Страница:
– Прощает только тот, кто исправил, - машинальной скороговоркой возразил жрец. - Ты не права, дочь моя.
"Дочь" страдальчески закатила глаза и шепнула небу пару молитв… ну или вроде того…
– Ты здесь "причем", и ещё как "причем"! Твой приход был предсказан нашими жрецами ещё несколько лет назад, мы искали тебя по всему Древу, но никак не могли найти, пока не наткнулись совершенно случайно…
– Так, может, вы перепутали? - с тусклой надеждой взмолилась ринда.
– Что ты, дочь моя! - ужаснулся жрец, вскакивая со своего кресла и описывая привычный круг почета вокруг Змия. - Тебя вот уже почти полгода охранял виттар, а мы не разбрасываемся ими за просто так, если осталась ещё хоть малейшая возможность ошибки. Здесь же она исключена!
– Очень жаль, - с непередаваемым отвращением процедила ринда.
– Напротив, дочь моя! Наконец-то у нашего племени появилась надежда на нормальную жизнь!
– Чем вас не устраивает ваша?!
Жрец смущенно замолк. Ибо как раз его жизнь его вполне устраивала.
– Видишь ли, наши ары…
Девушка, не выдержав, возмущенно перебила:
– Вельды, виттары, ары - кто это всё такие? Мне это гаврокх объяснить должен?!
– Не знаю, кто есть тот самый уважаемый человек, о котором ты говоришь, дочь моя…
– Ладно, оставим, - досадливо отмахнулась она. Помолчала, медленно вдохнула и ещё более медленно выдохнула. - Давайте по существу: что вас конкретно в вашем племени не устраивает, как я могу вам помочь и что за это получу?
"Получу"?! Это ещё что за новости?!! Да она должна гордиться оказанной ей Змием честью…
– Дочь моя, за выполнение собственного долга люди обычно получают награду богов, - вкрадчиво начал жрец, тонко намекая на то, что платы за выполнение возложенного на неё судьбой девушке ждать не стоит. Но ринда только насмешливо фыркнула.
– Скажите ещё, Хранящих!
Кто есть те Хранящие, жрец не знал, но по неприкрытой иронии в голосе понял, что на награду от них рассчитывать бы не пришлось. Что ж, попытаемся воззвать к самолюбию и приобщить к чувству избранности…
– Дочь моя, ты выбрана самим Змием для исполнения священной миссии! Ты избрана риндой - святой, чьё предназначение…
– Почему, интересно, этот Змий не сподобился узнать моё мнение на этот счет? - резонно возразила ринда. - А если я против?
– А с какой это стати ты будешь против? - удивился жрец, недовольный, что его столь бесцеремонно перебили. - Змий оказал тебе честь…
Искренний хохот ринды непривычным раскатом пролетел по залу, гулко откликнувшись эхом из далеких углов. Девушка смеялась чуть не до слез, восхищенно стуча ладонью по подлокотнику своего кресла.
– Что смешного ты нашла в моих словах, дочь моя? - неприязненно спросил жрец, поплотнее закутываясь в свое одеяние: от этого смеха мурашки бежали по коже.
– Хм… Немного сомнительной мне представляется сия честь, - пояснила девушка. - Тем паче - в свете альтруистских побуждений, коих у меня всегда была катастрофическая нехватка!
– Дочь моя, - возмущенно начал было жрец, но снова был перебит жалобным стоном:
– Да хватит уже, мил человек, в родственники ко мне набиваться! Я, может, вашей бабке ровесница, а вы заладили: "дочь моя, дочь моя"!
– Хорошо, доч… ринда, - покорно согласился жрец. - Если тебе неприятно сие обращение, я не стану терзать им твой слух.
– Покорнейше благодарю! - язвительно отозвалась та. - Даже не представляете, как я рада!
– Ринда, - устало завел в сотый раз ту же песню жрец, - ты должна понять, как нужна нам твоя помощь…
– Для начала будет эффективней понять, что я получу за эту помощь, - непреклонно возразила девушка. - Ибо работа на общественных началах как-то не вдохновляет…
– Ты получишь… всеобщий почет и уважение, - несколько подрастерялся от такого наглого натиска жрец.
– Ыых, - презрительно зевнула в кулак ринда. - И это всё?
– Ну… Эээ… - больше громких пустых слов в закромах памяти, увы, не завалялось. - Да, всё.
– Тогда с какой, интересно, стати, я буду вам помогать? - скучающим тоном протянула она.
– Да у тебя попросту нет другого выхода! - в раздражении откликнулся жрец, отчаявшись добром склонить к сотрудничеству вздорную девчонку. Вот ещё упрямица свалилась на его и без того больную голову!
Едва заслышав безапелляционные нотки в его голосе, ринда тут же хищно подалась вперед, черные глаза мгновенно полыхнули злым багровым пламенем, поглотившим зрачки и радужку.
– А кто это посмеет не дать мне выйти? - медленно, с тщательно отмеренной угрозой в голосе прошипела она.
– С нашей Ветки никто не может уйти просто так, без разрешения хотя бы одного вельда, - тоном довольного кота, уверенного в своей власти над пойманной мышью, промурчал жрец. - А ни один из нас, вельдов, не разрешит тебе уйти, пока не исполнишь того, что предначертано.
Ринда плотоядно усмехнулась, ехидно клацнув зубами.
– А ни одна из нас, ведьм, не станет спрашивать разрешения, если захочет уйти.
Входная дверь резко распахнулась, и в зал быстрым уверенным шагом вошел виттар. Скользнул быстрым небрежным взглядом по давно знакомой обстановке, подошел почти вплотную к жрецу и почтительно, но с оттенком какого-то тщательно завуализированного издевательства склонил голову в поклоне:
– Разрешите сказать вам два слова, ваше святейшество?
– Говори, сын мой, - устало отмахнулся жрец, втайне радуясь неожиданному вторжению, разрядившему острый момент.
– Наедине, если вы, риль, - поклон уже ринде, - не возражаете. Всего две минуты.
– Да хоть час, - фыркнула ринда.
Виттар тут же воспользовался любезным разрешением и оттащил вяло упирающегося жреца к окну.
– Что вы делаете, ваше святейшество?
– Объясняю ринде, чего мы от неё хотим, - искренне удивился жрец, не привыкший к беспардонному обращению, тем паче - со стороны подчиняющихся ему виттаров.
– Ваше святейшество, если разговор и дальше пойдет в том же духе, то добром это не кончится, - настойчиво сжимал его локоть виттар. - Она же ведьма!
– Она - ринда, - недовольно возразил жрец, отнимая свою руку. Оно, конечно, ясно, что стоящий за дверью на страже виттар безо всяких усилий слышит абсолютно всё, что говорится в зале, но столь откровенная осведомленность жреца не порадовала.
Виттар негромко рассмеялся:
– Ваше святейшество, не будьте столь наивны!
– Да как ты смеешь…
– Прошу прощения, - торопливо склонил голову виттар и тут же продолжил: - Ваше святейшество, я просто не хочу потерять ринду теперь, когда мы уже даже привезли её к нам.
– Уверяю, наши желания совпадают, - буркнул жрец.
– Не сомневаюсь, - с готовностью подхватил виттар. - Но эта девушка - ведьма, причем живущая вот уже восемьдесят лет. За такое время все понятия о чести, долге и альтруизме давно успели вытесниться циничной мантрой "ты - мне, я - тебе". Она из принципа не согласится работать для нас за просто "почет и уважение" - видала она их в… Хм, в общем, не согласится… Так неужели нам сложно пойти ей навстречу?
– И что ты предлагаешь? - нахмурился жрец. Речи виттара были слишком умны и логичны. До неприличия.
– Узнать, за какую плату она пойдет на сотрудничество, и, если та не окажется чрезмерной, - заплатить.
Жрец опасливо покосился на ринду, даже ни разу не глянувшую в их сторону за всё время разговора. Интересно, а как у неё со слухом? Если только слышала хоть два слова из того, что здесь говорилось…
Та лишь устало прикрыла глаза и, сгенерировав два энергетических сгустка, ровно катала их по ладони. Должно быть, сие действо успокаивало её, но зато чрезвычайно сильно раздражало и пугало прочих случайных свидетелей. От двух плавно перекатывающихся в тонких гибких пальцах смертоносных шаров невозможно было отвести взгляда, загипнотизированного непрерывным, как горение огня, движением. Изящная женская рука, небрежно поигрывающая двумя жуткими смертями, рождала в груди животный страх и терпковатое чувство щекочущей нервы опасности.
– Ваше святейшество, - осторожно тронул жреца за рукав виттар. - С вами всё в порядке?
– А? Ах, да, да. Иди, сын мой.
Виттар молча кивнул ему, поклонился ринде и отошел к стене так же молча и целеустремленно, как и вошел. Жрец со вздохом вновь приблизился к невозмутимо поигрывающей огненными шарами девушке.
– Кхм…
Ринда с мученическим вздохом подняла на него глаза. Шары, сталкиваясь сияющими боками, порождали белесую сеточку молний, окутывавшую её запястье и поднимающуюся выше, к локтю.
– Вы что-то хотели сказать?
Жрец задумчиво почесал затылок, но, так и не придумав ничего стоящего, рубанул с плеча:
– Ладно, начистоту - так начистоту. Чего ты хочешь?
– Мира во всем мире, - язвительно откликнулась ринда.
– Я хотел спросить, за какую плату ты согласна работать на нас, - торопливо поправился жрец. Ринда, напряженно прищурив глаза, прожгла его испытующим взглядом, но откровенных признаков лжи не нашла.
– Хм… А какая, собственно, работа?
Жрец отрицательно покачал головой.
– Не могу объяснить, пока не получу согласия на её выполнение. Эта работа - тайна, которая не должна покинуть пределы нашей Ветки.
– Тогда каким, интересно, образом я должна оценить свои услуги, даже не зная, в чем они будут заключаться?
– А вы попросите чего-нибудь универсального, - негромко посоветовал мягкий баритон из темноты комнаты. - Имеющего ценность независимо ни от чего.
Ринда не обернулась на голос, но по губам скользнула тонкая оценивающая улыбка. Виттар в её глазах явно поднялся на пару ступенек по иерархической лестнице.
– Ценность независимо ни от чего имеет только жизнь, - медленно ответила она.
– Вот именно, - раздалось из темноты. - Вот именно.
– Так чего же ты хочешь за свои услуги? - поторопил жрец, которому уже изрядно поднадоела эта тихая перекличка глуховатых голосов.
Ринда решительно сверкнула черными глазами.
– Двадцать жизней.
– Что?!! - опешил жрец. - В каком смысле?!!
Негромкий, тщательно сдерживаемый смех из темного угла только подстегнул его раздражение.
– Тебе что, людей для опытов не хватает?!!!
Смех в углу перешел в сдавленные всхлипывания, а ринда тщетно попыталась скрыть истерическое хихиканье за кашлем, но не преуспела.
– Вы не так меня поняли, уважаемый.
– Хвала Змию!!
– Мне не нужны жизни ваших людей, вельдов, аров, виттаров - как вы их там называете? - Ринда поморщилась, окончательно запутавшись в иерархии племени. - Мне нужны жизни моих спутников. Пиратов с корабля, на котором я сюда приплыла, до того, как меня подхватили под белы руки и безо всяких объяснений, но зато с величайшим почтением препроводили сюда.
– А что им угрожает? - удивился жрец. - Убивать их мы пока, вроде бы, не собирались…
– Ваше счастье, - отрезала ринда. - А им угрожает… призрак.
– То есть? - нахмурился совсем уж запутавшийся жрец. - Какой призрак может угрожать двадцати сильным, здоровым мужчинам?
Виттар беззвучно вышагнул из темноты.
– Позвольте, я объясню, ваше святейшество.
– Объясняй, Арлирриг, - кивнул тот. - Проще перечитать все летописи, чем понять женщину!
Пресловутая женщина тонко улыбнулась, но промолчала.
– Корабль, на котором прибыла наша ринда - пиратский бриг Лирта, - жрец обреченно закатил глаза. Ну чего хорошего можно ожидать от девушки, приплывшей на пиратской бригантине?!! Арлирриг тем временем невозмутимо продолжал: - попал в кильватер к Летучему Голландцу. Судно, встретившее этого призрака, обречено на гибель: оно теряет управление и рано или поздно натыкается на скалы или рифы.
– И как, интересно, мы можем им помочь? - скривился жрец. Во всем, что касалось общей истории Древа он был не силен, предпочитая казаться всесильным властителем на своей Ветке. - Тебе не кажется, доч… ринда, что плата должна быть более реальной?
– А вам не кажется, отче, что вы можете ещё несколько лет поискать себе другую дурочку… то есть, ринду?
"Отче" скис и недовольно покосился на Арлиррига. Тот же казался воплощением спокойствия, его вся эта затянувшаяся перепалка даже забавляла.
– Ваше святейшество, мы можем помочь этим пиратам. Корабль, простоявший в гавани чуть больше суток, избавляется от проклятия Голландца.
– То есть от нас просто требуется не выгонять его пару дней? - просиял жрец.
– Вот именно.
А ведь жизнь-то налаживалась!! Жрец довольно потер ладони и повернулся к ринде:
– Ну что, теперь ты согласна?
Та смерила его долгим тяжелым взглядом и, помедлив, кивнула.
– Да. Договор. Вы предоставляете пиратам убежище на несколько дней, по истечение которых не препятствуете им уплыть, а я… выполняю вашу работу.
Жрец с опаской хлопнул по протянутой ладонью вверх руке.
– Что конкретно я должна сделать?
– Ну… Не знаю, - замялся жрец, стараясь потактичней подвести ринду к тому, что выяснять суть проблемы и искать её решение ей придется самой.
– Что?!!!!!!!!!!
– Ринда, на нас прогневался Змий. Много лет назад было предсказано, что если мы найдем тебя и привезем сюда, то ты сумеешь исправить то, из-за чего рассердился на нас наш бог. В том, что ты - это ринда, сомнений нет: ты была избрана ещё несколько месяцев назад, в храме Змия на одной из Веток Древа.
Глаза ринды нехорошо сузились.
– А каким именно образом я должна исправлять вашу ошибку, если даже не знаю, в чем она заключается. Что это за работа: иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что?!!
– Мы думали, что ты сама должна подсознательно понимать, что от тебя требует Змий.
– Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела! - отрезала ринда.
Жрец только покаянно развел руками, виттар насмешливо ухмыльнулся.
Гнев Змия этот Священный Зал некогда выдержал, но вот гнев раздраженной ведьмы…
– А вы чего на завтрак желаете, господин хороший?
Арлирриг неопределенно пожал плечами.
– Что угодно, лишь бы горячее и съедобное.
Вторая монета исчезла в руке корчмаря, и того словно ветром сдуло.
Я с опаской подцепила на ложку немного пюре и, подержав во рту чуть дольше положенного, всё-таки проглотила. Ничего, есть можно. А подсолить - вон солонка стоит.
– Ну и как? - Арлирриг с сомнением глядел на подозрительную картофельную кашицу в моей тарелке.
– Да ничего, съедобно. Дай мне соль, пожалуйста.
Солонка на поверку оказалась пустой, и за солью погнали на своё горе не вовремя вернувшегося корчмаря. Перед виттаром оказалась тарелка с овсяной кашей, хлеб с маслом и такая же чашка чая. Он с сомнением принюхался ко всему поочередно, потом зачерпнул-таки каши и со страдальческим видом проглотил.
– Ненавижу столичные таверны, - простонал он. - Дерут в три шкуры, да ещё и кормят какой-то дрянью.
– Так мы в столице?
– Разумеется. Вийна - самый большой и населенный город Авалоры. Посему считается столицей, хотя ни особых прав не имеет, ни достопримечательностей в ней нет. - Арлирриг с трудом проглотил ещё ложку каши, поморщился и отодвинул тарелку. - Разве что задвижные цены и отвратная еда.
Моя же картошка, вопреки ожиданиям, после щедрой щепоти соли (корчмарь, на минутку поднесший полную солонку, сморщился так, словно этой щепотью я обделила его почтенную семью и восьмидесятилетнюю мать) оказалась вполне ничего себе. Я даже честно предложила виттару разделить трапезу, но тот только досадливо отмахнулся.
– Значит, здесь мне делать нечего, - подытожила я. - На достопримечательности я не падкая, привилегированных городов не люблю, а отравиться с успехом можно и в любом другом месте.
– Ну почему? Можешь сходить к мраморному постаменту Змия - вдруг пробьет вдохновение?
Я только презрительно сморщилась.
Со жрецом мы разругались в прах: ничего конкретного он мне так и не сказал, дельных советов не дал. Вот вынь да положь ему прощение Змия. В чем заключается гнев последнего мне тоже толком не объяснили: жрец надулся, как мышь на крупу, и вообще замолк, а виттар только загадочно усмехнулся и сказал, что лучше это понять самой. И поэтому, куда мне идти и что делать я себе представляла весьма слабо. Но к постаменту…
– О нет, едва ли. Ваш Священный зал меня откровенно не поразил и не вдохновил. Не думаю, что с памятником дело будет обстоять лучше. Пункты мертвой веры - это совсем не места её сосредоточия.
– Что-что? - нахмурился Арлирриг.
– Ну… Видишь ли, когда ты проезжаешь через деревню с церковью, энергетикой истинной веры обычно веет не от креста и напоенного ладаном здания, а от неприметной хаты какой-нибудь бабки, которая, может, и не отвешивает по двадцать поясных поклонов образам еженощно, но искренне верит, что её детки на том свете попали в чертоги Хранящих.
– А чем так плоха церковь?
– А это и есть так называемый "пункт мертвой веры": туда, как правило, ходят "для галочки". Прикупить побольше обеден да молитв за себя, любимого, да и грешить себе дальше припеваючи. Хорошо, хоть индульгенции сейчас отменили.
Виттар задумчиво побултыхал в чашке подозрительное пойло, которое здесь пытались наивно выдать за чай. Лично я, чуть пригубив сие чудесное зелье, поняла, что заваренный стог позапрошлогодней травы и то будет ароматней.
– Тогда куда ты намерена отправиться сейчас?
Я неопределенно пожала плечами.
– Не знаю. Вот поем и пойду поброжу где-нибудь. Авось надумаю.
– Тогда не "поброжу", а "побродим", - поправил меня виттар. - И даже не пытайся откреститься от моего общества: бесполезно.
Да я, вообще-то, и не собиралась. Попадая на новую Ветку лучше уж иметь кого-нибудь под рукой, кто способен объяснить непонятное и подсказать, как лучше себя вести. Да и потом, со жрецом я уже разругалась, так что вообще ссориться с аборигенами не стоило. Глупо и создает массу проблем.
– Хорошо, не буду. А куда мы пойдем?
Виттар залпом выпил свой чай, поморщился и протянул руку за корочкой хлеба - зажевать.
– Куда скажешь. Но желательно - по направлению к моему дому.
– Это ещё что за новости? - Впервые встречаю настолько странное начало знакомства. Тем паче - с ведьмой!
Арлирриг негромко рассмеялся.
– Не подумай дурного. - Хм… Ну, смотря что можно считать дурным… - Просто так чаще всего и бывает: если гостья жрецов не хочет жить в святилище - она живет у своего виттара. Впрочем, если предпочитаешь Священный зал и общество Великого Змия…
– О, нет!
Я задумчиво потеребила берестяной браслет на запястье, сдвинула повыше.
– Арлирриг - правильно?
– Можно Лир, - улыбнулся тот. Странно улыбнулся: приподняв только левый уголок губ. Но это была именно улыбка, не ироническая усмешка и не скептическое хмыканье. Может, не слишком открытая, но добрая.
– Хорошо, Лир. Я - Иньярра, уже говорила?
– Нет, но я в курсе. Сложно не знать имя той, к кому приставлен уже полгода.
Я поморщилась: звучало это как-то странно, но объяснений я, видимо, не дождусь.
– Лир, а кто вообще такие виттары? Чем вы отличаетесь от всех остальных?
Арлирриг задумался, словно вымеряя слова и количество информации, которую мне можно сообщить.
– Виттары - это… защитники… телохранители… охранники. Не знаю, как лучше выразиться. Мы подчиняемся жрецам, точнее - работаем на них за поддержку и деньги, разумеется.
– И много вас таких?
– Никто не знает. Виттары - это словно секретное оружие: никто из моих знакомых и понятия не имеет, что я им являюсь. Поэтому и знать, сколько нас вообще, нельзя. Но как минимум - четверо: трое льет и одна ринда.
Я, честно признаться, ни кворра не поняла, но дальше выспрашивать поостереглась: тут, видимо, чем дальше в лес - тем гуще партизаны. Да и вообще, по ходу дела разберусь. Можно подумать, впервые оказалась на новой Ветке. Опыта, хвала Хранящим, - завались, так что разберусь. "С нашим-то опытом, да не заблудиться!" - любила восклицать Таирна, в очередной раз ловя себя на какой-нибудь откровенной глупости.
Я решительно вылила свой чай в цветок, на свое горе стоявший слишком близко к столу. Впрочем, судя по его однозначно мутировавшему и нездоровому виду, не я была первой и не я стану последней. Переживет.
– Итак, тогда куда же мы идем?
Арлирриг согласно поднялся, отряхивая с коленей крошки хлеба.
– Для начала - за городскую стену.
Хм… На диво, просто подозрительно логично…
И, попав на новую, незнакомую, сразу же начавшую чего-то от меня беспардонно требовать Ветку, не ощерилась в ответ гадючьими клыками, а наивно отмахнулась на время от проблем и искренне залюбовалась новым пейзажем.
Арлирриг вел меня по какой-то давным-давно заброшенной козьей тропке, шириной в две с половиной пяди. Виттар играючи перескакивал с одного камня на другой, не обращая даже малейшего внимания на их сотоварищей, выскальзывающих из под ног и с веселым грохотом отправлявшихся вниз, в кипящую белесой пеной реку.
По левую руку от меня упорно взбирался по крутому каменистому склону упрямый вьюнок, справа над обрывом торчали жесткие плетенки длинных корней. Слоистые сине-серые камни казались до блеска отшлифованными десятками проходивших здесь ног. Шумливая горная река в урочище меж двух гор ехидно щерилась острогранными валунами.
– Ты там как, идешь? - виттар впервые за четверть часа соизволил обернуться, чтобы узнать, не сверзилась ли я часом в пропасть. До этого подразумевалось, что я, аки горная коза, могу скакать по корням и камням, не задумываясь. Правда, так оно на деле и было…
– Иду-иду.
– Замечательно! - вот словечко, которым, как я уже заметила, он мог выразить всё, что угодно: от восхищения до ярости, по-особому повторяя его на все лады.
– Погоди! - я на минутку остановилась перевести дух и откровенно залюбовалась щемящей сердце бездной, глухо рокочущей быстрыми волнами на глубине. - Лир, а как называется эта река?
– Эта? - виттар почему-то усмехнулся. - Льеттиа.
– А что смешного?
– Просто с этим местом связано множество легенд. Например вон с той горы - видишь, самая высокая?
– Ага, - я, больше по привычке прикрыв рукой глаза от солнца, пригляделась к высоченной каменистой горе, верхушка которой терялась не то ещё в утреннем тумане, не то уже в низких облаках. Погода нас здесь не баловала. Когда я спросила у Лира, как у них обстоят дела с предсказаниями погоды, он только рассмеялся и сообщил, что прогноза у них в принципе не бывает: горы маковками цепляют тучи, так что если дождя не было утром, это просто означает, что он будет вечером.
– Так вот, - продолжал виттар, - это гора Змия. С неё в Льеттиа раньше сбрасывали неверных жен. Если выплыла - значит, была верной.
– Ха, тогда уж лучше быть неверной: хоть будет за что страдать! Знавала я пару Веток с подобными же способами "проверок" на ведьмовство. Связывают женщину, прижимая колени к груди - и бросают в реку. Если всплывает - значит ведьма: стихия чистоты и невинности её не принимает. Тогда забивают камнями. Так что выбор - утонуть или получить камень в висок - невелик. А что человек в принципе легче воды и имеет обыкновение даже плавать по ней, никого не волнует.
Арлирриг как-то искоса глянул на меня и заметил:
– Судя по тебе, ведьмы имеют обыкновение выживать даже при столь невеселой альтернативе.
Я обворожительно улыбнулась и вернула шпильку:
– Ведьмы просто не имеют обыкновения попадаться.
А что меня дюжину раз сжигали на кострах - так это так, ерунда. Должна же ведьма на Пути чем-то себя и народ развлекать?!
Тропка чуть расширилась, впереди показался разлом, впускавший в урочище новое ущелье. Вьюнок на склонах стал перемежаться с невысокими березками и осинками, то тут, то там замелькали лохматые лиловые шапки чертополоха. Облака нависали над головой клочьями неспряденной овечьей шерсти.
Лихая и самовольная Льеттиа перемешивала свои бело-серые воды с зеленоватыми волнами новой реки, расходясь изумрудно-белесыми завитками возле скал.
– А это что за река? - я опасно наклонилась над обрывом, пристально разглядывая разноцветные причудливые завихрения скачущих по валунам волн. Виттар весьма бесцеремонно подхватил меня под мышки и поставил на ноги.
– Не наклоняйся: голова закружится.
Я презрительно передернула плечами, тщетно пытаясь остановить бессовестно качающийся перед глазами мир. К горлу подкатила тошнота.
– Ммм… Ну так что, всё-таки, за река?
Виттар равнодушно, словно в сотый раз, глянул вниз.
– Это Огневик.
Я удивленно захлопала глазами. Ничего багряного или хотя бы желтоватого в речке не наблюдалось.
– А почему Огневик?
– Потому что стекает с древних ледников и на первых своих порогах до того холодный, что в него невозможно опустить руку. Зато потом, на равнине, он почему-то за три версты успевает так разогреться, что уже вот здесь в нем горячо купаться. Говорят, что вода его содержит какое-то соединение, быстро поглощающее и долго хранящее тепло.
"Дочь" страдальчески закатила глаза и шепнула небу пару молитв… ну или вроде того…
– Ты здесь "причем", и ещё как "причем"! Твой приход был предсказан нашими жрецами ещё несколько лет назад, мы искали тебя по всему Древу, но никак не могли найти, пока не наткнулись совершенно случайно…
– Так, может, вы перепутали? - с тусклой надеждой взмолилась ринда.
– Что ты, дочь моя! - ужаснулся жрец, вскакивая со своего кресла и описывая привычный круг почета вокруг Змия. - Тебя вот уже почти полгода охранял виттар, а мы не разбрасываемся ими за просто так, если осталась ещё хоть малейшая возможность ошибки. Здесь же она исключена!
– Очень жаль, - с непередаваемым отвращением процедила ринда.
– Напротив, дочь моя! Наконец-то у нашего племени появилась надежда на нормальную жизнь!
– Чем вас не устраивает ваша?!
Жрец смущенно замолк. Ибо как раз его жизнь его вполне устраивала.
– Видишь ли, наши ары…
Девушка, не выдержав, возмущенно перебила:
– Вельды, виттары, ары - кто это всё такие? Мне это гаврокх объяснить должен?!
– Не знаю, кто есть тот самый уважаемый человек, о котором ты говоришь, дочь моя…
– Ладно, оставим, - досадливо отмахнулась она. Помолчала, медленно вдохнула и ещё более медленно выдохнула. - Давайте по существу: что вас конкретно в вашем племени не устраивает, как я могу вам помочь и что за это получу?
"Получу"?! Это ещё что за новости?!! Да она должна гордиться оказанной ей Змием честью…
– Дочь моя, за выполнение собственного долга люди обычно получают награду богов, - вкрадчиво начал жрец, тонко намекая на то, что платы за выполнение возложенного на неё судьбой девушке ждать не стоит. Но ринда только насмешливо фыркнула.
– Скажите ещё, Хранящих!
Кто есть те Хранящие, жрец не знал, но по неприкрытой иронии в голосе понял, что на награду от них рассчитывать бы не пришлось. Что ж, попытаемся воззвать к самолюбию и приобщить к чувству избранности…
– Дочь моя, ты выбрана самим Змием для исполнения священной миссии! Ты избрана риндой - святой, чьё предназначение…
– Почему, интересно, этот Змий не сподобился узнать моё мнение на этот счет? - резонно возразила ринда. - А если я против?
– А с какой это стати ты будешь против? - удивился жрец, недовольный, что его столь бесцеремонно перебили. - Змий оказал тебе честь…
Искренний хохот ринды непривычным раскатом пролетел по залу, гулко откликнувшись эхом из далеких углов. Девушка смеялась чуть не до слез, восхищенно стуча ладонью по подлокотнику своего кресла.
– Что смешного ты нашла в моих словах, дочь моя? - неприязненно спросил жрец, поплотнее закутываясь в свое одеяние: от этого смеха мурашки бежали по коже.
– Хм… Немного сомнительной мне представляется сия честь, - пояснила девушка. - Тем паче - в свете альтруистских побуждений, коих у меня всегда была катастрофическая нехватка!
– Дочь моя, - возмущенно начал было жрец, но снова был перебит жалобным стоном:
– Да хватит уже, мил человек, в родственники ко мне набиваться! Я, может, вашей бабке ровесница, а вы заладили: "дочь моя, дочь моя"!
– Хорошо, доч… ринда, - покорно согласился жрец. - Если тебе неприятно сие обращение, я не стану терзать им твой слух.
– Покорнейше благодарю! - язвительно отозвалась та. - Даже не представляете, как я рада!
– Ринда, - устало завел в сотый раз ту же песню жрец, - ты должна понять, как нужна нам твоя помощь…
– Для начала будет эффективней понять, что я получу за эту помощь, - непреклонно возразила девушка. - Ибо работа на общественных началах как-то не вдохновляет…
– Ты получишь… всеобщий почет и уважение, - несколько подрастерялся от такого наглого натиска жрец.
– Ыых, - презрительно зевнула в кулак ринда. - И это всё?
– Ну… Эээ… - больше громких пустых слов в закромах памяти, увы, не завалялось. - Да, всё.
– Тогда с какой, интересно, стати, я буду вам помогать? - скучающим тоном протянула она.
– Да у тебя попросту нет другого выхода! - в раздражении откликнулся жрец, отчаявшись добром склонить к сотрудничеству вздорную девчонку. Вот ещё упрямица свалилась на его и без того больную голову!
Едва заслышав безапелляционные нотки в его голосе, ринда тут же хищно подалась вперед, черные глаза мгновенно полыхнули злым багровым пламенем, поглотившим зрачки и радужку.
– А кто это посмеет не дать мне выйти? - медленно, с тщательно отмеренной угрозой в голосе прошипела она.
– С нашей Ветки никто не может уйти просто так, без разрешения хотя бы одного вельда, - тоном довольного кота, уверенного в своей власти над пойманной мышью, промурчал жрец. - А ни один из нас, вельдов, не разрешит тебе уйти, пока не исполнишь того, что предначертано.
Ринда плотоядно усмехнулась, ехидно клацнув зубами.
– А ни одна из нас, ведьм, не станет спрашивать разрешения, если захочет уйти.
Входная дверь резко распахнулась, и в зал быстрым уверенным шагом вошел виттар. Скользнул быстрым небрежным взглядом по давно знакомой обстановке, подошел почти вплотную к жрецу и почтительно, но с оттенком какого-то тщательно завуализированного издевательства склонил голову в поклоне:
– Разрешите сказать вам два слова, ваше святейшество?
– Говори, сын мой, - устало отмахнулся жрец, втайне радуясь неожиданному вторжению, разрядившему острый момент.
– Наедине, если вы, риль, - поклон уже ринде, - не возражаете. Всего две минуты.
– Да хоть час, - фыркнула ринда.
Виттар тут же воспользовался любезным разрешением и оттащил вяло упирающегося жреца к окну.
– Что вы делаете, ваше святейшество?
– Объясняю ринде, чего мы от неё хотим, - искренне удивился жрец, не привыкший к беспардонному обращению, тем паче - со стороны подчиняющихся ему виттаров.
– Ваше святейшество, если разговор и дальше пойдет в том же духе, то добром это не кончится, - настойчиво сжимал его локоть виттар. - Она же ведьма!
– Она - ринда, - недовольно возразил жрец, отнимая свою руку. Оно, конечно, ясно, что стоящий за дверью на страже виттар безо всяких усилий слышит абсолютно всё, что говорится в зале, но столь откровенная осведомленность жреца не порадовала.
Виттар негромко рассмеялся:
– Ваше святейшество, не будьте столь наивны!
– Да как ты смеешь…
– Прошу прощения, - торопливо склонил голову виттар и тут же продолжил: - Ваше святейшество, я просто не хочу потерять ринду теперь, когда мы уже даже привезли её к нам.
– Уверяю, наши желания совпадают, - буркнул жрец.
– Не сомневаюсь, - с готовностью подхватил виттар. - Но эта девушка - ведьма, причем живущая вот уже восемьдесят лет. За такое время все понятия о чести, долге и альтруизме давно успели вытесниться циничной мантрой "ты - мне, я - тебе". Она из принципа не согласится работать для нас за просто "почет и уважение" - видала она их в… Хм, в общем, не согласится… Так неужели нам сложно пойти ей навстречу?
– И что ты предлагаешь? - нахмурился жрец. Речи виттара были слишком умны и логичны. До неприличия.
– Узнать, за какую плату она пойдет на сотрудничество, и, если та не окажется чрезмерной, - заплатить.
Жрец опасливо покосился на ринду, даже ни разу не глянувшую в их сторону за всё время разговора. Интересно, а как у неё со слухом? Если только слышала хоть два слова из того, что здесь говорилось…
Та лишь устало прикрыла глаза и, сгенерировав два энергетических сгустка, ровно катала их по ладони. Должно быть, сие действо успокаивало её, но зато чрезвычайно сильно раздражало и пугало прочих случайных свидетелей. От двух плавно перекатывающихся в тонких гибких пальцах смертоносных шаров невозможно было отвести взгляда, загипнотизированного непрерывным, как горение огня, движением. Изящная женская рука, небрежно поигрывающая двумя жуткими смертями, рождала в груди животный страх и терпковатое чувство щекочущей нервы опасности.
– Ваше святейшество, - осторожно тронул жреца за рукав виттар. - С вами всё в порядке?
– А? Ах, да, да. Иди, сын мой.
Виттар молча кивнул ему, поклонился ринде и отошел к стене так же молча и целеустремленно, как и вошел. Жрец со вздохом вновь приблизился к невозмутимо поигрывающей огненными шарами девушке.
– Кхм…
Ринда с мученическим вздохом подняла на него глаза. Шары, сталкиваясь сияющими боками, порождали белесую сеточку молний, окутывавшую её запястье и поднимающуюся выше, к локтю.
– Вы что-то хотели сказать?
Жрец задумчиво почесал затылок, но, так и не придумав ничего стоящего, рубанул с плеча:
– Ладно, начистоту - так начистоту. Чего ты хочешь?
– Мира во всем мире, - язвительно откликнулась ринда.
– Я хотел спросить, за какую плату ты согласна работать на нас, - торопливо поправился жрец. Ринда, напряженно прищурив глаза, прожгла его испытующим взглядом, но откровенных признаков лжи не нашла.
– Хм… А какая, собственно, работа?
Жрец отрицательно покачал головой.
– Не могу объяснить, пока не получу согласия на её выполнение. Эта работа - тайна, которая не должна покинуть пределы нашей Ветки.
– Тогда каким, интересно, образом я должна оценить свои услуги, даже не зная, в чем они будут заключаться?
– А вы попросите чего-нибудь универсального, - негромко посоветовал мягкий баритон из темноты комнаты. - Имеющего ценность независимо ни от чего.
Ринда не обернулась на голос, но по губам скользнула тонкая оценивающая улыбка. Виттар в её глазах явно поднялся на пару ступенек по иерархической лестнице.
– Ценность независимо ни от чего имеет только жизнь, - медленно ответила она.
– Вот именно, - раздалось из темноты. - Вот именно.
– Так чего же ты хочешь за свои услуги? - поторопил жрец, которому уже изрядно поднадоела эта тихая перекличка глуховатых голосов.
Ринда решительно сверкнула черными глазами.
– Двадцать жизней.
– Что?!! - опешил жрец. - В каком смысле?!!
Негромкий, тщательно сдерживаемый смех из темного угла только подстегнул его раздражение.
– Тебе что, людей для опытов не хватает?!!!
Смех в углу перешел в сдавленные всхлипывания, а ринда тщетно попыталась скрыть истерическое хихиканье за кашлем, но не преуспела.
– Вы не так меня поняли, уважаемый.
– Хвала Змию!!
– Мне не нужны жизни ваших людей, вельдов, аров, виттаров - как вы их там называете? - Ринда поморщилась, окончательно запутавшись в иерархии племени. - Мне нужны жизни моих спутников. Пиратов с корабля, на котором я сюда приплыла, до того, как меня подхватили под белы руки и безо всяких объяснений, но зато с величайшим почтением препроводили сюда.
– А что им угрожает? - удивился жрец. - Убивать их мы пока, вроде бы, не собирались…
– Ваше счастье, - отрезала ринда. - А им угрожает… призрак.
– То есть? - нахмурился совсем уж запутавшийся жрец. - Какой призрак может угрожать двадцати сильным, здоровым мужчинам?
Виттар беззвучно вышагнул из темноты.
– Позвольте, я объясню, ваше святейшество.
– Объясняй, Арлирриг, - кивнул тот. - Проще перечитать все летописи, чем понять женщину!
Пресловутая женщина тонко улыбнулась, но промолчала.
– Корабль, на котором прибыла наша ринда - пиратский бриг Лирта, - жрец обреченно закатил глаза. Ну чего хорошего можно ожидать от девушки, приплывшей на пиратской бригантине?!! Арлирриг тем временем невозмутимо продолжал: - попал в кильватер к Летучему Голландцу. Судно, встретившее этого призрака, обречено на гибель: оно теряет управление и рано или поздно натыкается на скалы или рифы.
– И как, интересно, мы можем им помочь? - скривился жрец. Во всем, что касалось общей истории Древа он был не силен, предпочитая казаться всесильным властителем на своей Ветке. - Тебе не кажется, доч… ринда, что плата должна быть более реальной?
– А вам не кажется, отче, что вы можете ещё несколько лет поискать себе другую дурочку… то есть, ринду?
"Отче" скис и недовольно покосился на Арлиррига. Тот же казался воплощением спокойствия, его вся эта затянувшаяся перепалка даже забавляла.
– Ваше святейшество, мы можем помочь этим пиратам. Корабль, простоявший в гавани чуть больше суток, избавляется от проклятия Голландца.
– То есть от нас просто требуется не выгонять его пару дней? - просиял жрец.
– Вот именно.
А ведь жизнь-то налаживалась!! Жрец довольно потер ладони и повернулся к ринде:
– Ну что, теперь ты согласна?
Та смерила его долгим тяжелым взглядом и, помедлив, кивнула.
– Да. Договор. Вы предоставляете пиратам убежище на несколько дней, по истечение которых не препятствуете им уплыть, а я… выполняю вашу работу.
Жрец с опаской хлопнул по протянутой ладонью вверх руке.
– Что конкретно я должна сделать?
– Ну… Не знаю, - замялся жрец, стараясь потактичней подвести ринду к тому, что выяснять суть проблемы и искать её решение ей придется самой.
– Что?!!!!!!!!!!
– Ринда, на нас прогневался Змий. Много лет назад было предсказано, что если мы найдем тебя и привезем сюда, то ты сумеешь исправить то, из-за чего рассердился на нас наш бог. В том, что ты - это ринда, сомнений нет: ты была избрана ещё несколько месяцев назад, в храме Змия на одной из Веток Древа.
Глаза ринды нехорошо сузились.
– А каким именно образом я должна исправлять вашу ошибку, если даже не знаю, в чем она заключается. Что это за работа: иди туда, не знаю куда, и сделай то, не знаю что?!!
– Мы думали, что ты сама должна подсознательно понимать, что от тебя требует Змий.
– Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела! - отрезала ринда.
Жрец только покаянно развел руками, виттар насмешливо ухмыльнулся.
Гнев Змия этот Священный Зал некогда выдержал, но вот гнев раздраженной ведьмы…
* * *
Корчмарь равнодушно плюхнул передо мной тарелку с вареной картошкой, блюдце, по донышку которого была тоненько размазана сметана, и чашку горячего когда-то очень давно (видимо, с вечера) чая. Обещанный сантэр тихонько звякнул, перекочевав из моей ладони в его загребущую лапу. Корчмарь недоверчиво хмыкнул, попробовал монетку на зуб и, успокоенный, опустил её в карман порядком засаленного передника.– А вы чего на завтрак желаете, господин хороший?
Арлирриг неопределенно пожал плечами.
– Что угодно, лишь бы горячее и съедобное.
Вторая монета исчезла в руке корчмаря, и того словно ветром сдуло.
Я с опаской подцепила на ложку немного пюре и, подержав во рту чуть дольше положенного, всё-таки проглотила. Ничего, есть можно. А подсолить - вон солонка стоит.
– Ну и как? - Арлирриг с сомнением глядел на подозрительную картофельную кашицу в моей тарелке.
– Да ничего, съедобно. Дай мне соль, пожалуйста.
Солонка на поверку оказалась пустой, и за солью погнали на своё горе не вовремя вернувшегося корчмаря. Перед виттаром оказалась тарелка с овсяной кашей, хлеб с маслом и такая же чашка чая. Он с сомнением принюхался ко всему поочередно, потом зачерпнул-таки каши и со страдальческим видом проглотил.
– Ненавижу столичные таверны, - простонал он. - Дерут в три шкуры, да ещё и кормят какой-то дрянью.
– Так мы в столице?
– Разумеется. Вийна - самый большой и населенный город Авалоры. Посему считается столицей, хотя ни особых прав не имеет, ни достопримечательностей в ней нет. - Арлирриг с трудом проглотил ещё ложку каши, поморщился и отодвинул тарелку. - Разве что задвижные цены и отвратная еда.
Моя же картошка, вопреки ожиданиям, после щедрой щепоти соли (корчмарь, на минутку поднесший полную солонку, сморщился так, словно этой щепотью я обделила его почтенную семью и восьмидесятилетнюю мать) оказалась вполне ничего себе. Я даже честно предложила виттару разделить трапезу, но тот только досадливо отмахнулся.
– Значит, здесь мне делать нечего, - подытожила я. - На достопримечательности я не падкая, привилегированных городов не люблю, а отравиться с успехом можно и в любом другом месте.
– Ну почему? Можешь сходить к мраморному постаменту Змия - вдруг пробьет вдохновение?
Я только презрительно сморщилась.
Со жрецом мы разругались в прах: ничего конкретного он мне так и не сказал, дельных советов не дал. Вот вынь да положь ему прощение Змия. В чем заключается гнев последнего мне тоже толком не объяснили: жрец надулся, как мышь на крупу, и вообще замолк, а виттар только загадочно усмехнулся и сказал, что лучше это понять самой. И поэтому, куда мне идти и что делать я себе представляла весьма слабо. Но к постаменту…
– О нет, едва ли. Ваш Священный зал меня откровенно не поразил и не вдохновил. Не думаю, что с памятником дело будет обстоять лучше. Пункты мертвой веры - это совсем не места её сосредоточия.
– Что-что? - нахмурился Арлирриг.
– Ну… Видишь ли, когда ты проезжаешь через деревню с церковью, энергетикой истинной веры обычно веет не от креста и напоенного ладаном здания, а от неприметной хаты какой-нибудь бабки, которая, может, и не отвешивает по двадцать поясных поклонов образам еженощно, но искренне верит, что её детки на том свете попали в чертоги Хранящих.
– А чем так плоха церковь?
– А это и есть так называемый "пункт мертвой веры": туда, как правило, ходят "для галочки". Прикупить побольше обеден да молитв за себя, любимого, да и грешить себе дальше припеваючи. Хорошо, хоть индульгенции сейчас отменили.
Виттар задумчиво побултыхал в чашке подозрительное пойло, которое здесь пытались наивно выдать за чай. Лично я, чуть пригубив сие чудесное зелье, поняла, что заваренный стог позапрошлогодней травы и то будет ароматней.
– Тогда куда ты намерена отправиться сейчас?
Я неопределенно пожала плечами.
– Не знаю. Вот поем и пойду поброжу где-нибудь. Авось надумаю.
– Тогда не "поброжу", а "побродим", - поправил меня виттар. - И даже не пытайся откреститься от моего общества: бесполезно.
Да я, вообще-то, и не собиралась. Попадая на новую Ветку лучше уж иметь кого-нибудь под рукой, кто способен объяснить непонятное и подсказать, как лучше себя вести. Да и потом, со жрецом я уже разругалась, так что вообще ссориться с аборигенами не стоило. Глупо и создает массу проблем.
– Хорошо, не буду. А куда мы пойдем?
Виттар залпом выпил свой чай, поморщился и протянул руку за корочкой хлеба - зажевать.
– Куда скажешь. Но желательно - по направлению к моему дому.
– Это ещё что за новости? - Впервые встречаю настолько странное начало знакомства. Тем паче - с ведьмой!
Арлирриг негромко рассмеялся.
– Не подумай дурного. - Хм… Ну, смотря что можно считать дурным… - Просто так чаще всего и бывает: если гостья жрецов не хочет жить в святилище - она живет у своего виттара. Впрочем, если предпочитаешь Священный зал и общество Великого Змия…
– О, нет!
Я задумчиво потеребила берестяной браслет на запястье, сдвинула повыше.
– Арлирриг - правильно?
– Можно Лир, - улыбнулся тот. Странно улыбнулся: приподняв только левый уголок губ. Но это была именно улыбка, не ироническая усмешка и не скептическое хмыканье. Может, не слишком открытая, но добрая.
– Хорошо, Лир. Я - Иньярра, уже говорила?
– Нет, но я в курсе. Сложно не знать имя той, к кому приставлен уже полгода.
Я поморщилась: звучало это как-то странно, но объяснений я, видимо, не дождусь.
– Лир, а кто вообще такие виттары? Чем вы отличаетесь от всех остальных?
Арлирриг задумался, словно вымеряя слова и количество информации, которую мне можно сообщить.
– Виттары - это… защитники… телохранители… охранники. Не знаю, как лучше выразиться. Мы подчиняемся жрецам, точнее - работаем на них за поддержку и деньги, разумеется.
– И много вас таких?
– Никто не знает. Виттары - это словно секретное оружие: никто из моих знакомых и понятия не имеет, что я им являюсь. Поэтому и знать, сколько нас вообще, нельзя. Но как минимум - четверо: трое льет и одна ринда.
Я, честно признаться, ни кворра не поняла, но дальше выспрашивать поостереглась: тут, видимо, чем дальше в лес - тем гуще партизаны. Да и вообще, по ходу дела разберусь. Можно подумать, впервые оказалась на новой Ветке. Опыта, хвала Хранящим, - завались, так что разберусь. "С нашим-то опытом, да не заблудиться!" - любила восклицать Таирна, в очередной раз ловя себя на какой-нибудь откровенной глупости.
Я решительно вылила свой чай в цветок, на свое горе стоявший слишком близко к столу. Впрочем, судя по его однозначно мутировавшему и нездоровому виду, не я была первой и не я стану последней. Переживет.
– Итак, тогда куда же мы идем?
Арлирриг согласно поднялся, отряхивая с коленей крошки хлеба.
– Для начала - за городскую стену.
Хм… На диво, просто подозрительно логично…
* * *
Дураки учатся на своих ошибках, умные на чужих, а мудрые смотрят на них и не спеша пьют пиво. Ведьм же в эту классификацию почему-то включить не удосужились. Должно быть потому, что не знаю, как к Ильянте или Таирне, но ко мне фраза "учится на ошибках" вообще никак не относилась. Я на них не учусь - я их коллекционирую.И, попав на новую, незнакомую, сразу же начавшую чего-то от меня беспардонно требовать Ветку, не ощерилась в ответ гадючьими клыками, а наивно отмахнулась на время от проблем и искренне залюбовалась новым пейзажем.
Арлирриг вел меня по какой-то давным-давно заброшенной козьей тропке, шириной в две с половиной пяди. Виттар играючи перескакивал с одного камня на другой, не обращая даже малейшего внимания на их сотоварищей, выскальзывающих из под ног и с веселым грохотом отправлявшихся вниз, в кипящую белесой пеной реку.
По левую руку от меня упорно взбирался по крутому каменистому склону упрямый вьюнок, справа над обрывом торчали жесткие плетенки длинных корней. Слоистые сине-серые камни казались до блеска отшлифованными десятками проходивших здесь ног. Шумливая горная река в урочище меж двух гор ехидно щерилась острогранными валунами.
– Ты там как, идешь? - виттар впервые за четверть часа соизволил обернуться, чтобы узнать, не сверзилась ли я часом в пропасть. До этого подразумевалось, что я, аки горная коза, могу скакать по корням и камням, не задумываясь. Правда, так оно на деле и было…
– Иду-иду.
– Замечательно! - вот словечко, которым, как я уже заметила, он мог выразить всё, что угодно: от восхищения до ярости, по-особому повторяя его на все лады.
– Погоди! - я на минутку остановилась перевести дух и откровенно залюбовалась щемящей сердце бездной, глухо рокочущей быстрыми волнами на глубине. - Лир, а как называется эта река?
– Эта? - виттар почему-то усмехнулся. - Льеттиа.
– А что смешного?
– Просто с этим местом связано множество легенд. Например вон с той горы - видишь, самая высокая?
– Ага, - я, больше по привычке прикрыв рукой глаза от солнца, пригляделась к высоченной каменистой горе, верхушка которой терялась не то ещё в утреннем тумане, не то уже в низких облаках. Погода нас здесь не баловала. Когда я спросила у Лира, как у них обстоят дела с предсказаниями погоды, он только рассмеялся и сообщил, что прогноза у них в принципе не бывает: горы маковками цепляют тучи, так что если дождя не было утром, это просто означает, что он будет вечером.
– Так вот, - продолжал виттар, - это гора Змия. С неё в Льеттиа раньше сбрасывали неверных жен. Если выплыла - значит, была верной.
– Ха, тогда уж лучше быть неверной: хоть будет за что страдать! Знавала я пару Веток с подобными же способами "проверок" на ведьмовство. Связывают женщину, прижимая колени к груди - и бросают в реку. Если всплывает - значит ведьма: стихия чистоты и невинности её не принимает. Тогда забивают камнями. Так что выбор - утонуть или получить камень в висок - невелик. А что человек в принципе легче воды и имеет обыкновение даже плавать по ней, никого не волнует.
Арлирриг как-то искоса глянул на меня и заметил:
– Судя по тебе, ведьмы имеют обыкновение выживать даже при столь невеселой альтернативе.
Я обворожительно улыбнулась и вернула шпильку:
– Ведьмы просто не имеют обыкновения попадаться.
А что меня дюжину раз сжигали на кострах - так это так, ерунда. Должна же ведьма на Пути чем-то себя и народ развлекать?!
Тропка чуть расширилась, впереди показался разлом, впускавший в урочище новое ущелье. Вьюнок на склонах стал перемежаться с невысокими березками и осинками, то тут, то там замелькали лохматые лиловые шапки чертополоха. Облака нависали над головой клочьями неспряденной овечьей шерсти.
Лихая и самовольная Льеттиа перемешивала свои бело-серые воды с зеленоватыми волнами новой реки, расходясь изумрудно-белесыми завитками возле скал.
– А это что за река? - я опасно наклонилась над обрывом, пристально разглядывая разноцветные причудливые завихрения скачущих по валунам волн. Виттар весьма бесцеремонно подхватил меня под мышки и поставил на ноги.
– Не наклоняйся: голова закружится.
Я презрительно передернула плечами, тщетно пытаясь остановить бессовестно качающийся перед глазами мир. К горлу подкатила тошнота.
– Ммм… Ну так что, всё-таки, за река?
Виттар равнодушно, словно в сотый раз, глянул вниз.
– Это Огневик.
Я удивленно захлопала глазами. Ничего багряного или хотя бы желтоватого в речке не наблюдалось.
– А почему Огневик?
– Потому что стекает с древних ледников и на первых своих порогах до того холодный, что в него невозможно опустить руку. Зато потом, на равнине, он почему-то за три версты успевает так разогреться, что уже вот здесь в нем горячо купаться. Говорят, что вода его содержит какое-то соединение, быстро поглощающее и долго хранящее тепло.