Грацкий Вячеслав. Седьмой

   Ее взгляд скользил от одного мага к другому, и она вновь поразилась, насколько они были схожи, словно две ядовитые змеи, изготовившиеся к схватке.
   – Кто этот человек, дорогой? – спросила она.
   – Тот самый маг, о котором я тебе рассказывал. Берсень собственной персоной!
   – Невероятно! – Радмила окинула Берсеня восхищенным взглядом.
   – Напрасно Орвель пощадил тебя, мальчишка, ох напрасно, – пробормотал Кощей.
   – Это я пощадил его, – сказал Берсень, медленно переступив порог. – Но вряд ли он пережил встречу с тобой.
   – Ты, однако, наглец, Берсень, ох наглец. Явиться в мои владения, в мои покои… И когда – в день свадьбы!
   – Я долго ждал удачного момента. По-моему, этот день подошел как нельзя лучше.
   – Как же ты нашел меня? Об этом замке мало кто знает из смертных!..
   – Ты сам сказал – я теперь настоящий маг. И разве есть что-то для настоящего мага невозможное?
   – Есть, Берсень, есть, – усмехнулся Кощей. – Выше головы не прыгнуть даже магу. Особенно простому смертному.
   – Я не собираюсь прыгать. Я пришел убить тебя.
   – Поразительная самонадеянность. Ты только посмотри на него, Радмила. Берсень, ты решил немного поразвлечь нас?
   – А ты, наверное, хорошо развлекся, наблюдая, как мы убиваем друг друга из-за меча.
   – Еще бы! Надо же было как-то развеять скуку. Знаешь, как много ее скапливается за тысячелетия. Меч, конечно, был весьма могущественной вещью, но ведь ты знаешь, Берсень, ничто так не освежает жизнь, как малая толика риска.
   – Малая?..
   – Ну конечно. Разве кто-нибудь из вас мог распорядиться такой вещью с умом? Все вы были обречены с самого начала, все вы должны были стать и стали завершающими штрихами моего шедевра!
   – Да, Кощей, ты прав, мы не смогли распорядиться этим… Мы оказались слепцами, – холодно сказал Берсень. – Но мы не штрихи.
   – Неужели? – Кощей рассмеялся. – Ты даже представить себе не можешь, как славно я веселился, наблюдая за вами. Боги свидетели – я смеялся до слез.
   – Мы были столь забавны?
   – Еще бы! Вы, люди, так доверчивы. Только намекни вам, что некая вещь способна наделить всевластием, – и вы горло друг другу перегрызете. Да еще свалите все на саму вещь – ах, магия во всем виновата, ах, какой страшный артефакт, ах, на нем лежит проклятие.
   – Да, это была моя ошибка, – спокойно сказал Берсень. – Но я ее исправлю.
   – Ты жалок, Берсень, впрочем, как и весь человеческий род. И потому ты сейчас умрешь.
   – Ты ошибаешься, – Берсень с улыбкой покачал головой, – сейчас я не просто смертный.
   – Кто же ты тогда? – засмеялся Кощей. – Бог? Демон?
   – Нет. Я твоя судьба, Кощей. Я твоя смерть. И ты должен это понять. Ведь ты считаешь себя великим магом.
   Неясные предчувствия в глубине души Кощея ожили. Знак судьбы! Не об этом ли он думал, когда впервые увидел Берсеня? Не это ли подтолкнуло его в той корчме?
   Возможно ли, чтобы судьба решила поставить на его жизни точку? Возможно ли, что эту точку поставит именно Берсень?
   Кощей захохотал. Нет, пока он жив, этому не бывать! А ведь он почти не может умереть!
   – Нет, Берсень. Это я твоя судьба. И твоя смерть. Кощей взметнул руку, вокруг ладони заискрило. Но Берсень не пытался защититься и даже не смотрел на мага. Его взгляд был прикован к Радмиле.
   – Тебе следует опасаться не меня, Кощей, – невозмутимо сказал он.
   По его лицу скользнула улыбка.
   – О чем ты?
   Заклятие было готово, Кощей знал, что Берсень не сможет защититься. Но он также знал, что тот не должен был улыбаться перед лицом смерти. Однако улыбался. И улыбка эта очень не понравилась Кощею.
   – О твоей жене, здесь ведь больше нет никого, – ответил Берсень.
   Лицо Кощея исказилось, и он резко обернулся. Девушка ответила непонимающим взглядом, и маг вновь повернулся к ухмыляющемуся Берсеню.
   – Да ты, никак, сошел с ума, Берсень? Ты безумец! Молодой маг отрицательно покачал головой. Его взгляд потяжелел и наполнился силой.
   – Радмила! – Голос Берсеня громыхнул по всей комнате. – Пришло время вспомнить! Назови мне имя того, кто уничтожил твою семью!
   Глаза Радмилы расширились. Она вспомнила. Теперь она все вспомнила. Отца, мать, братьев, их родовое поместье и… И их страшную смерть в бою с Кощеем. Ее отец был магом, очень сильным магом, но, как оказалось, недостаточно сильным, чтобы тягаться с Кощеем.
   Удалось спастись только ей одной. Родители и ее старшие братья приняли на себя главный удар и выдерживали натиск Кощея ровно столько, сколько было нужно, чтобы Радмила бежала из охваченного огнем дома.
   А потом она встретила Берсеня. И они вместе придумали этот план мести.
   – Кощей, – прошептала Радмила. Кощей дернулся как от удара:
   – Ты!
   Упавший на Кощея взгляд Радмилы полыхал гневом.
   – Великие боги! Я все вспомнила! Ты! Ты убил моего отца! Ты убил мать и моих братьев!
   Рука Радмилы метнулась к столику и схватила рукоять с иглой.
   – Радмила! – вскричал великий маг. – Что все это значит?
   – Это ведь твоя смерть, муженек? – усмехнулась она.
   – Эта рукоять, – сощурился Берсень. – Неужели это он?
   – Да, – ответила Радмила. – Это тот самый меч. Кощей расплавил его, чтобы похвалиться своим хитроумием.
   – Да, Кощей, ты не устаешь меня удивлять. – Берсень насмешливо поклонился ему. – Признайся, что я кое-чему научился у тебя.
   Но Кощей даже не смотрел в его сторону:
   – Радмила, не шути так, отдай мне это.
   Впервые в жизни Кощей ощутил страх. Липкий и омерзительный.
   – Радмила, милая моя, любимая, передай мне эту вещь, прошу.
   За его спиной засмеялся Берсень.
   – Ты и впрямь думаешь, что она здесь ради тебя? – сказал он. – Кощей, ты прожил очень долго, так неужели ты остался столь наивным?!
   – Радмила! Отдай это мне!
   Девушка подарила Кощею огненный взгляд. Там, в глубине ее взгляда, еще трепыхались остатки прежних чувств, желаний и мыслей, но, под натиском всепоглощающей ненависти они стремительно обращались в ничто.
   – Радмила? – Кощей невольно попятился. – Это правда?
   Вместо нее ответил Берсень:
   – Как же этому не быть правдой, если все это устроил я. Твою встречу с этой милой девушкой, твою любовь, твою свадьбу, наконец.
   – Ты лжешь!
   Лицо Берсеня рассекла жесткая усмешка:
   – Все эти годы я стоял за твоей спиной, Кощей. Я ждал. И дождался.
   – Этого не может быть! Это ложь! Я бы давно почуял тебя!
   – Я почти не пользовался магией. Я хорошо запомнил твой урок с мечом, Кощей. Жаль, я не знал про твою злосчастную иголку, но придумал кое-что другое.
   – Что ты несешь, глупец? – едва не зарычал Кощей.
   – Посмотри на себя со стороны. Ты бесишься. Ты великий и могучий маг, бессмертное существо, а бесишься как простой человек. Догадываешься почему? Все дело в этом твоем мече. Он дал тебе не только силы и умения людей. Он наделил тебя их слабостями.
   – Ты бредишь! – рявкнул Кощей, стараясь держать в поле зрения и Берсеня, и Радмилу.
   – Отнюдь. Ты слишком много прожил среди людей. Ты сам стал почти как человек. А тут еще этот чародейский меч. Охо-хо… – Берсень покачал головой. – Ты перехитрил самого себя. Ты подцепил человеческие чувства и страсти. Подцепил, словно чуму. И эта чума разъела тебя изнутри. Мне же оставалось сделать совсем чуть-чуть. И я это сделал. Я нашел эту бедную девушку, семью которой ты беспощадно уничтожил. Кстати, ее отца звали Тилеем, помнишь его?
   – Я не знаю никакого Тилея!
   – Не удивил. Думаю, ты бы устал запоминать имена всех магов или тем более воинов, коих ты погубил. Так вот, я нашел эту девочку, жаждавшую твоей смерти, и потратил немного сил и времени, чтобы подготовить вашу с ней встречу. Но первым делом мне пришлось стереть из ее памяти кое-что. Кстати, то же самое я сделал с Орвелем.
   – К демонам Орвеля! Так это из-за тебя она ничего не помнила о своем детстве?
   Берсень развел руками:
   – Славная работа, признай!
   Кощей не верил своим глазам и ушам. Неужели Берсень прав? Неужели он и впрямь в погоне за силой и властью сделался зависим от человеческих страстей? Тех самых страстей, над которыми он некогда смеялся и которые использовал в своих целях? Неужели этим мечом он вырыл себе могилу?
   – Скажи, что это ложь, Радмила, – прохрипел он, ища в ее лице хоть что-то от той, прежней Радмилы.
   – Грязный выродок! – Она сорвалась на крик.
   – Радмила! Неужели в тебе ничего не осталось, я думал…
   – Заткнись! – взвизгнула она. – Не приближайся ко мне! Я всю жизнь мечтала об этой минуте. Я знала, что так будет. Я знала, что когда-нибудь найду и убью тебя. Слава небесам, мне не пришлось ждать слишком долго!
   – Радмила! Но как же мы? То, что было между нами, разве это все было ложью?
   Радмила отшатнулась. Гримаса ненависти ушла, и в ее глазах мелькнуло нечто хорошо знакомое Кощею.
   – Радмила! Ты всегда говорила, что хочешь забыть прошлое. Так давай сделаем это вместе. Отринь его, и мы будем счастливы. Если захочешь, ты снова забудешь обо всем, и мы будем снова вместе как прежде. Разве мы плохо жили все эти месяцы? Разве нас ничего не связывало?
   – Замолчи! – прошептала она.
   Ее руки, сжимавшие иглу, задрожали. Сузивший глаза Берсень готов был прыгнуть к ней в любой миг.
   – Радмила! Прошу тебя. Наверное, теперь ты не поверишь этому, но я люблю тебя. Берсень, этот проклятый выскочка, наверное, прав. Я и впрямь сделался человеком. И я люблю тебя, Радмила.
   Кощей тяжело рухнул на колени.
   – И я по-прежнему верю тебе, Радмила, – глухо сказал он. – Если твоя ненависть сильнее тех чувств, что, как мне кажется, возникли между нами, сломай эту иголку. Пусть будет так. Смерть от твоих рук я приму спокойно.
   Глаза Радмилы влажно блеснули.
   – Замолчи! – прошептала она.
   – Не слушай его! – закричал Берсень. – Он лжет! Он убьет тебя.
   – Заткнись!!! – гневно выдохнул Кощей.
   На Берсеня обрушился воздушный вихрь. Молодого мага скрутило и швырнуло о стену. Уже падая, Берсень успел вымолвить свое заклятие и смягчить падение.
   – Нет! Не смей! – завизжала Радмила. – Ты никого больше не убьешь!
   Ее сомкнувшиеся на иголке пальцы напряглись, и тотчас в руках Кощея заклубилась тьма. Воздух над Радмилой подернулся мраком, сквозь который особенно ярко засияли маленькие звездочки. Девушку окатило ледяным холодом, и ее руки точно окостенели.
   – Я не причиню тебе вреда, Радмила, но ты не должна делать глупостей! – прорычал Кощей.
   Он шагнул к ней. Застывший за его спиной Берсень изменился в лице. В одно мгновение перед его мысленным взором промелькнули образы десятков заклятий. Но он даже не дернулся. Что бы он ни сделал, ему не опередить великого мага.
   – Прости, Радмила, – прошептал Кощей в ее побелевшее лицо, – но тебе нечего опасаться. Очень скоро мы забудем об этой глупой истории.
   Он протянул руку, собираясь вырвать иголку, но улыбка на ее лице заставила его остановиться.
   – Нет, – прошептала она. – Ты чудовище!
   Ее пальцы шевельнулись, и иголка тоненько хрустнула.
   – Радмила!
   Кощей задрожал. Его облик поплыл, становясь нечетким, полупрозрачным. Сквозь плоть отчетливо проступила противоположная стена.
   – Прости!
   Закрыв лицо ладонями, Радмила упала на колени и заплакала. Берсень же смотрел в глаза развоплощающегося Кощея с улыбкой. Хотя особой радости в этой улыбке не было. Лишь легкое удовлетворение от того, что долгая и кропотливая работа наконец увенчалась успехом.
   Цель достигнута, и месть свершилась. Долг перед Ирицей и остальными оплачен. И теперь Берсень может спокойно заняться другими делами.
   – Нет!
   Пронзительный крик Кощея ударил по ушам, заставив Радмилу обхватить голову.
   – Я не позволю! – От рева чародея содрогнулись стены замка.
   Его фигура стала вновь наполняться плотью.
   – Как это возможно?.. – Берсень не поверил собственным глазам. – Этого не может быть!
   Кощей дико захохотал:
   – Я бессмертный! Я родился и вырос задолго до того, как на земле появился первый человек! Я величайший и сильнейший в мире маг! А ты только жалкий смертный колдунишко!
   Берсень вгляделся в потоки магических сил, взбурливших вокруг Кощея. Мощь этого древнего мага была поистине безмерна, но, как бы он ни сопротивлялся, иголка исполнила свое предназначение. Жизнь Кощея близилась к концу.
   – Да, пусть я буду жалким смертным, пусть я буду колдунишкой, но все-таки сейчас подохнешь ты, а не я, – бросил Берсень.
   – Ну уж нет, – процедил Кощей. – Если я и погибну, то только вместе с тобой!
   Его плоть вновь стала расплываться, теряя очертания и плотность. Полупрозрачные руки и ноги Кощея резко удлинились. Берсень едва увернулся от одной из его дланей, но чародей вовсе не пытался его поймать. Призрачные конечности вонзились в пол и стены. Замок тряхнуло так, что Берсень едва устоял на ногах.
   – Жалкий червяк! – рычал Кощей.
   Из его тела выметнулось с десяток полупрозрачных отростков, и все они погрузились в стены замка. Кощей походил сейчас на призрачного паука, замершего в центре своей паутины. «Да он всегда был пауком», – мысленно поправил себя Берсень.
   – Вы все умрете!
   Замок вздрогнул с верхушки до основания. Завибрировали стены, захлопали двери, послышался тяжелый, каменный стон.
   Берсень бросился к Радмиле. Девушка сидела на полу, прислонившись к стене, ее пустой взгляд был намертво прикован к Кощею.
   – Радмила, уходим! Как бы он ни пыжился, он скоро умрет!
   Она не ответила, и тогда маг отвесил ей несколько звонких оплеух. Радмила дернулась, и в глазах ее появилась осмысленность.
   – Уходим! – заорал ей Берсень.
   – Куда? И зачем? – слабым голосом возразила она. – Ты ведь добился своего, Берсень, что тебе еще надо от меня?! Уходи! Я останусь здесь!
   Несколько мгновений Берсень вглядывался в нее, – пытаясь понять, зачем он хочет ее спасти. Девушка сыграла свою роль. Сыграла хорошо, лучше и быть не могло, она была больше не нужна ему. Так, может быть, и впрямь оставить ее здесь?..
   Из глаз Радмилы ручьем хлынули слезы, но у нее не было сил даже поднять руку, чтобы вытереть лицо.
   Дворец вздрогнул еще сильнее. С потолка и стен посыпались камни, комнату заволокло пылью.
   Берсень стиснул виски ладонями. Что с ним происходит? Неужели он и впрямь готов был бросить Радмилу?
   Неужели он стал таким же, как Кощей? Неужели теперь его цели важнее живых людей?
   Если бы Ирица была жива, что бы она сказала?..
   – Уходим, – Берсень решительно схватил Радмилу за руку. – Я не оставлю тебя!
   – Отстань!
   Она попыталась высвободиться, но получила еще несколько пощечин, и ее сотрясли рыдания:
   – Будь ты проклят! Ты такое же чудовище, Берсень, как и он!
   – Да, я чудовище! – яростно вскричал Берсень. – Но я не забыл Ирицу! И не забыл всех остальных, всех, о ком я рассказывал тебе! Я даже не забыл про Тилея! А вот ты, похоже, опять лишилась памяти! Забыла отца, мать, братьев! Всех забыла! Тебе здесь понравилось, да? Тебе понравилось купаться в роскоши, да? А завтра? Завтра тебе бы понравилось смеяться, глядя, как он убивает очередного Тилея или Ирицу?!
   Она закрыла лицо руками, и Берсень потащил ее за собой. Больше она не сопротивлялась.
   – Бегите! Бегите! Вам все равно не уйти от моего гнева! – засмеялся Кощей.
   Берсень бросил на умирающего чародея последний взгляд. От Кощея остался едва видимый комок трепещущей плоти, посреди которого злобно сверкали глаза. Его многочисленные конечности колыхались точно в судорогах, и в такт им содрогался замок.
   – Когда же ты умрешь, тварь?! – процедил Берсень.
   – Мы умрем вместе! – с хохотом отозвался Кощей. Берсень с Радмилой бросились в коридор.
   – Радмила, постой!
   Голос Кощея резко изменился, и Радмила явственно расслышала в нем жалобные нотки. Она невольно обернулась.
   – Радмила, милая. Может быть… Может быть, поцелуешь своего мужа на прощание!
   Кощей захохотал, задергался, а вместе с ним зашатался замок. Берсень со всей силы рванул девушку за собой. Они выбежали из покоев Кощея и ринулись по хорошо знакомой девушке анфиладе.
   – Мы не успеем! – пробормотала она. – Этот коридор бесконечен!
   – Что за чушь! Бежим!
   Прямо к их ногам с глухим скрежетом упал увесистый кусок стены. Они перепрыгнули его и устремились дальше.
   – Не успеем!
   – Должны!
   Отчаявшись что-либо разглядеть в царившем вокруг хаосе, Радмила целиком положилась на спутника. Вокруг грохотали огромные каменные блоки, вздымая тучи пыли и щебня, но маг бежал и бежал вперед без остановки.
   Бежал, ведомый только ему известным путем.
   Они выбежали на длинный балкон, опоясывавший главную башню дворца, когда из-под ног стал уходить пол. Радмила взвизгнула, вцепившись в мага мертвой хваткой, но тот уже произносил заклятие полета.
   Берсень и Радмила стрелой взвились в небо. Снизу донесся тяжелый, приглушенный рокот, будто ворочался огромный зверь. Огромные тучи черного дыма и пепла потянулись за людьми, словно умирающий замок жаждал получить свои последние жертвы.
   Но они даже не оглянулись. И дымные щупальцы медленно и неохотно поползли прочь, уносимые ветром.
   А Берсень и Радмила продолжали полет. Они торопились на восток. Туда, где за лесистыми горами занималась алая заря.