Страница:
— Вот она. — Она подала Рису предмет их обсуждения и наклонилась вперед, обняв колени. Рис начал водить мочалкой по ее спине, и Кенна вздохнула от удовольствия. — Я думала… — мечтательно протянула она, но тут же поправилась: — О грузах.
— Жаль, — сказал Рис.
— Если бы мы были бесчестными торгашами, то быстро решили бы проблему наращивания капитала.
Рис прекрасно знал, о чем идет речь.
— Ты могла бы жить в мире с самой собой, если бы мы занялись перевозкой рабов или опиума?
— Конечно, нет. Так же как и ты.
— Ты так считаешь?
Кенна знала, что Рис дразнит ее. Если бы она была более уверена в его чувствах, то могла бы сказать, что любит его и поэтому не верит, что он согласится на нелегальный или бесчестный промысел.
— Я уверена, — просто сказала она.
— Хорошо. — Наклонившись, Рис прижался губами к ее шее.
— Я думала об альтернативе, — сказала Кенна, поеживаясь от удовольствия.
Вздохнув, Рис чуть отодвинулся и вновь вернулся к работе мочалкой.
— Итак? Какие мысли пришли тебе в голову?
— Свежие фрукты и кофе.
— Еще раз, пожалуйста.
— Свежие фрукты. Мне их ужасно не хватает. Должно быть, то же самое и с другими жителями Новой Англии. Апельсины, лимоны. Бананы из Южной Америки. Разнообразные плоды с островов Вест-Индии. И кофе. Судя по тем американцам, которых я встречала, они не могут жить без этого напитка. Зачем отучать их? Суда Каннингов поставят его в рекордно короткие сроки.
Рис на мгновение опустил руку.
— Я могу добавить ложку дегтя?
— Разумеется.
— В таком случае пристрастие к кофе нельзя назвать чисто американской привычкой: Ллойды в Лондоне первыми стали подавать его…
— Замечание принято.
— Кроме того, как, по-твоему, мы будем перевозить эти грузы? Судя по словам Джонсона, единственное достаточно вместительное судно — это то, на котором мы плывем. Другие были потеряны в войну, когда отец пытался перевозить грузы под носом у англичан.
— Но у нас есть несколько легких быстроходных шхун, которым под силу убежать от любого английского корабля и даже сразиться с ним на равных.
— Если бы это было так, мы не сидели бы на краю долговой ямы.
— Не важно, — отмахнулась Кенна. — Эти суда станут основой нашего дела. Капитан говорит, что они словно скользят по воде. А судя по чертежам, их трюмы вполне подходят для перевозки фруктов и кофе. Что еще более важно, они способны доставить скоропортящийся деликатесный груз на север в кратчайшие сроки. Получив прибыль, мы сможем построить суда под стать этому, для дальних путешествий, например в Китай или Индию.
— Китай? Индия? Ты мечтательница, Кенна. — Он начал мыть ее руки, но его движения были замедленными. — Правда, меньшего я и не ожидал. Что ж, я согласен.
— Я знаю, что так и будет. — Она взяла у него мочалку и начала намыливать шею, плечи и грудь.
Присев сбоку, Рис следил за женой. Он гадал, насколько невинны ее движения. По крайней мере этого нельзя было сказать о тех взглядах, что она бросала на него. Его сердце лихорадочно забилось. Он прокашлялся:
— Отличная мысль.
— Я рада, что ты так думаешь.
— Надеюсь, ты понимаешь, что до зимы ждать еще полгода, так что, когда мы прибудем с нашим товаром в Бостон, свежие фрукты из Индии, возможно, не будут пользоваться особым спросом.
— Я думаю, фрукты всегда нужны. Согласна: зимой мы получим большую прибыль, но и сейчас заработаем достаточно, чтобы расширить дело. С кофе будет еще легче. — Кенна откинулась назад и, приподняв ногу, принялась намыливать ее.
— Подобная мысль может прийти в голову и другим судовладельцам.
— Я уже думала об этом. Наша просто станет самой лучшей.
— Я верю тебе. — Рис накрыл ее руку своей ладонью, затем забрал мочалку. — Позволь мне закончить.
Кенна закрыла глаза. И с этого момента купание превратилось в изысканное эротическое действо, и Кенна с радостью отдалась сладостным ощущениям. Рис приподнял ее колено, затем занялся пальчиками. На мгновение он коснулся их зубами, и Кенна задрожала, несмотря на теплую воду. Прикосновения Риса больше походили на ласки, нежели на купание. В какой-то момент он отбросил мочалку и, набрав в ладонь мыльной пены, стал водить ею по бедрам и животу Кенны, пока ее губы не раскрылись и она не застонала.
Кенна невольно облизала языком внезапно пересохшие губы, чувствуя, как его лицо наклонилось к ее лицу. Она ждала, предвкушая мгновение, когда он припадет губами к ее рту. Шли» секунды, но ничего не происходило. Кенна осторожно приоткрыла глаза.
Лицо Риса было на самом деле очень близко. Его глаза потемнели от желания. Он смотрел на нее, словно хотел навечно запечатлеть в памяти. Нежность и жар его взгляда тронули душу Кенны. Этот красивый мужчина хотел ее. И она отвечала ему тем же.
— Ополоснись.
Услышав его хриплый голос, Кенна вздрогнула. Она помедлила, решив, что он поддразнивает ее.
— Если ты этого не сделаешь, то я сам заберусь в ванну. — Кенна неторопливо смывала остатки мыла. Она вряд ли осознавала, что ее улыбка была сама по себе приглашением и что Рису с трудом удается сдержаться, чтобы не прыгнуть к ней в воду. Ее глаза следовали за ним, когда он встал и обошел ванну, чтобы взять с печки ведро с чистой водой. Кенна встала, не только не испытывая смущения от своей наготы, но и гордясь ею. Какой-то бесенок вынудил ее спросить:
— Ты помнишь тот вечер, когда в первый раз увидел меня в ванне?
Рис начал лить воду ей на плечи. Кенна откинула голову назад, чувствуя, как теплые струи текут по ставшей горячей от желания чувствительной коже. Рис, у которого в паху разгорелся огонь, с трудом понял ее вопрос. И только когда Кенна забрала у него ведро, он сообразил, к чему она клонит. Он шагнул назад, но недостаточно быстро, чтобы уйти с «линии огня».
— Тогда ты меня почти утопил! — объявила Кенна, окатывая мужа водой из ведра.
Отплевываясь и откашливаясь, Рис гадал, зачем он поднял руки. Это было явно бесполезным жестом, если, конечно, она не вздумает швырнуть в него еще и ведром.
— Ежели вы хотели, остудить мой пыл, мадам, — ухмыльнулся он, — то вы просчитались.
Взгляд Кенны опустился на его бедра.
— Ой-ой-ой. — Она выпрыгнула из ванны и, схватив со стула полотенце, выставила его вперед, словно щит. Попятившись, она наткнулась на стол. Свечи опасно накренились. Она шагнула в сторону, оглядываясь, где бы спрятаться.
Заметив, что Кенна стреляет глазами во все стороны, Рис рассмеялся:
— Я предложил бы тебе самой выбрать место поудобнее, миссис Каннинг, так как, клянусь, возьму тебя там, где поймаю. — Он махнул рукой на массивный стол, около которого сейчас оказалась Кенна. — В любом месте.
Кенна вспыхнула, догадываясь, что он не шутит. Однажды днем он подошел к ней, когда она сидела у окна. В тот раз они даже не добрались до постели.
Насколько она помнила, пол казался ей тогда вполне подходящим местом для занятий любовью, но все-таки было довольно жестко. Кровать намного лучше, и Кенна буквально кинулась к ней, увидев, что Рис сделал шаг в ее направлении. Полотенце запуталось у нее в ногах. Кенна потянулась к подушке и швырнула ее в мужа. Рис прикрылся рукой и, приблизившись, начал срывать с себя мокрую одежду. Кенна бесстыдно наблюдала за ним, завороженная игрой мускулов и очевидным свидетельством его возбуждения.
— Очень мудрый выбор, Кенна. Прибережем стол для следующего раза.
Схватив полотенце, Кенна хлестнула им по спине Риса.
Встав на колени на край кровати, он схватил ее за плечи.
— Если ты так категорически возражаешь против стола, могла бы просто сказать об этом.
Руки Кенны скользнули по его талии к бедрам.
— Ты же не пострадал. — Она начала ласкать его, с улыбкой глядя ему в глаза.
Издав глухой рычащий звук, Рис припал губами ко рту Кенны. Она с наслаждением впитывала сладость его поцелуя. Она знала, что любит мужа, и искала лишь уверенности, чтобы сказать это вслух. В конце концов она передала это своим телом, растущим напряжением плоти, надеясь, что он поймет.
Она ласкала его руками и губами, шепча слова, которых, возможно, никогда бы не произнесла в других обстоятельствах. Осмелев, она взяла инициативу на себя, поражая Риса силой своей страсти. Он позволил ей исследовать свое тело, пока она не нашла все его сокровенные местечки. Отдавшись умелым рукам любимого, она, в свою очередь, подверглась подобному же изучению. Ничто из того, что делал Рис, не казалось ей уродливым или постыдным. Кенна видела лишь красоту и удовольствие в прикосновениях его губ к ее груди и бедрам.
Рис подтолкнул Кенну, чтобы она легла на живот, а сам встал на колени позади нее. Его руки погладили ее спину, затем скользнули вниз к груди, а потом он резким движением вошел в нее. Новизна ощущений на мгновение встревожила Кенну, но вскоре страсть взяла верх, и она с радостью отдалась наполнившим ее волнам желания.
Ее пальцы впились в мягкую перину, когда Рис повел ее за собой по дороге страсти. И ее плоть сжималась даже после того, как он пролил в нее свое семя.
Рис подождал, пока восстановится дыхание, и лишь тогда, поцеловав Кенну в лоб, встал с кровати. Лежа с закрытыми глазами, она слышала, как он моется, а затем что-то ищет в шкафу. Она с любопытством открыла глаза и увидела, что Рис вытащил халат. Но вместо того чтобы надеть его, он понес халат к кровати, попутно обшаривая карманы.
Кенна приподняла одеяло, давая ему возможность лечь рядом.
— Что ты ищешь?
Рис пробормотал что-то нечленораздельное, затем отшвырнул халат на стул.
— Что ж, спрошу иначе. Что у тебя в руках? — Рис держал в кулаке маленький золотой ободок.
— Не знаю, подходящее ли сейчас время. Черт, я вообще не знаю, когда это будет уместно. Я собирался подождать, пока мы прибудем в Бостон и я смогу проверить его размер, но понял, что больше не хочу ждать. Я пойму тебя, если ты откажешься: тебя буквально принудили к этому, хотя, если ты помнишь, ты дала согласие на эту церемонию.
— Рис, о чем ты говоришь?
— Об этом. — Он подал ей обручальное кольцо. Кенна недоуменно уставилась на него.
Это была совсем не та реакция, на которую надеялся Рис.
— Кенна?
Ее глаза заволокли слезы.
— Милый мой, — пробормотала она, покрывая поцелуями его щеки.
Рис был потрясен. Он знал, чту это кольцо означает для него. Неужели оно символизирует то же самое и для Кенны? Взяв ее за руку, он надел кольцо на безымянный палец.
— Ты уже тогда хотел, чтобы это была настоящая семья? — с надеждой спросила она.
— Да, и я это имел в виду, когда говорил, что развода не будет.
— Никакого развода, — эхом отозвалась Кенна и прижалась к мужу. — Ты что-то сказал о том, что уже один раз навязал мне это кольцо. Что ты имел в виду?
— Я дал тебе это кольцо, когда мы поженились. Неужели ты не помнишь?
— Нет, — грустно сказала она. — Я вообще ничего не помню о том времени.
— Это и к лучшему. Оно вряд ли было особенно приятным.
Кенна не собиралась обсуждать былые неприятности.
— Расскажи мне о нашей свадьбе. Я помню, какое на мне было платье и как мы ехали в церковь. Меня сопровождала какая-то женщина.
— Это была Полли Роуз. Жаль, что тебе не удалось по-настоящему познакомиться с ней. Она удивительный человек.
Даже с кольцом на пальце Кенна не чувствовала себя настолько уверенно, чтобы спокойно выслушивать похвалы другой женщине, особенно той, которая, как она подозревала, играла очень важную роль в жизни ее мужа. Интересно, почему она запомнила, как Рис обнимал эту Полли, и забыла многое другое?
Рис, в благословенном неведении о том, какой поворот приняли мысли Кенны, продолжил рассказ:
— Именно Полли все и организовала. Она была знакома со священником, который пытался спасти души живущих в Доме Цветов. Она уверила его, что он просто обязан повенчать нас.
Кенна нахмурилась, припоминая:
— Рис, чем занимается Полли? И что такое Дом Цветов?
— Да, ты хорошо все подзабыла. Дом Цветов — заведение того же порядка, что и у миссис Миллер, а Полли Дон Роуз — его хозяйка.
Кенна не верила собственным ушам.
— Ты хочешь сказать, что меня вытащили из одного борделя и поместили в другой?
— Звучит невероятно, но это так. Разумеется, Полли вовсе не собиралась готовить тебя к… э-э… — он несколько секунд подбирал нужное слово, — к службе. Девушки просто хотели тебе помочь. Когда они забрали тебя у миссис Миллер, они не знали, кто ты такая.
— Невероятная история.
— Согласен. Так ты хочешь узнать о нашей свадьбе?
— Позднее, — сказала Кенна, заинтересовавшись рассказом о своих приключениях. — Если они не знали, кто я такая, почему решили спасти меня от миссис Миллер? Это твоих рук дело?
— Нет. — Рис понял, что ему придется многое объяснить жене. Вздохнув, он рассказал Кенне все, начиная с того, как искал ее, и заканчивая их встречей у Полли и его связью с Домом Цветов.
— У меня в голове это не укладывается, — сказала Кенна, когда он закончил. — Словно все происходило с другим человеком. Утром напишу письмо с благодарностью мисс Роуз и остальным и отошлю его с первой же оказией.
Рис быстро схватил Кенну за руку, не осознавая, что делает ей больно:
— Нет! Никаких писем! Полли — единственный человек в Англии. Который знает, что ты жива. Даже ее девушки считают тебя умершей. Если хоть одна из них найдет письмо и проболтается, то тебе грозит опасность.
— Хорошо, никаких писем, — согласилась Кенна, потирая запястье.
— Извини. Я сделал тебе больно?
— Нет, — солгала она.
— Почему ты улыбаешься?
Кенна несколько смущенно пожала плечами:
— Я думала, каким ты можешь быть свирепым, а через секунду нежным. Ты мне нравишься в любом обличье.
— Ты сама можешь быть очень свирепой.
Кенна прекрасно поняла, что он намекает на удар полотенцем.
— Но и нежной тоже. — Она рассмеялась, когда Рис сделал движение, словно хочет схватить ее. — Лучше расскажи мне о нашей свадьбе. — Вытянув руку, Кенна залюбовалась сверкающим золотым ободком на пальце. — Я рада, что ты не стал ждать Бостона, чтобы подарить мне это, Рис. До сегодняшнего дня я и не понимала, как это важно для меня. Глупо, но я почувствовала себя увереннее и не так боюсь, как раньше.
— Это не глупо, — мягко возразил он. — Я и не знал, что ты боишься.
— Иногда, когда я просыпаюсь, а тебя нет. Мне кажется, что ты меня бросил, и я путаюсь.
Рис прекрасно понимал ее страх. Он так свыкся с мыслью, что Кенна потеряна для него, что теперь, когда долго не видел ее, по его спине пробегал холодок ужаса. — Я никогда не брошу тебя, Кенна.
— Сейчас я это знаю.
Рис уже заснул, а Кенна все лежала, глядя на него. Она навсегда запомнит эту ночь как самую спокойную, которую она провела рядом с ним.
Воспоминания об их разговоре помогли ей прожить следующий день, когда всего за три часа Рис раз двадцать назвал ее Эльфом. Он сидел за столом, изучая бумаги, а Кенна примостилась рядом, на краю, и, склонившись, разглядывала документы. Они пытались определить оптимальную величину грузов, которую смогут нести их шхуны, а также реальный срок, за который те доберутся из Вест-Индии в Нью-Йорк и Бостон. Первый раз, когда прозвучало ненавистное прозвище, Кенна стиснула зубы и промолчала, но, когда Рис стал повторять, его вновь и вновь, она не выдержала. Ему нужна жена, любовница, партнер или ребенок?
— Примерно по разу каждые семь минут, — сказала она, подсчитав что-то, глядя на клочок бумаги, и подав ему этот листок.
— Ты ошиблась, Эльф, — добродушно сказал Рис. Кенна забрала листок, приписала там новую цифру и снова отдала мужу.
— Ты прав. Каждые шесть с половиной минут. — Рис откинулся на спинку кресла.
— Кенна, — терпеливо сказал он, — как мы можем посылать суда каждые шесть с половиной минут? Для этого требуется флот размером… Мое воображение отказывается служить мне.
Кенна фыркнула.
— Я говорила не о расписании движения судов, — сладким голосом объявила она. — Мой счет основывается на ста восьмидесяти минутах, что мы провели здесь, и двадцати семи случаях, когда ты назвал меня этим глупым прозвищем. Хватит, Рис! — Она спрыгнула со стола, сделала несколько шагов, затем развернулась к мужу: — Разве я похожа на эльфа? Эльфы — маленькие воздушные существа, невероятно хрупкие и очень проказливые. Последнее не в счет, — быстро добавила она, заметив улыбку на губах мужа. — Я не маленькая, не воздушная и уж совершенно не хрупкая! — Чтобы доказать это, она лягнула ногой стол с такой силой, что бумаги разлетелись в стороны.
— Подойди ко мне, — сказал Рис тоном, не терпящим возражений.
Кенна помедлила, пока одна черная бровь Риса не поднялась, бросая ей вызов, который она не могла игнорировать. Она подошла. Падающие из иллюминатора лучи солнца освещали ее желтое муслиновое платье, обрисовывая контур длинных ног и тонкую талию.
— Ближе. — Рис показал прямо перед собой: — Сюда.
Кенна несколько вызывающе сделала последний шаг, и он взял ее за руку, заставив стоять на месте.
— Хорошо. Давай подумаем над твоими словами. Во-первых, твой рост. Даже встав на цыпочки, ты все равно будешь ниже меня, так что для меня ты маленькая. Воздушная? Кенна, если бы ты только знала, какой воздушной и неземной ты выглядишь сейчас, то не подвергла бы сомнению это утверждение. Остается хрупкость. — Рис поднес ее руку к губам. — Давай подумаем: — Потянув, он заставил ее сесть к себе на колени и коснулся ее губ кончиками пальцев. — Не хрупкая, но изысканная и изумительная.
— Рис, — вздохнула Кенна, — ты очень красиво говоришь, но, боюсь, не понимаешь, в чем дело.
— Я тебя слушаю.
— Когда ты называешь меня эльфом, я чувствую себя твоей сестрой или, хуже того, маленькой девочкой, которая когда-то следовала за тобой по пятам. И что плохо, я начинаю думать: а может быть, ты на самом деле такой и видишь меня? Неужели это так, Рис? Я хочу быть твоей женой, твоей подругой и любовницей. Неужели для тебя я все еще ребенок?
— Ребенок? Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Я не думал о тебе как о ребенке со дня твоего семнадцатилетия.
Кенна не смогла скрыть удивление:
— Ты же был тогда на полуострове. Мы не виделись несколько лет.
— Да, я был в Испании, но Ник прислал мне миниатюру с твоим портретом. К твоему дню рождения он заказал большой портрет и попросил художника сделать небольшую копию.
— Я не знала об этом.
— Ник предусмотрительно не стал тебе ничего говорить, иначе ты отказалась бы позировать.
— Боже, я была так жестока.
— Ты считала, что у тебя достаточно причин ненавидеть меня, — напомнил он ей. — Когда я посмотрел на портрет, то увидел перед собой женщину, а не ребенка. Твое лицо было таким серьезным, что я подумал, а заметила ли ты сама, как ушло детство. В твоих глазах сквозила беззащитность, и мне было безумно жаль, что время сломило твой дух. Это было лицо не ребенка, а женщины, которая и не подозревает о своей красоте.
Эту миниатюру я носил с собой везде. Она стала моим талисманом. К сожалению, я так и не знаю, где она теперь и что с ней случилось. Я готовился к бою и полез в карман за ней, а ее там не оказалось. Никогда не забуду, как мне стало страшно в тот день.
— Тебе не нужен был никакой талисман, — с трудом проглатывая комок в горле, проговорила Кенна.
— Вряд ли я соглашусь с тобой, — возразил Рис. — В том сражении подо мной были убиты две прекрасные лошади, а потом меня ранило в голову. — Заметив боль в глазах Кенны, он поспешно добавил: — Это была не больше чем царапина. Я всего-навсего пару часов пролежал без сознания.
— Ох Рис, — вздохнула Кенна.
— Не думай об этом, малышка. Помни, я зову тебя Эльфом потому, что это трогает какие-то струны, созвучные твоей душе. Когда ты была маленькой, я любил тебя, как сестру. Но ты должна понять: сейчас я люблю тебя только так, как мужчина может любить женщину. И так было многие годы.
— Ты никогда не говорил… Я думала, ты пытался лишь защитить меня. Я думала, ты пожертвовал своим будущим ради меня.
— Я вовсе не такой человек, — сказал Рис. — Я очень эгоистичная личность и буду беречь тебя, как умирающий от жажды охраняет последние капли воды.
— Я люблю тебя. — Кенна прижалась лбом к его плечу. — Видит Бог, как я люблю тебя.
Глава 8
— Жаль, — сказал Рис.
— Если бы мы были бесчестными торгашами, то быстро решили бы проблему наращивания капитала.
Рис прекрасно знал, о чем идет речь.
— Ты могла бы жить в мире с самой собой, если бы мы занялись перевозкой рабов или опиума?
— Конечно, нет. Так же как и ты.
— Ты так считаешь?
Кенна знала, что Рис дразнит ее. Если бы она была более уверена в его чувствах, то могла бы сказать, что любит его и поэтому не верит, что он согласится на нелегальный или бесчестный промысел.
— Я уверена, — просто сказала она.
— Хорошо. — Наклонившись, Рис прижался губами к ее шее.
— Я думала об альтернативе, — сказала Кенна, поеживаясь от удовольствия.
Вздохнув, Рис чуть отодвинулся и вновь вернулся к работе мочалкой.
— Итак? Какие мысли пришли тебе в голову?
— Свежие фрукты и кофе.
— Еще раз, пожалуйста.
— Свежие фрукты. Мне их ужасно не хватает. Должно быть, то же самое и с другими жителями Новой Англии. Апельсины, лимоны. Бананы из Южной Америки. Разнообразные плоды с островов Вест-Индии. И кофе. Судя по тем американцам, которых я встречала, они не могут жить без этого напитка. Зачем отучать их? Суда Каннингов поставят его в рекордно короткие сроки.
Рис на мгновение опустил руку.
— Я могу добавить ложку дегтя?
— Разумеется.
— В таком случае пристрастие к кофе нельзя назвать чисто американской привычкой: Ллойды в Лондоне первыми стали подавать его…
— Замечание принято.
— Кроме того, как, по-твоему, мы будем перевозить эти грузы? Судя по словам Джонсона, единственное достаточно вместительное судно — это то, на котором мы плывем. Другие были потеряны в войну, когда отец пытался перевозить грузы под носом у англичан.
— Но у нас есть несколько легких быстроходных шхун, которым под силу убежать от любого английского корабля и даже сразиться с ним на равных.
— Если бы это было так, мы не сидели бы на краю долговой ямы.
— Не важно, — отмахнулась Кенна. — Эти суда станут основой нашего дела. Капитан говорит, что они словно скользят по воде. А судя по чертежам, их трюмы вполне подходят для перевозки фруктов и кофе. Что еще более важно, они способны доставить скоропортящийся деликатесный груз на север в кратчайшие сроки. Получив прибыль, мы сможем построить суда под стать этому, для дальних путешествий, например в Китай или Индию.
— Китай? Индия? Ты мечтательница, Кенна. — Он начал мыть ее руки, но его движения были замедленными. — Правда, меньшего я и не ожидал. Что ж, я согласен.
— Я знаю, что так и будет. — Она взяла у него мочалку и начала намыливать шею, плечи и грудь.
Присев сбоку, Рис следил за женой. Он гадал, насколько невинны ее движения. По крайней мере этого нельзя было сказать о тех взглядах, что она бросала на него. Его сердце лихорадочно забилось. Он прокашлялся:
— Отличная мысль.
— Я рада, что ты так думаешь.
— Надеюсь, ты понимаешь, что до зимы ждать еще полгода, так что, когда мы прибудем с нашим товаром в Бостон, свежие фрукты из Индии, возможно, не будут пользоваться особым спросом.
— Я думаю, фрукты всегда нужны. Согласна: зимой мы получим большую прибыль, но и сейчас заработаем достаточно, чтобы расширить дело. С кофе будет еще легче. — Кенна откинулась назад и, приподняв ногу, принялась намыливать ее.
— Подобная мысль может прийти в голову и другим судовладельцам.
— Я уже думала об этом. Наша просто станет самой лучшей.
— Я верю тебе. — Рис накрыл ее руку своей ладонью, затем забрал мочалку. — Позволь мне закончить.
Кенна закрыла глаза. И с этого момента купание превратилось в изысканное эротическое действо, и Кенна с радостью отдалась сладостным ощущениям. Рис приподнял ее колено, затем занялся пальчиками. На мгновение он коснулся их зубами, и Кенна задрожала, несмотря на теплую воду. Прикосновения Риса больше походили на ласки, нежели на купание. В какой-то момент он отбросил мочалку и, набрав в ладонь мыльной пены, стал водить ею по бедрам и животу Кенны, пока ее губы не раскрылись и она не застонала.
Кенна невольно облизала языком внезапно пересохшие губы, чувствуя, как его лицо наклонилось к ее лицу. Она ждала, предвкушая мгновение, когда он припадет губами к ее рту. Шли» секунды, но ничего не происходило. Кенна осторожно приоткрыла глаза.
Лицо Риса было на самом деле очень близко. Его глаза потемнели от желания. Он смотрел на нее, словно хотел навечно запечатлеть в памяти. Нежность и жар его взгляда тронули душу Кенны. Этот красивый мужчина хотел ее. И она отвечала ему тем же.
— Ополоснись.
Услышав его хриплый голос, Кенна вздрогнула. Она помедлила, решив, что он поддразнивает ее.
— Если ты этого не сделаешь, то я сам заберусь в ванну. — Кенна неторопливо смывала остатки мыла. Она вряд ли осознавала, что ее улыбка была сама по себе приглашением и что Рису с трудом удается сдержаться, чтобы не прыгнуть к ней в воду. Ее глаза следовали за ним, когда он встал и обошел ванну, чтобы взять с печки ведро с чистой водой. Кенна встала, не только не испытывая смущения от своей наготы, но и гордясь ею. Какой-то бесенок вынудил ее спросить:
— Ты помнишь тот вечер, когда в первый раз увидел меня в ванне?
Рис начал лить воду ей на плечи. Кенна откинула голову назад, чувствуя, как теплые струи текут по ставшей горячей от желания чувствительной коже. Рис, у которого в паху разгорелся огонь, с трудом понял ее вопрос. И только когда Кенна забрала у него ведро, он сообразил, к чему она клонит. Он шагнул назад, но недостаточно быстро, чтобы уйти с «линии огня».
— Тогда ты меня почти утопил! — объявила Кенна, окатывая мужа водой из ведра.
Отплевываясь и откашливаясь, Рис гадал, зачем он поднял руки. Это было явно бесполезным жестом, если, конечно, она не вздумает швырнуть в него еще и ведром.
— Ежели вы хотели, остудить мой пыл, мадам, — ухмыльнулся он, — то вы просчитались.
Взгляд Кенны опустился на его бедра.
— Ой-ой-ой. — Она выпрыгнула из ванны и, схватив со стула полотенце, выставила его вперед, словно щит. Попятившись, она наткнулась на стол. Свечи опасно накренились. Она шагнула в сторону, оглядываясь, где бы спрятаться.
Заметив, что Кенна стреляет глазами во все стороны, Рис рассмеялся:
— Я предложил бы тебе самой выбрать место поудобнее, миссис Каннинг, так как, клянусь, возьму тебя там, где поймаю. — Он махнул рукой на массивный стол, около которого сейчас оказалась Кенна. — В любом месте.
Кенна вспыхнула, догадываясь, что он не шутит. Однажды днем он подошел к ней, когда она сидела у окна. В тот раз они даже не добрались до постели.
Насколько она помнила, пол казался ей тогда вполне подходящим местом для занятий любовью, но все-таки было довольно жестко. Кровать намного лучше, и Кенна буквально кинулась к ней, увидев, что Рис сделал шаг в ее направлении. Полотенце запуталось у нее в ногах. Кенна потянулась к подушке и швырнула ее в мужа. Рис прикрылся рукой и, приблизившись, начал срывать с себя мокрую одежду. Кенна бесстыдно наблюдала за ним, завороженная игрой мускулов и очевидным свидетельством его возбуждения.
— Очень мудрый выбор, Кенна. Прибережем стол для следующего раза.
Схватив полотенце, Кенна хлестнула им по спине Риса.
Встав на колени на край кровати, он схватил ее за плечи.
— Если ты так категорически возражаешь против стола, могла бы просто сказать об этом.
Руки Кенны скользнули по его талии к бедрам.
— Ты же не пострадал. — Она начала ласкать его, с улыбкой глядя ему в глаза.
Издав глухой рычащий звук, Рис припал губами ко рту Кенны. Она с наслаждением впитывала сладость его поцелуя. Она знала, что любит мужа, и искала лишь уверенности, чтобы сказать это вслух. В конце концов она передала это своим телом, растущим напряжением плоти, надеясь, что он поймет.
Она ласкала его руками и губами, шепча слова, которых, возможно, никогда бы не произнесла в других обстоятельствах. Осмелев, она взяла инициативу на себя, поражая Риса силой своей страсти. Он позволил ей исследовать свое тело, пока она не нашла все его сокровенные местечки. Отдавшись умелым рукам любимого, она, в свою очередь, подверглась подобному же изучению. Ничто из того, что делал Рис, не казалось ей уродливым или постыдным. Кенна видела лишь красоту и удовольствие в прикосновениях его губ к ее груди и бедрам.
Рис подтолкнул Кенну, чтобы она легла на живот, а сам встал на колени позади нее. Его руки погладили ее спину, затем скользнули вниз к груди, а потом он резким движением вошел в нее. Новизна ощущений на мгновение встревожила Кенну, но вскоре страсть взяла верх, и она с радостью отдалась наполнившим ее волнам желания.
Ее пальцы впились в мягкую перину, когда Рис повел ее за собой по дороге страсти. И ее плоть сжималась даже после того, как он пролил в нее свое семя.
Рис подождал, пока восстановится дыхание, и лишь тогда, поцеловав Кенну в лоб, встал с кровати. Лежа с закрытыми глазами, она слышала, как он моется, а затем что-то ищет в шкафу. Она с любопытством открыла глаза и увидела, что Рис вытащил халат. Но вместо того чтобы надеть его, он понес халат к кровати, попутно обшаривая карманы.
Кенна приподняла одеяло, давая ему возможность лечь рядом.
— Что ты ищешь?
Рис пробормотал что-то нечленораздельное, затем отшвырнул халат на стул.
— Что ж, спрошу иначе. Что у тебя в руках? — Рис держал в кулаке маленький золотой ободок.
— Не знаю, подходящее ли сейчас время. Черт, я вообще не знаю, когда это будет уместно. Я собирался подождать, пока мы прибудем в Бостон и я смогу проверить его размер, но понял, что больше не хочу ждать. Я пойму тебя, если ты откажешься: тебя буквально принудили к этому, хотя, если ты помнишь, ты дала согласие на эту церемонию.
— Рис, о чем ты говоришь?
— Об этом. — Он подал ей обручальное кольцо. Кенна недоуменно уставилась на него.
Это была совсем не та реакция, на которую надеялся Рис.
— Кенна?
Ее глаза заволокли слезы.
— Милый мой, — пробормотала она, покрывая поцелуями его щеки.
Рис был потрясен. Он знал, чту это кольцо означает для него. Неужели оно символизирует то же самое и для Кенны? Взяв ее за руку, он надел кольцо на безымянный палец.
— Ты уже тогда хотел, чтобы это была настоящая семья? — с надеждой спросила она.
— Да, и я это имел в виду, когда говорил, что развода не будет.
— Никакого развода, — эхом отозвалась Кенна и прижалась к мужу. — Ты что-то сказал о том, что уже один раз навязал мне это кольцо. Что ты имел в виду?
— Я дал тебе это кольцо, когда мы поженились. Неужели ты не помнишь?
— Нет, — грустно сказала она. — Я вообще ничего не помню о том времени.
— Это и к лучшему. Оно вряд ли было особенно приятным.
Кенна не собиралась обсуждать былые неприятности.
— Расскажи мне о нашей свадьбе. Я помню, какое на мне было платье и как мы ехали в церковь. Меня сопровождала какая-то женщина.
— Это была Полли Роуз. Жаль, что тебе не удалось по-настоящему познакомиться с ней. Она удивительный человек.
Даже с кольцом на пальце Кенна не чувствовала себя настолько уверенно, чтобы спокойно выслушивать похвалы другой женщине, особенно той, которая, как она подозревала, играла очень важную роль в жизни ее мужа. Интересно, почему она запомнила, как Рис обнимал эту Полли, и забыла многое другое?
Рис, в благословенном неведении о том, какой поворот приняли мысли Кенны, продолжил рассказ:
— Именно Полли все и организовала. Она была знакома со священником, который пытался спасти души живущих в Доме Цветов. Она уверила его, что он просто обязан повенчать нас.
Кенна нахмурилась, припоминая:
— Рис, чем занимается Полли? И что такое Дом Цветов?
— Да, ты хорошо все подзабыла. Дом Цветов — заведение того же порядка, что и у миссис Миллер, а Полли Дон Роуз — его хозяйка.
Кенна не верила собственным ушам.
— Ты хочешь сказать, что меня вытащили из одного борделя и поместили в другой?
— Звучит невероятно, но это так. Разумеется, Полли вовсе не собиралась готовить тебя к… э-э… — он несколько секунд подбирал нужное слово, — к службе. Девушки просто хотели тебе помочь. Когда они забрали тебя у миссис Миллер, они не знали, кто ты такая.
— Невероятная история.
— Согласен. Так ты хочешь узнать о нашей свадьбе?
— Позднее, — сказала Кенна, заинтересовавшись рассказом о своих приключениях. — Если они не знали, кто я такая, почему решили спасти меня от миссис Миллер? Это твоих рук дело?
— Нет. — Рис понял, что ему придется многое объяснить жене. Вздохнув, он рассказал Кенне все, начиная с того, как искал ее, и заканчивая их встречей у Полли и его связью с Домом Цветов.
— У меня в голове это не укладывается, — сказала Кенна, когда он закончил. — Словно все происходило с другим человеком. Утром напишу письмо с благодарностью мисс Роуз и остальным и отошлю его с первой же оказией.
Рис быстро схватил Кенну за руку, не осознавая, что делает ей больно:
— Нет! Никаких писем! Полли — единственный человек в Англии. Который знает, что ты жива. Даже ее девушки считают тебя умершей. Если хоть одна из них найдет письмо и проболтается, то тебе грозит опасность.
— Хорошо, никаких писем, — согласилась Кенна, потирая запястье.
— Извини. Я сделал тебе больно?
— Нет, — солгала она.
— Почему ты улыбаешься?
Кенна несколько смущенно пожала плечами:
— Я думала, каким ты можешь быть свирепым, а через секунду нежным. Ты мне нравишься в любом обличье.
— Ты сама можешь быть очень свирепой.
Кенна прекрасно поняла, что он намекает на удар полотенцем.
— Но и нежной тоже. — Она рассмеялась, когда Рис сделал движение, словно хочет схватить ее. — Лучше расскажи мне о нашей свадьбе. — Вытянув руку, Кенна залюбовалась сверкающим золотым ободком на пальце. — Я рада, что ты не стал ждать Бостона, чтобы подарить мне это, Рис. До сегодняшнего дня я и не понимала, как это важно для меня. Глупо, но я почувствовала себя увереннее и не так боюсь, как раньше.
— Это не глупо, — мягко возразил он. — Я и не знал, что ты боишься.
— Иногда, когда я просыпаюсь, а тебя нет. Мне кажется, что ты меня бросил, и я путаюсь.
Рис прекрасно понимал ее страх. Он так свыкся с мыслью, что Кенна потеряна для него, что теперь, когда долго не видел ее, по его спине пробегал холодок ужаса. — Я никогда не брошу тебя, Кенна.
— Сейчас я это знаю.
Рис уже заснул, а Кенна все лежала, глядя на него. Она навсегда запомнит эту ночь как самую спокойную, которую она провела рядом с ним.
Воспоминания об их разговоре помогли ей прожить следующий день, когда всего за три часа Рис раз двадцать назвал ее Эльфом. Он сидел за столом, изучая бумаги, а Кенна примостилась рядом, на краю, и, склонившись, разглядывала документы. Они пытались определить оптимальную величину грузов, которую смогут нести их шхуны, а также реальный срок, за который те доберутся из Вест-Индии в Нью-Йорк и Бостон. Первый раз, когда прозвучало ненавистное прозвище, Кенна стиснула зубы и промолчала, но, когда Рис стал повторять, его вновь и вновь, она не выдержала. Ему нужна жена, любовница, партнер или ребенок?
— Примерно по разу каждые семь минут, — сказала она, подсчитав что-то, глядя на клочок бумаги, и подав ему этот листок.
— Ты ошиблась, Эльф, — добродушно сказал Рис. Кенна забрала листок, приписала там новую цифру и снова отдала мужу.
— Ты прав. Каждые шесть с половиной минут. — Рис откинулся на спинку кресла.
— Кенна, — терпеливо сказал он, — как мы можем посылать суда каждые шесть с половиной минут? Для этого требуется флот размером… Мое воображение отказывается служить мне.
Кенна фыркнула.
— Я говорила не о расписании движения судов, — сладким голосом объявила она. — Мой счет основывается на ста восьмидесяти минутах, что мы провели здесь, и двадцати семи случаях, когда ты назвал меня этим глупым прозвищем. Хватит, Рис! — Она спрыгнула со стола, сделала несколько шагов, затем развернулась к мужу: — Разве я похожа на эльфа? Эльфы — маленькие воздушные существа, невероятно хрупкие и очень проказливые. Последнее не в счет, — быстро добавила она, заметив улыбку на губах мужа. — Я не маленькая, не воздушная и уж совершенно не хрупкая! — Чтобы доказать это, она лягнула ногой стол с такой силой, что бумаги разлетелись в стороны.
— Подойди ко мне, — сказал Рис тоном, не терпящим возражений.
Кенна помедлила, пока одна черная бровь Риса не поднялась, бросая ей вызов, который она не могла игнорировать. Она подошла. Падающие из иллюминатора лучи солнца освещали ее желтое муслиновое платье, обрисовывая контур длинных ног и тонкую талию.
— Ближе. — Рис показал прямо перед собой: — Сюда.
Кенна несколько вызывающе сделала последний шаг, и он взял ее за руку, заставив стоять на месте.
— Хорошо. Давай подумаем над твоими словами. Во-первых, твой рост. Даже встав на цыпочки, ты все равно будешь ниже меня, так что для меня ты маленькая. Воздушная? Кенна, если бы ты только знала, какой воздушной и неземной ты выглядишь сейчас, то не подвергла бы сомнению это утверждение. Остается хрупкость. — Рис поднес ее руку к губам. — Давай подумаем: — Потянув, он заставил ее сесть к себе на колени и коснулся ее губ кончиками пальцев. — Не хрупкая, но изысканная и изумительная.
— Рис, — вздохнула Кенна, — ты очень красиво говоришь, но, боюсь, не понимаешь, в чем дело.
— Я тебя слушаю.
— Когда ты называешь меня эльфом, я чувствую себя твоей сестрой или, хуже того, маленькой девочкой, которая когда-то следовала за тобой по пятам. И что плохо, я начинаю думать: а может быть, ты на самом деле такой и видишь меня? Неужели это так, Рис? Я хочу быть твоей женой, твоей подругой и любовницей. Неужели для тебя я все еще ребенок?
— Ребенок? Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Я не думал о тебе как о ребенке со дня твоего семнадцатилетия.
Кенна не смогла скрыть удивление:
— Ты же был тогда на полуострове. Мы не виделись несколько лет.
— Да, я был в Испании, но Ник прислал мне миниатюру с твоим портретом. К твоему дню рождения он заказал большой портрет и попросил художника сделать небольшую копию.
— Я не знала об этом.
— Ник предусмотрительно не стал тебе ничего говорить, иначе ты отказалась бы позировать.
— Боже, я была так жестока.
— Ты считала, что у тебя достаточно причин ненавидеть меня, — напомнил он ей. — Когда я посмотрел на портрет, то увидел перед собой женщину, а не ребенка. Твое лицо было таким серьезным, что я подумал, а заметила ли ты сама, как ушло детство. В твоих глазах сквозила беззащитность, и мне было безумно жаль, что время сломило твой дух. Это было лицо не ребенка, а женщины, которая и не подозревает о своей красоте.
Эту миниатюру я носил с собой везде. Она стала моим талисманом. К сожалению, я так и не знаю, где она теперь и что с ней случилось. Я готовился к бою и полез в карман за ней, а ее там не оказалось. Никогда не забуду, как мне стало страшно в тот день.
— Тебе не нужен был никакой талисман, — с трудом проглатывая комок в горле, проговорила Кенна.
— Вряд ли я соглашусь с тобой, — возразил Рис. — В том сражении подо мной были убиты две прекрасные лошади, а потом меня ранило в голову. — Заметив боль в глазах Кенны, он поспешно добавил: — Это была не больше чем царапина. Я всего-навсего пару часов пролежал без сознания.
— Ох Рис, — вздохнула Кенна.
— Не думай об этом, малышка. Помни, я зову тебя Эльфом потому, что это трогает какие-то струны, созвучные твоей душе. Когда ты была маленькой, я любил тебя, как сестру. Но ты должна понять: сейчас я люблю тебя только так, как мужчина может любить женщину. И так было многие годы.
— Ты никогда не говорил… Я думала, ты пытался лишь защитить меня. Я думала, ты пожертвовал своим будущим ради меня.
— Я вовсе не такой человек, — сказал Рис. — Я очень эгоистичная личность и буду беречь тебя, как умирающий от жажды охраняет последние капли воды.
— Я люблю тебя. — Кенна прижалась лбом к его плечу. — Видит Бог, как я люблю тебя.
Глава 8
— Ты чувствуешь, что возвращаешься домой? — спросила Кенна. Она стояла впереди Риса и держалась за поручни. Он положил ей ладони на плечи и с волнением всматривался вдаль. По мере того как «Морской дракон» приближался к гавани, Бостон становился для Кенны чем-то большим, чем просто точка на карте.
— Да. И, если честно, это удивляет меня. Я не думал, что буду испытывать нечто подобное.
Кенна прижалась спиной к его груди и положила ладонь поверх его руки.
— Ты узнаешь что-нибудь? — Он кивнул:
— Видишь вон то здание в конце причала? Это главное правительственное здание Бостона. Когда-то с его балкона бостонцам была провозглашена Декларация независимости.
— Красивая и высокопарная, но лживая, — усмехнулась Кенна.
— Примерно так.
— А там что за дом? — Она указала на еще один купол, возвышающийся слева от правительственного здания.
— Это Фанейл-Холл. По крайней мере мне так кажется. Мне было девять лет, когда я покинул Бостон. Боюсь, память может подвести меня. Там должны быть рыночные ряды, а в одной из комнат наверху Сэм Адамс замышлял свое «чаепитие».
— Зачем понадобилось устраивать вечеринки над рынком?
Вместо ответа Рис громко рассмеялся:
— Чему тебя только в школе учили? Я говорю об известном, хотя и не всем, событии времен борьбы за независимость — знаменитом бостонском чаепитии.
— Хм. Я никогда о нем не слышала. Прошу меня простить, если я уколола твою вновь обретенную американскую гордость, но мне пришлось изучать многовековую английскую историю. Ваше маленькое восстание было всего лишь мгновением в масштабе времени.
Рис снова засмеялся и слегка сжал ее плечи.
— Я надеюсь, ты не станешь доводить до всех свою точку зрения. Американцам нравится думать, что англичане все еще немного дуются из-за потери своих колоний.
— Сомневаюсь, что эта тема когда-нибудь всплывет, но если это все же случится, я постараюсь, чтобы тебе не пришлось за меня краснеть.
— Я никогда не краснею. — Он поцеловал Кенну в макушку. — Ты что-нибудь слышала о Поле Ревире[3]?
— Нет. Он один из тех, с кем тебе предстоит вести дела?
Рис закатил глаза и, указав на старую церковь, преподал Кенне импровизированный урок американской истории. Он рассказал, что помнил, о ранних колонистах — бывших горожанах, пожелавших стать цивилизованными фермерами, но плохо представлявших, как возделывать землю. Он объяснил, что колонисты не смогли прокормиться на неосвоенных землях и были вынуждены заняться рыбной ловлей. Сначала поселенцы ловили треску и этим спаслись от голода. Потом стали строить корабли для доставки рыбы на продажу другим поселенцам. Когда Новая Англия освоила мореплавание, Бостон стал центром прибрежной торговли.
Кенна ловила каждое слово, стараясь узнать как можно больше о родине своего мужа. К тому моменту когда «Морской дракон» причалил к пристани, она почувствовала, что частичка гордости американцев за свою страну, которая должна стать теперь ее второй родиной, передалась и ей.
Пока багаж Риса и Кенны грузили в коляску, к ним подошел капитан Джонсон.
— Буду рад лично сопроводить вас домой, — предложил он.
— Нет, — возразил Рис. — У вас слишком много других дел. Вы и так проявили любезность, наняв для нас экипаж. Дайте нам пару человек помочь довезти вещи.
На это Джонсон только усмехнулся:
— Я вряд ли могу вам кого-нибудь дать. Но вы можете нанять их.
Теперь усмехнулся Рис:
— Нам еще предстоит к этому привыкнуть.
— Спасибо, капитан, за вашу помощь, — искренне поблагодарила Джонсона Кенна. — Вы сделали наше путешествие замечательным. Как только мы устроимся, я буду рада видеть вас первым гостем.
— С удовольствием, мэм. С огромным удовольствием. — Внезапно улыбка исчезла с лица капитана. Он взглянул поверх голов Риса и Кенны и задумчиво потер подбородок.
Кенна и Рис обернулись, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Джонсона. К пристани быстро приближалась трехмачтовая красно-белая элегантная шхуна. Судно выглядело безупречно.
— Какая прелесть! — восхищенно прошептала Кенна. — Как бы я хотела, чтобы у нас была такая же. Посмотрите, как она летит!
— Это ваши конкуренты, миссис Каннинг, — мрачно сказал Джонсон, хотя по его голосу чувствовалось, что и он восхищен прекрасным судном. — Это шхуна Гарнета. Простите меня за эти слова, мистер Каннинг, но ваш отец мало хорошего сказал бы об этом семействе. Говорят, они самые настоящие пираты. Между компаниями порваны всякие отношения.
— Мой муж не такой, как его отец, — сказала Кенна, не зная, что произнесла вслух мысли Риса. — И Гарнеты скоро убедятся в этом.
Джонсон закашлялся, чтобы скрыть изумление. Надо же, как решительно миссис Каннинг бросилась на защиту своего мужа!
— Гарнетов нет уже лет восемьдесят, мэм, хотя и сейчас это семейное предприятие. Теперь делами управляет Тэннер Клауд. У его жены и сестры с мужем тоже доля в этой компании. Кстати, жена Тэннера происходит из рода средиземноморских корабельщиков. Вы слышали когда-нибудь о семействе Квинтон?
— Да. И, если честно, это удивляет меня. Я не думал, что буду испытывать нечто подобное.
Кенна прижалась спиной к его груди и положила ладонь поверх его руки.
— Ты узнаешь что-нибудь? — Он кивнул:
— Видишь вон то здание в конце причала? Это главное правительственное здание Бостона. Когда-то с его балкона бостонцам была провозглашена Декларация независимости.
— Красивая и высокопарная, но лживая, — усмехнулась Кенна.
— Примерно так.
— А там что за дом? — Она указала на еще один купол, возвышающийся слева от правительственного здания.
— Это Фанейл-Холл. По крайней мере мне так кажется. Мне было девять лет, когда я покинул Бостон. Боюсь, память может подвести меня. Там должны быть рыночные ряды, а в одной из комнат наверху Сэм Адамс замышлял свое «чаепитие».
— Зачем понадобилось устраивать вечеринки над рынком?
Вместо ответа Рис громко рассмеялся:
— Чему тебя только в школе учили? Я говорю об известном, хотя и не всем, событии времен борьбы за независимость — знаменитом бостонском чаепитии.
— Хм. Я никогда о нем не слышала. Прошу меня простить, если я уколола твою вновь обретенную американскую гордость, но мне пришлось изучать многовековую английскую историю. Ваше маленькое восстание было всего лишь мгновением в масштабе времени.
Рис снова засмеялся и слегка сжал ее плечи.
— Я надеюсь, ты не станешь доводить до всех свою точку зрения. Американцам нравится думать, что англичане все еще немного дуются из-за потери своих колоний.
— Сомневаюсь, что эта тема когда-нибудь всплывет, но если это все же случится, я постараюсь, чтобы тебе не пришлось за меня краснеть.
— Я никогда не краснею. — Он поцеловал Кенну в макушку. — Ты что-нибудь слышала о Поле Ревире[3]?
— Нет. Он один из тех, с кем тебе предстоит вести дела?
Рис закатил глаза и, указав на старую церковь, преподал Кенне импровизированный урок американской истории. Он рассказал, что помнил, о ранних колонистах — бывших горожанах, пожелавших стать цивилизованными фермерами, но плохо представлявших, как возделывать землю. Он объяснил, что колонисты не смогли прокормиться на неосвоенных землях и были вынуждены заняться рыбной ловлей. Сначала поселенцы ловили треску и этим спаслись от голода. Потом стали строить корабли для доставки рыбы на продажу другим поселенцам. Когда Новая Англия освоила мореплавание, Бостон стал центром прибрежной торговли.
Кенна ловила каждое слово, стараясь узнать как можно больше о родине своего мужа. К тому моменту когда «Морской дракон» причалил к пристани, она почувствовала, что частичка гордости американцев за свою страну, которая должна стать теперь ее второй родиной, передалась и ей.
Пока багаж Риса и Кенны грузили в коляску, к ним подошел капитан Джонсон.
— Буду рад лично сопроводить вас домой, — предложил он.
— Нет, — возразил Рис. — У вас слишком много других дел. Вы и так проявили любезность, наняв для нас экипаж. Дайте нам пару человек помочь довезти вещи.
На это Джонсон только усмехнулся:
— Я вряд ли могу вам кого-нибудь дать. Но вы можете нанять их.
Теперь усмехнулся Рис:
— Нам еще предстоит к этому привыкнуть.
— Спасибо, капитан, за вашу помощь, — искренне поблагодарила Джонсона Кенна. — Вы сделали наше путешествие замечательным. Как только мы устроимся, я буду рада видеть вас первым гостем.
— С удовольствием, мэм. С огромным удовольствием. — Внезапно улыбка исчезла с лица капитана. Он взглянул поверх голов Риса и Кенны и задумчиво потер подбородок.
Кенна и Рис обернулись, чтобы посмотреть, что привлекло внимание Джонсона. К пристани быстро приближалась трехмачтовая красно-белая элегантная шхуна. Судно выглядело безупречно.
— Какая прелесть! — восхищенно прошептала Кенна. — Как бы я хотела, чтобы у нас была такая же. Посмотрите, как она летит!
— Это ваши конкуренты, миссис Каннинг, — мрачно сказал Джонсон, хотя по его голосу чувствовалось, что и он восхищен прекрасным судном. — Это шхуна Гарнета. Простите меня за эти слова, мистер Каннинг, но ваш отец мало хорошего сказал бы об этом семействе. Говорят, они самые настоящие пираты. Между компаниями порваны всякие отношения.
— Мой муж не такой, как его отец, — сказала Кенна, не зная, что произнесла вслух мысли Риса. — И Гарнеты скоро убедятся в этом.
Джонсон закашлялся, чтобы скрыть изумление. Надо же, как решительно миссис Каннинг бросилась на защиту своего мужа!
— Гарнетов нет уже лет восемьдесят, мэм, хотя и сейчас это семейное предприятие. Теперь делами управляет Тэннер Клауд. У его жены и сестры с мужем тоже доля в этой компании. Кстати, жена Тэннера происходит из рода средиземноморских корабельщиков. Вы слышали когда-нибудь о семействе Квинтон?