!
Сверху лились черные силуэты. Они, казалось, сползали вниз по скале.
Другие, человеческие силуэты выбегали из тоннелей на верхних уровнях. Сверху
появились огни, когда воины цурани, находящиеся там, затворили фонари и
зажгли факелы.
Томас, пораженный, остановился. Прямо за немногими выжившими цурани в
центре пещеры он видел тварей, вылезающих из каждой дыры сверху, как стадо
муравьев, на которых они очень походили. Но в отличие от муравьев они были
прямоходящими от середины тела и с руками, похожими на человеческие, в
которых было оружие. Лица были как у насекомых, с большими фасетчатыми
глазами, но рот очень походил на человеческий. Они двигались с невероятной
скоростью, наклоняясь вперед, чтобы ударить гномов, которые, хотя и
удивленные, отвечали все же немедля. Бой продолжился.
Драка становилась все оживленней, и несколько раз перед Томасом
оказывалось сразу два противника, цурани, чудища или и тот, и другой. Твари,
очевидно, были умны, потому что сражались они организованно и слышны были их
нечеловеческие голоса, кричащие на языке цурани.
Томас, уложив очередную тварь, взглянул наверх и увидел новый наплыв
воинов.
- Ко мне! Ко мне! - закричал он, и гномы стали пробиваться к нему.
Когда большинство собралось рядом, Долган прокричал:
- Назад! Отступаем. Их слишком много.
Гномы стали медленно продвигаться к тоннелю, через который вошли: он
был относительно безопасен. Там они могли столкнуться с меньшим количеством
тварей и цурани и, как они надеялись, оторваться от них в шахтах. Увидев,
что гномы отступают, цурани и их союзники усилили атаку. Томас увидел
большую группу тварей встающую между гномами и дорогой к отступлению. Он
прыгнул вперед и странный военный клич сорвался с его губ. Слов он не понял.
Его золотой меч сверкнул, и с пронзительным криком одна из странных тварей
упала. Другая замахнулась на него мечом, и он принял удар на щит. Рука
другого сломалась бы, но удар зазвенел на белом щите, и тварь отодвинулась
назад, а потом ударила снова.
Он снова отбил удар, а потом, описав дугу вокруг руки твари, ударил по
ее шее, отделяя голову от тела. Тварь застыла на мгновенье, потом повалилась
ему под ноги. Он перепрыгнул через павшее тело и приземлился перед тремя
удивленными воинами цурани. Один держал два светильника, а двое других были
вооружены. Прежде чем человек со светильниками успел бросить их, Томас
уложил двух остальных. Третий умер, пытаясь вытащить меч.
Позволив щиту свободно повиснуть на руке, Томас потянулся вниз и
схватил светильник. Повернувшись, он увидел гномов, перебирающихся через
тела убитых им тварей. Несколько несли раненых товарищей. Маленькая группа с
Долганом во главе сдерживала врага, пока остальные уходили. Гномы, несущие
раненых, поспешили мимо Томаса.
Один, который в течение боя оставался в туннеле, поспешил вперед,
увидев, что товарищи отступают. Вместо оружия он нес два пухлых бурдюка,
наполненных какой-то жидкостью.
Арьегард теснили к туннелю, по которому гномы собирались уходить, и
дважды солдаты пытались окружить и отрезать их. Оба раза Томас атаковал, и
солдаты падали. Когда Долган и его бойцы оказались сверху на телах павших
чудищ, Томас прокричал:
- Будьте готовы прыгнуть!
Он взял у гнома два тяжелых бурдюка.
- Давайте! - крикнул он.
Долган и остальные прыгнули назад, и цурани остались по другую сторону
от тел. Гномы не медля заторопились по туннелю. Томас швырнул бурдюки на
тела. Их несли осторожно, потому что они были сделаны с таким расчетом,
чтобы разорваться от удара. В обоих была сырая нефть, которую гномы собрали
из глубоких озер под горой. Она горела без фитиля, в отличие от масла.
Томас поднял светильник и, бросив с силой, разбил его в середине лужи
летучей жидкости. Цурани, лишь немного помедлив, продолжали двигаться
вперед, когда светильник вспыхнул. В тоннеле взорвался белый жар, и нефть
загорелась. Гномы, ослепленные, слышали лишь крики цурани, которые попали в
огонь. Когда зрение восстановилось, они увидели единственную фигуру широкими
шагами идущую по коридору. Томас появился черным контуром, вырисованным на
фоне почти что белого пламени.
- Они нападут на нас, когда пламя погаснет, - сказал Долган, когда
Томас добежал до них.
Они быстро пошли через череду тоннелей, продвигаясь обратно к выходу на
западной стороне гор. Через небольшое время Долган остановил отряд. Он и еще
несколько гномов застыли, вслушиваясь в тишину тоннелей. Один лег на пол и
прижался ухом к земле, но тут же вскочил на ноги.
- Они идут! Судя по звуку, их сотни, и тварей тоже. Они, должно быть,
начинают большое наступление.
Долган оглядел отряд. Из ста пятидесяти гномов, начавших засаду, здесь
было только семьдесят или около того, и двенадцать из них было ранено. Можно
было надеяться, что остальные убежали по другим тоннелям, но в настоящий
момент они все были в опасности.
Долган действовал быстро.
- Мы должны добраться до леса, - и он быстро побежал вперед. Остальные
последовали за ним.
Томас бежал легко, на его разум был наполнен образами. В жару боя они
нападали на него более живые и ясные, нежели раньше. Он видел тела своих
павших врагов, хотя они выглядели и не как цурани. Он ощущал на губах вкус
их крови, и волшебную энергию, входящую в него по мере того, как он пил из
их открытых ран на церемонии победы. Он потряс головой, чтобы избавиться от
образов. "Что это за церемония?" - подумал он.
Долган заговорил, и Томас силой направил свое внимание на слова гнома.
- Мы должны найти другой оплот, - сказал он на бегу. - Возможно, лучше
всего было бы попытаться добраться до Каменной Горы. Наши деревни здесь
безопасны, но у нас нет никакого опорного пункта, чтобы оттуда сражаться,
потому что я думаю, что цурани скоро будут контролировать эти шахты. Эти их
твари хорошо сражаются в темноте, и если их у них много, они могут выгнать
нас и из глубоких тоннелей.
Томас кивнул, не способный говорить. Он горел изнутри холодным огнем
ненависти к этим цурани. Они разоряли его родную землю и пленили его брата
по всему, кроме имени, а теперь многие его друзья-гномы лежали из-за них
мертвыми под горой. Со зловещим лицом он дал молчаливую клятву уничтожать
этих пришельцев любой ценой.
ОНИ ОСТОРОЖНО ПРОДВИГАЛИСЬ сквозь деревья, высматривая признаки цурани.
Три раза за шесть дней они нарывались на небольшие стычки, и теперь гномов
было пятьдесят два. Наиболее серьезно раненых отнесли в высотные деревни,
где было относительно безопасно: вряд ли цурани последовали бы туда.
Теперь они приближались к южной части эльфийских лесов. Сначала они
пытались повернуть на восток, к перевалу, ища дорогу к Каменной Горе. Путь
их был густо усеян лагерями и патрулями цурани, и их постоянно разворачивали
к северу. Наконец было решено попытаться добраться до Эльвандара, где они
могли отдохнуть от постоянных боев.
Разведчик вернулся со своей позиции в двадцати метрах впереди и тихо
сказал:
- Лагерь, у бродов.
Долган поразмыслил. Гномы не были пловцами, и им придется пересекать
реку вброд. Вероятно, цурани удерживали все броды на этой стороне. Им
придется найти место, свободное от охраны, если такое было.
Томас осмотрелся. Скоро должна была наступить ночь, и если они хотели
- Я не знаю, где я, - сказал он. - Я был без сознания, когда меня сюда
принесли.
Маг задумался на мгновенье, потом встал.
- Вот там, - сказал он, показав вправо от направления, куда он
показывал перед этим, - высокая гора, выше других. Вот там, - он чуть
сдвинул руку, - в небе пять огней, вот так, - он нарисовал в воздухе их
расположение.
Через некоторое время Паг понял. Человек показывал на Каменную Гору и
на созвездие, которое называлось Пять Бриллиантов. Он был в той долине, куда
они прискакали.
- Я... правда, я не знаю сколько.
Маг посмотрел на кубик в руке Пага. Он продолжал мерцать розовым
светом.
- Хорошо. Ты говоришь правду.
Тут Паг понял, что он держал в руке какое-то устройство, которое
сообщит его пленителям, если он попытается их обмануть. На него нахлынуло
черное отчаяние. Он понял, что все надежды на выживание, которые он питал,
связаны с предательством отечества.
Маг задал еще несколько вопросов о войсках вне долины. Большинство их
осталось без ответа, потому что Паг не присутствовал на тайных
стратегических совещаниях, и допрос принял более общий характер, об обычаях
Мидкемии, но для цурани это, казалось, было очень интересно.
Допрос продолжался несколько часов. Паг иногда чувствовал дурноту:
напряженность обстановки смешалась с утомлением. Один раз ему дали крепкого
напитка, который на некоторое время восстановил силы, но головокружение
осталось.
Он отвечал на каждый вопрос. Несколько раз он обходил правду, говоря
только часть запрашиваемых сведений, и ничего добровольно. Несколько раз он
видел, что и маг, и господин раздражались, не зная, что делать с ответами,
которые были неполными или запутанными. Наконец господин показал, что допрос
окончен, и Пага вытащили вон из палатки. Маг последовал за ним.
Снаружи маг встал перед Пагом.
- Мой господин говорит: "Я думаю, этот слуга, - он ткнул Пага в грудь,
- он... - он поискал слово. - Он умный." Мой господин не против умных слуг,
потому что они хорошо работают. Но он думает, что ты слишком умный. Он
приказал сказать тебе быть осторожным, потому что теперь ты раб. Умный раб
может прожить долго. Слишком умный раб умирает быстро, если... - снова
пауза. Потом он широко улыбнулся. - Если посч... посчастливится. Да... вот
это слово. - Он еще раз прокатил слово по рту, как будто смакуя. -
Посчастливится.
Пага отвели обратно к пленным и оставили наедине с его мыслями. Он
огляделся и увидел, что остальные пленники проснулись. Большинство из них
пало духом. Один открыто рыдал. Паг поднял глаза к небу и увидел над горами
на востоке узкую розовую полоску, возвещающую восход.
Дождь не прекращался.
Около входа в пещеру возле костра плотной кучкой сидели гномы. На их
лицах отражалась мрачность дня. Долган пыхтел трубкой, а остальные трудились
над доспехами: ремонтировали разрубы и разрезы в коже, чистили и смазывали
металл. На огне закипал горшок с тушеным мясом.
Томас сидел в глубине пещеры, на коленях лежал меч. Он без выражения в
глазах смотрел мимо остальных, сфокусировав глаза на какой-то точке далеко
за ними.
Семь раз гномы Серых Башен натыкались на вторженцев и семь раз они
наносили тяжелые потери. Но было ясно, что число цурани не уменьшалось.
Теперь недоставало многих гномов. Их жизни дорого достались врагу, но еще
дороже - семьям Серых Башен. У долгожителей-гномов было меньше детей, чем у
людей, и разница в возрасте между ними составляла многие годы. Каждая потеря
наносила гномьему народу гораздо больший вред, чем люди могли себе
представить.
Каждый раз, когда гномы собирались и из шахт нападали на долину, Томас
был впереди. Его золотой шлем указывал гномам путь. Его золотой меч описывал
над дракой дугу, тяжело опускался и звенел о врага. В бою замковый мальчишка
превращался в образ силы, в сражающегося героя, чье присутствие вселяло в
цурани страх и ужас. Если бы у него и оставались какие-то сомнения в
магической природе оружия после того, как он прогнал призрак, то после
первого же боя они бы рассеялись.
Они собрали в Калдаре тридцать гномов-воинов и прошли через шахты к
южной части захваченной долины. Они неожиданно напали на патруль цурани
неподалеку от шахт и убили их всех. Но в бою Томас был отрезан от гномов
тремя воинами цурани. Когда они набросились на него, занеся мечи над
головами, он почувствовал как что-то взяло над ним контроль. Нырнув между
двумя, как сумасшедший акробат, он убил обоих одним ударом слева направо.
Третий был быстро положен сзади, прежде чем успел прийти в себя от
неожиданного броска Томаса.
После драки Томаса наполнила новая для него бурная радость, также
несколько пугающая. На всем обратном пути он ощущал прилив неизвестной
энергии.
В каждом последующем бою у него появлялись те же сила и умение. Но
буйная радость стала более настойчивой, а последние два раза начались
видения. Теперь видения впервые пришли незваными. Они были обрывочными,
образы накладывались один на другой.
Сквозь них он видел гномов и лес вдали. Но поверх этого был народ,
давно умерший, и места, исчезнувшие из памяти живущих. Залы, украшенные
золотом, были освещены факелами, бросающими пляшущий свет на хрусталь,
стоящий на столах. Кубки, никогда не знавшие человеческой руки, поднимались
к губам, изогнутым в чуждых человеческому уму улыбках. Великие владыки давно
умершей расы вкушали перед его глазами праздничный ужин. Они были странными,
но вместе с тем хорошо знакомыми, похожими на людей, но с эльфийскими ушами
и глазами. Высокие, как эльфы, но шире в плечах и толще в костях. Женщины
были красивы, но их красота тоже была чуждой.
Видение приняло более четкую форму, стало живее, чем когда-либо раньше.
Томас услышал приглушенный смех, звук чуждой музыки и слова на языке этого
народа.
Голос Долгана вырвал его из видения.
- Поешь немного, паренек?
Уловив это частью сознания, он подошел к Долгану и взял предложенную
миску с мясом. Когда его рука дотронулась до миски, видение исчезло и он
потряс головой, чтобы избавиться от остатков.
- С тобой все в порядке, Томас?
Томас медленно сел, глядя на своего друга.
- Не уверен, - нерешительно сказал он. - Что-то есть. Я не совсем
уверен. Просто устал, наверное.
Долган посмотрел на мальчика. Бои, в которых он участвовал отражались
на его юном лице. Он уже больше был похож на мужчину, нежели на мальчика. Но
кроме обычной закалки характера, ожидаемой от боя, с Томасом происходило
что-то еще. Долган еще не решил, были ли эти перемены в целом к лучшему или
к худшему, если их вообще можно было рассматривать в рамках этих понятий.
Шести месяцев наблюдения за Томасом было недостаточно, чтобы прийти к
какому-либо заключению.
С тех пор как он получил в дар от дракона доспехи, Томас стал бойцом с
легендарными возможностями. И мальчик... нет, молодой человек, набирал вес,
несмотря даже на то, что часто пища была скудной. Как будто что-то
заставляло его расти, чтобы доспехи стали ему впору. И черты его лица тоже
становились немного странными. Нос стал чуть угловатее, выточенный более
тонко, чем раньше. Брови сильнее изогнулись, а глаза стали посажены глубже.
Это все еще был Томас, но Томас с легкой переменой во внешнем виде, как
будто он походил на кого-то еще.
Долган глубоко затянулся и взглянул на белый плащ Томаса. Семь раз в
бою - и все еще чистый. Грязь и кровь отказывались впитываться в его ткань.
А рисунок с золотым драконом сиял так же ярко, как и когда они нашли плащ.
То же было и со щитом. Много раз по нему били, но на нем не осталось ни
одной зазубрины. Гномы настороженно относились к таким вещам: они давно уже
пользовались магией при изготовлении мощного оружия. Но тут было что-то еще.
Прежде чем судить, они подождут и посмотрят, к чему все это приведет.
Они закончили скудную трапезу, и один из часовых вышел на лужайку перед
пещерой.
- Кто-то идет.
Гномы быстро вооружились и встали наготове. Вместо цурани в их странных
доспехах появился единственный человек, одетый в темно-серый плащ и тунику
Наталского Следопыта. Он прошел прямо на середину лужайки и охрипшим от
нескольких дней бега по влажному лесу голосом объявил:
- Приветствую, Долган из Серых Башен.
Долган шагнул вперед.
- Приветствую, Гримсворт из Натала.
С тех пор как чужаки захватили Вольный Город Уолинор, следопыты служили
разведчиками и гонцами. Человек вошел в пещеру и сел.
Ему дали миску с тушеным мясом, и Долган спросил:
- Какие новости?
- Боюсь, ничего хорошего, - сказал он, жуя мясо. - Пришельцы удерживают
жесткую линию фронта за долиной к северо-востоку от ЛаМута. В Уолинор пришли
подкрепления из их родной земли, и теперь они как нож стоят между Вольными
Городами и Королевством. Когда я две недели назад отбывал, они уже трижды
совершали набег на главный лагерь войска Королевства, и может еще с тех пор.
Они уничтожают крайдийские патрули. Я должен сказать вам, что считается, что
они скоро начнут продвигаться на вашу территорию.
- А почему герцоги так считают? - растерянно спросил Долган. - Наши
разведчики не видели, чтобы в этих местах враг становился активнее. Мы
нападаем на каждый патруль, который они высылают. Пожалуй, они хотят
оставить нас в покое.
- Не уверен. Я слышал, что маг Калган считает, что цурани ищут металлов
из ваших шахт, хотя я не знаю почему. В любом случае, так сказали герцоги.
Они считают, что будет атака на входы в шахты из долины. Я еще должен
сказать вам, что войска цурани, возможно, перемещаются в южный конец долины,
потому что на севере давно не было большой атаки, а только маленькие набеги.
Так что вы должны делать то, что считаете наилучшим, - сказав это, он
сосредоточился на еде.
Долган немного подумал.
- Скажи, Гримсворт, есть ли новости об эльфах?
- Мало. С тех пор как чужаки вторглись в южную часть эльфийских лесов,
мы отрезаны от них. Последний эльфийский гонец прорвался за неделю до моего
ухода. По последним сведениям, они остановили варваров на бродах реки
Крайди, там, где она протекает через лес.
Еще есть слухи о каких-то чужеземных тварях, дерущихся вместе с
чужаками. Но, насколько я знаю, только несколько жителей сожженных деревень
видели этих тварей, так что я не придавал бы слишком большого значения тому,
что они говорят.
Однако есть одна интересная новость. Похоже, патруль из Ябона однажды
завернул дальше, чем обычно, к берегам Небесного озера. На берегу они нашли
останки цурани и гоблинов из Северных Земель, совершающих набег на юг. По
крайней мере, нам не нужно беспокоиться о северных границах. Возможно, мы
смогли бы заставить их драться друг с другом и оставить нас на время в
покое.
- Или объединиться против нас, - сказал Долган. - Но все же я думаю,
что это маловероятно, потому что гоблины склонны сначала убивать, а потом
уже вести переговоры.
Гримсворт усмехнулся.
- Хорошо, что эти два кровожадных народа стоят друг у друга на пути.
Долган кивнул. Он надеялся, что Гримсворт прав, но его встревожила
мысль о том, что северные народы (так гномы называли живущих в Северных
Землях) тоже ввязались в войну.
Гримсворт вытер рот тыльной стороной ладони.
- Я останусь здесь только на ночь, потому что если я хочу безопасно
пробраться через их линии, я должен двигаться быстро. Они продвигают патрули
вверх по берегу, отрезая Крайди, бывает, на несколько дней. Я проведу там
некоторое время, а потом побегу в лагерь герцогов.
- Ты вернешься? - спросил Долган.
Следопыт улыбнулся. Зубы сверкнули на фоне темной кожи.
- Наверное, если боги будут благосклонны. Если не я, то один из моих
братьев. Может быть, вы увидите Длинного Леона: его послали в Эльвандар, и,
если с ним все в порядке, он, может быть, завернет сюда с вестями от леди
Агларанны. Было бы хорошо узнать, как идут дела у эльфов.
Услышав имя эльфийской королевы, Томас поднял голову. Долган пыхнул
трубкой и кивнул. Гримсворт повернулся к Томасу и впервые заговорил прямо с
ним.
- Я принес тебе сообщение от герцога Боррика, Томас.
Это Гримсворт первым сообщил от гномов помимо прочих новостей, что
Томас жив и здоров. Томас хотел вернуться с Гримсвортом в войско
Королевства, но Наталский Следопыт отказался взять его, ссылаясь на то, что
ему нужно двигаться быстро и тихо.
- Герцог рад, что с тобой все в порядке и ты здоров, - продолжил
Гримсворт. - Но он также послал тебе печальные вести. Твой друг Паг пал в
первом набеге на лагерь цурани и был взят ими в плен. Лорд Боррик разделяет
твою утрату.
Томас молча встал и прошел вглубь пещеры. Он сел к задней стенке и
несколько мгновений сидел неподвижно, как скала, окружающая его. Потом плечи
его слегка затряслись, потом все сильнее, и наконец он весь задрожал, а зубы
застучали, словно от холода. Потом выступили непрошенные слезы, и он
почувствовал, как горячая боль, стискивая грудь, поднимается к горлу. Он
беззвучно втянул в себя воздух, и его тело сотрясли тихие рыдания. Боль
стала почти невыносимой, и внутри него возникло семя холодной ярости,
которая стала прорываться вперед, замещая горячую боль и печаль.
Долган, Гримсворт и остальные смотрели, как он возвращается в свет
костра.
- Скажи, пожалуйста, герцогу, что я благодарю его за то, что он думает
обо мне, - попросил Томас следопыта.
Гримсворт кивнул.
- Хорошо, скажу, паренек. Я думаю, сейчас ты можешь побежать со мной в
Крайди, если хочешь вернуться домой. Уверен, что принцу Лиаму пригодился бы
твой меч.
Томас немного подумал. Хорошо было бы снова увидеть дом, но в замке он
будет всего лишь еще одним учеником, хоть и носящим оружие. Ему позволят
сражаться, если на замок нападут, но, конечно, ему не позволят участвовать в
набегах.
- Спасибо, Гримсворт, но я останусь. Здесь еще много чего нужно
сделать. Я попросил бы тебя передать моим матери и отцу, что я в порядке и
думаю о них, - сказал он и садясь добавил:
- Если мне суждено вернуться в Крайди - я вернусь.
Гримсворт пристально посмотрел на Томаса, и уже, казалось, собирался
заговорить, но заметил, что Долган слегка качнул головой. Следопыты Натала
больше других людей Запада понимали эльфов и гномов. Здесь происходило
что-то, что Долган хотел на настоящее время оставить скрытым, и Гримсворт
склонился перед гномьей мудростью.
Как только трапеза была окончена, расставили часовых, а остальные
приготовились ко сну. Костер постепенно гас, и Томас услышал звуки
нечеловеческой музыки и снова увидел пляшущие тени. Прежде чем сон охватил
его, он ясно увидел одну фигуру, стоящую немного в стороне от остальных:
высокий воин с суровым лицом, спокойный и могучий, одетый в белый плащ с
золотым драконом.
ТОМАС СТОЯЛ ПРИЖАВШИСЬ спиной к стене туннеля. Он улыбался ужасной
жестокой улыбкой. Глаза расширились: ярко-белое вокруг бледно-голубых
радужных оболочек. Он стоял неподвижно. Пальцы сжимались и разжимались
вокруг эфеса его бело-золотого меча.
Перед глазами мерцали образы: высокие изящные люди, летающие на спинах
драконов и живущие глубоко под землей. Внутренний слух различал еле слышную
музыку и странный язык. Давно умерший народ взывал к нему, народ,
изготовивший эти доспехи, совершенно не предназначенные для использования
человеком.
Видения приходили все чаще и чаще. В основном он мог сохранять сознание
свободным от них, но когда в нем поднималась жажда боя, как сейчас, образы
обретали глубину, цвет и звук. Напрягшись, он мог слышать слова. Они были
тихими, но он почти понимал их.
Он потряс головой, возвращаясь к настоящему, оглядел темный проход,
больше не удивляясь своей способности видеть в темноте, и подал сигнал в
перекрещивающийся туннель Долгану, который стоял со своими людьми наготове
метрах в пятнадцати от него. Долган ответил ему движением руки. С каждой
стороны широкого туннеля стояло по шестьдесят гномов, ожидая, пока можно
будет захлопнуть ловушку. Они ждали маленькую группу гномов, бегущую перед
отрядом цурани и ведущую врага в мышеловку.
Их насторожил звук шагов. Через мгновенье к нему присоединился звук
ударяющегося друг о друга оружия. Томас напрягся. В поле зрения появилось
несколько гномов. Они шли спиной вперед, защищаясь от врага. Проходя боковые
туннели, гномы не подали ни малейшего знака своей осведомленности о
затаившихся у стен собратьях.
Как только первые воины цурани прошли, Томас закричал:
- Вперед! - и выпрыгнул в туннель.
Туннель внезапно наполнился вертящимися и рубящимися телами. Цурани в
основном были вооружены мечами, плохо подходящими для тесных туннелей, а
гномы умело работали топорами и молотами. Томас махнул мечом вокруг себя, и
несколько тел упало. Мерцающие факелы цурани отбрасывали на стены прохода
безумные пляшущие тени, которые мешали теперь что-нибудь разобрать.
Из арьегарда цурани раздался крик, и чужаки стали отступать обратно по
туннелю. Те, у кого были щиты, вышли вперед, образовав стену, из-за которой
мечники могли атаковать. Гномы не могли дотянуться далеко, чтобы причинить
хоть какой-нибудь вред. Каждый раз, когда гном атаковал, стена щитов
выдерживала, а нападающему отвечали мечом из-за щита. Враг короткими рывками
отступал.
Томас продвинулся вперед, так как он достаточно далеко доставал мечом,
чтобы нападать на держащих щиты. Он уложил двоих, но как только один падал,
другой тут же занимал его место. И все-таки гномы теснили их, и они
отступали.
Они дошли до пещеры славы, и вошли в нее на самом низком уровне. Цурани
быстро заняли позицию в центре, образовав неровный круг из щитов. Помедлив
мгновенье, гномы напали.
Томас взглянул на один из уступов сверху и уловил там глазом едва
заметное движение. Во тьме шахты невозможно было увидеть что-либо ясно, но
какое-то внезапное чувство встревожило его.
- Смотрите наверх! - крикнул он.
Большинство гномов прорвались сквозь стену щитов и были слишком заняты,
чтобы обратить на него внимание, но некоторые ближайшие к нему прекратили
атаку и взглянули наверх. Один, стоящий рядом с Томасом, закричал:
- Сверху!
Сверху лились черные силуэты. Они, казалось, сползали вниз по скале.
Другие, человеческие силуэты выбегали из тоннелей на верхних уровнях. Сверху
появились огни, когда воины цурани, находящиеся там, затворили фонари и
зажгли факелы.
Томас, пораженный, остановился. Прямо за немногими выжившими цурани в
центре пещеры он видел тварей, вылезающих из каждой дыры сверху, как стадо
муравьев, на которых они очень походили. Но в отличие от муравьев они были
прямоходящими от середины тела и с руками, похожими на человеческие, в
которых было оружие. Лица были как у насекомых, с большими фасетчатыми
глазами, но рот очень походил на человеческий. Они двигались с невероятной
скоростью, наклоняясь вперед, чтобы ударить гномов, которые, хотя и
удивленные, отвечали все же немедля. Бой продолжился.
Драка становилась все оживленней, и несколько раз перед Томасом
оказывалось сразу два противника, цурани, чудища или и тот, и другой. Твари,
очевидно, были умны, потому что сражались они организованно и слышны были их
нечеловеческие голоса, кричащие на языке цурани.
Томас, уложив очередную тварь, взглянул наверх и увидел новый наплыв
воинов.
- Ко мне! Ко мне! - закричал он, и гномы стали пробиваться к нему.
Когда большинство собралось рядом, Долган прокричал:
- Назад! Отступаем. Их слишком много.
Гномы стали медленно продвигаться к тоннелю, через который вошли: он
был относительно безопасен. Там они могли столкнуться с меньшим количеством
тварей и цурани и, как они надеялись, оторваться от них в шахтах. Увидев,
что гномы отступают, цурани и их союзники усилили атаку. Томас увидел
большую группу тварей встающую между гномами и дорогой к отступлению. Он
прыгнул вперед и странный военный клич сорвался с его губ. Слов он не понял.
Его золотой меч сверкнул, и с пронзительным криком одна из странных тварей
упала. Другая замахнулась на него мечом, и он принял удар на щит. Рука
другого сломалась бы, но удар зазвенел на белом щите, и тварь отодвинулась
назад, а потом ударила снова.
Он снова отбил удар, а потом, описав дугу вокруг руки твари, ударил по
ее шее, отделяя голову от тела. Тварь застыла на мгновенье, потом повалилась
ему под ноги. Он перепрыгнул через павшее тело и приземлился перед тремя
удивленными воинами цурани. Один держал два светильника, а двое других были
вооружены. Прежде чем человек со светильниками успел бросить их, Томас
уложил двух остальных. Третий умер, пытаясь вытащить меч.
Позволив щиту свободно повиснуть на руке, Томас потянулся вниз и
схватил светильник. Повернувшись, он увидел гномов, перебирающихся через
тела убитых им тварей. Несколько несли раненых товарищей. Маленькая группа с
Долганом во главе сдерживала врага, пока остальные уходили. Гномы, несущие
раненых, поспешили мимо Томаса.
Один, который в течение боя оставался в туннеле, поспешил вперед,
увидев, что товарищи отступают. Вместо оружия он нес два пухлых бурдюка,
наполненных какой-то жидкостью.
Арьегард теснили к туннелю, по которому гномы собирались уходить, и
дважды солдаты пытались окружить и отрезать их. Оба раза Томас атаковал, и
солдаты падали. Когда Долган и его бойцы оказались сверху на телах павших
чудищ, Томас прокричал:
- Будьте готовы прыгнуть!
Он взял у гнома два тяжелых бурдюка.
- Давайте! - крикнул он.
Долган и остальные прыгнули назад, и цурани остались по другую сторону
от тел. Гномы не медля заторопились по туннелю. Томас швырнул бурдюки на
тела. Их несли осторожно, потому что они были сделаны с таким расчетом,
чтобы разорваться от удара. В обоих была сырая нефть, которую гномы собрали
из глубоких озер под горой. Она горела без фитиля, в отличие от масла.
Томас поднял светильник и, бросив с силой, разбил его в середине лужи
летучей жидкости. Цурани, лишь немного помедлив, продолжали двигаться
вперед, когда светильник вспыхнул. В тоннеле взорвался белый жар, и нефть
загорелась. Гномы, ослепленные, слышали лишь крики цурани, которые попали в
огонь. Когда зрение восстановилось, они увидели единственную фигуру широкими
шагами идущую по коридору. Томас появился черным контуром, вырисованным на
фоне почти что белого пламени.
- Они нападут на нас, когда пламя погаснет, - сказал Долган, когда
Томас добежал до них.
Они быстро пошли через череду тоннелей, продвигаясь обратно к выходу на
западной стороне гор. Через небольшое время Долган остановил отряд. Он и еще
несколько гномов застыли, вслушиваясь в тишину тоннелей. Один лег на пол и
прижался ухом к земле, но тут же вскочил на ноги.
- Они идут! Судя по звуку, их сотни, и тварей тоже. Они, должно быть,
начинают большое наступление.
Долган оглядел отряд. Из ста пятидесяти гномов, начавших засаду, здесь
было только семьдесят или около того, и двенадцать из них было ранено. Можно
было надеяться, что остальные убежали по другим тоннелям, но в настоящий
момент они все были в опасности.
Долган действовал быстро.
- Мы должны добраться до леса, - и он быстро побежал вперед. Остальные
последовали за ним.
Томас бежал легко, на его разум был наполнен образами. В жару боя они
нападали на него более живые и ясные, нежели раньше. Он видел тела своих
павших врагов, хотя они выглядели и не как цурани. Он ощущал на губах вкус
их крови, и волшебную энергию, входящую в него по мере того, как он пил из
их открытых ран на церемонии победы. Он потряс головой, чтобы избавиться от
образов. "Что это за церемония?" - подумал он.
Долган заговорил, и Томас силой направил свое внимание на слова гнома.
- Мы должны найти другой оплот, - сказал он на бегу. - Возможно, лучше
всего было бы попытаться добраться до Каменной Горы. Наши деревни здесь
безопасны, но у нас нет никакого опорного пункта, чтобы оттуда сражаться,
потому что я думаю, что цурани скоро будут контролировать эти шахты. Эти их
твари хорошо сражаются в темноте, и если их у них много, они могут выгнать
нас и из глубоких тоннелей.
Томас кивнул, не способный говорить. Он горел изнутри холодным огнем
ненависти к этим цурани. Они разоряли его родную землю и пленили его брата
по всему, кроме имени, а теперь многие его друзья-гномы лежали из-за них
мертвыми под горой. Со зловещим лицом он дал молчаливую клятву уничтожать
этих пришельцев любой ценой.
ОНИ ОСТОРОЖНО ПРОДВИГАЛИСЬ сквозь деревья, высматривая признаки цурани.
Три раза за шесть дней они нарывались на небольшие стычки, и теперь гномов
было пятьдесят два. Наиболее серьезно раненых отнесли в высотные деревни,
где было относительно безопасно: вряд ли цурани последовали бы туда.
Теперь они приближались к южной части эльфийских лесов. Сначала они
пытались повернуть на восток, к перевалу, ища дорогу к Каменной Горе. Путь
их был густо усеян лагерями и патрулями цурани, и их постоянно разворачивали
к северу. Наконец было решено попытаться добраться до Эльвандара, где они
могли отдохнуть от постоянных боев.
Разведчик вернулся со своей позиции в двадцати метрах впереди и тихо
сказал:
- Лагерь, у бродов.
Долган поразмыслил. Гномы не были пловцами, и им придется пересекать
реку вброд. Вероятно, цурани удерживали все броды на этой стороне. Им
придется найти место, свободное от охраны, если такое было.
Томас осмотрелся. Скоро должна была наступить ночь, и если они хотели