Фьюри Мэгги. Пламенеющий меч (Талисманы власти - 3)

   Ориэлла печально посмотрела вслед удаляющемуся Левиафану.
   - Дело того стоит, - тихо ответила она.
   Глава 24
   "ЮЖНАЯ КОСТОЧКА"
   Жизнь в убежище Ночных Пиратов текла своим чередом, и Занне казалось, что не прошло и нескольких месяцев со дня ее бегства. Поначалу Ремана держалась с ней очень холодно, но, узнав историю спасения Ваннора, хозяйка пиратского лагеря сменила гнев на милость и привязалась к девушке, как к родной дочери. Занну окружали старые друзья, и даже лохматый лакомка Трубочник сразу же узнал бывшую хозяйку. Из-за ненастья контрабандисты держали пони в пещере-конюшне, и девушка частенько забегала навестить старого приятеля.
   Ваннор простудился во время путешествия, но благодаря неустанным заботам Реманы и медицинским знаниям Бензиорна и светловолосой Эмми он быстро шел на поправку, и Занна надеялась, что вскоре у нее будет время покататься с Тарналом верхом, как в старые добрые времена.
   Янис, надо сказать, теперь просто выводил девушку из себя, околачиваясь возле комнаты Ваннора и бросая красноречивые взгляды на Эмми, которая, надо отдать ей должное, кажется, совсем не замечала его назойливого внимания к себе. Занна испытывала противоречивые чувства к этой молчаливой печальной девушке, которая, по словам Реманы, была старше, чем казалась, и потеряла мужа и двоих детей из-за лиходейства Миафана. Дочка Ваннора сочувствовала Эмми и была очень благодарна ей за помощь отцу, но вместе с тем красота девушки и попытки - хотя и безрезультатные - Яниса ухаживать за ней раздражали Занну.
   Впрочем, с тех пор, как она получше узнала командира Ночных Пиратов, Занну еще больше раздражало его легкомыслие и очевидное самодовольство. Теперь она со стыдом вспоминала, как всего лишь несколько месяцев назад сказала отцу, что хотела бы выйти за этого Яниса. Какой же глупой она была тогда! Но Занна росла без матери, и некому было объяснить девушке, что она просто выросла и для нее наступил трудный возраст, так что Занне пришлось самой справляться со своими трудностями.
   И все же Тарнал оказывал ей немалую поддержку. Он неизменно оказывался рядом, когда ей нужно было дружеское участие, и девушка всегда рада была видеть его. К тому же от Занны не укрылось, с каким уважением юный контрабандист относится к ее отцу, и, поскольку девушке трудно было общаться с Янисом и Эмми, она все больше предпочитала общество Тарнала и с нетерпением ждала перемены погоды. И вот когда наконец наступило затишье, Занна с восторгом приняла предложение молодого человека покататься верхом у прибрежных скал.
   Тепло одетая, чтобы защититься от ледяного ветра, Занна неслась на своем пони наперегонки с Тарналом, стараясь первой достичь одинокой скалы на берегу. Как приятно было вновь дышать свежим воздухом! Пони, похоже, чувствовал то же самое, радуясь свободе после долгого заточения в пещере. В неистовой скачке забылись вся боль и отчаяние минувших месяцев. Смеясь, девушка обернулась к Тарналу, который скакал на своем пони далеко позади нее.
   - Я победила! - крикнула она. - Этот твой увалень слишком ленив, чтобы обогнать Трубочника. - Девушка вдруг умолкла, заметив в море что-то огромное, темное, незнакомое и наверняка опасное. Размерами оно смахивало на корабль, но явно не было кораблем, и, судя по тому, как оно двигалось, это было, очевидно, живое существо.
   - Тарнал, что это? - закричала Занна, показывая в ту сторону.
   - Похоже, что это кит. - Контрабандист нахмурился. - Но киты никогда не появляются в наших водах. Что за наваждение? Чего это его сюда занесло? И почему он все время плывет на поверхности? Может, он болен?
   Они торопливо спешились и уселись на камне, наблюдая за приближением морского гиганта. Занна почувствовала, как Тарнал осторожно взял ее за руку, но почему-то это было так приятно, что девушка даже не сделала попытки убрать свою руку. Неожиданно он крепко сжал ее пальцы.
   - Занна... - Тарнал перешел почти на шепот. - Похоже, у меня начались видения. Я ясно вижу людей на спине у этого кита!
   Его зрение было острее, чем у Занны, но скоро и она тоже разглядела маленькие фигурки.
   - И вправду люди! Но кто же может повелевать такой громадиной? Внезапно она с ужасом посмотрела на контрабандиста. - Тарнал, а вдруг это Миафан? Неужели он все-таки нашел нас?!
   Тарнал выругался и помог ей встать.
   - Быстрее! Мы должны срочно предупредить наших!
   Занна одним движением взлетела в седло и так рванула поводья, что бедный пони заржал и встал на дыбы. Они с Тарналом во весь опор понеслись назад, к лагерю Ночных Пиратов, моля всех богов, чтобы им дана была возможность успеть вовремя, прежде чем страшные гости окажутся на берегу.
   ***
   Снова пришла очередь Сангры быть впередсмотрящей. Внимательно обозревая окрестности, она заметила прямо по курсу скалу, которая для посвященных указывала местонахождение убежища контрабандистов.
   - Приехали! - закричала она.
   Паррик проснулся и вскочил как ужаленный, едва не упав со спины Левиафана. Сангра ухватила его за руку, и он, ругаясь, сел и стал смотреть в ту сторону, куда она показывала.
   - Точно! - вскричал начальник кавалерии. - Этот морской зверь знает свое дело. Не то что жалкий негодяй Идрис, который взялся доставить нас на юг на своей утлой посудине! - Он принялся расталкивать Чайма, который большую часть ночи был занят захватывающей беседой с Телласом.
   - Чайм, Чайм, проснись, дурень! Мы уже на месте!
   - Как? Уже? - Ксандимец был явно разочарован, но Паррик не обратил внимания на это чудачество. Эфировидец был, с его точки зрения, парень очень неплохой, хотя довольно странный. Сам же начальник конницы не мог дождаться, когда же кончится это изматывающее путешествие на спине кита. Однако, вспомнив о Левиафане, Паррик решил не давать хода подобным мыслям: чего доброго, тот их уловит, а Теллас до сих пор внушал Паррику некоторые опасения.
   - Не мог бы ты попросить своего друга подплыть поближе вон к той скале? - с необычайной вежливостью спросил он у Чайма.
   - К какой скале? - спросил Эфировидец, близоруко щурясь.
   Паррик вздохнул. Он совсем забыл о слабом зрении ксандимца.
   - Послушай, - мягко заметила Сангра, которой уже давно нравился Эфировидец, - отчего ты не попросишь волшебницу Ориэллу исцелить твои глаза? Ты стал бы хорошо видеть.
   - Она уже предлагала мне это сделать, - ответил Чайм, - но только я боюсь, что тогда пострадает мое Второе зрение, а я не могу рисковать.
   - Ладно, ладно, - нетерпеливо перебил Паррик, заметив, что Левиафан начал отклоняться от верного направления. - Об этом - потом. Сейчас нам надо попасть к Ночным Пиратам.
   - Ну, если мы с Телласом не видим этой вашей скалы, - ответил ему Эфировидец, - то вам с Сангрой остается только показывать нам дорогу. Ты будешь говорить мне "налево", "направо" или "прямо", а я передам твои слова Левиафану.
   Это был не самый лучший выход, но все же они кое-как стали продвигаться в нужном направлении, и вскоре Паррик увидел глубокую бухту у входа, в которой вспыхивали белые бурунчики. Это была гавань Ночных Пиратов.
   - Ну, благодарение богам, наконец-то мы дома, - с чувством сказал начальник кавалерии. - Не в обиду южанам будет сказано, - он покосился на Эфировидца, - но, что ни говори, в гостях хорошо, а дома - лучше.
   Чайм вздохнул. Он никогда не чувствовал себя "дома" среди ксандимцев, и, лишь когда появились эти чужестранцы с севера, он узнал, что значит быть среди своих. Эфировидец впервые задумался о том, что же будет, когда Ориэлла победит своих врагов и их поход закончится. Что ему тогда делать? О возвращении к прежней жизни не могло быть и речи, и для Эфировидца будущее казалось неизбежно связанным с одиночеством.
   "Выход найдется, - прервала невеселые размышления Чайма безмолвная речь Телласа. - Кто знает, какая судьба ему уготована? Но что бы ни случилось, знай: куда бы ты ни направился, тебя, вместе с Ориэллой и Анваром, повсюду будет ждать хороший прием. Кроме того... - Левиафан усмехнулся. - Видимо, в результате смешения крови разных рас в далеком прошлом ты унаследовал некоторые способности, присущие магам, а после этих печальных событий в мире таких, как ты, останутся единицы. И разве ты не чувствуешь себя обязанным сделать все, чтобы эти способности не угасли, и передать их по наследству своим детям?"
   Ошеломленный столь неожиданным предложением, Чайм не знал, что ответить, но Левиафан, к счастью, внезапно переменил тему:
   "Эфировидец, я не смогу проплыть между этими рифами. Не спросишь ли ты у людей, что я должен теперь делать?"
   Чайм передал Паррику это известие, и тот выругался - Значит, нам придется добираться вплавь?
   - Ничего, - заметила Сангра, - мы уже и так достаточно промокли, так что купание для нас мало что изменит.
   - Оно, конечно, так, но я вовсе не рассчитывал предстать перед этими головорезами похожим на мокрую курицу, - проворчал начальник кавалерии. - И кроме того, после этой проклятой морской воды мне придется целую неделю сушить всю мою амуницию.
   Чайм с грустью попрощался с Телласом и передал ему слова прощания и благодарности от своих товарищей. Затем он вслед за Парриком и Сангрой слез со спины кита и оказался в ледяной воде. Когда они отплыли на достаточное расстояние, Теллас хлопнул по воде хвостом в знак прощания и повернул обратно, в открытое море. Эфировидец печально посмотрел ему вслед, от души надеясь, что Морской Народ не призовет к ответу отважного Левиафана. Однако у ксандимца не было времени предаваться размышлениям по этому поводу. Едва он и его утомленные спутники оказались между рифами, с берега на них посыпался град стрел.
   - О боги! - вскричала Сандра и поспешно нырнула. Чайм в ужасе заметался, а Паррик решил укрыться от обстрела за одним из ближайших рифов. Но когда он опрометчиво высунул голову, над ухом у него просвистела стрела.
   - Эй! - заорал начальник кавалерии во всю силу своих легких. Перестаньте же стрелять, треклятые тупицы! Это же я, Паррик!
   Видимо, его услышали, потому что обстрел действительно очень скоро прекратился.
   Паррик облегченно вздохнул и с беспокойством огляделся в поисках своих спутников. С ними, похоже, все было в порядке, Сангра поддерживала над водой голову Чайма, а Эфировидец кашлял и отчаянно отплевывался. Затем Паррик услышал скрип уключин, а потом увидел и саму лодку, плывшую в их сторону. У руля сидел молодой светловолосый контрабандист. Его лицо было чем-то смутно знакомо Паррику. А рядом.., начальник конницы с восторгом узнал юную дочь Ваннора, подстриженную под мальчика.
   Девушка не отвлекалась ни на что, пока лодка не дошла до нужного места, и тогда молодой контрабандист протянул руку и помог сначала Сангре, а потом и Чайму влезть в суденышко. Паррик, понимая, как трудно вести лодку среди рифев, забрался в нее сам. Только после этого Занна перепоручила весла своему молодому спутнику.
   - Паррик! - воскликнула она, пытаясь обнять его. - Я так рада, что ты вернулся!
   - И я рад видеть тебя, девочка! - Паррик ласково взъерошил ее стрежень о волосы. - Я вижу, ты стала настоящим воином, как и мечтала. Женщины часто коротко стригутся на войне. Это отличает тех, кто действительно предан своему делу. - Он засмеялся, услышав негодующее восклицание Сангры. - Но клянусь богами, мне еще предстоит ко многому привыкнуть - все эти месяцы я только и видел, что Сангру да всяких чужестранцев. - Начальник конницы лукаво подмигнул своим спутникам. - Знакомься, Занна, это - Чайм. На берегу я представлю вас друг другу как подобает.
   Когда они очутились в туннеле, ведущем к пещере, Паррик вдруг помрачнел.
   - А где этот проклятый болван Янис? - спросил он.
   - Ждет на берегу, - ответила Занна. - Он сказал, что хочет оказать вам подобающий прием.
   - Я ему окажу такой прием, что он не скоро забудет! - проворчал Паррик. - Он что, совсем ослеп? Занна засмеялась.
   - Боюсь, это мы виноваты. - Она посмотрела на своего молодого спутника, и Паррик вновь подумал о том, что их связывает. - Мы решили проехаться верхом, - продолжала девушка, - и заметили вас на этом жутком ките. Ну, мы и подумали, что это козни Миафана. - Девушка понизила голос, и по ее испуганному лицу Паррик понял, что тут что-то не так, но предпочел пока воздержаться от расспросов, тем более что с берега его окликнул знакомый голос:
   - Паррик, старый негодник! Ты что, уже окончательно надоел южанам!
   - Да это же Ваннор! - изумленно вскричал начальник кавалерии. - А ты что тут делаешь, дырявый мешок с деньгами? - Внезапно Паррик осекся, увидев, что у купца не хватает одной кисти.
   - Паррик, во имя всех богов, будь с ним поосторожнее, - зашептала ему на ухо Занна. - Он до сих пор не может с этим смириться, он чувствует себя никчемным человеком.
   - О боги! - вскричал начальник кавалерии с гневом и болью, но тут же понизил голос. - Кто это сделал? Я утоплю мерзавца в его собственной крови!
   - Едва ли тебе это удастся, - мрачно заметила Занна. - Это сделала Элизеф.
   Когда лодка причалила к берегу, Паррик выскочил из нее и, не обращая внимания на Яниса, который вышел вперед, бросился к Ваннору, обнял его и хлопал купца по плечу до тех пор, пока тот не заорал, чтобы Паррик сейчас же прекратил это.
   - Никогда не думал, что буду так рад снова увидеть твою рожу, - заявил начальник кавалерии, отступая, и поглядел на искалеченную руку товарища. Ну вот что, - проворчал Паррик, - поскольку я теперь - южная косточка, то вокруг меня все кипит. Я думаю, что если ты меня хорошенько попросишь, я научу тебя своему особому умению драться левой рукой.
   Наступило тяжелое молчание. Лицо Ваннора выражало законное негодование оскорбленного человека. Но вдруг купец улыбнулся Паррику.
   - Ну что же, - заговорил Ваннор, - если я смогу вытерпеть такого учителя, как ты, старый болтун и пройдоха, то тебе, пожалуй, действительно пора научить меня тому, о чем ты только что сказал.
   - Не беспокойся, за мной дело не станет, - ответил начальник кавалерии. - Я знаю такие лихие способы, что никому и во сне не снились. И я научу тебя им, друг мой, но только сначала нам надо пойти и хорошенько выпить.
   Обняв Ваннора за плечи, Паррик хотел было уже отвести его в пещеру, но тут вмешалась Сангра.
   - Подожди немного, Паррик. Я тоже не прочь хорошенько выпить, но это может и подождать. Сначала надо потолковать с Янисом.
   - Проклятие! - воскликнул Паррик. - Вот потому-то я так и не дослужился до командующего гарнизоном. Всего за минуту я напрочь забыл, для чего мы сюда приплыли!
   Глава 25
   ЧАША ЖИЗНИ
   При солнечном свете, подумала Ориэлла, мыс выглядит совсем по-другому. Каждый день с тех пор, как Паррик со своими спутниками отправился на север, она приходила сюда и смотрела вдаль: не покажутся ли корабли.
   "Ты же сама знаешь, что ведешь себя глупо, - заметила Шиа, которая на этот раз решила присоединиться к волшебнице. - Кораблям нужно время, чтобы добраться сюда. Не лучше ли все же вернуться с поселок? Вульф скучает без тебя, и даже Анвар устал от твоего бесконечного наблюдения".
   Ориэлла вздохнула.
   "Наверное, ты права, - призналась она неохотно, - но если бы ты знала, как я ненавижу это бесконечное ожидание! Я хочу скорее вернуться на север".
   "И кроме того, ты тревожишься о Телласе. - Шиа, как всегда, хорошо понимала подругу. - Но разве он не вернулся и не сообщил тебе, что благополучно доставил твоих друзей на север? Что толку торчать здесь и волноваться? Этим ты ему все равно не поможешь. До сих пор никто не пронюхал о его путешествии, но если мимо будет проплывать другой Левиафан и прочтет твои мысли..."
   "Хорошо, хорошо, - смиренно отвечала Ориэлла. - Пойдем обратно в поселок".
   Но только они собрались уходить, как услышали хлопанье крыльев и приветственные крики, донесшиеся откуда-то с неба.
   Волшебница в удивлении задрала голову. С тех пор как Шианнат стал Вождем, она с благодарностью и благословением отправила обоих крылатых курьеров домой и даже не решилась попросить их перенести ее через океан в совершенно чужую для них землю. Они и так уже очень много сделали, и, хотя Ориэлла могла бы потребовать их помощь, она сочла лучше не злоупотреблять их услугами.
   Но на этот раз, к удивлению волшебницы, рядом с ней приземлился белокрылый Сигнус.
   - Приветствую тебя, о волшебница, - начал он. - Я прибыл сюда по повелению нашей королевы, чтобы сопровождать тебя на север, если ты пожелаешь.
   - Конечно, я с удовольствием приму твою помощь! - воскликнула Ориэлла, обрадованная его внезапным появлением. Может быть, действительно все стало меняться к лучшему?
   Она подумала то же самое через два дня, когда на горизонте появилась три корабля Ночных Пиратов. Волшебница в радостном возбуждении следила за их приближением, предвкушая, что скоро окажется на родине вместе со своими друзьями и ксандимскими воинами. Но еще больше она обрадовалась, когда восприняла мысли Чайма - Эфировидец приветствовал ее с борта одного из кораблей.
   Когда все три судна пристали к берегу, Чайм представил волшебников Янису, командиру Ночных Пиратов.
   - Мы скучали по тебе, - с упреком сказала волшебница Эфировидцу, - но все же это не повод тащиться в такую даль, чтобы тут же вернуться назад.
   - Ерунда, - возразил Чайм. - Я тоже соскучился по тебе и Анвару, а кроме того, кто-то должен был показать дорогу. Паррик и Сангра сказали, что они сыты морем по горло (ты, конечно, понимаешь, что я просто перевожу их слова на общепонятный язык). Но тут еще кое-кто страстно желает увидеться с тобой.
   Он показал на лодку, где сидела на веслах юная дочь Ваннора вместе с молодым светловолосым контрабандистом.
   - О, Занна! - Ориэлла побежала вниз, к воде, успев с удивлением отметить, что Занна очень повзрослела со времени их последней встречи в Пассаже.
   - А где же твой кристалл? - спросила волшебница, когда они вытащили лодку на берег. - С той самой ночи я очень волновалась за вас, не зная, удалось ли вам бежать.
   - Я потеряла его в подземелье. - виновато ответила девушка. Она с таким нетерпением ждала встречи с волшебницей, что теперь не знала, о чем говорить. Однако увидев, что Ориэлла тоже отрезала свою косу, девушка пришла в неописуемый восторг. Теперь ей, Занне, нечего больше переживать из-за своей стрижки - ведь и сама Ориэлла сделала то же самое.
   Корабли должны были отплыть на рассвете, но в ту ночь никому не удалось заснуть.
   - В большом доме, где остановилась Ориэлла с друзьями, было полно народа и разговоры не умолкали до самого утра. Матросы во главе с Янисом оживленно беседовали с ксандимцами. (Волшебница поняла, что командир Ночных Пиратов собирается расширять торговлю и скоро, возможно, вернется сюда.) Магам тоже было о чем порассказать, да и сами они жаждали услышать новости с севера.
   С восходом солнца все погрузились на корабли. На носу одного из них стояли Ориэлла с Анваром.
   - Помнишь, как мы когда-то плыли сюда? - спросила волшебница своего возлюбленного. - Кто бы мог подумать, что после нашего бегства из Нексиса случится столько невероятных вещей!
   - И что мы найдем здесь столько замечательных друзей, - добавил Анвар, и, поглядев на Чайма, который задумчиво смотрел на удаляющийся берег, перевел взгляд на Шиа и Хану, удобно расположившихся на парусине рядом с Вульфом в его приемными родителями. Волшебницу до сих пор забавляло то обстоятельство, что моряки, несмотря на все ее заверения, старались подальше обходить эту четвероногую компанию.
   - Я надеюсь, - сказала она, - что у нас будет возможность когда-нибудь вернуться сюда. Особенно мне хотелось бы снова увидеться с Хризой. Но пока что мое самое большое желание - поскорее попасть домой.
   - Борьба еще только начинается, - серьезно напомнил ей Анвар.
   - Это правда, но по крайней мере у нас уже есть кое-какие успехи. И кто знает, что случится, когда мы найдем Меч?
   Она произнесла это самым обычным тоном, но по спине у Анвара побежали мурашки.
   ***
   Разразившись визгливой бранью, Элизеф швырнула кристалл на пол. Она не верила своим глазам: Ориэлла действительно возвращается!
   Сомнений больше не было: колдунья видела это своими глазами благодаря кристаллу, с которым она уже хорошо научилась обращаться. Вне себя от ярости, Элизеф мерила шагами комнату, пытаясь найти хоть какое-то решение. Она уже пережила унизительное поражение, когда Ваннору с дочерью удалось ускользнуть от нее, и лицо колдуньи теперь выглядело еще на десять лет старше - Миафан не прощал таких промахов. Когда-нибудь она рассчитается с ним, но сейчас, когда Ориэлла уже в пути, медлить нельзя.
   Элизеф давно уже перестала надеяться на Миафана. Сколько раз у него была прекрасная возможность покончить с этой проклятой беглянкой - и всякий раз Ориэлла оставалась жива. И вот результат: вместе со своим полукровкой-любовником она того и гляди постучится в Башню магов!
   "Если бы только у меня была Чаша!" - с тоской подумала Элизеф. После той ужасной ночи, когда погиб Форрал, Миафан, казалось, боялся вновь использовать Волшебный Талисман. Если бы он научился управлять Чашей, как непременно сделала бы она, Элизеф, на его месте... Если бы он не поленился, как она, провести бессчетные часы в холодных архивах над трудночитаемыми древними рукописями... Внезапно колдунья остановилась. "А почему бы и нет? - подумала она. - Почему Чаша Жизни не должна принадлежать ей? Разве она не заслужила такого права? Разве она, Элизеф, не сможет извлечь из Чаши гораздо больше пользы, чем этот выживший из ума старикашка?"
   Однако здравый смысл подсказывал колдунье, что "этот старикашка" вовсе не так слаб и немощен и не моргнув глазом раздавит ее, если она встанет ему поперек дороги. Взгляд ее упал на старинные рукописи, которые она принесла из библиотеки, чтобы с удобствами продолжать свои изыскания. Кажется, она придумала, что надо делать.
   ***
   Миафан раздраженно посмотрел на Элизеф. Опять эта колдунья врывается в его покои без стука! Какая нелегкая принесла ее ни свет ни заря? Сам он еще не ложился, ибо по недавно установившейся привычке провел ночь в уединенных размышлениях в своем саду. И только он собрался лечь поспать, как явилась эта интриганка!
   - Ну? - раздраженно спросил Миафан. - Что понадобилось тебе в столь ранний час, Элизеф?
   - Извини, что потревожила тебя. Владыка... - За вежливостью волшебницы чувствовалось скрытое волнение. - Я принесла одну древнюю рукопись. - Она показала ему свиток. - Вчера вечером я нашла ее в библиотеке и всю ночь пыталась расшифровать. В результате я установила, что она посвящена Чаше Жизни и содержит указания, как безопасно ею пользоваться.
   - Что? - Миафану сразу расхотелось спать. - Дайка мне взглянуть!
   - - Изволь! - Элизеф протянула ему свиток. Но когда Миафан развернул рукопись, то обнаружил, что она написана на столь древнем языке, а чернила настолько выцвели, что он не способен понять ни слова. Верховный Маг и не подозревал, что об этом позаботилась сама Элизеф.
   - Не беспокойся, - она ловко отняла у Миафана свиток, - понять это могу только я, потому что долгие месяцы изучала записи Финнбарра ради твоего же блага...
   "Как бы не так, - подумал Миафан, - Ради своего блага, если уж на то пошло!" И, однако, она все-таки принесла рукопись ему...
   - Здесь говорится, что на Чаше должна быть скрытая надпись, представляющая собой Заклинание Власти, с помощью которого можно подчинить себе Чашу.
   - Тайное заклинание, говоришь? - фыркнул Миафан. - Что-то мне слабо верится!
   - Будь Чаша здесь, - : вкрадчиво заметила Элизеф, - я могла бы с помощью этой рукописи обнаружить скрытую надпись. Попробуй принести ее сюда, и ты не пожалеешь, о Владыка!
   - Не спеши,. - ответил Миафан, который начал подозревать что-то неладное. - Почему бы тебе просто не сделать для меня перевод, а я бы уже сам посмотрел, что из этого получится.
   - Перевод? - вспыхнула Элизеф, потеряв терпение. - Вечно ты не доверяешь мне, все от меня скрываешь! Я, как дура, роюсь в этих архивах, порчу себе глаза, ночей не сплю, чтобы перевести его, а теперь ты хочешь, чтобы я отдала тебе рукопись за простое спасибо? Да провались ты, Миафан! Не хочешь, чтобы я участвовала в этом деле, так не видать тебе свитка как своих ушей!
   С этими словами она обеими руками ухватилась за рукопись, делая вид, что хочет разорвать ее.
   - Ладно, ладно! - поспешно закричал Миафан. - Пусть будет по-твоему.
   Он ушел в смежную комнату, и вскоре Элизеф услышала скрип передвигаемой мебели, а затем - легкий звон. Она удивленно подняла брови. Так значит, у Верховного Мага есть тайник? В свое время надо будет с этим разобраться. Кто знает, не найдется ли там еще что-нибудь интересное? Но Миафан уже вернулся в комнату, неся Чашу, покрытую каким-то черным налетом.
   Он поставил ее на стол, и Элизеф сразу почувствовала силу, исходящую от Волшебного Талисмана. Не прикасаясь к Чаше, колдунья внимательно рассмотрела ее.
   - Разве ты не мог ее хоть немного почистить? - недовольно спросила она.
   Миафан вздохнул.
   - Пытался, и не раз, - ответил он. - Но с той самой ночи она остается все такой же черной.
   - На первый взгляд не видно никаких признаков тайной заклинательной надписи" - заявила Элизеф. - Посмотрим, однако, что на этот счет сказано в нашей рукописи...
   Колдунья сделала вид, что разворачивает свиток, но внезапно резко обернулась к Миафану и простерла вперед руку, вложив всю магическую силу в заклинание, которое должно было вывести Верховного Мага из времени.
   Миафан ожидал, что опасности подвергнется Чаша, а не он сам, и потому не правильно построил свою защиту, на что и рассчитывала Элизеф. Когда он застыл, скованный заклинанием, Чаша Жизни на мгновение вспыхнула ярким светом, а потом снова потемнела.