Грэм Хизер. Мой враг, мой любимый

   Кирнан, конечно, любила Энтони, но страсти к нему не испытывала и потому, не чувствуя себя его вдовой, легко рассталась с трауром.
   Заметив ее смущение, Джесс насмешливо улыбнулся:
   – Воображаю, как ты обожала своего муженька!
   Не успела Кирнан замахнуться как следует, как он перехватил ее руку и властно притянул к себе.
   Неужели снова повторится эта пытка поцелуем?
   – Отпусти меня, Джесс, – жалобно протянула она.
   Он не послушался. Боже, стоит ему прикоснуться к ее губам, как она будет не в силах сопротивляться.
   – Он был твоим другом, Джесс. Он всегда восхищался тобой.
   Камерон, казалось, окаменел. Стиснув зубы, в бешенстве сверкая глазами, он еще сильнее сжал ее в объятиях, а когда заговорил, голос его стал хриплым от волнения:
   – Будь ты проклята, Кирнан! Будь проклята…
   Однако все же отпустил ее. Девушка мельком взглянула на него и поспешно отвела глаза, надеясь скрыть ту бурю, что бушевала сейчас в ее душе.
   Вскочив на коня, она как вихрь помчалась домой.
   Джесс ехал следом, но больше не пытался до нее дотрагиваться. Наконец они достигли Монтемарта.
   Джеремия, взволнованный долгим отсутствием хозяйки, что-то возбужденно крикнул, увидев Кирнан, но она полностью ушла в себя. Кинув слуге поводья, девушка торопливо направилась в дом, чтобы поскорее скрыться в спасительной пустоте своей спальни.
   В эту ночь, как и во многие предыдущие, она лежала без сна и прислушивалась. Прислушивалась к шагам, доносившимся из соседней комнаты. Прислушивалась к скрипу стула – значит, Джесс сел, чтобы раздеться. Потом она услышала, как упали на пол его сапоги и одежда, а сам он устало рухнул на кровать.
   Кирнан крепко закрыла глаза и стиснула зубы. Как ей хотелось сейчас встать, пройти несколько шагов по коридору… Потом с легкостью открыть дверь и проскользнуть внутрь. Ее белая ночная рубашка вполне могла бы сойти за белоснежный наряд невесты.
   Подойти к его кровати, лечь рядом.
   И почувствовать, как прохладный ночной ветер ласкает ее кожу, а горячие объятия Джесса прогоняют эту прохладу прочь…
   Она зарылась лицом в подушку. Ей следовало бы ненавидеть Джесса. Пока же она ненавидела саму себя.
 
   Лишь утром Кирнан вспомнила, что так и не оставила записку в дупле старого дуба, а ведь полученные ею сведения могли бы спасти сотни жизней.
   Она специально надела простое платьице пастельных тонов, надеясь, что в этом наряде Джесс ее не заметит, туго свернула записку и сунула ее за корсаж. Действовать теперь надо с исключительной осторожностью, поэтому первым делом девушка отправилась по палатам. В одной из палат она обнаружила капрала О'Малли с помощниками – он осматривал раны и менял повязки. Кирнан прошлась вдоль кроватей, даря несчастным улыбки и дружеские слова, наливая воду и оказывая другие мелкие услуги.
   В какое-то мгновение ей словно огнем обожгло спину, и она обернулась.
   На пороге стоял Джесс и внимательно за ней наблюдал. После вчерашнего он ни за что бы не поверил, что сегодня утром она пришла сюда совсем не из желания раздобыть ценные сведения, а просто из сочувствия к людскому горю.
   Нет, Джесс вряд ли ей поверит. Одного его взгляда было достаточно, чтобы Кирнан поняла: он ее презирает.
   В шоке от своего открытия, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, она склонилась над очередным раненым и стала менять повязку у него на лбу, а когда снова выпрямилась, Джесса уже не было.
   Девушка провела в палате еще час, когда наконец услышала голос О'Малли – капрал звал Тайна ассистировать Джессу при операции.
   «Пора», – решила Кирнан, торопливо спустилась вниз и выскользнула из дома. На сей раз, она задержалась на крыльце, чтобы удостовериться, что ее никто не видит из окна, а потом ринулась к конюшне.
   Однако там ее ждал неприятный сюрприз – на пороге стояли два солдата и в упор смотрели на нее.
   – Что вам нужно, джентльмены? – строго спросила она.
   – Не пытайтесь обмануть нас, миссис Миллер, – покачал головой рядовой Игер.
   – Что это значит, сэр? – выразительно выгнув брови и повысив голос, поинтересовалась Кирнан.
   – А то, что вы передаете сведения конфедератам, – без обиняков объяснил второй военный, сержант Херрингтон.
   – Что за ерунда! – возмутилась Кирнан. – Сейчас же пропустите меня!
   Она шагнула вперед, но Игер загородил ей дорогу:
   – У вас с собой записка, миссис Миллер. Отдайте ее мне.
   – Прочь! – крикнула девушка и попыталась обойти солдата.
   К вящему изумлению девушки, он крепко схватил ее за руку и повторил:
   – Отдайте мне записку!
   – Как вы смеете? – Кирнан чуть не задохнулась от возмущения.
   – Я ничего вам… – начал было он и осекся, глядя куда-то поверх ее плеча.
   Хватка его ослабла, и Кирнан тоже оглянулась. На пороге конюшни, бешено вращая глазами и скрестив руки на груди, стоял Джесс.
   – Что здесь происходит, сержант?
   Херрингтон откашлялся.
   – Мы убеждены, сэр, что эта леди носит записки конфедератам.
   – Это действительно так, миссис Миллер? Вы доставляете секретные сведения нашим противникам? – притворно изумившись, уточнил Камерон.
   – Нет! – храбро солгала та.
   Джесс снова обернулся к солдатам:
   – Как видите, джентльмены, она отрицает ваши обвинения.
   – Тогда позвольте мне, сэр… позвольте мне… – Херрингтон запнулся.
   – Позволить что? – нетерпеливо спросил капитан.
   – Обыскать ее! – выпалил сержант.
   Кирнан вздрогнула от ужаса и отвращения.
   – Капитан, неужели вы позволите этим обезьянам прикоснуться ко мне?
   – Выбирайте выражения, мадам, когда говорите о нашей доблестной армии. А вам, джентльмены, я, увы, вынужден отказать. Я не могу позволить обыскивать леди. Придется поверить ей на слово. А теперь возвращайтесь на свои посты.
   Метнув на Кирнан негодующий взгляд, Херрингтон ретировался, а вслед за ним и Игер.
   У Кирнан екнуло сердце: теперь она наверняка не сможет уехать. Она двинулась было к двери, но Камерон перегородил ей дорогу. Сердце девушки учащенно забилось. Они остались в конюшне вдвоем, и глаза Джесса горели нехорошим огнем.
   – Так есть у тебя записка или нет? – спросил он.
   – Этого ты никогда не узнаешь, – сладко пропела она. – А теперь прошу меня извинить…
   – И не надейся. – Покачав головой, он шагнул к ней, и она невольно отступила.
   – Что ты собираешься делать?
   – Хочу выяснить, есть ли у тебя записка.
   – Что?! – выдохнула она. – Ты не посмеешь! – Она сделала еще шаг назад, уперлась спиной в ворох сена и, потеряв равновесие, упала.
   Теперь Камерон возвышался над девушкой, широко расставив ноги и в упор глядя на нее.
   – Ты не посмеешь, Джесс!
   – Я уже как-то говорил тебе, что посмею все, что захочу.
   – Но ты только что сказал, что воины союзной армии, будучи джентльменами, не обыскивают леди! Ты не позволил своим людям…
   – Ты уже давно дала понять, что не считаешь меня джентльменом. Я действительно не позволил солдатам обыскать тебя. – Он лукаво улыбнулся. – Но это не значит, что я не сделаю этого сам.
   К изумлению и ужасу Кирнан, он вдруг опустился на сено.
   И навалился на нее.

Глава 18

   Коленом Джесс уперся ей в бедро, а левой рукой обхватил за талию. Кирнан метнула на него сердитый взгляд:
   – Я всегда знала, что ты не джентльмен, Джесс, но это уже переходит всякие…
   – Хватит, Кирнан. Отдай записку.
   – Нет у меня никакой записки!
   – Нет, есть. И если ты не отдашь ее добровольно, я отниму силой.
   Судя по всему, на сей раз он не шутил. Но не могла же она и в самом деле признаться в том, что была шпионкой! Ну почему она сразу не поехала к дубу и не написала записку там?
   «Потому что Джесс мог выследить меня, – привела она сама себе довод, – и тогда я не смогла бы ничего написать».
   – Джесс, – миролюбиво начала она, глядя на него невинными глазами, – давай прекратим эту бессмысленную игру. Ты ведешь себя безобразно. Не стоит разрушать того, что… что когда-то было между нами, – добавила она проникновенно.
   – А что между нами было, Кирнан? – тихо спросил он и ласково погладил ее по щеке.
   Ее словно опалило огнем, и по телу разлилось приятное тепло.
   «Придется пустить в ход свои чары, только бы он отпустил меня», – подумала Кирнан и тут же приступила к делу. Протянув руку, она любовно накрутила на палец непослушную прядь его темных волос.
   – Отпусти меня, Джесс, прошу тебя. Мне надо ехать. Я должна… Неужели ты не понимаешь?
   Он схватил ее руку и стал целовать пальцы, еще и еще. Девушка затрепетала, но не сдалась.
   – Джесс…
   – Да-да, я понял, – пробормотал он. – В твоем доме разместились янки. Янки, – повторил он и улыбнулся.
   Кирнан отдернула руку и взмолилась:
   – Прошу тебя, Джесс, будь серьезным!
   – Я очень серьезен, – уверил он.
   Слегка придвинувшись, он вновь взял ее руку в свою и положил себе на грудь.
   – А теперь давай порассуждаем. Ты должна ехать, потому что в твоем доме стоят янки.
   – Правильно.
   – И ты самоотверженно ухаживала за ними, за несчастными ранеными янки.
   – Да, ухаживала. Каждый день. Ты сам это видел.
   – А теперь тебе нужно ехать, чтобы передать своим любимым конфедератам те сведения, которые тебе удалось выудить у этих несчастных раненых янки. Правильно?
   – Правильно, – невольно вырвалось у Кирнан: так убаюкал ее бархатный, тихий голос Джесса.
   – Ой, – тут же спохватилась она, – конечно же, нет! О Господи, Джесс, ты совсем меня запутал!
   – Чего я и добивался, – самодовольно заметил он и, усмехнувшись, добавил: – Ах, миссис Миллер, какая прекрасная драматическая актриса могла бы из вас получиться, если бы вы попробовали себя на сцене!
   – Сейчас же слезь с меня, Джесс! – воскликнула Кирнан и яростно замолотила кулаками, намереваясь высвободиться.
   Но, похоже, капитан не собирался уступать. Не успела Кирнан опомниться, как он одной рукой с силой сжал ей запястья, а другой…
   Другая в то же мгновение очутилась у нее на груди. Пальцы дерзко коснулись ее матовой кожи и начали шарить под корсетом. Девушка дико вскрикнула и тем только помогла Джессу – пуговицы на ее платье, с треском отскочив, обнажили полную грудь.
   – Ты просто негодяй, Джесс! – бросила ему в лицо она, почувствовав, как шнурки корсета ослабли и злосчастная записка выпала наружу.
   Не отпуская Кирнан, Камерон свободной рукой развернул клочок бумаги и быстро пробежал его глазами. Затем окинул Кирнан насмешливым взглядом.
   – Кажется, ты не очень-то преуспела на шпионском поприще, а? – спросил он.
   – Ты получил то, что хотел. Теперь слезай с меня немедленно!
   Однако он не двинулся с места, а только жадно ел глазами ее нагое тело, призывно отсвечивающее в полумраке конюшни. Волосы Кирнан в пылу борьбы растрепались и теперь золотыми нитями падали ей на плечи. Она вся раскраснелась, широко открытые глаза сверкали от ярости.
   А грудь, прекрасная грудь была совершенно открыта взору Джесса!
   Кирнан, стиснув зубы, постаралась не выдать охватившего ее волнения, поскольку под настойчивым взглядом любимого ее соски мгновенно затвердели. Беспомощно распростертая на сене, она была лишена возможности скрывать свои эмоции.
   – Ошибаешься. Я отнюдь не получил того, что хотел.
   – Ты сошел с ума! – воскликнула она, испугавшись, что сейчас он снова попытается ее обнять.
   «О Боже, только не это!» – подумала девушка, в страхе закрыв глаза. Стоит ему дотронуться до нее, и он поймет, как страстно она его хочет!
   – Прошу тебя, Джесс, – бессильно выдохнула Кирнан и вдруг почувствовала, что он стягивает шнурки ее корсета! И вот уже мягкая бархатная ткань скрыла ее наготу…
   Девушка удивленно открыла глаза. Джесс все еще не сводил с нее напряженного взгляда, полного страсти и внутренней борьбы. Однако в следующее же мгновение он нежно коснулся ее щеки и тихо проговорил:
   – Я мог бы арестовать тебя.
   – Так арестуй! – дерзко бросила она.
   – Не буду. А тебя прошу прекратить то, что ты делаешь.
   – Пока что я беспомощно лежу в конюшне на охапке сена и не меньше тебя хочу прекратить это занятие, – не без иронии отозвалась девушка.
   Он улыбнулся и, откинувшись на спину, притянул ее к себе. Как приятно снова очутиться в его объятиях, пусть и ненадолго!
   – Ты не сможешь выиграть эту войну, Кирнан. Ведь о твоей шпионской деятельности известно даже в Вашингтоне!
   – Так, значит, ты все знал с самого начала? – в ужасе воскликнула она.
   Он кивнул.
   – Теперь ты понимаешь, что я не могу позволить тебе продолжать эту игру? И уж конечно, не могу позволить использовать моих раненых!
   Она упрямо мотнула головой:
   – Тогда арестуй меня, Джесс.
   – Прекрати эту бессмысленную борьбу. С какой стати ты вдруг ввязалась в такие дела?
   – Виргиния – мой дом. Я не хочу сдаваться и не сдамся. Никогда! – страстно выкрикнула она.
   – Послушай, Кирнан…
   – Оставь меня!
   Она, наконец, вырвалась из его объятий, и он не стал удерживать ее. Закончи приводить в порядок одежду, девушка резко обернулась:
   – Лучше ты прекрати эту бессмысленную борьбу! По какому праву участвуешь в этой войне ты?
   – Что? – грозно переспросил Джесс, вставая, – О чем ты?
   – О том, что я, по крайней мере, сражаюсь за свой дом, а ты воюешь против. За что ты борешься? За какую-то абстрактную идею? По мнению конгресса, ты подавляешь непокорные штаты. Неужели ты думаешь, что сражаешься за то, чтобы покончить с рабством? Но ведь рабство не отменено даже в большинстве северных штатов! Чего ты добиваешься? Почему упорствуешь? Каждый день в твой госпиталь привозят истекающих кровью раненых, калек, обреченных на смерть. Почему, черт возьми, ты на их стороне?
   – Потому что надо сохранить Союз! – крикнул в ответ Джесс. – Выстоять он может, лишь оставаясь единым. Ты что, не понимаешь, что половинки без целого – ничто?
   – Нет, не понимаю! – продолжала упорствовать Кирнан, несмотря на то, что у нее уже слезы выступили на глазах.
   Ну почему их споры всегда кончаются вот так, ее слезами? Она ведь давно сдалась в этой неравной борьбе с Джессом. Надо поскорее уйти, пока он не заметил, что она плачет.
   – Отойди, Джесс, – упавшим голосом попросила она, направляясь к двери. – Ты получил записку, то есть доказательство моей вины. Ну так арестуй меня, вели повесить, словом, делай все, что угодно. Но только выпусти меня отсюда! Я устала. Я больше не могу говорить на эту тему. Мне все равно не удастся тебя переубедить…
   Камерон обреченно вздохнул.
   – С этой минуты ты под домашним арестом, Кирнан.
   – Отлично. Впрочем, какая разница? Неужели ты не понимаешь, глупец, что в один прекрасный день сюда вернется Джексон или кто-нибудь еще из конфедератов? Северяне будут разгромлены, потому что у конфедератов строгая дисциплина. И еще потому, что они сражаются за свой дом.
   Подскочив к Кирнан, Джесс схватил ее за плечи и тряхнул с такой силой, что она чуть не упала. Голова ее резко дернулась, волосы в беспорядке рассыпались по плечам и упали на лоб.
   – Да, Джексон вернется или пришлет другого командира. Да, южане умеют сражаться. Они прекрасные наездники и лихо стреляют. Они с детства привыкли и к лошадям, и к оружию. Пока – да, они побеждают, во всяком случае, застают нас врасплох. Но, в конце концов, Кирнан, победим мы. Победим хотя бы по той простой причине, что нас больше. У нас больше заводов и фабрик, больше оружия и больше сил.
   Кирнан вдруг испугалась. До сих пор ей и в голову не приходило, что южане могут потерпеть поражение!
   Она вырвалась из рук Камерона и в упор посмотрела на него. Горючие слезы застилали ей глаза.
   – Ненавижу тебя! – воскликнула она звенящим голосом.
   – Я знаю, – криво усмехнулся Джесс и тихо добавил: – А я все равно тебя люблю.
   – Как видно, недостаточно, – прошептала она с горечью. Он протянул руку:
   – Кирнан…
   – Нет! Во имя всего святого, дай мне уйти!
   Капитан послушно отступил. Она стремглав выбежала из конюшни и, не разбирая дороги, бросилась к дому. Слезы по-прежнему застилали ей глаза.
 
   На следующее утро Кирнан проснулась от сильного шума. Вскочив с постели, она поспешила к окну и выглянула наружу.
   Внизу царило оживление. Во двор въезжали двое верховых во главе целого каравана, состоявшего из повозки и множества пеших солдат. Они еле двигались, держась друг за друга. Хромые опирались на тех, у кого уцелели нижние конечности, а руки были обмотаны окровавленными бинтами.
   Судя по всему, прибыла очередная партия раненых.
   Пока девушка наблюдала за этой картиной, во двор вышел Джесс. Он что-то крикнул, и на его зов тут же явился Тайн, следом выкатилась Джейни, а за ней – Джеремия, Дэвид и даже Джейкоб.
   Прохладный утренний воздух пробирал до костей, и Кирнан мгновенно продрогла. Ее охватило какое-то оцепенение. Опять янки! Синебрюхие. Пострадавшие сами, они наверняка убили и ранили не один десяток конфедератов.
   И тут до нее донесся стон раненого. Мысли о янки мигом отступили, девушка от всего сердца пожалела несчастного. Да и все они тут испытывают невообразимые страдания, а некоторые из них скоро умрут.
   Кирнан отвернулась от окна, с трудом сдерживая слезы, и тут же одернула себя. Нельзя принимать все так близко к сердцу! Она не вправе сочувствовать проклятым янки. Ведь стоит Джессу подлатать их, как они снова ринутся в бой, чтобы убивать конфедератов, виргинцев, ее близких.
   Между тем снизу слышался громкий, властный голос Джесса – доктор начал осмотр раненых прямо во дворе. Малыш Дэвид уже держал наготове воду, чтобы напоить измученных страдальцев, Джейни по указанию Камерона их размещала. Легкораненым предстояло отправиться в палаты, а тяжелым – в операционную. Заглянув в повозку, Джесс подозвал О'Малли.
   – Там два мертвеца, капрал. Позаботьтесь о них, пожалуйста.
   – Будет сделано, сэр, – послушно откликнулся О'Малли.
   К горлу Кирнан подступила тошнота. Отойдя от окна, она поспешила к кувшину с водой, чтобы умыться. Только тогда ей стало легче.
   Торопливо одевшись, она спустилась вниз. Там по-прежнему царила невообразимая суматоха. По коридорам, еле переставляя ноги, ковыляли раненые, а те, кто чувствовал себя лучше, уже волокли носилки, чтобы помочь своим собратьям. Кирнан поспешно пересекла холл и вдруг застыла на месте: среди раненых были не только янки!
   Только что в дом внесли троих в сером.
   – Миссис Миллер! – окликнул ее один из них слабым голосом.
   Кирнан вздрогнула и заторопилась на голос.
   Сразу стало ясно, что дела его плохи. По серой ткани на животе расплылось огромное кровавое пятно. Левая нога, тоже вся в крови, представляла собой сплошное месиво. Спутанные, грязные волосы солдата падали ему прямо на глаза. Кирнан несколько мгновений вглядывалась в знакомое лицо, пытаясь вспомнить, кто перед ней.
   – Каслмен! – воскликнула она, наконец, заботливо коснувшись его руки, и тут же подозвала к себе малыша.
   – Дэвид, иди сюда поскорее!
   Мальчик послушно подошел. Налив в чашку воды, Кирнан приподняла голову Каслмена, чтобы помочь ему напиться. Затем, оторвав оборку собственной юбки, отерла грязь с лица солдата.
   – Бог мой, Каслмен! Как же так… – беспомощно бормотала она.
   Он с трудом открыл глаза.
   – Только не давайте им меня резать, миссис Миллер. Все, что угодно, лишь бы не ампутация…
   – Но ведь… – начала было она, но он уже снова закрыл глаза.
   Дышал он с трудом. Кирнан положила руку ему на грудь: сердце раненого еле билось.
   – Каслмен, дорогой, прошу тебя, только не умирай! – взмолилась она.
   «Ему нужна помощь, причем срочно», – мелькнуло у нее в голове. Каслмен на миг пришел в себя и стиснул руку девушки.
   – Не горюйте, миссис Миллер. Кое-кто из этих… – он умолк и с усилием облизнул губы, – …из этих проклятых костоправов полагает, что может убить на своем операционном столе больше южан, чем солдаты на поле битвы. А я не хочу! Если доктор не успеет мне помочь, будет только лучше. Я умру спокойно…
   – Ты не умрешь, Каслмен, а здешний доктор совсем не похож на этих проклятых костоправов, – торопливо принялась уверять его Кирнан. – Он поможет тебе, клянусь, обязательно поможет!
   Но партизан уже снова бессильно закрыл глаза.
   Девушка в отчаянии обвела глазами палату. Как много раненых, и большинство – тяжелые! Заметив у одной из коек Джейни, Кирнан поспешила туда.
   – Где Джесс?
   Джейни удивленно смотрела на хозяйку. Казалось, негритянка не очень понимала, почему она здесь.
   – Джейни, где Джесс? – нетерпеливо повторила девушка.
   Джейни мотнула головой в сторону операционной:
   – Вон там. Только он вряд ли захочет сейчас с вами разговаривать, миз Кирнан.
   Не обращая внимания на слова служанки, Кирнан распахнула дверь операционной, да так и застыла от ужаса. На операционном столе беспокойно дергался и что-то кричал, пытаясь вырваться из крепких объятий Тайна, какой-то раненый. Дюжий молодой негр никак не мог удержать его, и Джесс приказал добавить несчастному морфия.
   Левая ступня его была уже отрезана, и культя, окровавленная и страшная, едва ли походила на человеческую плоть.
   – Джесс… – еле слышно выдохнула девушка.
   Он поднял глаза и вдруг кивком подозвал ее к себе:
   – Быстрее, Кирнан, мне нужна твоя помощь.
   – Но, Джесс…
   – Ты, мне нужна, слышишь?
   Неожиданно для себя Кирнан очутилась у операционного стола рядом с корчившимся на нем калекой. Джесс коротко объяснил ей, что делать, показал, какие инструменты нужны ему для ампутации, рассказал, как вытирать накапливающуюся кровь и откуда брать чистые бинты и повязки.
   Кирнан беспомощно оглянулась. Рядом не было никого, кто мог бы помочь Джессу. Значит, придется ей.
   Подручные Джесса и впрямь были заняты. Капрал О'Малли зашивал нетяжелых раненых, ему помогал Джеремия. А Джейни пыталась навести хоть какой-то порядок в холле.
   – Но, Джесс, я не могу… Я не сумею тебе помочь, – слабо запротестовала Кирнан, но он и не слушал ее, объясняя Тайну, как лучше держать раненого, чтобы тот не дергался и не мешал операции.
   И хотела того Кирнан или нет, ей пришлось при этом присутствовать. Мужчину пригвоздили к столу, и Камерон уже требовал инструменты, скальпель и пилу, чтобы пилить кость.
   И девушка волей-неволей превратилась в его ассистентку. Подавала инструменты, пока Джесс колдовал над солдатом, и вытирала кровь, затем, следуя указаниям Джесса, помогла забинтовать культю. Кость и мясо были срезаны очень аккуратно, чтобы впоследствии солдат мог воспользоваться протезом.
   Тайн как ни в чем не бывало подхватил отрезанную ногу.
   Кирнан стало дурно. Еще минута, и она потеряет сознание, но Джесс уже властно требовал воды – вымыть руки. Только сейчас девушка вспомнила, для чего, собственно, пришла в операционную.
   – Там есть один солдат, которому очень нужна твоя помощь, Джесс.
   – Значит, О'Малли проследит, чтобы принесли именно его.
   Она на мгновение заколебалась:
   – Но, Джесс… Дело в том, что он конфедерат.
   Камерон мельком взглянул на нее и крикнул:
   – О'Малли, кто там следующий?
   Капрал, не переставая орудовать иглой, поднял голову.
   – По-моему, южанин. Ему явно очень худо. Самый тяжелый из всех, кого сегодня доставили – из живых, конечно.
   – Значит, пусть несут, – распорядился Джесс.
   Только что прооперированного солдата осторожно сняли со стола и под руководством Джейни уложили на койку. Джесс расстелил чистую простыню, а О'Малли с санитаром внесли Каслмена.
   – Эй, послушайте, капитан! – послышался чей-то недовольный голос. – Чего это вы взялись за южанина? Я, например, тоже ранен, и у меня жутко болит голова.
   – Не сомневаюсь, что она у вас болит, рядовой Хенсон. Но ранение нетяжелое, и вы скоро поправитесь. Через минуту я к вам подойду. – Джесс взглянул на Каслмена. – А этот парень умрет, если я сейчас же не окажу ему помощь. Впрочем, не исключено, что он умрет в любом случае.
   – Так ему и надо! – мстительно произнес Хенсон. – Паршивый конфедерат! Нечего и время тратить на него, док!
   – Когда я давал клятву, Хенсон, я не предполагал, что мне придется обращать внимание на цвет формы пациентов. Обещаю, что скоро избавлю вас от головной боли. А пока потерпите!
   Рядовой Хенсон недовольно нахмурился, но спорить не стал. Повернувшись, он вышел из операционной вместе с капралом О'Малли.
   – Джесс, а как же я? – спросила Кирнан.
   Он оценивающе посмотрел на нее.
   – Там и оставайся. Нет, сперва хорошенько вымой руки и все инструменты. И продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается!
   И док склонился над столом. Вместе с Тайном они осторожно разрезали форму Каслмена, чтобы осмотреть рану. Вначале Джесс вытер кровь, а потом начал орудовать зондом и зажимами, которые подавала ему Кирнан. Ей чуть плохо не стало, когда Камерон принялся извлекать из живота Каслмена кусочки металла и мяса. Однако самого доктора, похоже, это не трогало. Он то и дело отдавал ей отрывистые приказания – зажим, иглу, нитки – и наконец стал зашивать рану. Кирнан все так же молча стояла рядом. Она опустила глаза и тут же почувствовала на себе внимательный взгляд Джесса.
   – Ты что, собираешься падать в обморок? – насмешливо поинтересовался он.
   – Если бы собиралась, давно упала бы, – хмыкнула она. Он усмехнулся и продолжил работу. Похоже, пора приниматься за ногу. Для этого пришлось разрезать бриджи Каслмена.