– Я не хотел бы афишировать наши взаимоотношения. Я не хотел, чтобы узнала в конце концов Анна, или кто другой, – улыбнулся прежней добродушной улыбкой посетитель. Он перехватил взгляд адвоката, устремленный на пачки и рассмеялся: – Перед отлетом я послал секретаря в банк, а у них оказались только мелкие купюры. Я надеюсь, вы не в претензии, мистер Мейсон?
– Нет, разумеется. Делла, выпиши мистеру Реймсу расписку и отнеси деньги в банк.
Посетитель встал, кожаное кресло жалобно скрипнуло.
– К сожалению, я очень тороплюсь на самолет, мистер Мейсон. Сегодня же я вышлю вам письма Анны. Держите меня в курсе ваших розысков.
– Естественно.
– Рад был познакомиться, мистер Мейсон, – Реймс взял у Деллы протянутую расписку. – Если это дело закончится благополучно, я заплачу еще тридцать тысяч долларов. Всего хорошего.
– До свидания.
Дверь за посетителем закрылась.
Мейсон встал и закурил сигарету.
– "Звезда Каталонии", «Звезда Каталонии», – проговорил он. – Делла, ты помнишь что-нибудь по этому делу?
– В самых общих чертах.
– Сходи в библиотеку, просмотри газеты двухнедельной давности. Надо работать.
– Сейчас принесу. Деньги сразу же отнести в банк?
– Сходи пока за газетами.
Делла скрылась в двери, ведущую в библиотеку. Мейсон задумчиво подошел к столу и взял пачку денег. Бандероль была не банковская, явно самодельная – склеена из полосок чистой бумаги. Мейсон задумчиво порвал упаковку и пролистал пачку купюр – нумерация была сплошная.
– Нашла, шеф.
Делла Стрит положила на стол газеты с кричащими заголовками: «Труп Рея Хенсли на „Звезде Каталонии“. Студентка, сбежавшая со своим возлюбленным, подозревается в убийстве».
– Знаешь что, Делла, набери-ка мне номер Пола, – попросил адвокат.
Через минуту она протянула ему трубку:
– Пол на проводе.
– Алло, Перри? – услышал в трубке адвокат. – Как новое дельце, прибыльное?
– По-моему, даже чересчур, – сказал Мейсон. – Слушай, Пол, два дня назад ты рассказывал, что готовил двадцать тысяч десятками для своего клиента, помнишь?
– Ага, но они не потребовались. Мои парни нашли похищенного ребенка и разобрались с похитителем так, что…
– А эти деньги у тебя?
– Да, все не собраться отнести в банк…
– Вот что, Пол, быстро бери эти деньги и заходи ко мне, я тебя жду. Только поторопись.
– У тебя неприятности?
– Не знаю пока, – признался адвокат. – Иди сюда, здесь все обговорим. Делла, открой Полу дверь.
Мейсон положил трубку и, дымя сигаретой, принялся расхаживать по кабинету.
– Ты чего-то опасаешься, шеф? – спросила Делла.
– После того случая в твоей квартире я опасаюсь даже собственной тени, – ответил Мейсон.
Раздался кодовый стук в дверь из коридора и Делла открыла Дрейку.
– Ну, что у тебя еще произошло?
Мейсон кивнул на деньги.
– Вон, – сказал он.
– Что это?
– Предварительный гонорар.
– И чем тебе не нравится такой гонорар?
– Самодельными бандеролями. Реймс сказал, что взял деньги в банке перед отлетом, более крупных купюр у них не было.
– Я тебя не понимаю, Перри. Чего ты опасаешься?
– Сам не знаю. Береженого Бог бережет. Кому-то очень сильно захотелось посадить меня на тюремную диету. Ты принес деньги, Пол?
Дрейк положил на стол сверток, что держал в руках. Двадцать пачек десятидолларовых банкнот с аккуратными банковскими бандеролями.
– Хорошо, – сказал Мейсон и отложил десять в сторону. – Номера переписаны?
– Их не знает никто, кроме меня.
– Отлично. Остальные возьми с собой и уходи, вечером поговорим. Я очень сильно подозреваю, что скоро ко мне заявятся гости и должен как следует подготовиться.
– Как скажешь, Перри, – пожал плечами Дрейк. – Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь?
– Пока нет, – решил адвокат. – Да, проверь пожалуйста, что представляет из себя мистер Филипп Реймс из Реддинга и выясни, что сможешь, об Анне Грайхон и убийстве на «Звезде Каталонии».
– Понятно, – сказал Дрейк и направился к дверям, держа сверток под мышкой. – Сделаем.
Он закрыл за собой двери.
– Делла, срочно запакуй деньги Реймса и сбегай на почту, отправь их по-моему домашнему адресу.
– А что с деньгами Дрейка?
– Положи их пока в сейф. Избавимся от этих денег, а потом отнесешь те, как обычно.
– Тебе не кажется, что ты стал очень подозрительным, шеф?
– Может быть, – улыбнулся Мейсон. – Очень даже может быть. Дай-то Бог, чтобы ты оказалась права…
3
4
– Нет, разумеется. Делла, выпиши мистеру Реймсу расписку и отнеси деньги в банк.
Посетитель встал, кожаное кресло жалобно скрипнуло.
– К сожалению, я очень тороплюсь на самолет, мистер Мейсон. Сегодня же я вышлю вам письма Анны. Держите меня в курсе ваших розысков.
– Естественно.
– Рад был познакомиться, мистер Мейсон, – Реймс взял у Деллы протянутую расписку. – Если это дело закончится благополучно, я заплачу еще тридцать тысяч долларов. Всего хорошего.
– До свидания.
Дверь за посетителем закрылась.
Мейсон встал и закурил сигарету.
– "Звезда Каталонии", «Звезда Каталонии», – проговорил он. – Делла, ты помнишь что-нибудь по этому делу?
– В самых общих чертах.
– Сходи в библиотеку, просмотри газеты двухнедельной давности. Надо работать.
– Сейчас принесу. Деньги сразу же отнести в банк?
– Сходи пока за газетами.
Делла скрылась в двери, ведущую в библиотеку. Мейсон задумчиво подошел к столу и взял пачку денег. Бандероль была не банковская, явно самодельная – склеена из полосок чистой бумаги. Мейсон задумчиво порвал упаковку и пролистал пачку купюр – нумерация была сплошная.
– Нашла, шеф.
Делла Стрит положила на стол газеты с кричащими заголовками: «Труп Рея Хенсли на „Звезде Каталонии“. Студентка, сбежавшая со своим возлюбленным, подозревается в убийстве».
– Знаешь что, Делла, набери-ка мне номер Пола, – попросил адвокат.
Через минуту она протянула ему трубку:
– Пол на проводе.
– Алло, Перри? – услышал в трубке адвокат. – Как новое дельце, прибыльное?
– По-моему, даже чересчур, – сказал Мейсон. – Слушай, Пол, два дня назад ты рассказывал, что готовил двадцать тысяч десятками для своего клиента, помнишь?
– Ага, но они не потребовались. Мои парни нашли похищенного ребенка и разобрались с похитителем так, что…
– А эти деньги у тебя?
– Да, все не собраться отнести в банк…
– Вот что, Пол, быстро бери эти деньги и заходи ко мне, я тебя жду. Только поторопись.
– У тебя неприятности?
– Не знаю пока, – признался адвокат. – Иди сюда, здесь все обговорим. Делла, открой Полу дверь.
Мейсон положил трубку и, дымя сигаретой, принялся расхаживать по кабинету.
– Ты чего-то опасаешься, шеф? – спросила Делла.
– После того случая в твоей квартире я опасаюсь даже собственной тени, – ответил Мейсон.
Раздался кодовый стук в дверь из коридора и Делла открыла Дрейку.
– Ну, что у тебя еще произошло?
Мейсон кивнул на деньги.
– Вон, – сказал он.
– Что это?
– Предварительный гонорар.
– И чем тебе не нравится такой гонорар?
– Самодельными бандеролями. Реймс сказал, что взял деньги в банке перед отлетом, более крупных купюр у них не было.
– Я тебя не понимаю, Перри. Чего ты опасаешься?
– Сам не знаю. Береженого Бог бережет. Кому-то очень сильно захотелось посадить меня на тюремную диету. Ты принес деньги, Пол?
Дрейк положил на стол сверток, что держал в руках. Двадцать пачек десятидолларовых банкнот с аккуратными банковскими бандеролями.
– Хорошо, – сказал Мейсон и отложил десять в сторону. – Номера переписаны?
– Их не знает никто, кроме меня.
– Отлично. Остальные возьми с собой и уходи, вечером поговорим. Я очень сильно подозреваю, что скоро ко мне заявятся гости и должен как следует подготовиться.
– Как скажешь, Перри, – пожал плечами Дрейк. – Ты уверен, что тебе не нужна моя помощь?
– Пока нет, – решил адвокат. – Да, проверь пожалуйста, что представляет из себя мистер Филипп Реймс из Реддинга и выясни, что сможешь, об Анне Грайхон и убийстве на «Звезде Каталонии».
– Понятно, – сказал Дрейк и направился к дверям, держа сверток под мышкой. – Сделаем.
Он закрыл за собой двери.
– Делла, срочно запакуй деньги Реймса и сбегай на почту, отправь их по-моему домашнему адресу.
– А что с деньгами Дрейка?
– Положи их пока в сейф. Избавимся от этих денег, а потом отнесешь те, как обычно.
– Тебе не кажется, что ты стал очень подозрительным, шеф?
– Может быть, – улыбнулся Мейсон. – Очень даже может быть. Дай-то Бог, чтобы ты оказалась права…
3
Адвокат отложил последнюю газету с рассказом об убийстве на «Звезде Каталонии», достал портсигар, вытащил сигарету и вздохнул.
– Что-нибудь было еще? – спросил он секретаршу.
– Нет, шеф. Подозреваемые в розыске, все улики прямо указывают на них. К тому же, по законам штата Калифорния, бегство от правосудия указывает на виновность.
– Знаю, – сказал Мейсон.
– Ты возьмешься за это дело, шеф?
– Это зависть от многих факторов.
– Каких, например?
– Например, был ли у нас здесь сегодня мистер Реймс?
Открылась дверь из приемной и появилась Герти.
– Мистер Мейсон, там пришел сержант Холкомб и заявляет, что должен немедленно вас увидеть по безотлагательному делу.
– Вот и ответ на твой вопрос, Делла, – усмехнулся Мейсон. – Пригласи его в кабинет, Герти.
Через минуту в кабинет в сопровождении трех полицейских вошел сержант Холкомб. Он широко расставил ноги, уперев руки в бока и улыбнулся адвокату.
– Здравствуйте, мистер Мейсон. У меня к вам несколько вопросов.
– Присаживайтесь, господин сержант. Чем могу помочь? Требуется совет в трудном деле? Я беру за консультацию пятьдесят долларов.
– Да, требуется совет, – с чувством собственной уверенности заявил Холкомб. – Однако, я надеюсь, что получу его бесплатно.
– Я вас слушаю.
– У вас есть в офисе какие-нибудь денежные суммы?
– На каком основании вы спрашиваете? – поинтересовался адвокат.
– Вот ордер на обыск, подписанный окружным прокурором Гамильтоном Бергером. Если у вас есть деньги, прошу сдать добровольно.
– У меня есть деньги, но почему я должен их сдавать?
– На основании ордера на обыск, – стараясь не выходить из себя, сказал сержант. – Предъявите деньги.
– Делла, достань, пожалуйста, из сейфа деньги, которые заплатил мистер Реймс в качестве предварительного гонорара.
Делла вынула из сейфа десять пачек десятидолларовых купюр, упакованных самодельными бандеролями из чистых полосок белой бумаги. Холкомб взял одну пачку, надорвал ее, быстро прошерстил, убеждаясь в сплошной нумерации купюр и с победным видом бросил пачку на стол.
– Ну, Мейсон, наконец-то вы попались! – не скрывая радости заявил сержант. – Я вам давно говорил, что когда-нибудь вы допрыгаетесь.
– А что случилось? – с невинным видом спросил адвокат.
– Именем закона вы арестованы по обвинению в шантаже Сюзанны Бакстон, – торжественно объявил сержант. – Джон, – повернулся он к одному из полицейских, – забери деньги. Пойдемте, мистер Мейсон.
– Я никуда не пойду, пока вы не докажете свои обвинения.
– Бросьте, Мейсон, – усмехнулся Холкомб. – Вы же прекрасно знаете, что пойдете. На этот раз вы попались. Ваш номер не прошел. Сюзанна Бакстон отдала сегодня шантажисту, причем надо заметить, все было проделано чрезвычайно хитро, что свойственно именно вам, десять тысяч долларов. Десятидолларовыми купюрами и в пачках с самодельными бандеролями. Вы попались, Мейсон.
– Вы уверены, что это те самые деньги?
– Конечно, – самодовольно сказал сержант. – Номера переписаны. Вы попались, Мейсон, – Холкомб смотрел на адвоката влюбленными глазами, рот самопроизвольно расплылся в широченной улыбке и сержант даже при всем желании не смог бы ее сдержать – радость переполняла его до краев. – Сюзанна Бакстон была вашей клиенткой и только вы располагали конфиденциальной информацией, которой ее пытались шантажировать. Вы попались, Мейсон! Черт побери, вы все-таки попались!
– Сюзанна Бакстон? – задумчиво переспросил Мейсон. – Делла, ты помнишь кто это?
– Не притворяйтесь, Мейсон. Лет пять назад вы защищали ее по обвинению в убийстве мисс Роунстон.
– Шеф, дело о камушке в небе, – напомнила Делла Стрит. – Только она не была твоей клиенткой. Ты защищал Мадлен Кроушби, Сюзанна Бакстон была свидетельницей.
– А-а, – вспомнил адвокат. – Что ж, было. Так вы говорите, что ее шантажировали некой конфиденциальной информацией? Это она заявила вам в полицию о шантаже?
– Какая разница, Мейсон? Вы наконец-то попались!
– А может быть, был анонимный звонок в полицию?
– Да не все ли равно?! – отмахнулся Холкомб. – Деньги у вас – какие еще нужны доказательства? А если потребуются, можете не сомневаться, мы их раздобудем. Собирайтесь, журналисты внизу, наверное, заждались. Какая сенсация для вечерних газет!
Мейсон встал и протянул руку за шляпой.
– Не волнуйся, Делла, – сказал адвокат и украдкой подмигнул ей. – Ровно в пять закрывай контору. Надеюсь, вы арестовываете только меня, господин сержант?
Холкомб подозрительно посмотрел на Деллу Стрит. Минуту подумал, затем заявил:
– Пока достаточно только вас. Мисс Стрит даст подписку о невыезде. Поехали.
В сопровождении Холкомба и трех полицейских Мейсон спустился на лифте вниз. В вестибюле их ожидали репортеры. Тут же защелкали фотовспышки.
– Мистер Мейсон, что вы можете сказать по поводу предъявленного вам обвинения?
– Мистер Мейсон, вы действительно шантажировали миссис Бакстон?
– Мистер Мейсон, вы…
– Господа, – громовым голосом заставил всех замолчать сержант Холкомб. – Через несколько часов вы получите официальное заявление полиции по этому вопросу. Пока могу сообщить по секрету, что у Мейсона конфискованы десять тысяч долларов, полученных от миссис Бакстон.
– Это еще надо доказать, – спокойно усмехнулся Мейсон.
– Не волнуйтесь, докажем, – самоуверенно заверил Холкомб.
Они сели в полицейскую машину – сержант Холкомб на переднее место рядом с шоферам, Мейсон на заднее, с двух сторон окруженный полицейскими.
– Вы попались, Мейсон, попались! – казалось все другие слова у сержанта Холкомба от радости просто вылетели из головы. – Поехали в Управление.
– Господин сержант, – сказал один из полицейских, – подъехал лейтенант Трэгг. Он машет нам, чтобы подождали.
– Хорошо, – вздохнул сержант. – Подождем его.
Высокий подтянутый лейтенант Трэгг подошел к машине и просунул голову в окошко машины.
– Холкомб, – сказал он, – по рации передали об убийстве в Делавар-апартментс. Два трупа, убийца сидит рядом и плачет – неожиданно застал жену с любовником. Обычное дело, ты не мог бы заняться?
– Мы взяли Мейсона с поличным! – гордо сообщил Холкомб. – Десять тысяч Сюзанны Бакстон оказались у него, он даже не удосужился их спрятать.
– Вы сперва докажите, что это те самые деньги, – улыбнулся адвокат.
– Не беспокойся, Мейсон, докажем, твоя песенка спета! Так что с этим убийством, лейтенант?
– Ты с парнями съезди туда и оформи все как следует – раскрытое убийство в твоих руках. Я вижу здесь крутятся газетчики – забирай это воронье, будет им материал для вечерних выпусков.
– А Мейсон? – подозрительно спросил Холкомб.
– Я с ночного дежурства, – ответил Трэгг. – Очень устал, заниматься убийством не с руки. А Мейсона я отвезу в Управление.
– Я сам собирался сдать его, – подозрительность в голосе Холкомба увеличилась.
– Конечно сержант, вы арестовали Мейсона и собрали доказательства. Кстати, деньги где?
– У Джона. Вы их тоже заберете?
– Нет, – усмехнулся Трэгг. – Отчитаетесь сами. Я просто заберу Мейсона, чтобы он не мешал вам расследовать убийство. Время не терпит, сержант, прошу поторопиться.
– Вылезай, Мейсон, – с некоторым сожалением приказал Холкомб. – Поедешь с лейтенантом Трэггом. Не беспокойся, мы очень скоро увидимся снова.
– Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся адвокат, выбираясь из машины.
Он направился к автомобилю лейтенанта Трэгга. Открыл ручку задней дверцы.
– Нет, Мейсон, садись рядом со мной, – попросил Трэгг.
Мейсон пожал плечами и выполнил приказание.
Трэгг завел мотор, нажал на газ и влился в поток машин.
Какое-то время они ехали молча.
– Мейсон, я не верю, чтобы ты мог заняться шантажом, – наконец сказал лейтенант Трэгг.
– Спасибо за доверие, лейтенант, – усмехнулся Мейсон.
– Тебя подставили?
– С чего вы взяли?
– Откуда у тебя деньги Сюзанны Бакстон?
– А вы тоже, как Холкомб, убеждены, что это те самые деньги?
– У окружного прокурора есть переписанные номера.
– Сержант Холкомб так торопился арестовать меня, что не удосужился взять список и проверить номера изымаемых купюр.
Лейтенант Трэгг внимательно посмотрел на адвоката и на губах его появилась улыбка.
– Ты дьявольски опасный противник, Перри, – сказал он. – Интересно, насколько ты преданный друг?
– Спросите у моих друзей.
– Мейсон, иногда между нами пробегала черная кошка…. – начал было Трэгг.
– И что?
– Что было, то было, – вдруг сказал Трэгг. – Было и прошло… Мне нужна твоя помощь, Перри. Я попал в беду.
– Артур, ты хочешь нанять меня как адвоката?
– Можно сказать и так.
– Куда мы едем? – удивился Мейсон. – Управление полиции в другую сторону!
– Да, – вздохнул Трэгг, – мы едем ко мне домой. Там лежит труп моего зятя.
– Что-нибудь было еще? – спросил он секретаршу.
– Нет, шеф. Подозреваемые в розыске, все улики прямо указывают на них. К тому же, по законам штата Калифорния, бегство от правосудия указывает на виновность.
– Знаю, – сказал Мейсон.
– Ты возьмешься за это дело, шеф?
– Это зависть от многих факторов.
– Каких, например?
– Например, был ли у нас здесь сегодня мистер Реймс?
Открылась дверь из приемной и появилась Герти.
– Мистер Мейсон, там пришел сержант Холкомб и заявляет, что должен немедленно вас увидеть по безотлагательному делу.
– Вот и ответ на твой вопрос, Делла, – усмехнулся Мейсон. – Пригласи его в кабинет, Герти.
Через минуту в кабинет в сопровождении трех полицейских вошел сержант Холкомб. Он широко расставил ноги, уперев руки в бока и улыбнулся адвокату.
– Здравствуйте, мистер Мейсон. У меня к вам несколько вопросов.
– Присаживайтесь, господин сержант. Чем могу помочь? Требуется совет в трудном деле? Я беру за консультацию пятьдесят долларов.
– Да, требуется совет, – с чувством собственной уверенности заявил Холкомб. – Однако, я надеюсь, что получу его бесплатно.
– Я вас слушаю.
– У вас есть в офисе какие-нибудь денежные суммы?
– На каком основании вы спрашиваете? – поинтересовался адвокат.
– Вот ордер на обыск, подписанный окружным прокурором Гамильтоном Бергером. Если у вас есть деньги, прошу сдать добровольно.
– У меня есть деньги, но почему я должен их сдавать?
– На основании ордера на обыск, – стараясь не выходить из себя, сказал сержант. – Предъявите деньги.
– Делла, достань, пожалуйста, из сейфа деньги, которые заплатил мистер Реймс в качестве предварительного гонорара.
Делла вынула из сейфа десять пачек десятидолларовых купюр, упакованных самодельными бандеролями из чистых полосок белой бумаги. Холкомб взял одну пачку, надорвал ее, быстро прошерстил, убеждаясь в сплошной нумерации купюр и с победным видом бросил пачку на стол.
– Ну, Мейсон, наконец-то вы попались! – не скрывая радости заявил сержант. – Я вам давно говорил, что когда-нибудь вы допрыгаетесь.
– А что случилось? – с невинным видом спросил адвокат.
– Именем закона вы арестованы по обвинению в шантаже Сюзанны Бакстон, – торжественно объявил сержант. – Джон, – повернулся он к одному из полицейских, – забери деньги. Пойдемте, мистер Мейсон.
– Я никуда не пойду, пока вы не докажете свои обвинения.
– Бросьте, Мейсон, – усмехнулся Холкомб. – Вы же прекрасно знаете, что пойдете. На этот раз вы попались. Ваш номер не прошел. Сюзанна Бакстон отдала сегодня шантажисту, причем надо заметить, все было проделано чрезвычайно хитро, что свойственно именно вам, десять тысяч долларов. Десятидолларовыми купюрами и в пачках с самодельными бандеролями. Вы попались, Мейсон.
– Вы уверены, что это те самые деньги?
– Конечно, – самодовольно сказал сержант. – Номера переписаны. Вы попались, Мейсон, – Холкомб смотрел на адвоката влюбленными глазами, рот самопроизвольно расплылся в широченной улыбке и сержант даже при всем желании не смог бы ее сдержать – радость переполняла его до краев. – Сюзанна Бакстон была вашей клиенткой и только вы располагали конфиденциальной информацией, которой ее пытались шантажировать. Вы попались, Мейсон! Черт побери, вы все-таки попались!
– Сюзанна Бакстон? – задумчиво переспросил Мейсон. – Делла, ты помнишь кто это?
– Не притворяйтесь, Мейсон. Лет пять назад вы защищали ее по обвинению в убийстве мисс Роунстон.
– Шеф, дело о камушке в небе, – напомнила Делла Стрит. – Только она не была твоей клиенткой. Ты защищал Мадлен Кроушби, Сюзанна Бакстон была свидетельницей.
– А-а, – вспомнил адвокат. – Что ж, было. Так вы говорите, что ее шантажировали некой конфиденциальной информацией? Это она заявила вам в полицию о шантаже?
– Какая разница, Мейсон? Вы наконец-то попались!
– А может быть, был анонимный звонок в полицию?
– Да не все ли равно?! – отмахнулся Холкомб. – Деньги у вас – какие еще нужны доказательства? А если потребуются, можете не сомневаться, мы их раздобудем. Собирайтесь, журналисты внизу, наверное, заждались. Какая сенсация для вечерних газет!
Мейсон встал и протянул руку за шляпой.
– Не волнуйся, Делла, – сказал адвокат и украдкой подмигнул ей. – Ровно в пять закрывай контору. Надеюсь, вы арестовываете только меня, господин сержант?
Холкомб подозрительно посмотрел на Деллу Стрит. Минуту подумал, затем заявил:
– Пока достаточно только вас. Мисс Стрит даст подписку о невыезде. Поехали.
В сопровождении Холкомба и трех полицейских Мейсон спустился на лифте вниз. В вестибюле их ожидали репортеры. Тут же защелкали фотовспышки.
– Мистер Мейсон, что вы можете сказать по поводу предъявленного вам обвинения?
– Мистер Мейсон, вы действительно шантажировали миссис Бакстон?
– Мистер Мейсон, вы…
– Господа, – громовым голосом заставил всех замолчать сержант Холкомб. – Через несколько часов вы получите официальное заявление полиции по этому вопросу. Пока могу сообщить по секрету, что у Мейсона конфискованы десять тысяч долларов, полученных от миссис Бакстон.
– Это еще надо доказать, – спокойно усмехнулся Мейсон.
– Не волнуйтесь, докажем, – самоуверенно заверил Холкомб.
Они сели в полицейскую машину – сержант Холкомб на переднее место рядом с шоферам, Мейсон на заднее, с двух сторон окруженный полицейскими.
– Вы попались, Мейсон, попались! – казалось все другие слова у сержанта Холкомба от радости просто вылетели из головы. – Поехали в Управление.
– Господин сержант, – сказал один из полицейских, – подъехал лейтенант Трэгг. Он машет нам, чтобы подождали.
– Хорошо, – вздохнул сержант. – Подождем его.
Высокий подтянутый лейтенант Трэгг подошел к машине и просунул голову в окошко машины.
– Холкомб, – сказал он, – по рации передали об убийстве в Делавар-апартментс. Два трупа, убийца сидит рядом и плачет – неожиданно застал жену с любовником. Обычное дело, ты не мог бы заняться?
– Мы взяли Мейсона с поличным! – гордо сообщил Холкомб. – Десять тысяч Сюзанны Бакстон оказались у него, он даже не удосужился их спрятать.
– Вы сперва докажите, что это те самые деньги, – улыбнулся адвокат.
– Не беспокойся, Мейсон, докажем, твоя песенка спета! Так что с этим убийством, лейтенант?
– Ты с парнями съезди туда и оформи все как следует – раскрытое убийство в твоих руках. Я вижу здесь крутятся газетчики – забирай это воронье, будет им материал для вечерних выпусков.
– А Мейсон? – подозрительно спросил Холкомб.
– Я с ночного дежурства, – ответил Трэгг. – Очень устал, заниматься убийством не с руки. А Мейсона я отвезу в Управление.
– Я сам собирался сдать его, – подозрительность в голосе Холкомба увеличилась.
– Конечно сержант, вы арестовали Мейсона и собрали доказательства. Кстати, деньги где?
– У Джона. Вы их тоже заберете?
– Нет, – усмехнулся Трэгг. – Отчитаетесь сами. Я просто заберу Мейсона, чтобы он не мешал вам расследовать убийство. Время не терпит, сержант, прошу поторопиться.
– Вылезай, Мейсон, – с некоторым сожалением приказал Холкомб. – Поедешь с лейтенантом Трэггом. Не беспокойся, мы очень скоро увидимся снова.
– Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся адвокат, выбираясь из машины.
Он направился к автомобилю лейтенанта Трэгга. Открыл ручку задней дверцы.
– Нет, Мейсон, садись рядом со мной, – попросил Трэгг.
Мейсон пожал плечами и выполнил приказание.
Трэгг завел мотор, нажал на газ и влился в поток машин.
Какое-то время они ехали молча.
– Мейсон, я не верю, чтобы ты мог заняться шантажом, – наконец сказал лейтенант Трэгг.
– Спасибо за доверие, лейтенант, – усмехнулся Мейсон.
– Тебя подставили?
– С чего вы взяли?
– Откуда у тебя деньги Сюзанны Бакстон?
– А вы тоже, как Холкомб, убеждены, что это те самые деньги?
– У окружного прокурора есть переписанные номера.
– Сержант Холкомб так торопился арестовать меня, что не удосужился взять список и проверить номера изымаемых купюр.
Лейтенант Трэгг внимательно посмотрел на адвоката и на губах его появилась улыбка.
– Ты дьявольски опасный противник, Перри, – сказал он. – Интересно, насколько ты преданный друг?
– Спросите у моих друзей.
– Мейсон, иногда между нами пробегала черная кошка…. – начал было Трэгг.
– И что?
– Что было, то было, – вдруг сказал Трэгг. – Было и прошло… Мне нужна твоя помощь, Перри. Я попал в беду.
– Артур, ты хочешь нанять меня как адвоката?
– Можно сказать и так.
– Куда мы едем? – удивился Мейсон. – Управление полиции в другую сторону!
– Да, – вздохнул Трэгг, – мы едем ко мне домой. Там лежит труп моего зятя.
4
– Так… – протянул Мейсон. – Артур, погиб твой зять из Сан-Роберто, шериф Сэмуэль Греггори?
– Типун тебе на язык, Мейсон! – вырвалось у Трэгга. – Я за Сэма любому горло зубами перегрызу. Сэм – настоящий мужчина, он не даст заколоть себя, словно индейка. Нет, Перри, убит муж моей дочери.
– Так что все-таки произошло?
– Если б я знал! – воскликнул Трэгг, не отрывая глаз от дороги. – Я вернулся домой после ночного дежурства, зашел в кухню, а там… Убили ножом, воткнули в спину по самую рукоятку. Явно пытались представить, что это моих рук дело: на столе початая бутылка, два стакана, закуска…
– В каких вы были с ним отношениях? – поинтересовался Мейсон.
– В отвратительных. Не ладили с самого начала.
– Они с вашей дочерью давно женаты?
– Три года. Понимаете, Мейсон, Нэнси всегда была моей любимицей. У меня есть еще два сына, сейчас они оба служат в армии на восточном побережье. Дочка – младшая, и я всегда хотел девочку. Я пытался отговорить ее от замужества, но она все равно вышла за это ничтожество. У меня испортились с ней отношения, а с Биллом они не сложились с той самой минуты, когда мы впервые увиделись… Мы с ним просто на дух не переносили друг друга.
– В Управлении об этом знают?
– В общем, да. Невозможно все держать в себе. Иногда я изливал душу ребятам.
– Родственники, друзья, естественно, подтвердят, что вы не выносили друг друга?
– Конечно.
– В такой степени, чтобы убить?
– Мейсон, вы же адвокат… А я всю жизнь проработал в полиции. Мы оба уже всего наслушались и насмотрелись. Иногда для того, чтобы убить, достаточно одного слова, потому что злоба накапливается годами и вдруг упала последняя капля… Я клянусь вам, что не убивал зятя. Я могу застрелить преступника, пытающегося скрыться, могу убить в целях самообороны… Если помнишь, я пустил пулю в сержанта Джаффрея, когда тот пытался сопротивляться аресту… Он брал дань со всех в отеле «Кеймонт» и несколько лет тому назад убил своего напарника, отличного парня, за то, что тот его раскусил. Да, я застрелил Джаффрея не задумываясь. Но убить собственного зятя, даже если я его терпеть не мог? Все-таки, он муж моей дочери, она его любит, он ее тоже… он отец моей внучки. Я не мог бы его убить хотя бы только потому, что не хочу приносить горе собственной дочери. Ведь таким образом я могу потерять ее и никогда больше не увидеть внучку…
– Трэгг, что скажут родственники и друзья? Они посчитают, что вы могли его прикончить?
Лейтенант помолчал какое-то время, потом кивнул:
– Да. Они решат, что я мог это сделать.
– Вы живете один?
– Да. Жена умерла два года назад. Я вначале хотел продать наш дом, он казался таким пустым без Бетти… а потом я отказался от этой мысли. С этим домом связано много счастливых минут моей жизни, в нем выросли наши дети. Оставлю сыновьям.
– Прислугу нанимаете?
– Одна женщина приходит убирать два раза в неделю.
– У вас есть алиби на вчерашний вечер и ночь?
– Не знаю, Мейсон.
– То есть как это не знаете? – взорвался адвокат. – Мы профессионалы. Надеюсь, вы имели возможность неоднократно убедиться, что я полностью выкладываюсь для своих клиентов, я представляю их до конца, отдавая борьбе все силы. Только мне необходимо знать правду. Очень часто клиенты лгут своему адвокату, пытаясь показать себя в лучшем свете. Но врачу и адвокату врать нельзя: себе дороже. Я надеюсь, что уж вам-то этого объяснять не надо, Трэгг.
– Прошлую ночь я находился на дежурстве. Пока время смерти Билла не определено… Если его убили вчера вечером – я мог это сделать перед началом работы.
– А если ночью?
– Был один ложный вызов. Людей у нас, как всегда, не хватает, я ездил один. Потом выпил кофе в ночном кафе. К тому же, у меня барахлил мотор, и я немного покопался в машине.
– Хм. То есть, вас кто-то определенно решил подставить.
– Наверное.
– Вы сами-то кого-нибудь подозреваете, Трэгг?
– У меня много врагов, Мейсон. За столько лет в полиции их набралось достаточно.
– Как вы считаете, у вас и у меня может быть один общий враг?
Трэгг в удивлении посмотрел на адвоката.
– Общий враг? – переспросил он. – Почему у вас возник такой вопрос.
– Потому что меня тоже стараются подставить, Трэгг. Уже второй раз.
– То есть?
– Дней десять назад пытались убить Деллу, а вину свалить на меня, – начал объяснять адвокат. – Причем тоже ножом – его украли из моей конторы и приделали самодельные накладки, чтобы не повредить мои отпечатки пальцев на ручке.
– Приходили к ней домой? – поинтересовался Трэгг.
– Да. Вначале тот мужчина позвонил в соседнюю квартиру, словно ошибся дверью. Представился как Перри Мейсон и извинился за вторжение. Он был одет так, как обычно одеваюсь я, говорил очень похожим на мой голосом… Потом он позвонился к Делле. К счастью, я находился у нее…
– И что произошло?
– Он бросился на Деллу с ножом, поцарапал ей плечо. Я пришел ей на помощь, но он выхватил револьвер и мне было бы не сдобровать, если бы Делла не стукнула его вовремя сковородкой по голове. Я отобрал у него револьвер, прошел в комнату, спрашивая у Деллы, нет ли у нее наручников или, на худой конец, веревки, чтобы связать его. В этот момент он очнулся и кинулся к двери. Остановить его было невозможно.
– В полицию вы, конечно, не заявляли, – усмехнулся Трэгг.
– Во-первых, это было бессмысленно. Во-вторых, я сам решил все выяснить…
– Как обычно, – вставил Трэгг.
– В-третьих, – продолжал Мейсон, словно не слышал реплики лейтенанта, – мне не хотелось создавать ненужную шумиху вокруг своего имени в газетах.
– Значит, вы предполагаете, что и вас, и меня хочет подставить одно и то же лицо?
– Скорее, группа лиц. В одиночку, наверное, действовать трудновато.
– А то обвинение, что сегодня предъявили вам? Скажу по секрету, Мейсон, к нам поступил поступил анонимный звонок о том, что деньги, выплаченные Сюзанной Бакстон шантажисту, находятся в вашем кабинете.
– Тех денег в моем кабинете нет.
– И не было?
– Я воздержусь от ответа на ваш вопрос, лейтенант.
Трэгг рассмеялся.
– Но конфискованные у вас Холкомбом пачки банкнот – не те деньги, что миссис Бакстон выплатила шантажисту? Вы абсолютно уверены в этом?
– Абсолютно уверен. Холкомб не проверил ни одного номера. Он просто обалдел от радости и горел желанием поскорее меня арестовать, увидев к_а_к_и_е_-_т_о_ деньги.
– Да, это в стиле сержанта, – улыбнулся Трэгг. – Он давно точит на вас зуб, Мейсон.
– И не он один, как выясняется.
– Но кто может желать подставить одновременно и вас, и меня? – недоумевал Трэгг. – Ведь мы с вами, вроде бы, обычно находимся по разные стороны баррикады.
Трэгг завернул на подъезд к дому, под колесами машины заскрипел гравий. Лейтенант притормозил у крыльца.
– Вот здесь я и живу, господин адвокат, – сказал он. – Не думал, что когда-нибудь приглашу тебя в гости, Мейсон. Тем более, при таких обстоятельствах.
Трэгг открыл ключом дверь и они вошли в узкий длинный коридор. Кухня оказалась самой последней.
Мейсон внимательно оглядел помещение, стараясь не упустить ни одной детали. Посередине стоял довольно большой стол. На табурете находился труп молодого человека с воткнутым в спину огромным ножом для разделки мяса. Рубашка сзади побагровела, несколько капель крови упало на пол. Кровь уже засохла. Тело было холодным и одеревеневшим: смерть наступила несколько часов назад. Голова упала на стол таким образом, что стакан, из которого перед смертью пил мужчина, опрокинулся и вино разлилось по столу. Напротив стоял еще один стакан и початая бутылка.
– Нож, как я понимаю, ваш? – спросил Мейсон.
– Да, – кивнул Трэгг.
– Где он обычно хранился?
– Вон на той полке, – показал лейтенант.
– Если бы вы встретились с зятем, вы стали бы пить именно вино? Не виски, не коньяк?
– Я дежурил ночью. Наверняка, выбрал бы что-нибудь легкое, если бы вообще стал пить. По крайней мере, так решат в полиции… мои коллеги.
– Бутылка ваша?
– Да, из бара в гостиной.
– Когда вы вчера уехали из дома?
– В половине двенадцатого. Я заступал в полночь.
– Наверное, бессмысленно спрашивать, видели ли вы кого-нибудь подозрительного у дома?
– Никого не было, Мейсон, я прокрутил в памяти прошлый вечер. Вроде бы все, как обычно.
– Когда вы обнаружили труп?
– Сегодня утром, когда вернулся с дежурства. И сразу же отправился к зданию, в котором находится ваша контора: я знал, что Холкомб поехал вас арестовывать. Я хотел вас перехватить.
– Вы смотрели, есть ли у дома следы каких-то машин, чьих-то ног?..
– Конечно, смотрел. Никаких. Мейсон, на этот раз ваш клиент – такой же профессионал, как и вы. Я прекрасно знаю, что делается в подобных случаях. Я попросил вас о помощи просто потому, что одному мне не справиться. К тому же, я не в курсе всех юридических тонкостей, а вы – лучший адвокат в этой части страны. Это не комплимент, это правда.
– Спасибо, Трэгг. Я тоже не сомневаюсь в вашей профессиональной подготовке. А скажите, лейтенант, ваш зять всегда ходил в одной рубашке? Сейчас прохладно…
– Нет. Он терпеть не мог пиджаки в нерабочее время. Наверное, он пришел в плаще, у него такой темно-коричневый…
– А как ваш зять вообще попал сюда? Замок на двери был отжат?
– Я внимательно осмотрел замки у парадного и черных выходов, а также все окна – никаких следов. У меня довольно хитрые замки, их не отожмешь и не захлопнешь… У Билла был на связке ключ от дома, одно время они жили с нами и я не стал требовать ключи обратно…
– А где сейчас этот ключ?
Трэгг внимательно посмотрел на Мейсона.
– А ведь вы правы, Мейсон. Как я сам не сообразил?
Лейтенант подошел к трупу, похлопал по карманам брюк и достал из левого кармана связку ключей в кожаном футляре.
– Странно, Мейсон, но здесь нет ключа от моего дома…
– Может в плаще? Кстати, где он?
– Сейчас посмотрю в прихожей и гостиной.
Трэгг вышел из комнаты. Мейсон внимательно рассматривал кухню, стараясь запомнить каждую мелкую деталь, прекрасно зная, как мелкая деталь может оказаться решающей в суде.
– Его плаща нигде нет, – наконец вернулся Трэгг.
– И что это означает?
– Черт возьми, Мейсон, откуда я знаю, что это означает?
– Это означает, что нож воткнули в спину, когда он был в плаще… Впрочем, одна из версий.
– Вы хотите сказать, что его убили, когда он был в плаще, а потом плащ срезали и перенесли труп сюда, чтобы представить, будто он мирно беседовал, а я…
– Все может быть, лейтенант, – ответил Мейсон. – Что вы теперь планируете делать? Сообщать в полицию?
В этот момент на улице послышался скрип тормозов: перед домом остановилась какая-то машина. Трэгг бросился к окну и выглянул наружу.
– Черт! – выругался он. – Холкомб с сержантом Джонсоном. Так… Мейсон, как я могу с вами связаться?
– Вы собрались…
– Да, бежать, – перебил Трэгг. – В камере я не смогу помочь вам найти убийцу. Сидеть взаперти, ожидая как кто-то другой пытается в одиночку… Я верю вам, Мейсон, но мне спокойнее быть в курсе дел…
Мейсон уже открыл было рот, чтобы предупредить лейтенанта о том, что в штате Калифорния бегство считается признанием вины, но Трэгг жестом остановил его.
– Знаю. Не зря столько лет служу полицейским. И тем не менее… Иначе мы не докопаемся до корней. Итак, как я смогу с вами связаться?
– Позвоните поздно вечером в контору Дрейка. Представьтесь… Какая девичья фамилия вашей покойной супруги?
– Ричардс.
– Скажете, что мистер Ричардс хочет переговорить с мистером Мейсоном. Я договорюсь с Полом, чтобы звонок сразу же перевели бы на мой телефон, в кабинет или домой, в зависимости от того, где буду находиться.
– Прекрасно.
– Типун тебе на язык, Мейсон! – вырвалось у Трэгга. – Я за Сэма любому горло зубами перегрызу. Сэм – настоящий мужчина, он не даст заколоть себя, словно индейка. Нет, Перри, убит муж моей дочери.
– Так что все-таки произошло?
– Если б я знал! – воскликнул Трэгг, не отрывая глаз от дороги. – Я вернулся домой после ночного дежурства, зашел в кухню, а там… Убили ножом, воткнули в спину по самую рукоятку. Явно пытались представить, что это моих рук дело: на столе початая бутылка, два стакана, закуска…
– В каких вы были с ним отношениях? – поинтересовался Мейсон.
– В отвратительных. Не ладили с самого начала.
– Они с вашей дочерью давно женаты?
– Три года. Понимаете, Мейсон, Нэнси всегда была моей любимицей. У меня есть еще два сына, сейчас они оба служат в армии на восточном побережье. Дочка – младшая, и я всегда хотел девочку. Я пытался отговорить ее от замужества, но она все равно вышла за это ничтожество. У меня испортились с ней отношения, а с Биллом они не сложились с той самой минуты, когда мы впервые увиделись… Мы с ним просто на дух не переносили друг друга.
– В Управлении об этом знают?
– В общем, да. Невозможно все держать в себе. Иногда я изливал душу ребятам.
– Родственники, друзья, естественно, подтвердят, что вы не выносили друг друга?
– Конечно.
– В такой степени, чтобы убить?
– Мейсон, вы же адвокат… А я всю жизнь проработал в полиции. Мы оба уже всего наслушались и насмотрелись. Иногда для того, чтобы убить, достаточно одного слова, потому что злоба накапливается годами и вдруг упала последняя капля… Я клянусь вам, что не убивал зятя. Я могу застрелить преступника, пытающегося скрыться, могу убить в целях самообороны… Если помнишь, я пустил пулю в сержанта Джаффрея, когда тот пытался сопротивляться аресту… Он брал дань со всех в отеле «Кеймонт» и несколько лет тому назад убил своего напарника, отличного парня, за то, что тот его раскусил. Да, я застрелил Джаффрея не задумываясь. Но убить собственного зятя, даже если я его терпеть не мог? Все-таки, он муж моей дочери, она его любит, он ее тоже… он отец моей внучки. Я не мог бы его убить хотя бы только потому, что не хочу приносить горе собственной дочери. Ведь таким образом я могу потерять ее и никогда больше не увидеть внучку…
– Трэгг, что скажут родственники и друзья? Они посчитают, что вы могли его прикончить?
Лейтенант помолчал какое-то время, потом кивнул:
– Да. Они решат, что я мог это сделать.
– Вы живете один?
– Да. Жена умерла два года назад. Я вначале хотел продать наш дом, он казался таким пустым без Бетти… а потом я отказался от этой мысли. С этим домом связано много счастливых минут моей жизни, в нем выросли наши дети. Оставлю сыновьям.
– Прислугу нанимаете?
– Одна женщина приходит убирать два раза в неделю.
– У вас есть алиби на вчерашний вечер и ночь?
– Не знаю, Мейсон.
– То есть как это не знаете? – взорвался адвокат. – Мы профессионалы. Надеюсь, вы имели возможность неоднократно убедиться, что я полностью выкладываюсь для своих клиентов, я представляю их до конца, отдавая борьбе все силы. Только мне необходимо знать правду. Очень часто клиенты лгут своему адвокату, пытаясь показать себя в лучшем свете. Но врачу и адвокату врать нельзя: себе дороже. Я надеюсь, что уж вам-то этого объяснять не надо, Трэгг.
– Прошлую ночь я находился на дежурстве. Пока время смерти Билла не определено… Если его убили вчера вечером – я мог это сделать перед началом работы.
– А если ночью?
– Был один ложный вызов. Людей у нас, как всегда, не хватает, я ездил один. Потом выпил кофе в ночном кафе. К тому же, у меня барахлил мотор, и я немного покопался в машине.
– Хм. То есть, вас кто-то определенно решил подставить.
– Наверное.
– Вы сами-то кого-нибудь подозреваете, Трэгг?
– У меня много врагов, Мейсон. За столько лет в полиции их набралось достаточно.
– Как вы считаете, у вас и у меня может быть один общий враг?
Трэгг в удивлении посмотрел на адвоката.
– Общий враг? – переспросил он. – Почему у вас возник такой вопрос.
– Потому что меня тоже стараются подставить, Трэгг. Уже второй раз.
– То есть?
– Дней десять назад пытались убить Деллу, а вину свалить на меня, – начал объяснять адвокат. – Причем тоже ножом – его украли из моей конторы и приделали самодельные накладки, чтобы не повредить мои отпечатки пальцев на ручке.
– Приходили к ней домой? – поинтересовался Трэгг.
– Да. Вначале тот мужчина позвонил в соседнюю квартиру, словно ошибся дверью. Представился как Перри Мейсон и извинился за вторжение. Он был одет так, как обычно одеваюсь я, говорил очень похожим на мой голосом… Потом он позвонился к Делле. К счастью, я находился у нее…
– И что произошло?
– Он бросился на Деллу с ножом, поцарапал ей плечо. Я пришел ей на помощь, но он выхватил револьвер и мне было бы не сдобровать, если бы Делла не стукнула его вовремя сковородкой по голове. Я отобрал у него револьвер, прошел в комнату, спрашивая у Деллы, нет ли у нее наручников или, на худой конец, веревки, чтобы связать его. В этот момент он очнулся и кинулся к двери. Остановить его было невозможно.
– В полицию вы, конечно, не заявляли, – усмехнулся Трэгг.
– Во-первых, это было бессмысленно. Во-вторых, я сам решил все выяснить…
– Как обычно, – вставил Трэгг.
– В-третьих, – продолжал Мейсон, словно не слышал реплики лейтенанта, – мне не хотелось создавать ненужную шумиху вокруг своего имени в газетах.
– Значит, вы предполагаете, что и вас, и меня хочет подставить одно и то же лицо?
– Скорее, группа лиц. В одиночку, наверное, действовать трудновато.
– А то обвинение, что сегодня предъявили вам? Скажу по секрету, Мейсон, к нам поступил поступил анонимный звонок о том, что деньги, выплаченные Сюзанной Бакстон шантажисту, находятся в вашем кабинете.
– Тех денег в моем кабинете нет.
– И не было?
– Я воздержусь от ответа на ваш вопрос, лейтенант.
Трэгг рассмеялся.
– Но конфискованные у вас Холкомбом пачки банкнот – не те деньги, что миссис Бакстон выплатила шантажисту? Вы абсолютно уверены в этом?
– Абсолютно уверен. Холкомб не проверил ни одного номера. Он просто обалдел от радости и горел желанием поскорее меня арестовать, увидев к_а_к_и_е_-_т_о_ деньги.
– Да, это в стиле сержанта, – улыбнулся Трэгг. – Он давно точит на вас зуб, Мейсон.
– И не он один, как выясняется.
– Но кто может желать подставить одновременно и вас, и меня? – недоумевал Трэгг. – Ведь мы с вами, вроде бы, обычно находимся по разные стороны баррикады.
Трэгг завернул на подъезд к дому, под колесами машины заскрипел гравий. Лейтенант притормозил у крыльца.
– Вот здесь я и живу, господин адвокат, – сказал он. – Не думал, что когда-нибудь приглашу тебя в гости, Мейсон. Тем более, при таких обстоятельствах.
Трэгг открыл ключом дверь и они вошли в узкий длинный коридор. Кухня оказалась самой последней.
Мейсон внимательно оглядел помещение, стараясь не упустить ни одной детали. Посередине стоял довольно большой стол. На табурете находился труп молодого человека с воткнутым в спину огромным ножом для разделки мяса. Рубашка сзади побагровела, несколько капель крови упало на пол. Кровь уже засохла. Тело было холодным и одеревеневшим: смерть наступила несколько часов назад. Голова упала на стол таким образом, что стакан, из которого перед смертью пил мужчина, опрокинулся и вино разлилось по столу. Напротив стоял еще один стакан и початая бутылка.
– Нож, как я понимаю, ваш? – спросил Мейсон.
– Да, – кивнул Трэгг.
– Где он обычно хранился?
– Вон на той полке, – показал лейтенант.
– Если бы вы встретились с зятем, вы стали бы пить именно вино? Не виски, не коньяк?
– Я дежурил ночью. Наверняка, выбрал бы что-нибудь легкое, если бы вообще стал пить. По крайней мере, так решат в полиции… мои коллеги.
– Бутылка ваша?
– Да, из бара в гостиной.
– Когда вы вчера уехали из дома?
– В половине двенадцатого. Я заступал в полночь.
– Наверное, бессмысленно спрашивать, видели ли вы кого-нибудь подозрительного у дома?
– Никого не было, Мейсон, я прокрутил в памяти прошлый вечер. Вроде бы все, как обычно.
– Когда вы обнаружили труп?
– Сегодня утром, когда вернулся с дежурства. И сразу же отправился к зданию, в котором находится ваша контора: я знал, что Холкомб поехал вас арестовывать. Я хотел вас перехватить.
– Вы смотрели, есть ли у дома следы каких-то машин, чьих-то ног?..
– Конечно, смотрел. Никаких. Мейсон, на этот раз ваш клиент – такой же профессионал, как и вы. Я прекрасно знаю, что делается в подобных случаях. Я попросил вас о помощи просто потому, что одному мне не справиться. К тому же, я не в курсе всех юридических тонкостей, а вы – лучший адвокат в этой части страны. Это не комплимент, это правда.
– Спасибо, Трэгг. Я тоже не сомневаюсь в вашей профессиональной подготовке. А скажите, лейтенант, ваш зять всегда ходил в одной рубашке? Сейчас прохладно…
– Нет. Он терпеть не мог пиджаки в нерабочее время. Наверное, он пришел в плаще, у него такой темно-коричневый…
– А как ваш зять вообще попал сюда? Замок на двери был отжат?
– Я внимательно осмотрел замки у парадного и черных выходов, а также все окна – никаких следов. У меня довольно хитрые замки, их не отожмешь и не захлопнешь… У Билла был на связке ключ от дома, одно время они жили с нами и я не стал требовать ключи обратно…
– А где сейчас этот ключ?
Трэгг внимательно посмотрел на Мейсона.
– А ведь вы правы, Мейсон. Как я сам не сообразил?
Лейтенант подошел к трупу, похлопал по карманам брюк и достал из левого кармана связку ключей в кожаном футляре.
– Странно, Мейсон, но здесь нет ключа от моего дома…
– Может в плаще? Кстати, где он?
– Сейчас посмотрю в прихожей и гостиной.
Трэгг вышел из комнаты. Мейсон внимательно рассматривал кухню, стараясь запомнить каждую мелкую деталь, прекрасно зная, как мелкая деталь может оказаться решающей в суде.
– Его плаща нигде нет, – наконец вернулся Трэгг.
– И что это означает?
– Черт возьми, Мейсон, откуда я знаю, что это означает?
– Это означает, что нож воткнули в спину, когда он был в плаще… Впрочем, одна из версий.
– Вы хотите сказать, что его убили, когда он был в плаще, а потом плащ срезали и перенесли труп сюда, чтобы представить, будто он мирно беседовал, а я…
– Все может быть, лейтенант, – ответил Мейсон. – Что вы теперь планируете делать? Сообщать в полицию?
В этот момент на улице послышался скрип тормозов: перед домом остановилась какая-то машина. Трэгг бросился к окну и выглянул наружу.
– Черт! – выругался он. – Холкомб с сержантом Джонсоном. Так… Мейсон, как я могу с вами связаться?
– Вы собрались…
– Да, бежать, – перебил Трэгг. – В камере я не смогу помочь вам найти убийцу. Сидеть взаперти, ожидая как кто-то другой пытается в одиночку… Я верю вам, Мейсон, но мне спокойнее быть в курсе дел…
Мейсон уже открыл было рот, чтобы предупредить лейтенанта о том, что в штате Калифорния бегство считается признанием вины, но Трэгг жестом остановил его.
– Знаю. Не зря столько лет служу полицейским. И тем не менее… Иначе мы не докопаемся до корней. Итак, как я смогу с вами связаться?
– Позвоните поздно вечером в контору Дрейка. Представьтесь… Какая девичья фамилия вашей покойной супруги?
– Ричардс.
– Скажете, что мистер Ричардс хочет переговорить с мистером Мейсоном. Я договорюсь с Полом, чтобы звонок сразу же перевели бы на мой телефон, в кабинет или домой, в зависимости от того, где буду находиться.
– Прекрасно.