Грей Зейн. Техасский рейнджер

   - Кого это Кид обозвал? - спросил один бандит.
   - Бада Марша, - ответил другой.
   - Те первые выстрелы, по-моему, принадлежали Маршу, - подхватил еще один. - Adios, Кид! Он давно напрашивался на это.
   - Сколько было выстрелов?
   - Три или четыре, я считал.
   - Три крупного калибра, один поменьше. Последний был из револьвера Кида. Эй, слушайте! Кид снова там орет! Его еще не приглушили, как видно!
   При этом открытии большинство из толпы снова начали возвращаться в зал. Дьюан подумал, что видел и слышал о заведении Бенсона достаточно для одного вечера, и медленно побрел прочь по дороге. Вскоре Юкер догнал его.
   - Никто сильно не пострадал, - доложил он, - и это, конечно, удивительнее всего! Кид - тот молодой Фуллер, о котором я тебе рассказывал, - все время пил и постоянно проигрывал. Потерял голову и обвинил Бада Марша в мошенничестве. Бад в картах так же честен, как любой из них! Ну, кто-то успел схватить его, и он разрядил свой револьвер в потолок. А Фуллера толкнули под локоть. Он попал всего лишь в какого-то черномазого.
   Глава 6
   На следующее утро Дьюан обнаружил, что приступ уныния и тоски у него еще усилился. Желая побыть один, он вышел из дома и пошел по тропе, которая вела вокруг утеса на речном берегу. Он думал и думал. Спустя некоторое время он пришел к выводу: вся его беда, наверное, заключается в том, что он не может смириться со своей судьбой. Он с отвращением отвергал все уготованные ему случаем варианты. Он не мог поверить в безысходность и безнадежность будущего. Но ответить на вопрос "что делать?" оказалось выше его сил.
   У Дьюана хватало ума и сообразительности, чтобы постичь основное зло окружающих его обстоятельств - опасность, угрожающую его человеческим качествам в такой же степени, как и самому его существованию. Он заметил, что его больше чем сама жизнь заботит то, что он считал честью и независимостью, чем сама жизнь. Он видел, как плохо для него быть одному. И тем не менее, ему, по всей видимости, предстояли месяцы и даже годы неизбежного одиночества. Еще одна странность удивляла его. При свете дня он не мог восстановить то гнетущее душевное состояние, что возникало в нем на рассвете, в сумерках или темной ночью. Днем призрачные видения были для него тем, чем они и являлись в действительности - фантомами, вызванными к жизни его взбудораженной совестью. Днем ему ничего не стоило отмахнуться от них. Ему трудно было даже поверить, что эти порождения больного воображения могли так мучить, тревожить его, лишать его сна и покоя.
   В то тяжелое утро Дьюан целый час потратил, вымучивая из своего мятущегося рассудка хоть какое-нибудь решение. Наконец, он пришел к убеждению, что самым лучшим выходом для него будет проявлять интерес ко всему, с чем ему предстоит столкнуться, чтобы таким образом в какой-то степени отвлечься от болезненных воспоминаний. У него есть теперь реальная возможность своими глазами убедиться, какова в действительности жизнь изгнанников общества. Он намеревался заставить себя быть любознательным, сочувствующим, понимающим. И он останется здесь, в долине, покуда не иссякнут его скудные сбережения, или неблагоприятные обстоятельства не вынудят его отправиться дальше по своему тернистому, неверному пути.
   Когда он вернулся в хижину, Юкер готовил обед.
   - Слушай, Бак, у меня для тебя новость, - сказал он, и было непонятно, то ли он гордится полученными им известиями, то ли самим Дьюаном. - Парень по имени Бредли явился сюда этим утром. Он кое-что слышал о тебе. Рассказывал о пиковом тузе, которым они прикрыли обе дырки от пуль, когда ты продырявил того коровьего пастуха, Бэйна. А потом пристрелили фермера у водопоя в двадцати милях к югу от Уэллстона. Думаю, это не ты?
   - Нет, конечно нет, - ответил Дьюан.
   - Ну что ж, а вина все равно на тебе. Ничего не стоит приписать парню убийство, которого он не совершал, раз он уже проштрафился. И помни, Бак: если ты когда-нибудь станешь знаменитым, - а к этому, похоже, дело идет, то на тебя повесят еще много преступлений. Граница сделает из тебя отверженного изгнанника и убийцу. Ну, да ладно; хватит об этом. У меня есть еще новости: ты становишься популярным.
   - Популярным? Что ты имеешь в виду?
   - Этим утром я встретил жену Блэнда. Она видела тебя, когда ты приехал сюда накануне. Ей очень хочется познакомиться с тобой, и другим женщинам в лагере тоже. Им всегда хочется познакомиться с только что прибывшим новичком. Женщинам здесь довольно одиноко и тоскливо, и они любят послушать о всяких новостях и сплетнях из города.
   - Вот что, Юкер: не хочу показаться невежливым, но я, пожалуй, не стану знакомиться ни с какими женщинами, - возразил Дьюан.
   - Так я и знал. Впрочем, я тебя не очень-то виню. Женщины - это бесовское наваждение. Я, правда, надеялся, что ты немного поболтаешь с бедной сироткой...
   - Какой сироткой? - удивленно спросил Дьюан.
   - Разве я не говорил тебе о Дженни - девочке, что Блэнд держит здесь, ну, той, к похищению которой приложил руку Бенсон-Заяц?
   - Ты упоминал о девочке. Вот и все. А теперь выкладывай все подробнее, - отрывисто потребовал Дьюан.
   - Ну что ж, история такова, как мне ее рассказали. Может - правда, а может, и нет. Несколько лет тому назад Бенсон отправился за реку, чтобы закупить там мескаль и прочую выпивку. Время от времени он совершает такие вылазки. И, как мне рассказывали, он нарвался там на банду черномазых с пленными гринго. Не знаю, что там между ними произошло, - то ли обмен, то ли убийство, - во всяком случае, Бенсон привез с собой девочку. Она была ни жива, ни мертва, хотя, скорее, пожалуй, все-таки мертва. Оказалось однако, что она просто умирает с голоду и напугана до полусмерти. На ней не обнаружили даже царапины. Думаю, ей было тогда лет четырнадцать. По словам Бенсона, он собирался сделать из нее помощницу в своем заведении - мыть посуду, убирать, разносить напитки и все такое. Только я никогда не верил Зайцу. Блэнд тут же заприметил девочку и забрал ее себе - просто купил ее у Бенсона. Можешь ставить доллар против пуговицы, что сделал это он не из благородных побуждений. Правда, я не отрицаю, - Дженни, конечно, лучше с Кэйт Блэнд. Она держит ее в черном теле, но не дает Блэнду и прочим ловеласам обойтись с девочкой по-скотски. Да вот беда: за последнее время Дженни выросла в прелестную хорошенькую девушку, и Кэйт сильно ее ревнует. Я чувствую, что в доме у Блэнда назревает крупный скандал. Потому я и хочу, чтобы ты пошел со мной. Едва ли Блэнд успел вернуться. А жена его тебя пригласила. Конечно, если она влюбится в тебя, как уже бывало... ну что ж, тогда это усложнит дело. Но ты увидишь Дженни, и - как знать? - может быть, сумеешь ей помочь. Имей в виду: я ни на что не намекаю. Я просто хочу познакомить тебя с ней. Ты взрослый человек и способен сам решать за себя. Когда-то у меня была дочка, и останься она в живых, ей было бы сейчас столько же, сколько и Дженни, и я - видит Бог! - не хотел бы, чтобы она оказалась здесь, в лагере Блэнда!
   - Пойдем, Юкер. Я согласен, - ответил Дьюан. Он ощущал на себе пристальный взгляд собеседника. Однако старый изгнанник больше не произнес ни слова.
   В полдень Юкер отправился с Дьюаном в гости, и вскоре они подошли к дому Блэнда. Это был тот самый дом с крылечком, где, как вспомнил Дьюан, он увидел хорошенькую женщину, глядевшую на него, когда он проезжал мимо. Он не мог припомнить, как она выглядела. Хижина представляла собой такое же строение из необожженного кирпича, как и прочие здесь, в долине, но была побольше и очень удобно располагалась на небольшом пригорке посреди тополиной рощи. На окнах и на крыльце виднелись явные следы заботливых женских рук. Сквозь открытые двери Дьюан разглядел яркие красочные мексиканские одеяла и коврики на полу.
   Юкер постучал в притолоку двери.
   - Это вы, Юкер? - послышался слегка приглушенный, настороженный девичий голос. Тон его, довольно глубокий, грудной, в котором явно слышались испуганные нотки, поразил Дьюана. Он с любопытством подумал, как должна выглядеть обладательница такого голоса.
   - Да, это я, Дженни. А где миссис Блэнд? - спросил Юкер.
   - Она пошли к Мегерам. У них кто-то заболел, - ответила девушка.
   Юкер обернулся и прошептал что-то насчет везения. Многозначительное подмигивание подчеркнуло для Дьюана глубокий смысл этого замечания.
   - Дженни, выйди и пусти нас в дом. Со мной молодой человек, о котором я тебе рассказывал, - сказал Юкер.
   - О, я не смею! У меня такой вид... такой...
   - Неважно, какой у тебя вид, - шепотом прервал ее старый нарушитель закона. - Не время сейчас обращать внимание на такие пустяки. Здесь молодой Дьюан. Дженни, он не разбойник, не вор. Он другой. Выходи, Дженни, и может быть, он...
   Юкер не закончил фразы. Он говорил с опаской, понизив голос, то и дело бросая пытливые взгляды по сторонам.
   Но того, что он сказал, оказалось достаточно, чтобы убедить девушку. Она появилась в дверях, с опущенными глазами и красными пятнами стыдливого румянца на побледневших щеках. У нее было хорошенькое печальное личико и светлые волосы.
   - Не будь такой застенчивой, Дженни, - сказал Юкер. - У вас с Дьюаном есть возможность немного потолковать. А теперь я пойду за миссис Блэнд, но не стану особенно торопиться!
   С этими словами Юкер повернулся и скрылся за деревьями тополиной рощи.
   - Рад познакомиться с вами, мисс... мисс Дженни, - произнес Дьюан. Юкер не сообщил мне вашей фамилии, так что... Он предложил мне прийти сюда, чтобы...
   Попытка Дьюана завязать приятный разговор пресеклась сразу, как только Дженни подняла на него глаза. Дьюан ощутил нечто вроде потрясения. Серые глаза девушки были прелестны, но не красота их лишила его дара речи. Ему показалось, будто он видит в их проникновенном взгляде трагическую борьбу между надеждой и сомнением. Она продолжала смотреть на него, а Дьюан не в состоянии был прервать молчание. Момент был совершенно необычен.
   - Зачем вы пришли сюда? - спросила она наконец.
   - Чтобы увидеть вас, - ответил Дьюан, довольный тем, что к нему вернулась способность говорить.
   - Зачем?
   - Ну... Юкер подумал... он хотел, чтобы я побеседовал с вами, приободрил вас немного, - слегка запинаясь, ответил Дьюан. Серые серьезные глаза приводили его в замешательство.
   - Юкер хороший. Он единственный в этом жутком месте, кто был добр ко мне. Но он боится Блэнда. Он сказал, что вы не такой. А кто вы?
   Дьюан представился.
   - Вы не грабитель, не конокрад, не убийца и не один из тех дурных людей, что скрываются здесь?
   - Нет, - ответил Дьюан, пытаясь улыбнуться.
   - Тогда зачем вы здесь?
   - Я бежал от преследования закона. Вы понимаете, что это значит. Дома я участвовал в ссоре, закончившейся перестрелкой, и вынужден был бежать. Когда все утихнет, я надеюсь вернуться.
   - Но вы ведь не сможете оставаться честным здесь, в таком месте!
   - Смогу.
   - О, я знаю, что собой представляют здешние беглецы от закона! Да, вы, конечно, другой, - она не сводила с него напряженного взгляда, но надежда уже теплилась в нем, и строгие очертания ее юного лица заметно смягчились.
   Что-то нежное и теплое шевельнулось в душе Дьюана, когда он понял, что несчастная девушка проникается доверием к нему.
   - О Боже! Может быть, вы и есть тот, кто спасет меня - увезет меня отсюда, пока еще не поздно!
   Дьюану почудилось, будто сердце его пытается вырваться из груди.
   - Может быть, я и есть, - мгновенно ответил он.
   Казалось, она едва удержалась от смутного порыва броситься к нему в объятия. Щеки ее покраснели, губы задрожали, а грудь под ветхим платьицем стала бурно вздыматься. Затем неожиданная вспышка так же внезапно угасла; сомнения вновь овладели ею.
   - Этого не может быть. Вам всего лишь... нужна только я, как Блэнду... как всем остальным.
   Руки Дьюана легли на плечи девушки. Он встряхнул ее:
   - Посмотрите на меня - прямо в глаза. На свете немало порядочных людей. Есть у вас отец... или брат?
   - Они погибли... их убили бандиты. Мы жили в округе Диммит. Меня увезли, - торопливо отвечала Дженни. Она умоляющим жестом протянула к нему руку. - Простите меня. Я верю... я знаю, что вы добрый. Только... я так долго жила в страхе... что почти начала терять рассудок... и совсем забыла, как выглядят добрые люди. Мистер Дьюан, вы поможете мне?
   - Да, Дженни. Только скажи мне, как? Что я должен сделать? Есть у тебя какой-нибудь план?
   - О нет! Но увезите меня отсюда!
   - Попробую, - просто ответил Дьюан. - Хотя это будет нелегко сделать. Понадобится время, чтобы все обдумать. Ты должна помочь мне. Нужно предусмотреть и обсудить множество всяких вещей. Лошади, припасы, дороги, затем время, когда удобнее всего предпринять попытку... За тобой следят? Содержат, как пленницу?
   - Нет. Я много раз могла бы убежать. Но я боялась. Ведь тогда бы я просто попала в еще худшие руки. Юкер объяснил мне. Миссис Блэнд бьет меня, держит впроголодь, но она удерживает от меня своего мужа и прочих псов. За это я ей очень благодарна. Конечно, она так поступает не из любви ко мне. Она всегда ненавидела меня. А за последнее время стала ужасно ревнива. Сюда приходил один человек по имени Спенс - так он называл себя. Он пытался меня жалеть, но она ему не разрешала. Она была влюблена в него. Она дурная женщина. Блэнд в конце концов пристрелил Спенса, и на этом все кончилось. С тех пор она и ревнует меня. Я слышала, как они с Блэндом дрались из-за меня. Она поклялась, что убьет меня прежде, чем я ему достанусь. А Блэнд смеялся ей прямо в лицо. Потом я слышала, как Чесс Аллоуэй пытался убедить Блэнда отдать меня ему. Но Блэнд тогда не смеялся. Как раз перед тем, как Блэнд уехал, жизнь стала совсем невыносимой. Я не могла уснуть. Мне хотелось, чтобы миссис Блэнд убила меня. И я непременно убью себя, если они надругаются надо мной. Дьюан, вам следует поторопиться, если вы хотите спасти меня!
   - Я понимаю, - задумчиво ответил он. - Думаю, вся трудность будет заключаться в том, чтобы обмануть миссис Блэнд. Если она заподозрит меня, она тут же натравит на меня всю банду.
   - Так она и сделает. Вам придется действовать очень осторожно - и не мешкая!
   - Что она за женщина? - поинтересовался Дьюан.
   - Она... она бесстыжая! Я слышала, как она ведет себя со своими любовниками. Они иногда напиваются до чертиков, когда Блэнда нет. И у нее ужасный характер. Она очень самомнительна и тщеславна. Любит лесть. О, ее очень легко провести, если вы сами станете... станете...
   - Ее любовником? - закончил за нее Дьюан.
   Дженни храбро подняла на него стыдливо опущенные глаза.
   - Девочка моя, я бы согласился на значительно большее, чтобы только вырвать тебя отсюда! - с откровенной прямотой заявил Дьюан.
   - Но... Дьюан... - нерешительно пробормотала она и вновь умоляющим жестом протянула руку. - Блэнд убьет вас.
   Дьюан ничего не ответил. Он пытался утихомирить знакомое волнение, возникающее в его груди. Прежнее, привычное чувство - бессознательное стремление к убийству! Он весь похолодел.
   - Если не Блэнд, то Чесс Аллоуэй убьет вас, - продолжала Дженни, не сводя трагических глаз с Дьюана.
   - Может быть, и убьет, - ответил Дьюан. Ему было чрезвычайно трудно выдавить из себя улыбку. Но он все же заставил себя улыбнуться.
   - О, лучше увезите меня сразу отсюда! - сказала девушка. - Спасите меня, не рискуя так - не становясь любовником миссис Блэнд!
   - Разумеется, если бы я мог! Тише! Я вижу Юкера с какой-то женщиной.
   - Это она. О, она не должна видеть нас вместе!
   - Погоди... минуточку! - прошептал Дьюан, когда Дженни шагнула к двери. - Мы договорились, не правда ли? Не забывай! Я найду способ передать тебе пару слов, скорее всего, через Юкера. А тем временем - мужайся! Помни, я спасу тебя, чего бы это ни стоило. Сначала попытаемся применить глубокую стратегию. Что бы ты ни видела или слышала о моих поступках, не думай обо мне хуже, чем...
   Дженни остановила его жестом и удивительным блеском своих серых глаз.
   - Я буду благословлять вас каждой каплей крови моего сердца, - с чувством прошептала она,
   И только когда она повернулась уходить, Дьюан заметил, что ока хромает и носит грубые мексиканские сандалии на босу ногу.
   Он сел на скамью на крыльце и все свое внимание обратил на приближающуюся пару. Деревья рощицы росли достаточно густо, чтобы он мог быть уверенным в том, что миссис Блэнд не видела, как он разговаривает с Дженни. Когда супруга предводителя банды отверженных приблизилась, Дьюан увидел, что это высокая, сильная женщина с хорошей фигурой, довольно привлекательная, в полном расцвете сил и гордой красоты. Дьюана больше интересовало выражение ее лица, чем ее внешность, и поскольку она, казалось, ничего не подозревала, он почувствовал облегчение. Ситуация приобретала исключительную пикантность.
   Юкер подошел к крыльцу и неловко представил Дьюана миссис Блэнд. Она была молода, - пожалуй, не старше двадцати пяти, - и производила не столь благоприятное впечатление при близком рассмотрении. Большие карие глаза ее были слегка навыкате. Рот у нее также был большой, губы полные, а зубы белые, как сахар.
   Дьюан пожал ее протянутую руку и искренне заявил, что рад познакомиться с ней. Миссис Блэнд выглядела весьма приветливо, и смех ее, последовавший за официальным представлением, прозвучал громко и довольно мелодично.
   - Мистер Дьюан... Бак [Бак - щеголь, стиляга (амер).] Дьюан - так, кажется сказал Юкер? - спросила она.
   - Бакли, - уточнил Дьюан. - Уменьшительное имя, увы, не зависело от моего выбора!
   - Я в самом деле очень рада познакомиться с вами, Бакли Дьюана, сказала она, садясь в кресло, которое Дьюан предложил ей. - Жаль, что вы пришли в мое отсутствие. Кид Фуллер лежит у Дегеров. Вы знаете, он был ранен вчера вечером. Сегодня у него лихорадка. Когда Блэнд отсутствует, мне приходится выхаживать всех повздоривших между собой мальчишек, и это занимает ужасно много времени. Вы долго ожидали здесь в одиночестве? Не видели мою замарашку?
   Она испытующе глянула на него. "Эта женщина обладает богатой мимикой, подумал Дьюан. - И вовсе не такая уж привлекательная, если не смеется!"
   - Я сидел один, - ответил Дьюан, - и не видел никого, кроме болезненного вида девчонки с ведром. А она, завидев меня, тут же бросилась наутек.
   - Это была Джен, - сказала миссис Блэнд. - Она еще ребенок, и мы ее держим у себя, хотя она нисколько не оправдывает нашей доброты. Юкер рассказывал вам о ней?
   - Кажется, теперь я припоминаю, он что-то такое говорил.
   - А что он говорил обо мне? - словно невзначай бросила миссис Блэнд.
   - Ну, Кэйт, - вмешался Юкер, выступая от собственного имени. - Ты можешь не волноваться, потому что о тебе я не рассказывал Баку ничего, кроме комплиментов!
   По всему видно было, что супруга вожака банды благосклонно относилась к Юкеру, потому что ее проницательный взгляд с насмешливым любопытством остановился на нем.
   - Ну, про Джен я расскажу вам когда-нибудь сама, -продолжала молодая женщина. - Это довольно обычная история здесь, на реке. Наш Юкер мягкосердечный старый дурак, и Джен крепко прибрала его к рукам.
   - Что ж, вижу, вы меня совершенно правильно оценили, - сухо ответил Юкер, - так что я пойду и поболтаю с Дженни, если не возражаете.
   - Разумеется! Милости прошу. Джен называет тебя своим лучшим другом, добродушно сказала миссис Блэнд. - Полагаю, потому, что ты всегда приносишь ей какие-нибудь мексиканские сласти!
   Когда Юкер шаркающей походкой вошел в дверь и скрылся внутри дома, миссис Блэнд обернулась к Дьюану с нескрываемым любопытством во взгляде.
   - Блэнд рассказывал мне о вас.
   - Вот как? И что же он говорил? - с притворной тревогой в голосе спросил Дьюан.
   - О, вы не должны думать, что Блэнд станет распространять о вас всякие сплетни! Он не такой человек. Он сказал: "Кэйт, в лагере появился молодой человек - приехал сюда искать убежища. Он не преступник, и он отказался вступить в мою банду. Хотелось бы, чтобы он передумал. Самая быстрая рука с револьвером, которую я видел за много дней! Интересно бы посмотреть, как он и Чесс встретились бы друг против друга на одной дорожке!" Потом Блэнд рассказал, как вы сцепились с Бузомером.
   - А вы что сказали? - полюбопытствовал Дьюан, дождавшись, когда она умолкнет.
   - Я? Я просто спросила, как вы выглядите, - игриво ответила она.
   - Ну, и?..
   - Великолепный парень, - сказал Блэнд. - Повыше любого мужчины в долине. Просто большой, голубоглазый, загорелый мальчик!
   - Хм-м!.. - кашлянул Дьюан. - Очень сожалею, что после столь лестной оценки вы и вправду ожидали увидеть нечто стоящее!
   - Но я вовсе не разочарована, - лукаво возразила она. - Дьюан, вы долго собираетесь оставаться в лагере?
   - Да, пока у меня не кончатся деньги, и я вынужден буду уехать. А что?
   Лицо миссис Блэнд претерпело одно из своих своеобразных изменений. Улыбки, внезапный румянец смущения, случайные лукавые взгляды, все ее кокетство действительно придавали ей определенную привлекательность, почти молодость и красоту. Но при возникновении более глубоких чувств она менялась мгновенно и становилась неудовлетворенной женщиной, как представлял себе Дьюан, с сильной и страстной натурой.
   - Я скажу тебе, Дьюан, - серьезно ответила она. - Я буду очень, очень рада, если ты станешь навещать меня время от времени. Я несчастная женщина, Дьюан. Я жена изгнанника, я ненавижу его и ту жизнь, которую мне приходится вести. Я происхожу из порядочной семьи в Браунсвилле. И долго после того, как Блэнд женился на мне, я не догадывалась, что он бандит. Время от времени он покидал меня, и я думала, что он уезжает по делам. Но правда вылилась наружу. Блэнд застрелил моего двоюродного брата за то, что тот все рассказал мне. Семья прокляла и изгнала меня, и мне пришлось бежать вместе с Блэндом. Тогда мне было всего восемнадцать. С тех пор я и живу здесь. Я ни разу не видела здесь порядочных мужчину или женщину. Я ничего не знаю о моем старом доме, о родных и друзьях. Я погребена здесь - погребена живьем вместе с бандой воров и убийц. Можешь ли ты после этого упрекнуть меня за то, что я рада видеть молодого парня - джентльмена, - похожего на тех юношей, с которыми я когда-то привыкла общаться? Уверяю тебя, это наполняет мое существо новым смыслом - мне хочется плакать! Мне до смерти хочется поговорить с кем-нибудь! Слава Богу, у меня нет детей. Если бы они у меня были, я бы ни за что не осталась здесь. Мне тошно в этой дыре! Я так одинока...
   В ее искренности, казалось, не могло возникнуть никакого сомнения. Настоящие, подлинные, хотя и сдержанные чувства, прерывающийся, торопливый голос. В конце концов она не выдержала и зарыдала. Дьюану показалось странным, что жена предводителя банды преступников - женщина, равная во всем своему супругу, с характером, под стать дикой натуре их окружения, - вдруг проявляет столь непростительную слабость, разразившись слезами. Но Дьюан поверил и пожалел ее.
   - Я вам сочувствую, - проговорил он.
   - Нечего мне сочувствовать! - воскликнула она сквозь слезы. - Это только подчеркивает разницу... разницу между тобой и мной. И не смей обращать внимания на то, что эти бандиты болтают обо мне! Они глупы. Они не в состоянии понять меня. Тебе расскажут, будто Блэнд убил человека, который стал ухаживать за мной. Но это ложь! Блэнд, как и все негодяи здесь, на реке, только и смотрит, кого бы убить. Он клянется, что это не так, но я не верю ему. Он объясняет здешний обычай решать всякий спор револьверными выстрелами прерогативой настоящих мужчин в противовес разным хвастунам, тунеядцам и мошенникам. Не знаю. Я знаю только, что здесь убивают кого-нибудь каждый Божий день. Он невзлюбил Спенса еще до того, как Спенс вообще увидел меня!
   - А не будет ли Блэнд возражать против того, чтобы я изредка навещал вас?
   - Нет, не будет! Ему нравится, когда у меня много друзей. Спроси у него сам, когда он вернется. Беда в том, что двое-трое из его ребят постоянно влюбляются в меня, и когда напьются, начинают выяснять отношения. Но ведь ты не собираешься вести себя так!
   - Я не собираюсь напиваться, это уж точно, - ответил Дьюан.
   Он был удивлен, заметив, как расширились ее глаза и наполнились странным огнем. Но прежде, чем она смогла ответить, вернулся Юкер, положив конец их беседе.
   Дьюан намеревался оставить разговор на том, где он закончился, и больше не хотел ничего добавить. Юкер и миссис Блэнд весело болтали и шутили, а Дьюан слушал. Он пытался определить для себя ее характер. По всей видимости, она терпела обиду, если не что-нибудь похуже, от рук Блэнда. Она была едкой, болезненно возбудимой, чересчур впечатлительной. Если она лгала, - что казалось вполне вероятным, - то делала это искренне, так, что даже сама верила себе. Она не хитрила и не лукавила. Дьюана сильнее всего поразило в ней то, что она жаждала выглядеть уважаемой дамой. В этом, - более, чем в ее слабостях и самомнении, - он видел штришок, благодаря которому ему удастся в будущем управлять ею.
   Один раз, перебирая в голове все волнующие его мысли, он бросил случайный взгляд на дом, и в глубокой тени за углом уловил бледное лицо Дженни с огромными, внимательными глазами, глядевшими на него. Она наблюдала за ним, прислушивалась к его словам. Он видел по выражению ее лица, что она понимала все, даже почти совсем не доступное ее пониманию. Улучив момент, он послал ей ободряющий взгляд и был поражен чудесной переменой в ее лице.
   Позже, распрощавшись с миссис Блэнд принятым здесь выражением: "Adios-manana", и шагая рядом со старым изгнанником и правонарушителем, он ловил себя на мысли о том, что думает не о женщине, а о девушке, и о том, как ее лицо засияло надеждой и благодарностью.