Страница:
Не обращая внимания на Джона, Трейси повернула направо, забыв включить сигнал, и чуть не столкнулась с «Саабом», но все обошлось.
— Пошли, Джон.
Он вышел из машины и споткнулся о бордюр, пытаясь прочитать вывеску на двери.
— Ну нет! Только не сюда! — запротестовал Джон.
«РЕЙ» — самый большой магазин спортивных товаров во всем мире — был местом тусовки всех задвинутых на спорте индивидов. Его уникальная архитектура и огромные окна поражали глаз. От самого входа тянулись ряды с оборудованием для альпинизма, сияющего, как и сотни симпатичных молодых людей и девушек, покупающих эти вещи.
— Попытайся познакомиться с приятной девушкой, — наставляла его Трейси. — Одной из этих.
Она показала на целую стайку одиноких симпатичных девушек со сверкающими зубами, глазами и волосами. В этом окружении Джон почувствовал себя маленьким и невзрачным, Трейси слегка подтолкнула его.
— Не подходи к ним, а просто встань рядом. Ты должен казаться неприступным. Заставь их интересоваться тобой, — давала последние наставления Трейси. Они подошли к концу ряда и оказались перед огромной — высотой не меньше шести этажей — искусственной скалой, расположенной за стеклянной перегородкой. По ее почти отвесной поверхности на глазах у посетителей магазина карабкались люди.
— О черт! — ужаснулся Джон.
Он боялся высоты. Когда-то он рассказывал Трейси, что боится выходить на балкон на верхних этажах.
— Занятия начинаются. Сейчас ты выглядишь крутым, посмотрим, сможешь ли ты так же действовать.
— Как? Влезть на скалу? Даже не надейся!
Трейси знала, что с ним будет трудно, и была готова к этому.
— Давай, Джон. Альпинизм — это супер. Спорт для одиночек. Девушки обожают одиночек. Вспомни Джеймса Дина. Вспомни Тома Кортнея в «Одиночестве бегуна на длинную дистанцию».
— Слушай, но этот парень всего-навсего забрался в булочную и взял деньги. А потом уехал с девушкой в Лондон. Это и я могу. Я просто боюсь высоты.
— Джон, только представь, тысячи девушек мечтают полюбить альпиниста.
— А я думал, что они мечтают о рок-певцах, — проворчал он. — У тебя рок-музыкант, а не скалолаз. Не заставляй меня.
Трейси решила не обращать внимания на его нытье. Она взяла с полки моток веревки и передала ему вместе с карабином.
— Проверь его. По крайней мере ты будешь выглядеть как альпинист, — велела она.
Джон показал на пол у скалы:
— Или как труп на этом полу. Трейси, я видел все эти фильмы. Джеймс Дин только хандрил и подпирал стенки. Я тоже могу хандрить. Я могу стоять в углу с унылым видом. Джеймс Дин никогда не лазил по скалам.
— Не будь таким буквалистом. Меняйся вместе со временем, — сказала Трейси. — Я не требую, чтобы ты лазил по скалам. Я просто хочу, чтобы ты говорил об этом.
Она незаметно толкнула его в бок. Мимо прошла очень хорошенькая блондинка, и Трейси обратила внимание, что она посмотрела на Джона с интересом. Хороший признак.
— В любом случае тебе ничего не придется делать. Просто постоишь с карабином в руке и поговоришь с девушкой.
Джон в ужасе закатил глаза.
— О чем я с ней поговорю? — Он посмотрел на скалу. — Я совсем ничего об этом не знаю.
— Думай конструктивно. Они тоже скорее всего ничего не знают. Если они спросят о чем-нибудь, скажи, что предпочитаешь снаряжение «Черный бриллиант». Оно самое лучшее.
— А ты откуда знаешь?
— Я об этом писала.
Это была неправда, но совсем необязательно рассказывать ему о Дэне. Трейси записала на своем желтом листочке: «Черный бриллиант», оторвала его и приклеила Джону на подбородок. Даже с этой бумажной желтой бородкой он классно выглядел. Джон отклеил листочек, продолжая смотреть на возвышающуюся перед ним скалу, по которой лазили люди. Это был подходящий момент, чтобы бросить его в воду в надежде, что он научится плавать, и Трейси незаметно отошла.
— Эта скала напоминает мне мультфильм о койоте. Тот, в котором он заказывает взрывчатку…
Джон повернулся к Трейси, но она исчезла. Вместо нее его слушала длинноногая брюнетка.
— А разве теперь используют взрывчатку? — спросила она.
Ее голос был таким же гладким, как поверхность скалы перед ними.
Джон старался сохранять спокойствие. Смятый желтый листочек в руке напомнил ему о последнем совете, который дала Трейси.
— Да. «Черный бриллиант». Но я придерживаюсь классики, а вы?
— Я тоже, — согласилась она. — Вы давно занимаетесь альпинизмом?
— Да, с раннего детства.
Боже! На что только не пойдет мужчина, чтобы добиться женщины. Однажды отец взял Джона на свидание с одной женщиной, которую пытался соблазнить, и заставил его целый день хромать. В конце дня, когда они прощались, женщина сказала: «Ты очень мужественный мальчик». Потом Джон спросил Чака, почему она так сказала. Отец рассмеялся и объяснил: «Я ей рассказал, что у тебя был рак и тебе ампутировали ногу». А этот парень, с которым Трейси встречалась в последнем классе школы…
Джон заставил себя вернуться к настоящему, вернее, к возможному будущему, которое стояло рядом с ним на двух стройных ножках. Он повернулся, чтобы взглянуть на эту девушку, которая, похоже, всерьез обратила на него внимание. У нее были длинные волосы, заплетенные в косу. Появившаяся за ее спиной Трейси делала ему одобрительные знаки. Он только не понял, что именно она одобряет: брюнетку, или его вранье, или…
— Я начала только в прошлом году, но скалолазанье — это как стиль жизни, — прервала она его душевные терзания.
— Да, — согласился Джон, так же гладко, как его отец в лучшие дни. — Мне это необходимо, как кислород. Мне нужно быть одному и ни от кого не зависеть. Быть тенью на сверкающей скале.
Он принял лучшую позу Джеймса Дина. Джон надеялся, что брюнетка оценит это и что она, по несчастливому совпадению, не смотрела накануне «На восток от Эдема».
Видимо, все-таки не смотрела.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она с энтузиазмом.
Затем, словно передумав, она отвернулась. Джон немедленно почувствовал холодок в животе. Что он не так сказал? Неужели он опять все испортил, как тогда в аэропорту? Но она снова повернулась к нему.
— Я хотела сказать, что не могу себе точно это представить, потому что никогда не ходила в горы одна, но я бы хотела. А вы участвуете в командных восхождениях?
Джон смутно представлял себе, о чем она говорит.
— Постоянно. — «Какого черта», — решил он.
Она остановилась у секции с альпинистскими крюками.
— Для этого требуется столько всякого снаряжения. И все так дорого!..
Просто поразительно: чем больше он лгал, тем легче у него это получалось. Неужели он такой же, как его отец?
На самом деле он совсем не такой. Джон смотрел на эту девушку, и она ему нравилась. Хотя он и не ходил в горы, но любил природу, всюду ездил на велосипеде. Джон был уверен, что эту девушку так же волнуют проблемы экологии, как и его самого. Может, она и ест мясо — животный протеин необходим тем, кто занимается альпинизмом, — но ему захотелось познакомиться с ней поближе.
— А какую марку вы предпочитаете? — спросила она.
— «Черный бриллиант», — ответил Джон и положил руку на полку за ее спиной, стараясь держаться непринужденно.
Но потерял равновесие и чуть не упал. К счастью, она не заметила, как Джон покачнулся, потому что выбирала какие-то штуки на нижней полке. Джон представления не имел, что это могло быть. На его взгляд, было похоже на орудия пыток времен Великой инквизиции.
— А что вы скажете о крюках «Пика»? — спросила она.
Джон не забыл наказ Трейси, но все равно ему очень хотелось прикоснуться к этой девушке. Ее кожа напоминала цветом сливочное мороженое, с легким намеком на розовый румянец. А ее губы были такими нежными… Джон осознал, что она ждет ответа на свой вопрос.
— Нормально. То есть не «Черный бриллиант», но…
«Сейчас или никогда», — сказал он себе. Он должен дотронуться до нее. Джон взял ее за руки, как будто хотел посмотреть на выбранное ею снаряжение.
— О, у вас потрясающая форма ногтей.
Он заметил, что брюнетка слегка смутилась. Она покраснела и не отрывала глаз от своих рук, лежащих в его руках.
— Правда? Спасибо. Меня, кстати, зовут Рут.
— Вы англичанка?
Рут привела его к какой-то очереди и встала в ее конец. Джон стал за ней, чтобы продолжить разговор.
— Вы знаете, у меня крепление «Эделрид», — говорила она.
На секунду Джону показалось, что все это розыгрыш, который устроила Трейси. Крюки, карабины, тросики. Это спорт или цирк? Но хотя Джон и потерял из виду Трейси, мозги он не потерял. Эта девушка очень симпатичная, и он должен попытать с ней счастья.
— Я надеюсь, это сойдет. Я не хотела бы сейчас покупать новое.
Джон обратил внимание на очередь. Он уже понял, что придется купить веревку и страховочный пояс. Он мысленно записал это в графу сопутствующих расходов. Но тут он заметил, что перед ними нет кассы. Зачем же они здесь стоят? Вдруг, к его возрастающему ужасу, он увидел, что парень, стоявший первым, забросил наверх конец своей веревки и полез на скалу, в то время как несколько других спускались с большой высоты.
— Разве это не очередь в кассу?
— Нет. Это очередь на проверку. Я всегда проверяю оснащение, прежде чем купить. А вы разве нет? — удивилась Рут.
— Каждый раз, когда я что-нибудь покупаю, — в первый раз не соврал Джон.
Его мать всегда учила его, что врать нехорошо. Как все это могло произойти с ним, думал он, с ужасом наблюдая за людьми, стоящими в очереди перед ними. Один за другим они карабкались на скалу, как будто это не было заведомым самоубийством.
Еще двое забросили вверх свои веревки. Джон слышал, как его сердце гулко стучит в груди. Все это глупый розыгрыш, думал он, когда они с Рут оказались перед продавцом. Джона почти трясло от страха: он ужасно боялся высоты.
— Мне не нужно проверять эту веревку, — сказал он так небрежно, как только сумел.
— Нет, конечно. Понятно, что вы хотите проверить карабин.
К Джону подошел консультант.
— Вы не новичок?
Прежде чем Джон успел придумать, как ему сбежать, вмешалась Рут.
— Нет, он участвовал в командных восхождениях, — заверила она консультанта.
— Тогда вы сможете сами завязать узел, — сказал он Джону.
«Ага, на своей шее, — подумал Джон. — Или на шее Трейси». Джон повертел головой, надеясь на спасение. Собравшиеся вокруг люди показались ему зеваками около гильотины. К своему ужасу, он заметил среди них Трейси. Джон послал ей полный отчаяния взгляд. Она только пожала в ответ плечами. Джон посмотрел на Рут, вспомнил ее нежно-сливочную кожу, затем глубоко вдохнул и забросил веревку.
— Почему вы выбрали такой сложный маршрут? — спросила Рут.
Джону нечего было на это ответить. Он схватился за веревку и полез на скалу.
— Не волнуйтесь, — как сквозь вату услышал он голос Рут. — Я вас подстрахую.
Джон неожиданно возненавидел ее от всего сердца. До этого момента он не понимал, что она безумная садистка, жаждущая его смерти.
— О, я совсем не волнуюсь, — крикнул он в ответ и заставил себя взобраться по скале еще чуть выше.
Джон посмотрел через плечо вниз и так испугался, что у него задрожали руки и он чуть не упал. Чтобы избежать этого, он принялся отчаянно карабкаться, прижимаясь к скале. Здесь не было места для отдыха, только вертикальная поверхность. Наконец он достиг ступени примерно в шести метрах над толпой и намертво вцепился в нее. Он прильнул к скале, как лишайник.
Консультант взял мегафон и крикнул Джону:
— У вас все нормально?
Все, кто был в огромном магазине, задрали головы кверху. Толпа у скалы росла. Вот как выглядят люди с потолка Музея воздухоплавания. Джон смотрел, как Трейси пробивалась в первые ряды толпы. Он хорошо ее видел, но вместо того, чтобы подбодрить его, она достала фотоаппарат и начала снимать. «Как бы долго ты ни был знаком с человеком, ты не сможешь предсказать его реакцию в той или иной ситуации», — бесстрастно подумал Джон. Вряд ли это облегчило его положение, но Джоном овладело безразличие, все равно он погибнет прямо здесь и сейчас.
— Ответьте, — взывал парень с мегафоном. — У вас все нормально?
Джон не мог ни кивнуть головой, ни пошевелить губами.
— Нештатная ситуация! У нас нештатная ситуация! Просим всех срочно спуститься со скалы, — заревел мегафон.
Включились сирены безопасности. Отовсюду бежали люди, чтобы посмотреть, что происходит. А Джон усиленно старался слиться со скалой.
Он абсолютно безнадежен, думала Трейси, открывая дверцу машины. Она проиграет пари с Филом, и, что еще хуже, из этого не выйдет никакой статьи. Она не сможет переделать Джона. Хуже всего ему самому. Он всегда был отверженным и ему придется смириться с положением вечного холостяка.
Полдороги до его дома в машине царило молчание, наконец Джон заговорил:
— Ты не видела, куда ушла Рут? Я рисковал из-за нее своей жизнью. А она просто ушла.
Трейси молчала, чтобы не взорваться и не наговорить ему гадостей.
— Я дал ей свой телефон. Как ты думаешь, она позвонит?
Он что, серьезно?
— Не думаю, что она позвонит после того, как видела тебя в кислородной маске, — ответила Трейси.
— Мне она совершенно не требовалась: я глубоко дышал, — объяснил Джон. — Мне нужен был только бумажный пакет.
— Ну да. Чтобы надеть его тебе на голову.
Трейси глубоко вздохнула. Нет, он не Эдмунд Хиллари [19], но хуже всего то, что Джон не может реально оценить ситуацию. Неужели он не понимает, как ужасно все это выглядело? Это было намного чудовищней, чем фиаско в аэропорту. Трейси сказала себе, что она не должна сдаваться и нужно провести с ним подробный инструктаж перед свиданием с Бет.
— Мы должны с тобой кое-что повторить.
— Ну нет! — простонал Джон. — Хватит с меня уроков.
Трейси отвернулась от дороги и выразительно посмотрела на него.
— Ты уж лучше бы помолчал, — отрезала она, — после своих альпинистских подвигов.
Джон инстинктивно прижался к дверной ручке и начал протестовать:
— Трейси, я могу это сделать. Я знаю, что могу. Все было не так, как в аэропорту. Она разговаривала со мной. Я ей понравился.
Джон умоляюще смотрел на Трейси, которая изо всех сил старалась не улыбаться.
— Не бросай меня, Трейси, — умолял он. — Я знаю, что ты решила бросить все это. Не бросай меня.
Трейси не выдержала: она отвернулась от дороги и улыбнулась Джону.
— Я никогда тебя не брошу, — сказала она. — Наоборот, у меня для тебя волнующие новости.
— Думаю, что на сегодня мне уже хватит волнений, — признался Джон.
— А это случится не сегодня. Ты идешь на свидание. В пятницу вечером.
Джон выпрямился. Когда в последний раз у него было нормальное свидание с девушкой? Во времена прежнего президента?
— Правда? А кто она?
— Одна девушка с моей работы. Очень симпатичная. Ее зовут Бет.
Понятно. Одна из неудачниц, которую Трейси опекает. Она постоянно ему о них рассказывает, но он не помнит их по именам.
— Это не та, у которой был роман с автогонщиком? — спросил он подозрительно.
— Это было в прошлом году, — отмахнулась Трейси, как будто прошлый год был сто лет назад. — После этого у нее был клубный вышибала, а потом редактор газеты.
Это бессмысленно. Еще одна искательница приключений.
— Я ей никогда не понравлюсь.
— Понравишься, — уверенно сказала Трейси. — Но нам надо до пятницы многое повторить из наших уроков. Ты сможешь встретиться со мной завтра?
— На завтра у меня запланировано совещание.
Джон непростительно пренебрегал работой. Он постоянно сокращал свой обычный двенадцатичасовой рабочий день. Хотя для «Микрокона» и двенадцати часов в день было недостаточно. Его стремление к устройству личной жизни могло сыграть с ним злую шутку, если он не сможет уделять достаточно времени работе.
— Слушай, что тебе важнее: работа или личная жизнь? — спросила Трейси.
Она обладала удивительной способностью отвечать на его невысказанные мысли. Обычно ему это доставляло удовольствие: приятно, когда тебя понимают. Но сейчас Джон почувствовал себя прозрачным.
— Никто еще не умер, сожалея о том, что мало времени провел на работе, — заявила Трейси.
«Это правда, — подумал Джон. — Но никто не получит пост вице-президента по развитию, если будет тратить время на личную жизнь». Джон тяжело вздохнул.
— Ладно, хорошо. Где мы с ней встречаемся?
— Напротив нашей редакции, перед «Старбуксом». Или внутри, если пойдет дождь.
— И куда я ее поведу? — спросил Джон, неожиданно для себя ощущая охотничий азарт.
— Поведи ее в хороший ресторан, но не слишком дорогой. Ты помнишь правило о том, что можно и что нельзя заказывать?
— Да помню, помню, — проворчал Джон. — Никаких салатов.
Глава 21
— Пошли, Джон.
Он вышел из машины и споткнулся о бордюр, пытаясь прочитать вывеску на двери.
— Ну нет! Только не сюда! — запротестовал Джон.
«РЕЙ» — самый большой магазин спортивных товаров во всем мире — был местом тусовки всех задвинутых на спорте индивидов. Его уникальная архитектура и огромные окна поражали глаз. От самого входа тянулись ряды с оборудованием для альпинизма, сияющего, как и сотни симпатичных молодых людей и девушек, покупающих эти вещи.
— Попытайся познакомиться с приятной девушкой, — наставляла его Трейси. — Одной из этих.
Она показала на целую стайку одиноких симпатичных девушек со сверкающими зубами, глазами и волосами. В этом окружении Джон почувствовал себя маленьким и невзрачным, Трейси слегка подтолкнула его.
— Не подходи к ним, а просто встань рядом. Ты должен казаться неприступным. Заставь их интересоваться тобой, — давала последние наставления Трейси. Они подошли к концу ряда и оказались перед огромной — высотой не меньше шести этажей — искусственной скалой, расположенной за стеклянной перегородкой. По ее почти отвесной поверхности на глазах у посетителей магазина карабкались люди.
— О черт! — ужаснулся Джон.
Он боялся высоты. Когда-то он рассказывал Трейси, что боится выходить на балкон на верхних этажах.
— Занятия начинаются. Сейчас ты выглядишь крутым, посмотрим, сможешь ли ты так же действовать.
— Как? Влезть на скалу? Даже не надейся!
Трейси знала, что с ним будет трудно, и была готова к этому.
— Давай, Джон. Альпинизм — это супер. Спорт для одиночек. Девушки обожают одиночек. Вспомни Джеймса Дина. Вспомни Тома Кортнея в «Одиночестве бегуна на длинную дистанцию».
— Слушай, но этот парень всего-навсего забрался в булочную и взял деньги. А потом уехал с девушкой в Лондон. Это и я могу. Я просто боюсь высоты.
— Джон, только представь, тысячи девушек мечтают полюбить альпиниста.
— А я думал, что они мечтают о рок-певцах, — проворчал он. — У тебя рок-музыкант, а не скалолаз. Не заставляй меня.
Трейси решила не обращать внимания на его нытье. Она взяла с полки моток веревки и передала ему вместе с карабином.
— Проверь его. По крайней мере ты будешь выглядеть как альпинист, — велела она.
Джон показал на пол у скалы:
— Или как труп на этом полу. Трейси, я видел все эти фильмы. Джеймс Дин только хандрил и подпирал стенки. Я тоже могу хандрить. Я могу стоять в углу с унылым видом. Джеймс Дин никогда не лазил по скалам.
— Не будь таким буквалистом. Меняйся вместе со временем, — сказала Трейси. — Я не требую, чтобы ты лазил по скалам. Я просто хочу, чтобы ты говорил об этом.
Она незаметно толкнула его в бок. Мимо прошла очень хорошенькая блондинка, и Трейси обратила внимание, что она посмотрела на Джона с интересом. Хороший признак.
— В любом случае тебе ничего не придется делать. Просто постоишь с карабином в руке и поговоришь с девушкой.
Джон в ужасе закатил глаза.
— О чем я с ней поговорю? — Он посмотрел на скалу. — Я совсем ничего об этом не знаю.
— Думай конструктивно. Они тоже скорее всего ничего не знают. Если они спросят о чем-нибудь, скажи, что предпочитаешь снаряжение «Черный бриллиант». Оно самое лучшее.
— А ты откуда знаешь?
— Я об этом писала.
Это была неправда, но совсем необязательно рассказывать ему о Дэне. Трейси записала на своем желтом листочке: «Черный бриллиант», оторвала его и приклеила Джону на подбородок. Даже с этой бумажной желтой бородкой он классно выглядел. Джон отклеил листочек, продолжая смотреть на возвышающуюся перед ним скалу, по которой лазили люди. Это был подходящий момент, чтобы бросить его в воду в надежде, что он научится плавать, и Трейси незаметно отошла.
— Эта скала напоминает мне мультфильм о койоте. Тот, в котором он заказывает взрывчатку…
Джон повернулся к Трейси, но она исчезла. Вместо нее его слушала длинноногая брюнетка.
— А разве теперь используют взрывчатку? — спросила она.
Ее голос был таким же гладким, как поверхность скалы перед ними.
Джон старался сохранять спокойствие. Смятый желтый листочек в руке напомнил ему о последнем совете, который дала Трейси.
— Да. «Черный бриллиант». Но я придерживаюсь классики, а вы?
— Я тоже, — согласилась она. — Вы давно занимаетесь альпинизмом?
— Да, с раннего детства.
Боже! На что только не пойдет мужчина, чтобы добиться женщины. Однажды отец взял Джона на свидание с одной женщиной, которую пытался соблазнить, и заставил его целый день хромать. В конце дня, когда они прощались, женщина сказала: «Ты очень мужественный мальчик». Потом Джон спросил Чака, почему она так сказала. Отец рассмеялся и объяснил: «Я ей рассказал, что у тебя был рак и тебе ампутировали ногу». А этот парень, с которым Трейси встречалась в последнем классе школы…
Джон заставил себя вернуться к настоящему, вернее, к возможному будущему, которое стояло рядом с ним на двух стройных ножках. Он повернулся, чтобы взглянуть на эту девушку, которая, похоже, всерьез обратила на него внимание. У нее были длинные волосы, заплетенные в косу. Появившаяся за ее спиной Трейси делала ему одобрительные знаки. Он только не понял, что именно она одобряет: брюнетку, или его вранье, или…
— Я начала только в прошлом году, но скалолазанье — это как стиль жизни, — прервала она его душевные терзания.
— Да, — согласился Джон, так же гладко, как его отец в лучшие дни. — Мне это необходимо, как кислород. Мне нужно быть одному и ни от кого не зависеть. Быть тенью на сверкающей скале.
Он принял лучшую позу Джеймса Дина. Джон надеялся, что брюнетка оценит это и что она, по несчастливому совпадению, не смотрела накануне «На восток от Эдема».
Видимо, все-таки не смотрела.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она с энтузиазмом.
Затем, словно передумав, она отвернулась. Джон немедленно почувствовал холодок в животе. Что он не так сказал? Неужели он опять все испортил, как тогда в аэропорту? Но она снова повернулась к нему.
— Я хотела сказать, что не могу себе точно это представить, потому что никогда не ходила в горы одна, но я бы хотела. А вы участвуете в командных восхождениях?
Джон смутно представлял себе, о чем она говорит.
— Постоянно. — «Какого черта», — решил он.
Она остановилась у секции с альпинистскими крюками.
— Для этого требуется столько всякого снаряжения. И все так дорого!..
Просто поразительно: чем больше он лгал, тем легче у него это получалось. Неужели он такой же, как его отец?
На самом деле он совсем не такой. Джон смотрел на эту девушку, и она ему нравилась. Хотя он и не ходил в горы, но любил природу, всюду ездил на велосипеде. Джон был уверен, что эту девушку так же волнуют проблемы экологии, как и его самого. Может, она и ест мясо — животный протеин необходим тем, кто занимается альпинизмом, — но ему захотелось познакомиться с ней поближе.
— А какую марку вы предпочитаете? — спросила она.
— «Черный бриллиант», — ответил Джон и положил руку на полку за ее спиной, стараясь держаться непринужденно.
Но потерял равновесие и чуть не упал. К счастью, она не заметила, как Джон покачнулся, потому что выбирала какие-то штуки на нижней полке. Джон представления не имел, что это могло быть. На его взгляд, было похоже на орудия пыток времен Великой инквизиции.
— А что вы скажете о крюках «Пика»? — спросила она.
Джон не забыл наказ Трейси, но все равно ему очень хотелось прикоснуться к этой девушке. Ее кожа напоминала цветом сливочное мороженое, с легким намеком на розовый румянец. А ее губы были такими нежными… Джон осознал, что она ждет ответа на свой вопрос.
— Нормально. То есть не «Черный бриллиант», но…
«Сейчас или никогда», — сказал он себе. Он должен дотронуться до нее. Джон взял ее за руки, как будто хотел посмотреть на выбранное ею снаряжение.
— О, у вас потрясающая форма ногтей.
Он заметил, что брюнетка слегка смутилась. Она покраснела и не отрывала глаз от своих рук, лежащих в его руках.
— Правда? Спасибо. Меня, кстати, зовут Рут.
— Вы англичанка?
Рут привела его к какой-то очереди и встала в ее конец. Джон стал за ней, чтобы продолжить разговор.
— Вы знаете, у меня крепление «Эделрид», — говорила она.
На секунду Джону показалось, что все это розыгрыш, который устроила Трейси. Крюки, карабины, тросики. Это спорт или цирк? Но хотя Джон и потерял из виду Трейси, мозги он не потерял. Эта девушка очень симпатичная, и он должен попытать с ней счастья.
— Я надеюсь, это сойдет. Я не хотела бы сейчас покупать новое.
Джон обратил внимание на очередь. Он уже понял, что придется купить веревку и страховочный пояс. Он мысленно записал это в графу сопутствующих расходов. Но тут он заметил, что перед ними нет кассы. Зачем же они здесь стоят? Вдруг, к его возрастающему ужасу, он увидел, что парень, стоявший первым, забросил наверх конец своей веревки и полез на скалу, в то время как несколько других спускались с большой высоты.
— Разве это не очередь в кассу?
— Нет. Это очередь на проверку. Я всегда проверяю оснащение, прежде чем купить. А вы разве нет? — удивилась Рут.
— Каждый раз, когда я что-нибудь покупаю, — в первый раз не соврал Джон.
Его мать всегда учила его, что врать нехорошо. Как все это могло произойти с ним, думал он, с ужасом наблюдая за людьми, стоящими в очереди перед ними. Один за другим они карабкались на скалу, как будто это не было заведомым самоубийством.
Еще двое забросили вверх свои веревки. Джон слышал, как его сердце гулко стучит в груди. Все это глупый розыгрыш, думал он, когда они с Рут оказались перед продавцом. Джона почти трясло от страха: он ужасно боялся высоты.
— Мне не нужно проверять эту веревку, — сказал он так небрежно, как только сумел.
— Нет, конечно. Понятно, что вы хотите проверить карабин.
К Джону подошел консультант.
— Вы не новичок?
Прежде чем Джон успел придумать, как ему сбежать, вмешалась Рут.
— Нет, он участвовал в командных восхождениях, — заверила она консультанта.
— Тогда вы сможете сами завязать узел, — сказал он Джону.
«Ага, на своей шее, — подумал Джон. — Или на шее Трейси». Джон повертел головой, надеясь на спасение. Собравшиеся вокруг люди показались ему зеваками около гильотины. К своему ужасу, он заметил среди них Трейси. Джон послал ей полный отчаяния взгляд. Она только пожала в ответ плечами. Джон посмотрел на Рут, вспомнил ее нежно-сливочную кожу, затем глубоко вдохнул и забросил веревку.
— Почему вы выбрали такой сложный маршрут? — спросила Рут.
Джону нечего было на это ответить. Он схватился за веревку и полез на скалу.
— Не волнуйтесь, — как сквозь вату услышал он голос Рут. — Я вас подстрахую.
Джон неожиданно возненавидел ее от всего сердца. До этого момента он не понимал, что она безумная садистка, жаждущая его смерти.
— О, я совсем не волнуюсь, — крикнул он в ответ и заставил себя взобраться по скале еще чуть выше.
Джон посмотрел через плечо вниз и так испугался, что у него задрожали руки и он чуть не упал. Чтобы избежать этого, он принялся отчаянно карабкаться, прижимаясь к скале. Здесь не было места для отдыха, только вертикальная поверхность. Наконец он достиг ступени примерно в шести метрах над толпой и намертво вцепился в нее. Он прильнул к скале, как лишайник.
Консультант взял мегафон и крикнул Джону:
— У вас все нормально?
Все, кто был в огромном магазине, задрали головы кверху. Толпа у скалы росла. Вот как выглядят люди с потолка Музея воздухоплавания. Джон смотрел, как Трейси пробивалась в первые ряды толпы. Он хорошо ее видел, но вместо того, чтобы подбодрить его, она достала фотоаппарат и начала снимать. «Как бы долго ты ни был знаком с человеком, ты не сможешь предсказать его реакцию в той или иной ситуации», — бесстрастно подумал Джон. Вряд ли это облегчило его положение, но Джоном овладело безразличие, все равно он погибнет прямо здесь и сейчас.
— Ответьте, — взывал парень с мегафоном. — У вас все нормально?
Джон не мог ни кивнуть головой, ни пошевелить губами.
— Нештатная ситуация! У нас нештатная ситуация! Просим всех срочно спуститься со скалы, — заревел мегафон.
Включились сирены безопасности. Отовсюду бежали люди, чтобы посмотреть, что происходит. А Джон усиленно старался слиться со скалой.
* * *
После того как врачи «Скорой помощи» прекратили мучить свою жертву, Трейси и растрепанный Джон вышли из магазина и направились к ее машине, сопровождаемые взглядами любопытных зевак.Он абсолютно безнадежен, думала Трейси, открывая дверцу машины. Она проиграет пари с Филом, и, что еще хуже, из этого не выйдет никакой статьи. Она не сможет переделать Джона. Хуже всего ему самому. Он всегда был отверженным и ему придется смириться с положением вечного холостяка.
Полдороги до его дома в машине царило молчание, наконец Джон заговорил:
— Ты не видела, куда ушла Рут? Я рисковал из-за нее своей жизнью. А она просто ушла.
Трейси молчала, чтобы не взорваться и не наговорить ему гадостей.
— Я дал ей свой телефон. Как ты думаешь, она позвонит?
Он что, серьезно?
— Не думаю, что она позвонит после того, как видела тебя в кислородной маске, — ответила Трейси.
— Мне она совершенно не требовалась: я глубоко дышал, — объяснил Джон. — Мне нужен был только бумажный пакет.
— Ну да. Чтобы надеть его тебе на голову.
Трейси глубоко вздохнула. Нет, он не Эдмунд Хиллари [19], но хуже всего то, что Джон не может реально оценить ситуацию. Неужели он не понимает, как ужасно все это выглядело? Это было намного чудовищней, чем фиаско в аэропорту. Трейси сказала себе, что она не должна сдаваться и нужно провести с ним подробный инструктаж перед свиданием с Бет.
— Мы должны с тобой кое-что повторить.
— Ну нет! — простонал Джон. — Хватит с меня уроков.
Трейси отвернулась от дороги и выразительно посмотрела на него.
— Ты уж лучше бы помолчал, — отрезала она, — после своих альпинистских подвигов.
Джон инстинктивно прижался к дверной ручке и начал протестовать:
— Трейси, я могу это сделать. Я знаю, что могу. Все было не так, как в аэропорту. Она разговаривала со мной. Я ей понравился.
Джон умоляюще смотрел на Трейси, которая изо всех сил старалась не улыбаться.
— Не бросай меня, Трейси, — умолял он. — Я знаю, что ты решила бросить все это. Не бросай меня.
Трейси не выдержала: она отвернулась от дороги и улыбнулась Джону.
— Я никогда тебя не брошу, — сказала она. — Наоборот, у меня для тебя волнующие новости.
— Думаю, что на сегодня мне уже хватит волнений, — признался Джон.
— А это случится не сегодня. Ты идешь на свидание. В пятницу вечером.
Джон выпрямился. Когда в последний раз у него было нормальное свидание с девушкой? Во времена прежнего президента?
— Правда? А кто она?
— Одна девушка с моей работы. Очень симпатичная. Ее зовут Бет.
Понятно. Одна из неудачниц, которую Трейси опекает. Она постоянно ему о них рассказывает, но он не помнит их по именам.
— Это не та, у которой был роман с автогонщиком? — спросил он подозрительно.
— Это было в прошлом году, — отмахнулась Трейси, как будто прошлый год был сто лет назад. — После этого у нее был клубный вышибала, а потом редактор газеты.
Это бессмысленно. Еще одна искательница приключений.
— Я ей никогда не понравлюсь.
— Понравишься, — уверенно сказала Трейси. — Но нам надо до пятницы многое повторить из наших уроков. Ты сможешь встретиться со мной завтра?
— На завтра у меня запланировано совещание.
Джон непростительно пренебрегал работой. Он постоянно сокращал свой обычный двенадцатичасовой рабочий день. Хотя для «Микрокона» и двенадцати часов в день было недостаточно. Его стремление к устройству личной жизни могло сыграть с ним злую шутку, если он не сможет уделять достаточно времени работе.
— Слушай, что тебе важнее: работа или личная жизнь? — спросила Трейси.
Она обладала удивительной способностью отвечать на его невысказанные мысли. Обычно ему это доставляло удовольствие: приятно, когда тебя понимают. Но сейчас Джон почувствовал себя прозрачным.
— Никто еще не умер, сожалея о том, что мало времени провел на работе, — заявила Трейси.
«Это правда, — подумал Джон. — Но никто не получит пост вице-президента по развитию, если будет тратить время на личную жизнь». Джон тяжело вздохнул.
— Ладно, хорошо. Где мы с ней встречаемся?
— Напротив нашей редакции, перед «Старбуксом». Или внутри, если пойдет дождь.
— И куда я ее поведу? — спросил Джон, неожиданно для себя ощущая охотничий азарт.
— Поведи ее в хороший ресторан, но не слишком дорогой. Ты помнишь правило о том, что можно и что нельзя заказывать?
— Да помню, помню, — проворчал Джон. — Никаких салатов.
Глава 21
Трейси поднималась по грязной лестнице в квартиру Фила, расположенную на третьем этаже. Дверь была открыта. Он никогда не закрывал дверь, и это ужасно нервировало Трейси. Она знала, что слишком консервативна, придает слишком много значения условностям и привержена порядку, но открытая дверь — это просто опасно. Западная окраина, на которой находился дом Фила, была совсем не самым безопасным районом. Трейси всегда оставляла здесь машину с неспокойной душой. Однажды ей сильно поцарапали правое крыло, в другой раз — сломали антенну. Она предпочитала встречаться с Филом у себя дома. Но он и так практически к ней переехал. И еще их пари. Поэтому она была здесь, оставила машину в опасном месте, подымалась по грязной лестнице, готовясь к еще более грязным простыням, чтобы побыть с ним и сохранить необходимое равновесие в их отношениях. Она покачала головой. С мужчинами так сложно. Трейси знала, что он предпочитает быть у нее, чем в таких жутких условиях, но никогда не признается в этом. Будет лучше, если она выиграет пари.
Трейси вошла в квартиру. В большой комнате — Фил называл ее так, считая, что «гостиная» отдает мещанством, — царил обычный бедлам. Она двигалась осторожно, стараясь не наступать на разбросанные вещи. По постукиванию клавиатуры компьютера она поняла, что Фил пишет.
Это было грандиозно: писать без всяких сроков, не рассчитывая на публикацию. Она не могла себе этого позволить. Трейси не любила мешать ему, когда он писал, но помешать ему и тут же просить об одолжении было действительно трудно. Она упорно обдумывала, как ей лучше подать свою просьбу, чтобы он согласился. В одном Трейси была уверена: после неудачи Джона в аэропорту и задокументированного провала в магазине спорттоваров для статьи ей просто необходимо было сделать несколько оптимистических фотографий. Она уже записала себе на желтом листочке, что должна взять с собой фотоаппарат. Но Фил не любил никуда ходить, его могли заинтересовать только фильмы, которые он хотел посмотреть, или его репетиции. Еще меньше шансов у нее было уговорить его пойти с ней, чтобы она могла присмотреть за Джоном. Трейси вздохнула. Она добилась успехов с Джоном, ее проект продвигался. Рут, или как ее там, всерьез заинтересовалась им, пока он не приклеился к скале.
Но Филу было на это наплевать, как и на ее статью. Он просто скажет, что ей надо перестать писать мещанские репортажи на потребу публике. Может быть, в чем-то он был прав, хотя это казалось ей несправедливым. Ведь это она платила за продукты деньгами, которые получала за свои мещанские статьи. «Не огорчайся, — сказала она себе. — Ты любишь его за то, что у него артистическая натура, что он свободный художник. В нем есть что-то, может быть, его независимость или раскрепощенность, что делает его совершенно неотразимым. Очень легко приручить собаку, особенно если она голодная и слабая. Но если ты сможешь приручить ягуара или льва, тогда ты чувствуешь, что чего-то достигла. Но Фил скорее волк, и заставить его есть с руки и не кусать кормящую его руку — фантастически увлекательная задача».
Трейси снова задумалась о пари, которое заключила с ним. Если она выиграет, он переедет к ней. Неужели ей этого действительно хотелось? Заниматься с ним любовью было прекрасно, но совместная жизнь означала кучу серьезных проблем. Трейси нравилось его стремление к свободе, но иногда она думала, что пора бы ему повзрослеть, найти работу и жить как… как все.
Она подошла к двери в его комнату и наступила на коробку из-под пиццы.
— Это ты, Трейси? — спросил Фил, не поднимая головы.
— Да, — ответила она, стараясь подражать его интонациям. — Я поздно вернулась с репетиции.
Фил отвернулся от экрана компьютера и потер уставшие глаза.
— Эй, у тебя нет никаких репетиций.
— Тебе полагается приз за сообразительность, — сказала Трейси и, наклонясь, положила руки ему на плечи. Они были такие широкие. — Слушай, мне нужна твоя помощь.
— Почесать, где чешется? — спросил Фил, потягиваясь.
— Не сейчас. Я говорю о своем проекте с Джонни.
— Джонни? Хочешь сказать, Джон? Наш компьютерный гений, который хочет стать сексуальным?
Он читал ее заметки к статье! Трейси это не понравилось. Они всегда старалась уважать его секреты. А он заглядывал в ее заметки и читал записки, нацарапанные на листочках. Правда, признала Трейси, ими увешана вся квартира. Но все равно ее рассердило, что он сует свой нос в ее бумаги. Он еще пожалеет об этом. Трейси отодвинула полупустую бутылку воды.
— Мы постепенно продвигаемся. Он больше не похож на программиста. Хочешь посмотреть на него сам?
Фил отвернулся к экрану.
—Нет.
Она так и знала, что это не сработает.
— Я устраиваю ему свидание в пятницу.
— Что, Челси Клинтон умирает от одиночества? — спросил Фил. — И как мистер Компьютерный Гений будет себя чувствовать в окружении секретных агентов, следящих за каждым его движением? Конечно, если они вообще будут, — добавил Фил.
— Конечно, будут. Я научила его, что нужно делать, — выступила Трейси на защиту Джона.
Она надеялась, что, хотя лекция о сексе так и не состоялась, у него достаточно собственного опыта. Трейси помолчала. Дальше надо было действовать с точностью ювелира.
— Знаешь, он встречается с Бет, с моей коллегой. — Может быть, если ей удастся подать это небрежно, в забавной форме, то все получится. — В пятницу.
Она снова сделала паузу.
— Пойдем с ними, будет очень интересно. Получится как двойное свидание.
— Двойное свидание? Я что, сплю? И мне снится? — спросил Фил с сарказмом. — Трейси, я не хожу на свидания. И тем более не хожу на двойные свидания. И даже если бы я пошел, то не с твоим Компьютерным Гением. И не с твоей подружкой Бет.
Ей оставалось только умолять.
— Пойдем, Фил. Нам не обязательно быть рядом с ними. Я просто хочу понаблюдать. Как инструктор. Чтобы прийти на помощь, если дела пойдут плохо. Это же первый раз. — Она помолчала. — И для статьи я просто обязана все видеть.
— Но это не значит, что я должен это терпеть.
Иногда Фил становился таким эгоистичным и предсказуемым, что ей хотелось его задушить.
— Фил, клянусь тебе, если ты этого для меня не сделаешь…
— Я хочу, чтобы ты перестала ему помогать, — неожиданно заявил он.
Фил взял ее за руку, поставил на пол бутылку с водой, потянул Трейси к себе и устроил ее у себя на коленях.
— Это отнимает у тебя кучу времени, — сказал он, нежно покусывая ее шею. — Ты все вечера где-то пропадаешь. Плюс, если ты выиграешь, то…
По ее спине пробежала дрожь удовольствия.
— Тогда мы будем вместе стирать, — закончила за него Трейси. — С коробкой «Тайда» в руках ты будешь смотреться бесподобно.
Фил столкнул ее с колен и резко встал.
— Ты никак не можешь понять, — сказал он, — что я не хочу этого. И ты не хочешь, чтобы я становился таким. Я не нужен тебе в фартуке, пылесосящим твою гостиную. Привязывать к дому дикаря — это абсурд.
Он бросился на кровать.
— Я хочу, чтобы ты забыла об этом идиотском плане.
Трейси села рядом с ним и обняла его.
— Может, мой отец и хотел бы видеть тебя своим зятем, — выдала она заведомую ложь, — но я совершенно к этому не стремлюсь. Понимаешь, Фил, мне жизненно необходимо написать эту статью.
Трейси решила сменить тактику.
— Ты просто боишься, что я выиграю это пари, правда? И что ты несправедлив к Джонни.
— Откуда еще взялось это «Джонни»? — проворчал Фил. — И вообще, я знаю, что прав. Ты не сможешь сделать его сексапильным.
— Тогда пойдем и посмотрим, — сказала она.
Фил опрокинул ее на спину и поцеловал.
— Ты пойдешь? — прошептала она, и он молча кивнул в ответ.
— Трейси Хиггинс слушает.
— Я знаю, кому я звоню, — ответила Лаура.
— Ты сегодня ходила искать работу? — спросила Трейси.
Она была счастлива, что Лаура снова рядом, и не хотела, чтобы подруга возвращалась к Питеру, но ей не нравилось, что Лаура целые дни проводит дома, не выходя из квартиры.
— У меня в три часа собеседование, — гордо сказала Лаура. — Может быть, я загляну после этого к тебе и мы куда-нибудь сходим?
Трейси вошла в квартиру. В большой комнате — Фил называл ее так, считая, что «гостиная» отдает мещанством, — царил обычный бедлам. Она двигалась осторожно, стараясь не наступать на разбросанные вещи. По постукиванию клавиатуры компьютера она поняла, что Фил пишет.
Это было грандиозно: писать без всяких сроков, не рассчитывая на публикацию. Она не могла себе этого позволить. Трейси не любила мешать ему, когда он писал, но помешать ему и тут же просить об одолжении было действительно трудно. Она упорно обдумывала, как ей лучше подать свою просьбу, чтобы он согласился. В одном Трейси была уверена: после неудачи Джона в аэропорту и задокументированного провала в магазине спорттоваров для статьи ей просто необходимо было сделать несколько оптимистических фотографий. Она уже записала себе на желтом листочке, что должна взять с собой фотоаппарат. Но Фил не любил никуда ходить, его могли заинтересовать только фильмы, которые он хотел посмотреть, или его репетиции. Еще меньше шансов у нее было уговорить его пойти с ней, чтобы она могла присмотреть за Джоном. Трейси вздохнула. Она добилась успехов с Джоном, ее проект продвигался. Рут, или как ее там, всерьез заинтересовалась им, пока он не приклеился к скале.
Но Филу было на это наплевать, как и на ее статью. Он просто скажет, что ей надо перестать писать мещанские репортажи на потребу публике. Может быть, в чем-то он был прав, хотя это казалось ей несправедливым. Ведь это она платила за продукты деньгами, которые получала за свои мещанские статьи. «Не огорчайся, — сказала она себе. — Ты любишь его за то, что у него артистическая натура, что он свободный художник. В нем есть что-то, может быть, его независимость или раскрепощенность, что делает его совершенно неотразимым. Очень легко приручить собаку, особенно если она голодная и слабая. Но если ты сможешь приручить ягуара или льва, тогда ты чувствуешь, что чего-то достигла. Но Фил скорее волк, и заставить его есть с руки и не кусать кормящую его руку — фантастически увлекательная задача».
Трейси снова задумалась о пари, которое заключила с ним. Если она выиграет, он переедет к ней. Неужели ей этого действительно хотелось? Заниматься с ним любовью было прекрасно, но совместная жизнь означала кучу серьезных проблем. Трейси нравилось его стремление к свободе, но иногда она думала, что пора бы ему повзрослеть, найти работу и жить как… как все.
Она подошла к двери в его комнату и наступила на коробку из-под пиццы.
— Это ты, Трейси? — спросил Фил, не поднимая головы.
— Да, — ответила она, стараясь подражать его интонациям. — Я поздно вернулась с репетиции.
Фил отвернулся от экрана компьютера и потер уставшие глаза.
— Эй, у тебя нет никаких репетиций.
— Тебе полагается приз за сообразительность, — сказала Трейси и, наклонясь, положила руки ему на плечи. Они были такие широкие. — Слушай, мне нужна твоя помощь.
— Почесать, где чешется? — спросил Фил, потягиваясь.
— Не сейчас. Я говорю о своем проекте с Джонни.
— Джонни? Хочешь сказать, Джон? Наш компьютерный гений, который хочет стать сексуальным?
Он читал ее заметки к статье! Трейси это не понравилось. Они всегда старалась уважать его секреты. А он заглядывал в ее заметки и читал записки, нацарапанные на листочках. Правда, признала Трейси, ими увешана вся квартира. Но все равно ее рассердило, что он сует свой нос в ее бумаги. Он еще пожалеет об этом. Трейси отодвинула полупустую бутылку воды.
— Мы постепенно продвигаемся. Он больше не похож на программиста. Хочешь посмотреть на него сам?
Фил отвернулся к экрану.
—Нет.
Она так и знала, что это не сработает.
— Я устраиваю ему свидание в пятницу.
— Что, Челси Клинтон умирает от одиночества? — спросил Фил. — И как мистер Компьютерный Гений будет себя чувствовать в окружении секретных агентов, следящих за каждым его движением? Конечно, если они вообще будут, — добавил Фил.
— Конечно, будут. Я научила его, что нужно делать, — выступила Трейси на защиту Джона.
Она надеялась, что, хотя лекция о сексе так и не состоялась, у него достаточно собственного опыта. Трейси помолчала. Дальше надо было действовать с точностью ювелира.
— Знаешь, он встречается с Бет, с моей коллегой. — Может быть, если ей удастся подать это небрежно, в забавной форме, то все получится. — В пятницу.
Она снова сделала паузу.
— Пойдем с ними, будет очень интересно. Получится как двойное свидание.
— Двойное свидание? Я что, сплю? И мне снится? — спросил Фил с сарказмом. — Трейси, я не хожу на свидания. И тем более не хожу на двойные свидания. И даже если бы я пошел, то не с твоим Компьютерным Гением. И не с твоей подружкой Бет.
Ей оставалось только умолять.
— Пойдем, Фил. Нам не обязательно быть рядом с ними. Я просто хочу понаблюдать. Как инструктор. Чтобы прийти на помощь, если дела пойдут плохо. Это же первый раз. — Она помолчала. — И для статьи я просто обязана все видеть.
— Но это не значит, что я должен это терпеть.
Иногда Фил становился таким эгоистичным и предсказуемым, что ей хотелось его задушить.
— Фил, клянусь тебе, если ты этого для меня не сделаешь…
— Я хочу, чтобы ты перестала ему помогать, — неожиданно заявил он.
Фил взял ее за руку, поставил на пол бутылку с водой, потянул Трейси к себе и устроил ее у себя на коленях.
— Это отнимает у тебя кучу времени, — сказал он, нежно покусывая ее шею. — Ты все вечера где-то пропадаешь. Плюс, если ты выиграешь, то…
По ее спине пробежала дрожь удовольствия.
— Тогда мы будем вместе стирать, — закончила за него Трейси. — С коробкой «Тайда» в руках ты будешь смотреться бесподобно.
Фил столкнул ее с колен и резко встал.
— Ты никак не можешь понять, — сказал он, — что я не хочу этого. И ты не хочешь, чтобы я становился таким. Я не нужен тебе в фартуке, пылесосящим твою гостиную. Привязывать к дому дикаря — это абсурд.
Он бросился на кровать.
— Я хочу, чтобы ты забыла об этом идиотском плане.
Трейси села рядом с ним и обняла его.
— Может, мой отец и хотел бы видеть тебя своим зятем, — выдала она заведомую ложь, — но я совершенно к этому не стремлюсь. Понимаешь, Фил, мне жизненно необходимо написать эту статью.
Трейси решила сменить тактику.
— Ты просто боишься, что я выиграю это пари, правда? И что ты несправедлив к Джонни.
— Откуда еще взялось это «Джонни»? — проворчал Фил. — И вообще, я знаю, что прав. Ты не сможешь сделать его сексапильным.
— Тогда пойдем и посмотрим, — сказала она.
Фил опрокинул ее на спину и поцеловал.
— Ты пойдешь? — прошептала она, и он молча кивнул в ответ.
* * *
Когда в пятницу утром зазвонил телефон, Трейси сидела на работе за своим компьютером и бешено стучала по клавишам. Не отрываясь от работы, она на секунду подняла руку и включила телефон-наушники.— Трейси Хиггинс слушает.
— Я знаю, кому я звоню, — ответила Лаура.
— Ты сегодня ходила искать работу? — спросила Трейси.
Она была счастлива, что Лаура снова рядом, и не хотела, чтобы подруга возвращалась к Питеру, но ей не нравилось, что Лаура целые дни проводит дома, не выходя из квартиры.
— У меня в три часа собеседование, — гордо сказала Лаура. — Может быть, я загляну после этого к тебе и мы куда-нибудь сходим?