Гарвуд Джулия. Три розы

   Последнее замечание Джона отнюдь не успокоило Эмили, а разволновало еще больше.
   Близость Трэвиса показалась ей не менее опасной, чем соседство Смайли. Конечно, ничего плохого Клейборн ей не сделает, не похож он и на насильника, но от простой мысли оказаться с ним наедине ее сердце бешено заколотилось. Какой-то внутренний звонок предупреждал Эмили об опасности.
   Трэвис мгновенно отклеился от косяка двери и двинулся к Эмили.
   — Я покажу ей комнату, — решительно сказал он, словно не замечая, как девушка протестующе затрясла головой.
   Трэвис схватил Эмили за руку и повел в столовую, откуда шла лестница на второй этаж. Девушка попыталась было вырваться, но он еще сильнее стиснул ее пальцы, давая понять, что всякое сопротивление бесполезно.
   Возле дверей столовой, поджидая Эмили, переминался с ноги на ногу Джек.
   — Я собираюсь уходить, — заявил он,
   Эмили улыбнулась Хэнрахэну.
   — Еще раз спасибо, что подыграли мне, Джек.
   — Хочу попрощаться с вами по-человечески, — пробормотал он, — Отпусти девушку на минутку, Клейборн, Я ее не украду.
   Трэвис отпустил Эмили и стоял наблюдая, как эти двое обмениваются теплым рукопожатием.
   Затем Джек наклонился к девушке и что-то шепнул на ухо: Трэвис заметил мелькнувшее на ее лице удивление.
   — Возможно, скоро мы снова увидимся, — многозначительно пообещал Хэнрахэн и, галантно приподняв шляпу, повернулся и вышел.
   Эмили поспешно обошла Трэвиса, чтобы тот не успел снова схватить ее за руку, и стала подниматься по лестнице.
   Трэвису ничего другого не оставалось, как двинуться следом.
   — Что он вам сказал? — спросил он, когда они дошли до верхней площадки.
   Эмили повернулась и молча показала ему раскрытую ладонь. Трэвис увидел на ладони Эмили пять долларов и засмеялся.
   — Я и так видел, что Джек вами совершенно очарован. Но чтобы он вернул деньги? Невероятно!
   — Он милый человек.
   — А по-моему, он сварливый старый козел. И воняет от него, как от настоящего козла, — зло сказал Трэвис и, помолчав, уже мягче добавил: — Но вы ему понравились, это точно.
   — Мне он тоже понравился, — заверила его Эмили.
   Трэвис стоял на ступеньку ниже девушки, поэтому глаза их оказались почти на одном уровне. Эмили почувствовала, что сейчас единственное ее желание — оказаться в его объятиях и снова испытать блаженство от его поцелуя. Она не отрываясь смотрела на губы Трэвиса. Господи, подумала девушка, он наверняка прочтет все ее греховные мысли. Ну и пусть! Сам виноват: не будь этот шельмец таким красивым, они бы у нее не возникали…
   — Я так устала! — жалобно сказала она.
   — Еще бы! Выдержать такое сражение с пьяницами!
   — Мне было очень страшно.
   — Ничего удивительного! Но вы вели себя мужественно.
   Черт побери, куда подевались ее рассудительность и спокойствие? Эмили охватила паника. Присутствие Трэвиса делало ее совершенно беспомощной. Надо поскорее уйти, иначе одному Богу известно, что она может натворить. Эмили быстро отвернулась.
   — Вам незачем провожать меня до самых дверей. Я найду комнату сама, — дрожащим голосом проговорила она.
   Сделав вид, что ничего не заметил, Трэвис молча взял ее за руку и потащил по темному коридору. У последних дверей они остановились.
   — Должно быть, ваши вещи уже здесь, — сказал Трэвис, берясь за ручку двери.
   — Да, наверное, — ответила девушка только для того, что-то сказать.
   Трэвис заглянул внутрь и кивнул: сумки Эмили стояли в углу возле окна.
   — Все на месте, — сообщил Трэвис в ответ на ее вопросительный взгляд.
   Усилием воли стряхнув с себя оцепенение, она вошла. Трэвис остался у порога. Он понимал, что ему следует попрощаться, закрыть дверь и уйти, но не мог заставить себя пошевелиться. Видит Бог, он был не в состоянии отвести от нее глаз.
   Эмили стояла возле кровати, и у Трэвиса в голове замелькали фантастические картины, такие соблазнительные и откровенные, что его обдало жаром.
   — Если вам что-то понадобится, дайте мне знать, — понизив голос почти до шепота, хрипло произнес Клейборн.
   — Благодарю.
   — Спокойной ночи, Эмили.
   — Спокойной ночи, — прошептала она в ответ.
   Но Трэвис продолжал стоять у двери. Она шагнула к нему.
   — Здесь жарко, правда?
   — Вам жарко?
   — Да.
   — Мне тоже.
   — А где вы спите?
   — Рядом, за стенкой, — ответил он. — Я услышу, если вы позовете.
   — Я не позову.
   — Но если вдруг вам покажется, что кто-то пытается…
   — Тогда вы услышите меня.
   — Да.
   — Постараюсь вас не беспокоить.
   На его лице появилась напряженная улыбка.
   — Я уже обеспокоен, Эмили! А судя по тому, как вы на меня смотрите, осмелюсь предположить, что и вы тоже.
   Она не пыталась изображать, будто не понимает, о чем речь. Не сговариваясь, повинуясь какой-то неведомой силе, они бросились друг к другу, и Эмили оказалась в крепких объятиях Трэвиса. Желание, дремавшее внутри, выплеснулось, вспыхнувшая искра страсти сразу же разгорелась и захлестнула все ее существо. Раскрыв глаза и запрокинув голову, она отвечала на неистовые поцелуи Трэвиса, прижимаясь к нему все теснее.
   Он жаждал слиться с ней, но мешала одежда.
   Разочарованно застонав, Трэвис принялся расстегивать тонкую блузку. Добравшись до бретелек нижнего белья, он спустил их с молочно-белых плеч Эмили. Когда его рука коснулась ее груди и Трэвис ощутил нежную прохладную кожу, он едва с ума не сошел.
   О, как Эмили его возбуждала! Ни одну женщину он никогда не хотел больше, чем ее…
   Трэвис толкнул ногой дверь, заставил себя оторваться от Эмили и откровенно объявил о своем желании.
   — Да или нет, Эмили? — потребовал он ответа. Все еще погруженная в свои пьянящие ощущения, она была словно в каком-то тумане, но наконец до нее дошло, о чем он говорит и чего хочет. Эмили тотчас оттолкнула его и покачала головой.
   — Нет, мы не можем. Да, я тоже хочу вас, но… Нет, это будет большой ошибкой, уверяю, и я не… — Она окончательно смешалась и с явным разочарованием начала приглаживать растрепавшиеся волосы.
   — Это из-за О'Тула? — отрывисто спросил Трэвис.
   На его скулах заходили желваки. — Из-за вашего женишка, с которым вы даже не виделись?
   Заметив, что у нее расстегнута блузка, Эмили принялась торопливо приводить в порядок свою одежду.
   — Дело даже не в мистере О'Туле, сам факт существования которого почему-то приводит вас в ярость. До встречи с вами у меня были вполне определенные моральные принципы, Трэвис. Просто не понимаю, что со мной случилось.
   — Желание возникло, вот что случилось.
   — Не сердитесь на меня.
   — Я не сержусь. Мне самому не следовало заходить так далеко. — Он открыл дверь и обернулся:— Вы и правда хотели меня, да?
   — Я же сказала…
   В глазах Эмили стояли слезы, но это не тронуло его.
   — Знаете, что я думаю? Когда вы ляжете в постель с О'Тулом, вы будете думать обо мне.
   Дверь со стуком захлопнулась, словно поставив жирную точку под его пророчеством.

Глава 8

   Она ненавидела его всеми силами души. Потому что он был совершенно прав. Она никогда не простит его за это. Да, если она выйдет замуж за Клиффорда О'Тула, то всякий раз, когда тот станет прикасаться к ней, она будет думать о Трэвисе. Только о нем одном.
   Брак с О'Тулом, конечно, превратится для нее в ад. Несчастный мистер О'Тул! Впрочем, вряд ли есть на свете люди более несчастные, чем она сейчас.
   Эмили уже несколько часов подряд металась без сна на двуспальной кровати. В душе царила полная неразбериха. Она то призывала все громы небесные на голову Трэвиса Клейборна за то, что он так осложнил ее жизнь, то, стараясь быть честной с самой собой, терзалась сознанием собственной вины.
   Рэндолф бросил ее, сбежав из-под венца и женившись на Барбаре. Ну кому и что она пыталась доказать, когда очертя голову кинулась искать замену и обручилась с совершенно незнакомым человеком? Она ведь вовсе не была убита горем из-за предательства Рэндолфа, нет. По сути дела, она никогда его по-настоящему и не любила, но не позволяла себе признаться в этом. Просто в ней говорило оскорбленное самолюбие. Ну что за дура!
   Эмили вспомнила, как всеми силами пыталась изображать перед родителями взрослого, самостоятельного человека, который сам хочет отвечать за собственное будущее и строить свою судьбу. Эмили искренне верила, что способна на это, но все рушилось. И вот снова… Знает Трэвиса Клейборна всего несколько дней, а у нее уже земля стала уходить из-под ног при одном виде этого красавчика!
   «Опять я встретила не того мужчину», — с досадой подумала Эмили. Ну почему, почему он ей так нравится? Почему это вообще случилось, и так невероятно быстро? Чувство должно созревать медленно, ему нужно время. Но она не собирается продолжать отношения с Трэвисом. Почему же тогда при одной только мысли, что они скоро расстанутся, ее охватывает невыразимая тоска? Ну хорошо, ее влечет к Трэвису, но с этим она справится. Он назвал это желанием, прервав свои размышления, вспомнила Эмили и почувствовала, что не прочь стукнуть по его тупой башке чугунной сковородкой Милли. Может, тогда он почувствует хотя бы намек на невероятную боль, которую она испытывает из-за него.
   Эмили пришла в ужас от собственных мыслей. Никогда раньше она не думала ни о чем подобном. Но до этого она не знала Трэвиса, вот в чем дело! Он один во всем виноват, из-за него она так несчастна! Он не только украл ее сердце, но и превратил в сварливую бабу с преступными наклонностями. Хорошо бы всадить полновесный заряд дроби ему ниже пояса, туда, где, по всей вероятности, и находятся его мозги!
   Отбросив одеяло, Эмили соскочила с постели и принялась расхаживать по комнате. Боже мой, что ей делать с мистером О'Тулом? Конечно же, она не может выйти за него замуж. Но как ему отказать? Может, написать, что она передумала? Нет, это настоящая трусость — выходить из трудного положения с помощью сухой записки. Ведь ей самой было крайне неприятно получить подобное послание от Рэндолфа и Барбары, Вряд ли такое понравится и мистеру О'Тулу. Как бы тяжело ни было, а ей придется предстать перед ним и все сказать в глаза, причем подыскать верные слова, чтобы у него не возникло ощущения, будто его предали. Вот о чем сейчас надо беспокоиться, а не о Трэвисе Клейборне.
   Внезапно в коридоре раздались тихие голоса. Эмили на цыпочках подкралась к двери и прильнула к ней. Услышав звук, похожий на щелчок взведенного курка револьвера, девушка вздрогнула. В коридоре были два, а может, и три человека. По грозному шепоту одного из них она узнала Трэвиса. Его собеседник, кто бы он там ни был, поспешно удалился, он даже не пытался соблюдать тишину и громко топал, убегая по коридору. Потом раздался скрип открываемой двери, но Эмили показалось, что Трэвис не ушел к себе в комнату. С минуту осторожность боролась в ней с любопытством, потом последнее победило, и Эмили начала медленно поворачивать ручку двери.
   — Вернись в постель, Эмили! — тотчас раздался предостерегающий голос Трэвиса.
   Девушка даже подпрыгнула от неожиданности. Вскрикнув, она рывком открыла дверь и только потом вспомнила, что она в одной ночной рубашке. Увидев Трэвиса, Эмили поспешно отступила назад.
   Трэвис удобно устроился в кресле под ее дверью, прислонившись головой к стене и вытянув перед собой скрещенные в щиколотках длинные ноги.
   Спрашивать, зачем он здесь, было незачем. Она и сама знала. Боже милостивый, ну как ей не любить его? Трэвис Клейборн всю ночь охранял ее покой!
   — Трэвис, у меняна двери крепкая задвижка. Тебе не о чем беспокоиться.
   — Возвращайся в постель.
   — Может, повернешься и взглянешь на меня? Я пытаюсь тебе объяснить, что…
   — Ты в ночной рубашке? — сердито прервал он ее.
   Помолчав, Эмили ответила, что да.
   — Ну так ее на тебе не будет, как только я повернусь. Хочешь, чтобы я выразился точнее?
   — Нет. Спокойной ночи, Трэвис.
   — А я думал, ты посмотришь на это дело с моей позиции.
   Эмили захлопнула дверь, привалилась к ней и дала волю слезам. Судорожно всхлипывая, приказала себе немедленно прекратить это извержение, иначе он услышит и догадается об ужасной правде.
   Она в него влюблена. По уши.
   Несмотря на то что Эмили почти не спала, утром, спускаясь по лестнице, она чувствовала себя отдохнувшей. В эту ночь она приняла несколько важных решений о своем будущем, впервые за долгое время обрела некоторую уверенность. Фиаско с Рэндолфом и последующие глупые метания уже в прошлом. Она опомнилась и пришла в себя.
   Эмили испытала огромное облегчение оттого, что вовремя поняла, какую страшную ошибку совершит, если выйдет замуж за мистера О'Тула. Но тоска, которая сжимала ее сердце при мысли о расставании с Трэвисом, всколыхнулась с новой силой.
   Нет, сказала себе Эмили, никогда этот человек не узнает о ее истинных чувствах. Он не из тех, кто женится, и если она признается ему в любви, то поставит его в неловкое положение» Ему станет жаль ее, а жалости она не вынесет. Теперь, даже если ей на голову посыплются с неба камни, она должна выглядеть веселой и жизнерадостной. А уж потом, когда она сядет в дилижанс и поедет домой, может плакать сколько угодно. Трэвис Клейборн не увидит ни одной слезинки на лице Эмили Финнеган!
   — Прекрасный день, правда, Милли? — произнесла она, переступая порог кухни. — Доброе утро, Трэвис, — добавила Эмили, увидев входящего Клейбориа.
   Тот хмуро посмотрел на нее и что-то буркнул в ответ, Он явно был в дурном расположении духа. Эмили решила сделать вид, что не замечает этого.
   Милли поставила перед ней большую миску с овсянкой. Девушка густо посыпала кашу сахаром и с аппетитом съела. Потом выпила два стакана молока.
   Милли тоже была не в духе, взгляд ее беспрестанно метался от Эмили к Трэвису, и время от времени она что-то бормотала себе под нос, осуждающе качая головой.
   Как только Трэвис вышел седлать лошадей, Милли подсела к девушке;
   — Ты все еще хочешь ехать в Голден-Крест?
   Эмили улыбнулась:
   — Да, но я…
   — Ради Всевышнего, перестань упрямиться! Ты испортишь себе жизнь, если выйдешь замуж не за того.
   Эмили потянулась к Милли и погладила ее по руке. Горячность и заботливость этой женщины тронули ее.
   — Я не собираюсь выходить замуж за Клиффорда О'Тула.
   Милли вскинула голову.
   — Правда? — с надеждой спросила она.
   — Правда. Но мне надо объясниться с ним.
   — Да чепуха.
   — Так будет честнее.
   — А Трэвис знает?
   Она покачала головой.
   — Я ему скажу потом, когда он будет в настроении. К тому же, если сказать ему это прямо сейчас, он откажется везти меня в Голден-Крест. А я действительно должна все объяснить мистеру О'Тулу.
   Вошел Джон, обвешанный сумками Эмили.
   — Сейчас отдам это хозяйство Клейборну, — сказал он и направился к задней двери.
   Эмили увидела Трэвиса, выводившего лошадей из сарая. Она встала и повернулась к Милли:
   — Спасибо за беспокойство обо мне.
   — Друзья так и должны поступать. Иначе они не друзья.
   На глаза Эмили навернулись слезы.
   — Да, — дрогнувшим голосом ответила потом девушка.
   — Завернешь к нам на обратном пути?
   — Постараюсь.
   Милли потрепала ее по плечу.
   — У тебя золотое сердце, девочка. Плюнь в глаза тому, кто станет утверждать обратное.
   Эмили казалось, что она расстается с лучшей подругой. Чтобы не расплакаться, девушка поторопилась выйти. Увидела Джона, остановилась поблагодарить его, а потом побежала к Трэвису.
   Супруги Перкинс, стоя на пороге, смотрели вслед отъезжающим Эмили и Трэвису.
   Прошел почти час, прежде чем Эмили решилась нарушить молчание.
   — Далеко до Голден-Крест? — спросила она.
   — Еще порядком. А ты спешишь?
   — Да я… — начала Эмили, собираясь сказать Трэвису, что чем скорее они доберутся туда, тем скорее повернут в обратную сторону.
   — Черт! — неожиданно выругался Трэвис. — Прошу прощения?
   — Черт! — еще энергичнее повторил Клейборн, настроение которого, видимо, нисколько не улучшилось.
   Выждав несколько минут, Эмили снова заговорила:
   — Я хотела попросить тебя об одном одолжений.
   — Нет, — мрачно бросил Трэвис.
   Она не обратила внимания и продолжила:
   — Буду очень признательна, если ты, когда мы приедем в Голден-Крест; не будешь спорить со мной. Что бы я ни говорила мистеру О'Тулу, пожалуйста, не вмешивайся, хорошо?
   —Снова собираешься изображать беспомощную женщину? Если твой жених не полный идиот — а я уверен, что нет, — то он тебя быстро раскусит:
   Эмили разочарованно вздохнула, но спорить не стала.
   Весь оставшийся путь девушка была сама не своя. Она утешала себя надеждой, что у мистера О'Тула не слишком дрянной характер и он не затеет спор или ссору, но при мысли о том, что эта надежда окажется тщетной, ее начинало мутить. Когда они стали подниматься на последний гребень холма, Эмили так нервничала, что у нее заметно дрожали руки.
   Сразу за поворотом Трэвис увидел в просвете между деревьями… нацеленные на них два ружейных ствола!
   Эмили уставилась на вершину холма, где посреди двора стояла покосившаяся хижина-развалюха. Эмили нахмурилась. А где же большой дом мистера О'Тула? Он писал ей, что живет высоко, среди облаков, а поскольку дальше взбираться некуда, оставалось сделать один вывод: Трэвис сбился с пути, а дом мистера О'Тула находится по другую сторону холма. Голос Трэвиса, какой-то странно напряженный, отвлек ее от этих невеселых мыслей.
   — Эмили, встань справа и как можно ближе ко мне.
   Его тон не располагал к спору. Девушка подчинилась, ее лошадь оказалась между выступом скалы и Трэвисом. Эмили не слишком волновалась, пока не обратила внимания на мрачное и сосредоточенное выражение его лица.
   — Что-то не так? — прошептала она.
   — Похоже.
   Трэвис словно завороженный пристально всматривался в густые ветви деревьев.
   Эмили подалась вперед в седле, еще раз огляделась. Что его так встревожило? Так ничего и не увидев, она решила, что Трэвис просто осторожничает.
   Внезапно дверь хижины с громким скрипом распахнулась, и на крыльце появился человек. Девушка от удивления широко раскрыла глаза — до того карикатурной была его наружность. Господи, никогда в жизни Эмили Финнеган не видела никого похожего на этого типа! Мужчина был высокий, худой и очень грязный — такой грязный, будто только что поднялся из глубокой лужи. Одет он был весьма живописно: нелепый черный цилиндр, красные подтяжки поверх нижней рубахи, испещренной пятнами самого различного происхождения, и мешковатые коричневые брюки.
   Оцепенев, она молча смотрела, как он, направляясь к ней, застегивает ремень.
   — О Боже!.. — прошептала Эмили.
   Трэвис подождал, когда мужчина дойдет до середины двора, и приказал ему остановиться.
   — Скажи своим дружкам, чтобы они опустили ружья, иначе я пристрелю их.
   Незнакомцу не понравился тон Трэвиса; он сощурился, отчего глаза его превратились в щелочки, и целую минуту глядел на Клейборна, потом наконец сдался.
   — Оставь их, Роско! — крикнул он и взглянул на Эмили.
   — Ты женщина по имени Финнеган? — строго спросил он.
   — А ты кто такой? — опередив Эмили, вопросом на вопрос ответил Трэвис.
   Мужчина переводил взгляд с него на Эмили и обратно; по его физиономии было видно, что он напряженно о чем-то думает. «Наверное, размышляет, как поступить, — решила Эмили, — солгать или сказать правду». Этот отвратительный тип напоминал ей крысу, и всякий раз, когда он бросал взгляд в ее сторону, она чувствовала, как в животе у нее словно скручивался тугой узел.
   — О'Тул. Клиффорд О'Тул. Так она наша невеста?
   Эмили ахнула. Боже мой! Эта крыса и есть Клиффорд О'Тул?! Романтический герой ее переписки?!
   — Нет, я не ваша невеста! — выпалила она.
   — Наша невеста? — удивился Трэвис, подчеркнув слово «наша».
   — Ага, одна на двоих. Мы ее поделим, — самодовольно пояснил Клиффорд. — Ну, по-братски, — добавил он, пожав плечами. Эмили могла поклясться, что при этом у него из-под цилиндра вылетело какое-то насекомое.
   — И сколько же вас, братьев? — поинтересовался Трэвис таким же обыденным тоном, каким говорил Клиффорд.
   — Да всего-то двое: Роско и я, — ответил он и снова посмотрел на Эмили. — Это она, что ли?
   Эмили протестующе замотала головой.
   — Нет.
   Судя по всему, мужчина ждал другого ответа. Его рука потянулась к пистолету за поясом. Но, быстро взглянув на Трэвиса, он вдруг передумал и снова опустил руку.
   — Тогда кто вы такие?
   Эмили расправила плечи, бросила презрительный взгляд на Клиффорда О'Тула и объявила:
   — Я миссис Трэвис Клейборн.
   Если Трэвис и удивился, то никак этого не обнаружил. Он не спускал глаз с брата Роско, бежавшего к Клиффорду.
   Эмили потрясенно уставилась на Роско. До нее наконец дошел смысл того, что сказал Клиффорд. Два брата собирались жить с одной женщиной. О Боже! От этой мысли ее чуть не стошнило. Эмили недоуменно смотрела на ненавистную крысу, стоявшую перед ней. Как ей хотелось отхлестать этого мерзавца по роже за вранье в письмах!
   Она покачала головой. Нет, подобный тип не мог писать такие письма. Они вышли из-под пера утонченного Джентльмена, а в Клиффорде О'Туле нет и намека на утонченность. Не мог он писать и стихи, которые посылал ей. Он вообще вряд ли умеет вывести на бумаге свое имя.
   Боже праведный, да во что она вляпалась?
   Эмили взглянула на Роско, очень похожего на брата и такого же грязного. Спутанные волосы его были прикрыты не цилиндром, а тюрбаном из шелкового красного шарфа. Самодовольная ухмылка, блуждавшая на лице Клиффорда О'Тула, свидетельствовала о том, насколько он уверен в собственной неотразимости.
   Эмили захотелось поскорее убраться отсюда. Роско — отвратительный, мерзкий тип, но Клиффорд еще хуже. Он пугал ее, от его угрожающего взгляда у нее поползли по телу мурашки.
   Трэвису тоже хотелось поскорее уехать, но он понимал, что сейчас не время. Ни на секунду не выпуская из виду Клиффорда и Роско, он одновременно пытался взглядом отыскать среди густых ветвей еще одного человека.
   — А если ты не наша невеста, что ты тут делаешь? — спросил Клиффорд.
   — Мы сбились с пути, — солгала Эмили. — Трэвис, давай возвращаться.
   — Не спешите, — бросил Клиффорд.
   — Если она не наша женщина, то тогда где наша? — Роско уставился на брата.
   — Вам не попадалась женщина по фамилии Финнеган? — спросил Клиффорд.
   Она собиралась сказать «нет», но передумала. Услышав, что невеста на пути к ним, эти придурки воспримут их с Трэвисом отъезд гораздо спокойнее. Однако, взглянув еще раз на братьев, Эмили подумала, что ей и Клейборну вряд ли удастся уехать отсюда с миром.
   — Да, мы с мужем встретили леди по фамилии Финнеган. Как же, она мне сказала, ее зовут? Барбара? Нет. Эмили, — добавила она, кивнув для верности.
   — Она хорошенькая? — спросил Роско.
   — О, очень! Она прелестна.
   — А где вы с ней встретились? — допытывался Клиффорд.
   — Мы выезжали от Перкинсов, когда она появилась. Сопровождающий привезет ее к вам не позднее завтрашнего дня.
   — При ней всего один вооруженный человек? — поинтересовался Клиффорд.
   Эмили кивнула.
   — Да, его имя я тоже запомнила: Дэниел Райан. Может быть, вы о нем слышали?
   Братья пожали плечами.
   — Не припомним такого, — сказал Роско. — Ас чего мы должны его знать?
   — Это довольно известный человек, — начала объяснять Эмили.
   Уловив дрожь в собственном голосе, она попыталась взять себя в руки: не дай Бог братцы заметят и догадаются, как она их боится. Тогда они сразу поймут, что она лжет, и игре придет конец.
   — Он федеральный представитель, — уже более уверенным тоном сказала она.
   Клиффорд нахмурился. Роско сплюнул.
   — Это что ж, выходит, сюда едет представитель закона? — проворчал Роско, обращаясь к брату. — Мне это не нравится.
   — Мне тоже, — буркнул Клиффорд.
   Трэвис не обращалвнимания на разговор. Он по-прежнему всматривался в деревья, отыскивая врага.
   — А может, мы заполучим себе двух невест? — достаточно громко, так, чтобы его слышали Эмили и Трэвис, прошептал Роско.
   Клиффорд кивнул, и по его жесткому взгляду Трэвис понял, что он принял решение.
   В ту же секунду Клейборн заметил металлический блеск среди листвы и услышал крик О'Тула:
   — Пристрели его, Гидди!
   Трэвис выхватил оружие, прежде чем Клиффорд успел закрыть рот. Из-за деревьев раздался крик, послышался громкий треск ломавшихся ветвей. Все, кроме Трэвиса, повернулись и увидели, как дружок братьев О'Тул rpoxнулся на землю.
   Клиффорд и Роско были достаточно сообразительны и не схватились за оружие. Роско положил ружье и поднял руки вверх, Клиффорд же упрямо продолжал стоять, крепко стиснув кулаки.
   — Он убил Гидди, — пробормотал Роско.
   — А зачем? — бросил Клиффорд. — Никакой нужды не было.
   Братья кивнули друг другу и стали медленно расходиться. Услышав щелчок взводимого курка, они остановились.
   — Давай спускайся вниз по холму, — сказал Трэвис Эмили.
   Ей не надо было повторять дважды. От ужаса она, разворачиваясь, едва не выпустила из рук поводья, но тут же подхватила их и, сжав покрепче, кинулась в обратную сторону.
   Трэвис ни разу не взглянул на Эмили е того самого момента, как заметил негодяя, засевшего среди деревьев с ружьем. Он не обращал на нее внимания и сейчас, продолжая искать глазами еще каких-нибудь «братьев», которые вполне могли скрываться поблизости, ожидая момента, чтобы выскочить из засады и броситься на него. Так никого больше и не обнаружив, он заставил Роско и Клиффорда бросить оружие в корыто с водой и то же самое проделать с ботинками. А потом скомандовал лечь на живот, заложив руки за голову.