Гарвуд Джулия. Рискованная игра

   Именно там он и увидел Лонни. Кретин взбирался на дерево, то самое дерево, которым бесчисленное количество раз пользовался Разбивающий Сердца, чтобы пробираться в дом и любоваться спящей Лорен.
   Лонни ловко пополз по крыше, скользнул на карниз и заглянул в окно ванной. Совсем как он сам. А мальчишка не так уж и глуп. Идет по его следам.
   В этот момент его внимание привлек еще один непрошеный гость. Старина Стив Бреннер! Крадется к черному ходу! Интересно, что ему понадобилось?
   Теперь соседский пес никого не выдаст. Разбивающий Сердца предусмотрительно прикончил шавку, чтобы свободно бродить ночами по двору. Подумать только, он позаботился о кабысдохе, а теперь Лонни и Бреннер пожинают плоды его усилий!
   А сюрпризам все не было конца, пока над домом не взметнулось пламя и легавые не вывели Бреннера на крыльцо. Пожалуй, умнее всего было бы незаметно скрыться. Они уверены, что поймали того, за кем охотились. Ему следовало бы прогуляться по улицам Холи-Оукс, найти то, что ищет, кое-что предпринять и убраться отсюда как ни в чем не бывало. Судьба предоставила ему такую возможность! Но воспользуется ли он этой самой возможностью? Захочет ли? И стоит ли игра свеч?
   Ну и дилемма! Что и говорить, настоящая шарада!
   Одержимость превратила его в жестокого убийцу. Нет, честно говоря, это неправда. Не стоит лгать самому себе. Он уже был убийцей, едва ли не с самого детства. Идеальный убийца, нужно отдать ему должное. Каким-то уголком сознания, еще способным к анализу, он понимал, что происходит с ним, но так и не мог заставить себя скорбеть о потере того, что другие бы назвали рассудком. Он не безумец. Нет, конечно, нет. Просто от природы мстителен. Его священный долг — отплатить злом за зло.
   Он метался по крошечной комнате вне себя от бешенства. Строил планы. Этот слизняк Лонни все испортил! Нельзя же позволить ему остаться безнаказанным! Из-за него рухнул такой идеальный замысел, и что теперь делать?
   Ублюдок вынудил его нарушить так тщательно составленное расписание. Что же, ему придется заплатить, ведь он во всем виноват, не так ли? Разбивающий Сердца всей душой стоит за справедливость. И кроме того, он давно заметил, что Лорен терпеть не может молодого негодяя. Впрочем, как и весь город. Не пора ли показать силу его чувств к ней? Придется сделать ей подарок: что-нибудь особенное — например, печень или селезенку Лонни. Но ни в коем случае не сердце. Он хотел порадовать ее, а не оскорбить. Не дай Бог подумает, что Лонни и есть Разбивающий Сердца. Ни в коем случае, сэр.
   Он посмотрел на часы, стоявшие на ночном столике. Черт возьми, как быстро летят минуты! Так много нужно успеть сделать, а времени совсем мало, спасибо Лонни-бою. О, он заплатит за все своими селезенкой, печенью, а может, и почкой. Но сначала нужно закончить работу.
   В конце концов, подготовка важнее всего. Праздник нельзя омрачать.

Глава 29

   Лорен счастливо улыбалась во сне. Как хорошо лежать в его надежных объятиях, ощущать тяжесть его массивного бедра. Она проснулась первая, но слишком хорошо себя чувствовала, чтобы пошевелиться. Ник выглядел совсем мальчишкой. Она не хотела беспокоить его раньше времени, поэтому не двигалась с места, изучая его тело критическим взглядом художника. Какой профиль! Абсолютно скульптурный! Идеальная линия подбородка, прямой нос, четко очерченные губы. Ей хотелось написать его портрет, запечатлеть силу, полыхавшую в голубых глазах. Знает ли Ник, как он красив, или ему все равно? Он такой приземленный! И совсем не тщеславен.
   Хоть бы он проснулся и снова занялся с ней любовью… но этому не суждено случиться. Он целую ночь не мог ею насытиться, но сейчас утро, и все кажется другим. Она просила у Ника только одну ночь, теперь придется платить по счетам. И цена достаточно высока. Она не имеет права просить большего.
   Но сможет ли забыть все и вести себя как ни в чем не бывало? Конечно, ведь она сильная женщина, способная управлять собственными чувствами. Можно притвориться, что это просто секс, лучший способ снять напряжение и усталость… но, Господи, как ей это удастся? Жаль, что она такая неискушенная дурочка. Большинство се приятельниц в Европе и Чикаго не видят ничего особенного в том, чтобы перепихнуться с только что встреченным мужчиной и больше никогда с ним не встретиться. В конце концов, у женщин тоже есть свои потребности. И что дурного в подобных свиданиях?
   Но стоит ли уговаривать себя? Для нее такие вещи отвратительны, если сердце не затронуто. Она не смогла бы отдаться Нику так беззаветно, если бы не была уверена, что любит его. Любит по-настоящему.
   Воспоминания… воспоминания об этой ночи вместе навсегда останутся с ней, и Лорен придется ими довольствоваться.
   Она отчаянно зажмурилась. Ей необходимо больше, чем воспоминания. Она хочет просыпаться рядом с Ником до конца жизни.
   Ну почему она чувствует себя такой беззащитной, уязвимой? Как найти способ ожесточиться? Стать неуязвимой?
   Отбросив простыни, она оттолкнула Ника и встала.
   Никаких сожалений.
 
   Оба спешили покинуть мотель. Ник жаждал убраться из комнаты, прежде чем он схватит Лорен, швырнет на постель и снова вонзится в жаркое тело. Ей хотелось уйти как можно скорее, пока слезы снова не польются ручьем.
   Молчание было почти ощутимым. Напряженное, неловкое. Всю дорогу Лорен, отвернувшись, смотрела в окно. И гадала, о чем он думает. Но не смела спросить.
   Ник мысленно проклинал себя. Ну и подонок! Разве порядочный человек воспользуется беспомощным положением девушки да еще к тому же сестры лучшего друга?! Извращенец! Грязный ублюдок! Что подумает про него Томми?
   Сожаления? Черт побери, это не то слово!
   И все же Ник отчетливо сознавал, что, задержись они в мотеле еще на пять минут, все началось бы сначала.
   Они остановились у придорожного торгового центра и затратили полчаса на покупки. Лорен переоделась на автозаправке, пока Ник покупал в автомате диет-колу. Теперь на ней красовалась клетчатая розовая с белым блузка за семь долларов и «вареные» голубые пятнадцатидолларовые джинсы, но даже эти дешевые тряпки выглядели на ней, как работы лучших дизайнеров. Ткань подчеркивала и обнимала соблазнительные изгибы изящного тела, и Нику пришлось отвести глаза, пока сердце не перестало лихорадочно биться.
   «Гнусь! — ругал он себя. — Я хуже любой гнуси».
   Но тут он снова поднял голову и обнаружил, что темно-каштановые волосы отливают на солнце медью. И вспомнил легкое прикосновение этих мягких локонов, когда Лорен нагибалась над ним.
   Поняв, что с ним творится, Ник дернулся и снова выругал себя: «Свинья!»
   Лорен направилась к машине грациозным скользящим шагом. Ник, не сводя с нее алчного взгляда, протянул банку с колой и нахмурился, словно она совершила что-то непотребное. Он уже хотел заговорить, но сдержался, сел за руль и следующие двадцать миль угрюмо молчал. Но, как ни пытался сосредоточиться на дороге и других неотложных делах, непрерывно косился на девушку. У нее сексапильнейший рот в мире, и при мысли о том, что она выделывала этим самым ртом, внутренности Ника скручивались пружиной, а возникающие в мозгу образы казались невыносимо соблазнительными.
   — Черт!
   — Прости, ты о чем?
   — Не важно.
   — Пит уже звонил тебе?
   — Что? — прорычал он.
   Кажется, сегодня Ник не в лучшем настроении. Злой, как голодный пес.
   Лорен спокойно повторила вопрос.
   — Нет, — буркнул он. — Я уже говорил, он летит в Хьюстон. Самолет приземлится не раньше чем через час.
   — Нет, не говорил.
   — Значит, показалось, — пожал он плечами. Дорога свернула на восток. Слепящее солнце било в ветровое стекло. Ник надел темные очки и поднес к губам банку с колой.
   — Ты всегда так раздражителен по утрам? — осведомилась девушка.
   — Мы живем вместе достаточно долго, чтобы ты узнала ответ на этот вопрос. Как по-твоему?
   — Ты в бутылке. Залез туда и не хочешь вылезать.
   — В бутылке? — процедил Ник. — О чем ты толкуешь, черт возьми?
   — О том, что ведешь себя, как последний кретин, — хладнокровно объяснила девушка. — Интересно, с какой это радости?
   «Хотел бы я сам знать! — подумал Ник. — Может, потому, что всю ночь трахал сестру лучшего друга?»
   Посчитав, что будет куда благоразумнее промолчать, он допил колу и отложил банку.
   — Еще хочешь? — предложила она, протягивая свою.
   — А ты?
   — Обойдусь.
   И разговор вновь прервался на целых десять минут. Лорен долго ждала, пока он придет в себя, и, наконец не выдержав, заметила:
   — Надеюсь, Ноэ уже успел рассказать Томми.
   — Не дай Бог! Объясняться с Томми — мое дело.
   — Но должен же он знать… — начала она.
   — Я поговорю с ним, — повторил Ник.
   И тут до Лорен дошло, что они, должно быть, имеют в виду разные вещи.
   — Пожар, Ник. Я спрашивала, успел ли Ноэ сообщить Томми о пожаре и аресте Стива Бреннера.
   — Ах, это! Наверняка. По крайней мере очень не хотелось бы, чтобы Томми узнал обо всем из газет.
   — а о чем толковал ты?
   — Да какая разница!
   — Но я хочу знать. Не молчи.
   — О нас! — выдохнул он, стиснув рулевое колесо. — Я думал, ты спросила меня, сказал ли что-то Ноэ о нас.
   Лорен ошеломленно вскинула голову.
   — И ты заявил, что во всем признаешься сам. Я верно тебя расслышала?
   — Абсолютно.
   — Ты, конечно, шутишь!
   — Вовсе нет.
   — Попробуй только словом обмолвиться Томми о прошлой ночи! — прошипела девушка.
   — Но мне казалось… — настаивал Ник.
   — Говорю же, молчи! Никому не должно быть дела до того, что произошло между нами. Ты что, спятил?!
   — По идее, это верно — признал он. — Но ты… совсем другое дело. Мне следует во всем открыться.
   — Почему это я — «другое дело»?
   — Но ведь так и есть, милая. Сестра моего друга, который к тому же священник. Промолчать непорядочно по отношению к нему. Кроме того, он и сам обо всем догадается.
   — Томми не ясновидящий.
   — Но я никогда не умел ничего от него скрыть, даже в школе. Он всегда знал, что творится у меня в голове. Пока мы учились в университете, он был моей совестью Нет, я не буду ему лгать.
   У Лорен застучало в висках.
   — При чем тут лгать? Просто не проболтайся.
   — Говорю же, он сразу все поймет. Я скажу ему.
   — Нет, ты в самом деле спятил!
   — Ничуть.
   — Повторяю, держи рот на замке. Конечно, ты считаешь, будто предал его, но…
   — Разумеется, предал, — перебил Ник, — Черт побери, он мне верил!
   Дорога впереди была пустынной, так что Ник свернул к обочине.
   — Понимаю, что тебе будет немного неловко, но ты сумеешь с этим справиться, — продолжал Ник.
   Лорен не верила ушам. Неужели они действительно ведут подобную беседу?!
   — Ник, брат просил позаботиться о моей безопасности, что ты и делаешь. При чем туг прошлая ночь?
   Искреннее изумление сменилось гневом и смущением Лорен так расстроилась, что на глазах выступили слезы. Ну нет, она скорее умрет, чем снова расплачется перед ним.
   — Я не сделала ничего такого, чего следует стыдиться, — бросила она. — И ты обещал, что никаких сожалений не будет.
   — Значит, солгал.
   Лорен пронзила его негодующим взглядом. Но Ник совершенно не к месту подумал о том, как она прекрасна, когда сердится. Он не удивился бы, если бы из ее глаз вылетело пламя.
   — Я хотел пойти к исповеди, — признался Ник, — но представил, как сквозь решетку вылетает кулак Томми, и посчитал, что так нехорошо. Придется сказать ему с глазу на глаз.
   Лорен поднесла руку ко лбу, словно стараясь унять боль.
   — Почему именно к Томми? Исповедайся другому священнику.
   — Не закусывай удила.
   — В чем твоя вина? — закричала она. — Это я соблазнила тебя.
   — Ничего подобного.
   — Конечно, я!
   — Ладно. Объясни, каким это образом.
   — Вызвала к себе жалость. Рыдала. Ник закатил глаза.
   — Понятно. Значит, я занимался с тобой любовью из жалости? Именно так тебе кажется?
   Лорен уже серьезно подумывала выскочить из машины и отправиться в город пешком.
   — Позволь мне кое о чем спросить, — прошептала она, пытаясь заставить Ника понять всю абсурдность его поведения. — Ты ведь спал с другими женщинами, верно?
   — Допустим. Тебе нужно точное количество?
   — Нет, — возразила девушка. — Хочу знать, что происходило наутро? Ты чувствовал себя обязанным признаться во всем их мамашам?
   — Нет, естественно, — рассмеялся Ник.
   — Тогда в чем дело?
   — Я уже объяснил, детка. Ты совсем иная.
   Лорен сложила руки на груди и уставилась перед собой.
   — Я не желаю больше говорить на эту тему.
   — Лорен, посмотри на меня. Что, если я тебе пообещаю одну вещь?
   — К чему трудиться? Ты никогда не держишь слова.
   — Глупо требовать от меня, чтобы я клялся, будто не стану сожалеть, так что это не считается. Но эту клятву я сдержу. Если он не спросит, я тоже не стану выскакивать вперед. Скажем, дня два. Так что успеешь прийти в себя.
   — Ни за что! — возмутилась девушка. — Раз ты такой болтун, подожди по крайней мере, пока не вернешься в Бостон.
   — Я обязан потолковать с ним лично. Если пожелает врезать мне в челюсть, так тому и быть.
   — Бостон, — проскрипела она сквозь стиснутые зубы.
   Ник наконец сдался, вывел машину на дорогу, и они снова помчались в город.
   — Ник!
   — Что? — жизнерадостно отозвался он. Ну что за невыносимый тип! Разве его поймешь?! Пять минут назад вел себя, как медведь с занозой в лапе!
   — У тебя больше не приготовлено никаких сюрпризов для меня?
   — Да есть, пожалуй, кое-что, о чем следовало бы упомянуть. Девушка приготовилась к самому худшему.
   — Ну, выкладывай. Нет, я сама угадаю. Хочешь поведать обо всем в газете?
   — Нет, — со смехом покачал головой Ник.
   — Что же? — раздраженно обронила девушка.
   — Когда я вернусь в Бостон…
   — Дальше!
   — Ты поедешь со мной.
   — Зачем?
   — Я не собираюсь выпускать тебя из виду, пока не буду убежден, что под замком сидит именно тот, кто нам нужен.
   — И надолго?
   — Насколько потребуется.
   — Я не могу.
   — Должна, — настаивал он.
   — Я отправлюсь с тобой до окончания праздников, но потом вернусь. Нужно же мне где-то жить! А магазин? И вообще пора решить, что я собираюсь дальше делать со своей жизнью. Мне нужно время, чтобы все разложить по полочкам и определиться.
   — И еще одно…
   — Ну?
   — Ты вовсе не влюблена в меня. Лорен ошеломленно моргнула глазами.
   — Нет?!
   — Тебе просто кажется. Ты совсем запуталась. Слишком велик стресс, и я все время рядом, вот у тебя и смешалось все в голове.
   — Понятно, куда ты клонишь, — вздохнула девушка.
   — Перенос образа.
   — Что?!
   — Это называется переносом образа. Ну, что-то вроде, когда пациентка влюбляется в доктора. Игра воображения.
   — Так я страдаю именно этим?
   — Не страдаешь, солнышко. Просто путаешь благодарность с любовью.
   Лорен притворилась, будто обдумывает его слова.
   — Скорее всего ты прав, — выговорила она, поклявшись, что если прочтет в лице Ника облегчение, набросится на него с кулаками.
   — Правда? — ошеломленно пробормотал он.
   — Святая правда, — подчеркнула она. Но ему требовалось подтверждение.
   — Значит, ты поняла, что не любишь меня? «Нет, — подумала она, — я понимаю, что моя любовь пугает тебя, потому что это означает риск и определенные обязательства».
   — Именно, — подтвердила она вслух. — Этот самый перенос — страшная штука. Я действительно была не в себе, но теперь все в порядке. Спасибо, что все прояснил,
   — Что-то уж очень быстро ты пришла в себя, — буркнул Ник.
   — Я всегда готова признать чужую правоту.
   — Да ну? — воскликнул Ник вне себя от ярости. И плевать ему на то, что она это заметит! Черт возьми, только вчера она твердила о своей любви, но стоило привести пару разумных доводов, немедленно согласилась. Интересно, что это за любовь, спрашивается?!
   — И это все, что ты можешь сказать?
   — Нет, забыла упомянуть еще об одном.
   — Да? О чем?
   — Ты идиот. Редкостный идиот!

Глава 30

   Лорен воспользовалась телефоном Ника, чтобы позвонить Мишель и поведать о печальной участи платья. Мишель подняла трубку после первого же звонка.
   — Ты где? — завопила она в трубку. — С тобой все в порядке? Я слышала о пожаре, а Бесси Джин сказала маме, что ты уехала с Ником, но никто не знает куда. Господи, кто бы мог подумать, что Стив Бреннер окажется извращенцем? Знаешь, что он спрятал в твоем доме камеру?
   Лорен терпеливо отвечала и только потом перешла к вопросу о платье. Мишель восприняла грустные новости на удивление стойко.
   — Ах, если бы ты оставила платье у портнихи, — вздохнула она.
   — Но ведь это ты велела мне его забрать, помнишь?
   — Да. Но когда это ты меня слушала?
   — Мишель, что нам делать? Может, найдешь другую подружку?
   — Ни в коем случае! — возмутилась та. — Наденешь что-нибудь мое.
   — Шутишь? Да я на полголовы выше тебя!
   — Послушай, Лорен, Несмотря на то что мне навязали двух занудных кузин Кристофера, они будут подружками только через мой труп! Кто моя лучшая подруга, ты или они?
   — Конечно, я. Но…
   — В таком случае придумай что-нибудь. И плевать мне на то, в чем ты будешь. Если хочешь, приходи голая. Нет, лучше не надо, иначе начнутся беспорядки и Кристофер забудет свои обеты, — засмеялась Мишель.
   — Я что-нибудь отыщу, — пообещала Лорен, ломая голову, каким образом она выйдет из положения, если времени забежать в магазин не остается.
   — К четырем будешь?
   — Скорее к пяти.
   — Неужели платье совсем нельзя спасти? Может, отдать в чистку?
   — Нет, от него ничего не осталось, — заверила Лорен.
   — Город весь на ушах стоит из-за Бреннера, — сообщила Мишель. — Ну не дурак ли он? Поджечь свою собственность! Знаешь, он ведь угрозами принудил бедную миссис Тэлбот продать ему дом. Совсем запугал старушку! Представляешь, даже страховки у него не было! Кретин платил наличными.
   — Откуда ты все это узнала? — удивилась Лорен.
   — Мамашины пронырливые подружки постарались. Малышка Лайза трижды за последний час звонила, чтобы поделиться новой информацией.
   — Это не Стив поджег, а Лонни, — пояснила Лорен. — Скорее всего просто не знал, кому принадлежит дом.
   — Этого в газетах не было! — воскликнула Мишель. — Так сын шерифа тоже в этом замешан?!
   — К сожалению, — откликнулась Лорен. — Там еще много всего было, Мишель, но это не телефонный разговор.
   — Расскажешь подробно, пока будем одеваться, — решила подруга. — Все, до последней мелочи. А теперь мне нужно бежать. Маникюрша ждет. Увидимся в пять, и, пожалуйста, не волнуйся. Все будет как нельзя лучше. Ничто не сможет испортить этот день, и знаешь почему?
   — Потому что выходишь замуж за мужчину своей мечты?
   — И это тоже.
   — А еще?
   — Что бы там ни было, сегодня ночью меня ждет невероятный секс! О, мама сейчас меня убьет! Улетучиваюсь! Лорен покачала головой и отдала телефон Нику.
   — Давай сначала проедем мимо дома, — попросила она. — Если огонь не добрался до второго этажа, может, я смогу найти что-нибудь приличное для сегодняшней свадьбы.
   — Твоя одежда наверняка пропахла дымом, — заметил Ник. — Но, думаю, в химчистке сумеют что-то сделать до пяти.
   Лорен мысленно перебрала свой гардероб «когдатошних» платьев, как она называла изумительные туалеты «от кутюр», подаренные директором модельного агентства в надежде, что девушка согласится на него работать. Пожалуй, подойдет голубое платье от Версаче или персиковое — от Армани. Оба длинные, до самого пола, и к нем вполне годятся вечерние босоножки на высоких каблуках. А вот если и они сгорели… непонятно, как выйти из положения. Местный магазинчик дамской одежды не держит нарядов для торжественных случаев.
   — Что еще нужно успеть до венчания? — озабоченно спросил Ник.
   — Найти приют на ночь. Завтра утром постараюсь собрать все, что уцелело. Сегодня даже думать об этом немыслимо. Кстати, Ник, тебе тоже нужен костюм, — добавила девушка. — Ты с собой не привез?
   — Темно-синий блейзер и такие же брюки.
   — Их тоже нужно сдать в чистку, — устало выговорила Лорен,
   — Приободрись, малышка. Все будет хорошо. Лорен честно попыталась последовать его совету.
   — Прекрасный день для венчания, ничего не скажешь.
   — Твоя подружка расстроилась из-за платья?
   — Не очень, — улыбнулась Лорен. — Мишель подобные вещи не волнуют. Заявила, что этот день ей ничем не испортить.
   Зазвонил телефон, но это оказался не Моргенштерн, как надеялся Ник. Это Ноэ хотел знать, когда они приедут в аббатство.
   — Томми волнуется?
   — Нет, просто хочет знать, все ли кончилось?
   — Поговорим, когда приеду, — пообещал Ник. — Примерно через час. Прикажи ему не высовываться.
   Лорен проголодалась, но не хотела тратить время на еду. Уже почти полдень, а дел — непочатый край.
   Они въехали в Холи-Оукс и тихими улочками добрались до ее дома.
   — Знаешь, что сказала Мишель? — вспомнила Лорен. — О Лонни в газетах ни слова. Все уверены, что пожар — дело рук Стива.
   — Фарли пообещал, что схватит его и устроит в одной камере вместе с Бреннером.
   — Жалеешь, что тебя тут не было? — робко спросила девушка.
   — Конечно, — признался Ник. — Хотелось бы присутствовать на допросе. Посмотреть Бреннеру в глаза. Тогда бы я точно знал…
   — Что он и есть неизвестный?
   — Что он не маньяк.
   — Как было бы хорошо, если бы ты ошибся! — едва не заплакала Лорен.
   — Знаю, — сочувственно кивнул Ник.
   — До вчерашнего вечера никогда бы не поверила, что Бреннер способен подглядывать за женщинами!
   — Потому что не представляла, какие темные страсти бушуют в его душе.
   — Зато вчера представила во всей полноте. — Лорен даже поежилась. — Его лицо было искажено ненавистью, а изо рта буквально лился яд. Меня как током ударило. Думаю, он способен на все, даже на убийство. Но знаешь, что меня больше всего поразило?
   — Что?
   — Стив всегда был со мной очень сдержан, почти сух, — пояснила девушка. — Хладнокровный, прекрасно владеет собой, просчитывает каждый шаг. А как он ловко и быстро уговорил владельцев продать магазины. Успел приобрести пять зданий, прежде чем в городе сообразили, что к чему. Хитрый, умный, пронырливый, не согласен?
   — И что же?
   — Такой осмотрительный человек наверняка должен был знать, как непредсказуем и легкомыслен Лонни. Почему же связался с ним? — недоумевала Лорен.
   — Может, с целью использовать его как козла отпущения? — предположил Ник.
   — Наверное, ты прав. Но как Стив проник в дом?
   — Через черный ход. Разбил стекло и отодвинул засов. Совсем нетрудно.
   — А Лонни, похоже, искал открытое окно, — задумчиво протянула Лорен.
   — Ты же говорила, что он был на крыше! — удивился Ник.
   — Пытался залезть в ванную.
   — Но ведь ты его не видела, верно? — допытывался Ник.
   — Нет. Должно быть, Лонни проверял, есть ли кто в доме. Но я упала на пол, как только заметила свет.
   Ник остановился переждать, пока два малыша велосипедиста пересекали мостовую. Интересно, о чем думают родители, отпуская их одних?! Черт, да любой маньяк может спокойно их увести!
   Все что угодно может случиться, и, когда идиоты-родители спохватятся, будет поздно.
   — Кстати, — обратился он к Лорен, — у Лонни был фонарик?
   — Да, правда, очень маленький, с красной лампочкой.
   — С красной… может, лазерная указка?!
   — Точно.
   — Почему же ты сразу не сказала? — взорвался Ник.
   — Насчет Лонни? Сразу же, как только выбралась из ванной?
   — Сукин сын, должно быть, наблюдал за тобой, — прошипел Ник, краснея от гнева. — Интересно, где, черт возьми, он добыл эту штуку?!
   — Из отцовского шкафа, разумеется, — заверила Лорен. — Шериф гордится своей коллекцией оружия, а Лонни, конечно, имеет к ней доступ.
   Ник поднял мобильник и стал набирать номер.
   — Именно поэтому ты и выбралась из ванной?
   — Ну да, — подтвердила девушка. — Кому ты звонишь?
   — Фарли. Пусть узнает поточнее, был ли на крыше Лонни или кто другой.
   — Кому еще там быть? — с внезапным страхом прошептала Лорен.
   Ник не ответил.
   Агент Фарли уже был в аэропорту Де-Мойна, когда зазвонил телефон. Услышав голос Ника, он вышел из очереди, стоявшей перед регистрационной стойкой.
   — Ты совершенно случайно застал меня. Еще минута, и я бы выключил телефон, — обрадовался он.
   — Ты поймал Лонни?
   — Не получилось. Как сквозь землю провалился, — пожаловался агент, — а мне дали новое задание. Уэссон велел шерифу Ньюджента и его помощникам во что бы то ни стало разыскать его и арестовать.
   — Файнберг все еще в Холи-Оукс или Уэссон и его услал? — допытывался Ник.
   — Не знаю, — протянул Фарли. — Оба они повезли Бреннера в Ньюджент, так что, возможно, еще не уехали. Вижу, Ник, ты не смирился? Считаешь, что не того повязали?
   — Считаю, — буркнул Ник. — Но доказательств у меня нет.
   — Да, все прошло как по маслу. Может, ты просто не привык к такому? — сочувственно вздохнул Фарли. — Такие операции в нашем деле можно по пальцам пересчитать.
   — Кто знает? — согласился Ник.
   — Ты пока остаешься в Холи-Оукс?
   — Да.
   — Прости, что смылся, не попрощавшись, но выхода не было. Как только Уэссон отправил начальству доклад электронной почтой и дал знать, что я свободен, на меня тут же повесили очередное задание.