Фьюри Мэгги. Пламенеющий меч (Талисманы власти - 3)

   - Как? Хозяин ранен?! Да к тому же, как и бедная девочка, наверное, умирает с голоду! - Старая кухарка моментально оживилась. Вскочив со стула, словно он вдруг раскалился добела, она усадила на свое место Занну, укрыла ее пледом и тут же побежала за вторым - для Ваннора. Потом она деловито шмыгнула на кухню, поставила на огонь воду, нашла в буфете остатки еды и принесла чистые тряпки для бинтов.
   - Ох уж этот Бензиорн, - ворчала Гебба, - никчемный человек. Сама не знаю, зачем я его приютила? Пользы от него не больше, чем от зонтика в бурю.
   Она бросила гневный взгляд на лекаря, который все еще нерешительно топтался в дверях, не уверенный, что его пригласят в дом.
   - Входи уж, раз явился, - проворчала Гебба. - Да закрой поплотнее дверь, а то хозяин простудится. Простых вещей не понимаешь, а туда же лекарь!
   Ваннор наслаждался долгожданным покоем, домашним уютом и теплом очага. Несмотря на голод, на боль в раненой руке и на страшную усталость, он был рад до слез, что наконец-то выбрался на волю. И какая сказочная удача: сразу наткнуться на своих друзей.
   Занне тоже казалось, что все это происходит во сне. Сначала откуда ни возьмись появился Тарнал, потом он привел их не куда-нибудь, а к Геббе, но самое главное: она все-таки спасла папу, и хотя здравый смысл подсказывал девушке, что это лишь временная передышка и за отцом наверняка будут охотиться маги, девушка гнала от себя такие мысли. Утро вечера мудренее, а пока можно наконец отдохнуть.
   Гебба тем временем принесла ей чашку тэйлина.
   - Попей, дорогая, это тебя взбодрит. А я пока сварю бульон.
   Занна с удовольствием прихлебывала горячий напиток, и ей казалось, что она никогда в жизни не пила ничего вкуснее.
   Тэйлин был обильно сдобрен медом, и девушка почувствовала, как приятное тепло разливается по всему ее телу. Подняв глаза, она увидела, что отец тоже пьет тэйлин. Он поглядел на дочь и безмолвно поднял свою чашку, словно провозглашая тост.
   Тарнал водил по комнате спотыкающегося Бензиорна и время от времени вливал в него очередную порцию тэйлина. Занна улыбнулась, глядя на эту парочку. Юный контрабандист строго взирал на нетрезвого лекаря, но, перехватив взгляд Занны, ободряюще улыбнулся.
   - Не беспокойся, Занна, - заговорил он, - я живо приведу в чувство этого бродягу. Он хороший лекарь, когда трезвый, и быстро вылечит твоего папу, вот увидишь.
   В обществе Тарнала Занна чувствовала легкое смущение. За те несколько месяцев, что они не виделись, он очень повзрослел. "Интересно, а как он воспринимает меня?" - подумала Занна. Если бы сегодня она встретила его впервые, то сочла бы уже не парнем, а мужчиной. Он вытянулся и стал очень сильным - вон как таскает за собой этого лекаря! Занна впервые подумала о том, почему он оказался в городе. По дороге у них не было времени для разговоров: они очень спешили. А где же сейчас Янис, что с ним? С этой мыслью Занна закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон... Когда она очнулась, на кухне вкусно пахло бульоном. Гебба осторожно тронула Занну за плечо.
   - Проснись, девочка. Я знаю, тебе нужно поспать, но сначала лучше поешь. Бензиорн пошел осматривать твоего папу, так что ты пока попей горячего бульона, а потом я постелю тебе постель, хотя одни боги знают, надолго ли...
   По привычке Занна пропускала мимо ушей причитания кухарки и всецело занялась вкусным и душистым бульоном. Внезапно она услышала имя Яниса и мгновенно насторожилась.
   - Что? - переспросила девушка. - Ты, кажется, что-то сказала про Яниса?
   Гебба посмотрела на нее так, словно она с луны свалилась.
   - Ну да, у бедняги опять начался жар, а этот никчемный лекаришка шляется невесть где...
   - Постой, - перебила ее Занна. - Ты хочешь сказать, что Янис тоже здесь?
   - Ну да, спит в соседней комнате, бедный малый, и... - Раздался звон разбившейся чашки, а затем хлопнула дверь, и Занну как ветром сдуло.
   Гебба горестно посмотрела на осколки в луже горячего бульона на полу и проговорила, обращаясь неизвестно к кому:
   - Ну, не иначе, эта девчонка училась поведению у пиратов!
   ***
   Янис смотрел на вошедшую Занну, но явно не узнавал ее. Он беспокойно метался на постели, а лицо, его раскраснелось и покрылось потом. Правая рука у него была забинтована, что, очевидно, и являлось причиной жара. Занна похолодела. Неужели ей суждено потерять его? Но в следующее мгновение испуг девушки сменился гневом. Кажется, Тарнал говорил, что этот Бензиорн хороший лекарь? Если хороший, почему допустил, чтобы раненый дошел до такого состояния? И этот жалкий коновал лечит сейчас ее папу? От одной этой мысли Занне сделалось нехорошо, и она с трудом удержалась от того, чтобы не броситься назад и потребовать от Бензиорна объяснений.
   Девушка строго напомнила себе, что они с отцом - беглецы и отцу срочно нужна медицинская помощь, а другого лекаря, кроме этого пьянчуги, здесь нет. Хорошо еще, что хоть он подвернулся. Немного успокоившись, Занна сообразила, что из-за них с отцом ни у кого просто нет времени заняться Янисом, и даже Гебба сбилась с ног, готовя еду, постель и бинты. Ну что ж, в таком случае, кому как не ей, Занне, облегчить страдания раненого командира.
   Осторожно, стараясь не потревожить Яниса, девушка поправила простыни и подушку, с трудом подавляя в себе желание дотронуться до его лица или погладить по голове. Потом она нашла чистую тряпку, смочила ее водой из кувшина и протерла раненому щеки и лоб. Налив немного воды в кружку, она заставила Яниса сделать несколько глотков (хотя куда больше воды пролилось на подушку). Затем Занна растопила печь и засветила лампу. Покончив с этим, она решила, что сделала все, что могла, и теперь Янису гораздо удобнее. И тут девушка поймала себя на том, что совсем забыла об отце. Нужно пойти посмотреть, как у него дела. Бензиорн уже, наверное, закончил свой осмотр. Она уже пошла к двери, когда Янис вдруг что-то забормотал. Занна моментально оказалась у его постели. Может быть, он наконец очнулся?
   Увы, нет. Он снова беспокойно заметался, повторяя что-то невнятное. Все попытки успокоить его ни к чему не привели, и Занна испугалась. Она уже хотела позвать Бензиорна или Геббу, когда Янис опять немного успокоился, и речь его стала более членораздельной. Занна наклонилась пониже и прислушалась. Янис открыл глаза и непонимающе уставился на нее.
   - Эмми? - слабо проговорил он. - Там свет... Спускайся... Желаю удачи, грустная красавица Эмми...
   Занна резко выпрямилась. Проклятие, что еще за Эмми? Ясно, что это какая-то баба! Но в убежище Ночных Пиратов Ванна знала всех, и женщины по имени Эмми среди них не было. Кроме того, он назвал ее красивой! Занна вспыхнула от обиды. Чем этот болван занимался в ее отсутствие? У него же мозгов не больше, чем у младенца! "Нет, - твердо сказала себе Занна, - у меня и так хватает забот, чтобы еще и думать о всяких глупых контрабандистах. Мне нужно заботиться о папе". Занна готова была поклясться, что какая-то там Эмми, кто бы она ни была, вряд ли сумела бы в одиночку вырвать Ваннора из лап магов.
   Янис уже замолчал, но продолжал ворочаться и снова смял простыни и раскрылся. Занна бросила на него холодный взгляд. Пусть эта самая Эмми и поправляет ему одеяло, если она такая замечательная. Занна и так уже потеряла много времени. Она решительно повернулась и, не оглядываясь, вышла из комнаты. Только сейчас девушка почувствовала, как она устала, но надо было узнать, как дела у отца. Ему-то она нужна! Но лишь когда Занна не смогла найти дверную ручку, она поняла, что надо вытереть глаза.
   - Наверно, это от дыма, - пробормотала девушка и захлопнула за собой дверь.
   На кухне ее уже ждали Бензиорн и Тарнал. Едва взглянув на их мрачные лица, она сразу же забыла о Янисе. Тарнал встал, осторожно взял ее за руку и усадил на стул. Занна разозлилась, вырвала руку и вскочила.
   - Что с папой? - закричала она. - Что случилось? Тарнал хотел было что-то сказать, но так и не смог. Занна впервые увидела на его глазах слезы. Он вопросительно посмотрел на лекаря. Бензиорн, сидевший у очага, наклонился к девушке и взял ее за руку.
   - Твой папа рассказывал, как ты помогла ему бежать из Академии... начал он.
   Занна изумленно уставилась на него. С отцом что-то случилось, а этот сумасшедший, похоже, собирается тратить время на пустую болтовню! Однако надо отдать лекарю должное: теперь, протрезвев, он вовсе не казался дураком, а, наоборот, производил впечатление человека умного и доброжелательного.
   - Что с папой? - тревожно спросила Занна.
   - Честно говоря, я был изумлен, - продолжал Бензиорн, словно он не слышал ее вопроса, - что у тебя достало мужества столько сделать для отца. Но не все еще позади, Занна. Отцу вновь нужны твое мужество и твоя помощь. - Он крепко сжал руку девушки. - Кисть его слишком тяжело повреждена, чтобы я мог спасти ее.
   - Нет! - вскричала Занна. Ее сильный, мужественный папа должен стать калекой?! Одна мысль об этом была ужасна. На глазах у девушки выступили слезы, но голос ее не дрогнул. - Ты уверен в своих словах? Неужели нет никакой надежды?
   - К сожалению, - сказал Бензиорн. - Я ведь знаю, о чем ты сейчас думаешь: этот лекарь - горький пьяница, что он может понимать? Будь здесь человек знающий, отец не остался бы калекой. Увы, ты не права. Я очень неплохой лекарь и уже спас руку этому вашему молодому контрабандисту Тарнал может подтвердить. Я был лучшим из смертных целителей в Нексисе, пока не явились призраки Смерти и не погубили мою семью. И тогда я начал пить... Но ведь ты не из тех, кого можно успокоить несколькими утешительными словами. Ты хочешь знать правду, и ее тебе ее сказал. Кисть в ужасном состоянии, кости раздроблены, мускулы и сухожилия нельзя восстановить, а после вашего путешествия через канализацию началось заражение, и развивается оно быстро. Когда перед Ваннором встал выбор: рука или жизнь, - он проявил здравый смысл, и мы ждем только тебя, чтобы начать. Ваннор хочет, чтобы ты была рядом, дитя мое, он просил нас об этом. Но если ты не выдержишь, если тебе станет плохо или ты упадешь в обморок, если начнешь кричать - тогда тебе лучше отказаться. - Бензиорн пристально посмотрел на девушку. - Ну так как же?
   - Конечно, я пойду, - не колеблясь, ответила Занна. - Скажите, что мне следует делать.
   ***
   На болотах ночью было холодно и жутко. На открытой - если не считать многочисленных бугров - местности ничто не могло защитить путника от пронизывающего ветра. Берн зябко поежился и надвинул капюшон пониже. Не место городскому человеку в этой проклятой глухомани! В отличие от старшего брата пекарь так и не удосужился выучиться верховой езде и теперь горько жалел об этом. Первое время Берн ехал по широкому тракту, но потом свернул и с тех пор обычно устраивал привалы по ночам, но в этот раз, незадолго до заката, он обнаружил вдали черное пятнышко.
   "Не иначе какой-то лесок", - подумал Берн и решил, что это, возможно, и есть те самые деревья, о которых говорила волшебница. Сдуру он вообразил, что успеет достичь их до темноты, но жестоко ошибся.
   В который раз уже пекарь пожалел, что так самонадеянно согласился выполнить поручение этой колдуньи. Однако стоило ему только вспомнить мешки с отборным зерном у себя в погребе, раскаяние уступало место жадности. Вот и сейчас это воспоминание заставило Берна улыбнуться. То обстоятельство, что при этом он обрекал на смерть каких-то людей, мужчин и женщин, не беспокоило пекаря вовсе. Когда все трудности останутся позади, он, Берн, будет, по существу, единственным пекарем в Нексисе! Он сможет назначать любую цену на хлеб, и никто ему и слова не скажет. Мечты о будущем богатстве укрепили его решимость. К тому же до цели уже рукой подать. Благодаря лошади, которой, вместе с подробными указаниями, снабдила Берна волшебница, путь до сих пор был не таким уж трудным. Если теперь повернуть назад, получится, что он только зря проездил. А главное (хотя в этом Берн ни за что бы не признался даже самому себе), он до умопомрачения боялся колдуньи с холодными глазами.
   Но что это? Вдали послышался какой-то зловещий вой, и пекарь похолодел. Ему поневоле вспомнились сказки о страшных болотных призраках и злых духах, которыми пичкали Берна в детстве. Ужасный звук раздался ближе, и все эти россказни моментально вылетели у пекаря из головы. Это был волчий вой! Лошадь, похоже, тоже его узнала. Испуганно заржав, она едва не сбросила всадника и бросилась наутек.
   Теперь Берн думал только об одном: как бы удержаться в седле. Он судорожно вцепился в гриву лошади, а та во весь опор несла его неведомо куда. Наконец Берн нашел в себе силы отпустить гриву и натянул поводья, но это не произвело ни малейшего впечатления на перепуганное животное. Ноги незадачливого пекаря выскочили из стремян, и он потихоньку начал сползать с лошади. Внезапно кобыла налетела на какое-то невидимое в темноте препятствие и упала. Берн перелетел через ее голову и тяжело ударился о землю. Больше он ничего не помнил.
   ...Когда Берн очнулся, уже наступил день. Было очень холодно, все тело болело, в голове шумело. Другой на его месте постарался бы припомнить, что пил накануне, но пекарь был слишком скуп, чтобы, подобно отцу, тратить деньги на выпивку, и, поглощенный заботами о барыше, не имел времени заводить дружков и собутыльников. Более того, он вообще считал дружбу непозволительной роскошью.
   Со стоном Берн перевернулся на другой бок, и первое, что он увидел, был труп его лошади со сломанной шеей. Тут наконец пекарь вспомнил вчерашних волков и безумную скачку по болотам. В ужасе Берн попытался подняться на ноги и с опозданием сообразил, что если волки не нашли его ночью, когда он лежал без сознания, то теперь опасность наверняка миновала.
   Но даже первая его попытка встать далась ему тяжело. Некоторое время пекарь сидел, закрыв глаза, пока не прошло головокружение. Когда же он вновь открыл их, то, к своему удивлению, обнаружил, что действительно находится почти на опушке леса. Берн понятия не имел, видят ли лошади в темноте, но, может быть, кобыла почуяла - или как там это называется у животных? - деревья и надеялась найти под ними сомнительную защиту от волков?
   Ну, по крайней мере глупое животное довезло его почти до нужного места. Берн, кряхтя, встал на ноги, подошел к трупу лошади и снял с него узел с вещами. Достав одеяло, пекарь набросил его на плечи поверх плаща. Затем Берн вытащил из узла сыр и горбушку черствого хлеба. Свой скудный завтрак пекарь запил водой из плоской фляги и с тоской подумал, что неплохо бы сейчас поесть овсянки с грудинкой (хотя эта пища богов давно уже стала в Нексисе большой редкостью). Но ведь должны же эти проклятые мятежники чем-то питаться. Значит; чем скорее он их найдет, тем скорее сможет поесть. Берн взвалил узел на плечо и, злобно пнув напоследок мертвую лошадь, отправился в путь.
   Прошло три часа, а он все еще бродил вдоль опушки. Весь в синяках и ссадинах, обессиленный, пекарь упал на землю и долго и с наслаждением ругался. Что за чертовщина? Сначала он пытался, раздвигая ветки, пробраться сквозь заросли, но тут ему дорогу преградили сросшиеся ветви деревьев, покрытые острыми колючками, похожими на когти. Тогда Берн обнажил меч, но колючки немедленно впились ему в лицо, норовя угодить в глаза, а одна большая тяжелая ветка плюхнулась на него сверху, чудом не размозжив голову. В отчаянии пекарь решил поджечь лес, но едва он достал кремень и огниво, как неведомо откуда налетел ветер и погасил огонь, осыпав Берна искрами. Пекарь был близок к сумасшествию. Что же это такое?! Можно подумать, что этот треклятый лес - живой!
   В этот момент стрела, пущенная кем-то из леса, просвистела над самой головой Берна.
   - Эй, чужак! - раздался резкий оклик. - Чего тебе здесь понадобилось? Встань и медленно повернись к лесу лицом; да не вздумай коснуться меча!
   Дрожа от страха, пекарь выполнил это повеление. К его изумлению, там, где только что были непроходимые заросли, открылась узкая тропинка, а в начале ее стоял высокий бородатый воин, одетый в зеленовато-коричневую куртку и такие же штаны. Огромный лук незнакомца был под стать его росту. Бородач, судя по всему, был готов в любое мгновение выпустить в Берна новую стрелу.
   - Я спросил, зачем ты сюда явился? - нетерпеливо повторил он.
   Берн с трудом взял себя в руки.
   - У меня есть новости из Нексиса! - выпалил он. - Они касаются Ваннора.
   Услышав это, Фионал едва не уронил стрелу. Однако он мгновенно овладел собой. Нельзя показывать этому неизвестному своей заинтересованности. Фионалу не терпелось узнать, где Ваннор, но это могла быть ловушка.
   - Кто ты такой и откуда знаешь Ваннора? - подозрительно спросил он. Незнакомец ответил:
   - Он жив, но ему угрожает ужасная опасность. Меня зовут Берн, я был прислужником в Академии. Узнав, что случилось с Ваннором, я решил прежде всего предупредить вас. Я и сам насилу спасся от этих магов... Пожалуйста, пустите меня к себе. Меня наверняка уже ищут, и я боюсь возвращаться в Нексис.
   Фионал нахмурился. Нет сомнений, что этот человек действительно испуган, но все же верить ему пока рановато.
   - А как ты узнал, где нас искать? - спросил повстанец. Лицо незнакомца покрылось потом.
   - Ну, как же.., в городе только и слышно о том, что наемники Ангоса пошли походом в Долину Феи, а назад не вернулись. Я и подумал, что это, должно быть, ваша работа...
   Фионал выругался про себя. Час от часу не легче! Но если этот пришелец и впрямь такой догадливый, лучше держать его под присмотром. И, кажется, он действительно что-то знает о Ванноре. Купец и его дочь как в воду канули, а Дульсина с ума сходит.
   Наконец Фионал принял решение.
   - Брось мне свой меч и иди со мной, - велел он. - Пока не докажешь, что тебе можно доверять, ты - мой пленник. - Берн быстро выполнил приказ, но воин на этом не успокоился. Он вдруг пронзительно свистнул, и из лесной чащи как по волшебству выскочили около дюжины волков и, угрожающе рыча, окружили пленника.
   - Одно неверное движение, - предупредил Фионал, - и они разорвут тебя в клочья! Берн побледнел и задрожал.
   - Я ничего такого не сделаю, клянусь! - воскликнул он.
   - Иди и не оглядывайся! - приказал Фионал, пропуская пленника вперед, и тот послушно пошел по тропе, сопровождаемой грозной стражей. Фионал последовал ? ним, держа лук наготове.
   ***
   - О боги, что же наделал этот дуралей? - тихо сказал Д'Арван, обращаясь к Маре. Маг давно уже наблюдал за незнакомцем, и этот человек ему очень не понравился. Д'Арван пустил в ход все свои приемы, чтобы помешать неизвестному войти в лес, и тот почти уже сдался, как вдруг появился Фионал и все испортил.
   Д'Арван вздохнул.
   - Вся беда в том, - сказал он, снова обращаясь к Единорогу, что теперь я могу выпустить его отсюда только мертвым. А это, пожалуй, не лучший выход, если он действительно знает, где Ваннор. К тому же этот незнакомец пока не сделал нам ничего плохого.
   Мара кивнула, соглашаясь, и маг в очередной раз пожалел, что не может поговорить с нею по-настоящему. Сейчас он не просто тосковал по нормальному человеческому общению - ему был крайне необходим ее здравый смысл и добрый совет. Впервые с тех пор, как они приняли на себя свои обязанности, Д'Арван почувствовал замешательство. Обычно он легко отличал друзей от врагов, но этот человек был для него загадкой.
   - Совсем мне это не нравится, - продолжал Д'Арван свой односторонний разговор с Единорогом. - Есть в нашем госте что-то такое... - Он помолчал. - В общем, надо за ним пристально наблюдать. - Покачав головой, маг перешел от слов к делу и направился к лагерю повстанцев. Единорог послушно затрусил за ним.
   Глава 20
   ОЖИДАНИЕ КОРОЛЕВЫ
   - Что значит - решили вернуться? - резко спросила Черная Птица, возвысив голос. - Кто им позволил? Как они осмелились? И что случилось с магами?
   При этих словах Сигнус вздрогнул, и не он один. За исключением Эльстер и командира Королевской гвардии, чьи чувства редко можно было узнать по выражению его лица, все члены совета почувствовали явное замешательство, если не сказать - тревогу.
   - Великая королева, - заговорил Солнечное Перо, чей важный вид как-то не вязался с поспешностью его ответа. - Как Главнокомандующий, я счел возможным лично допросить прибывших курьеров и...
   Королева бросила на него гневный взгляд.
   - Так ты все знал! В таком случае ты взял на себя слишком много! Так где же эти курьеры и почему их не привели ко мне сразу?
   - Я.., я не хотел беспокоить тебя такими пустяками, Владычица... - На этот раз Солнечное Перо растерялся. С тех пор, как земные маги покинули страну, королева становилась все более покладистой, и он мало-помалу уверился, что имеет на нее влияние. Главнокомандующему казалось, что он очаровал ее своей мужественной красотой и изящными манерами, но сейчас уже сомневался в этом.
   - Это не пустяки! - вскричала Черная Птица и стукнула кулачком по столу. - Немедленно приведи их ко мне!
   - Но, Великая королева, сейчас они спят после длительного путешествия...
   - Немедленно, я сказала! - Королева посмотрела в глаза Главнокомандующему, и он отвел взгляд.
   - Слушаюсь, Владычица, - ответил Солнечное Перо, стараясь сохранять выражение холодного достоинства. - Если тебе угодно, я немедленно пошлю за ними.
   - Нет, - ответила королева на этот раз тише, но в голосе ее звучала явная угроза. - Я же сказала - приведи их лично! Я думаю, совет согласится сделать перерыв, пока ты не вернешься с курьерами.
   Солнечное Перо открыл было рот, но тут же закрыл его, увидев, что Кондор, командир Королевской гвардии, привстал, положив руку на эфес меча.
   Побагровев от гнева, Главнокомандующий вышел из Тронного зала. Воцарилась напряженная тишина. Эльстер жестом приказала слуге наполнить кубки. Когда он исполнил приказание и неслышно удалился, Кондор повернулся к Скуа, исполняющему обязанности Верховного Жреца.
   - А ты что-нибудь знал об этом деле? Тот пожал плечами.
   - Солнечное Перо вскользь упомянул об этом, когда они вернулись, но у меня и без того хватает хлопот по перестройке храма, так что я оставил это дело на усмотрение Главнокомандующего. Пусть я лишь исполняющий обязанности Верховного Жреца, - он бросил неприязненный взгляд на королеву, которая до сих пор официально не подтвердила его титула, - но все же у меня есть обязанности, и мое время мне не принадлежит.
   - Это верно, - заметил Кондор. - Ну что ж, по крайней мере ты в лучшем положении, чем я. Я-то узнал об этом лишь накануне совещания, когда спросил у Главнокомандующего, ради чего собирает нас Владычица. Ну а ты, Сигнус? Вы ведь с Солнечным Пером - друзья. Тебе он тоже ничего не сказал?
   Черная Птица с раздражением прислушивалась к их разговору. Этот Кондор вечно ведет себя так, словно ее тут и вовсе нет.
   - Дело не в этом, - вмешалась она, чтобы вернуть управление советом в свои руки. - Я хочу знать, что... - Но тут Эльстер под столом толкнула ее ногой, а так как в это время вернулся Солнечное Перо в сопровождении четырех крылатых курьеров, ей волей-неволей пришлось отложить этот разговор на потом.
   Черная Птица встала.
   - Ну, - сурово спросила она, - что вы можете сказать в свое оправдание? Вероятно, у вас была веская причина нарушить мой приказ и бросить магов на произвол судьбы?
   Крылатые воины покаянно молчали.
   - Ну что же, - сказала Черная Птица, - рекомендую вам начать с рассказа о том, что происходило с магами после того, как вы улетели отсюда, и до того момента, как вы покинули их.
   Курьеры переглянулись, затем самый смелый выступил вперед.
   - Мир за пределами нашей страны враждебен и опасен, - начал он. Соблаговоли выслушать нас, о Великая королева...
   По мере того как он рассказывал свою повесть, тревога королевы за своих бывших гостей возрастала, и, когда воин дошел до нападения ксандимцев на крепость, Черная Птица уже была не в состоянии сдерживаться.
   - И вы их бросили? - грозно спросила она. - Вы бросили их, несмотря на приказ, который вы получили? Крылатые воины молча уставились в пол, переминаясь с ноги на ногу.
   - Говорите же, - рявкнул Кондор. - Королева задала вопрос!
   Один из них наконец поднял голову и заговорил:
   - Да простит меня Великая королева, но мы и понятия не имели, что это был приказ. Когда мы улетали, нам объяснили, что мы - добровольцы.
   - Это верно, - поддержал его другой. - И никто не говорил нам, что мы обязаны сражаться с пантерами, нашими извечными врагами, и рисковать жизнью, когда лошадиный народ взбунтовался против своего вожака. При всем нашем уважении к тебе, королева, их дрязги не касаются Небесного Народа. А когда эта колдунья прокляла нас ни за что... Великая королева, это было уже слишком!
   - Однако, кажется, это не было слишком для тех двоих, которые, верные долгу, остались там? - грозно спросил Кондор. - Видно, Небесный Народ измельчал, раз его мужество так быстро кончается.
   - - Мой командир, твои упреки несправедливы! - стала оправдываться женщина-воин. - Мы - хорошие бойцы, но ведь мы были добровольцами. Главнокомандующий сказал, что мы можем вернуться домой, когда захотим...
   - Что? - вскричала разъяренная королева. - Я хорошо помню свой приказ!
   - Клянусь честью, Великая королева, я ничего подобного не говорил! воскликнул Солнечное Перо. - Я тоже хорошо помню твой приказ. Должно быть, эти трусы намеренно перетолковали мои слова.
   - А может быть, ты просто не объяснил им как следует? - вмешался Кондор. - Уверен ли ты, что сам верно понял приказы королевы?
   - Конечно, понял, - ответил разгневанный Главнокомандующий и тут же осекся, сообразив, что выдал сам себя.