Фрумкин Сергей. Планета в подарок

   – Но откуда она может знать, где мы будем через три-четыре декады?! – раздражаясь от беспочвенных, на ее взгляд, обвинений и еще более беспочвенной, неожиданной для нее, озлобленности Первого Брата, выпалила Альрика.
   Вик хмыкнул:
   – Но ты-то ведь это знаешь?
   Вопрос прозвучал двусмысленно. Женщина запнулась. Она не могла признаться, что не имеет представления, куда идет крейсер – это откровение сразу лишило бы ее как мать Грига всех преимуществ. С другой стороны, ее признание подтверждало, что Линти ни при каких условиях не сможет навредить беглецам.
   – Ты же не думаешь, что я строю козни у тебя за спиной? – раздосадованная собственной оплошностью, Альрика все же заставила себя добродушно улыбнуться. – Как ты не понимаешь, Вик: Григ мой сын! Его будущее для меня важнее, чем мое собственное. А Григ – Брат. Он – частичка вашего Братства. Не стану же я вредить собственному ребенку? Вик пожал плечами. Его взгляд остался таким же холодным.
   – Откуда мне знать, что у тебя в голове, Альрика? Ты умна. Ты смогла обмануть Отца – куда уж мне проследить за ходом твоих мыслей!
   – За тот обман я шестнадцать лет пролежала в холодильнике. Неужели это недостаточное искупление?
   – Хочешь сказать, что ты проснулась другим человеком?
   – Если ты мне не доверяешь, зачем же тогда послушался и отпустил девушку?
   – «Послушался» тебя? Не смеши, Альрика! Если бы не Закон!
   – Какой закон?
   – Последняя воля действующего Отца. Перед тем как у Грига случился припадок, окончательно лишивший его сил, он потребовал отпустить девчонку и не позволять никому преследовать ее – даже самому себе, если вдруг передумает… Братья слышали это. Дор слышал. Отпуская Линти, я выполняю приказ Грига.
   – Насколько я знаю, ты никогда не был бездумным исполнителем и никогда не делал того, чего мог бы не делать?
   Вик улыбнулся одними губами:
   – Это верно. У меня есть свои соображения, почему лучше отпустить девчонку, чем оставлять ее здесь до пробуждения Грига. Во-первых, рядом с ней наш юный Отец теряет голову и делает глупости. Во-вторых, как-то раз офицер по имени Болер – враг, который ради вверенных ему аристократок прошел Полосу и стал Братом, – говорил, что Линти и Кани лучше освободить, чтобы они, как маяки, не притягивали взгляды своих родителей-экстрасенсов. Тогда я не послушался – где теперь Братство? Наконец, я ведь всего не знаю: Григ показал себя настоящим Отцом – повелителем воли, какой я раньше не видел – что, если у парня было видение; что, если он знал, что девчонку лучше поскорее выбросить за борт?.. В общем, пусть убирается… – Вик подошел к женщине вплотную и заговорил тише: – Да, я отпустил Линти, но хочу, чтобы у нее и в самом деле не осталось шансов навести на наш след ищеек. Нам нужно поговорить, Альрика!
   – О чем ты? – Женщина была не из пугливых, но она ясно почувствовала, что есть причина беспокоиться: тон Вика не давал сомневаться, что предстоящий разговор будет не из приятных.
   – Я хочу, чтобы ты наконец сказала, куда мы летим. Григ не просыпается, корабль слушается только тебя, а я не намерен больше довольствоваться сказками и отговорками! Когда ты назовешь пункт нашего назначения, когда поделишься тем, что на самом деле задумала, мы вместе разработаем новый маршрут, на этот раз учитывающий интересы абсолютного большинства этого крейсера. Договорились?
   – Я…
   – Не здесь. В моей каюте!
 
 
   Первый Советник бродил по спортивному залу. Этот хорошо сложенный, холеный, благородный человек в облегающем спортивном костюме словно не знал, какой снаряд выбрать – роботов-тренажеров здесь было несметное количество, как и секций с разными уровнями гравитации, температурой, давлением, заполненных водой или воздухом. Когда было нужно, техника сама исчезала из зала, преобразуя его в поле для какой-либо спортивной игры, требующей свободы передвижения и значительного пространства, сейчас же она представляла собой лабиринт из оборудования и огибающих его дорожек – Рилиот брел по этому лабиринту, изредка останавливаясь. Взгляд его был отсутствующим. Двери отворились неслышно.
   – Хотел вот заняться спортом, – непонятно к кому обращаясь, в пол, объяснил Первый Совет­ник. – Но почувствовал, что ты меня ищешь.
   Рилиот поднял голову и повернулся. За его спиной в дверях стоял мужчина. Горделивая осанка, дорогой костюм, тяжелые перстни с бесценными энергетическими камнями и пронзительный смелый взгляд далеко не молодых глаз говорили о высоком положении в обществе, без приглашения явившегося в покои первого человека Галактики.
   – Вообще-то это я должен бы искать встречи, – заметил Рилиот, делая шаг навстречу и протягивая руку.
   – Зачем? – спросил гость.
   Они настолько сильно ощущали друг друга, что могли обойтись и без слов – оба великие альтины, эти двое не просто слышали мысли, а предугадывали их еще до того, как те успевали сформироваться. Они чувствовали важность порождающего мысли материала.
   – У меня есть просьба, – сказал Рилиот.
   – Поговорим здесь? – предложил пришедший.
   – Если тебя устроит.
   Повинуясь мысленному приказу, зал преобразился: тренажеры ушли в пол, бассейны «перебрались» в центр помещения, рядом возникли ложи, вокруг которых ожил пейзаж – залитая солнцем цветущая поляна. Наполовину голографическая, наполовину реальная картина вполне устроила гостя – тот улыбнулся и кивнул.
   Мужчины разместились в ложах. В бассейнах плескалась рыба, в «небе» белым оперением сверкали птицы, в траве стрекотали насекомые… достаточно тихо, чтобы не мешать разговору.
   – Прибыл Леверсон? – Первый Советник сразу дал понять, что понимает, по какой причине удостоился посещения Председателя Высшего Арбитражного Суда Лиги.
   – А ты вновь чувствуешь связь с дочерью? – теперь уже Литакон показал, что знает, о какой просьбе может заговорить Советник.
   Оба кивнули и некоторое время молчали, вслушиваясь в ощущения друг друга.
   – Что Леверсон? – первым прервал молчание Рилиот. – Слышал, что он все еще на свободе.
   – Да, – подтвердил Арбитр. – Ты ведь понимаешь?
   – Я понимаю. Но люди недовольны. Арбитраж наложил арест на меня и еще на нескольких членов Совета, а Леверсон, как представитель Арбитража, несмотря на все свои тягчайшие промахи остался безнаказанным – людям кажется, что Суд противопоставил себя государству.
   – Пусть сами решают. Леверсон наделал ошибок, но я знал, что он их наделает. Поэтому не мне давать приказ на арест генерала.
   – А теперь, когда все разрешилось, ты думаешь, Леверсон был именно той фигурой?
   – А все разрешилось?
   Они посмотрели друг другу в глаза и вновь замолчали.
   – Мы чувствуем одно и то же, – признался Ар­битр спустя несколько мгновений. – Напряжение спало…
   – Не до конца…
   – Угрозы нет…
   – Изменения не остановишь…
   – Мы не знаем, как с ними бороться…
   Опять последовала пауза. От напряжения у мужчин задрожали пальцы рук, лежащих на коленях.
   – Может быть, нам и не нужно постоянно заглядывать в будущее? – произнес Первый Советник, усилием воли заставляя себя изменить ход мыслей и перейти на другую волну, тем самым разрывая связь между собой и Арбитром.
   – Теперь ты о дочери?
   – Да, Литакон. Для меня «будущее» состоит из двух половинок: судьба Лиги и судьба Линти. Со второй половинкой все стало на свои места – я наконец могу и хочу о ней позаботиться.
   – Девочка все еще на крейсере?
   – Нет. Ее отпустили. Линти летит к нам. Хочу встретить дочь – она не исследователь и не солдат, чтобы в одиночку пересекать Галактику на навигационном разведчике.
   – Отпустили! – повторил Литакон. – Мы так ничего о них и не узнали! Рилиот устало вздохнул.
   – Хватит угнетать друг друга видениями, Литакон. Давай обсудим просто факты, – предложил Совет­ник. – Что мы знаем?
   – Ладно. – Арбитр кивнул, заставляя себя расслабиться и рассуждать без эмоций. – Давай попробуем подытожить. Итак, тысячу лет назад земляне взорвали Мантию. Последовавшая затем революция уничтожила и рассеяла по Галактике тех, кто уцелел при взрыве – мантийцев, наших предков. Но, как тысячу лет назад существовала Мантийская империя, так в настоящее время господствует Содружество Лено-са– наивысшие руководящие посты Лиги занимают члены этого сообщества, именующие себя альтина-ми– «низвергнутыми» и «возродившимися из тлена».
   И несмотря на то что двери Содружества открыты для каждого, выдержавшего экзамены в Школу Ле-носа, не родился еще мастер экстрасенсорики, чтобы войти в них, при этом не имея предков из Древней Мантии.
   О передающейся по наследству информации наши ученые знают все, но они до сих пор не смогли определить ген, отвечающий за таланты альтина. Ни ген, ни комбинация генов так и не смогли дать нам ответа на вопрос, почему полтора миллиарда жителей Мантии обладали талантами, которые теперь самый одаренный галактический житель способен развить в себе лишь на пять-десять процентов. Мы так и не узнали, почему у двух родителей-альтинов плод – чаще всего вполне заурядная личность и какое чудо приводит к появлению на свет настоящего одаренного потомка мантийской цивилизации. Мы не зна­ем, почему наше Содружество вырождается столетие за столетием и почему, за редким исключением, мы не способны передать своих талантов любимым де­тям. Зато теперь мы знаем, что ЧЕТЫРЕСТА ТЫСЯЧ чистокровных мантийцев, считая детей и женщин, на протяжении почти тысячи лет всего на одном корабле скитались по нашей Галактике, безнаказанно истребляя случайных космоплавателей, попадавшихся на пути их космического города! Так называемый «Улей» построили еще во времена Первой Галактической революции! Культура и образ жизни пиратов формировались еще до падения Мантийской империи! Из далекого прошлого всплыл законсервированный кусочек Древней Мантии, сохранившей для человечества тайны и загадки своих давно ушедших создателей! И все мы, все альтины космоса, почувствовали важность этой находки, почувствовали ее разрушительную способность, угрозу грядущих изменений, в смысл которых на этот раз не смогли проникнуть…
   Окончательным пунктом путешествия «Улья» скорее всего была Земля. По какой-то причине никто из нас не мог увидеть этот корабль – даже ты, когда на кону стояла жизнь и свобода твоей дочери. «Улей» пересек всю Галактику и наверняка достиг бы своей цели, если бы не случайность, поместившая на пути пиратской шхуны экскурсионный лайнер с двумя юными альтинками – Линти и Кани, все так же не привлекая к себе нашего внимания. Судьба распорядилась иначе: дочери первых людей Лиги оказались в плену – ты и Тургаон почувствовали нависшую над девочками угрозу и сделали все возможное, чтобы отыскать террористов. Чтобы заманить «Улей» в сети, Тургаон использовал практически весь наш флот. Его план удался, противник оказался в ловушке и принял бой. В результате наши потери составили девяносто шесть небольших кораблей и одну станцию; противник лишился большей части своей трехсоттысячной армии. Несмотря на все принятые меры, ему удалось сбежать, применив механизмы, принципа работы которых мы не знаем. Он сумел сбежать от Тургаона и приземлиться на планете Земля.
   С этого момента информация о нарушителях спокойствия стала всеобщим достоянием. Под давлением, оказываемым пострадавшей стороной – планетами Тари (корабли их Тургаон арестовал в портах планет до завершения своей операции), я был вынужден начать судебный процесс о превышении Советом Лиги и высшим командным составом армии допустимых полномочий. Генерал СБ Леверсон был отправлен мною на Землю, он должен был арестовать тебя с Тургаоном и взять на себя командование операцией по обезвреживанию пиратского корабля, захваченного и удерживаемого гравитацией планеты.
   Именно тогда все мы, альтины, почувствовали, что надвигается нечто, способное изменить наши представления о мире вещей.
   Пришельцы не взорвали Землю, чтобы отомстить за давно погибшую родину, не стали уничтожать всех землян без разбора – они применили неожиданную тактику: с помощью гипноза и угроз захватили власть в одном из наиболее демократических государств планеты, после чего от имени местных жителей стали требовать по отношению к себе соблюдения законов Лиги о независимых участниках Лиги Объединенных Миров. У Леверсона оказались связанными руки. Сперва сами земляне отказались от его помощи, боясь разрушений, которыми грозила планете атака тяжелых космических кораблей. Затем уже законы Лиги не позволили нанести ущерб стране, добровольно избравшей себе новых вождей. Как следует из донесений, генерал в такой ситуации поступил достаточно мудро: он заключил союз с графом Владимиром – правителем другого независимого государства Земли, принявшим смелое решение начать боевые действия против пришельцев (при этом он заручился согласием других стран на интервенцию).
   Пираты оказали жесточайшее сопротивление, но, при явном меньшинстве и недостаточном вооружении, отступили, совершив совершенно неожиданный для Леверсона маневр: собрав весь имеющийся в «Улье» флот, мантийцы вышли в космос и захватили сверхтяжелый крейсер «Ослепительный», что стало первым и самым невероятным в истории случаем захвата кораблей этого класса. Известно, что Тургаон, все это время оплакивающий гибель своей дочери Кани, пришел в себя, собрал отряд из преданных ему бартерианских наемников и высадился в оставленном пиратами космическом городе, где, пожертвовав собственной жизнью, взорвал главный гиперпривод древнего корабля, вероятно посчитав это устройство источником всех наших бед и страхов. Напряжение, которое тогда мы ощущали во Вселенной, достигло своего максимума, после чего сошло на нет.
   В настоящий момент мы имеем следующую картину. «Ослепительный» с пиратами на борту удалился из Солнечной системы, погрузившись в «режим молчания». Девять других тяжелых крейсеров разошлись и уступили дорогу, чтобы избежать противостояния самой мощной техники нашего флота в опасной близости от населенного мира. Оставшийся практически без охраны космический город земляне захватили штурмом – графу Владимиру достался шар сто километров в диаметре, около ста тысяч женщин, находящихся в положении пленниц (кто-то с недавнего времени, а кто-то – всю жизнь), несколько пленных мужчин (в основном – члены экипажа тарибской «Эльрабики», с которой и началась эта история) и более семидесяти тысяч детей в возрасте до четырнадцати лет (дикие волчата, которых пришлось усыпить, чтобы не навредили себе или солдатам вооруженных сил графа). Через оставленный в Солнечной системе Земли маяк связи мы потребовали у графа Владимира неприкосновенности «Улья» и были вынуждены согласиться на его условия – пересмотреть договор, запрещающий землянам организацию вооруженных формирований и строительство собственного космического флота. Незамедлительно отправленные на Землю ученые передали результаты первого исследования: за исключением главного гиперпривода, взорванного бартерианцами маршала, космический город остался в работоспособном состоянии и может быть выведен на орбиту планеты; древние коммуникации на его борту практически не пострадали во время падения и штурма и находятся в том же виде, в каком были оставлены последними защитниками «Улья», не потрудившимися уничтожить за собой все что можно, словно они все еще собирались туда вернуться.
   До настоящего момента так никому и не удалось объяснить природу ментальной дымки, прячущей «Улей» от наших видений, и не найдено ничего такого, что пролило бы свет на историю существования космического города. Я до сих пор не способен определить: были ли тобой или Тургаоном превышены должностные полномочия, и не использовали ли вы ту единственную возможность, которая и привела к поражению армии последних мантийцев. Единственное, что можно сказать наверняка – «Улей» не выполнил миссии, на которую рассчитывали его создатели, и, насколько подсказывает наше видение будущего, уже никогда и не выполнит – опасность для Лиги Объединенных Миров миновала…
   Рилиот слушал Арбитра молча, он только несколько раз согласно кивнул, давая понять, что обладает той же информацией и не расходится с рассказчиком в выводах.
   – Не считая угрозы, исходящей от военного корабля, – будто подводя итог, медленно проговорил Первый Советник.
   – Ну-у… – Арбитр потер лоб. – Мы ведь чувствуем: угроза не так велика. Считаешь, они смогут управлять нашим крейсером?
   – Они сумели его захватить, – многозначительно произнес Рилиот.
   – После чего подвигам и чудесам наступил ко­нец… – поддержал Литакон, вспоминая подробности тех событий. – Их словно что-то остановило…
   – Точнее, кто-то: пиратов остановил Тургаон.
   – Откуда такая уверенность?
   – Мы близкие друзья. Я ощутил эмоциональный шок в тот момент, когда Тургаон взорвался вместе с главным гиперприводом пиратского корабля. Одновременно исчезло тревожащее напряжение, появилась возможность мысленно проникнуть и в «Улей» и на крейсер, который вместе с Линти удалялся от Земли. Совпадения быть не может – Тургаон и в самом деле взорвал то, что служило главным оружием мантийской армии.
   – Что-нибудь еще?
   – Нет. Остальное ты знаешь.
   – Я многого не знаю. Потому и хотел пригласить тебя поучаствовать в допросе Леверсона.
   Советник отрицательно покачал головой:
   – Не думаю, что Леверсону известно больше нашего. Я хочу ускорить встречу с дочерью – малышка была там, она расскажет многое из того, что мы хотим знать.
   – Чувствуешь, что беседа окажется важной?
   – Несомненно.
   – Я не стану тебя останавливать. Расследование зашло в тупик. Теперь трудно судить, нарушил ли маршал закон – он был великим человеком и умер, защищая свою страну. Судить тебя – не могу соответственно. Постараюсь свести все факты воедино и закрыть дело.
   – Делу еще очень далеко до закрытия! – невесело усмехнулся Советник.
   – «Ослепительный»?
   – Теперь его судьба в компетенции военных. Это их крейсер. Сами упустили, сами вернут. Отчитываться они не станут. Я говорю не про это.
   – Они послали кого-то по следу?
   – Нет. Им известно, где нужно искать. Они дали запрос в Содружество и будут ждать в указанной альтинами точке.
   – Ты считаешь, на этом дело не кончится?
   – Как и ты, Литакон! Сперва мы боялись, что «Улей» выполнит свою никому не известную миссию. Теперь чувствуем, что он в любом случае изменит нашу жизнь. Все понимают: даже десять тысяч потенциальных альтин нарушат существующий баланс сил. Содружество Леноса не готово к такому пополнению – его элитарность определяет узость круга. Наши альтины утратят часть своего влияния – их потеснят куда менее притязательные новички. Политики и офицеры, лишенные дара, но занимающие высокие государственные посты, потеряют свои места, вынужденные уступить их более одаренным при­шельцам…
   Люди предвидят возможность этого, они готовятся противостоять переменам. Тревога за собственное завтра уже расползается по Бровургу. А ветерок, подувший здесь, может стать ураганом в уголках космоса. Уничтожить же столько одаренных людей ради сохранения спокойствия и стабильности, имея даже все основания к тому, чтобы признать их врагами, – преступление, на которое, я надеюсь, никто из нас не осмелится.
   – Чего боишься конкретно ты?
   – Я? Не знаю. Лишиться всего – конечно же нет. Наверное, разгадки. Боюсь узнать, что мы с тобой такое есть. Еще боюсь, что мне это не понравится.

ГЛАВА 3

   Вик мерил шагами свою каюту. Его руки по-прежнему перекрещивались на груди, а пальцы выбивали дробь. Для воина Братства заметное посторонним беспокойство было проявлением слабости – но, должно быть, настоящая буря эмоций клокотала внутри этого человека и прорывалась наружу, несмотря на все усилия его воли.
   Альрика никогда не видела Вика таким неурав­новешенным. Первый техник всегда отличался философским спокойствием и рассудительностью. «Я торопила Линти, боясь, что Вик вот-вот сорвется, но то, что отправление альтинки послужит последней каплей в чаше его терпения, даже предположить не могла», – подумала Альрика.
   Она предпочла предупредить выброс эмоций Первого Брата.
   – Почему ты так нервничаешь? – изображая невинное удивление, нерешительным голоском поинтересовалась женщина. – Что-то случилось?
   Вик метнул на нее взгляд и, подавив в себе первый порыв, улыбнулся, давая понять Альрике, что ее притворство неуместно. Он пододвинул кресло к креслу гостьи, сел и наклонился к ней так близко, словно собирался поведать страшную тайну.
   – Прекрати играть, красавица! – тихо и медленно произнес Первый Брат. – Это уже не смешно, неинтересно и небезопасно!
   – Для кого?
   – Для тебя в первую очередь.
   – Ты мне угрожаешь?! – Альрика чуть повысила голос, изображая удивление и оскорбление. Вик опять улыбнулся, но лишь на мгновение.
   – Прекрати разыгрывать из себя наивную девчонку с горячим нравом! – серьезно потребовал он. – По крайней мере передо мной! Я знаю, кто ты, я знаю, какая ты, я вижу тебя насквозь. И я – твой единственный защитник!
   – Даже так?.. – Альрика рискнула и все же сыграла еще раз, интонацией изобразив досаду и демонстративно прикусив нижнюю губу.
   Вик откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на женщину, ожидая, пока ее разум возьмет верх над кокетством.
   – Ты будешь говорить серьезно?
   Альрика вздохнула:
   – Я тебя слушаю.
   – Мне не до шуток! – сообщил Первый Брат. – Может быть, ты не все понимаешь? Думаешь: мы выжили, сохранили мобильность и теперь можем спокойно ждать, чем для нас обернется завтрашний день? Неверно! Я объясню тебе психологию простых Бра­тьев, от которых зависит твоя и моя жизнь. Мы не в «Улье», Альрика! Раз мы не в «Улье», значит, у нас рейд. Рейд, вылазка, экспедиция. Если у нас рейд, наша цель – выполнить задуманное и ВЕРНУТЬСЯ! Понимаешь меня?!
   Альрика посмотрела, в глаза Вика по-другому – глубоким и осмысленным взглядом.
   – Хочешь сказать, Братьям мало, что их спасли? Мало, что они выжили?
   – Наконец-то! – невесело хмыкнул Вик. – Им наплевать на спасение, они не думают о спасении, это никогда их не заботило, никогда даже не приходило им в голову!
   – О чем же тогда они думают?
   – Об «Улье», о Братстве, о славе!
   – Понятно…
   – Ты уверена? Тебе понятно, что мы десять дней бездействуем? Что мы ничего не меняем и ничего не обещаем поменять? Мы удаляемся от Земли, где остались наши Братья – Маленькие и Младшие, где остались наши святыни, наши законы, наш мир?! Григ обещал людям не это! Он готовил захват крейсера как возможность переломить ход противостояния, он собирался выдвинуть государствам Земли ультиматум, как шаг не к спасению, а к ПОБЕДЕ!
   – Ты же понимаешь, что не я нарушила все эти планы? Я нашла вас уже деморализованными. Григ был без сознания. В сложившихся обстоятельствах мы сделали все и даже больше, что могли сделать!
   – Я понимаю. Но я – не Братство!
   – Вик, я тоже не глупенькая. Больше половины выживших – техники. Значит – люди с мозгами.
   – Они техники, но они Братья! – Вик повысил голос, оскорбленный ее словами. – Интеллект не подавляет в них веры! Они такие же герои, как и менее образованные Братья-воины!
   Альрика пожала плечами:
   – Ну мало ли, что им обещали? Не дети – переживут!
   Первый Брат улыбнулся улыбкой, от которой женщину передернуло.
   – Они-то да, – тихо произнес Вик. – Ты – вряд ли.
   – Что ты хочешь сказать? На моем корабле бунт?
   – Нет никакого корабля, Альрика. Тем более твоего. Пойми это, пока не поздно! Да, ты говоришь с Мозгом, а нас он игнорирует. Но корабль – не только железо, корабль – это команда, которой у тебя нет. Ее вообще нет: Братья – команда «Улья». Женщина никогда не правила нами. Мы никогда не оставляли себе захваченных кораблей. «Улей» – наша планета, наш дом. Я знаю, о чем ты думаешь, но попробуй заикнись, что, дескать, крейсер еще лучше, чем «Улей», здесь можно начать все сначала, – Братья разорвут тебя, как предателя!.. Понимаешь теперь, чего от тебя ждут?
   – Чего же? Чтобы я повернула к Земле?
   Вик развел руками, что в равной мере можно было понять и как да и как нет.
   – Но это же безумие, Вик? Земля – планета Лиги. Вас там ждут! Да и «Улей» в руках землян – детей и пленных наверняка перевезли в другое место.
   – Никто и не надеется, что ТЫ найдешь ответы. Тебя терпят потому, что ждут выздоровления Грига. Но каждый день приносит новые переживания вместо ответов. У воинов чешутся руки и горят сердца. Братья хотят мстить. Хотят вернуться. Мы все полагали, что Отец проснется гораздо раньше. Мы все устали ждать и бездействовать!
   – Ну и примиритесь с мыслью, что все кончилось! – вдруг рассердившись, выпалила Альрика. – Вы же мужчины, чем так гордитесь! Нет больше «Улья»! Нет больше мира, к которому вы привыкли, – все в жизни меняется! А вы есть! Ваша «слава» осталась! У вас самый сильный корабль Галактики! Так стоит ли распускать слюни?!