Франке Иван. Охота в параллельных мирах

   — Я думаю, что мы могли бы парочку уцелевших антигравов со взорванных незаконченных линкоров приспособить для обороны.
   — Это как? — Владислав явно заинтересовался новой мыслью Ворчуна.
   — Там же очень мощные антигравы стояли, — начал Ворчун.
   — И…? - агент ждал дальнейшего развития мысли.
   — Антиграв от гравитона отличается только полярностью и теоретически его можно переделать таким образом, что из антиграва получится гравитон.
   — Дальше? — все еще не понимал Владислав Раденко. — Ты что, хочешь, чтобы линкор проломил бетон и утонул в земле?
   — Нет, не то, — терпеливо продолжал Ворчун. — А что если закинуть в гущу вражеской эскадры один гравитон.
   — А сработает? — С сомнением в голосе поинтересовался Владислав.
   — Думаю сработает. Если хотя-бы один корабль зацепим, дальше пойдет по нарастающей, как при цепной реакции.
   — Ну да?! - возразил агент. — Антигравы будут действовать как одноименные магниты и их отталкивающая сила будет только нарастать прямо пропорционально квадрату расстояния. Разве не так?
   — Нет. Антигравы достаточно стабильны пока нет вмешательства извне, а если к нашему гравитону прицепить дисбалансер, то практически все антигравы корабля начнут мерцать, постоянно меняя полярность. Этого уже достаточно, чтобы уничтожить все живые существа на борту, но под действием активного гравитона они рано или поздно окончательно сменят полярность и тоже присоединят свою тягу к уже имеющемуся гравитону… А дальше больше… Пока давление не превысит допустимый критерий сжатия ксилла… — он не договорил.
   — Да ты же гений! Бонд 007 — радостно заорал Раденко — «Сильный», "Сильный", я «Ирга», дайте связь с капитаном Гюнсдорфом.
   — Что случилось? — почти сразу же откликнулся Дирк.
   — Мы тут кое-что придумали, — начал Владислав. — Точнее, Ворчун, — поправился он. — Мне надо в Дортмунд.
   — А что вы там придумали? — не понял капитан.
   — Ворчун предлагает из разбалансированного антиграва гравитон сделать и его в самую гущу вражеской эскадры забросить…
   — Не вижу смысла — остудил его пыл капитан. — Расстояние между кораблями не десятки и даже не сотни метров, а многие десятки километров. Эта идея не сработает, бросте вы это.
   — За эффект я ручаюсь — вмешался борткомпьютер. Если выставить его на максимум, то он уже на растоянии в четырнадцать километров начнет давать около одного «же». Стандартное растояние между кораблями эскадры муравьиных развернутой в боевой порядок шестдесят километров. Вероятность того, что какой-то из их кораблей окажется в зоне досягаемости довольно высока. А когда он один из кораблей захватит, то начнется эфект домино.
   — Хорошо, — согласился Гюнсдорф. — Твоя помощь сейчас не нужна. Крейсер в состоянии справиться с целой планетой таких муравейников. Потом увидимся. Конец связи. — Капитан отключился.
   Владислав еще не успел приземлиться в Дортмунде, как его настигла новость. От сторожевого кольца крейсеров, висящих за орбитой Плутона, поступил сигнал тревоги. Вражеская эскадра численностью до шести тысяч единиц внезапно выпрыгнула в эвклидово пространство и сейчас разворачивалась в боевые порядки. Капитан крейсера «Сильный» немедленно стартовал, даже не дождавшись результатов зачистки гнезда и сейчас на полных парах мчался к месту предполагаемой битвы.
   Первым порывом агента было немедленно стартовать в направлении орбиты Плутона. Он еще ни разу не принимал участия в настоящей космической битве. Расстрел в «М-97» пары сотен древних ракет, словно в тире, был не в счет. Лишь холодный расчет и трезвые рассуждения Ворчуна удержали Владислава от необдуманного старта.
   Отдав распоряжение загрузить на борт два уцелевших стартовых антиграва, Владислав Раденко начал лихорадочно готовить тело андроида к пересадке мозга. Ворчун, занимаясь постройкой борткомпьютеров для строящихся крейсеров, починил элементарные блоки управления корабля так, что сейчас Владислав мог в крайнем случае управлять кораблем вручную, даже если сам Ворчун не был подключен к системам крейсера. На этом и был построен его расчет. Едва антигравы были загружены в трюм «Ирги», Раденко поднял корабль, удаляясь от планеты на полной тяге. Андроид, едва обретя свое изрядно потрепанное в последних перепитиях тело, сразу же отправился в грузовой трюм, где возился с антигравами несмотря на перегрузки. Владислав уже перешел на двигатели Коршунова-Веблея и разгонял «Иргу», надеясь, что еще успеет к началу битвы.
   Включив интерсвязь, он поинтересовался:
   — Ворчун, как там у тебя? Сможешь их переделать?
   — Думаю, справлюсь, — ответил Ворчун и умолк.
   Еще издали Владислав заметил вспышки в районе оборонительного пояса. Над дисплеем монитора разворачивалась объемная карта. Россыпь огоньков красного цвета висевших подковой, охватывала всю солнечную систему вместе с ее все еще слабыми оборонительными сооружениями. Тоненькая ниточка голубых огоньков обозначала крейсера землян. Нападавшие явно не ожидали встретить такого сопротивления. До сих пор они имели дело пусть и с храбрыми, но технически отсталыми космическими силами, вооруженными допотопными ракетами.
   Сейчас земные крейсера имели великолепную броню и мощные лазерные пушки. Так что единственное, на что муравиные могли расчитывать, было их подавляющее численное преимущество. Те шесть тысяч вражеских кораблей, о которых сообщили сторожевики, был всего лишь авангард. Вслед за ними вынырнули еще около десяти тысяч крейсеров. У Владислава похолодело в груди. Почти двадцать тысяч крейсеров против двадцати шести земных кораблей — «Ирги» и еще нескольких сотен оборонительных спутников.
   Даже, если бы все земные корабли были настоящими, численное превосходство врага все еще оставалось трехкратным. Сейчас же реальное соотношение сил было просто катастрофическим. Каждый выстрел мощных лазерных пушек земных крейсеров превращал вражеский корабль в облако пыли. К счастью, развитие лазерной техники у муравьиных немного отставало от земной и сколь-нибудь ощутимого урона кораблям землян их залпы не наносили. Зато в рядах «пустышек» уже появились бреши. Гюнсдорф отчаянно метался из стороны в сторону, отбивая атаки муравьиных и координируя оборону, но сдержать такое огромное количество врага двадцать шесть крейсеров были физически не в состоянии.
   Очень скоро авангард вражеских кораблей был почти полностью уничтожен, но дело свое они сделали и в открывшиеся бреши обороны хлынула вторая волна агрессоров.
   Муравьиные теперь сменили тактику. Разобравшись, что настоящий земной крейсер одним залпом не уничтожить, они начали концентрировать огонь нескольких десятков кораблей на одном защитнике. Когда взорвался первый земной крейсер, Гюнсдорф дал команду отходить на второй рубеж обороны. Предвкушая скорую победу, нападающие проскочили сквозь поредевший строй «пустышек» и подставили свою корму оборонительным спутникам. Первый же залп ракет выбил около тысячи двухсот кораблей муравьиных. Ракеты били в двигатели, обездвиживая нападающих и делая их крейсера неуправляемыми. После некоторого замешательства, муравьи разделили свою эскадру на две части и принялись планомерно уничтожать спутники, бьющие им в спину.
   — Ворчун, что там у тебя? — Владислав не замечал, что орет во весь голос. — У них третья волна на подходе. И те корабли значительно крупнее.
   — Наверное, десантники или матки, — невозмутимо ответил андроид, появляясь в рубке. — Вот на них мы и опробуем мое изобртение. У меня уже все готово. Надо только в гущу эскадры забраться.
   — Ага, так они нас и подпустили, — рявкнул Владислав, не выпуская гашетку единственной лазерной пушки «Ирги» из рук.
   — А мы на фотонной тяге, — сказал Ворчун, присаживаясь в соседнее кресло. — Я беру управление на себя.
   Владислав безропотно подчинился. Управлять кораблем на фотонной тяге вручную, без борткомпьютера было самоубийством. Оставшиеся еще в строю семнадцать крейсеров, подчиняясь командам Гюнсдорфа, уже отходили к орбите Марса, сужая фронт обороны. Основные силы врага хлынули в солнечную систему, смяв первую линию оборонительных сооружений. Несмотря на встроенный в кресло антиграв, Владислав задыхался от перегрузки. Перед глазами плыли черные и красные круги.
   На субсветной скорости «Ирга» буквально ворвалась в гущу транспортов.
   — Пора. — Как сквозь сон услышал Владислав слова андроида. Створки грузового отсека открылись, сбросив два сцепленных между собой антиграва, превращенных усилиями андроида в гравитоны.
   — Я поставил активацию на десять секунд, — сказал Ворчун, не поворачивая головы. — Держись, уносим ноги. — Он снова дал полную тягу, спеша уйти на безопасное расстояние.
   Два ближайших транспорта сделали отчаянную попытку уклониться от опасной близости неизвестного предмета, но было поздно. Чудовищная сила притяжения захватила корабли, схлопнув их, словно створки раковины вокруг гравитонов.
   — Следующие десять минут, — Ворчун оглянулся на побледневшего Владислава, — гравитация будет нарастать в геометрической прогрессии, а когда критическая масса превысит порог, взорвутся оба гравитона. Отключить эту неуправляемую реакцию сейчас уже никто не сможет.
   "Ирга" закладывала вираж, сбросив скорость. Все больше и больше транспортов попадали в захват гравитационных тисков и вскоре уже несколько сотен кораблей слиплись в один комок. К счастью для Владислава, транспорты муравьиных не имели лазерных пушек на борту, а все боевые сейчас дружно атаковали поредевший строй земных защитников, сжимая круг все теснее и теснее.
   — Влад, — предупредил вдруг андроид, — закрой глаза.
   Владислав опешил от такого обращения и, выпучив глаза, повернулся к Ворчуну.
   — Чего? — только и смог спросить он.
   — Закрой глаза, кэп, сейчас «сверхновая» будет, — заорал Ворчун, опуская дополнительные фильтры.
   Последовавшае вслед за его словами вспышка была настолько яркой, что Владислав сквозь двойные фильтры и закрытые веки видел, как в замедленном кино набухающий красный шар, из которого вдруг вырвался один, потом другой луч света, а потом весь шар лопнул, словно мыльный пузырь. Волна космического огня расширялась, захватывая все новые и новые корабли в свою зону. Корабли вспыхивали маленькой искоркой и тут же испарялись, оставив после себя немного света, обреченного на вечное странствие в космосе. Взрыв выжег добрую половину эскадры. Уцелевшие корабли сразу же обратились в бегство. Боевые крейсера на несколько секунд остановились в замешательстве и вдруг пустились наутек, догоняя уходящие транспорты.
   Изрядно потрепанные земляне даже не пытались их преследовать. Гюнсдорф сделал перекличку и подсчитал потери. Земля потеряла оборонительный пояс спутников около орбиты Плутона. Самому Плутону повезло, он находился в этот момент на солидном расстоянии от эпицентра взрыва. Уничтоженными оказались все «пустышки» и двенадцать из двадцати шести крейсеров.
   — Пиррова победа. — Владислав сдернул с головы шлем, протирая уставшие воспаленные глаза. Враг ушел, бросив свои подбитые, искалеченные земными ракетами корабли. Почти все они сгорели во вспышке адского пламени, но десятка два их еще беспомощно кувыркались где-то между Плутоном и Ураном. Владислав вернулся, на землю, где один за другим садились на космодром крейсера-победители.
   Все они без исключения имели потрепанный вид. Броневые плиты почернели и оплавились под ударами лазерных пушек агрессоров. У некоторых броня местами отсутствовала вовсе. Но люди, сходившие по трапу вниз, были радостны и горды. Выбрав два крейсера, пострадавших меньше других, Гюнсдорф велел занять им пост на границе солнечной системы, а сам занялся инспекцией оставшихся кораблей. Увидев Владислава и Ворчуна, спускающихся вниз, Гюнсдорф поинтересовался тем, что произошло в самой гуще эскадры транспортных кораблей.
   — Я видел, как вы нырнули в самую гущу их армады, — сказал он, — но как вам удалось разнести в пыль добрую половину их транспортов в одиночку?
   — Это вот его идея, — Владислав кивнул в сторону напарника. — Сам пусть и рассказывает.
   Узнав, что затея с гравитонами удалась, капитан «Сильного» задумался.
   — После потери половины нашего флота антигравов у нас осталось еще меньше. Два крейсера со стартовыми антигравами я отправил на дежурство. Еще мой и твой корабли могут садиться и стартовать. Остальные требуют серьезного ремонта, тем более, что взлететь они сами все равно не смогут. Почти все антигравы мы на землю отправили, чтобы вывести на орбиту новые крейсера и линкоры. Слушай, Владислав, а что если обследовать поврежденные корабли муравьиных. Не поверю, чтобы мы в их антигравах не разобрались.
   — Я бы не советовал этого делать, — вмешался в разговор Ворчун.
   — А это еще почему? — возмутился Дирк.
   — В архивах были данные, что поврежденные корабли муравьиных взрывались при каждой попытке к ним пристыковаться. Земляне потеряли таким образом несколько кораблей и больше не пытались их вскрывать для обследования, а просто уничтожали их огнем корабельных орудий.
   — Вот спасибо, успокоил, — капитан потер щетину на подбородке. — Значит так, уничтожаем остатки кораблей, а эти, — он кивнул в сторону, — все на ремонт.
   — Кэп! — подал голос андроид. — Я вот подумал, а что если нам попробовать прощупать какой-нибудь корабль.
   — Тебе что, жить надоело? — оборвал его Владислав, не оборачиваясь.
   — Почему же, я просто хотел его просканировать. Ведь сами-то муравьиные как-то стыкуются, не взрываясь. И потом, помнишь, я тебе еще на Акаве рассказывал, что они каким-то образом смогли подобраться к импульсным бомбам и перепрограммировать их. — Он сделал паузу.
   — Что, что?! - в голос спросили Гюнсдорф и Владислав, одновременно повернувшись к нему.
   — Если они как-то смогли разобраться в начинке наших компьютеров, значит, принципиально они не очень сильно отличаются от их собственных. Можно рискнуть.
   Владислав переглянулся с Гюнсдорфом и вдруг повернувшись, молча зашагал назад к стоящей невдалеке "Ирге".
   — Пойдем, Ворчун, — бросил он на ходу через плечо. — Надо рискнуть.

IX

   До корабля оставалось полторы тысячи километров. Владислав сбросил скорость, уравняв корабли так, что сейчас они летели по одной траектории, не сближаясь и не удаляясь друг от друга. Это был уже шестой подбитый корабль муравьиных, который они в течение последних двух суток пытались обследовать.
   Первые пять представляли собой лишь груду искореженного металла и Ворчун, убедившись, что там ничего стоящего извлечь не получится, уничтожил их во избежание ненужного риска.
   Сейчас андроид сидел, сосредоточенно изучая данные бортовых сканеров.
   — Похоже, нашли то, что нам надо, — он наконец заговорил. — У этого повреждены корабельные дюзы, но сам корабль цел.
   — Так что, сближаемся? — Человек нервно постукивал пальцами по рукоятке штурвала.
   — Ага, — андроид кивнул. — Давай к нему поближе, километров на пятьсот.
   Владислав послушно тронул крейсер, начиная плавное сближение с подбитым вражеским кораблем. В течение следующих двух часов они мелкими шажками подбирались к кораблю, пока, наконец, между кораблями не осталось всего пары километров. Так близко Владислав еще ни разу не видел врага. Огромная махина корабля, похожая на яйцо, утыканное иглами лазерных пушек, безжизненно кувыркалось в открытом космосе, не подавая признаков жизни.
   — Что там? — нетерпеливо спросил он поворачиваясь в сторону робота.
   — Ничего не понимаю, — растерянно пожал плечами Ворчун. — Корабль деактивирован.
   — Ты хочешь сказать, что попадание было настолько удачным, что у него там вся электроника сгорела и он не может даже взорваться? — переспросил Владислав.
   — Нет, — качнул головой андроид. — Он деактивирован кем-то. Мало того, давление внутри корабля равно нулю. Он, похоже, вскрыт.
   — Муравьи удирали? — сделал предположение Владислав.
   — Не знаю, — честно признался Ворчун. — Мне надо на борт, посмотреть, что там произошло.
   — Ну, уж, нет, — Владислав начал натягивать скафандр. — Я первый, а ты на борту покарауль, меня прикроешь, если что. Да и реакция у тебя получше, — подсластил он Ворчуну свой безапелляционный отказ.
   Защелкнув застежки гермошлема, агент неуклюже протопал в шлюзовую камеру. Оказавшись снаружи, он сначала облетел яйцо вражеского корабля вокруг и начал сближение по спирали, готовый в любой момент дать полную тягу.
   — Ворчун, что там? — спросил он.
   — Все тихо, — откликнулся андроид. — Кэп, — позвал он через минуту, — смотри внимательно под закрылками. Похоже, там есть отверстие, справа от тебя.
   Владислав приблизившись к стабилизатору, заглянул в тень. Оплавленные внутрь края обшивки указывали на то, что резали ее снаружи. Второй внутренний слой вытягивал края оплавленного металла наружу, правда только в одном месте.
   — Ворчун, — Владислав осторожно прикоснулся к оплавленному краю обшивки. — Корабль вскрыт снаружи. Когда вскрывали внутренний слой, там еще был воздух. Теперь уже нет.
   Он выключил фонарь и заглянул внутрь. Там ничего не шевелилось. Недолго думая, Владислав нырнул в люк. Фонарь выхватил отливающие синевой металла стены. Изнутри корабль казался еще больше, чем снаружи. Это объяснялось тем, что никаких внутренних перегородок там не было. Огромное яйцо корабля было практически пустым. В центре, подвешенный на тонких нитках, словно муха в паутине, висел двухметровый солдат-муравей. Его конвульсивно поджатые к груди и брюшку лапы указывали на то, что смерть была медленной. Владислав в недоумении огляделся вокруг. Каким образом этот солдат дотягивался до необходимого управления было загадкой. До ближайшей стены было по меньшей мере сорок метров и вся аппаратура и органы управления огнем ядерных пушек располагались вдоль стен. Так, ничего и не выяснив, Владислав вернулся на борт "Ирги".
   — Ворчун, — начал он с порога, едва сняв гермошлем. — Корабль мертв. Сообщи патрулю, чтобы его отбуксировали на землю для обследования. Как же мог этот «членистоногий» управлять кораблем — он же не в состоянии дотянуться ни до одного рычага. Висит в центре, как муха в паутине.
   — Предположим, с паутинкой все понятно, — возразил андроид. — Паутина наверняка эластична и при любых эволюциях корабля прогибается, сглаживая нагрузки. Для этого и расстояние до стен сделано таким большим. А вот как он до управления дотягивается и в самом деле загадка. На "Сильный 15" я уже дал сообщение, через полчаса будут. Мы сбросим буек около корабля, чтобы перепутать было невозможно. Садись, стартуем до следующего.
   До следующего, более или мение целого, корабля было чуть более полутора миллиона километров. Пока «Ирга» подкрадывалась к подбитому крейсеру врага, Владислав подытожил:
   — Значит, на боевом корабле находится всего по одному солдату, несмотря на его размеры, и этот солдат был внутри. Остается вопрос, кто вскрыл эту консервную банку?
   — И что он там искал, этот кто-то, — подхватил Ворчун. — Обрати внимание, Владислав, в банке данных сообщается, что люди пытались вскрыть корабли со всех сторон и каждый раз это приводило к взрыву, уничтожавшему оба корабля.
   — Угу, — кивнул агент с набитым ртом. — Похоже, что наш таинственный помощник нашел "ахиллесову пяту" у муравьиных и пользуется этим. Только непонятно, с какой целью.
   — Кэп! — андроид вдруг насторожился, наблюдая за сканерами.
   — Что там? — Владислав отложил свой бутерброд в сторону.
   — Корабль! — Ворчун, не поворачивая головы, включил увеличение.
   — Как корабль? — Раденко привстал с кресла и наклонился поближе к дисплею. Над диском висела точка поврежденного корабля, от которой удалялась еще одна. Ворчун забегал пальцами по клавишам. По одной ему понятной прихоти он не пользовался голосовым управлением бортовой аппаратуры.
   — Кэп, — довольно улыбаясь, андроид повернулся к спутнику. — Кэп, это "Призрак".
   — Так давай за ним! — Владислав сжал подлокотники кресла.
   — Не надо, — Ворчун откинулся в кресле. — Я его засек. Теперь он от нас никуда не денется. Мы можем сначала корабль обследовать, антигравы для земли сейчас важнее, да и остальные корабли тоже надо осмотреть.
   Беглый осмотр показал, что корабль мурашей находится приблизительно в таком же состоянии, что и предыдущий с той лишь разницей, что он не был вскрыт до конца. Владислав, прорезав бластером оставшуюся перемычку во внутренней обшивке, протиснулся внутрь. Муравей-солдат еще конвульсивно дергал лапками.
   — Значит, он сдох, только тогда, когда воздух из корабля вышел наружу. — Владислав стоял у самого люка, когда из темноты внезапно вынырнула лапа муравья и резким ударом отбросила его к стене.
   Агент резко вскинул руку с зажатым в ней бластером, но за этим внезапным ударом не последовало ничего. Осторожно поднявшись на ноги, Раденко, все еще ожидая нападения в любую минуту, включил фонарь гермошлема на полную мощность и осмотрелся. Один единственный издыхающий муравей-солдат все еще висел на своей паутине. Больше ничего подозрительного не заметив, агент снова вернулся к муравью и вдруг замер, разглядев на голове муравья странное сооружение. Изумленно присвистнув, он приблизился, что бы рассмотреть как следет прибор.
   — Ворчун! — Владислав ликовал. — Я теперь знаю, зачем здесь Козалак, этот чертов контрабандист шарится. Представляешь, у муравья на голове закреплено шесть «даров», тех самых, за которыми мы на Акаве охотились.
   — Значит это он вскрыл предыдущий корабль, — откликнулся Ворчун. — И мы знаем по крайней мере, как муравей в одиночку, находясь на своей подвеске, умудрялся управлять кораблем.
   — Все, хватит! — распорядился Владислав, вернувшись на корабль. — Ворчун! Сбрасывай буек и дай инструкции патрулю, как и в каком месте можно вскрывать эти консервы «членистоногих». Дальше они и без нас справятся. Мы начинаем сезон охоты. — Он плюхнулся в кресло.
   — Жми, — приказал он андроиду.
   — Сезон так сезон. — усмехнулся Ворчун, — Инструкции я уже отправил, буек тоже сбросил. Сейчас посмотрим, где он засел. — Он склонился над датчиками сканеров.
   — Держись, кэп, — сказал андроид через пару секунд. — Сейчас мы его вспугнем.
   Он дал полную тягу, включив без предупреждения фотонные двигатели. Уже через десяток минут над диском дисплея появилась яркая точка удирающего корабля.
   — На этот раз он от нас никуда не денется, — Ворчун бросил быстрый взгляд на человека. — Можешь расслабиться, кэп.
   Владислав молча наблюдал, как над диском объемного дисплея маленькая искорка, обозначающая «Иргу», неумолимо нагоняла корабль-призрак. Внезапно удирающий моргнул и исчез.
   — Старый фокус, — скривился Ворчун и щелкнул тумблером. — Переходит в «суб» с резким разворотом. Мы тоже так можем.
   — Ага, — поддакнул Владислав, когда в глазах прояснилось. — Последний раз он вот так же чуть не ушел от Джи-Мина.
   — Крейсера патрульной службы неповоротливы, — согласился робот. — И на таких маневрах, как правило отстают. Вон смотри, поворот на сорок восемь градусов. Он уходит к металлогоидам, но у нас сейчас есть фора. Он ведь не догадывается о том, что мы знаем, зачем он к ним ломится и уж тем более не ожидает, что его фокус с провалом в «подпространство» нам известен.
   — Парень, похоже, совсем обнаглел, — Владислав разглядывал ситуацию над дисплеем. — в прошлый раз он отчаянно петлял и метался из стороны в сторону, прежде чем к астероиду-ловушке вышел, а сейчас чувствует себя настолько уверенно, что идет напрямик. С другой стороны как-то он должен был себе объяснить, как мы здесь очутились. Возможно он все-таки знает, что нам этот фокус уже известен, а тогда его уверенность означает только одно — у него в запасе есть еще какой-то трюк.
   — Нет, — ухмыльнулся андроид, — он просто нас не видит, поэтому и спокоен.
   — То есть, как это он нас не видит? — не понял Владислав.
   — Очень просто, — пояснил Ворчун. — Я энергощит включил и он глотает все сигналы с его радаров, а обычный свет, как тебе известно, в «субе» движется слишком медленно. Так что зрительный контакт исключен.
   — Не понял, — Владислав ошарашенно смотрел на спутника. — Но при включенных энергощитах мы же тоже должны быть слепыми, как котята.
   — Правильно, согласился андроид, — так оно и есть. Только я знаю частоту его сканеров и энергощит включается и выключается с такой же скоростью. Представь себе, что ты открываешь и закрываешь глаза с определенной частотой, а я соответственно включаю свет в комнате, когда твои глаза закрыты. В результате ты находишься в темноте и ничего не видишь, а я закрываю глаза, когда выключаю свет и открываю их, когда свет зажигается, поэтому все, в отличие от тебя, вижу прекрасно.
   — Как же люди раньше до этого не додумались, — Владислав почесал затылок. — Все ведь так просто.
   — Еще много лет назад люди использовали этот принцип для создания кино на пленке, — возразил Ворчун. — Я просто применил это в новой плоскости, так сказать.
   — Неее…, это ты ерунду городишь какую-то, — не согласился агент. — Я в свое время эти фильмы видел, да и моргаю я отнюдь не со скоростью двадцать четыре раза в секунду.
   — А я и не говорил, что это ты должен моргать, — возразил Ворчун улыбаясь… — Это делал обтюратор — такая маленькая пластинка, закрывающая окно проектора на время смены кадра. Я вот обратил внимание на то, что все корабли муравьиных сканируют пространство одновременно. Как будто ими кто-то дирижирует. Это что-то вроде того, как если бы весь зрительный зал моргал по команде. Понимаешь о чем я?