Страница:
– Очень самонадеянная позиция! – заметил Советник. – Передайте, полковник, все, что я вам сказал… Мне нужно немного подумать…
Опыты, которые проводились над Григом, меньше всего напоминали те кошмарные картины, которые рисовало воображение юноши, принимавшего решение пойти на муки во имя спасения своего народа. Юного Отца «Улья» поселили в закрытой секции космической лаборатории. Секция состояла из нескольких десятков комнат, соединенных коридорами, и отделялась от мира «свободных ученых» толстенными стальными перегородками и стенками сферы из силового поля. Комнаты секции имели различное назначение: столовая, ванная, библиотека, спортивный зал, релаксационная, смотровая, всевозможные кабинеты. Но не было ни одной, которую можно было бы окрестить «испытательной» или «пыточной». Обставлены комнаты были совсем просто; аппаратура – громоздкая, неломкая, стационарная; цвета стен и мебели подобраны с явным намерением оказать на живущего здесь определенное психическое воздействие. Ничего враждебного, ничего отталкивающего, ничего пугающего…
По сути, Григ попал в хорошую многокомнатную квартиру. Его передвижений ничто не сдерживало, он мог заниматься, чем считал нужным, мог думать, о чем хотел. К нему никто не входил, кроме роботов-обслуги, которые были разработаны таким образом, чтобы их нельзя было повредить голыми руками или использовать не по их непосредственному назначению.
Он чувствовал себя запертым в ограниченном пространстве, но на этом неудобства заканчивались!
То, что опыты над его организмом все же проводятся, Григ почувствовал в первый же день после перелета на корабль-лабораторию. Боли они не причиняли, а обычный человек вообще бы ничего не заметил. Помещения облучались. Тепловыми лучами – на грани чувствительности человеческой кожи; магнитными – недостаточно сильным, чтобы нанести вред; гравитационными – настолько слабыми, что пол всегда оставался полом, а вес предметов никогда не менялся; световыми – на частотах и такой интенсивности, что человеческий глаз не обладал способностью уловить изменения в освещении.
Излучения несли информацию. Сперва Григ не прислушивался к ней, находясь в ожидании момента, когда за ним явятся и поведут на настоящие пытки. Затем постепенно он стал замечать, что слышит тексты, о которых не думал, или видит картинки, которым не придавал значения. Появилась догадка, зачем ему одному предоставили столько комнат. В каждой из них характер излучения, смысловая и эмоциональная насыщенность информации различались – ученые следили за тем, в каком из помещений Григ предпочтет проводить больше времени, а от каких постарается держаться подальше.
Очень скоро Григ понял, что снаружи следят за каждой его эмоцией, за каждой реакцией его нервной системы. В него не стали вживлять никаких датчиков, зато нашпигованные сложнейшей аппаратурой стены передавали ученым полную картину состояния и тела юноши, и его мозга. Его мысли читали на нескольких уровнях: обычном, то есть лишь те, которые он произносил вслух, и более глубоком, запретном – сканировали мозг юноши, отлавливая те впечатления, которыми он меньше всего хотел бы делиться…
Какое-то время Григ пребывал в депрессии. Когда он устал ожидать настоящей боли – заинтересовался смыслом своего пребывания в этих стенах. Затем наступил период бешенства, какой случается у людей раздетых, помещенных в аквариум и выставленных на всеобщее обозрение. Бешенство вновь сменила заинтересованность. Появилась идея: если ученые изучали его, он ведь тоже вполне мог изучать ученых? Они следили за тем, как реагирует Григ на информационные и энергетические колебания в комнатах, Григ мог следить, как меняется ход мыслей людей, подбиравших параметры таких колебаний. Он стал играть с лаборантами, выбирая те комнаты, в которые на самом деле совсем не хотел входить. К этому занятию вскоре прибавилось и другое – юному Отцу пришло в голову, что пронизывающие все вокруг излучения можно использовать. Он не знал, что последняя из затеянных игр произвела настоящий бум за стенами его камеры – ученые хлопали в ладоши и радовались, как настоящие дети, когда видели, как мальчик черпает силы, вбирая в себя энергию таких слабых волн, что сам едва только мог их слышать. Вбирая в себя энергетическую волну, Григ развлекался, то отправляя ее обратно в виде все более сложного с каждым разом смыслового послания, то освещая себе дорогу от спальни до ванной в полной темноте при отключенном внутреннем освещении, то сжигая или подчиняя своей воле робота-пылесоса или робота-официанта…
На пятые сутки пребывания Грига под наблюдением Симлаур собрал ученых станции на совещание, на котором радостно заявил:
– Мы удостоились счастья стоять на пороге величайшего открытия нашего тысячелетия! За четверо суток исследования мальчика, прошедшего специальное обучение неизвестным нам пока методом, мы накопили больше данных о природе энергетических талантов потомков древних мантийцев, чем смогли добыть их на протяжении последних пятисот лет! К сожалению, для меня становится очевидным, что к конечной цели нашей работы мы приблизимся не сегодня, не завтра, не через год и даже не через десять лет! Мы надеялись получить одно коренное отличие в поведении «обученного» организма и по нему судить о характере направленного на него воздействия, воспроизвести которое и является целью всех проводимых опытов. На самом же деле отличий наблюдается великое множество! Поэтому рекомендую всем нам, господа, запастись терпением и вниманием! У нас с вами впереди – очень интересная и долгая практика!
ГЛАВА 14
Опыты, которые проводились над Григом, меньше всего напоминали те кошмарные картины, которые рисовало воображение юноши, принимавшего решение пойти на муки во имя спасения своего народа. Юного Отца «Улья» поселили в закрытой секции космической лаборатории. Секция состояла из нескольких десятков комнат, соединенных коридорами, и отделялась от мира «свободных ученых» толстенными стальными перегородками и стенками сферы из силового поля. Комнаты секции имели различное назначение: столовая, ванная, библиотека, спортивный зал, релаксационная, смотровая, всевозможные кабинеты. Но не было ни одной, которую можно было бы окрестить «испытательной» или «пыточной». Обставлены комнаты были совсем просто; аппаратура – громоздкая, неломкая, стационарная; цвета стен и мебели подобраны с явным намерением оказать на живущего здесь определенное психическое воздействие. Ничего враждебного, ничего отталкивающего, ничего пугающего…
По сути, Григ попал в хорошую многокомнатную квартиру. Его передвижений ничто не сдерживало, он мог заниматься, чем считал нужным, мог думать, о чем хотел. К нему никто не входил, кроме роботов-обслуги, которые были разработаны таким образом, чтобы их нельзя было повредить голыми руками или использовать не по их непосредственному назначению.
Он чувствовал себя запертым в ограниченном пространстве, но на этом неудобства заканчивались!
То, что опыты над его организмом все же проводятся, Григ почувствовал в первый же день после перелета на корабль-лабораторию. Боли они не причиняли, а обычный человек вообще бы ничего не заметил. Помещения облучались. Тепловыми лучами – на грани чувствительности человеческой кожи; магнитными – недостаточно сильным, чтобы нанести вред; гравитационными – настолько слабыми, что пол всегда оставался полом, а вес предметов никогда не менялся; световыми – на частотах и такой интенсивности, что человеческий глаз не обладал способностью уловить изменения в освещении.
Излучения несли информацию. Сперва Григ не прислушивался к ней, находясь в ожидании момента, когда за ним явятся и поведут на настоящие пытки. Затем постепенно он стал замечать, что слышит тексты, о которых не думал, или видит картинки, которым не придавал значения. Появилась догадка, зачем ему одному предоставили столько комнат. В каждой из них характер излучения, смысловая и эмоциональная насыщенность информации различались – ученые следили за тем, в каком из помещений Григ предпочтет проводить больше времени, а от каких постарается держаться подальше.
Очень скоро Григ понял, что снаружи следят за каждой его эмоцией, за каждой реакцией его нервной системы. В него не стали вживлять никаких датчиков, зато нашпигованные сложнейшей аппаратурой стены передавали ученым полную картину состояния и тела юноши, и его мозга. Его мысли читали на нескольких уровнях: обычном, то есть лишь те, которые он произносил вслух, и более глубоком, запретном – сканировали мозг юноши, отлавливая те впечатления, которыми он меньше всего хотел бы делиться…
Какое-то время Григ пребывал в депрессии. Когда он устал ожидать настоящей боли – заинтересовался смыслом своего пребывания в этих стенах. Затем наступил период бешенства, какой случается у людей раздетых, помещенных в аквариум и выставленных на всеобщее обозрение. Бешенство вновь сменила заинтересованность. Появилась идея: если ученые изучали его, он ведь тоже вполне мог изучать ученых? Они следили за тем, как реагирует Григ на информационные и энергетические колебания в комнатах, Григ мог следить, как меняется ход мыслей людей, подбиравших параметры таких колебаний. Он стал играть с лаборантами, выбирая те комнаты, в которые на самом деле совсем не хотел входить. К этому занятию вскоре прибавилось и другое – юному Отцу пришло в голову, что пронизывающие все вокруг излучения можно использовать. Он не знал, что последняя из затеянных игр произвела настоящий бум за стенами его камеры – ученые хлопали в ладоши и радовались, как настоящие дети, когда видели, как мальчик черпает силы, вбирая в себя энергию таких слабых волн, что сам едва только мог их слышать. Вбирая в себя энергетическую волну, Григ развлекался, то отправляя ее обратно в виде все более сложного с каждым разом смыслового послания, то освещая себе дорогу от спальни до ванной в полной темноте при отключенном внутреннем освещении, то сжигая или подчиняя своей воле робота-пылесоса или робота-официанта…
На пятые сутки пребывания Грига под наблюдением Симлаур собрал ученых станции на совещание, на котором радостно заявил:
– Мы удостоились счастья стоять на пороге величайшего открытия нашего тысячелетия! За четверо суток исследования мальчика, прошедшего специальное обучение неизвестным нам пока методом, мы накопили больше данных о природе энергетических талантов потомков древних мантийцев, чем смогли добыть их на протяжении последних пятисот лет! К сожалению, для меня становится очевидным, что к конечной цели нашей работы мы приблизимся не сегодня, не завтра, не через год и даже не через десять лет! Мы надеялись получить одно коренное отличие в поведении «обученного» организма и по нему судить о характере направленного на него воздействия, воспроизвести которое и является целью всех проводимых опытов. На самом же деле отличий наблюдается великое множество! Поэтому рекомендую всем нам, господа, запастись терпением и вниманием! У нас с вами впереди – очень интересная и долгая практика!
ГЛАВА 14
Ракетоносец бартерианского спецназа оказался самым маленьким космическим лайнером, на котором приходилось путешествовать Линти. В нем не только отсутствовали каюты – на каждого пассажира приходилось всего по одному противоперегрузочному креслу. Несмотря на это, двигатели корабля вполне отвечали своему назначению – десантный ракетоносец набирал ускорение и переходил в гиперпространство с такой же легкостью и уверенностью, как какой-нибудь сверхсовременный навигационный крейсер.
Кресла шли в три ряда. Первый – вдоль дугообразной консоли управления. Линти сидела в первом ряду, рядом с Виррадором. В отличие от Альрики, она не ощутила тягот двухсуточного путешествия, поскольку почти не выходила из состояния медитации. Двое суток альтинка слушала собственное предчувствие и указывала Мозгу ракетоносца координаты каждого последующего гиперпрыжка. То время, что потребовалось Линти на отдых, Мозг вел корабль на досветовой скорости.
– Этот прыжок будет последним! – не открывая глаз, наконец сообщила альтинка.
– Очень хорошо, – кивнул Виррадор. – Не торопись. Нужно приблизиться к станции вплотную, но так, чтобы нас не заметили.
– Ты хочешь от нее слишком многого! – заявила Альрика.
– Я никогда не летал со штурманом-альтином, – сказал капитан. – Но если мы можем предсказать, где секретная лаборатория, то почему бы не предсказать, с какой ее стороны нас не ждут?
– Ничего, Альрика, – произнесла Линти. – Я попробую…
– Приготовиться! – негромко, чтобы не отвлекать альтинку, прорычал Виррадор.
Тридцать солдат сгруппировались, прижав подбородки к груди, словно в этот момент могли получить удар в голову.
– Е-э-э-сть! – протянул лейтенант, который выполнял функции пилота и на всякий случай дублировал все шаги Линти. – Полный стоп! Вон они…
Все, кто сидел в первом ряду, наклонились, всматриваясь в голографическую панораму, фиксируемую сейчас наружными сканерами ракетоносца.
– Капитан, – констатировал один из солдат со светящейся полоской сержанта на шлеме скафандра. – Лаборатория на расстоянии ста километров. Наш штурман – просто прелесть!
– Капитан, – присоединился к нему лейтенант. – Вижу объекты! Три крейсера-перехватчика… Нет, сэр, четыре! Возможно, больше – скрывает станция. Наш орешек хорошо охраняют!
– Нас заметили?
– Очевидно, что нет. Мы вышли из подпространства достаточно близко от станции, вошли в ее «тень». Да и радары крейсеров наверняка направлены в открытый космос, а не на саму лабораторию.
– Маскирующее поле?
– Установлено, сэр!
– Отлично… – последний раз оценивая ситуацию, Виррадор посмотрел на Альрику и Линти. – Не повезло же вам, девушки: на этом объекте прячут не только вашего парня. Или есть что-то, что мне необходимо узнать?
– Ты говоришь про крейсера? – с невинным лицом спросила Альрика, пока усталая Линти щурилась, взирая на гигантский диск станции, разрастающийся сейчас перед ее глазами. – Считаешь, четыре крейсера – это много?
Капитан ухмыльнулся:
– Более чем, Альрика… Но нам теперь главное– сесть до того, как сработает сигнализация на самой станции. Эта штуковина и сама по себе – грозное оружие. А вот как будем уходить – это вопрос… Ребята, готовы?!
Край стального черного диска закрыл весь экран и продолжал приближаться с такой скоростью, что Линти вцепилась в свои подлокотники.
Даже у Альрики появились сомнения.
– Мы что, должны туда рухнуть?! Это и есть твой план вторжения, Виррадор?!
Солдаты не обращали на женщин внимания – они в последний раз перед выходом на операцию проверяли герметичность скафандров и шлемов, зарядку батарей-ранцев, исправность ручных излучателей.
– Других альтин там нет? – спросил Виррадор у Линти. – Никто не учует нас, как ты их?
– Нет… Я не чувствую…
Ракетоносец изменил направление за секунду, до того, как расплющиться о корпус лаборатории. Он лег курсом, параллельным поверхности диска, и начал вилять между надстройками и антеннами на такой малой высоте, что покрывавшие поверхность станции технические сооружения возвысились над головами незваных гостей подобно городским небоскребам.
– Девушки, – сказал Виррадор, глаза которого засверкали, как у охотящегося тигра. – Вы останетесь здесь! Будете координировать нас по связи. Где этот ваш друг, знаете?
– Я почувствую… – неуверенно пробормотала Линти.
Ракетоносец замер – лапы-присоски намертво вцепились в сталь корпуса станции, мгновенно погасив скорость лайнера. Под полом послышался гул.
– Телескопический шлюз будет врубаться в корпус, пока не найдет пустое пространство. Мы остановились над инженерным люком – к нему должны выходить ответвления лифтовой шахты. Мы подключимся к сети и вызовем транспортную площадку, – объяснил женщинам Виррадор. Он повернулся в кресле к своим людям. – Внизу – ученые и внутренний гарнизон. Бесшумно! Быстро! Работаем против своих – без жертв! Усыпляем – идем дальше! Ритагор, остаешься! Женщины, следите за монитором – на нем будет все, что перед глазами у нас или зондов. Будьте внимательны – в ваших интересах, чтобы мы не задерживались на одном месте!
В полу распался центральный затвор, обнажая глубокий колодец шлюза.
– Вперед! – скомандовал капитан.
Со скоростью и слаженностью, от которой у женщин перехватило дух, двадцать девять солдат и командир провалились в колодец, который тут же сомкнулся. Оставшийся лейтенант прильнул к голографической панораме.
«Ты ему не сказала, кого мы спасаем?» – только теперь осмелилась спросить Линти.
«Конечно, нет, глупенькая! – отозвалась Альрика. – Ничего, сам узнает».
«Мы – сумасшедшие! Мы – преступники!» – впервые за двое суток Линти наконец-то опомнилась.
«У тебя были варианты получше?»
«Мы не должны были…»
«Успокойся, милая! Не дрожи! Увидишь – все будет в порядке!»
«Папа! Мы ничего не сказали папе!»
«Он станет тебя искать?»
«Он поймет, где мы! Наверное, сразу понял, когда узнал, что я сбежала!»
«Ничего. Так даже лучше. Рилиот беспокоится за твою жизнь – если он вмешается, то так, чтобы не навредить тебе. Ему, конечно, важно удержать Грига, но раз до сих пор нас не взяли, значит, выбирая между государством и дочерью, твой отец выбрал дочь. Все хорошо: упустив момент отговорить тебя, Рилиот превратился в нашего ангела-хранителя! Радуйся, глупышка, что не дала ему шанса остановить тебя еще на Бровурге!»
«Вы знали?! Вы заранее это спланировали?! Я – щит?!»
«Ты – та, кто спасает Грига!»
– Внимание! – произнес Ритагор. – Команда вошла в лифт! Куда дальше?
Линти вздохнула, пересиливая внутреннюю дрожь и заставляя себя сосредоточиться – от ее хладнокровия зависела судьба тридцати людей.
– Вниз до развилки, потом на север! – сообщила альтинка.
… Траектория движения отряда бартерианцев тут же прорисовывалась на голограмме перед женщинами и лейтенантом. Грузовой лифт, которым воспользовались спецназовцы, устремился по длинному тоннелю, диаметрально пронизывающему диск станции.
– Теперь на восток! – сказала Линти, медитируя. – Еще на два перекрестка вниз! Теперь на север! Стоп! Дальше на запад!
– Куда теперь? – спросил Ритагор.
– На лифте ближе не подойдут… Пусть выходят!
– Что над нами? – спросил уже Виррадор по связи.
– Я не знаю, – призналась Линти. – Какие-то помещения. Вам нужно проникнуть на три этажа вверх, затем – в коридор. Коридор огибает силовую сферу, за которой находятся комнаты, где держат Грига. Там много людей. Как проникнуть за сферу, не знаю.
– Этого и не нужно, – сказал капитан. – Люди лишь в коридоре? В комнатах над нами пусто?
– Я никого не чувствую… – Линти вдруг испугалась, что по ее вине тридцать человек могут наткнуться на неприятности. – Капитан! Не полагайтесь лишь на мои чувства, я могу ошибаться!
– Ничего, леди, вы – молодец! Отдыхайте – дальше мы сами. Если что-то услышите – дайте знать!
Шахта отделялась от комнаты, в которую должны были попасть солдаты, стальной стеной толщиной два метра. Сейчас она являлась потолком, то есть располагалась над головами. Эта преграда была ликвидирована всего за минуту. Объединив усилия, тридцать человек открыли огонь из излучателей, очерчивая не слишком ровный круг раскаленной плазмы. Металл поддавался, как масло под острым ножом. Когда резка подходила к концу, часть солдат отделилась от общей группы, включив антигравитационные устройства в ранцах, они взлетели вверх и уперлись плечами по центру получающейся фигуры. Почти в ту же секунду, когда линия огня тех, кто вел резку по часовой стрелке, встретилась с линией огня тех, кто «чертил» против, все оставшиеся подпрыгнули, уже в воздухе активизируя устройства в ранцах. Под действием тридцати антигравитационных устройств стальная плита уверенно пошла вверх. Еще через мгновение вся команда находилась внутри комнаты, пустой и темной. Плиту аккуратно, чтобы не поднять шума, уложили в угол, продавив ею какие-то стальные контейнеры.
Следующие потолки оказались тоньше. Отверстием занимались не все – пятеро солдат прикрывали основную группу, прислушиваясь к показаниям биолокаторов.
На третьем от тоннеля этаже было замечено передвижение каких-то живых существ – по данным биолокатора людей, ничем пока не обеспокоенных. На этот этаж солдаты ворвались еще быстрее, чем на два предыдущих. Взлетев вместе с вырезанной плитой пола к самому потолку, они выстрелили в трех мужчин и одну женщину, точное расположение которых видели на экранах своих локаторов. Ученые сидели в креслах перед голографическими диаграммами некоего аналитического оборудования, занимавшего всю противоположную от двери в коридор стену. Они были заняты работой и не успели издать ни звука, мгновенно усыпленные безвредным для их здоровья нервно-паралитическим импульсом.
– Если верить нашей альтинке, – Виррадор подал всем знак замереть, – а она еще ни разу не ошиблась, за этой дверью – коридор, в коридоре много людей, за коридором – силовая стена. Людей мы видим и на радарах – четырнадцать человек. С этими проблем не будет. Еще четверо видны дальше по коридору – с них лучше начать, чтобы не убежали и не подняли шум. А вот с силовой стеной заминка. Нужно отключить излучатели силового поля. Если мы это сделаем – поднимется тревога. У нас будет не более трех минут, чтобы найти за полем мальчишку и вернуться к заказчикам. Если парня там нет – будут проблемы. Если замешкаемся с его поисками – придется отступать с боем. Поэтому, после того как очистим зону, ты, Дидагор, возьмешь десять человек и заблокируешь левое крыло. Ты, Натадор, – правое. Поняли? Начали!
Дверь в коридор открывали медленно, чтобы резкое движение не вызвало преждевременной реакции у людей снаружи. В щель полетели четыре беззвучные магнитные гранаты, а следом пулей сами солдаты. С включенными ранцами они, словно мухи, разлетелись в разные стороны – к потолку, к полу, к стенам. Целей было меньше, чем атакующих – в единой информационной сети шлемов выбранная товарищем мишень отмечалась особым цветом – восемнадцать человек разобрали по одной цели, остальные двенадцать прикрывали, на случай если кто-то останется незамеченным.
Операция прошла гладко. Коридор опустел за одно мгновение. Ученые в военной форме или в белых комбинезонах еще не успели опуститься на пол, а бартерианцы уже разлетелись на заранее обозначенные командиром позиции.
Тут же выяснилось, что «коридор» оказался не коридором. Широкое, заполненное мебелью и аппаратурой открытое пространство опоясывало секцию шара, расширявшуюся к полу и закругляющуюся у потолка.
– Проверьте с той стороны! – коротко скомандовал капитан.
С той стороны «шара» обнаружилось еще пять человек – к счастью, эти пятеро не слышали шума вторжения. Их усыпили так же внезапно, как и всех предыдущих.
– По кругу коридора много дверей! – сообщил Дидагор.
– Приоткрыть каждую! – сказал капитан. – Мы у цели: шар в центре – силовое поле. Поле защищает людей снаружи от того, кто внутри. Излучатели должны быть на нашей стороне сферы. Ищите!
Используя специальные щупы, пятеро солдат рассредоточились вдоль шара, отыскивая, где напряженность поля будет выше всего. Виррадор склонился над одним из уснувших. Этого человека он видел раньше.
«Крейсера на орбите, генерал на полу…» – задумался капитан.
– Есть! Излучатели найдены, взрыватели установлены! Сэр?
Виррадор поднял кулак и отсчитал три секунды, поднимая по одному пальцу. На счет «три» сработали взрывные устройства, на этот раз – с грохотом. Силовая стена растворилась. Взглядам открылся план «квартиры», в которой держали Грига – стальная конструкция из нескольких коробок-комнат находилась внизу, ниже уровня пола, в центре только что исчезнувшего силового шара.
– Видите его?! – спросил капитан.
– Да, сэр! Человек вон в том блоке!
– Леди, отзовитесь! Наш объект – он?
– Да! – едва пролепетала альтинка, которая вся колотилась от напряжения. – Он знает, что я здесь! Он знает, что вы входите!
– Быстро! – Виррадор первым прыгнул вниз, включая ранец и открывая по потолку камеры огонь из излучателя.
– Сэр, там есть дверь! – заметил сержант.
– Ты – к двери, мы войдем сверху!
Ворвавшимся со всех сторон в комнату, которую Григ определял для себя как столовую, бартерианцам предстал семнадцатилетний парень, стоявший в такой уверенной позе – с широко расставленными ногами, сложенными на груди руками, с высоко поднятой головой – и смотревший с таким невозмутимым и даже наглым видом, что видавший виды капитан бартерианского спецназа присвистнул.
– Мы за тобой, парень! – заявил капитан. – Выберемся – скажешь спасибо своим друзьям!
– Скажите им сами! Я предупреждал Линти, что бежать не намерен!
– Что-о-о?! – Виррадор наморщил лоб, пытаясь осмыслить услышанное. «Альрика, Альрика… Крейсера, Симлаур… и парень, который не считает себя пострадавшим…»
Не размышляя долго, капитан вскинул излучатель и нажал на спусковой крючок. Четко отреагировавший сержант подхватил обмякающее тело Грига на руки и взвалил на плечо.
– Капитан, нас окружают! – сообщил Натадор.
– Уходим! – прорычал Виррадор. – Ну! Быстро, быстро!!!
Те, кто спускался в камеру Грига вместе с капитаном, рванулись наверх. В это время двери в коридор начали открываться. Спецназовцы, которые дежурили у этих дверей, взлетели, прижимаясь спинами к потолку. Солдаты внутренней безопасности, появившиеся в дверных проемах, не проявили должных мер безопасности и уснули прежде, чем смогли переступить порог, тем самым задержав тех, кто спешил следом. Понимая, что заминка не будет долгой, бартерианцы поспешили отступить в комнату с продырявленным полом, из которой явились.
Противник тоже действовал быстро – тем из людей Виррадора, кто шел последним, все же пришлось принять на себя огонь.
«Стреляют боевыми! – услышал капитан в своем шлеме. – Профессионалы!»
– Определите, какой род войск, но не задерживайтесь – мы спускаемся!
Включив ранцы, спецназовцы бросились в отверстие, пролетели две комнаты и приземлились на полу все еще ожидавшего их лифта. Тело Грига придерживали три человека – берегли цель вылазки, предвещавшую неслыханную награду. Самых последних не ждали – капитан приказал сместить лифт на несколько метров, чтобы солдаты внутренней безопасности не смогли расстрелять его сверху. Последняя тройка спецназовцев падала спиной вниз, непрерывно стреляя в противоположную от падения сторону. Обнаружив, что лифта нет, солдаты сгруппировались, зависли в воздухе и подплыли к своим товарищам, отталкиваясь руками от стены шахты.
– Огонь по отверстию! – приказал Виррадор.
Двадцать семь человек открыли огонь из излучателей, прикрывая отставших товарищей до тех пор, пока те не запрыгнули на лифтовую площадку. Лифт тут же рванулся, разгоняясь. Отрезая путь возможной погоне, спецназовцы швырнули за собой несколько гранат, наполнивших тоннель плазмой и грохотом.
– Возвращаемся тем же маршрутом, которым пришли! – приказал капитан. – Они знают, что мы в лифтовых шахтах, видят нашу площадку на мониторах, но, если еще не нашли ракетоносец, не могут знать, куда свернем на любой из развилок. Есть надежда, что мы на шаг впереди. – Он бросил взгляд на неподвижное тело Грига. – Оденьте мальчишку!
Несколько человек тут же взялись натягивать на юношу скафандр повышенной защищенности.
– Дидагор, нашивки на охране заметил?
– Да, сэр.
– Кто они?
– Наши! Бартерианский военный орден!
Капитан нахмурился:
– Ты уверен?
– Так точно, сэр!
От этой новости все тридцать человек, как по команде, напряглись, перехватили оружие поудобнее и стали втрое внимательнее следить за показаниями биорадаров.
– Спокойнее! – посоветовал Виррадор, который сам, словно взбешенный бык, раздувал ноздри. – Оружие – в боевой режим! Теперь бьем на поражение – нас самих не пожалеют! Стрелять без приказа!
Площадка свернула на перекрестке и замерла неподвижно. Габаритные огни и фары погасли.
– В чем дело?! – быстро спросил капитан.
– Обесточили шахту, – сказал сержант.
– Всем снять ранцы! Больше они не понадобятся – Ритагор спустит подъемник. Ритагор, слышал меня?
– Так точно, сэр! – Лейтенант, который сидел у экрана ракетоносца, многозначительно посмотрел на бледную, как полотно, Линти и красную, тяжело дышащую Альрику: – Они близко, леди!
– Мы видим! – огрызнулась Альрика. – Молчи, лейтенант, – сглазишь!
Двадцать девять человек молниеносно сбросили с плеч ранцы, а сержант в это время вскрыл отделение для батарей с резервным питанием снизу площадки. Из ранцев извлекли световоды, каждый протянули сержанту. Под действием энергии, запасенной в антигравитационных ранцах, лифтовая площадка вновь ожила.
– Сэр, заметил движение! – крикнул Натадор. – Радары показывают перемещение транспортных средств!
– Еще лифты?
– Катера. Скорость в несколько раз выше нашей.
– Как далеко?
– Не очень, но… мы придем первыми.
Наконец лифтовая площадка замерла под светящимся призывным огнем шлюзом ракетоносца. Подъемник уже был спущен – солдаты перепрыгнули с одной площадки на другую, и та пошла вверх.
По шахте уже гуляли тени от фар – преследователи приближались.
– Закрывай шлюз! – едва оказавшись на палубе, капитан посмотрел на рванувшего ему навстречу Ритагора. – Поднимай ракетоносец! Шахта разгерметизируется – автоматика примет меры. Это остановит погоню… Всем: не расслабляемся! Мы еще не ушли!
Шлюз загудел, ракетоносец дрогнул, отрываясь от днища станции.
– Не спеши. – Виррадор положил руку на плечо лейтенанту. – Держись у самого корпуса. Видишь? – Четыре крейсера на экране заметно сходили с прежних орбит. – Они за нами…
– Раненых нет? – спросила Альрика, делая вид, что проявляет участие – на самом деле она во все глаза смотрела на тело в руках одного из бартерианцев.
Ей никто не ответил – солдаты размещались по своим креслам, вставляли оружие в чехлы на полу.
– Что с ним?! – Линти только теперь увидела, что Григ не шевелится.
– Я его отключил, – объяснил капитан.
– Ну так «включи»! – грубо прикрикнула на него Альрика.
Виррадор только усмехнулся.
– Пусть полежит! – он повернулся к Альрике и Линти и какое-то время задумчиво смотрел на них, зачем-то поигрывая излучателем. – Скажите-ка, дамы, это и есть тот самый «брат», который отправил в рай маршала и его дочь?
– Он никого не отправлял! – поторопилась крикнуть альтинка.
Кресла шли в три ряда. Первый – вдоль дугообразной консоли управления. Линти сидела в первом ряду, рядом с Виррадором. В отличие от Альрики, она не ощутила тягот двухсуточного путешествия, поскольку почти не выходила из состояния медитации. Двое суток альтинка слушала собственное предчувствие и указывала Мозгу ракетоносца координаты каждого последующего гиперпрыжка. То время, что потребовалось Линти на отдых, Мозг вел корабль на досветовой скорости.
– Этот прыжок будет последним! – не открывая глаз, наконец сообщила альтинка.
– Очень хорошо, – кивнул Виррадор. – Не торопись. Нужно приблизиться к станции вплотную, но так, чтобы нас не заметили.
– Ты хочешь от нее слишком многого! – заявила Альрика.
– Я никогда не летал со штурманом-альтином, – сказал капитан. – Но если мы можем предсказать, где секретная лаборатория, то почему бы не предсказать, с какой ее стороны нас не ждут?
– Ничего, Альрика, – произнесла Линти. – Я попробую…
– Приготовиться! – негромко, чтобы не отвлекать альтинку, прорычал Виррадор.
Тридцать солдат сгруппировались, прижав подбородки к груди, словно в этот момент могли получить удар в голову.
– Е-э-э-сть! – протянул лейтенант, который выполнял функции пилота и на всякий случай дублировал все шаги Линти. – Полный стоп! Вон они…
Все, кто сидел в первом ряду, наклонились, всматриваясь в голографическую панораму, фиксируемую сейчас наружными сканерами ракетоносца.
– Капитан, – констатировал один из солдат со светящейся полоской сержанта на шлеме скафандра. – Лаборатория на расстоянии ста километров. Наш штурман – просто прелесть!
– Капитан, – присоединился к нему лейтенант. – Вижу объекты! Три крейсера-перехватчика… Нет, сэр, четыре! Возможно, больше – скрывает станция. Наш орешек хорошо охраняют!
– Нас заметили?
– Очевидно, что нет. Мы вышли из подпространства достаточно близко от станции, вошли в ее «тень». Да и радары крейсеров наверняка направлены в открытый космос, а не на саму лабораторию.
– Маскирующее поле?
– Установлено, сэр!
– Отлично… – последний раз оценивая ситуацию, Виррадор посмотрел на Альрику и Линти. – Не повезло же вам, девушки: на этом объекте прячут не только вашего парня. Или есть что-то, что мне необходимо узнать?
– Ты говоришь про крейсера? – с невинным лицом спросила Альрика, пока усталая Линти щурилась, взирая на гигантский диск станции, разрастающийся сейчас перед ее глазами. – Считаешь, четыре крейсера – это много?
Капитан ухмыльнулся:
– Более чем, Альрика… Но нам теперь главное– сесть до того, как сработает сигнализация на самой станции. Эта штуковина и сама по себе – грозное оружие. А вот как будем уходить – это вопрос… Ребята, готовы?!
Край стального черного диска закрыл весь экран и продолжал приближаться с такой скоростью, что Линти вцепилась в свои подлокотники.
Даже у Альрики появились сомнения.
– Мы что, должны туда рухнуть?! Это и есть твой план вторжения, Виррадор?!
Солдаты не обращали на женщин внимания – они в последний раз перед выходом на операцию проверяли герметичность скафандров и шлемов, зарядку батарей-ранцев, исправность ручных излучателей.
– Других альтин там нет? – спросил Виррадор у Линти. – Никто не учует нас, как ты их?
– Нет… Я не чувствую…
Ракетоносец изменил направление за секунду, до того, как расплющиться о корпус лаборатории. Он лег курсом, параллельным поверхности диска, и начал вилять между надстройками и антеннами на такой малой высоте, что покрывавшие поверхность станции технические сооружения возвысились над головами незваных гостей подобно городским небоскребам.
– Девушки, – сказал Виррадор, глаза которого засверкали, как у охотящегося тигра. – Вы останетесь здесь! Будете координировать нас по связи. Где этот ваш друг, знаете?
– Я почувствую… – неуверенно пробормотала Линти.
Ракетоносец замер – лапы-присоски намертво вцепились в сталь корпуса станции, мгновенно погасив скорость лайнера. Под полом послышался гул.
– Телескопический шлюз будет врубаться в корпус, пока не найдет пустое пространство. Мы остановились над инженерным люком – к нему должны выходить ответвления лифтовой шахты. Мы подключимся к сети и вызовем транспортную площадку, – объяснил женщинам Виррадор. Он повернулся в кресле к своим людям. – Внизу – ученые и внутренний гарнизон. Бесшумно! Быстро! Работаем против своих – без жертв! Усыпляем – идем дальше! Ритагор, остаешься! Женщины, следите за монитором – на нем будет все, что перед глазами у нас или зондов. Будьте внимательны – в ваших интересах, чтобы мы не задерживались на одном месте!
В полу распался центральный затвор, обнажая глубокий колодец шлюза.
– Вперед! – скомандовал капитан.
Со скоростью и слаженностью, от которой у женщин перехватило дух, двадцать девять солдат и командир провалились в колодец, который тут же сомкнулся. Оставшийся лейтенант прильнул к голографической панораме.
«Ты ему не сказала, кого мы спасаем?» – только теперь осмелилась спросить Линти.
«Конечно, нет, глупенькая! – отозвалась Альрика. – Ничего, сам узнает».
«Мы – сумасшедшие! Мы – преступники!» – впервые за двое суток Линти наконец-то опомнилась.
«У тебя были варианты получше?»
«Мы не должны были…»
«Успокойся, милая! Не дрожи! Увидишь – все будет в порядке!»
«Папа! Мы ничего не сказали папе!»
«Он станет тебя искать?»
«Он поймет, где мы! Наверное, сразу понял, когда узнал, что я сбежала!»
«Ничего. Так даже лучше. Рилиот беспокоится за твою жизнь – если он вмешается, то так, чтобы не навредить тебе. Ему, конечно, важно удержать Грига, но раз до сих пор нас не взяли, значит, выбирая между государством и дочерью, твой отец выбрал дочь. Все хорошо: упустив момент отговорить тебя, Рилиот превратился в нашего ангела-хранителя! Радуйся, глупышка, что не дала ему шанса остановить тебя еще на Бровурге!»
«Вы знали?! Вы заранее это спланировали?! Я – щит?!»
«Ты – та, кто спасает Грига!»
– Внимание! – произнес Ритагор. – Команда вошла в лифт! Куда дальше?
Линти вздохнула, пересиливая внутреннюю дрожь и заставляя себя сосредоточиться – от ее хладнокровия зависела судьба тридцати людей.
– Вниз до развилки, потом на север! – сообщила альтинка.
… Траектория движения отряда бартерианцев тут же прорисовывалась на голограмме перед женщинами и лейтенантом. Грузовой лифт, которым воспользовались спецназовцы, устремился по длинному тоннелю, диаметрально пронизывающему диск станции.
– Теперь на восток! – сказала Линти, медитируя. – Еще на два перекрестка вниз! Теперь на север! Стоп! Дальше на запад!
– Куда теперь? – спросил Ритагор.
– На лифте ближе не подойдут… Пусть выходят!
– Что над нами? – спросил уже Виррадор по связи.
– Я не знаю, – призналась Линти. – Какие-то помещения. Вам нужно проникнуть на три этажа вверх, затем – в коридор. Коридор огибает силовую сферу, за которой находятся комнаты, где держат Грига. Там много людей. Как проникнуть за сферу, не знаю.
– Этого и не нужно, – сказал капитан. – Люди лишь в коридоре? В комнатах над нами пусто?
– Я никого не чувствую… – Линти вдруг испугалась, что по ее вине тридцать человек могут наткнуться на неприятности. – Капитан! Не полагайтесь лишь на мои чувства, я могу ошибаться!
– Ничего, леди, вы – молодец! Отдыхайте – дальше мы сами. Если что-то услышите – дайте знать!
Шахта отделялась от комнаты, в которую должны были попасть солдаты, стальной стеной толщиной два метра. Сейчас она являлась потолком, то есть располагалась над головами. Эта преграда была ликвидирована всего за минуту. Объединив усилия, тридцать человек открыли огонь из излучателей, очерчивая не слишком ровный круг раскаленной плазмы. Металл поддавался, как масло под острым ножом. Когда резка подходила к концу, часть солдат отделилась от общей группы, включив антигравитационные устройства в ранцах, они взлетели вверх и уперлись плечами по центру получающейся фигуры. Почти в ту же секунду, когда линия огня тех, кто вел резку по часовой стрелке, встретилась с линией огня тех, кто «чертил» против, все оставшиеся подпрыгнули, уже в воздухе активизируя устройства в ранцах. Под действием тридцати антигравитационных устройств стальная плита уверенно пошла вверх. Еще через мгновение вся команда находилась внутри комнаты, пустой и темной. Плиту аккуратно, чтобы не поднять шума, уложили в угол, продавив ею какие-то стальные контейнеры.
Следующие потолки оказались тоньше. Отверстием занимались не все – пятеро солдат прикрывали основную группу, прислушиваясь к показаниям биолокаторов.
На третьем от тоннеля этаже было замечено передвижение каких-то живых существ – по данным биолокатора людей, ничем пока не обеспокоенных. На этот этаж солдаты ворвались еще быстрее, чем на два предыдущих. Взлетев вместе с вырезанной плитой пола к самому потолку, они выстрелили в трех мужчин и одну женщину, точное расположение которых видели на экранах своих локаторов. Ученые сидели в креслах перед голографическими диаграммами некоего аналитического оборудования, занимавшего всю противоположную от двери в коридор стену. Они были заняты работой и не успели издать ни звука, мгновенно усыпленные безвредным для их здоровья нервно-паралитическим импульсом.
– Если верить нашей альтинке, – Виррадор подал всем знак замереть, – а она еще ни разу не ошиблась, за этой дверью – коридор, в коридоре много людей, за коридором – силовая стена. Людей мы видим и на радарах – четырнадцать человек. С этими проблем не будет. Еще четверо видны дальше по коридору – с них лучше начать, чтобы не убежали и не подняли шум. А вот с силовой стеной заминка. Нужно отключить излучатели силового поля. Если мы это сделаем – поднимется тревога. У нас будет не более трех минут, чтобы найти за полем мальчишку и вернуться к заказчикам. Если парня там нет – будут проблемы. Если замешкаемся с его поисками – придется отступать с боем. Поэтому, после того как очистим зону, ты, Дидагор, возьмешь десять человек и заблокируешь левое крыло. Ты, Натадор, – правое. Поняли? Начали!
Дверь в коридор открывали медленно, чтобы резкое движение не вызвало преждевременной реакции у людей снаружи. В щель полетели четыре беззвучные магнитные гранаты, а следом пулей сами солдаты. С включенными ранцами они, словно мухи, разлетелись в разные стороны – к потолку, к полу, к стенам. Целей было меньше, чем атакующих – в единой информационной сети шлемов выбранная товарищем мишень отмечалась особым цветом – восемнадцать человек разобрали по одной цели, остальные двенадцать прикрывали, на случай если кто-то останется незамеченным.
Операция прошла гладко. Коридор опустел за одно мгновение. Ученые в военной форме или в белых комбинезонах еще не успели опуститься на пол, а бартерианцы уже разлетелись на заранее обозначенные командиром позиции.
Тут же выяснилось, что «коридор» оказался не коридором. Широкое, заполненное мебелью и аппаратурой открытое пространство опоясывало секцию шара, расширявшуюся к полу и закругляющуюся у потолка.
– Проверьте с той стороны! – коротко скомандовал капитан.
С той стороны «шара» обнаружилось еще пять человек – к счастью, эти пятеро не слышали шума вторжения. Их усыпили так же внезапно, как и всех предыдущих.
– По кругу коридора много дверей! – сообщил Дидагор.
– Приоткрыть каждую! – сказал капитан. – Мы у цели: шар в центре – силовое поле. Поле защищает людей снаружи от того, кто внутри. Излучатели должны быть на нашей стороне сферы. Ищите!
Используя специальные щупы, пятеро солдат рассредоточились вдоль шара, отыскивая, где напряженность поля будет выше всего. Виррадор склонился над одним из уснувших. Этого человека он видел раньше.
«Крейсера на орбите, генерал на полу…» – задумался капитан.
– Есть! Излучатели найдены, взрыватели установлены! Сэр?
Виррадор поднял кулак и отсчитал три секунды, поднимая по одному пальцу. На счет «три» сработали взрывные устройства, на этот раз – с грохотом. Силовая стена растворилась. Взглядам открылся план «квартиры», в которой держали Грига – стальная конструкция из нескольких коробок-комнат находилась внизу, ниже уровня пола, в центре только что исчезнувшего силового шара.
– Видите его?! – спросил капитан.
– Да, сэр! Человек вон в том блоке!
– Леди, отзовитесь! Наш объект – он?
– Да! – едва пролепетала альтинка, которая вся колотилась от напряжения. – Он знает, что я здесь! Он знает, что вы входите!
– Быстро! – Виррадор первым прыгнул вниз, включая ранец и открывая по потолку камеры огонь из излучателя.
– Сэр, там есть дверь! – заметил сержант.
– Ты – к двери, мы войдем сверху!
Ворвавшимся со всех сторон в комнату, которую Григ определял для себя как столовую, бартерианцам предстал семнадцатилетний парень, стоявший в такой уверенной позе – с широко расставленными ногами, сложенными на груди руками, с высоко поднятой головой – и смотревший с таким невозмутимым и даже наглым видом, что видавший виды капитан бартерианского спецназа присвистнул.
– Мы за тобой, парень! – заявил капитан. – Выберемся – скажешь спасибо своим друзьям!
– Скажите им сами! Я предупреждал Линти, что бежать не намерен!
– Что-о-о?! – Виррадор наморщил лоб, пытаясь осмыслить услышанное. «Альрика, Альрика… Крейсера, Симлаур… и парень, который не считает себя пострадавшим…»
Не размышляя долго, капитан вскинул излучатель и нажал на спусковой крючок. Четко отреагировавший сержант подхватил обмякающее тело Грига на руки и взвалил на плечо.
– Капитан, нас окружают! – сообщил Натадор.
– Уходим! – прорычал Виррадор. – Ну! Быстро, быстро!!!
Те, кто спускался в камеру Грига вместе с капитаном, рванулись наверх. В это время двери в коридор начали открываться. Спецназовцы, которые дежурили у этих дверей, взлетели, прижимаясь спинами к потолку. Солдаты внутренней безопасности, появившиеся в дверных проемах, не проявили должных мер безопасности и уснули прежде, чем смогли переступить порог, тем самым задержав тех, кто спешил следом. Понимая, что заминка не будет долгой, бартерианцы поспешили отступить в комнату с продырявленным полом, из которой явились.
Противник тоже действовал быстро – тем из людей Виррадора, кто шел последним, все же пришлось принять на себя огонь.
«Стреляют боевыми! – услышал капитан в своем шлеме. – Профессионалы!»
– Определите, какой род войск, но не задерживайтесь – мы спускаемся!
Включив ранцы, спецназовцы бросились в отверстие, пролетели две комнаты и приземлились на полу все еще ожидавшего их лифта. Тело Грига придерживали три человека – берегли цель вылазки, предвещавшую неслыханную награду. Самых последних не ждали – капитан приказал сместить лифт на несколько метров, чтобы солдаты внутренней безопасности не смогли расстрелять его сверху. Последняя тройка спецназовцев падала спиной вниз, непрерывно стреляя в противоположную от падения сторону. Обнаружив, что лифта нет, солдаты сгруппировались, зависли в воздухе и подплыли к своим товарищам, отталкиваясь руками от стены шахты.
– Огонь по отверстию! – приказал Виррадор.
Двадцать семь человек открыли огонь из излучателей, прикрывая отставших товарищей до тех пор, пока те не запрыгнули на лифтовую площадку. Лифт тут же рванулся, разгоняясь. Отрезая путь возможной погоне, спецназовцы швырнули за собой несколько гранат, наполнивших тоннель плазмой и грохотом.
– Возвращаемся тем же маршрутом, которым пришли! – приказал капитан. – Они знают, что мы в лифтовых шахтах, видят нашу площадку на мониторах, но, если еще не нашли ракетоносец, не могут знать, куда свернем на любой из развилок. Есть надежда, что мы на шаг впереди. – Он бросил взгляд на неподвижное тело Грига. – Оденьте мальчишку!
Несколько человек тут же взялись натягивать на юношу скафандр повышенной защищенности.
– Дидагор, нашивки на охране заметил?
– Да, сэр.
– Кто они?
– Наши! Бартерианский военный орден!
Капитан нахмурился:
– Ты уверен?
– Так точно, сэр!
От этой новости все тридцать человек, как по команде, напряглись, перехватили оружие поудобнее и стали втрое внимательнее следить за показаниями биорадаров.
– Спокойнее! – посоветовал Виррадор, который сам, словно взбешенный бык, раздувал ноздри. – Оружие – в боевой режим! Теперь бьем на поражение – нас самих не пожалеют! Стрелять без приказа!
Площадка свернула на перекрестке и замерла неподвижно. Габаритные огни и фары погасли.
– В чем дело?! – быстро спросил капитан.
– Обесточили шахту, – сказал сержант.
– Всем снять ранцы! Больше они не понадобятся – Ритагор спустит подъемник. Ритагор, слышал меня?
– Так точно, сэр! – Лейтенант, который сидел у экрана ракетоносца, многозначительно посмотрел на бледную, как полотно, Линти и красную, тяжело дышащую Альрику: – Они близко, леди!
– Мы видим! – огрызнулась Альрика. – Молчи, лейтенант, – сглазишь!
Двадцать девять человек молниеносно сбросили с плеч ранцы, а сержант в это время вскрыл отделение для батарей с резервным питанием снизу площадки. Из ранцев извлекли световоды, каждый протянули сержанту. Под действием энергии, запасенной в антигравитационных ранцах, лифтовая площадка вновь ожила.
– Сэр, заметил движение! – крикнул Натадор. – Радары показывают перемещение транспортных средств!
– Еще лифты?
– Катера. Скорость в несколько раз выше нашей.
– Как далеко?
– Не очень, но… мы придем первыми.
Наконец лифтовая площадка замерла под светящимся призывным огнем шлюзом ракетоносца. Подъемник уже был спущен – солдаты перепрыгнули с одной площадки на другую, и та пошла вверх.
По шахте уже гуляли тени от фар – преследователи приближались.
– Закрывай шлюз! – едва оказавшись на палубе, капитан посмотрел на рванувшего ему навстречу Ритагора. – Поднимай ракетоносец! Шахта разгерметизируется – автоматика примет меры. Это остановит погоню… Всем: не расслабляемся! Мы еще не ушли!
Шлюз загудел, ракетоносец дрогнул, отрываясь от днища станции.
– Не спеши. – Виррадор положил руку на плечо лейтенанту. – Держись у самого корпуса. Видишь? – Четыре крейсера на экране заметно сходили с прежних орбит. – Они за нами…
– Раненых нет? – спросила Альрика, делая вид, что проявляет участие – на самом деле она во все глаза смотрела на тело в руках одного из бартерианцев.
Ей никто не ответил – солдаты размещались по своим креслам, вставляли оружие в чехлы на полу.
– Что с ним?! – Линти только теперь увидела, что Григ не шевелится.
– Я его отключил, – объяснил капитан.
– Ну так «включи»! – грубо прикрикнула на него Альрика.
Виррадор только усмехнулся.
– Пусть полежит! – он повернулся к Альрике и Линти и какое-то время задумчиво смотрел на них, зачем-то поигрывая излучателем. – Скажите-ка, дамы, это и есть тот самый «брат», который отправил в рай маршала и его дочь?
– Он никого не отправлял! – поторопилась крикнуть альтинка.