Грацкий Вячеслав. Седьмой

   Берсень не нашелся с ответом.
   – Зато я знаю, что не научился. А значит, мой меч пока быстрее. Итак, продолжаем разговор, на чем мы остановились?
   – Зачем тебе это?
   – Скучно, колдун. Неделями ползти за вами, таиться, наконец выйти на свет – и что ты предлагаешь, чикнуть ножиком и уйти?
   – Это разумно.
   – Я знаю. Поначалу так мы и поступаем. Но потом мы умнеем и начинаем ценить общество других людей.
   – Но не их жизни.
   – Совершенно верно.
   Лицо наемника осветила искренняя улыбка.
   – Так ты предлагал мне в палачи? Но это заблуждение, думать, что убийство доставляет мне удовольствие.
   – Может, ты плачешь от горя?
   Берсень мало-помалу готовился к атаке. Трудно сказать, заметил ли это наемник. Возможно, это тоже было для него развлечением, и он ждал именно этого.
   – Ну что ты! Такие среди нас не задерживаются. Да, мне нравится убивать, но дело вовсе не в убийстве, как таковом. Мне нравится быть быстрее и умнее. Будь моя воля, я бы оставлял жертве ее драгоценную жизнь. Честное слово! Но – издержки ремесла, как ты понимаешь.
   – Ну что ж, тогда подойди и возьми меч, – как можно равнодушнее сказал Берсень. – И не рассказывай мне сказку о том, что пощадишь меня. Я уверен, Адамир приказал не оставлять в живых никого.
   – Ошибаешься. Мне было приказано доставить меч. И поверь, тот, кто это приказал, вовсе не боится тебя. Ни живого, ни мертвого.
   – Ты упорно не называешь его по имени. – Маг растянул в усмешке губы.
   – Думаю, он меняет имена как одежду. Поэтому, какой в имени прок? Я-то не колдун, но и я оценил его мощь. А ты, ты, колдун, ты хоть понял, с кем связался?
   – Кое-что. Остальное собирался выяснить позднее.
   – У тебя храбрый язык. Может, и впрямь оставить тебе жизнь? И посмотреть, что получится. Только меч тебе придется отдать добровольно, идет?
   – Я же сказал – иди и возьми.
   – Но ты ведь собираешься сопротивляться?
   – Возможно. Но ведь ты любишь быть быстрее и умнее.
   Наемник покачал головой:
   – Глупо в твоем положении сердить меня. Но я не сержусь. Я не умею сердиться. Я могу убить тебя издалека, из арбалета, что ты сделаешь тогда?
   – Давай начинай, – кивнул Берсень. – Я готов. А ты?
   Мгновение наемник изучал лицо Берсеня, затем его рука дернулась к заряженному арбалету, лежавшему на камне. В руках мага вспыхнула молния, и арбалет в мгновение ока обуглился. Наемник вскрикнул, замахал обожженными пальцами.
   – Ты шустрый. – Он выдернул меч из ножен и двинулся вперед. – Но успеешь ли ты сотворить еще одно заклятие?
   Наемник был прав, Берсень отлично это понимал. В лучшем случае у него будет только одна попытка. И одно-единственное заклятие.
   Маг прикрыл глаза. Мыслей не было никаких. Как будто все попрятались с испуга. Голова казалась пустой, как колокол, привяжи язычок, дерни – и зазвенит, загудит.
   Наемник застыл над ним, покачивая клинком.
   – И чего, спрашивается, на рожон-то лез?.. – хмыкнул он. – Ладно, обещаю, боли не будет.
 
   – И он убил Берсеня?
   Она вскинула брови, и чародей едва не растаял от умиления.
   – Да, милая… – Он страстно поцеловал ее. – Да, цветочек мой душистый!
   Два года назад, во время своих странствий среди людей, он нашел ее в каком-то забытом богами городке. В то время это была забитая, чумазая девчонка пятнадцати лет от роду. Но уже тогда чародей был покорен ее чарующим взглядом.
   Но дело было не только в этом. Еще в их первую встречу чародей ощутил очередной знак судьбы – и, конечно же, не мог пройти мимо. Он подобрал ее и отдал на воспитание старому знакомцу, магу Митусу.
   Потом было множество важных дел, так что на какое-то время он позабыл про нее. Вспомнил лишь пару месяцев назад и решил немедленно навестить.
   Он едва узнал девушку. Она превратилась в настоящую красавицу, к тому же обладающую немалыми способностями в магии. Рассказывая о невероятной скорости, с которой она обучалась, Митус буквально захлебывался от восторга.
   Тогда же маг понял, что именно эта девушка достойна стать его женой.
   Хотя, конечно же, иной раз признавался он себе, дело заключалось вовсе не в ее магических талантах. Дело заключалось в ней. В ее улыбке, в глазах, в ее непередаваемом обаянии. Иной раз чародей просто был не в силах отвести от нее взгляда. В особенности если она чему-то удивлялась, вот как сейчас. Ее вспорхнувшие ресницы ввергали его в настоящее исступление.
   Практикуй маг людоедство, как делали некоторые его сородичи, Радмила, несомненно, стала бы шедевром кулинарного искусства.
   – Ох, Радмилушка ты моя премудрая!
   – Не называй меня так. – Она надула губки. – От этого слова веет какой-то затхлостью, а ведь мне только семнадцать!
   – Хорошо-хорошо, Радмилушка моя прекрасная!
   – Это гораздо, гораздо лучше! Ну подожди же. – Она полушутя отпихнула его руки. – Что же было дальше?
   – Разве непонятно? – Маг огорченно вздохнул. – Наемник забрал меч и принес мне.
   – Что же это за меч такой, из-за чего был весь сыр-бор? – задумчиво спросила Радмила. – Неужели этот меч содержал в себе огромную мощь?
   – Еще бы! Это лучшее произведение магического искусства. Лучшее из всех, что я создал за долгие тысячелетия.
   Радмила покачала головой.
   – Представляю себе. Пожалуй, от такой вещицы лучше держаться подальше.
   – Ну что ты, родная. Ты и впрямь решила, что это магия меча заставляла их убивать друг друга?
   – Да, но ведь ты сам сказал…
   – Не совсем. Я сказал, что Берсень так думал.
   – Что-то я не очень понимаю. Ты создал вещь огромной магической мощи, но при этом магия никак не влияла на этих людей?
   – Магия, – медленно проговорил чародей, точно пробуя слово на вкус. – Смотря что, милая, понимать под магией, вот в чем все дело.
   В глазах Радмилы застыло непонимание, и Кощей охотно пояснил:
   – Есть магия, что крушит королевства и княжества, повергает в прах целые армии и уничтожает великих героев. Это та магия, что привлекает одних, пугает до смерти других и вызывает ненависть третьих. Но есть и другая. Есть магия, в основе которой не сила мага, а слабость людей и… нелюдей.
   – Я не понимаю, – призналась Радмила.
   – Ну хорошо. Вот наглядный пример.
   Кощей поднялся с постели и вскинул руки. Между ладонями сверкнула молния и тотчас превратилась в сияющий нестерпимым блеском меч.
   – Это он? – распахнула глаза Радмила. – Тот самый?
   – Да, милая, это он. Но ведь на самом деле это не только и не столько меч. Одно несложное заклятие и…
   Под взглядом Кощея лезвие растаяло, пролившись расплавленным дождем на пол. В руках мага осталась лишь рукоять, из центра которой выглядывала небольшая железная игла.
   – Иголка?
   От изумления Радмила забыла закрыть рот, и Кощей с усмешкой похлопал себя по подбородку.
   – Радмила, – укоризненно заметил он, – моей жене и будущей великой волшебнице не пристало…
   – Ладно-ладно. – Радмила смущенно улыбнулась. – Но ведь это игла. Неужели это…
   – Да, любимая. Это моя смерть. Народная молва иной раз на удивление правдива. Впрочем, я никогда не делал тайны из этого.
   – Невероятно!
   Радмила уселась, скрестив ноги и накинув на себя простыню. В глазах ее все еще царило изумление.
   – Но как? Как ты мог решиться на такое?! Не понимаю! Как ты мог отдать в руки людей свою же собственную смерть? Немыслимо!
   – Немыслимо? Ну почему же?..
   Кощей вынул из рукояти иголку и протянул ее Радмиле:
   – Возьми.
   Радмила отшатнулась.
   – Но ведь…
   – Возьми, тебе нечего ее бояться.
   – Но ведь ты…
   Кощей взял девушку за руку и буквально заставил ее взять иголку.
   – Как видишь, это самая обыкновенная игла.
   Радмила с благоговением повертела ее в руках.
   – Никогда не думала, что увижу такое. Но, милый, неужели ты так доверяешь мне? – Ее глаза влажно блеснули.
   Кощей заботливо утер ее слезы.
   – Ну-ну, милая, это ни к чему. Видишь ли, если я не смогу довериться своей жене, – он пожал плечами, – грош цена мне тогда, как великому магу. Теперь ты понимаешь меня?
   Девушка замотала головой.
   – Это и есть та магия, о которой я говорил. Знание и понимание человеческих слабостей зачастую куда опаснее умения обращать в пепел целые города.
   – Кажется, я начинаю что-то понимать. Эти люди, они убивали друг друга сами?
   – Люди всегда убивают друг друга. И для этого им не нужно особых причин. А еще они любят сваливать все беды и – особенно – свою вину на какие-либо чародейские вещи: кольцо, меч или что-то еще. А, кроме того, даже узнай они об этом, не каждый бы решился уничтожить нас. Не забывай, меч превратился в мощный источник магии, а значит – источник могущества. Тот, кто решится его уничтожить, лишит себя всякой надежды на власть, возможно, над всем миром, ибо даже я не ведаю всех границ меча.
   – Значит, кое-что в нем все-таки было?
   – Да. Я же не зря назвал его шедевром магического искусства. В нем есть многое, но только не то, что искал покойный Берсень.
   Радмила протянула мужу иглу. Кощей воткнул ее обратно в рукоять и отложил на столик, стоявший рядом с постелью.
   – Ты будешь возвращать ему облик меча?
   – Да, конечно. Но, как ты понимаешь, разрушать гораздо проще. А на воссоздание меча мне придется затратить много сил.
   – Но тогда зачем ты…
   Кощей мягко прикрыл ее рот ладонью:
   – Так было надо, милая. Если я смог создать этот меч один раз, я без труда воссоздам его вновь. Тем более что ключевое звено и источник магии – моя игла. Но, думаю, все это подождет?
   Он с улыбкой увлек ее на кровать.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

   Берсень ничего не успел придумать. Но когда обнаженный клинок сверкнул перед его глазами, маг оставил всякие раздумья, подхватил с земли Черный меч и ударил, целясь противнику в колено.
   Человек в сером невероятным образом изогнулся и отскочил прочь, с удивлением взирая на мага.
   Берсень уже стоял на ногах. Перед внутренним взором вспыхнул образ Ирицы, и маг отчетливо вспомнил все – как ловко она владела мечом, как быстро двигалась, как искусно нападала и защищалась.
   В следующий миг полыхающий образ девушки влился в него, и маг понял, что это уже он двигается и наносит удары. Отточенные и сокрушительные удары.
   Наемник не продержался и пары секунд. Отбежал дальше и вернул меч в ножны.
   – Я не собираюсь устраивать поединок, – пробормотал он.
   Он потянулся к метательным ножам, и тотчас воздух расчертили стальные лезвия. Но не успел Берсень испугаться, как в его руках замелькал клинок. Внутри Берсеня ожил Горяй. Маг ощутил это так же ясно, как ощущал за миг до этого Ирицу. Они не говорили с ним, они молчали, но их знания, их умения и навыки впитывались сейчас в мага как в губку. С каждым его шагом и взмахом меча.
   Использовав ножи, наемник принялся швырять в мага стальные звезды, но, в конце концов, чертыхнувшись, был вынужден схватиться за меч.
   А внутри мага оживали Воисвет и Дежень, Булыга и Велена. Берсень уже перестал удивляться, целиком положившись на свои новые ощущения.
   Под его яростным напором наемник отступил к краю пропасти и заверещал, взывая к пощаде. Но Берсень не слышал его. Любимым движением Горяя он подрезал незадачливому убийце ногу, заставив его рухнуть на колени, и вскинул клинок, намереваясь отсечь голову. И посмотреть, как весело она будет скакать по камням.
   Но что-то удержало его от завершающего удара. Какая-то мысль, показавшаяся магу чрезвычайно важной. Какое-то время он стоял у обрыва, успокаиваясь и прислушиваясь к себе. К себе настоящему. К магу по имени Берсень.
   Останься у наемника хоть толика мужества, он мог запросто столкнуть мага в пропасть. Ища самого себя, Берсень сейчас напрочь отрешился от мира.
   Достаточно было легкого толчка, чтобы покончить с магом, но убийца уже не думал о борьбе. Закрыв лицо ладонями, он ждал смерти. Он был потрясен и раздавлен. Для него больше не существовало Берсеня. Нет, над ним стояла сама Смерть. По какой-то нелепой прихоти принявшая облик мага.
   Поэтому он терпеливо ждал и больше ничего не просил. За свою жизнь он научился чувствовать Ее присутствие и хорошо знал, насколько бессмысленно в этот миг трепыхаться и что-то просить.
   Последовавший вскоре удар наемник воспринял с облегчением и чуть ли не с радостью.
 
   Очнулся он уже вечером, с удивлением обнаружив себя целым и невредимым. Он лежал у костра, спутанный по рукам и ногам, с перевязанными ранами, а рядом жарил мясо Берсень. Аппетитный запах мгновенно взбудоражил желудок наемника, но ему было сейчас не до еды.
   – Почему ты не убил меня? – хмурясь, спросил наемник.
   – Очнулся? – спокойно откликнулся маг. – Твои раны я подлечил, через пару часов будешь как новенький.
   – Почему я жив? Что ты задумал?
   – Как тебя зовут?
   Вопрос прозвучал совершенно неожиданно. Наемник растерялся на миг. Ему не приходилось еще проигрывать, и он не сразу нашел в себе силы ответить.
   – Орвелем кличут, – выдавил он. – Хотя зачем тебе имя-то, ума не приложу.
   – А знаешь ли ты настоящее имя Адамира?
   – У него есть настоящее? – вскинул брови Орвель.
   – За свою долгую жизнь он сменил много имен и обличий. Но здесь он известен под именем Кощей.
   – Что?!
   Орвель округлил глаза:
   – Что-то я не замечал за ним…
   – Он великий маг, – перебил его Берсень. – Или ты полагал, он будет разгуливать среди людей в своем истинном обличье?
   – Звучит, конечно, складно, но поверить, что этот человек и не человек вовсе… – Орвель покачал головой. – Не могу поверить, хоть убей.
   – Не хочешь, не верь, – равнодушно сказал маг. – А еще я знаю, что князь Воисвет оказался прав.
   – Ты это о чем?
   – О том, что в мече нет магии. Во всяком случае, нет того, что я искал.
   – Что-то я не очень…
   – Ты говорил, ты ждал, когда мы перебьем друг друга, не так ли? Адамир объяснил, почему это случится?
   – Если что и сказал, то я особо не прислушивался. – Орвель наморщил лоб. – Нет, подробностей не припомню. Да и не нужно мне это было. Мне было приказано ждать, я и ждал.
   – Я был глупцом. Я полагал, что все дело в магии. Я думал, что меч сводит нас с ума. Но я ошибся. Никто не воздействовал на нас. И Горяй, и Дежень, и Воисвет, они убивали сами. Исходя из собственных желаний и фантазий. Воисвет был прав. А я ошибся. Если бы я понял раньше!
   – Что тогда? Что бы изменилось? Они все равно сцепились бы.
   – Но я бы спас Ирицу.
   Орвель хмыкнул:
   – Сомневаюсь. Похоже, Адамир рассчитал все. И кстати, выглядит это похлеще иной магии.
   – Это, наверное, тоже магия, – вздохнул Берсень. – Другая, иного порядка, иного уровня, но все-таки магия.
   Они замолчали. Орвель напрягся, пробуя путы на прочность, и, чтобы отвлечь внимание мага, спросил:
   – А ты понял, зачем ему это понадобилось? Все эти сложности? Доставили бы меч, он бы вас и прихлопнул. Чего ради было огород городить?
   – Не знаю. Возможно, он развлекался, а может быть… Берсень надолго задумался.
   – Может быть, ему все-таки был нужен меч, – сказал он наконец. – Но ему не нужны были просто наши смерти. В мече было кое-что. Ведь меч стал нашим идолом. Мы так жаждали его заполучить, мы так сильно стремились к нему. И он, как губка, впитал наши жизни и сделался гораздо сильнее!
   Орвель на всякий случай кивнул, хотя имел самое смутное представление о том, о чем говорил маг.
   – Может быть, это и была цель Кощея? – продолжал увлеченно говорить Берсень. – Возможно, он хотел создать магическую вещь огромной силы. Именно поэтому с самого начала сказал, что каждый из нас в принципе может завладеть ею, понимаешь?
   Орвель вновь кивнул.
   – А я-то ломал голову. – Берсень стукнул себя по лбу. – Он ведь этого и добивался – чтобы каждый из нас возжелал меч! Мы должны были стремиться к мечу. Мы должны были убивать и погибать ради него. Поэтому он вернул Горяя, когда тот угодил в другой мир. Его не устраивала смерть сотника в другом месте. Ему нужно было убить нас всех или почти всех именно в замке. Замок должен был стать алтарем, а мы все – жертвами!..
   – Постой-постой. Кажется, я теперь понимаю, как тебе удалось едва меня не убить. Каким-то образом ты умудрился позаимствовать силы своих друзей из меча? Я прав?
   – Не знаю, не уверен. С какой стати мечу делиться со мной своей силой?.. Впрочем, имея дело с такой вещью, нельзя быть уверенным ни в чем.
   – Что же ты не убил меня? Впитал бы через меч еще пару умений, а? – Орвель хохотнул. – Или все еще подумываешь?
   – Нет. Мне не нужна твоя смерть. – Берсень разворошил притухшие угли, и воздух наполнился разлетающимися искрами. – Ты отнесешь меч Кощею и скажешь, что убил последнего из нас.
   – Неужели ты отдашь эту вещь?
   – Я так и не смог проникнуть в ее суть. И не хочу больше думать о ней.
   – Но ты ведь будешь мстить? – Орвель прищурился. Берсень усмехнулся:
   – А есть ли у меня выбор?
   – Ну, ты можешь, например, покончить жизнь самоубийством.
   Маг бросил на Орвеля тяжелый взгляд, и тот невольно поежился. Сейчас, в отсветах костра, лицо Берсеня казалось гораздо старше. Да и весь его облик вдруг напомнил наемнику Адамира.
   – И как же ты собираешься одолеть великого мага? Или ты уже считаешь себя сильнее?
   – Нет. Я не считаю себя сильнее. Но я умею учиться. Кощей умело сыграл на наших слабостях. Очень умело. И ему не понадобилась грубая магия. Что ж, я стану его достойным учеником.
   – Мага, подобного Кощею, практически невозможно убить. Он почти бессмертен. Какие у такого могут быть слабости?
   – Какие? – Берсень недобро оскалился. – Подумай сам, неужели этот меч, впитывая души, разделяет их на полезные и, скажем так, не очень полезные составляющие? Полагаю, он передает своему хозяину все, в том числе человеческие слабости, такие как страсти, чувства, желания. – Берсень рассмеялся: – Забавная вещь получается. В погоне за все большей и большей властью Кощей создал нечто, что не только наделяет его силой, но и – незаметно для него – делает его уязвимее. Да, с каждой погибшей из-за меча души Кощей становится могущественнее, но в то же время все больше и больше очеловечивается.
   Орвель пожал плечами. Он вообще перестал понимать мага, да и не особенно хотел этого. Куда больше его занимали путы на руках. Маг, похоже, вместе с умением биться впитал из меча и умение вязать хитрые узлы.
   – Да, возможно, мне понадобится какое-то время, – продолжил Берсень. – Возможно, не один месяц, возможно, год, а то и два. Но рано или поздно его бессмертию придет конец. Я уверен в этом. Я чувствую это. Возможно, только поэтому мне удалось выжить.
   – А если я скажу, что ты выжил? – буркнул Орвель.
   – Вряд ли. Ты забудешь все, о чем мы говорили.
   – Даже так? – Орвель нахмурился.
   – Ты очнешься на краю пропасти с мечом в руке и провалом в памяти, – тихо сообщил маг, – Ты пойдешь к Кощею, начисто забыв о нашем разговоре и обо мне.
   – А если он почует твою магию?
   – Никакой магии, Орвель. Во всяком случае, никаких заклятий. Я просто залезу в твою память и подправлю там кое-что. Этому научил меня еще мой отец. Просто мне не приходилось этим пользоваться раньше. Я считал это слишком сложным и бесполезным. Мне казалось, что разрушительные заклятия куда более весомые аргументы, тем более что они быстры и эффектны и не требуют, чтобы жертва находилась в неподвижности. Но сейчас у меня просто идеальные условия.
   – Для этого ты меня и спас, гад?
   – Конечно, – кивнул маг. – А ты что подумал? Что я воспылал к тебе жалостью?
   – Да, признаться, я надеялся еще немного пожить.
   – Об этом тебе следовало подумать еще до разговора с Кощеем.
   – Я не знал, что он Кощей.
   – Но ты ведь видел, что он не простой смертный. А такие как он не оставляют следов. – Берсень посмотрел наемнику прямо в глаза. – Полагаю, предстоящая вам встреча будет недолгой, и ты вряд ли ее переживешь.
   – Думал я об этом, – мрачно признался наемник. – Особенно после того, что ты мне тут нарассказывал. Слушай, а может, возьмем меч и смоемся куда-нибудь? Раз он тебе не нужен, продадим его, деньги пополам, а? Пусть потом поищут нас, а?
   Ответом ему был тяжелый взгляд Берсеня.
   – Кощей приговорил моих друзей к смерти.
   – Они сами перегрызли глотки друг другу! – вскричал Орвель.
   – Да. Но именно Кощей свел их с ума. Он, и только он, истинный виновник гибели Ирицы! – прорычал Берсень. – И я клянусь, что отомщу ему во что бы то ни стало! А ты, ты будешь только первой ступенькой на этом пути!
   – «Ступенька», – хмыкнул наемник. – Ступенькой меня еще не называли. А ты, парень, оказывается, такой же, как и он. Одного поля ягода!
   – А ты хочешь, чтобы я воспылал к тебе жалостью и сочувствием? Ты всего лишь наемный убийца, Орвель. Ты шел за нами по пятам, готовясь убить любого, кто выживет.
   – При чем здесь я? – перебил его Орвель. – А ты, ты-то кто? Ты хочешь быть таким же чудовищем, как Кощей?
   Берсень долго не отвечал.
   – Если, для того чтобы уничтожить Кощея, мне придется стать чудовищем, я им стану, – наконец ледяным голосом сказал маг.
   – Поздравляю! Чудовище не чудовище, но отъявленный негодяй из тебя уже получился! – прошипел Орвель, в очередной раз пробуя путы на прочность.
   – Клин выбивают клином. – Берсень пожал плечами.
   – Гад! А ведь я спас вас от великана, забыл?!
   – Ты знал, на что шел, Орвель.
   – Ублюдок! Ведь я и пальцем никого не тронул из твоей компании! Вы же сами…
   Берсень ухватил его веревки и рывком притянул к себе:
   – Заткнись! Хочешь остаться в стороне? Не выйдет! Ты готов был убивать, и ты убил бы без тени сомнения! И пусть ни ты, ни Кощей не замарали рук, это не меняет ничего! Вы оба убийцы, и вы оба умрете!
   Берсень отшвырнул его, наемник со стоном упал на землю.
   – Клянусь богами, я отомщу, жестоко отомщу!

ЭПИЛОГ

   – Жаль, что этот хитроумный Берсень умер, – задумчиво сказала Радмила. – Мне вдруг показалось, что я когда-то знала этого человека.
   – Неужели твоя память пробуждается?
   – Ты так много о нем рассказал, что в моем воображении он как будто ожил.
   – Ожил?
   Кощей рассмеялся и прижал к себе супругу:
   – Что ж, Радмила, пусть живет и дальше, главное, чтобы ему не вздумалось нам мешать!
   Девушка ласково улыбнулась мужу:
   – О нет, это не в его силах. И я сейчас это докажу. С этим словами она нырнула под одеяло.
   – О-о… Радмилушка, я просто сгораю от любви! Резкий стук в дверь заставил их на миг замереть.
   Радмила немедленно высунулась наружу и встревоженно покосилась на дверь:
   – Кто там может быть?
   Чародей нахмурился:
   – Вопрос не в том – кто. Вопрос, каким образом он сумел сюда добраться? И, самое главное, как он посмел?!
   Глаза Радмилы расширились. Вот только что Кощей лежал в постели, а в следующий миг уже стоял напротив двери и совершенно одетый.
   Еще мгновение Кощей раздумывал. Никто никогда не мог без его ведома и близко подойти к личным покоям. Случилось поистине нечто из ряда вон выходящее, если кто-то сумел не просто проникнуть в его замок, а постучать в дверь спальни!
   В сердце что-то кольнуло. Какое-то смутное предчувствие. Впрочем, страха не было. Бояться здесь, в его же собственной цитадели, было, по меньшей мере, глупо.
   Он взмахнул рукой, дверь послушно отворилась. На пороге выросла фигура молодого человека, одетого в плотно запахнутый плащ с капюшоном. Человек откинул капюшон и криво усмехнулся.
   И тотчас глаза Кощея поползли на лоб. За два года, прошедшие со дня их знакомства, Берсень сильно изменился. Тогда, в свои двадцать с небольшим лет, маг выглядел почти юношей, но сейчас… Сейчас Берсень выглядел намного старше своих лет. Черты лица стали резче и жестче, кожу изрезали следы шрамов и ожогов, а взгляд стал настолько острым и пронзительным, что Кощей на миг усомнился, а Берсень ли это?..
   – Узнал ли ты меня, Адамир? Или Кощей, не знаю, как ты сейчас называешься.
   Вглядываясь в лицо Кощея, ничуть не изменившееся за два года, Берсень поймал себя на мысли, что не испытывает никаких чувств. Ни радости, ни гнева – ничего. Два года он ждал этого часа. И страстно жаждал насладиться местью. Но сейчас Берсень понял, что не испытывает больше ничего. Кроме желания быстрее все закончить.
   – Берсень? – прошептал Кощей и улыбнулся. Несколько мгновений они стояли, улыбаясь друг другу, словно старые друзья, и Радмила внутренне поежилась – настолько похожими казались они в этот момент.
   – Значит, ты не забыл меня за эти два года?
   – Как можно! Ты подавал большие надежды. И я чую, они оправдались в полной мере. Больше того, я готов взять тебя в ученики.
   – Я польщен. Но я здесь не для этого.
   – Что же привело тебя сюда?
   – Ты знаешь, Кощей.
   – Честно говоря, не понимаю. Похоже, ты уже маг, настоящий маг, у тебя, может быть, десятки, сотни грандиозных замыслов. Поверь, я бы мог помочь тебе в их реализации.
   – Все гораздо проще. Я пришел убить тебя. Кощей отступил на два шага и захохотал:
   – Ты стал хорошим магом. Я чувствую это. Но ты кое-что забыл. Меня невозможно уничтожить. Я давно уже забыл, что такое смерть. Я бессмертен!
   – Это не спасет тебя на этот раз.
   – Ты, жалкое смертное существо, смеешь угрожать мне?
   Кощей отступил еще на шаг. Радмила уже выбралась из постели и накинула на себя полупрозрачную накидку, не скрывавшую в общем-то ничего.