Страница:
– Он не пытался качать права? – спросила я.
– Прям тебе, – ухмыльнулся шеф. – Еще как пытался. Ему вежливенько объяснили, что после Полигона ни на какую-такую неприкосновенность он может не рассчитывать.
Я поморщилась. Десант на Полигон в земных СМИ не обсуждался, репортерам ГСН там тоже неоткуда было взяться, так что новости оттуда мало до кого доходили. Меня держал в курсе дел Саня Смит. В основном потому, как сказал он, позвонив самый первый раз, что иногда возникают всякие вопросы, а задавать их Алику никаких нервов не хватит. Но временами мне казалось – это шеф хочет, чтобы я знала, что там происходит. Что ж, я имею на это право. Я там была. Я помню ту боль. И уже никогда не забуду.
Два земных эсминца, пошедшие к Полигону в сопровождении трофейной «гадюки», были атакованы на дальних подступах. «Гадюку», естественно, раздолбали вдребезги. Потрепали и эсминцы, да так, что одному пришлось вернуться на Землю. Зато второй прорвался… люди сели рядом с поселком, накрыли его защитным полем и стали отбивать атаки и ждать подкрепления.
К моменту, когда подкрепление прорвалось сквозь илловские заслоны, только накрытый защитой поселок и остался от всех обитателей планеты… иллы сработали чисто. Пустая планета… никого и ничего, что могло бы подтвердить существование имперской базы. Люди в спасенном поселке не в счет – мало ли, что наговорит на честного илла человек, подученный другим человеком… старая, хорошо известная уловка. А атаковали их почему-то муравьи. Почему-то… ясно, почему! Удивительней, как такой поворот не предусмотрели! Похоже иногда на то, что сведения получают одни люди, а решения принимают совсем другие!
В общем, на мой взгляд, назвать десант удачным хватит совести разве что у профессионального политика – потому что политикам в самом деле привалила удача. Им досталась сохраненная Степанычем запись. Хотя самого Степаныча так и не нашли. Ни его, ни Алана, ни Ясю…
И я вполне могу себе представить «вежливость» работавших с захваченным иллом людей.
– Так что, – ухмыльнулся Вик, – он проникся?
– После дозы мрарлы? – Шеф кинул на меня благодарный взгляд. – А ты как думаешь? Теперь о невидимках на Земле мы знаем всё. И не только о невидимках.
– Он оказался такой важной шишкой? – хмыкнул Вик.
– Куратор Земли, светлейший господин Илуватар, – отчетливо выговорил шеф.
– Кто-кто? – ошалело переспросил Вик. – Илуватар? Шеф, я не ослышался?
– Представь себе. Эй, капитан Блонди, очнись! В наши руки попал имперский куратор Земли, а тебя волнует, что он слямзил имя у Профессора?
– У какого профессора? – спросила я. Мне бы, конечно, полагалось слушать старших, помалкивать и на ус мотать – но я вдруг перестала понимать их обоих, я только чувствовала, что речь идет о чем-то важном…
– Потом объясню, Альо, – отмахнулся Вик. – Для дела это несущественно. Шеф, так ведь надо всех этих хоббинутых протрясти?
– Уже, – сообщил шеф. – Не ты один такой умный.
– И что?
Я пожимаю плечами и беру последний бутерброд.
– Да ничего. Так, сбор информации. История, литература, физиология. Пытки, кстати. Сняли пароль на подчинение и отпустили дальше мечами махать. Марину к ним внедрили. На всякий случай. Вписалась она замечательно. Уже на второй игре из любопытствующих зрителей пробилась в эльфы.
Меня передернуло. Не знаю, в каких эльфов играли эти «хоббинутые», но мне вспомнились те картинки в Наткином журнале – илл с мечом и убитый дракон. Они ведь сделали свое дело, растерянно подумала я. Сколько детей увидели в илле доброго эльфа? И как мы сможем с этим бороться? Что вообще можно сделать – теперь? Мы ведь хвосты рубим, и не все хвосты, а только те, которые сумели найти… на всех я мрраврлы не наготовлю.
– Так что акция «Авторитет» накрылась с треском, – вполне оптимистично заявил шеф. – Землю мы почистим, теперь-то, при всей информации. А вам двоим пора на Нейтрал. Засиделись…
Радость толкнулась в душу. Домой! Загостилась… могла бы сразу догадаться, думаю я. Когда шеф сказал маячки снять.
– Что-то случилось? – подобрался Блонди.
– Случится. – Хорошее настроение шефа сменяется глубокой и, кажется, мрачной сосредоточенностью. – Конгломерат провел переговоры с драконами. Запись та помогла, конечно. И журнал, что вы откопали… предъявили факты, короче говоря. Предъявили, обсудили, – шеф замолкает. Как будто сильно сомневается, имеет ли смысл пускаться в подробности.
– Шеф, у меня такое ощущение, что лично вам что-то в этих переговорах чертовски не понравилось, – осторожно кидает Вик.
– А кто меня о чем спрашивал? – зло отзывается шеф. – Там своих умников было хоть отбавляй. Значит, так. То, что вы сейчас услышите, вам знать категорически не положено. Даже моим замам не положено! Хотя им, конечно, я тоже рассказал. Потому что нас ждет адова работа, и надо учитывать…
Снова пауза… Кажется, он просто пытается взять себя в руки. Или, может быть, собраться с мыслями.
– Смелее, Палыч, – буркнул Вик. – Мы тебя не выдадим.
– Да уж знаю. Ладно, начну с хорошего. Хоть что-то хорошее должно же быть во всем этом безобразии? Альо может ходить без охраны и не принюхиваться к каждому встречному. Ты рада, Альо?
– Скажите лучше сразу, где подвох, – фыркнула я. – По-настоящему хорошие новости так не преподносят.
Шеф какое-то время сидит молча. Вертит в руках опустевшую кофейную чашечку. Наконец роняет ее на стол и объясняет:
– Переговоры эти, конечно, нужны были до крайности. Только провели их топорно. – Шеф рассеянно смотрит на кучку кофейной гущи. Чашечка лежит на боку. Поднимает, ставит на блюдце с преувеличенной аккуратностью. – Вчера получил сообщение от трилов. ИО полагает, что имперская разведка не только заранее узнала о переговорах, но и успела внедрить своих осведомителей. Когда трилы что-то полагают… я так думаю, с Альо и Алика иллам теперь взять нечего.
Снова пауза.
На этот раз Вик смолчал.
Шеф резко выдохнул сквозь зубы и продолжил:
– На переговорах установлены квоты на получение донорского материала от драконов. В обмен на военную помощь в случае враждебных действий со стороны Империи. Это основное. А детали…
– Погодите, шеф, – встрял Вик. – Что значит «квоты»? Какие квоты, шеф?
– Такие, капитан Блонди, – огрызается шеф. – По сто двадцать доз на тысячу населения, после оценки численности независимыми экспертами.
– Но это же… шеф, это ж полный бред! Это же что твориться будет, Палыч?!
– Вот именно. Ты, Виктор, это понимаешь. А кое-кто не понимает! – Шеф шумно вдохнул, резко выдохнул и сказал почти спокойно: – Откровенничаю тут с вами… прямое, понимаете ли, нарушение списка рассылки, несоблюдение режима секретности, расстрельная статья. – В голосе его прорезалось непривычное, горькое какое-то ехидство. – Ты, Витя, еще деталей не знаешь. Сказать тебе главную? Драконы открывают миссию на Нейтрале. Их донорам удобнее прилетать туда. А доставка по назначению – за счет получателей.
– Соответственно потери в дороге становятся проблемой получателя, – очень спокойным голосом уточняет Вик. – Скажи, Палыч, тебе не кажется, что эти переговоры велись не просто при имперских осведомителях, а под илловскую диктовку?
– Не кажется, – тускло усмехается шеф. – Я в этом абсолютно уверен. Достаточно хотя бы вскользь, навскидку прикинуть последствия. Вот скажи, тебе что приходит в голову? Первым делом?
– Первым делом? – так же спокойно переспрашивает Вик. – Ну… Первым делом мы получаем дефицит. Причем дефицит, одинаково ценный для всех членов Конгломерата… даже нет, для любой расы Галактики! Кроме драконов разве что… Донорский рейс будет желанным призом для всех, независимо от пункта назначения. Так что вслед за дефицитом мы получаем пиратство, черный рынок, нарушение союзнических договоров… шеф, мне уж и продолжать не хочется! Империи и воевать не придется, мы сами все сделаем для своей гибели.
– ИО предлагает провести еще одни переговоры с драконами… так сказать, на ведомственном уровне. При должном обеспечении секретности. И выработать свою линию… потому что согласиться с тем, что мы получили, – чистое самоубийство.
– Короче, шеф, вы летите с нами? – с явным облегчением спрашивает Вик.
– Лечу, конечно… а что еще остается? Но о том, куда именно я лечу и с кем, никто не знает. Только вы двое и мой первый зам. Для всех остальных я взял небольшой отпуск. – Палыч кривится… как лимона куснул, вспоминаю определение тети Ани… а лимона-то я так и не попробовала. – По случаю блестящего решения проблемы имперского проникновения на Землю. Возьмите закрытый катер. Подберете меня на повороте к водохранилищу. Знаешь, Виктор?
– Еще бы, – усмехается Вик. – Сколько раз там с Алёхой рыбу ловили. Четыре утра устроит, Палыч?
– Вполне, – кивает шеф. – Самое подходящее время.
15. Драконья квота
– Прям тебе, – ухмыльнулся шеф. – Еще как пытался. Ему вежливенько объяснили, что после Полигона ни на какую-такую неприкосновенность он может не рассчитывать.
Я поморщилась. Десант на Полигон в земных СМИ не обсуждался, репортерам ГСН там тоже неоткуда было взяться, так что новости оттуда мало до кого доходили. Меня держал в курсе дел Саня Смит. В основном потому, как сказал он, позвонив самый первый раз, что иногда возникают всякие вопросы, а задавать их Алику никаких нервов не хватит. Но временами мне казалось – это шеф хочет, чтобы я знала, что там происходит. Что ж, я имею на это право. Я там была. Я помню ту боль. И уже никогда не забуду.
Два земных эсминца, пошедшие к Полигону в сопровождении трофейной «гадюки», были атакованы на дальних подступах. «Гадюку», естественно, раздолбали вдребезги. Потрепали и эсминцы, да так, что одному пришлось вернуться на Землю. Зато второй прорвался… люди сели рядом с поселком, накрыли его защитным полем и стали отбивать атаки и ждать подкрепления.
К моменту, когда подкрепление прорвалось сквозь илловские заслоны, только накрытый защитой поселок и остался от всех обитателей планеты… иллы сработали чисто. Пустая планета… никого и ничего, что могло бы подтвердить существование имперской базы. Люди в спасенном поселке не в счет – мало ли, что наговорит на честного илла человек, подученный другим человеком… старая, хорошо известная уловка. А атаковали их почему-то муравьи. Почему-то… ясно, почему! Удивительней, как такой поворот не предусмотрели! Похоже иногда на то, что сведения получают одни люди, а решения принимают совсем другие!
В общем, на мой взгляд, назвать десант удачным хватит совести разве что у профессионального политика – потому что политикам в самом деле привалила удача. Им досталась сохраненная Степанычем запись. Хотя самого Степаныча так и не нашли. Ни его, ни Алана, ни Ясю…
И я вполне могу себе представить «вежливость» работавших с захваченным иллом людей.
– Так что, – ухмыльнулся Вик, – он проникся?
– После дозы мрарлы? – Шеф кинул на меня благодарный взгляд. – А ты как думаешь? Теперь о невидимках на Земле мы знаем всё. И не только о невидимках.
– Он оказался такой важной шишкой? – хмыкнул Вик.
– Куратор Земли, светлейший господин Илуватар, – отчетливо выговорил шеф.
– Кто-кто? – ошалело переспросил Вик. – Илуватар? Шеф, я не ослышался?
– Представь себе. Эй, капитан Блонди, очнись! В наши руки попал имперский куратор Земли, а тебя волнует, что он слямзил имя у Профессора?
– У какого профессора? – спросила я. Мне бы, конечно, полагалось слушать старших, помалкивать и на ус мотать – но я вдруг перестала понимать их обоих, я только чувствовала, что речь идет о чем-то важном…
– Потом объясню, Альо, – отмахнулся Вик. – Для дела это несущественно. Шеф, так ведь надо всех этих хоббинутых протрясти?
– Уже, – сообщил шеф. – Не ты один такой умный.
– И что?
Я пожимаю плечами и беру последний бутерброд.
– Да ничего. Так, сбор информации. История, литература, физиология. Пытки, кстати. Сняли пароль на подчинение и отпустили дальше мечами махать. Марину к ним внедрили. На всякий случай. Вписалась она замечательно. Уже на второй игре из любопытствующих зрителей пробилась в эльфы.
Меня передернуло. Не знаю, в каких эльфов играли эти «хоббинутые», но мне вспомнились те картинки в Наткином журнале – илл с мечом и убитый дракон. Они ведь сделали свое дело, растерянно подумала я. Сколько детей увидели в илле доброго эльфа? И как мы сможем с этим бороться? Что вообще можно сделать – теперь? Мы ведь хвосты рубим, и не все хвосты, а только те, которые сумели найти… на всех я мрраврлы не наготовлю.
– Так что акция «Авторитет» накрылась с треском, – вполне оптимистично заявил шеф. – Землю мы почистим, теперь-то, при всей информации. А вам двоим пора на Нейтрал. Засиделись…
Радость толкнулась в душу. Домой! Загостилась… могла бы сразу догадаться, думаю я. Когда шеф сказал маячки снять.
– Что-то случилось? – подобрался Блонди.
– Случится. – Хорошее настроение шефа сменяется глубокой и, кажется, мрачной сосредоточенностью. – Конгломерат провел переговоры с драконами. Запись та помогла, конечно. И журнал, что вы откопали… предъявили факты, короче говоря. Предъявили, обсудили, – шеф замолкает. Как будто сильно сомневается, имеет ли смысл пускаться в подробности.
– Шеф, у меня такое ощущение, что лично вам что-то в этих переговорах чертовски не понравилось, – осторожно кидает Вик.
– А кто меня о чем спрашивал? – зло отзывается шеф. – Там своих умников было хоть отбавляй. Значит, так. То, что вы сейчас услышите, вам знать категорически не положено. Даже моим замам не положено! Хотя им, конечно, я тоже рассказал. Потому что нас ждет адова работа, и надо учитывать…
Снова пауза… Кажется, он просто пытается взять себя в руки. Или, может быть, собраться с мыслями.
– Смелее, Палыч, – буркнул Вик. – Мы тебя не выдадим.
– Да уж знаю. Ладно, начну с хорошего. Хоть что-то хорошее должно же быть во всем этом безобразии? Альо может ходить без охраны и не принюхиваться к каждому встречному. Ты рада, Альо?
– Скажите лучше сразу, где подвох, – фыркнула я. – По-настоящему хорошие новости так не преподносят.
Шеф какое-то время сидит молча. Вертит в руках опустевшую кофейную чашечку. Наконец роняет ее на стол и объясняет:
– Переговоры эти, конечно, нужны были до крайности. Только провели их топорно. – Шеф рассеянно смотрит на кучку кофейной гущи. Чашечка лежит на боку. Поднимает, ставит на блюдце с преувеличенной аккуратностью. – Вчера получил сообщение от трилов. ИО полагает, что имперская разведка не только заранее узнала о переговорах, но и успела внедрить своих осведомителей. Когда трилы что-то полагают… я так думаю, с Альо и Алика иллам теперь взять нечего.
Снова пауза.
На этот раз Вик смолчал.
Шеф резко выдохнул сквозь зубы и продолжил:
– На переговорах установлены квоты на получение донорского материала от драконов. В обмен на военную помощь в случае враждебных действий со стороны Империи. Это основное. А детали…
– Погодите, шеф, – встрял Вик. – Что значит «квоты»? Какие квоты, шеф?
– Такие, капитан Блонди, – огрызается шеф. – По сто двадцать доз на тысячу населения, после оценки численности независимыми экспертами.
– Но это же… шеф, это ж полный бред! Это же что твориться будет, Палыч?!
– Вот именно. Ты, Виктор, это понимаешь. А кое-кто не понимает! – Шеф шумно вдохнул, резко выдохнул и сказал почти спокойно: – Откровенничаю тут с вами… прямое, понимаете ли, нарушение списка рассылки, несоблюдение режима секретности, расстрельная статья. – В голосе его прорезалось непривычное, горькое какое-то ехидство. – Ты, Витя, еще деталей не знаешь. Сказать тебе главную? Драконы открывают миссию на Нейтрале. Их донорам удобнее прилетать туда. А доставка по назначению – за счет получателей.
– Соответственно потери в дороге становятся проблемой получателя, – очень спокойным голосом уточняет Вик. – Скажи, Палыч, тебе не кажется, что эти переговоры велись не просто при имперских осведомителях, а под илловскую диктовку?
– Не кажется, – тускло усмехается шеф. – Я в этом абсолютно уверен. Достаточно хотя бы вскользь, навскидку прикинуть последствия. Вот скажи, тебе что приходит в голову? Первым делом?
– Первым делом? – так же спокойно переспрашивает Вик. – Ну… Первым делом мы получаем дефицит. Причем дефицит, одинаково ценный для всех членов Конгломерата… даже нет, для любой расы Галактики! Кроме драконов разве что… Донорский рейс будет желанным призом для всех, независимо от пункта назначения. Так что вслед за дефицитом мы получаем пиратство, черный рынок, нарушение союзнических договоров… шеф, мне уж и продолжать не хочется! Империи и воевать не придется, мы сами все сделаем для своей гибели.
– ИО предлагает провести еще одни переговоры с драконами… так сказать, на ведомственном уровне. При должном обеспечении секретности. И выработать свою линию… потому что согласиться с тем, что мы получили, – чистое самоубийство.
– Короче, шеф, вы летите с нами? – с явным облегчением спрашивает Вик.
– Лечу, конечно… а что еще остается? Но о том, куда именно я лечу и с кем, никто не знает. Только вы двое и мой первый зам. Для всех остальных я взял небольшой отпуск. – Палыч кривится… как лимона куснул, вспоминаю определение тети Ани… а лимона-то я так и не попробовала. – По случаю блестящего решения проблемы имперского проникновения на Землю. Возьмите закрытый катер. Подберете меня на повороте к водохранилищу. Знаешь, Виктор?
– Еще бы, – усмехается Вик. – Сколько раз там с Алёхой рыбу ловили. Четыре утра устроит, Палыч?
– Вполне, – кивает шеф. – Самое подходящее время.
15. Драконья квота
Блонди связался с Никольским, как только закончил посадочный протокол. Он знал, чего я хочу!
– Здесь у меня твой клиент, – Вик изобразил улыбку и мотнул головой в мою сторону. – Весь, так сказать, в нетерпении. Так что мы сейчас к тебе, готовься к теплой встрече, выставляй выпивку за быструю доставку.
– Тяжелый случай словесного поноса, – буркнул Никольский. – Когда ты научишься говорить по существу?
– Я просто рад снова видеть твою рожу!
– Жду через полчаса, – Никольский отключился.
– Ну вот, – сказал Блонди. – Теперь наш ворчливый друг Чак знает, что мы не одни и что дело крайне секретное. Кстати, Альо, если вдруг что, имей в виду – на Нейтрале Никольский главный. А так как ты приписана к Нейтралу, для тебя он – второе лицо после Палыча.
Я кивнула. Откровенно говоря, мне безразлично, кто для меня здесь второе лицо, а кто двадцать второе. Главное – я дома. Дома!
Блонди вел катер не самой короткой дорогой. Ангары, склады, мусоросборники… задворки цивилизации, места, посещаемые сугубо по делам. Пару раз Вик притормаживал у заправок, читал цены. Буркнул:
– Подорожало.
– Сильно? – заинтересовался шеф.
– Почти втрое.
Шеф хмыкнул. Пробормотал себе под нос:
– Золотая лихорадка?
К офису Никольского мы подлетели со стороны стоянки. В дальнем углу скучал мой кораблик. Сиял новехонькой броней, топорщился вооружением… запрещенный и грустный.
– Сколько же времени прошло? – прошептала я.
– Подожди, – усмехнулся Вик. – Прошло, может, и много, зато осталось всего ничего. Налетаешься, чует мое сердце.
Мы припарковались у заднего входа – и как раз в этот момент с той стороны офиса свечкой взмыл катер.
– Секунда в секунду, – хмыкнул Вик. – Альо, не разглядела, чей?
– «Юнайтед Стеллз», – ответила я. – Никольского можно поздравить. Не самый крутой клиент, но все же.
Я выпрыгнула из катера и едва устояла на ногах. Отвыкла… сила тяжести здесь где-то на четверть меньше, чем на Земле. Мое тело забыло эту легкость. Ничего, вспомню! Я счастливо засмеялась, пропустила шефа и Блонди вперед и вслед за ними вошла в предусмотрительно отпертую хозяином дверь.
Никольский выглядит усталым и озабоченным. Нам с Блонди он кивает с таким видом, будто не далее чем вчера провел вместе с нами полдня, обсуждая плановый ремонт. С шефом уважительно здоровается за руку.
– Из-за драконов прилетели?
– Уже знаешь? – вопросом на вопрос отзывается шеф.
Никольский пожимает плечами:
– Весь Нейтрал знает.
Вик хмыкнул. Подмигнул мне. Угу… новости как новости.
– Так, – зло протянул шеф. – Чудно. Замечательно. Весь Нейтрал. Хотя чего еще можно было ожидать! Умники… переговорщики, тьфу!
– Это хорошо, Палыч, что ты прилетел, – сумрачно сказал Никольский. – Но еще лучше, что прилетели два наших капитана, которым можно доверять. Люди нужны до зарезу.
Я фыркнула. Покосилась на Блонди. Вик скривил рожу.
Сыночек серьезней его! Хотя не умнее…
– Ладно, – буркнул шеф. – По порядку. Расскажи сначала, о чем именно знает весь Нейтрал.
– О чем? – Никольский прошелся по комнате, остановился перед шефом. – О том, что драконы могут дать другим расам… особям других рас… защиту от телепатии иллов. Как именно, никто не знает. Но все знают, что прошли переговоры. Что установлены квоты. Сто двадцать доз на тысячу населения – для людей, трилов, пещерников и лэмми. Драконы открывают миссию здесь, на Нейтрале. На базе своего отделения продовольственной биржи. Сейчас там усиливают защиту.
– Кто? – резко спросил шеф.
– Корпорация Охраны и трилы. Первые драконы ожидаются дня через три.
– Хорошо… то есть, конечно, ничего хорошего. Ладно, Чак. Это всё?
– Ну что ты, – Никольский страдальчески скривился. – Это только то, о чем говорит весь Нейтрал. А что весь Нейтрал делает…
– Ну-ка, ну-ка, – оживился затихший было Блонди. – И что же делает весь Нейтрал? Бьюсь об заклад, скупает боезапас. На сколько подскочили цены, Чак?
– Процентов на триста, – ответил Никольский. – А вот, кстати, еще интересный фактик. Как раз перед вашим приходом у меня состоялся серьезный разговор с агентом «Юнайтед Стеллз». Они переоснащают половину рабочего парка и полтора десятка списанных кораблей. Как тебе нравится эта новость, капитан Блонди? На Нейтрале сегодня нет ни одного свободного капитана без контракта в кармане. Разве что вы с Альо. Но будьте уверены, не успеете вы выйти от меня, предложения посыплются одно за другим.
– М-да, – пробормотал Вик, – весело.
– Что-нибудь еще? – спросил шеф.
– Вчера на Нейтрал прилетел региональный шеф ИО. У нас забита встреча на сегодня, – Чак посмотрел на часы, – через три с половиной часа. Здесь, у меня. Он рассчитывал на то, что вы успеете прибыть. На днях я консультировался с их резидентом. Неплохо так поговорили…
– Всё еще Тонка?
– Тонку перевели на Элэммадин. Бакка. Компанейский парень, безалаберный на первый взгляд, на такого не подумаешь, что способен думать прежде, чем говорить. Но, Вик, что я тебе скажу – недооценивать его очень опасно. Хотя, если честно, мне с ним легче, чем с Тонкой. Тот был какой-то скользкий.
– Прикрытие у него какое? – поинтересовался шеф.
– Маклер продуктовой биржи. Завсегдатай половины забегаловок деловой части. В этот раз мы встречались в «Старателе». Он сказал, – Никольский замялся, – пообещал, – снова посмотрел на часы, вздохнул, – абсолютно твердо пообещал, что трилы не посягнут ни на один чужой рейс.
– И что ты ответил?
– Что за людей ручаться не стану.
– Еще бы, – пробормотал шеф.
– Ну да, – вздохнул Чак. – Что имеем, то имеем. Бакка тоже так сказал. Что среди людей хватает любителей ловить рыбку в чужом пруду, и, надумай я отрицать очевидное, он бы перестал меня уважать.
– Что ж, из этого следует, что сейчас он тебя уважает, – съехидничал Вик. – Мелочь, а приятно.
Никольский демонстративно не обратил внимания на подначку. Продолжил, обращаясь исключительно к шефу:
– Вынужден признать, многим еще вчера вполне надежным людям сегодня можно доверять с определенной натяжкой. А некоторым лучше и вовсе не доверять.
– Хочешь сказать, абсолютно надежных у тебя не осталось? – спросил шеф.
– Ну почему же. В Джейке и Каратэке я уверен так же, как в этих двоих, – Чак кивнул на нас с Виком. – Вот только Каратэку вчера здорово потрепали в Рифе. Чудом отбился. Ремонта на пару недель, даже если я протащу его по всем нужным точкам безо всякой очереди. А с Джейком и того хлеще. Три дня назад какая-то непонятная шпана прямо у входа в «Маячок» разделала его так, что еле успели до госпиталя довезти.
– Повод? – вскинулся шеф.
– Никакого. Молча напали, на глазах у десятка очевидцев, и смылись буквально через минуту, никто толком среагировать не успел. Говорят, два человека, илл и ханн. Илл, правда, стоял в сторонке, но ведь… а, ладно… проехали. Только Джейку теперь восстанавливаться месяц, ханн когтями по глазам проехался. Так что на ближайшие две недели капитанов у меня только вы двое. И я вас очень прошу, обоих, – будьте осторожны. Каждую минуту.
– Да уж постараюсь, – буркнул Вик себе под нос.
Я молча кивнула. Осторожность, конечно, не повредит, но… Джейк – серьезный парень. Основательный и не склонный к пустому риску.
– Теперь по наземным, – продолжил Никольский. – Димыча помните?
– Бармен из «Старателя», – улыбнулся Вик. – Форменный виртуоз по коктейлям.
– Виртуоз, – подтвердил Никольский. – И не только по коктейлям. По информации тоже. Причем не только по добыванию, на это вы все мастера, но и по осмысливанию. Аналитик, не побоюсь этого слова, гениальный. И, что ценно, абсолютно наш человек. За него головой ручаюсь. Кстати, Вик, в «Старателе» он больше не работает. Устроился в «Клуб монстров», очень перспективное место. Значит, вот что. Вик, Альо. Я ему на вас обоих сегодня же наводку дам. Все, что узнаете, любые крохи, даже совершенно к делу не относящиеся, – то есть, даже если вам кажется, что это к делу не относится, – скидывайте ему.
Никогда не считала Димыча настолько серьезным, чтобы головой ручаться…
– А защита у него есть? – спросила я. – Драконья?
– Есть, – усмехнулся Никольский. – Я забыл, кажется, сказать? Трилы организовали партию для ИО частным порядком. Бакка со мной поделился. Сказал, и ему спокойней, если я уверен в своих людях. Защита у меня, у Димыча, Джейка и Каратэки, у Светланы Чан из госпиталя, у Ваграма из Корпорации Охраны. Кроме того, сейчас на Нейтрале десятка по два людей и трилов с защитой, не имеющих касательства к ИО или СБ. Несколько крупных дельцов, парочка маклеров, кое-кто из руководства Корпорации Охраны, таможни и порта, несколько полицейских. Комендант, разумеется. Собственно, кандидатуры он и подбирал. А идея Бакки. На Нейтрале не так много иллов, чтобы следить за всеми, кто может оказаться важным. На таком представительном фоне несколько наших людей просто теряют актуальность. – Никольский открыл сейф и достал две ампулы. – А это для тебя, Палыч, и для Вика. Ты, Альо, мне так сказали, уже?
Я кивнула. Блонди повертел в руках ампулу, спросил:
– И что с ней делать?
– Вколоть в вену и терпеть, – ответил Никольский. – Штука, скажу тебе честно, зверская. Можете воспользоваться кабинетом, там как раз два мягких дивана и звуконепроницаемая дверь.
– Дверь? – рассеянно переспросил Вик. – А какое значение имеет звукоизоляция двери?
– А то я тебя не знаю! Ругаться же будешь четырехэтажно. Пойдем, что ли? Мне Бакка условие поставил, чтобы я лично каждому вкалывал.
– А тебе лично Бакка вколол? – насмешливо поинтересовался Вик.
– А то! Сначала контроль, а уж потом доверие. Палыч?
– Иду, Чак.
Хотела бы я знать, почему мне все это так не нравится…
– Скажи-ка, Никольский, – спросила я, когда Чак вернулся, – помнишь, ты рассказал мне кое-что… в тот день, когда вы с отцом разбирали илловский катер, а я чуть не врезалась в драконий склеп?
– Анекдот про дракона-чайника. – Ответ Никольского прозвучал спокойно, но я успела заметить мгновенную боль, сразу же скрученную и убранную с глаз долой. – Почему ты вдруг вспомнила, девочка?
– Да так. – Я пожала плечами. – Можно было спросить о чем-нибудь другом. С тем же самым, наверное, результатом.
– Так, – протянул Никольский. – Это уже интересно. Ну-ка давай колись. На предмет чего ты меня проверять удумала?
Я спрятала глаза и спросила:
– Тебе тоже больно, Чак?
– Ты о чем, Альо?
– Я думаю, ты понял, о чем.
– И все же?
Когда в голосе Никольского прорезаются такие нотки, лучше всего попросту заткнуться. Я знаю это, и он знает, что я знаю. Но я предпочла проигнорировать недвусмысленное предупреждение.
– Когда отец только появился здесь, ты уже был лучшим ремонтным агентом Нейтрала. Так он сказал мне когда-то. И, я думаю, ты тогда уже работал на СБ? В твоей жизни много, наверное, случалось такого, о чем не хочется лишний раз вспоминать. Наверное, ты и не вспоминал. Но теперь у тебя драконья память. Как ты живешь с этой болью, Чак? Как справляешься?..
Никольский помедлил. Словно с силами собирается для ответа… или ищет способ увильнуть.
– Ты всегда умела задавать тяжелые вопросы, Альо. Но этот вопрос… знаешь, он довольно-таки интимный. В конце концов, что тебе за дело до моей боли?
Я поежилась и решительно призналась:
– Никак не научусь справляться со своей.
Чак прав, тема не слишком приятная для обсуждения. Но он сам когда-то учил меня, что с любыми неприятностями легче справляться в хорошей компании.
– Альо, у тебя сколько уже защита? – Никольский сник, ссутулился. – Месяца четыре, больше? У меня неделя. Это я у тебя должен совета спрашивать…
– Ты старший, – прошептала я. – Знаешь, мне так больно! Я не говорю, что хочу забыть… но помнить вот так! Редкая ночь без кошмаров. Я думала, здесь станет легче, все-таки дом… но здесь, кажется, будет еще хуже! Что для меня Земля, Чак? Так, немножко детских воспоминаний. А здесь… столько всего было…
– Лучше так, чем илловскими зомби. – Никольский подошел ко мне, хотел, кажется, приобнять – но не стал.
– А это самое страшное, – с трудом подавив дрожь, ответила я. – Вспоминать, как иллы… самое страшное, Чак, и вспоминается… слишком часто.
Никольский придвинул ногой стул и сел со мной рядом.
– Знаешь, девочка, что я говорю себе, когда совсем уж горькое что-нибудь накатит? Это моя жизнь. Какая бы она ни была. Моя. Я сам выбрал. Всю жизнь выбирал сам. Друзей. Врагов. Дело. Да, больно. Только, подумай, Альо, – отказываясь от этой боли, ты отказываешься от части собственной жизни. А жизнь, Альо… если ты сам выбираешь и сам отвечаешь за свой выбор, это стоит всего. Так я считаю. Или ты предпочла бы промытые до полной пустоты мозги, не способные даже чувствовать боль?
Я вздрогнула.
– Ну так и не жалуйся, – с ласковой насмешкой сказал Никольский. – Подумай лучше, сколько преимуществ может дать абсолютная память. В любом деле.
– При умелом использовании, – фыркнула я. – Спасибо, Чак.
– Да уж пожалуйста, – Чак улыбнулся, впервые за весь разговор. – Лучше сходи глянь, какие я тебе ракетные стойки поставил. Последняя ханнская разработка.
– Я тогда полетаю?
– Конечно. Час на облет и возвращайся. Дам вам вводную на первые дни.
Бездельничать на Земле и бездельничать на Нейтрале – две, как говорят люди, большие разницы. Там я была в гостях. А здесь… пусть плохие времена и радоваться особо нечему, но дом есть дом. Я перегнала «Мурлыку» в ангар и привычно обошла территорию. Все в порядке. Разве что жилой отсек здорово выстыл, пока меня носило вдали от дома. Я включила обогрев и прилепила к стене Натуськины рисунки. Потом заглянула в рундук. Шаром кати… ну да, я улетала отсюда на Pax и выгребла все продукты с собой. Ладно, все равно продуктовая база в программе. Завтра. А сегодня – только дом и корабль… как же я по ним соскучилась!
Соскучилась по звонкому эху шагов и шелесту вентиляции, по мягкой гравитации, по тишине…
Я ходила но ангару, ничего особо не делая. Просто прикасаясь… то здесь, то там… то любуясь новыми ракетными стойками, то поглаживая зеленоватую броню моего кораблика… вот я и дома.
Я поужинала пайком из корабельных запасов и легла спать. И долго не засыпала, планируя завтрашний день.
Обход злачных мест Нейтрала я начала с банка. Давно пора проверить счет, но свежие новости интересуют меня не меньше. Даже не новости – их я знаю лучше прочих. Слухи. Разговоры. Мнения. Одним словом, состояние умов.
В банке пришлось выстоять очередь. Недолго, с полчаса – но все же. Похоже, ждут изменения ставок. На меня посматривали. Через пару часов весь Нейтрал будет знать, что объявились Блонди и Три Звездочки. Конечно, не считая тех, кто знал об этом еще вчера.
Лэмми за отгораживающей стол оператора низкой стойкой взглянул на меня дружелюбно, проскрипел:
– Капитан Три Звездочки, приятно снова видеть тебя. Долго не появлялась.
– Долго, – согласилась я. – Что там у меня на счету, Достопочтенный?
Лэмми вставил мою карточку в терминал, скрипнул что-то сам себе. И ответил:
– Совсем неплохо, Три Звездочки. Видно, что ты не бездельничала все это время. – Он протянул мне карточку и бланк расшифровки. Я расписалась на бланке (пароль – каникулы, идентификатор – Алена) и пробежала глазами проявившийся список поступлений. Ого! А шеф не говорил, что за ту «гадюку» тоже насчитали премиальные… и за невидимок… пожалуй, с этими деньгами надо что-то делать. На обычную текучку здесь слишком много.
Прожженный деляга лэмми подумал, видно, о том же.
– Могу предложить новый вид накопительного счета, – с ненавязчивой вежливостью обронил он. – Ввели на той неделе. «Счастливая тридцатка». Тридцать тысяч на тридцать месяцев под тридцать процентов годовых. Очень выгодные условия.
– Здесь у меня твой клиент, – Вик изобразил улыбку и мотнул головой в мою сторону. – Весь, так сказать, в нетерпении. Так что мы сейчас к тебе, готовься к теплой встрече, выставляй выпивку за быструю доставку.
– Тяжелый случай словесного поноса, – буркнул Никольский. – Когда ты научишься говорить по существу?
– Я просто рад снова видеть твою рожу!
– Жду через полчаса, – Никольский отключился.
– Ну вот, – сказал Блонди. – Теперь наш ворчливый друг Чак знает, что мы не одни и что дело крайне секретное. Кстати, Альо, если вдруг что, имей в виду – на Нейтрале Никольский главный. А так как ты приписана к Нейтралу, для тебя он – второе лицо после Палыча.
Я кивнула. Откровенно говоря, мне безразлично, кто для меня здесь второе лицо, а кто двадцать второе. Главное – я дома. Дома!
Блонди вел катер не самой короткой дорогой. Ангары, склады, мусоросборники… задворки цивилизации, места, посещаемые сугубо по делам. Пару раз Вик притормаживал у заправок, читал цены. Буркнул:
– Подорожало.
– Сильно? – заинтересовался шеф.
– Почти втрое.
Шеф хмыкнул. Пробормотал себе под нос:
– Золотая лихорадка?
К офису Никольского мы подлетели со стороны стоянки. В дальнем углу скучал мой кораблик. Сиял новехонькой броней, топорщился вооружением… запрещенный и грустный.
– Сколько же времени прошло? – прошептала я.
– Подожди, – усмехнулся Вик. – Прошло, может, и много, зато осталось всего ничего. Налетаешься, чует мое сердце.
Мы припарковались у заднего входа – и как раз в этот момент с той стороны офиса свечкой взмыл катер.
– Секунда в секунду, – хмыкнул Вик. – Альо, не разглядела, чей?
– «Юнайтед Стеллз», – ответила я. – Никольского можно поздравить. Не самый крутой клиент, но все же.
Я выпрыгнула из катера и едва устояла на ногах. Отвыкла… сила тяжести здесь где-то на четверть меньше, чем на Земле. Мое тело забыло эту легкость. Ничего, вспомню! Я счастливо засмеялась, пропустила шефа и Блонди вперед и вслед за ними вошла в предусмотрительно отпертую хозяином дверь.
Никольский выглядит усталым и озабоченным. Нам с Блонди он кивает с таким видом, будто не далее чем вчера провел вместе с нами полдня, обсуждая плановый ремонт. С шефом уважительно здоровается за руку.
– Из-за драконов прилетели?
– Уже знаешь? – вопросом на вопрос отзывается шеф.
Никольский пожимает плечами:
– Весь Нейтрал знает.
Вик хмыкнул. Подмигнул мне. Угу… новости как новости.
– Так, – зло протянул шеф. – Чудно. Замечательно. Весь Нейтрал. Хотя чего еще можно было ожидать! Умники… переговорщики, тьфу!
– Это хорошо, Палыч, что ты прилетел, – сумрачно сказал Никольский. – Но еще лучше, что прилетели два наших капитана, которым можно доверять. Люди нужны до зарезу.
Я фыркнула. Покосилась на Блонди. Вик скривил рожу.
Сыночек серьезней его! Хотя не умнее…
– Ладно, – буркнул шеф. – По порядку. Расскажи сначала, о чем именно знает весь Нейтрал.
– О чем? – Никольский прошелся по комнате, остановился перед шефом. – О том, что драконы могут дать другим расам… особям других рас… защиту от телепатии иллов. Как именно, никто не знает. Но все знают, что прошли переговоры. Что установлены квоты. Сто двадцать доз на тысячу населения – для людей, трилов, пещерников и лэмми. Драконы открывают миссию здесь, на Нейтрале. На базе своего отделения продовольственной биржи. Сейчас там усиливают защиту.
– Кто? – резко спросил шеф.
– Корпорация Охраны и трилы. Первые драконы ожидаются дня через три.
– Хорошо… то есть, конечно, ничего хорошего. Ладно, Чак. Это всё?
– Ну что ты, – Никольский страдальчески скривился. – Это только то, о чем говорит весь Нейтрал. А что весь Нейтрал делает…
– Ну-ка, ну-ка, – оживился затихший было Блонди. – И что же делает весь Нейтрал? Бьюсь об заклад, скупает боезапас. На сколько подскочили цены, Чак?
– Процентов на триста, – ответил Никольский. – А вот, кстати, еще интересный фактик. Как раз перед вашим приходом у меня состоялся серьезный разговор с агентом «Юнайтед Стеллз». Они переоснащают половину рабочего парка и полтора десятка списанных кораблей. Как тебе нравится эта новость, капитан Блонди? На Нейтрале сегодня нет ни одного свободного капитана без контракта в кармане. Разве что вы с Альо. Но будьте уверены, не успеете вы выйти от меня, предложения посыплются одно за другим.
– М-да, – пробормотал Вик, – весело.
– Что-нибудь еще? – спросил шеф.
– Вчера на Нейтрал прилетел региональный шеф ИО. У нас забита встреча на сегодня, – Чак посмотрел на часы, – через три с половиной часа. Здесь, у меня. Он рассчитывал на то, что вы успеете прибыть. На днях я консультировался с их резидентом. Неплохо так поговорили…
– Всё еще Тонка?
– Тонку перевели на Элэммадин. Бакка. Компанейский парень, безалаберный на первый взгляд, на такого не подумаешь, что способен думать прежде, чем говорить. Но, Вик, что я тебе скажу – недооценивать его очень опасно. Хотя, если честно, мне с ним легче, чем с Тонкой. Тот был какой-то скользкий.
– Прикрытие у него какое? – поинтересовался шеф.
– Маклер продуктовой биржи. Завсегдатай половины забегаловок деловой части. В этот раз мы встречались в «Старателе». Он сказал, – Никольский замялся, – пообещал, – снова посмотрел на часы, вздохнул, – абсолютно твердо пообещал, что трилы не посягнут ни на один чужой рейс.
– И что ты ответил?
– Что за людей ручаться не стану.
– Еще бы, – пробормотал шеф.
– Ну да, – вздохнул Чак. – Что имеем, то имеем. Бакка тоже так сказал. Что среди людей хватает любителей ловить рыбку в чужом пруду, и, надумай я отрицать очевидное, он бы перестал меня уважать.
– Что ж, из этого следует, что сейчас он тебя уважает, – съехидничал Вик. – Мелочь, а приятно.
Никольский демонстративно не обратил внимания на подначку. Продолжил, обращаясь исключительно к шефу:
– Вынужден признать, многим еще вчера вполне надежным людям сегодня можно доверять с определенной натяжкой. А некоторым лучше и вовсе не доверять.
– Хочешь сказать, абсолютно надежных у тебя не осталось? – спросил шеф.
– Ну почему же. В Джейке и Каратэке я уверен так же, как в этих двоих, – Чак кивнул на нас с Виком. – Вот только Каратэку вчера здорово потрепали в Рифе. Чудом отбился. Ремонта на пару недель, даже если я протащу его по всем нужным точкам безо всякой очереди. А с Джейком и того хлеще. Три дня назад какая-то непонятная шпана прямо у входа в «Маячок» разделала его так, что еле успели до госпиталя довезти.
– Повод? – вскинулся шеф.
– Никакого. Молча напали, на глазах у десятка очевидцев, и смылись буквально через минуту, никто толком среагировать не успел. Говорят, два человека, илл и ханн. Илл, правда, стоял в сторонке, но ведь… а, ладно… проехали. Только Джейку теперь восстанавливаться месяц, ханн когтями по глазам проехался. Так что на ближайшие две недели капитанов у меня только вы двое. И я вас очень прошу, обоих, – будьте осторожны. Каждую минуту.
– Да уж постараюсь, – буркнул Вик себе под нос.
Я молча кивнула. Осторожность, конечно, не повредит, но… Джейк – серьезный парень. Основательный и не склонный к пустому риску.
– Теперь по наземным, – продолжил Никольский. – Димыча помните?
– Бармен из «Старателя», – улыбнулся Вик. – Форменный виртуоз по коктейлям.
– Виртуоз, – подтвердил Никольский. – И не только по коктейлям. По информации тоже. Причем не только по добыванию, на это вы все мастера, но и по осмысливанию. Аналитик, не побоюсь этого слова, гениальный. И, что ценно, абсолютно наш человек. За него головой ручаюсь. Кстати, Вик, в «Старателе» он больше не работает. Устроился в «Клуб монстров», очень перспективное место. Значит, вот что. Вик, Альо. Я ему на вас обоих сегодня же наводку дам. Все, что узнаете, любые крохи, даже совершенно к делу не относящиеся, – то есть, даже если вам кажется, что это к делу не относится, – скидывайте ему.
Никогда не считала Димыча настолько серьезным, чтобы головой ручаться…
– А защита у него есть? – спросила я. – Драконья?
– Есть, – усмехнулся Никольский. – Я забыл, кажется, сказать? Трилы организовали партию для ИО частным порядком. Бакка со мной поделился. Сказал, и ему спокойней, если я уверен в своих людях. Защита у меня, у Димыча, Джейка и Каратэки, у Светланы Чан из госпиталя, у Ваграма из Корпорации Охраны. Кроме того, сейчас на Нейтрале десятка по два людей и трилов с защитой, не имеющих касательства к ИО или СБ. Несколько крупных дельцов, парочка маклеров, кое-кто из руководства Корпорации Охраны, таможни и порта, несколько полицейских. Комендант, разумеется. Собственно, кандидатуры он и подбирал. А идея Бакки. На Нейтрале не так много иллов, чтобы следить за всеми, кто может оказаться важным. На таком представительном фоне несколько наших людей просто теряют актуальность. – Никольский открыл сейф и достал две ампулы. – А это для тебя, Палыч, и для Вика. Ты, Альо, мне так сказали, уже?
Я кивнула. Блонди повертел в руках ампулу, спросил:
– И что с ней делать?
– Вколоть в вену и терпеть, – ответил Никольский. – Штука, скажу тебе честно, зверская. Можете воспользоваться кабинетом, там как раз два мягких дивана и звуконепроницаемая дверь.
– Дверь? – рассеянно переспросил Вик. – А какое значение имеет звукоизоляция двери?
– А то я тебя не знаю! Ругаться же будешь четырехэтажно. Пойдем, что ли? Мне Бакка условие поставил, чтобы я лично каждому вкалывал.
– А тебе лично Бакка вколол? – насмешливо поинтересовался Вик.
– А то! Сначала контроль, а уж потом доверие. Палыч?
– Иду, Чак.
Хотела бы я знать, почему мне все это так не нравится…
– Скажи-ка, Никольский, – спросила я, когда Чак вернулся, – помнишь, ты рассказал мне кое-что… в тот день, когда вы с отцом разбирали илловский катер, а я чуть не врезалась в драконий склеп?
– Анекдот про дракона-чайника. – Ответ Никольского прозвучал спокойно, но я успела заметить мгновенную боль, сразу же скрученную и убранную с глаз долой. – Почему ты вдруг вспомнила, девочка?
– Да так. – Я пожала плечами. – Можно было спросить о чем-нибудь другом. С тем же самым, наверное, результатом.
– Так, – протянул Никольский. – Это уже интересно. Ну-ка давай колись. На предмет чего ты меня проверять удумала?
Я спрятала глаза и спросила:
– Тебе тоже больно, Чак?
– Ты о чем, Альо?
– Я думаю, ты понял, о чем.
– И все же?
Когда в голосе Никольского прорезаются такие нотки, лучше всего попросту заткнуться. Я знаю это, и он знает, что я знаю. Но я предпочла проигнорировать недвусмысленное предупреждение.
– Когда отец только появился здесь, ты уже был лучшим ремонтным агентом Нейтрала. Так он сказал мне когда-то. И, я думаю, ты тогда уже работал на СБ? В твоей жизни много, наверное, случалось такого, о чем не хочется лишний раз вспоминать. Наверное, ты и не вспоминал. Но теперь у тебя драконья память. Как ты живешь с этой болью, Чак? Как справляешься?..
Никольский помедлил. Словно с силами собирается для ответа… или ищет способ увильнуть.
– Ты всегда умела задавать тяжелые вопросы, Альо. Но этот вопрос… знаешь, он довольно-таки интимный. В конце концов, что тебе за дело до моей боли?
Я поежилась и решительно призналась:
– Никак не научусь справляться со своей.
Чак прав, тема не слишком приятная для обсуждения. Но он сам когда-то учил меня, что с любыми неприятностями легче справляться в хорошей компании.
– Альо, у тебя сколько уже защита? – Никольский сник, ссутулился. – Месяца четыре, больше? У меня неделя. Это я у тебя должен совета спрашивать…
– Ты старший, – прошептала я. – Знаешь, мне так больно! Я не говорю, что хочу забыть… но помнить вот так! Редкая ночь без кошмаров. Я думала, здесь станет легче, все-таки дом… но здесь, кажется, будет еще хуже! Что для меня Земля, Чак? Так, немножко детских воспоминаний. А здесь… столько всего было…
– Лучше так, чем илловскими зомби. – Никольский подошел ко мне, хотел, кажется, приобнять – но не стал.
– А это самое страшное, – с трудом подавив дрожь, ответила я. – Вспоминать, как иллы… самое страшное, Чак, и вспоминается… слишком часто.
Никольский придвинул ногой стул и сел со мной рядом.
– Знаешь, девочка, что я говорю себе, когда совсем уж горькое что-нибудь накатит? Это моя жизнь. Какая бы она ни была. Моя. Я сам выбрал. Всю жизнь выбирал сам. Друзей. Врагов. Дело. Да, больно. Только, подумай, Альо, – отказываясь от этой боли, ты отказываешься от части собственной жизни. А жизнь, Альо… если ты сам выбираешь и сам отвечаешь за свой выбор, это стоит всего. Так я считаю. Или ты предпочла бы промытые до полной пустоты мозги, не способные даже чувствовать боль?
Я вздрогнула.
– Ну так и не жалуйся, – с ласковой насмешкой сказал Никольский. – Подумай лучше, сколько преимуществ может дать абсолютная память. В любом деле.
– При умелом использовании, – фыркнула я. – Спасибо, Чак.
– Да уж пожалуйста, – Чак улыбнулся, впервые за весь разговор. – Лучше сходи глянь, какие я тебе ракетные стойки поставил. Последняя ханнская разработка.
– Я тогда полетаю?
– Конечно. Час на облет и возвращайся. Дам вам вводную на первые дни.
Бездельничать на Земле и бездельничать на Нейтрале – две, как говорят люди, большие разницы. Там я была в гостях. А здесь… пусть плохие времена и радоваться особо нечему, но дом есть дом. Я перегнала «Мурлыку» в ангар и привычно обошла территорию. Все в порядке. Разве что жилой отсек здорово выстыл, пока меня носило вдали от дома. Я включила обогрев и прилепила к стене Натуськины рисунки. Потом заглянула в рундук. Шаром кати… ну да, я улетала отсюда на Pax и выгребла все продукты с собой. Ладно, все равно продуктовая база в программе. Завтра. А сегодня – только дом и корабль… как же я по ним соскучилась!
Соскучилась по звонкому эху шагов и шелесту вентиляции, по мягкой гравитации, по тишине…
Я ходила но ангару, ничего особо не делая. Просто прикасаясь… то здесь, то там… то любуясь новыми ракетными стойками, то поглаживая зеленоватую броню моего кораблика… вот я и дома.
Я поужинала пайком из корабельных запасов и легла спать. И долго не засыпала, планируя завтрашний день.
Обход злачных мест Нейтрала я начала с банка. Давно пора проверить счет, но свежие новости интересуют меня не меньше. Даже не новости – их я знаю лучше прочих. Слухи. Разговоры. Мнения. Одним словом, состояние умов.
В банке пришлось выстоять очередь. Недолго, с полчаса – но все же. Похоже, ждут изменения ставок. На меня посматривали. Через пару часов весь Нейтрал будет знать, что объявились Блонди и Три Звездочки. Конечно, не считая тех, кто знал об этом еще вчера.
Лэмми за отгораживающей стол оператора низкой стойкой взглянул на меня дружелюбно, проскрипел:
– Капитан Три Звездочки, приятно снова видеть тебя. Долго не появлялась.
– Долго, – согласилась я. – Что там у меня на счету, Достопочтенный?
Лэмми вставил мою карточку в терминал, скрипнул что-то сам себе. И ответил:
– Совсем неплохо, Три Звездочки. Видно, что ты не бездельничала все это время. – Он протянул мне карточку и бланк расшифровки. Я расписалась на бланке (пароль – каникулы, идентификатор – Алена) и пробежала глазами проявившийся список поступлений. Ого! А шеф не говорил, что за ту «гадюку» тоже насчитали премиальные… и за невидимок… пожалуй, с этими деньгами надо что-то делать. На обычную текучку здесь слишком много.
Прожженный деляга лэмми подумал, видно, о том же.
– Могу предложить новый вид накопительного счета, – с ненавязчивой вежливостью обронил он. – Ввели на той неделе. «Счастливая тридцатка». Тридцать тысяч на тридцать месяцев под тридцать процентов годовых. Очень выгодные условия.