...Нами уже зарегистрированы по стране сотни заявок, сделанных школьниками, - продолжал Кольча. - На многих из них идут эксплуатационные работы. Вы скажете: "Кому-то повезло!" Но одним везением это никак не назовешь. За каждым открытием лежит колоссальный труд многих людей. Поэтому вам необходимо вместе со специальными знаниями прихватить с собой побольше мужества, терпения, стойкости.
Знаете ли вы, ребята, что тайга наша обладает чудодейственным свойством, которое ценнее любых находок, любых сокровищ земных? Слабого она делает сильным, трусливого - смелым, нытика - стойким, слабовольного крепким духом. Но при одном условии: если человек сам того пожелает. Быть может, в вашей экспедиции вы сделаете еще и такое открытие, которое не будет зафиксировано в геологических отчетах, однако нисколько не потеряет от этого своей значимости: хлебнув лиха, вы придете к мысли, что все вы парни не промах, которым сам черт не брат!.."
- Толковый дядька! - вырвалось у Ванюшки.
Кольче это так понравилось, словно Ванюшка не дядю Костю похвалил, а его самого.
- Он на этом золоте собаку съел! Я летом ездил с ним в одну партию. Знаете, что геологи про него говорят? "Под землей на сто метров все видит безо всякой буровой!"
- Давайте ему откровенно все расскажем про самородочки? - предложил Ванюшка.
- Ничего себе заявочки! - возмущенно фыркнул Кольча. - Ты меня поражаешь, Ванек! Он пошлет по нашему маршруту своих парней, они найдут месторождение золота. Им слава и почет. А нам - дуля с маком!
- Кому дуля с маком? - раздалось вдруг сзади.
Мы оглянулись и обалдели: на пороге стояла Галка Зырянова. Дверь в завозню всегда у нас запиралась на крючок, а тут с посылкой этой на радостях мы забыли закрыться.
- Ищу, ищу вас везде! - беспечно тараторила Галка, а сама зырк, зырк глазищами по сторонам. - Тут очень мило, мальчики...
У меня от неожиданности язык отнялся, Ванюшка начал зачем-то крутить катушку спиннинга, внимание Галки хотел отвлечь, что ли? Как на грех, он вчера сколотил лоток для промывки золота, а у окошка на стене Кольча давно уж повесил картину убитого охотника, чтобы она все время была у нас перед глазами. Дурак может догадаться, что тут к чему.
Галка прошлась по завозне. Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей! Белая меховая шапочка на Галке, белая заячья шубка и рукавички тоже белые, и на ногах ичиги белые. Снегурочка, да и только! У нас ее Галка-Задавалка зовут. Артистка, между прочим. Прима! Всегда ей в драмкружке главные роли достаются. Играет будь-будь!..
- Ты зачем приперлась? Кто тебя сюда звал? - обрел я наконец дар речи.
Галка скользнула по мне высокомерным взглядом и демонстративно повернулась к Ванюшке, зная, что слово его для нас закон. Кольча был рядом с ним. Они как сидели на лавке, так и остались сидеть, а я вскочил, увидев Галку.
- Ваня, Колян, я к вам по делу. - Она перестала улыбаться, давая понять, что разговор предстоит серьезный. - Вчера на комитете комсомола мы решили устроить воскресник, поработать в выходной вместе с вами на лесосеке и все деньги, которые заработаем, передать в ваш фонд на киношные дела.
- А мы вас просили об этом? - сурово спросил Кольча, уже помаленьку пришедший в себя.
Ванюшка-тугодум, соображал еще, что ответить Галке. Но я его перебил:
- Поможете, а потом каждый начнет нос совать в наши дела!
- Отчитываться заставите за каждую копейку! - подхватил Кольча, и я заметил, как он толкнул украдкой в бок при этом Ванюшку. "Ни в коем случае, мол, не соглашайся!"
- Нет уж, извините-подвиньтесь! - опять ввернул я. - У нас своя компания, у вас своя компания...
- Я не понимаю, мальчики, откуда у вас такой индивидуализм? вздернула плечами Галка. - Вы же комсомольцы! Что это все значит? Почему отрываетесь от всех?
А сама между тем проплыла по завозне так, будто под дружные крики "бис" ее вызвали снова на сцену. Остановилась на миг у таблички "Спутники золота", потрогала искристый белый кварц, затем перевела взгляд на лоток и остановилась перед картиной погибшего охотника.
- Нечего сказать, достойно свой путь в комсомоле начинаете!
- А что мы плохого сделали? - пробубнил Ванюшка.
- Вот именно! - взвился Кольча. - Я сейчас же пойду к секретарю и все ему объясню.
Кольча торопливо начал одеваться, а Галка схватила со стола письмо дяди Кости. Я коршуном бросился на нее и вырвал письмо из рук.
- Миша, перестань хамить! - возмутился Кольча не то взаправду, не то понарошке, для Галки.
- А чего она хапает без спроса!
- Подумаешь, тайна, покрытая мраком! - Галка пнула подвернувшийся под ноги лоток.
- Быт дореволюционных старателей хотим отобразить крупным планом. Кольча уже оделся и ждал Галку у дверей.
- Порожняк гонишь, крупным планом! - Галка преобразилась, решив нам выдать.
Я хотел турнуть ее как следует из завозни, но Галка уже сама кинулась к двери и выпорхнула вслед за Кольчей на улицу.
- Не было печали, так черти накачали! - мрачно пробурчал Ванюшка. А все потому, что тень на плетень наводим. Догадалась ведь она, что тут к чему.
Конечно, догадалась.
- Может, ее припугнуть как следует, чтобы она помалкивала? - сказал я, сам не веря в это.
Ванюшка вяло отмахнулся.
- На чужой роток не накинешь платок!
7
Вы, наверное, думаете, что сжигание "порубочных остатков" работенка так себе, не бей лежачего? Пали костры, чтобы небу жарко стало, а государство тебе за это дело еще денежки отвалит.
Глубоко заблуждаетесь! Прежде чем костер запалишь, на деляне с тебя семь потов сойдет.
Грохнется вековая лесина. Обкорнают ее лесорубы, очистят, и останется на снегу только туша - "хлыст", как они выражаются. Подползет трелёвщик, зацепит ее тросами-лопарями и утащит на распиловку. Наше дело теперь "порубочные" собрать. Сучья, кору, обломки всякие. Чтобы тайгу не захламлять, не давать пищу для лесных пожаров. Взвалишь на плечо сук или рукой его ухватишь, волочешь к тому месту, где костер будет, а ему, бедняге, будто никак не хочется в огонь, так и норовит за что-нибудь уцепиться...
В общем, пахать надо да пахать, как говорится. Денежки недаром нам достаются...
В хлопотах, волнениях и тревогах мы и не заметили, как грач зиму расклевал. Пришла весна-красна. Едва сошел снег и на крутобокой Зорянке зацвел черемушник, будто инеем-куржаком вдруг гора взялась, смородина буйно выкинула свой духмяный лист, загорелись жгуче-красные огоньки жарков, заиграли глазки медунок... Пахнёт теперь с Зорянки теплый ветерок, и обдаст тебя вдруг таким густым таежным ароматом, что дух захватит.
- Это ветер странствий! - жадно раздувает ноздри Кольча, весь дрожа от возбуждения.
Галка - никому ни звука про нас! Будто воды в рот набрала. Я ничего не могу понять, Ванюшка тоже пожимает недоуменно плечами, а Кольча все принимает как должное. Он считает, что это его заслуга. Драмкружковцам Кольча целый альбом фотографий настряпал. И на репетициях снял чуть не всех поодиночке, и на спектаклях. Но я думаю, что Галка еще себя покажет. Неспроста, ох неспроста она помалкивает! Уж я-то ее знаю.
У меня же с ней любовь была. Ну так, канитель одна! В пятом классе еще, три года тому назад дело было. В школу и из школы вместе, в кино вместе, на лыжах вместе... Девчонка она компанейская, с ней не соскучишься. В порядке девчонка. А вот характер - оторви да брось! Ужасный характер. Любит, чтобы везде ее верх был. Никак не уступит. И я тоже такой. В общем, сошлись - задериха да неспустиха. Подрались из-за какого-то пустяка. Да там и драка-то была - одна видимость. Но Галка сама же всем и раззвонила, что фингал мне поставила. (Я целую неделю на огороде отсиживался, в летние каникулы это случилось.) Фингал, конечно, чепуха, но ведь смотря от кого...
В леспромхозе мы на мотор заработали. Вот получим последнюю зарплату за апрель, и можно будет идти за "Вихорьком". Может, вам не верится, что мы такие большие деньги заработали? Но вы учтите коэффициент, северную надбавку, а потом уж и наше старание приплюсуйте сюда же.
Завтра прямо из школы помчимся в контору, получим денежки, добавим к тем, что уже накопили, и в магазин за мотором.
Наша покупка никаких кривотолков вызвать в деревне не должна. Моторка для съемочной группы просто необходима. Лишь бы Галка помалкивала.
На большой перемене все высыпали на улицу. Теплынь, солнце.
- Вертолеты! - завизжали от радости девчонки.
Вся мелюзга - в диком восторге.
- Ого, сколько их!
- Как стая ворон!
Вертолеты шли над Малиновым озером, направляясь к пустоши Разгуляйке, где еще осенью геодезисты вбили колышки, обозначив ими улицы будущего поселка. Он потом станет железнодорожной станцией. Мне все еще как-то не верится, что к нам в Басманку скоро поезда прибегут.
Задрав головы, смотрели на вертолеты.
- Чего они тащат?
- Какие-то цистерны, - послышались голоса.
- Да это же дома! - раздался рядом со мной Кольчин голос. - Походные!
Этот все знает!
А верно, дома. Я разглядел широкие железные полозья под полом и окна по бокам. Строители десант к нам забрасывают.
Было в этой вертолетной стае что-то такое, от чего у меня сладко затрепетало сердце. Вся наша жизнь теперь перевернется. Мелюзга с ликующими возгласами ринулась к пустоши, на которую опускались вертолеты. Мы тоже не устояли, направились вслед за ними. Мы шагали степенно, как и подобает старшеклассникам, но вскоре перешли на тот потешный шаг, которым ходят люди в старых кинофильмах да легкоатлеты на соревнованиях по марафону.
На вертолетах вместе с походными домами прилетели парни и девушки шумные и смешливые. Все на них было новенькое, все сверкало свежестью красок, как сверкали зеленые домики на железных полозьях. К нам подошел рослый парень, видать, из старожилов. У него русая шиковская борода и пышные усы скобочками по краям губ. На бороды в тайге мода. Чем роскошнее борода, тем больше тебе уважения. Бывалый человек, корифей! Всех таких бородачей у нас корифеями зовут. Уважительно, не в насмешку.
- Здорово, аборигены! - он приподнял над головой кубанку с малиновым верхом.
- Не аборигены, а чалдоны! - по-свойски поправил его Кольча.
- Заметано! - согласился с поправкой бородач. - Здорово, чалдоны.
Мы все по очереди пожали ему руку.
- Как тут у вас дела?
- Как сажа бела! - в тон ему весело бросил Ванюшка.
- Рыбешка в озере не перевелась?
- С чего бы!
- Рыбак? - Бородач взял Ванюшкину руку и задрал ему рубашку выше локтя. - Что-то непохож на рыбака...
Мы протестующе загалдели, потому что рыбака заядлее Ванюшки во всей Басманке не найти.
- У настоящего рыбака никогда не проходит синяк над локтем, - сказал бородач с самым серьезным видом. - Хвастаясь уловом, он обязательно рубанет себя ребром ладони по вытянутой руке. "Вот такую вытащил!"
- А у нас по рукам не колотят! - нашелся вдруг я. - У нас две руки надо выбрасывать. Во какие таймени попадаются!
- Места покажете?
- Об чем разговор!
- Будем друзьями, - сказал бородач и заверил нас: - Я славный парень.
Его, очевидно, так все и звали: Славный парень.
- Эй, Славный парень, иди помогай! - раздалось вдруг где-то за вертолетом. - Развел опять антимонию...
- Чао! - помахал нам рукой на прощанье бородач и побежал к вертолету. - Живите в радости!..
Если бы знать, какую он нам радость принесет!..
После уроков мы сбегали в контору, получили наши трудовые и скорей в магазин. То, что было нами уже накоплено за зиму, Ванюшка с утра носил в кармане.
- Явились не запылились? - сердито встретила нас почему-то Валюха-горюха.
Горюхой ее у нас в Басманке женщины прозвали за то, что она замуж не может выйти никак. Деваха она приглядистая, симпатичная, а вот заневестилась - и все тут. Думали, с Антошкой дело пойдет на лад, но и тот почему-то помахал ручкой.
- Где вы раньше-то были? - раздраженно начала выговаривать нам Валюха.
- Как где? - опешил Ванюшка. - В школе.
- А что? - я почуял недоброе.
Как по команде, мы все оглянулись и застыли, уставившись в задний угол, где у порога рядом с мешками с солью стоял наш "Вихорек" всю зиму. Сейчас его там не было. Пустое место!
- Кто? - спросил я со стоном.
- А как я могла ему отказать?! - взвилась Валюха-горюха. - У меня сельпо, а не частная лавочка! Да он еще к нам дорогу строит...
- Славный парень! - выдохнул Кольча с болью и горечью.
На какое-то время мы онемели. Это было так невероятно и так жестоко, что у меня дух перехватило. Куда мы теперь без мотора?..
"Да ведь это она нам за своего Антошку отомстила!" - обожгла меня вдруг злая догадка, и все поплыло у меня перед глазами, словно я ступил на зыбкий плот, отчаливший от берега.
- Чтоб тебе вековухой до старости! - взревел я и выскочил из магазина, шарахнув изо всей силы дверь о косяк.
8
Ванюшка с Кольчей чуть ли не силой утащили меня конопатить и просмаливать шитик на берег Чистюньки.
- "Не умирай, пока живешь", говорили галлы, - тараторил Кольча, разводя костерок, над которым висит ведерко с битумом. - Скоро мой родитель полетит в Иркутск...
- Иркутск на воде стоит, - процедил я угрюмо, вталкивая кудель деревянной лопаточкой в щели между досками. - Купить там весной мотор все равно что "Волгу"...
Кольча дул на угли. Дрова сырые, чадят, не загораются. Прокашлявшись, Кольча вытер платком выжатые дымом слезы.
- Миха, а ты форменный песси!
- Кто?! - подскочил я к нему. - А ну повтори!
Ванюшка уже тут как тут. Швырнул охапку плавника, собранного для костра на берегу, рванул меня за плечо.
- Ничего страшного, Ванек, - заступился за меня Кольча. Переутомление! Болезнь века. Миха, чудак ты, право! Люди делятся на две категории - опти и песси...
Я не успеваю ничего ответить: с крутояра из дома Валюхи-горюхи к нам долетает песня:
Щедра сибирская тайга,
Здесь все путем, все вяжется,
Когда в кармане есть деньга,
Все романтичным кажется...
Мы так и ахнули: Антошка! Песня его и голос его. С хрипотцой, под барда.
В краю лосей и кедрача
Станцуем танец ча-ча-ча!
- Ништяк! - ошеломленно пробормотал Ванюшка.
- Жениться прилетел! - сделал предположение я. - Как бы к нему подъехать, а?
- А никак! - усмехнулся весело Кольча. - Парни, я все улажу. Дедушка Петрован нам поможет, вот кто!
9
Вечером мы сидели в комнате Кольчи. Перед нами на столе крутился диск портативного магнитофона.
- Ну ты ловкач! - похвалил Кольчу Ванюшка, когда мы отчетливо услышали голоса Антошки и дедушки Петрована.
- Все о'кэй! - самодовольно приосанился Колокольчик. - Беседовали они у завалинки на лавочке, а микрофон стоял в цветочном горшке. Форточка была полуоткрыта...
"Дедушка: А ты, Антоша, вроде подрос?
Антошка: В собственных глазах в основном!
Дедушка: Возмужал, возмужал, паря. Где обитаешь теперь, в каких краях?
Антошка: Далеко! На Курилах-островах. Слышали про такие? Вот там и дислоцируюсь.
Дедушка: Заработки хорошие?
Антошка: Не жалуюсь. Вот моторизовался!
Дедушка (читает): "Автомобиль марки "Волга"... Ну что ж, теперь и жениться можно.
Антошка: Поэтому я у вас и нарисовался. А вы в тайгу небось собрались?
Дедушка: На той неделе подамся. Да вот еще не знаю, с какого боку ухожье свое начать оглядывать. Осенесь тебе кормушки мои попадались?
Антошка: Не до кормушек мне было. В калтусе чуть не утоп.
Дедушка: Это когда гусеница-то порвалась?
Антошка: Ну да. Я из-за этой заразы целую неделю сидел на подсосе, два сухарика всего и было в кармане. А мешок с едой утопил...
Дедушка (сочувственно): Калтусы у нагорья пропастина...
Антошка (почти испуганно): У какого нагорья? Возле калтуса Шумихи я врюхался!"
Кольча выключил магнитофон.
- Врет Антошка про Шумиху, - сказал я твердо. - По голосу слыхать.
- Я тоже так считаю, - поддакнул мне Ванюшка, как всегда немного пораздумав, прежде чем сказать.
Кольча тут же сделал вывод.
- А если врет, парни: значит, знает про самородки! Это вне всякого сомнения. Он уже осенью их набрал, обзавелся "Волгой", и снова его туда потянуло. Так или нет?
- А если не так? - спросил Ванюшка. - Если Антошка правду сказал?
- Тогда мы тянем пустышку! - ввернул я. - Наша экспедиция и гроша ломаного не будет стоить.
- Давайте, парни, мыслить аналитически, - закипятился Кольча. - Нет ничего практичнее, чем хорошее теоретическое решение. Сколько стоит самолет от Курил до Басманки и обратно?
- Недешево, - отозвался Ванюшка.
- Любовь! - ввернул я.
- Чепуха! - горячился Кольча. - Швырять такие денежки на любовь может кто угодно, но только не Антошка. Так или нет?
- К тому же "Волгу" купил, потратился, - рассудил я.
- А кто его с работы отпустит в такое время? Он же рыбаком, говорит, на сейнер устроился. Сейчас путина! - сыпал Кольча своей буйной тараторкой. - Да хотя бы причина была, за невестой прилетел, а то билет до Киренска только на себя заказал, я проверил. Валюха в деревне остается...
Кольча подскочил к висевшей на стене нашей рабочей карте-зеленке. ("Зеленкой" она называется, наверное, потому, что аэрофотосъемка летом проводилась. Все такие карты летом делаются.)
- Вот нагорье, а вот Шумиха. У Шумихи только топи да болота, парни!..
10
Наш Ванюшка относится к категории "полосатиков". Есть такие люди, у которых уж если удачи начнутся, то идут они широкой полосой. Везет и везет человеку! Или наоборот...
Сегодня в школе по самому трудному для себя предмету алгебре Ванюшка умудрился получить пятерку. Учительница даже в пример его нам поставила. Затем, не успев до дома дойти, повстречал он Валюху-горюху. Летит к нам весь в мыле, запаленный. А это с ним очень редко бывает, не очень прилично такому акселерату носиться по деревне как угорелому.
- Живем, ребята! - выпалил, чуть переведя дух. - Славного парня на другой пикет перевели, а там ни речки, ни озера. Обратно в магазин мотор приволок!
Мы, конечно, рады-радехоньки. Летим в магазин и тащим домой "Вихорек". Но нам даже полюбоваться на него было некогда: у Ванюшки оказалась еще одна радостная новость в запасе. Его сосед десятиклассник-эвенк уезжает учиться в институт и продает своего кобеля Чивчукчака. А этот Чивчукчак (воробей по-эвенкийски) считается у нас в Басманке самой лучшей охотничьей собакой! Кольча, не задумываясь, отвалил за него всю свою коллекцию почтовых марок. Богатейшая у него была коллекция, всю жизнь он ее собирал.
Лучшей собакой у таежников считается зверовая лайка, потому что она хорошо идет на лося и на медведя. Это рослая, сильная, смелая и очень выносливая собака. С белкой или колонком она не станет даже связываться, посчитает ниже своего достоинства обращать внимание на всякую мелочь пузатую. Но бывают иногда счастливые исключения. Некоторые не очень гордые "зверовики", как их зовут наши охотники, любезно соглашаются совмещать профессии. Они не против пособолевать, побелковать, утку убитую принести из камышей или сплавать за ней на озеро... Таким собакам - цены нет. Чивчукчак как раз и принадлежит к когорте бесценных. Да к тому же еще по характеру своему добряк редчайший. Я не могу не рассказать в двух словах об одном случае из его собачьей жизни. Зайцы чувствуют приближение злой вьюги-падеры, загодя торопятся спрятаться куда-нибудь. Но один из них растяпой оказался, прохлопал ушами и, когда его прижало, начал метаться по огородам, а потом ничего лучшего не мог придумать, как забраться в теплую конуру Чивчукчака, который был в это время в отлучке. Прибегает пес домой, а там у него гостенек непрошеный. И что бы вы думали? Чивчукчак поступил в высшей степени благородно. Не тронув зайчишку, он улегся спать возле будки! Шуба-то у него роскошная, можно потерпеть.
Кольча утром идет по улице в школу и слышит хохот. Хозяин Чивчукчака за живот схватился. Зовет Кольчу, сфотографируй скорей! И вот в нашей школьной стенгазете появился уникальный снимок: из собачьей конуры высунулся, поджав уши, обалдевший от страха зайчишка, а из ямки в рыхлом снегу добродушно поглядывает на него огромный, лохматый Чивчукчак. Грудастый такой пес, серый, с черными подпалинами.
Имя Чивчукчак - длинное и для нашего языка непривычное - мы сократили втрое, оставили только одно слово Чак. Пес воспринял это безо всякой обиды, охотно стал откликаться и на Чака. А когда увидел, что мы чистим ружья, и вовсе повеселел.
В экспедицию мы возьмем двух собак - Чака и Дружка.
Вечером пошли к дедушке Петровану. Завтра за ним прилетит вертолет и увезет в Киренск. Там дедушка получит инструктаж от своего начальства, продукты для себя и всякие витамины для зверей и пернатых. А потом уж прямиком доставят его на ухожье - к избушке, которую он по старинке зовет заимкой. На все лето улетает дедушка Петрован.
- Дома-то у вас все утряслось? - спросил он нас.
Мы кивнули, помогая ему укладываться.
- Я ваших матерей обнадежил, сказал, что будете все время под моим доглядом. Так что вы дорогой-то поаккуратнее...
Заверили его, что будет все в порядке. Еще раз уточнили маршрут, места наших ночевок.
- Золотинка-то у тебя где? - спрашивает дедушка у Кольчи.
Тот бьет себя по внутреннему карману куртки.
- Как талисман, всегда со мной.
- Ну-ка, паря, отрежь от нее мне капельку.
- Зачем? - вылетело у меня.
- Чтобы сравнить, из одного гнезда они будут или нет, если я вдруг там раньше вас на самородочки натакаюсь.
Конечно, Кольча отрезал дедушке маленький кусочек. Самородковое золото как свинец режется. Ногтем на нем можно сделать глубокую царапинку.
11
Вот и настал день нашего отплытия. Все снаряжение мы помаленьку вечерами вынесли к Малиновому озеру и погрузили в спрятанный там в камышах шитик. Возьмем его на буксир, сами сядем в Кольчину дюральку. У него дюралька мировецкая - широкая, на шлюпку смахивает.
Встали очень рано, едва солнце показалось над тайгой. Мама меня отпустила без особого восторга, разумеется. Если бы не дедушка Петрован, мне бы не вырваться. Ванюшку родители считают человеком самостоятельным, а Кольче тоже пришлось уговаривать мать не один день. Отец сразу встал на его сторону и привел матери слова дедушки Петрована: "Тайга их живо научит мышей ловить!"
Встретились мы, как было условлено, у Кольчиных ворот, и, когда тот появился на улице, я закусил губу, чтобы не расхохотаться, а у Ванюшки по привычке вылетел "ништяк".
Вот это принарядился!
- Ты знатный охотник, а мы твои проводники! - сказал я.
Кольча только отмахнулся, озабоченно поглядел на часы, и двинули мы к озеру. С Чистюнькой связывает его узкая протока-курья.
На мне и на Ванюшке одинаковые брезентовые куртки и парусиновые брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Что и говорить, бледновато выглядим мы рядом с Кольчей. На носу у Кольчи искрятся очки-консервы, вся грудь ремнями перехлестнута, джинсы с кожаными наколенниками и то место, на котором сидят, у них тоже кожей обшито. Как у кавалеристов времен гражданской войны. Рубашка на Кольче энцефалитка, ботинки горные, кованные железом. На поясе баклажка в чехле, охотничий нож в ножнах, транзистор-малютка, а на груди фотоаппарат и мощный морской бинокль. Да вдобавок ко всему наш Колокольчик цветастый платок на шею повесил, а на голову напялил какую-то модную шляпу со сжатыми по бокам полями, похожую на треуголку суворовских солдат.
Чак даже повизгивает от избытка чувств, он видит, что мы с ружьями и рюкзаками. Чак в диком восторге. А вот Дружок держится с большим достоинством, как и подобает держаться породистой собаке со знатной родословной. Подружились они быстро, легко и просто, но Чак сразу весьма недвусмысленно дал Дружку понять, что отныне старшим во дворе будет он и никому не позволит вмешиваться в его дела. Дружок перечить не стал, хватило благоразумия.
Сели молчком в дюральку, завели мотор и поплыли на озеро за шитиком. Сухой прошлогодний камыш стеной стоит по бокам курьи как спелая кукуруза. Стебли чуть ли не в черень лопаты толщиной. Набежит ветерок, и листья тихонько зазвенькают как стекляшки.
Потом опять тишина. От воды тянет сыростью и прохладой, как в знойный день из колодца.
Миновав кривунок, мы вылетаем на озерную ширь, и я успеваю заметить какую-то темную фигуру, шевельнувшуюся в нашем шитике, который выглядывал из зарослей камыша.
- Там кто-то есть!
Вот оно, начинается! У меня екнуло сердце. Ванюшка схватился за ружье, Кольча заглушил мотор, но лодка мчалась по инерции к шитику. Всполошились сидевшие на носу собаки. Кольча круто развернулся, чтобы в шитик не врезаться, захрустел подмятый камыш, повалившись на нас. Меня больно ударило ветками по щеке как наждачной бумагой. Ванюшка чуть не вылетел за борт.
- Кто в шитике? - привстав, крикнул Ванюшка чужим от волнения голосом.
Лодка сильно качнулась, чуть не зачерпнув бортом. Погасив бег, она ткнулась в камыши метрах в двадцати от шитика.
- Галка! - Я даже икнул от неожиданности.
- Что ты там делаешь? - строго спросил Ванюшка.
Кольча взял весло и начал подгребать к шитику.
- Чего тебе надо? - рявкнул я Галке.
Она перелезла из шитика в свою берестянку, стоявшую у кормы борт о борт. Эту легкую лодчонку эвенки подарили в прошлом году Галкиной матери на День рыбака. Галка укрепила корму толстой фанерой и повесила мотор "Москва".
- Мальчики, я вас дожидаюсь...
Она сказала это таким тоном, словно стояла на улице в деревне, а не сидела в спрятанном нами шитике ранней ранью.
- Нас?! - удивился Ванюшка.
- Нет, папу Карло! - фыркнула Галка.
- Зачем мы тебе понадобились?
- Золото пойду с вами искать!
- Ништяк!
- А кто его потерял?! - Я вырвал у Кольчи весло и хотел трахнуть им по борту берестянки.
- Что я, дурнее паровоза? - Галка успела оттолкнуться руками от шитика, и весло мое булькнуло в воду далеко от ее берестянки. - Никуда вы от меня не денетесь, мальчики! - бросила она нам да еще нагло улыбнулась при этом. - Все равно я от вас не отстану!
Знаете ли вы, ребята, что тайга наша обладает чудодейственным свойством, которое ценнее любых находок, любых сокровищ земных? Слабого она делает сильным, трусливого - смелым, нытика - стойким, слабовольного крепким духом. Но при одном условии: если человек сам того пожелает. Быть может, в вашей экспедиции вы сделаете еще и такое открытие, которое не будет зафиксировано в геологических отчетах, однако нисколько не потеряет от этого своей значимости: хлебнув лиха, вы придете к мысли, что все вы парни не промах, которым сам черт не брат!.."
- Толковый дядька! - вырвалось у Ванюшки.
Кольче это так понравилось, словно Ванюшка не дядю Костю похвалил, а его самого.
- Он на этом золоте собаку съел! Я летом ездил с ним в одну партию. Знаете, что геологи про него говорят? "Под землей на сто метров все видит безо всякой буровой!"
- Давайте ему откровенно все расскажем про самородочки? - предложил Ванюшка.
- Ничего себе заявочки! - возмущенно фыркнул Кольча. - Ты меня поражаешь, Ванек! Он пошлет по нашему маршруту своих парней, они найдут месторождение золота. Им слава и почет. А нам - дуля с маком!
- Кому дуля с маком? - раздалось вдруг сзади.
Мы оглянулись и обалдели: на пороге стояла Галка Зырянова. Дверь в завозню всегда у нас запиралась на крючок, а тут с посылкой этой на радостях мы забыли закрыться.
- Ищу, ищу вас везде! - беспечно тараторила Галка, а сама зырк, зырк глазищами по сторонам. - Тут очень мило, мальчики...
У меня от неожиданности язык отнялся, Ванюшка начал зачем-то крутить катушку спиннинга, внимание Галки хотел отвлечь, что ли? Как на грех, он вчера сколотил лоток для промывки золота, а у окошка на стене Кольча давно уж повесил картину убитого охотника, чтобы она все время была у нас перед глазами. Дурак может догадаться, что тут к чему.
Галка прошлась по завозне. Улыбка до ушей, хоть завязочки пришей! Белая меховая шапочка на Галке, белая заячья шубка и рукавички тоже белые, и на ногах ичиги белые. Снегурочка, да и только! У нас ее Галка-Задавалка зовут. Артистка, между прочим. Прима! Всегда ей в драмкружке главные роли достаются. Играет будь-будь!..
- Ты зачем приперлась? Кто тебя сюда звал? - обрел я наконец дар речи.
Галка скользнула по мне высокомерным взглядом и демонстративно повернулась к Ванюшке, зная, что слово его для нас закон. Кольча был рядом с ним. Они как сидели на лавке, так и остались сидеть, а я вскочил, увидев Галку.
- Ваня, Колян, я к вам по делу. - Она перестала улыбаться, давая понять, что разговор предстоит серьезный. - Вчера на комитете комсомола мы решили устроить воскресник, поработать в выходной вместе с вами на лесосеке и все деньги, которые заработаем, передать в ваш фонд на киношные дела.
- А мы вас просили об этом? - сурово спросил Кольча, уже помаленьку пришедший в себя.
Ванюшка-тугодум, соображал еще, что ответить Галке. Но я его перебил:
- Поможете, а потом каждый начнет нос совать в наши дела!
- Отчитываться заставите за каждую копейку! - подхватил Кольча, и я заметил, как он толкнул украдкой в бок при этом Ванюшку. "Ни в коем случае, мол, не соглашайся!"
- Нет уж, извините-подвиньтесь! - опять ввернул я. - У нас своя компания, у вас своя компания...
- Я не понимаю, мальчики, откуда у вас такой индивидуализм? вздернула плечами Галка. - Вы же комсомольцы! Что это все значит? Почему отрываетесь от всех?
А сама между тем проплыла по завозне так, будто под дружные крики "бис" ее вызвали снова на сцену. Остановилась на миг у таблички "Спутники золота", потрогала искристый белый кварц, затем перевела взгляд на лоток и остановилась перед картиной погибшего охотника.
- Нечего сказать, достойно свой путь в комсомоле начинаете!
- А что мы плохого сделали? - пробубнил Ванюшка.
- Вот именно! - взвился Кольча. - Я сейчас же пойду к секретарю и все ему объясню.
Кольча торопливо начал одеваться, а Галка схватила со стола письмо дяди Кости. Я коршуном бросился на нее и вырвал письмо из рук.
- Миша, перестань хамить! - возмутился Кольча не то взаправду, не то понарошке, для Галки.
- А чего она хапает без спроса!
- Подумаешь, тайна, покрытая мраком! - Галка пнула подвернувшийся под ноги лоток.
- Быт дореволюционных старателей хотим отобразить крупным планом. Кольча уже оделся и ждал Галку у дверей.
- Порожняк гонишь, крупным планом! - Галка преобразилась, решив нам выдать.
Я хотел турнуть ее как следует из завозни, но Галка уже сама кинулась к двери и выпорхнула вслед за Кольчей на улицу.
- Не было печали, так черти накачали! - мрачно пробурчал Ванюшка. А все потому, что тень на плетень наводим. Догадалась ведь она, что тут к чему.
Конечно, догадалась.
- Может, ее припугнуть как следует, чтобы она помалкивала? - сказал я, сам не веря в это.
Ванюшка вяло отмахнулся.
- На чужой роток не накинешь платок!
7
Вы, наверное, думаете, что сжигание "порубочных остатков" работенка так себе, не бей лежачего? Пали костры, чтобы небу жарко стало, а государство тебе за это дело еще денежки отвалит.
Глубоко заблуждаетесь! Прежде чем костер запалишь, на деляне с тебя семь потов сойдет.
Грохнется вековая лесина. Обкорнают ее лесорубы, очистят, и останется на снегу только туша - "хлыст", как они выражаются. Подползет трелёвщик, зацепит ее тросами-лопарями и утащит на распиловку. Наше дело теперь "порубочные" собрать. Сучья, кору, обломки всякие. Чтобы тайгу не захламлять, не давать пищу для лесных пожаров. Взвалишь на плечо сук или рукой его ухватишь, волочешь к тому месту, где костер будет, а ему, бедняге, будто никак не хочется в огонь, так и норовит за что-нибудь уцепиться...
В общем, пахать надо да пахать, как говорится. Денежки недаром нам достаются...
В хлопотах, волнениях и тревогах мы и не заметили, как грач зиму расклевал. Пришла весна-красна. Едва сошел снег и на крутобокой Зорянке зацвел черемушник, будто инеем-куржаком вдруг гора взялась, смородина буйно выкинула свой духмяный лист, загорелись жгуче-красные огоньки жарков, заиграли глазки медунок... Пахнёт теперь с Зорянки теплый ветерок, и обдаст тебя вдруг таким густым таежным ароматом, что дух захватит.
- Это ветер странствий! - жадно раздувает ноздри Кольча, весь дрожа от возбуждения.
Галка - никому ни звука про нас! Будто воды в рот набрала. Я ничего не могу понять, Ванюшка тоже пожимает недоуменно плечами, а Кольча все принимает как должное. Он считает, что это его заслуга. Драмкружковцам Кольча целый альбом фотографий настряпал. И на репетициях снял чуть не всех поодиночке, и на спектаклях. Но я думаю, что Галка еще себя покажет. Неспроста, ох неспроста она помалкивает! Уж я-то ее знаю.
У меня же с ней любовь была. Ну так, канитель одна! В пятом классе еще, три года тому назад дело было. В школу и из школы вместе, в кино вместе, на лыжах вместе... Девчонка она компанейская, с ней не соскучишься. В порядке девчонка. А вот характер - оторви да брось! Ужасный характер. Любит, чтобы везде ее верх был. Никак не уступит. И я тоже такой. В общем, сошлись - задериха да неспустиха. Подрались из-за какого-то пустяка. Да там и драка-то была - одна видимость. Но Галка сама же всем и раззвонила, что фингал мне поставила. (Я целую неделю на огороде отсиживался, в летние каникулы это случилось.) Фингал, конечно, чепуха, но ведь смотря от кого...
В леспромхозе мы на мотор заработали. Вот получим последнюю зарплату за апрель, и можно будет идти за "Вихорьком". Может, вам не верится, что мы такие большие деньги заработали? Но вы учтите коэффициент, северную надбавку, а потом уж и наше старание приплюсуйте сюда же.
Завтра прямо из школы помчимся в контору, получим денежки, добавим к тем, что уже накопили, и в магазин за мотором.
Наша покупка никаких кривотолков вызвать в деревне не должна. Моторка для съемочной группы просто необходима. Лишь бы Галка помалкивала.
На большой перемене все высыпали на улицу. Теплынь, солнце.
- Вертолеты! - завизжали от радости девчонки.
Вся мелюзга - в диком восторге.
- Ого, сколько их!
- Как стая ворон!
Вертолеты шли над Малиновым озером, направляясь к пустоши Разгуляйке, где еще осенью геодезисты вбили колышки, обозначив ими улицы будущего поселка. Он потом станет железнодорожной станцией. Мне все еще как-то не верится, что к нам в Басманку скоро поезда прибегут.
Задрав головы, смотрели на вертолеты.
- Чего они тащат?
- Какие-то цистерны, - послышались голоса.
- Да это же дома! - раздался рядом со мной Кольчин голос. - Походные!
Этот все знает!
А верно, дома. Я разглядел широкие железные полозья под полом и окна по бокам. Строители десант к нам забрасывают.
Было в этой вертолетной стае что-то такое, от чего у меня сладко затрепетало сердце. Вся наша жизнь теперь перевернется. Мелюзга с ликующими возгласами ринулась к пустоши, на которую опускались вертолеты. Мы тоже не устояли, направились вслед за ними. Мы шагали степенно, как и подобает старшеклассникам, но вскоре перешли на тот потешный шаг, которым ходят люди в старых кинофильмах да легкоатлеты на соревнованиях по марафону.
На вертолетах вместе с походными домами прилетели парни и девушки шумные и смешливые. Все на них было новенькое, все сверкало свежестью красок, как сверкали зеленые домики на железных полозьях. К нам подошел рослый парень, видать, из старожилов. У него русая шиковская борода и пышные усы скобочками по краям губ. На бороды в тайге мода. Чем роскошнее борода, тем больше тебе уважения. Бывалый человек, корифей! Всех таких бородачей у нас корифеями зовут. Уважительно, не в насмешку.
- Здорово, аборигены! - он приподнял над головой кубанку с малиновым верхом.
- Не аборигены, а чалдоны! - по-свойски поправил его Кольча.
- Заметано! - согласился с поправкой бородач. - Здорово, чалдоны.
Мы все по очереди пожали ему руку.
- Как тут у вас дела?
- Как сажа бела! - в тон ему весело бросил Ванюшка.
- Рыбешка в озере не перевелась?
- С чего бы!
- Рыбак? - Бородач взял Ванюшкину руку и задрал ему рубашку выше локтя. - Что-то непохож на рыбака...
Мы протестующе загалдели, потому что рыбака заядлее Ванюшки во всей Басманке не найти.
- У настоящего рыбака никогда не проходит синяк над локтем, - сказал бородач с самым серьезным видом. - Хвастаясь уловом, он обязательно рубанет себя ребром ладони по вытянутой руке. "Вот такую вытащил!"
- А у нас по рукам не колотят! - нашелся вдруг я. - У нас две руки надо выбрасывать. Во какие таймени попадаются!
- Места покажете?
- Об чем разговор!
- Будем друзьями, - сказал бородач и заверил нас: - Я славный парень.
Его, очевидно, так все и звали: Славный парень.
- Эй, Славный парень, иди помогай! - раздалось вдруг где-то за вертолетом. - Развел опять антимонию...
- Чао! - помахал нам рукой на прощанье бородач и побежал к вертолету. - Живите в радости!..
Если бы знать, какую он нам радость принесет!..
После уроков мы сбегали в контору, получили наши трудовые и скорей в магазин. То, что было нами уже накоплено за зиму, Ванюшка с утра носил в кармане.
- Явились не запылились? - сердито встретила нас почему-то Валюха-горюха.
Горюхой ее у нас в Басманке женщины прозвали за то, что она замуж не может выйти никак. Деваха она приглядистая, симпатичная, а вот заневестилась - и все тут. Думали, с Антошкой дело пойдет на лад, но и тот почему-то помахал ручкой.
- Где вы раньше-то были? - раздраженно начала выговаривать нам Валюха.
- Как где? - опешил Ванюшка. - В школе.
- А что? - я почуял недоброе.
Как по команде, мы все оглянулись и застыли, уставившись в задний угол, где у порога рядом с мешками с солью стоял наш "Вихорек" всю зиму. Сейчас его там не было. Пустое место!
- Кто? - спросил я со стоном.
- А как я могла ему отказать?! - взвилась Валюха-горюха. - У меня сельпо, а не частная лавочка! Да он еще к нам дорогу строит...
- Славный парень! - выдохнул Кольча с болью и горечью.
На какое-то время мы онемели. Это было так невероятно и так жестоко, что у меня дух перехватило. Куда мы теперь без мотора?..
"Да ведь это она нам за своего Антошку отомстила!" - обожгла меня вдруг злая догадка, и все поплыло у меня перед глазами, словно я ступил на зыбкий плот, отчаливший от берега.
- Чтоб тебе вековухой до старости! - взревел я и выскочил из магазина, шарахнув изо всей силы дверь о косяк.
8
Ванюшка с Кольчей чуть ли не силой утащили меня конопатить и просмаливать шитик на берег Чистюньки.
- "Не умирай, пока живешь", говорили галлы, - тараторил Кольча, разводя костерок, над которым висит ведерко с битумом. - Скоро мой родитель полетит в Иркутск...
- Иркутск на воде стоит, - процедил я угрюмо, вталкивая кудель деревянной лопаточкой в щели между досками. - Купить там весной мотор все равно что "Волгу"...
Кольча дул на угли. Дрова сырые, чадят, не загораются. Прокашлявшись, Кольча вытер платком выжатые дымом слезы.
- Миха, а ты форменный песси!
- Кто?! - подскочил я к нему. - А ну повтори!
Ванюшка уже тут как тут. Швырнул охапку плавника, собранного для костра на берегу, рванул меня за плечо.
- Ничего страшного, Ванек, - заступился за меня Кольча. Переутомление! Болезнь века. Миха, чудак ты, право! Люди делятся на две категории - опти и песси...
Я не успеваю ничего ответить: с крутояра из дома Валюхи-горюхи к нам долетает песня:
Щедра сибирская тайга,
Здесь все путем, все вяжется,
Когда в кармане есть деньга,
Все романтичным кажется...
Мы так и ахнули: Антошка! Песня его и голос его. С хрипотцой, под барда.
В краю лосей и кедрача
Станцуем танец ча-ча-ча!
- Ништяк! - ошеломленно пробормотал Ванюшка.
- Жениться прилетел! - сделал предположение я. - Как бы к нему подъехать, а?
- А никак! - усмехнулся весело Кольча. - Парни, я все улажу. Дедушка Петрован нам поможет, вот кто!
9
Вечером мы сидели в комнате Кольчи. Перед нами на столе крутился диск портативного магнитофона.
- Ну ты ловкач! - похвалил Кольчу Ванюшка, когда мы отчетливо услышали голоса Антошки и дедушки Петрована.
- Все о'кэй! - самодовольно приосанился Колокольчик. - Беседовали они у завалинки на лавочке, а микрофон стоял в цветочном горшке. Форточка была полуоткрыта...
"Дедушка: А ты, Антоша, вроде подрос?
Антошка: В собственных глазах в основном!
Дедушка: Возмужал, возмужал, паря. Где обитаешь теперь, в каких краях?
Антошка: Далеко! На Курилах-островах. Слышали про такие? Вот там и дислоцируюсь.
Дедушка: Заработки хорошие?
Антошка: Не жалуюсь. Вот моторизовался!
Дедушка (читает): "Автомобиль марки "Волга"... Ну что ж, теперь и жениться можно.
Антошка: Поэтому я у вас и нарисовался. А вы в тайгу небось собрались?
Дедушка: На той неделе подамся. Да вот еще не знаю, с какого боку ухожье свое начать оглядывать. Осенесь тебе кормушки мои попадались?
Антошка: Не до кормушек мне было. В калтусе чуть не утоп.
Дедушка: Это когда гусеница-то порвалась?
Антошка: Ну да. Я из-за этой заразы целую неделю сидел на подсосе, два сухарика всего и было в кармане. А мешок с едой утопил...
Дедушка (сочувственно): Калтусы у нагорья пропастина...
Антошка (почти испуганно): У какого нагорья? Возле калтуса Шумихи я врюхался!"
Кольча выключил магнитофон.
- Врет Антошка про Шумиху, - сказал я твердо. - По голосу слыхать.
- Я тоже так считаю, - поддакнул мне Ванюшка, как всегда немного пораздумав, прежде чем сказать.
Кольча тут же сделал вывод.
- А если врет, парни: значит, знает про самородки! Это вне всякого сомнения. Он уже осенью их набрал, обзавелся "Волгой", и снова его туда потянуло. Так или нет?
- А если не так? - спросил Ванюшка. - Если Антошка правду сказал?
- Тогда мы тянем пустышку! - ввернул я. - Наша экспедиция и гроша ломаного не будет стоить.
- Давайте, парни, мыслить аналитически, - закипятился Кольча. - Нет ничего практичнее, чем хорошее теоретическое решение. Сколько стоит самолет от Курил до Басманки и обратно?
- Недешево, - отозвался Ванюшка.
- Любовь! - ввернул я.
- Чепуха! - горячился Кольча. - Швырять такие денежки на любовь может кто угодно, но только не Антошка. Так или нет?
- К тому же "Волгу" купил, потратился, - рассудил я.
- А кто его с работы отпустит в такое время? Он же рыбаком, говорит, на сейнер устроился. Сейчас путина! - сыпал Кольча своей буйной тараторкой. - Да хотя бы причина была, за невестой прилетел, а то билет до Киренска только на себя заказал, я проверил. Валюха в деревне остается...
Кольча подскочил к висевшей на стене нашей рабочей карте-зеленке. ("Зеленкой" она называется, наверное, потому, что аэрофотосъемка летом проводилась. Все такие карты летом делаются.)
- Вот нагорье, а вот Шумиха. У Шумихи только топи да болота, парни!..
10
Наш Ванюшка относится к категории "полосатиков". Есть такие люди, у которых уж если удачи начнутся, то идут они широкой полосой. Везет и везет человеку! Или наоборот...
Сегодня в школе по самому трудному для себя предмету алгебре Ванюшка умудрился получить пятерку. Учительница даже в пример его нам поставила. Затем, не успев до дома дойти, повстречал он Валюху-горюху. Летит к нам весь в мыле, запаленный. А это с ним очень редко бывает, не очень прилично такому акселерату носиться по деревне как угорелому.
- Живем, ребята! - выпалил, чуть переведя дух. - Славного парня на другой пикет перевели, а там ни речки, ни озера. Обратно в магазин мотор приволок!
Мы, конечно, рады-радехоньки. Летим в магазин и тащим домой "Вихорек". Но нам даже полюбоваться на него было некогда: у Ванюшки оказалась еще одна радостная новость в запасе. Его сосед десятиклассник-эвенк уезжает учиться в институт и продает своего кобеля Чивчукчака. А этот Чивчукчак (воробей по-эвенкийски) считается у нас в Басманке самой лучшей охотничьей собакой! Кольча, не задумываясь, отвалил за него всю свою коллекцию почтовых марок. Богатейшая у него была коллекция, всю жизнь он ее собирал.
Лучшей собакой у таежников считается зверовая лайка, потому что она хорошо идет на лося и на медведя. Это рослая, сильная, смелая и очень выносливая собака. С белкой или колонком она не станет даже связываться, посчитает ниже своего достоинства обращать внимание на всякую мелочь пузатую. Но бывают иногда счастливые исключения. Некоторые не очень гордые "зверовики", как их зовут наши охотники, любезно соглашаются совмещать профессии. Они не против пособолевать, побелковать, утку убитую принести из камышей или сплавать за ней на озеро... Таким собакам - цены нет. Чивчукчак как раз и принадлежит к когорте бесценных. Да к тому же еще по характеру своему добряк редчайший. Я не могу не рассказать в двух словах об одном случае из его собачьей жизни. Зайцы чувствуют приближение злой вьюги-падеры, загодя торопятся спрятаться куда-нибудь. Но один из них растяпой оказался, прохлопал ушами и, когда его прижало, начал метаться по огородам, а потом ничего лучшего не мог придумать, как забраться в теплую конуру Чивчукчака, который был в это время в отлучке. Прибегает пес домой, а там у него гостенек непрошеный. И что бы вы думали? Чивчукчак поступил в высшей степени благородно. Не тронув зайчишку, он улегся спать возле будки! Шуба-то у него роскошная, можно потерпеть.
Кольча утром идет по улице в школу и слышит хохот. Хозяин Чивчукчака за живот схватился. Зовет Кольчу, сфотографируй скорей! И вот в нашей школьной стенгазете появился уникальный снимок: из собачьей конуры высунулся, поджав уши, обалдевший от страха зайчишка, а из ямки в рыхлом снегу добродушно поглядывает на него огромный, лохматый Чивчукчак. Грудастый такой пес, серый, с черными подпалинами.
Имя Чивчукчак - длинное и для нашего языка непривычное - мы сократили втрое, оставили только одно слово Чак. Пес воспринял это безо всякой обиды, охотно стал откликаться и на Чака. А когда увидел, что мы чистим ружья, и вовсе повеселел.
В экспедицию мы возьмем двух собак - Чака и Дружка.
Вечером пошли к дедушке Петровану. Завтра за ним прилетит вертолет и увезет в Киренск. Там дедушка получит инструктаж от своего начальства, продукты для себя и всякие витамины для зверей и пернатых. А потом уж прямиком доставят его на ухожье - к избушке, которую он по старинке зовет заимкой. На все лето улетает дедушка Петрован.
- Дома-то у вас все утряслось? - спросил он нас.
Мы кивнули, помогая ему укладываться.
- Я ваших матерей обнадежил, сказал, что будете все время под моим доглядом. Так что вы дорогой-то поаккуратнее...
Заверили его, что будет все в порядке. Еще раз уточнили маршрут, места наших ночевок.
- Золотинка-то у тебя где? - спрашивает дедушка у Кольчи.
Тот бьет себя по внутреннему карману куртки.
- Как талисман, всегда со мной.
- Ну-ка, паря, отрежь от нее мне капельку.
- Зачем? - вылетело у меня.
- Чтобы сравнить, из одного гнезда они будут или нет, если я вдруг там раньше вас на самородочки натакаюсь.
Конечно, Кольча отрезал дедушке маленький кусочек. Самородковое золото как свинец режется. Ногтем на нем можно сделать глубокую царапинку.
11
Вот и настал день нашего отплытия. Все снаряжение мы помаленьку вечерами вынесли к Малиновому озеру и погрузили в спрятанный там в камышах шитик. Возьмем его на буксир, сами сядем в Кольчину дюральку. У него дюралька мировецкая - широкая, на шлюпку смахивает.
Встали очень рано, едва солнце показалось над тайгой. Мама меня отпустила без особого восторга, разумеется. Если бы не дедушка Петрован, мне бы не вырваться. Ванюшку родители считают человеком самостоятельным, а Кольче тоже пришлось уговаривать мать не один день. Отец сразу встал на его сторону и привел матери слова дедушки Петрована: "Тайга их живо научит мышей ловить!"
Встретились мы, как было условлено, у Кольчиных ворот, и, когда тот появился на улице, я закусил губу, чтобы не расхохотаться, а у Ванюшки по привычке вылетел "ништяк".
Вот это принарядился!
- Ты знатный охотник, а мы твои проводники! - сказал я.
Кольча только отмахнулся, озабоченно поглядел на часы, и двинули мы к озеру. С Чистюнькой связывает его узкая протока-курья.
На мне и на Ванюшке одинаковые брезентовые куртки и парусиновые брюки, заправленные в кирзовые сапоги. Что и говорить, бледновато выглядим мы рядом с Кольчей. На носу у Кольчи искрятся очки-консервы, вся грудь ремнями перехлестнута, джинсы с кожаными наколенниками и то место, на котором сидят, у них тоже кожей обшито. Как у кавалеристов времен гражданской войны. Рубашка на Кольче энцефалитка, ботинки горные, кованные железом. На поясе баклажка в чехле, охотничий нож в ножнах, транзистор-малютка, а на груди фотоаппарат и мощный морской бинокль. Да вдобавок ко всему наш Колокольчик цветастый платок на шею повесил, а на голову напялил какую-то модную шляпу со сжатыми по бокам полями, похожую на треуголку суворовских солдат.
Чак даже повизгивает от избытка чувств, он видит, что мы с ружьями и рюкзаками. Чак в диком восторге. А вот Дружок держится с большим достоинством, как и подобает держаться породистой собаке со знатной родословной. Подружились они быстро, легко и просто, но Чак сразу весьма недвусмысленно дал Дружку понять, что отныне старшим во дворе будет он и никому не позволит вмешиваться в его дела. Дружок перечить не стал, хватило благоразумия.
Сели молчком в дюральку, завели мотор и поплыли на озеро за шитиком. Сухой прошлогодний камыш стеной стоит по бокам курьи как спелая кукуруза. Стебли чуть ли не в черень лопаты толщиной. Набежит ветерок, и листья тихонько зазвенькают как стекляшки.
Потом опять тишина. От воды тянет сыростью и прохладой, как в знойный день из колодца.
Миновав кривунок, мы вылетаем на озерную ширь, и я успеваю заметить какую-то темную фигуру, шевельнувшуюся в нашем шитике, который выглядывал из зарослей камыша.
- Там кто-то есть!
Вот оно, начинается! У меня екнуло сердце. Ванюшка схватился за ружье, Кольча заглушил мотор, но лодка мчалась по инерции к шитику. Всполошились сидевшие на носу собаки. Кольча круто развернулся, чтобы в шитик не врезаться, захрустел подмятый камыш, повалившись на нас. Меня больно ударило ветками по щеке как наждачной бумагой. Ванюшка чуть не вылетел за борт.
- Кто в шитике? - привстав, крикнул Ванюшка чужим от волнения голосом.
Лодка сильно качнулась, чуть не зачерпнув бортом. Погасив бег, она ткнулась в камыши метрах в двадцати от шитика.
- Галка! - Я даже икнул от неожиданности.
- Что ты там делаешь? - строго спросил Ванюшка.
Кольча взял весло и начал подгребать к шитику.
- Чего тебе надо? - рявкнул я Галке.
Она перелезла из шитика в свою берестянку, стоявшую у кормы борт о борт. Эту легкую лодчонку эвенки подарили в прошлом году Галкиной матери на День рыбака. Галка укрепила корму толстой фанерой и повесила мотор "Москва".
- Мальчики, я вас дожидаюсь...
Она сказала это таким тоном, словно стояла на улице в деревне, а не сидела в спрятанном нами шитике ранней ранью.
- Нас?! - удивился Ванюшка.
- Нет, папу Карло! - фыркнула Галка.
- Зачем мы тебе понадобились?
- Золото пойду с вами искать!
- Ништяк!
- А кто его потерял?! - Я вырвал у Кольчи весло и хотел трахнуть им по борту берестянки.
- Что я, дурнее паровоза? - Галка успела оттолкнуться руками от шитика, и весло мое булькнуло в воду далеко от ее берестянки. - Никуда вы от меня не денетесь, мальчики! - бросила она нам да еще нагло улыбнулась при этом. - Все равно я от вас не отстану!