Хаган Патриция. Любовь и ярость

   Он потянулся за стоявшей на столе бутылкой и плеснул в стакан немного бренди. Что ж, мрачно напомнил он себе, теперь, когда родители во Франции, "поденщиной" предстоит заниматься ему, как, впрочем, и всеми остальными делами семейства
   Он отхлебнул немного и задумчиво обвел взглядом кабинет. Всей остальной частью двухэтажного дома занималась мать, но кабинет отражал вкусы отца. Тут стояли несколько удобных диванов и кресел, на окнах висели простые шторы, а книжные шкафы от пола до потолка были заставлены военными мемуарами - любимым чтением Тревиса. Одну из стен кабинета полностью занимал огромный, сложенный из неотесанных валунов, камин.
   На стенах висели чучела зверей - драгоценные охотничьи трофеи Тревиса, добытые им в бесчисленных сафари по всему миру. Колт внезапно вспомнил, как их ненавидела Китти. Она всегда говорила, что стоит ей только переступить порог, как ей кажется, что глаза оленя, чья голова висела как раз напротив двери, останавливаются на ней с грустью и укором.
   Он откинулся на спинку удобного кожаного кресла, закинув ноги на стол. Весь этот длинный день Колт провел в седле, объезжая границы огромного ранчо, простиравшегося до Карсон Ривер, и теперь, съев плотный ужин, приготовленный для него поваром-мексиканцем, мечтал только об одном - как бы поскорее отправиться в постель. Он так бы и поступил, если бы не эта чертова гора бумаг, которая ждала его уже несколько дней. Колт с радостью отложил бы все это на неопределенное время, но, к сожалению, это было невозможно.
   Сейчас мысли Колта уже не в первый раз вертелись вокруг огромной резиденции Колтрейнов. Что, скажите, Бога ради, ему одному делать в доме, где целых четырнадцать комнат?! Как он отличался от того крохотного коттеджа, в котором прошло его детство. Величественный главный вход, украшенный колоннами, от которого в дом вела широкая лестница с мраморными ступенями, на первом этаже просторный холл, роскошно отделанная парадная столовая для больших приемов и более скромная - для семейных обедов. Кроме них были ещё не уступавшие им в великолепии парадный зал и восхитительная небольшая гостиная. Каждую из этих комнат украшал камин. Внизу Китти устроила себе небольшой кабинет, в котором иногда занималась шитьем или просто читала - она до сих пор увлекалась медициной и стремилась быть в курсе последних достижений в этой области.
   Кухня размещалась в задней части особняка. Вокруг неё шла длинная, хорошо освещенная солнцем веранда, которую Китти превратила в настоящую оранжерею. Цветы были ещё одним её увлечением, она страстно любила копаться в земле. Колт уже в который раз с раскаянием напомнил себе, что постоянно забывает поливать их.
   На втором этаже были две огромные смежные комнаты, служившие спальнями, при каждой была отдельная гардеробная. Родители, уезжая, предлагали ему занять любую и них, поскольку он теперь становился единственным обитателем громадного особняка. Но Колт предпочел остаться в своей прежней комнате, в дальнем крыле. От родительской спальни её отделяли три гостевые комнаты, одна из которых, конечно, предназначалась в свое время для его сестры. Она успела прожить в ней всего несколько лет.
   Дани.
   Он тяжело вздохнул. Колт иногда задумывался, какие чувства он испытывает к сводной сестре, которую не видел уже почти тринадцать лет. Конечно, он не забыл ужасный скандал, закончившийся их дракой перед её отъездом, но, в конце концов, они же были тогда детьми и он давно уже не таил обиды на сестру.
   И сейчас единственное, что он не мог простить Дани, это то, что она порвала с отцом, ведь за все годы с тех пор, как она уехала с Элейн, от неё не было ни единого письма.
   Колт вспомнил разговор с отцом вечером накануне их отъезда во Францию. Тревис как раз просматривал документы, подготовленные для него адвокатом, то самое завещание, по условиям которого серебряный рудник после его смерти становился общей собственностью Дани и Колта. У Китти с Тревисом и без того было достаточно денег, чтобы жить безбедно до конца своих дней, даже если у них не будет ни рудника, ни ранчо.
   Колт хорошо знал, что рудник - личная собственность отца, с которой тот волен поступать, как заблагорассудится. Если он готов оставить половину его дочери, которая знать его не желает, что ж, это его личное дело, и Колт ни слова не скажет против. Тем не менее, его приводила в бешенство мысль о том, что эта дрянная девчонка в один прекрасный день появится, чтобы потребовать свою долю ... а трудиться приходится ему, Колту.
   Правда, в последние годы рудник уже не приносил такой доход, как раньше, и причин этому было несколько. Вначале правительство значительно уменьшила долю серебра в звонкой монете. Постепенно цены на него стали падать и множество шахт просто закрылись. Раньше вокруг каждого рудника быстро появлялся большой поселок, а то и город, в которых жизнь била ключом, сейчас они опустели, как будто вымерли. Силвер Бьют, который появился на месте обычного лагеря старателей, стремительно рос и скоро превратился в довольно большой город, каких в округе было немало.
   Колтрейнов спасло от разорения то, что Тревис терпеть не мог зависеть от процветания одной только шахты, какой бы богатой она не казалась. Он с азартом занялся разведением породистого скота и скоро оказался владельцем огромного стада. И несмотря на то, что цены на мясо были непредсказуемы, что перевозка его по железной дороге стоила дорого, а несколько суровых зим существенно снизили поголовье, несмотря на это удача сопутствовала Тревису. Семья не только не разорилась, наоборот, очень скоро Колтрейны стали одной из богатейших семей в Неваде.
   Воспоминания привели приунывшего было Колта в гораздо более бодрое настроение. Да, конечно, он хорошо знал свое дело. Он работал на ранчо и копался на руднике с мальчишеских лет, как только оказался в силах держать в руках кирку и веревку. Но, видит Бог, он никогда не собирался ворочать всеми делами в семейном бизнесе. На самом деле Колт втайне мечтал бросить все дела и отправиться путешествовать, поездить пару лет по стране, чтобы хорошенько утолить свою страсть к перемене мест.
   Ну что ж, мрачно, напомнил он себе, придется теперь забыть об этом. И внезапно он почувствовал, какой тяжкий груз ответственности отец возложил на его плечи. По правде говоря, он понимал, что попал в ловушку, но поделать уже ничего было нельзя.
   Дьявол, с таким же успехом он мог дать себя женить! Налив ещё бренди, чтобы взбодриться немного, он в отчаянии покачал головой. Шарлин, слава Богу, перестала тащить его алтарю после того как он серьезно поговорил с ней и предупредил, что пока и не думает жениться. Но потом, когда до неё дошли слухи об отъезде Колтрейнов в Париж и все вокруг запричитали, что бедному Колту придется одному жить в таком огромном, пустом доме и тащить на себе все дела, Шарлин снова бросилась за ним в погоню. Ему страшно не хотелось обижать её и потому Колт старался под любым предлогом избегать даже случайных встреч с девушкой. Ну могла же она понять, черт побери, что он вовсе не намерен обзаводиться семьей! По крайней мере, в ближайшее время...
   Постаравшись выкинуть все из головы, он тяжело вздохнул и склонился над документами. Был конец месяца, а значит, завтра ему придется поехать в город, составить ведомость, чтобы его рабочие смогли получить деньги. Может быть, задержаться в городе на пару дней, мелькнула мысль ... Было бы неплохо немного встряхнуться!
   Вдруг он вздрогнул и, вскочив на ноги, потянулся за пистолетом. Ему послышалось, что кто-то, крадучись, идет по коридору. Он быстро погасил горевшую на столе лампу и, бесшумно скользнув за дверь, притаился.
   Наступившую тишину нарушили два громких звука, прозвучавшие почти одновременно: скрип открывающейся двери ... и зловещее щелканье затвора.
   - Колт? - прозвучал в темноте дрожащий испуганный голосок.
   - Дьявол тебя забери, Шарлин, ты чуть не нарвалась на пулю!
   Кипя от возмущения, Колт сунул пистолет в кобуру и направился к столу, чтобы зажечь лампу. Усевшись за стол, он повернулся к девушке, не скрывая раздражения. - За каким чертом ты явилась сюда? Что тебе нужно?
   Но та, оправившись от испуга, кокетливо улыбнулась. В голосе её прозвучали низкие, волнующие нотки, - Мне хотелось сделать тебе сюрприз. Я надеялась, что ты уже лег, тогда бы я подкралась к тебе незаметно и скользнула в постель ...
   - Ты окончательно спятила! - взорвался Колт. - Хочешь, чтобы твой папаша пристрелил меня?! И как, скажи на милость, тебе удалось в такое время выбраться из дому?
   Протянув руку, она легко коснулась кончиками его щеки, но он с негодованием оттолкнул её . - Ну же, Колт, не надо быть грубым, - своим детским голосом проворковала она. - Мама с папой уехали, вернутся только утром. Заболела мамина сестра в Пайн Блафф, они уехали навестить её. У нас есть целая ночь.
   Он решительно прервал её. - И не мечтай об этом, Шарлин. Ты не останешься здесь на ночь Я не такой дурак.
   Нежные губы девушки обиженно задрожали, невероятно длинные густые ресницы опустились на нежные щеки, прикрыв затуманенные слезами прелестные темно-голубые глаза. - Ты не хочешь меня, Колт?! Ты не ...Она тяжело вздохнула, тесно облегающий корсаж натянулся на округлой, восхитительно пышной груди. Сквозь тонкую ткань отчетливо просвечивали затвердевшие соски, похожие на две маленькие спелые вишни, так и просившие, чтобы он сжал их губами.
   Колт с отчаянием почувствовал, как в нем горячей волной поднимается желание. Так много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был с женщиной, а Шарлин могла доставить величайшее наслаждение. Он не испытывал особых угрызений совести, ведь Шарлин уже не была девственницей, когда они в самый первый раз остались наедине. Это случилось уже довольно давно, во время праздника урожая, они лежали вдвоем в фургоне Харли Джернигана за амбаром, и предавались любви, пока все остальные гости танцевали до упаду. С тех пор Колт и не вспоминал об этом. Много лет назад отец сказал как-то, чтобы он не связывался с девственницами. - Если не собираешься жениться, держись от них подальше, - предупредил сына Тревис. - Иначе до конца дней своих не избавишься от угрызений совести и упреков, что лишил девушку её главного сокровища. А, кроме того, с ними хлопот не оберешься, пока научишь любить по-настоящему. И, если ты не собираешься жениться на девушке, с какой стати тратить время на её обучение?
   Шарлин в обучении не нуждалась. Она была уже довольно искушенной девицей и смогла не раз удивить Колта. Нет, она не была распутницей. Как и всем мужчинам в Силвер Бьют, Колту было прекрасно известно имя её соблазнителя. Это был Билли Эрл Лэссистер. Он больше двух лет ухаживал за Шарлин и все ожидали скорой свадьбы, как вдруг произошло событие, которое словно громом поразило всех, знавших молодую пару: один из жителей Пайн Блафф застукал Билли Эрла, когда тот развлекался с его дочкой. Разъяренный отец сам отвел соблазнителя к священнику и под дулом револьвера заставил обвенчаться. По городу потом долго гулял анекдот о том, что малыш, родившийся меньше, чем через полгода, стер себе пятки, торопясь к свадьбе родителей.
   Конечно, Шарлин не скрывала обиды и горя и все думали, что она в конце концов выйдет замуж за состоятельного человека много старше её, способного утешить её раненую гордость и исцелить разбитое сердце. Но вскоре она стала с надеждой поглядывать на молодого Колтрейна и по городу поползли слухи.
   Вся решимость Колта отослать девушку растаяла, как снег под солнцем, когда он почувствовал, как её горячие пальчики легли на его болезненно закаменевшую, пульсирующую плоть. Облизнув внезапно пересохшие губы, он с трудом взял себя в руки и резко тряхнул Шарлин за плечи. - Послушай, хрипло прошептал он, - Я хочу, чтобы ты немедленно убралась отсюда. Ты прекрасно знаешь, что это может плохо кончиться для нас обоих.
   Слегка улыбнувшись, она кивнула, и Колт отпустил её.
   На самом деле Шарлин и не думала сдаваться. Отойдя на несколько шагов, она двумя пальцами приподняла длинную юбку и, соблазнительно усмехнувшись, открыла взгляду Колта прелестные, стройные ноги. - Ну, попробуй сказать ещё раз, что ты не хочешь меня, - вызывающе прошептала она, откинув назад голову, так что густые золотистые волосы струящимся плащом закрыли спину. Очень медленно она все выше и выше поднимала юбку, и Колт не мог оторвать глаз от восхитительного тела. Вдруг юбка упала и он невольно ахнул.
   Под юбкой на Шарлин ничего не было.
   Колт, замер, словно завороженный, захлебнувшись от внезапно скрутившего его желания, не в силах отвести взгляд от восхитительных золотых завитков, прикрывавших потаенный треугольник. Он попытался было открыть рот, но только что-то хрипло пробормотал.
   Упершись руками в круто изогнутые бедра, девушка маняще рассмеялась. И ведь это все может быть твоим, Колт. Тебе нужно только взять меня на руки и отнести к себе в спальню. А потом я буду принадлежать тебе всю эту долгую ночь. Я буду твоей столько раз, сколько ты захочешь, и так, как ты захочешь ...
   Да, он желал её, ад и все дьяволы! - он просто изнемогал от страсти. С хриплым стоном он кинулся к ней и легко подхватив на руки, прижал к мускулистой груди. Выбежав за дверь, Колт почти бегом пронес её по коридору и взлетел по лестнице. Ему не нужен был свет, в этом доме он знал каждую половицу.
   - Быстрее, ну пожалуйста, быстрее, - стонала она, обжигая его кожу горячим кончиком языка, что заставляло его сходить с ума. - Я безумно хочу тебя.
   Стремительно войдя в комнату, он осторожно положил девушку на постель и лихорадочно сорвал с себя одежду. Секунда и Колт уже накрыл её мощным телом, сжав в объятиях, но Шарлин, слегка отодвинув его, привстала, опершись на локти и, широко раздвинув мускулистые бедра юноши, игриво хихикнула, - Нет, чур я первая.
   Девушка смеялась, откинув назад голову, её роскошные кудри, рассыпавшись по спине, сверкали и переливались в лунном свете струями расплавленного серебра. Высоко подняв бедра и изогнувшись всем телом, она насадила себя на него, вобрав всего без остатка и застонала от наслаждения. - Боже, какой ты огромный! Но посмотри, как ты заполнил меня, да мы просто созданы друг для друга! - она ритмично двигалась, отвечая на его мощные толчки и извиваясь в экстазе.
   Обхватив сильными руками стройные бедра, Колт как мог, старался укротить собственную страсть. Он ни о чем так не мечтал в эту минуту, как только раз за разом все глубже врезаться в нее, чтобы потом излиться горячим потоком в её жаркой шелковистой глубине. Колт чувствовал, что этот момент вот-вот настанет, но старался оттянуть его, насколько хватит сил.
   Шарлин стонала, охваченная пожиравшим её огнем. Закрыв глаза, закинув назад голову с беспорядочно разметавшимися по плечам волосами, она хрипло дышала сквозь стиснутые зубы. Она кричала от наслаждения, чувствуя, что взлетает все выше и выше и, потеряв голову, пролепетала, - Ах, как хорошо, любимый ... еще, еще.... И так будет всегда ... когда мы поженимся ...
   Забившись в судорогах экстаза, она закричала и её крики эхом разнеслись по пустому дому. Колт, по-прежнему продолжая сжимать Шарлин в объятиях, с силой подмял девушку под себя, и не выходя из нее, задвигался ещё более резкими толчками, нетерпеливо ощущая, как и для него близится блаженный миг освобождения. Чувствуя, как её влажное тело содрогается под ним, он вздрогнул последний раз и обмяк на ней.
   Когда в голове у Колта немного прояснилось, он отпустил Шарлин и, откатившись от нее, устроился на животе. Теперь, когда возбуждение схлынуло, а страсть была утолена, он не чувствовал ничего, кроме усталости и сожаления. Да, конечно, он испытал наслаждение, как, впрочем, и всегда. Но он прекрасно знал, что играет с огнем. Стоит отцу Шарлин застать их вместе, и участь его будет решена.
   Шарлин довольно мурлыкала рядом с ним, её пальчики игриво ласкали его спину, чуть касаясь выпуклых, твердых, как железо, мускулов, рельефно выступавших на мощной спине Колта. - Ты знаешь, - пропела она, - а мы ведь до сих пор никогда не проводили вместе ночь. Всегда нам приходилось разлучаться с тобой, Колт, но нынешняя ночь принадлежит нам!
   - Собирайся, - коротко приказал он, и голос его прозвучал резче, чем ему хотелось бы. - ты должна немедленно уйти отсюда. Если твои родители вернутся раньше и не найдут тебя дома, они с ума сойдут от беспокойства. Надеюсь, в твои планы не входит, чтобы они обнаружили тебя в моей постели.
   Спустив длинные ноги с кровати, он принялся натягивать брюки, подгоняя её, - Ну, давай же, торопись. Я отвезу тебя в город. Не бойся, тебе не придется возвращаться одной, я довезу тебя до самых дверей. Ну, поторопись же.
   Шарлин испуганно прижалась к спинке кровати. - Я остаюсь, Колт. У нас с тобой до сих пор не было ни одной возможности провести вместе целую ночь, а теперь ты гонишь меня. Ну, пожалуйста, перестань. Все будет чудесно. Мы сможем снова заняться любовью, когда немного отдохнем, а потом я приготовлю замечательный завтрак, мы вместе искупаемся и я успею вернуться задолго до того, как вернется отец с мамой.
   Резко обернувшись, он вперил в неё разъяренный взгляд, - Прекрати валять дурака, Шарлин. Тебе пора уезжать. И немедленно! - Колт протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но девушка оттолкнула его.
   Он почувствовал, что ещё немного, и просто не сможет справиться с охватившей его бешеной яростью. Склонившись над кроватью, он рывком вытащил из неё Шарлин и резко встряхнув, поставил на ноги. - Быстро одевайся и жди меня снаружи. Я пойду седлать лошадей.
   Вдруг неожиданно для него лицо Шарлин исказилось и она разразилась судорожными рыданиями, - Попробуй только выгнать меня на улицу, и, Бог свидетель, я тебя возненавижу на всю жизнь!
   В отчаянии Колт выругался и схватив себя за голову, взъерошил густые волосы. О, женщины! Сейчас он предпочел бы ночь напролет возиться с деловыми бумагами, взвалить на плечи все тяготы по управлению и ранчо, и рудником, управлять сотней ковбоев, чем когда-нибудь иметь дело с женой.
   Привстав на цыпочки и обвив руками его загорелую шею, она взмолилась, - Ну пожалуйста, Колт, не заставляй меня уехать. Давай проведем эту ночь вместе, любимый. Неужели у тебя хватит жестокости выбросить меня за дверь после того, как нам с тобой было так хорошо вдвоем? ... Она жалобно заплакала, спрятав лицо у него на груди.
   И Колту на минуту стало неловко. Она права. Им действительно было хорошо вместе, а он теперь вышвыривает её за дверь, как простую шлюху. Стыд какой! Но в то же время подсознательное чувство подсказывало ему, что нужно немедленно вернуть девушку домой, если он хочет избежать неприятностей. Мы пожалеем об этом, - беспомощно покачал головой Колт.
   Почувствовав, как слабеет его сопротивление и уже предвкушая победу, Шарлин повисла у него на шее и принялась осыпать быстрыми поцелуями лицо. Нет, нет, не волнуйся, - уверенно бормотала она, - Я же знаю отца. Он никогда не уедет из дома, плотно не позавтракав. Банк не открывается раньше половины девятого, а до Пайн Блафф не меньше двух часов езды, то есть он приедет как раз к открытию. Я уеду с первыми лучами солнца и проскользну в дом так, что ни одна живая душа не узнает.
   Окончательно сдавшись, Колт, тем не менее, дал себе слово поговорить с ней позже. Он поклялся про себя, что выдержит все: слезы, упреки, но заставит её кое-что понять раз и навсегда. Во-первых, пусть и не надеется, что он когда-нибудь женится на ней. Он вообще не намерен связывать себя в ближайшее время. А во-вторых, если она снова начнет преследовать его, то он сумеет положить конец этим встречам.
   Шарлин попыталась было протестовать, когда он объявил, что возвращается к прерванной работе, но Колт сделал вид, что ничего не слышит и, вернувшись в отцовский кабинет, с облегчением бросился в кресло. Он был крайне недоволен - и Шарлин, а больше всего самим собой.
   Попытавшись сосредоточиться на ворохе документов, Колт уповал лишь на то, чтобы с первыми лучами солнца Шарлин навсегда исчезнет, не только из его дома, но и из жизни
   Шарлин приоткрыла заспанные глаза, зажмурившись от яркого солнечного света, вливавшегося в широко распахнутое окно в спальне. Испуганно озираясь вокруг, она вначале даже не поняла, где находится. Солнце уже стояло высоко. Значит, она проспала рассвет и, черт побери, куда запропастился Колт?! Почему он не разбудил ее? - О Боже! - в отчаянии прошептала она, одна в пустой комнате, чувствуя, как судорога страха сжала горло. - Ну и попалась же я! - Похоже, что родители уже должны быть дома, и её отсутствие, вне всякого сомнения, обнаружено. Конечно же, им и в голову не пришло, что любимая дочка могла ускользнуть из дому, чтобы вволю позабавиться с любовником, поэтому они сейчас наверняка потеряли от страха голову, предполагая всякие ужасы. И первым делом они пошлют за шерифом и о Господи! - что же ей делать?!
   Подхватив валявшееся на полу смятое платье, она второпях натянула его и, выбежав из спальни, кинулась вниз по лестнице, испуганно зовя Колта. Заметив на стене часы, она бросила на них взгляд и чуть не упала в обморок, увидев, что они показывают два часа. Шарлин, побледнев как смерть, схватилась за перила, почти теряя сознание.
   Колт с трудом оторвал от стола растрепанную голову и протирал распухшие глаза, стараясь понять, что случилось, когда до него донеслись испуганные крики Шарлин. Он потряс головой, пытаясь прийти в себя и разобраться в происходящем.
   Шарлин ворвалась в комнату, как ураган. На мгновение Колту показалось, что она потеряла рассудок, волосы её разметались по плечам, на помертвевшем лице огромные голубые глаза казались безумными. - Колт! Тебе известно, который час?! - завопила она, - Почему, черт возьми, ты не разбудил меня? О, Боже, Боже, что же мне делать?! - заливаясь слезами, она упала ему на грудь.
   Вздрогнув, Колт вскочил на ноги, не заметив, что от толчка девушка отлетела в сторону и едва не упала. Бросив взгляд на стол, он все понял: там стояла наполовину пустая бутылка виски и часы, стрелки которых замерли на цифре "девять". Колт почувствовал, как у него подогнулись ноги.
   - Боже милосердный! - он без сил рухнул в кресло, схватившись руками за голову.
   Колт был в таком отчаянии, что не сразу вспомнил о Шарлин, которая металась из угла в угол, ломая руки. - Что же делать?! Они наверняка уже дома. Отец пошлет за шерифом и они обшарят всю округу, разыскивая меня. Теперь уже никак не скроешь, что я провела у тебя всю ночь. Отец убьет меня! Он и тебя убьет и весь город будет знать о нас с тобой. Я пропала! Я больше никогда не смогу смотреть людям в лицо!
   Она продолжала причитать, сходя с ума от ужаса и стыда. Колт угрюмо молчал, его терзали собственные мысли. Да, похоже, будет большой скандал, а это как раз то, чего он всеми силами стремился избежать. Каждый в их городе знал, что Карлтон Боуден души не чает в единственной дочери, и уж, конечно, не будет особенно церемониться с соблазнителем, обесчестившим невинную девушку. Шарлин ничуть не преувеличивала, когда заявила, что её отец способен без долгих разговоров пристрелить Колта. Во всяком случае, подумал угрюмо Колт, скорее всего, именно с этого он и начнет.
   Шум внизу подсказал Колту, что появились слуги. Он вышел из комнаты и крикнул, что занят и не желает, чтобы его беспокоили, а затем с шумом хлопнул дверью. Подойдя к Шарлин, которая по-прежнему заливалась слезами, он крепко стиснул ей руки, впившись в неё горящим взглядом. - Ну, успокойся, пожалуйста, тише, тише. Давай подумаем, как нам быть. Твои слезы нам ничем не помогут.
   Она провела по лицу дрожащими, мокрыми от слез пальцами и прошептала, заикаясь, - Колт, поверь мне, я в самом деле не хотела, чтобы это случилось. Я и вправду хотела уехать на рассвете, чтобы успеть домой до того, как вернутся отец с мамой. Клянусь, я не виновата в этом!
   Трясущимися руками он пригладил взлохмаченные волосы и с досадой отвернулся от нее. - Знаю, знаю, - пробормотал он. Даже если учесть, что накануне вечером она хитростью заманила его в постель, то сейчас, похоже, говорила правду, слепой бы увидел, что девушка безумно напугана.
   Подойдя к окну, он невидящим взглядом уставился на зеленую лужайку внизу, на сонную речушку, медленно и лениво струившуюся в ослепительных лучах жаркого полуденного солнца. Затем резко обернулся. - Мы должны сказать, что я пригласил тебя поужинать. Мы с тобой слишком много выпили и заснули тут же, за столом. Я упрошу повариху подтвердить это и сказать, что она ночевала в доме и видела, что мы провели всю ночь в столовой. Мы скажем, что были мертвецки пьяны.
   Шарлин отрицательно покачала головой. - Это не сработает. Даже если отец и мать поверят нам, все равно по городу поползут сплетни и скандала не избежать.
   - Черт с ними, пусть думают, что хотят.
   Она снова затрясла головой. Колт подозрительно вглядывался в лицо Шарлин, ему почему-то показалось, что на мгновение ужас и отчаяние куда-то исчезли из её глаз. Она показалась ему какой-то другой. Удовлетворенной? Торжествующей? - Мы не должны ни в чем сознаваться, - резко повторил он.
   Она медленно приблизилась к нему и ласково погладила по щеке. - Нет, Колт, - мягко прошептала она. - Ничего не получится. Я думаю, будет гораздо лучше, если мы просто исчезнем на какое-то время. Ну, хотя бы на несколько дней. А родителем пошлем записку, где все объясним, чтобы они не тревожились ...
   - Ну нет! - он так стиснул Шарлин, что она негодующе вскрикнула. Даже не думай об этом, - произнес он ледяным тоном. - Ничто не заставит меня жениться на тебе. Я уже сто раз говорил об этом, но ты, видно, не слушала или не хотела понять меня. Я не собираюсь жениться на тебе. Я вообще не хочу жениться. И я не позволю загнать меня в угол из-за того, что случилось этой ночью. Да, я виноват в том, что затащил тебя в постель, но я не приглашал тебя к себе и не собираюсь нести ответственность за то, что произошло. Поэтому будет гораздо лучше, если ты просто забудешь об этом!