Страница:
Он заперся в своей комнате и два дня не показывался на людях. На третий день, когда силы были полностью восстановлены, маг совершенно случайно подсмотрел мысли своего князя. И какого же было его удивление, когда выяснилось, что Гавол буквально грезит захватническими войнами… Корсар был поражен! Как же так? Ведь он так наглядно всем всё «объяснил». Увидев, что стало с Блесским захватчиком, Гавол просто посерел от страха. И, вот — нате вам! — теперь сам он, наплевав на Кодекс Уважения, хочет вероломно захватить земли соседа. То есть поступить точно так же, как недавно обошлись с ним самим!
Для главного придворного чародея не составило труда добиться аудиенции у князя.
Оказавшись наедине с Гаволом, Корсар начал издалека.
— А отчаянный был тип этот Блесский князь, настоящий смельчак, — решительно заявил он.
Гавол кивнул и улыбнулся.
— Теперь, благодаря его безумной выходке, — продолжил маг, — все знают, что древний Кодекс Уважения — это вовсе не пустая угроза. Какой наглядный и страшный урок преподали людям боги…
По мере того, как Корсар говорил, улыбка на лице князя становилась все шире и шире, а когда главный колдун напомнил Гаволу о зловещем небесном хохоте, тот, не в силах больше сдерживаться, от души рассмеялся прямо магу в лицо.
Оказалось, что одному из находящихся в подчинении Корсара молодых колдунов удалось разгадать истинного автора произошедшего два дня назад чуда. Мало того, в какой-то момент этот горе-вундеркинд даже попытался помочь главному чародею — вот оно чужеродное вмешательство, которое почувствовал маг! Эта попытка чуть было не погубила паренька. Дальше всё просто. Поскольку сам Корсар упорно отмалчивался о своём великом подвиге, парнишка подумал, что главный чародей стесняется хвалиться, и оказал ему услугу, разболтав князю всё, как было на самом деле.
Отпираться было бесполезно, Гавол действительно все знал и теперь горел желанием отблагодарить своего главного придворного чародея за великолепную придумку.
Вот тут-то Корсар его и подловил.
— Уважаемый Гавол, я правильно вас понял, вы готовы выполнить любую мою просьбу? —уточнил маг.
— Для тебя, мой преданный чародей, сделаю всё, что в моих силах, — заверил князь. — Слово!
— Раз так, вот моё желание: прошу вас, Гавол, никогда не нарушать Кодекс Уважения.
— Э нет, колдун, так дело не пойдёт! — возмутился правитель. — Попроси чего-нибудь другое.
— Вы дали слово, выполнить всё, что в ваших силах, — спокойно напомнил Корсар.
— Разумеется. И я не отказываюсь. Но это же… Я надеялся, ты попросишь дом в моей белой деревне, мешок золота или, там, табун лошадей…
— Ничего этого мне не надо. Просто поклянитесь не нарушать Кодекс — вот моё желание.
— Послушай, ты великий колдун, и я очень тебе благодарен. Но, тролль меня раздери, ты хочешь лишить своего князя шанса, о котором можно только мечтать. Кодекс Уважения — чушь, Блесский князь доказал это.
— Пока правители Большой Земли опасаются Проклятья, Кодекс уважения — это свод нерушимых законов, — возразил Корсар. — Все уверены, что Блесского погубило Проклятье.
— Но мы то с тобой знаем, что это не так.
— И я хочу, чтобы эта тайна умерла вместе с нами.
— Колдун, ты слишком много о себе возомнил!
— Вы дали слово.
— Да, но оно связывает меня лишь пока ты жив. Отступись, добром прошу. Иначе мне придётся тебя казнить.
— Гавол, вы мне угрожаете? — осклабился маг.
— Я сказал, ты услышал. Понимай, как хочешь.
— Что ж, в таком случае, позвольте и мне малость вас попугать…
— ЧТО??? — взревел князь.
— Я не хотел выдавать своей тайны, — спокойно продолжил главный чародей, — но своим ослиным упрямством, вы не оставляете мне выбора. Гавол, я действующий маг Ордена Алой Розы.
— Чего, чего?
Вместо ответа Корсар поднял правую руку, и на её ладони «расцвела» огненная роза — волшба доступная лишь членам Ордена.
— Убедились?
Заворожённый невиданным чудом князь от изумления лишился дара речи и смог лишь кивнуть в ответ.
— Князь, вы по-прежнему мне угрожаете?
— Ну что вы, ваше магическое высочество…
— Напоминаю, вы дали мне слово.
— Эх, тролль меня задери, ну кто, спрашивается, за язык тянул! — в сердцах воскликнул Гавол.
— Я жду вашей клятвы, князь.
Присмиревший правитель покорно склонил голову и отчеканил:
— Клянусь, могилами своих славных предков, что я, Гавол, князь Дубнинский, никогда не нарушу древние законы Кодекса Уважения.
Добившись своего, маг откланялся и удалился.
* * *
Следующим утром, когда Корсар не спеша укладывал свой дорожный сундук, стража, совершая очередной обход замка, во внутреннем дворе наткнулась на ужасную находку — княжеского сына Пагола обнаружили утонувшим в крохотном бассейне во дворе замка.
Паголу было всего шестнадцати лет от роду. Он был опорой и надеждой Гавола, его единственным наследником. Вообще-то у Дубнинского князя было много детей, но из-за неизлечимой наследственной болезни почти все они умерли во младенчестве. Побороть болезнь удалось лишь одному мальчику. И вот, в день отъезда Корсара случилось такое горе.
Первому о гибели наследника доложили конечно же князю. Гавол мужественно перенёс этот страшный удар судьбы.
Смерть эта вызвала у Дубнинского князя законные подозрения. В самом деле трудно было поверить, что вполне здоровый юноша, в здравом уме и доброй памяти, мог утонуть в бассейне, вода в котором едва доходила ему до пояса. Чтобы не утонуть, ему достаточно было всего лишь встать на ноги!
Весте со своим новым главным придворным чародеем лично осмотрев место трагедии, Гавол распорядился послать ещё за Корсаром и до прихода мага оставить всё как есть.
Хотя срок службы Корсара истёк, маг не смог отказать убитому горем отцу в последней просьбе.
Подойдя к злосчастному бассейну, он увидел следующую картину.
Скомканная одежда Пагола кучей лежала в шаге от бассейна. Вода в бассейне была абсолютно прозрачной и утонувшего хорошо было видно. Обнажённый юноша лежал на дне бассейна на боку с закрытыми глазами, подложив обе руки под щеку, и улыбался. Если б не вода можно было бы подумать, что он просто крепко спит. Создавалось впечатление, что парень по ошибке перепутал бассейн с кроватью, окунувшись в тёплую воду, нечаянно заснул и во сне захлебнулся.
Наложив на утопленника специальное заклинание дознания, маг установил, что перед смертью парнишка был мертвецки пьян. Это обстоятельство всё прекрасно объясняло. Но возникал вполне резонный вопрос: как мог совершенно пьяный княжич никем не замеченным дойти до бассейна? Пагол в таком состоянии, наверняка, производил много шума и просто не мог не привлечь к себе постороннего внимания. Куда, спрашивается, смотрела стража? И почему никто его не остановил? Впрочем, разбираться со стражниками это удел князя, а не придворного чародея. Корсар же своё дело сделал, причину установил, можно было отправляться с докладом к Гаво-лу, но… мага терзало смутное беспокойство, что нечто очень важное ускользнуло от его внимания.
Корсар приказал стражникам достать утопленника из бассейна и положить на ворох одежды. И приступил к тщательному исследованию мертвого тела. Причину своего смутного беспокойства он обнаружил за закрытыми веками Пагола. Из остекленевших глаз трупа исходило слабое магическое свечение, увидеть которое мог лишь опытный чародей, это было верным доказательством длительного воздействия на жертву магическим гипнозом. А раз так, выходит, юноша напился вина и улегся на дне бассейна вовсе не по своей воле. Пагола убили с помощью очень изощрённого колдовства. Сотворить такое было не под силу дубнинским колдунам, это была работа настоящего мастера. Погубивший княжеского сына чародей по колдовской силе мало чем уступал самому Корсару. Ведь сотворение магического гипноза требует знаний, как минимум, мага второй ступени. Но он точно не был магом Ордена Алой Розы, потому что при наложении гипноза пользовался какими-то совершенно незнакомыми Корсару заклинаниями. Маг-великан был не на шутку заинтригован личностью этого таинственного убийцы княжича.
Когда Корсар выложил князю горькую правду о насильственной смерти сына, постаревший прямо на глазах лет на десять Гавол, лишь рассеянно кивнул головой, как будто заранее предполагал, что наследник пал жертвой колдовства.
— Князь, почему вы не задаёте мне никаких вопросов? — удивился Корсар.
Вместо ответа Гавол достал из кармана камзола свернутый вчетверо листок пергамента и протянул его Корсару. На листе размашистым почерком было начертано всего четыре слова: «КОДЕКС УВАЖЕНИЯ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»
Гавол пояснил, что это послание он обнаружил сегодня утром у себя на груди. Выходит, кто-то незаметно проник в его покои, пройдя мимо стоящих у дверей княжеской опочивальни стражников! Хотя все трое оберегающих этой ночью его сон дружинников — многоопытные и лично преданные Гаволу ветераны — в один голос клялись, что всю ночь не смыкали глаз, и мимо них даже мышь не смогла бы безнаказанно проскочить.
— Для колдуна, способного наложить магический гипноз, заморочить голову охране и отвести глаза воинов — пара пустяков, — объяснил Корсар. — А вот при чем здесь Кодекс Уважения? — Хоть убейте меня, не пойму.
— Чего ж здесь непонятного, Пагол знал, что небесная кара Блесского князя твоих рук дело, — понурив голову, признался князь.
— Он знал?., Но откуда? Неужели вы ему рассказали? Гавол, но вы же поклялись…
— Я клялся, что не нарушу законы Кодекса Уважения…
— А поскольку сын ваш такой клятвы не давал, — подхватил маг, — то, вступив в права наследства, он смог бы воплотить ваши завоевательные планы. А вы бы пока подготовили ему большую, сильную армию… Эх, Гавол, Гавол, что ж вы натворили.
— Пусть так, но это не оправдывает твоего убийства, — едва слышно прошептал князь. Из глаз его брызнули слёзы, он закрыл глаза руками и процедил сквозь рыдания: — Маг, зачем ты убил моего мальчика?
Никак не ожидавший такого поворота Корсар задохнулся от изумления вперемешку с возмущением.
— Но это не я его… — наконец смог он выдавить из се-я— Гавол, да вы с ума сошли, зачем мне убивать вашего сына?
— Ты сам только что сказал зачем — ведь он мог воплотить мои завоевательные планы. — Князь убрал от лица руки и пронзил мага ненавидящим взглядом. — Не разыгрывай удивления. Меня не проведёшь. Я всё знаю… До тебя тело сына осмотрел Лонк — мой новый главный придворный чародей, твой преемник. Он доложил, что мальчик убит колдовством, очень сложным колдовством. Сотворить такое по силам лишь магу с острова Розы. Лонк был испуган и растерян — в отличие от меня, он не знает, кем в действительности являлся его предшественник.
— Гавол, поверьте, я не убивал вашего сына!
— У меня нет свидетелей преступления и неопровержимых улик. Но косвенные факты указывают именно на тебя, маг. Тебе, единственному в замке, по силам сложное колдовство. Ты также запросто смог бы отвести глаза моим стражником — сам в этом признался, — а именно это понадобилось, чтобы незаметно войти в мою спальню. И, наконец, Пагол в будущем мог нарушить треклятый Кодекс Уважения — ты этого не допустил.
— Бред какой… Если следовать вашей логике, то я теперь должен и вас убить, чтобы уж наверняка быть уверенным, что вы больше никому не проболтаетесь.
Вместо ответа Гавол вытащил из ножен свой легкий и острый, как бритва, фамильный княжеский меч и протянул его магу рукоятью вперед.
— Эй, вы чего, — отшатнулся Корсар.
— Ну что же ты, давай. Всё равно я не смогу спокойно жить, зная, что убийца сына остался безнаказанным.
— Успокойтесь, князь. Обещаю, я отыщу убийцу и отомщу за смерть Пагола.
— В таком случае, маг, тебе придется повеситься, — усмехнулся князь. — Потому что убийца — это ты сам и есть.
— Сколько можно повторять: Я НЕ УБИВАЛ ВАШЕГО СЫНА!
Князь швырнул на стол бесполезный меч, рухнул обратно в кресло и устало сказал:
— Не нужно мне ничего доказывать, все одно я останусь при своём мнении. Если бы у меня был хоть один свидетель — ты бы уже болтался на виселице. На твоё счастье, никто в замке не видел, как ты топил моего мальчика.
— Я никого не топил.
— Пошёл вон, маг. Видит Бог, я не хочу гневить твой могущественный Орден, но если ты сей же час не уберешься из замка, мои дружинники истыкают тебя стрелами, как бешеного пса.
— Ты устыдишься этих слов, князь, когда я приведу к тебе настоящего убийцу. Прощай, Гавол.
— Убирайся!
Отыскать следы убийцы для истинного мага не составило большого труда.
Загадочный колдун-убийца был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не пытался маскировать отступление. Действительно, чего ему было бояться, он и предположить не мог, что среди колдунов князя отыщется безумец, способный бросить ему вызов.
От следов чародея настолько явственно веяло его специфической магией, что идти по ним Корсару было так же легко, как опытному следопыту по отпечаткам босых ног на мокрой песчаной дорожке.
Корсар даже не шел по следу — он бежал.
Убийца опережал мага на полдня, и, чтобы злодей не ускользнул, тому следовало поторапливаться. Просить коня у князя, считавшего его убийцей сына, было бесполезно. Оставалось уповать лишь на скорость собственных ног. Конечно, вот так, средь бела дня, как какой-то простолюдин, бежать по дорогам Дубнинского княжества для мага второй ступени испытание было не из приятных, но у Корсара не было выбора. Он должен был успеть.
От посторонних глаз бегущий чародей защитился магией.
Неторопливо бредущим по своим делам, разморенным июльской жарой крестьянам пробегающий мимо Корсар своевременно отводил глаза, и им казалось, что рядом только что пронесся легкий прохладный ветерок.
* * *
Бежать по следу убийцы Корсару пришлось без малого пять часов.
След оборвался на берегу океана. Оглянувшись, маг обнаружил за спиной маленькую чёрную деревушку домов в двадцать — в основном одноэтажные кособокие развалюхи. Впереди, примерно в трёхстах-четырёхстах шагах от берега, небольшой быстроходный корабль расправлял паруса, намереваясь развернуться к Корсару кормой. Без сомнений, интересовавший его убийца сейчас находился на палубе этого корабля.
Корсар хищно улыбнулся. Ему повезло, он успел как раз вовремя. Задержись он ещё хотя бы на четверть часа, и убивший сына Гавола чародей оказался бы вне пределов его досягаемости. Теперь же злодею несдобровать. В арсенале Корсара как раз было подходящее к случаю заклинание — созданный им огненный шар, мог эффективно поразить цель в радиусе пятисот шагов. До корабля же было не больше четырёхсот.
«Это судьба!» — мысленно усмехнулся маг и, вытянув руки на уровне груди, скороговоркой зашептал длинную формулу заклинания.
Между пальцами мага вспыхнуло ярко-красное пламя и тут же перетекло в ладони. Корсар свел руки вместе и в тот момент, когда ладони коснулись друг друга, из-под них выпорхнул огненный шар, размером со сжатый кулак, и стремительно понесся над спокойными водами океана, движимый волей породившего его мага.
С легким хлопком шар ударился в борт судна, и с места удара во все стороны тут же хлынули потоки магического огня. В этом гигантском костре, в который за считанные секунды превратился корабль, любому живому существу уцелеть было практически невозможно. Магический огонь Корсара убивал мгновенно и безболезненно — никаких ожогов, язык магического пламени касается живого существа — и тут же от него остается лишь горстка пепла.
Через пару минут всё было кончено. От корабля остались лишь обгоревшие головешки.
Сбежавшиеся со всей древни зеваки были явно разочарованы из собравшейся на берегу толпы в сотню человек, лишь двум или трем везунчикам посчастливилось увидеть, как догорающий корабль ушёл под воду, и теперь они во всех подробностях расписывали перед земляками это незабываемое зрелище.
Двое мужиков притащили из стоящего на берегу сарая небольшую лодочку, запрыгнули в неё и, дружно налегая на весла, поплыли к месту трагедии. Их пример оказался заразителен, и вскоре ещё добрый десяток лодок устремились в погоню за самыми сообразительными…
На Корсара, неподвижно стоящего в самом центре шумной толпы, никто из деревенских жителей не обращал внимания. Он отгородился от людей, наложив на себе отводящее взгляды заклинание.
Из разговоров окруживших его людей, маг понял, что пожар на корабле они воспринимают, как небесную кару, посланную на головы злодеев в отместку за разорительный набег. Оказывается, уничтоженный им корабль принадлежал пиратам, ежегодные набеги которых на эту маленькую деревеньку грозили в очень скором времени превратить местных жителей в нищих. И прощай свобода вольного рыбаря — здравствуй княжеская кабала на долгие-долгие годы. Но мольбы несчастных были услышаны: пиратский корабль сгорел прямо у них на глазах, и теперь никто не посмеет вырывать у них изо рта честно заработанный кусок хлеба!
Невольно подслушанные разговоры людей заметно улучшали настроение мага. Неприятный осадок в душе от того, что вместе с убийцей-колдуном ему пришлось испепелить ещё с полсотни невинных людей, сменился удовольствием от хорошо выполненной работы. Итак, он сдержал данное князю обещание и отомстил за смерть его сына.
Очень аккуратно, стараясь никого не задеть, невидимый Корсар выбрался из толпы и не спеша зашагал вдоль берега.
Корсар удалился на значительное расстояние от рыбацкой Деревеньки, теперь всюду, куда не кинь взор, его окружали лишь безжизненные скалы и океан.
Прогуливаясь вдоль берега, маг мысленно составлял прощальное письмо своему бывшему господину, в котором он сообщал Гаволу о выполненном обещании, а также подробно описывал, каким образом, по его мнению, колдун-убийца проник в замок и напал на юного княжича. Хотя изложенные им объяснения выглядели вполне логично, Корсар не очень-то верил, что эти пустые, не подкреплённые вещественными доказательствами, слова убедят ослеплённого горем отца. Но, что тут поделаешь. Так уж вышло — убийца сгорел, а пепел его утонул.
Погружённый в свои невесёлые думы, Корсар не заметил, как остановился и сел на большой плоский валун. Исполинские океанские волны, разбиваясь о прибрежные скалы, поднимали мощные фонтаны брызг и водяной пыли. Великолепное зрелище завораживало. Шум прибоя убаюкивал. Магу даже показалось, что он задремал, и эффектное явление незнакомца он поначалу воспринял, как начало сна.
На его глазах из бушующего океана вдруг вышел человек. То есть не то чтобы он долго-долго плыл, барахтаясь среди огромных волн, затем близ берега нащупывал ватными от усталости ногами вожделенное дно, а нащупав, пошатываясь выползал на сушу… Нет, всё было совсем не так. На прибрежные скалы обрушился очередной водяной вал, а когда рассеялись брызги и схлынула вода, он, как ни в чём не бывало, уже стоял на краю скалы. Незнакомец быстро огляделся по сторонам и твердой походкой направился к сидящему на камне магу-великану.
Ах да, вот ещё что, странный человек был закутан в белый балахон, низкий капюшон полностью закрывал его лицо, а длинные рукава надежно укрывали от посторонних взглядов руки незнакомца. И что удивительно: несмотря на то, что незнакомец только что вышел из воды, его балахон был совершенно сухим, — полы балахона свободно колыхались на ветру.
— Колдун, сейчас ты умрешь, — это была единственная фраза, сорвавшаяся с уст человека в белом балахоне. Она прозвучала очень буднично, как стандартное приветствие сто лет знакомых друзей. Просто сухая констатация факта и никаких эмоций.
Сонливость мага мгновенно улетучилась. Он вскочил на ноги и, грозно расправив плечи, сам шагнул навстречу приближающемуся врагу. Хотя противник в белом балахоне оказался вдвое его меньше, он и не подумал останавливаться, даже не замедлил шаг.
— Эй, ты кто такой, тролль тебя раздери? — зло рявкнул Корсар, когда тип в белом балахоне преодолел две трети разделяющей их дистанции.
Ответа не последовало.
Неразговорчивый задира остановился в пяти шагах от Корсара.
— Так-то лучше. Давай погово… — начал было маг, но так и не закончил фразу. Потому что в следующее мгновенье его магическую защиту залихорадило от яростной атаки чужой волшбы, и великану стало не до разговоров.
Корсар мгновенно догадался, кто перед ним. Ну ещё бы! Он же целых пять часов бежал по следу его магии! Сомнений быть не могло, сейчас ему противостоял тот самый колдун-убийца. Невероятно, но факт, его колдовской силы хватило даже на то, чтобы уцелеть в испепеляющем огне заклинания второй ступени.
Маг зашептал себе под нос свои лучшие боевые заклинания. Магический поединок начался.
Выискивая у противника слабые места, колдуны обрушили друг на друга град молний, огненных шаров, стрел, водных и воздушных смерчей… Но защита с обеих сторон была выше всяких похвал.
Вокруг двух неподвижно застывших фигур земля ходила ходуном, плавились камни, тряслись скалы, шипела, испаряясь, вода, а они стояли совершенно невредимые — эдакие островки спокойствия в самом эпицентре сошедших с ума стихий.
Противники были достойны друг друга и их противостояние грозило затянуться очень надолго — до тех пор, пока кто-то не свалится совершенно обессиленный. Тогда другой, наверняка тоже выжатый, как лимон, но ещё сохранивший способность кое-как держаться на ногах, сможет просто-напросто размозжить беззащитному врагу голову первым попавшим под руку булыжником.
Корсар не сомневался в собственной выносливости и мастерстве мага, но и противник его отнюдь не выглядел новичком в забавах подобного рода. Чтобы ускорить развитие событий, маг решил воспользоваться своим совершенно очевидным физическим преимуществом и бросился на противника в рукопашную.
В броске правда ему поневоле пришлось слегка раскрыться, и великан получил с десяток очень болезненных ожогов, но всего за пару роковых секунд испепелить мага колдуну в белом балахоне, разумеется, не удалось. А достигнув врага, Корсар смог сполна отплатить обидчику парочкой увесистых оплеух.
Теперь подавляющий перевес в поединке оказался на стороне Корсара. Он был выше «белого балахона» на добрый аршин, и могучие удары его огромных кулаков очень быстро превратили равный поначалу бой в избиение.
Заслониться от мощных кулачных ударов у маленького колдуна попросту не хватило сил. Всё что ему оставалось: уворачиваться, отклоняться и отступать. И все же, несмотря на чудеса его гибкости и ловкости, каждый третий удар Корсара достигал-таки цели. Понимая, что долго он так не протянет, «белый балахон» попытался спастись бегством. Но длинноногий Корсар в два прыжка его догнал, сбил с ног и своей широкой грудью преградил путь к океану — единственному его спасению.
Уже через минуту избиения белый балахон колдуна-убийцы был густо забрызган свежими каплями крови. Одним из ударов Корсар сломал бедняге нос.
Через три минуты прекратилось какое-либо давление на магическую защиту Корсара. Под градом мощных кулачных ударов, мысли в голове «белого балахона» перепутались, и колдовать в таком состоянии он уже не мог.
А на пятой минуте избиения, после очередного, бог весть какого по счету удара, колдун в окровавленном балахоне рухнул под ноги победителю.
Движимый элементарным любопытством, Корсар стащил капюшон с головы жертвы, и тут случилось невероятное…
Едва Корсар обнажил лицо колдуна, блеснула ослепительная вспышка ярко-белого света, и вместо поверженного врага в руке великана свободно заколыхался на ветру пустой окровавленный балахон. Сам же колдун испарился прямо на глазах у изумленного Корсара. И произошло это без сомнения от того, что солнечные лучи коснулись кожи странного колдуна.
«Ну дела! Теперь понятно, почему у него была такая серьезная маскировка», — вслух прокомментировал маг увиденное. И продолжил, но уже мысленно: «Эх, жалко, не удалось заполучить голову бедолаги. Дубнинский князь был бы в восторге. Но ничего, окровавленный белый балахон, от которого за версту веет магий, тоже вполне весомое доказательство. Теперешний главный придворный чародей Гавола колдун вроде бы башковитый, разберется что к чему и доложит обо всем князю, как подобает…»
Корсар вернулся в рыбацкую деревушку и послал гонца в Дубнинское княжество, поручив тому передать два письма: одно для самого князя, а другое для его главного придворного чародея и небольшой сверток, в котором лежал белый балахон колдуна — убийцы княжеского сына.
Утренний нелицеприятный разговор с князем, долгий бег по следу убийцы, сложное заклинание «Испепеляющий огонь» и, наконец, магический поединок с практически равным по силе колдуном — всё это отняло у Корсара уйму сил. Потому, прежде чем отправиться в ближайший портовый город, он решил как следует выспаться и отдохнуть. Ни меди, ни серебра у Корсара не оказалось, и за ночлег он расплатился золотым кольцом. У бедных рыбарей не нашлось сдачи, но щедрый господин в ответ лишь махнул рукой. Ему выделили лучший дом в деревне и предложили жить в нем столько, сколько захочет — хоть месяц, хоть два… Торопиться Корсару было в общем-то некуда, а здесь было тихо, спокойно и очень красиво — лучшего местечка для отдыха и не придумаешь.
Для главного придворного чародея не составило труда добиться аудиенции у князя.
Оказавшись наедине с Гаволом, Корсар начал издалека.
— А отчаянный был тип этот Блесский князь, настоящий смельчак, — решительно заявил он.
Гавол кивнул и улыбнулся.
— Теперь, благодаря его безумной выходке, — продолжил маг, — все знают, что древний Кодекс Уважения — это вовсе не пустая угроза. Какой наглядный и страшный урок преподали людям боги…
По мере того, как Корсар говорил, улыбка на лице князя становилась все шире и шире, а когда главный колдун напомнил Гаволу о зловещем небесном хохоте, тот, не в силах больше сдерживаться, от души рассмеялся прямо магу в лицо.
Оказалось, что одному из находящихся в подчинении Корсара молодых колдунов удалось разгадать истинного автора произошедшего два дня назад чуда. Мало того, в какой-то момент этот горе-вундеркинд даже попытался помочь главному чародею — вот оно чужеродное вмешательство, которое почувствовал маг! Эта попытка чуть было не погубила паренька. Дальше всё просто. Поскольку сам Корсар упорно отмалчивался о своём великом подвиге, парнишка подумал, что главный чародей стесняется хвалиться, и оказал ему услугу, разболтав князю всё, как было на самом деле.
Отпираться было бесполезно, Гавол действительно все знал и теперь горел желанием отблагодарить своего главного придворного чародея за великолепную придумку.
Вот тут-то Корсар его и подловил.
— Уважаемый Гавол, я правильно вас понял, вы готовы выполнить любую мою просьбу? —уточнил маг.
— Для тебя, мой преданный чародей, сделаю всё, что в моих силах, — заверил князь. — Слово!
— Раз так, вот моё желание: прошу вас, Гавол, никогда не нарушать Кодекс Уважения.
— Э нет, колдун, так дело не пойдёт! — возмутился правитель. — Попроси чего-нибудь другое.
— Вы дали слово, выполнить всё, что в ваших силах, — спокойно напомнил Корсар.
— Разумеется. И я не отказываюсь. Но это же… Я надеялся, ты попросишь дом в моей белой деревне, мешок золота или, там, табун лошадей…
— Ничего этого мне не надо. Просто поклянитесь не нарушать Кодекс — вот моё желание.
— Послушай, ты великий колдун, и я очень тебе благодарен. Но, тролль меня раздери, ты хочешь лишить своего князя шанса, о котором можно только мечтать. Кодекс Уважения — чушь, Блесский князь доказал это.
— Пока правители Большой Земли опасаются Проклятья, Кодекс уважения — это свод нерушимых законов, — возразил Корсар. — Все уверены, что Блесского погубило Проклятье.
— Но мы то с тобой знаем, что это не так.
— И я хочу, чтобы эта тайна умерла вместе с нами.
— Колдун, ты слишком много о себе возомнил!
— Вы дали слово.
— Да, но оно связывает меня лишь пока ты жив. Отступись, добром прошу. Иначе мне придётся тебя казнить.
— Гавол, вы мне угрожаете? — осклабился маг.
— Я сказал, ты услышал. Понимай, как хочешь.
— Что ж, в таком случае, позвольте и мне малость вас попугать…
— ЧТО??? — взревел князь.
— Я не хотел выдавать своей тайны, — спокойно продолжил главный чародей, — но своим ослиным упрямством, вы не оставляете мне выбора. Гавол, я действующий маг Ордена Алой Розы.
— Чего, чего?
Вместо ответа Корсар поднял правую руку, и на её ладони «расцвела» огненная роза — волшба доступная лишь членам Ордена.
— Убедились?
Заворожённый невиданным чудом князь от изумления лишился дара речи и смог лишь кивнуть в ответ.
— Князь, вы по-прежнему мне угрожаете?
— Ну что вы, ваше магическое высочество…
— Напоминаю, вы дали мне слово.
— Эх, тролль меня задери, ну кто, спрашивается, за язык тянул! — в сердцах воскликнул Гавол.
— Я жду вашей клятвы, князь.
Присмиревший правитель покорно склонил голову и отчеканил:
— Клянусь, могилами своих славных предков, что я, Гавол, князь Дубнинский, никогда не нарушу древние законы Кодекса Уважения.
Добившись своего, маг откланялся и удалился.
* * *
Следующим утром, когда Корсар не спеша укладывал свой дорожный сундук, стража, совершая очередной обход замка, во внутреннем дворе наткнулась на ужасную находку — княжеского сына Пагола обнаружили утонувшим в крохотном бассейне во дворе замка.
Паголу было всего шестнадцати лет от роду. Он был опорой и надеждой Гавола, его единственным наследником. Вообще-то у Дубнинского князя было много детей, но из-за неизлечимой наследственной болезни почти все они умерли во младенчестве. Побороть болезнь удалось лишь одному мальчику. И вот, в день отъезда Корсара случилось такое горе.
Первому о гибели наследника доложили конечно же князю. Гавол мужественно перенёс этот страшный удар судьбы.
Смерть эта вызвала у Дубнинского князя законные подозрения. В самом деле трудно было поверить, что вполне здоровый юноша, в здравом уме и доброй памяти, мог утонуть в бассейне, вода в котором едва доходила ему до пояса. Чтобы не утонуть, ему достаточно было всего лишь встать на ноги!
Весте со своим новым главным придворным чародеем лично осмотрев место трагедии, Гавол распорядился послать ещё за Корсаром и до прихода мага оставить всё как есть.
Хотя срок службы Корсара истёк, маг не смог отказать убитому горем отцу в последней просьбе.
Подойдя к злосчастному бассейну, он увидел следующую картину.
Скомканная одежда Пагола кучей лежала в шаге от бассейна. Вода в бассейне была абсолютно прозрачной и утонувшего хорошо было видно. Обнажённый юноша лежал на дне бассейна на боку с закрытыми глазами, подложив обе руки под щеку, и улыбался. Если б не вода можно было бы подумать, что он просто крепко спит. Создавалось впечатление, что парень по ошибке перепутал бассейн с кроватью, окунувшись в тёплую воду, нечаянно заснул и во сне захлебнулся.
Наложив на утопленника специальное заклинание дознания, маг установил, что перед смертью парнишка был мертвецки пьян. Это обстоятельство всё прекрасно объясняло. Но возникал вполне резонный вопрос: как мог совершенно пьяный княжич никем не замеченным дойти до бассейна? Пагол в таком состоянии, наверняка, производил много шума и просто не мог не привлечь к себе постороннего внимания. Куда, спрашивается, смотрела стража? И почему никто его не остановил? Впрочем, разбираться со стражниками это удел князя, а не придворного чародея. Корсар же своё дело сделал, причину установил, можно было отправляться с докладом к Гаво-лу, но… мага терзало смутное беспокойство, что нечто очень важное ускользнуло от его внимания.
Корсар приказал стражникам достать утопленника из бассейна и положить на ворох одежды. И приступил к тщательному исследованию мертвого тела. Причину своего смутного беспокойства он обнаружил за закрытыми веками Пагола. Из остекленевших глаз трупа исходило слабое магическое свечение, увидеть которое мог лишь опытный чародей, это было верным доказательством длительного воздействия на жертву магическим гипнозом. А раз так, выходит, юноша напился вина и улегся на дне бассейна вовсе не по своей воле. Пагола убили с помощью очень изощрённого колдовства. Сотворить такое было не под силу дубнинским колдунам, это была работа настоящего мастера. Погубивший княжеского сына чародей по колдовской силе мало чем уступал самому Корсару. Ведь сотворение магического гипноза требует знаний, как минимум, мага второй ступени. Но он точно не был магом Ордена Алой Розы, потому что при наложении гипноза пользовался какими-то совершенно незнакомыми Корсару заклинаниями. Маг-великан был не на шутку заинтригован личностью этого таинственного убийцы княжича.
Когда Корсар выложил князю горькую правду о насильственной смерти сына, постаревший прямо на глазах лет на десять Гавол, лишь рассеянно кивнул головой, как будто заранее предполагал, что наследник пал жертвой колдовства.
— Князь, почему вы не задаёте мне никаких вопросов? — удивился Корсар.
Вместо ответа Гавол достал из кармана камзола свернутый вчетверо листок пергамента и протянул его Корсару. На листе размашистым почерком было начертано всего четыре слова: «КОДЕКС УВАЖЕНИЯ! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!»
Гавол пояснил, что это послание он обнаружил сегодня утром у себя на груди. Выходит, кто-то незаметно проник в его покои, пройдя мимо стоящих у дверей княжеской опочивальни стражников! Хотя все трое оберегающих этой ночью его сон дружинников — многоопытные и лично преданные Гаволу ветераны — в один голос клялись, что всю ночь не смыкали глаз, и мимо них даже мышь не смогла бы безнаказанно проскочить.
— Для колдуна, способного наложить магический гипноз, заморочить голову охране и отвести глаза воинов — пара пустяков, — объяснил Корсар. — А вот при чем здесь Кодекс Уважения? — Хоть убейте меня, не пойму.
— Чего ж здесь непонятного, Пагол знал, что небесная кара Блесского князя твоих рук дело, — понурив голову, признался князь.
— Он знал?., Но откуда? Неужели вы ему рассказали? Гавол, но вы же поклялись…
— Я клялся, что не нарушу законы Кодекса Уважения…
— А поскольку сын ваш такой клятвы не давал, — подхватил маг, — то, вступив в права наследства, он смог бы воплотить ваши завоевательные планы. А вы бы пока подготовили ему большую, сильную армию… Эх, Гавол, Гавол, что ж вы натворили.
— Пусть так, но это не оправдывает твоего убийства, — едва слышно прошептал князь. Из глаз его брызнули слёзы, он закрыл глаза руками и процедил сквозь рыдания: — Маг, зачем ты убил моего мальчика?
Никак не ожидавший такого поворота Корсар задохнулся от изумления вперемешку с возмущением.
— Но это не я его… — наконец смог он выдавить из се-я— Гавол, да вы с ума сошли, зачем мне убивать вашего сына?
— Ты сам только что сказал зачем — ведь он мог воплотить мои завоевательные планы. — Князь убрал от лица руки и пронзил мага ненавидящим взглядом. — Не разыгрывай удивления. Меня не проведёшь. Я всё знаю… До тебя тело сына осмотрел Лонк — мой новый главный придворный чародей, твой преемник. Он доложил, что мальчик убит колдовством, очень сложным колдовством. Сотворить такое по силам лишь магу с острова Розы. Лонк был испуган и растерян — в отличие от меня, он не знает, кем в действительности являлся его предшественник.
— Гавол, поверьте, я не убивал вашего сына!
— У меня нет свидетелей преступления и неопровержимых улик. Но косвенные факты указывают именно на тебя, маг. Тебе, единственному в замке, по силам сложное колдовство. Ты также запросто смог бы отвести глаза моим стражником — сам в этом признался, — а именно это понадобилось, чтобы незаметно войти в мою спальню. И, наконец, Пагол в будущем мог нарушить треклятый Кодекс Уважения — ты этого не допустил.
— Бред какой… Если следовать вашей логике, то я теперь должен и вас убить, чтобы уж наверняка быть уверенным, что вы больше никому не проболтаетесь.
Вместо ответа Гавол вытащил из ножен свой легкий и острый, как бритва, фамильный княжеский меч и протянул его магу рукоятью вперед.
— Эй, вы чего, — отшатнулся Корсар.
— Ну что же ты, давай. Всё равно я не смогу спокойно жить, зная, что убийца сына остался безнаказанным.
— Успокойтесь, князь. Обещаю, я отыщу убийцу и отомщу за смерть Пагола.
— В таком случае, маг, тебе придется повеситься, — усмехнулся князь. — Потому что убийца — это ты сам и есть.
— Сколько можно повторять: Я НЕ УБИВАЛ ВАШЕГО СЫНА!
Князь швырнул на стол бесполезный меч, рухнул обратно в кресло и устало сказал:
— Не нужно мне ничего доказывать, все одно я останусь при своём мнении. Если бы у меня был хоть один свидетель — ты бы уже болтался на виселице. На твоё счастье, никто в замке не видел, как ты топил моего мальчика.
— Я никого не топил.
— Пошёл вон, маг. Видит Бог, я не хочу гневить твой могущественный Орден, но если ты сей же час не уберешься из замка, мои дружинники истыкают тебя стрелами, как бешеного пса.
— Ты устыдишься этих слов, князь, когда я приведу к тебе настоящего убийцу. Прощай, Гавол.
— Убирайся!
Отыскать следы убийцы для истинного мага не составило большого труда.
Загадочный колдун-убийца был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не пытался маскировать отступление. Действительно, чего ему было бояться, он и предположить не мог, что среди колдунов князя отыщется безумец, способный бросить ему вызов.
От следов чародея настолько явственно веяло его специфической магией, что идти по ним Корсару было так же легко, как опытному следопыту по отпечаткам босых ног на мокрой песчаной дорожке.
Корсар даже не шел по следу — он бежал.
Убийца опережал мага на полдня, и, чтобы злодей не ускользнул, тому следовало поторапливаться. Просить коня у князя, считавшего его убийцей сына, было бесполезно. Оставалось уповать лишь на скорость собственных ног. Конечно, вот так, средь бела дня, как какой-то простолюдин, бежать по дорогам Дубнинского княжества для мага второй ступени испытание было не из приятных, но у Корсара не было выбора. Он должен был успеть.
От посторонних глаз бегущий чародей защитился магией.
Неторопливо бредущим по своим делам, разморенным июльской жарой крестьянам пробегающий мимо Корсар своевременно отводил глаза, и им казалось, что рядом только что пронесся легкий прохладный ветерок.
* * *
Бежать по следу убийцы Корсару пришлось без малого пять часов.
След оборвался на берегу океана. Оглянувшись, маг обнаружил за спиной маленькую чёрную деревушку домов в двадцать — в основном одноэтажные кособокие развалюхи. Впереди, примерно в трёхстах-четырёхстах шагах от берега, небольшой быстроходный корабль расправлял паруса, намереваясь развернуться к Корсару кормой. Без сомнений, интересовавший его убийца сейчас находился на палубе этого корабля.
Корсар хищно улыбнулся. Ему повезло, он успел как раз вовремя. Задержись он ещё хотя бы на четверть часа, и убивший сына Гавола чародей оказался бы вне пределов его досягаемости. Теперь же злодею несдобровать. В арсенале Корсара как раз было подходящее к случаю заклинание — созданный им огненный шар, мог эффективно поразить цель в радиусе пятисот шагов. До корабля же было не больше четырёхсот.
«Это судьба!» — мысленно усмехнулся маг и, вытянув руки на уровне груди, скороговоркой зашептал длинную формулу заклинания.
Между пальцами мага вспыхнуло ярко-красное пламя и тут же перетекло в ладони. Корсар свел руки вместе и в тот момент, когда ладони коснулись друг друга, из-под них выпорхнул огненный шар, размером со сжатый кулак, и стремительно понесся над спокойными водами океана, движимый волей породившего его мага.
С легким хлопком шар ударился в борт судна, и с места удара во все стороны тут же хлынули потоки магического огня. В этом гигантском костре, в который за считанные секунды превратился корабль, любому живому существу уцелеть было практически невозможно. Магический огонь Корсара убивал мгновенно и безболезненно — никаких ожогов, язык магического пламени касается живого существа — и тут же от него остается лишь горстка пепла.
Через пару минут всё было кончено. От корабля остались лишь обгоревшие головешки.
Сбежавшиеся со всей древни зеваки были явно разочарованы из собравшейся на берегу толпы в сотню человек, лишь двум или трем везунчикам посчастливилось увидеть, как догорающий корабль ушёл под воду, и теперь они во всех подробностях расписывали перед земляками это незабываемое зрелище.
Двое мужиков притащили из стоящего на берегу сарая небольшую лодочку, запрыгнули в неё и, дружно налегая на весла, поплыли к месту трагедии. Их пример оказался заразителен, и вскоре ещё добрый десяток лодок устремились в погоню за самыми сообразительными…
На Корсара, неподвижно стоящего в самом центре шумной толпы, никто из деревенских жителей не обращал внимания. Он отгородился от людей, наложив на себе отводящее взгляды заклинание.
Из разговоров окруживших его людей, маг понял, что пожар на корабле они воспринимают, как небесную кару, посланную на головы злодеев в отместку за разорительный набег. Оказывается, уничтоженный им корабль принадлежал пиратам, ежегодные набеги которых на эту маленькую деревеньку грозили в очень скором времени превратить местных жителей в нищих. И прощай свобода вольного рыбаря — здравствуй княжеская кабала на долгие-долгие годы. Но мольбы несчастных были услышаны: пиратский корабль сгорел прямо у них на глазах, и теперь никто не посмеет вырывать у них изо рта честно заработанный кусок хлеба!
Невольно подслушанные разговоры людей заметно улучшали настроение мага. Неприятный осадок в душе от того, что вместе с убийцей-колдуном ему пришлось испепелить ещё с полсотни невинных людей, сменился удовольствием от хорошо выполненной работы. Итак, он сдержал данное князю обещание и отомстил за смерть его сына.
Очень аккуратно, стараясь никого не задеть, невидимый Корсар выбрался из толпы и не спеша зашагал вдоль берега.
Корсар удалился на значительное расстояние от рыбацкой Деревеньки, теперь всюду, куда не кинь взор, его окружали лишь безжизненные скалы и океан.
Прогуливаясь вдоль берега, маг мысленно составлял прощальное письмо своему бывшему господину, в котором он сообщал Гаволу о выполненном обещании, а также подробно описывал, каким образом, по его мнению, колдун-убийца проник в замок и напал на юного княжича. Хотя изложенные им объяснения выглядели вполне логично, Корсар не очень-то верил, что эти пустые, не подкреплённые вещественными доказательствами, слова убедят ослеплённого горем отца. Но, что тут поделаешь. Так уж вышло — убийца сгорел, а пепел его утонул.
Погружённый в свои невесёлые думы, Корсар не заметил, как остановился и сел на большой плоский валун. Исполинские океанские волны, разбиваясь о прибрежные скалы, поднимали мощные фонтаны брызг и водяной пыли. Великолепное зрелище завораживало. Шум прибоя убаюкивал. Магу даже показалось, что он задремал, и эффектное явление незнакомца он поначалу воспринял, как начало сна.
На его глазах из бушующего океана вдруг вышел человек. То есть не то чтобы он долго-долго плыл, барахтаясь среди огромных волн, затем близ берега нащупывал ватными от усталости ногами вожделенное дно, а нащупав, пошатываясь выползал на сушу… Нет, всё было совсем не так. На прибрежные скалы обрушился очередной водяной вал, а когда рассеялись брызги и схлынула вода, он, как ни в чём не бывало, уже стоял на краю скалы. Незнакомец быстро огляделся по сторонам и твердой походкой направился к сидящему на камне магу-великану.
Ах да, вот ещё что, странный человек был закутан в белый балахон, низкий капюшон полностью закрывал его лицо, а длинные рукава надежно укрывали от посторонних взглядов руки незнакомца. И что удивительно: несмотря на то, что незнакомец только что вышел из воды, его балахон был совершенно сухим, — полы балахона свободно колыхались на ветру.
— Колдун, сейчас ты умрешь, — это была единственная фраза, сорвавшаяся с уст человека в белом балахоне. Она прозвучала очень буднично, как стандартное приветствие сто лет знакомых друзей. Просто сухая констатация факта и никаких эмоций.
Сонливость мага мгновенно улетучилась. Он вскочил на ноги и, грозно расправив плечи, сам шагнул навстречу приближающемуся врагу. Хотя противник в белом балахоне оказался вдвое его меньше, он и не подумал останавливаться, даже не замедлил шаг.
— Эй, ты кто такой, тролль тебя раздери? — зло рявкнул Корсар, когда тип в белом балахоне преодолел две трети разделяющей их дистанции.
Ответа не последовало.
Неразговорчивый задира остановился в пяти шагах от Корсара.
— Так-то лучше. Давай погово… — начал было маг, но так и не закончил фразу. Потому что в следующее мгновенье его магическую защиту залихорадило от яростной атаки чужой волшбы, и великану стало не до разговоров.
Корсар мгновенно догадался, кто перед ним. Ну ещё бы! Он же целых пять часов бежал по следу его магии! Сомнений быть не могло, сейчас ему противостоял тот самый колдун-убийца. Невероятно, но факт, его колдовской силы хватило даже на то, чтобы уцелеть в испепеляющем огне заклинания второй ступени.
Маг зашептал себе под нос свои лучшие боевые заклинания. Магический поединок начался.
Выискивая у противника слабые места, колдуны обрушили друг на друга град молний, огненных шаров, стрел, водных и воздушных смерчей… Но защита с обеих сторон была выше всяких похвал.
Вокруг двух неподвижно застывших фигур земля ходила ходуном, плавились камни, тряслись скалы, шипела, испаряясь, вода, а они стояли совершенно невредимые — эдакие островки спокойствия в самом эпицентре сошедших с ума стихий.
Противники были достойны друг друга и их противостояние грозило затянуться очень надолго — до тех пор, пока кто-то не свалится совершенно обессиленный. Тогда другой, наверняка тоже выжатый, как лимон, но ещё сохранивший способность кое-как держаться на ногах, сможет просто-напросто размозжить беззащитному врагу голову первым попавшим под руку булыжником.
Корсар не сомневался в собственной выносливости и мастерстве мага, но и противник его отнюдь не выглядел новичком в забавах подобного рода. Чтобы ускорить развитие событий, маг решил воспользоваться своим совершенно очевидным физическим преимуществом и бросился на противника в рукопашную.
В броске правда ему поневоле пришлось слегка раскрыться, и великан получил с десяток очень болезненных ожогов, но всего за пару роковых секунд испепелить мага колдуну в белом балахоне, разумеется, не удалось. А достигнув врага, Корсар смог сполна отплатить обидчику парочкой увесистых оплеух.
Теперь подавляющий перевес в поединке оказался на стороне Корсара. Он был выше «белого балахона» на добрый аршин, и могучие удары его огромных кулаков очень быстро превратили равный поначалу бой в избиение.
Заслониться от мощных кулачных ударов у маленького колдуна попросту не хватило сил. Всё что ему оставалось: уворачиваться, отклоняться и отступать. И все же, несмотря на чудеса его гибкости и ловкости, каждый третий удар Корсара достигал-таки цели. Понимая, что долго он так не протянет, «белый балахон» попытался спастись бегством. Но длинноногий Корсар в два прыжка его догнал, сбил с ног и своей широкой грудью преградил путь к океану — единственному его спасению.
Уже через минуту избиения белый балахон колдуна-убийцы был густо забрызган свежими каплями крови. Одним из ударов Корсар сломал бедняге нос.
Через три минуты прекратилось какое-либо давление на магическую защиту Корсара. Под градом мощных кулачных ударов, мысли в голове «белого балахона» перепутались, и колдовать в таком состоянии он уже не мог.
А на пятой минуте избиения, после очередного, бог весть какого по счету удара, колдун в окровавленном балахоне рухнул под ноги победителю.
Движимый элементарным любопытством, Корсар стащил капюшон с головы жертвы, и тут случилось невероятное…
Едва Корсар обнажил лицо колдуна, блеснула ослепительная вспышка ярко-белого света, и вместо поверженного врага в руке великана свободно заколыхался на ветру пустой окровавленный балахон. Сам же колдун испарился прямо на глазах у изумленного Корсара. И произошло это без сомнения от того, что солнечные лучи коснулись кожи странного колдуна.
«Ну дела! Теперь понятно, почему у него была такая серьезная маскировка», — вслух прокомментировал маг увиденное. И продолжил, но уже мысленно: «Эх, жалко, не удалось заполучить голову бедолаги. Дубнинский князь был бы в восторге. Но ничего, окровавленный белый балахон, от которого за версту веет магий, тоже вполне весомое доказательство. Теперешний главный придворный чародей Гавола колдун вроде бы башковитый, разберется что к чему и доложит обо всем князю, как подобает…»
Корсар вернулся в рыбацкую деревушку и послал гонца в Дубнинское княжество, поручив тому передать два письма: одно для самого князя, а другое для его главного придворного чародея и небольшой сверток, в котором лежал белый балахон колдуна — убийцы княжеского сына.
Утренний нелицеприятный разговор с князем, долгий бег по следу убийцы, сложное заклинание «Испепеляющий огонь» и, наконец, магический поединок с практически равным по силе колдуном — всё это отняло у Корсара уйму сил. Потому, прежде чем отправиться в ближайший портовый город, он решил как следует выспаться и отдохнуть. Ни меди, ни серебра у Корсара не оказалось, и за ночлег он расплатился золотым кольцом. У бедных рыбарей не нашлось сдачи, но щедрый господин в ответ лишь махнул рукой. Ему выделили лучший дом в деревне и предложили жить в нем столько, сколько захочет — хоть месяц, хоть два… Торопиться Корсару было в общем-то некуда, а здесь было тихо, спокойно и очень красиво — лучшего местечка для отдыха и не придумаешь.