Гудмэн Джо. Бархатная ночь

   Перья на шляпе Риса колыхнулись.
   — Исключительно свирепым.
   В глубине зеленых глаз Тэннера мелькнули смешинки. Он наклонился и поцеловал руку Кенны.
   — А вы, моя прелестная царица, восхитительны. — Кенна взмахнула ресницами:
   — Как вы галантны, милорд. — Она весело рассмеялась, когда Рис сделал вид, что сейчас выхватит шпагу.
   Заметив краем глаза это движение, Тэннер быстро выпрямился:
   — Как бы ты ни была красива, Кенна, я не готов ради тебя сражаться на дуэли.
   — Очень мудро с твоей стороны, — сказал Рис. — А где Алексис? Я хотел бы пригласить ее на танец.
   Тэннер рассмеялся и указал на пирата, который танцевал с прелестной темноволосой женщиной, одетой в костюм греческой богини.
   — Не порть ей праздник, приглашая на танец, Рис. Только несколько человек узнали ее, но они поклялись молчать. Ее партнерша — моя сестра Эмма.
   Рис и Кенна не удержались и принялись внимательно разглядывать Алексис. На ней были свободный черный шелковый кафтан и темные бриджи, которые скрыли ее женскую стать. Золотистые волосы покрывал черный платок, а лицо, за исключением прелестных янтарных глаз, было спрятано за черной маской.
   Алекс откинула голову и хрипло рассмеялась над какими-то словами партнерши.
   — Вот она выглядит свирепой, — с восхищением сказал Рис.
   — Темноволосая леди с Алексис? Согласен, — сказал Тэннер. — И пожалуйста, не поддавайся искушению вызвать Алекс на шуточную дуэль. Она умеет пользоваться шпагой.
   — Я тебе верю, — с чувством сказал Рис. Тэннер расхохотался.
   — Следуйте за мной. Я хочу представить вам своих гостей из Нового Орлеана. Мы познакомились с ними несколько лет назад, когда участвовали в блокаде порта. Вообще-то мы поженились у них дома. Собственно говоря, сегодняшний бал мы даем в их честь. — Он провел их по залу, обходя танцующих, и подвел к мужчине и женщине, которые, сидя в креслах, с откровенным удовольствием наблюдали за веселящимися гостями.
   Знакомые Тэннера были значительно старше его, но вид этих людей и прежде всего приветливые улыбки говорили о молодости их душ. Седые волосы женщины были красиво уложены в высокую прическу, припудрены и украшены голубыми лентами. Лиф вышитого цветами платья был отделан такими же ленточками, а вокруг талии повязан белый передник. В одной руке она держала палку, сверху которой красовался синий бант.
   Кенна с трудом удержалась от улыбки, подумав, что на бал-маскарадах всегда будут пастушки, и перевела взгляд на спутника этой женщины. Джентльмен был одет в костюм кавалера семнадцатого века и изящно поклонился им при их приближении.
   Тэннер сделал шаг вперед и взял пастушку за руку.
   — Мистер и миссис Каннинг, я хотел бы представить вам… — Он так и не закончил предложение. К его огромному удивлению, графиня Леско вырвала руку и бросилась к Рису.
   — Мой дорогой мальчик! — Она прижала его к груди, затем немного отстранилась и снова прижала к себе. — Я думала, мы никогда больше не увидимся. О, как это замечательно! — Она повернулась к мужу: — Ты видишь, кто это, Этьен? Это же Рис. Рис Каннинг!
   — Я еще не потерял зрения, моя дорогая, — ответил граф. Слегка отодвинув взволнованную графиню, он положил Рису руки на плечи и расцеловал его. — Вот это радость! — В его глазах блеснули слезы. — Радость!
   Тэннер переводил взгляд с одного на другого.
   — Так вы знакомы? — спросил он в конце концов.
   — Разумеется, — ответила графиня. — Это наш дорогой Рис Каннинг!
   — Я знаю, кто он такой, Мэделин, но откуда вы его знаете?
   Мэделин посмотрела на Тэннера, словно не могла понять причины его недоумения:
   — Мы же говорили тебе о нем. Это тот самый молодой человек, который помог нам бежать из Франции!
   — Вы ни разу не назвали его по имени. — Тэннер перевел недоуменный взгляд на Риса, словно хотел спросить: «Почему же ты не сказал мне, что знаком с Леско?» — но тут же вспомнил, что не называл Каннингам фамилии своих гостей.
   — Разве? — Графиня пожала плечами. — Ну так вот. Это был он! Боже, Тэннер, и он твой друг! Кстати, Рис, ты должен поговорить с Мишелем Деверо. Ты его помнишь?
   — Да, — улыбнулся Рис. — Я думал, он все еще в Лондоне.
   — Он не так давно приехал в Новый Орлеан. Он гостил у нас, и Тэннер пригласил его тоже. О, он так обрадуется встрече с тобой! — Внимание графини переключилось с Риса на Кенну, которая со скрытым удовольствием следила за разговором. — Ты должен представить меня своей прелестной спутнице, Рис. Надеюсь, это твоя жена?
   — Да.
   Кенна наконец обрела голос:
   — Разве вы не помните меня, дядя Этьен?
   — Дядя? — Брови графа Леско поползли вверх. — У меня нет племянницы.
   Кенна улыбнулась:
   — Когда вы гостили у нас в доме, вы сами сказали, что я могу вас называть дядей.
   Глаза графа расширились от удивления.
   — Неужели? Это невозможно.
   — Кенна Данн! — воскликнула графиня. — Ты была еще ребенком, когда мы посетили Даннелли. А посмотрите на нее сейчас! — Она прижала Кенну к своей необъятной груди, приветствуя ее почти так же тепло, как она приветствовала Риса. — А что стало с твоими огненными волосами? Пожалуйста, скажи мне, что это парик!
   — Это действительно парик, — быстро подтвердила Кенна. — Но боюсь, волосы под ним уже не такие отчаянно рыжие, как когда-то.
   — Моя дорогая Кенна, — радостно сказал Этьен. — Прости меня, что я тебя не узнал.
   — Прошло много времени. К тому же я изменилась.
   — Ты всегда была бриллиантом чистой воды, дорогая, — чуть напыщенно произнесла графиня. — И с тех пор лишь засверкала ярче. Разве она не ослепительна, Этьен?
   — Ослепительна, — послушно, но искренне согласился тот. — Вы не почтите меня удовольствием потанцевать с вами?
   Кенна с радостью подала ему руку и, когда оркестр заиграл очередной вальс, прошла со своим обаятельным партнером в круг танцующих.
   — Извините меня, Мэделин, Рис, я совсем забыл о своих обязанностях хозяина. — Тэннер грустно покачал головой, глядя, как Алексис кружит по залу с другой партнершей. — Боюсь, капитан Дэнти разобьет сегодня немало женских сердец.
   Мэделин от души рассмеялась, глядя вслед Тэннеру.
   — Вот мужчина, безнадежно влюбленный в свою жену. — Она повернулась к Рису и похлопала его по плечу своей палкой. — Мне кажется, ты тоже знаешь, что это такое, а? Мои старые глаза еще не потеряли остроты и видели, как ты смотришь на Кенну.
   Рис шутливо поднял руки:
   — Вы раскрыли мой секрет, мадам.
   — Не могу поверить, что ты стоишь передо мной! И женат на Кенне Данн! Ты должен рассказать нам, как оказался в Бостоне! Как долго вы женаты?
   Смеясь, Рис повел Мэделин танцевать, пытаясь по возможности отразить град обрушившихся на него вопросов.
   Кенна наслаждалась праздником. Граф Этьен Леско танцевал божественно, и ей было легко следовать за ним. Он вспоминал и рассказывал ей о тех нескольких неделях, которые провел в Даннелли, восстанавливая здоровье после болезни, и с уважением вспоминал Роберта Данна. Кенну обрадовало, что она не ощутила обычного комка в горле. Она ответила на его вопросы о Николасе и Викторине, ни разу не упомянув, что обстоятельства, при которых она покинула Англию, были не совсем обычными.
   Этьен протанцевал с ней два танца, прежде чем нехотя провел ее обратно к Рису и Мэделин.
   — Между прочим, Этьен не прижимал меня так близко, — сказала Кенна, когда рука мужа опустилась на ее талию.
   Одна темная бровь поползла вверх.
   — Он уже Этьен? А что стало с дядей Этьеном?
   — Он сказал, что это обращение заставляет его чувствовать себя слишком старым.
   — Понимаю. — Рис сделал несколько быстрых шагов и на секунду приподнял Кенну в воздух. Она прелестно раскраснелась и прижалась к нему. Он поцеловал ее в висок: — Со стороны и не узнаешь, что ты новичок в танцах.
   — Этьен сказал, что я быстро учусь. — Кенна кокетливо опустила ресницы.
   Рис рассмеялся над этой попыткой заставить его ревновать. Вряд ли стоило говорить ей, что он уже и так без меры завидовал графу, который вывел ее на первый в жизни вальс.
   — Что еще тебе говорил Этьен? — поддразнил он ее.
   — Он сказал, что тебе ужасно повезло заполучить такую жену.
   — Я это и так знаю. А ты рассказала ему историю нашего брака?
   — Да, но не волнуйся: я была осторожна.
   — Он не поддерживает связь с кем-то в Англии?
   — Не уверена, но думаю, что нет. Многие его друзья эмигрировали в Новый Орлеан.
   Рис немного успокоился.
   — Мэделин сказала почти то же самое. Похоже, у них не осталось друзей в Англии. Признаюсь честно, я был потрясен, когда встретил их здесь сегодня.
   — Рис! Может быть, стоит сказать им правду? Тогда они точно никому ничего не расскажут. Судя по словам Этьена, он обязан тебе жизнью, так что наша просьба не покажется ему чрезмерной.
   — Дай подумать. Остается еще Мишель Деверо. Если он покинул Англию не так давно, то, возможно, слышал о твоем похищении и смерти, и скорее всего у него остались знакомые в Лондоне. Пожалуйста, пока я не решу, что лучше, старайся не попадаться ему на глаза.
   — Как я могу избегать человека, которого не помню? Ты не мог бы показать мне его?
   Рис покачал головой:
   — Мы не виделись много лет, я не узнаю его в толпе наряженных в маскарадные костюмы гостей. Придется ждать, пока Мэделин или Этьен нас не представят… или пока сам Мишель меня не узнает.
   — Он тебе также обязан жизнью?
   Рису не хотелось разочаровывать Кенну, но, насколько он помнил, Мишель Деверо был человеком, который не считал, что он кому-то чем-то обязан.
   — Может быть, и так. Я пойму это, когда поговорю с ним.
   Музыка смолкла, и он уже собрался спросить Кенну, не хочет ли она перекусить, когда какой-то человек сзади похлопал его по плечу. Ему не пришлось оборачиваться, чтобы узнать, кто это, — веселые чертики в глазах Кенны уже все сказали. Он оставил Кенну единственному человеку, к которому не испытывал ревности.
   — Не наступайте ей на ноги, капитан Дэнти. — Смех Кенны слился с хохотом Алексис.
   — Вы настоящий повеса, капитан, — заметила Кенна, начиная танец.
   Золотистые глаза Алексис вспыхнули.
   — Думаю, скоро придется снять маску. Мне хочется потанцевать с мужем, но Тэннер отказался танцевать со мной, потому что большинство гостей думают, что я мужчина.
   — Вполне могу его понять.
   — Ты не станешь возражать, если я сниму маску и платок во время танца с тобой? Они увидят, что ты с юмором относишься к этой ситуации, и не станут сердиться на меня.
   — Конечно, я согласна.
   — Хорошо, — вздохнула Алексис и быстро добавила: — В конце танца. — А между тем бал уже был в разгаре. Музыка и смех, веселые возгласы и суета маскарада, словно озвучивая яркие краски костюмов, заполнили зал. — Я перекинулась словечком с Клаудом. Он говорит, ты знаешь Леско.
   Кенна, кивнув, коротко объяснила их знакомство.
   — Было настоящим потрясением увидеть их здесь. Такой приятный сюрприз.
   — Подумать только, если бы Рис не спас Леско, то мы с Тэннером никогда бы не познакомились. Я бы… Кенна! Что с тобой? Ты побледнела! — Алексис пропустила па. — Может быть, остановимся? — заботливо спросила она.
   — Нет! — быстро сказала Кенна. — Нет. Пожалуйста, продолжай танцевать. — Взгляд Кенны был прикован к кому-то за спиной Алексис. — Кто этот человек, который сейчас разговаривает с моим мужем?
   Алексис развернула партнершу, чтобы посмотреть на гостя.
   — В костюме сатаны? — Кенна кивнула:
   — Да. Ты его знаешь?
   — Это друг Леско, Мишель Деверо. Вы с ним знакомы?
   — Нет. То есть мы могли видеться много лет назад в Даннелли. — Кенна слабо улыбнулась, с трудом сохраняя спокойствие.
   — Он пугает тебя, — проницательно заметила Алексис.
   Кенна отрицательно качнула головой.
   — Костюм… У меня от него мурашки по коже. — В руке Деверо держал трезубец. Его широкие плечи прикрывала кроваво-красная накидка, элегантными складками спадавшая до колен. Верхняя часть лица была скрыта капюшоном. Кенна могла разобрать только форму его губ и подбородок, которые показались ей смутно знакомыми. — Я видела что-то подобное раньше. Много лет назад, — добавила она еле слышно, — Извини, но не могла бы я где-нибудь отдохнуть? Я что-то себя неважно, чувствую.
   — Разумеется. — Алексис быстро вывела Кенну из зала и провела в спальню для гостей. Там она сняла маску и платок, бросила их в кресло и помогла Кенне лечь на кровать.
   — Может быть, ты хочешь чаю? Бренди?
   — Нет, ничего, спасибо. Через минуту мне станет лучше.
   Алексис засомневалась, глядя на бледное лицо подруги и ее дрожащие руки.
   — Я пришлю сюда Риса.
   — Пожалуйста. Только ничего не говори ему, пока вы не останетесь наедине.
   Алексис нахмурилась:
   — Кенна, тебя испугал костюм или человек, который его надел?
   — Не знаю, — честно призналась Кенна. Сейчас, вдали от Мишеля Деверо, она не могла вспомнить его лицо. Возможно, ей просто не по душе зловещие краски его маскарадного костюма. — Возвращайся к гостям, Алексис, и, пожалуйста, не надевай больше эту маску. Боюсь, капитан Дэнти навсегда погубил мою репутацию, когда вместе со мной отправился в эту спальню.
   Алексис рассмеялась, однако, когда она вышла в коридор, улыбка тут же сбежала с ее лица. Кенна явно что-то скрывала.
   Шли минуты, и Кенна все больше чувствовала себя последней дурочкой. «Я же сильная женщина, — напомнила она себе. — Разве это не я работала на нок-рее в ужасный шторм? Разве это не я преодолела пагубную страсть к зелью? Что же такого в этом дьяволе, что я боюсь встретиться с ним лицом к лицу?»
   Она сидела, держа руки у ноющих висков, когда дверь открылась и в комнату вбежал Рис. Он быстро подошел к кровати и сел на край.
   — Алексис сказала, что ты плохо себя чувствуешь. Что случилось?
   — Ничего особенного, просто болит голова.
   — Странно, что головная боль появилась у тебя, когда увидела человека в костюме сатаны.
   — А-а, Алексис рассказала тебе.
   — И хорошо сделала, так как от тебя этого не дождешься.
   — Я чувствую себя такой глупой, Рис. Почему я так сильно реагирую на этого человека?
   — Я тоже чуть не вздрогнул, когда он подошел ко мне, — признался Рис. — С этим капюшоном, который закрывает большую часть лица, Мишель выглядит точь-в-точь как Ник в ту ночь маскарада в Даннелли. На мгновение мне показалось, что я перенесся на десять лет назад.
   Кенна резко вскинула голову, встревоженно глядя на мужа:
   — Николас? Так вот какой у него был костюм!
   — Да. А ты и не помнила, верно? — Рис подумал, что вряд ли привыкнет к провалам памяти у Кенны.
   Она покачала головой:
   — Нет, я об этом забыла. Но если он выглядит как Ник, тогда, возможно, в этом причина моей странной забывчивости. Он напоминает мне мужчину, с которым я разговаривала, когда отец танцевал с Викториной. Может быть, он и есть тот человек. Имя Мишеля Деверо было в списке гостей. Похоже, я начинаю наконец вспоминать события того вечера.
   Он обнял ее за плечи:
   — Не стоит так мучить себя, Кенна. Может быть, нам лучше вернуться домой?
   — О нет! Я хотела бы остаться. Но что с месье Деверо? Ты сказал ему, кто я такая?
   — Мне и не надо было этого делать. Он узнал тебя как дочь Роберта Данна.
   — Странно, — медленно протянула Кенна. — Я уверена, мы никогда не были формально представлены друг другу.
   — Любой из гостей Тэннера мог назвать ему твое имя, а он сам догадался об остальном. Кенна не слишком распространенное имя.
   — Но кто мог сказать ему мою девичью фамилию? Ее знают только Этьен и Мэделин!
   — Скорее всего это они и были.
   — Возможно, — с сомнением в голосе произнесла Кенна. Она не видела, чтобы Леско разговаривали с Мишелем. «Однако, — уговаривала она себя, — при таком стечении народа я могла и не заметить, потому что все мое внимание было приковано к мужу».
   — Если это тебя сильно волнует, давай уйдем, — предложил Рис.
   Кенна просительно глянула на него:
   — Я бы хотела остаться, Рис.
   Он поддался мольбе ее темных глаз, но не отходил от нее ни на шаг весь оставшийся вечер. Правда, это оказалось ненужной предосторожностью, потому что Деверо так и не подошел представиться Кенне. Рису даже показалось, что Мишель намеренно их избегает. И хотя он тут же отбросил эту мысль, считая, что делает из мухи слона, но факт оставался фактом: при их приближении Мишель неизменно отходил в сторону. Хотя Кенна танцевала со множеством партнеров, Деверо среди них не было. Кенна, похоже, не видела в этом ничего странного, а Рис держал свои наблюдения при себе и вскоре вообще перестал думать о Деверо.
   Это было нетрудно, учитывая, сколько новых знакомств они завязали в тот вечер. Гости Клауда с теплом отнеслись к молодой паре, и многие взяли на себя смелость предложить Рису помощь в делах. Ни Кенна, ни Рис так и не поняли, каким образом проблемы судоходной компании Каннингов стали достоянием гласности, но с благодарностью принимали советы более искушенных в делах людей.
   Они наслаждались редкими мгновениями одиночества, попивая вино у дверей на веранду, когда к ним подошел Тэннер.
   — Уиддоэс только что передал мне сообщение от моих людей, которые сегодня ночью патрулируют доки. Уилсон и с ним еще трое были пойманы при попытке поджечь стапели. Гаррисон и Спрингер ждут указаний. Ты не хотел бы сам поговорить с ними?
   Не дожидаясь ответа Риса, Кенна взяла из рук мужа бокал.
   — Разумеется. Вернусь через пару минут. — Он легонько поцеловал ее в щеку и ушел с Тэннером.
   Кенна посмотрела на бокалы в руках и грустно улыбнулась, гадая, что с ними делать.
   — Позволь мне освободить тебя от одного из них, — поспешила на помощь Алексис и, кивнув в сторону двери, спросила: — Куда это Клауд и Рис умчались в такой спешке?
   Кенна передала ей то, что услышала от Тэннера.
   — Хорошие новости. — Алексис отпила вина. — Как же Уилсон предсказуем! — сказала она, презрительно улыбаясь.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Клауд догадался, что Уилсон решит осуществить свой замысел ночью и очертя голову ринется в ловушку, считая, что благодаря балу он имеет полную свободу действий.
   — Но ты говорила, что даже если мы поймаем Уилсона, то на его место придет другой.
   — Верно, но этого может не случиться, если мы заставим его говорить. Клауд сказал, кто дежурил сегодня?
   — Спрингер и Гаррик — так, мне кажется, он сказал.
   — Гаррисон, — поправила ее Алексис усмехаясь. — У Майка кулаки как кувалды. Если твой муж хочет, чтобы Уилсон назвал своих хозяев, тогда Майк Гаррисон — самая подходящая кандидатура, чтобы это выяснить.
   Кенна сделала несколько глотков.
   — А Спрингер? — осторожно спросила она. — Что будет делать он?
   — О, дорогая, я тебя шокировала, не так ли?
   — Нет. Ну, может быть, немного; Это звучит так жестоко. Расскажи мне о мистере Спрингере.
   Алексис рассмеялась над тем, как любопытство Кенны пересилило ее отвращение к насилию.
   — Задача Спрингера — не дать Майку воспользоваться своими кулаками. Он сделает вид, что хочет спасти Уилсона, и станет уговаривать, умасливать и упрашивать его. Все это время Майк будет стоять за его спиной. Если бы ты была Уилсоном, неужели бы ты не рассказала Спрингеру все, что он хочет знать?
   — Вероятнее всего, да.
   — Это очень действенный метод. Угроза применения силы намного эффективнее, чем само насилие.
   — Согласна. — Кенна помедлила, но затем все же задала вопрос, который уже давно ее интересовал: — Почему ты почти всегда называешь мужа по фамилии?
   Щеки Алексис залил густой румянец, а ее глаза стали удивительно нежными.
   — Когда мы впервые встретились, я сочла Тэннера Фредерика Клауда слишком наглым и самоуверенным. По-хорошему, мне надо было обращаться к нему как к капитану Клауду, но мне хотелось его позлить.
   — Ну и как, получилось? — Алексис вздохнула:
   — Нет. Его это скорее позабавило, чем разозлило. Думаю, что именно тогда я в него и влюбилась.
   Спустя несколько часов, когда Кенна, сняв парик, смывала грим, она процитировала Рису слова Алексис.
   — Тебе не кажется, что это типично для Таннера? Так и вижу, как он улыбается, позволяя Алексис говорить все, что она вздумает. Бедная Алекс! Она, наверное, была в ярости.
   — Я что-то не понимаю, — сказал Рис. Он, лежа на кровати, пытался снять сапоги. Учитывая его легкое опьянение, это была не лучшая стратегия. — Почему она разозлилась?
   Кенна сняла ожерелье и браслеты и положила их в шкатулку.
   — Потому что она хотела, чтобы это он разозлился. Неужели так трудно понять? — Ответом ей служила тишина, и Кенна, заглянув в зеркало, увидела, что Рис проиграл битву с сапогами. Пожалев мужа, она подошла к нему и помогла снять обувь.
   — Мне кажется, ты слегка переусердствовал, празднуя победу, — заметила она, когда первый сапог стукнулся об пол.
   — Уилсон назвал Бритта, Андерса и Филдинга, а это достаточный повод для веселья.
   — Первый раз в жизни я предложила тост за то, чтобы кто-то попал в тюрьму. — Второй сапог последовал за первым.
   — Для меня это было тоже впервые. — Рис замер, не проявляя желания раздеваться дальше.
   Кенна подобрала платье и села на кровать рядом с мужем.
   — Подними руки. Алекс мне рассказала, как Гаррисон и Спрингер должны были действовать, чтобы развязать язык Уилсону. Похоже, все получилось. — Она тяжело вздохнула. — Можешь опустить руки, Рис. — Кенна наклонилась и, расстегнув запонки, бросила их на покрывало рядом. Она помогла ему снять рубашку и занялась поясом.
   Рис перевернулся на живот и неожиданно завопил, когда запонки впились ему в грудь. Раздраженно бросив их на пол, он закрыл глаза.
   — Так тебе и надо, — засмеялась Кенна. — Ты заберешься под одеяло или будешь мерзнуть наверху?
   — Наверху, — заплетающимся голосом сказал Рис.
   — Интересно, почему меня это не возмущает? — Кенна взяла одежду мужа и положила ее на кресло, затем переоделась в одну из самых своих соблазнительных ночных рубашек. Она легла в постель и прижалась к Рису. Выпитое вино привело ее в игривое настроение, и она прошептала мужу на ухо: — Я подумывала о чем-то другом, кроме сна.
   Рис, однако, был далек от этого, что и подтвердил, тихонько захрапев.
   Кенна улыбнулась, натянула одеяло и через несколько минут тоже спала.
 
   …Она проснулась от шепота.
   Кенна осторожно выглянула из своего укрытия и уставилась на влюбленную пару на другой стороне галереи. Викторина о чем-то умоляла своего одетого в костюм сатаны спутника. Его лицо закрывал капюшон, но Кенна тут же узнала форму рта и фамильный подбородок. Николас! Николас и Викторина! Руки ее мачехи скользнули под накидку Ника. Она встала на цыпочки и припала к его губам.
   Кенна покинула галерею сразу после Николаса и Викторины и пулей вылетела из дома. Она подбежала к воротам, остановилась, затем повернула к летнему домику. Там она обнаружила очередные доказательства адюльтера, и ее стошнило прямо на ступенях, ведущих к пляжу. Внезапно ее внимание привлек сверкнувший над водой свет, и, когда на берег из лодки высадились двое мужчин, она спустилась вниз, чтобы узнать, кто они такие. Потом, стиснув зубы, она смотрела через щель в камнях на то, что происходит в другой части пещеры.
   Она сразу увидела Викторину, затем, когда один из французов сделал шаг в сторону, ее взгляд упал на сатану, чья накидка в свете фонаря казалась оранжевой. Снова Ник! Затем появился ее отец, отвел Викторину в сторону и начал упрекать сына.
   — Как ты мог ввязаться в эту авантюру и вовлечь Викторину? — с горечью спросил он. — Я не думал, что ты способен на это… на то, чтобы предать родину ради призрака мирового порядка, проповедуемого Наполеоном. Ты достоин смерти, но я не могу марать свои руки кровью. Мне стоило бы отдать тебя под суд, но я не хочу, чтобы ты опозорил мой дом. Я дам тебе возможность покинуть Даннелли и Англию, и это самое лучше, чего ты заслуживаешь.
   Кенна шагнула вперед. Она не могла позволить, чтобы отец и сын возненавидели друг друга. Должно быть какое-то объяснение поведению Ника. Ее движение вспугнуло французов. Один из них толкнул фонарь, но Кенна успела заметить, как чья-то рука схватила ее отца за запястье и он выронил пистолет. В этот момент фонарь разлетелся на осколки, погрузив пещеру в темноту.
 
   — Ники. О нет! Только не Ник!
   — Кенна! — Рис с силой тряс ее за плечо. — Проснись, Кенна! — Он взял ее за руки. — Ты видишь сон?
   По щекам Кенны текли слезы.
   — Рис! Это был Ник! Ник был в пещере вместе с Викториной! — Она повторяла это снова и снова, мотая головой из стороны в сторону.
   Как только она, обессилев, замерла, Рис вскочил с кровати, налил в бокал бренди, затем дрожащими руками протянул ей.
   — Выпей.
   — Не хочу.
   — Пей!
   Кенна осторожно отпила глоток. Бренди огнем разлился по ее жилам, но все же прояснил ей голову и успокоил нервы.
   — Я снова видела сон, — несколько запоздало объяснила она.
   Рис промолчал. Он поправил одеяло, затем взял бокал из рук Кенны и поставил его на ночной столик.
   — Я готов выслушать все, что ты сочтешь нужным рассказать.
   Если бы он потребовал, чтобы она рассказала ему о своем сне, Кенна, несомненно, отказалась бы. Но его уступчивость сломала ее сопротивление, и слова полились бурным потоком.
   Из ее рассказа Рис уловил достаточно, чтобы понять, что Кенна называет брата убийцей отца. С той же горячностью и пылом, что когда-то были направлены против него, она сейчас обвиняла брата. «Неужели это правда?» — подумал он. Было ли это тем, что она так боялась вспомнить, или же память Кенны снова сыграла с ней злую шутку?