Гейман Александр. Инна, волшебница

   Как ни странно, к провидцу судеб и потусторонних слоев не толпились. Инна заполнила у секретарши какой-то бланк и сразу же прошла на прием. Темкин оказался бритым дядькой за сорок, довольно моложавым и очень похожим на Вовочку из рекламы майонеза "Кальве", разве что поварского колпака не доставало. На мага он ну никак не походил да и в кабинете не было никакой такой мистической символики, всех этих крестов и свастик и плакатов с рисунками чакр.
   - А что, вы порчу прямо здесь снимаете? - поинтересовалась Инна, оглядывая обстановку.
   - Нет, для этого у нас особая комната, - отвечал Темкин и, зорко глянув на Инну, встал и распахнул дверь в соседнюю комнату, затененную шторами и с канделябрами на стенах. - А вы, стало быть, ко мне насчет порчи?
   - Ой, да нет! Понимаете, я про вас столько слышала, а тут шла мимо... - и Инна заболтала разные пустяки. Она вспомнила про то, как о ней отзывалась Людка Китова, и кстати приплела это сюда. - Понимаете, Аркадий Петрович, я вот и хочу проверить - может, я на самом деле такая закомплексованная?
   - А... - понимающе закивал Темкин. - В порядке самопознания. Разумно, правильно...
   Мало-помалу они разговорились. Темкин оказался мужчиной общительным и не заносчивым. Он откровенно признался, что все эти рекламные фразы насчет ясновидящего и экстрасенса лишь для психологического воздействия на пациентов с соответственными наклонностями, а так он держится научного подхода.
   - Понимаете, Инна, - излагал Темкин, - для лечебного воздействия в иных случаях это оптимально. Скажешь ему, что я помогу организовать самовнушение насчет бросить курить - не подействует. А вот если его заколдовали - ну, тогда...
   Увлекшись, Темкин стал приводить разные случаи из практики, и Инне уже начало казаться, что это не она, а он у неё на приеме - психотерапевт то и дело взывал к её пониманию и сочувствию. Улучив момент, она спросила:
   - Значит, все эти материи - ну там, экстрасенсы и магия, это все только самовнушение, а на самом деле ничего такого нет?
   - Ну, это слишком упрощенный взгляд на вещи, понимаете, психика сложная вещь... - начал витийствовать Темкин. - Что значит нет-есть? Я вот заколдовал пациента от азартных игр, так как же - есть колдовство? Для него, получается, есть! Это все условно, по большому счету. А если вспомнить, сколько всего загадочного в нашем мире, необъяснимого с точки зрения современной науки...
   - Но вот у меня есть подруга, - вставила Инна. - Она рассказывает, что...
   И она вкратце пересказала про Тошку.
   - Понимаете, она мне все это рассказывает, а я не знаю, что и посоветовать. То ли это воображение у нее, а может, ей лечиться надо, так её как-то бы убедить, чтобы врачу показалась... как вы считаете?
   Темкин покивал головой и изрек:
   - Анимус.
   - Что?
   - Анимус. Это мужское начало в женщине, - объяснил психолог Темкин. Есть такой знаменитый столп в нашей науке, Юнг, это его термин. Внутренний голос вашей... э... подруги, он ведь с ней как мужчина разговаривает, так?
   - То есть это её воображаемый герой?
   - Не совсем так, - авторитетно поправил Темкин. - Скорее, это её субличность. Мужское начало, анимус - это не воображение, это в ней - как и в вас, Инна, - изначально присутствует. Часть души, образно говоря. У каждого свой способ сообщаться с собственной душой, а у вашей подруги это облекается вот в такие диалоги. Между прочим, достаточно редкий случай.
   Инна хмыкнула - эта теория была ей незнакома.
   - Но ведь она не только разговаривает, она - ну, так она мне рассказывает, - поправилась Инна, - она ведь якобы и в какую-то страну путешествует...
   Темкин начал теоретизировать и на этот счет. Он привел примеры из разных корифеев психиатрии и психологии, вставляя великие имена и загадочные термины, и вывернул к тому, что это все-таки воображение, но не в смысле галлюцинации, а некое особенное и направленное. К концу его речи откуда-то сверху свалился здоровенный фолиант какого-то научного гиганта и огрел психолога Темкина по голове.
   - Бенга, сядь спокойно, - мысленно велела Инна, потому что тигр как раз в это время ни с того ни с чего встал на задние лапы и завозил мордой по верху книжного шкафа.
   - Черт, никак не приберу свой шкаф, - отвлекся от заумных построений Темкин и стал потирать макушку. В этот миг слабо зазвенел колокольчик, и сразу же дверца шкафа раскрылась и оттуда посыпались ученые труды.
   - Антонин! - возмутилась Инна. - Мы же договорились!
   - А я не к тебе, я к Бенге в гости, - весело отозвался принц Тапатаки, анимус, то бишь мужская часть женской души филолога Инны.
   - Да что это сегодня? - поднялся с места обеспокоенный психолог.
   - Может, у вас полтергейст? - поспешно предположила Инна.
   - Так уж сразу полтергейст, - брюзгливо пробормотал Темкин, наклонившись и собирая с пола упавшие книги - и тут ему под ноги шлепнулся со стола телефон. Темкин выпрямился и подозрительно поглядел на свою клиентку - но Инна сидела через стол и явно не могла дотянуться и уронить вещь, и психологу оставалось предположить, что он сам его столкнул неловким движением.
   Инна заторопилась прочь.
   - Аркадий Петрович, я, пожалуй, пойду, я к вам в другой раз зайду, а то вам не до меня, у вас тут падает все... Но мне очень было интересно!
   Она сгребла со стола пачку тестов, что всучил ей до этого Темкин, наказав дома заполнить и занести к другому разу сюда. На ходу пихая бумаги в сумочку, Инна прошла к двери и там не удержалась и спросила:
   - Аркадий Петрович, а можно глупый вопрос? Это не по психологии... Вы не помните, какая столица у Голландии?
   - Амстердам, - буркнул Темкин, снова наклоняясь за книгами.
   - А Копенгаген - это столица Дании, да? А то я все путаю...
   - Дании, Дании, - рассеянно подтвердил психолог, расставляя книги по полкам.
   - Аркадий Петрович, а они могут поменяться?
   - Что-о? - озадаченный Темкин повернулся к Инне.
   - Да так, ничего, это я буду географию сдавать, вот себя и проверяю, защебетала Инна и поспешила затворить дверь - и сделав это, услышала, как из-за двери послышался грохот и чертыхания раздраженного Темкина, на которого, похоже, обрушилась новая порция ученых писаний - обрушенных понятно кем. "Чего это меня за язык дернуло?" - отругала себя Инна и позвала:
   - Тошка! прекрати!..
   - Это не я! - жизнерадостно соврал голос невидимой части женской души. - Это Бенга задел хвостом!
   - Антонин, - холодно заявила Инна, - я ещё не готова к новой встрече. Тем более такой.
   Ответом был самый сокрушенный вздох, прощальный звон колокольчика и откуда-то издалека угасающий голос: "Не забудь, скоро бал..."
   - Вот и посоветовалась, - вслух произнесла Инна на улице. Ей было как-то странно. Чего ещё она могла ожидать? Вот Темкин - мужик не из самых глупых, не зашоренный - а что он ей подсказал? А Темкин - это ведь, наверное, ещё лучшее из того, что могла она встретить. Иной бы ещё сказал порошки пить от нервов... Нет, видимо, ей не с кем это обсуждать. Разве что с этими, настоящими экстрасенсами? Да где их взять - наверное, все такие же маги как этот Темкин. Или ещё хуже!
   В таких размышлениях Инна шла по улицам вечереющего Камска. Как ни странно, разговор с Темкиным её нисколько не обескуражил. Наоборот, она ощущала какую-то приподнятость - возможно, от легкого морозца и порхающих сверху снежинок, одной из самых чистых и ясных погод европейской средней полосы. Инна вспомнила Кинна Гамма и подумала, что, видимо, он сегодня не в ударе, а может, это у него только разминка, может, он только готовится к сочинению снегопада. Она посмотрела в небо - погодника не увидела, но на всякий случай мысленно с ним поздоровалась. Так она добралась почти что до дома, и тут у неё в голове словно включили телевизор - вспыхнула картинка.
   Инне отчетливо представился Темкин, а перед ним сидел в кресле - кто бы мог подумать! - профессор Ковров. Эти двое беседовали, в кабинете Темкина, и Инна видела все и слышала так ясно, как если бы сама находилась тут же. Но нет, она шла по улице, вернее, уже остановилась, удивленная даже не этим нежданным видением, а содержанием разговора двух ученых мужей.
   - Доктор, - жаловался профессор Ковров неожиданно детским тоном, понимаете, стал замечать за собой провалы в памяти, да-с...
   - Ну, коли замечаете, то дело поправимое, - успокоил Темкин. - Вот если б не замечали... А что именно забываете?
   - Да знаете ли... Представляете, дожил до старости и на днях обнаружил, что не знаю столицы Дании. Мне всегда казалось, что это Копенгаген.
   Темкин хмыкнул:
   - Вам правильно всегда казалось.
   - Да? - слабо проговорил Ковров. - Вы в этом уверены? А где же тогда находится Амстердам?
   Темкин пожал плечами:
   - В Голландии, насколько я помню.
   - В Голландии? - снова переспросил Ковров с видом человека, которому возвратили надежду к жизни. - А... доктор, а у вас нет случайно атласа?
   Темкин полез в шкаф, опасливо поглядел вверх и извлек искомое пособие.
   - Атласа у меня нет, не по профилю, но вот энциклопедический словарь, - протянул он книгу.
   Ковров нашел, что требовалось и заплакал.
   - Доктор, наконец-то все на месте. Амстердам в Голландии! Он столица. А Гаага - нет, не столица! А в Дании Копенгаген!
   - Ну, ну, успокойтесь, - Темкин налил Коврову воды. - Конечно, все у нас на месте, все в порядке... Что же все-таки у вас там стряслось?
   - Да, знаете ли, батенька... - и повеселевший Ковров рассказал всю историю Инниного географического зачета.
   Темкин все выслушал внимательно и с настоящим, как это читала в нем Инна, интересом. Затруднение Коврова он разрешил с гениальной простотой.
   - Профессор, я сразу могу вас успокоить - нет никакого дьявольского помрачения или розыгрыша. Просто у вас действительно рассеянность, разъяснил Темкин. - Само собой, это вы все перепутали.
   - То есть?
   - Конечно же, это вы сами по рассеянности назвали не тот город, убежденно объяснил Темкин. - Ну, а потом, когда в атласе вы увидели все на своем месте - Копенгаген...
   - В Дании! - поспешно вскричал профессор Ковров.
   - ... да, в Дании и так далее с прочими столицами, вам задним числом стало казаться, будто это не вы ошиблись, а ваши студенты.
   Профессор Ковров снова стал приобретать вид кролика, замороченного взглядом питона.
   - То есть, - забормотал он, - сначала я спорол про Амстердам, со мной заспорили, я по рассеянности думал, что прав, хотя ошибался, потом принесли карту, где все было правильно, а мне потом стало казаться, что там все было неправильно... по рассеянности... Да, да, понимаю...
   - Это называется - проекция, - подтвердил Темкин. - Защита психики. С одной стороны, мы сознаем свои ошибки, с другой стороны - не хотим в них себе признаться и тогда приписываем другим. Ничего смертельного, при квалифицированной терапии и вашем собственном сознательном отношении. Кстати, как звали ту студентку?
   - Э... Белугина... Нет, Кулагина.
   Темкин посмотрел куда-то вбок, будто он заметил незримо присутствующую при разговоре Инну, и Инна явственно ощутила, что психолог Темкин подумал о ней.
   - Так что не волнуйтесь, мы с вами поработаем, я вам порошочки хорошие выпишу, - говорил Темкин благодарно кивающему Коврову, и тут эта картинка стала бледнеть, гаснуть и вся пропала из внутреннего зрения Инны.
   - Бедный Ковров, - вздохнула она и лишь тогда удивилась сама себе оказывается, она вот так, издали может видеть происходящее? Что-то новенькое. Или это Тошка? Да вроде нет...
   А на следующий день, когда она вышла из дому за хлебом, её остановила какая-то старуха.
   - Да уж, друг-то у тебя непрост, - проговорила она, положив ладонь на локоть Инны и глядя на нее, как показалось Инне, по-доброму, но с какой-то сумасшедшинкой.
   - Что? - переспросила Инна - и вдруг, невесть как, она отчетливо стала знать внутри себя, что эта женщина - ведьма, хотя какие были резоны к такому выводу, этого Инна сказать не могла.
   Старуха слегка улыбнулась:
   - А, почувствовала. Зайди-ка ко мне сегодня, я тебе погадаю. Адрес-то знаешь? От тебя через дом, - она назвала Инне номер квартиры и ушла из булочной.
   Тут Инна вспомнила - эту старуху она видала у себя во дворе. Про неё Инне говорила ещё тетя Ира как про местную знаменитость, ворожею, а заодно уж, как водится, и колдунью.
   - Зайдите, зайдите, девушка, - подтвердила и продавщица, слышавшая весь разговор. - Я её знаю, баба Варя по-настоящему гадает. Она денег не берет.
   Заинтригованная Инна зашла к ней сразу из булочной. На всякий случай она позвала с собой Бенгу, хотя не испытывала никакой опаски.
   Баба Варя впустила к себе Инну и засмеялась:
   - Ты что, старухи, что ли, боишься? экую зверюгу притащила! - и уж после этого Инна уверилась, что старуха действительно в_и_д_и_т.
   - Баба Варя, а как вас по отчеству? - с порога осведомилась Инна.
   - Зиновьевна я, да можно и баба Варя, - отмахнулась гадалка. - Ты печенье-то купила, с кокосом? Как раз к чаю.
   Инна, по подсказке продавщицы, и правда принесла с собой печенье "Рафаэлло", но эта догадка проницательной старухи Инну уже не удивила если уж она её тигра увидела, то... Они попили чаю, и баба Варя взялась за карты.
   - Варвара Зиновьевна, а вы на что ворожите, на будущее или прошлое? полюбопытствовала Инна.
   - Мне твое прошлое и так известно, без карт, - ворчливо отвечала баба Варя. - Старухи во дворе уж давно всю твою родню обмусолили, сама, небось, знаешь. А про твое-то прошлое что знать - выросла да школу окончила.
   - Значит, на будущее?
   - Что карты покажут, - уклончиво произнесла ворожея.
   Она разложила колоду и начала рассказывать:
   - Та-ак... Хорошо тебе падает, друзья у тебя будут. Девка внизу, Нюркой звать, с дружбой. Скоро уже.
   Инна сама знала, как раскидывают колоду для гадания и какие сочетания что означают. Кое-что из слов бабы Вари было ей понятно, так выходило по картам, но откуда она взяла имя? Инна не удержалась:
   - Баба Варя, а откуда вы имя знаете? Ведь по картам это никак не видно!
   - А ты сама-то как видишь? - остро глянула на неё старуха. - Как ты, так и я... Ты слушай!
   - Сверху, стало быть, новый друг... - ворожея подумала и добавила: Рыцарь. Уж истинно рыцарь! Тоже скоро.
   Инна подумала было про Антонина, но это не подходило - раз скоро будет, а пока нет, то кто-то новый. Кто, интересно?
   - Как его, - бормотала меж тем старуха, - не разберу, Игорь, что ли? Так, а здесь что у тебя?
   Неожиданно она нахмурилась и смешала карты.
   - Не буду больше гадать, - решительно заявила баба Варя. - Давай-ка лучше чайку ещё попьем и потолкуем.
   Инна растерялась.
   - Варвара Зиновьевна! Ну, Варвара Зиновьевна!.. - принялась упрашивать она. - Ну, скажите! Что, очень плохое, да? Лучше я уж знать буду!
   - Да... - сердито протянула баба Варя. - Глупостей много наделать можешь. И то сказать, совсем зеленая.
   Инна ещё поуговаривала, но старая гадалка наотрез отказалась обсуждать, что там она высмотрела в Иннином будущем.
   - Хватит об этом, - решительно заявила старуха. - Дойдет до дела, тогда, может, и поговорим. Ты лучше сама рассказывай - я ведь вижу, тебе поделиться не с кем.
   Инна не стала долго раздумывать и рассказала бабе Варе все начиная с появления Антонина.
   - Вон оно стало быть как, - покивала Варвара Зиновьевна. - Да, непростая у тебя планида.
   - Баба Варя, а что вы об этом думаете?
   - А что тут думать? Ты вот их сама спроси, какая у них нужда к тебе. Они, - баба Варя, очевидно, подразумевала теитянских друзей Инны, - народ деликатный, одно слово, рыцари, сами просить не будут, а ты уж не догадаешься, конечно, только "ах" да "ох", одно свое знаешь.
   - А вы думаете...
   - Да разве ж не ясно? Вон они как с тобой дружат, тигров дарят. Значит, неспроста!
   Инна была немного разочарована - выходит, не так уж бескорыстно с ней дружат, но она и задумалась - а может, она и впрямь что-то может сделать для Тапатаки? Все-таки она пожаловалась:
   - Я-то думала, что мне просто повезло, а значит, тут какой-то расчет...
   - Да тьфу ты, - выругалась баба Варя, - какой ещё расчет? Скажи ещё корысть. Не расчет тут, а - неспроста.
   - С какого не с проста?
   - А уж это ты сама узнавай, - ворчливо ответила гадалка. - И вот ещё тебе скажу - ты не одна такая, не думай о себе много.
   - Да я и не думаю... А что, - сообразила Инна, - у нас тут ещё к кому-то заглядывают из Тапатаки?
   - Может, заглядывают, а может, и вовсе не уходят... с Тапатаки ли твоей или ещё откуда, - загадочно отвечала старуха. - Ты другое пойми - не всякое посещение-то доброе. Ну, ты-то девушка чистенькая, а то ведь есть совсем люди дрянные. Хоть она сто раз ведьма или кто там еще, а за душой мусор один. К таким и липнут, сама понимаешь кто! Остерегайся, девонька. Среди нашего брата тоже всякие.
   Инна насторожилась:
   - Баба Варя, вы про кого-то ведь знакомого говорите, так? Это кто - у нас в Камске кто-нибудь?
   - Уж кроме Камска и городов нет, - возразила старая ведунья и поднялась из-за стола. - Ладно, проведывай старуху. А то и я тебя навещу, почаевничаем. Или сводишь меня в свою Тапатаку, поскачем вдвоем по серебряным ступенькам! - засмеялась старуха. - Шучу, шучу я, куда мне на балах танцевать. Ну, до свиданья, дочка!
   Инна пришла домой, разделась, подошла к окну, глянула на заснеженный Камск - и вдруг ей все представилось по-новому. Ее мир менялся уже давно, но теперь, будто подоспела некая недостающая добавка, произошел какой-то окончательный сдвиг. Она смотрела на реку, на окна дома напротив, на бредущих туда-сюда прохожих, на загорающиеся фонари - и ей казалось, что у неё на глазах все расслаивается надвое. Там, где жила она, все было неведомо и необычно. В этом мире снег сочинял погодник, с которым можно было поболтать и даже погулять вместе по творящему небу, а ещё здесь были волшебные звери, всемогущие и загадочные друзья, снежные ступеньки, ведущие к серебряным воротам прекрасных стран - и оказывается, в этом мире она была не так-то и одинока, вход туда знали и другие - маги, ведьмы, кудесники, как их ни называй. Ну да, там были и опасность, и сумерки, и Нимрит, а все равно, и с этим всем малый кусочек нового мира Инны был сиятельней и богаче всего её старого мира - а ведь сколько всего ещё оставалось неизвестно и не изведано.
   А самое главное, вовсе не нужно было уходить куда-то затридевять земель, порывать с одним, старым, ради этого нового - нет, волшебный мир Инны открывался ей, так сказать, по её месту проживания, прямо в её старом или всего в шажочке от старого мира. Еще она мало умела, но уже поняла, знала, что совсем не нужно бегать по снежным ступенькам обязательно ночью, что в Тапатаку, как в любой иной мир, можно попасть прямо отсюда и из сейчас, а чтобы подшутить над чересчур ученым профессором не обязательна помощь невидимок, а можно обойтись своими - волшебными - силами, потому что, оказывается, чудесное на то и чудесное, что оно сразу и по ту, и по эту сторону вещей и миров.
   - Так вот значит как оно, - задумчиво повторяла Инна, не думая всего этого словами, но понимая как-то все сразу вместе. - Вот значит как...
   Но "так" это обстояло для нее. А вот остальные, многие-многие, не подозревали ни о чем чудесном, в лучшем случае полагая, что это находится где-то в запредельных измерениях, "не здесь". Или же они и вовсе не думали ни о чем таком, но о чем бы они ни думали и что бы ни полагали, жили они все равно в том, старом Иннином мире, где никогда не открывается небо, а снег, да и все прочее, происходит по скучным научным законам, неразумные звери живут своей неразумной никчемной жизнью, а впрочем, и жизнь разумных людей столь же никчемна, ведь всех когда-нибудь ждет могила и унылое забвение. И в общем-то, как удивляться после этого всему, чем они научились портить жизнь друг другу - ну, тошно же, в конце-то концов!
   - Но тогда мы, - говорила себе Инна, сама толком не зная, кого она называет этим вот "мы", - тогда мы, наверное, должны им открыть... - и на этом её понимание замирало, она не знала, как это додумать, а вернее, увидеть до конца, все ж таки Инна, хоть и ведьма, была покамест молоденькая неопытная девушка, мало что посмотревшая и в своем-то старом мире. Но там, в бархатной черноте вечернего города, куда Инна глядела, дышало что-то огромное и великое, глазастей и внимательней миллиона глаз и улыбчивей миллиона улыбок, - и вообще-то, дышало это не "там", а внутри самой Инны, просто ей привычней было смотреть в окно и считать, что это "там".
   Ночью её разбудил грохот на кухне и чьи-то вопли.
   - Бенга! - вскричала Инна залетая на кухню.
   Зажженный мигом ранее свет нарисовал ей картину, от которой у Инны отвисла челюсть. Из раскрытой форточки торчало наполовину уже забравшееся внутрь туловище Володи Усихина - руками он уже опирался на подоконник, а ноги торчали наружу. Лицо же незадачливого верхолаза была поднято вверх, отображая удивление подстать Инниному и натуральный ужас - нос к носу с ним стоял тигр, недовольно ворча и дергая хвостом.
   - Усихин! Ты откуда? это ещё что такое!.. - Инна была столь же возмущена, сколь Вова Усихин напуган.
   - Я... я... - заикался трясущийся Усихин не в силах вылезти прочь и не решаясь вползти в дом. - Я... это... я с крыши!.. Я думал, у тебя собака, а... а...
   Инна не выдержала и засмеялась - положение форточника-бедолаги было невозможно беспомощным и комичным. Она спровадила Бенгу прочь, иначе даже на огромной тети Ириной кухне не оставалось места, и помогла Усихину слезть.
   - Это ещё что за визит? - отчитывала она его. - Ты таблеток что ли наглотался?!.
   - Да я, - пробовал объяснить свою выходку идиот Усихин, - да я... А что мне было делать - я днем пришел поговорить, а ты ни за что не открываешь!
   Этой логики Инна понять не могла:
   - Не открываю, значит, дома никого нет, что неясного-то?
   - Ну да! - возразил Усихин. - Как это нет, если ты сказала, что меня не пустишь и чтобы я шел домой. Мы ещё поговорили, ты меня дебилом назвала. Скажешь, я с видеозаписью разговаривал?
   Инна посмотрела ему в глаза уличающим взглядом и внезапно вспомнила: она действительно говорила с Усихиным через дверь! И было это... да, это было в то самое время, когда ей гадала баба Варя! А как же тогда... Оборвав эти размышления, она строго спросила:
   - Володя, о чем ты хотел поговорить? Коротко!
   - Да вот, про Коврова, я всем рассказываю, а они смеются, - сбивчиво начал излагать Усихин. Замолчав, он посмотрел на Инну взглядом человека, теряющего рассудок, и спросил почему-то шепотом: - А этот тигр - он настоящий? Это из зоопарка, да?
   - Пойдем, - повела его Инна к входной двери, - я тебе все объясню. Это все просто сон. И про зачет был сон, тебе пригрезилось...
   - А Ковров? - хрипло спросил Усихин.
   - И Коврову пригрезилось. А сейчас тебе снится, будто ты залез ко мне в дом. И будто на тебя там напал тигр. И этот сон ты никому рассказывать не будешь, ведь правда? Ты придешь домой и выспишься и больше никогда не станешь лазить в чужие форточки, да?
   - Понял, - отвечал Усихин и боком вышел из квартиры, опасливо оглядываясь назад.
   А Инна легла досматривать седьмые сны. Сначала она ещё размышляла, правильно ли она вспомнила про дневной разговор с Усихиным. Инна припомнила, что, когда он приперся, она заваривала чай. А когда она уходила за хлебом, то как раз подумала, что надо будет это сделать. А потом пришла, и чай был заварен, она ещё немного удивилась, что забыла, когда это успела. Значит, все так и было, она находилась сразу в двух местах. "Выходит, я и это умею", сквозь сон подумала Инна. А потом ей тоже что-то пригрезилось как будто бы мелькнуло лицо Антонина, большой фонтан в дворцовом саду, Инесса... Но был ли то обычный сон или она добралась до Теи - Инна уже ни в
   чем не была
   уверена.
   Инесса
   ни в чем
   не была уверена, когда впервые встретилась с Инной в Тапатаке. Конечно, та не была её двойником, их сходство было слабым, разве что как у сестер в отдаленном родстве. Но, стало быть, это отдаленное родство все-таки имелось. Какое же? Это было загадкой. Возможно, разгадка ничего не значила, ни для Инны, ни для Инессы, ни для Антонина, ни для Тапатаки мало ли какой отголосок невесть каких событий давно завершенного прошлого. Но Инессе почудилось нечто иное, большее, а феям так просто ничего не чудится. А уж в душе Инны она все читала с легкостью - глупенькая девушка, не давая себе в том отчета, успела влюбиться в Антонина. Хуже того, Инна считала, - опять же, не сознавая того, - что и Антонин к ней неравнодушен зачем, мол, иначе он бы к ней заявился и пригласил к себе в Тапатаку и все такое прочее. Будь Инна теитянкой, то все это оставалось бы личным делом Инны и Антонина, но все было сложнее.
   Фея Инесса и сама не знала, может ли Инна стать избранницей Антонина, вряд ли, - похоже, брак вообще не судьба принца Антонина, на то были самые твердые знаки, а уж тем более - т_а_к_о_й брак. А Инна Инессе нравилась, чувствовала, чувствовала она в ней что-то близкое, и ей хотелось как-то смягчить то разочарование, что - как того избежать - ждало Инну, узнай она больше о пути Антонина. Инна ведь совсем не знала его. "Ты понимаешь, делился Антонин с Инессой, - она обо мне совсем не то думает. Каждый раз, как я к ней заглядываю, она подстраивает так, что я делаю всякие шалости. В прошлый раз перекраивал чертеж их мира и поменял местами пару столиц положим, всего на десяток минут, но все равно, тамошнего географа чуть не хватил удар. Ну, конечно, я не против, почему не пошутить, но это уж совсем такое мальчишеское озорство. Видишь ли, её мужчина - это скорее ребенок, этакий мальчишка-шалун лет десяти". "Наверное, это потому, что мама растила её слишком строго, и она не наигралась в детстве", - предположила Инесса. "Да, да, - согласился Антонин. - Ее немного задавили серьезностью и послушанием. Мальчики это не слишком любят" - они говорили про то, что психолог Темкин назвал мужским началом в Инне, и если бы она слышала этот разговор её теитянских друзей, то поняла бы, что Темкин не так уж попадал пальцем в небо с этим своим "анимусом", ведь Антонин в мире Инны представал во многом таким, каким умела его видеть Инна - можно сказать, проказничал не так он, как она сама.