Гринвуд Ли. Айрис

   – Но здесь достаточно места для двоих, – сказала девушка, заходя в вигвам. – Посмотри.
   – Неважно, достаточно или нет. Я не могу спать с тобою рядом. Это может плохо кончиться.
   В этот момент Айрис не думала о своей репутации – она не хотела оставаться одна.
   – Но ты не можешь покинуть меня. Пожалуйста! Если ты уйдешь, я пойду за тобой.
   – Ты напрасно боишься. Они не тронут тебя и не причинят зла, – попытался убедить Монти девушку. – Мы их гости. У них есть закон.
   – Возможно. Но у меня нет желания убеждаться в твоей правоте и их порядочности. Ты должен остаться. Никто не узнает.
   – Я поговорю с вождем, – Монти направился к вигваму вождя, но, как только он приблизился, стражи воинственно преградили ему дорогу. Монти хотел пройти силой.
   – Нет! – закричала Айрис, хватая его за рукав, и отчаянно потащила обратно. – Они тебя все равно не пустят. И могут впасть в ярость, если ты будешь настаивать.
   Монти обреченно произнес:
   – Тогда я буду спать снаружи.
   – Но, кажется, начинается дождь.
   – У меня есть плащ.
   – Не будь таким упрямцем. Внутри вигвама много места для нас двоих.
   Монти не двинулся с места. Тогда Айрис взяла его за руку и потянула в висвам. Один из воинов улыбнулся и подтолкнул локтем напарника, но даже это не остановило девушку. Мысли ее путались, она не могла здраво рассуждать. Несмотря ни на что, она хотела, чтобы Монти был рядом с ней.
   – Ты делаешь ошибку.
   – Возможно, но не будем обсуждать это сейчас.
   – Придется. Если я войду, то не уверен, что сумею выйти.
   – А я и не хочу, чтобы ты выходил. Монти удивленно посмотрел на нее.
   – Ты соображаешь, что говоришь? – Да.
   Она снова потянула его на себя, и на этот раз Монти сделал шаг вперед.
   – Может быть, мы…
   – Давай поговорим внутри.
   Айрис почувствовала слабость в ногах, голова закружилась, и она чуть не упала, когда, споткнувшись, вошла в вигвам. При тусклом свете, просачивающемся сквозь дымовую завесу от костра, она с трудом различала в глубине жилища сооруженную из бычьих шкур постель.
   Одну – единственную постель!
   До настоящего момента она и не подозревала, что любовь к Монти так изменила ее. Она осознала, что хочет его. Ее тело стонало от желания прильнуть к нему, ощутить волнующее прикосновение его губ, почувствовать биение его сердца.
   Айрис не знала, хотел ли Монти заниматься с ней любовью. И не была уверена, что если и хотел, то позволит себе это.
   Юноша застыл на пороге, оглядывая внутреннее убранство вигвама. Он попытался улыбнуться, но улыбка получилась неестественной.
   – Держу пари, тебе раньше не приходилось спать на бычьих шкурах.
   – Не приходилось. Так же, как не приходилось есть то, что мы ели сегодня за ужином. Но тем не менее я выжила. И ничего.
   – Они почти умирают от голода. Но подали нам самое лучшее, что у них было.
   – Они отпустят нас утром?
   – Да. Просто вождь надеется получить как можно больше коров.
   – И сколько ты собираешься дать им?
   – Две.
   – Но они же голодны!
   – Они все равно их съедят и снова будут голодать.
   – Что ты собираешься сделать?
   – Есть у меня одна идея!
   – Какая?
   – Завтра скажу.
   Айрис знала, что, разговаривая, они упорно думают об одном и том же. Краем глаза она поглядывала на бычьи шкуры.
   Монти тоже украдкой бросал тревожные взгляды на постель. Айрис отчаянно хотела бы узнать, что у него на уме, но Монти выглядел таким скованным и сдержанным, что она не решалась задать этот вопрос. Она боялась, что не перенесет, если узнает, что он не хочет ее.
   – Не уверен, что могу остаться здесь и не дотронуться до тебя, – с трудом выговорил юноша. – Так же, как той ночью, когда Карлос нашел нас у реки.
   Словно гора упала с плечь Айрис, унося с собой мучительные страхи и уступая место тревожному волнению. Монти хотел ее! Хотел настолько сильно, что сомневался, хватит ли ему самообладания, чтобы устоять перед искушением. Она почувствовала нарастающую волну напряжения. Ее чувства как бы перекликались с чувствами Монти. Девушка не знала, как сказать, что она просто умирала от жажды, она так хотела его прикосновений. И вместе с тем надо дать понять, что она отличается от женщин, с которыми он привык иметь дело. Айрис опасалась неудачи. Ей казалось, что если он и примет подобное откровение сейчас, то впоследствии может отвергнуть его.
   – Я доверяю тебе, – сказала девушка. – Но тебе не следует доверять.
   – Ты же не причинишь мне зла!
   – Нет.
   Она подошла к шкурам и опустилась на колени.
   – Тогда мне нечего бояться.
   Айрис не знала, понял ли он ее. В вигваме было слишком темно, чтобы уловить все оттенки в выражении его лица, хотя девушка пристально вглядывалась в него.
   – Ты уверена? – Да.
   Монти опустился рядом с Айрис. Он пытался держаться на расстоянии. Ему было бы легче контролировать себя, если бы девушка выглядела напуганной, расстроенной или сторонилась бы его, старалась бы держаться как можно дальше. По крайней мере, он бы попытался. Но она спокойно принимала их близость, и ее манящая откровенность уничтожала слабеющее с каждой секундой желание сопротивляться. Он так долго мечтал о близости с Айрис! Мечтал и днем, и ночью.
   И сейчас его тело дрожало от возбуждения. Одна только мысль о ней, о том, что она рядом, приводила в волнение.
   Много ли Хелен рассказала дочери о мужчинах? Однако, что бы она ни рассказывала, было видно, что Айрис не слушала советы матери. Монти не понимал, почему она хотела его, но с уверенностью мог сказать, что в ней не было ни капли притворства, которым славилась Хелен, всегда стремившаяся дергать мужчин за веревочки в нужный момент, как марионеток.
   Айрис просто хотела его, и не скрывала своего желания.
   И он хотел ее. Один Бог, знал, как сильно он этого хотел!
   Монти повернулся и провел рукой по ее мягкой щеке. Она не отпрянула и не оттолкнула его руку.
   Она вообще не шевельнулась.
   При тусклом свете костра девушка выглядела тоненькой, немного исхудавшей. Хелен была не такой. Она обладала какой-то чувственной, призывной внешностью, обещавшей избыток удовольствия. Айрис будила настоящие чувства, заставляла испытывать неутомимую жажду познания.
   – Ты испугалась?
   – Нет.
   Ее голос от волнения охрип, она едва дышала не двигаясь.
   – Ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое?
   Девушка отрицательно покачала головой.
   Монти уже не мог остановиться.
   Ее кожа была такой мягкой и теплой! Он не помнил, чтобы когда-нибудь обращал внимание на кожу женщины. Да он и не пытался сравнивать Айрис с кем-либо! Она ни на кого не похожа!
   Айрис облизала пересохшие губы. Ей казалось, что какой-то пульсирующий шар поднимается от живота к горлу, перехватывая дыхание. Сердце стучало где-то в висках. Бешено скачущий пульс вызвал слабость во всем теле. Но в то же время девушка чувствовала себя как никогда живой и полной сил.
   Человек, которого она любила, готов был вот-вот заключить её в свои объятия.
   Айрис отбросила мысль о том, что Монти мог не любить ее вовсе. Прошли годы, прежде чем она осознала, что любит его. Возможно, то же произошло и с ним. Все считали, что Монти слишком увлечен коровами, чтобы у него оставалось время на женщин. Почти всю свою жизнь юноша провел в седле. И совсем недавно рядом с ним появилась женщина, которой он заинтересовался. Монти был для нее первым и единственным, может, и она сможет стать для него такой же.
   Но не было времени рассуждать, права ли она, – ведь совсем рядом находился до неправдоподобности реальный Монти. Его рука ласкала ее шею, его губы впивались в ее губы. Его прикосновения означали гораздо больше, чем простое физическое влечение. В противном случае почему же он так яростно старался подавить свои чувства?! Если она подождет немного, то, вероятно, сможет выяснить это.
   Айрис чувствовала, что Монти сдерживал себя. Она ощущала и напряжение, как бы висящее в воздухе, и силу, которой он пытался подавить страсть. Развязка приближалась. И она жаждала ее. Айрис почувствовала ее приход прежде, чем услышала его прерывистое дыхание, когда он схватил ее и сжал в объятиях.
   Что-то внутри Айрис, сбросив оковы, с ликованием вырвалось на свободу. Она почувствовала себя необыкновенно раскованной. Не осталось ни вопросов, ни раздумий, ни сомнений в том, что нужно было поступить иначе. Все стало на свои места. Обрывки материнских наставлений промелькнули в ее сознании, казалось, только для того, чтобы быть опровергнутыми и забытыми. Она не нуждалась ни в чьих наставлениях, особенно в таких, как сделать мужчину беспомощным и извлечь из него выгоду.
   Она сама оказалась беспомощной. Она была свободна от переживаний и позволила себе ответить на поцелуи Монти так, как ей этого хотелось, не стараясь определить, сильное или нет впечатление производит она на мужчину. И позволила себе броситься в его объятия вовсе не думая, не слишком ли много она дает мужчине. Он хотел ее, и сознание его желания делало ее счастливой. Она не могла ничего рассчитывать, а просто наслаждалась счастьем.
   – Мне не следовало позволять тебе ехать со мной, – прошептал ей на ухо Монти, уткнувшись лицом в ее шею.
   – Ты бы все равно не смог остановить меня.
   – Я не могу остановить и себя.
   Его губы властно захватили ее рот, и она затрепетала от наслаждения и восторга, когда почувствовала, как его теплый язык, подобно пчеле, погружающейся в цветок в поисках нектара, проник в глубину ее рта. Ни один мужчина не осмеливался на такое.
   Но Монти и не был похож на других мужчин. Ни с одним бы она не рискнула отправиться в деревню команчей и остаться здесь на ночь. Только с Монти она чувствовала себя такой защищенной! И только с Монти она хотела заниматься любовью. Она никогда раньше так сильно не желала, чтобы мужчина прикоснулся к ней. Она никогда раньше не переступала рамки дозволенного. Но сейчас она готова была позволить Монти все, что он хочет.
   Только ради Монти она готова была на все.
   Она рисковала сейчас. И знала о последствиях.
   – Ты такая красивая! – пробормотал он, задыхаясь.
   – Но ты же не видишь меня. Я могла бы быть и уродиной, а ты бы и не узнал. Здесь темно.
   – Я бы узнал, – уверил ее Монти. – Мужчина всегда знает.
   Знает ли он о ее чувствах? О ее переживаниях? О том, какая она внутри?
   Наверное, не знает. Но важно ли это?
   Именно Монти научил ее быть самой собой, научил каждый день открывать для себя что-то новое. А сейчас помогал понять, что ее тело способно вызывать такие сильные чувства, о которых она и не знала.
   Если бы Айрис сейчас предложили все деньги, которые потерял ее отец, за то, чтобы она оторвалась от Монти и ушла из вигвама, она бы не согласилась. И не вернулась бы в лагерь, даже если бы ей пообещали самое большое ранчо в Вайоминге.
   Ее место было здесь. В руках Монти. И если голова еще не знала об этом, то тело было уверено.
   Его руки соскользнули с плеч и опустились на грудь. Несмотря на то, что он прикоснулся к груди через рубашку и сорочку, она почувствовала, как ее обдало жаром. Ее тело напряглось, как натянутая струна, в горле пересохло.
   Никто так раньше к ней не прикасался. Айрис была не в состоянии разобраться в вихре ощущений. Так же, как не была готова к непреодолимой страсти Монти.
   «Неужели порядочные женщины позволяют все это?» – мелькнуло в сознании.
   Но ответ так и не был найден. Нетерпеливая рука Монти жадно гладила ее грудь. Прикосновение его пылающей руки к ее пылающей груди лишало Айрис способности мыслить.
   Неужели и джентльмены ведут себя так?
   Монти не останавливался. Он расстегнул блузку, спустил сорочку с плеч и покрыл поцелуями ее голое тело. Она почувствовала, что должна что-то сделать, как-то откликнуться на его порыв. Но бешеный натиск Монти так удивил и ошеломил ее, что она была не в состоянии предпринять что-либо и лишь слабо застонала. Девушка покачивалась на волнах наслаждения, которые охватывали каждую клеточку ее тела, угрожая утопить в глубине блаженства.
   Почувствовав губы Монти на соске, она ошеломленно замерла. Ей показалось, что тело оторвалось от земли и парит в воздухе. Он воспользовался ее беспомощностью и снял с нее остатки одежды.
   Айрис, обнаженная, лежала в объятиях мужчины.
   Чувственный восторг, подобно кокону, окутал Айрис. По мере того, как Монти, поддразнивая, продолжал ласкать каждую клеточку ее тела, чувства волной затопили сознание девушки. Наконец они сошлись и вспыхнули ярким пламенем, заиграв на ее сосках, с которыми играл губами и языком Монти.
   Но едва ее груди отозвались на ласку, заставив тело содрогнуться от сладострастия, как пламенный шар двинулся от сосков вниз. Он скользнул и остановился внизу живота, разрастаясь с каждой секундой. Айрис уже не могла думать ни о чем другом, как только об опаляющем, трепещущем желании, которое требовало удовлетворения.
   Рука Монти скользнула между ее бедер.
   Айрис едва не задохнулась от изумления, когда его упрямые пальцы коснулись самого сокровенного места и вошли в ее тело. Она испуганно вздрогнула и, пытаясь защититься, немного отодвинулась от юноши, сжав бедра. Но охватившее ее возбуждение медленно расслабило напряженные мышцы, и она раскрылась ему навстречу.
   Тут же Айрис почувствовала, как тело, отказавшись от сопротивления, стало податливым и покорно распростерлось на бычьих шкурах, готовое сдаться на милость победителя.
   Монти дотронулся до ее естества и прижал к нему символ своего превосходства. Айрис мгновенно отреагировала – ее тело стало похожим на сжатую пружину.
   – Сначала может быть немного больно, – предупредил Монти, погружаясь в нее.
   Но Айрис это не тревожило. Она испытывала ни с чем не сравнимые ощущения. Ее тело инстинктивно напряглось, когда Монти входил в нее, но отказалось сопротивляться. Он немного приостановился на пороге блаженства, дразня и разжигая Айрис, пока она совсем не обезумела от возбуждения.
   – Пожалуйста, – простонала она и качнула свое тело ему навстречу.
   Он моментально проник в нее. Мгновенная острая боль пронзила девушку, ее тело снова напряглось – ему не понравилась боль.
   – Больше не будет больно, – ласково прошептал Монти, – больше никогда не будет больно.
   Он медленно, ритмично погружался в нее. С каждым его движением боль, ослабевая, отступала, уступая место новому ощущению. Ощущению, которое позвало Айрис двигаться вместе с Монти, то бросаясь ему навстречу, то отстраняясь в ожидании нового броска. Их движения постепенно ускорялись, заставляя тело Айрис жаждать освобождения. Ее руки, ноги судорожно подергивались в ожидании и с трепетной дрожью двигались, отчаянно пытаясь приблизить миг избавления от этой восхитительной жажды, охватывающей каждую клеточку ее тела и ждущей самого волнующего и прекрасного чувства, которое она страстно хотела испытать.
   Айрис прильнула к Монти, жгучим поцелуем разжигая в нем бушующее пламя. Ее язык ворвался в пылающие недра его рта, словно разыскивая ответ на вопрос, зачем он вторгся в ее тело.
   И ответ не заставил себя долго ждать.
   Она почувствовала, как тело Монти напряглось и его дыхание стало прерывистым и жестким. И прежде, чем Айрис смогла найти объяснение этому, глубоко внутри ее тела произошел пульсирующий взрыв возбуждения, отозвавшийся трепетом в каждой клеточке. Изумленная мощью этого взрыва, она почувствовала, как он повторился еще и еще. В изнеможении она распласталась на постели, в то же время ощущая небывалый прилив жизненных сил. Всем телом Айрис прижалась к Монти, словно он был олицетворением самой жизни.
   Монти снова начал оживать в ее руках, и Айрис почувствовала жар где-то в глубине ее тела и ощутила, как что-то из его недр перелилось в нее. Это обострило ее желание. Но Монти, казалось, не способен был двигаться. Он ускользал от нее. Был так близко – и ускользал!
   – Нет! – прошептала она охрипшим голосом. – Нет, не останавливайся!
   Как бы внимая ее мольбе, он снова начал двигаться. И почти мгновенно все тело Айрис растворилось в потоке наслаждения. Перекатываясь одна за другой, волны страсти несли ее к пику блаженства, высоко взмывая над царством привычных ощущений. Ее тело вдруг стало непослушным, мышцы напряглись, готовые, как ей показалось, лопнуть.
   Затем напряжение отступило, и Айрис испытала слабость, охватившую все тело. Слабость и легкость, которые наполнили ее восхитительным чувством удовлетворенности. Она не могла даже пошевельнуть рукой.
   Айрис была утомленной, обессиленной и переполненной волнующими ощущениями. И еще очень счастливой от того, что чувствовала надежные руки, прижимающие ее к теплой, влажной груди любимого.
   Айрис не могла уснуть. Ровное дыхание Монти, лежавшего рядом, позволяло ей чувствовать себя в безопасности, но не давало прийти сну. Его близость вызывала такое волнение, что заставило ее задуматься, а сможет ли она вообще засыпать, находясь возле него.
   Она думала, испытывал ли Монти такую же резкую перемену в себе, как она. Похоже, это не было его первой интимной близостью с женщиной, как у нее. Наверное, он не переживал такого потрясения – а она никак не могла прийти в себя, так как первый раз занималась любовью и делала это с человеком, которого любила больше всех на свете.
   Но Айрис очень хотела надеяться на то, что Монти хотя бы в некоторой степени разделял ее чувства.
   Айрис улыбнулась. Она всегда была уверена в том, что на мужчину, которому она впервые отдастся, ночь любви произведет неизгладимое впечатление, перевернет всю его жизнь. Но ей и в голову не приходило, что это событие может произвести такую потрясающую перемену в ней самой. Она чувствовала себя заново рожденной. В ней не осталось и следа от прежней Айрис Ричмонд. Ей хотелось знать, чувствует ли подобную или хотя бы близкую к этому перемену и Монти. Хотела надеяться. И не могла уснуть. Но почему же он так сладко спит?
   Айрис убеждала себя, что не может уснуть от его близости, от того, что так сильно любит его. Она убеждала себя и в том, что не может уснуть, потому что первая интимная близость потрясла ее до глубины души. И уверяла себя, что не спит, потому что слишком счастлива, чтобы терять драгоценные минуты на какой-то обычный сон.
   Но почему же Монти мог спать?
   Айрис отказывалась верить в то, что последний час, когда они занимались любовью, так мало для него значил. Завтра же она обязательно у него все узнает. И он обязательно признается ей во всем.

ГЛАВА XVIII

   Монти оделся и вышел из вигвама, пока Айрис спала. Поэтому, когда девушка проснулась, она слегка испугалась – Монти не было. Без него невозможно было чувствовать себя в безопасности. Айрис быстро оделась и решила найти его.
   Девушка испытывала некоторое сожаление от того, что волшебная ночь любви окончилась. Да и не такого завершения она жаждала. Ей хотелось, чтобы наутро они проснулись в объятиях друг друга и были вместе. Но сейчас было не до мечтаний. Она оказалась одна в поселке команчей, и самое важное – найти Монти.
   Но едва Айрис вышла, как тут же увидела молодого человека. Он стоял неподалеку от вигвама и разговаривал с переводчиками. Айрис с облегчением вздохнула и поругала себя за то, что опять позволила засомневаться в Монти. Разве мог он оставить ее одну среди команчей?
   Девушка успокоилась. Она привыкла к заботе. Пока были живы родители, она никогда не оставалась без присмотра. Но родительская опека не имела ничего общего с вниманием Монти. Хотя, конечно, с отцом и матерью Айрис всегда чувствовала себя спокойно и обеспеченно. Сейчас все было по-другому, и словами трудно было даже передать разницу, но девушка понимала, что Монти ценит ее, беспокоится о ней, но не так, как родители. И ей нравилось это.
   Монти сразу же подошел, едва только заметил ее приход.
   – Собирайся. Мы возвращаемся в лагерь. Они согласны отпустить нас. И пропустят по своей территории всего лишь за выкуп из двух коров, которых мы дадим сейчас, и трех, которых дадим потом.
   – Нам снова придется есть вместе с вождем?
   – Нет! – Он добродушно улыбнулся, и это лучше всего свидетельствовало, что все идет прекрасно. – Попридержи аппетит, пока мы вернемся в лагерь. Думаю, Тайлер будет просто счастлив покормить нас и похвастаться очередным кулинарным чудом.
   Айрис искренне обрадовалась, что они отправляются в лагерь без всяких задержек.
   – Тебе не следует жаловаться на Тайлера: он великолепный повар.
   – Может, позволим ему открыть ресторан? Лично я предпочитаю жареную грудинку.
   Айрис подумала, что в Вайоминге Монти, пожалуй, будет чувствовать себя как дома – до того неприхотлив в еде он был. По крайней мере, пока туда не доберется цивилизация. Внезапно появились шесть воинов и окружили их с Монти. Девушка со страхом подумала, что лучше бы они нашли себе какое-либо другое занятие, чем сопровождать их в лагерь белых людей. Страшно было даже глядеть на эти воинственно раскрашенные лица.
   Затем Айрис пришлось пережить еще одну встречу с вождем и еще один разговор на испанском. Прислушиваясь к незнакомым словам, она поклялась выучить этот язык, если ей придется вернуться в Техас. Он был просто необходим для общения.
   Беспокойство девушки возросло, когда она увидела, что целых восемь индейцев оседлали лошадей и приготовились следовать за ними в лагерь.
   – Неужели нужно так много людей, чтобы привести двух коров? – поинтересовалась она у Монти, с опасением глядя на команчей, едущих позади.
   – Только двое вернутся с коровами, – ответил он. – Остальных я нанял, чтобы они помогли нам добраться до Доджа.
   Айрис не верила своим ушам.
   – Ты нанял индейцев? Команчей?
   Монти рассмеялся. Что же тут смешного – наводнять лагерь белых индейцами, да еще команчами?!
   Монти всегда смеется в самый неподходящий момент.
   – Мне нужны помощники. Некем заменять Фрэнка и его людей. Кроме того, пока команчи будут с нами, думаю, другие индейцы вряд ли рискнут напасть на нас или потребовать выкуп. К тому же я уверен, что Фрэнк где-то поблизости. И очень надеюсь на то, что, увидев шестерых команчей, охраняющих наш лагерь, он дважды подумает, прежде чем попытается угнать скот.
   Конечно, Монти прав, решила Айрис, но как воспримут ковбои вести о том, что им придется работать бок о бок с индейцами?! Однако, как бы там ни было, с этим пусть разбирается Монти – он ведь постоянно настаивает на своей независимости и самостоятельности. Она с готовностью передает все в его руки и не имеет ни малейшего желания связываться с этим опасным делом.
   – Я должен сказать тебе еще кое-что.
   Монти вел себя очень осторожно. Похоже, он не хотел говорить, в чем дело, и это немало удивило Айрис. Обычно Монти ни минуты не колебался, бросая свои иногда весьма обидные реплики. Девушка решила, что на этот раз он хочет сказать ей что-нибудь приятное, и необычность и новизна подобного сбивают его с толку.
   – Я собираюсь держаться от тебя на расстоянии… некоторое время… это может показаться несколько странным… после той ночи… но я не хочу… Я не хочу давать парням повод для лишних разговоров, – наконец, собравшись с духом, закончил он.
   Монти упрямо избегал смотреть ей в глаза. Айрис не могла припомнить, чтобы видела его таким смущенным и неуверенным.
   – Ничего другого я от тебя и не ожидала.
   Это была ложь. На самом деле она, конечно же ожидала, ожидала, что солнце станет другим, луна, все вокруг. Сама девушка чувствовала себя обновленной, как будто от прежней Айрис не осталось и следа. Она смотрела на мир другими глазами и чувствовала по-другому. Ей казалось, что до сих пор она жила как во сне и сейчас только что проснулась, солрикоснувшись с реальностью. Для нее все изменилось. Но, по-видимому, для Монти все осталось прежним.
   – Знаю. Я не должен был допустить этого. Тем более в подобной обстановке, когда нам так тяжело, такой трудный путь. – Он посмотрел, наконец, на девушку. – Но, клянусь, не сделаю ничего, что может повредить твоей репутации.
   Айрис сомневалась, что от ее репутации вообще что-нибудь осталось. Она бросила остатки своей репутации к ногам Монти. Но он, скорее всего, был просто не готов принять ее жертву. А может быть, никогда и не будет готов.
   – Зачем ты привел этих индейцев? – спросил Зак, едва Монти и Айрис въехали в лагерь.
   – Они помогут нам добраться до Доджа, – ответил он. – Солти, помоги этим людям поймать вон того хромого быка. И вон ту ослабевшую корову. Она все равно не дойдет до Вайоминга.
   – Они будут готовить еду сами, – вот единственное, что сказал Тайлер.
   На этом все и закончилось. Некоторые ковбои возмутились, но никто не рискнул сказать об этом вслух.
   Айрис подумала, что никогда не поймет ковбоев.
   В полдень, когда вернулся Хен, в лагере не было никого, кроме Зака.
   – Где Монти?
   – Обследует брод.
   Хен двинулся навстречу брату. Они встретились в дальнем углу загона с лошадьми.
   – Сколько тебе это стоило? – спросил Хен у Монти.
   – Две коровы и жалование шестерым воинам, которые будут сопровождать нас по территории индейцев.
   Глаза Хена хищно сузились, и он бросил раздраженный взгляд на добродушно улыбающегося брата.
   – Проклятый придурок! Зачем тебе понадобилось спать с ней?
   Неожиданная и яростная вспышка Хена в мгновение стерла улыбку с лица Монти.