Хантер Мэдлин. Правила обольщения

   – У меня есть для тебя еще кое-что. Я должна отдать это сейчас, пока Тим не решил почтить нас своим присутствием. – Алексия открыла сумочку и вытащила оттуда десятифунтовую купюру.
   Лицо Роуз разом потеряло живость.
   – Я не могу принять деньги.
   – Можешь и должна. Эти деньги не из моего жалованья и не из наследства. Я нашла способ зарабатывать. – Алексия рассказала о своем знакомстве с миссис Брамбл и о шляпе, которую начала делать для продажи. – Утром я принесла ее в магазин, и миссис Брамбл щедро заплатила мне за нее. – Отнюдь не десять фунтов, но Роуз вовсе не обязательно это знать.
   – Ты делаешь шляпы для продажи в магазине? – на лице Роуз мелькнуло неодобрение.
   – Тайно. – Алексия положила банкноту на колени кузины. – Нужно быть избирательными, когда дело касается гордости, Роуз.
   – Это верно. Каждую неделю я выбираю очередную вещь, которой больше не смогу гордиться. – Девушка посерьезнела. – Тебе повезло, что у тебя есть способности, Алексия. А вот у меня их нет. Ни к чему.
   Звуки над их головой известили девушек о том, что на втором этаже кто-то ходит.
   – Пойдем прогуляемся. На улице не слишком холодно, и если он собирается спуститься, то я лучше… Мы часто ссоримся и сегодня…
   – Я буду очень рада прогуляться с тобой вместе.
   Роуз вышла из библиотеки, чтобы взять шаль. С собой она захватила корзинку и деньги. Без сомнения, для того чтобы спрятать. Выйдя на улицу, девушки направились вниз по тропинке, ведущей в деревню. Алексия спросила об Ирен.
   – Она очень недовольна нашим бедственным положением, – сказала Роуз. – Молодым трудно принять подобную несправедливость. Она с неохотой помогает мне убирать в доме и убегает к Мортенсонам, когда бы они ее ни позвали. Она строит воздушные замки в отношении их сына, который ни за что не сделает ей предложения теперь, когда мы оказались в таком положении. – Роуз плотнее запахнула шаль.
   Она обернулась и посмотрела на дом, который казался теперь крошечной черной точкой.
   – Тим сказал, что хочет продать дом. Он потерял всякую надежду и не желает бороться. Хочет продать наше родовое гнездо. Когда несколько лет назад мы испытывали подобный кризис, Бен нашел способ уладить дела, а Тим готов все продать. Не знаю, что с нами будет.
   – Я буду продолжать посылать вам деньги. Изготавливая шляпы, я всегда смогу отсылать немного вам. Надеюсь, этого хватит и Тим не продаст дом. Даже если такое случится, почти все деньги уйдут на выплату долгов.
   – Я сказала ему то же самое. Сейчас у нас, по крайней мере, есть крыша над головой.
   Очень хорошая крыша. И очень хороший дом. Место, напоминающее о прежней жизни. Эта собственность была якорем, удерживающим их в том мире, которому они принадлежали. Алексия все это знала. Знала, как люди из последних сил цепляются за свое положение и пытаются сохранить достоинство.
   Она взяла Роуз под руку. Кузина только что отворила дверь, ведущую в прошлое, в котором жил Бенджамин. Прошлой ночью Алексия много думала о нем. Приближался рассвет, а она все еще пыталась примириться с тем, что случилось в библиотеке хозяйского дома, и с шокирующим известием, приведшим к ее грехопадению. После обнаружения писем ее память о Бене предстала перед Алексией в новом свете, и теперь она с любопытством изучала изменившийся образ любимого. Она не испытывала к нему ненависти. Возможно, со временем боль отодвинет воспоминания о нем на второй план, но не сейчас.
   – Знаешь, Роуз, в последнее время я вспоминала, как счастливы мы были в Чипсайде.
   – Как бы мне хотелось никогда не покидать этого уютного дома. Наверняка банкротство было уже не за горами. Тим, не задумываясь, сорил деньгами, словно черпал их из неиссякаемого источника.
   – Совсем не как Бен. Раньше дела в их банке шли очень хорошо. И так было на протяжении нескольких лет. Если у Тима было так много денег, то наверняка и у Бена тоже.
   – Ты забыла о долгах. Тех, что остались после отца. Я думала, после войны их погасили. Но Бен сказал, что один долг остался, причем довольно серьезный. Именно поэтому мой дебют так и не состоялся.
   Логичное объяснение. Впрочем, не совсем. Странно, что долг оказался погашенным одновременно со смертью Бена. И почти сразу же Тим стал швырять деньги направо и налево.
   Размышления над чистыми фактами принесли Алексии некоторое успокоение. Слова Хейдена о подавленности Бена и о состоянии финансов семьи Лонгуорт ни на минуту не покидали ее. Она даже думать не хотела о том, что в Англии Бена ждало что-то страшное. Гнала прочь мысль о том, что именно по этой причине он напился и упал за борт. А может, не упал?
   Слова Роуз освободили ее от изматывающих душу подозрений. Долг был старым, а не вновь приобретенным. Он не мог вызвать у Бена депрессию. В Чипсайде они жили не слишком роскошно, однако и не бедствовали. Тяжелые времена миновали, хотя львиная доля доходов Бена по-прежнему шла на уплату старого долга отца.
   – Может быть, в вещах Бена этому есть какое-то объяснение.
   Холодок пробежал по спине Алексии при упоминании о вещах кузена. Никакой информации, касающейся того старого долга, она не нашла. Правда, как только увидела любовные письма, прекратила поиски.
   Воспоминания о них все еще мучили девушку.
   – Моих заработков мне хватит на жизнь, Роуз. Скоро я уволюсь. – Сквозь кроны деревьев и заросли кустарника показались кирпичные строения начинающейся за поворотом дороги деревни.
   – Ты продала всего одну шляпу, Алексия. Не торопись. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты находишься в услужении, да еще у этого человека. Но все-таки это какой-никакой дом и стабильность…
   – Уверена, что смогу содержать себя. Возможно, я взяла экипаж в последний раз.
   Лицо Роузлин потемнело.
   – Значит, мы увидимся еще очень не скоро.
   – Конечно, у меня не будет под рукой экипажа, но я что-нибудь придумаю.
   – А может, я что-нибудь придумаю?
   Алексия остановилась.
   – Что ты хочешь этим сказать? Роузлин посмотрела на кузину:
   – Я не могу жить так до конца жизни. А если учесть, как ведет себя Тим, ничего хорошего ждать не приходится. Не исключено, что дом, в конце концов, придется продать. Может быть, мне тоже приняться за «изготовление шляп»?
   – Ты же говорила, у тебя нет способностей, чтобы делать что-то на продажу.
   – Женщине всегда есть что продать, Алексия. Так уж устроена жизнь.
   Девушки переглянулись. Алексии хотелось пожурить подругу за подобные мысли. Но после того как отдалась вчера мужчине на полу мансарды, она потеряла право давать советы и читать проповеди. Наверняка Роуз говорила несерьезно. Это были всего лишь рассуждения женщины, которую ожидало безрадостное будущее. Алексия уже бывала на месте кузины и знала, какие мысли порой роятся в голове отчаявшегося человека.
   Девушки возобновили прогулку. Они сделали несколько шагов, прежде чем тишину прервал грохот конских копыт. Он становился все громче и громче, словно предвестник приближающейся грозы.
   Из-за поворота показался экипаж внушительных размеров и направился прямо к ним. Девушки отошли с дороги, и экипаж пронесся мимо. Алексия лишь успела заметить герб на дверце.
   Лицо Роуз ожесточилось.
   – Похоже, Истербрук наконец почтил графство своим присутствием. Не стоит винить человека за грехи его брата, но мое уважение ко всей этой семье сильно пошатнулось, и теперь я бы предпочла, чтобы он оставался в городе. Благодарение Богу, он никогда не устраивает званых обедов, иначе Ирен стала бы просто невыносимой.
   Почти все отведенное на поездку время Алексия провела с Роузлин. Они прогулялись по деревне, походили по магазинам, после чего вернулись домой выпить чаю и посекретничать.
   Алексия не могла быть с подругой предельно откровенной, рассказать ей о том, что произошло между ней и Хейденом. И все же воспоминания об этом омрачили радость встречи с Роуз. Оказавшись в доме родственников, с которыми он поступил столь бесчестно, Алексия не могла не заметить их бедственного положения. И это лишь усилило чувство вины. Как она могла забыть, что сделал Хейден с ее родными? Но вместо того чтобы люто ненавидеть его, Алексия отдала ему свою невинность.
   Алексия засобиралась домой после полудня, как только прибыл экипаж.
   – Скоро мы снова увидимся, Роуз. – Девушка поцеловала кузину. – Я приеду, как только смогу.
   – Когда переедешь, обязательно сообщи новый адрес. Возможно, я приеду к тебе, и тогда посмотрим, гожусь ли я на что-нибудь.
   Алексия предпочла бы, чтобы Роуз не намекала больше о своем приезде в городе намерением продать себя. Потому что от этого ее предположение, сделанное в порыве отчаяния, приобретало совсем иные очертания. Ей не стоило позволять подобным словам сорваться с губ Роузлин, и Алексия заручилась заверением кузины в том, что ее намерения несерьезны.
   Экипаж отправился в обратный путь, а Алексия принялась раздумывать над тем, как помочь родным. Миссис Брамбл заплатила за шляпу два фунта и сказала, что за последующие заказы на такие же шляпы Алексия будет получать по пять фунтов. Если она сможет изготавливать шляпы и днем, а не только ночью, если дизайн ее шляп привлечет покупательниц, если она получит проценты из банка за этот год и купит достаточно материала, хватит ли ей денег, чтобы содержать не только себя, но и Лонгуортов?
   Они не могли жить с шиком. Алексия давно уже не мечтала об этом, а Роуз наверняка поймет, что бережливость и целомудрие все же предпочтительнее роскошной жизни во грехе.
   Алексия посмотрела в окно на пробегающие мимо поля и луга. Ее сердце сковал страх. Она вновь увидела горящие решимостью глаза Роуз.
   Выбор есть всегда. Алексии почему-то казалось, что Хейден сделает ей определенное предложение, если она каким-то образом намекнет, что согласна. Он был уже готов сделать это предложение там, в мансарде, но Алексия не хотела слышать слов, которые навсегда проклянут то, что произошло.
   Алексия уже запятнала себя. А если слуги что-то заподозрили, ее репутация будет испорчена окончательно. Она сама никогда не сможет обеспечить себе стабильность, которую даст ей короткая любовная связь с Хейденом. Алексия не обладала ни изысканной красотой Роузлин, ни ярким стилем Федры. Она была совершенно обычной, ничем не примечательной женщиной, и все же Хейден Ротуэлл обратил на нее внимание.
   Алексия взвесила все «за» и «против». Если она станет любовницей Ротуэлла, Роуз и Ирен смогут вести привычный образ жизни. Она не сможет стоять рядом с ними в обществе, но получит деньги, которые помогут вернуть их положение. Ее кузины чудесные симпатичные девушки, и, возможно, эти качества помогут им удачно выйти замуж.
   Если рассуждать практически, отбросив в сторону эмоции, и подумать, у кого из трех сестер лучшие шансы на уважаемое и добродетельное будущее, Алексия окажется на последнем месте.
   Нет, положение любовницы Хейдена не казалось ей ужасным. Он уже доказал это. Если дать себе волю и получать удовольствие, она вполне могла бы забыть о том, что продала свое тело человеку, которого никогда не полюбит.
   Экипаж повернул, возвращая Алексию к реальности. Она заметила в окно перекресток. Здесь проселочная дорога встречалась с дорогой, ведущей в Лондон. Однако экипаж повернул не на юг, как ожидалось, а в совершенно противоположную сторону.
   Алексия открыла маленькое оконце в передней стенке экипажа и позвала кучера. Возница остановил лошадей и посмотрел на девушку.
   – На указателе ясно написано, какая из дорог ведет в Лондон. Мы свернули не туда, – сказала Алексия.
   – Милорд приказал отвезти вас в Эйлсбури-Эбби.
   – Уверена, вы неправильно его поняли.
   Возница покачал головой.
   – Они останавливались в Уотлингтоне. Он заметил наш экипаж и велел привезти вас в аббатство.
   – Я не собиралась сегодня встречаться с Истербруком. Разворачивайтесь и…
   – Со мной разговаривал не маркиз. Это был лорд Хейден.
   Алексия вспомнила промчавшийся мимо экипаж и неясный профиль сидевшего в нем мужчины. Ну почему из всех дней он выбрал для визита в родовое поместье именно этот?
   – Я отказываюсь выполнять прихоти лорда Хейдена. Везите меня в Лондон, иначе я сочту это похищением.
   – Знаете что, объясняйте это тому, кто захочет вас слушать. Вы служите в его семье, едите за его столом, а теперь сидите в его экипаже. Для похищенной женщины вы ведете себя слишком мирно.
   Возница отвернулся и щелкнул поводьями. Все мысли о Лонгуортах тотчас же вылетели у Алексии из головы. Ее охватил гнев, который она собиралась обрушить на Хейдена.
   Однако сквозь негодование пробивался еле слышный голос. Это был печальный голос души, слишком хорошо понимающей этот мир. «Почему бы и нет, – шептал он. – Тебе ведь больше нечего терять».

Глава 11

   Оглядев Эйлсбури-Эбби, Алексия подумала, что в нем не меньше сотни комнат. Древний монастырь давно уже утратил свое предназначение, и теперь на его месте высилось массивное каменное здание.
   Девушка разглядела лепной портик и растягивающиеся в противоположные стороны крылья здания. Но она вовсе не собиралась трепетать в благоговейном страхе.
   Один из слуг помог ей выйти из экипажа, и Алексия обратилась к вознице:
   – Не отводите лошадей в конюшню. Мы вернемся в город вовремя.
   Алексия последовала за слугой вверх по лестнице и вошла в дом. Сдержанная роскошь и насыщенные цвета окружали ее, словно множество со вкусом украшенных шкатулок, когда Алексия шла сквозь череду залов и комнат.
   Хейден ждал в библиотеке, длина которой вдвое превосходила ширину. Несмотря на то, что здесь стояли многочисленные диваны и кресла, стены, обитые панелями красного дерева, резная отделка, огромный камин и картины с изображением сельских видов говорили о том, что Алексия находится в деревенском поместье.
   – Вы отложили мое возвращение в город, – сказала девушка. – По стечению обстоятельств решили посетить родовое гнездо именно сегодня и узнали, что я здесь.
   – Это не стечение обстоятельств. Я ехал за вами. Кучер рассказал о ваших планах груму и…
   – Вы расспрашивали обо мне? А потом последовали за мной? Но что толкнуло вас на подобное путешествие? Я ведь собиралась вернуться домой к вечеру.
   – Беседа с вами. Она давно уже должна была состояться.
   – Поверьте, вы не захотите сегодня со мной разговаривать. Я только что от своей кузины.
   Хейден громко вздохнул. А когда заговорил снова, его голос звучал почти нежно, хотя в нем слышалась и решительность.
   – Я готов принять тот факт, что вы никогда не простите меня за то, что их жизнь круто изменилась. Но я хотел говорить с вами вовсе не о Лонгуортах.
   Наверняка эта была беседа, которой Алексия так ждала и боялась.
   – Не хотите присесть?
   – Нет, предпочитаю стоять. Говорите, что хотели сказать. Давайте покончим с этим, и я поеду.
   Хейден направился к Алексии.
   – Сегодня Истербрука навестила тетя Генриетта. Она разбудила его очень рано, чтобы пожаловаться на вас и сообщить о том, что вы собираетесь уволиться. Теперь она намерена переселиться к нему, чтобы подыскать подходящую наставницу.
   Алексия ошиблась. Хейден не собирался предлагать ей стать его любовницей. Он наверняка утолил свою жажду вчера. А теперь она была для него лишь служанкой, собравшейся очень не вовремя оставить службу, а он – всего лишь посланцем Истербрука.
   Алексия начала отступать назад, шаг за шагом.
   – Намерения вашей тети – проблема Истербрука или ваша. Но не моя.
   Оба остановились. Они стояли теперь у противоположной стены огромной библиотеки, но не подошли друг к другу ни на дюйм ближе.
   – Мой брат настаивает на том, чтобы я уговорил вас остаться.
   – Он послал не того рыцаря. Просто он не знал причины, по которой ваша миссия окажется безнадежной.
   – Вообще-то мне кажется, он догадывается.
   – В таком случае он совершил глупость, послав вас. И если вы похитили меня ради этого…
   – Вряд ли это можно назвать похищением, Алексия. Скорее некоторым отклонением от курса.
   – Можете сообщить своему брату, что вы выполнили его поручение, но леди, узнав о предмете разговора, осталась непреклонной, однако испытала облегчение.
   Хейден зашагал снова, но на этот раз не в направлении Алексии. Он подошел к книжному шкафу и задумался.
   – Вы ведь ждали предложения, когда ехали сюда, не так ли?
   Господи, когда же все так запуталось? Алексию задело то, что Хейден не хочет видеть ее своей любовницей, хотя подобное предложение показалось бы ей самым большим оскорблением.
   – В сложившейся ситуации оно должно было последовать незамедлительно. Существуют определенные правила обольщения, не так ли? По крайней мере, для джентльменов. Или вы считаете меня достойной лишь ни к чему не обязывающего флирта? Ведь именно так развлекаются со служанками мужчины вашего круга.
   – Я не виню вас в том, что вы так плохо обо мне думаете, и вам еще представится возможность укорить меня. Но сейчас я прошу вас лишь о том, чтобы вы пересмотрели свое решение уйти из дома моей тетки.
   – Уверена, вы сумеете быстро утешить ее.
   – Ее нынешние страдания слишком эгоистичны, поэтому я беспокоюсь только о вас. Ваше решение неразумно.
   – Я очень тщательно его взвесила.
   – Вы будете одиноки, и вас некому будет защитить.
   – Я и сейчас одинока и беззащитна. Вам ли не знать об этом. Вы поняли это сразу.
   Хейден резко остановился.
   – Что вы хотите этим сказать?
   – Если бы это был дом моих родителей, если бы мой отец принимал вас, а мать встречалась с вами на званых обедах, даже если бы я все еще была бедной родственницей Лонгуортов, сделали бы вы то, что сделали?
   На лице Хейдена отразились удивление и неловкость. А потом оно ожесточилось. Так бывало всегда, когда он хотел скрыть свои мысли от окружающих.
   Этого оказалось достаточно, чтобы освободить доселе тщательно сдерживаемую уязвленную гордость.
   – Как я уже сказала, существуют правила соблазнения. Оказавшись в услужении, я потеряла защиту более благородных правил, распространяющихся на дочерей уважаемых граждан. В этом и состоит правда. Будь я достойна этих благородных правил, вы наверняка даже не заметили бы меня. Мое падение сделало меня интересной. А еще тот факт, что я оступилась и пренебрегла строгими требованиями чести. Вы умный мужчина с рациональными привычками. Сомневаюсь, что вы стали бы тратить свое время, питая страсть к женщине, которую правила делают недосягаемой.
   – Хорошо, я негодяй. А теперь давайте вернемся к вашему решению покинуть дом. У вас хотя бы есть деньги на то, чтобы снять комнату? Где вы будете спать?
   – Неужели вы считаете, что я совершила бы подобный шаг, не имея денег?
   – А когда ваши деньги закончатся, кто станет вас содержать?
   – Я сама буду себя содержать. Я избрала второй из возможных вариантов. Должность наставницы мне не подошла.
   Суровые черты Хейдена немного смягчились от удивления.
   – Воровать вы не умеете, стало быть, остаются шляпы. Вы собираетесь устроиться на работу в магазин?
   – Именно этот вариант я сейчас обдумываю. Но есть еще один. Возможно, вы были не одиноки в своей страсти ко мне, и я приняла предложение другого мужчины.
   Алексия вновь привела Хейдена в замешательство.
   – Не верю.
   – Конечно, не верите. Я не из тех женщин, кто может поразить воображение нескольких мужчин сразу. Вообще-то я не могу поразить ничье воображение, и от этого последние события предстают в еще более неприглядном свете.
   – Я не верю, потому что подобное не в вашем характере.
   – Пожалуй, вы правы. Мне всегда казалось омерзительным целоваться с мужчиной, которого не любишь, но я ошибалась. Теперь я поняла, что любовь и страсть совсем не одно и то же.
   Алексия поймала на себе пронзительный, проникающий в самую душу взгляд, который еще недавно мог причинить ей беспокойство. Но со вчерашнего дня она перестала бояться этого мужчину.
   – Вы приехали сюда, думая, что я сделаю вам предложение, и все же вошли в дом, – произнес Хейден. – Вы боялись услышать то, что я скажу, и все же выслушали меня. И вы готовы это обсудить.
   Алексии понадобилось некоторое время, чтобы выдавить из себя ответ.
   – Да.
   – Ради удовольствия?
   – Ради денег. Женщина, чье будущее неопределенно, чьи родственники оказались в бедственном положении, готова обсудить что угодно.
   – А может, имеет смысл выйти замуж? Большинство женщин думает об этом в первую очередь.
   – Найдите мужчину, который согласится жениться на женщине моего возраста, с моими манерами, наследством и подмоченной репутацией.
   – Вы бы вышли замуж по расчету? Мне казалось, что нет. Замужество не числилось в вашем списке.
   Не числилось. Подобный вариант тоже следовало учесть, хотя вряд ли Алексия могла им воспользоваться. Она всегда исключала возможность замужества, которое казалось ей невозможным. Правда же состояла в том, что все ее существо восставало против брака по расчету, ведь она могла иметь нечто большее.
   – Я мог бы подыскать для вас подходящего мужчину, не знаю только, понравится ли он вам, – сказал Хейден.
   – В таком случае у меня много общего с большинством замужних женщин. Но наш с вами разговор не имеет никакого смысла, и мой экипаж ждет. – Алексия повернулась и направилась к двери.
   Хейден преградил ей путь.
   – Вообще-то этот экипаж мой, и он подождет еще немного.
   – Экипаж Истербрука.
   – Но не ваш.
   – Мой на один день.
   – Только потому, что я мысленно раздевал вас, когда мы обсуждали это.
   – Значит, вам стоит очищать свою голову от ненужных мыслей, когда вы будете обсуждать что-то в будущем.
   – Прекрасный совет, Алексия. И очень своевременный, раз уж наша беседа приняла такой поворот.
   – Нам нечего обсуждать.
   – Вы только что склонили меня к тому, чтобы я сделал вам предложение.
   Внезапно огромная библиотека показалась Алексии крошечной и тесной. Но даже теперь дверь находилась слишком далеко от нее. Она попыталась и дальше держаться дерзко, но почувствовала, что почва уходит из-под ног.
   – Вы попусту теряете время. Разве только вы собираетесь предложить мне карт-бланш.
   Хейден тихо засмеялся и подошел ближе.
   – Это было бы слишком опрометчиво. Я ни за что не предложил бы ничего подобного.
   – Конечно, нет. Надеюсь, прежде чем торговаться, вы все тщательно просчитываете.
   – Всегда. Но отсутствие у вас симпатии ко мне требует того, чтобы я внес в свое предложение кое-какие поправки. – Хейден сделал вид, что напряженно думает. – Собственный дом. Целая армия слуг и повар. Экипаж с парой лошадей в ваше единоличное пользование и, конечно, новый гардероб. Как вам?
   Потрясенная Алексия уставилась на мужчину. Выражение ее лица развеселило Хейдена.
   – О, и, конечно, драгоценности. С этого и начнем. – Хейден вынул из кармана бархатный футляр, взял ладонь девушки и высыпал в нее содержимое.
   С пальцев Алексии свесились крупные рубины, оправленные в золото. Их блеск завораживал. Она даже не могла пошевелиться.
   – Они настоящие?
   – Вы же сами сказали, есть правила. Одно из них гласит: джентльмен не должен дарить леди фальшивых драгоценностей.
   – И они останутся моими, что бы ни произошло?
   – Да.
   – Дом и экипаж тоже?
   – Драгоценности и гардероб – ваши. Дом и экипаж останутся моими, но распоряжаться ими будете вы.
   Неплохо было бы оставить в свое пользование и дом, после того как Хейден бросит ее, но Алексия понимала, что хочет слишком много. Драгоценности смогут надолго обеспечить ее и дадут Роузлин и Ирен еще один шанс.
   – А что вы хотите в обмен на свою щедрость?
   – Вы будете принадлежать только мне. А как долго, решу я сам.
   – Мне нужен более определенный ответ. Есть вещи, которых не получишь за все драгоценности Англии.
   Хейден взял ожерелье из рук Алексии и зашел сзади, чтобы надеть его ей на шею.
   – Вы считаете меня извращенцем, Алексия?
   – Господи, нет! Но вы никогда не были женаты, и я подумала, что, возможно…
   – Мы можем позвать адвокатов и составить договор. В нем уточним мои предпочтения и ваше согласие или несогласие с ними. И так пункт за пунктом.
   – Я просто подумала, что вы слишком щедры к такой женщине, как я, и, возможно, я неправильно поня…
   – Вы обесцениваете себя слишком быстро, – перебил ее Хейден. – А что касается постели, то мы обсудим это так же честно и открыто, как все остальное.
   Алексия ощутила на шее тяжесть ожерелья. Рубины переливались, отбрасывая свет на ее лицо. Она видела это в зеркале, висевшем на противоположной стене. Теперь Алексия казалась себе более привлекательной и утонченной, нежели несколько минут назад. Позади нее вырисовывалась темная фигура Хейдена, но он смотрел на нее, а не на их отражение в зеркале.
   – Значит, в обмен на все вышеперечисленные блага я буду вашей любовницей?
   Руки мужчины сомкнулись на талии Алексии. Его теплые губы прижались к ее шее.
   – Да, вот еще что. Ты поможешь Кэролайн завершить обучение.
   Алексия тихонько засмеялась, потому что ей стало щекотно от поцелуев Хейдена. Складывалось впечатление, что ее тело покалывают мириады крошечных иголок. Ей в голову пришла шокирующая мысль. Поцелуи Хейдена казались более возбуждающими теперь, когда на ее шее висело колье стоимостью в несколько сот фунтов.