Страница:
Он отошел от стойки, дама тут же повесила трубку и некоторое время молча смотрела перед собой, потом вздохнула и принялась за разбор текущих бумаг.
Между тем Рома изящными финтами миновал охрану на входе, проскользнул на лестницу и поднялся на шестой этаж.
— Н-да, — произнес он, войдя с лестницы в коридор шестого этажа. — Что это у вас тут стряслось? — спросил Рома у коренастого парня в грязно-синей униформе строительной фирмы.
— Это называется «ремонт», — ответил тот, вгрызаясь дрелью в стену.
Рома медленно прошел мимо банок с краской и шпаклевкой, листов ГВЛ, мешков со строительным мусором...
Дверь номера 606 была забрызгана краской. Рома толкнул дверь и вошел внутрь.
Он увидел кирпичную коробку с аппендиксом в виде ванной комнаты. С потолка свисали провода. Пол был застелен полиэтиленовой пленкой. Номер выглядел совершенно нежилым, и Рома недовольно поморщился.
Потом он подошел к окну — пленка и обрывки обоев шуршали под ногами — и осторожно тронул пальцем грязное стекло.
Скотч под давлением пальца прогнулся и отлип. Рома тронул пальцем отверстие в стекле, очень похожее на след пули. Рома сунул руки в карманы. Резко развернулся и пошел назад, к лестнице. Рабочие не обращали на него внимания.
Рома, не останавливаясь, прошел через вестибюль, вышел на улицу и так же сосредоточенно зашагал к своей машине.
На ходу он вытащил пачку сигарет, закурил, с наслаждением втягивая теплый дым и цокая зубами уже не от холода, но от возбуждения.
— Ну и хули ты вылез? — спросил он человека, который стоял возле Роминой «девятки», присев на капот. — Сиди и не высовывайся, я сам все сделаю.
— Дай-ка сигарету, — попросил Мезенцев. — И не дергайся... Кто тут меня узнает...
— Кто захочет, тот узнает, — мрачно бросил Рома. — Ты же не пластическую операцию сделал. Ты просто сменил фамилию. Ну, и похудел слегка.
Мезенцев согласно кивнул, затянулся и тут же начал кашлять.
— Э, а тебе можно курить-то? — поинтересовался Рома.
— Хрен его знает, — сказал Мезенцев, но сигарету не выпустил. — Ну что там? Ты нашел ее?
— Нет.
— Я так и думал, — спокойно кивнул Мезенцев. — Значит, придется ехать в Москву. Там поищем.
— Даже не заикайся.
— Я говорю: поедем в Москву.
— А я говорю: забудь. Тут какая-то серьезная заваруха была, менты и все такое. В этом номере дырки от пуль. Гиблое дело, короче говоря. Я не хочу тебе на мозги капать, но твоей Лены... Ее уже, может быть, и нету.
— Ты тело видел?
— Нет, но...
— Значит, поедем в Москву.
— Ты, блин, как баран. Знаешь такого зверя? Вот это ты в точности. Тебе сейчас затаиться надо, ясно? С того света тебя вытащили, новые документы тебе сделали, похороны Жене Мезенцеву оформили... Сиди и не рыпайся. Это же счастье, что ты сейчас на своих двоих и на свободе.
— Счастье, — согласился Мезенцев и осторожно коснулся губами фильтра сигареты. — Только я должен...
— Ты никому ничего не должен. Даже дочке Генерала.
— Я обещал.
— Мало ли что мужики обещают бабам! В конце концов, у тебя была уважительная причина.
— Если я не приеду к ней, ее могут убить.
— Да, это очень плохо, но ты должен был приехать сколько месяцев назад? То-то. Прими мои соболезнования, но ее скорее всего уже...
— Ты же не видел тела.
— Опять двадцать пять! Поехали отсюда...
— В Москву.
— Знаешь, я где твою Москву видел?!
Мимо прошел подросток, раздающий рекламные листовки. Рома раздраженно отмахнулся от него, но настырный пацан проворно сунул листовку под щетку на лобовое стекло «девятки» и зашагал дальше.
Рома автоматически выматерил его, вытащил из-под щетки листовку, смял ее...
— Стоп, — бросил Мезенцев, и сигарета упала на утоптанный снег у его ног. Он взял листовку у Ромы, развернул ее и прочел:
КАНЦЕЛЯРСКИЕ ТОВАРЫ ОТ ВЕДУЩИХ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ
ВСЕ, ЧТО НУЖНО ВАШЕМУ ОФИСУ
БУМАГА
ПАПКИ
СКРЕПКИ
РУЧКИ
И МНОГОЕ ДРУГОЕ
МЫ ЖДЕМ ВАШЕГО ЗВОНКА
ООО «Елена», тел. 432689
Этот текст был напечатан слева от черно-белой фотографии улыбающейся девушки, подпись под которой гласила: «Теперь в моем офисе — все в порядке!»
Мезенцев обернулся, пытаясь разглядеть темноволосого подростка с листовками, но того уже и след простыл.
Рома выжидательно посмотрел на друга.
— Ну вот, — сказал Мезенцев и вздохнул. Этот вздох, как и предыдущие, причиняет ему боль, но тем не менее он улыбнулся.
— Что — вот? — непонимающе спросил Рома и выдернул у Мезенцева листовку.
— Дай-ка мне телефон, — попросил Мезенцев. — Что-то меня на канцтовары потянуло со страшной силой.
— Хм, — буркнул Рома, внимательно изучив листовку и даже поглядев ее на просвет. — А она ничего, симпатичная. Как ты думаешь, что это значит — в ее офисе все в порядке?
— Разберемся, — сказан Мезенцев, открывая дверцу машины. — У меня есть что им предложить, а если они рискнут отказаться, то... Ты меня прикроешь.
— Естественно. А если у нее и вправду все в порядке?
— Знаешь... — Мезенцев на миг застыл, оглядывая заснеженный чужой город. Он помнил, что когда-то в его жизни все было по-другому. Не только имя, а все. И сейчас Мезенцев понимал, что за последние полгода кто-то потихоньку вытащил из него старого Мезенцева и заменил новым. С этим новым Мезенцевым было непривычно иметь дело, но в целом он парень ничего.
— Знаешь, я не очень расстроюсь, если у нее все в порядке. Я даже обрадуюсь.
В этот момент его сердце бьется на удивление ровно. Он спокоен, потому что порядок вещей в этом мире и его, Евгения Мезенцева, место в этом мире предельно ему понятны.
Между тем Рома изящными финтами миновал охрану на входе, проскользнул на лестницу и поднялся на шестой этаж.
— Н-да, — произнес он, войдя с лестницы в коридор шестого этажа. — Что это у вас тут стряслось? — спросил Рома у коренастого парня в грязно-синей униформе строительной фирмы.
— Это называется «ремонт», — ответил тот, вгрызаясь дрелью в стену.
Рома медленно прошел мимо банок с краской и шпаклевкой, листов ГВЛ, мешков со строительным мусором...
Дверь номера 606 была забрызгана краской. Рома толкнул дверь и вошел внутрь.
Он увидел кирпичную коробку с аппендиксом в виде ванной комнаты. С потолка свисали провода. Пол был застелен полиэтиленовой пленкой. Номер выглядел совершенно нежилым, и Рома недовольно поморщился.
Потом он подошел к окну — пленка и обрывки обоев шуршали под ногами — и осторожно тронул пальцем грязное стекло.
Скотч под давлением пальца прогнулся и отлип. Рома тронул пальцем отверстие в стекле, очень похожее на след пули. Рома сунул руки в карманы. Резко развернулся и пошел назад, к лестнице. Рабочие не обращали на него внимания.
Рома, не останавливаясь, прошел через вестибюль, вышел на улицу и так же сосредоточенно зашагал к своей машине.
На ходу он вытащил пачку сигарет, закурил, с наслаждением втягивая теплый дым и цокая зубами уже не от холода, но от возбуждения.
— Ну и хули ты вылез? — спросил он человека, который стоял возле Роминой «девятки», присев на капот. — Сиди и не высовывайся, я сам все сделаю.
— Дай-ка сигарету, — попросил Мезенцев. — И не дергайся... Кто тут меня узнает...
— Кто захочет, тот узнает, — мрачно бросил Рома. — Ты же не пластическую операцию сделал. Ты просто сменил фамилию. Ну, и похудел слегка.
Мезенцев согласно кивнул, затянулся и тут же начал кашлять.
— Э, а тебе можно курить-то? — поинтересовался Рома.
— Хрен его знает, — сказал Мезенцев, но сигарету не выпустил. — Ну что там? Ты нашел ее?
— Нет.
— Я так и думал, — спокойно кивнул Мезенцев. — Значит, придется ехать в Москву. Там поищем.
— Даже не заикайся.
— Я говорю: поедем в Москву.
— А я говорю: забудь. Тут какая-то серьезная заваруха была, менты и все такое. В этом номере дырки от пуль. Гиблое дело, короче говоря. Я не хочу тебе на мозги капать, но твоей Лены... Ее уже, может быть, и нету.
— Ты тело видел?
— Нет, но...
— Значит, поедем в Москву.
— Ты, блин, как баран. Знаешь такого зверя? Вот это ты в точности. Тебе сейчас затаиться надо, ясно? С того света тебя вытащили, новые документы тебе сделали, похороны Жене Мезенцеву оформили... Сиди и не рыпайся. Это же счастье, что ты сейчас на своих двоих и на свободе.
— Счастье, — согласился Мезенцев и осторожно коснулся губами фильтра сигареты. — Только я должен...
— Ты никому ничего не должен. Даже дочке Генерала.
— Я обещал.
— Мало ли что мужики обещают бабам! В конце концов, у тебя была уважительная причина.
— Если я не приеду к ней, ее могут убить.
— Да, это очень плохо, но ты должен был приехать сколько месяцев назад? То-то. Прими мои соболезнования, но ее скорее всего уже...
— Ты же не видел тела.
— Опять двадцать пять! Поехали отсюда...
— В Москву.
— Знаешь, я где твою Москву видел?!
Мимо прошел подросток, раздающий рекламные листовки. Рома раздраженно отмахнулся от него, но настырный пацан проворно сунул листовку под щетку на лобовое стекло «девятки» и зашагал дальше.
Рома автоматически выматерил его, вытащил из-под щетки листовку, смял ее...
— Стоп, — бросил Мезенцев, и сигарета упала на утоптанный снег у его ног. Он взял листовку у Ромы, развернул ее и прочел:
КАНЦЕЛЯРСКИЕ ТОВАРЫ ОТ ВЕДУЩИХ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ
ВСЕ, ЧТО НУЖНО ВАШЕМУ ОФИСУ
БУМАГА
ПАПКИ
СКРЕПКИ
РУЧКИ
И МНОГОЕ ДРУГОЕ
МЫ ЖДЕМ ВАШЕГО ЗВОНКА
ООО «Елена», тел. 432689
Этот текст был напечатан слева от черно-белой фотографии улыбающейся девушки, подпись под которой гласила: «Теперь в моем офисе — все в порядке!»
Мезенцев обернулся, пытаясь разглядеть темноволосого подростка с листовками, но того уже и след простыл.
Рома выжидательно посмотрел на друга.
— Ну вот, — сказал Мезенцев и вздохнул. Этот вздох, как и предыдущие, причиняет ему боль, но тем не менее он улыбнулся.
— Что — вот? — непонимающе спросил Рома и выдернул у Мезенцева листовку.
— Дай-ка мне телефон, — попросил Мезенцев. — Что-то меня на канцтовары потянуло со страшной силой.
— Хм, — буркнул Рома, внимательно изучив листовку и даже поглядев ее на просвет. — А она ничего, симпатичная. Как ты думаешь, что это значит — в ее офисе все в порядке?
— Разберемся, — сказан Мезенцев, открывая дверцу машины. — У меня есть что им предложить, а если они рискнут отказаться, то... Ты меня прикроешь.
— Естественно. А если у нее и вправду все в порядке?
— Знаешь... — Мезенцев на миг застыл, оглядывая заснеженный чужой город. Он помнил, что когда-то в его жизни все было по-другому. Не только имя, а все. И сейчас Мезенцев понимал, что за последние полгода кто-то потихоньку вытащил из него старого Мезенцева и заменил новым. С этим новым Мезенцевым было непривычно иметь дело, но в целом он парень ничего.
— Знаешь, я не очень расстроюсь, если у нее все в порядке. Я даже обрадуюсь.
В этот момент его сердце бьется на удивление ровно. Он спокоен, потому что порядок вещей в этом мире и его, Евгения Мезенцева, место в этом мире предельно ему понятны.