Гореликова Алла. Полукровка

   – Прекрати, – поморщился Никольский.
   – День тяжелый сегодня, – тихо и, кажется, вполне серьезно пожаловался Димыч. – Иллы еще эти… такое ощущение, что я что-то упустил.
   – Что мне с ними теперь делать, – подсказала я.
   – А что ты можешь с ними сделать? – Никольский пожал плечами. – Живи как жила. Они не хотят, чтобы ты трепалась о Полигоне? Да за бога ради! Ты уже рассказала всем, кому должна была рассказать. Следят за тобой? Пускай следят, пожелаем им успеха. Или, может, ты забыла, как нужно вести себя на Нейтрале? Убить тебя они не рискнут.
   – Уже не рискнули, – поправил Димыч. – Чему доказательством сегодняшняя встреча.
   – Случись что откровенно насильственное с любым явным врагом Империи, иллов вычистят с Нейтрала подчистую. И они это знают. А ты… ну сама подумай, что я могу тебе посоветовать? Будь осторожна, не подставляйся под несчастные случаи? В таком совете ты не нуждаешься. Ты с детства осторожна.
   – Я? Осторожна? Ты меня ни с кем не путаешь?
   Голос Чака потеплел.
   – Поверь, Альо. Во всяком случае, ты намного более осторожна, чем твои родители. Алёха предпочитал сначала действовать, а уж думать по ходу дела. А Зико… с таким взрывным характером, какой был у твоей мамы, осторожность, предусмотрительность или здравый смысл остаются чисто теоретическими понятиями.
   – Я бы предположил, что они просто решили тебя понервировать, – сказал Димыч. – И попробуй только заявить, что им это не удалось! А нервничающему свободному капитану уже не надо подстраивать ловушки. Он или сам найдет, куда, влезть, или станет настолько осторожным, что его можно будет не брать в расчет. Уж такая у вас работа… сумасшедшая, как и вы сами.
   Черт… как ни обидно, а ведь он прав.
   – Только нервничающему свободному капитану может прийти в голову, что визит неизвестного в катере Корпорации к нему в ангар привлечет меньше внимания, чем две-три вроде бы случайные встречи вместе с двумя-тремя десятками встреч взаправду случайных. Альо, у тебя ж чуть не половина Нейтрала в знакомых! Кого удивит, что ты в каждой забегаловке с кем-то треплешься?!
   – Я думаю, ты и сама это все понимаешь, – кивнул Чак. – Ты действительно запаниковала. Если они хотели только этого… что ж, им это удалось.
   Я кивнула, признавая их правоту и свою ошибку. И сказала, смутно радуясь появляющейся злости:
   – Я это запомню. На будущее.
   – Тогда я сделаю еще кофе, – предложил Димыч. В кармане Никольского звякнул телефон. Чак достал, кинул до странности предвкушающий, плотоядный прямо-таки взгляд на сообщение и широко улыбнулся:
   – Представление начинается. Хотите посмотреть, ребята?
   – Что? – спросил Димыч.
   – Представление, – с явным удовольствием повторил Никольский. – Давайте-ка оба ко мне в катер, по дороге расскажу.
   Уложившиеся в три минуты полета объяснения Никольского у Димыча вызвали приступ дикого смеха, а у меня – злорадное ожидание. Жизнь на Нейтрале скучной не назовешь, но такого… на месте коменданта позвала бы ГСН…
   – А ГСН будет? – азартно спросил Димыч.
   – Обещали, – отозвался Чак.
   – А если не клюнут? – Я представила себе, какая выйдет хохма на всю Галактику, если план Бакки не сработает, и мне стало жутко.
   – Клюнут, – уверенно сказал Никольский. – А ГСН-щики свои, надежные.
   Главный режиссер ожидаемого представления ждал нас на крыше продуктовой биржи в компании двух полицейских катеров и коменданта Нейтрала.
   – Салют, Бакка. Добрый день, господин Тагура, – поздоровался Никольский, выпрыгнув из катера. – Не будьте в претензии, но я не один. Мы с ребятами как раз обсуждали свежие новости.
   – Которые не мешало бы знать и нам? – тонко улыбнулся комендант Нейтрала Тагура. – Тогда, разумеется, мы не в претензии. Присоединяйтесь.
   – Вот оно! – Щуп Бакки выстрелил в сторону неторопливо дрейфующего к драконьему отделению биржи невзрачного катера.
   – А вон второй, – махнул рукой в сторону стоянки Никольский. – Тоже не разберешь, чей.
   – Еще один только что припарковался с той стороны драконьего отделения, – сообщил полицейский сержант, отслеживающий события, сидя на крыше катера в шлеме оперативной связи. – И имперский дипломатический катер на стоянке Иллувинского представительства. Стал там минуты три назад, и никто из него не выходит.
   – Иллам соучастие не пришьешь, – досадливо сморщился господин Тагура. – Ну стоит себе катер и стоит…
   – В процессуальном кодексе Нейтрала нет запрета на использование мрарлы при получении показаний, – как бы между прочим проронил Никольский.
   – Еще бы он был. – Господин Тагура достал телефон, отрывисто бросил в трубку: – Действуйте.
   С крыши драконьего отделения неторопливо поднялся компактцый грузовичок со знаками посольства Элэммадина по бортам. Развернулся в сторону лэммийского сектора и рванул с места на максимальной разрешенной скорости.
   Три невзрачных катера хищно ринулись следом. Грузовичок засуетился, завилял… без толку. Его быстро и умело взяли в «тройной зажим» и повели на снижение.
   – Нет мравлы, нет и запрета, – рассеянно вернулся к разговору комендант, следя в бинокль за наглым попиранием писаных и неписаных законов Нейтрала. Катера забирали в сторону. Совсем скоро станет ясно, сработала ли ловушка так, как планировалось.
   Минута. Две.
   – Борзота неописуемая! – восхищенно выдохнул сержант. – Ведут на закрытую стоянку «Юнайтед Стеллз»! Выдвигать Сеть, господин комендант?
   – Да, пожалуйста, – кивнул господин Тагура.
   – Мышеловку на запуск! – торжествующе рявкнул сержант по своей связи.
   – Жаль, нам не видно, – пробормотал Никольский.
   – Ага, – Димыч нетерпеливо вздохнул.
   Словно решив развлечь лишенную удовольствия воочию наблюдать финал представления компанию, над Иллувинским представительством взмыл свечкой имперский дипломатический катер. Взмыл – и завис.
   – Размечтались, – с веселым злорадством процедил сержант. – Там без защиты только их же боевики.
   Имперский катер осторожно заскользил к стоянке «Юнайтед Стеллз». Глаза господина Тагуры загорелись надеждой.
   – Уйдут, – бормотал Димыч. – Там же Сеть… уйдут, заразы!
   – Уйдут, – согласился Бакка. – Побоятся там светиться. Но мы-то уже убедились…
   Катер резко остановился – и, развернувшись, на полной скорости помчался к порту.
   – Наша с вами убежденность, господин Бакка, – не аргумент, – тихо сказал комендант Нейтрала. – К сожалению.
   – Иллы тоже так думают, – усмехнулся Никольский. – К счастью. И с удовольствием примут приглашение коменданта побеседовать о его бредовых подозрениях. А вот Альо обрадуется любой возможности прищемить имперцам нос. Пару часов назад они имели неосторожность напомнить ей о своем существовании и здорово ее этим обозлили.
   Господин Тагура повернулся ко мне. И замер. Он тоже хотел прищемить иллам нос. Но комендант Нейтрала не должен следовать желаниям, не просчитав последствий.
   – Наши отношения с Империей не станут хуже, чем они есть, – задумчиво сказал Бакка. – Догадки и даже убежденность – не факты. Вы сами только что говорили об этом, господин комендант. Но подумайте, в чем имперцы смогут вас обвинить?
   – Да ни в чем, – хмыкнул господин Тагура. – После мравлы… уважаемая Альо, ты не откажешься?
   – Стать поперек глотки иллам? – Я довольно прищурилась. – Конечно, нет. Когда это я отказывалась от бесплатного удовольствия, господин комендант?

16. Старшие

   – Слышала, Три Звездочки? – Димыч прислонился к стойке рядом со мной, бросил бармену: «Стингер, пли-из!» и со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы.
   – Выпендриваешься, Димыч? – буркнул бармен. Со стуком поставил перед Димычем бокал. Громыхнул коробкой со льдом. Забулькал. Виски и мятный ликер. Я поморщилась.
   – Так слышала?
   – О чем, Димыч? – Сегодня по забегаловкам портовой зоны обсуждалось предостаточно всяческих новостей, но, на мой взгляд, внимания заслуживала только одна. – О склепе?
   – О склепе? – Кажется, Димыч удивился. Впрочем, с ним трудно быть уверенным. – Нет, я имел в виду ханнский ретранслятор. А что со склепом?
   Который день я маюсь тоскливым бездельем. Блонди повез шефа в неизвестном мне направлении, Каратэка ремонтируется, Джейк лечится, а я в итоге слоняюсь по забегаловкам, развлекаясь сплетнями. Меня держит под рукой Никольский на всякий экстренный случай. Но все экстренные случаи бродят где-то вдалеке, а если и случаются, то моего вмешательства не требуют.
   Одна радость – вроде бы затеянные трилами переговоры прошли успешно. Правда, подробностей не знают даже Никольский и Бакка… а на Нейтрале по-прежнему всякая шваль ошивается на биржевой площади, и не все рейсы проходят благополучно. Лэмми, после потери двух грузов подряд, решили умнее: присылают на Нейтрал претендентов на защиту. Трилам, Бакка сказал вчера, тоже надоело гонять с каждым грузовиком пару сторожевых «тайфунов», последуют примеру Элэммадина. Только люди еще не решили, как ответить на потери. И Никольского, и Димыча это бесит. Да и других людей, кажется, тоже.
   – Так что с ретранслятором, Димыч?
   – Исчез. Был и нету. Ханны из шкур повыворачивались, но даже и следов не нашли.
   – А где, Димыч? – Что-то во мне напряглось и замерло в ожидании ответа… кажется, я знаю, где.
   – У ящеров где-то. – Я кивнула.
   – Со склепом то же самое, Димыч. Древний драконий склеп недалеко от Золотой Медузы. Никто его не искал, конечно. И заметили-то чисто случайно. Просто у одного торговца есть привычка ждать, что именно из-за этого склепа выскочат пираты.
   Димыч хмыкнул.
   – И что ты об этом думаешь?
   – Ничего хорошего, – честно ответила я.
   – Альо, Димыч, рад видеть вас обоих. – Рядом с нами возник Никольский. – Разрешите присоединиться?
   – Здравствуйте, господин Никольский. – Димыч широко улыбнулся. – Что будете пить? «Белый рассвет», как всегда? Или рискнете попробовать что-нибудь новенькое?
   – Расслабься, парень, – Бармен перегнулся через стойку и хлопнул Димыча по плечу. – Ты не на работе. Что будете пить, господин Никольский?
   – «Белый рассвет», как всегда, – усмехнулся Чак.
   – Глазам не верю, – пробормотала я. – Чтобы Никольский позволил себе зайти в бар среди дня! Вы наконец-то позволили себе отвлечься от работы, господин Никольский?
   – Не то чтобы. – Чак взял у бармена бокал, кивнул и сделал первый, самый вкусный глоток. – Я возвращаюсь от господина Тагуры. Вас сильно удивит, если я скажу, что последние два года в «Юнайтед Стеллз» всем заправляли иллы?
   – Совсем не удивит. – Димыч косится вбок. За ближним столиком тихо надираются портовый охранник Николас Коханый и оружейник «Срочных перевозок Смита» Туве Михайлюк. Оба не любители держать язык за зубами, когда дело касается горячих новостей. – А что, это открытая информация?
   – Полчаса как да. – Никольский откровенно наслаждается как новостями, так и тем, что именно ему выпало удовольствие первым выплеснуть их в народ. – «Юнайтед Стеллз» уличена в противозаконных действиях. Арестован весь совет директоров, бухгалтерия, начальники отделов, капитаны и пара иллов в придачу.
   Новость услышали. Михайлюк развернул стул и попросил повторить. Желательно погромче и поподробнее. Чак просьбой не пренебрег. Через пять минут все посетители, оба бармена и девушка из подсобки сгрудились вокруг Никольского. Через десять в баре стоял такой гвалт, что начали заглядывать с улицы прохожие – узнать, что стряслось и не надо ли вмешаться. Становилось тесно. До нас уже никому не было дела, и вот тут-то Чак сказал:
   – Хочу попросить тебя кое о чем, Альо. Не откажешься по-быстрому сгонять на Землю?
   Ну, если уж он говорит об этом при таком количестве посторонних ушей…
   – Условия? – деловито спросила я.
   – Обычные условия, – пожал плечами Никольский. – Курьерская доставка с коэффициентом срочности. Ничего опасного, ничего секретного. В общем, дешевка. Но ты же вроде сейчас без дела?
   – Ну не то чтобы без дела… а, ладно. За пару дней ведь управлюсь?
   – Быстрее управишься, – хмыкнул Чак. – Тебе передадут коробку чипов, а ты распишешься за получение. Только и всего. За них уже уплачено.
   – А что за чипы? – Я изобразила легкий приступ подозрительности: играть так играть.
   – Новые каталоги, – пояснил Никольский. – Прайсы. Так что, Три Звездочки?
   – Ладно, Никольский. – Для возможных любопытствующих я согласилась не слишком охотно, только потому, что не хотела отказывать своему ремонтному агенту. – Глядишь, и ты меня когда-нибудь выручишь. Когда лететь?
   – Как только сможешь. Осталось оформить заявку и зарегистрировать рейс.
   – Ну, пойдем. Пока, Димыч! – Я махнула рукой, дождалась ответного пожелания удачи и вышла за откровенно заторопившимся Никольским.
   Катер ждал на платной стоянке у входа.
   – Умница, Альо, – улыбнулся Чак, взяв курс к портовому управлению. – Подыграла идеально.
   – Не за что, – фыркнула я. – Куда лететь на самом деле?
   – На Землю, Альо, – Чак посмотрел на меня тревожно и озабоченно. – На Землю. Отвезешь посылку шефу.
   – Посылку? – машинально переспросила я. – Мне нужно знать, что в ней, или не обязательно?
   – Обязательно, – Чак ласково погладил краешек потертого «дипломата», торчавший, как всегда, из-под его кресла. – Это защита, Альо. Три тысячи доз, предоставленных СБ Земли помимо квоты. Понимаешь?
   – Понимаю, – прошептала я. Ничего себе посылочка! Ничего себе курьерская доставка!!! – Так зачем ты тогда меня засветил?!
   – Не догадалась? – удивился Чак. – Да как раз затем, чтобы никто не ломал себе голову, гадаючи, куда ты так резко сорвалась. Лучший способ не привлечь к делу внимания – делать его у всех на виду.
   – Не играть в конспирацию, – пробормотала я, вспомнив невесть почему Или-Раан.
   – Вот именно, – Чак аккуратно припарковался у самого входа в диспетчерскую. – Иди регистрируйся, тебя ждут.
   – Один вопрос еще. Что, шеф разве уже на Земле?
   Никольский пожал плечами:
   – Если все нормально, вчера должен был вернуться.
   Никогда еще я не регистрировалась так быстро. Похоже, Чак не просто предупредил регистратора, а… не знаю даже! Учитывая, что возможность дачи взятки киберу исключена абсолютно… не знаю! Надо выспросить, каких песен Чак ему напел, подумала я, расписавшись за регистрационный талон и почти бегом возвращаясь к катеру. В порядке передачи молодым кадрам ценного опыта… Только придется, похоже, отложить этот наверняка интересный разговор до возвращения!
   Чак встретил меня помрачневшей рожей: с ним рядом стоял не менее мрачный Бакка.
   – Самые свежие новости, – сказал трил. – Новое гнездовье камнегрызов.
   – Где? – Я испугалась. Почему-то показалось, что Чак сейчас скажет: рядом с Землей. В Солнечной есть подходящие планеты…
   – Огненная Медуза, – сообщил Бакка. – Разработки Золотой Медузы закрыты.
   – Склеп, – выпалила я. – И ханнский ретранслятор. Больше нигде ничего не пропадало?
   – Два новых гнездовья почти что подряд! – Никольский беспомощно посмотрел в небо. Как будто ждал, что там уже роятся младенцы-камнегрызы… А ведь Коктейль вполне подходит для их гнездовья, растерянно сообразила я.
   – Очень странно, – согласился Бакка. – Противоречит всему, что мы знаем о камнегрызах.
   – Альо, ты лети. – Никольский глянул на меня удивленно, как будто, по его расчетам, я должна была уже к Земле подлетать. – Хорошо, что ты застала эту новость… но теперь лети. Не медли.
   – Не волнуйся, Чак. – Удивительное дело, я даже улыбнуться смогла. – Что тут лететь… послезавтра уже вернусь. Приветы передавать?
   Никольский крепко взял меня за плечи:
   – Удачи тебе, девочка.
   – Удачи, – эхом повторил Бакка.
   – Спасибо, – фыркнула я. – Распрощались. А до ангара кто меня подбросит?
   – Бакка, – кивнул на трила Никольский. – Извини, но… дело срочное образовалось. – Он протянул мне дипломат, еще раз пробормотал что-то насчет удачи, прыгнул в катер и сорвался с места так, будто за ним кто гнался.
   – Прошу, – Бакка распахнул передо мной дверцу своего катера. – Всегда рад оказать тебе услугу, Альо.
   Я села, пристроила дипломат на колени. Подождала, пока Бакка поднимет катер и выйдет на курс. И спросила:
   – Что-то еще случилось, да, Бакка?
   Трил ответил, продолжая излишне внимательно следить за курсом, очень спокойным голосом:
   – Посол Великой и Единственной Светлой Империи объявил эвакуацию Иллувинского представительства.
   Пусть себе катятся, чуть не ляпнула я. И тут до меня дошло…
   – А если задержать? – смутно сознавая не то глупость, не то просто невозможность этого «задержать», спросила я.
   – Как ты себе это мыслишь? – Взгляд обращенной ко мне пары псевдоглаз Бакки казался тревожным и сожалеющим. – Война не объявлена.
   Не объявлена, потерянно согласилась я. Не объявлена. Законы мирного времени пока что действуют. Нарушив их первыми, спецслужбы Конгломерата загонят себя в ловушку. В тупик. Остается ждать… чего? Чего-то более наглядного, чем Полигон? Более доказательного, чем добытая отцом запись? Более вопиющего, чем объявленная Империей награда за жизни драконов?
   – Чего ждать?! – зарычала я.
   – Атаки на Нейтрал, – мрачно ответил Бакка. – Именно к этому все идет. А у нас здесь и обороны толковой нет.
   Катер затормозил, и я с некоторым удивлением осознала, что перед носом – мой ангар. Атака на Нейтрал… пока что можно выбросить ее из головы. Есть более насущные проблемы. Я дала сигнал вход-контроллеру и сказала слова, которых трил никак, наверное, от меня не ждал:
   – Добро пожаловать в мой дом, Бакка.
   Фраза, в традициях Триали означающая предложение приходить в любое время, не спрашивая разрешения. То, что дозволено только другу. Доверие – и больше, чем доверие.
   Пауза тянулась секунды три. Потом Бакка спросил:
   – Ты говоришь официально, Три Звездочки?
   – Ты мой друг, – сказала я. – Кажется, мы оба с тобой уже это поняли. Я говорю официально, Бакка.
   – Спасибо. – Голос трила дрогнул, он взялся за управление. Катер неторопливо пролетел через мембрану и опустился у люка «Мурлыки». – Спасибо, Альо. Сразу вылетаешь?
   – Конечно. – Я усмехнулась, показав клыки. – Надо ведь успеть вернуться.
 
   У маяка развернут пост полиции. Я предъявляю регистрацию и прохожу мимо с вежливой неторопливостью. Расчет трассы еще не окончен, я пока не знаю, где на этот раз окажется выгоднее уйти в прыжок. Можно быть вежливой.
   Глаза мои помимо воли находят полосатый диск Коктейля. От Pax до Огненной Медузы далеко. Почти так же далеко, как до Коктейля. Но от Огненной Медузы до Коктейля гораздо ближе. Почти рядом, если уж сравнивать.
   На дисплее вспухают зеленым возможные точки прыжков. Рядом с каждой, на крошечной схеме Солнечной, – точки выхода. Я выбираю ближайшую к Земле: время дорого… и вот теперь – форсаж! Коктейль уплывает из зоны прямой видимости. Вокруг пусто. Непривычно пусто. Обшариваю пространство сканерами. Никого. До самых границ системы – никого. Ни тебе старателей, снующих по окраинам Рифа и Помойки, ни неповоротливых грузовиков, ни стремительных драконьих «метеоров», ни имперских курьеров… только пост полиции у маяка, стартовавший пару часов назад лэммийский шлюп – я обгоню его незадолго до своей точки – и сторожевой «тайфун» Флота Триали, вынырнувший из прыжка… это хорошо, это они вовремя… хоть что-то.
   Включаю основные двигатели. Восемьдесят, девяносто, номинал… я наращиваю мощность, во мне зудит азарт предстоящей драки, азарт сменившего скуку дела, полета, скорости, стремительных решений… сто пять номинала, сто десять… сто четырнадцать… сто шестнадцать… хватит. Почти потолок для моего кораблика. Маршрут расчислен, трасса чиста… Коктейль пока еще тоже чист… Альо, хватит! Вот же втемяшилось! Да, с гнездовьем камнегрызов не сладить, его не изолировать, от него не защититься… но ведь беспокойством, мрачными мыслями и дурными предчувствиями все равно делу не помочь! А без разработок Золотой Медузы вздорожает броня… и аппаратура… уж локационные комплексы точно… и корпуса плазменных движков… и вооружение, конечно… весело! На Земле, наверное, еще не знают. Я покосилась на пассажирское кресло. Там, самым важным за всю мою жизнь пассажиром, лежит дипломат Никольского. Похоже, хитрость Чака удалась: отлет прошел тихо, никто не ринулся следом. Хотя… мой отлет – такая мелочь по сравнению с остальными новостями. Камнегрызы и иллы. Иллы эвакуируются с Нейтрала. Иллы… в имперских навигационных справочниках есть точки выхода к Земле. Иллы – более реальная опасность сейчас, чем камнегрызьи младенцы. Пару секунд я раздумываю, не раскрутить ли поля. Нет. Успею, если что. Скорость важнее.
   Пока сканеры обшаривают пространство, прикидываю, как долго продержится Нейтрал, если иллы начнут атаку сами. Пусти они против Нейтрала ханнов – думать нечего, полчаса максимум. Но если решат пока не афишировать союз… конечно, толку в моих прикидках – ноль, но все равно пока заняться нечем. Трасса чиста, вокруг никого, скоро уйду в прыжок и завалюсь спать… а, вон появился кто-то впереди, пошел на сближение со шлюпом… «гадюка»! Иллы! Уже?!
   Нет… «гадюка» одна. Обычный рейдер, ищущий, кому бы доставить неприятности. Интересно, знают иллы, на какой лакомый кусочек налетели? Хотя – ясно, что знают. Имперские шпионы просто не могли не заметить полсотни лэммийских мальчишек, ходивших вчера по Нейтралу, неумело скрывая удивление. Курсанты космоакадемии Элэммадина. Уже защищенные от ментальной атаки – но чего стоит учебный шлюп против «гадюки»! Ладно… продержитесь хоть чуть-чуть… я запустила стандартный режим защиты и вышла на полную скорость.
   А трассер они отстрелили лихо! На шлюпе хороший стрелок. Жаль, пилот не очень – маневрирование из рук вон… хотя какое там у шлюпа маневрирование!
   «Гадюка» вилась вокруг шлюпа, уходила из-под выстрелов и стреляла сама – неторопливо, аккуратно, отстреливая вооружение, но щадя кораблик. Силы настолько неравны… представляю, как забавляются сейчас иллы, как наслаждаются зрелищем… вот только интересно, что ж это они на меня внимания не обращают?! Шлюпом увлеклись? – простите, не верю! Они, конечно, гады все и сволочи – но ведь не дураки.
   Ага… вот оно! Спасибо Чаку, поставившему мне новую, не пошедшую пока еще в серию разработку пещерников: в режиме гравитационного поиска сканер выдал занятную и все объясняющую картинку.
   Два звена истребителей летят наперехват. Почему я сразу не подумала?! Сталкивалась ведь уже с такими невидимками!
   Я расправилась с ними в три секунды. По короткой очереди с каждого борта… наверное, они здорово удивились в свои последние мгновения. Что ж, сами виноваты! Глупо рассчитывать, что через год с лишним после применения нового оружия на него еще не нашли управу.
   Шлюп уже не сопротивляется, «гадюка» заходит на абордажную позицию… ничего, тем лучше! Они рассчитывали, что истребители задержат меня, и теперь потеряют драгоценные секунды на разворот. Секунда, две… я уже вышла на огневую дистанцию, а «гадюка» еще разворачивалась, и… я заорала от восторга, увидев… заорала и нажала сразу на все, что могло стрелять с правого борта. Ай да лэмми! Их стрелок разбил подбрюшный щит «гадюки», и топливные баки оказались открыты. Какой получился фейерверк! Никогда у меня не было такой быстрой победы. Еще бы… пришла-то почти что на готовенькое!
   Шлюп тряхнуло… слишком близко от разлетевшейся на кусочки «гадюки». Связи нет. Подлетаю ближе. Конечно, антенны разбиты… но световая-то связь у них должна быть?!
   «Готов оказать помощь», – просигналила я.
   Наверное, с полминуты шлюп не подавал никаких признаков, что мой сигнал принят. Я успела испугаться. Я подумала, что иллы могли изобрести что-то новенькое, и на шлюпе не осталось живых. Но шлюп все-таки ответил. Тусклыми, едва заметными вспышками – аварийную энергосеть запускали, поняла я, – лэмми потребовали представиться.
   Однако… им не все равно, кто их спас? Они рассчитывают справиться сами? Идиотизм. Или – гордость. Хм… уважаю.
   «Капитан Три Звездочки, Нейтрал», – отсигналила я. И добавила, поморщившись при мысли об охватившем большинство капитанов Нейтрала ажиотаже: «СБ Конгломерата». Какой смысл таиться от союзников, если враги все равно знают?
   «Готов к стыковке», – просигналил шлюп.
   Уважаю, снова подумала я, заходя на стыковку. Шлюп мягко ткнулся в бок моего кораблика. Люк открылся с надсадным скрежетом.
   – Приветствую, Три Звездочки. – Молодой лэмми смотрит снизу вверх одним глазом. Другой тонет под вспухшей, почерневшей скулой. Здорово его приложило. – Я старший группы и сейчас за капитана. Мы можем воспользоваться твоим медкомплексом?
   – Само собой, – буркнула я. Ох уж эта лэммийская церемонность!
   В свой медблок они уложили капитана. Он, на мой взгляд, был не в самом тяжелом состоянии. Но он – единственный взрослый на шлюпе. И – их учитель. Наставник. Хотела бы я знать, что скажет он им, когда придет в себя.
   А стрелок уже умирал, когда его донесли до моего медблока. И второму стрелку тоже становилось все хуже. Облитый по обожженной коже регенератором, накачанный стимуляторами, блокаторами и черт знает чем еще – он оставался в сознании. Он проскрипел чуть слышно, поймав мой взгляд: