Грэм Митчелл. Пятое кольцо

   Один из них сделал шаг вперед, схватил его за шиворот и прорычал:
   – Посмотрим-ка, кто теперь будет ползать на брюхе!
   По знаку, поданному Марсой, солдаты выволокли обоих пленников из комнаты и закрыли дверь. Дурен поморщился, заметив на полу небольшое пятно крови, и поспешно отвел от него глаза.
   Как только они остались одни, Марса подбежала к брату и обняла его.
   – Карас, Карас, ты видел? Видел, что я сделала? – спросила она возбужденно.
   Дурен улыбнулся и, обняв сестру за талию, привлек еще ближе к себе.
   – Я тобой горжусь, Марса, – сказал он, глядя не в ее лицо, а ниже, на выпуклости грудей. – Видно, талантливая у нас семья!
   – Я хочу научиться всему, – пробормотала она на ухо брату, по-прежнему обнимая его за шею.
   – Терпение. Нужно подождать, пока врачи не пришлют нам еще один труп для упражнений.
   – Но чего ради? – спросила она, чувствуя, как его рука спускается все ниже, к ягодицам.
   Она не удивилась – Марса уже давно замечала и взгляды, которые Дурен искоса бросал на нее, и сожаление, с которым он отнимал от нее руки после братских объятий.
   В ответ она прижалась к его бедрам, и он отреагировал именно так, как ей хотелось.
   – На живых людях? – как будто недоумевая, спросил Карас. – Ты хочешь практиковаться на живых людях?
   Она высунула язык и слегка лизнула его ухо, а ее руки поднялись к его волосам. Его рука спустилась еще ниже, и она издала звук, который, как она знала, радует мужчин. В большом зеркале королева увидела, что в комнату вошла ее дочь. На какое-то мгновение их глаза встретились, и на лице Тианны показалась слабая холодная улыбка, а затем девушка отвернулась.
   – Что ж, все возможно, я думаю, – прошептал Дурен, сдержанно посмеиваясь.

29

   В море, в двадцати милях от Тирейна
   Мэтью сидел в одиночестве на рее грот-мачты. Ему было необходимо все спокойно обдумать, а на корабле не было другой возможности уединиться. Утром отец Томас зашел к Мэтью в каюту и рассказал о своей беседе с Коллином и Ларой. Мэтью внимательно слушал, не произнося ни слова. Когда священник умолк, Мэтью пересек каюту и запер дверь.
   Отец Томас обменялся с Коллином недоумевающими взглядами.
   По-прежнему ничего не говоря, Мэтью снял с шеи кожаный шнурок и надел кольцо на палец. Знакомая дрожь пробежала у него по руке и исчезла.
   – Видите эту свечу рядом с вами, отец? – спросил юноша.
   Не успел священник ответить, как свеча сама оторвалась от стола и плавно проплыла по воздуху к руке Мэтью. Коллин и отец Томас резко втянули в себя воздух, а потом еще раз – когда фитилек свечи засветился и появился огонек, который сразу же погас.
   После длительного молчания отец Томас наконец спросил:
   – Как давно ты все понял, сын мой?
   – Чуть больше недели тому назад, – ответил Мэтью. – Мне понадобилось немало времени, чтобы научиться управлять кольцом.
   – А взрыв в Элбертоне?.. – спросил Коллин.
   – Я почти уверен, что его вызвал я. За мгновение до взрыва я представил себе нечто в этом роде. Мы ведь с тобой об этом говорили.
   – Но как тебе удается делать такие штуки? – удивился Коллин.
   – В этом-то вся загвоздка, – вздохнул Мэтью. – Понятия не имею. Честно говоря, до недавнего времени я боялся что-либо делать с кольцом.
   – Что ж, приятно слышать, – воскликнул Коллин с облегчением.
   – А что ты еще научился делать, сын мой?
   – Два дня тому назад я сделал небольшую водяную воронку. И прошлой ночью тоже.
   – Что значит «сделал водяную воронку»? – нахмурился Коллин.
   – Это значит, что, как только я ее вообразил, она тут же поднялась над водой.
   – А лебедка, которая свалилась на меня и чуть не убила вчера? – продолжал Коллин. – Тоже твоя работа?
   – Да, но не совсем так, как ты думаешь. Я увидел, что она оборвалась, и заставил немного отклониться в сторону. Я едва успел надеть кольцо! К счастью, на меня в тот момент никто не смотрел. Все, что связано с этим кольцом, ужасно меня пугает.
   – Что ж… спасибо тебе, – сказал Коллин.
   – Я еще кое-что должен рассказать, – продолжал Мэтью. – Несколько ночей назад, надев кольцо, я увидел людей.
   Лицо священника стало суровым и серьезным.
   – Людей? Что ты имеешь в виду, сын мой?
   – Сначала я подумал, что это просто игра моего воображения, но потом оказалось, что стоит мне надеть кольцо, как я вижу все тех же трех человек – мужчину и двух женщин. Мне кажется, они тоже чувствовали мое присутствие, потому что – это сложно объяснить – они смотрели прямо на меня. Я смог разглядеть лицо мужчины и только одной из женщин, потому что другая ко мне ни разу не обернулась, но я все разно чувствовал, что к она ощущает мое присутствие.
   – То есть ты был там? – удивился Коллин. Мэтью вздохнул:
   – Это похоже на то, как если смотришь в окно… или в открытую дверь. Я находился на корабле, но какая-то часть меня в то же время была с этими людьми.
   – Не понимаю, – вздохнул Коллин. Мэтью пожал плечами:
   – Вот я и говорю, объяснить это не просто… Но именно так все и было.
   – А ты догадываешься, что это за люди? Где они находились? – изменившимся голосом спросил отец Томас.
   – М-да… наверное. В первый раз они сидели в каком-то саду. Во второй – в большой комнате со множеством мраморных украшений и роскошной мебелью. Похоже, это был дворец. Первый раз, в саду, они сначала меня не замечали, но потом мужчина повернулся ко мне и улыбнулся, если только это можно назвать улыбкой. Мне стало очень страшно. На его лице не было и тени добра.
   Мэтью переводил глаза с Коллина на отца Томаса.
   – Отец… вы знаете, как выглядит Карас Дурен? – спросил наконец Мэтью.
   – Однажды я видел его в ратуше, когда подписывали мирный договор, но ведь с тех пор почти тридцать лет прошло. Тогда это был высокий, худой человек. Держался он высокомерно. Волосы у него были черные, а…
   – …Глаза – тоже черные, с тяжелыми веками, – договорил за него Мэтью, с размаху плюхнувшись в кресло.
   Коллин посмотрел на друга, потом на священника. Затем он вскинул вверх руки и воскликнул:
   – Ну просто чудесно!
   – Ты сказал, что там было три человека, – напомнил отец Томас.
   Мэтью кивнул:
   – Да, но одну из женщин я видел только со спины. У нее длинные черные волосы. У другой волосы такого же оттенка. Она высокого роста, стройная, очень красивая. На ней было платье, шитое серебром. Странно сказать, но, несмотря на ее привлекательную внешность, ее лицо казалось таким же бесстрастно-холодным, как у Дурена, – может, даже еще холоднее. Не знаю, как объяснить, но я чувствовал, как они ко мне относятся. Ничего приятного.
   – Иногда люди просто не могут отнестись к тебе по-другому, – заметил Коллин уже более спокойным тоном.
   Мэтью не обратил внимания на язвительное замечание друга.
   – На голове у этой женщины был тонкий золотой обруч. Это я точно запомнил. Было и еще что-то…– сказал Мэтью и закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. – Ладно, потом припомню. У вас есть какие-нибудь предположения?
   Отец Томас плотно сжал губы и ответил не сразу.
   – Возможны разные предположения… Я не думаю, что это жена Дурена. У нее волосы светлые, а ростом она не очень высока. Мне кажется, ты видел Марсу д-Элсо, сестру Караса Дурена. Она, кстати, королева Нингарии.
   – А что им от меня нужно? – беспомощно спросил Мэтью.
   – Вероятно, твое кольцо, – спокойно ответил отец Томас.
   – Земля! – выкрикнул кто-то из матросов. Этот крик вывел Мэтью из задумчивости.
   – Где? – закричал Захария Уорд, стоявший у руля.
   – Два румба слева!
   Мэтью всмотрелся в даль, но ничего разглядеть не смог. Через мгновение к нему присоединился Коллин. Оба вытягивали шеи, опираясь на ванты. Наконец Мэтью далеко на горизонте, там, где небо сливалось с морем, увидел туманное пятнышко неправильной формы, чуть возвышавшееся над водой.
   – Там! – указал он пальцем.
   Коллин посмотрел в ту сторону и тоже разглядел землю. Новость быстро распространилась по кораблю, вскоре вся команда высыпала на палубу. Мэтью переполняла гордость – он правильно рассчитал маршрут корабля за последние пять дней, хоть и под наблюдением Захарии!
   – Что же вы видите, господа? – спросил капитан Донал.
   – Так, просто пятно какое-то, – ответил Коллин, глядя на него. – Пока что не особенно впечатляет.
   – Терпение, терпение, сударь. Примерно через час, если ветер не переменится, мы обогнем мыс и войдем в порт Тирейна.
   Однако ветер решил больше не помогать кораблю и изменил направление. Целый час ушел на смену галса, но приблизиться к земле все равно удалось не намного. Солнце поднималось все выше и выше, прогоняя туман, окутывавший берег впереди. Когда судно завершило последний маневр, Мэтью был уверен, что уже ясно различает очертания побережья. Вскоре скалистый берег Нижней Элгарии был хорошо виден. Неровные холмы, на которых деревья чередовались со скалами, круто поднимались вверх над водой – это и были знаменитые тирейнские утесы.
   Лара тоже подошла к поручню. Несмотря на теплое утро, она накинула на плечи коричневый плащ. Машинально девушка взяла Мэтью под руку и положила голову ему на плечо. Они смотрели, как корабль приближается к полоске земли. Капитан Донал приказал матросу на бушприте измерять глубину, а другого послал в «воронье гнездо» высматривать отмели.
   На уроках навигации Мэтью узнал, для чего все это нужно. Капитан Донал рассказал ему, что у берега морское дно неровное, на нем есть выступы и впадины. А изменения оттенка воды говорят о том, что под неглубоким слоем воды скрывается твердая земля. Если шкипер зазевается, судно легко может сесть на мель. Другие опасные признают – это белые буруны и рассыпающиеся волны.
   Мэтью попытался было поделиться с Ларой недавно приобретенными знаниями, но вскоре решил, что лишь вынуждает ее старательно изображать внимание. В конце концов он решил, что обсуждать тонкости морского дела лучше с теми, кто способен их оценить.
   Небо постепенно становилось нежно-голубым, теплый бриз ласкал лицо Мэтью. Из всех людей, находившихся на корабле, ему, пожалуй, меньше всего хотелось, чтобы плавание закончилось. На «Танцоре Волн» он чувствовал себя так хорошо, как уже давным-давно не бывало. «Я мог бы жить так всегда», – подумал он. Лара сжала руку Мэтью, как будто прочитала его мысли, и он закрыл глаза, чтобы отдаться завораживающему движению корабля по волнам.
   Но это блаженное спокойствие вскоре было нарушено. Коллин негромко присвистнул. Корабль медленно проплывал мимо скалистого берега – и вдруг впереди возник огромный порт Тирейна.
   По рассказам матросов, Мэтью ожидал, что в Тирейне кораблей будет намного больше, чем в Элбертоне. Но не столько же! Порт казался просто гигантским. В нем стояло по крайней мере сорок судов самого разного вида. Повсюду торчали мачты с подвязанными парусами.
   Порт имел форму подковы; за ним величественно возвышались городские здания. Раньше Мэтью считал, что Грейвенхейдж – большой город, но с Тирейном он не мог сравниться. Юноша взглянул на Коллина: тот раскрыл рот от изумления. Лара тоже была поражена, но ей лучше удавалось скрывать свои чувства.
   Их взорам открывались все новые и новые здания. Мэтью насчитал восемь башен, каждая из которых была гораздо выше главной башни Грейвенхейджа. Справа юноша заметил громадное здание, увенчанное золотым куполом, который сверкал в лучах солнца.
   – Ты посмотри только! – воскликнул Коллин, уставившись на купол.
   – Это храм Алидара, – произнес отец Томас, незаметно подойдя к друзьям.
   – Я думал, что ему только в Корибаре поклоняются, – сказал Коллин.
   – Корибарские священники много лет назад воздвигли здесь свой храм. В городе стараются терпимо относиться ко всем религиям. У баджанийцев, живущих здесь, есть даже своя мечеть! Видите – вон там, на холме слева, здание с двумя шпилями.
   – Мне казалось, что в Элгарии все верят в то же, во что и мы, – произнес Коллин.
   – Большинство. Подавляющее большинство. Но в стране есть и приверженцы других религий. Я всегда стараюсь о них думать как о потенциальных новых прихожанах, – пошутил отец Томас.
   – Что ж, признаюсь – я ничего подобного не подозревал… – сказал Коллин. – Видишь, Мэт, все выходит как я говорил: мы ничего толком не знаем. Перед нами огромный неведомый мир…
   Коллин внезапно умолк, и Мэтью с Ларой обернулись, чтобы узнать, что случилось. Коллин впился глазами в лицо отца Томаса. Священник больше не улыбался и напряженно всматривался в даль.
   – Что случилось, отец? – спросила Лара.
   – Их слишком много, – рассеянно пробормотал священник.
   Мэтью понял, что его внимание поглощено кораблями, стоявшими на якоре в порту. Губы священника беззвучно шевелились – он пересчитывал суда.
   – Кого слишком много? – спросил Коллин.
   – Кораблей. Если я не ошибаюсь, вон те шесть – корабли варготов.
   – Это плохо? – снова спросил Коллин.
   – Может быть. Мы ведь ничего толком не знаем. За последние шестнадцать лет в элгарском порту не стояло больше двух – ну в крайнем случае трех – варготских судов.
   – Значит, что-то плохое случилось – или нет? – продолжал расспрашивать Коллин.
   – Надеюсь, что нет, – ответил отец Томас, не сводя глаз с кораблей. – Кроме того, возможно, Элгария в самом деле находится в состоянии войны, а нам пока не известно, кто наши союзники, кто союзники врага. Я сосчитал: по меньшей мере пятнадцать кораблей из Варгота стоят у причалов, а в порту их еще больше. Мне это не нравится.
   Мэтью собрался было что-то спросить, но тут из «вороньего гнезда» раздался крик:
   – К нам приближаются четыре галеры.
   Так оно и было. Едва «Танцор Волн» обогнул мыс, варготские корабли, стоявшие с обеих сторон гавани, устремились прямо к нему. Еще две галеры, находившиеся у причала, тоже пошли наперерез судну. Шансов ускользнуть от них у «Танцора Волн» не было.
   Мэтью услышал за спиной тяжелую поступь капитана Донала. Вскоре к нему присоединился и Захария Уорд, который был еще мрачнее, чем обычно. Оба обменялись многозначительными взглядами.
   – Боюсь, ничего хорошего это не предвещает, – обратился капитан к отцу Томасу. – Я бы сказал, что мы на всех парусах вошли в западню.
   Отец Томас медленно кивнул:
   – Вы думаете, что Варгот стал союзником Дурена? – Капитан Донал нахмурился еще сильнее. Он перегнулся через поручень, внимательно вглядываясь в приближающиеся корабли.
   – Думаю, да, сударь, никакого сомнения тут быть не может. Попались мы, как рыба в сеть.
   – А нет ли возможности развернуться и бежать?
   Отец Томас задал этот вопрос без всякой надежды: ответ на него без труда читался на лице капитана Донала.
   – «Танцор» и быстрее, и маневреннее, чем эти корабли, но сейчас не успеем мы и до мыса дойти, как они окажутся рядом с нами!
   – Сколько у нас осталось времени?
   – Минут пятнадцать, никак не больше.
   Отец Томас сосредоточенно задумался о дальнейших действиях. Мэтью обернулся, чтобы еще раз взглянуть на приближавшиеся корабли. Это были большие неуклюжие посудины, значительно превосходившие размерами «Танцора Волн». На каждом стояла катапульта, способная без труда заставить подчиниться любое судно. Даже на таком расстоянии Мэтью хорошо видел широкие черно-золотые вымпелы варготов, развевавшиеся на мачтах.
   Мэтью внезапно понял, что почти ничего не знает о Варготе. Ему даже ни разу не доводилось видеть жителей этой страны. Он знал только, что она находится где-то на востоке от Элгарии. Юноша припомнил рассказ отца о том, что это пустынная, бесплодная страна, жители которой нанимаются солдатами к тому, кто хорошо платит.
   Мэтью следил за ритмичным движением весел, которое придавало галерам сходство с летящей птицей. В этом есть своя красота, подумал он.
   – А где на корабле самое подходящее место, чтобы спрятаться? – спросил, подумав, отец Томас.
   – Среди канатов, – ответил капитан, не сводя глаз с приближавшихся галер.
   – Мэтью, Коллин! Немедленно спрячьтесь там. Мэтью, ты знаешь, где лежат канаты?
   Юноша кивнул.
   – Вы должны там сидеть до наступления темноты, а затем доберетесь до таверны под названием «Каменный Фазан». Вы легко ее отыщете. Она в пяти кварталах от центрального причала – вон, у которого большой серый корабль стоит. Видите?
   – Вижу, – подтвердил Коллин.
   – Отлично. Любая из улиц выведет нас на большую площадь, которая называется Плаза-Маркус. От нее отходит улица Монтень. Как раз на ней и стоит таверна. Вы туда доберетесь минут за двадцать. Вы меня поняли? – Голос отца Томаса стал напряженным и властным.
   – Прекрасно поняли, – ответил Мэтью.
   – Вместе с моей племянницей я поселюсь там под именем Майлза Вернона, торговца драгоценностями из Тардеро. Если не случится ничего плохого, мы там встретимся с одним моим другом.
   Мэтью открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что это за друг, но не успел: огромный зажигательный снаряд, запущенный с ближайшего корабля варготов, с ревом пронесся над головами стоявших на палубе, заставив всех присесть. Он упал в воду ярдах в пятидесяти за кормой.
   – Господин Уорд, всех к канатам рей! Убрать паруса!
   – Есть, капитан. Убрать паруса, – прокричал Захария матросам.
   – А вы, господа, спрячьтесь, – велел капитан. – Захватите с собой гвоздей и молотки – будто работаете. Если вас обнаружат, скажете, что вы на корабле уже три месяца, что вы сбежали из Вейкфилда. Мэтью, вас зовут Джон Тейбор, а вас, Коллин, – Сэмми Шелтон; вы оба юнги. А теперь уходите!
   – Но ведь… – начал было Мэтью, повернувшись к Ларе.
   – Идите, идите, – сказала девушка, отталкивая его. – Дядя Майлз обо мне позаботится. Все будет хорошо. Сколько у меня новых родственников появилось в этом путешествии!
   – А как же Дэниел и Эйкин? – спросил Мэтью. – Завтра они попадут прямиком в ту же ловушку.
   – Эйкин вполне в состоянии сам о себе позаботиться, – понизив голос, сказал отец Томас. – Ну же, не медлите! Времени осталось немного.
   Мэтью взглянул на ближайший корабль варготов. Как только стало ясно, что капитан Донал не собирается бежать или сопротивляться, на корабле тоже убрали паруса и бросили якорь. С палубы начали спускать две шлюпки.
   Другой корабль, справа от «Танцора», уже спустил шлюпку на воду.
   Мэтью стащил с шеи кожаный шнурок с кольцом и протянул Ларе. Девушка быстро надела его и скрыла от посторонних глаз под платьем. Юноши переглянулись и бросились к лестнице.
   Отец Томас тоже спустился с палубы. Через несколько минут он вернулся в длинном темно-синем одеянии, подпоясавшись украшенным драгоценными камнями ремнем. Кроме того, он сменил штаны, надел свежую рубашку и белый шелковый платок. Теперь он выглядел точь-в-точь как богатый заморский купец. Увидев его наряд, капитан Донал выразительно приподнял брови.
   – Вы, как я вижу, предусмотрительный человек, – вполголоса сказал он.
   – Бог помогает тем, кто старается сам себе помочь, – спокойно парировал отец Томас.
   На этом их разговор прервался: вооруженные до зубов наемники-варготы поднялись на палубу с обеих сторон одновременно. Они не произнесли ни слова, но по их виду было ясно, что они настроены решительно.
   Отец Томас обнял Лару за плечи.
   Ожидание длилось не долго. На палубе показался мужчина лет шестидесяти, за ним следовал еще один. Оба были одеты в солдатскую униформу, но у первого слева на груди красовалась нашивка с серебряными звездами. Волосы у него были почти совсем седые, а в темно-карих глазах светился ум. Его спутник был крупный мужчина с грубыми чертами лица, на котором виднелся шрам, шедший от правого глаза до верхней губы. Подбоченившись, он обвел палубу настороженным взглядом. Первому мужчине было достаточно одного взгляда, чтобы определить, кто капитан. Отец Томас осторожно отвел Лару в сторону и небрежно облокотился о поручень. Мужчина подошел к капитану Доналу.
   – Вы капитан корабля? – спросил он без всякого приветствия.
   – Да, сударь. Меня зовут Оливер Донал. А теперь будьте любезны объяснить, что означают ваши действия.
   Без малейшего предупреждения мужчина с размаху ударил капитана Донала по лицу. Голова капитана дернулась в сторону, и он сделал было шаг вперед, но остановился, заметив мечи, сверкнувшие в руках солдат, стоявших ближе остальных. Не сводя глаз с обидчика, капитан медленно поднял руку и вытер кровь с губ.
   – Прекрасно. Как я вижу, кроме храбрости у вас есть разум. Мне это по душе. Меня зовут Абенард Дейнус, я командую оккупационными войсками в Тирейне. Теперь вы – подданные Империи Алор-Сатара.
   Услышав это, команда зашумела. Крупный мужчина, спутник Дейнуса, одним взглядом навел порядок.
   – Сотрудничайте с нами, и с вами будут хорошо обращаться, – сказал он, повысив голос. – А будете сопротивляться – повесим вон там, на скалах, и будете там болтаться, пока кожа не слезет с костей, а вороны не выклюют глаза.
   Все обернулись, чтобы увидеть, на что указывал говоривший. У толпы вырвался дружный вздох; отцу Томасу лишь усилием воли удалось удержаться от выражения возмущения. Он не сомневался, что не забудет увиденного, пока жив.
   По скалам, образовывавшим побережье, тянулся непрерывный ряд виселиц с повешенными. Но ужаснее всего было то, что там висели тела не только мужчин, но и женщин, и детей!
   – Это – Нотас Ванко, мой заместитель, – сказал Дейнус. – Советую прислушаться к его предостережению. Терпения у него значительно меньше, чем у меня.
   Почему-то последнее утверждение показалось отцу Томасу сомнительным.
   – Если вы надеетесь бежать – оставьте эту надежду! – продолжал Ванко. – Это невозможно. Эндерон разрушен. Ваш король и его трусливый сын прячутся в лесах, как перепуганные дети! Армия Элгарии рассеялась как дым. Две недели назад пали Стермарк и Толанд. Взят и Тирейн. Выбирайте – либо вы становитесь верными подданными Империи, либо Империя сотрет вас в порошок. Нам все равно, как вы поступите. Виселиц пока хватает. – Отец Томас заметил, как напряглись у капитана Донала мышцы шеи и плеч. Священник схватил капитана за толстое предплечье, чтобы не дать ему погубить их и команду своей опрометчивостью.
   – Не слишком же вы торопились нас встречать, – раздался голос с непонятным акцентом.
   Мэтью спрятался среди бухт каната. Услышав эти слова, он вскинул голову и взглянул на потолок: такого акцента ему еще не доводилось слышать, но голос… это был голос отца Томаса!
   – А вы кто такой, черт возьми? – рявкнул Дейнус.
   – Попробуйте только поднять на меня руку – и по моему приказу ее отрежут и скормят собакам! – ответил отец Томас не менее свирепо. – Я – Тариф Джафар Бругир, брат Арифа Асада. Соблаговолите объяснить, по какой причине эти болваны обстреляли мой корабль? Вы понимаете, что нас могли ранить?
   Нотас Ванко вытащил было из ножен свой меч, но Дейнус легким кивком остановил его.
   – Нам не было приказано ожидать кого бы то ни было из Синкара, – спокойно ответил он, вглядываясь в отца Томаса.
   – Прекрасно. Я вижу, вы знаете, кто мы такие… Сомневаюсь, что владыка Дурен одобрит подобное обращение со своими союзниками, в особенности когда речь идет о брате султара и его собственной дочери.
   Дейнус холодно оглядел священника, затем посмотрел на Лару; та повела бровью, встретившись с ним взглядом. Отцу Томасу показалось, что в глазах Дейнуса промелькнула тень неуверенности.
   – Как я уже сказал, – произнес Дейнус, – мы не получили указаний ожидать кого-либо из вашей страны, по крайней мере в течение нескольких недель. С какой целью вы прибыли сюда?
   Отец Томас подбоченился:
   – Вы в самом деле считаете, что обсуждение этого вопроса будет здесь уместно? Брат заверил меня, что они с Дуреном внимательно отнесутся к выбору губернатора, но теперь…
   Он намеренно замолчал, чтобы Дейнус смог оценить значение его слов.
   Командующий взглянул на капитана Донала, на отца Томаса и снова на Лару. Девушка отвернулась от него, как будто не удостаивая своего внимания. Как она боялась, что Дейнус услышит испуганное биение ее сердца!
   Несколько секунд прошли в напряженном ожидании… и отец Томас медленно опустил руку, чтобы успеть выхватить кинжал из-за пояса.
   – Полковник, – приказал наконец Дейнус своему заместителю, – оставьте на борту корабля несколько человек, чтобы обеспечить полное подчинение команды. Любому, кто вздумает сопротивляться, отрубайте руки. Владыка Бругир и его племянница перейдут на мой корабль и отправятся в мою резиденцию… в качестве гостей.
   Отец Томас приложил руку к сердцу и слегка поклонился:
   – Благодарю за гостеприимство, командующий. Однако должен вам заметить, что эти люди – хоть они и элгарцы – поклялись в верности моей семье. Они подверглись немалой опасности, сопровождая нас сюда. Честь моей семьи обязывает меня выполнить мои обязательства.
   – Какие именно?
   – Распродать их груз, исходя из условий местного рынка… с уплатой, разумеется, обычных налогов и пошлин, установленных нынешней администрацией.
   – Возможно, вы и правы… – ответил командующий. – Мы обсудим все это на моем корабле. Если вы и… мм…
   – Извините. Позвольте представить принцессу Лину Палмери Батул Асад. К сожалению, моя племянница не может пока что объясняться на вашем языке.
   Лара стояла спиной к беседующим, не отводя глаз от Тирейна. Когда отец Томас прикоснулся к ее плечу, она повернулась и выслушала священника, который произнес несколько трещащих фраз, – вероятно, предположила Лара, на синкарском языке. Единственное, что она смогла разобрать, было ее новое имя – Лина Палмери. К счастью, отец Томас нарочно подчеркнул его выразительным жестом. Не зная, как поступить, девушка просто кивнула, подражая, как она надеялась, манере высокородных дам. Дейнус поклонился ей в ответ. Отец Томас представил ее полковнику Ванко, который ограничился кратким, хотя и довольно почтительным кивком в ее сторону.