профессиональные навыки.
Элдия отрубила мечом кусок сушеного мяса, подбросила в воздух и поймала
раскрытым ртом. Она ела с удовольствием. Похоже, ей нравились сухари.
-- О чем вы, Конан?
Конан ответил не сразу. Он приоткрыл дверь хижины, и в темное помещение
хлынул свет утреннего солнца, ярко горевшего на синем безоблачном небе.
Киммериец снова поглядел на своих собеседников.
-- Скажите, кто самые богатые люди в городе? Витариус задумчиво почесал
щеку.
-- Ну, торговец коврами Тонорес, несомненно, принадлежит к их числу
Стефанос из Пунта. И Лемпариус, сенатор. Зачем вам это?
Конан пропустил вопрос мимо ушей и продолжал допытываться:
-- В каком виде эти люди содержат свое богатство? Золото? Ювелирные
камни?
-- Деньги Тонореса -- это, главным образом, его товар. У него собраны
ковры из Иранистана и даже из Замбабвей. Кроме того, он коллекционирует
произведения искусства, большей частью статуи и картины. Стефанос --
владелец недвижимости. По-моему, его состояние заключено в основном в
кабаках, домах веселья и тому подобных заведениях, которым дьявольская буря
вчера нанесла большой урон.
~ А как дела у Лемпариуса, сенатора? Кто он вообще такой?
-- Он -- самый могущественный человек в Сенате. Во многих
городах-государствах Коринфии власть сосредоточена в руках короля, однако
Морнстадиносом управляет Сенат. Многие члены Сената -- богатые люди, но
Лемпариус, кажется, богаче всех.
-- Где он хранит деньги?
-- Говорят, у него необычайно роскошный дворец. Еще он питает слабость
к магическим и механическим безделушкам, которых у него накопилось на
огромную сумму И кроме того, я уверен, что в тайниках он прячет несколько
мешков с серебром и золотом.
Конан расцвел улыбкой.
-- То, что нужно!
Кинна выплюнула на пол косточку.
-- Почему тебя интересует это, Конан? Конан поглядел на молодую
женщину. Даже гнусная обстановка склада не могла повредить ее красоте.
-- Почему? Потому, Кинна, что нам нужны лошади и снаряжение. Потому что
у нас нет ни времени, ни сил на то, чтобы честно заработать денег и купить
все это.
Элдия сообразила раньше, чем ее сестра.
-- Ты хочешь сказать, мы должны...
-- ...обокрасть сенатора, -- завершил Конан. -- Разумеется, малышка.
Именно это мы и сделаем.
Среди основных умений ведьмы было одно заклятие, которое позволяло
создавать невидимые волшебные нити, очень длинные и прочные. Когда Дювула
увидела, что прекрасный варвар вместе со своими друзьями скрылся в хижине,
она прибегла именно к этому знанию. С большими предосторожностями натянула
она нитку поперек порога хижины и закрепила ее с обоих концов. Когда
обитатели склада солонины покинут его, нить потянется за ними, растягиваясь
все больше по мере того, как они будут удаляться от порога. Хозяйке заклятия
останется просто проследить, куда ведет светящаяся линия, невидимая для тех,
кто не обладает магическими способностями. Существовала вероятность, что
нитку обнаружит старый волшебник, но эта опасность была сравнительно
невелика. Заклинание было таким простым, а действие нити настолько внешне
безобидным, что чаще всего никто ничего не замечал даже в тех случаях, когда
его специально пытались обнаружить.
Сделав все необходимое, Дювула поспешила домой. Для реализации ее
нового замысла требовалось несколько большее количество предметов, чем то,
что она постоянно имела при себе. Если заклятие сработает, она всегда сможет
вернуться к нити и дождаться возможности побыть со своим прекрасным варваром
наедине. И тогда он сам передаст девочку в руки Дювуле. При этой мысли она
просияла.
Некоторую опасность представлял старый волшебник. Черноволосую женщину
тоже необходимо удерживать от варвара на расстоянии. Но риск невелик, а
успех сулит блестящие перспективы!
Оказавшись у себя дома, Дювула быстро скинула одежду. Теперь она,
обнаженная, стояла перед полированным магическим зеркалом. Нагота была
необходимым условием большинства ее заклинаний. Дювуле это давно уже не
мешало. Напротив, она наслаждалась прикосновением свежего воздуха к голому
телу. Шелковистая кожа -- одеяние, данное самой природой, -- была для ее
чародейства куда более уместным платьем, чем любая одежда, сшитая людьми.
Витариусу была известна еще одна харчевня, которая находилась в
отдалении от разрушенного ураганом "Молока волчицы". Туда он и повел Конана
и обеих сестер. Когда они покидали склад сушеной рыбы и солонины, Конану
показалось, что он задел ногой паутину. Он обтерся, но ничего не увидел и
скоро об этом забыл.
Даже в эпицентре разрухи люди ковырялись в развалинах в поисках своего
добра. Повозки развозили щебень и упавшие балки. Четверо спутников стали
свидетелями еще одного несчастья. Семь или восемь человек тянули канаты,
привязанные к покосившемуся балкону, который был расположен под самой
крышей. Балкон опасно наклонился на полуразрушенной стене. Конан понял, что
они хотят таким образом опрокинуть остатки стены. Немного же они соображают
в том деле, за которое взялись! Двое или трое находились прямо под тяжелым
балконом. И если он обвалится...
Прямо на его глазах балкон рухнул. Один рабочий успел отскочить в
безопасное место, другой оказался менее проворным. Балкон придавил
несчастного к земле, так что он остался лежать под ним, как змея под
сандалией. От боли человек закричал. Остальные тут же попытались поднять
балкон, но с проклятиями отступились, поскольку сил у них не хватало. Дело
казалось безнадежным.
Конан рванулся на место происшествия так стремительно, что люди
шарахнулись в стороны, явно принимая его за бандита.
Киммериец не удостоил их внимания. Он присел, подсунул свое крепкое
плечо под край упавшего балкона и уперся грудью в дерево. Потом пошире
расставил ноги и попытался встать. Жилы на его руках и ногах натянулись, как
канаты, мышцы зашевелились, словно под кожей забегали дикие звери. Балкон не
сдвинулся с места.
Конан схватил его покрепче, глубоко вздохнул и коротко, гортанно
вскрикнул. Молодой великан напрягся так, что его каменные мышцы задрожали, и
встал. Затем резким движением он отшвырнул балкон в сторону от попавшего в
беду человека.
-- Другой раз будь повнимательнее, -- сказал Конан, встряхнувшись и
расправив плечи. -- Я не каждый день буду проходить мимо.
После чего отвернулся и направился к своим друзьям, которые смотрели на
него в изумлении. Кинна первой нарушила молчание:
-- Клянусь Митрой! Человек не может быть таким сильным!
Конан усмехнулся.
-- Почему же не может? Только потому, что я поднял эту штуку? А что, в
тех краях, откуда ты родом, не водится мужчин?
Голос Кинны был полон восхищения:
-- Таких, как ты, -- нет.
Конан расплылся в самодовольной улыбке. Да, работенка была для
настоящего мужчины. Быстрота реакции, физическая сила -- и вот уже все
женщины (как и все мужчины, впрочем) затаили дыхание - Киммериец ощутил
нежное, как дуновение ветерка, прикосновение к ноге, там, где штанина
задралась над сапогом. Но когда он бросил туда взгляд, то ничего не увидел.
Харчевня "Курящая кошка" была сработана по тому же образу, что и
"Молоко волчицы". Такие же лавки и столы, даже прислуга такая же. Однако
посетителей здесь собралось не так много, поскольку дел хватало и на улице.
Конан и его спутники заняли место у стола и заказали завтрак с кувшином
вина.
-- Мы можем спокойно выложить все деньги, какие у нас есть, -- заявил
киммериец. -- Скоро у нас их будет намного больше.
-- Обокрасть богача -- это, наверное, очень опасно, -- предположила
Элдия. Конан улыбнулся девочке.
-- Конечно. Но у меня есть-, известный опыт в подобных делах.
-- Владения Лемпариуса обнесены высокой стеной, -- сказал Витариус.
-- Стена, на которую не может забраться киммериец, еще не создана
человечеством, -- сообщил Конан и одним махом осушил свой кубок.
Кинна посмотрела на него с любопытством и, наконец, сказала:
-- Почему ты такой сильный, такой ловкий, Кован?
Он небрежно пожал плечами.
---- Киммерия -- страна скал. Часто высокие горы преграждают путь.
Приходится оттаскивать в сторону валуны, некоторые попадаются тяжелые. А что
до моей ловкости... ну, мужчина учится выживать.
-- И как мы осуществим это... э-э-э.- заимствование ценных предметов?
-- спросил Витариус.
-- Не м ы, волшебник, а я! Я предпочитаю работать в одиночку. Вы уже
сегодня можете начинать поиски припасов. Утром я вернусь к вам с деньгами,
чтобы это оплатить. Очень просто.
Конан поднес к губам второй бокал и опять улыбнулся. Вот такая жизнь
ему более чем по вкусу! Он сделает то, что задумал, и никогда больше не
попадет в эту запутанную сеть чародейства, которую так ненавидел.
Ведьма Дювула тихо посмеивалась, идя по следу светящейся нити, которая
вела прямо к ее добыче. Скоро, очень скоро все они будут в ее власти!
Одноглазый негодяй в злобной усмешке оскалил зубы при виде того, как
варвар опустошает третий кубок вина. Отлично. Чем сильнее напьется этот тип,
тем лучше! Сначала одноглазый думал привести с собой компанию висельников,
но когда он увидел варвара, в нем поднялась мощная волна ненависти, которая
мгновенно затопила все разумные мысли. Нет! Он нанесет удар в тот момент,
когда враг меньше всего будет ожидать нападения. И тогда он хорошим ударом
лишит его сознания и будет топтать и бить бесчувственное тело, пока не
утихнет жгучая жажда мести. Да, только так! Совсем один! Это прольет бальзам
на раны истерзанной гордости. Никто еще из тех, кто оскорблял одноглазого,
не уходил от страшной расплаты. Никто!
Конан решил поспать несколько часов, чтобы приступить в своему ночному
предприятию свежим и отдохнувшим. Пока остальные занимались подготовкой к
завтрашнему путешествию, варвар поднялся по лестнице к тем двум комнатам,
которые они сняли на эту ночь. Апартаменты как две капли воды были похожи на
те, что они видели в "Молоке волчицы". Конан запер за собой дверь на
задвижку. Затем растянулся на тюфяке и мгновенно заснул.
Дювула вошла в харчевню и поднялась по ступенькам. Волшебная нить
исчезала за дверью одной из спален. Кто-то из тех, кого она разыскивала,
находился там, внутри. Было, очевидно, очень важно застать симпатичного
варвара наедине. Если рядом с ним окажется какая-нибудь другая женщина, в
колдовстве будет очень мало проку. Как же выяснить, с кем он там?
Тут ей в голову пришла идея. Дювула быстро сбежала вниз и нашла
мальчика, убиравшего со столов.
-- Не хочешь ли заработать пару медяков, малыш?
-- С удовольствием, госпожа. Кого мне убить ради вас?
-- Так много я вовсе не потребую. Тебе нужно только постучать в ту
дверь, которую я тебе покажу, и уточнить, сколько человек находится в
комнате. Скажешь им просто, что должен поменять постель.
Дювула дала мальчику медную монету и пошла за ним наверх. Показав ему
дверь она опять спустилась. Мальчик быстро вернулся.
-- Ну что?
-- В комнате только один постоялец, госпожа. Кажется, у него плохое
настроение. Он сказал, что наделает во мне лишних дырок, если я осмелюсь еще
раз беспокоить его из-за такой ерунды.
-- Как он выглядит, мой мальчик?
-- Великан такой, госпожа. Варвар. Дювула улыбнулась и протянула
мальчишке пригоршню медных монет.
-- И никому ни слова, договорились?
-- Конечно, заверил ее мальчик. -- Иначе хозяин отнимет у меня деньги
быстрее, чем муха отыщет коровью лепешку.
Когда Дювула осталась в коридоре одна, она извлекла из-под своего
шелкового плаща флакон, закрытый пробкой и залитый воском. В прозрачном
стеклянном сосуде булькала жидкость, слегка светившаяся, как фосфор. Она
вынула пробку и плеснула немного жидкости на порог. Поднялось густое облако
желтого дыма. Колдунья поспешно отпрянула.
Внезапно Конан проснулся. Что-то здесь было не то... Странный запах
ворвался в его сон. Он сел и уставился на дверь. При свете, сочащемся сквозь
не-> плотно прикрытые ставни, он увидел, как в комнату вползает желтая
полоса тумана. Он потянул носом и чихнул, когда едкий дым проник в легкие.
Харчевня горит, что ли? Нет, такого запаха он еще не встречал. Никакая
харчевня не дымит во время пожара так ядовито. Неожиданно в нем вспыхнуло
сильное чувство, не имеющее ничего общего с любопытством. Ему казалось, что
он сейчас треснет от желания.
Кто-то постучал. Женский голос позвал:
-- Открой же мне, мой прекрасный варвар! Конан смешался. Голос звучал
призывно и, разливаясь теплой патокой, сулил невиданное блаженство.
Вожделение стало разгораться. Конан шагнул к выходу, отодвинул засов и
раскрыл дверь.
Перед ним стояла женщина, с головы до ног закутанная в темно-синий
шелковый плащ. Пока киммериец смотрел на нее, женщина откинула своими белыми
руками капюшон, скрывающий лицо. Во имя всех богов! Она была изумительно
хороша! Огненно-рыжие волосы, белоснежная кожа, рубиново - алый смеющийся
рот.
-- Мне придется стоять в коридоре, на сквозняке? -- спросила она.
Помедлив, Конан сделал два шага назад. Женщина пошла за ним, легко
ступая по полу. Тихо закрыла она за собой дверь и улыбнулась ему. Одно
мгновение она стояла неподвижно, затем ловким движением руки расстегнула
плащ и отбросила его. Под синим шелком было нагое тело.
Конан закусил внезапно пересохшие губы. Митра! Какая женщина!
Фантастическая женщина! Ноги, грудь -- великолепная фигура!
Таинственная незнакомка протянула ему руки. Желание стало непомерным.
Он схватил женщину сильными руками, прижал к себе и поднял. Он чувствовал ее
острые ногти, царапавшие ему спину, но это было ему безразлично. Мир
перестал существовать, в целой Вселенной не было ничего -- ничего, кроме
наслаждения, которое обещала киммерийцу эта незнакомка!
Мальчик показал на дверь спальни. -- Вот комната, которую вы ищете,
господин. Одноглазый бросил мальчишке серебряную монету. Он не скупился:
ведь скоро он будет на тридцать пять золотых богаче -- так много ли значило
для него какое-то серебро? Он подождал, пока мальчик уйдет. Потом скользнул
к двери, за которой скрывался ненавистный варвар. Жажда мести -- жаждой
мести, а осторожность не помешает.
Когда одноглазый приложил ухо к двери, она слегка шевельнулась. Не
заперта! Черная рука Сэта! Он ухмыльнулся. Варвар совсем идиот, он не запер
дверь! Это и решит его судьбу. Очень тихо одноглазый обнажил свой меч.
Из комнаты донесся приглушенный стон. Одноглазый замер и склонил голову
набок. Это еще что такое? Звучит так, словно...
Негодяй широко улыбнулся. Ах, ну что за удача! Азура улыбалась ему.
Варвар сейчас вообще ничего не замечает. Можно входить свободно, поскольку
его враг занят сейчас... совсем другим. Одноглазый набрал в грудь воздуха,
поднял клинок и распахнул дверь.
Конан не понимал, почему он внезапно ощутил эту похоть и почему вдруг
появилась женщина, которая явно была полна решимости удовлетворить его
желание. Справедливости ради нужно заметить, что он не слишком ломал себе
над этим голову. Но когда в комнату вломился человек с поднятым мечом, Конан
мгновенно пришел в себя. Чары, наведенные на него, моментально исчезли.
Женщина забилась руках киммерийца, увидев выражение его лица.
-- Что?..
Она обернулась и, проследив взгляд Конана, тоже заметила человека с
мечом в руках. Конан грубо отшвырнул от себя обнаженную женщину.
-- Ты, потаскуха, хотела отвлечь меня!
-- Нет! -- вскричала женщина.
Времени для дискуссии явно не оставалось. Конан покатился по полу,
уворачиваясь от удара. Меч одноглазого перерубил тюфяк, не задев киммерийца.
Конан схватил свое оружие и вскочил на ноги. Он увидел лицо негодяя. Кром!
Так это тот, одноглазый, с которым он дрался в харчевне во время бури!
За спинами разъяренных мужчин ругалась женщина, прибегая к таким
выражениям, от которых покраснели бы и матросы. Киммериец злобно усмехнулся
и сделал полшага вперед.
-- Ты пришел за следующей порцией, приятель?
-- Склянки уже пробили твой смертный час, варвар, -- зарычал
одноглазый. -- Тебя хотят взять в плен живьем, но никто еще не оставался в
живых после оскорбления, нанесенного мне! Так что считай себя трупом!
Конан растянул рот еще шире.
-- Когда мы с тобой встречались в последний раз, я ухитрился выжить, --
так что поглядим, чей смертный час пробили склянки!
Одноглазый сделал ложный выпад и описал клинком полукруг, намереваясь
снести Конану голову. Тот не стал уклоняться, а вместо этого шагнул к
противнику. Клинок бандита сцепился с мечом Конана и треснул. Одноглазый
выругался.
Киммериец поднял меч, желая разрубить убийцу пополам. Но прежде чем он
сумел ударить, тот вытащил из-за пояса короткий кинжал и попытался вонзить
его в Конана. Киммериец успел отскочить, однако кинжал оставил глубокую
царапину на его бедре. Кровь потекла на сапог.
Конан опустил пальцы в рану, поднял руку к губам, лизнул кровь и громко
рассмеялся, увидев страх на лице одноглазого. Молниеносным движением руки он
стряхнул кровь, целясь при этом в глаз своего врага.
Разбойник ругнулся и отпрянул. Конан обошел его слева. Одноглазый
поднял кинжал, встречая меч киммерийца, но это ему не помогло. Конан
безжалостно использовал промах своего противника, который имел
неосторожность оставить брешь в обороне, и с криком вонзил свой меч в грудь
одноглазого. Острие снова появилось на свет между лопаток.
-- Будь проклят! -- успел выговорить одноглазый, падая.
Сильно отклонившись назад, Конан вырвал свой меч из тела умирающего.
Потом он обернулся. На стервятника можно было больше не обращать внимание.
Он искал глазами женщину, которая навела на него чары.
Но та исчезла бесследно.
Хозяин взял на себя труд убрать труп и заменить окровавленный тюфяк.
Когда он почтительно заглянул в комнату, Конан вручил ему серебряную монету
-- последнюю, что у него оставалась, -- и велел держать вооруженную стражу
сената на расстоянии хотя бы на несколько часов. За это время он уже
смоется, и тогда пусть его ищут.
Вытирая клинок и заглаживая оселком царапины, Конан размышлял о
нападении. Жаль, что они с той женщиной не успели завершить знакомство до
того, как в комнату вторгся придурок с мечом. Появление одноглазого было,
конечно, неприятным сюрпризом. Но и женщина, похоже, вовсе его не ждала. А
раз так, то убитый висельник с ней никак не связан. Странно.
И все-таки! Она его заколдовала -- возможно, с помощью пахучего дыма.
Но если обольщение не было составной частью плана убийства, то к т о же
тогда эта незнакомка? Все это было более чем неприятно. Киммериец до сих пор
ощущал таинственный аромат колдовства, которому так не доверял. Здесь и в
самом деле не место для человека чести, которого постоянно загоняют в липкую
паутину, сотканную волшебниками, демонами и ведьмами. Чем быстрее он
покончит с этим делом, тем лучше! Если все пойдет по плану, завтра утром он
выедет на лошади через западные ворота Мордстадиноса. Ну и останется сущий
пустяк -- заняться каким-то там злым волшебником, который засел в своем
замке.
Конан тряхнул головой и снова погрузился в работу. Он чистил оружие.
Полная черного бешенства, сидела Дювула в своих покоях. Кто был этот
одноглазый идиот? Он сказал, что должен изловить варвара живым, стало быть,
его кто-то нанял. Но кто? Кто отваживается идти поперек ее пути, да еще так
бесцеремонно? Этот человек будет глубоко несчастен, если Дювула в конце
концов выяснит его личность. Смертельно несчастен!
Увидев труп одноглазого, Логанаро покачал головой. Этот кретин дорого
заплатил за свое самонадеянное решение ловить варвара в одиночку. Но что же
теперь делать ему, Логанаро?
Совартус повелительно взмахнул рукой.
-- Иди и найди девчонку и этого нечеловечески сильного парня! --
приказал он Дивулу. -- Я вызову тебя, когда ты мне понадобишься.
-- С вашего разрешения, -- произнес демон своим скрипучим голосом и
исчез.
В столовой своего дворца Лемпариус отодвинул от себя тарелку. Он
самодовольно улыбался. Позднее, вечером, он будет есть кое-что другое.
Кое-что. Или кое-кого.
Морнстадинос был окутан глубокой ночной тьмой. Конан приблизился к
стенам, окружающим владения Лемпариуса. Несмотря на повязку через резаную
рану на бедре, киммериец двигался легко. Рана была неглубокой и не причиняла
ему беспокойства. Он получал куда более скверные дырки в теле и все-таки
оставался жив. Человек, нанесший ему эту рану, более не пребывал в числе
живых. Небольшую боль Конан охотно брал в придачу к чувству глубокого
удовлетворения по поводу гибели своего врага.
Стена была сложена гладкими гранитными блоками, скрепленными цементным
раствором. Снаружи этот раствор был аккуратно счищен. В высоту стена
превышала рост Конана в добрых три раза. Киммериец негромко рассмеялся.
Детская игра, подумал он, разглядывая трещины в кладке. Обыкновенному
человеку стена показалась бы совершенно гладкой, но для киммерийца она была
чем-то вроде лестницы. Если Лемпариус возлагал основную надежду на высокие
заборы, то он очень плохо защищен от непрошеных ночных посетителей.
Для того чтобы забраться наверх, Конану потребовалось всего лишь
несколько минут. Наверху были насыпаны острые камни. Здесь можно опасно
пораниться, если, конечно, быть полным болваном и не глядя прыгнуть на
осколки. Конан снова ухмыльнулся. Будучи в состоянии забраться на стену, он
мог предвидеть и шипы наверху. Наивные предосторожности строителей не
повредили ему ни в малейшей степени. Он спускался по внутренней стороне
стены, пока не оказался на высоте своего роста над землей. Тогда он прыгнул
и легко приземлился.
Дворец находился на расстоянии ста шагов. Наверное, дворец -- слишком
уж громкое слово, подумал Конан. Конечно, дом был большим, но в то же время
не таким уж великолепным по сравнению с некоторыми зданиями, которые он
видел в Шадизаре. А с разрушенной Слоновой Башней в Аренджуне этот дом
вообще не идет ни в какое сравнение. Но если там, внутри, найдется то, что
он ищет, тогда сойдет и такой.
Дом также был построен из камней, скрепленных раствором, счищенным так,
что открывалась фактура камня. Не было ни рва, ни стражи у дверей, ни собак,
ни птиц. Подобный расклад показался Конану весьма странным.
Конан отважно зашагал ко дворцу, надеясь смутить этим предполагаемого
сторожа. Если его кто-то увидит, он успеет подойти достаточно близко, чтобы
помешать поднять тревогу.
Но никакого сторожа на темном углу не было. Конан больше не обнаружил
никаких укрытий для стражников или постовых. Он покачал головой. Этот
Лемпариус -- просто подарок Бэла всем местным ворюгам, подумал он. Просто
удивительно, что на воротах еще не вывешена табличка с приглашением
что-нибудь стянуть. Несмотря на то, что до сих пор никаких препятствий не
встречалось, Конан не терял осторожности. Сперва он думал проникнуть в
здание через главный вход, не мудрствуя лукаво, но потом отказался от этого
намерения, справедливо считая такую наглость чрезмерной. Лучше не испытывать
судьбу. Окошко -- .тоже вполне подходящая вещь.
Так как пока что все ему удавалось без труда. Конан начал искать
незапертое окно. Его ожидания не были обмануты -- ставни легко раскрылись, и
он преспокойно забрался внутрь.
Киммериец оказался в кладовой, где хранилась в ожидании грядущих пиров
битая дичь -- насколько он мог разглядеть в слабом свете свечи из коридора.
Вор ловко проскользнул между качающихся мертвых птиц, стараясь не задеть
резко пахнущее мясо, и выглянул в коридор.
И снова киммериец улыбнулся. Пусто! Он расслабился. Такой человек, как
владелец этого дома, просто заслуживает того, чтобы его обокрали. Наверняка
это на редкость экстравагантная личность.
Конан шагнул в коридор. Он ступал на цыпочках, чтобы его не услышали.
Эту меру предосторожности он принял автоматически. Незачем отказываться от
полезных привычек только потому, что кража показалась тебе простой.
Коридор привел его в большое помещение с ванной, полной горячей воды.
Пар оседал на стенах, и капли стекали вниз, образуя маленькие лужицы. Но где
же обитатели этого дома? Возможное ли дело, чтобы все они спали, не выставив
ни одного охранника? Какое безумие!
Конан прошел мимо нескольких открытых дверей. Он видел дорогую мебель и
ковры, картины и скульптуры. В некоторых комнатах стояли механические
приборы, но назначение их было ему неясно.
Наконец киммериец оказался перед запертой дверью. Он усмехнулся. Время!
Он наклонился, чтобы получше рассмотреть замок, и расцвел. Такой замок
откроет и ребенок. А Конан уже не ребенок. Он просунул острие кинжала между
краем двери и косяком. Простой поворот клинка -- и замок открыт. Дверь без
всяких усилий распахнулась вовнутрь.
Конан прихватил свечу из коридора и поднял ее, вступая в комнату. Он
остановился на пороге, затаив дыхание Кром!
Свет коптящей свечи упал на сокровища. Здесь стояли золотые статуэтки,
украшенные драгоценными камнями, большей частью изображавшие кошек. Слоновые
бивни, обитые спиралями из золота и серебра, лежали целой кучей.
Инкрустированные доски столешниц, кожаные кошельки -- без сомнения, набитые
монетами, -- громоздились в беспорядке повсюду.
Он достиг цели. Конан тихо притворил за собой дверь и поднял свечу
повыше. Опыт прошлых краж научил его брать только те вещи, которые легче
всего превратить в звонкую монету. Здесь валялись кошельки с деньгами, и это
Элдия отрубила мечом кусок сушеного мяса, подбросила в воздух и поймала
раскрытым ртом. Она ела с удовольствием. Похоже, ей нравились сухари.
-- О чем вы, Конан?
Конан ответил не сразу. Он приоткрыл дверь хижины, и в темное помещение
хлынул свет утреннего солнца, ярко горевшего на синем безоблачном небе.
Киммериец снова поглядел на своих собеседников.
-- Скажите, кто самые богатые люди в городе? Витариус задумчиво почесал
щеку.
-- Ну, торговец коврами Тонорес, несомненно, принадлежит к их числу
Стефанос из Пунта. И Лемпариус, сенатор. Зачем вам это?
Конан пропустил вопрос мимо ушей и продолжал допытываться:
-- В каком виде эти люди содержат свое богатство? Золото? Ювелирные
камни?
-- Деньги Тонореса -- это, главным образом, его товар. У него собраны
ковры из Иранистана и даже из Замбабвей. Кроме того, он коллекционирует
произведения искусства, большей частью статуи и картины. Стефанос --
владелец недвижимости. По-моему, его состояние заключено в основном в
кабаках, домах веселья и тому подобных заведениях, которым дьявольская буря
вчера нанесла большой урон.
~ А как дела у Лемпариуса, сенатора? Кто он вообще такой?
-- Он -- самый могущественный человек в Сенате. Во многих
городах-государствах Коринфии власть сосредоточена в руках короля, однако
Морнстадиносом управляет Сенат. Многие члены Сената -- богатые люди, но
Лемпариус, кажется, богаче всех.
-- Где он хранит деньги?
-- Говорят, у него необычайно роскошный дворец. Еще он питает слабость
к магическим и механическим безделушкам, которых у него накопилось на
огромную сумму И кроме того, я уверен, что в тайниках он прячет несколько
мешков с серебром и золотом.
Конан расцвел улыбкой.
-- То, что нужно!
Кинна выплюнула на пол косточку.
-- Почему тебя интересует это, Конан? Конан поглядел на молодую
женщину. Даже гнусная обстановка склада не могла повредить ее красоте.
-- Почему? Потому, Кинна, что нам нужны лошади и снаряжение. Потому что
у нас нет ни времени, ни сил на то, чтобы честно заработать денег и купить
все это.
Элдия сообразила раньше, чем ее сестра.
-- Ты хочешь сказать, мы должны...
-- ...обокрасть сенатора, -- завершил Конан. -- Разумеется, малышка.
Именно это мы и сделаем.
Среди основных умений ведьмы было одно заклятие, которое позволяло
создавать невидимые волшебные нити, очень длинные и прочные. Когда Дювула
увидела, что прекрасный варвар вместе со своими друзьями скрылся в хижине,
она прибегла именно к этому знанию. С большими предосторожностями натянула
она нитку поперек порога хижины и закрепила ее с обоих концов. Когда
обитатели склада солонины покинут его, нить потянется за ними, растягиваясь
все больше по мере того, как они будут удаляться от порога. Хозяйке заклятия
останется просто проследить, куда ведет светящаяся линия, невидимая для тех,
кто не обладает магическими способностями. Существовала вероятность, что
нитку обнаружит старый волшебник, но эта опасность была сравнительно
невелика. Заклинание было таким простым, а действие нити настолько внешне
безобидным, что чаще всего никто ничего не замечал даже в тех случаях, когда
его специально пытались обнаружить.
Сделав все необходимое, Дювула поспешила домой. Для реализации ее
нового замысла требовалось несколько большее количество предметов, чем то,
что она постоянно имела при себе. Если заклятие сработает, она всегда сможет
вернуться к нити и дождаться возможности побыть со своим прекрасным варваром
наедине. И тогда он сам передаст девочку в руки Дювуле. При этой мысли она
просияла.
Некоторую опасность представлял старый волшебник. Черноволосую женщину
тоже необходимо удерживать от варвара на расстоянии. Но риск невелик, а
успех сулит блестящие перспективы!
Оказавшись у себя дома, Дювула быстро скинула одежду. Теперь она,
обнаженная, стояла перед полированным магическим зеркалом. Нагота была
необходимым условием большинства ее заклинаний. Дювуле это давно уже не
мешало. Напротив, она наслаждалась прикосновением свежего воздуха к голому
телу. Шелковистая кожа -- одеяние, данное самой природой, -- была для ее
чародейства куда более уместным платьем, чем любая одежда, сшитая людьми.
Витариусу была известна еще одна харчевня, которая находилась в
отдалении от разрушенного ураганом "Молока волчицы". Туда он и повел Конана
и обеих сестер. Когда они покидали склад сушеной рыбы и солонины, Конану
показалось, что он задел ногой паутину. Он обтерся, но ничего не увидел и
скоро об этом забыл.
Даже в эпицентре разрухи люди ковырялись в развалинах в поисках своего
добра. Повозки развозили щебень и упавшие балки. Четверо спутников стали
свидетелями еще одного несчастья. Семь или восемь человек тянули канаты,
привязанные к покосившемуся балкону, который был расположен под самой
крышей. Балкон опасно наклонился на полуразрушенной стене. Конан понял, что
они хотят таким образом опрокинуть остатки стены. Немного же они соображают
в том деле, за которое взялись! Двое или трое находились прямо под тяжелым
балконом. И если он обвалится...
Прямо на его глазах балкон рухнул. Один рабочий успел отскочить в
безопасное место, другой оказался менее проворным. Балкон придавил
несчастного к земле, так что он остался лежать под ним, как змея под
сандалией. От боли человек закричал. Остальные тут же попытались поднять
балкон, но с проклятиями отступились, поскольку сил у них не хватало. Дело
казалось безнадежным.
Конан рванулся на место происшествия так стремительно, что люди
шарахнулись в стороны, явно принимая его за бандита.
Киммериец не удостоил их внимания. Он присел, подсунул свое крепкое
плечо под край упавшего балкона и уперся грудью в дерево. Потом пошире
расставил ноги и попытался встать. Жилы на его руках и ногах натянулись, как
канаты, мышцы зашевелились, словно под кожей забегали дикие звери. Балкон не
сдвинулся с места.
Конан схватил его покрепче, глубоко вздохнул и коротко, гортанно
вскрикнул. Молодой великан напрягся так, что его каменные мышцы задрожали, и
встал. Затем резким движением он отшвырнул балкон в сторону от попавшего в
беду человека.
-- Другой раз будь повнимательнее, -- сказал Конан, встряхнувшись и
расправив плечи. -- Я не каждый день буду проходить мимо.
После чего отвернулся и направился к своим друзьям, которые смотрели на
него в изумлении. Кинна первой нарушила молчание:
-- Клянусь Митрой! Человек не может быть таким сильным!
Конан усмехнулся.
-- Почему же не может? Только потому, что я поднял эту штуку? А что, в
тех краях, откуда ты родом, не водится мужчин?
Голос Кинны был полон восхищения:
-- Таких, как ты, -- нет.
Конан расплылся в самодовольной улыбке. Да, работенка была для
настоящего мужчины. Быстрота реакции, физическая сила -- и вот уже все
женщины (как и все мужчины, впрочем) затаили дыхание - Киммериец ощутил
нежное, как дуновение ветерка, прикосновение к ноге, там, где штанина
задралась над сапогом. Но когда он бросил туда взгляд, то ничего не увидел.
Харчевня "Курящая кошка" была сработана по тому же образу, что и
"Молоко волчицы". Такие же лавки и столы, даже прислуга такая же. Однако
посетителей здесь собралось не так много, поскольку дел хватало и на улице.
Конан и его спутники заняли место у стола и заказали завтрак с кувшином
вина.
-- Мы можем спокойно выложить все деньги, какие у нас есть, -- заявил
киммериец. -- Скоро у нас их будет намного больше.
-- Обокрасть богача -- это, наверное, очень опасно, -- предположила
Элдия. Конан улыбнулся девочке.
-- Конечно. Но у меня есть-, известный опыт в подобных делах.
-- Владения Лемпариуса обнесены высокой стеной, -- сказал Витариус.
-- Стена, на которую не может забраться киммериец, еще не создана
человечеством, -- сообщил Конан и одним махом осушил свой кубок.
Кинна посмотрела на него с любопытством и, наконец, сказала:
-- Почему ты такой сильный, такой ловкий, Кован?
Он небрежно пожал плечами.
---- Киммерия -- страна скал. Часто высокие горы преграждают путь.
Приходится оттаскивать в сторону валуны, некоторые попадаются тяжелые. А что
до моей ловкости... ну, мужчина учится выживать.
-- И как мы осуществим это... э-э-э.- заимствование ценных предметов?
-- спросил Витариус.
-- Не м ы, волшебник, а я! Я предпочитаю работать в одиночку. Вы уже
сегодня можете начинать поиски припасов. Утром я вернусь к вам с деньгами,
чтобы это оплатить. Очень просто.
Конан поднес к губам второй бокал и опять улыбнулся. Вот такая жизнь
ему более чем по вкусу! Он сделает то, что задумал, и никогда больше не
попадет в эту запутанную сеть чародейства, которую так ненавидел.
Ведьма Дювула тихо посмеивалась, идя по следу светящейся нити, которая
вела прямо к ее добыче. Скоро, очень скоро все они будут в ее власти!
Одноглазый негодяй в злобной усмешке оскалил зубы при виде того, как
варвар опустошает третий кубок вина. Отлично. Чем сильнее напьется этот тип,
тем лучше! Сначала одноглазый думал привести с собой компанию висельников,
но когда он увидел варвара, в нем поднялась мощная волна ненависти, которая
мгновенно затопила все разумные мысли. Нет! Он нанесет удар в тот момент,
когда враг меньше всего будет ожидать нападения. И тогда он хорошим ударом
лишит его сознания и будет топтать и бить бесчувственное тело, пока не
утихнет жгучая жажда мести. Да, только так! Совсем один! Это прольет бальзам
на раны истерзанной гордости. Никто еще из тех, кто оскорблял одноглазого,
не уходил от страшной расплаты. Никто!
Конан решил поспать несколько часов, чтобы приступить в своему ночному
предприятию свежим и отдохнувшим. Пока остальные занимались подготовкой к
завтрашнему путешествию, варвар поднялся по лестнице к тем двум комнатам,
которые они сняли на эту ночь. Апартаменты как две капли воды были похожи на
те, что они видели в "Молоке волчицы". Конан запер за собой дверь на
задвижку. Затем растянулся на тюфяке и мгновенно заснул.
Дювула вошла в харчевню и поднялась по ступенькам. Волшебная нить
исчезала за дверью одной из спален. Кто-то из тех, кого она разыскивала,
находился там, внутри. Было, очевидно, очень важно застать симпатичного
варвара наедине. Если рядом с ним окажется какая-нибудь другая женщина, в
колдовстве будет очень мало проку. Как же выяснить, с кем он там?
Тут ей в голову пришла идея. Дювула быстро сбежала вниз и нашла
мальчика, убиравшего со столов.
-- Не хочешь ли заработать пару медяков, малыш?
-- С удовольствием, госпожа. Кого мне убить ради вас?
-- Так много я вовсе не потребую. Тебе нужно только постучать в ту
дверь, которую я тебе покажу, и уточнить, сколько человек находится в
комнате. Скажешь им просто, что должен поменять постель.
Дювула дала мальчику медную монету и пошла за ним наверх. Показав ему
дверь она опять спустилась. Мальчик быстро вернулся.
-- Ну что?
-- В комнате только один постоялец, госпожа. Кажется, у него плохое
настроение. Он сказал, что наделает во мне лишних дырок, если я осмелюсь еще
раз беспокоить его из-за такой ерунды.
-- Как он выглядит, мой мальчик?
-- Великан такой, госпожа. Варвар. Дювула улыбнулась и протянула
мальчишке пригоршню медных монет.
-- И никому ни слова, договорились?
-- Конечно, заверил ее мальчик. -- Иначе хозяин отнимет у меня деньги
быстрее, чем муха отыщет коровью лепешку.
Когда Дювула осталась в коридоре одна, она извлекла из-под своего
шелкового плаща флакон, закрытый пробкой и залитый воском. В прозрачном
стеклянном сосуде булькала жидкость, слегка светившаяся, как фосфор. Она
вынула пробку и плеснула немного жидкости на порог. Поднялось густое облако
желтого дыма. Колдунья поспешно отпрянула.
Внезапно Конан проснулся. Что-то здесь было не то... Странный запах
ворвался в его сон. Он сел и уставился на дверь. При свете, сочащемся сквозь
не-> плотно прикрытые ставни, он увидел, как в комнату вползает желтая
полоса тумана. Он потянул носом и чихнул, когда едкий дым проник в легкие.
Харчевня горит, что ли? Нет, такого запаха он еще не встречал. Никакая
харчевня не дымит во время пожара так ядовито. Неожиданно в нем вспыхнуло
сильное чувство, не имеющее ничего общего с любопытством. Ему казалось, что
он сейчас треснет от желания.
Кто-то постучал. Женский голос позвал:
-- Открой же мне, мой прекрасный варвар! Конан смешался. Голос звучал
призывно и, разливаясь теплой патокой, сулил невиданное блаженство.
Вожделение стало разгораться. Конан шагнул к выходу, отодвинул засов и
раскрыл дверь.
Перед ним стояла женщина, с головы до ног закутанная в темно-синий
шелковый плащ. Пока киммериец смотрел на нее, женщина откинула своими белыми
руками капюшон, скрывающий лицо. Во имя всех богов! Она была изумительно
хороша! Огненно-рыжие волосы, белоснежная кожа, рубиново - алый смеющийся
рот.
-- Мне придется стоять в коридоре, на сквозняке? -- спросила она.
Помедлив, Конан сделал два шага назад. Женщина пошла за ним, легко
ступая по полу. Тихо закрыла она за собой дверь и улыбнулась ему. Одно
мгновение она стояла неподвижно, затем ловким движением руки расстегнула
плащ и отбросила его. Под синим шелком было нагое тело.
Конан закусил внезапно пересохшие губы. Митра! Какая женщина!
Фантастическая женщина! Ноги, грудь -- великолепная фигура!
Таинственная незнакомка протянула ему руки. Желание стало непомерным.
Он схватил женщину сильными руками, прижал к себе и поднял. Он чувствовал ее
острые ногти, царапавшие ему спину, но это было ему безразлично. Мир
перестал существовать, в целой Вселенной не было ничего -- ничего, кроме
наслаждения, которое обещала киммерийцу эта незнакомка!
Мальчик показал на дверь спальни. -- Вот комната, которую вы ищете,
господин. Одноглазый бросил мальчишке серебряную монету. Он не скупился:
ведь скоро он будет на тридцать пять золотых богаче -- так много ли значило
для него какое-то серебро? Он подождал, пока мальчик уйдет. Потом скользнул
к двери, за которой скрывался ненавистный варвар. Жажда мести -- жаждой
мести, а осторожность не помешает.
Когда одноглазый приложил ухо к двери, она слегка шевельнулась. Не
заперта! Черная рука Сэта! Он ухмыльнулся. Варвар совсем идиот, он не запер
дверь! Это и решит его судьбу. Очень тихо одноглазый обнажил свой меч.
Из комнаты донесся приглушенный стон. Одноглазый замер и склонил голову
набок. Это еще что такое? Звучит так, словно...
Негодяй широко улыбнулся. Ах, ну что за удача! Азура улыбалась ему.
Варвар сейчас вообще ничего не замечает. Можно входить свободно, поскольку
его враг занят сейчас... совсем другим. Одноглазый набрал в грудь воздуха,
поднял клинок и распахнул дверь.
Конан не понимал, почему он внезапно ощутил эту похоть и почему вдруг
появилась женщина, которая явно была полна решимости удовлетворить его
желание. Справедливости ради нужно заметить, что он не слишком ломал себе
над этим голову. Но когда в комнату вломился человек с поднятым мечом, Конан
мгновенно пришел в себя. Чары, наведенные на него, моментально исчезли.
Женщина забилась руках киммерийца, увидев выражение его лица.
-- Что?..
Она обернулась и, проследив взгляд Конана, тоже заметила человека с
мечом в руках. Конан грубо отшвырнул от себя обнаженную женщину.
-- Ты, потаскуха, хотела отвлечь меня!
-- Нет! -- вскричала женщина.
Времени для дискуссии явно не оставалось. Конан покатился по полу,
уворачиваясь от удара. Меч одноглазого перерубил тюфяк, не задев киммерийца.
Конан схватил свое оружие и вскочил на ноги. Он увидел лицо негодяя. Кром!
Так это тот, одноглазый, с которым он дрался в харчевне во время бури!
За спинами разъяренных мужчин ругалась женщина, прибегая к таким
выражениям, от которых покраснели бы и матросы. Киммериец злобно усмехнулся
и сделал полшага вперед.
-- Ты пришел за следующей порцией, приятель?
-- Склянки уже пробили твой смертный час, варвар, -- зарычал
одноглазый. -- Тебя хотят взять в плен живьем, но никто еще не оставался в
живых после оскорбления, нанесенного мне! Так что считай себя трупом!
Конан растянул рот еще шире.
-- Когда мы с тобой встречались в последний раз, я ухитрился выжить, --
так что поглядим, чей смертный час пробили склянки!
Одноглазый сделал ложный выпад и описал клинком полукруг, намереваясь
снести Конану голову. Тот не стал уклоняться, а вместо этого шагнул к
противнику. Клинок бандита сцепился с мечом Конана и треснул. Одноглазый
выругался.
Киммериец поднял меч, желая разрубить убийцу пополам. Но прежде чем он
сумел ударить, тот вытащил из-за пояса короткий кинжал и попытался вонзить
его в Конана. Киммериец успел отскочить, однако кинжал оставил глубокую
царапину на его бедре. Кровь потекла на сапог.
Конан опустил пальцы в рану, поднял руку к губам, лизнул кровь и громко
рассмеялся, увидев страх на лице одноглазого. Молниеносным движением руки он
стряхнул кровь, целясь при этом в глаз своего врага.
Разбойник ругнулся и отпрянул. Конан обошел его слева. Одноглазый
поднял кинжал, встречая меч киммерийца, но это ему не помогло. Конан
безжалостно использовал промах своего противника, который имел
неосторожность оставить брешь в обороне, и с криком вонзил свой меч в грудь
одноглазого. Острие снова появилось на свет между лопаток.
-- Будь проклят! -- успел выговорить одноглазый, падая.
Сильно отклонившись назад, Конан вырвал свой меч из тела умирающего.
Потом он обернулся. На стервятника можно было больше не обращать внимание.
Он искал глазами женщину, которая навела на него чары.
Но та исчезла бесследно.
Хозяин взял на себя труд убрать труп и заменить окровавленный тюфяк.
Когда он почтительно заглянул в комнату, Конан вручил ему серебряную монету
-- последнюю, что у него оставалась, -- и велел держать вооруженную стражу
сената на расстоянии хотя бы на несколько часов. За это время он уже
смоется, и тогда пусть его ищут.
Вытирая клинок и заглаживая оселком царапины, Конан размышлял о
нападении. Жаль, что они с той женщиной не успели завершить знакомство до
того, как в комнату вторгся придурок с мечом. Появление одноглазого было,
конечно, неприятным сюрпризом. Но и женщина, похоже, вовсе его не ждала. А
раз так, то убитый висельник с ней никак не связан. Странно.
И все-таки! Она его заколдовала -- возможно, с помощью пахучего дыма.
Но если обольщение не было составной частью плана убийства, то к т о же
тогда эта незнакомка? Все это было более чем неприятно. Киммериец до сих пор
ощущал таинственный аромат колдовства, которому так не доверял. Здесь и в
самом деле не место для человека чести, которого постоянно загоняют в липкую
паутину, сотканную волшебниками, демонами и ведьмами. Чем быстрее он
покончит с этим делом, тем лучше! Если все пойдет по плану, завтра утром он
выедет на лошади через западные ворота Мордстадиноса. Ну и останется сущий
пустяк -- заняться каким-то там злым волшебником, который засел в своем
замке.
Конан тряхнул головой и снова погрузился в работу. Он чистил оружие.
Полная черного бешенства, сидела Дювула в своих покоях. Кто был этот
одноглазый идиот? Он сказал, что должен изловить варвара живым, стало быть,
его кто-то нанял. Но кто? Кто отваживается идти поперек ее пути, да еще так
бесцеремонно? Этот человек будет глубоко несчастен, если Дювула в конце
концов выяснит его личность. Смертельно несчастен!
Увидев труп одноглазого, Логанаро покачал головой. Этот кретин дорого
заплатил за свое самонадеянное решение ловить варвара в одиночку. Но что же
теперь делать ему, Логанаро?
Совартус повелительно взмахнул рукой.
-- Иди и найди девчонку и этого нечеловечески сильного парня! --
приказал он Дивулу. -- Я вызову тебя, когда ты мне понадобишься.
-- С вашего разрешения, -- произнес демон своим скрипучим голосом и
исчез.
В столовой своего дворца Лемпариус отодвинул от себя тарелку. Он
самодовольно улыбался. Позднее, вечером, он будет есть кое-что другое.
Кое-что. Или кое-кого.
Морнстадинос был окутан глубокой ночной тьмой. Конан приблизился к
стенам, окружающим владения Лемпариуса. Несмотря на повязку через резаную
рану на бедре, киммериец двигался легко. Рана была неглубокой и не причиняла
ему беспокойства. Он получал куда более скверные дырки в теле и все-таки
оставался жив. Человек, нанесший ему эту рану, более не пребывал в числе
живых. Небольшую боль Конан охотно брал в придачу к чувству глубокого
удовлетворения по поводу гибели своего врага.
Стена была сложена гладкими гранитными блоками, скрепленными цементным
раствором. Снаружи этот раствор был аккуратно счищен. В высоту стена
превышала рост Конана в добрых три раза. Киммериец негромко рассмеялся.
Детская игра, подумал он, разглядывая трещины в кладке. Обыкновенному
человеку стена показалась бы совершенно гладкой, но для киммерийца она была
чем-то вроде лестницы. Если Лемпариус возлагал основную надежду на высокие
заборы, то он очень плохо защищен от непрошеных ночных посетителей.
Для того чтобы забраться наверх, Конану потребовалось всего лишь
несколько минут. Наверху были насыпаны острые камни. Здесь можно опасно
пораниться, если, конечно, быть полным болваном и не глядя прыгнуть на
осколки. Конан снова ухмыльнулся. Будучи в состоянии забраться на стену, он
мог предвидеть и шипы наверху. Наивные предосторожности строителей не
повредили ему ни в малейшей степени. Он спускался по внутренней стороне
стены, пока не оказался на высоте своего роста над землей. Тогда он прыгнул
и легко приземлился.
Дворец находился на расстоянии ста шагов. Наверное, дворец -- слишком
уж громкое слово, подумал Конан. Конечно, дом был большим, но в то же время
не таким уж великолепным по сравнению с некоторыми зданиями, которые он
видел в Шадизаре. А с разрушенной Слоновой Башней в Аренджуне этот дом
вообще не идет ни в какое сравнение. Но если там, внутри, найдется то, что
он ищет, тогда сойдет и такой.
Дом также был построен из камней, скрепленных раствором, счищенным так,
что открывалась фактура камня. Не было ни рва, ни стражи у дверей, ни собак,
ни птиц. Подобный расклад показался Конану весьма странным.
Конан отважно зашагал ко дворцу, надеясь смутить этим предполагаемого
сторожа. Если его кто-то увидит, он успеет подойти достаточно близко, чтобы
помешать поднять тревогу.
Но никакого сторожа на темном углу не было. Конан больше не обнаружил
никаких укрытий для стражников или постовых. Он покачал головой. Этот
Лемпариус -- просто подарок Бэла всем местным ворюгам, подумал он. Просто
удивительно, что на воротах еще не вывешена табличка с приглашением
что-нибудь стянуть. Несмотря на то, что до сих пор никаких препятствий не
встречалось, Конан не терял осторожности. Сперва он думал проникнуть в
здание через главный вход, не мудрствуя лукаво, но потом отказался от этого
намерения, справедливо считая такую наглость чрезмерной. Лучше не испытывать
судьбу. Окошко -- .тоже вполне подходящая вещь.
Так как пока что все ему удавалось без труда. Конан начал искать
незапертое окно. Его ожидания не были обмануты -- ставни легко раскрылись, и
он преспокойно забрался внутрь.
Киммериец оказался в кладовой, где хранилась в ожидании грядущих пиров
битая дичь -- насколько он мог разглядеть в слабом свете свечи из коридора.
Вор ловко проскользнул между качающихся мертвых птиц, стараясь не задеть
резко пахнущее мясо, и выглянул в коридор.
И снова киммериец улыбнулся. Пусто! Он расслабился. Такой человек, как
владелец этого дома, просто заслуживает того, чтобы его обокрали. Наверняка
это на редкость экстравагантная личность.
Конан шагнул в коридор. Он ступал на цыпочках, чтобы его не услышали.
Эту меру предосторожности он принял автоматически. Незачем отказываться от
полезных привычек только потому, что кража показалась тебе простой.
Коридор привел его в большое помещение с ванной, полной горячей воды.
Пар оседал на стенах, и капли стекали вниз, образуя маленькие лужицы. Но где
же обитатели этого дома? Возможное ли дело, чтобы все они спали, не выставив
ни одного охранника? Какое безумие!
Конан прошел мимо нескольких открытых дверей. Он видел дорогую мебель и
ковры, картины и скульптуры. В некоторых комнатах стояли механические
приборы, но назначение их было ему неясно.
Наконец киммериец оказался перед запертой дверью. Он усмехнулся. Время!
Он наклонился, чтобы получше рассмотреть замок, и расцвел. Такой замок
откроет и ребенок. А Конан уже не ребенок. Он просунул острие кинжала между
краем двери и косяком. Простой поворот клинка -- и замок открыт. Дверь без
всяких усилий распахнулась вовнутрь.
Конан прихватил свечу из коридора и поднял ее, вступая в комнату. Он
остановился на пороге, затаив дыхание Кром!
Свет коптящей свечи упал на сокровища. Здесь стояли золотые статуэтки,
украшенные драгоценными камнями, большей частью изображавшие кошек. Слоновые
бивни, обитые спиралями из золота и серебра, лежали целой кучей.
Инкрустированные доски столешниц, кожаные кошельки -- без сомнения, набитые
монетами, -- громоздились в беспорядке повсюду.
Он достиг цели. Конан тихо притворил за собой дверь и поднял свечу
повыше. Опыт прошлых краж научил его брать только те вещи, которые легче
всего превратить в звонкую монету. Здесь валялись кошельки с деньгами, и это