Гришем Джон. Завещание

   Было холодно, туман стелился по реке. Оглядевшись, Нейт не увидел спасательных жилетов. Вода билась о корпус лодки. О'Рейли вглядывался в туман, чтобы вовремя заметить опасность. Достаточно встретить увесистый ствол с зазубренным концом – и от лодочки останется лишь воспоминание.
   Пока не добрались до устья притока, который должен был привести их к индейцам, приходилось плыть против течения. В притоке вода была гораздо спокойнее. Мотор лодки жалобно взвыл и оставил позади бурлящую струю. Парагвай быстро скрылся из виду.
   На карте, которая была у Жеви, приток именовался Кабиксой. Жеви никогда прежде по нему не плавал – необходимости не было. В устье он достигал от силы восьмидесяти футов ширины, а по мере их продвижения сузился до пятидесяти. В некоторых местах приток разлился; а прибрежный кустарник был иногда здесь даже более густым, чем на Парагвае.
   Нейт сверился с часами. Прошло пятнадцать минут. Он собирался постоянно фиксировать время. Подойдя к первой – первой из тысячи – развилке, Жеви сбавил ход. Речка такой же ширины ответвлялась налево, и перед капитаном встал вопрос: в каком направлении следовать, чтобы оставаться на Кабиксе?
   Они взяли вправо, но поплыли уже не так резво и вскоре оказались на озере. Жеви заглушил мотор.
   – Держитесь, – сказал он Нейту и, встав на канистры с топливом, стал осматривать окрестности. Лодка стояла абсолютно неподвижно. Внимание Жеви привлекла рваная линия скрабов – вечнозеленых деревьев. Он указал на нее пальцем и что-то пробормотал себе под нос.
   Жеви хорошо изучил карту, да и вырос на этих реках. Все они впадали в Парагвай. Если даже они возьмут неправильное направление и заблудятся, течение в конце концов вынесет их обратно к Уэлли.
   Они проплыли мимо скрабов и затопленного густого кустарника, который в сухой сезон, видимо, определял линию берега, и вскоре оказались в центре протоки, текущей под сенью смыкающихся крон. Это не было похоже на Кабиксу, но на лице капитана отражалась лишь непоколебимая уверенность.
   Через час они приблизились к первому жилью – сложенной из саманных кирпичей хижине, покрытой красной черепицей. Вода поднималась над ее основанием фута на три, и не было никаких признаков присутствия живых существ – ни людей, ни животных. Жеви снизил скорость, чтобы поговорить.
   – В сезон дождей в Пантанале многие перебираются на более высокие места. Грузят своих животных и детишек и уезжают на три месяца.
   – Но я нигде не видел здесь “более высоких мест”.
   – Их немного. Но каждый пантанейро имеет местечко, куда может уехать на сезон дождей.
   – А индейцы?
   – Они тоже переезжают.
   – Восхитительно. Мы и так не знаем, где они живут, а они еще и переезжают.
   Жеви цокнул языком и сказал:
   – Мы их все равно найдем.
   Они проплыли мимо хижины, в которой не было ни окон, ни дверей. Как же ее обитатели входят в дом?
   Прошло еще девяносто минут. Когда они сделали очередной поворот, Нейту пришлось вспомнить об аллигаторах, так как совсем рядом оказалось их лежбище. Спины рептилий выступали над водой дюймов на шесть. Шум мотора потревожил их сон. Они забили хвостами – вода будто вскипела.
   Нейт покосился на мачете – так, на всякий случай, но тут же рассмеялся над собственной глупостью.
   Аллигаторы не нападали. Они просто наблюдали, как лодчонка проплывает мимо.
   В следующие двадцать минут им не встретилось никаких животных. Река снова сузилась. Берега подошли так близко друг к другу, что кроны деревьев, стоящих на противоположных берегах, сомкнулись. Неожиданно потемнело. Они словно плыли сквозь туннель. Нейт посмотрел на часы. Два часа ходу от “Санта-Лауры”.
   Маневрируя между заводями, они наконец увидели впереди свет. Вдали смутно виднелись горы на боливийском берегу, которые, казалось, приближались. Река стала шире, деревья разошлись в стороны, и лодка оказалась в большом озере, куда впадало около дюжины маленьких речушек. Они медленно сделали круг, потом другой – еще медленнее. Все притоки выглядели совершенно одинаково.
   Жеви снова поднялся на канистры и обозрел окрестности. Нейт старался не шевелиться. На другом берегу озера в прибрежных водорослях сидел рыбак. То, что они его здесь нашли, можно было считать единственной удачей этого дня.
   Рыбак терпеливо сидел в маленьком каноэ, выдолбленном из цельного ствола, надо полагать, много лет назад. На нем была рваная соломенная шляпа, скрывавшая большую часть лица. Когда их разделяло всего несколько футов и уже можно было получше рассмотреть человека, Нейт заметил, что он удит без удилища или хотя бы какой-нибудь длинной палки. Леска была просто намотана на руку.
   Жеви со всеми необходимыми церемониями по-португальски приветствовал рыбака и вручил ему бутылку воды.
   Нейт только улыбался, прислушиваясь к непонятным ему словам.
   Если рыбак и обрадовался встрече с другими человеческими существами посреди пустынного безмолвия, то ничем этого не показал. Интересно, где мог жить этот бедолага?
   Потом они с Жеви начали показывать руками в общем направлении гор, хотя к моменту, когда они закончили, человечек успел помахать во всех направлениях. Они еще немного поболтали, и Нейту показалось, что Жеви выжал из рыбака всю возможную информацию. Быть может, другого обитателя здешних мест им удастся увидеть лишь через несколько часов. При таком обилии переплетающихся речушек и заводей навигация в этих местах оказалась делом весьма трудным. Прошло всего два с половиной часа, а они уже заблудились.
   Вдруг налетела туча маленьких черных москитов, и Нейт потянулся за противомоскитной сеткой. Рыбак наблюдал за ним с большим любопытством.
   Попрощавшись, они отплыли, подгоняемые легким ветерком.
   – Его мать была индианкой, – сообщил Жеви.
   – Очень мило, – ответил Нейт, отгоняя москитов.
   – В нескольких часах ходу отсюда есть маленькое поселение.
   – В нескольких часах?
   – Часах в трех.
   Горючего у них было на пятнадцать часов, и Нейт старался считать каждую минуту. Кабикса вытекала из озера неподалеку от другого, такого же точно притока, постепенно расширялась, и вскоре их моторчик тарахтел уже в полную силу Съехав пониже, Нейт сидел на дне между коробкой с едой и канистрами, прислонившись спиной к скамье-перекладине. Там можно было укрыться от насекомых. Он начал уж было клевать носом, как вдруг мотор взревел. Лодка дернулась, потом замедлила ход. Нейт вперился взглядом в реку, боясь обернуться и посмотреть на Жеви.
   До настоящего момента он не слишком задумывался о вероятной поломке двигателя. Волнений в этом маленьком путешествии и без того было достаточно. Чтобы добраться до Уэлли на веслах, потребуется несколько дней, при этом спина будет загублена навсегда. Придется спать в лодке. Еда очень скоро кончится, воду придется собирать во время дождей и отчаянно надеяться лишь на встречу с их старым приятелем-рыбаком, чтобы тот указал им дорогу к спасению.
   Нейта внезапно обуял ужас.
   Но в этот момент мотор снова заурчал как ни в чем не бывало, и они продолжили свой путь. Однако ситуация стала повторяться с печальной закономерностью: каждые двадцать минут, стоило Нейту задремать, как двигатель давал сбой и лодка клевала носом. Нейт начинал быстро оглядывать берега, чтобы “контролировать” дикую природу, а Жеви, ругаясь по-португальски, – возиться с дросселем, после чего на следующие двадцать минут им был обеспечен ровный ход.
   Когда пошел дождь, они остановились под деревьями в небольшой развилке речушек и пообедали сыром с соленьями и галетами.
   – Этот рыбак, которого мы встретили, он знаком с индейцами? – спросил Нейт.
   – Да. Приблизительно раз в месяц они приплывают к Парагваю, чтобы торговать с лодок. Там он с ними встречается.
   – Ты не спросил его, не видел ли он когда-нибудь женщину-миссионерку?
   – Спросил. Не видел. Вы первый американец, с которым он столкнулся в своей жизни.
   – Его счастье.
   Первые признаки поселения появились лишь часов в семь. Нейт заметил тоненькую струйку синего дыма, вившуюся над деревьями у подножия горы. Жеви был уверен, что они в Боливии. Они миновали затопленные территории.
   В разрыве между деревьями виднелись два каноэ. Жеви направил их лодку именно туда. Нейт быстро выпрыгнул на берег – ему не терпелось размяться и почувствовать твердую почву под ногами.
   – Не отходите далеко, – предупредил его Жеви, ворочая цистерны. Нейт взглянул на него, их взгляды встретились, и Жеви кивнул в сторону деревьев.
   Оттуда за ними наблюдал индеец. Темнокожий мужчина, голый по пояс, в свисающей от талии соломенной юбочке. Оружия у него, судя по всему, не было. Это очень обнадежило Нейта, который поначалу сильно испугался. У индейца были длинные черные волосы, красные полосы, нарисованные на лбу, и если бы в руках он держал копье, Нейт сдался бы немедленно и без размышлений.
   – Он дружелюбно настроен? – спросил Нейт, не отводя взгляда от индейца.
   – Думаю, да.
   – А по-португальски говорит?
   – Не знаю.
   – Почему ты к нему не идешь?
   – Спокойнее. Не надо спешить.
   Жеви вышел из лодки.
   – Похож на каннибала, – прошептал он, но в этот момент Нейт шуток не воспринимал.
   Они сделали несколько шагов навстречу индейцу, тот – несколько шагов навстречу им. Потом все трое остановились, сохраняя приличную дистанцию. Нейта подмывало поднять ладонь и бодренько сказать:
   – Привет!
   – Фала португез? – спросил Жеви, лучезарно улыбаясь.
   Индеец так долго размышлял над вопросом, что стало очевидно: по-португальски он не говорит. Абориген казался молодым, вероятно, ему не было еще и двадцати и он случайно оказался у реки в тот момент, когда послышался рокот лодочного мотора.
   Мужчины продолжали разглядывать друг друга с расстояния двадцати футов, Жеви взвешивал шансы. Вдруг позади индейца в кустах возникло какое-то движение, и появились три его соплеменника, к счастью, все невооруженные.
   Увидев такое численное превосходство и осознав, что вторгся на чужую территорию, Нейт готов был бежать. Индейцы не казались великанами, но имели преимущество – они были у себя дома. И, судя по отсутствию приветствий и улыбок, дружелюбием они вовсе не отличались.
   Вдруг из-за деревьев вышла молодая женщина и встала рядом с первым индейцем. Она тоже была темнокожей и обнаженной по пояс. Нейт старательно отводил взгляд.
   – Фало, – сказала она, что означало: “Я говорю”.
   Очень медленно произнося каждое слово, Жеви объяснил, что они мирные люди и хотят поговорить с вождем племени. Девушка перевела его слова мужчинам, после чего те, сгрудившись, стали что-то мрачно обсуждать.
   – Некоторые хотят съесть нас немедленно, – тихо прошептал Жеви, – другие – оставить на завтра.
   – Очень смешно, – так же тихо ответил Нейт.
   Когда обсуждение закончилось, один из мужчин сказал что-то женщине. Та перевела чужакам, что они должны подождать здесь, у реки, пока новость об их прибытии будет должным образом передана вождю. Нейта это вполне устраивало, а вот Жеви забеспокоился. Он спросил, не живет ли среди них женщина-миссионерка.
   – Вы должны ждать, – упрямо повторила девушка.
   Индейцы растворились в лесу.
   – Что ты об этом думаешь? – спросил Нейт, когда они остались одни. Ни он, ни Жеви ни на шаг не сдвинулись с места. Они стояли в траве, доходившей до щиколоток, не отводя взгляда от деревьев. Нейт не сомневался, что из чащи за ними наблюдают.
   – Белые часто заражают их разными болезнями, – пояснил Жеви. – Вот почему они так осторожны.
   – Я не собираюсь ни к кому прикасаться.
   Они вернулись в лодку, и Жеви занялся прочисткой свечей зажигания. Нейт, раздевшись до пояса, стал осматривать свой водонепроницаемый пакет. Бумаги оказались сухими.
   – Эти документы – для женщины? – поинтересовался Жеви.
   – Да.
   – Зачем? Что с ней случилось?
   В данный момент строго соблюдать конфиденциальность информации, касающейся клиента, по мнению Нейта, было не столь важно. Тут, посреди Пантанала, где на расстоянии тысяч миль вокруг не было ни одного американца, можно было и поступиться правилом. Почему бы и нет? Кому может что-либо рассказать Жеви? Какой вред может быть от того, что Нейт немного посплетничает?
   В соответствии со строгими инструкциями, которые Джош дал Валдиру, Жеви сообщили только, что в Америке заведено важное юридическое дело, для которого требуется разыскать Рейчел Лейн.
   – Ее отец умер несколько недель назад и оставил много денег, – решился сообщить Нейт.
   – Сколько?
   – Несколько миллиардов.
   – Миллиардов?
   – Именно.
   – Он был очень богат?
   – Очень.
   – А у него есть другие дети?
   – Кажется, шестеро.
   – Он и им оставил несколько миллиардов?
   – Нет. Им он мало что оставил.
   – А почему ей он оставил так много?
   – Никто не знает. Это для всех было неожиданностью.
   – Ей известно, что ее отец умер?
   – Нет.
   – А она его любила?
   – Сомневаюсь. Она была незаконной дочерью. Похоже, она постаралась сбежать от него и от прошлого куда-нибудь подальше. Разве это не самое подходящее место? – Произнося последние слова, Нейт широким жестом обвел реку и заросли деревьев.
   – Да. Это очень хорошее место, чтобы спрятаться. Он знал, где она, когда умирал?
   – Неточно. Знал лишь, что она миссионерка и работает с индейцами в Пантанале.
   Жеви, забыв о свече, которую держал в руке, слушал Нейта. У него было множество вопросов. Щель, по которой утекала конфиденциальная информация, становилась все шире.
   – Почему же он оставил такое состояние дочери, которая его не любила?
   – Может быть, потому, что был сумасшедшим. Он выбросился с балкона.
   Осмыслить все услышанное сразу Жеви был не в состоянии. Прищурившись, он уставился на реку и погрузился в глубокие раздумья.

Глава 24

   Индейцы принадлежали к племени гуато, испокон веков жившему в этих местах по законам предков и предпочитавшему не вступать в контакты с чужеземцами. Они на маленьких делянках выращивали растения, которыми питались, ловили рыбу в реках и охотились с луком и стрелами.
   Судя по всему, народом они были осмотрительным. Через час Жеви почувствовал запах дыма, вскарабкался на дерево рядом с лодкой и с высоты сорока футов увидел крыши их хижин. Он предложил Нейту присоединиться к нему.
   Нейт не лазал по деревьям лет сорок, но в данный момент другого выхода не было. Он менее проворно, чем Жеви, влез на дерево и вынужден был, обхватив рукой ствол, устроиться на хрупком суку, чтобы передохнуть.
   Ему были видны крыши трех домиков – толстая солома, уложенная аккуратными рядками. Синий дымок поднимался из какого-то недоступного их взорам места между двумя из них.
   Неужели он так близко подобрался к Рейчел? Может, она там, слушает рассказ своих подопечных и решает, что делать?
   Может, пошлет воина привести их или сама пройдет через джунгли, чтобы приветствовать их?
   – Поселение небольшое, – заметил Нейт, стараясь не шевелиться.
   – Там могут быть и другие хижины.
   – Как ты думаешь, что сейчас делают индейцы?
   – Разговаривают, просто разговаривают.
   – Слушай, мне чертовски не хочется напоминать, но пора двигаться. Мы оставили судно восемь с половиной часов назад. Я хотел бы вернуться к Уэлли, пока не стемнело.
   – Какие проблемы? Назад мы поплывем по течению. И теперь я знаю дорогу. Обратно мы доберемся намного быстрее.
   – Тебя ничего не беспокоит?
   Жеви покачал головой, словно мысль о том, чтобы плыть по Кабиксе в темноте, его нисколько не тревожила. Нейта же она определенно пугала. Особенные опасения вызывали два озера, которые им встретились: из каждого вытекало множество речушек, которые и днем-то были похожи как две капли воды.
   В его планы входило познакомиться с мисс Лейн, в общих чертах рассказать о случившемся, ознакомить с юридической стороной дела, показать завещание, ответить на основные вопросы, получить ее подпись, поблагодарить и как можно скорее завершить встречу. Его беспокоило, что время уходило, что подвесной мотор лодки чихал и что предстоял обратный путь на “Санта-Лауру”. Вероятно, мисс Лейн захочет поговорить… или не захочет. Быть может, она скажет совсем немного и предпочтет, чтобы они удалились и больше никогда не возвращались.
   Спрыгнув на землю, он устроился в лодке, чтобы немного вздремнуть, но тут Жеви заметил индейцев, что-то сказал и вытянул вперед руку. Нейт посмотрел туда, куда он указывал, – в сторону леса.
   Они приближались к реке медленно, шеренгой, во главе с предводителем, самым старшим из них. Он был приземистым, имел солидный живот и держал какую-то длинную палку. Не похоже, чтобы она была заостренной, во всяком случае, опасной не казалась. Конец ее был украшен симпатичными перьями, и Нейт предположил, что это церемониальный шест.
   Вожак быстро смерил взглядом двух незваных гостей и обратился к Жеви.
   – Зачем вы пришли? – спросил он по-португальски. Выражение его лица нельзя было назвать дружелюбным, но и агрессивности оно не выражало. Нейт продолжал изучать жезл.
   – Мы ищем американскую миссионерку, женщину, – объяснил Жеви.
   – Откуда вы?
   – Из Корумбы.
   – А он? – Все глаза устремились на Нейта.
   – Он американец. Это ему нужна женщина.
   – Зачем она ему нужна?
   Это был первый намек на то, что индейцы, вероятно, знают, где находится Рейчел Лейн. Может, она прячется где-то там, позади, в деревне? Или стоит в лесу и подслушивает?
   Жеви пустился в бурные объяснения, живописуя, как Нейт проделал огромное расстояние и чуть не расстался с жизнью. Для них, американцев, это очень важное дело, ни ему, Жеви, ни индейцам этого не понять.
   – Ей грозит опасность?
   – Нет, никакой.
   – Ее здесь нет.
   – Он говорит, что ее здесь нет, – перевел Нейту Жеви.
   – Скажи ему, что он лживый сукин сын, – спокойно ответил Нейт.
   – Я так не думаю, – возразил Жеви. – А вы когда-нибудь видели в здешних местах женщину-миссионерку? – обратился он к индейцу.
   Тот отрицательно покачал головой.
   – Слышали когда-нибудь о ней?
   Ничего не ответив, индеец, прищурившись, изучающе уставился на Жеви, словно решая, можно ли доверять этому человеку. Потом последовал короткий кивок.
   – Где она? – спросил Жеви.
   – В другом племени.
   – Где это?
   Индеец сказал, что точно не знает, и стал махать рукой в разные стороны.
   – Где-то там, на севере или на западе, – сказал он, указывая жезлом куда-то через Пантанал.
   – Это племя – тоже гуато? – спросил Жеви.
   Индеец нахмурился и затряс головой, как если бы миссионерка жила среди его неприятелей.
   – Ипики, – презрительно произнес он.
   – Это далеко?
   – Один день.
   Жеви попытался уточнить время пути, но вскоре понял, что для индейцев время не исчислялось в часах. И день не равнялся ни двадцати четырем, ни двенадцати часам. Это был просто день. Он попробовал ввести понятие полдня и добился прогресса.
   – От двенадцати до пятнадцати часов ходу, – заключил он, обращаясь к Нейту.
   – Это в одном из их маленьких каноэ? – шепотом спросил Нейт.
   – Да.
   – Значит, за сколько мы туда доберемся?
   – Часа за три-четыре. Если выясним, где это.
   Жеви достал две карты и расстелил их на траве. Индейцев вид карт очень заинтересовал. Они столпились вокруг своего предводителя.
   Чтобы определить, куда ехать, следовало вначале установить место, где они теперь. Их ждало неприятное открытие – вожак индейцев сообщил Жеви, что река, по которой они сюда приплыли, вовсе не Кабикса. После встречи с рыбаком они где-то свернули не в ту протоку и на гуато натолкнулись просто случайно. Жеви тяжело воспринял новость и шепотом передал ее Нейту.
   Нейт воспринял ее еще тяжелее. Он ведь доверил Жеви свою жизнь.
   Навигационные карты мало что говорили индейцам, и Жеви пришлось, отказавшись от них, чертить свои собственные. Он начал с безымянной реки, на которой они находились, и в процессе непрерывного разговора с предводителем медленно прокладывал путь на север. Предводитель позволил вставить слово и двум молодым соплеменникам. Эти двое, объяснил он Жеви, прекрасные рыболовы и иногда доплывают до Парагвая.
   – Найми их в проводники, – шепнул Нейт.
   Жеви попытался, но выяснил, что эти двое в жизни не видели ипиков, не желают их видеть и вообще не понимают взаимоотношений, когда одни работают, а другие за это платят.
   Кроме всего прочего, вожак не желал их отпускать.
   Предстоящий путь вырисовывался медленно: от одной речки к другой, змейкой продвигаясь на север, пока вожак и двое его лучших рыбаков окончательно не разошлись во мнениях относительно того, куда следует двигаться дальше. Жеви сравнил начерченную карту с теми, что у него имелись.
   – Мы нашли ее, – сказал он Нейту.
   – Где?
   – Вот здесь обозначено поселение ипиков, – сказал он, тыча пальцем в карту. – К югу от Порту-Инду. Если плыть вдоль гряды гор, прямо туда и приплывешь.
   Нейт склонился над картой.
   – И как мы туда попадем?
   – Думаю, нужно вернуться на яхту и на ней плыть на север по Парагваю примерно полдня. Потом снова пересесть на лодку и на ней добираться до поселения.
   Парагвай петлял в относительной близости от их цели, и идея плыть на “Санта-Лауре” показалась Нейту превосходной.
   – А на моторке сколько часов плыть? – спросил он.
   – Около четырех или чуть больше.
   – Тогда чего мы ждем? – спросил Нейт, улыбаясь индейцам.
   Жеви стал благодарить хозяев, одновременно сворачивая карты. Теперь, когда они выказали намерение уехать, индейцы решили проявить гостеприимство. Они предложили им поесть, но Жеви отказался, объяснив, что они страшно торопятся, поскольку им нужно вернуться на большую реку засветло.
   Нейт одарил индейцев широкой улыбкой, пятясь к реке.
   Гуато изъявили желание получше рассмотреть лодку и, стоя в воде у берега, с большим любопытством наблюдали за тем, как Жеви прилаживал мотор. Когда парень завел его, индейцы с опаской попятились.
   Река, как бы она ни называлась, на обратном пути выглядела совсем иначе. Когда лодка приблизилась к первому повороту, Нейт оглянулся и увидел, что гуато по-прежнему стоят в воде.
   Было почти четыре часа дня. Если повезет, они могли еще до наступления темноты миновать озера и войти в Кабиксу.
   А там их ждет Уэлли с бобами и рисом. Не успев закончить в уме нехитрые подсчеты, Нейт почувствовал, что ему на лицо упали первые капли дождя.
   Как выяснилось, причиной неполадок в моторе были вовсе не свечи. Через пятнадцать минут пути он заглох окончательно. Лодка дрейфовала по течению, пока Жеви удалял кожух и сражался с карбюратором с помощью гаечного ключа. Нейт спросил, не может ли он чем-нибудь помочь, и тут же получил ответ, что не может. По крайней мере в том, что касается мотора. Однако он мог взять ведро и вычерпывать дождевую воду. А также, орудуя веслом, удерживать лодку на середине реки.
   Нейт сделал и то и другое. Течение продолжало нести их, хотя и гораздо медленнее, чем им бы хотелось. Дождь то прекращался, то начинался снова. Когда они достигли крутого поворота, река начала вздуваться, но Жеви был слишком занят, чтобы заметить это. Лодка увеличила скорость, и течение понесло ее на густые заросли мокрого кустарника.
   – Мне нужна помощь, – сказал Нейт.
   Жеви схватил весло. Он успел развернуть лодку так, чтобы при столкновении с берегом она не ударилась носом.
   – Держитесь! – крикнул он, перед тем как лодка врезалась в кусты. Лианы и ветви мелькали перед глазами Нейта, он отбивался от них веслом.
   Маленькая змейка упала в лодку как раз над плечом Нейта. Тот ее не заметил, а Жеви тут же подхватил веслом и выбросил в реку, предпочитая ничего не говорить спутнику.
   Несколько минут они боролись с течением, а равно и друг с другом: Нейт почему-то все время греб не в том направлении, и лодка угрожающе кренилась.
   Когда они вырвались из объятий кустарника и дикой природы, Жеви конфисковал оба весла и нашел Нейту другую работу: он попросил его держать пончо над мотором, Чтобы вода не попадала в карбюратор. Нейт, согнувшись наподобие ангела с распростертыми крылами и поставив одну ногу на борт, застыл от страха.
   Двадцать минут они дрейфовали по маленькой речушке.
   На деньги Филанаони могли скупить все новенькие сверкающие подвесные моторы в Бразилии, но вышло так, что Нейт вынужден был наблюдать, как механик-любитель пытается починить этот, который наверняка старше его самого.
   Привинтив кожух на место, Жеви целую вечность возился с дросселем. Потом наконец дернул веревку стартера, и Нейт поймал себя на том, что мысленно молится. На четвертый раз чудо свершилось – мотор заурчал, хотя и не так ровно, как прежде, с перебоями и чиханием. Жеви без особого успеха пытался закрепить дроссельный трос.
   – Придется плыть медленнее, – сообщил он, не глядя на Нейта.
   – Прекрасно. Ведь мы не знаем, где находимся.
   – Никаких проблем.
   Ураган, собиравшийся над боливийскими горами, обрушился на Пантанал так же неожиданно, как тот, что чуть не угробил их в самолете. Нейт сидел на дне лодки, завернувшись в свое пончо и обозревая реку на востоке в поисках хоть какой-то знакомой вехи, когда почувствовал первые порывы ветра. Дождь усилился. Нейт медленно обернулся и посмотрел назад. Жеви уже заметил опасность, но ничего ему не сказал: небо было темно-серым, почти черным. Облака клубились прямо над землей, гор не было видно. Вода начала заливать лодку. Нейт чувствовал себя абсолютно беззащитным и беспомощным.