Страница:
трех транспортов (то есть все транспортные суда конвоя уничтожены), десяти
кораблей охранения и шести самолетов.
В момент последнего, четвертого удара по вражескому конвою и совершили
свой подвиг подполковник Сыромятников, майор Скнарев, старший сержант Асеев.
Когда наши торпедоносцы были еще на подходе к цели, в трех километрах от
нее, снаряд, выпущенный с одного из вражеских кораблей, попал в левый мотор
ведущего самолета. Самолет загорелся, но Сыромятников продолжал вести
торпедоносец на конвой, повторяя по радио приказание ведомым следовать за
ним.
А противник уже вел огонь по ведущему самолету. Еще несколько секунд --
и снаряды попали в правый мотор. Пламя охватило оба крыла торпедоносца.
Ведомым казалось, что на врага летел гигантский факел. И в то же время они
слышали четкие команды штурмана Скнарева, не прекращавшего наводить самолет
на цель.
Пятьсот метров оставалось до самого крупного транспорта в конвое, когда
прозвучали слова последней команды Сыромятникова:
-- Штурман! Залп!
И торпеды, сброшенные с ведущего самолета, нашли свою цель: транспорт
взорвался и затонул.
Через несколько мгновений горевшая машина прочертила огненный след и
упала в море. Ее экипаж погиб, выполнив свой долг до конца. Это был воинский
подвиг, со-
16* 243
вершенный на глазах у всех и теперь неотделимый уже от всего
героического, что характеризует наступательный порыв североморцев.
Сила этого порыва еще далеко не исчерпана. Случаи нежелания раненых
матросов и морских пехотинцев оставаться вне строя, эвакуироваться из района
боевых действий -- массовое явление в эти дни. На причале Диина-хамари,
когда торпедный катер Шабалина переправил туда с мыса Крестового отряд
разведчиков Леонова, мне запомнился разговор с самим Леоновым. Как только он
попросил у меня разрешения возвратиться (после окончания боевых действий в
Лиинахамари) на мыс Крестовый, чтобы похоронить погибших там людей из своего
отряда, я сказал ему:
-- Отряд дрался геройски. Всех до единого пред
ставьте к наградам. А лично вас представляем к званию
Героя Советского Союза.
Леонов поблагодарил и тут же очень обрадовал меня вопросом и просьбой:
Как же быть с Агафоновым и Пшеничных? Они
первыми прорвались к батарее и захватили ее. А как потом
дрались! Все разведчики отряда считают их героями.
Ну, если все,-- ответил я,-- тогда ошибки не будет.
Пишите реляции.
Затем состоялся разговор с двумя ранеными разведчиками из леоновского
отряда -- Калаганским и Колосовым. Они обратились ко мне с одинаковой
просьбой: о поощрении. Оба молодые, здоровые ребята, но ранены.
-- О каком поощрении? -- несколько недоуменно по
интересовался я. Слишком необычной для наших людей,
к тому же в боевой обстановке, была такая просьба.
Отлегло от сердца, когда объяснили:
-- Мы ранены легко. Поэтому прикажите, товарищ адмирал, не отправлять
нас в тыл, в госпиталь. Тут, в базе, у моря, около своего отряда, мы быстрее
поправимся. Похлопочите за нас перед докторами.
Пообещал, конечно, и тут же сделал вывод, подтверждаемый день за днем
многими фактами: высок дух наступательного порыва у североморцев. Дойдем с
ним до тех рубежей, до каких потребуется.
21 октября. Высокий дух наступательного порыва наших людей не иссякает
уже две недели и сочетается с желанием помешать гитлеровцам окончательно
разорить
244
этот край. Тяжело видеть зону пустыни, в которую противник старается
превратить места, откуда мы вышибаем его. В Лиинахамари и Печенге нет ни
одного жителя ни в городе, ни в порту. Угнаны и выселены немцами еще три
месяца тому назад. Безжалостно, действительно варварски разрушен поселок
Никель. Комбинат взорван, никелевый завод полностью разрушен. Не осталось ни
одного цеха, ни одной мастерской. Взорвана гидроэлектростанция Яни-скоски,
питавшая никелевый комбинат энергией, сожжен лесозавод. В жилых домах, в
тех, которые противник не успел уничтожить, обнаружены заложенные авиабомбы.
Это и в Петсамо, и в Никеле, и в других местах.
Возмущение и ярость дополнительно питают наступательный порыв. На суше
и на море. Вчера наши подводники потопили три вражеских транспорта с
войсками. Один потоплен подводной лодкой "С-14" под командованием капитана 3
ранга Каланина, два -- подводной лодкой "В-4", которой командует капитан 3
ранга Иосселиани, Герой Советского Союза, пришедший к нам недавно с Черного
моря. А сегодня торпедные катера под командованием капитана 2 ранга
Алексеева, капитана 3 ранга Федорова и капитан-лейтенанта Ефимова решительно
разгромили вражеский конвой в Перс-фьорде. Оба транспорта, бывшие в составе
конвоя, потоплены торпедами с предельно коротких дистанций, после чего наши
катера без потерь возвратились в базу Пумманки.
Противник на берегу поспешно отступает в районе Киркенеса, поближе к
норвежской границе. По сообщениям шведской печати, Гитлер снял с поста
командующего немецко-фашистскими войсками в Финляндии генерала Рейдулича и
назначил на его место генерал-полковника Кейтеля -- родственника
фельдмаршала.
Вряд ли это поможет гитлеровцам.
25 октября. Только что закончилась трансляция по радио приказа
Верховного Главнокомандующего. Начало приказа: "Войска Карельского фронта,
преследуя немецкие войска, пересекли государственную границу Норвегии и в
трудных условиях Заполярья сегодня, 25 октября, овладели городом Киркенес --
важным портом в Баренцевом море..." Дальше в приказе перечислялись части и
соединения, отличившиеся в данной операции. В том числе морские летчики
генерала Преображенского, моряки капитана 1 ранга Кузьмина, капитана 1 ранга
Клевенского,
245
капитана 2 ранга Коршуновича, капитана 3 ранга Зюзина. Иначе говоря,
матросы, морские пехотинцы и офицеры тех сил, которые выделены нами для
участия в наступательных действиях и участвуют в них с момента высадки 63-й
бригады.
Киркенес взят штурмом. Противник разрушил его столь же беспощадно, как
и Печенгу, заранее подготовив все в городе к взрывам и уничтожению. Брать
Киркенес было очень трудно. В последние два месяца гитлеровцы дополнительно
заминировали все подступы к нему. Кроме того, он был окружен батареями и
опорными пунктами.
Вот почему мы решили высадкой десантных групп морской пехоты на южное
побережье Варангер-фьорда прикрыть правый фланг 14-й армии по мере
продвижения ее в сторону Киркенеса. Для этого еще восемнадцатого октября в
заливе Суолавуоно с кораблей был высажен батальон морской пехоты. Начав
движение на запад, батальон почти сразу вошел в соприкосновение с
противником, который контратаками пытался задержать морских пехотинцев. К
исходу первого дня высадки гитлеровцы сосредоточили на пути десанта, в
районе Афанасьева и Ту-рунен, части, предназначенные для решительного
сопротивления. Как только стало известно об этом, мы послали в помощь
десанту самолеты-штурмовики, и те первым делом нанесли удар по вражеской
батарее, расположенной в этом районе. Получив действенную поддержку авиации,
десант вновь перешел в наступление и отбросил гитлеровцев за государственную
границу с Норвегией.
Вторую задачу флот выполнил вчера, когда 14-я армия вышла на ближние
подступы к городу Киркенесу. Чтобы ускорить взятие города и помочь
сухопутным войскам, мы направили в Хольменгро-фьорд отряд высадки под
командованием капитана 1 ранга Кузьмина, командира бригады торпедных
катеров. В составе отряда было двенадцать торпедных катеров, один большой и
два малых охотника, на которых разместились два батальона морской пехоты. В
назначенный срок и в указанных местах батальоны были высажены и начали
продвижение вдоль Бек-фьорда на Якобснес. Это облегчило действия частей 14-й
армии и привело к полному очищению от противника всего побережья от
Лиинахамари до Бек-фьорда.
1 ноября. Итак, вслед за третьим приказом Верховного
Главнокомандующего, объявленным сегодня войскам Ка-
246
рельского фронта и Северному флоту, можно подвести итоги операции. В
ходе ее части и соединения флота выполнили самые разнообразные задачи, как
намеченные планом, так и продиктованные обстановкой. Во-первых, прорвали
долговременную, глубокоэшелонированную оборону противника на полуострове
Среднем. Во-вторых, высадили тактический десант в составе 63-й бригады
морской пехоты на южном побережье залива Маативуоно. В-третьих, торпедные
катера и катера МО под сильным артиллерийским, минометным и
ружейно-пулеметным огнем противника форсировали вход в залив Петсамо-вуоно и
высадили десант в порт Лиинахамари, что ускорило взятие Печенги войсками
Карельского фронта и морской пехотой Северного флота. В-четвертых, несколько
десантных отрядов, высаженных в районах Пеуравуоно, Суолавуоно, Ааресвуоно,
в Коббхольм-фьорде, Яр-фьорде и Хольменгро-фьорде, очистили от противника
южное побережье Варангер-фьорда от залива Петсамовуоно до Бек-фьорда,
захватили вражеские посты, маяки, гидроэлектростанцию и оказали содействие
войскам Карельского фронта в овладении портом и городом Киркенесом. В-пятых,
авиация, подводные лодки и торпедные катера флота непрерывными ударами
нарушали морскую коммуникацию противника, что значительно затруднило ему
эвакуацию своих войск на запад. Цифровое выражение этих ударов на море за
три недели наступления таково: с 7 по 31 октября противник потерял 156 судов
(в том числе 26 транспортов, 3 миноносца, 18 сторожевых кораблей, 11
тральщиков, 18 сторожевых катеров, 12 быстроходных десантных барж, 68
мотоботов и других мелких судов) и 56 самолетов.
Результат совместных действий на берегу и на море: полностью очищена от
немецко-фашистских захватчиков Печенгская область -- исконная русская земля;
ликвидирована важная база противника в Заполярье; гитлеровцы выбиты по всей
линии фронта за пределы государственной границы и вдобавок лишились
возможности получения никеля -- одного из важнейших видов стратегического
сырья (до 75 процентов добычи его германская военная промышленность получала
из Печенгской области). Все это -- потери, невосполнимые для противника и
невозвратимые, они сыграют свою роль в недалеком общем крахе гитлеризма.
247
ноября. Звонок из Москвы: только что подписан Указ
Президиума Верховного Совета СССР о присвоении по
четных званий североморцам за героизм в наступательной
операции. Дважды Героем Советского Союза стал катер
ник Александр Осипович Шабалин. Вообще за время на
ступательной операции звание Героя Советского Союза
присвоено 28 североморцам. Среди них: катерники --
командир дивизиона Владимир Николаевич Алексеев,
командир звена торпедных катеров Василий Иванович
Быков, командир катера Иван Михайлович Желваков,
командир дивизиона катеров МО Сергей Дмитриевич Зю-
зин, командир отряда Анатолий Иванович Кисов, коман
дир дивизиона Сергей Григорьевич Коршунович, старшина
1-й статьи Георгий Дмитриевич Курбатов, командир от
ряда Василий Михайлович Лозовский, командиры кате
ров Борис Митрофанович Лях, Леонид Леонидович Ново
спасский, Борис Тимофеевич Павлов, Николай Георгиевич
Танский; подводники -- командир подводной лодки Григо
рий Иванович Щедрин; морские пехотинцы -- разведчик,
старшина 1-й статьи Семен Михайлович Агафонов, коман
дир отряда Иван Павлович Барченко-Емельянов, коман
дир взвода разведки Владимир Владимирович Бродюк,
старший сержант Иван Павлович Каторжный, командир
отряда Виктор Николаевич Леонов, старший краснофло
тец Андрей Петрович Пшеничных; морские летчики --
стрелок-радист гвардии старший сержант Григорий Соф-
ронович Асеев, летчик-разведчик Михаил Константинович
Вербицкий, летчик-торпедоносец Илья Тихонович Волын-
кин, летчик-истребитель Николай Матвеевич Диденко,
летчик-истребитель Петр Леонтьевич Коломиец, летчик-
штурмовик Павел Иванович Сахаров, штурман полка
Александр Ильич Скнарев, командир полка Борис Павло
вич Сыромятников, летчик-истребитель Александр Павло
вич Шипов.
декабря. С момента последней записи в дневнике ми
новал месяц. И эта новая запись, как и предыдущая, вы
звана неурочным звонком из Москвы. Вчера подписан и
сегодня опубликован Указ Президиума Верховного Совета
СССР об учреждении медали "За оборону Советского За
полярья". Этой наградой будут отмечены не только моряки
Северного флота и воины Карельского фронта. Право на
нее имеют все те, кто своим героическим трудом участво
вал в обороне и поддерживал нас в самое тяжелое время:
248
моряки рыболовного и транспортного флота, судоремонтники, портовики и
железнодорожники Мурмана, помощь которых мы ощущали каждый день. Ощущаем ее
и сейчас.
Зона пустыни, в какую гитлеровцы превратили места от Печенги до Никеля
и Киркенеса, начинает оживать. Среди руин на портовых причалах, в городах, в
опустошенных пожарами, изуродованных взрывами корпусах никелевого комбината
и гидроэлектростанций действуют первые бригады энтузиастов-восстановителей,
пришедших из Мурманска, Кировска, Мончегорска и других мест. Среди них --
вчерашние воины, почти полторы тысячи человек, демобилизованные для того,
чтобы участвовать в созидательном труде. Условия, в которых они действуют,
можно сравнить лишь с фронтовыми в Заполярье. Нет жилья --% и общежития
созданы в подвалах разрушенных зданий. Нет электрического света -- и чтобы
дать свет, предпринимается все в пуржистой мгле полярной ночи.
Мы на флоте знаем и помним это. Знаем, как самоотверженно ведут себя
восстановительные бригады наших людей в местах, которые совсем недавно были
превращены гитлеровцами в зону пустыни. И мы обязаны до конца обезопасить их
самоотверженный созидательный труд. Вот почему каждый из нас,
североморцев,-- от матроса до командующего флотом -- воспринимает как наказ
слова передовой "Правды", посвященной учреждению медали "За оборону
Советского Заполярья". Пусть они останутся в моем дневнике среди записей об
этих днях:
"Многие тысячи людей будут отмечены знаком высокой доблести, мужества и
героизма -- медалью "За оборону Советского Заполярья". Она явится высокой
наградой и будет вдохновлять наших людей на новые подвиги. Враг еще не
добит. Вражеские подводные лодки еще появляются в водах Ледовитого океана.
Борьба с ними должна быть беспощадной, неумолимой и непрерывной. Советские
заполярники изгнали врага с суши, вышвырнули его из баз северной части
Норвегии. Надо навсегда и бесповоротно изгнать его с моря".
Это наш долг.
рибегать к аллегориям -- дело писателя, художника, но вообще-то --
право каждого. Как наш апофеоз после трудных, тяжелых лет, проведенных в
суровых, не сравнимых ни с чем другим условиях военного Заполярья, перед
моими глазами на всю жизнь останется чеканный образ североморца, несущего
вахту на гранитных, повитых туманом берегах-скалах, у подножья которых
бушуют волны, и на борту обледенелого корабля среди штормовых просторов
необъятного, в снежных зарядах и плавучих льдах студеного моря-океана. А
подписью к этой величественной картине в глубине памяти неизменно звучит: "И
твердо серые утесы выносят волн напор, над морем стоя..."
Да, североморцы выстояли. Символический знак, отмечающий линию
государственной границы на побережье, оказался недосягаемым для противника.
На что впоследствии ни ссылались бы те, кто проиграл войну, какие хитроумные
объяснения ни подсказывали бы они своим историкам, факт все равно будет
фактом. Бои на приморском участке правого фланга советско-германского фронта
в районе действий Северного флота в течение всей войны велись в пределах
государственной границы. Там же, в глубине участка, где на первых порах
противнику удалось вклиниться в нашу оборону, он сумел продвинуться всего
лишь на расстояние дневного перехода, после чего застрял на месте,
задержанный войсками Карельского фронта, в авангардных отрядах которого были
моряки Северного флота, посланные с каждого корабля. И дело вовсе не в
природных трудностях, с какими столкнулась 20-я лапландская армия фашистов
на приморском участке. Трудности были одни и те же для обеих сторон. Гит-
250
леровское командование перебросило сюда не случайных солдат, но так
называемых "героев Нарвика и Крита" -- разрекламированные дивизии
"Эдельвейс", специально подготовленный горно-егерский корпус "Норвегия",
имевший опБгт боевых действий в труднопроходимых районах. Вдобавок
фашистские егеря располагали преимуществом внезапности, чем и
воспользовались в первые дни войны. Остановили их не природные трудности, а
люди -- пограничные и стрелковые части советских войск, подкрепленные
морскими отрядами. Остановили, измотали в позиционной войне, одних
истребили, других обратили вспять и, в конце концов, добили на скалах и в
сопках у Лиина-хамари, Киркенеса, там, откуда фашисты начинали свой поход на
Советское Заполярье.
Все это припоминалось не раз с момента, когда радио принесло весть о
взятии Берлина. И, должно быть, поэтому, несмотря на круглосуточное
напряжение последних дней, внутри звучит, не умолкая, пронизывая все
существо, одна и та же музыкальная фраза, несколько пафосная, но отвечающая
значимости событий. Угадываю такое состояние в каждом. Все приподняты,
взбудоражены, просветлены, хотя каждый из нас продолжает заниматься своими
обычными делами, определенными кругом задач военного времени. Короче говоря,
состояние будто в канун великого праздника.
Так оно, по сути, и есть. Теперь враг окончательно добит там, где
вынашивал свои бесчеловечные замыслы.
Заглядываю в дневник. Вот записи, которые следует привести в этой
главе.
"...Полгода войны. Гитлер обещал немцам закончить войну максимум через
десять месяцев. Не вышло -- это ясно. Сейчас вопрос в том, когда мы их
разобьем..."
"...Капут Гитлеру, как говорят сами немцы. Официальное сообщение,
принятое сегодня, 8 мая 1945 года, по радио, сопровождается актом о военной
капитуляции гитлеровской Германии. Пункт первый документа гласит: "Мы,
нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования,
соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на
суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время
под немецким командованием, -- Верховному Главнокомандованию Красной Ар-
251
мйй и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных
сил..."
Исполнение всего, что предусмотрено актом безоговорочной капитуляции,
начнется сегодня же, восьмого мая, с двадцати четырех часов.
Итак, немецкий фашизм -- самая реакционная и агрессивная сила
империализма -- поставлен на колени перед всем миром.
Поток радиосообщений, сопровождаемых директивами, уточняющими и
разъясняющими положение и наши дальнейшие действия, не иссякает всю ночь с 8
на 9 мая. Указания поступают одно за другим. В частности, подтверждение
порядка сдачи немецких подводных лодок. Довожу его до сведения командиров
соединений, с тем чтобы они, в свою очередь, проинструктировали командиров
всех кораблей, выходящих в море, и командиров всех самолетов, которые будут
находиться в воздухе: соблюдать бдительную осторожность и держать оружие в
немедленной готовности. Одновременно приказано: командирам береговых
батарей, если на подходах будут обнаружены подводные лодки под черным флагом
и с командой, построенной на палубе, незамедлительно доносить о них по
назначению и не открывать огня без соответствующего разрешения; начальнику
отдела связи открыть радиовахту на волнах, перечисленных в документе, и
проинструктировать радистов.
Главное -- ни на мгновение не ослаблять бдительности, не поддаваться
покоряющему ощущению достигнутой победы. Пусть поет все внутри, лишь бы это
не мешало чувствовать себя в готовности номер один. Ибо война еще не
закончена. Данные радиоразведки не оставляют никаких сомнений на этот счет:
в Норвежском море, в северо-восточной части его и у северо-западного
побережья Норвегии, обнаружены пять фашистских подводных лодок, ряд
сторожевых кораблей и сторожевых катеров. Особенно активно движение судов
противника в районе между Нарвиком и Тромсе. Последнее, вероятнее всего,
означает, что гитлеровцы норовят как можно скорее убраться подальше от нас,
выскользнуть из нашей сферы действия, считая более приемлемым и выгодным для
себя сдачу союзникам.
252
Вскоре после полуночи, й тридцать четыре минуты первого, начальник
отдела связи доложил, что принимается важная передача из Нарвика:
дублируется приказ главнокомандующего вооруженными силами Германии,
адресованный командирам немецких подводных лодок, находящихся в море, и
отменяющий распоряжение им о возвращении в Рамсунд вблизи Нарвика,
переданное несколько часов назад.
Через двадцать минут перевод полного текста приказа, отпечатанный на
машинке, в моих руках. Текст знаменательный:
"...Приказ по радио из Нарвика германского командования подводным
лодкам Северного моря, переданный 8 мая, отменить. Безоговорочно выполнять
следующие условия Советского Союза и англо-американцев: 1) с настоящего
момента подводным лодкам идти только в надводном положении; 2) номер лодки и
ее местонахождение передать открыто ближайшей британской, американской,
канадской или советской береговой радиостанции на волне... (следует
перечисление волн и позывных); 3) днем поднимать черный или синий флаг; 4)
ночью иметь огни;
весь боезапас выбросить за борт, замки орудий и за
пал торпед удалить, мины поставить на предохранители;
радиосвязь и сигнальную связь вести только открытым
текстом; 7) точно придерживаться указаний, которые бу
дут даны в последующих радиограммах относительно
курса следования к портам, 8) запрещается топить суда
или наносить им повреждения..." и т. д.
Прочитываю радиограмму с удовлетворением. Нечего сказать, "приятную"
директиву преподнесло немецко-фашистское командование своим рейдерам,
никогда не стеснявшим себя в выборе объектов для нападения. Примеры с
обстрелами безоружных поморов-промышленников достаточно показательны. Именно
поэтому следует быть в полной готовности к любой неожиданности и провокации.
Надо учитывать хотя бы численный состав германского флота в той же Норвегии.
По самым свежим данным, в норвежских базах и фьордах сосредоточено с конца
апреля до 600 боевых единиц, в том числе 220 подводных лодок. Сверх того
фашисты располагают там такими атакующими средствами, как 230
самовзрывающихся катеров и 240 торпед, управляемых человеком. Не исключено,
что наиболее оголтелые из гитлеровцев
253
осмелятся на авантюру, вопреки официальным заверениям, обязательствам и
указаниям своего высшего начальства. Фашистские нравы достаточно известны.
Хваленую прусскую муштру вообще неверно отождествлять с подлинной
дисциплиной, тем более если речь идет о гитлеровцах: она для них лишь
маскировка, за которой скрыты любая подлость и расчетливая жестокость. Вот
почему ни в коем случае нельзя полагаться на то, что все, кому адресована
вынужденная директива немецко-фашистского главнокомандования, беспрекословно
и добровольно выполнят условия, предусмотренные актом, подписанным в
Берлине, и подчинятся приказу, который передан им по радио. Могут найтись и
такие, кто будет пытаться фордыбачиться.
Фордыбачиться, однако, поздно. Колесо истории заканчивает еще один
головокружительный оборот. Богатая, первоклассная современная техника,
прославившая немцев, не уберегла гитлеровскую Германию от безоговорочной
капитуляции. Победили мы. Победили не только героизмом, естественным для
защитников правого, справедливого дела, но и умением, мастерством, которое
приобретено в ходе войны и создало нам неоспоримое преимущество перед
сильным противником. Вот это -- героизм и самоотверженность в борьбе за
правое дело плюс умение и мастерство наших кадров -- и решило исход войны,
привело к провалу фашистской экспансии, определенной общими империалистскими
планами уничтожения нас.
Выстояв под страшным напором, одержав победу, которая уже сейчас
признана исторической, мы обязаны помнить, что немецкий фашизм всего лишь
один из отрядов империализма. Бдительность и еще раз бдительность -- вот
закон нашего времени в непрекращающейся и только видоизменяющейся схватке
двух миров.
Кстати, к вопросу о бдительности. Из Лиинахамари под утро прибыл
"СК-159". Командир катера доложил, что в пути, в районе мыса Цып-Наволок, он
обнаружил и расстрелял плавучую мину неустановленного типа. В связи с этим
мысли невольно вертятся вокруг последней постановки мин на Кильдинском плесе
британским минным заградителем и тремя эсминцами. Для чего двадцать второго
апреля, когда уже точно определились безнадежная авария фашистской военной
машины и все то,
254
что теперь подытожено актом о безоговорочной капитуляции германских
вооруженных цсил, надо было ставить минное заграждение? Да еще где? По сути,
на внутренних наших фарватерах! Медвежья услуга, оказанная союзниками,
кораблей охранения и шести самолетов.
В момент последнего, четвертого удара по вражескому конвою и совершили
свой подвиг подполковник Сыромятников, майор Скнарев, старший сержант Асеев.
Когда наши торпедоносцы были еще на подходе к цели, в трех километрах от
нее, снаряд, выпущенный с одного из вражеских кораблей, попал в левый мотор
ведущего самолета. Самолет загорелся, но Сыромятников продолжал вести
торпедоносец на конвой, повторяя по радио приказание ведомым следовать за
ним.
А противник уже вел огонь по ведущему самолету. Еще несколько секунд --
и снаряды попали в правый мотор. Пламя охватило оба крыла торпедоносца.
Ведомым казалось, что на врага летел гигантский факел. И в то же время они
слышали четкие команды штурмана Скнарева, не прекращавшего наводить самолет
на цель.
Пятьсот метров оставалось до самого крупного транспорта в конвое, когда
прозвучали слова последней команды Сыромятникова:
-- Штурман! Залп!
И торпеды, сброшенные с ведущего самолета, нашли свою цель: транспорт
взорвался и затонул.
Через несколько мгновений горевшая машина прочертила огненный след и
упала в море. Ее экипаж погиб, выполнив свой долг до конца. Это был воинский
подвиг, со-
16* 243
вершенный на глазах у всех и теперь неотделимый уже от всего
героического, что характеризует наступательный порыв североморцев.
Сила этого порыва еще далеко не исчерпана. Случаи нежелания раненых
матросов и морских пехотинцев оставаться вне строя, эвакуироваться из района
боевых действий -- массовое явление в эти дни. На причале Диина-хамари,
когда торпедный катер Шабалина переправил туда с мыса Крестового отряд
разведчиков Леонова, мне запомнился разговор с самим Леоновым. Как только он
попросил у меня разрешения возвратиться (после окончания боевых действий в
Лиинахамари) на мыс Крестовый, чтобы похоронить погибших там людей из своего
отряда, я сказал ему:
-- Отряд дрался геройски. Всех до единого пред
ставьте к наградам. А лично вас представляем к званию
Героя Советского Союза.
Леонов поблагодарил и тут же очень обрадовал меня вопросом и просьбой:
Как же быть с Агафоновым и Пшеничных? Они
первыми прорвались к батарее и захватили ее. А как потом
дрались! Все разведчики отряда считают их героями.
Ну, если все,-- ответил я,-- тогда ошибки не будет.
Пишите реляции.
Затем состоялся разговор с двумя ранеными разведчиками из леоновского
отряда -- Калаганским и Колосовым. Они обратились ко мне с одинаковой
просьбой: о поощрении. Оба молодые, здоровые ребята, но ранены.
-- О каком поощрении? -- несколько недоуменно по
интересовался я. Слишком необычной для наших людей,
к тому же в боевой обстановке, была такая просьба.
Отлегло от сердца, когда объяснили:
-- Мы ранены легко. Поэтому прикажите, товарищ адмирал, не отправлять
нас в тыл, в госпиталь. Тут, в базе, у моря, около своего отряда, мы быстрее
поправимся. Похлопочите за нас перед докторами.
Пообещал, конечно, и тут же сделал вывод, подтверждаемый день за днем
многими фактами: высок дух наступательного порыва у североморцев. Дойдем с
ним до тех рубежей, до каких потребуется.
21 октября. Высокий дух наступательного порыва наших людей не иссякает
уже две недели и сочетается с желанием помешать гитлеровцам окончательно
разорить
244
этот край. Тяжело видеть зону пустыни, в которую противник старается
превратить места, откуда мы вышибаем его. В Лиинахамари и Печенге нет ни
одного жителя ни в городе, ни в порту. Угнаны и выселены немцами еще три
месяца тому назад. Безжалостно, действительно варварски разрушен поселок
Никель. Комбинат взорван, никелевый завод полностью разрушен. Не осталось ни
одного цеха, ни одной мастерской. Взорвана гидроэлектростанция Яни-скоски,
питавшая никелевый комбинат энергией, сожжен лесозавод. В жилых домах, в
тех, которые противник не успел уничтожить, обнаружены заложенные авиабомбы.
Это и в Петсамо, и в Никеле, и в других местах.
Возмущение и ярость дополнительно питают наступательный порыв. На суше
и на море. Вчера наши подводники потопили три вражеских транспорта с
войсками. Один потоплен подводной лодкой "С-14" под командованием капитана 3
ранга Каланина, два -- подводной лодкой "В-4", которой командует капитан 3
ранга Иосселиани, Герой Советского Союза, пришедший к нам недавно с Черного
моря. А сегодня торпедные катера под командованием капитана 2 ранга
Алексеева, капитана 3 ранга Федорова и капитан-лейтенанта Ефимова решительно
разгромили вражеский конвой в Перс-фьорде. Оба транспорта, бывшие в составе
конвоя, потоплены торпедами с предельно коротких дистанций, после чего наши
катера без потерь возвратились в базу Пумманки.
Противник на берегу поспешно отступает в районе Киркенеса, поближе к
норвежской границе. По сообщениям шведской печати, Гитлер снял с поста
командующего немецко-фашистскими войсками в Финляндии генерала Рейдулича и
назначил на его место генерал-полковника Кейтеля -- родственника
фельдмаршала.
Вряд ли это поможет гитлеровцам.
25 октября. Только что закончилась трансляция по радио приказа
Верховного Главнокомандующего. Начало приказа: "Войска Карельского фронта,
преследуя немецкие войска, пересекли государственную границу Норвегии и в
трудных условиях Заполярья сегодня, 25 октября, овладели городом Киркенес --
важным портом в Баренцевом море..." Дальше в приказе перечислялись части и
соединения, отличившиеся в данной операции. В том числе морские летчики
генерала Преображенского, моряки капитана 1 ранга Кузьмина, капитана 1 ранга
Клевенского,
245
капитана 2 ранга Коршуновича, капитана 3 ранга Зюзина. Иначе говоря,
матросы, морские пехотинцы и офицеры тех сил, которые выделены нами для
участия в наступательных действиях и участвуют в них с момента высадки 63-й
бригады.
Киркенес взят штурмом. Противник разрушил его столь же беспощадно, как
и Печенгу, заранее подготовив все в городе к взрывам и уничтожению. Брать
Киркенес было очень трудно. В последние два месяца гитлеровцы дополнительно
заминировали все подступы к нему. Кроме того, он был окружен батареями и
опорными пунктами.
Вот почему мы решили высадкой десантных групп морской пехоты на южное
побережье Варангер-фьорда прикрыть правый фланг 14-й армии по мере
продвижения ее в сторону Киркенеса. Для этого еще восемнадцатого октября в
заливе Суолавуоно с кораблей был высажен батальон морской пехоты. Начав
движение на запад, батальон почти сразу вошел в соприкосновение с
противником, который контратаками пытался задержать морских пехотинцев. К
исходу первого дня высадки гитлеровцы сосредоточили на пути десанта, в
районе Афанасьева и Ту-рунен, части, предназначенные для решительного
сопротивления. Как только стало известно об этом, мы послали в помощь
десанту самолеты-штурмовики, и те первым делом нанесли удар по вражеской
батарее, расположенной в этом районе. Получив действенную поддержку авиации,
десант вновь перешел в наступление и отбросил гитлеровцев за государственную
границу с Норвегией.
Вторую задачу флот выполнил вчера, когда 14-я армия вышла на ближние
подступы к городу Киркенесу. Чтобы ускорить взятие города и помочь
сухопутным войскам, мы направили в Хольменгро-фьорд отряд высадки под
командованием капитана 1 ранга Кузьмина, командира бригады торпедных
катеров. В составе отряда было двенадцать торпедных катеров, один большой и
два малых охотника, на которых разместились два батальона морской пехоты. В
назначенный срок и в указанных местах батальоны были высажены и начали
продвижение вдоль Бек-фьорда на Якобснес. Это облегчило действия частей 14-й
армии и привело к полному очищению от противника всего побережья от
Лиинахамари до Бек-фьорда.
1 ноября. Итак, вслед за третьим приказом Верховного
Главнокомандующего, объявленным сегодня войскам Ка-
246
рельского фронта и Северному флоту, можно подвести итоги операции. В
ходе ее части и соединения флота выполнили самые разнообразные задачи, как
намеченные планом, так и продиктованные обстановкой. Во-первых, прорвали
долговременную, глубокоэшелонированную оборону противника на полуострове
Среднем. Во-вторых, высадили тактический десант в составе 63-й бригады
морской пехоты на южном побережье залива Маативуоно. В-третьих, торпедные
катера и катера МО под сильным артиллерийским, минометным и
ружейно-пулеметным огнем противника форсировали вход в залив Петсамо-вуоно и
высадили десант в порт Лиинахамари, что ускорило взятие Печенги войсками
Карельского фронта и морской пехотой Северного флота. В-четвертых, несколько
десантных отрядов, высаженных в районах Пеуравуоно, Суолавуоно, Ааресвуоно,
в Коббхольм-фьорде, Яр-фьорде и Хольменгро-фьорде, очистили от противника
южное побережье Варангер-фьорда от залива Петсамовуоно до Бек-фьорда,
захватили вражеские посты, маяки, гидроэлектростанцию и оказали содействие
войскам Карельского фронта в овладении портом и городом Киркенесом. В-пятых,
авиация, подводные лодки и торпедные катера флота непрерывными ударами
нарушали морскую коммуникацию противника, что значительно затруднило ему
эвакуацию своих войск на запад. Цифровое выражение этих ударов на море за
три недели наступления таково: с 7 по 31 октября противник потерял 156 судов
(в том числе 26 транспортов, 3 миноносца, 18 сторожевых кораблей, 11
тральщиков, 18 сторожевых катеров, 12 быстроходных десантных барж, 68
мотоботов и других мелких судов) и 56 самолетов.
Результат совместных действий на берегу и на море: полностью очищена от
немецко-фашистских захватчиков Печенгская область -- исконная русская земля;
ликвидирована важная база противника в Заполярье; гитлеровцы выбиты по всей
линии фронта за пределы государственной границы и вдобавок лишились
возможности получения никеля -- одного из важнейших видов стратегического
сырья (до 75 процентов добычи его германская военная промышленность получала
из Печенгской области). Все это -- потери, невосполнимые для противника и
невозвратимые, они сыграют свою роль в недалеком общем крахе гитлеризма.
247
ноября. Звонок из Москвы: только что подписан Указ
Президиума Верховного Совета СССР о присвоении по
четных званий североморцам за героизм в наступательной
операции. Дважды Героем Советского Союза стал катер
ник Александр Осипович Шабалин. Вообще за время на
ступательной операции звание Героя Советского Союза
присвоено 28 североморцам. Среди них: катерники --
командир дивизиона Владимир Николаевич Алексеев,
командир звена торпедных катеров Василий Иванович
Быков, командир катера Иван Михайлович Желваков,
командир дивизиона катеров МО Сергей Дмитриевич Зю-
зин, командир отряда Анатолий Иванович Кисов, коман
дир дивизиона Сергей Григорьевич Коршунович, старшина
1-й статьи Георгий Дмитриевич Курбатов, командир от
ряда Василий Михайлович Лозовский, командиры кате
ров Борис Митрофанович Лях, Леонид Леонидович Ново
спасский, Борис Тимофеевич Павлов, Николай Георгиевич
Танский; подводники -- командир подводной лодки Григо
рий Иванович Щедрин; морские пехотинцы -- разведчик,
старшина 1-й статьи Семен Михайлович Агафонов, коман
дир отряда Иван Павлович Барченко-Емельянов, коман
дир взвода разведки Владимир Владимирович Бродюк,
старший сержант Иван Павлович Каторжный, командир
отряда Виктор Николаевич Леонов, старший краснофло
тец Андрей Петрович Пшеничных; морские летчики --
стрелок-радист гвардии старший сержант Григорий Соф-
ронович Асеев, летчик-разведчик Михаил Константинович
Вербицкий, летчик-торпедоносец Илья Тихонович Волын-
кин, летчик-истребитель Николай Матвеевич Диденко,
летчик-истребитель Петр Леонтьевич Коломиец, летчик-
штурмовик Павел Иванович Сахаров, штурман полка
Александр Ильич Скнарев, командир полка Борис Павло
вич Сыромятников, летчик-истребитель Александр Павло
вич Шипов.
декабря. С момента последней записи в дневнике ми
новал месяц. И эта новая запись, как и предыдущая, вы
звана неурочным звонком из Москвы. Вчера подписан и
сегодня опубликован Указ Президиума Верховного Совета
СССР об учреждении медали "За оборону Советского За
полярья". Этой наградой будут отмечены не только моряки
Северного флота и воины Карельского фронта. Право на
нее имеют все те, кто своим героическим трудом участво
вал в обороне и поддерживал нас в самое тяжелое время:
248
моряки рыболовного и транспортного флота, судоремонтники, портовики и
железнодорожники Мурмана, помощь которых мы ощущали каждый день. Ощущаем ее
и сейчас.
Зона пустыни, в какую гитлеровцы превратили места от Печенги до Никеля
и Киркенеса, начинает оживать. Среди руин на портовых причалах, в городах, в
опустошенных пожарами, изуродованных взрывами корпусах никелевого комбината
и гидроэлектростанций действуют первые бригады энтузиастов-восстановителей,
пришедших из Мурманска, Кировска, Мончегорска и других мест. Среди них --
вчерашние воины, почти полторы тысячи человек, демобилизованные для того,
чтобы участвовать в созидательном труде. Условия, в которых они действуют,
можно сравнить лишь с фронтовыми в Заполярье. Нет жилья --% и общежития
созданы в подвалах разрушенных зданий. Нет электрического света -- и чтобы
дать свет, предпринимается все в пуржистой мгле полярной ночи.
Мы на флоте знаем и помним это. Знаем, как самоотверженно ведут себя
восстановительные бригады наших людей в местах, которые совсем недавно были
превращены гитлеровцами в зону пустыни. И мы обязаны до конца обезопасить их
самоотверженный созидательный труд. Вот почему каждый из нас,
североморцев,-- от матроса до командующего флотом -- воспринимает как наказ
слова передовой "Правды", посвященной учреждению медали "За оборону
Советского Заполярья". Пусть они останутся в моем дневнике среди записей об
этих днях:
"Многие тысячи людей будут отмечены знаком высокой доблести, мужества и
героизма -- медалью "За оборону Советского Заполярья". Она явится высокой
наградой и будет вдохновлять наших людей на новые подвиги. Враг еще не
добит. Вражеские подводные лодки еще появляются в водах Ледовитого океана.
Борьба с ними должна быть беспощадной, неумолимой и непрерывной. Советские
заполярники изгнали врага с суши, вышвырнули его из баз северной части
Норвегии. Надо навсегда и бесповоротно изгнать его с моря".
Это наш долг.
рибегать к аллегориям -- дело писателя, художника, но вообще-то --
право каждого. Как наш апофеоз после трудных, тяжелых лет, проведенных в
суровых, не сравнимых ни с чем другим условиях военного Заполярья, перед
моими глазами на всю жизнь останется чеканный образ североморца, несущего
вахту на гранитных, повитых туманом берегах-скалах, у подножья которых
бушуют волны, и на борту обледенелого корабля среди штормовых просторов
необъятного, в снежных зарядах и плавучих льдах студеного моря-океана. А
подписью к этой величественной картине в глубине памяти неизменно звучит: "И
твердо серые утесы выносят волн напор, над морем стоя..."
Да, североморцы выстояли. Символический знак, отмечающий линию
государственной границы на побережье, оказался недосягаемым для противника.
На что впоследствии ни ссылались бы те, кто проиграл войну, какие хитроумные
объяснения ни подсказывали бы они своим историкам, факт все равно будет
фактом. Бои на приморском участке правого фланга советско-германского фронта
в районе действий Северного флота в течение всей войны велись в пределах
государственной границы. Там же, в глубине участка, где на первых порах
противнику удалось вклиниться в нашу оборону, он сумел продвинуться всего
лишь на расстояние дневного перехода, после чего застрял на месте,
задержанный войсками Карельского фронта, в авангардных отрядах которого были
моряки Северного флота, посланные с каждого корабля. И дело вовсе не в
природных трудностях, с какими столкнулась 20-я лапландская армия фашистов
на приморском участке. Трудности были одни и те же для обеих сторон. Гит-
250
леровское командование перебросило сюда не случайных солдат, но так
называемых "героев Нарвика и Крита" -- разрекламированные дивизии
"Эдельвейс", специально подготовленный горно-егерский корпус "Норвегия",
имевший опБгт боевых действий в труднопроходимых районах. Вдобавок
фашистские егеря располагали преимуществом внезапности, чем и
воспользовались в первые дни войны. Остановили их не природные трудности, а
люди -- пограничные и стрелковые части советских войск, подкрепленные
морскими отрядами. Остановили, измотали в позиционной войне, одних
истребили, других обратили вспять и, в конце концов, добили на скалах и в
сопках у Лиина-хамари, Киркенеса, там, откуда фашисты начинали свой поход на
Советское Заполярье.
Все это припоминалось не раз с момента, когда радио принесло весть о
взятии Берлина. И, должно быть, поэтому, несмотря на круглосуточное
напряжение последних дней, внутри звучит, не умолкая, пронизывая все
существо, одна и та же музыкальная фраза, несколько пафосная, но отвечающая
значимости событий. Угадываю такое состояние в каждом. Все приподняты,
взбудоражены, просветлены, хотя каждый из нас продолжает заниматься своими
обычными делами, определенными кругом задач военного времени. Короче говоря,
состояние будто в канун великого праздника.
Так оно, по сути, и есть. Теперь враг окончательно добит там, где
вынашивал свои бесчеловечные замыслы.
Заглядываю в дневник. Вот записи, которые следует привести в этой
главе.
"...Полгода войны. Гитлер обещал немцам закончить войну максимум через
десять месяцев. Не вышло -- это ясно. Сейчас вопрос в том, когда мы их
разобьем..."
"...Капут Гитлеру, как говорят сами немцы. Официальное сообщение,
принятое сегодня, 8 мая 1945 года, по радио, сопровождается актом о военной
капитуляции гитлеровской Германии. Пункт первый документа гласит: "Мы,
нижеподписавшиеся, действуя от имени Германского Верховного Командования,
соглашаемся на безоговорочную капитуляцию всех наших вооруженных сил на
суше, на море и в воздухе, а также всех сил, находящихся в настоящее время
под немецким командованием, -- Верховному Главнокомандованию Красной Ар-
251
мйй и одновременно Верховному Командованию Союзных экспедиционных
сил..."
Исполнение всего, что предусмотрено актом безоговорочной капитуляции,
начнется сегодня же, восьмого мая, с двадцати четырех часов.
Итак, немецкий фашизм -- самая реакционная и агрессивная сила
империализма -- поставлен на колени перед всем миром.
Поток радиосообщений, сопровождаемых директивами, уточняющими и
разъясняющими положение и наши дальнейшие действия, не иссякает всю ночь с 8
на 9 мая. Указания поступают одно за другим. В частности, подтверждение
порядка сдачи немецких подводных лодок. Довожу его до сведения командиров
соединений, с тем чтобы они, в свою очередь, проинструктировали командиров
всех кораблей, выходящих в море, и командиров всех самолетов, которые будут
находиться в воздухе: соблюдать бдительную осторожность и держать оружие в
немедленной готовности. Одновременно приказано: командирам береговых
батарей, если на подходах будут обнаружены подводные лодки под черным флагом
и с командой, построенной на палубе, незамедлительно доносить о них по
назначению и не открывать огня без соответствующего разрешения; начальнику
отдела связи открыть радиовахту на волнах, перечисленных в документе, и
проинструктировать радистов.
Главное -- ни на мгновение не ослаблять бдительности, не поддаваться
покоряющему ощущению достигнутой победы. Пусть поет все внутри, лишь бы это
не мешало чувствовать себя в готовности номер один. Ибо война еще не
закончена. Данные радиоразведки не оставляют никаких сомнений на этот счет:
в Норвежском море, в северо-восточной части его и у северо-западного
побережья Норвегии, обнаружены пять фашистских подводных лодок, ряд
сторожевых кораблей и сторожевых катеров. Особенно активно движение судов
противника в районе между Нарвиком и Тромсе. Последнее, вероятнее всего,
означает, что гитлеровцы норовят как можно скорее убраться подальше от нас,
выскользнуть из нашей сферы действия, считая более приемлемым и выгодным для
себя сдачу союзникам.
252
Вскоре после полуночи, й тридцать четыре минуты первого, начальник
отдела связи доложил, что принимается важная передача из Нарвика:
дублируется приказ главнокомандующего вооруженными силами Германии,
адресованный командирам немецких подводных лодок, находящихся в море, и
отменяющий распоряжение им о возвращении в Рамсунд вблизи Нарвика,
переданное несколько часов назад.
Через двадцать минут перевод полного текста приказа, отпечатанный на
машинке, в моих руках. Текст знаменательный:
"...Приказ по радио из Нарвика германского командования подводным
лодкам Северного моря, переданный 8 мая, отменить. Безоговорочно выполнять
следующие условия Советского Союза и англо-американцев: 1) с настоящего
момента подводным лодкам идти только в надводном положении; 2) номер лодки и
ее местонахождение передать открыто ближайшей британской, американской,
канадской или советской береговой радиостанции на волне... (следует
перечисление волн и позывных); 3) днем поднимать черный или синий флаг; 4)
ночью иметь огни;
весь боезапас выбросить за борт, замки орудий и за
пал торпед удалить, мины поставить на предохранители;
радиосвязь и сигнальную связь вести только открытым
текстом; 7) точно придерживаться указаний, которые бу
дут даны в последующих радиограммах относительно
курса следования к портам, 8) запрещается топить суда
или наносить им повреждения..." и т. д.
Прочитываю радиограмму с удовлетворением. Нечего сказать, "приятную"
директиву преподнесло немецко-фашистское командование своим рейдерам,
никогда не стеснявшим себя в выборе объектов для нападения. Примеры с
обстрелами безоружных поморов-промышленников достаточно показательны. Именно
поэтому следует быть в полной готовности к любой неожиданности и провокации.
Надо учитывать хотя бы численный состав германского флота в той же Норвегии.
По самым свежим данным, в норвежских базах и фьордах сосредоточено с конца
апреля до 600 боевых единиц, в том числе 220 подводных лодок. Сверх того
фашисты располагают там такими атакующими средствами, как 230
самовзрывающихся катеров и 240 торпед, управляемых человеком. Не исключено,
что наиболее оголтелые из гитлеровцев
253
осмелятся на авантюру, вопреки официальным заверениям, обязательствам и
указаниям своего высшего начальства. Фашистские нравы достаточно известны.
Хваленую прусскую муштру вообще неверно отождествлять с подлинной
дисциплиной, тем более если речь идет о гитлеровцах: она для них лишь
маскировка, за которой скрыты любая подлость и расчетливая жестокость. Вот
почему ни в коем случае нельзя полагаться на то, что все, кому адресована
вынужденная директива немецко-фашистского главнокомандования, беспрекословно
и добровольно выполнят условия, предусмотренные актом, подписанным в
Берлине, и подчинятся приказу, который передан им по радио. Могут найтись и
такие, кто будет пытаться фордыбачиться.
Фордыбачиться, однако, поздно. Колесо истории заканчивает еще один
головокружительный оборот. Богатая, первоклассная современная техника,
прославившая немцев, не уберегла гитлеровскую Германию от безоговорочной
капитуляции. Победили мы. Победили не только героизмом, естественным для
защитников правого, справедливого дела, но и умением, мастерством, которое
приобретено в ходе войны и создало нам неоспоримое преимущество перед
сильным противником. Вот это -- героизм и самоотверженность в борьбе за
правое дело плюс умение и мастерство наших кадров -- и решило исход войны,
привело к провалу фашистской экспансии, определенной общими империалистскими
планами уничтожения нас.
Выстояв под страшным напором, одержав победу, которая уже сейчас
признана исторической, мы обязаны помнить, что немецкий фашизм всего лишь
один из отрядов империализма. Бдительность и еще раз бдительность -- вот
закон нашего времени в непрекращающейся и только видоизменяющейся схватке
двух миров.
Кстати, к вопросу о бдительности. Из Лиинахамари под утро прибыл
"СК-159". Командир катера доложил, что в пути, в районе мыса Цып-Наволок, он
обнаружил и расстрелял плавучую мину неустановленного типа. В связи с этим
мысли невольно вертятся вокруг последней постановки мин на Кильдинском плесе
британским минным заградителем и тремя эсминцами. Для чего двадцать второго
апреля, когда уже точно определились безнадежная авария фашистской военной
машины и все то,
254
что теперь подытожено актом о безоговорочной капитуляции германских
вооруженных цсил, надо было ставить минное заграждение? Да еще где? По сути,
на внутренних наших фарватерах! Медвежья услуга, оказанная союзниками,