Гивенс Кэтлин. Капризы судьбы

   Она постаралась остаться невозмутимой, но в ее памяти всплыл поцелуй Бельмонда – вернее, Нейла Маккарри – и его тихие слова: «Мы с вами еще увидимся».
   – Он связывался с вами, после того как вы уехали в Лондон?
   – Нет, – ответила Эйлин. – Зачем ему?
   – Он знает, кто вы.
   – Он знает только то, что я дочь сэра Адама. Но даже если бы он знал про меня все, с какой стати ему со мной связываться?
   Говард усмехнулся:
   – Вы внучка короля Карла II и, возможно, его законная наследница. Какой якобит не захочет вступить с вами в контакт?
   Эйлин вымученно улыбнулась и сказала как можно небрежнее:
   – Неужели вы верите в фантазии моего отца. Я не представляю угрозы для Вильгельма и Марии. Если бы меня опасались, то не стали бы приглашать в Лондон.
   – Вас пригласила принцесса Анна, а она враждует с королевой Марией.
   – Ну и что?
   – Должно быть, Анна чувствует себя обиженной. Она помогла Вильгельму взойти на престол, отказавшись от собственного права на власть и лишив его своих детей. И что же она получила взамен? Сокращение денежного довольствия и холодное, пренебрежительное отношение королевы!
   – Я вижу, вы хорошо осведомлены.
   – Весь Лондон говорит, как обидели Анну.
   – Лондон всего лишь строит догадки.
   Говард слабо улыбнулся:
   – По-вашему, я не прав?
   – Насколько я могу судить, Анна не жалеет, что Вильгельм стал королем.
   – Пытались ли якобиты вступить с ней в контакт?
   – Не знаю. Впрочем, едва ли. Говорят, король Яков очень огорчен тем, что дочери его покинули.
   – Может быть, он хочет разделить сестер и взять Анну в союзники?
   – Зачем? Все равно на троне сидят Вильгельм и Мария.
   – Возможно, он стремится отомстить.
   – Нет. Анна не станет поддерживать своего отца, Говард. Теперь она ближайшая претендентка на трон.
   – Она взойдет на престол только в том случае, если у Вильгельма и Марии не будет детей.
   – Пока незаметно, чтобы они собирались обзавестись наследником.
   – Марии всего двадцать шесть. Она еще может родить десяток детей. Я не вижу смысла в ваших рассуждениях, Говард.
   Он вздохнул и вымученно улыбнулся:
   – Наверное, вы правы. Но если Торридон или кто-то из якобитов свяжется с вами или с принцессой Анной, немедленно дайте мне знать. Не верьте ему, Эйлин. Надеюсь, вам хватит ума не стать его жертвой после всего, что пережила ваша мама. Как вы знаете, я любил вашего отца, но я видел, чего ей стоило его поведение. Она страдала, бедняжка, и мне не хотелось бы, чтобы вы оказались так же глупы. Если Торридон попытается вступить с вами в контакт, тут же сообщите мне.
   Он перевел разговор на другие темы, а потом – несколько минут спустя – отвез ее к дому Анны. Она поблагодарила Говарда за информацию, вышла с его помощью из кареты и помахала рукой. На сердце у Эйлин было тяжело. Говарду все-таки удалось ее напугать.
   Она приняла приглашение Анны, потому что хотела уехать из Ронли-Холла. Ей не приходило в голову, что кто-то может неправильно истолковать ее возвращение в Лондон.
   Она на мгновение закрыла глаза. Как жаль, что ее родители умерли! Отец, даже будучи пьяным, сумел бы положить конец сплетням с помощью нескольких язвительных замечаний.
   А Бельмонд… вернее, Нейл Маккарри… Эйлин по-прежнему тосковала по нему, но теперь к ее тоске примешивался гнев. Она помогла ему бежать, а что получила взамен? Ложь. И незабываемый поцелуй.
   Почему граф Торридон не сказал ей, кто он такой? Конечно, он был потрясен, узнав, что ее отец – Адам Ронли, а мать – Маккензи. Фамилия Маккензи говорила ему о многом. Почему он ничего не рассказал ей о родственниках ее матери? Ведь они оставались наедине, и она ясно дала ему понять, что хочет его освободить.
   Говард назвал его бесстрашным. И безжалостным. А еще он сказал, что Нейл вполне способен соблазнить женщину ради того, чтобы выудить у нее полезную информацию, несмотря на то, что дома его ждут жена и дети. Какая же она дура! Она так ничему и не научилась, слыша лживые уверения отца, утешающего плачущую маму после ночи загула. Там, в тайном убежище, ей хотелось броситься на колени и обнять Нейла Маккарри, дабы защитить его от пьяного Милфорда.
   Ну ничего, теперь она станет умнее! Все, что случилось, осталось в прошлом. Ей надо твердо усвоить одну вещь: она одинока – и в Лондоне, и во всем мире. Отныне она будет, доверять только тем, кто доказал свою преданность.
 
   Нейл толкнул дверь и провел Дункана в каюту.
   – Мы опять зря потратили время. – Он скинул с плеч мокрое пальто.
   Приехав в Лондон вчера ночью, усталые и потрепанные непогодой, поскольку море штормило на протяжении всего пути из Франции, они вступили на «Изабеллу» и почувствовали себя в безопасности. Нейл с радостью взошел на борт судна после бесполезно проведенного дня. Колеся по городу в тщетных поисках человека, который посоветовал Нейлу остановиться в Ронли-Холле, они продрогли до костей.
   Дункан откинул со лба мокрую прядь волос, налил в две рюмки виски и протянул одну Нейлу.
   – Так когда мы отправимся в Уорикшир?
   Нейл хлебнул виски. Рыжие волосы Дункана потемнели от воды, на его бледном лице выделялись веснушки, а вокруг глаз скопились морщинки. Нейл многим обязан своему кузену. Дункан в любых обстоятельствах сохранял чувство юмора и спокойствие, выгодно отличающее его от погрязшего в меланхолии и интригах окружения короля Якова. Нейл не хотел обременять кузена лишними хлопотами.
   – Ты можешь возвращаться домой, – тихо посоветовал он.
   – Не посетив Эйлин Ронли?
   – Да.
   – А ты вернешься со мной?
   Нейл покачал головой:
   – Я поеду в Уорикшир. Но тебе нет необходимости ехать со мной.
   – Ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь? – спросил Дункан, тщательно выговаривая каждое слово.
   – Да. Возвращайся домой, приятель. Ты и так уже много для меня сделал.
   – Ты забыл, что случилось в последний раз, когда я позволил тебе путешествовать в одиночку?
   – Сейчас я знаю, на что иду.
   Дункан побагровел:
   – Я тебя не оставлю, Нейл.
   – Вот как? – Нейл глотнул виски, в глазах его заблестели веселые искорки. Он видел, что Дункан гневается, но не мог на него сердиться. – Ты и твои люди устали. Поезжайте домой.
   – Нет. Я останусь с тобой.
   Нейл засмеялся.
   – А если я скажу, что хочу ехать в Уорикшир? – спросил Дункан.
   – Зачем тебе?
   – Там живет моя кузина. Мне следует познакомиться с девушкой.
   – Но захочет ли она с тобой знакомиться?
   – А захочет ли она вновь встречаться с вами, месье Бельмонд?
   Нейл вспомнил оценивающий взгляд Эйлин Ронли. Вспомнил, как она дотронулась до своих губ, после того как он ее поцеловал.
   – Да, возможно, напрасно потрачу время, но я все равно поеду.
   Дункан подался вперед:
   – Послушай, Нейл, ты говорил мне, что она интересовалась родственниками своей матери. Я и есть тот самый родственник, и я хочу с ней встретиться. Мне чертовски любопытно взглянуть на нее. Итак, мы поедем вместе?
   – Тебе нет необходимости туда ехать, – мягко повторил Нейл.
   Дункан усмехнулся:
   – Кто-то должен тебя подстраховать, иначе ты опять попадешь в беду. Я еду вместе с тобой, и точка. Только скажи когда.
   Нейл засмеялся:
   – Мы поедем завтра. Спасибо, Дункан.
   Дункан отмахнулся. Нейл опять хлебнул виски. Скоро он увидит Эйлин, поблагодарит ее и объяснит, кто он такой, а потом предложит отвезти ее к Маккензи.
   Он слишком часто думал о ней и теперь хотел узнать, заслуживает ли она его интереса.
   – Знаешь, я уже начал сомневаться в том, что твоя идея хорошая, – прошептал Дункан.
   Нейл тихо засмеялся и закрыл дверь, ведущую на лестницу. Они прокрались ночью в сарай, открыли люк и благополучно прошли по туннелю. Сейчас они стояли в темном кабинете Милфорда.
   Попав в тайное убежище, Нейл высоко поднял свечу и посмотрел на кровать. Именно здесь он недавно лежал, ожидая смерти. Дункан взглянул на Нейла.
   Увидев его серьезное лицо, Нейл понял, что его кузен приехал сюда не только, чтобы встретиться с Эйлин, но и чтобы отомстить.
   Нейл подождал, когда его глаза привыкнут к тусклому свету. Вскоре он различил посреди комнаты большой письменный стол и дверь, выходившую в коридор. Если ему не изменяла память, коридор расходился на две стороны. В одном его конце была лестница, ведущая в холл, в другом – второе крыло дома. По всей видимости, именно там располагались спальни Милфорда и Эйлин. Интересно, где отдыхают стражники Милфорда?
   Внезапно в коридоре послышались шаги. Нейл вздрогнул, метнулся к Дункану и спрятался вместе с ним за дверью. Интересно, кто идет в кабинет Милфорда в столь поздний час? Дверь медленно отворилась, и на персидский ковер упал свет одинокой свечи.
   Нейл облегченно выдохнул, увидев Джека. Зевая и шаркая ногами, старый слуга медленно подошел к камину и принялся ворошить угли. Нейл тихо закрыл дверь и вышел на середину комнаты.
   – Джек, – прошептал он.
   Старик застыл, потом напряженно повернул голову и сдавленно вскрикнул.
   – Мы не сделаем тебе ничего плохого, – заверил его Нейл.
   – Я никому не скажу, что вы здесь. Я опять вам помогу.
   – Пожалуйста, приведи сюда мисс Эйлин. Или покажи нам, где она.
   – Ее нет дома.
   – Нет дома?
   Джек кивнул. Его глаза еще больше округлились когда он увидел Дункана.
   – Да, сэр. Она уехала перед Рождеством. И слава Богу! Ее невзлюбила молодая жена Милфорда.
   Нейла охватило отчаяние. Он долгими часами представлял себе, что скажет ему Эйлин, увидев его опять.
   – Куда она уехала?
   – Кто-то идет, – прошептал Дункан.
   – Наверное, Милфорд, – предположил Джек. – Он всегда встает на рассвете. Он придет один. Достаньте свой меч, сэр, и сделайте вид, что вы мне угрожаете.
   Борясь со смехом, Нейл обнажил свой меч и подтолкнул старика к Дункану. Дверь распахнулась.
   Милфорд постоял на пороге, потом шагнул вперед.
   – Джек? – Дункан закрыл дверь, и Милфорд резко обернулся. Лицо его посуровело, когда он перевел взгляд с Дункана на Нейла. – Вы? Как вы сюда попали?
   – Ни звука, Милфорд, – предупредил Нейл. – Мы убьем вас, прежде чем сюда доберутся ваши люди.
   – Что вам нужно?
   – Мое кольцо.
   – Его здесь нет. Я думаю, оно у Эйлин.
   – Где она?
   – Я не слежу за ней.
   – Зачем она его взяла?
   – Возможно, чтобы продать.
   – Где она?
   – Я не знаю, Торридон.
   Нейл удивленно вскинул бровь:
   – Отлично! Вы нашли человека, который узнал мое кольцо.
   – Да, месье Бельмонд. Или я должен называть вас Маккарри?
   – Я вижу, вы навели справки, Милфорд. Где Эйлин?
   – В Лондоне, у своих кузин. Я уверен, что она встретит вас с распростертыми объятиями.
   Нейл фыркнул.
   – Хорошо, я прямо сейчас поеду в Лондон. Впрочем, вам, конечно, известно, что жителей Северного нагорья больше не привечают в Лондоне. За нами охотятся, как за дикими животными.
   – Может быть, такое положение приучит вас сидеть дома. Я думал, вы стали более благоразумны после битвы при Бойне. Ты был среди тех, кто бежал в Ирландию, шотландец?
   – А ты – среди тех, кто бежал в Килликранки, англичанин?
   – Нет. Я находился среди тех, кто плясал на могиле Данди.
   Нейл вскинул меч, пытаясь обуздать свой гнев. Ему очень хотелось изрубить негодяя на куски. Милфорд лгал. Могила Данди хорошо защищена. Все еще кипя от возмущения, Нейл шагнул вперед.
   Милфорд попятился:
   – Я безоружен, Торридон.
   – Я тоже был безоружным, когда вы угрожали мне мечом. Радуйтесь, что вы не связаны по рукам и ногам. – Нейл убрал меч в ножны и поднял руки. – Ну же, Милфорд, смелее. Давайте сразимся на равных. Когда-то вы служили солдатом, а теперь постарели и заплыли жирком. Нападайте!
   Милфорд выпучил глаза.
   Он метнулся вперед, размахивая руками. Нейл увернулся, а затем бросился на противника, со всей силы ударив его кулаком в нос. Милфорд лягнул его в живот и отскочил в сторону.
   – Давай, шотландец! Посмотрим, на что ты способен.
   – Сотри кровь с лица, англичанин!
   Милфорд провел рукавом у себя под носом, но только размазал кровь по лицу.
   Нейл вновь наскочил на Милфорда, теперь его кулак угодил в подбородок и щеку. Милфорд отпрянул и поднес руку к лицу, чтобы защититься от новых ударов. Нейл опустил руки, его бойцовский запал вдруг прошел. Он ударил противника ногой по коленям, и тот кулем свалился на пол, приземлившись на спину.
   – Ну что, получил? – спросил Нейл, нагнувшись к поверженному Милфорду.
   – Как ты сюда попал?
   – Тебе следует выставлять ночной дозор.
   – Я удвоил охрану.
   – Вот как? Значит, я умею становиться невидимым.
   Милфорд сердито сверкнул глазами.
   – Где Эйлин?
   – Я думал, ты пришел за своим кольцом.
   Милфорд схватил Нейла за ногу, но тот вырвался и достал свой меч. Опять нагнувшись, он рванул на себя рубашку Милфорда и разрезал ее от воротника до пояса.
   – Помнишь, ты сделал со мной то же самое?
   – Я был пьян.
   – Это не оправдание.
   – Ты пришел в мой дом, прикинувшись французом, но ты носил на пальце шотландское кольцо. Естественно, я заподозрил неладное.
   – Одно дело – подозревать и совсем другое – замахнуться мечом на связанного человека. Ты смелый только тогда, когда тебе ничего не грозит.
   – Но я же не убил тебя.
   – А я тебя.
   Нейл дал знак Дункану подойти ближе. Они связали Милфорду руки и вставили ему в рот кляп из лохмотьев рубашки, после чего отвели его в тайное убежище и прикрутили к кровати. Джек молча наблюдал за происходящим. Когда они закончили, Нейл отступил назад и посмотрел Милфорду в глаза.
   – Я отпущу Джека, когда мы выберемся из твоего дома, – уведомил он. – Но если я обнаружу, что ты мне солгал, я вернусь и убью тебя. Понял?
   Нейл отошел от кровати и, не оглядываясь, скрылся за тяжелой дубовой дверью.

Глава 6

   Бесс вошла в комнату с обычным хмурым лицом.
   – Королева прислала за вами своих людей, – произнесла она, обращаясь к Эйлин. – Она хочет, чтобы вы пришли к ней прямо сейчас.
   Эйлин кивнула, пытаясь скрыть свое удивление. Было время, когда подобная просьба ее кузины Марии доставляла ей удовольствие. Спустя всего несколько дней после приезда Эйлин в Лондон Мария потребовала ее к себе. Тогда Эйлин не обратила внимания на надменность просьбы, решив, что приспешники королевы не смогли передать ее теплого тона.
   Как же она ошибалась! Королева не стала тратить время на приветствия и сразу же перешла к жалобам на Анну, Сару Черчилль и парламент, который предоставил Анне денежное содержание. Мария и словом не обмолвилась о том, что ей приятно видеть свою кузину. Она обращалась с Эйлин как с посторонним человеком.
   С тех пор ничего не изменилось. Примерно раз в десять дней Мария призывала Эйлин к себе, но никогда не выказала ей своей симпатии. Иногда при их разговоре присутствовал король Вильгельм, но он лишь рассеянно кивал головой и держался так отчужденно, будто совсем не знаком с Эйлин, хотя большую часть своей жизни они провели вместе, когда она жила с родителями в Лондоне.
   Эйлин приготовилась выслушать очередной поток жалоб на поведение Анны. Потом, вернувшись, ей придется отчитаться перед Анной, передав ей все подробности разговора с Марией. Но не пойти к королеве Эйлин не могла. Проглотив обиду, она посмотрела на Бесс:
   – Скажи, что я сейчас спущусь.
   – Хочешь, я пойду с тобой? – вызвалась Селия. – Она будет спрашивать про Сару.
   – Про герцогиню, – недовольно поправила Бесс. – Сара – герцогиня Мальборо. Ты должна называть ее титул.
   Селия пожала плечами:
   – Я думаю о ней как о Саре. Я пойду с тобой, Эйлин, и подожду тебя в холле. Мне интересно посмотреть на придворных.
   Эйлин благодарно улыбнулась:
   – Спасибо.
   Селия болтала всю дорогу до дворца. Она не закрывала рот даже тогда, когда они поднимались по лестнице. Их провели в холл. Эйлин оставила Селию, а сама вошла в приемную. Здесь находились только те, кому назначил аудиенцию король. Слава Богу, ждать пришлось недолго, иначе она не выдержала бы, чувствуя на себе любопытные взгляды придворных, которые сидели, развалившись на длинных диванах, и сплетничали, собравшись в маленькие группы возле массивного камина.
   Новая встреча с королевой оказалась хуже всех предыдущих. Даже не поздоровавшись с Эйлин, Мария махнула рукой, отпуская свою свиту. Когда комната опустела, она разразилась гневной тирадой. Видите ли, ей доложили, что Анна назвала Вильгельма плохим королем.
   Эйлин покачала головой.
   – Я ни разу не слышала, чтобы Анна говорила подобные вещи, Мария. Она упрекает вас только в том, что вы урезали ей денежное содержание.
   – Она не обижается на нас из-за того, что мы завладели троном?
   – Нет. Мария, люди рассказывают тебе ничем не обоснованные вещи. Они пытаются поссорить тебя с сестрой. Анна отказалась от престола в пользу Вильгельма, Разве она сделала бы это, если бы считала его плохим королем?
   Мария вздохнула и несколько минут смотрела вдаль, потом обернулась к Эйлин. В глазах ее стояли слезы.
   – Наши с Анной разногласия – просто Божья кара.
   – За что?
   – За то, что мы оказались недостойными дочерями. Мы бросили родного отца и теперь расплачиваемся за свой поступок. Вот ты, например, не бросила бы своего папу?
   Эйлин молчала. Ей вспомнились попойки отца, его бесконечные измены и слова, которые погубили и его, и маму.
   – Не бросила бы? – наседала Мария. У нее случилась очередная смена настроения.
   – Мой отец выступал против тебя и Анны, однако я приехала сюда, к вам, – ответила Эйлин.
   – Потому что тебе больше некуда ехать. Да, кстати, мы решили не восстанавливать твой титул и поместье Уитби. Надеюсь, ты нас поймешь.
   Эйлин в ужасе уставилась на свою кузину. Она много, раз просила Марию о том, чтобы та вернула ей отцовский титул и земли. И каждый раз Мария обещала решить дело в ее пользу. Эйлин мечтала о собственном доме. Получив поместье Уитби, она могла бы уехать из Лондона и ни от кого не зависеть. Ей больше не пришлось бы стоять перед королевой в роли жалкой просительницы.
   Она наконец обрела дар речи:
   – Но почему, Мария?
   – Если мы восстановим твои земли, люди подумают, что нас можно безнаказанно обвинять. Хватит и того, что тебя охотно приняли в доме моей сестры. Мы не можем сделать тебя герцогиней, потому что твой отец выступал против нас.
   – Мария, пожалуйста! Я уеду в Уорикшир, и все обо мне забудут.
   – Люди подумают, что мы тебя подкупили.
   – Меня не надо подкупать. Я и так на вашей стороне.
   – Неужели? Мы уже три года правим страной, но до сих пор не можем справиться с якобитами. Каждый день я слышу об очередном заговоре. Поговаривают, будто их устраивает моя сестра. Нет, мы не станем восстанавливать твое поместье. Живи у Анны и не проси о большем. А теперь оставь нас.
   Эйлин вышла из комнаты королевы на деревянных ногах, и не обращая внимания на любопытные взгляды; в глазах ее стояли слезы. К вечеру все лондонцы будут знать, что королева отклонила просьбу Эйлин Ронли, потому что сочла свою кузину неблагонадежной.
   Она вымученно улыбнулась своим знакомым и открыла дверь, ведущую в узкий коридор, о существовании которого знало всего несколько слуг. Здесь ее никто не побеспокоит.
   Она остановилась у окна, прижавшись лбом к тяжелым бархатным шторам и изо всех сил стараясь успокоиться. Почему Вильгельм и Мария не захотели восстановить ее титул и поместье? Они могли отдать ей хотя бы одно поместье, чтобы она жила независимо. В конце концов, она не поддерживала Якова и не участвовала в заговорах против короля.
   Будь она королевой, она не отказала бы своей кузине в подобной просьбе.
   Эйлин подняла голову и несколько раз глубоко вздохнула. Она должна сохранять внешнее спокойствие, улыбаться и болтать со знакомыми, делая вид, что ее ничего не тревожит. Если гости короля почувствуют ее боль и слабость, то она очень скоро станет объектом досужих Сплетен. За неделю ей перемоют все косточки. Эйлин давно, еще будучи маленькой девочкой, научилась вести себя при дворе. Самое главное – никогда не показывать, что у тебя на душе. Она расправила юбки, выпрямила спину и вытерла мокрые щеки, пощипав их, чтобы добиться румянца. Теперь можно идти искать Селию.
   Девушка обнаружилась в дальнем конце приемной. Она разговаривала с тремя мужчинами, которые стояли спиной к остальным присутствующим. Эйлин начала пробираться сквозь толпу, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с теми, кого она знала. В комнате набилось много народу. Все жаждали встретиться с Вильгельмом и Марией, надеясь подкупом или уговорами добиться своего.
   Толпившиеся в приемной не обращали внимания на красоту интерьера. Высокий потолок комнаты был расписан библейскими сюжетами, на стенах висели большие портреты, а окна украшали тяжелые бархатные шторы. Люстра – каскад из хрустальных капелек – мягко освещала центр комнаты, на стенах горели хрустальные канделябры.
   Селия заметила Эйлин и поспешила ей навстречу.
   – Я только что познакомилась с удивительным человеком! – вскричала она.
   Эйлин засмеялась. От сердца у нее отлегло.
   – Дай-ка я угадаю. Он самый красивый мужчина на свете.
   Селия просияла:
   – Точно! Он само совершенство. Иди и посмотри сама.
   Селия повела Эйлин к трем высоким, хорошо одетым мужчинам. Качество их длинных сюртуков и париков заметно даже издалека. Один из них обернулся и с интересом обвел глазами комнату. Увидев Селию, молодой человек радостно улыбнулся.
   – Вон он, – весело взмахнула Селия рукой. – Его друг говорит, что знает тебя.
   Вряд ли, подумала Эйлин. Двое других мужчин по-прежнему стояли к ней спиной. На их головах красовались нарядные коричневые парики, пышные локоны спадали на плечи. Длинные ноги мужчин, обтянутые шелковыми чулками, украшали блестящие ботинки с серебряными пряжками. Как видно, они могли позволить себе тратить деньги на предметы роскоши. Среди ее знакомых подобных модников не водилось.
   – Они французы. – Селия остановилась рядом с молодым человеком. – Познакомьтесь мисс Ронли, это Франко Рейнард.
   Юный месье Рейнард вежливо поклонился. Улыбка не сходила с его лица.
   – Очень приятно, мадемуазель Ронли.
   Эйлин тоже улыбнулась и повернулась ко второму мужчине, который разглядывал ее с нескрываемым любопытством. Из-под парика незнакомца выбивались темно-рыжие пряди. В его зеленых глазах сквозил откровенный интерес. Должно быть, он что-то слышал о ее отце. Эйлин ответила на его улыбку и взглянула на третьего мужчину. Сердце ее подпрыгнуло.
   Бельмонд! Здесь, в королевской приемной!
   – Мадемуазель Ронли, – улыбнулся Бельмонд. – Я рад, что мы снова встретились.
   В знакомых голубых глазах светилось веселое удивление. Его черные волосы виднелись из-под пышного коричневого парша. Он был гладко выбрит, и Эйлин впервые заметила резко очерченную линию его подбородка и четкие контуры рта. Она вспомнила, как они целовались. Но тут ей на ум пришли слова Говарда.
   Перед ней стоял Нейл Маккарри, граф Торридон.
   – Где ты познакомилась с месье Бельмондом? – спросила Селия. – Я что-то не помню, чтобы ты о нем рассказывала.
   – Мы познакомились в Ронли-Холле, мадемуазель, – объяснил Бельмонд. – Встреча была незабываемая!
   Эйлин сомкнула ладони перед грудью, пытаясь унять отчаянное сердцебиение.
   – Мисс Ронли, – осведомился Бельмонд, – разрешите представить вам моего кузена, Арманда Делакруа.
   Эйлин обратила внимание на двоюродного брата Нейла Маккарри.
   – Очень приятно, месье Делакруа. Вы, наверное, тоже из Бретани? Там сильно влияние кельтов. Вот почему у вас рыжие волосы и веснушки.
   Арманд весело усмехнулся:
   – Мне тоже очень приятно, мадемуазель Ронли.
   Она обернулась к Бельмонду:
   – Я думала, вы поедете в Шотландию, чтобы вступить в армию Вильгельма.
   Он пожал плечами:
   – Они не нуждаются в моих услугах.
   – Шотландия наконец-то успокоилась? – спросила Селия.
   – Я сомневаюсь в том, что Шотландия когда-нибудь успокоится, – ответил Бельмонд.
   – Лорд Уилмот говорит, что сейчас везде полно якобитских шпионов, – заметила Селия. – По его словам, шотландцы просто дожидаются удобного случая, чтобы напасть на Лондон и вернуть себе трон.
   – Вот как? – Бельмонд с усмешкой взглянул на Эйлин.
   – Да, – подхватила та. – Вы только представьте себе: якобиты настолько осмелели, что спокойно заходят сюда, в королевский дворец, и расхаживают в этом самом зале!
   – Неужели они не видят всю тщетность своих усилий? – спросила Селия.
   – Я слышала, что они очень настойчивы, – бросила Эйлин.
   – Разве быть настойчивым плохо, мадемуазель? – спросил Бельмонд.
   Эйлин посмотрела ему в глаза:
   – Когда цель безнадежна, настойчивость начинает граничить с… глупостью.
   – Возможно, их цель не так уж и безнадежна. Просто для ее достижения требуется много труда.
   – Уж не хотите ли вы сказать, что якобитам следует еще более яростно бороться за трон? По-вашему, они поступают мудро, засылая в Лондон своих шпионов?
   – Нет, на такое способны одни дураки.
   – Вот здесь я с вами согласна. Хотя на свете хватает дураков.
   Бельмонд оглядел комнату:
   – Вам не кажется, что здесь вдруг стало прохладно? Я, например, замерз.