Грэм Хизер. Обольстительница

   – Мисс Мэджи, вы бессовестная лгунья. Вы хотели сбежать. И все же благодарите Бога: я не собирался ставить человеческую жизнь в зависимость от вашей способности держать слово.
   – Как вы смеете…
   – Я часто осмеливаюсь говорить правду.
   – Да, правду! Так, как вы ее понимаете. Я не могу идти с вами! У меня кружится голова. Я…
   – И все-таки вам придется пойти со мной.
   – У меня нет сил. Я в ужасном состоянии. Я буду вам только мешать.
   – Прекратите ныть, мисс Мэджи.
   Он остановился. Заглянул ей в глаза, неожиданно подхватил ее на руки и вынес в ночную тьму. На горизонте уже появились красноватые отблески – первые признаки близившегося рассвета.

Глава 3

   Они вышли в открытые воды залива на небольшой лодке. В какой-то момент Райза подумала снова прыгнуть в воду. Даже если не удастся спастись, она доставит Джерому Маккензи массу хлопот, и он пожалеет о том, что захватил ее в плен.
   Райза повернулась взглянуть на него – он сидел сзади на веслах – и увидела, что он внимательно наблюдает за ней. Поймав ее взгляд, Джером усмехнулся. Поставил ногу в тяжелом ботинке на край ее юбки, пригвоздив ее таким образом к сиденью.
   – Больше никаких прыжков в воду. Время дорого.
   – Где Финн?
   – Скажу, когда придет время.
   – Вы можете поклясться, что он жив и здоров?
   Он приподнял брови. На несколько секунд прекратил грести, наклонился к ней ближе:
   – Я всегда держу свое слово, мисс Мэджи. Он жив и здоров. А вот вам доверять нельзя. Ну, мы на месте. Это «Леди Варина». Раньше судно называлось «Милосердие». Его переименовали.
   Корабль появился из серого тумана в занимающемся свете дня, как призрак. Его, вероятно, назвали в честь жены президента Конфедерации Дэвиса. Он был прекрасен. Небольшой, как все шхуны, и элегантный, он грациозно покачивался на волнах. Когда они подплыли ближе, Райза увидела дула пяти пушек. Вероятно, столько же и на противоположном борту.
   Она попыталась убедить себя, что большие корабли Соединенных Штатов, снабженные более совершенным оружием, без труда способны потопить эту посудину мятежников, однако… Райза выросла среди военных и прекрасно сознавала все преимущества высокой скорости малых судов.
   Они подошли к правому борту, откуда тотчас спустили веревочную лестницу. Лодка угрожающе закачалась на волнах, когда Райза встала, и на какой-то миг она снова испытала искушение броситься в морские воды. Все лучше, чем плыть неизвестно куда с этим капитаном и его командой. Однако Джером неотступно следовал за ней. Уравновесил прыгающую лодку, взял Райзу за руки и помог ухватить веревочную лестницу. Ей не оставалось ничего другого, как взобраться на борт корабля. Первым ее встретил парень с волосами пшеничного цвета – это он охранял ее в Беламаре. Райза попыталась определить, сколько человек в команде. На первый взгляд не меньше пятнадцати, но наверняка есть и другие, те, что готовят судно к отплытию. Моряки, окружавшие ее, были одеты кто во что горазд. Разных возрастов, в основном молодые, но было и несколько седобородых. Многие работали босиком, в одних бриджах. Другие накинули рубашки, защищаясь от утренней прохлады. Все молча посматривали на нее, ожидая появления Джерома.
   Он с кошачьей грацией вспрыгнул на борт и встал позади нее.
   – Джентльмены, у нас на борту гостья. Она побудет с нами некоторое время. И хотя она противостоит всему, за что мы с вами боремся, мы обязаны убедить ее: хваленое гостеприимство южан – это не миф. Другими словами, джентльмены, мы должны убедить ее остаться с нами. У нее опасная склонность к прыжкам в воду. Благодарю за внимание. Хэмлин, отчаливаем.
   Высокий худощавый человек с волосами серебристого цвета с улыбкой отсалютовал, почтительно кивнул Райзе, потом прошел вперед, отдавая приказания.
   Райза почувствовала чью-то руку на своем плече.
   – Пойдемте, я провожу вас в каюту.
   Несмотря на свое положение пленницы, Райза не могла не восхищаться этим кораблем. Ее провели по главной палубе, мимо людей, поспешно занимавшихся последними приготовлениями к отплытию. Затем они спустились вниз. Открылась дверь, Райза оказалась в капитанской каюте. Зажмурилась от яркого света. Хотя уже наступило утро, на большом дубовом письменном столе горела красивая лампа, освещавшая каюту. Слева стояла большая койка, прикрепленная к стене. Ее окаймляли деревянные панели с книжными полками. Рядом с койкой Райза увидела небольшую дверь, перед которой располагалось кресло с высокой спинкой, обитое кожей. На другом конце каюты еще полки, одежный шкаф и что-то вроде небольшой кладовки. В центре, перед окнами, сейчас закрытыми темно-кобальтовыми шторами, стояла обтянутая кожей кушетка. Потрясающая каюта, обшитая высококачественным деревом, обставленная с большим вкусом. Больше похожа на апартаменты хозяина богатого торгового судна, чем на штаб-квартиру капитана военного корабля.
   – Ну как? – вежливо спросил он.
   Райза обернулась. В нем чувствовалось высокомерие, которое, однако, ее не раздражало. На Джероме были обтягивающие бедра бриджи, ботинки, белая рубашка с открытым воротом и темно-серый сюртук. Настоящий капитан корабля и хозяин своей судьбы.
   Но Райза не собиралась делать ему комплименты.
   – Вы уверены, что оборванцы, составляющие вашу команду, имеют отношение к военно-морскому флоту Конфедерации?
   Он негромко рассмеялся, хрипловатым смехом, и этот звук странным образом словно отдался у Райзы под кожей.
   – Мисс Мэджи, нам приходится обходиться тем, что есть. Не забывайте, Соединенные Штаты вступили в эту войну, восемьдесят с лишним лет пробыв единой страной. Мы же начинали без правительства, без казны, без армии и флота. Вы уж простите нам отсутствие военной формы.
   Он говорил небрежным тоном, так, будто его это нисколько не задело. А ей хотелось уязвить его посильнее.
   – Значит, это теперь и будет моя тюрьма? Да, убежать отсюда можно только через дверь, поэтому не волнуйтесь, оставьте меня и идите управлять своим кораблем.
   – Да, это ваша тюрьма.
   Больше он не произнес ни слова, хотя его синие глаза вспыхнули гневом. Он повернулся и вышел, закрыв за собой дверь. Райза осознала, что ожидала другого. Она приготовилась к бурной перепалке. Просто мечтала о ней, сама не понимая, почему. Возможно, из страха. Она не знала, чего именно боится, не хотела признаться себе, что боится. Все-таки она дочь боевого генерала.
   Оставшись в одиночестве, она некоторое время стояла неподвижно. Потом внезапно ощутила сильный толчок. Ее отбросило в другой конец каюты, прямо на койку. За последние несколько месяцев она провела много времени на море, курсируя из Вашингтона до Сент-Августина и от Сент-Августина до Бискайского залива. И все же сейчас она лихорадочно молила Бога о том, чтобы не началась морская болезнь. Это было бы слишком унизительно при данных обстоятельствах.
   Райза лежала неподвижно, чувствуя, как корабль набирает скорость, покачиваясь на волнах. Закрыла глаза, пытаясь привыкнуть к качке. В конце концов ей это удалось. Она даже подумала, что качка доставляет ей удовольствие. Еще некоторое время не открывала глаз и… незаметно задремала.
   Проснулась Райза, все еще ощущая легкое, приятное, убаюкивающее покачивание. Потом вспомнила, что она пленница на вражеском корабле. Рывком приподнялась, села на койке. От резкого движения сразу закружилась голова. Теперь качка показалась сильнее. Однако через несколько минут она к этому привыкла. Осторожно встала.
   Интересно, который час? Сквозь шторы проникал яркий дневной свет. Вероятно, она проспала несколько часов. Райза потерла затылок. С любопытством осмотрелась. Взгляд упал на письменный стол. Что там внутри? Может быть, письма, донесения… Сейчас она пленница, но когда-нибудь освободится. И тогда…
   Она поспешила к массивному дубовому письменному столу, села в большое капитанское кресло. Выдвинула верхний ящик, увидела беспорядочную гору писем. Наверняка в них есть какая-нибудь полезная информация. С чувством огромного удовольствия она начала перебирать бумаги.
   Однако, к ее величайшему огорчению, это оказались личные письма. От сестры Йена, Тиа. Та писала, как хочет быть полезной на войне. Она готова работать вместе с братом Джулианом в полевом госпитале. А вот письмо от сестры Джерома Маккензи, Сидни, которая живет в Чарлстоне. От его брата Брента, недавно вызванного в Ричмонд для решения сложной медицинской проблемы.
   Райзе пришлось напомнить себе, что ее интересуют лишь военные планы, а читать чужие письма – безнравственно, это признак дурного тона. И все-таки она поймала себя на том, что читает письмо Брента и не в состоянии остановиться.
   «…Без преувеличения, болезни убивают больше людей, чем это могут сделать пули. Я знаю, наши противники страдают не меньше нас, пытаясь уберечь своих солдат от дизентерии и лихорадки, чтобы сохранить их для сражений на поле боя. Дело ухудшается еще одним обстоятельством. Я начал совершенно небывалую кампанию. Наш главный хирург убежден, что бойцы страдают от самой постыдной из болезней – той, что передается при контактах с прекрасным полом. Да-да, можешь себе представить, Джером? Выиграет войну, вероятнее всего, та сторона, которая скорее сумеет победить венерические заболевания, распространяющиеся с неимоверной быстротой. Поэтому я снова напоминаю тебе: нужны лекарства. Сейчас я могу с полной уверенностью утверждать: в нашем распоряжении большинство лучших военных умов страны. На суше на нашей стороне сражаются блестящие генералы и командиры, люди с сильной волей и большим сердцем. Однако, как нам с тобой обоим известно, союзные лидеры тоже не дураки и прекрасно понимают, что могут поставить нас на колени, изнурив голодом или оставив наших измученных, оборванных солдат умирать без лекарств, без обезболивающих средств. Если сможешь мне написать, знай, я все еще в Ричмонде. Помоги вам Бог».
   Райза опустила письмо. Только сейчас заметила, что ее трясет. Неожиданно ощутила какое-то странное чувство… Подняла глаза и едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
   Джером вернулся. Он вошел очень тихо, а она так увлеклась чтением, что не услышала, как открылась дверь.
   Он стоял, опершись о деревянные панели, с таким видом, будто уже давно за ней наблюдает. Вероятно, он работал вместе с остальными – успел раздеться до пояса, оставшись лишь в бриджах. Сейчас, при свете лампы, обнаженный до пояса, с прищуренными синими глазами, которые казались еще более яркими на фоне загорелой кожи, с темными прямыми волосами, ниспадавшими до плеч, он казался настоящим потомком аборигенов.
   Кровь бросилась Райзе в лицо. Она поспешно вскочила из-за стола, в тревоге взглянула на него. Отшатнулась, увидев, что он приближается к ней. Осознала, что бежать некуда. От него, казалось, исходили волны гнева. Он не сводил с нее горящих глаз, выражавших такое презрение, что Райза вскрикнула. Ей показалось, что он ее ударит.
   Однако он не дотронулся до нее. Захлопнул ящик, повернулся к ней и скрестил руки на груди.
   – Что-нибудь интересное?
   – Не думаю. Вы знаете, что хранить в своем письменном столе.
   – Благодарите судьбу за то, что я не держу военную корреспонденцию вместе с личными письмами, мисс Мэджи. Вы же не хотите вечно оставаться моей пленницей. И я тоже не горю желанием держать вас у себя на борту бесконечно. Думаю, вы понимаете, что избежали более сурового наказания только благодаря связям с моей семьей. Но из-за вашего вызывающего поведения, вашего хамства мое терпение в конце концов может лопнуть.
   – Не ждите вежливости от пленников, Маккензи. Рука его взметнулась, поймала ее кисть. Он рывком притянул Райзу к себе. Она замерла от страха.
   – В таком случае и вы не ждите пощады от тех, кто вас захватил, мисс Мэджи.
   Он неожиданно выпустил ее. Она отошла к обшитой деревом стене, с опаской глядя на него. Он молча наблюдал за ней. Слова сорвались с ее губ против воли, как бы сами по себе.
   – Я… больше не буду… рыться в вашем столе в поисках информации. Я… я… клянусь.
   Он выпрямился.
   – Клянитесь сколько угодно, мисс Мэджи. Я все равно вам не верю. Вы больше не сможете читать мои бумаги, потому что я уберу их отсюда. Я пришел предупредить вас, что скоро может начаться бой. Каюту можете покинуть только в том случае, если корабль начнет тонуть.
   Он направился к двери.
   – А это очень даже возможно! – успела она крикнуть ему вслед, чувствуя себя странным образом уязвленной и горя желанием нанести ответный удар.
   Он повернулся, подошел к ней, взял за руки и сжал с такой силой, что она не могла вырваться. Пронзил ее взглядом.
   – Этот корабль не пойдет ко дну. Я сам его строил. Он мощный, легкий и самый быстроходный из всех существующих. Если мне не удается захватить противника врасплох, я всегда могу избежать ответного нападения. Это простейший способ ведения войны. И тем не менее предлагаю вам отправиться на койку и оставаться там, так как впереди вас могут ожидать неприятные минуты.
   Он отпустил ее и снова устремился к двери. Она кинулась за ним. Неожиданно для себя самой ударила его кулаком по спине. Он в изумлении приподнял брови.
   – Вы что же, предлагаете мне оставаться здесь, в то время как вы будете убивать моих соотечественников?! – возмущенно спросила Райза.
   – Мисс Мэджи, во время сражений я всегда думаю о потерях. Я не собираюсь убивать моряков. Хочу только конфисковать их груз. А сейчас идите на эту проклятую койку, или я прикажу вас привязать.
   Она отступила, задыхаясь от ярости:
   – Не смейте мне угрожать, вы, неотесанный дикарь, который строит из себя военного офицера! Как вы вообще…
   Она не договорила. Одним прыжком он приблизился к ней, поднял на руки, бросил на койку. Прежде чем она успела что-либо сообразить, он привязал к спинке кровати кисти ее рук веревкой, которую достал с полки над кроватью. Все это он проделал молниеносно, не обращая внимания на ее протесты.
   – Не делайте этого, – прошептала она. – Ну пожалуйста, не надо.
   Он смотрел на нее сверху вниз темными непроницаемыми глазами, продолжая завязывать узел.
   – Сами напросились.
   Джером быстро поднялся и вышел, оставив ее одну. Сейчас он думал только о предстоящем сражении.
   Райзе хотелось кричать, вопить от отчаяния и тревоги. Но она знала, что на ее крики никто не придет. Люди Джерома Маккензи верны своему капитану.
   Через несколько секунд она услышала первый залп. Стреляли с «Леди Варины». Каждый залп буквально сотрясал корабль.
   Послышались крики и новые выстрелы. С корабля противника тоже полетели пушечные ядра. Шхуна закачалась, запрыгала на волнах. Райза, привязанная к койке, в страхе закрыла глаза.
   Пушечная канонада продолжалась. С каждым новым залпом корабль кренился и вздрагивал. О Господи, если бы только она могла освободиться! Как страшно лежать здесь и ждать, что пушечное ядро попадет в каюту, что стены разлетятся вдребезги, что каюта вспыхнет огнем, и она, Райза, сгорит здесь, как мышь, запертая в чулане…
   Снова крики. Райза лихорадочно пыталась зубами развязать узлы. Занятая этим, даже не заметила, что выстрелы и отчаянная качка прекратились. Дверь каюты распахнулась. Райза замерла. Вошел светловолосый бородатый моряк, охранявший ее в Беламаре. Он был босиком, в одних бриджах. На груди капли пота и сажа. В руке он держал нож.
   Райза набрала в грудь воздуха, готовясь закричать. Он, по-видимому, заметил ужас в ее глазах и поспешил успокоить:
   – Все в порядке. Просто узлы нашего капитана никто не может развязать.
   Одним взмахом ножа он разрезал веревку, освободив ее руки. Райза села на койке, поглаживая натертые веревкой места.
   – Спасибо вам, большое спасибо! Слава Богу, на этом корабле нашелся хоть один вежливый человек, разумный и добрый. Не то что ваш полупомешанный капитан. Слава Богу…
   – Мисс Мэджи…
   – Вы должны помочь мне бежать, понимаете? Он просто сумасшедший! Привязал меня и оставил здесь, в то время как корабль мог пойти ко дну.
   – Мисс Мэджи… – расстроенно произнес моряк, но Райза в запале ярости его не слышала.
   – Подонок! Чего еще можно ожидать от дикаря, мятежника, головореза!
   – Мисс Мэджи…
   – Все нормально, Майкл.
   Райза замерла. Молодой человек смотрел на нее с несчастным видом. За его спиной стоял Джером Маккензи, мокрый от пота, черный от пороха. На груди его зияла страшная кровавая рана. Глаза на темном лице отливали ярко-голубым. Он смотрел на нее с выражением холодной ярости.
   – В следующий раз напомните мне, что ей нужен еще и намордник, кроме веревки.
   Майкл пробормотал что-то нечленораздельное и выскочил из каюты.
   Райза осторожно приподнялась, не сводя глаз с Джерома.
   – Майкл – хороший, добрый парень, мисс Мэджи, но, уверяю вас, без моей команды он не пришел бы развязать вас.
   – Я могла погибнуть!
   – Охраннику, находившемуся за вашей дверью, было дано указание выпустить вас при малейшей опасности.
   Райза опустилась на койку.
   – Итак… вы захватили «Сейлемскую деву»?
   – Да.
   – А что с командой?
   – Естественно, мы перерезали глотки всем оставшимся в живых.
   Глаза ее расширились от ужаса, однако она тут же поняла, что он насмехается над ней.
   – Что с командой, Маккензи?
   – В сражении они потеряли троих, мы – одного. Мои люди уже переносят грузы. Потом «Сейлемскую деву» перекрасят, переименуют, переоборудуют. Она пополнит флот конфедератов. Команду же высадят на песчаном пляже, где часто проходят союзные корабли, направляющиеся в Ки-Уэст.
   – Значит, операция удалась…
   – Да, могу похвастаться, я умею захватывать корабли врага. Пусть это и небольшой, но все же талант.
   Поморщившись от боли, он прошел к письменному столу, выдвинул нижний ящик, достал бутылку рома. Откупорил, сделал большой глоток, снова поморщился. Стиснул зубы, откинулся в кресле и полил алкоголем рану.
   Ром немного очистил рану от налипшей грязи и сажи. Райза вскочила, подбежала ближе, сжала руки. Рана оказалась длинной и глубокой.
   – Придется накладывать швы. Он приподнял брови:
   – Вас это тревожит?
   – Я просто констатирую, что придется накладывать швы.
   – И вы хотите сделать это сами? Она сладко улыбнулась:
   – Думаю, мне бы доставило удовольствие проткнуть вас иглой.
   Он откинулся на спинку кресла, широко ухмыляясь:
   – Откровенность порой так приятна. Особенно я ценю ее в женщинах.
   Белозубая улыбка так изменила его лицо, что у Райзы перехватило дыхание.
   – Наш корабельный хирург занят более серьезными ранами.
   Райза колебалась. Она что, совсем с ума сошла? Или ей в самом деле не терпится проткнуть его иглой? Нет, конечно, всему виной многодневная практика в больнице. После ухода за столькими ранеными и искалеченными она просто не может видеть открытых ран. Ни на одном человеке.
   – Попросите принести иголку и нити, я вам с удовольствием закрою эту рану.
   Глаза его сузились. Райза тяжело вздохнула.
   – Я еще не знакома с вашим братом Джулианом, но мне пришлось поработать с теми, кто перенял его методы в больнице Сент-Августина.
   Долгое время он внимательно изучал ее. Возможно, опасался, что она воткнет иглу ему прямо в сердце. Но она воздержится на этот раз. Иначе его люди разделаются с ней.
   Наконец он, по-видимому, принял решение. Пожал плечами:
   – Ну как хотите. Майкл! Молодой бородач появился в дверях.
   – Принеси нам иглу и нити. Мисс Мэджи любезно предложила обработать мою рану.
   Глаза Майкла устремились на нее с таким выражением, словно он тоже опасался наихудшего.
   – Да Господи, я же не совсем дура! Не собираюсь использовать иглу для того, чтобы сбежать отсюда.
   Майкл, вопросительно приподняв брови, взглянул на Джерома. Тот ответил едва заметным кивком.
   Через несколько минут Майкл вернулся с необходимыми инструментами, кувшином теплой воды и губкой. Шурша юбками, Райза подошла к столу, не переставая повторять себе, что она и вправду сошла с ума. Взяла губку, намочила ее, выжала. Начала осторожно очищать рану от грязи, сажи и запекшейся крови. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, однако он ни разу не пошевелился и даже не поморщился от боли.
   – Может быть, помочь? – предложил Майкл.
   – Думаю, мисс Мэджи сама справится.
   Майкл ушел. Джером сделал большой глоток рома. Райза старалась делать все очень осторожно. Поймала себя на мысли о том, что сожалеет – такое совершенное тело изуродовано этой раной. Удаляя грязь, она ни разу не встретилась с Джеромом взглядом.
   Промыв рану, Райза поднесла иглу к огню лампы.
   – Что вы делаете?
   – Некоторые доктора считают, что это помогает против заражения. Мне говорили, что и Джулиан в их числе. Он также утверждает, что частые перевязки помогают заживлению.
   – Прекрасно.
   Райза вдела нить в иглу.
   – А вы разве не хотите предупредить меня, что будет адски больно?
   Он перехватил ее руку. На какую-то секунду их взгляды встретились. Она снова поразилась, какие синие у него глаза.
   – Будет адски больно.
   Он хмыкнул. Отпустил ее руку, сделал еще один большой глоток рома. Закусив губу, Райза начала зашивать рану. Она чувствовала, как горит огнем его тело, ощущала движение мышц под своими пальцами. В самом конце он издал стон облегчения, словно звериный рык. И все. Она закрепила нить, отступила. Он почти прикончил бутылку рома. Предложил ей то, что осталось. Она отрицательно покачала головой.
   – Выпейте, – настаивал Джером, – может быть, тогда ваше собственное положение покажется вам не таким безнадежным.
   – Мое положение действительно не так уж безнадежно. Вы ведь обещали отпустить меня после того, как захватите «Сейлемскую деву».
   – Наши планы изменились.
   – Что?!
   – Мы отправляемся на Багамы. Сейчас же. Я ничего не могу изменить.
   – На Багамы?! Со мной?! Вы собираетесь принудить меня…
   – У меня нет выбора. – Он со значением смотрел на нее. – Не так ли?
   – Не понимаю, что вы имеете в виду. – Я думаю, прекрасно понимаете.
   – Нет. И выбор у вас, конечно, есть. Это ведь ваш корабль, забыли? Без сомнения, такой герой, как вы, вполне может позволить себе…
   – Мне очень жаль, но мы отправляемся на Багамы. Придется вам еще некоторое время побыть моей гостьей.
   – Ну нет! Будьте вы прокляты!
   Забыв о том, что еще совсем недавно она старалась уберечь Джерома от лишней боли, Райза со всего размаху ударила его в грудь. Его массивное тело содрогнулось. Он издал звук, похожий на рычание, шатаясь, поднялся на ноги. Райза вскрикнула и в ужасе отступила. Хотела извиниться, но не успела. Со скоростью ягуара он подскочил к ней, перехватил ее руки. На шее бешено пульсировали жилы. Глаза угрожающе сверкали. От него исходил жар, который, казалось, вот-вот поглотит и ее. Ей хотелось закричать, вырваться, но она стояла неподвижно.
   Он скрипнул зубами, прежде чем заговорить:
   – Вы, кажется, считаете меня дикарем, мисс Мэджи? Можете и дальше так считать. Вы неплохо преуспели в том, чтобы превратить меня в дикаря.
   – Я не хотела…
   – Как же, «не хотела»!
   Он отпустил ее руки, отвернулся и пошел к двери. На секунду остановился, обернулся к ней:
   – Уверяю вас, что, несмотря на вашу несказанную любезность, я буду счастлив высадить вас на берег. К сожалению, здесь нет никакого чертова берега!
   С этими словами он вышел и захлопнул дверь.
   Райзу трясло так, что она не могла стоять. Она снова опустилась на койку, испуганная и несчастная. Более испуганная и несчастная, чем когда-либо. Сколько еще времени она будет его пленницей, прежде чем… Прежде чем что?
   Она не решалась ответить на этот вопрос.
   На глаза попался ром, от которого она отказалась. Она вскочила, кинулась к письменному столу, схватила бутылку и осушила до последней капли.

Глава 4

   Хирургом на корабле у Джерома работал Дэвид Стюарт. Как и большинство членов команды, он попал сюда после тщательного отбора. Диплом медика он получил одновременно с братом Джерома, Брентом. Джером впервые встретился с ним во время визита к Бренту в университет. Дэвид приехал в Эверглейдс, чтобы ознакомиться с традиционными методами лечения, принятыми у семинолов. В особенности его интересовал обычай семинолов подобно многим другим индейским племенам раздеваться перед сражением почти догола, до набедренных повязок.
   Джером давно узнал от отца, что индейцы прекрасно осведомлены о том, что клочки и обрывки одежды, попадая в рану, могут вызвать заражение и привести к смерти, в то время как чистая рана обычно хорошо заживает. Джерома поражала способность Дэвида черпать знания из любого доступного источника. Маккензи за его успехи в морских сражениях высшие армейские чины предоставили право самому отбирать себе людей. И конечно, то, что он предоставлял в распоряжение конфедератов свои личные корабли, тоже говорило в его пользу. Сам Джером, однако, прекрасно сознавал, что по складу характера не подходит для военной службы. Он отчитывался перед высшими чинами военно-морского флота конфедератов о проведенных операциях, но большую часть времени управлял своим кораблем, действуя по собственному плану. Поскольку ему всегда сопутствовал успех, то его, как правило, оставляли в покое.
   Сейчас он мыл палубу – сначала окатил соленой водой, потом пресной, чувствуя, что Дэвид внимательно за ним наблюдает.
   – Хороший шов… Чертовски хороший. Стежки мелкие, аккуратные. Может, даже шрама не останется.