Страница:
Неукротимое желание сжигало их. И когда оба, усталые, но умиротворенные, со стоном отдали друг другу себя, им казалось, что большего счастья в жизни просто и быть не может…
…Проснувшись, Элайна увидела, что лежит почему-то сверху, а муж неподвижно застыл под ней, боясь разбудить. Только сейчас оба почувствовали, что ночь выдалась холодная. Чтобы согреться, они крепко прижались друг к другу. Но долго лежать в такой позе было невозможно, а потому через несколько минут они снова занялись любовью… Потом еще… И еще…
Наконец Йен с трудом поднялся, подошел к поваленному дереву и взял одежду.
— Ты совсем замерзла, — сказал он жене. — Пора домой!
Она кивнула.
Они вернулись, никем не замеченные. В комнате Йен расстелил одеяла перед камином и налил себе и жене бренди. Теперь он уже не спешил. Огонь в камине весело потрескивал. На одеялах было уютно, тепло и очень приятно. Бренди огнем растекалось по жилам.
Через час они лежали на кровати, глядя друг другу в глаза.
— Я больше не позволю тебе спать на себе, — усмехнулся Йен.
— Это имеет какое-то особое значение?
— Нет…
Йен встал, расстелил на полу одеяло, уложил на него Элайну, наклонился и поцеловал ее. Страстно и жадно. Потом нежно погладил волосы, грудь, бедра жены… Она чувствовала себя совершенно счастливой. Пляшущий на сухих поленьях огонь камина согревал ее. Но Элайна жаждала новых поцелуев, прикосновений, любви.
Этой ночью Иен многому научил ее…
…Луна ушла с небосвода. Всходило солнце. Элайна проснулась от холода, подняла голову и поняла, что лежит в постели одна. Йена рядом не было. Огонь в камине погас.
Она вскочила, оделась, подбежала к зеркалу и пригладила волосы.
Быстро спустившись по лестнице, Элайна, оказавшись в холле, удивилась необычной тишине в доме. Только из столовой доносился чей-то невнятный голос. Догадавшись, что это отец читает утреннюю газету, Элайна бросилась туда.
Тедди, расположившись один за столом, ел блины и действительно перелистывал газету.
— Доброе утро, дочка!
— Доброе утро, папа. Ты один?
— Видишь ли, все в доме готовятся к отъезду. Так что мы остались одни.
— А Йен?
— Он уже уехал.
— Ничуть не сомневалась! Ведь он должен явиться в свой полк.
— Знаю. Но…
— Однако я не думала, что он уедет так рано, даже не разбудив меня!
— Наверное, не хотел беспокоить тебя. К тому же он знал, что мы тоже очень рано уедем, и решил дать тебе выспаться перед дальней дорогой.
— Мм-м.
Элайна только тут поняла, что отец знал о намерении Йена отпустить ее с ним. Йен не желал насильно удерживать жену в Симарроне. Видимо, они уже давно об этом договорились.
— Ты готова? — спросил Тедди.
— Да, — кивнула она. — Дай мне полчаса, чтобы переодеться и собраться.
Элайна встала из-за стола и уныло поднялась по лестнице в его комнату.
Совсем недавно она очень хотела поскорее уехать отсюда домой. Но очутившись в этих стенах, вдруг ставших такими холодными…
Подушка Йена была еще примята. Простыни сохранили его запах. В платяном шкафу висели сюртуки, пижамы, бриджи, предметы военной формы… Но его самого не было!.. Он уехал!..
И даже не разбудил ее на прощание! Как будто отведенное им время для брачной жизни закончилось, и теперь Йен Маккензи обрел свободу.
Но ведь он поехал к женщине, на которой собирался жениться! И до встречи с Элайной считал, что этот брак принесет ему счастье! Что же теперь будет?
Элайна горестно вздохнула, сразу вспомнив слова Питера О'Нила о том, что ни один порядочный человек никогда не женится на ней. Но ведь Иен Маккензи все же женился! И благодаря этому она чувствовала себя отмщенной. Однако Элайна все еще не понимала, что этот брак значит для самого Йена…
Она закрыла глаза и снова глубоко вздохнула.
Пора собираться. И поскорее… Ведь она едет домой…
Глава 11
Глава 12
…Проснувшись, Элайна увидела, что лежит почему-то сверху, а муж неподвижно застыл под ней, боясь разбудить. Только сейчас оба почувствовали, что ночь выдалась холодная. Чтобы согреться, они крепко прижались друг к другу. Но долго лежать в такой позе было невозможно, а потому через несколько минут они снова занялись любовью… Потом еще… И еще…
Наконец Йен с трудом поднялся, подошел к поваленному дереву и взял одежду.
— Ты совсем замерзла, — сказал он жене. — Пора домой!
Она кивнула.
Они вернулись, никем не замеченные. В комнате Йен расстелил одеяла перед камином и налил себе и жене бренди. Теперь он уже не спешил. Огонь в камине весело потрескивал. На одеялах было уютно, тепло и очень приятно. Бренди огнем растекалось по жилам.
Через час они лежали на кровати, глядя друг другу в глаза.
— Я больше не позволю тебе спать на себе, — усмехнулся Йен.
— Это имеет какое-то особое значение?
— Нет…
Йен встал, расстелил на полу одеяло, уложил на него Элайну, наклонился и поцеловал ее. Страстно и жадно. Потом нежно погладил волосы, грудь, бедра жены… Она чувствовала себя совершенно счастливой. Пляшущий на сухих поленьях огонь камина согревал ее. Но Элайна жаждала новых поцелуев, прикосновений, любви.
Этой ночью Иен многому научил ее…
…Луна ушла с небосвода. Всходило солнце. Элайна проснулась от холода, подняла голову и поняла, что лежит в постели одна. Йена рядом не было. Огонь в камине погас.
Она вскочила, оделась, подбежала к зеркалу и пригладила волосы.
Быстро спустившись по лестнице, Элайна, оказавшись в холле, удивилась необычной тишине в доме. Только из столовой доносился чей-то невнятный голос. Догадавшись, что это отец читает утреннюю газету, Элайна бросилась туда.
Тедди, расположившись один за столом, ел блины и действительно перелистывал газету.
— Доброе утро, дочка!
— Доброе утро, папа. Ты один?
— Видишь ли, все в доме готовятся к отъезду. Так что мы остались одни.
— А Йен?
— Он уже уехал.
— Ничуть не сомневалась! Ведь он должен явиться в свой полк.
— Знаю. Но…
— Однако я не думала, что он уедет так рано, даже не разбудив меня!
— Наверное, не хотел беспокоить тебя. К тому же он знал, что мы тоже очень рано уедем, и решил дать тебе выспаться перед дальней дорогой.
— Мм-м.
Элайна только тут поняла, что отец знал о намерении Йена отпустить ее с ним. Йен не желал насильно удерживать жену в Симарроне. Видимо, они уже давно об этом договорились.
— Ты готова? — спросил Тедди.
— Да, — кивнула она. — Дай мне полчаса, чтобы переодеться и собраться.
Элайна встала из-за стола и уныло поднялась по лестнице в его комнату.
Совсем недавно она очень хотела поскорее уехать отсюда домой. Но очутившись в этих стенах, вдруг ставших такими холодными…
Подушка Йена была еще примята. Простыни сохранили его запах. В платяном шкафу висели сюртуки, пижамы, бриджи, предметы военной формы… Но его самого не было!.. Он уехал!..
И даже не разбудил ее на прощание! Как будто отведенное им время для брачной жизни закончилось, и теперь Йен Маккензи обрел свободу.
Но ведь он поехал к женщине, на которой собирался жениться! И до встречи с Элайной считал, что этот брак принесет ему счастье! Что же теперь будет?
Элайна горестно вздохнула, сразу вспомнив слова Питера О'Нила о том, что ни один порядочный человек никогда не женится на ней. Но ведь Иен Маккензи все же женился! И благодаря этому она чувствовала себя отмщенной. Однако Элайна все еще не понимала, что этот брак значит для самого Йена…
Она закрыла глаза и снова глубоко вздохнула.
Пора собираться. И поскорее… Ведь она едет домой…
Глава 11
Большой деревянный нелепо построенный дом стоял в самом центре острова Беламар. Впрочем, это был не вполне остров, ибо в часы отлива оголялась широкая песчаная коса, ведущая прямо к устью реки Майами.
Элайна, сидя на парадном крыльце, наблюдала за отцом, сажающим новое дерево. Он так увлекся этой работой, что Элайна трижды окликнула его, прежде чем Тедди поднял голову и посмотрел на нее.
— Папа! Папа! Ну сделай же наконец перерыв! Тебе надо отдохнуть и поесть. Тедди махнул ей рукой.
— Иду, иду, доченька!
Но тут же снова взялся за работу. Элайна досадливо вздохнула. Она уже знала: чтобы затащить отца на завтрак или ленч, нужно взять его за руку и повести в дом. Калитка открылась. Дженифер, войдя в сад, мигом оценила обстановку и рассмеялась:
— Ох уж эти мне мужчины! Они просто несносны в своем упрямстве. И Тедди ничем не лучше других!
Она подошла к крыльцу и села рядом с Элайной. День выдался жаркий, но от легкого прохладного ветерка залив покрылся рябью. Долетев до берега, ветерок играл волосами молодых женщин и ласкал их лица.
В такую погоду завтракали только на улице. Маленький Энтони уже сидел в детском плетеном кресле за столом. Легкую мебель сделал сам Тедди, казалось, умевший все на свете.
Дженифер сняла с сына шапочку с широким синим козырьком, повесила на ветку развесистого дерева, затем пригладила растрепанные волосы Энтони.
— Отец — чудесный, добрейший человек, — вздохнула Элайна, — но если уж заупрямится, пиши пропало.
— Сосредоточившись на чем-то одном, он не замечает никого и ничего. Может, пойти и привести его?
— Не надо. Лучше оставайся с Энтони, а я схожу за отцом.
Прошло уже больше четырех месяцев с того дня, как они уехали из Симаррона. Все это время Элайна почти не разлучалась с Дженифер и дорожила ее обществом больше, чем чьим бы то ни было другим, включая отца.
— Дженифер — высокая, сильная женщина с широкой костью, пышными темными волосами и чуть раскосыми карими глазами редкой красоты, была женой Лоуренса, профессионального водолаза-спасателя, давно работавшего в заливе. До встречи с Дженифер он считал, что, кроме этого побережья, не существует ничего. Жена открыла ему глаза на мир. Но Лоуренс так же, как Тедди и все семейство Маккензи, не изменил своим родным местам. Джеймс подарил молодым большой участок земли, где они начали выращивать сахарный тростник. Доходы от его продажи стали серьезным подспорьем для всей семьи Макманн. Потом на свет появился Энтони. От матери он унаследовал карие глаза, а от отца — смуглую кожу. Элайна сразу полюбила маленького племянника, помогала ухаживать за ним и придумывала для малыша веселые игры… Так было и сегодня.
Элайна накинула на плечи шаль и спустилась в сад.
— Поторопись, — крикнула ей вслед Дженифер. — Иначе к вашему приходу за столом уже появится гость. Глянь-ка! Кажется, это мой дорогой братец.
Элайна увидела в бухте небольшую лодку, направлявшуюся к берегу.
— Да, пожалуй, это действительно Джером, — согласилась она. — Он прислал записку с одним из солдат и сообщил, что, возможно, приедет сегодня. На днях Джером собирается в Сент-Августин, а затем — в Чарлстон. Он хотел бы взять с собой для продажи немного фруктов с плантации отца. Я очень рада ему!
— Гм-м. — Дженифер чуть нахмурилась. — Думаю, будут гости и кроме него. Взгляни: сюда направляется еще одна лодка. Без паруса, на веслах. По-моему, она только что выплыла из соседней бухты. В ней несколько человек.
— Скорее всего это военные или моряки, несущие патрульную службу. Наверное, они плывут либо к курортам, либо к форту Тэйлор. А что, если они везут письмо от… — Элайна в замешательстве посмотрела на Дженифер. — Вдруг они везут весточку от Йена? Надо бы на всякий случай принести еще несколько стульев, а также предупредить Лили и Бэллу, что гостей, возможно, будет больше, чем они предполагали.
Бэлла, их повариха, была стройной молодой креолкой. А Лили вызвалась сопровождать свою молодую хозяйку на юг полуострова, в дом отца Элайны.
— Иди скорее за отцом, — сказала Дженифер. — А я сбегаю в дом и возьму его бинокль. Все-таки интересно знать, кто к нам пожаловал.
— Ты чем-то встревожена. — Элайна с беспокойством взглянула на нее. — Что-то случилось?
— Пока ничего.
— Но ты вся дрожишь.
— Просто мне почему-то холодно. Вот и все.
Элайна вздохнула, подавив тревогу, и спустилась в сад. Отец! Конечно, ему нужны внимание и забота! А особенно потому, что в последнее время он стал вести себя, как маленький ребенок. Стоит показать ему какое-то новое дерево, которое можно пересадить, и отец забывает обо всем на свете. Даже о еде…
Элайна пересекла зеленую лужайку, отделявшую дом от рощицы, где Тедди с упоением занимался своими экзотическими растениями. Каждый раз, когда она видела отца, ее охватывала горячая любовь к нему. Элайна была счастлива рядом с ним. И знала, что нужна ему.
Вернувшись из Симаррона, она сначала чувствовала себя очень странно, хотя жизнь здесь совсем не изменилась. Она работала с отцом, как и хотела. Заботилась о нем. Вроде бы все было так, как и раньше.
Но нет. Элайна все больше убеждалась в том, что возврата к прошлому быть не может. Она вышла замуж за Йена Маккензи. Казалось, с того дня прошло уже немало времени. Пора бы и успокоиться. Но…
…Но каждую ночь Элайна часами лежала с открытыми глазами и вспоминала все события тех дней, когда стала женой Йена. К своему недоумению, она не находила покоя даже во сне. Ей снились прикосновения Йена, его пронизывающие насквозь глаза, руки, ласкающие ее…
Элайна и не предполагала, что будет так тосковать по Йену. Ей мерещились его голос, взгляд, удивленно выгнутая бровь, мягкие, зовущие губы. Временами это сводило ее с ума. Она постоянно думала о том, что делает ее муж. Где он и с кем? Ведь в Вашингтоне живет женщина, на которой он собирался жениться. И Йен хотел объясниться с ней. Чем кончилось это объяснение?
Элайна уверяла себя, что это не ревность и проказы Йена ее совсем не волнуют. Ведь всем известно, что мужчина есть мужчина! И все же…
Элайна уже знала, что никогда не сможет забыть Йена Маккензи. А вот он легко забудет ее!
Раньше ей казалось, что стоит вернуться домой, вновь начать работать с отцом и заботиться о нем, как все пройдет по-прежнему. И вот она обрела то, о чем мечтала. Но все вышло иначе. Еще никогда Элайна не была так одинока. Порой она ощущала, что жизнь проходит стороной. Что где-то, совсем рядом, настоящий, бурлящий мир, но у нее нет возможности соприкоснуться с ним.
Йен не возвращался во Флориду уже более четырех месяцев. Хотя каждый месяц Элайна получала от него письма с оказиями. Их было немало, поскольку в форт Тэйлор постоянно приезжали по делам и в отпуск военные разных рангов. Письма были спокойные, любезные, даже нежные. Но все же от них веяло холодом. Они приходили словно из какого-то другого мира. Иногда она думала, что Йен пишет их, сожалея о совершенной им глупости. Конечно, Маккензи никогда не позволит себе попытаться изменить ситуацию, ибо это противоречило бы чувству долга и чести.
Но кто помещает ему сожалеть о содеянном? Особенно сейчас, когда события в стране развивались бурно и обстановка становилась все более тревожной. Элайна время от времени получала письма от Синди, оставшейся в Чарлстоне. Та сообщала, что политики Южной Каролины уже открыто заявляют о намерении вырвать свой штат из лап Федерации, если президентом будет избран Авраам Линкольн. А Джулиан писал, что граждане Флориды на всякий случай начали вооружаться.
Тедди же считал, что их дом, к счастью, расположен далеко от опасных мест. Однако большинство жителей полуострова не сомневались в том, что грядет раскол, ибо враждующие стороны не сумели между собой договориться. Да и сам Тедди понимал, что война неизбежна. В этом смысле он оставался реалистом.
Элайну удивляла позиция отца. Тедди, идеалист и мечтатель, с головой ушел в свою ботанику, а в последнее время особенно увлекся какими-то новыми, экзотическими породами деревьев. И сейчас колдовал над одним из них.
Элайна уже прошла зеленую лужайку и неподалеку увидела Тедди, склонившегося над черенком нового дерева. И вдруг где-то высоко над головой раздался крик птицы — пронзительный, предостерегающий. Похолодев, Элайна остановилась и посмотрела на небо. Ее охватило дурное предчувствие.
Джером не раз призывал Элайну и Тедди к осторожности и осмотрительности. Они следовали его советам. Каждую ночь Тедди выставлял у дома двух вооруженных сторожевых. Но в это время дня поблизости никого не было: сторожевые появлялись только с наступлением темноты.
В доме имелся целый арсенал всякого оружия. Дженифер стреляла не хуже снайпера. Элайна — тоже. Но сейчас вернуться домой она не успела бы.
Снова услышав крик птицы, Элайна вздрогнула, однако, справившись со страхом, бросилась вперед.
— Папа! — отчаянно закричала она.
И в тот же момент стая птиц с громкими испуганными криками вспорхнула с ближайшего дерева. На землю спрыгнули двое и побежали в том же направлении, что и Элайна. Оба были в черных лохмотьях. Их волосы падали на плечи, мужчины давно не брились. Бежали они неуклюже и очень тяжело. Присмотревшись, Элайна поняла, что им мешают цепи на запястьях и лодыжках. Однако спереди оков не было, что позволяло беглецам передвигаться.
Элайна замерла, не отрывая глаз от оборванцев, не сомневаясь, что это бандиты. Неожиданно она услышала крики со стороны бухты и, обернувшись, увидела, как из лодок, замеченных четверть часа назад ею и Дженифер, выпрыгивают солдаты.
— Стой! — крикнул бежавший впереди. Элайна поняла, что это относится не к ней, а к бандитам, оказавшимся сейчас за ее спиной. Но те побежали дальше.
— Во имя Господа, что здесь происходит? — прозвучал вдруг голос Макманна, появившегося из-за лесных зарослей.
Увидев дочь, он бросился к ней. Но в ту же секунду раздался ружейный залп. Стреляли солдаты. Однако бандиты, тоже вооруженные, обернулись и ответили выстрелами из двух ружей.
— Остановитесь! — крикнула Элайна. — Стойте! Но солдаты продолжали стрельбу, не обращая внимания на то, что между ними и бандитами двое ни в чем не повинных людей…
— Какой прекрасный день! — воскликнул Йен. Стянув бриджи, он прыгнул на корму небольшой парусной лодки, где уже сидели Джером и Джулиан. Йен совершил длинное путешествие из столицы до Чарлстона, доставляя правительственный пакет. Затем вместе с каким-то коммерсантом добрался в экипаже до Сент-Августина. Там он отыскал Джерома и Джулиана, с которыми и собирался продолжить путь под парусом.
На небе не было ни облачка. Только легкий бриз слегка играл парусом. Лодка плавно скользила по водной глади.
Йен всегда отлично чувствовал себя на воде. Теплый ветерок ласкал лицо, тело покрывалось бронзовым загаром, а небо над головой казалось бескрайним. Сейчас он к тому же очень радовался, что видит брата и кузена, плывет под парусом и наслаждается превосходной погодой.
Президентские выборы должны были состояться через три дня, и вся страна затаилась в напряженном ожидании. Вернувшись после отпуска в Вашингтон, Йен часть дня работал с военными картографами, а потом обучал новобранцев.
Нация между тем постепенно готовилась к войне, хотя мало кто верил, что она разразится. Военные занимали выжидательную позицию, считая, что все дальнейшие события зависят от исхода президентских выборов и реакции на них каждого штата.
Йен работал до изнеможения, в основном потому, что работа отвлекала его от неприятных мыслей. С Райзой он встретился в первый же вечер после приезда. Она пришла к нему в гостиничный номер и бросилась на шею. Но Йен мягко отвел ее руки и честно все рассказал.
Райза была потрясена. Она никогда не плакала, тем более в присутствии Йена. В ответ на грустные признания Йена Райза сказала, что понимает его, но он сомневался в этом. Конечно, ей было больно. Очень больно. Но и Йен чувствовал себя не лучшим образом. Эту женщину он совсем недавно считал своим будущим. Надеялся, что они станут близкими друзьями, любовниками… Однако этому не суждено было сбыться…
Райза могла бы стать для него идеальной спутницей жизни. Дочь полковника Мейджи обладала чувством собственного достоинства, была хороша собой и образованна. Друзья полковника восхищались ею. Многие были тайно влюблены в эту девушку. Но Йен так и не понял, что именно к ней испытывал. Вернее, просто боялся понять… Он знал только одно, что ни за что на свете не опозорит эту девушку.
Сейчас, когда их объяснение состоялось, Йену стало легче. Он с уважением смотрел на Райзу, сильную и честную, которая, возможно, дала бы ему счастье. Если бы… Если бы он не женился на другой. Как ни странно, но после встречи с Райзой Йен с особой нежностью подумал об Элайне и теперь окончательно осознал, что любит и хочет ее.
В тот же вечер он встретился с друзьями в одной из пригородных таверн Вашингтона. Мужчины, расположившиеся за столами, молчали и были явно подавлены. Они размышляли о том, что станет с каждым, «когда придет роковой час». Правда, многие надеялись, что все уладится и будет достигнут какой-то компромисс. Но старые служаки уже спешили выйти в отставку, чтобы принять решение, чью сторону занять. В большинстве штатов готовились законодательства о введении чрезвычайного положения на случай, если после президентских выборов и без того опасная ситуация совсем выйдет из-под контроля. Создавались отряды ополченцев. В той же таверне чуть ли не каждые десять минут возникали споры на тему «кто — кого, если…» Чувствовалось: очень скоро что-то должно произойти…
— Ты сказал, что сегодня прекрасный день, — обратился к Йену Джером, краем глаза наблюдая за парусом. — Но не обмолвился о том, почему я должен здесь вас обоих обслуживать. Простите, я больше не желаю!
Йен покачал головой и молча сел под парус. Джулиан озабоченно посмотрел на брата.
— Ты думаешь о выборах?
— Да.
— Сейчас появился хороший шанс для избрания приемлемого президента, — заметил Джером, глядя в воду.
— Мало кто верит, что выберут Линкольна, — задумчиво проговорил Джулиан. — Он не пройдет даже на уровне штата.
— Но кругом идут разговоры об отделении и неизбежной гражданской войне, — отозвался Йен.
— Пока я не заметил никаких приготовлений, — возразил Джером.
— В городах формируются отряды ополченцев, — сообщил Джулиан. — Меня уже приглашали вступить в один из них сержантом. Вышедшие в отставку армейские командиры будут офицерами. Кроме того, чуть ли не половина населения каждого штата занимается строевой подготовкой.
— Если все же Флорида выйдет из Федерации, — Джером многозначительно взглянул на Йена, — на Юге, возможно, не будет недостатка в способных командирах. Они покинут ряды федеральной армии и займут новые должности. Причем получат там высокие чины. Ты, например, можешь стать полковником Маккензи. А затем… Черт побери, очень скоро ты сформируешь собственную бригаду и возглавишь ее уже в чине генерала.
— Значит, ты за… отделение? — спросил Йен.
— Какое имеет значение, сторонник я отделения или нет? Важно то, что за выход из Федерации уже выступает половина населения Флориды. Уверен, подавляющая часть политиков штата надеется, что отделение нам навяжут силой. С другой стороны, я почти убежден, что Флорида, возможно, и не станет первым штатом, вышедшим из Федерации. Но как только на такой шаг решится еще какой-то штат, она при первой же возможности последует его примеру.
— Я не прошу тебя говорить за весь штат, — возразил Йен. — Мне интересно знать твое мнение и позицию по этому вопросу.
Джером долго молчал, потом бросил взгляд на Йена.
— Ты спрашиваешь, стою ли я за отделение Флориды от Федерации? Нет, не стою. Уверен, наши отцы-основатели много поработали для создания новой страны. А независимость и бурный экономический рост дали ей силу. Надеюсь, промышленность Севера поддержит сельское хозяйство Юга. Тогда мы станем едины. Что же до меня лично, я не имею рабов и думаю, что все мы, достигнув совершеннолетия, вынесли уроки из того, чему нас все время учили.
— Что ты имеешь в виду?
— Свободу личности в нашей стране. Я индеец. Но всегда с уважением относился к тому, что ты решил поступить на федеральную военную службу. А мой отец до сих пор имеет там очень много близких друзей. Но в моем доме никто из слуг моей бабушки не забыл, что именно солдаты в армейской форме федералистов безжалостно убивали индейцев. Они считали нас дикарями, стоящими на много ступенек ниже белых. Мое сердце принадлежит моему штату. Если Флорида пойдет на отделение, я буду с ней. Если же начнется война, я займу сторону родного штата.
Йен кивнул, наблюдая, как солнце опускается в воду.
— Джулиан, — обратился он к брату. — А ты что думаешь?
— Я пока не решил. Иногда мне кажется, что Джером прав. Потом вспоминаю отца, всегда утверждавшего, что хорошие и плохие люди никогда не определяются цветом кожи. Могу сказать одно: с рабовладельцами мне не по дороге.
— Я тоже не поддерживаю рабовладельцев, — отозвался Джером. — Но стою за южан.
— Разве это совместимо? Джером покачал головой:
— Рабовладение — не самая главная проблема. В первую очередь нужно предоставить право каждому штату самому сделать выбор. Рабство на Севере — не экономическая проблема. А потому и не основная. Северянам легко думать, что институты, связанные с рабовладением и существующие на Юге, очень просто ликвидировать. Но они ошибаются. Это весьма трудное, если вообще возможное дело. Поверь мне, Йен, я понимаю тех и других. Хотя порой думаю, что лучше бы не понимал…
— Если Флорида пойдет на отделение ей придется крайне тяжко в будущем, — тихо заметил Йен.
— В каком смысле?
— Ты знаешь не хуже меня, что наш штат отличается длинной береговой границей. Ее можно атаковать чуть ли не со всех сторон. И нет никакой гарантии, что наши соседи-хлопководы…
— Соседям-хлопководам понадобится поддержка, — прервал Йена Джером. — Флорида кормит всю страну, если учесть тот прекрасный скот, который мы выращиваем. Кроме того, у нас есть соль, которой цены не будет в случае войны. В нашем штате важные федеральные форты. Если Флорида пойдет на соглашения, то центральное правительство в тот же день отберет их у нас. И хотел бы я видеть того, кто займет место коменданта развалин форта Даллас.
— Там возникли какие-то проблемы?
— Нет, особых проблем не возникло. Но уверен, это вопрос времени. Там уже собрались дезертиры, бродяги всех мастей и различные подонки. Английские собственники, похоже, не имеют каких-то планов в отношении недвижимости и ничего не хотят там охранять. Это означает, что для головорезов, воров и бандитов открыты все двери. Так что первым делом туда войдут федеральные войска, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка.
— Наверное, мне надо убедить Элайну поскорее перебраться в Вашингтон, — встревожился Йен.
— С ней почти безотлучно находится Дженифер. А Лоуренс работает в тамошней бухте. И мы тоже совсем рядом. Но все же…
— Что все же?
— Все же бухта Беламар небезопасна. Дом Тедди слишком открыт и виден со всех сторон. Правда, он начал перетаскивать к себе оружие, но сделал это поздно и с большой неохотой.
— Почему?
— Потому что он романтик и считает всех добрыми. Тедди не верит, что с ним и его родными что-то может случиться.
Йен посмотрел вперед — туда, где уже вырисовывались очертания бухты Беламар. На другом ее берегу стоял нелепый деревянный дом Тедди. Он был хорошо виден. И не только со стороны моря. Йен разглядел на крыльце темноволосую женщину. Это, конечно, Дженифер! А где же Элайна?
А, вон она! Стоит рядом.
Йена охватило непреодолимое желание поскорее увидеть жену. Слишком долго он был вдали от нее! И только сейчас до конца понял, какое это страшное мучение.
Снова посмотрев на берег бухты, Йен вдруг заметил, что прямо напротив дома причалили две лодки. Из них выскочили люди и побежали в рощу. Еще через несколько мгновений оттуда послышались ружейные залпы и отдельные выстрелы.
— Боже мой! — вздохнул Джулиан и перекрестился. Послышался новый залп.
Затем через спокойные води залива до них донесся отчаянный женский крик…
Элайна, сидя на парадном крыльце, наблюдала за отцом, сажающим новое дерево. Он так увлекся этой работой, что Элайна трижды окликнула его, прежде чем Тедди поднял голову и посмотрел на нее.
— Папа! Папа! Ну сделай же наконец перерыв! Тебе надо отдохнуть и поесть. Тедди махнул ей рукой.
— Иду, иду, доченька!
Но тут же снова взялся за работу. Элайна досадливо вздохнула. Она уже знала: чтобы затащить отца на завтрак или ленч, нужно взять его за руку и повести в дом. Калитка открылась. Дженифер, войдя в сад, мигом оценила обстановку и рассмеялась:
— Ох уж эти мне мужчины! Они просто несносны в своем упрямстве. И Тедди ничем не лучше других!
Она подошла к крыльцу и села рядом с Элайной. День выдался жаркий, но от легкого прохладного ветерка залив покрылся рябью. Долетев до берега, ветерок играл волосами молодых женщин и ласкал их лица.
В такую погоду завтракали только на улице. Маленький Энтони уже сидел в детском плетеном кресле за столом. Легкую мебель сделал сам Тедди, казалось, умевший все на свете.
Дженифер сняла с сына шапочку с широким синим козырьком, повесила на ветку развесистого дерева, затем пригладила растрепанные волосы Энтони.
— Отец — чудесный, добрейший человек, — вздохнула Элайна, — но если уж заупрямится, пиши пропало.
— Сосредоточившись на чем-то одном, он не замечает никого и ничего. Может, пойти и привести его?
— Не надо. Лучше оставайся с Энтони, а я схожу за отцом.
Прошло уже больше четырех месяцев с того дня, как они уехали из Симаррона. Все это время Элайна почти не разлучалась с Дженифер и дорожила ее обществом больше, чем чьим бы то ни было другим, включая отца.
— Дженифер — высокая, сильная женщина с широкой костью, пышными темными волосами и чуть раскосыми карими глазами редкой красоты, была женой Лоуренса, профессионального водолаза-спасателя, давно работавшего в заливе. До встречи с Дженифер он считал, что, кроме этого побережья, не существует ничего. Жена открыла ему глаза на мир. Но Лоуренс так же, как Тедди и все семейство Маккензи, не изменил своим родным местам. Джеймс подарил молодым большой участок земли, где они начали выращивать сахарный тростник. Доходы от его продажи стали серьезным подспорьем для всей семьи Макманн. Потом на свет появился Энтони. От матери он унаследовал карие глаза, а от отца — смуглую кожу. Элайна сразу полюбила маленького племянника, помогала ухаживать за ним и придумывала для малыша веселые игры… Так было и сегодня.
Элайна накинула на плечи шаль и спустилась в сад.
— Поторопись, — крикнула ей вслед Дженифер. — Иначе к вашему приходу за столом уже появится гость. Глянь-ка! Кажется, это мой дорогой братец.
Элайна увидела в бухте небольшую лодку, направлявшуюся к берегу.
— Да, пожалуй, это действительно Джером, — согласилась она. — Он прислал записку с одним из солдат и сообщил, что, возможно, приедет сегодня. На днях Джером собирается в Сент-Августин, а затем — в Чарлстон. Он хотел бы взять с собой для продажи немного фруктов с плантации отца. Я очень рада ему!
— Гм-м. — Дженифер чуть нахмурилась. — Думаю, будут гости и кроме него. Взгляни: сюда направляется еще одна лодка. Без паруса, на веслах. По-моему, она только что выплыла из соседней бухты. В ней несколько человек.
— Скорее всего это военные или моряки, несущие патрульную службу. Наверное, они плывут либо к курортам, либо к форту Тэйлор. А что, если они везут письмо от… — Элайна в замешательстве посмотрела на Дженифер. — Вдруг они везут весточку от Йена? Надо бы на всякий случай принести еще несколько стульев, а также предупредить Лили и Бэллу, что гостей, возможно, будет больше, чем они предполагали.
Бэлла, их повариха, была стройной молодой креолкой. А Лили вызвалась сопровождать свою молодую хозяйку на юг полуострова, в дом отца Элайны.
— Иди скорее за отцом, — сказала Дженифер. — А я сбегаю в дом и возьму его бинокль. Все-таки интересно знать, кто к нам пожаловал.
— Ты чем-то встревожена. — Элайна с беспокойством взглянула на нее. — Что-то случилось?
— Пока ничего.
— Но ты вся дрожишь.
— Просто мне почему-то холодно. Вот и все.
Элайна вздохнула, подавив тревогу, и спустилась в сад. Отец! Конечно, ему нужны внимание и забота! А особенно потому, что в последнее время он стал вести себя, как маленький ребенок. Стоит показать ему какое-то новое дерево, которое можно пересадить, и отец забывает обо всем на свете. Даже о еде…
Элайна пересекла зеленую лужайку, отделявшую дом от рощицы, где Тедди с упоением занимался своими экзотическими растениями. Каждый раз, когда она видела отца, ее охватывала горячая любовь к нему. Элайна была счастлива рядом с ним. И знала, что нужна ему.
Вернувшись из Симаррона, она сначала чувствовала себя очень странно, хотя жизнь здесь совсем не изменилась. Она работала с отцом, как и хотела. Заботилась о нем. Вроде бы все было так, как и раньше.
Но нет. Элайна все больше убеждалась в том, что возврата к прошлому быть не может. Она вышла замуж за Йена Маккензи. Казалось, с того дня прошло уже немало времени. Пора бы и успокоиться. Но…
…Но каждую ночь Элайна часами лежала с открытыми глазами и вспоминала все события тех дней, когда стала женой Йена. К своему недоумению, она не находила покоя даже во сне. Ей снились прикосновения Йена, его пронизывающие насквозь глаза, руки, ласкающие ее…
Элайна и не предполагала, что будет так тосковать по Йену. Ей мерещились его голос, взгляд, удивленно выгнутая бровь, мягкие, зовущие губы. Временами это сводило ее с ума. Она постоянно думала о том, что делает ее муж. Где он и с кем? Ведь в Вашингтоне живет женщина, на которой он собирался жениться. И Йен хотел объясниться с ней. Чем кончилось это объяснение?
Элайна уверяла себя, что это не ревность и проказы Йена ее совсем не волнуют. Ведь всем известно, что мужчина есть мужчина! И все же…
Элайна уже знала, что никогда не сможет забыть Йена Маккензи. А вот он легко забудет ее!
Раньше ей казалось, что стоит вернуться домой, вновь начать работать с отцом и заботиться о нем, как все пройдет по-прежнему. И вот она обрела то, о чем мечтала. Но все вышло иначе. Еще никогда Элайна не была так одинока. Порой она ощущала, что жизнь проходит стороной. Что где-то, совсем рядом, настоящий, бурлящий мир, но у нее нет возможности соприкоснуться с ним.
Йен не возвращался во Флориду уже более четырех месяцев. Хотя каждый месяц Элайна получала от него письма с оказиями. Их было немало, поскольку в форт Тэйлор постоянно приезжали по делам и в отпуск военные разных рангов. Письма были спокойные, любезные, даже нежные. Но все же от них веяло холодом. Они приходили словно из какого-то другого мира. Иногда она думала, что Йен пишет их, сожалея о совершенной им глупости. Конечно, Маккензи никогда не позволит себе попытаться изменить ситуацию, ибо это противоречило бы чувству долга и чести.
Но кто помещает ему сожалеть о содеянном? Особенно сейчас, когда события в стране развивались бурно и обстановка становилась все более тревожной. Элайна время от времени получала письма от Синди, оставшейся в Чарлстоне. Та сообщала, что политики Южной Каролины уже открыто заявляют о намерении вырвать свой штат из лап Федерации, если президентом будет избран Авраам Линкольн. А Джулиан писал, что граждане Флориды на всякий случай начали вооружаться.
Тедди же считал, что их дом, к счастью, расположен далеко от опасных мест. Однако большинство жителей полуострова не сомневались в том, что грядет раскол, ибо враждующие стороны не сумели между собой договориться. Да и сам Тедди понимал, что война неизбежна. В этом смысле он оставался реалистом.
Элайну удивляла позиция отца. Тедди, идеалист и мечтатель, с головой ушел в свою ботанику, а в последнее время особенно увлекся какими-то новыми, экзотическими породами деревьев. И сейчас колдовал над одним из них.
Элайна уже прошла зеленую лужайку и неподалеку увидела Тедди, склонившегося над черенком нового дерева. И вдруг где-то высоко над головой раздался крик птицы — пронзительный, предостерегающий. Похолодев, Элайна остановилась и посмотрела на небо. Ее охватило дурное предчувствие.
Джером не раз призывал Элайну и Тедди к осторожности и осмотрительности. Они следовали его советам. Каждую ночь Тедди выставлял у дома двух вооруженных сторожевых. Но в это время дня поблизости никого не было: сторожевые появлялись только с наступлением темноты.
В доме имелся целый арсенал всякого оружия. Дженифер стреляла не хуже снайпера. Элайна — тоже. Но сейчас вернуться домой она не успела бы.
Снова услышав крик птицы, Элайна вздрогнула, однако, справившись со страхом, бросилась вперед.
— Папа! — отчаянно закричала она.
И в тот же момент стая птиц с громкими испуганными криками вспорхнула с ближайшего дерева. На землю спрыгнули двое и побежали в том же направлении, что и Элайна. Оба были в черных лохмотьях. Их волосы падали на плечи, мужчины давно не брились. Бежали они неуклюже и очень тяжело. Присмотревшись, Элайна поняла, что им мешают цепи на запястьях и лодыжках. Однако спереди оков не было, что позволяло беглецам передвигаться.
Элайна замерла, не отрывая глаз от оборванцев, не сомневаясь, что это бандиты. Неожиданно она услышала крики со стороны бухты и, обернувшись, увидела, как из лодок, замеченных четверть часа назад ею и Дженифер, выпрыгивают солдаты.
— Стой! — крикнул бежавший впереди. Элайна поняла, что это относится не к ней, а к бандитам, оказавшимся сейчас за ее спиной. Но те побежали дальше.
— Во имя Господа, что здесь происходит? — прозвучал вдруг голос Макманна, появившегося из-за лесных зарослей.
Увидев дочь, он бросился к ней. Но в ту же секунду раздался ружейный залп. Стреляли солдаты. Однако бандиты, тоже вооруженные, обернулись и ответили выстрелами из двух ружей.
— Остановитесь! — крикнула Элайна. — Стойте! Но солдаты продолжали стрельбу, не обращая внимания на то, что между ними и бандитами двое ни в чем не повинных людей…
— Какой прекрасный день! — воскликнул Йен. Стянув бриджи, он прыгнул на корму небольшой парусной лодки, где уже сидели Джером и Джулиан. Йен совершил длинное путешествие из столицы до Чарлстона, доставляя правительственный пакет. Затем вместе с каким-то коммерсантом добрался в экипаже до Сент-Августина. Там он отыскал Джерома и Джулиана, с которыми и собирался продолжить путь под парусом.
На небе не было ни облачка. Только легкий бриз слегка играл парусом. Лодка плавно скользила по водной глади.
Йен всегда отлично чувствовал себя на воде. Теплый ветерок ласкал лицо, тело покрывалось бронзовым загаром, а небо над головой казалось бескрайним. Сейчас он к тому же очень радовался, что видит брата и кузена, плывет под парусом и наслаждается превосходной погодой.
Президентские выборы должны были состояться через три дня, и вся страна затаилась в напряженном ожидании. Вернувшись после отпуска в Вашингтон, Йен часть дня работал с военными картографами, а потом обучал новобранцев.
Нация между тем постепенно готовилась к войне, хотя мало кто верил, что она разразится. Военные занимали выжидательную позицию, считая, что все дальнейшие события зависят от исхода президентских выборов и реакции на них каждого штата.
Йен работал до изнеможения, в основном потому, что работа отвлекала его от неприятных мыслей. С Райзой он встретился в первый же вечер после приезда. Она пришла к нему в гостиничный номер и бросилась на шею. Но Йен мягко отвел ее руки и честно все рассказал.
Райза была потрясена. Она никогда не плакала, тем более в присутствии Йена. В ответ на грустные признания Йена Райза сказала, что понимает его, но он сомневался в этом. Конечно, ей было больно. Очень больно. Но и Йен чувствовал себя не лучшим образом. Эту женщину он совсем недавно считал своим будущим. Надеялся, что они станут близкими друзьями, любовниками… Однако этому не суждено было сбыться…
Райза могла бы стать для него идеальной спутницей жизни. Дочь полковника Мейджи обладала чувством собственного достоинства, была хороша собой и образованна. Друзья полковника восхищались ею. Многие были тайно влюблены в эту девушку. Но Йен так и не понял, что именно к ней испытывал. Вернее, просто боялся понять… Он знал только одно, что ни за что на свете не опозорит эту девушку.
Сейчас, когда их объяснение состоялось, Йену стало легче. Он с уважением смотрел на Райзу, сильную и честную, которая, возможно, дала бы ему счастье. Если бы… Если бы он не женился на другой. Как ни странно, но после встречи с Райзой Йен с особой нежностью подумал об Элайне и теперь окончательно осознал, что любит и хочет ее.
В тот же вечер он встретился с друзьями в одной из пригородных таверн Вашингтона. Мужчины, расположившиеся за столами, молчали и были явно подавлены. Они размышляли о том, что станет с каждым, «когда придет роковой час». Правда, многие надеялись, что все уладится и будет достигнут какой-то компромисс. Но старые служаки уже спешили выйти в отставку, чтобы принять решение, чью сторону занять. В большинстве штатов готовились законодательства о введении чрезвычайного положения на случай, если после президентских выборов и без того опасная ситуация совсем выйдет из-под контроля. Создавались отряды ополченцев. В той же таверне чуть ли не каждые десять минут возникали споры на тему «кто — кого, если…» Чувствовалось: очень скоро что-то должно произойти…
— Ты сказал, что сегодня прекрасный день, — обратился к Йену Джером, краем глаза наблюдая за парусом. — Но не обмолвился о том, почему я должен здесь вас обоих обслуживать. Простите, я больше не желаю!
Йен покачал головой и молча сел под парус. Джулиан озабоченно посмотрел на брата.
— Ты думаешь о выборах?
— Да.
— Сейчас появился хороший шанс для избрания приемлемого президента, — заметил Джером, глядя в воду.
— Мало кто верит, что выберут Линкольна, — задумчиво проговорил Джулиан. — Он не пройдет даже на уровне штата.
— Но кругом идут разговоры об отделении и неизбежной гражданской войне, — отозвался Йен.
— Пока я не заметил никаких приготовлений, — возразил Джером.
— В городах формируются отряды ополченцев, — сообщил Джулиан. — Меня уже приглашали вступить в один из них сержантом. Вышедшие в отставку армейские командиры будут офицерами. Кроме того, чуть ли не половина населения каждого штата занимается строевой подготовкой.
— Если все же Флорида выйдет из Федерации, — Джером многозначительно взглянул на Йена, — на Юге, возможно, не будет недостатка в способных командирах. Они покинут ряды федеральной армии и займут новые должности. Причем получат там высокие чины. Ты, например, можешь стать полковником Маккензи. А затем… Черт побери, очень скоро ты сформируешь собственную бригаду и возглавишь ее уже в чине генерала.
— Значит, ты за… отделение? — спросил Йен.
— Какое имеет значение, сторонник я отделения или нет? Важно то, что за выход из Федерации уже выступает половина населения Флориды. Уверен, подавляющая часть политиков штата надеется, что отделение нам навяжут силой. С другой стороны, я почти убежден, что Флорида, возможно, и не станет первым штатом, вышедшим из Федерации. Но как только на такой шаг решится еще какой-то штат, она при первой же возможности последует его примеру.
— Я не прошу тебя говорить за весь штат, — возразил Йен. — Мне интересно знать твое мнение и позицию по этому вопросу.
Джером долго молчал, потом бросил взгляд на Йена.
— Ты спрашиваешь, стою ли я за отделение Флориды от Федерации? Нет, не стою. Уверен, наши отцы-основатели много поработали для создания новой страны. А независимость и бурный экономический рост дали ей силу. Надеюсь, промышленность Севера поддержит сельское хозяйство Юга. Тогда мы станем едины. Что же до меня лично, я не имею рабов и думаю, что все мы, достигнув совершеннолетия, вынесли уроки из того, чему нас все время учили.
— Что ты имеешь в виду?
— Свободу личности в нашей стране. Я индеец. Но всегда с уважением относился к тому, что ты решил поступить на федеральную военную службу. А мой отец до сих пор имеет там очень много близких друзей. Но в моем доме никто из слуг моей бабушки не забыл, что именно солдаты в армейской форме федералистов безжалостно убивали индейцев. Они считали нас дикарями, стоящими на много ступенек ниже белых. Мое сердце принадлежит моему штату. Если Флорида пойдет на отделение, я буду с ней. Если же начнется война, я займу сторону родного штата.
Йен кивнул, наблюдая, как солнце опускается в воду.
— Джулиан, — обратился он к брату. — А ты что думаешь?
— Я пока не решил. Иногда мне кажется, что Джером прав. Потом вспоминаю отца, всегда утверждавшего, что хорошие и плохие люди никогда не определяются цветом кожи. Могу сказать одно: с рабовладельцами мне не по дороге.
— Я тоже не поддерживаю рабовладельцев, — отозвался Джером. — Но стою за южан.
— Разве это совместимо? Джером покачал головой:
— Рабовладение — не самая главная проблема. В первую очередь нужно предоставить право каждому штату самому сделать выбор. Рабство на Севере — не экономическая проблема. А потому и не основная. Северянам легко думать, что институты, связанные с рабовладением и существующие на Юге, очень просто ликвидировать. Но они ошибаются. Это весьма трудное, если вообще возможное дело. Поверь мне, Йен, я понимаю тех и других. Хотя порой думаю, что лучше бы не понимал…
— Если Флорида пойдет на отделение ей придется крайне тяжко в будущем, — тихо заметил Йен.
— В каком смысле?
— Ты знаешь не хуже меня, что наш штат отличается длинной береговой границей. Ее можно атаковать чуть ли не со всех сторон. И нет никакой гарантии, что наши соседи-хлопководы…
— Соседям-хлопководам понадобится поддержка, — прервал Йена Джером. — Флорида кормит всю страну, если учесть тот прекрасный скот, который мы выращиваем. Кроме того, у нас есть соль, которой цены не будет в случае войны. В нашем штате важные федеральные форты. Если Флорида пойдет на соглашения, то центральное правительство в тот же день отберет их у нас. И хотел бы я видеть того, кто займет место коменданта развалин форта Даллас.
— Там возникли какие-то проблемы?
— Нет, особых проблем не возникло. Но уверен, это вопрос времени. Там уже собрались дезертиры, бродяги всех мастей и различные подонки. Английские собственники, похоже, не имеют каких-то планов в отношении недвижимости и ничего не хотят там охранять. Это означает, что для головорезов, воров и бандитов открыты все двери. Так что первым делом туда войдут федеральные войска, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка.
— Наверное, мне надо убедить Элайну поскорее перебраться в Вашингтон, — встревожился Йен.
— С ней почти безотлучно находится Дженифер. А Лоуренс работает в тамошней бухте. И мы тоже совсем рядом. Но все же…
— Что все же?
— Все же бухта Беламар небезопасна. Дом Тедди слишком открыт и виден со всех сторон. Правда, он начал перетаскивать к себе оружие, но сделал это поздно и с большой неохотой.
— Почему?
— Потому что он романтик и считает всех добрыми. Тедди не верит, что с ним и его родными что-то может случиться.
Йен посмотрел вперед — туда, где уже вырисовывались очертания бухты Беламар. На другом ее берегу стоял нелепый деревянный дом Тедди. Он был хорошо виден. И не только со стороны моря. Йен разглядел на крыльце темноволосую женщину. Это, конечно, Дженифер! А где же Элайна?
А, вон она! Стоит рядом.
Йена охватило непреодолимое желание поскорее увидеть жену. Слишком долго он был вдали от нее! И только сейчас до конца понял, какое это страшное мучение.
Снова посмотрев на берег бухты, Йен вдруг заметил, что прямо напротив дома причалили две лодки. Из них выскочили люди и побежали в рощу. Еще через несколько мгновений оттуда послышались ружейные залпы и отдельные выстрелы.
— Боже мой! — вздохнул Джулиан и перекрестился. Послышался новый залп.
Затем через спокойные води залива до них донесся отчаянный женский крик…
Глава 12
— Что, черт побери, там происходит? — Йен встал во весь рост, балансируя на одной ноге. Они уже подошли к берегу так близко, что сквозь зеленую листву деревьев различали мундиры солдат федеральной армии. Те медленно продвигались в глубь рощи, продолжая стрелять.
— Ничего не понимаю, — недоуменно пожал плечами Джером. — До сих пор в окрестностях бухты Беламар все было спокойно. Йен, Джулиан, приспустите парус. Сейчас ветрено, и мы сможем приблизиться к берегу, не привлекая к себе лишнего внимания.
Йен и Джулиан выполнили приказ. Лодка замедлила ход, продолжая тем не менее двигаться вперед. А в ушах Иена все звучал женский вопль. Что это означает? Руки его задрожали от волнения. Йен не отрываясь смотрел в сторону рощи. Боже, как он мог оставить здесь Элайну?! Скорее, как можно скорее надо причалить к этому чертову берегу! Сердце Йена бешено колотилось.
— Ничего не понимаю, — недоуменно пожал плечами Джером. — До сих пор в окрестностях бухты Беламар все было спокойно. Йен, Джулиан, приспустите парус. Сейчас ветрено, и мы сможем приблизиться к берегу, не привлекая к себе лишнего внимания.
Йен и Джулиан выполнили приказ. Лодка замедлила ход, продолжая тем не менее двигаться вперед. А в ушах Иена все звучал женский вопль. Что это означает? Руки его задрожали от волнения. Йен не отрываясь смотрел в сторону рощи. Боже, как он мог оставить здесь Элайну?! Скорее, как можно скорее надо причалить к этому чертову берегу! Сердце Йена бешено колотилось.