Графная Светлана. Ведьмовские развлечения

   – Хорошая у тебя кобылка, симпатичная.
   Вемиль заинтересованно наклонила голову к моему собеседнику. Я рассмеялась, чуть распуская поводья: лошадь уже не пыталась ускакать куда подальше, махнув Лиридану хвостом на прощанье.
   – Вся в меня. Кстати, ты ей понравился. А такое бывает нечасто.
   Тот пожал плечами:
   – А меня все лошади любят. Правда, карьера талантливого конюха меня привлекала мало, так что пришлось сочетать приятное с полезным.
   – И становиться наемником?
   Он, словно сомневаясь, задумчиво поскреб подбородок рукой и не слишком уверенно кивнул:
   – Примерно.
   – Что значит "примерно"? - не отстала я, почуяв какой-то секрет за коротеньким словом.
   – Это значит, что до сих пор я был просто наемником, а сейчас еду на Кубок рыцарей, чтобы победить там и остаться в элитной страже города.
   Вот вам и разгадка. Как всё в этой жизни все-таки банально! Нет бы присочинил что-нибудь о родовой клятве, не дающей ему расслабиться ни на минуту, рыская по всей Ветке в поисках древнего артефакта или прекрасной дамы… Тьфу!
   – А просто так в неё вступить нельзя? - уже без особого интереса спросила я, затягивая потуже шнуровку рубашки под плащом: ветер легко пробирался под вроде бы непродуваемый материал, щекоча тело ледяными перышками.
   – Почему, можно, - откликнулся наемник. - Но так эффектней.
   Ясно. Родственная душа: я тоже предпочитаю знакомиться с нужными мне людьми не иначе, как спасая им жизнь.
   – По-моему, наемник - это романтичней.
   – Это смотря с какой стороны посмотреть, - не согласился Лиридан. - Не вижу ничего романтичного в ночевке под открытым небом, когда один бок отмерзает на стылой земле, а другой щедро орошается дождем.
   Ну что ж, где-то он, может быть, и прав. Действительно, не всё всегда так гладко, как видится на картинках или представляется, сидя у камина и глядя на землю, чернеющую где-то там внизу, из уютно затянутого тонким ледком Храмового окошка.
   Но вот только не думала, что наткнулась на такого непрошибаемого материалиста.
   – Хотя, выпадают, конечно, и загадочные лунные ночи, когда спать не хочется совершенно, душа почему-то тоскует и рвется завыть волком, - поспешил развеять мои сомнения спутник. - Да и байки у костра порой потравить приятно. Если есть, с кем.
   Я улыбнулась, чуть сжимая бока вемили коленями, чтобы та прибавила ходу:
   – Потравим, не сомневайся!
   Небо медленно выцветало сизо-серой шалью, проглатывая, словно бездонный колодец, последние лучи света. Сумерки сгустились быстро, обняв нас сырым холодным туманом. Лиридан последние полчаса смущенно оглядывался по сторонам в поисках удобного местечка для ночной стоянки, но найти его никак не мог. Я, уже как-то раз здесь проезжавшая, знала, что толку с этих поисков нет и не предвидится: везде будет такая же дорога с тянущимся лесом по обочинам; но не сообщала эту приятную новость спутнику: скоро сам убедится и придет к единственно верному решению - спать на краю дороги.
   Зачем лишний раз щекотать мужское достоинство? Пусть считает себя главным, я не против. Лишь бы слишком не зарывался.
   Еще через четверть часа безуспешных поисков солнце, блеснув на прощанье, скрылось за макушками легко касающихся небосвода деревьев, а Лиридан с виноватым выражением лица повернулся ко мне:
   – Знаешь, похоже нам придется спать на обочине…
   – Знаю, - согласно зевнула я, натягивая поводья и наконец останавливая сонную Шэру, последнюю версту трусившую уже чисто машинально. Та довольно всхрапнула и услужливо присела, чтобы хозяйке было легче слезть.
   – Откуда знаешь? - насторожился Лиридан, также спешиваясь.
   – "Знаю" - значит поняла, приняла к сведению и полностью согласна с принятым решением, - легко выкрутилась я, снимая с вемили седло и вешая его на ближайшую ветку. Шэра встряхнулась от кончиков ушек до хвоста, потом потянулась, словно кошка - и отошла поглубже в лес.
   – Потеряется, - кивнул в сторону исчезающей из вида кобылки Лиридан, расседлывая своего скакуна.
   – Куда уж там! - насмешливо фыркнула я, передергивая плечами от холодка. Нахохлившаяся ворона на ветке ели согласно вздрогнула, поплотнее запахнувшись в черные крылья.
   – Дело твое, - пожал плечами наемник, стреножив коня, и тут же, деловито оглядевшись, добавил: - Давай так: ты идешь за хворостом, а я разбираюсь со стоянкой и ужином.
   Я беспрекословно развернулась и пошла в лес. Тем паче, что всё равно в кустики захотелось…
   С кустиками я разобралась быстро, о хворосте же и думать не стала - я его всегда заклинанием собираю и в лес пошла просто чтобы ноги слегка размять. Всё-таки давненько я целый день на вемили на проводила. Поясница пока неясно ныла, обещая качественно разболеться к утру, если я сейчас же не приму должных мер.
   Но мне было не до неё: я увидела белку. Причем не классическую, рыжую, грызущую невесть откуда взявшиеся зимой орехи и глумливо запорашивающую шелухой глаза всем, кто умиленно взирает на сие действо снизу; а белку нестандартную, черную, увлеченно вынюхивающую что-то, распластавшись всем телом по земле. А может, это был хорёк?
   Я тоже понюхала. На всякий случай: вдруг пожар? Ничем не пахло.
   А может, надо нюхать именно внизу?
   Я не поленилась лечь, постаралась развернуть свой нос в ту же сторону, куда был направлен белкин, и принялась увлеченно нюхать.
   Пахло сырой землей и собственной дурью.
   Белка оставила свое захватывающее занятие и с непередаваемым интересом уставилась на сумасшедшую ведьму, потом неуверенно хмыкнула: ты, мол, что, совсем того? - и смылась на дерево.
   Позади раздалось знакомое презрительное фырканье и Шэра с ошарашенным видом ткнулась мне в плечо, предлагая подвезти до ближайшего дома скорби.
   – Да ну вас всех! - обиженно проворчала я, вставая и отряхивая изрядно выпачкавшийся плащ. - Уже и пошутить нельзя!
   Шэра успокаивающе положила мне голову на плечо, сочувственно вздохнув. Я удовлетворенно хмыкнула и направилась к оставленной минут десять назад опушке.
   Там работа кипела ключом: Лиридан уже успел то ли отпилить, то ли оторвать, то ли отгрызть (ибо стука топора я не слышала) несколько шикарных еловых лап и соорудить нам лежаки, достать откуда-то полковриги хлеба и несколько свежих огурцов и принести от журчавшего неподалеку ручейка котелок воды. На меня он уставился с удивленным осуждением:
   – И где ворох хвороста?
   – Сейчас будет, - улыбнулась я, перебирая в воздухе пальцами левой руки и шепча незамысловатое заклинание. Посреди нашей стоянки тут же материализовалась горка хвороста, сложенного "шалашиком". Чуть подальше выросла ещё одна, уже наваленная как попало - подбрасывать в потухающий костер.
   Лиридан недовольно нахмурился, а я поспешила объясниться:
   – Я ведьма…
   Но наемник уже сменил выражение лица и только досадливо махнул рукой:
   – Да знаю я.
   – Откуда?!
   Лиридан бросил на меня недоумевающий взгляд, потом в темно-зеленых глазах промелькнула досада, будто он в чем-то проговорился, и вскользь ответил:
   – Я видел, как ты монету в трактире материализовывала, да и лошади такие только у магов бывают… А что? Это военная тайна?
   Я пожала плечами и запалила костер.
   Не тайна, конечно, но я думала, что он пока не знает… Какого йыра тогда меня беззащитной называл? И вступался зачем?
   Впрочем, сейчас не было бы ничего глупее, чем начать задавать бесконечные вопросы, надоедая уставшему человеку. Да и какая мне, собственно, разница? Ну, знает и знает. Это избавляет меня от необходимости давать кучу никому не нужных объяснений, которых люди почему-то непременно требуют, встретившись с ведьмой. На первом месте по рейтингу гордо восседает вопрос: "А вы есть умеете?"!!!
   Поужинав, мы единогласно решили, что оба устали до смерти и байки лучше будем травить завтра.
   А сегодня оставалось только блаженно прикрыть глаза, чтобы полная луна не тревожила полуоборотническую сущность, тоскливо скребясь внутри черной кошкой…
 
   Что-то мягкое неуверенно ткнулось в плечо и тут же испуганно отскочило, уставившись на мгновенно взвившуюся на ноги меня осоловелыми, чуть поблескивающими в темноте глазами.
   – Шэрка, трать-тарарать, ты что ли? - недовольно, но с ноткой облегчения прошипела я. - Ну нельзя же так пугать! Рискуешь вообще накворр без хозяйки остаться: инфаркт не дремлет, говрокх не спит!
   Вемиль виновато вздохнула, ещё раз ткнувшись мне в плечо шелковистой мордой, я машинально погладила её по крутой шее и только тут заметила, что лошадка моя вся в мыле, словно промчалась без остановки несколько верст, и ощутимо подрагивает от беспокойства. Это ещё что за шуточки?! Кто мог так напугать вемиль, чтобы она кинулась убегать? Тем паче - мою вемиль, прошедшую уже огонь, воду, море кое-как сляпанных порталов и ночной полет на раненом, то и дело ухающим в воздушные ямы драконе?!! Да и кто может сравниться в скорости и ловкости с летающей лошадью, причем даже не имеющей всадницы на спине? Странно… Очень даже странно…
   – Что стряслось-то? - шепотом спросила я у кобылки, особо, правда, не надеясь на ответ.
   Его и не последовало. Шэрка так же продолжала жаться ко мне да нервно приплясывала на месте.
   Я неуютно поежилась, прислушалась к интуиции и поняла, что ничего хорошего, светлого и оптимистичного меня пока не ожидает. Значит, надо обувать сапоги, поднимать с земли кое-как скинутый при внезапной побудке плащ и вытаскивать меч, дабы если что или если кто - то ого-го!
   Лошадка, убедившись, что хозяйка прониклась серьёзностью положения, сочла, видимо, свою торжественную миссию выполненной и отошла в сторонку, не мешая мне торопливо готовиться к худшему. Благо, опыт большой…
   Я зашнуровала до верха сапоги, накинула на плечи и хорошенько затянула у горла плащ, проверила наличие на пальце кольца, с помощью которого я всегда материализовывала меч, и подошла ко второму лежаку с намерением разбудить Лиридана: чувство опасности по мере того, как я окончательно просыпалась, никуда исчезать не захотело, а, наоборот, усилилось, так что рисковать не стоило.
   Лиридана на лежаке не было.
   Впрочем, так же как и не было его куртки и меча, так что думать, что его в полном боевом облачении, снятом на ночь, утащила нежить, не приходилось. И всё равно мне было неспокойно.
   Я отошла от его лежака, вытащила несколько охапок хвороста из огромной, наваленной как попало кучи и, сложив их "колодцем" подпалила магической искрой. Веточки охотно занялись, отбрасывая кругом густые, почти материальные, по-ночному страшные тени.
   И тут ему надоело просто молча наблюдать за копошащейся ведьмой, и оно напало. Сзади, беззвучно, мгновенно пролетев добрую сажень и уверенно располосовав мой плащ на ленты.
   – Вот сквирьфь!!! - выругалась я, сбрасывая неведомого противника со спины и широко расчерчивая темноту серебристым клинком.
   Тварь, размером с большую собаку, недовольно зарычала и припала к земле, беспокойно следя за мечом. Очевидно, она не привыкла принимать бой, нападая сзади и просто одним ударом сильной лапы сворачивая жертве шею. Что ж, в этот раз промахнулась…
   – Цыпа-цыпа-цыпа… - глумливо позвала я, отвлекая внимание зверя и одновременно прикидывая, добралась ли она в своем коронном прыжке до моей кожи, или же только разодрала одежду, и не ядовитые ли у неё когти.
   Зверь нервничал, рычал, раздраженно разметал сырую землю тонким, словно плеть, но сильным хвостом и никак не решался ещё раз атаковать.
   – Мы тут зазимуем, - недовольно проворчала я, подбирая полы разодранного в клочья плаща и идя на третий заход вокруг костра.
   И тут зверь снова прыгнул, видимо, решив, что пламя - достаточное прикрытие, чтобы я не заметила подлого маневра.
   Заметила, и на память он получил располосованное плечо. Зверюга обиженно взвизгнула, яростно завыв, и двумя длинными стелющимися прыжками скрылась в лесу.
   – Ну и йыр с тобой! - ругнулась я вслед.
   – Что стряслось?! - закричал запыхавшийся Лиридан, выламываясь из леса.
   Я брезгливо вытерла о траву меч, заляпанный темной густой кровью, с искренним сожалением покосилась на ошметки плаща и сонно зевнула:
   – Уже, в принципе, ничего.
   Лиридан обошел меня кругом, двумя пальцами подхватил один из лоскутов, художественно свисавших с моих плеч, и насмешливо хмыкнул:
   – Ну-ну, значит ничего…
   Я, пожав плечами, дематериализовала меч, сбросила плащ и пояснила:
   – Почти ничего. Какая-то тварюга выскочила из леса, разодрала мне на спине одежду, побегала тут вокруг костра, получила мечом в бок - и умчалась.
   – Сильно получила? - уточнил наемник.
   Я неуверенно покачала головой:
   – Едва ли. До утра, конечно, больше не вылезет, а там, глядишь, и оклемается.
   – Ну и йыр с ней, - решил Лиридан. - Дай-ка я лучше твою спину осмотрю: не дай Хранящие у этой твари ядовитые когти.
   – Я уже тоже так подумала, - вздохнула я, с трудом сдержав гримасу недовольства при упоминании о Хранящих, и послушно развернулась к нему спиной.
   Мне весьма бесцеремонно распустили шнуровку на боку, задрали рубашку и принялись внимательно осматривать спину. Легкие прохладные пальцы едва-едва касаясь бегали по коже, задерживаясь на наиболее подозрительных участках. Ночной холод, злорадно хехекая, разгуливал по моему животу, расписывая его красочными мурашками. Минут через пять Лиридан наконец-то облегченно выдохнул:
   – Нет, вроде бы всё в порядке, - и опустил рубашку назад.
   – Тем лучше, - благодарно кивнула я, затягивая завязки. - Кстати, а ты сам-то где был, пока мы тут с чудой-юдой боролись?
   Наемник отошел к своему лежаку, спрятавшись из выхваченного светом костра круга, и, неспешно расставаясь с курткой, объяснил:
   – Я проснулся с четверть часа назад, показалось, что что-то в темноте сидит. Что-то весьма неблагожелательно настроенное. Взял меч, пошел проверить, ничего не нашел. Потом возвращаюсь - тут уже без меня вопрос решили. Честь и хвала Вашему Ведьмовству!
   Я тихонько фыркнула от смеха, доставая из притороченной к седлу сумки нитки и иголку и устраиваясь на еловых ветках поближе к ровно горящему костру. Лиридан смерил то, что осталось от моего плаща, недоуменным взглядом:
   – Ты что, собираешься это зашивать?..
   Я уверенно кивнула, откусывая тонко тренькнувшую нитку.
   – Конечно. Если бы я после каждой драки плащами разбрасывалась, то никаких гонораров бы не хватило, чтобы покрыть расходы!
   Наемник даже заинтересованно поднялся со своего импровизированного ложа:
   – И как ты собираешься это делать?
   Я привычно вывернула одежку на изнанку и принялась сноровисто сметывать неровно разорванные края крупными размашистыми стежками.
   – Очень просто. Мне главное чтобы они хоть как-то поначалу вместе держались, а магически спаять края - не проблема. Сколько раз он уже таким образом шитый-перешитый - не сосчитать!
   Лиридан некоторое время с интересом понаблюдал за моей работой, потом скучающе зевнул и улегся на лежак:
   – Ну ладно, ещё пожалует какая тварь - буди, не стесняйся.
   – Угу, - рассеянно отозвалась я, силясь отыскать упавшую куда-то в траву иголку. Ведь сама же потом сяду и буду ругаться!..
   …Плащ я дошила почти к рассвету, когда глаза уже окончательно слипались, а игла то и дело норовила выскользнуть из уставших пальцев. Триумфально спаяв последний шов, я довольно оглядела свою работу, мысленно посетовала, что даже показать некому - и Лиридан, и Шэра, и чужой гнедой конь блаженно потягивались в предутреннем сне, - и, завернувшись в заново пригодный к использованию плащ, упала на лежак, да так в сапогах и отключилась…
   Простая житейская мудрость, изученная мною за восемьдесят лет вдоль и поперек, гласит: если можешь спать весь день - спи весь день; если не можешь спать весь день - спи двенадцать часов; если не можешь спать двенадцать часов - спи четыре часа; а если не можешь спать и четыре часа, то уж лучше не спи вообще!!!
   Видимо Лиридан на пару с подло ухмыляющейся кобылой этого не знали, беспардонно обрызгав меня ледяной водой через какие-то полтора часа поле того, как моё тело осчастливило своим весом еловые ветви лежанки. Но оба были тут же введены в курс, причем не в самой цензурной форме…
   Рука, опрометчиво высунутая наружу, наябедничала, что атмосфера для счастливого существования ведьм не приспособлена, и малодушно юркнула опять под плащ. Но вставать всё-таки пришлось.
   – Ты случайно не простыла? Что-то вид у тебя нездоровый… - озабоченно проворчал Лиридан, отходя к неохотно чадящему отсыревшими за ночь ветками костру.
   – Нет. Просто не выспалась, - буркнула я, сцеживая зевоту в кулак и с кислой миной поднимаясь на ноги.
   – Ты - "сова"? - полуутвердительно сказал наемник, вешая на жердь над костром котелок с водой, тут же расплескавший с десяток капель, заставивших пламя возмущенно, словно обиженная вемиль, расфыркаться.
   – Нет, - усмехнулась я, продевая руки в широкие рукава плаща и наклоняясь, чтобы затянуть шнуровку сапог. - Просто анти-анти-антижаворонок!!!!
   Лиридан рассмеялся, подбрасывая в огонь охапку хвороста.
   – Ясно. Умыться можешь вон там, - неопределенный кивок вправо. - Там ручей, холодный, правда, зараза…
   Я без особого желания удалилась по указанному направлению искать ручей.
   Нашла-то быстро, а вот уговаривать себя опустить в него хотя бы руку пришлось оч-ч-чень долго… Ругаясь сквозь зубы, кое-как привела себя в порядок и вернулась на место стоянки.
   – Держи, - Лиридан сунул мне в руки обжигающую кружку с каким-то варевом и кусок хлеба.
   – Спасибо, - машинально отозвалась я, с сомнением присматриваясь к содержимому чашки.
   Странновато оно как-то на вид… Какого-то серо-буро-зелено-малинового цвета в крапинку, да ещё и с пленочкой на поверхности. Мучительно раздумывая, рискнуть ли желудком или по-тихому вылить это нечто под куст, я задумчиво протянула:
   – Слушай, а это что?
   – А шут его знает, - по-честному признался наемник. - Валялся у меня в сумке порошочек какой-то, вроде бы как для киселя. Дай, думаю, сварю - вдруг что путное выйдет? В общем, не хочешь - не пей.
   Я старательно принюхалась к кулинарному опусу попутчика, но ничего однозначно несъедобного в запахе не обнаружила. Осторожно попробовала на язык, пожала плечами и - была не была! - сделала большой глоток.
   – Ну как? - боязливо поинтересовался более осторожный Лиридан, с сомнением обняв свою чашку ладонями.
   Я неуверенно пожала плечами:
   – Да вроде, ничего. Терпковато чуть-чуть, хотя пить можно…
   Наемник сделал смелый глоток, но тут же скривился и брезгливо сплюнул кисель под ближайший куст.
   – Ни кворра себе "ничего"!!! Да как ты такое вообще пьешь?!
   Я только хмыкнула, залпом допивая почти остывший кисель. Мои вкусовые пристрастия вообще не отличались заурядностью. Хоть тот же чернас, который большинство людей даже в рот-то возьмут только под страхом смерти!
   Лиридан с обиженным видом, словно это я ему сварила какую-то гадость и насильно заставила выпить, распутал ноги довольному таким поворотом событий коню, вытащил из-под своей лежанки потрепанное, но довольно удобное на вид седло и закрепил его на спине гнедого. Я осторожно подошла к жеребцу, стараясь не вставать позади, дабы не стать жертвой лягнувшей от переизбытка эмоций ноги, и, осторожно заглянув в глаза, спросила:
   – Ну, и как же тебя зовут-то, красивый?
   – Киан, - ответил Лиридан, вскакивая в седло. - Ты ехать собираешься? В городе в четыре вечера ярмарка открывается, если поторопимся - как раз успеем.
   – Угу.
   Я быстренько собрала свою сумку, накинула на Шэрку потник и седло и вспорхнула ей на спину. Лиридан легонько пощекотал жеребца шпорами, вемиль послушно двинулась следом без понуканий.
   …Мимо поплыли ели, ели, ели, кое-где встречались почти задушенные ими осинки или березки, но я уже мало смотрела по сторонам, погрузившись душой и телом в приятную дремоту, так хорошо знакомую всем, кто частенько проводит целый день в седле. Шэра шла осторожной иноходью, стараясь поменьше трясти всадницу, Лиридан молчал, пейзаж вокруг убаюкивал однообразием, а я тихонько дремала, машинально сжав в ладонях не нужные ни мне, ни вемили поводья…
   Удивительно, но до того, как мужчины открыли интуицию, женщины уже вовсю ею пользовались! Причем уверовать в то, что интуиция порой лучший подсказчик, чем рассудок, мужчины так и не сумели.
   – А по-моему, он всё-таки какой-то мелкий чиновник, - упорствовал Лиридан, подавшись вперед и с превеликим интересом глядя на обсуждаемый вот уже с четверть часа объект. Объект за это время под нашими пытливыми взглядами успел уже почесаться везде, где только сумел дотянуться, одернуть все свои одежки и теперь тоскливо озирался по сторонам, подумывая, куда бы сбежать.
   – Никакой он ни чиновник, - безапелляционно бухнула я, устало распрямляя спину и тщетно пытаясь хоть как-то размять свою нижнюю часть, изрядно затекшую от долгого сидения. - Купец. Даже на руки посмотри: он всё время пальцы скрюченными держит, словно деньги загребает.
   – Может, это от пера, - снова не согласился наемник. - Попробуй попиши целый день - и не так руки скрючатся!
   – Ага, ты лучше попробуй полдня писать, полдня заучивать магические пассы, полночи махать мечом, а оставшееся время отдыхать на кладбище в приятной компании скелетов и полуразложившихся "свежачков", - пробурчала я, с дрожью припоминая Храмовые будни.
   – Вот именно, - отозвался он. - Я и говорю, что он много пишет, значит - чиновник!
   – Может, он приходно-расходную книгу составляет!
   – Да лавочник я, лавочник!!! - не выдержала затравленная жертва оживленного обсуждения. - На Кольцевой улице мой магазинчик, перьями и пергаментами торгую!!!!
   Я с непередаваемым удивлением поглядела на бедного лавочника, не знающего уже, куда ему от нас с Лириданом деться, потом, словно очнувшись, ошарашенно схватилась руками за голову и расхохоталась.
   – Ты чего? - настороженно спросил сбитый с толку наемник.
   – Я-то? Ничего. Ты только вообще подумай, о чем мы с тобой уже полчаса спорим!!!
   На смуглом лице изобразилась усиленная работы мысли, после чего Лиридан усмехнулся уголком рта:
   – М-да, крыша едет не спеша…
   – Угу, - подтвердила я. - Спор - это прекрасная возможность ознакомить собеседника с большинством своих заблуждений.
   Впрочем, у нас с Лириданом было оправдание: трехчасовое стояние в очереди никому жизнь не облегчает, так что на исходе четвертого часа мы уже начали нести полную околесицу, лишь бы говорить хоть что-нибудь.
   Тихо-смирно хиреющий на отшибе Ветки городишко, готовый похвастаться ярмаркой, трактиром и здоровенными магическими воротами у входа, пользовался просто невиданной популярностью, стягивая к себе толпы разношерстного люда, словно паук, выплетающий липкую паутину. Длинная очередь у единственного входа растянулась больше, чем на версту, волнуясь и подрагивая, словно хвост не вместившейся полностью в нору гадюки.
   – Лучше длинная живая очередь, чем короткая шэритометная, - философски пожал плечами мой спутник, глядя вдаль, где стражники за приличную мзду пускали измученных бесконечным ожиданием людей и нелюдей в город.
   Я только вздохнула, в который раз подивившись, как много он знает о магах, если пользуется их любимыми словечками, фразами, ругается их языком и ничуть не удивляется любым моим фокусам.
   Шэрка не понимала, почему хозяйка предпочитает стоять здесь и ругаться сквозь зубы, то и дело поерзывая у неё на спине, вместо того, чтобы отойти подальше от толпы и втихую перелететь через не слишком-то высокую городскую стенку. Впрочем, вемиль не любила загружать свою черную голову ненужными вопросами и сейчас не терзалась в попытках понять ведьминскую логику, с увлечением пожевывая размотавшиеся кое-где тюки тканей на телеге купца впереди нас. Я, обнаружившая сей прискорбный акт вандализма слишком поздно, шикнула на кобылу, сильно дернув на себя поводья и постаралась хоть как-то иллюзией замаскировать безнадежно испорченный аршин материала. Вот ведь поганка! Казалось бы, какая ей разница, что жевать?! И тем не менее моя кобыла из всей россыпи свертков ситца, сатина, крепа и рулонов бязи всевозможных расцветок умудрилась откопать и загадить единственный тоненький, дорогущий батист!
   – Зараза ты! - беззлобно просветила Шэрку я, давно уже привыкшая к характеру кобылки и её вечным проказам.
   Та досадливо стригла ушами, тоскливо глядя на хозяйку и всем своим видом выражая нежелание и дальше скучать в этой огромной очереди.
   – Извини, летать нельзя! - я щелкнула кобылку длинным ногтем по носу, та недовольно расфыркалась и отвернулась.
   Летать-то, в принципе, наверное было можно, тем более - под куполом невидимости, но не хотелось бросать здесь Лиридана, с которым я неплохо сошлась за два дня и с которым мы собирались вместе побродить после обеда по ярмарке. К тому же магически защищенные ворота редко сочетаются с обычными полуразрушенными стенами, а воевать в Шэркином полете с каким-то неизвестным заклинанием мне совсем не хотелось.
   Утешало только одно: вожделенные ворота уже близились, отделенные всего несколькими телегами и парой всадников.
   Если в хвосте очередь была шумной, недовольной, говорливой, то и дело то тут, то там вспыхивали мелкие перебранки, то ближе к городу люди уже уставали и по большей части молчали, изредка перебрасываясь парой ничего не значащих фраз да тоскливо поглядывая по сторонам.