Минотавр… Вот о ком нагородили невесть чего – будто жил в лабиринте на острове дальнем и каждый год по четырнадцать юношей и девушек живьем съедал. Любят люди черной краской приукрасить. А о главном-то и забывают. Не в том дело, что в доме Минотавра было множество комнат. И не в том, что раз в четыре дюжины лет привозили Минотавру в жертву четырех юношей. Не в том…
Тесей было разозлился на приятеля, но тут же остыл – ясно ведь, почему Беот сам не свой. Назавтра должен отправиться к дальнему острову корабль. Как всегда, после праздника. Четыре раза в году уходили туда корабли, чтобы умилостивить злобное чудовище дарами: маслом, оливками, вином, мукой, вяленым мясом, сырами и прочей снедью. Четыре раза в году уходили корабли с дарами, и всякий раз возвращались на них все отправившиеся к Минотавру люди. Но раз в четыре дюжины лет дань после Праздника Лета была особой – четверо юношей должны были остаться на том острове, чтобы Минотавр мог насытиться их жизнями в обмен на обещание не насылать на людей ни смертоносных штормов, ни лютых смерчей, ни губительных для урожая холодов. Вчера совет старейшин решал, кому судьба стать жертвой Минотавра, и Беоту не повезло – завтра он в последний раз увидит родной берег, а вместе с ним еще трое одногодков Тесея – Ифит, Гиант и Нирей.
Вино почти мгновенно впиталось в сухую землю, оставив после себя лишь темное пятно. И мысль, что если разбить кувшин, то и вино может пропасть. Тесей даже расхохотался вслух, когда эта мысль пришла ему в голову. Беот только больше нахмурился – ему-то было не до смеха.
Конец вечера Тесей помнил урывками. Как уговаривал своего отца, Эгея, отпустить его к Минотавру вместо Беота. Как боялся проболтаться раньше времени о своей затее. Как прикидывал, куда спрячет короткий меч. Как хлопал по плечу ошарашенного Беота и как мечтал о своем победном возвращении домой.
Утро было пасмурным и хмурым, как отец Тесея в этот день. Беот прятал глаза и, только когда уже все поднимались на корабль, тихо спросил старого приятеля, точно ли тот уверен в своем решении – мало ли, что вино сболтнет, а такие решения только на трезвую голову принимать можно. Тесей только посмеивался – он-то для себя все решил. Недоумевал только, почему прежде никто до такой простой вещи не додумался. Убить Минотавра, и дело с концом! Если не будет чудовища, некому станет насылать на людей шторм да холода! Дело за малым – уговорить рыбаков не отплывать обратно сразу, а подождать хоть пару часов. Ну и заколоть быкоголового побыстрее, пока тот не понял, что к чему.
Рыбаки подождать согласились, хоть и удивила их эта просьба. Но Эгей был человеком уважаемым, да и решение самого Тесея отправиться к Минотавру вместо друга рыбаков восхищало. Достойный сын своего отца – ну как не уважить?
Корабль причалил к берегу тихо и плавно, словно вода и ветер встали на сторону людей и сговорились помогать им. Тесей с тремя другими юношами сошел на берег и помог рыбакам сгрузить дары. Тюков было много, рыбаки спешили – не хотели столкнуться с чудовищем. Одно дело за ним с борта корабля издалека смотреть, другое – вблизи увидеть.
Минотавр появился, когда рыбаки только-только вернулись на корабль. Словно наблюдал невесть откуда – спрятаться на пустынном берегу было негде. Чудище оказалось не таким уж высоким и жутким – всего-то на голову выше обычного человека да в плечах немного пошире. Зато глупее гораздо. Или беспечнее. Тесей выхватил свой меч и вонзил клинок по самую рукоять в бок Минотавра. Оно и охнуть не успело, только издало короткий рык и рухнуло на песок. Тесей для верности резанул мечом по покрытому короткой шерстью горлу чудища и склонился над его пастью. Минотавр не дышал. Тесей обтер меч полой туники, что была на чудище, и направился обратно к кораблю.
Все получилось так легко и просто, словно природа уже давно ждала этого от людей. Путь домой был солнечным и быстрым, вода и ветер несли корабль во весь опор. Рыбаки всю дорогу молчали, спасенные юноши тоже – никак не могли поверить своей удаче. Смеялась от счастья Паленна, которую Тесей обещал взять в жены. Смеялись невесты Ифита, Гианта и Нирея. Только старейшины почему-то не обрадовались, а Эгей помрачнел еще больше, чем когда Тесей просил позволения к Минотавру отправиться. Не рада была этому возвращению и Ариадна, дочь Миноса. То ли завидовала счастью Паленны, то ли просто злилась, что не ей, Ариадне, посвятил он свою победу.
Ночью же началась буря, какой старейшины отродясь не помнили. Порывы ветра гнули деревья и срывали крыши домов, разбивали корабли в щепки и уносили обломки в море. Пару раз буря начинала стихать, но тут же расходилась с новой силой. Дождь лил не переставая, а на четвертый день с неба посыпались белые камни с голубиное яйцо. И поняли старейшины, что больше ждать нельзя. Надо умилостивить разъяренного Минотавра, попытаться уговорить его любой ценой.
Выход предложил старый Минос. Юноши должны вернуться к Минотавру на его суд. Если чудище не получит голову Тесея, людям несдобровать. Но им будет не под силу разжалобить Минотавра, не справятся с этим юноши. Из-за поступка Тесея дань на этот раз должна быть вдвое больше. Не только четверо юношей отправятся на дальний остров, но и четыре девушки. И будь что будет.
Старейшины не согласились со старым Миносом только в одном: «восемь» – слишком неудачное число, слишком опасное. Надежнее будет, если к Минотавру пошлют на одну девушку больше – это принесет покой и удачу.
Стоило людям принять это решение, как буря стихла. Перестал хлестать холодный дождь, умолк колючий ветер, утекли водою в землю белые камни, что сыпались с неба. И поняли люди, что Минотавр согласен принять их дар и не губить невиновных. Оставалось только решить, кого же принести в жертву чудищу.
Паленна сказала, что не оставит Тесея и отправится вместе с ним. Сказала и съязвила тут же, мол, не желает ли Ариадна поехать с ними. Ариадна согласилась. А вместе с нею и самая ее близкая подруга, Хиона. Согласились и невесты Гианта с Ниреем.
Корабль и на этот раз причалил к берегу тихо и плавно. Рыбаки сгрузили тюки с дарами на берег и уплыли, подгоняемые сменившимся ветром. Чудище все не появлялось, и Ариадна предложила перетащить тюки поближе к дому, что виднелся вдали. Так и поступили.
Тесей не понял, откуда вдруг возник Минотавр. Почувствовал только, что в воздухе запахло грозой, и тут же увидел его. Минотавр стоял у входа в дом и наблюдал. Страх накатил удушливой волной, и слова застряли у Тесея в горле. Он молча опустился на колени. И так ясно, что Минотавр растерзает его первым, но важно же то, что будет потом, важно, чтобы жертва не была напрасной.
Тишину нарушил голос Ариадны. Она говорила тихо и ровно, словно больного ребенка успокаивала. Говорила о помутившемся разуме Тесея, когда тот посмел напасть на Минотавра. О жестоких разрушениях от бури. И о том, что люди просят Минотавра простить их и посылают ему на этот раз вдвое больше даров.
Чудище слушало, склонив голову набок, и неясно было, понимает ли оно хоть что-то из сказанного Ариадной. Снова стало очень тихо, но заговорить больше никто из людей не решился.
Наконец Минотавр что-то грубо рыкнул и скрылся за дверью.
– Кажется, он сказал, чтобы мы все сняли сандалии и одежду, – неуверенно произнесла Ариадна.
Паленна хмыкнула было, но тут же осеклась – остальные девушки согласились с Ариадной.
Минотавр снова появился на пороге и негромко зарычал.
– Он хочет, чтобы мы подошли к нему. По очереди, – перевела Ариадна с сомнением в голосе и первой шагнула вперед.
Минотавр внимательно оглядел ее тело и растрепал тщательно уложенные волосы. Не было в этом жесте ни ласки, ни злости, словно единственным его желанием было поломать новый деревянный гребень, что удерживал волосы Ариадны.
Следом шагнула Хиона. Она крепко зажмурилась и словно сжалась под внимательным взглядом Минотавра. Минотавр издал какой-то непонятный звук – то ли хмыкнул, то ли фыркнул. Ариадна переводить не стала.
На юношей Минотавр первым делом надевал блестящие широкие браслеты, что соединялись за спиной короткой тонкой цепью. Тонкой, но крепкой – Тесей тут же не удержался и проверил, стараясь сделать это незаметно. Минотавр углядел и это. Тесей понял это, уже отплевываясь от песка, которым была посыпана дорожка перед домом. Рука у Минотавра была тяжелая. Вернее, лапа. Хорошо еще, что когти втянул.
Дом изнутри казался огромным. Они шли через лабиринт комнат, и Тесей чувствовал, что выбраться отсюда будет почти что невозможно. Но ведь и попытка сбежать была бы безумием – этого бы Минотавр людям уже не простил. Так что оставалось только удивляться диковинному строению и шагать туда, куда указывало чудище.
Наконец Минотавр приказал остановиться перед массивной деревянной дверью. За ней была большая светлая комната, в которую Минотавр отправил всех, кроме Тесея. Когда дверь закрылась и Тесей остался с Минотавром один на один, страх внезапно испарился.
– И что теперь? Хочешь взять мою жизнь первой?
Тихое рычание.
– Я знал, на что иду, когда плыл сюда во второй раз. Так не тяни же. Забирай свое…
Тесей не договорил – Минотавр стиснул его плечи так, что кости захрустели, и притянул к себе. На какой-то миг он увидел перед собой его глаза – холодные и злые, но вполне человеческие, и даже не успел удивиться, когда чудище припало своим ртом к его губам. Почувствовал лишь, как жизнь уходит, как Минотавр высасывает ее с каждым мгновением. И мир померк.
Но горевать было уже поздно. Выбор сделан, и Минотавр принял дар их народа. Значит, там все будет хорошо. Вызреет на полях щедрый урожай, море больше не будет буянить и одарит людей рыбой, солнце будет светить и согревать. Маленький Алет вырастет и станет таким же сильным, как его отец. А потом наверняка назовет свою старшую дочь Ариадной, в честь сестры, увезенной на дальний остров.
Она представляла себе до мельчайших деталей, что и как будет на родном берегу, но вот собственная участь оставалась для нее загадкой. Странным и непонятным было на этом острове все, с начала и до конца. Как могло чудище показаться Тесею мертвым, а всего через несколько дней стоять на ногах как ни в чем и не бывало? Волшебство, не иначе. И почему гортанную речь Минотавра понимает только она? Чудище же говорит на их родном языке, пусть и невнятно. Кто и как построил здесь этот дом, что потрясает своими размерами? Тоже чудище? И почему оно не убило их всех сразу? Отложило трапезу на потом, решив начать с Тесея? И откуда оно такое возникло? Тело ведь у него человеческое, только шире в плечах, да и выше он немного. А вот голова – словно кто у быка срезал да на здоровое мужское тело насадил, заодно и ладони на звериные лапы заменив – то ли от льва, то ли еще от зверя какого.
За дверью было тихо. Ариадна расслышала, что Тесей сказал что-то Минотавру, но после из коридора не донеслось ни звука. Ни шагов, ни голосов. Словно чудище исчезло вместе с Тесеем, провалилось бесшумно под землю. Ведь не могли же они оба так надолго просто замереть на месте! Или могли? Но почему…
Дверь резко распахнулась, Минотавр швырнул в комнату бесчувственное тело Тесея и тут же вышел.
Тесей был жив. Не было ни ран, ни следов побоев, но что-то изменилось. Ариадна поняла, в чем дело, только когда Тесей открыл глаза. Он стал старше. За несколько минут, проведенных наедине с Минотавром, постарел на дюжину лет, а то и больше.
Выходит, Минотавр и вправду съедает свои жертвы заживо, только не тела, а жизни. Забирает жизненную силу. И раз не убил Тесея сразу, то стремится растянуть удовольствие и…
– Это очень больно?
Вопрос Ифита расколол тишину, как неловкое движение разбивает глиняный кувшин с вином. Остановить бы это движение до его начала, но ведь, пока оно не закончено, и не заметишь вовсе. Тесею ведь сейчас только расcпросов и не хватало. Ему бы отдохнуть немного, прийти в себя. И забыть хоть ненадолго обо всем. Хотя как тут забудешь!
Тесей с трудом сел, медленно покачал головой и ответил почти безразличным тоном:
– Нет. Не больно. Жутко только. Когда чувствуешь, как он жизнь вытягивает. Словно воду из чаши пьет.
Больше никто ни о чем не спрашивал.
Минотавр бросил на середину комнаты охапку одежды и глухо прорычал:
– Можете забирать. Я все проверил. Оружие вы там не прятали.
Ариадна была абсолютно уверена, что сейчас-то слова чудища звучали четко и ясно, но другие снова не поняли. Пришлось повторить самой.
Она вытащила из горы одежды свою тунику и поспешила надеть ее – так Ариадна чувствовала себя увереннее. Минотавр наблюдал, а когда она закончила застегивать сандалии, кивнул:
– Ты пойдешь со мной. Сейчас.
Оставалось только пояснить остальным, что именно приказал Минотавр. И следовать за ним.
Они вышли во внутренний дворик. Дикий виноград, кутающий стены дома, деревянные скамьи и выложенный гладкими камнями очаг. Почти как дома.
– Испеки лепешки и приготовь что-нибудь на ужин. Попробуешь напасть – пеняй на себя.
Ариадна молча принялась за работу, то и дело кидая опасливые взгляды на Минотавра. А потом поймала на себе такой же напряженный взгляд и замерла. Пришедшая в голову мысль поражала своей нелепицей, но если она верна, то…
– Послушай, – улыбнулась ему Ариадна, – я не собираюсь тебе навредить. Никто из нас не собирается. Тесей совершил ошибку, он не соображал тогда, что творит.
– Не думаю. Он не был похож на потерявшего разум. Он просто решил, что убить меня – правильно.
– Он не понимал, что делает. Он забыл… забыл на время, какой ты могущественный. Что ты можешь наслать на нас дожди и ветер, белые камни с неба и шторм в море.
– Какие белые камни? – переспросил Минотавр удивленно, словно и вправду не понял, о чем она говорит.
– Камни размером с голубиное яйцо. Холодные, почти прозрачные. Как слюда, только превращаются в воду, когда ты останавливаешь их.
Минотавр хмыкнул:
– Град. Только он становится водой сам по себе, я тут ни при чем.
– Ну как же, ни при чем, – улыбнулась Ариадна. – После возвращения Тесея началась жуткая непогода, которая прекратилась лишь тогда, когда старейшины решили, что все четверо юношей вернутся обратно на твой остров, но на этот раз вместе с нами. Непогода прекратилась, и камни тут же растаяли.
Минотавр задумчиво смотрел на Ариадну. Долго смотрел, не отрываясь. Она уже и испугаться успела, только никак не могла сообразить, что же было в ее словах не по душе чудищу. Что перечить стала? Но ведь она говорила о его могуществе, как его боятся все люди. Разве не это ему желанно?
– Ты ошибаешься, женщина. На самом деле все иначе.
Он прошелся туда-сюда по дворику и остановился рядом с Ариадной.
– Я не насылаю непогоду. Никогда не насылал. Но я могу ее остановить. Так было решено много дюжин лет назад. Так и будет. Пока я жив.
Ариадна растерялась. Чудище говорило странные вещи, непохожие на правду. Но зачем ему лгать?
– Тот, кого ты называешь Тесеем, напал на меня, но не убил, хотя и ослабил. Мои раны заживают быстрее, чем у людей. Но и на это требуется время. Я не мог сладить со стихиями, я боролся за свою жизнь, и ни на что другое сил у меня не было. Буря вырвалась на волю, и прошел не один день, пока я наконец смог ее одолеть. Но с решением старейшин это совпало случайно.
Ариадна смотрела на Минотавра во все глаза, а он продолжал:
– Это началось очень давно. Равновесие мира пошатнулось, и стихии перестали помогать всему живому. И было решено, что я останусь здесь, чтобы сдерживать их так долго, сколько выйдет. Но даже я смертен, поэтому было решено, что за защиту от непогоды люди будут делиться со мной жизненной силой. Решено не мною. Теми, кого я бы мог назвать старейшинами моего народа. Передать вам свои умения я не могу, поэтому другого выхода нет.
– Значит, – Ариадна глубоко вздохнула и поежилась, – ты нас всех скоро убьешь, но не потому, что так хочешь, а потому, что иначе нельзя?
Чудище покачало головой:
– Взять жизненную силу – не значит убить. Если брать разумно. Я бы мог забрать всю силу до капли у двоих – этого бы мне хватило на четыре дюжины лет. Но это означало бы для них смерть, а это несправедливо. Поэтому я беру понемногу. От четырех. И все они могут прожить еще долго. Они еще могут насладиться жизнью.
– Почему тогда ты не отпускаешь их обратно?! Они могли бы вернуться к своим родным и жить по-прежнему! – воскликнула Ариадна. Неужели удастся убедить чудище отпустить их всех обратно… Вот радости бы было дома!
– По-прежнему уже не будет, – он невесело рассмеялся. – Я не могу покинуть остров. Не могут его покинуть и те, кто поделился со мной своей жизнью. Они погибнут, если попытаются. Погибнут не от моей руки. Просто так уж устроено в этом мире. Я над этим не властен. Но я властен отпустить тебя и других женщин. Лишние загубленные жизни мне ни к чему. Мужчины останутся на острове. Но я еще не решил, какое наказание ждет того, кого ты называешь Тесеем. И я не обещаю, что сохраню ему жизнь. Это слишком опасно.
– Поверь, никто из нас не попытается причинить тебе вред…
– Кроме того, кого ты называешь Тесеем. Он уже попытался. И может убедить других. Так уже было однажды. Они не поверили мне и сговорились напасть. Одновременно. Вчетвером. Мне пришлось их убить. Всех. И мне не хотелось бы повторения истории.
– Этого и не будет. Понимаешь…
– Довольно! – оборвал ее Минотавр. – Твои лепешки уже готовы. Я возьму свою долю еды, остальное ты отнесешь своим людям. И расскажешь то, что знаешь теперь от меня.
Не спалось этой ночью и остальным. Стоило давно не смазанной двери едва скрипнуть, как все уже замерли в напряжении. В рассветных сумерках Минотавр казался еще более жутким, чем накануне. Он остановился в дверях, замер на мгновение и медленно кивнул Ифиту:
– Ты.
Ифит встал и нетвердым шагом вышел из комнаты. Минотавр закрыл за ним дверь, и в комнате снова стало так тихо, что можно было услышать шелест травы за окнами. Чувство времени растворялось, исчезало в этой тишине. Прошло несколько долгих мгновений или тягучих часов, и дверь снова распахнулась. Минотавр осторожно положил Ифита на пол и повернулся к Ариадне:
– Пошли. Время приготовить еду.
На этот раз идти следом за Минотавром было уже не так страшно. Ариадна решила разговорить его, попытаться узнать как можно больше. И придумать, чем все это может помочь Тесею. Ведь если Минотавр до сих пор его не убил, то шанс есть. Пусть маленький, но шанс.
– Почему только я могу понимать твою речь? – начала она с вопроса, который казался ей самым неопасным. – Я уверена, ты говоришь со мной на моем языке, но другие этого не чувствуют.
– Ты восприимчивее остальных. Верно, это твой язык. Просто… – Минотавр то ли фыркнул, то ли усмехнулся, – просто я говорил вслух не слишком четко. Последнее время.
– Это какое-то твое волшебство? – спросила она с любопытством. Как бы ни было Ариадне не по себе, тайны манили ее гораздо сильнее, чем пугали.
– Никакого волшебства. Я давно не говорил с людьми. Много дюжин лет. Отвык.
Похоже, Минотавр почувствовал разочарование Ариадны, предвкушавшей что-то волшебное. Он снова то ли фыркнул, то ли усмехнулся:
– Моя сила в другом. В том, чтобы сдержать стихии, договориться с ними. Это гораздо важнее.
– Ты прав, это гораздо важнее. – Ариадна улыбнулась и не удержалась от следующего вопроса: – А почему ты не говорил с людьми много дюжин лет? Ты же обещал, что берешь у людей не всю жизненную силу, что люди после этого живут еще долго!
– Я забираю не всю жизнь… Восемь дюжин лет назад случилось то, о чем я тебе уже рассказывал. Вскоре после того, как я забрал долю силы у привезенных на остров, они напали на меня, и мне пришлось их убить. Это было неприятно. А в последний раз…
Минотавр надолго задумался, и Ариадна затаила дыхание – ведь сейчас речь пойдет о брате ее деда, родиче, о котором она много слышала, но которого не видела ни разу.
– В последний раз было иначе. Все четверо поняли меня с полуслова. И приняли правду как должное. Так легко я находил общий язык прежде только с теми, с кем вместе вырос. Это было прекрасно. Но недолго. Иногда стихии пытаются вырваться из-под контроля особенно яро, тогда у меня еле выходит сдержать их, и тогда мне не до защиты острова – сил хватает только на то, чтобы отвести непогоду от людских поселений. Противостояние продолжалось не один день, мои люди решили помочь мне и покинули единственное безопасное место, – Минотавр тяжело вздохнул. – Я не видел, как рухнуло то крыло дома. Я понял, что случилось, только когда все утихло и я начал искать их. Трое были уже мертвы. Четвертый еще дышал, но исцелить его я не смог.
Ариадна ворошила угли в очаге, только бы чем-то занять руки. Слова Минотавра меняли многое – от смысла давних традиций до ожиданий от будущего. Хотелось, чтобы он продолжал свой рассказ, но одновременно с этим хотелось уйти куда-нибудь одной, чтобы в тишине осмыслить и понять до конца все услышанное.
– Я не смог их защитить, – продолжил Минотавр, – но самое тяжелое было понимать, что они винили себя в том, что никак не могли поддержать меня. Тот, четвертый, перед смертью все извинялся, что уходит к праотцам, вместо того чтобы помогать мне. И я так и не сумел убедить, что тут нет его вины… Его звали Филак. Он был самым старшим из четверых. И самым упрямым.
– Филак был младшим братом моего деда.
– Мне жаль, что я не смог спасти его, – произнес он после долгой паузы.
Ариадна осторожно подошла к Минотавру и погладила его по руке. Он тихо фыркнул, но ничего не сказал. И не отодвинулся.
– Я… я думаю, они не зря доверяли тебе. Я постараюсь все объяснить остальным. И надеюсь, что мы сумеем быть такими же. Мы все.
Минотавр пожал плечами:
– Такими же – нет. Вы другие. Особенно Тесей. И я чувствую, к чему ты ведешь. Простить его я не могу. Я все решил – казню его завтра. И пусть не надеется на быструю и легкую смерть. Говорить тут не о чем.
Поздним вечером Минотавр пришел забрать часть жизненной силы у Гианта и Нирея. Он выводил их из комнаты по одному и вскоре приносил обратно так же бережно, как принес утром Ифита. Словно стараясь подчеркнуть, что ко всем он относится по-доброму. Ко всем, кроме Тесея.
* * *
Началось все с кувшина красного вина на Празднике Лета. Беот весь день был такой неуклюжий и рассеяный, словно его так и не разбудили толком. Он не заметил стоящий на земле кувшин и споткнулся об него, разбив вдребезги.Тесей было разозлился на приятеля, но тут же остыл – ясно ведь, почему Беот сам не свой. Назавтра должен отправиться к дальнему острову корабль. Как всегда, после праздника. Четыре раза в году уходили туда корабли, чтобы умилостивить злобное чудовище дарами: маслом, оливками, вином, мукой, вяленым мясом, сырами и прочей снедью. Четыре раза в году уходили корабли с дарами, и всякий раз возвращались на них все отправившиеся к Минотавру люди. Но раз в четыре дюжины лет дань после Праздника Лета была особой – четверо юношей должны были остаться на том острове, чтобы Минотавр мог насытиться их жизнями в обмен на обещание не насылать на людей ни смертоносных штормов, ни лютых смерчей, ни губительных для урожая холодов. Вчера совет старейшин решал, кому судьба стать жертвой Минотавра, и Беоту не повезло – завтра он в последний раз увидит родной берег, а вместе с ним еще трое одногодков Тесея – Ифит, Гиант и Нирей.
Вино почти мгновенно впиталось в сухую землю, оставив после себя лишь темное пятно. И мысль, что если разбить кувшин, то и вино может пропасть. Тесей даже расхохотался вслух, когда эта мысль пришла ему в голову. Беот только больше нахмурился – ему-то было не до смеха.
Конец вечера Тесей помнил урывками. Как уговаривал своего отца, Эгея, отпустить его к Минотавру вместо Беота. Как боялся проболтаться раньше времени о своей затее. Как прикидывал, куда спрячет короткий меч. Как хлопал по плечу ошарашенного Беота и как мечтал о своем победном возвращении домой.
Утро было пасмурным и хмурым, как отец Тесея в этот день. Беот прятал глаза и, только когда уже все поднимались на корабль, тихо спросил старого приятеля, точно ли тот уверен в своем решении – мало ли, что вино сболтнет, а такие решения только на трезвую голову принимать можно. Тесей только посмеивался – он-то для себя все решил. Недоумевал только, почему прежде никто до такой простой вещи не додумался. Убить Минотавра, и дело с концом! Если не будет чудовища, некому станет насылать на людей шторм да холода! Дело за малым – уговорить рыбаков не отплывать обратно сразу, а подождать хоть пару часов. Ну и заколоть быкоголового побыстрее, пока тот не понял, что к чему.
Рыбаки подождать согласились, хоть и удивила их эта просьба. Но Эгей был человеком уважаемым, да и решение самого Тесея отправиться к Минотавру вместо друга рыбаков восхищало. Достойный сын своего отца – ну как не уважить?
Корабль причалил к берегу тихо и плавно, словно вода и ветер встали на сторону людей и сговорились помогать им. Тесей с тремя другими юношами сошел на берег и помог рыбакам сгрузить дары. Тюков было много, рыбаки спешили – не хотели столкнуться с чудовищем. Одно дело за ним с борта корабля издалека смотреть, другое – вблизи увидеть.
Минотавр появился, когда рыбаки только-только вернулись на корабль. Словно наблюдал невесть откуда – спрятаться на пустынном берегу было негде. Чудище оказалось не таким уж высоким и жутким – всего-то на голову выше обычного человека да в плечах немного пошире. Зато глупее гораздо. Или беспечнее. Тесей выхватил свой меч и вонзил клинок по самую рукоять в бок Минотавра. Оно и охнуть не успело, только издало короткий рык и рухнуло на песок. Тесей для верности резанул мечом по покрытому короткой шерстью горлу чудища и склонился над его пастью. Минотавр не дышал. Тесей обтер меч полой туники, что была на чудище, и направился обратно к кораблю.
Все получилось так легко и просто, словно природа уже давно ждала этого от людей. Путь домой был солнечным и быстрым, вода и ветер несли корабль во весь опор. Рыбаки всю дорогу молчали, спасенные юноши тоже – никак не могли поверить своей удаче. Смеялась от счастья Паленна, которую Тесей обещал взять в жены. Смеялись невесты Ифита, Гианта и Нирея. Только старейшины почему-то не обрадовались, а Эгей помрачнел еще больше, чем когда Тесей просил позволения к Минотавру отправиться. Не рада была этому возвращению и Ариадна, дочь Миноса. То ли завидовала счастью Паленны, то ли просто злилась, что не ей, Ариадне, посвятил он свою победу.
Ночью же началась буря, какой старейшины отродясь не помнили. Порывы ветра гнули деревья и срывали крыши домов, разбивали корабли в щепки и уносили обломки в море. Пару раз буря начинала стихать, но тут же расходилась с новой силой. Дождь лил не переставая, а на четвертый день с неба посыпались белые камни с голубиное яйцо. И поняли старейшины, что больше ждать нельзя. Надо умилостивить разъяренного Минотавра, попытаться уговорить его любой ценой.
Выход предложил старый Минос. Юноши должны вернуться к Минотавру на его суд. Если чудище не получит голову Тесея, людям несдобровать. Но им будет не под силу разжалобить Минотавра, не справятся с этим юноши. Из-за поступка Тесея дань на этот раз должна быть вдвое больше. Не только четверо юношей отправятся на дальний остров, но и четыре девушки. И будь что будет.
Старейшины не согласились со старым Миносом только в одном: «восемь» – слишком неудачное число, слишком опасное. Надежнее будет, если к Минотавру пошлют на одну девушку больше – это принесет покой и удачу.
Стоило людям принять это решение, как буря стихла. Перестал хлестать холодный дождь, умолк колючий ветер, утекли водою в землю белые камни, что сыпались с неба. И поняли люди, что Минотавр согласен принять их дар и не губить невиновных. Оставалось только решить, кого же принести в жертву чудищу.
Паленна сказала, что не оставит Тесея и отправится вместе с ним. Сказала и съязвила тут же, мол, не желает ли Ариадна поехать с ними. Ариадна согласилась. А вместе с нею и самая ее близкая подруга, Хиона. Согласились и невесты Гианта с Ниреем.
* * *
Как ни крепился Тесей, плыть к Минотавру было очень страшно. Прежде он собирался с чудищем биться, а теперь предстояло сдаться на его суд, который вряд ли будет справедливым и честным. Думать о том, какую казнь ему придумает Минотавр, не хотелось. Но думалось. И всю ночь накануне отплытия, и пока корабль на всех парусах скользил по волнам.Корабль и на этот раз причалил к берегу тихо и плавно. Рыбаки сгрузили тюки с дарами на берег и уплыли, подгоняемые сменившимся ветром. Чудище все не появлялось, и Ариадна предложила перетащить тюки поближе к дому, что виднелся вдали. Так и поступили.
Тесей не понял, откуда вдруг возник Минотавр. Почувствовал только, что в воздухе запахло грозой, и тут же увидел его. Минотавр стоял у входа в дом и наблюдал. Страх накатил удушливой волной, и слова застряли у Тесея в горле. Он молча опустился на колени. И так ясно, что Минотавр растерзает его первым, но важно же то, что будет потом, важно, чтобы жертва не была напрасной.
Тишину нарушил голос Ариадны. Она говорила тихо и ровно, словно больного ребенка успокаивала. Говорила о помутившемся разуме Тесея, когда тот посмел напасть на Минотавра. О жестоких разрушениях от бури. И о том, что люди просят Минотавра простить их и посылают ему на этот раз вдвое больше даров.
Чудище слушало, склонив голову набок, и неясно было, понимает ли оно хоть что-то из сказанного Ариадной. Снова стало очень тихо, но заговорить больше никто из людей не решился.
Наконец Минотавр что-то грубо рыкнул и скрылся за дверью.
– Кажется, он сказал, чтобы мы все сняли сандалии и одежду, – неуверенно произнесла Ариадна.
Паленна хмыкнула было, но тут же осеклась – остальные девушки согласились с Ариадной.
Минотавр снова появился на пороге и негромко зарычал.
– Он хочет, чтобы мы подошли к нему. По очереди, – перевела Ариадна с сомнением в голосе и первой шагнула вперед.
Минотавр внимательно оглядел ее тело и растрепал тщательно уложенные волосы. Не было в этом жесте ни ласки, ни злости, словно единственным его желанием было поломать новый деревянный гребень, что удерживал волосы Ариадны.
Следом шагнула Хиона. Она крепко зажмурилась и словно сжалась под внимательным взглядом Минотавра. Минотавр издал какой-то непонятный звук – то ли хмыкнул, то ли фыркнул. Ариадна переводить не стала.
На юношей Минотавр первым делом надевал блестящие широкие браслеты, что соединялись за спиной короткой тонкой цепью. Тонкой, но крепкой – Тесей тут же не удержался и проверил, стараясь сделать это незаметно. Минотавр углядел и это. Тесей понял это, уже отплевываясь от песка, которым была посыпана дорожка перед домом. Рука у Минотавра была тяжелая. Вернее, лапа. Хорошо еще, что когти втянул.
Дом изнутри казался огромным. Они шли через лабиринт комнат, и Тесей чувствовал, что выбраться отсюда будет почти что невозможно. Но ведь и попытка сбежать была бы безумием – этого бы Минотавр людям уже не простил. Так что оставалось только удивляться диковинному строению и шагать туда, куда указывало чудище.
Наконец Минотавр приказал остановиться перед массивной деревянной дверью. За ней была большая светлая комната, в которую Минотавр отправил всех, кроме Тесея. Когда дверь закрылась и Тесей остался с Минотавром один на один, страх внезапно испарился.
– И что теперь? Хочешь взять мою жизнь первой?
Тихое рычание.
– Я знал, на что иду, когда плыл сюда во второй раз. Так не тяни же. Забирай свое…
Тесей не договорил – Минотавр стиснул его плечи так, что кости захрустели, и притянул к себе. На какой-то миг он увидел перед собой его глаза – холодные и злые, но вполне человеческие, и даже не успел удивиться, когда чудище припало своим ртом к его губам. Почувствовал лишь, как жизнь уходит, как Минотавр высасывает ее с каждым мгновением. И мир померк.
* * *
Ариадна не раз и не два корила себя, что повелась на колкость Паленны и вызвалась поехать к Минотавру. Да мало того что сама поехала, еще и Хиону за собой утянула – она прежде во всех затеях Ариадны участвовала, вот и теперь… Не обязательно же было отправляться к чудищу именно им двоим! Наверняка бы старейшины выбрали кого-нибудь другого! Четыре дюжины лет назад в жертву принесли Филака, брата деда Ариадны. Два раза подряд из одного рода жертв не выбирали…Но горевать было уже поздно. Выбор сделан, и Минотавр принял дар их народа. Значит, там все будет хорошо. Вызреет на полях щедрый урожай, море больше не будет буянить и одарит людей рыбой, солнце будет светить и согревать. Маленький Алет вырастет и станет таким же сильным, как его отец. А потом наверняка назовет свою старшую дочь Ариадной, в честь сестры, увезенной на дальний остров.
Она представляла себе до мельчайших деталей, что и как будет на родном берегу, но вот собственная участь оставалась для нее загадкой. Странным и непонятным было на этом острове все, с начала и до конца. Как могло чудище показаться Тесею мертвым, а всего через несколько дней стоять на ногах как ни в чем и не бывало? Волшебство, не иначе. И почему гортанную речь Минотавра понимает только она? Чудище же говорит на их родном языке, пусть и невнятно. Кто и как построил здесь этот дом, что потрясает своими размерами? Тоже чудище? И почему оно не убило их всех сразу? Отложило трапезу на потом, решив начать с Тесея? И откуда оно такое возникло? Тело ведь у него человеческое, только шире в плечах, да и выше он немного. А вот голова – словно кто у быка срезал да на здоровое мужское тело насадил, заодно и ладони на звериные лапы заменив – то ли от льва, то ли еще от зверя какого.
За дверью было тихо. Ариадна расслышала, что Тесей сказал что-то Минотавру, но после из коридора не донеслось ни звука. Ни шагов, ни голосов. Словно чудище исчезло вместе с Тесеем, провалилось бесшумно под землю. Ведь не могли же они оба так надолго просто замереть на месте! Или могли? Но почему…
Дверь резко распахнулась, Минотавр швырнул в комнату бесчувственное тело Тесея и тут же вышел.
Тесей был жив. Не было ни ран, ни следов побоев, но что-то изменилось. Ариадна поняла, в чем дело, только когда Тесей открыл глаза. Он стал старше. За несколько минут, проведенных наедине с Минотавром, постарел на дюжину лет, а то и больше.
Выходит, Минотавр и вправду съедает свои жертвы заживо, только не тела, а жизни. Забирает жизненную силу. И раз не убил Тесея сразу, то стремится растянуть удовольствие и…
– Это очень больно?
Вопрос Ифита расколол тишину, как неловкое движение разбивает глиняный кувшин с вином. Остановить бы это движение до его начала, но ведь, пока оно не закончено, и не заметишь вовсе. Тесею ведь сейчас только расcпросов и не хватало. Ему бы отдохнуть немного, прийти в себя. И забыть хоть ненадолго обо всем. Хотя как тут забудешь!
Тесей с трудом сел, медленно покачал головой и ответил почти безразличным тоном:
– Нет. Не больно. Жутко только. Когда чувствуешь, как он жизнь вытягивает. Словно воду из чаши пьет.
Больше никто ни о чем не спрашивал.
* * *
Минотавр пришел, когда уже стало смеркаться. За все это время никто из них не произнес ни слова. Проверять, крепко ли держится витиеватая решетка на окне и тяжел ли засов на двери, они не пытались. Нет смысла бежать, если сами сюда приехали. Приехали, зная свою судьбу наперед. А теперь оставалось лишь ждать.Минотавр бросил на середину комнаты охапку одежды и глухо прорычал:
– Можете забирать. Я все проверил. Оружие вы там не прятали.
Ариадна была абсолютно уверена, что сейчас-то слова чудища звучали четко и ясно, но другие снова не поняли. Пришлось повторить самой.
Она вытащила из горы одежды свою тунику и поспешила надеть ее – так Ариадна чувствовала себя увереннее. Минотавр наблюдал, а когда она закончила застегивать сандалии, кивнул:
– Ты пойдешь со мной. Сейчас.
Оставалось только пояснить остальным, что именно приказал Минотавр. И следовать за ним.
Они вышли во внутренний дворик. Дикий виноград, кутающий стены дома, деревянные скамьи и выложенный гладкими камнями очаг. Почти как дома.
– Испеки лепешки и приготовь что-нибудь на ужин. Попробуешь напасть – пеняй на себя.
Ариадна молча принялась за работу, то и дело кидая опасливые взгляды на Минотавра. А потом поймала на себе такой же напряженный взгляд и замерла. Пришедшая в голову мысль поражала своей нелепицей, но если она верна, то…
– Послушай, – улыбнулась ему Ариадна, – я не собираюсь тебе навредить. Никто из нас не собирается. Тесей совершил ошибку, он не соображал тогда, что творит.
– Не думаю. Он не был похож на потерявшего разум. Он просто решил, что убить меня – правильно.
– Он не понимал, что делает. Он забыл… забыл на время, какой ты могущественный. Что ты можешь наслать на нас дожди и ветер, белые камни с неба и шторм в море.
– Какие белые камни? – переспросил Минотавр удивленно, словно и вправду не понял, о чем она говорит.
– Камни размером с голубиное яйцо. Холодные, почти прозрачные. Как слюда, только превращаются в воду, когда ты останавливаешь их.
Минотавр хмыкнул:
– Град. Только он становится водой сам по себе, я тут ни при чем.
– Ну как же, ни при чем, – улыбнулась Ариадна. – После возвращения Тесея началась жуткая непогода, которая прекратилась лишь тогда, когда старейшины решили, что все четверо юношей вернутся обратно на твой остров, но на этот раз вместе с нами. Непогода прекратилась, и камни тут же растаяли.
Минотавр задумчиво смотрел на Ариадну. Долго смотрел, не отрываясь. Она уже и испугаться успела, только никак не могла сообразить, что же было в ее словах не по душе чудищу. Что перечить стала? Но ведь она говорила о его могуществе, как его боятся все люди. Разве не это ему желанно?
– Ты ошибаешься, женщина. На самом деле все иначе.
Он прошелся туда-сюда по дворику и остановился рядом с Ариадной.
– Я не насылаю непогоду. Никогда не насылал. Но я могу ее остановить. Так было решено много дюжин лет назад. Так и будет. Пока я жив.
Ариадна растерялась. Чудище говорило странные вещи, непохожие на правду. Но зачем ему лгать?
– Тот, кого ты называешь Тесеем, напал на меня, но не убил, хотя и ослабил. Мои раны заживают быстрее, чем у людей. Но и на это требуется время. Я не мог сладить со стихиями, я боролся за свою жизнь, и ни на что другое сил у меня не было. Буря вырвалась на волю, и прошел не один день, пока я наконец смог ее одолеть. Но с решением старейшин это совпало случайно.
Ариадна смотрела на Минотавра во все глаза, а он продолжал:
– Это началось очень давно. Равновесие мира пошатнулось, и стихии перестали помогать всему живому. И было решено, что я останусь здесь, чтобы сдерживать их так долго, сколько выйдет. Но даже я смертен, поэтому было решено, что за защиту от непогоды люди будут делиться со мной жизненной силой. Решено не мною. Теми, кого я бы мог назвать старейшинами моего народа. Передать вам свои умения я не могу, поэтому другого выхода нет.
– Значит, – Ариадна глубоко вздохнула и поежилась, – ты нас всех скоро убьешь, но не потому, что так хочешь, а потому, что иначе нельзя?
Чудище покачало головой:
– Взять жизненную силу – не значит убить. Если брать разумно. Я бы мог забрать всю силу до капли у двоих – этого бы мне хватило на четыре дюжины лет. Но это означало бы для них смерть, а это несправедливо. Поэтому я беру понемногу. От четырех. И все они могут прожить еще долго. Они еще могут насладиться жизнью.
– Почему тогда ты не отпускаешь их обратно?! Они могли бы вернуться к своим родным и жить по-прежнему! – воскликнула Ариадна. Неужели удастся убедить чудище отпустить их всех обратно… Вот радости бы было дома!
– По-прежнему уже не будет, – он невесело рассмеялся. – Я не могу покинуть остров. Не могут его покинуть и те, кто поделился со мной своей жизнью. Они погибнут, если попытаются. Погибнут не от моей руки. Просто так уж устроено в этом мире. Я над этим не властен. Но я властен отпустить тебя и других женщин. Лишние загубленные жизни мне ни к чему. Мужчины останутся на острове. Но я еще не решил, какое наказание ждет того, кого ты называешь Тесеем. И я не обещаю, что сохраню ему жизнь. Это слишком опасно.
– Поверь, никто из нас не попытается причинить тебе вред…
– Кроме того, кого ты называешь Тесеем. Он уже попытался. И может убедить других. Так уже было однажды. Они не поверили мне и сговорились напасть. Одновременно. Вчетвером. Мне пришлось их убить. Всех. И мне не хотелось бы повторения истории.
– Этого и не будет. Понимаешь…
– Довольно! – оборвал ее Минотавр. – Твои лепешки уже готовы. Я возьму свою долю еды, остальное ты отнесешь своим людям. И расскажешь то, что знаешь теперь от меня.
* * *
Ариадна так и не смогла уснуть. Думала над словами Минотавра, думала о Тесее – он ведь лучше прочих понимает, что жить ему осталось очень недолго. Тесей попросил вчера, чтобы Ариадна увезла Паленну домой, когда корабль придет снова. Раз уж Минотавр обещал отпустить девушек, то лучше Паленне уехать. Он говорил еще о чем-то с Гиантом и Ниреем, очень тихо – не разобрать ни слова. Но ведь и без слов ясно, о чем могла идти речь.Не спалось этой ночью и остальным. Стоило давно не смазанной двери едва скрипнуть, как все уже замерли в напряжении. В рассветных сумерках Минотавр казался еще более жутким, чем накануне. Он остановился в дверях, замер на мгновение и медленно кивнул Ифиту:
– Ты.
Ифит встал и нетвердым шагом вышел из комнаты. Минотавр закрыл за ним дверь, и в комнате снова стало так тихо, что можно было услышать шелест травы за окнами. Чувство времени растворялось, исчезало в этой тишине. Прошло несколько долгих мгновений или тягучих часов, и дверь снова распахнулась. Минотавр осторожно положил Ифита на пол и повернулся к Ариадне:
– Пошли. Время приготовить еду.
На этот раз идти следом за Минотавром было уже не так страшно. Ариадна решила разговорить его, попытаться узнать как можно больше. И придумать, чем все это может помочь Тесею. Ведь если Минотавр до сих пор его не убил, то шанс есть. Пусть маленький, но шанс.
– Почему только я могу понимать твою речь? – начала она с вопроса, который казался ей самым неопасным. – Я уверена, ты говоришь со мной на моем языке, но другие этого не чувствуют.
– Ты восприимчивее остальных. Верно, это твой язык. Просто… – Минотавр то ли фыркнул, то ли усмехнулся, – просто я говорил вслух не слишком четко. Последнее время.
– Это какое-то твое волшебство? – спросила она с любопытством. Как бы ни было Ариадне не по себе, тайны манили ее гораздо сильнее, чем пугали.
– Никакого волшебства. Я давно не говорил с людьми. Много дюжин лет. Отвык.
Похоже, Минотавр почувствовал разочарование Ариадны, предвкушавшей что-то волшебное. Он снова то ли фыркнул, то ли усмехнулся:
– Моя сила в другом. В том, чтобы сдержать стихии, договориться с ними. Это гораздо важнее.
– Ты прав, это гораздо важнее. – Ариадна улыбнулась и не удержалась от следующего вопроса: – А почему ты не говорил с людьми много дюжин лет? Ты же обещал, что берешь у людей не всю жизненную силу, что люди после этого живут еще долго!
– Я забираю не всю жизнь… Восемь дюжин лет назад случилось то, о чем я тебе уже рассказывал. Вскоре после того, как я забрал долю силы у привезенных на остров, они напали на меня, и мне пришлось их убить. Это было неприятно. А в последний раз…
Минотавр надолго задумался, и Ариадна затаила дыхание – ведь сейчас речь пойдет о брате ее деда, родиче, о котором она много слышала, но которого не видела ни разу.
– В последний раз было иначе. Все четверо поняли меня с полуслова. И приняли правду как должное. Так легко я находил общий язык прежде только с теми, с кем вместе вырос. Это было прекрасно. Но недолго. Иногда стихии пытаются вырваться из-под контроля особенно яро, тогда у меня еле выходит сдержать их, и тогда мне не до защиты острова – сил хватает только на то, чтобы отвести непогоду от людских поселений. Противостояние продолжалось не один день, мои люди решили помочь мне и покинули единственное безопасное место, – Минотавр тяжело вздохнул. – Я не видел, как рухнуло то крыло дома. Я понял, что случилось, только когда все утихло и я начал искать их. Трое были уже мертвы. Четвертый еще дышал, но исцелить его я не смог.
Ариадна ворошила угли в очаге, только бы чем-то занять руки. Слова Минотавра меняли многое – от смысла давних традиций до ожиданий от будущего. Хотелось, чтобы он продолжал свой рассказ, но одновременно с этим хотелось уйти куда-нибудь одной, чтобы в тишине осмыслить и понять до конца все услышанное.
– Я не смог их защитить, – продолжил Минотавр, – но самое тяжелое было понимать, что они винили себя в том, что никак не могли поддержать меня. Тот, четвертый, перед смертью все извинялся, что уходит к праотцам, вместо того чтобы помогать мне. И я так и не сумел убедить, что тут нет его вины… Его звали Филак. Он был самым старшим из четверых. И самым упрямым.
– Филак был младшим братом моего деда.
– Мне жаль, что я не смог спасти его, – произнес он после долгой паузы.
Ариадна осторожно подошла к Минотавру и погладила его по руке. Он тихо фыркнул, но ничего не сказал. И не отодвинулся.
– Я… я думаю, они не зря доверяли тебе. Я постараюсь все объяснить остальным. И надеюсь, что мы сумеем быть такими же. Мы все.
Минотавр пожал плечами:
– Такими же – нет. Вы другие. Особенно Тесей. И я чувствую, к чему ты ведешь. Простить его я не могу. Я все решил – казню его завтра. И пусть не надеется на быструю и легкую смерть. Говорить тут не о чем.
* * *
День прошел как в тумане. Ариадна пересказала остальным слова Минотавра, умолчав только об одном – что чудище пообещало Тесею мучительную смерть.Поздним вечером Минотавр пришел забрать часть жизненной силы у Гианта и Нирея. Он выводил их из комнаты по одному и вскоре приносил обратно так же бережно, как принес утром Ифита. Словно стараясь подчеркнуть, что ко всем он относится по-доброму. Ко всем, кроме Тесея.